В далеком детстве я мечтала быть женой милиционера. Начитавшись разных произведений, насмотревшись всяких "Петровок", "Огаревок", мне казалось, что все достойные люди работают именно там, в славной советской милиции. Я была готова к различным жертвам и лишениям ради такого героя, который приходит на помощь к обиженным и несчастным людям, я готова была понимать и любить его, быть ему опорой и надеждой в его нелегкой и опасной жизни. Очень долго я верила в лозунг "моя милиция меня бережет". И до сих пор считаю, что там попадаются порядочные, честные и достойные люди, на которых молиться надо. Но как же их мало осталось! Их там просто не держат. Вся система построена на том, чтобы в милиции работали люди, которые больше не могут себя найти нигде. Есть те, которым просто некуда деваться, это просто единственный шанс вырваться из замкнутого круга нищеты и безысходности. Их мне искренне жаль. Есть даже те, которые что-то хотят изменить и пытаются это делать, иногда ценою своей жизни или , что еще страшнее, ценой жизни своих близких. Вот этим людям я готова низко поклониться и благодарить... Но ни разу в жизни мне не пришлось кланяться таким людям. Обычно я их вижу по телевизору, читаю о них в книгах. А жизнь говорит о том, что их нет! Я не смею утверждать, что их нет вообще, но и имею право говорить, что на моем пути они не встречались. Ну, может быть, один раз меня остановил на трассе добрый ГАИшник, чтобы сказать о проколотом колесе. Это, пожалуй, все положительные примеры... Не буду рассказывать о коррупции, о том, что кто-то кого-то покрывает,кто-то берет взятки. Мне это неведомо. Я вращаюсь совсем в других кругах. С нас взять нечего. Нас можно просто не замечать.
Приведу примеры.
Как-то шла я домой. Было около 22 часов. Зима. Во дворе дома на меня нападает какой-то отморозок, пытается отобрать сумку, я не отдаю, меня хорошенько бьют, отбирают-таки сумку и убегают. Прихожу домой вся в синяках, в снегу и в слезах . Муж с сыном бегут к тому дому, надеясь найти хотя бы документы из сумки (кому они нужны?). Конечно же, никто их не ждал и документы нигде не валялись... Но речь не об этом. У меня еще не высохли слезы, как муж потащил меня в милицию, которая находилась в 3-х минутах ходьбы от дома. Он тогда еще тоже думал, что можно что-то сделать...
Заходим в отделение милиции.
- Вы к кому? - спрашивает дежурный.
Муж отвечает:
- Вот, на женщину напали, избили, отобрали вещи. Она может описать преступника.
Надо сказать, что с момента преступления прошло не более 20 минут (это в книжках называется "по горячим следам", знаю я теперь, как по этим следам ходят).
Дежурный:
- Где это произошло?
Я:
- Во дворе жилого дома (адреса такого-то).
Дежурный:
- О! Да это же не наш район. Мы в Дзержинском, а этот дом Октябрьский.
И при этом такая радость на лице была нарисована, что мне стало страшно (как будто тот район был вообще за пределами России).
Мы растерялись от неожиданности. Муж начал было кипятиться, стал говорить, что ему плевать, какой район, главное, что дом находится совсем рядом, и можно пойти туда и попробовать всех найти, вернуть пропавшие документы, возможно, найти преступников.
Но вдруг равнодушие и скуку на лице дежурного сменил гнев. Лицо его сделалось жестким и непримиримым:
- Так! Немедленно покиньте помещение отделения! Вам надо поехать по адресу (такому-то)... И не мешайте работать.
Мы вышли на улицу. Наша решимость была еще не сломлена. Хотелось найти правду, хотелось получить какое-то доброе слово, хотя бы обещание, что мы будем искать, сделаем все, что можем. Может быть, мы бы и успокоились на этом. Подождали бы немного результата, а потом бы решили: "Конечно,они ищут, но у них слабая материальная база, им мало платят, у них даже бензина нет..." Ведь мы все это прекрасно знаем. Но нас просто выгнали из Дзержинского отделения милиции. Мы сели в машину и поехали искать Октябрьскую милицию, в надежде, что уж там-то, в нашем родном отделении нас примут, как своих, и возьмут заявление, и дадут справку об утере паспорта, и просто посочувствуют. Нашли.
