Дракон-Романтик : другие произведения.

Выбор Дима

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хотел было выложить позже, но пусть будет подарок в честь Светлого Христова Воскресения. )) Это последний рассказ цикла по "новой реальности" (но отнюдь не последний по СФ!). И, кроме проблемы выбора и свободы воли, ответственности за чужую судьбу, объединяющей все рассказы данного цикла, здесь звучит тема веры. Веры в Бога. В высшую справедливость и милосердие. В себя, в свои силы. А вера - она ведь порой творит чудеса, не так ли? Разрешите представить - будущий Страж Вадим Соловьёв. Можно просто Дим. )
Выбор Дима


Но есть и другое сострадание - истинное, которое требует действий, а не сантиментов. Оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их. Стефан Цвейг "Нетерпение сердца"

1.

Синие глаза излучали тепло и заботу, а девичья улыбка была такой солнечной, что Диму на миг показалось, будто на дворе не вечер, а самый настоящий полдень, и не розоватый отсвет зари проникает сквозь светло-голубые занавески, а палящий свет дневного светила.
- Выспался?
А ловкие руки всё так же вязали бело-голубой шарф. Когда пару недель назад Снежинка взялась за вязание, Дим посмеялся: зима ведь уже кончилась! Иринка ответила пословицей о санях летом и пообещала связать шарфы ему с Лёшем.
- Выспался, - подтвердил Дим, вставая с кресла. Он пришёл к Иринке в гости после обеда, они попили чаю, обсудили последние новости, а потом его сморило. То ли от чаю с любимыми брусничными пирожками, то ли от жары, в считанные дни обрушившейся на Крым, то ли от усталости.
Последние дни выдались тяжёлыми. Как одного из лучших студентов факультета психологии и будущего Стража, Вадима направили на спецкурс "Помощь жертвам насилия" в детскую больницу, и там он насмотрелся такого...

Нет, Вадим не станет рассказывать Снежинке о девочке, избитой собственной матерью, приревновавшей четырнадцатилетнюю дочь к своему новому мужу. Тем более что тот уже не раз проявлял интерес к падчерице. И, конечно же, умолчит о девятикласснице, отшившей приставучего одноклассника. А этот гадёныш пожаловался старшему брату, и тот решил "отомстить за семейную честь". Неделю назад эти двое подонков подстерегли девушку в переулке... теперь с ней занимался один из Димовых преподавателей. Судя по его словам, Настя до сих пор почти всё время молчит и смотрит в потолок больничной палаты.
И рассказать такое Иришке?!
А затравленный взгляд одного мальчишки - вечной жертвы, которого били все кому не лень, словно хоть так пытались доказать себе, что лучше этого "ботаника". Кому придёт в голову заступаться за интернатского? В конце концов Миша попал в больницу с переломом ноги... тогда всё и выяснилось. Мишин опекун клянётся, что не подозревал ни о чём подобном, что сын покойной кузины ему как родной... Неужели что-то подобное могло случиться и с Игорьком?
Всего в группе полтора десятка детей и подростков. И каждому есть что рассказать, о чём молчать... или, захлёбываясь слезами и проглатывая окончания слов, говорить и говорить, вцепившись в полузнакомого человека точно утопающий в спасательный круг. В ту ночь после услышанного Дим никак не мог уснуть, пока не пришёл Лёш. Брат зашёл в комнату Дима, присел на край кровати, взял за руку... накатило облегчение, и сон сморил Соловьёва-старшего раньше, чем он успел сказать "спасибо, Лёш".

Оказывается, не только Лёш умеет так лечить. В присутствии Снежинки все дурные мысли и воспоминания убегали прочь. Вот и сегодня, задремав в кресле, Дим видел...
Видел себя и Иришку, сидящих в старинных креслах напротив камина. Настоящего, не электрического, облицованного светлым мрамором. На каминной полке тикают такие же старинные часы - красное дерево, инкрустированное перламутром, золотые стрелки - а по бокам от часов изящные фарфоровые фигурки. Иришка сидит за рукодельем, он что-то читает... Ну просто старая добрая Англия XIX века!
Вот что значит посмотреть пару великолепных английских фильмов по романам Джейн Остин!
Психолог бы сказал, что Дим подсознательно уже считает Иришку своей женой, а её однокомнатную квартирку - их общим домом. Психолог бы много чего сказал, будь у него такая возможность - заглянуть в чужой сон. Но Диму не хотелось задумываться над этим. Счастье не нужно препарировать - им надо жить, и тогда оно будет долгим-долгим.
А психология и так никуда не денется. Сегодня у Дима ночное дежурство в больнице.

