Русь, о, Древняя Русь, сколько тайн и легенд покрывает твою историю. Что правда, где ложь? Кто те люди, что прославили то, чего не было, и обесчестили то, что было? За что тебя ненавидят соседи: Польша, Чехия, Венгрия - вся Восточная Европа? Почему тебя презирает весь мир, а восхищаются лишь некоторые? В чем твое величие? Кто настоящие твои герои? Ты воспитала людей, или люди взрастили тебя?
Молчишь... и так все время. История молчит, скрывая правду. Жизнь не стоит на месте, и кому оказывается нужна твоя правда? О Русь...
* * *
Слишком тихо было этой ночью на припорошенном снегом поле. Птицы молчали. Первый снег отбил охоту петь песни - ведь слишком мало их посвящено осени. Птахи прославляют весну и лето, а осень... Нет, это не их время. Осень - это песнь ветра и опавших листьев. Шорох снега и молчаливое хлопанье крыльев. Хруст сушняка и рыдания дождя. Это время сбора урожая, но только не в этом году. Хлеб собрал летом огонь. Этот трудяга ни одного колоса не пропустил. Чернели поля, и лишь снег прикрыл эту позорную наготу.
Белое с черным - убогий наряд для земли Русской, но именно в него ее чаще всего одевают и люди и природа.
Завтра здесь будет битва. Тихо. Земля приготовилась к крови. Она готова ее впитывать все время, пока зима не отделит ее от людей прочным ледяным покровом. Земля ненасытна, а люди все гибнут и гибнут. Веками они приучали ее к крови, и теперь она, как вампир не может без этой наполненной жизнью и смертью красной влаги. Это можно назвать болезнью, но земля стонет, истомленная жаждой, она в нетерпеливом ожидании. И это мы сделали ее такой. Люди.
Тихо. Стон земли не слышен. Снег падает бесшумно, а вороны-стервятники уже на пути сюда. Скоро будет битва.
* * *
Враги близко. Утренняя заря цвета баклажана выпустила на небо золотистый шар солнца, но его свет померк, когда голубое небо вдруг стало черным. Страшным, копошащимся и кричащим. Птицы. Орды ворон атаковали поле со всех сторон.
Такие же черные орды шли по земле. Медленно, еле передвигаясь, шаг за шагом, они приближались к месту будущего кровопролития.
Стояние длилось недолго. Богатыри от каждой из враждующих сторон скрестили мечи. Когда оба упали на землю, лишь гневные крики воинов нарушили томящую тишину. Богатыри молчали. Даже если кто-то и не умер, они не стонали. Земля сковала их члены и пила.
Сошлись орды. Кто-то подбадривал себя криком, кто-то упрямо молчал. Кто-то трусливо подвывал от малейшей царапины - кто-то умирал с улыбкой на губах. Но мало кто знал, за что они борются. Их целью была смерть. Таков смысл войны - смерть.
Жестокая правда Руси - она всегда разгуливала по этой земле и лицо ее открыто для всех. А в черном лице ее - смерть.
Небо набросилось на свою добычу. Поле перекрасилось вновь: красное и черное, кровь и земля, трупы и раненые - все смешалось. Птицы не разбирали мертвый человек или в забытьи - они накинулись с дикой голодной яростью на все, что дышало когда-то. Они отнимали часть добычи у земли, и она безропотно делилась с ними как мать. Ведь, в конечном счете, она и для них мать. К ней возвращаются все: и люди, и птицы. Она обитель жизни и смерти. Для всех. Лишь человек этого понять не хочет, противится, и все равно в итоге приходит к ней.
Ярость притупилась, лишь изредка всплески битвы то там, то здесь, но тишина туманом вновь покрыла поле. Люди молчат. Раненые тихо постанывают, но и из них Земля высасывает жизнь. Медленно, капля за каплей.
В небе гул. Вороны, насытившиеся, улетают, но на их место пребывают новые - слишком голодные, чтобы устоять перед столь легкой добычей. Они садятся на то, что когда-то звалось человеком. Клювом выклевывают глаза, когтями разрывают плоть. Они безжалостны и вульгарны с красными от крови носами и от ярости маленькими глазками-пуговками. Для них эта смерть - жизнь.
Безмолвны груды металла. Под ними мертвая плоть. Те, кто когда-то были врагами, лежат в общей братской могиле, и никто не похоронит их по старинному обряду, никто не позаботится об их душах - это война.
Вороний пир продолжается. Третий голодный гость еще в пути и птицы не хотят его прихода, им нечего с ним делить, ведь потом он не пожалеет и их. Имя ему - время. С его приходом ничего не останется на поле, кроме груды костей, погребенных под железным саваном доспехов. И тогда уже птицам нечем будет кормиться, поэтому надо
торопиться, до его прихода.
И вдруг их мирный пир нарушен, словно из-под земли вырастает человек. Он поднимается, отряхивая с себя останки своих друзей врагов, и удивленно озирается по сторонам. Смерть тысячами глаз-бусинок смотрит на него с поля. Пьяные сытые птицы уже ничего не боятся, что для них этот одинокий человек, чудом оторвавшийся от земли и не похороненный под чужими останками. Он один против сотен тысяч. Но они порядком насытились, чтобы нападать. Пусть пока живет, все равно ему не уйти далеко от своей участи, и они - птицы - его смерть. Вот что читается в их глазах, но воин не понимает этого. Он не понимает, что один сохранил крупицу жизни среди этого праздника смерти. Человеку трудно осмыслить суть, что он один. Ему просто не хочется в это верить.
Воин глазами выискивает своих друзей, находит, подходит к ним и плачет. Все погибли, даже время раненых прошло - птицы доделали человеческую работу, добили тех, кто еще дышал.
