Аннотация: Идея и наброски мои. Технически рассказ перекомпонован (на мой взгляд - классно) и отредактирован Петровым-Одинцом. Парашютист придуман мной, но встроен - им, мастером детектива.
Семен поймал игрушечного парашютиста у самого пола, затолкал ткань в его ранец, снова стрельнул фигуркой вверх, под самый купол. Тот кувыркнулся несколько раз, завис, начал падать. С задержкой в несколько секунд парашютик раскрылся и опустил игрушку прямо в пустую тарелку Анны. Та испуганно отскочила, потом расхохоталась. Экипаж станции зааплодировал, стал расходиться, покидая столовую.
- Сыну подаришь? Здорово, - похвалил игрушку Тихон, поймав здоровенной ладонью, - и за счет чего раскрывается?
- Секрет фирмы! А если без балды - пружинка с таймером задержки. Прямо на ранце, - Семен показал ползун с делениями.
- Жаль, быстро сломается. Или порвется, - теперь Тихон стрельнул из рогатки.
- Нет. Сам делал. Из настоящих строп и настоящего шелка. Для Марса самое прочное дают, ты же знаешь.
Из двадцати членов станции эти были наиболее дружны. Причем за ними не наблюдалось никаких гомосексуальных наклонностей и попыток соблазнить женский персонал. Семен хранил верность земной жене, а Тихон и раньше избегал случайных связей. Тщательная проверка отсеяла всех проблемных, склочных, ревнивых, завистливых и так далее - Катя, как психолог, знала это лучше начальника станции. И качество российского отбора подтвердилось - трения возникали только с американцами. Всё-таки, ментальности разные, сказывалось это. Вчера Рэйчел пожаловалась на сексуальные домогательства Семена, хотя тот лишь восхищенно показал большой палец коллегам, когда американка вышла из бассейна.
- Дура какая, сама провоцирует и сама жалуется, - изумился тот, стоя перед начальникам станции, - она же на танго меня пригласила и терлась, словно петтинг надумала? Илья Иванович, я её отшил, ведь лесбиянка же, парная.
Катя подтвердила - было дело, видела она тот танец. Чёртова политкорректность заставила амеров включить в состав станции желтых, черных и две гомосексуальных пары. Слава богу, негры оказались хоть и туповатыми, но послушными, мешать настоящим работягам не стали. Геи тоже вели себя прилично, не задавались и не фордыбачили, но Рэйчел и Анна - это что-то с чем-то! Девушки с первого появления словно задались целью перессорить экипаж. Демонстративно целовались взасос, задирали мужчин, ссорились из-за места в вездеходе, порядка шлюзования, стула в столовой. А под конец смены - подрались меж собой и расстались. Анна заняла изолятор - свободных комнат на станции не было.
День кончился мирно. Утром Катя наскоро просмотрела запись ночного видеонаблюдения за коридорами станции. Единственное, что выбивалось за рамки обычного, она скопировала, чтобы показать Илье. Девушки отчебучили номера - сначала Рейчел зашла к Тихону, демонстративно, на глазах у Анны! Вышла через час, застегивая халатик и помахивая трусиками. Бывшая подруга в отместку, наверное, тотчас отправилась в комнату другого свободного мужчины - Семена. Врач и психолог призналась себе - её царапнуло, что Тихон не отказал американке:
- Уж я-то поинтересней этой воблы, тем более, недавней лесбиянки.
Личный мотив в оценке наблюдения Кате не понравился, потому она и не стала докладывать Илье Ивановичу о "парной случке". После обеда случилось ЧП - сломало мачту на метеопосту. Не страшно, случай предусмотренный, поставить мачту - дело пары часов. Метеорологи, те самые лесбиянки, уже несколько раз самостоятельно переустанавливали стальную трехметровую трубу, а новый экипаж станции должен привезти более прочную конструкцию. Илья сам сел за руль, доставил на пост мачту и растяжки. Девушки работали слажено, быстро удалили сломанную, раскрепили заменную трубу. В совместной работе Анна помирилась с Рейчел и вечером освободила изолятор. Кате даже докладывать начальнику станции не пришлось - "розовые" так демонстративно перетаскивали вещи и лобызались в коридоре, что с облегчением вздохнул не только Илья Иванович, а все невольные свидетели.
