Аннотация: "Вы мало что сможете сделать. Как только вы там оказались, вы там останетесь", Алан Р. Лефф
Под землёй
Проснулся, медленно разлепил глаза. Вокруг тьма. Непроглядный, вязкий мрак. Звуки, будто порубленные на части отражаются от, глухих деревянных стенок. Тесно, едва могу пошевелить конечностями. Паника. Пытаюсь позвать кого-нибудь - не выходит, так как звук утопает в мягкой обивке стен.
Тихо, как в ... "Неужели? О, нет... НЕТ! НЕТ!!! Этого не может быть! Как же так?! Где я?! Неужели, как такое могло произойти?!"
Сердце бьётся, как ошпаренное, воздуха катастрофически не хватает, дыхательный рефлекс изо всех сил сопротивляется паническим спазмам. Я отчаянно пытаюсь порвать стены окружившей меня ловушки. Пробую открыть крышку, бью по ней ногами, пытаюсь молотить руками. Срываю ногти в кровь - бесполезно. "И кто выдумал так хоронить человека?! Но как я вообще очнулся? Так, стоп. Успокойся! Первым делом нормализуй дыхание." Вдохи постепенно становились менее глубокими, но сердце продолжало колотиться, как сумасшедшее. Стала возвращаться память, и я вспомнил...
За неделю до этого...
- Сергей Валентинович, как вы себя сегодня чувствуете? - В палату вошла улыбающаяся худосочная медсестра с накрытым полотенцем подносом.
- Я в порядке, спасибо. Что у вас сегодня? Очередная инъекция веселящего наркотика? Можно в этот раз героин? Помирать, так с кайфом. - Сергей, состоятельный мужчина средних лет, лежал на больничной койке и мучительно улыбался. Кислый юмор давал ему хоть какую-то отдушину.
Медсестра, как показалось Сергею, улыбнулась ещё шире своей конской улыбкой и поставила поднос на тумбу рядом с кроватью больного.
- Нет, Сергей Валентинович, сегодня у нас как обычно: коктейль из витаминов, ингибиторы и прочие стимуляторы, которые быстро поставят вас на ноги! Перевернитесь на живот, пожалуйста. - Сергей перевернулся и тут же получил на столько болезненный укол в мягкое место, что левую ногу будто скрутило тисками.
Он перевернулся обратно на спину и попытался, на сколько это возможно, устроиться в койке поудобнее. Ходить, как и двигаться, ему было чрезвычайно больно и трудно. Всему виной был наследственный поликистоз почек, доставшийся ему от отца. "Вот уж подарок ко дню рождения!", порой думал Сергей.
Заболевание медленно, но стабильно развивалось и бороться с ним к сорока годам становилось всё труднее. Последний год его почечная недостаточность развивалась крайне быстро и обычное хождение в туалет стало для него невыносимым. Были периоды, когда Сергей просто мучил себя жаждой и намеренно обезвоживал свой организм, дабы не приходилось в очередной раз испытывать мучительную боль при справлении нужды.
- Доктор скоро подойдёт, Сергей Валентинович. - Сказала медсестра и юркнула обратно в коридор, колоть других неудачников по соседству с Сергеем.
А ведь когда-то он был весьма спортивным парнем, бьющим рекорды университета! Соблазнителем девичьих сердец. И что теперь? На него по утрам смотрело лицо старой развалины, неспособной передвигаться без костылей. Болезнь медленно разъедала его организм и, хотя внешне он этого не показывал, внутри его души бушевал огонь. Выжигал его изнутри, разъедая всё то доброе, что в нём осталось. Страх перед смертью... Говорят, что существовал риск впасть в кому, однако врачи заверили, что это вряд ли возможно. Вроде бы научились это предотвращать. Но Сергей им не верил. Сам слышал и даже видел, как выносили санитары вроде бы живого, но уже заочно мёртвого соседа по дому, как и он -- такого же несчастливца. Погрузили в карету скорой помощи и увезли. А жена стояла на пороге и размазывала тушь по заплаканному лицу, так как знала, что шанс увидеть мужа весьма призрачный. Говорят, кстати, что и она потом повесилась, не в силах выдержать разлуки с любимым. Вот такая вот сильная любовь, мда...
Сергей Валентинович посмотрел в окно. Там разгулялась непогода - октябрь месяц. Ему нравилась осень. Вся, не только ранняя или поздняя. Это было то самое время, когда природа медленно умирала. Сладкий запах смерти стоял в эту пору на улицах города. Природа срывала ветром последние листья, топя их в холодном, промозглом осеннем дожде. И каждый раз Сергею казалось, что весна может более не взойти.
Шли дни, а лучше всё так и не становилось. Болезнь прогрессировала. Просыпаться с каждым днём становилось всё тяжелее. Почки отказывались нормально работать. В туалет Сергей самостоятельно идти более не мог и, говоря откровенно, сдался. Устал бороться. Все эти годы он лелеял мечту излечиться, накопить на трансплантат и жить, пусть с одной почкой, но зато здоровой. Но мир суров и чудес в нём несоизмеримо мало. Сергей жил один. Жены у него никогда не было. Детей тоже. А та, которую любил даже не позвонила за всё то время, пока он медленно угасал на больничной койке. Ну и бог с ней, пусть уходит. Он и так знал, что всю жизнь проведёт наедине с самим собой и книгами.