От нашего дома 30 минут на машине по закоулкам таким, что даже городской транспорт туда не ходит.
Заходим в отделение.
- Вы к кому? - спрашивает дежурный.
Муж отвечает:
- Вот, на женщину напали, избили, ограбили. Она может опознать преступника.
С момента преступления прошло уже около часа (о "горячих следах" можно уже и не мечтать).
Дежурный:
- Где это произошло?
Я:
- Во дворе дома по адресу (такому-то)...
Дежурный:
- Как это было?
Я начинаю рассказывать обо всем, что произошло в подробностях, хотя у меня болела побитая голова и ныла переломанная челюсть. Рассказала. Ответ меня удивил:
- Подойдите вон к тому сержанту, он вас выслушает.
Я не совсем поняла, зачем я этому-то все рассказывала?
Ладно. Пошли к сержанту.
Муж:
- Вот, нас к Вам послали.
Сержант:
- Что случилось?
Я все подробно рассказываю. Он внимательно слушает, задает дополнительные вопросы, из чего я делаю вывод, что вот сейчас и начнется дело. Когда я все рассказала и он все выяснил, то мы услышали еще более удивительную вещь:
- Вы знаете, вам надо подождать, так как офицер сейчас на выезде, а я не могу ничего сделать.
Муж:
- Ну, хорошо. Давайте Вы примете от нас заявление, оформите справку о краже документов и мы пойдем. Вы же видите, что моей жене плохо, она нуждается в покое.
- Нет. Я не имею права принимать заявления. Надо подождать.
Мы подождали еще 30 минут. Мне стало совсем худо и, так и не дождавшись "неуловимого офицера",мы вышли на улицу. Транспорта нет никакого. Кругом темные, неосвещенные улицы и даже нет редких частников, которые случайно бы оказались в этом гиблом месте. Долго шли пешком. Молча. Так как сказать было нечего. Мы были подавлены. Кое-как добрались до дома...
Утром я сходила в больницу, там все рассказала. Мне поставили диагноз, оказали помощь, позвонили в милицию с сообщением о нападении. Хорошо, хоть медицина меня не "отфутболила". Там все было четко. Спасибо врачам и нашей системе здравоохранения за то, что у них нет установки игнорировать различные травмы и повреждения.
Буквально через час после моего посещения больницы, ко мне домой заявились целых два офицера милиции. Они сказали, что к ним поступили сведения о нападении на меня. Я попыталась обрадоваться в надежде, что ну вот хоть сейчас начнется дело. Как бы не так! Они час потратили на то, чтобы охмурить меня, запутать, и ведь они так и не приняли от меня заявления о нападении и краже. Справку о краже паспорта они пообещали дать в любое время, когда я приеду в отделение, но при этом не обязательно писать заявление. Было сказано столько слов, приведено столько доводов. Я устала их слушать, страшно болела голова. Они мне дали подписать бумагу, что к ним я претензий не имею. И заявления писать не буду. В обмен на это они мне побожились, что даже знают этих всех "нарков" из того дома и скоро прикроют "ту лавочку" и тогда позовут меня опознать моего обидчика. И Я ИМ ПОВЕРИЛА. Видимо, сотрясение повлияло. Потом-то я поняла, как была наивна и глупа в тот момент. Никто и не собирался никого ловить. А нет заявления - нет и проблемы. Значит, нет и меня с моей сотрясенной головой, сломанной челюстью и пропавшим паспортом. Как я полгода получала паспорт, это уже отдельная "песня" о наших паспортно-визовых службах. Этот ужас мне не забыть никогда. Но я не об этом сейчас.

Я бы не стала вспоминать этот давний случай, который произошел 5 лет назад. Но сегодня произошла еще одна встреча с "доблестными органами". И тут-то мне все вспомнилось в самых ярких подробностях.