Утром экипаж разбрелся и разъехался по делам. Земля сообщила, что смена летит по расписанию, остался всего месяц, так что настроение у Ильи поднялось. И напрасно. Ветер усилился против прогноза вдвое. Ближе к обеду пришел сигнал с метеопоста - опять сломало мачту. Рэйчел, Анна и Тихон отправились ставить новую. Через час тревожный голос Тихона отвлек Илью Ивановича от еды:
- Центральная! Срочно!
- Что?
- Рэйчел убило. Новая мачта сорвалась и ...
Катя, как врач, должна была ехать обязательно, но зачем начальник взял с собой желтолицего геолога Саймона Дуна, она не поняла. До поста добрались стремглав - ветер гнал вездеход. Тихон встретил в шлюзе, как только они подняли давление:
- Здесь.
За третьей створкой, прямо на полу лежала Рейчел. Её тело. Изумрудный скафандр с кровавым пятном на животе. Анна нервно расхаживала по периметру ангара, скрестив руки на груди. Катя принялась за осмотр:
- Лицо бледное. На губах засохшая кровавая пена. Температура тела по датчику скафандра - 34 градуса, сердцебиений нет, дыхания нет, энцефалоритмы отсутствуют.
Саймон установил две камеры на запись. С третьей - обошел весь ангар, включив лампу подсветки. Потом усадил Анну под камеру, принялся расспрашивать. Начальник станции стоял рядом. Катя видела все краем глаза и продолжала осмотр тела. Тихон помог содрать с Рейчел скафандр, рассказал, что видел:
- Когда мачту подняли и последнюю растяжку закрепили, она спросила - готово? И подошла к терминалу подключать выводы из мачты. Мы с Анной подъехали, видим, растяжка порвалась, мачта валится. А она же на шарнире! Рейчел вторым концом ударило в живот, прямо надело на трубу. Пока вбежали, она уже все...
Катя надиктовала диктофону:
- Проникающее ранение передней стенки живота, перелом грудины. Вероятно, разрыв легких. Травмы, несовместимые с жизнью.
Саймон позвал Тихона на допрос. Катя прекрасно поняла, что к чему - совмещение должностей не всегда оглашается, но следствие должен вести профессионал, естественно. Вот она же не только врач, психолог, но и судебный медик, патологоанатом, а также эксперт-криминалист. Спецкурс и стажировка! Поэтому в медицинской укладке нашлись всякие прибамбасы, чтобы снять отпечатки. Но без приказа на место происшествие входить нельзя, вот она и ждала, когда Дун закончит. Катя наблюдала за допросом, за Анной, Ильей Ивановичем, и думала:
- Почему растяжка лопнула? Вчера же мачта сломалась, а тросы не рвались, ни разу.
Саймон закончил, велел собираться:
- Осмотрим место, растяжку и домой. Тело Рейчел надо завернуть, чтобы не кровило.
Пройдя три створки в обратном порядке, пять человек и один труп оказались в пыльной марсианской атмосфере. Ветер даже в огороженном пространстве лютовал, завихриваясь и толкая людей. Понятно, как он давил на толстенную трубу метеомачты, когда та стояла. Сейчас мачта лежала горизонтально на крыше ангара, отчего две ослабшие растяжки изогнулись вольными дугами, а третья, оборванная - вытянулась по ветру и повиливала свободным концом.
- Она не оборвалась, - это заметил и Саймон.
Ловить растяжку оказалось делом небезопасным - Тихон схлопотал удар по спине и чуть ниже, надолго скрючился от боли. Но и лежа удержал концевую петлю. Илья Иванович заволок травмированного в приборный отсек вместе с растяжкой. Под крышей и в относительном затишке Саймон обошел конец с камерой, а Катя сняла отпечатки и делала мазок с проушины, хотя зачем - так и не поняла. Какие "пальчики" ожидал найти следователь Дун, если снаружи все работают в скафандрах, то есть, в перчатках? Ну, хозяин-барин!
