Когда я был достаточно маленьким для того чтобы ездить на лето в лагерь я ездил на лето в лагерь. В одном из них довелось мне познакомиться с парнем по фамилии Борщ, учеником 19й московской спецшколы. В принципе это конечно неважно в какой школе он учился, просто жизнь меня с учениками и выпускниками данной школы сталкивает почему-то достаточно часто. Еще одна загадочная закономерность - у меня много знакомых болгар, куда бы я ни поехал там обязательно окажется болгарин или того хлеще - болгарка. Ну да, начал я о Борще, наверное надо все же к нему вернуться. За давностию лет детали того августовского вечера в душной общей палате на 12 койко-мест как-то подзабылись, но помню вступился я за кого-то кого Борщ выбрал своей жертвой, поэтому досталось мне, а поскольку ростом он был примерно на голову выше меня, то пионервожатой пришлось выковыривать меня из узкой щели между тумбочкой и кроватью. В результате пару дней я ходил с залепленным пластырем лицом, а на вопросы что случилось отвечал: "Борщ в голову ударил."
Ну в общем и все, через пару дней все уже подзабылось, пластырь мне не мешал, точнее я свыкся с ним (хороший был советский пластырь, его надо было отдирать, не то что местный пластмассовый Band-Aid, отваливающийся через 5 минут), а в мужском туалете в нашем корпусе не было зеркала. Не помню, то ли пионеров вообще не баловали, то ли просто оно разбилось в какой-то момент. Так бы и ходил я до конца смены в боевой раскраске, да на свою беду подслушал разговор двух девчонок из нашего отряда, типа вот, ходит, выставляется своим героизмом... Пришлось бежать в туалет, отдирать пластырь наощупь. Не думаю что выглядел я после этого менее устрашающе, однако совесть моя успокоилась.