Протока вдоль верхнего берега острова Манхэттен известна окрестным жителям под названием Спиттин Диввл. Верным будет называть его Спётин Дёвил, Плевать-на-Дьявола, и, в свою очередь, это сокращение от знаменитой похвальбы Антония ван Корлера. Этот доблестный джентльмен, известный большими легкими и длинными усами, был трубачом в гарнизоне Нового Амстердама, который его соотечественники только-только купили за двадцать четыре доллара, и трубил столь усердно, что в битве между голландцами и индейцами в персиковом саду на Дей-стрит индейцы больше боялись сих звуков, чем мушкетов его товарищей. Уильям Сердитый клялся, что один Антоний с его трубой заменит гарнизон на всем острове Манхэттен, поскольку заявлял, что ни один полк янки не подойдет без риска надолго оглохнуть, если вдруг решит заявиться, когда ван Корлер не спит.
Питер Стейвесант - Питер Упрямый - даровал Антонию титул эсквайра, чтобы возвысить его, и, когда получил новости о приближающихся английских войсках, желавших завоевать мирную колонию, приказал Антонию протрубить военную тревогу поселениям вдоль Гудзона. Эсквайр поторопился покинуть шестерых или восьмерых прекрасных дам, каждая из которых предпочитала думать, что его любовь принадлежат лишь ей, и храбро отправился на север с трубой на одном боку и тяжеленькой бутылкой, выточенной из камня, на другом. Он приехал к краю острова ветреным вечером, и ни единого перевозчика не было поблизости. После бурного негодования Антоний выпил большущий глоток голландской храбрости - ведь он был не только прекрасным трубачом, но великолепно управлялся и с рогом - и витиевато, и многословно поклялся, что переплывет реку и плевать он хотел на дьявола (несмотря на дьявола - En spuyt den Duyvil).
Он нырнул в воду и проделал уже с полпути, когда Отец Зла, совсем не желавший, чтобы на него плевали, появился в виде огромной замшелой рыбы с огненным хвостом, извергавшей кипящую воду. Ужасная тварь схватила Антония за ногу, но трубач был малый не промах; он поднес свой инструмент к губам и с последним вздохом издал столь резкий звук, что тот разнесся на мили сквозь глухие леса, и сам дьявол оторопел на мгновение, а потом утащил несчастного под воду. Нос Антония еще блестел сквозь толщу воды, но тускнел и тускнел, пока, наконец, не исчез.
Храбрец не выполнил своего поручения, и потому голландцы потерпели поражение от англичан. Вскоре те одержали бескровную победу, и крест Святого Георгия вознесся над валами, где Антоний так часто провожал заходящее солнце. Но прошли годы, прежде чем он успокоился окончательно, поскольку поговаривали, что в грозу над протокой, что носит имя по его неосторожным словам, можно было услышать звук его трубы, перекрывавший даже гром.