Под пристальным оком видеокамеры Катя взяла пробы с конца мачты и пола, хотя и так все стало понятно - несчастный случай. Дальше задерживаться было некогда, они загрузились в вездеходы, выехали к анкеру, где должна быть растяжка. Убедились, что фиксатора нет. Саймон устроил следственный эксперимент и заснял, как Тихон и Анна установили мачту, закрепили резервным фиксатором. Потом ждали - что произойдёт. Мачта дрожала, растяжка исправно держала ее.
Мелкие камушки и песчинки заскакивали в распахнутые ворота и останавливались у бетонного забора. Песочный демон налетел маленьким торнадо, качнул вездеход. Бывалые марсиане - следователь и начальник, позабавились испугом Кати, для которой эта встреча с демоном оказалась первой. Через полчаса Илья Иванович приказал отправляться.
Экипаж станции встретил прибывших гробовым молчанием. Илья объявил о несчастном случае, предложил разойтись - ничего не вышло. Американцы потребовали объяснений. Саймон, как следователь, выступил вперед:
- Несчастный случай, несовершенство инструкции по технике безопасности. Отчет будет представлен начальнику станции.
А через пару часов Илья Иванович пригласил Катю:
- Зайти. Есть вопросы. Не у меня, у следователя.
Дун вывел на экран увеличенное изображение петли растяжки. Последние царапины подтверждали - фиксатор вылетел из гнезда. Кто мог это сделать?
- Или оба в сговоре, или помог кто-то третий...
Возразил Илья Иванович:
- Невозможно. На метеопост посторонним не добраться. Аборигенной жизни нет. Чего несете, Саймон? Другие версии есть?
- Есть. Кто-то врет. Анна или Тихон.
Тут Катя вспомнила про 'перекрестное опыление', проведенное Семеном и Тихоном минувшей ночью. Однако комп станции отказался помочь - архивная запись именно этих эпизодов отсутствовала. Саймон заинтересовался, принялся искать следы вторжения, но запутался в программных дебрях:
- Ладно, позже поглядим. Говорите, в личном архиве копия есть?
Катя принесла. Посмотрели. Илья Иванович выругался. Саймон вызвал Тихона, сразу поставил вопрос ребром:
- Лучше сознаться. Зачем и как вытащили фиксатор? Зачем убили Рейчел?
Тихон отпирался, доказывал, что сидел в кабине, руководил носовой лебедкой, поднимая мачту - тянул, как положено, за растяжку. Анна снаружи, на страховочном тросе у крепежного столбика, ждала, когда петля доползет к проушине, держала фиксатор наготове. Он видел, как фиксатор вошел в гнездо, как Анна сняла крюк лебедки.
- Тут я сдал назад, развернулся, чтобы загородить её от ветра и забрать. Это пять секунд. Она залезла, и мы поехали к Рейчел. Максимум полминуты на все про все. Когда бы я успел его вытащить?
Анна тоже отказалась признаться в убийстве. Повторила предыдущие показания. Но в самом конце добавила:
- Я не видела, как Тихон трос лебедки к растяжке цеплял. Может, тогда он петлю намазал чем-то скользким? Или фиксатор подпилил?
Тихон удивился:
- Ты в своем уме? Фиксатор с прошлого раза привязан к столбику, как я его подменил бы! И зачем?
- Когда выходил цеплять. Зачем? Откуда я знаю, - недобро показала белоснежные зубы Анна, - может, не простил Рейчел, что она тебя низко оценила, ко мне вернулась. Ты, по её мнению, плохой любовник. Вот и отомстил.
Выставив подозреваемых, Саймон потребовал проверить, было ли что в петле. Катя сделала анализ, смазка обнаружилась. Следователь сложил мотив и факты в общую кучу, заявил, что верит Анне. Илья сделал вывод, что ему, как начальнику станции, этого хватит, а с Тихоном пусть разбираются на Земле судебные психиатры. Саймон заявил, что возвращается к своим основным делам, хотя Кате казалось, что следствие проведено поверхностно. Она высказала версию: а если Анна успела прицепить фиксатор к вездеходу, длинным тросиком, чтобы выдернулся, когда отъедут достаточно далеко? Илья Иванович выставил Катю из кабинета:
- Мне надо обеспечить работу, а не версии проверять. Не виноват он, так его и оправдают, а мне это не нужно, улики искать. И запирать я его не буду. Не сбежит, некуда. Отстань, поняла?