- Что-то солнышко за тучку закатилось, - оказывается, Иришка приметила его изменившееся настроение. Или просто почувствовала - вроде бы на лице ничего такого не отразилось. Просто... просто тяжело это - видеть детские страдания и понимать, что практически ничем не можешь помочь. Только выслушать, приободрить, рассказать сказку или смешную историю... посидеть рядом, пока малыш не заснёт. Да, всё это правильно, нужно, необходимо - но мало, мало!
- Что ты, котёнок, - улыбнулся Дим, - просто расставаться не хочется!
Иришка звала его Солнышком. Солнечным зайчиком - за цвет волос. Она обожала перебирать и расчёсывать Диму волосы, когда он сидел на потёртом ковре у неё в ногах, и эти минуты принадлежали только им одним. Даже с Лёшем брат не поделился бы этими воистину бесценными сокровищами. Тем более что у Лёшки до сих пор не было девушки. Как он может понять, что значит любить так сильно, что кажется - у вас одна душа на двоих, если ни разу не испытал ничего подобного?
Братишка, конечно, одобрил выбор Дима - а как же иначе? Взглянешь на Иришку - и невольно улыбаешься.
Как там выразился Лёш? Амурский тигрёнок? Дима тогда позабавило такое сравнение. Какая же из Иришки тигрица? Она - кошечка. Вся такая мягкая, ласковая, домашняя... котёнок мой синеглазый...

Ох. Что-то он сегодня засиделся в гостях. Пора возвращаться. Надо ведь ещё подготовиться перед дежурством.
Последние минуты перед уходом. В сумке уже лежат Иришкины пирожки - будет чем угостить младших - а сама девушка ласково обнимает Дима, на миг прижимаясь щекой к его плечу. Синие глаза последний раз встречаются с серо-зелёными (кстати, рядом с Иришкой холодный серый оттенок словно пропадает): "Скоро приедешь?" "Скоро. Очень скоро. Только жди!" И не нужно ничего говорить. Разве что поцеловать в самый кончик носа. И, вскинув сумку на плечо, выйти за дверь.
Уходить - и возвращаться. И мечтать, что когда-нибудь они будут вместе. А в Севастополе или Раздольном - какая разница!

2.


Сегодня в больнице было необычно оживлённо. Даже суматошно.
- Вадим, - его догнала одногруппница, - ты слышал о маньяке?
Конечно, он слышал. Газеты и телевидение то смаковали (брр!) подробности очередного преступления, то спохватывались и начинали запугивать население. Какой-то "ясновидец" (язык бы этому шарлатану вырвать!) утверждал, что крымский мясник заткнёт за пояс самого Чикатило. Помнится, Нинне была очень огорчена и рассержена. Рассержена тем, что кто-то осмеливается выдавать свои "видения" за знак Судьбы, а огорчена - что многие поверили в этот бред.
- Разумеется, - Дим хмыкнул. - А что, его наконец-то поймали и сейчас наши строгие профессора помогают милиции при допросах?
- Нет, - Маша сникла и отвернулась, подозрительно шмыгнув носом, - нет... Он ещё одну убил. И покалечил ребёнка. - Тут едва сдерживаемые слёзы вырвались на свободу, и девушка полезла в сумочку за платком.
- Ребёнка? - Дим остановился посреди коридора. Насколько он помнил, жертвами маньяка становились взрослые женщины. Холёные блондинки с модельной внешностью, словно маньяка чем-то не устраивали пресловутые 90 - 60 - 90. - Постой... Откуда ребёнок?
Но рыдающая Маша уже направлялась к видневшейся в конце коридора белой дверце с буквой Ж.
- Соловьёв! - окликнули его. Татьяна Родионовна, дежурный хирург. Она вообще-то работает во "взрослом" отделении, но иногда её приглашали на консультацию или операцию и в "детское". Вроде бы ей около сорока, но с её внешностью можно дать что угодно от тридцати пяти до пятидесяти. Деловитая, собранная, знающая и любящая свою работу, Татьяна Родионовна очень тепло относилась к своим пациентам. Мишка одновременно побаивался грозную врачиху и ждал её. А Татьяна Родионовна выговаривала то за то, что он не разрабатывает ногу, то - что слишком перетрудил её. Но ворчала она больше для виду. Диму "мадам Хирургия" (так Татьяну Родионовну прозвали благодарные пациенты, и она очень гордилась этим) немного напоминала говорящих рыбок. - Соловьёв, тебя ищет зав. отделением.
- Хорошо, Татьяна Родионовна, - кивнул молодой практикант.

