Кок Александр : другие произведения.

Александр Кок 2009

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стихотворное переложение построчного перевода неизвестного автора.
  Как-то в полночь, полусонный, размышленьем утомленный,
  Над забытым фолиантом долго голову ломал.
  Вдруг услышал, изумленный, стук негромкий, приглушенный,
  Из ночи в мое жилище кто-то тихо постучал.
  "Это, видимо, прохожий, - прошептал я - стук его,
   Он, и больше ничего".
  
  На дворе декабрь студеный, помню, был я полусонный,
  Догорал в камине уголь, свет в агонии мерцал.
  Старой книгой утомленный, от печали не спасенный,
  О Леноре погребенной я печаль напрасно гнал.
  Имя ангелам известно, но в грядущие года,
   Здесь не вспомнят никогда.
  
  А завес пурпурных шорох вызвал грезы, от которых
  Наполняло душу страхом, что досель не ведом был.
  Чтоб завес не слышать лепет и уменьшить сердца трепет,
  Чтоб забыть про страх безмерный, повторять себе решил:
  "В дверь мою стучит прохожий, он стучится, стук его, Он, и больше ничего".
  
  Я бодрее стал душою. Рассуждая сам с собою, Вслух промолвил: "Кто б там ни был, вас молю меня простить.
  Я вздремнул слегка, не скрою, но, не медля, дверь открою". Поспешил к закрытой двери, чтоб прохожего впустить.
  А когда открыл дверь настежь - нет за дверью никого, Мрак, и больше ничего.
  
  В мрак смотрел от изумленья, полный страха и сомненья.
  Грезил грезами - такими, смертный грезить не дерзал.
  В тишине среди молчанья, моего достиг сознанья
  Громкий голос. И, "Ленора", кто-то будто бы сказал.
  Я промолвил это слово. Эхо вторит мне его,
   Эхо, больше ничего.
  
  В дом вернулся я несмело, как в огне, душа горела.
  Снова стук услышал прежний. Он сильней, чем прежде, стал.
  За окном теперь гремело, может ставни чем задело,
  Посмотрю-ка, в чем там дело, от секрета я устал.
  Дам для сердца передышку, успокою я его:
   Ветер там, и ничего.
  
  Ставни я толкнул руками.Громко хлопая крылами,
  Ворон - птица дней священных вещей древности - влетел.
  Воздух плотными волнами заструился между нами.
  И над дверью с миной лорда на Палладу ворон сел.
  На Палладу взгромоздился. Непреступен вид его.
  Там сидит, и ничего.
  
  Ты черна, как эбен, птица, неприступна, словно рыцарь.
  И сказал я, улыбаясь: "Взглядов гордых не мечи.
  Чтоб в доспехи обрядиться, нужно рыцарем родится.
  Ты не трусь, угрюмый ворон из плутоновой ночи.
  Как зовут тебя, поведай свое имя". И тогда
  Ворон каркнул: "Никогда".
  
  Был я в крайнем изумленье, что пернатое творенье
  Человеческое слово разумело так легко.
  Не имел ответ значенья для меня и облегченья
  Моей скорби не принес он, хоть желанье велико.
  Говорить с такою птицей может каждый иногда.
  Имя птице - Никогда.
  
  На Палладу взгромоздился, в бледный бюст когтями впился,
  Произнес одно лишь слово, но всю душу в нем излил.
  Больше он не шевелился. Я тихонько обратился:
  "Безвозвратно потерял я всех друзей, мне свет не мил.
  Утром тоже ты исчезнешь, как надежды, навсегда"?
  Он прокаркал: "Никогда".
  
  Весь дрожа от возбужденья, я подумал: "Без сомненья,
  Слово, сказанное птицей - подражанье лишь, напев.
  Не сознанья проявленье, а слепое повторенье.
  За хозяином несчастным повторяется припев.
  В нем звучит лишь утвержденье, что постигшая беда
  Не исчезнет никогда.
  
  Вновь улыбку вызвал ворон, хоть печален, худ и хвор он.
  Кресло против черной птицы, против бюста подкатил.
  Был я дум различных полон: "Что хотел сказать мне ворон,
  Почему он так упорно слово странное твердил"?
  Разгадать пытался тщетно: почему влетел сюда
  И горланит: "Никогда".
  
  Молча я в мечтах терялся и догадками пытался
  Тайну птицы злополучной побыстрее разгадать.
  Сердце ворон сжечь старался, взглядом огненным впивался.
  Сидя в кресле, я терзался: боль в словах не передать.
  Не склонить своей головки ей на бархат никогда.
  Не склонить ей никогда.
  
  Вдруг мне сделалось виденье: в нимбе яркого свеченья
  Серафимы появились, благовоние клубя.
  "О, несчастный! - В исступленьи я воскликнул, - Бог забвенье,
  Через ангелов небесных посылает для тебя.
  Пей же, пей бальзам забвенья! И не вспомнишь ты тогда
  О Леноре никогда"!
  
  Ты пророк или спаситель, дьявол или искуситель,
  Или ада скорбный житель, но ты все - таки пророк.
  Грез и скорби покоритель, посетив мою обитель,
  На земле бальзам забвенья где, скажи, найти б я мог?
  Ты поведай мне всю правду, ведь от правды нет вреда.
  Ворон каркнул: "Никогда".
  
  О, пророк! Дай мне прозренье, хоть на миг ослабь мученье.
  Расскажи, смогу ль в Эдеме свою милую обнять?
  Обрету ли облегченье? Ради Бога, дай прозренье.
  Лучезарную Ленору я смогу ль к груди прижать?
  Успокой, дано ль мне будет ее видеть, и когда?
  Ворон каркнул: "Никогда".
  
  Ты пророк или спаситель, птица или искуситель,
  Возвращайся снова в бурю, в мрак плутоновой ночи.
  Убирайся, лжи носитель и жилища осквернитель.
  Будет пусть не оскверненным мой приют. И не кричи.
  Вырви черный клюв из сердца и исчезни навсегда.
  Ворон каркнул: "Никогда".
  
  Неподвижно восседает, с бюста мрачный взгляд бросает,
  Взгляд мечтающего гада. Тень от птицы на полу.
  Четкий круг ее темнеет. А душа все цепенеет,
  Медлит вырваться из тени, разорвав густую мглу.
  Из колеблющейся тени ей не выйти никогда,
  Ей не выйти никогда!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"