Как бы не так! Психолог, она отлично знала, что происходит с неправедно обвиненным. До суицида не дойдет, Тихон парень крепкий, но беда какая-нибудь случиться может - думы будут заняты не только работой. Марс оплошностей не прощает - получится, что они втроем погубят невиновного парня.
Почему Катя сочла Тихона невиновным? Интуиция, наверное...
Потому и затеяла самодеятельное следствие. Первым делом зашла к сисадмину Алешке. Тот копался в груде "железа", собираясь делать из "дерьма конфетку" по его личному выражению - складские запасы подходили к концу.
- Посмотри, кто залез в архив и стер запись видеонаблюдения за ту ночь. Но тихо, чтобы только я и ты знали.
Затем отправилась на склад, сверила количество запасных фиксаторов со списком. Все в наличии. Катя взвесила на руке слегка конический стержень с ушком, нашла резервный столбик мачтового крепежа, попробовала вставить и вытащить фиксатор. Сделан обратным конусом, чтобы легко входил, только чуть-чуть вставь в ушко. Для удаления нужен рывок с приличным усилием. Или он сломался? Думая об этом, Катя подошла к Семену, который копался у соседнего стеллажа:
- Подскажи, этот металл подпилить можно, чтобы незаметно было снаружи? Пилочкой какой-нибудь, по быстрому?
- Металлокерамика, а сверху пластик, тефлон, думаю. Ни напильник, ни пила не возьмут. Подрезать можно только алмазным диском, вот таким, но заметно будет очень. Даже на ощупь, - ответил Семен, отрезая себе ровные полуметровые кусочки белого шнура.
- Что-то мастерить будешь? - из вежливости спросила Катя, узнавшая все, что хотела.
- Парашютиста, - вдруг став неприветливым, кратко ответил Семен, и добавил со вздохом, - эх, люди-человеки, глаза завидущие, руки загребущие!
Закрывшись в кабинете, Катя обстоятельно просмотрела запись, сделанную Саймоном на метеопосту: "Да, фиксатора не было на столбике, хотя обрезок привязи остался. Значит, убийца срезал или оборвал. Потом дистанционным способом выдернул прочный стерженёк. Скажем, длинный тросик. Вполне. Но его же надо удалить с вездехода? В суете возле тела Рейчел - без труда. Каждый подозреваемый улучит момент. А куда деть? Карманы скафандров Саймон обыскал, в ангаре - тоже не обнаружено ничего. Выбросить в сторону? Можно. Ветрище подхватит, и унесет до первого препятствия. Тогда фиксатор и тросик лежат себе спокойно под грудой мелких камней у ограждения!" - заключила Катя и отправилась к начальнику станции.
- Какое расследование? Русским языком повторяю, - Илья Иванович повысил голос, - профессионал, пойми, дипломированный специалист ничего не нашел, никаких улик! А ты сумеешь!
- Уж получше Дуна. Давайте не будем заниматься самообманом, - Катя процитировала любимого писателя, - отрицательный результат - это свидетельство беспомощности исполнителя, и больше ничего.
- Что ты сказала?
- Это не я сказала, а умный человек, - парировала Катя, но получила строжайший запрет на самодеятельность.
Вернувшись в кабинет, она проанализировала обстановку. Похоже, Илья Иванович близок к срыву, если препятствует сбору улик. Точнее, продолжению расследования. Причина? Трудно сказать. Замешан или покрывает убийцу? Вряд ли. Скорее всего, хочет оградить себя от неприятных известий - известная страусиная тактика. Тогда придется действовать на свой риск и страх. Ну что же, не впервой!
Саймон выслушал предложение с видимым спокойствием. Признал свою недостаточную компетентность, поклонился, приложил руку к сердцу и согласился. Через полчаса вездеход нес Тихона, Анну, Саймона и Катю к метеопосту. Разделившись на пары, они стали руками разрывать толстый, в полметра слой камешков, нанесенный ветром к ограде - один в один земная щебенка. Радостный возглас Саймона:
- Нашел! - тотчас сменился криком боли.
