Воронецкий Александр Васильевич : другие произведения.

Никогда не бросай начатое!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
   НИКОГДА НЕ БРОСАЙ НАЧАТОЕ!
  
  
   Часть первая.
   -------------------
   На вопрос знакомых о профессии, я по молодости гордо выставлял грудь вперед:
   "Геолог!"
   Одни восхищались - романтик,не от мира сего! Другие в сомнении качали головой - тяжелая работа, не для них точно. Все правы, согласно принципу "каждому свое", и этих знакомых я понимал, в душе с ними соглашался.
   Но встречались и такие, кто презрительно усмехался: нашел чем гордиться - по горам бегать, на жизнь ногами зарабатывать!
   Чушь полная! Через десять метров мне нужно нагнуться, отколоть образец, сравнить с уже просмотренными - не дай бог пропустить породу новую; отметить наблюдаемые изменения, разглядеть какими процессами и имеют ли они отношение к руде; оценить значимость встреченных разломов и т.д. и т.п..
   Так что бегать не получается, приходится ползать, причем хаотично, почти как молекула в броуновском движении. И по прямой от первой точки наблюдения до последней за день набирается 3-4 км., и 200-300 приседаний. Плюс в голове постоянное присутствие видений геофизических карт - магнитки, радиометрии, гравики, иногда сейсмики и электроразведки. Представляете, какой в ней компот, с учетом текуших наблюдений? Получается, что и кормят не ноги, а голова.
   Если она со всем справляется, лет через десять можно выйти на значимый объект, возможное месторождение. Не в одиночку конечно, а в составе поисковой группы. А сколько год за годом надежд и ожиданий этого объекта, сколько адреналина! Неудивительно, что появляются причуды, можно сказать мистического характера.
   Слышали о древних рудознатцах? Это когда человек с вербовым прутиком в руках определяет места с рудой, водой, может и еще с чем то. Сейчас прутик отошел, пользуются определенным образом согнутой проволокой - "рамкой", с надеждой, что кто-то свыше в нужном месте заставит ее крутануться. Сколько раз и меня соблазняли! Сколько раз водили по проверенным местам, где у коллег по профессии эти "изделия" необъяснимо отклонялись из определяемого силой тяжести положения! Более того - однажды видел геофизическую карту с оцифрованными изолиниями "биоприема"! То-есть, одаренные запредельно научились и усилие измерять, с каким конструкция из проволоки на их руки действовала!
   У меня же не получалось ничего. Меняли рамки железные на медные, алюминиевые, однажды даже на серебряную - бесполезно, в моих руках они подчинялись только законам физики и выходить из состояния покоя не пытались. То-есть, загадочная энергия, способная над столь же загадочным объектом под ногами вступить с ним во взаимодействие, и как следствие придать "прибору" импульс движения, в моем теле отсутствовала полностью.
   Получалось, что никакой связи с неведомыми космическими силами у меня нет, а стало быть и никакой от них подпитки. Осознание ущербности в этом вопросе меня огорчило, иэ-за специфики профессии экспериментаторов - все геологи, следовательно, как никто другой верим в фарт, предвидения и предчувствия. И конечно убеждены, что даже при хороших знаниях и отлично работающей голове, без этих составляющих найти и захудалое месторождение невозможно, не говоря о действительно ценном объекте.
   Однако должность старшего геолога, которую я получил точно не за красивые глаза, свидетельствовала, что с делами геологическими у меня как раз все в порядке: группой выявлено несколько рудных проявлений, парочка из которых после разведочных работ превратились в объекты добычи драгоценного металла. То-есть, фарт, предчувствие и предвидение в группе имели место, а следовательно, один из нашей троицы (меня и двух моих главных помощников) без связи с космосом не обходился.
   Подумав, я решил, что им мог быть только Владимир, мой негласный заместитель и главный заводила не только в группе, но и во всей геологической службе. Он то точно нуждался в подпитке, и ее получал, после чего часть трансформировал в понятную энергию земную, заставляющую его постоянно встревать в дела свои и чужие, в разговоры нужные и ненужные, принимать участие во всех общественных мероприятиях как признанный организатор и непревзойденный тамада, и вообще быть во всем и всегда первым. У него и рамка отклонялась запредельно, а попытки заметить признаки шарлатанства успеха не имели.
   Приняв как должное, что носитель фарта, предчувствия и предвидения в группе нашелся, я успокоился. Однако в силу свого мерзкого характера - обожал всякие-разные приколы - приятеля и коллегу пытался при каждом удобном случае спровоцировать, интересуясь его мнением о развитии отдельных событий, либо нахально спрашивая, предчувствует ли он появление в ближайшем будущем чего-то никем в партии не ожидаемого.
   Владимир "дурацкие" вопросы - по другому их и не назовешь - правильно определял как с моей стороны очередные приколы в его сторону, нисколько на них не обижался и отвечал столь же прикольно, то-есть, норовил внести во все долю юмора. Вначале он принимал сосредоточенный вид, задирал вверх голову в сторону солнца и закрывал глаза - устанавливал связь с космосом, затем с минуту (и хватало же выдержки!) выдерживал паузу. После чего с серьезным видом вещал, что ему предчувствуется или предвидится. Часто он угадывал, как событие будет развиваться, и мне приходилось с ним соглашаться - когда эти его космические "подсказки" не противоречили и моему мнению по данному вопросу, исходящему из оценки имеющихся "земных" фактов. Ну для примера. Прошло пол сезона полевых работ, а у нас ничего интересного, что можно было бы, пусть и с натяжкой, представить как успех. Правда, и приличных ореолов золота не встретилось, и вроде как мы непричем, но начальство в такие тонкости не вникало исходя из принципа: при любых обстоятельствах каждый год партия обязана выявлять по рудопроявлению. У нас же пока им не пахло, но впереди появилась площадка, на которой в отобранных прошлым летом пробах содержание золота достигало десятка миллиграмм, а в одной -пол грамма. Правда, мы, то-есть геологи, к этой площадке только подбирались, но пол грамма золота говорили, что придется заняться по серьезному. Вот я у Владимира и поинтересовался, чем дело кончится. Он конечно принял необходимую для общения с космосом позу, и после минуты контакта, на полном серьезе озвучил отнюдь не обнадеживающую подсказку свыше:
   "Можно не напрягаться, нет ничего серьезного, даже рудопроявления!"