Когда слушаешь от кого-то или читаешь в книгах и статьях критику кого-то или чего-то, то делаешь поправку на преувеличение, на эмоции. Но когда сталкиваешься со всем этим сам, то уже поправок нет.
А сегодня произошел обычный для нашего времени случай: в институте у сына украли в раздевалке сотовый телефон и все деньги (немного, но до дому добраться было не на что). Причем, украли еще у троих студентов. Случай неприятный. Вызвали прямо в институт милицию. Кстати, Ленинское отделение находится в 5-ти минутах ходьбы от ВУЗа. Приехали через час. Долго говорили, судили-рядили, все на словах, без всяких записей. Студенты пропустили две пары при этом. Потом им говорят:
- Ну, если хотите писать заявление, вы должны прийти в отделение с документами на телефоны,с паспортами...
Опять вопрос: А зачем вообще был этот разговор, вопросы? Сразу бы и шли в отделение. Видимо, была надежда, что лень будет идти. А студенты так обозлились, что собрались, и пошли.
Пришли.
Дежурный:
- Вы к кому?
Студенты:
- У нас украли в институте телефоны........ (краткий пересказ инцидента)
Дежурный, внимательно выслушав всех:
- Это вам нужен офицер (такой-то), его сейчас нет. Это он к вам в институт выезжал. Подождите его. Наверное, он на обед ушел.
Ребята ждали час обеда. Потом еще час после обеда. Дальше пришла какая-то сердобольная девушка, вызвалась поискать офицера (такого-то) и сама пропала куда-то. Позвонить домой не очень-то разрешили. Выпросив один звонок (?), мой сын попросил меня за ним приехать, т.к. денег на проезд у него не было. Вобщем,потерпевшие от преступников оказались натерпевшимися от защитников.

Когда я столкнулась с нашей милицией один раз - это был случай. Но когда моя семья снова и снова сталкивается с подобным равнодушием и, я бы сказала, жестокостью, то приходит в голову мысль, что ЭТО СИСТЕМА! Что их на это учат, натаскивают, как бы побольнее и подальше пнуть НАШЕГО БРАТА. Трудно меня переубедить в обратном сейчас. Я понимаю, что ментам не хочется лишние "висяки" себе рисовать. Но тогда бы сразу выгоняли пострадавших из милиции, нечего там сидеть, кого-то ждать, на что-то надеяться! Так бы и написали на дверях у себя: СТОЙТЕ! ВАМ ЗДЕСЬ НЕ ПОМОГУТ! А ведь мы ж налоги платим на их содержание...

Неожиданное продолжение истории с украденным телефоном.

Бывают в нашей жизни чудеса. И вот вчера, буквально накануне Рождества, у нас произошло ЧУДО.
Звонит телефон и незнакомый мужской голос сообщает мне примерно следующее: сегодня в районе Центрального рынка был задержан молодой человек при попытке сбыть сотовый телефон Nokia 6600, вы можете что-то сказать про это? Я была поражена в самое сердце этой неожиданной новостью. Ведь мы же заявление так и не написали по причине нежелания "органов" этого делать. Никаких наших координат никому не давали, значит, откуда звонок? Мужчина пояснил, что он следователь городского управления милиции и при проведении рейда был пойман вор прямо на месте сбыта нашего телефона. А мне он звонит по той простой причине, что там, в телефоне был написан мой номер под грифом MAMA. Вот он и хочет узнать, была ли кража телефона у моего ребенка. Я все поняла и радостно рассказала следователю все, что знала по этому делу. Он попросил меня приехать в то отделение милиции вместе с сыном, чтобы написать заявление, опознать телефон и получить его обратно себе в собственность. Я просто не могла поверить такому счастью, что все так просто и быстро решилось. Недоверие всему этому было, безусловно, но после всех моих расспросов милиционер убедил меня в полной реальности происшедшего. Я начала судорожно искать сына. А поскольку у него телефона не было, то я подняла "на уши" всех его друзей и подруг, чтобы он немедленно связался со мной. Итак, мы поехали в Ленинское УВД.