Дверь в кабинет заведующего была приоткрыта, и Дим, войдя в приёмную, услышал обрывок разговора:
- ...очень сожалею, но даже если бы мы могли отправить Вашу девочку в Москву... Поверьте, даже в Институте микрохирургии глаза ничего не смогли бы сделать.
Это говорил хозяин кабинета, Егор Николаевич.
- Я понимаю, - голос его собеседницы был тихим и усталым. - Слава Богу, она жива. Это главное. А остальное... значит, такова Его воля.
- Да, она жива, и мы обязательно поставим Вашу дочку на ноги, - Воркующий голос Егора Николаевича словно гипнотизировал, успокаивая и утешая. Стоять у двери и дальше было нелепо и стыдно, поэтому Вадим окликнул заведующего:
- Звали, Егор Николаевич?
- Соловьёв? Да-да, заходи, - засуетился тот. И обернулся к утиравшей беззвучные слёзы женщине: - Вот, разрешите представить - Вадим Александрович, будущая - не побоюсь этого слова - надежда отечественной психологии.
Дим, поздоровался, склонив голову в приветствии. Эк Егор Николаевич загнул! Нет, Дим вовсе не считал себя бездарью (и преподаватели, ставившие отличные и хорошие оценки, были с ним согласны), но гордость? Это уж слишком!
- Вадим, вы ведь посидите с малышкой до утра? А завтра Вас сменит Георгий Михайлович.
- Конечно, Егор Николаевич. Только сначала проведаю ребят. А то Сашка боится одна засыпать, Вы же знаете.
- Ничего-ничего! - замахал руками врач. - С нею посидит Маша. Правда, Машенька?
Маша (и когда только успела войти?) подтвердила, что да, с удовольствием. И даже сказку расскажет и колыбельную споёт, если понадобится.
- Вот и хорошо. Вот и замечательно! Пойдёмте, Соловьёв. У нас с Вами новая подопечная. И я очень надеюсь на Ваш профессионализм и деликатность.
Вадим вошёл вслед за врачом в палату и увидел...
Лучше бы он этого не видел.

Невольно вспомнился февральский вечер, когда с экрана телевизора впервые прозвучало это слово. Маньяк.
Дим тогда сидел у Снежинки, когда деловитая дикторша объявила: "Сегодня в районе Старого Крыма найдено ещё одно тело молодой женщины со следами... - За её спиной появилось изображение обезображенного тела. - Наш корреспондент выехал на место преступления. - Камера крупным планом выхватывает лица корреспондента и его собеседника - судя по погонам, майора милиции. - Здравствуйте, Евгений. Итак, что же случилось?" Корреспондент Евгений бойко тараторил, оборачиваясь то к оператору, то к майору, а тот отвечал неторопливо, точно взвешивая каждое слово. "...судя по всему, мы имеем дело с маньяком", - завершил свою речь представитель органов, и вновь на экране появилось изображение... останков. Только уже не одной женщины, а трёх - именно столько было в то время на счету Крымского мясника, как прозвали маньяка.
И в эту минуту Иришка, готовившая на кухне чай, вошла в комнату.
Дим на всю жизнь запомнит это: падающий на ковёр поднос с чашками и печеньем, любимое лицо, от которого, казалось, остались только конопушки; расширившиеся от ужаса зрачки... всплеснувшиеся руки и голос, полный такой боли, такой исступлённой ярости, что на ум невольно приходит сравнение с раненой тигрицей: "Да как же его земля носит?!"