   И я не огорчился: ну не будет в этом году, ну втык получим. Только не так и давно нашей группой уже выявлен объект, который тянет на месторождение и сейчас разведуется подземными горными выработками. А такое событие по статистике случается раз в десять-пятнадцать лет. Следовательно, нам нужно хорошо и долго повкалывать, пока появится еще что-то действительно ценное.
   Этот вопрос я задавал Владимиру несколько дней назад, а сейчас вырисовывался другой, тоже неопределенный. Дело в том, что партию собралось посетить из города руководство нашего объединения в лице начальника, главного инженера и неизвестного нам деятеля из какого-то химического института. То-есть, приезжали лица, к геологии отношение имеющие главным образом в плане субсидирования работ и их технического обеспечения, и это вызывало нервозность у всех, в том числе и у геологов: зачем высокая комиссия в благополучную партию, в которой один объект в настоящее время разведуется?
   В подходящий момент, когда вернулись с поля и в нашей комнате в камералке никого не оказалось кроме меня, Владимира и Паши (это мой второй геолог), я и задал нашему экстрасенсу вопрос: что он думает о намеченном визите.
   Владимир подошел к окну, где солнце попадало в поле зрения, и осуществил обычную манипуляцию контакта с космосом, которую я и Паша постарались не нарушить словами или движением - очень было интересно, что ему нашепчут. Нашептали не ожидаемое:
   "Денег много поимеешь," - "обрадовал" меня с ехидной улыбочкой, - "наверное, премию дадут, за наш объект, который сейчас разведуется!" - это от него была точно отсебятина, раз началась со слова "наверное".
   "Значит, и нам перепадет малость!" - с оптимизмом озвучил Паша свою надежду. На что экстрасенс с серьезным видом персонально для него уточнил:
   "Не мечтай, нам с тобой шиш с маслом, а не деньги! Шефу (это мне) счастье светит, и никому больше!" - осмотрел меня с ног до головы, - "Вот так всегда: как вкалывать - все вместе, а как денежки - так врозь!"
   "Не болтай чепуху," - посоветовал предсказателю, - "премию если и дадут, то всему геологическому цеху. Уж нас всех не обойдут точно!"
   "Ты попросил - я свое видение выложил. Один деньги поимеешь!" - и хитренько глянул на Пашу, который опустил голову и прискорбно вздохнул, приняв откровения приятеля за чистую монету. Я конечно улыбнулся, считая бодягу насчет денег ответным приколом Владимира, но для душевного спокойствия впечатлительного Паши пообещал премией с ребятами поделиться во всех случаях. И мы разговор закончили, а через пару минут разбежались по домам.
   О предсказании экстрасенса я и забыл, как только открыл калитку в огород возле дома - за ней улыбаясь чуть ли не по человечески, радостно крутил остатком купированного хвоста мой преданный друг и общий любимец семьи.
   "Дождался наконец?" - обрадовал Чапу даже такими словами, и он по установленному ритуалу побежал впереди меня к крыльцу, зная что уже на нем обязательно пройдет более тесный обмен любезностями.
   Через минуту мы сидели рядышком на одной ступеньке, я трепал лохматика за морду, почесывал за ушами, а он то лизал мне лицо, то прятал мордашку под руку, и радостно повизгивал. Потом вместе посетили душ, окунулись в семейном микробассейне. Дальше до ночи он не отходил от меня ни на шаг.
  
   Прошло сорок дней, и предсказание экстрасенса сбылось в деталях: я держал в руках сумку, полную купюр различного достоинства в пачках банковской упаковки. Правда, сумка мне не принадленжала, но все равно - как после этого не поверить в потусторонние силы?
  
  
   Насчет денег я не поверил, но призадумался о другом: визит больших начальников заставлял и геологов предусмотреть все, что бы не дай бог их не огорчить, убедить в успешности проводимых полевых работ. А у меня в группе пока ничего нет, кроме пробы с пол граммами золота. И получалось, что прямо сейчас нужно начать с этой пробой разбираться - сляпать хоть какую геологическую схемку. А что дело не терпит отсрочки и с начальством лучше не шутить, интеллигентно напомнил и главный геолог партии Игорь Георгиевич:
   "Не забыл, как с Московским гостем разговаривал, и что он мне приказал?" - это о не так и давнем инциденте, случившемся в городе, на защите перед министерской комиссией планируемых партией объемов геологических работ.
   "Такое буду всю жизнь помнить!" - расплылся я в улыбке, потому что инцидент касался меня и показал не характер, а порядок мышления чинуши большого ранга. Не знаю с какого перепуга, но взбрело тому в голову выслушать не начальника партии и главного геолога, а меня, непосредственно руководившего работами на перспективном рудопроявлении. То-есть, попал я под руку, но толково объяснил как и какими объемами будем изучать выявленный объект. И все было хорошо, пока под занавес этот начальник меня не огорошил удивительным предложением:
   "Дай слово, что доведешь до месторождения!" - и удостоил взгляда, не оставлявшего сомнения, что я должен тут же поклясться именем матери и месторождение родить, если его нет и я даже не могу этого сделать по причине определенной половой принадлежности.
   "Ручаться за месторождение не могу, но до реального объекта, каким окажется, доведу точно!" - а как по другому я мог ответить, не имея для этого никаких данных?
   "Все!" - большой начальник повернулся к Игорю Георгиевичу, - "Сегодня чтобы понизил этого парня до простого геолога!" - ткнул пальцем в мою сторону, - "Он не верит в месторождение, значит и не найдет его никогда!"
   Я непроизвольно начал расплываться в улыбке - работы мне поубавится! Но увидел, как Павел Петрович, начальник партии, из-за спины чинуши делает знаки, что бы я заткнулся и не вздумал ляпнуть еще что-то непотребное, пока продолжается развиваться тема моей полной профнепригодности.
   Конечно, дело пустым трепом и осталось, никто меня в должности не понизил и понижать не собирался. Но с недельку геологи посмеялись, а меня с тех пор при подобных говорильнях Игорь Георгиевич предпочитал держать подальше, потому что в отдельных случаях объективное мнение кое до кого лучше не доводить.
   Так вот главный геолог напомнил, что дело не терпит отсрочки, а потому на следующее утро наша троица катила в никому не знакомое место, для совместного маршрута, что бы определить как и что там выделять, как это выделенное называть и как отображать на индивидуальных планшетах. Иначе говоря, в разведку, без которой нормальную работу начинать нельзя.