Зашли в отление в 16-00. Сначала нас снова не хотели слушать после произнесенной магической фразы "мы пришли написать заявление". Пришлось подробнее объяснять, что преступление уже раскрыто, просто нужно написать заявление о краже телефона. А телефон и преступник скоро прибудут из другого отделения милиции. Оказалось, что милицейские начальники уже созвонились, и нас уже ждали в кабинете. Все шло как по маслу, и я решила сегодня же написать в Самиздате хвалебную статью о нашей доблестной милиции, попросить прощения за вчерашний гнев и рассказать всем, что не все так страшно и плохо, как я это вчера описывала. Я уже подбирала хвалебные выражения и фразы для своего нового очерка...
Начальник привел нас к оперативнику, сказав только: "Прими у них заявление о пропаже телефона". Дальше началось вчерашнее шоу с разными "отмазками" и "откоряками", чтобы этого не делать. Мы уже опытные и все эти их уловки знаем, сказали ему, что телефон уже найден, преступник пойман, скоро его вам доставят. Вам только нужно все оформить должным образом и все. Он повел нас в другой кабинет, так как, невооруженным глазом было видно, как не хотелось ему возиться с нами. Привел в другой кабинет, там сказали: подождите, и ушел. Мы не поняли, чего или кого мы должны ждать, но ждали. Потом из другого кабинета услышали диалог:
- А чего они тут стоят? (сесть там не на что)
- Да заявление пришли написать по поводу телефона украденного вчера.
- аааа.
Мы ждем дальше.
17-00. Прошел уже час, как мы пришли. Случайно из кабинета вышел начальник и спросил, написали ли мы. Мы сказали, что ждем. Он не удивился и прошел мимо по своим неотложным делам. Стоять было тяжело, мы устали, хотели есть. Я осмелилась спросить у одного из оперов, когда все-таки, на нас обратят внимание. Он спокойно так говорит:
- А! Вы еще здесь? (!!!) Ну, заходите.
Дальше: вопросы-ответы-вопросы-ответы, скрип ручки по бумаге с подробным описанием случившегося. Все! Написали, подписали. Облегченно вздохнули, думая, что вот сейчас и закончатся наши мучения. Но как жестоко мы ошибались!
Нам сказали, что нас еще должны будут допросить, а для этого надо подождать в коридоре. Мы стали ждать, правда не знали кого и чего. По коридору сновали радостные сотрудники милиции, общались между собой, немного ругались, но при этом не обращали на нас никакого внимания.
18-00. После еще одного часа ожидания у сына появилось желание перекусить. Он сбегал в соседний киоск, купил немного еды и мы принялись уплетать булки с соком. Вот тут нас отругали за то, что мы "устроили здесь пикник". А, обратив внимание, вспомнили, что мы стоим тут где-то рядом и чего-то ждем. Они даже вспомнили, чего...
Опер вышел и сказал, чтобы мы подошли к такому-то кабинету и как только допросят девушку, так и вы зайдете. Девушка еще стояла возле кабинета. Мы обрадовались хоть какой-то определенности. Девушка не заходила еще час. Потом зашла, пробыла там минут двадцать и вышла.
19-30. Мы рванули в кабинет, но нам сказали:
- Подождите в коридоре. Следователь занят. И тут она (следователь-молодая женщина), одетая выходит из кабинета, небрежно бросая нам : "Подождите, я скоро приеду, минут через 20".
Поскольку мы уже столько прождали, то 20 минут еще подождать посчитали вполне реальным. Минут через 40 появляется эта женщина, мы опять пытаемся зайти в кабинет, на что получаем следующее:
- Я еще жду машину и никуда не уезжала (!!!). Подождите немного.
У меня кончается терпение и я спрашиваю:
- А что, нам обязательно ждать?
Отвечают:
- Ну разумеется! Мне же нужно вас допросить! Вы же написали заявление! Ждите.
20-30. Начался допрос. Это продолжалось всего десять минут.
Следующим этапом было ожидание, когда привезут преступника с телефоном.
