Сидя на краю траншеи, выкопанной им и ребятами из его группы для будущей теплотрассы, Владимир грустно размышлял о том, как изменчива и богата контрастами его жизнь. Еще неделю назад, узнав о своем зачислении в строительный институт, он испытал самую большую за все прожитые годы радость: стала явью мечта, казавшаяся несбыточной.
Однако через два-три дня приподнятое настроение сменилось будничным. Их группу почему-то не послали в колхоз или совхоз на уборку урожая, а бросили на авральное рытье траншеи, которая, как выяснилось впоследствии, оказалась никому не нужной. Хорошенькое дело: будущие студенты вкалывали, как каторжники, чтобы управиться с работой в самый короткий срок, а теперь, того и гляди, эту, по мрачноватому определению одного из землекопов, "братскую могилу" еще и засыпать придется и причем тоже бешеными темпами. Владимира волновала своя беда. Деньги, если можно считать таковыми двадцать рублей, полученные им, ефрейтором, при увольнении из армии, кончились, и он не знал теперь, как жить, на что питаться и одеваться. Первую стипендию выдадут только через месяц, но ведь до нее надо как-то дотянуть. Перехватить денег взаймы не у кого, кроме сестры, у которой он ничего просить не станет. И вообще стоило ли при таком катастрофическом финансовом положении поступать на дневное отделение. А что если перевестись на вечернее, устроиться на завод токарем и учиться, как говорят, "без отрыва от производства"? В том, что ему это удастся, Владимир не сомневался. В конце концов, не на паперть же идти. Когда безденежье стало невыносимым, он отправился к декану факультета Евгению Серафимовичу, - суровому на вид, седовласому пожилому мужчине. Тот внимательно выслушал его, а потом, после минутного раздумья, резюмировал:
- Значит - так: родителей нет, помощи просить неоткуда, жизнь уже в первую неделю студенчества стала невмоготу, а посему прошу отчислить
- Не отчислить, а перевести с дневного на вечернее отделение, - робко возразил Владимир.
- Проблемы нет, - вроде бы согласился декан. - Желающих занять твое место из тех, кто зачислен кандидатом, предостаточно. Но ведь ты своими знаниями, военной службой и трудом честно заработал право на учебу и вот теперь, столкнувшись с первой же трудностью, от него отказываешься Негоже гвардейцу десантных войск сдаваться без боя. Ты, помнится, до армии токарем работал, поэтому на три недели, до начала учебных занятий, своей властью освобождаю тебя от хозяйственных работ. А дальше - действуй сам
Кадровик машиностроительного завода, куда Владимир решил устроиться токарем, чтобы материально обеспечить хотя бы первые месяцы учебы, поглядев на вчерашнего солдата с грустным сочувствием, выдал ему направление в пятнадцатый цех, пояснив, что других вакансий нет. О цехе, в который определили новичка, шла худая слава: серьезной работы там нет - а вот мелочевки невпроворот, поэтому заработки у токарей низкие.
Мастер в цехе церемониться с Владимиром не стал. Не уточняя, на что он способен, голосом старшины, объявляющего наряд вне очереди, приказал:
- Пойдешь на заклепки.
- Что это за зверь такой - заклепки? - спросил Владимир обступивших его рабочих.
- А это у нас вроде штрафбата, - пояснил пожилой токарь. - Работа простая, а потому и очень дешевая. За день штук сто сделаешь, умаешься весь, а узнаешь, сколько заработал, - прослезишься. Поэтому туда идтиникто не хочет. А без заклепок не обойтись - их чуть ли не миллион штук требуется. Вот и направляют туда в принудительном порядке тех, кто в чем-нибудь провинился.
- А меня-то за что? - искренне изумился Владимир. - Я ведь еще проштрафиться не успел.
- На новенького. Такой закон, - сказал кто-то из мужиков. И все дружно захохотали.