   После долгого бездорожья наконец то добрались. Вылезли из машины, осмотрелись. Ничего приятного, с геологической точки зрения, на первый взгляд не замечалось - ни полосы кустарника или зеленой травы, что говорило бы о существовании очень нужного разлома, ни выходов разноокрашенных пород, обычных в местах со сложным геологическим строением, ни надежных естественных обнажений. Лощинка, до двести метров шириной, между двумя удивительно ровными и протяженными гребнями пород черного цвета, разглядеть за которыми что-либо уже не получалось. Гребни, свободные от растительности, блестели под солнцем, на заросшем же пожухлой травой пространстве между ними не на чем было остановить взгляд.
   "Мрачное место," - хмуро оценил энергоноситель, не удосужившись согнуться и поднять с земли кусочек породы для осмотра, - "даже саксаул не растет, в обед посидеть в тени негде!"
   Паша проявил заинтересованность - поковырял молотком под ногами:
   "Делювий, до коренных без БКМа и канав не доберешься," - заметил с удовольствием, будучи большим любителям ковыряться в этих самых канавах и дудках. Причем обычно дольше, чем требовалось для дела.
   "Быстрей начнем - быстрей кончим!" - Владимиру уже надоело обозревать окрестности, - "А делать здесь нечего, только время зря потеряем!" - успел и перспективы оценить!о предстоящем визите высшего начальства, и вспомнил о них чере
   Я молча глянул на пессимиста, с легкой усмешкой: мол, помню его космическую подсказку, что даже рудопроявления не будет, стало быть и напрягаться не стоит. Но не поддержал его словом, дабы впечатлительного Пашу, уже проявившему какую-никакую зантересованность, лишний раз не охлаждать, не отвлекать от дела заведомо отрицательным прогнозом.
   "За мной давайте," - предложил ребятам, и пошагал к ближайшему краю лощины, к блестящим под солнцем единственным в пределах видимости скальным выходам коренных пород.
   Для начала взобрались на верх гребня - оглядеться пошире. Вдруг за ним коренных побольше? Тогда можно их разделить на отдельные тела и горизонты, проследить до нашей лощинки и хотя бы примерно наметить, где они могут оказаться в ее пределах - так мы всегда поступаем в подобных случаях, жизнь себе облегчая.
   Надежда не оправдалась - за гребнем наблюдалась та же ровнятина, что и в лощинке, с еле заметным уклоном в нашу сторону. И по ней от опасных гостей со всех ног летело стадо сайги голов в десять. Уже хорошо - успел подумать, пока Паша прицеливался из молотка, - золота если и нет, то живность водится.
   "Пух!" - выстрелил коллега из рабочего инструмента геолога, и повернулся ко мне, как к носителю пагубной страсти к охоте, - "Видишь, шашлык убегает?"
   "Упал один," - подыграл приятелю, на что другой, законченный, как сейчас говорят - гринписовец -нелюбезно заметил:
   " Вы в сайге только шашлык и видете! Бедные животные!" - продемонстрировал свою двойственную натуру, потому что шашлык в любых кампаниях вниманием не обделял, и даже участвовал в приготовлении.
   А я улыбнулся, получив удовольствие от незапланированной встречи с местными бегунами, и запомнил направление, в котором они предпочли от нас смыться - на случай, если надумаю вернуться сюда с ружьем. Теперь можно приступить к делу:
   "Посмотрели - и хватит, пора камни колотить!"
   При внимательном изучении они оказались породами основного состава, слагающими протяженное линейное тело мощностью до десятка метров. То-есть прослеживалось то, что мы называем дайкой. Двигаясь вдоль нее и работая молотками, определили вмещающие породы - с обеих сторон разнозернистые зеленые песчаники, без следов изменения.
   Коллеги немного размялись, молотками стучали оба, но наблюдаемое оптимизма ни у Паши, ни у меня не вызывало - золота здесь не было точно, как Владимир и предсказал, а сейчас это предсказание постоянно подтверждал хмыканьем и ехидными улыбочками.
   Найдя на планшете место отбора пробы с содержанием золота пол грамма - где то в середине лощинки - повел ребят туда. Теперь под ногами были наносы с почвенно-растительным слоем, и редкой щебенкой тех же основных пород, зеленых песчаников без радующих глаз пятен ожелезнения, осветления, ноздреватых текстур и других признаков возможного рудного процесса. Ситуацию, не противоречивающую его предсказанию, Владимир не пропустил, и тут же прокомментировал:
   "Мура все, золотом и не пахнет!" - обернулся к Паше,с надеждой на поддержку, - "А ты что думаешь?"
   Мог и не спрашивать! Паша у нас не такой скорый на выводы, ему сказано "давай" - он и будет "давать" до победного конца, то -есть до тех пор, пока вверенная ему площадь не будет исхожена, простукана молотком, запредельно вскрыта канавами и дудками БКМ. И только после этого может и скажет, что золота наверное нет, но что одну скважину заверочную пробурить не помешает,на вский случай. Вот такой он, наш работяга, и с моей стороны, как руководителя, главная задача - его вовремя остановить, не допустив превращение изучаемой территории в непригодное для любой жизнедеятельности пространство, по которому "Мамай прошел", а выводы насчет золото -есть оно или нет - сделать самому. Понятно, что на вопрос коллеги Паша пожал плечами и не ответил из-за отсутствия собственного мнения.ься не стоит. Владимир вздохнул с нескрываемой досадой - другого и не ожидал, - и как я понял, намеревался переключить избыток энергии на меня:
   "Ну с Пашей понятно - он думает так быстро, как черепаха ползает," - начал вступление к приготовленному мне вопросу, на что наш трудяга неожиданно бодро отреагировал: "Зато у тебя они порхают, как воробьи на куче дерьма!"
   Я оторвался от планшета, на котором выискивал место нашего стояния, удивившись невиданной словоохотливости признанного молчуна, и заметил мимолетом, что Владимир от него отвернулся, озадаченный услышенным. Конечно не сомневался, что не более, чем через пол минуты, вопрос Владимира будет мне все равно адресован, а поэтому малый резерв времени постарался использовать с толком: через пятнадцать секунд мы стояли на месте отбора пробы, содержание золота в которой оказалось пол грамма на тонну породы.
