Горсть песка

Венок сонетов

1

С рожденья смерть качает колыбель.
А девочка так весело смеётся,
Ей так легко бежится и поётся,
Так увлекает жаворонка трель.

А облака белёсая кудель
Как на фату воздушную прядётся...
Но где-то тень от облака крадётся
И хворь готовит жаркую постель.

И набегают беды табуном,
И годы застилают пыльным тленом
Луг васильковый и родимый дом.

Беспечность стёрта потом и трудом.
А хороводит этим миром бренным
Суровая владычица вселенной.

2

Суровая владычица вселенной
Привычерй чередою зим и лет,
Что смерти нет - тогда и жизни нет,
Нас к мысли приучает постепенно.

А девушка спешит с фабричной смены,
Едва пришпилив к локонам берет.
И парни устремляются вослед
И в ухажёры лезут оглашенно.

Не сдержит дома никакой запор.
Вечерний сад. Гармошки перебор,
Дробь каблуков и россыпи частушек.

Склонилась смерть над жизненной ареной,
Любуясь на беспечных хохотушек,
Она смеётся над душою пленной.

3

Она смеётся над душою пленной
И  понуждает видеть между строк
Холодного неверия урок
И трезвости самозабвенной.

А девушку волнуют перемены.
Всё теребит ромашковый цветок
Но решено:  ступает на порог
Улыбчивый, застенчиво - степенный...

О, скромный пир той свадьбы бесприданной!
А за окном по улице туманной
Соперник, разъярённый, словно бес

Слоняется - за пазухой обрез.
Смерть савана развешивает бель
И раздувает звёздную метель.

4

И раздувает звёздную метель,
Чужих миров перебирая звенья,
Светила гасит, в сторону забвенья
Космическую крутит карусель.

А женщина готовит вермишель
И постигает с тихим увлеченьем
Нехитрое семейное ученье,
Не обсуждая следствие и цель.

Ещё почти в диковинку кино.
Ещё сирени просятся в окно
И видится дорога бесконечной.

И несмотря на буден канитель,
В сердцах лихих и головах беспечных
Ещё ярится молодости хмель.

5

Ещё ярится молодости хмель,
Ещё по жилам колобродит лето.
По разнотравью буйного расцвета
Порхает бражник и пирует шмель.

И даже заунывный коростель
Скрипит о чём-то нежном до рассвета.
С полупоклоном тихого привета
Встречает солнце сумрачная ель.

И миру пусть расскажет соловей
Как женщина рожает сыновей,
Небытия преодолев рубеж.

И жажда жизни гонит кровь по венам,
И полные желаний и надежд
Все радуются новым переменам.

6

Все радуются новым переменам,
Холодному рассудку вопреки,
И вечно ходоки и ездоки,
Привержены дорогам, а не стенам.

И вот уж степи развернулись сценой,
Раскинут пыльный город у реки.
Шумит базар, толкутся ишаки,
Журчит арык струёю многозвенной.

Сгустился знойный полдень Кзыл-Орды.
Медовый вкус золотобоких дынь...
Здесь Азия и, что ни говори

Здесь дни идут неспешно и степенно.
Но очень мутны воды Сырдарьи...
А время жизни убегает пеной.

7

А время жизни убегает пеной,
Решёткой никакой не удержать.
Она тоску не стала ублажать,
Перед судьбиной преклонять колена.

Пришлось ей еженощно, ежеденно
Своей любовью люльки прикрывать,
Недуг от изголовья прогонять,
Где б отступился даже Авиценна.

Болезненными были огольцы,
На сердце материнское рубцы.
Едва одни размыкаешь, другие

Тревоги наползают, будто сель.
И попирая замыслы благие,
Надежды рвутся, словно канитель.

8

Надежды рвутся, словно канитель.
И траками истории подмятый,
Народ ловил тревожные раскаты
И примерял солдатскую шинель.

Те годы поражают, как шрапнель,
И разрывают сердце, как гранаты.
Все жили ожиданием расплаты
Для злых пришельцев из чужих земель.