- Ладно, коли так. А если делать в день не сотню заклепок, а триста, тогда как?
- Сделаешь три сотни - хорошо заработаешь. Да ты хоть сотню попробуй сделать, а потом о рекордах мечтай. Никак в стахановцы метишь? Что ж, не ты первый
Владимир взял чертеж, внимательно в него вгляделся: сущий пустяк. В круглом стальном прутке сверлились торцевые отверстия, потом с него снимались фаски или заусенцы. Вот и все. Такой стержень вставляли в трансформатор и расклепывали с обеих сторон.
Однако приступать к работе он не спешил, напряженно размышляя, как можно ускорить процесс изготовления заклепок. Традиционный способ не годился. Умри у станка - больше ста штук за смену не сделаешь. А если пойти другим путем? Сначала впрок нарезать стержней, но не на токарном станке, а на гильотинных ножницах. За день тысячи две запросто можно настричь. За первой ценной идеей вскоре последовала и вторая: зажимать в станок и вращать не заклепку, а сверло. Тогда только успевай протыкать дырки, а фаски снять на шлифовальном круге или специальной зенковкой - раз плюнуть. Последнюю операцию еще в ремесленном училище он наловчился выполнять в считанные доли секунды, за что и был прозван "сверхскоростником".
Токари сначала без особого интереса наблюдали за действиями новичка, решившего делать заклепки по-своему. Потом посоветовали не мудрить, а прибегнуть к проверенному способу.
- Уймись, новатор, - сказал один из них. - Не трать время попусту, делай как все, а то на бобах останешься Владимир, до этого на приколы не отвечавший, на сей раз огрызнулся:
- Ну что вы пристали: как все, как все. Как все штрафники, что ли? Я сюда не повинность отбывать пришел, а заработать. Я эти проклятые заклепки или совсем делать не буду или так, как задумал!
Через день, когда он привез с заготовочного участка никак не меньше тысячи нарезанных стержней, сомневавшихся в его будущем успехе заметно поубавилось, а очередной штрафник даже бросил точить заклепки.
- На кой черт мне над сотней горбатиться, - крикнул он мастеру, - если студент их шутя тысячами в день стрижет.
- Заготовки - не заклепки. А он пока еще ни одной не сделал.
- Нет, он все правильно скумекал, - убежденно сказал токарь. - Он тебя, Емельяныч, засыплет своими заклепками. А заодно и наши штрафные отработки закончатся. Видишь, что творит? Все шиворот-навыворот: в патрон не стержень закрепил, а сверло, а в суппорт, надо ж додуматься, заклепку вставил. Теперь и дураку понятно, что так быстрей. Вон они, заклепки, уже отскакивают. Сходи, мастер, полюбуйся
Действительно получилось неплохо. И дооснастка станка, которую он сделал вчера, и сама продукция получили добрые отзывы токарей, мастера, контролера.
Три недели для соскучившегося по заводской работе Владимира пролетели, как отпуск. Хоть и точил он все это время одни заклепки, но все же был доволен: и собственной смекалкой, и своим заработком, теперь не уступавшим зарплате матерых профессионалов-передовиков.
- Доволен нашим "штрафбатом"? - шутливо спросил на прощанье мастер, явно проникшийся уважением к находчивому и работящему студенту.
- Не то слово, Емельяныч. Спасен и счастлив, - в тон ему ответил Владимир. - Кому заклепки - кара, а мне - дар божий. Вот только мужиков жалко. Лобное место освободилось, опять кому-то из них на экзекуцию отправляться: штрафную продукцию гнать - Ошибаешься, - возразил мастер. - Теперь никого принуждать не надо. Желающих работать на твоем станке - целый список. Так сказать, в порядке поощрительной очередности, разгильдяи - в самом конце. Ну, бывай здоров, спасибо за "рацуху"*
И Владимир бодро шагнул за порог заводской проходной, унося в кармане одну из множества сделанных им заклепок. Чем не талисман?