   Геологическая ситуация под ногами немного изменилась: почвенно-растительный слой, скрывающий коренные, стал помощней, возможно до метра, а наблюдаемая в нем щебенка более разнообразна - обломки как уже знакомых нам пород, так и других, трудно диагностируемых и принесенных невесть откуда. Непонятно какая щебенка - местная или принесенная - содержала золото в отобранной пробе, но - это было приятно - некоторые обломки местных песчаников, имели бурый цвет, включали прожилки серого кварца и пустоты выщелачивания. То-есть, несли признаки гидротермального процесса, частью которого могла оказаться и рудообразующим.
   Не знаю как Паша - тот прокрутить в голове очевидные нюансы местной геологии так быстро мог и не успеть, - а Владимир все понял в момент. Однако предпочел разговор не начинать и топтался рядом, ковыряя молотком под ногами. Пришлось коллег окликнуть и махнуть рукой, приглашая сойтись, обсудить увиденное и сделать выводы. Ну как всегда делается. Собрались, и я ждал, когда же Владимир, самый из нас нетерпеливый, разговор начнет, однако он не проявлял обычного рвения и не торопился донести до нас мысли по увиденному. Пришлось обратиться к Паше:
   "Выкладывай, что думаешь - тебе как самому молодому, с космосом связи не имеющему, первое слово."
   Владимир хмыкнул, услышав намек на космос, а Паша встрепенулся, как это делал, когда ему приказывали, и без особой уверенности доложил:
   "Тут это, наносов много, ничего не видно. Канаву надо пройти." - иься не стоит. замолчал, так ничего конкретного не предложив.
   "Тебя не о канаве спрашивают, а о руде - может она здесь быть, или не может!" - теперь и Владимир надавил на коллегу, наверное надеясь, что тот ничего нового под ногами не заметил.
   Паша потоптался, глядя в землю и изображая на лице непонятные гримасы, но поняв, что ответа от него мы ждем, выдал совсем удивительное:
   "А чего говорить, он же," - кивнул на Владимира, - "предсказал, что здесь ничего не будет!"
   У меня глаза на лоб полезли - неужели поверил в приколы с потусторонними силами? Не знал, что и ответить, слава богу, Владимир не смог допустить в свой адрес "оскорбительную неточность" :
   "Не ври," - удивил и меня, и Пашу, - "я сказал, что рудопроявления не будет, а простое проявление золота, с непромышленным содержанием, может быть где угодно!"
   Теперь я понял, что экстрасенс наш, хорошо оглядевшись, не пропустил признаки гидротермального процесса в щебенке под ногами, и утверждать, что ничего здесь быть не должно, уже не решается. То-есть, может что и будет, но так, ерунда никому ненужная. Но мы, как геологи,не можем пропустить "ерунду", а потому мне оставалось подтвердить очевидное:
   "Часть щебенки изменена, в пробе золота пол грамма - значит побегать нам придется, поискать, откуда все это появилось. Канаву пройти обязательно, но на ней не зацикливаться, пошире посмотреть"
   Владимир тут же определился:
   "Вот я и буду пошире бегать, а Паша пусть здесь ковыряется, он же без канав никак!" Так нашел для себя выход, желая держаться подальше от места, где по его предсказанию "нет ничего", что бы не дай бог своими руками и головой это предсказание не опровергнуть.
   Вернувшись с поля и закончив в камералке дела, то-есть разобрав привезенные образцы пород, коллективно просмотрев их и наметив, какие оставить для коллекции по участку, а какие отправить на свалку, обговорив кто чем будет заниматься завтра, я из комнаты вышел и направился в кабинет к главному геологу Игорю Георгиевичу. Хотел спросить, для чего мы удостоились чести посещения большими начальниками, когда по всей стране "перестройка" и сплошные непонятки, а магазины стоят почти пустые. Не дай бог нам хотят объемы работ урезать, то-есть, часть денежки забрать в другое место, в том числе и положенную на зарплату.
   Хозяин кабинета махнул рукой - входи и садись. Сам он просматривал геологические карты по одному из старых участков, где давным-давно оценивался небольшой объект, в итоге оказавшийся рудопроявлением и даже плохоньким, потому что содержания золота выше двух грамм на тонну даже в лучших пробах не было, да и самого его кот наплакал. Меня бумаги на столе заинтересовали:
   "Кому участок понадобился? Неужели старатели глаз положили?"
   "Не угадал," - вздохнул с сожалением, - "старателям здесь работать - себе в убыток. А наше начальство почему-то заинтересовалось. Получил распоряжение приготовить материалы. Для чего -не знаю. Думаю, какой-то хотят эксперимент поставить".
   Хорошо, что денежки у партии не заберут - это я понял в момент и с удовольствием. А насчет эксперимента подходящих мыслей не появилось. Ну и какой? Новую технику для разведки или добычи испытать? Я такой вопрос шефу задал, и он подтвердил, что о подобном подумал.. Но все только предположения. Ясности никакой. Пришлось тему изменить - я рассказал о сегоднешнем совместном маршруте, о слабеньких признаках гидротермального процесса на локальном пятачке выделенной площади, а также о том, что обольщаться и надеяться на что-то масштабное не стоит.
   "Что есть - то есть," - главный геолог не очень и расстроился, помня о разведуемом партией объекте, - "но если начальству придется докладывать - ты уж постарайся без мрачных прогнозов. Нечего раньше времени людей расстраивать."
   И на этом мы разговор закончили, я побежал домой обрадовать Чапуху возвращением и привести себя после поля в божеский вид. После чего сгонять на "копейке" в пивбар Мирного до пяти часов, когда там начинается столпотворение в связи с окончанием рабочего дня местных горняков, и отсутствием в магазинах в достаточном количестве расслабляющих напитков, а иногда и их полной временной аннигиляции.
   Теперь о Мирном: - это поселок золотодобытчиков, от нас в пяти километрах, в котором есть все, включая спортивный комплекс, отличную больницу, школу, пивбар и несколько магазинов. Только в последних раньше можно было купить все, а сейчас уже кое-что, ввиду непонятно откуда возникших сложностей в государственной экономике.
   Отовариться пивом успел во-время, когда запредельной очереди еще не образовалось. Чапа от моих ног ни на сантиметр, посторонним позволял себя гладить и вообще вел по джельтельменски. Но это здесь и сейчас, пока никто на меня не кричал - такого человека он враз относил к моим обидчикам, и не смотря на размер (малый пудель), отважно кидался на защиту. На что как правило мужики рядом смеялись ,а "обидчик" на всякий случай от меня отодвигался: вдруг хватит по настоящему?