Сейчас Диму особенно остро хотелось повторить Иришкины слова.
Потому что на кровати лежала девочка лет шести-семи. Светло-русые волосики, мягкие даже на вид, выбились из короткой косички, щёчки ещё сохранили детскую пухлость, чуть приоткрытые во сне губы придавали её облику какую-то особую беззащитность. И плотная чёрная повязка, перечёркивавшая детское личико. Личико... и судьбу.
Эта девочка никогда не увидит света.
- Как же это случилось? - вырвалось у Вадима. Он не обращался ни к кому конкретному, но ответ прозвучал почти сразу.
- Тина, - стоявшая рядом мать прерывисто вздохнула, сдерживая слёзы. - Тина любит гулять по городу. Мы недавно переехали в Севастополь, и ей всё интересно. Она... она наткнулась на... того. На мясника. Неподалёку нашли новый труп, и он... наверное, он решил, что девочка могла что-то заметить. О господи! - Она разрыдалась, и Вадиму пришлось успокаивать женщину, отпаивать её водой.

Оксана Никитична работала воспитательницей в детском саду, и дочка была единственным ребёнком в семье. Фотина... Светочка, светик-семицветик, как звал дочку отец, всегда такая открытая и весёлая... Что же сделали с тобой, ясноглазая моя звёздочка? Как у него руки не отсохли - глазки детские выколоть! И как мужу сказать? Он сейчас за границей, на научной конференции. Вернётся через пять дней.
Оксану не пустили к дочери, когда только привезли девочку на "скорой". "Чудо, что жива осталась, - сказал вышедший из операционной врач. - Надо прооперировать, прочистить раны, иначе будет гноеродная инфекция и сепсис". На правой щёчке навсегда останется шрам - Тина дёрнулась и нож скользнул по скуле.
- Это наказание Господне за грехи наши, - Оксана уже не плакала. Только смотрела на дочку не отрываясь.
- Почему сразу наказание? Бог не только карает, но и посылает испытания. - Хорошо, что в прошлом семестре у них на факультете был курс по истории мировых религий и психологии верующего человека.
- Может быть. Господь испытывает нашу веру, - согласилась с ним женщина. Транквилизаторы, которыми напичкал её Егор Николаевич, наконец-то начали действовать, и она задремала прямо на стуле.
А вот Диму было не до сна.

3.