Тяжело, ох как тяжело пережить своих друзей. Еще вчера все вместе за одним походным столом вы веселились и пили, а уже сегодня они лежат перед тобой мертвые. А ты один. В поле, среди царства смерти. Если это понять, то можно сойти с ума, но ты этого понять не хочешь. Воин.
Он бредет, переступая через трупы, тихим голосом зовя тех, кого еще не увидел. Припадая к земле, принимая шорох ветра за стоны раненых. Тяжелый меч остался в груди врага, шлем застрял под трупом друга, кольчуга больно впивается в кожу, давит на грудь, плечи. Глаза воспалены, и лицо мокрое от слез, которые скатываются в бороду, превращая ее в мочалку. Ноги еле бредут, спотыкаясь на каждом шагу, но ничего этого он не замечает. На его застывшем лице танец смерти. Шок забытья еще не прошел, на теле лишь мелкие ссадины, но на душе грузом камень - один.
Воин нарушил тишину, красоту смерти, и птицы, и земля недовольны: как он посмел! Но они бессильны - человеческая жизнь сильнее смерти. Пусть молча сжимают "кулаки", один воин оказался сильнее тысяч птиц и огромной земли. В нем одном сосредоточилась вся сила жизни и бессилие смерти.
Поле надело новый наряд - белые кости и блестящие доспехи с засохшей почерневшей кровью. Под ними не видно земли, и воину приходится идти по костям и останкам людей.
Уже ночь. Поблизости завыли шакалы и волки, теперь их время обгладывать кости. Яркая луна осветила одинокого воина. Он не ведает, куда идет, и нет конца полю смерти. Сознание еле теплится в нем, голод мертвой хваткой вцепился в горло, но он через силу идет вперед. Он знает: остановка - смерть. Воин уже несколько раз падал без сил, но заставлял себя подниматься и идти. Где-то отыскал копье и как старик опирался на этот "посох".
Дорога бесконечна, да по правде и нет ее вовсе. Может быть, он ходит кругами,... но нет, луна светит в спину, и уже показался лес. До видимой цели идти еще тяжелее. Кажется, она все время удаляется, как бы долго ты ни шел. Но нет, вот лес, рядом.
Земля не хочет его отпускать. Колючками, ухабами сбивает с ног. Переплетает их, подбрасывает камни - нет, не сломить волю воина. Птицы кружатся над головой, метясь в глаза, и он загораживается от них щитом, нет, не сбить его с ног.
Тяжелы последние шаги. Хочется спать. Веки свинцом налились, голова к земле клонится, руки одеревенели. Идет не чувствуя ног, но не сдается в руки врагам - своим настоящим врагам - шакалам и воронью. Мы еще поборемся, пусть и из последних сил.
Вот уже и первые деревья. Послышался голос леса: совы, ночные птицы, вой ветра в листьях, стон веток под тяжестью зверя. Знакомые, родные звуки леса наполнили сердце воина надеждой и силой. Тяжело опустился он около старого дуба. Достал кремень, кресало - но руки бессильно опустились на землю. Нужно набрать хвороста, веток, чтобы огонь разогнал охотников за падалью, но сил нет.
Неужели и ему пришел конец? Не люди - так вороны, не вороны, так шакалы, не шакалы, так голод и время. Выбор велик, а жизнь одна. И жить надо.
Поднялся. Насобирал веток, нашел силы - притащил поваленную березу, сушняк. Разжег огонь. Тепло и спокойно - огонь - признак жизни. Огородился ветками, чтобы не стать легкой добычей волков, развел огонь побольше и, прислонившись к дереву, задремал.
Тяжело метался во сне, стонал, отпугивая зверей, огонек медленно тух. Повеяло прохладой, и вой шакалов стал приближаться. Очнулся воин, подбросил хворост и опять задремал. Медленно набирался сил. Впереди дальняя дорога к людям, хоть какому-нибудь жилью. А там и еда, и уют, и покой. Лишь бы добраться.
Холодные осеннее утро покрыло бороду росой. Небо заволокло, полил мелкий, моросящий дождик. Умыл лицо воина, стал пробиваться под кольчугу. Проснулся. Обрадовался, что еще жив, но грусть за друзей притупила радость. Тяжко.
Поднялся с земли, разбросал обуглившиеся головешки и пошел дальше в лес, расчищая копьем дорогу среди опавших листьев. Нашел несколько грибов - взял с собой. Откопал где-то веточку с засохшими ягодами - поел немного, чтобы перебить голод.
Лес встречал человека гостеприимно. Спокойно и величественно он смотрел на одинокого путника, нашедшего в его обители спасение. Лес знал человека - человек знал лес. В чем-то они даже нашли общий язык. Воин тихонько запел. Деревья слушали, ветер подвывал, дождик отбивал по листьям такт. Человек ободрился. В его глазах затеплился огонек неукротимой жажды жизни, и шаг его стал тверже.
Возле ручейка воин сделал перевал, перекусил, чем Бог послал, и, устроившись поудобнее на ковре из листьев, задремал. Путь ему предстоял долгий.
* * *
Поле со злобой проводило человека в лес. Что ж, один сбежал - остались тысячи. Дождь омыл доспехи и кости - земля впитала в себя влагу и насытилась - до следующего боя. Она знала, что еще не раз на нее прольется кровь и небо окрасится черным. Она знала, что этот человек был единственным - других она не отпустит.
Человек знал, что от смерти можно сбежать один раз, два, сто, то в конце пути она все равно его настигнет. Она терпелива и Земля примет его в свою обитель и насытится его кровью. Это время придет, потому что оно - время - самый жестокий его враг.