   В пять часов Чапа возле калитки встретил своих друзей - Владимира и Пашу, проводил их до крыльца, на котором уже стояли стаканы, банка пива и тарелка с нарезанной соленой рыбкой. Поговорили, выпили за начало работы на новом месте, Паша предложил тост и за удачу, но Владимир фыркнул как на невозможное, и каждый выпил за что хотел. Я -что бы ребята в выходные не ругались и настроение себе в мое отсутствие не портили - я то рядом не буду, дело нашлось в степи, требующее быстрого решения.
  
  
   Часть вторая.
   ----------------------
  
   Вообще-то дел нашлось больше, целых два. И если одно во всех отношениях богоугодное, то про второе сказать такое не могу - из-за определенных моментов в плане соблюдения законности. Хотя считал,что эту законность как раз и собираюсь восстановить.
   Рано утром привязал к Минску лопату и небольшой ломик, и приказав Чапе следить за домом, покатил в степь, где в сорока километрах от партии существовал небольшой родничек, из которого попить дикой животине в данный момент было невозможно.
   А теперь, пока я добираюсь до нужного места, можно немного пофилософствовать. Насчет браконьеров.
   Геологи конечно браконьеры, этого не отнимешь. Только интересно найти человека, который в отряде, за сто-двести километров от ближайшего магазина, согласится питаться сухарями, тушенкой и другими консервированными продуктами. Через месяц любого тошнить начнет при их виде! Да что отряд - сейчас и в Мирном (не говоря о партии) мясо купить невозможно, не доходит оно до простых смертных! А вокруг гуляет дикая животина, которую государство отстреливает десятками тысяч, для услады гурманов за рубежом, и ни одного человека в радиусе не меньше полсотни километров. Вот и приходится сами понимаете что делать, только всегда в меру, исключительно для пропитания.
   Но не геологи главные уничтожители. Судите сами: в степи вода -на вес золота, а ее стараются от диких животных оградить, ставя на родники чаще всего бетонные кольца,или что еще хуже - делая бетонную заливку в опалубке вокруг воды высотой около метра. И все, сайге, архару, большинству пернаты в радиусе километров двадцать делать нечего - нет воды, нет и жизни.
   Ну и кто главный браконьер? Не хочу даже и подсказывать. Но и не мирюсь с таким положением дел, и каждый год трачу несколько дней, специально навещая такие обетоненные родники и если хватает сил, чертовы кольца с воды сдергиваю всеми возможными способами, при этом постоянно возмущаясь и не понимая для чего они ставятся - чабанов-то с отарми возле них никогда не вижу.
   Как правило, после моих незаконных действий тут же начинает ходить сайга попить водички - за ней внутрь кольца она никогда не полезет. А я , видя теперь ее следы, всегда удивляюсь, чем же занимается охотинспекция, и почему никогда - подчеркиваю - никогда не замечалась в подобной моей абсолютно необходимой для выживания и размножения животных деятельности .
   Родник на месте, кольцо на воде стоит, и вода из под него ручейком не вытекает. Рядом никаких следов, ни диких животных, ни человека. На моей памяти чабаны здесь никогда не останавливались по причине простой: воды из родника не хватит и небольшую отару напоить, мало ее - согласно топографической карты, приток меньше десяти литров в час.
   Огляделся, приготовил инструмент, и с большим трудом, загнав конец лома под углубленное в суглинок со щебенкой кольцо, немного его приподнял и сдвинул в сторону. Уфф!! Дальше пошло полегче - на уровне поверхности ломом работать сподручнее,и за несколько приемов кольцо с воды сдвинул полностью. Передохнул, поднес к нему несколько камней разного размера, и поднимая ломом одну сторону кольца, в появившуюся щель между ним и землей ногой затолкал вначале небольшой камень, затем чуть больше, потом уже приличный, наконец еще усилие - и кольцо полетело на бок. Осталось откатить его на десять метров, на большее не хватало сил - во все стороны от родника начинался хоть и пологий, но подъемчик.
   Немного поработал лопатой - сгладил спуск к воде, от поверхности с пол метра, поплескал водички на лицо,сполоснул руки. И начал рабочий инструмент привязывать к технике - впереди в почти десяти километрах ждало второе место, требующее еще большего приложения физических сил.
   Добираться пришлось по бездорожью, потому что никакого родника там не было, а стало быть никаких к нему следов техники. Но между двумя невысокими буграми, в данном месте с крутыми обрывами, рос шикарный куст камыша, высотой метра три, а диаметром всего два. Откуда то камыш тянул водичку, и учитывая его сочный внешний вид, влаги хватало с лихвой. Вот я и решил попытаться до нее добраться, с помощью лома и лопаты.
   Для начала ножом камыш срезал под корень - что бы не мешал махать железякой. И за час выкопал яму до коренных пород глубиной с метр, которая на глазах начала наполняться водой. Попробовал на вкус - солоновата, но для диких животных пойдет.
   Перекусил, и до пяти часов яму расширял, делал пологий спуск к воде, выброшенную на поверхность землю и щебенку разравнивал. Водички за это время набралось прилично, попить стаду сайги голов в десять хватит с лихвой. Посмотрел на творение своих рук, похвалил себя, и конечно запланировал через неделю вернуться с ружьем. А буду я браконьером или нет - это уж пусть каждый решает, согласно внутреннему убеждению, и оценки проделанной мною работы.
   В партию вернулся как раз к ужину, на который после долгой и тяжелой работы ломом и лопатой очень рассчитывал. А когда, поставив мотоцик в гараж и удивляясь, что Чапа не встречает, подходил к крыльцу, из дома выскочила подруга жены Наташа, с ведром для отходов в руках и в старом халате, много раз виденном на моей супруге. Молодая женщина, поровнявшись со мной, подозрительно хихикнула, отвела в сторону глазки и поскакала дальше к калитке, за которой находилась яма для мусора. Я удивился, увидев Наташу в непривычном для глаза одеянии, и уже заинтригованный, поднялся на крыльцо, открыл дверь коридора, а по совместительству летней кухни - и застыл истуканом, с перекошенной физиономией и открытым ртом: дальний конец кухни-коридора блестел свежей побелкой, а ближний - побелкой тусклой старой, усеянной множеством коричневатых пятен самого разного размера. И возле этого безобразия Света в одеянии маляра счищала пятна тряпкой. Увидев меня, тряпку швырнула на пол, как говорят, "в сердцах", и первый раз в совместной жизни возмутилась моим долгим отсутствием:
   "Целый день пропадал где-то! Лодырничал! А я должна кухню ремонтировать! Одна! Слава богу Наташка помогает!"