В 21-30 его привезли. Сын увидел у милиционеров свой телефон, который они рассматривали с интересом. Мы поняли, что вот-вот уже все произойдет и мучения будут закончены, так как уже ничто не мешало закончить наше там пребывание.
И тут мы опять видим одетого следователя, которая выбегает из отделения со словами "скоро приеду, ждите". Потом оказывается, что она не приедет, так как ее отправили по какому-то срочному делу. Я понимаю, что у следователей есть масса других серьезных и неотложных дел, кроме наших банальных краденых телефонов, но, почему-то мне от этого ничуть не легче. Я замерзла, устала, измучалась от неопределенности и полнейшего равнодушия к нашим персонам. Нас просто не видели. Ожидание стало просто невыносимым. Тут вбегает наша следователь и говорит, что ей некогда, чтобы вызывали другого следователя из дома, чтобы он с нами "поработал". Тут я почувствовала себя преступником. Мы с сыном ничем не отличались по отношению к нам от тех отморозков, которые сидели в "обезьяннике" за решеткой. Только те мучались за совершенные деяния, а мы за то, что записали себя "потерпевшими". Мне захотелось кричать, топать ногами, материться громко и бежать оттуда, послав подальше этот долбаный телефон. Ведь смирились же мы вчера с его потерей, значит можно еще раз смириться, но снова ждать...Сын так просил меня, чтобы я не "порола горячку", чтобы подождать еще, пытался развеселить меня, делал массаж шеи и головы, рассказывал разные истории, отвлекал как мог, только что не плясал "ча-ча-ча". Ждем дальше. Время уже отмечать перестали. Просто занимались созерцанием всего, что там происходило. Узнали и увидели массу интересных вещей. Я для себя сделала один вывод: ЕСЛИ БЫ ВСЕ В НАШЕЙ СТРАНЕ РАБОТАЛИ ТАК, КАК РАБОТАЕТ МИЛИЦИЯ, ТО ВЕСЬ МИР БЫ СЧИТАЛ РУССКИХ СКАНДИНАВАМИ ИЛИ ПРИБАЛТАМИ. Э-тттттт-о в-ссссссссс-е ттттттт-ааааа-к не-ттт-ооропл-ииииииии-вввввввввв-о.
Описывать все, что мы там видели, я не буду. Все некрасиво и гнусно. Просто скажу, что в 00-30, когда я уже прикладывала голову, куда могла, сидела с мокрыми от слез глазами, появилась "фея" - новая девушка-следователь, которая вызвала нас к себе и "поработала" с нами. Мы опознали телефон, успешно доказали, что это именно наш телефон, показав там наши фотографии, записанные в памяти. Я написала расписку о том, что в кабинете следователя я получила украденный телефон и ЧТО ПРЕТЕНЗИЙ К МИЛИЦИИ НЕ ИМЕЮ. На словах я добавила: "если не считать почти 9-часового пребывания здесь..." Но документ подписан. Преступление раскрыто. Галочка поставлена. Мы с телефоном. На часах было 1-00, когда мы покинули отделение милиции Ленинского района.
Сын был безумно рад, что ему вернули нокию. Я же была рада только тому, что все это уже закончилось. И мы благодарны тем, которые были в рейде и поймали преступника. Они, действительно, являются тем исключением, которое только подтвердило правило, что милиция страшно далека от народа, что там работают равнодушные и злые люди, которым безразлично, преступник ты или пострадавший, бандит с обрезом или побитая старушка. Все люди для них - это помеха для спокойной жизни. Мы пришли к ним для того, чтоб отобрать у них счастье. Отсюда соответственное отношение.

Послесловие

Криминальный рынок сотовых телефонов в г.Новосибирске так развит, что тот, кто этим промышляет, чувствует свою полную безнаказанность. В городе существует даже сеть магазинов, торгующих крадеными телефонами. Это знают все, в том числе и милиция. И эта "сеть" процветает.
Вор, который украл трубку, даже не посчитал нужным очистить перед сбытом память телефона от собственных фотографий, которые он нащелкал. Лицо его оказалось очень знакомо моему сыну. Это студент из параллельной группы.