Когда Тихон и Катя дошли к фигуре, лежащей ничком, следователь уже открыл глаза. Усадив его, что при ураганном ветре совсем непросто, и прислонив к стене, они выслушали:
- ... увидела, что я откопал - как толкнёт! Я головой о стену... Чуть сознание не потерял. Но зачем? Она же не виновата!
В кулаке Саймона трепыхались несколько толстых шнурков и что-то непонятное, обмотанное белой тканью. Главное, на длинной веревке из горсти свисал и болтался по ветру тот самый фиксатор!
- Где Анна?
Ответ пришел немедленно и очень страшный. Мимо них промчался вездеход, основательно задев Саймона. На этот раз следователь не смог подняться сам. С трудом затащив его в ангар метеопоста, Катя и Тихон уложили пострадавшего на пол. Сломана нога и ребра, успокоила его Катя, пока Тихон связывался со станцией, докладывал, что натворила взбесившаяся американка.
- Когда они приедут?
- Часа через полтора-два, - ответил парень, вырезая из стенки пустого яшика полосы, - вездеходы на маршрутах, пока еще вернутся!
- А воздуху нам хватит?- уточнила Катя, делая из полос шину и фиксируя перелом.
Оказалось, нет - ни того, что имелся на посту, ни того, что в скафандрах. Неприятности множились. Тихон предложил вариант:
- Пять кэмэ отсюда - второй метеопост. Там кислорода побольше. Если Саймона оставить здесь, ему хватит, а мы с тобой там переждем. Идти все-таки по ветру, не навстречу. Думаю, получится.
- При таких порывах? Сдует, как перекати-поле, - испугалась Катя.
Но русский мужик изобретателен! Скоро Тихон брел по бесконечному полю, наклонившись вперед. Она шла в пристяжке. Тросы страховочных поясов крепились к здоровенному ящику, куда насыпали ту самую щебенку от ограждения. Ветер толкал ящик, но не справлялся, и, раздосадованный, сек спины скафандра мелкими песчинками, старался сбить с ног. С Катей этот номер проходил чаще, но она поднималась, впрягалась и волокла дальше этот своеобразный якорь. Рядом промчался маленький торнадо 'песочного демона'. Катя даже голову не повернула в ту сторону. Все мысли сосредоточились на главной цели - полушарии второго метеопоста. Джи-пи-эс подсказывал - расстояние сокращалось. Кислород, к сожалению, тоже. Катя не смотрела сколько атмосфер осталось. Если хватит - то хватит, а если нет... Поэтому злилась на себя, когда падала - ведь лишние движения зря тратили драгоценный кислород.
Успели! Вторая створка закрылась, зашипел воздух, только еще выравнивая давление, а Тихон уже задохнулся, спешно отщелкнул застежки шлема. В ангаре они повалились на пол, приходя в себя.
Через полчаса прибыл вездеход. На станции Катя занялась Саймоном, игнорируя ругань начальника.
К вечеру Илья Иванович вызвал их и Тихона. Приказал следователю:
- Докладывайте.
- Фиксатор выдернут с помощью вот этой игрушки, - на стол начальника лег человечек, привязанный стропами к белому лоскутку.
- Не сходится, - возразила Саймону Катя, - его вытянет немедленно, а мачта рухнула не сразу!
- Тут таймер, - показал Тихон, - на раскрытие парашюта. Секунд на ...
- То есть, ты признаешься, что сделал это?
- Вы обалдели, Илья Иванович? Зачем мне это! А про таймер вся станция знала! Да Анна это затеяла, что на меня-то валите?
- Вернется - спросим и её. А пока, дружок, факты против тебя.
Кате это не понравилось, она за Тихона вступилась и потребовала вызвать сисадмина Алешку. Тот примчался, похвастался, что ревностно отнёсся к вторжению, отследил "наглеца" и даже восстановил стёртые записи. Как только он выложил начальнику данные - Илья немедленно извинился перед Тихоном, а Саймон сказал тому 'сорри'.