   "Так ты же ничего ремонтировать не собиралась", - тихонечко я прокашлял, удивляясь чем это женушка ухитрилась так красочно заляпать стены.
   "Не собиралась", - согласилась Света, - "только меня бог наказал, за то,что тебя всегда отпускаю непонятно куда!"
   К счастью, очень вовремя появилась Наташа, уже с пустым ведром, и желанием разрядить атмосферу.
   "Он нас двоих наказал", - уточнила с улыбкой, - "и за дело. А Юрий Васильевия (это я) здесь непричем!"
   Света плюхнулась на табуретку, с видом замученной непосильным трудом, и вынесла вердикт:
   "Причем или не при чем - меня сейчас не касается. Пусть тряпку в руки берет, и пятна на стене счищает. У меня сил уже нет!"
   "Отдохни,Светочка", - пожалела ее Наташка, - "а мы с Юрием Васильевичем быстренько все доделаем".
   Я не заставил ждать, и шмыгнул в лично мною пристроенную к кухне комнатушку, из-за двери которой доносилось обиженное повизгивание лишенного свободы Чапы, После обычного ритуала встречи с лохматым другом, переоделся в настоящую рванину, которую не жалко выбросить по окончанию ремонтных работ, и оставив дверь в комнатушку открытой, но приказав Чапе из нее не выходить, уже через пять минут возюкал тряпкой по стене. Наташа за мной наносила на нее побелку, и дело шло быстро. Света посидела на табуретке с хмурым видом, посидела, и ушла в комнату-столовую . После чего я у Наташи поинтересовался:
   "Что здесь случилось? Откуда эти пятна? И почему их так много?"
   "Бомба взорвалась, Юрий Васильевич!" - ответила с улыбкой и так,что бы в соседней комнате жена не услышала, - "Меня со Светой убить могло!"
   "Какая еще бомба?" - не поверил конечно, наверное голову мне морочит.
   "Самая настоящая!" - приняла Наташа серьезный вид. И рассказала удивительные подробности.
   В общем так. Решили Наташа и Света приготовить что-то вкусненькое, по случаю субботы. Думали-думали,и остановились на торте, и как один из инградиентов, положили в кастрюле в воду две банки сгущенки - сварить ее, для придания определенного цвета и вкуса. Водичка в кастрюле закипела, девушки возились с тестом, и здесь к ним забежала соседка - поделиться радостью по случаю приобретения сногсшибательного платья. Конечно все бросили, побежали к ней посмотреть это чудо, а если разрешат - то и примерить. Чудо оказалось не одним, посмотрели и примерили еще какие-то шмотки, и только тогда вспомнили, что у них сгущенное молоко варится давно! Побежали домой, и.... возле крыльца в доме бабахнуло раз - они тут же тормознули, поняли, что банка одна взорвалась, а другая к взрыву точно готова.
   На крыльце постояли, пока не бахнуло второй раз - и правильно сделали, потому что бахнуло тут же. После чего дверь открыли - кухня оказалась вся в дыму, на газовой плите что-то шипело и воняло гарью, а стены, потолок и пол заляпаны коричневыми пятнами качественно сваренного сгущенного молока. Пришлось срочно отмывать от пятен пол, плиту и всю мебель, после чего приняться за стены и потолок, с которыми они провозились до моего появления - очень Света надеялась, что я не увижу случившееся безобразие, и даже о нем не узнаю, потому что договорились дамы о трагическом происшествии умолчать.
   Дам конечно я пожалел, повздыхал, и еще энергичней заработал тряпкой - Наташа с побелкой меня нагоняла. Работы осталось совсем немного - в дальнем от плиты углу, куда коричневых капель долетело поменьше. Уже Чапа вышел из своей пристройки и сидел в кухне на отмытой территории, уже я начал думать об ужине и вспоминать что же у нас лежит съедобного в холодильнике, потому что калорий в организме не оставалось, И здесь дверь из комнаты открылась, высунулась Света и на удивление спокойно у меня поинтересовалась:
   "Надеюсь, выпить хоть что-то есть?"
   Я прямо расплылся в улыбке: слава богу, женушка отошла! Ну а выпивка, которую доставать превратилось в сущее наказание, к счастью в заначке пока есть:
   "Водочки бутылка!" - кивнул я головой. На что Света ответила убежденно:
   "Водка и нужна, после всего этого",- поводила по стенам и потолку глазами, - "только ею стресс можно снять!" - и скрылась за дверью.
  
  
   Часть третья.
   ----------------------
  
   С понедельника я для ребят (и себя тоже) режим работы определил как авральный - до приезда начальства. Это когда больше работаешь ногами, и меньше карандашем - делаешь зарисовки на планшете, и все, а долгие и нудные описания пород в пикетажке оставляешь на потом, до лучших времен.
   В поле определили площадки, на которых каждый должен разбираться с геологией самостоятельно. Для Паша, как он и надеялся - показал это в пятницу - выделили небольшую, но самую интересную, и двух канавщиков, получивших задание лопатами и кирками добраться до коренных пород там, где в пробе оказалось пол грамма золота. Самому же доверили руководство агрегатом БКМ, который рядом до коренных должен добирался буром и поднимать обломки на поверхность. Владимир и я будем исхаживали продолжение лощинки от Пашиного пятачка в одну и другую стороны, пытаться в щебенке под ногами найти хотя бы слабенькие признаки изменения даже не рудными, а предваряющими их процессами. К концу дня ни я, ни он ничем не могли похвалиться, и только наш энтузиаст принес из двух БКМовских скважин, которые мы называем дудками, обломки окварцеванных песчаников со следами ожелезнения. Ну хоть что-то для начала! Немедленно из них отобрали пробы для срочного анализа..
   Подозрительные камни по возвращении с поля я и Владимир (Паша остался при БКМе и с ним на участке задерживался) понесли показать главному геологу.