- Прошу вас, отче Сергий, - и вслед за деканом в аудиторию входит пожилой монах. Вернее, иеромонах. - Итак, товарищи студенты, представляю вам нового преподавателя. Отец Сергий прислан в наш университет архимандритом Дионисием, ректором Московской духовной академии, и будет вести занятия на вашем и филологическом факультетах.
- А если я не христианин? - это подал голос с галёрки Юсуф Сулейманов.
- Молодые люди, поверьте, я не собираюсь никому навязывать православную веру, - У отца Сергия оказался весьма приятный баритон. - Я всего лишь постараюсь ознакомить вас с основными догматами и распространёнными сюжетами Священного писания, дабы, зайдя в Эрмитаж, вы не ломали голову над "Возвращением блудного сына" Рембрандта или "Юдифью" Джорджоне. Помимо, скажем так, общего культурного развития мы с вами займёмся и темами по вашей специальности.
- Например? - Это спросил кто-то из задних рядов, но Дим не оглянулся.
- Например - как отличить обычного верующего человека от фанатика. Ибо фанатики - от веры или от науки, всё равно - могут совершать странные с точки зрения окружающих поступки. И даже идти на преступления. Да за примерами далеко ходить на надо - взять хотя бы тех же террористов-смертников. Или сектанты. Далеко не все секты безобидны и безвредны для окружающих. Собственно, безвредных вообще нет. И мы с вами будем конспектировать отличия, к примеру, скопцов от хлыстов, их методы психологической обработки неофитов и адептов, но всему свой черёд.
- А чем мы будем заниматься сейчас? - поинтересовался Юсуф.
- А сейчас, - священник сделал паузу, - ну-ка, кто скажет, чьи именины церковь празднует 30 сентября?
- Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, - протараторила Любочка Милованова и, не удержавшись, добавила: - Мои именины.
Отец Сергий слегка улыбнулся в ответ на последнее заявление:
- Очень хорошо. Конечно, в этот день память ещё нескольких святых, но первыми вспоминают этих мучениц. А задумывался ли кто-то из вас, почему так получилось - Вера, Надежда, Любовь и мать их София?
Судя по ошеломлённому молчанию - не задумывался никто.
- А потому, дети мои, - продолжал священник, - что София есть мудрость Божия. А мудрость без веры, надежды и любви бесплодна и оторвана от жизни.
Вы - будущие психологи, а потому должны понимать, как важна для человека вера. Неважно, верит ли он в Бога, неважно, как он зовёт бога - Христос, Аллах или Будда, это всё неважно. Ведь человек может верить в науку, в человеческий разум, как философы эпохи Просвещения, или просто - в себя. В собственные силы. Сомнения и колебания неизбежны, это часть человеческой природы, но вы должны научиться справляться с ними или хотя бы не показывать их окружающим. Уверенность - вот что должен излучать психолог.
Помните - излишне поддавшись сомнениям, вы проявите нерешительность, и, быть может, это будет стоить кому-то жизни.
Даже если вы не согласны с позицией собеседника - не трогайте его веру! И никогда, ни в коем случае не убивайте в сердце человека надежду. Порой вера и надежда - последнее, что остаётся у нас в безвыходной ситуации.
Сколько матерей долгие годы после войны ждали своих пропавших без вести сыновей! Разум понимает, что мальчик не вернётся, а сердце не хочет с этим смириться. А сколько безнадёжных больных встало на ноги, потому что в них верили. И они сами верили и надеялись, что смогут победить недуг.
Но одной надежды мало. И вера без дел мертва. Без любви же - всё едино, к Господу ли, к родителям, девушке или вашей верной собачке - душа пуста.
Отец Сергий перевёл дух и снова улыбнулся, на этот раз лукаво:
- Когда-то я заканчивал юрфак МГУ и даже имею кандидатскую степень. Так вот, в Уголовном кодексе прописано, что преступным деянием может быть как действие, так и бездействие. Если с кем-то на ваших глазах случился, к примеру, сердечный приступ - помогите как умеете или вызовите "скорую". Ибо если дело кончится инфарктом или паче чаяния, летальным исходом - вы будете виноваты. А если под вашими окнами случилась авария или драка - не торопитесь задёргивать шторы, а позвоните в соответствующие органы. Порой своевременный окрик действует на драчунов не хуже ведра холодной воды, только нужно выбрать правильный момент.
Древние говорили: debes ergo potes. Должен, значит можешь. Но порой человек падает под бременем долга, потому что у него не осталось сил. И потому я говорю вам, молодые люди (а перешёптываться можете после пары): Если можешь, дерзай. Ибо, - тут отец Сергий поднял палец, подчёркивая важность своих слов, - Audentes fortuna juvat, как сказал когда-то Вергилий.
- А не audaces? - усомнился Гришка. На курсе его недаром прозвали Скептиком и Фомой неверующим - парню всё хотелось проверить и испробовать.
- Нет. Именно audentes - дерзающим. Судьба покровительствует дерзающим, а не смелым. Кстати, это отметил ещё Жюль Верн в своём "Пятнадцатилетнем капитане".
- Что отметил? Что покровительствует дерзающим? Или ошибку Вергилия? - не унимался Гришка.
- И то, и то, - святого отца смутить было непросто. - Вы молоды, охвачены жаждой деятельности - а потому не сидите без дела. Оно всегда найдётся, стоит только осмотреться хорошенько. Скоро выпускные экзамены и дипломы. Совсем скоро вы заживёте самостоятельной жизнью. Так идите в бой, не страшась поражений, умело превращая их в победы, под стягом Веры, Надежды и Любви!
Пожалуй, не нашлось бы ни одного старшекурсника, кого не впечатлила бы эта вдохновенная речь отца Сергия. Многим - и Диму в том числе - она крепко запала в душу.

И вот сегодня ночью, у постели ребёнка, ставшего инвалидом по прихоти проклятого маньяка (ох, и заждались его в Преисподней!) это вступительное занятие вспомнилось само собой. Во всех подробностях, начиная от запаха ладана, исходящего от рясы святого отца (Дим как раз сидел в первом ряду) и заканчивая звонком чьего-то мобильника.
И утром, сдав дежурство Георгию Михайловичу, куратору их группы, и днём, уже дома, Дим всё никак не мог отделаться от воспоминаний об отце Сергии и маленькой первоклашке со смешным именем. Девочке, которая никогда не увидит солнца... и маму.
Или?..
Если можешь - дерзай.
Дерзай... если можешь. Можешь... можешь...
"А я - могу?" - мысленно спросил себя Дим. И так же мысленно твёрдо ответил: "Да".

Следующее дежурство в больнице у него через сутки. Надо как следует подготовиться. Второго шанса не будет.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"