Анна вернулась на станцию под утро. Не сама, конечно, но по другому и быть не могло. За ней почему не гонялись - куда ты с подводной лодки, пардон - Марса, денешься? Без еды и кислорода? Спутник тебя постоянно видит, а вездеходы автопилот приводил домой, когда воздух на пределе. Автоматика её и доставила.
У Кати, как назло, сидел назначенный пациент, поэтому она только слушала, да искоса любовалась картинкой с камеры наблюдения, стоящей напротив шлюза. Посмотреть было на что:
Саймон прикатил на коляске, ногу так многозначительно Анне демонстрирует:
- Что заставило вас ударить меня, угнать вездеход и подвергнуть трёх человек опасности погибнуть от удушья?
Та артистично вскидывает лапку к виску:
- Ах, на меня что-то нашло! Нервы сдали, не помню ничего, только сейчас в себя пришла...
И тут следователь предъявляет ей игрушку с парашютиком:
- Узнаете?
- Как же, это Семен сделал, для сына. А что?
Отпечатки пальцев, которые Катя нашла на таймере, американка отвергает:
- Да, смотрела игрушку, когда у Семена в номере сексом занимались, - и тут же стрелки на Тихона переводит, грубо так: - но это его друг убийство подстроил.
- А вот и нет, - урезонивает её Саймон, с азиатской невозмутимостью предъявляя флешку, - у нас есть запись с камер наблюдения. Хотите посмотреть, как выглядит эта игрушка у вас в руках, когда выходите от Семена?
Тут убийца гордо подбоченивается:
- Блеф. Нет такой записи!
- Есть. Это резервная, сделанная случайно...
Анна хватает флешку, кусает, переламывает и растаптывает. Саймон ждёт, пока та угомонится, ласково усмехается, дает отмашку. На экраны идет запись замечательного качества, восстановленная Алёшкой. Пока Анна кричит: "Это ничего не доказывает", - и демонстративно рыдает, чтобы выгадать время на сочинение очередной версии, желтолицый следователь добивает её:
- Верно. Зато попытка стереть запись и уничтожить флешку - выдала вас с головой.
Признание убийцы Катя слушать не стала - неинтересно. Сочла спектакль оконченным, опустила занавес, то есть - отключила экран. А потом, когда пациент ушел, вдруг закрыла дверь, упала в кресло и разрыдалась. Долго плакала, со вкусом, профессионально. Психолог она или где? На Марсе она или кто? Если нервы сдают - выреветься следует обязательно.
Она и выплакала: напряжение конца смены, страхи последнего дня, радость, что добилась оправдания хорошего человека... И немножко совсем - обиду на того. Мог бы хоть спасибо сказать.
На этом история ревнивой "розовой Отеллы" закончилась.
(Замечание редактора на полях:
- Катя, так мемуары не пишут! Ты определись, мелодрама у тебя или детектив? Это важно! Женщинам подавай истории с хорошим концом, мужчинам - драку, секс, т.е. крупную точку. А у тебя - ни нашим, ни вашим!)
(дописано Катей)
С тех пор в космос ходят только одинокие мужчины с правильной ориентацией. Никаких женщин, никаких геев! Дошло до политиков, что любое отклонение от сексуальной нормы - уже патология. При всей их демократичности, власти как-то просто управились с геями, лесби и бисексуалами - пару раз позволили желающим отметелить тех на несанкционированных митингах, и все. Излечили родимых от покушений на равенство в космосе. На земле-то фиг с ними, кому мешает твое увлечение, если вокруг миллиарды нормалов, а на Марсе политкорректность обернулась кровью.
Так что женщин в неосвоенный космос не пускают теперь. Вот и получилось, что Катя сама подрубила сук, на котором сидела. С другой стороны, Саймон Дун вместе с Ильей Ивановичем дали ей такую рекомендацию, что теперь она - не психолог, а старший следователь по особо сложным (не шути!) преступлениям. Единственная в своем роде на всю Россию, важняки с ней раскланиваются издалека и немного завидуют. Многие "подпускают Амура", но безуспешно. Будет Катя менять выстраданное счастье на легковесную интрижку, держи карман шире! Муж Кати знает это, потому и не ревнует, когда она задерживается на работе. Единственное, на чем он настаивает - после двух дочек пора сделать и сына.