   "Изменения есть, наверное процессами дорудными", - определил он после тщательного осмотра, - "сейчас важно,что бы они развиты были пошире, что бы и для руды место нашлось". По нашим прикидкам, этого места уже не оставалось, и посмотрев на физиономии,Игорь Георгиевич попытался ободрить:
   "Главное, носы не вешать. Изменения предрудные есть. Канаву пройдете - глядишь, и рудные появятся. Ну а места для руды мало - вина не ваша. Главное, правильно работаете и проявление золотишка не пропустите, ни здесь, ни в другом месте!" - он улыбнулся, возвращая образцы, и добавил, -"А начальству показать - и этих камней хватит, вы же только начали разбираться. Кстати, оно завтра в обед появится, так что тебе," - ткнул пальцем в мою сторону, - "придется в камералке остаться, вдруг материалы потребуют показать?"
   Я кивнул головой, мол понял, и мы с Владимиром кабинет покинули, что бы не мешать человеку спокойно работать.
   Ребята на следующий день снова умотали в поле, а я в камералке до обеда сидел над на скорую руку сляпанным планом пятачка, на котором мы успели два дня побегать, и придавал ему сколь возможно прятный для глаз вид. Конечно, вынес места отбора проб с повышенным содержанием золота, начатую канаву на месте самой из них богатой, дудки БКМ, отметив те, где встречена измененная порода. Получилась портянка только с наметками элементов геологии, практически без подтверждающих канав, но если кое о чем при демонстрации умолчать, необходимость продолжения работ ни у кого сомнений не вызовет.
   После обеда руководители объединения в кампании с незнакомым химиком наконец то появились, и сразу закрылись в кабинете у Павла Петровича, начальника партии. Попозже пригласили туда ведущих специалистов геологического цеха, главного инженера, инженера по технике безопасности. И волновавший всех вопрос прояснился: партии поручалось ответственное дело, на первый взгляд абсолютно ей не нужное и ничего, кроме лишней головной боли, не обещающее.
   В общем, так. У нас есть изученный объект, материалы по которому и просматривал главный геолог Игорь Георгиевич, когда я посетил его на днях. Как уже говорил, объект плохонькимй, золота кот наплакал, и содержание в лучших пробах всего до двух грамм на тонну породы. Ни старателей, ни добытчиков объект не интересовал, а потому именно на нем решено поставить эксперимент по извлечению золота из породы новым методом. Который, как нам объяснили, смог бы вовлечь в разработку известные на данный момент нерентабельные объекты. Суть метода проста: добытую руду с небольшим содержаниями золота складируют на предварительно подготовленной площадке, и с использованием специального оборудования непрерывно подвергают дождеванию агрессивным раствором, который, проходя через рудную массу, некую часть золота из нее извлекает. В основании кучи раствор в специальном стоке собирают и вновь пускают на дождевание. И так много раз - иначе говоря, процесс дождевания непрерывный, и по идее содержание золота в растворе должно непрерывно повышаться. В какой то момент проводится его извлечение, с использованием определенных эбоксидных смол, на основе так называемого ионно-катионного обмена.
   Возможно, что-то я не понял, что-то пропустил, но примерно так нам, не специалистам в этом деле, объяснили суть эксперимента. А дальше распределили обязанности отдельных служб. Геологической досталось самое легкое - мы обеспечиваем контроль за рудой. Если поднятой из разведочного шурфа окажется недостаточным для эксперимента, определяем размер дополнительной добычи и проводим расчеты по количеству содержащегося в ней золота. Горный цех дополнительную добычу производит, готовит необходимую для эксперимента площадку, затем перемещает на нее приготовленную рудную массу. Оборудование для приготовления необходимых растворов, нужные реагенты привезут из города, для работы с ними прибудут специалисты. Но отвечать за все дела будет начальник партии, главный инженер, и естественно, инженер по технике безопасности.
   Конечно, на этом совещание не закончилось - всем еще долго объясняли, что конкретно предстоит делать по времени, какие прямо сейчас нужно начать подготовительные работы, насколько они сложны и ответственны. В общем, головы загрузили по максимому. Наконец выслушали незнакомого химика, рассказавшего о сложности и опасности перевода золота в раствор из-за повышенной агрессивности применяемых компонентов, что окончательно испортили у всех нас, аборигенов, настроение. На этом совещание закончилось, и геологи дружно прошли в кабинет своего шефа, чтобы в узком коллективе обсудить услышенное. Игорь Георгиевич, по праву старшего, начал первым:
   "Честно говоря, не нравится мне затея. Не наше дело, не для геологических организаций."
   "Можно подумать, это начальство волнует!" - тут же откликнулся Николай Матвеев, старший геолог, занимающийся в партии разведочными работами, - "Не выйдет ничего - деньги спишут, и с концами, а получится - для них на премию государственную тянет!"
   "Может и так," - Игорь Георгиевич улыбнулся и кивнул в мою сторону, приглашая к разговору. Кое-какие мысли в голове у меня уже толкались, правда хаотично.
   "Наверное, я отстал от жизни, раз не понимаю, каким раствором собираются золото из камней, то-есть из щебенки и буликов выщелачивать. В институте учили, что оно только в "царской водке" растворяется. Неужели дождевать руду собираются смесью азотной и соляной кислот?"
   "Прогресс на месте не стоит, может и нашли что-то менее агрессивное", - бросил Николай, и поняв, что от него ждут большего, продолжил, -"Мне кажется, дело тухлое. Во-первых, нужно площадку, на которую собираются руду складывать, предварительно капитально заасфальтировать или забетонировать - отрава не должна в землю уходить или утекать куда-то. Там," - кивнул в сторону кабинета, где проходило недавнее совещение, - "нам о защитной подушке сказали как о ерундовом деле, а она должна быть надежной. Во-вторых, из больших камней никаким раствором золото не извлечешь, значит придется руду предварительно дробить, что тоже стоит денег. И в третьих, кого заставишь за наши зарплаты дышать ядовитым воздухом возле всего этого безобразия?"
   "А ты как думаешь?" - Игорь Георгиевич посчитал нужным услышать и меня.
   "Николая поддерживаю полностью, ни хрена с этого опыта не выйдет!" - так я ответил, но в голове промелькнула мысль и другая: одно хорошо - денежки партии должны добавить, на все эти работы, по выщелачиванию; так что пока живем, сокращений не предвидится, по крайней мере в этом году.
   Главный геолог помолчал, посмотрел на каждого:
   "Кое в чем вы правы", - это сказал серьезно,а потом улыбнулся, - "только стратегического мышления вам не хватает!"