Свинцовый град простуженных полей.
Кроваво-белый бред госпиталей.
Голодные пустые котелки.

Со всех сторон угроза и погибель.
И в окруженье горя и тоски
Для всех и вся разинут зев могильный.

9

Для всех и вся разинут зев могильный.
И всё слышнее был последний стон,
И плач, и причитанья похорон,
Всё реже заповедный крик родильный.

А женщина себя считала ссыльной.
Она с тоской глядит на эшелон,
Что так же на чужбину занесён,
Но маревом исчез в степи ковыльной.

Весь мир тоской накрыла похоронка...
О, свет - Россия, милая сторонка!
Хоть твой покой обрушило злодейство,

В тебе лишь утешенье обрести
Надеется сиротское семейство.
И тот исход ничем не отвести.

10

И тот исход ничем не отвести.
Приблизив к заповедному порогу,
Природа нас подталкивает к Богу,
К надежде на продление пути.

Сознанье бренности нам душу тяготит
И вот, страшась конечного итога,
Себя мы сами проклинаем строго,
Взывая ко Всевышнему: суди.

И женщину, подбитую войной,
Спасает крест на ниточке льняной.
И злому лихолетью вопреки

Сумеет выжить наш народ двужильный,
Хотя, как прах в зыбучие пески,
В забвенье канет человек бессильный.

11

В забвенье канет человек бессильный.
Уйдут равно под тягостный покров
И самый рядовой вахтёр Петров,
И самый гений - пламенный Россини.

Что станется с Америкой, с Россией?
Рассыплется в мерцании миров
Сонм нищих сёл и дымных городов,
И растворятся в ненасытной сини,

Погаснут солнца и мильоны звёзд
Уйдут на свой космический погост.
И смерти знаменуя торжество,

Ту синеву проглотит мрак чернильный.
В конце концов не будет ничего -
Уйдёт в ничто сам Космос изобильный.

12

Уйдёт в ничто сам Космос изобильный.
Но верится - не сгинет естество
И малая корпускула его
Спасётся в лоне Женщины субтильной,

Чьи  руки утонули в пене мыльной,
Чьё сердце, прозревавшее родство,
Связующее прах и божество,
Заронит искру в этот мрак стерильный.

И возродится вновь круговорот:
Работа, дом, детишки, огород,
Стряпня и стирка - вот и пониманье,

Что жизнь прожить - не поле перейти...
Всё это постигаешь, как в тумане,
Комок песка роняя из горсти.

13

Комок песка роняя из горсти,
Шепчу стихи -  признательность сыновью,
Той женщине, что, злую долю вдовью
Преодолев, сумела мир спасти.

По самому нелёгкому пути
Несла свой крест и, вопреки злословью,
И верой, и надеждой, и любовью
Велела нашим душам расцвести.

Рукам её без дела - лихота.
И вышивок простая красота
Её земную память украшает.

И свой унылый немудрёный стих
Той памяти сегодня посвящая,
Шепчу я Женщине "спасибо" и "прости".

14

Шепчу я Женщине "спасибо" и "прости",
И старый тополь шевелит листками,
И небо тяжелеет облаками,
И голубь опечаленный летит.

Герань на подоконнике грустит,
И вянущими пахнет лепестками.
А розаны, расцветшие на ткани,
Сияют так, что глаз не отвести.

Остановилось время в небесах,
Остановились стрелки на часах.
Но где-то слышно - девочка смеётся.

Её несут в крещенскую купель.
Она не ведает ещё, что, как ведётся,
С рожденья смерть качает колыбель.

15

С рожденья смерть качает колыбель 
Суровая владычица вселенной, 
Она смеётся над душою пленной
И раздувает звёздную метель.

Ещё ярится молодости хмель,
Все радуются новым переменам,
А время жизни убегает пеной,
Надежды рвутся, словно канитель.

Для всех и вся разинут зев могильный,
И тот исход ничем не отвести.
В забвенье канет человек бессильный.

Уйдёт в ничто и Космос изобильный...
Комок песка роняя из горсти,
Шепчу я Женщине "спасибо" и "прости".