И вот в один день, когда санитары разносили свои омерзительные больничные завтраки, он почувствовал несоизмеримую боль в спине. Жгло так, будто ему в бок вставили калёный шампур. "Ну вот и конец", промелькнуло у него в голове". Едва успев нажать кнопку вызова медсестры, как на него накатилась смертельная слабость и немощь поглотила его ослабшее тело. И выронив пульт, опрокинул с тумбочки стакан с водой на пол. Его сознание отключилось.
Больше он не видел света осеннего солнца, не мог почувствовать дуновение холодного ветра по лицу. Вдохнуть дым, поднимающегося от любимого чешского бриара трубки. Не было снов, не было пресловутого света в конце тоннеля. Не было больше ничего. Кроме темноты...
Днём позже после больницы и за день до...
В реанимации было отказано заведующим отделением. Покойный неизлечимо болен генетическим пороком. Киста в головном мозге, развившаяся из-за болезни, также спровоцировала кровоизлияние в мозг. Запроса на трансплантат не поступало. "Ну что ж, грузите", махнул рукой главный белохалатник и ушёл в ординаторскую досматривать футбол. Санитары привычными, отработанными до автоматизма движениями, шустро упаковали труп в чёрный мешок и увезли на каталке в морг.
Вскрытие проводить не стали, больных было и так навалом. Кому дело до одинокого мужика?
Через день Сергея похоронили. На церемонию приходить было особо некому. Да и кому захочется стоять под столь любимым покойником проливным октябрьским дождём?
Пришёл сосед Петрович, да батька Седок из соседского дома, пара одноклассников. Погоревали немного, земельку покидали, да разошлись по домам. Кто квасить, а кто делами заниматься житейскими. Рабочие шустро покидали глину поверх гроба, да убежали в сторожку, как бы самим не простыть.
А дождь всё лил...
Под землёй...
"Если бы я только мог позвонить, позвать на помощь, хоть как-то дать о себе знать..." Сергей откровенно плакал. Как ребёнок. Навзрыд. Ему категорически не хотелось умирать. А в больнице казалось, что он уже смерти руку пожимает, приветствуя её и говоря, "давай только так, чтобы было быстро и не больно".
Но не теперь. Не теперь, когда он вновь ощутил вкус к жизни, буквально восстав из мёртвых. Что это было? Летаргический сон? Кома? Чудесное исцеление? Внезапная ремиссия? Как такое возможно?! Одни вопросы и ни одного ответа. Сергей гадал, но толку было от этого никакого. Пробовал найти ответы на вопросы, утешал себя тем, что врачи могут осознать свою ошибку, и вернувшись, вызволить его из лап костлявой. Из столь ужасной и мучительной кончины, как смерть от удушья.
Сергей пробовал бить крышку гроба, как героиня одного фильма, что охотилась за неким парнем, разрушившим её жизнь. Но всё было тщетно. Даже, если бы он её пробил, внутрь полезла бы земля, в десять раз более тяжёлая из-за проливных дождей, которые так ему нравились. Вот уж шутка жизнь, ничего не скажешь. Бесполезно. Как же всё-таки обидно.
Воздух постепенно начинал подходить к концу. Говорят, что мозг умирает после 8 минут кислородного голодания. Так ли это? Он это вспомнил об этом и приготовился к неизбежному. Слёзы всё также текли по его щекам. Сергей попытался сосредоточиться на былом. На всём том прекрасном, столь добром и душевном, что радовало его однажды.
На красавице пассии, что на 10 лет его моложе. На своём щенке по кличке Жук, которого когда-то подарил ему его отец. На улыбающемся лице матери, ждавшей его после школы с горячим обедом. Как же он скучал по ней все эти годы! Пожалуй, единственным, искренним предсмертным желанием Сергея было желание вновь увидеть свою мать и отца. Сколько нужно натворить в жизни плохих дел, чтобы иметь возможность дважды заглянуть в глазные провалы смерти?
И, сам того не замечая, он постепенно начал засыпать. Огонь мысли постепенно переставал гореть, уступая место тлению. Вдохи становились всё более короткими, а выдохи всё менее продолжительными.
Он умирал. Но умирал так, как и хотел - не больно. Но медленно. Словно находясь под кайфом. Мозг рисовал причудливые картины, узоры всплывали перед глазами миллиардами цветов. Его воображение брало потаённые ящички с воспоминаниями: все те добрые, приятные, давно забытые воспоминания вновь всплывали у него в голове.
Сергей потратил последнее усилие, чтобы улыбнуться. Он видел своих родителей, свой дом. Их окружала светлая, едва видимая аура. Они улыбались ему. Он улыбался им. Словно мальчишка, он изо всех сил бежал им навстречу, раскинув руки в широких объятиях, крича им в приветствии.
Короткий вдох. "Как же тесно здесь." Короткий выдох. "Не продохнуть полной грудью!" Вязкая темнота и глухой стук замедляющегося сердца в намертво заколоченном ящике. Удар, ещё удар о крышку. Земля сыпалась с лопаты рабочих на Сергея - его методично закапывали живьём.
Удар, ещё удар. Воображение рождает то, о чём он уже и не помнил. Удар, ещё удар. Словно подарок, смерть даёт ему шанс напоследок насладиться лучшими моментами своей жизни. Удар, короткий вдох и протяжный стон выдоха.