   "Какого такого стратегического?" - озаботился Николай, и глянул на меня: я то что в стратегии понимаю?
   "Самого простого", - продолжил удивлять нас шеф, - "в стране непонятно что происходит, магазины пустые, обещают на днях на продукты талоны ввести. А Павла Петровича (начальник партии) каждую неделю в город вызывают, и предлагают смету на работы пересчитать,в сторону уменьшения конечно", - помолчал недолго, вместе со слушателями, - "О чем это все говорит?"
   "Ни о чем хорошем", - буркнул Николай, ну а мне больше и добавить было нечего.
   "То то и оно", согласился Игорь Георгиевич с оценкой, - "А потому этот вот эксперимент и затевается. Только не как возможно новый способ извлечения золота из бедных руд, а как попытка создать предприятие с надежной рентабельностью. Которое само будет деньги зарабатывать, и работников позволит содержать не за счет государственных денег!"
   Мы с Николаем синхронно почесали затылки: ничего кроме геологии не знаем и не понимаем! А Игорь Георгиевич продолжил удивлять дальше:
   "Вы же знаете, что в объединении уже есть карьер, где монолиты гранитные добывают, в одной из партий. И начальник ее доволен: покупают камни не знаю для чего французы, платят валютой. Конечно, ему достаются рубли и не все, но кое-что перепадает. Ему хорошо, и рабочие при деле, сокращений не предвидется", - посмотрел на меня, - "В объединении хотят второй карьер завести, но добывать не гранит, а другую породу, мелкозернистую. Нам неплохо с этим делом подсуетиться", - улыбнулся обоим, - "Карьер действующий, этот вот эксперимент - и партия может дальше жить спокойно, без сокрашений, даже если финансирование на геологию сократят!"
   Я и Николай головами покивнули в знак того, что не полные тупаки и кое-что в стратегии поняли, после чего Игорь Георгиевич счел нужным предупредить:
   "Только об этом разговоре никому ни слова, что бы раньше времени неприятностей не поиметь." И на этом мы разошлись.
  
  
  
   Часть четвертая.
   -----------------------------
   Слава богу, дела в моей группе приехавшее начальство не интересовали, а потому я спокойно утром уехал в поле, и о порученном партии эксперименте ребятам рассказал уже там, как только вывалились из машины. Конечно, без выводов, сделанных позже в кабинете главного геолога. Сейчас хотелось услышать мнение и подчиненных, коллег по работе. Владимир, как всегда, ждать не заставил:
   "Давно пора! Только в Мирном отвалов с забалансовым золотом несколько, считай по одному на каждом добычном участке! Вот и будут их новым методом перерабатывать!" - человеком государственным себя показал! Только забыл сказать, что же он сулит персонально нашей партии.
   Паша, как и положено, отвечать не торопился из-за отсутствия в данный момент собственного мнения. Пришлось Владимиру его поторопить:
   "Чего молчишь?" - встряхнул коллегу, - "Здесь и думать нечего, все как божий день ясно!"
   С серьезным видом молчун округлил глаза: "Это что - из-за этого эксперимента шеф наш," - кивнул на меня, - "деньги большие поимеет?"
   "Совсем спятил!" - возмутился Владимир, - "Причем эксперимент! Деньги он за свою работу получит, и скоро, может и приказ из города привезли!" - на мгновение глянул на меня - как отреагирую на этот треп. Пришлось в содержательный разговор вступить:
   "Вот что, экстрасенс хренов," - Владимир тут же сменил гнев на удивление, - "и ты, Паша, с верой в предсказания - может хватит о деньгах? Ну сколько можно!"
   Оба сделали вид, что мои слова их не касаются, начали что-то рассматривать под ногами, по сторонам, старательно от меня отворачиваясь. Оставалось еще раз их потревожить:
   "Ты, Паша, на вопрос так и не ответил. Повторюсь еще раз: что думаешь о порученном партии эксперименте?"
   Владимир тут же навострил уши, в ожидании ответа, ну а Паша с минуту подумал, повздыхал, и наконец выдавил:
   "Партии хуже не будет. Даже лучше - деньги на эксперимент дадут, может и нам немного достанется, вроде премии," - продемонстрировал, что его в большей мере интересуют дела не государственные, а личные, и исключительно меркантильные. ию начальниками и о порученном партии эксперименте добычу из уже пройденного шурфа.ее
   И что я должен сказать о ребятах? А лучше меня сразу ситуацию просекли, без всякого стратегического мышления. Показали, что и подчиненных всегда полезно выслушать! Ну а дальше мы как работали - так и продолжим работать. Только теперь в нормальном режиме, а не авральном - не нужны мы начальству!
   Вернувшись с поля, главного геолога в камералке не нашел. Выяснилось, что Игорь Георгиевич и Павел Петрович, вместе с визитерами уехали на место планируемого эксперимента - ознакомиться с обстановкой на месте. Далее у них запланировано посетить полевой лагерь аэропартии, проводящей аэромагнитную и аэрорадиоментрическую съемки, и где по техническим причинам последнюю неделю стоит на приколе самолет АН-2 с дорогущим оборудованием на борту. Городское начальство намеревалось разобраться в причинах простоя, и кому следует дать "втык", а заодно и показать, как это делается, начальству рангом пониже, то-есть нашему. А так как до аэропартии почти сто пятьдесят километров по прямой, то туда дана радиограмма готовить для гостей ночлег.
   Получалось, что Игорь Георгиевич появится только завтра, и возможность порадовать его сегоднишними находками откладывается на сутки. Так что зря Паша два часа стоял над душей у работяг, заставляя углублять и углублять канаву там, где среди зеленых песчаников вскрывалась бурая разрушенная масса, индефицировать которую оказалось просто невозможно. Только с полутора метров он ухитрился достать небольшой образец, не развалившийся прямо в руках. Учитывая, что канава проходилась на месте пробы с содержанием золото пол грамма, бурую дезинтегрированную массу можно было с большой натяжкой считать не совсем типичной "железной шляпой".
   Для справки: "железная шляпа" образуется на выходе рудного тела на поверхность, представляет бурую ноздреватую массу, в которую превращается руда под воздействием воды и кислорода воздуха на глубине первых, до десятка, метров. Найти ее - большая удача.
   Паша даже огорчился - так ему хотелось продемонстрировать "драгоценный" образец главному геологу, и тут же побежал по комнатам показать желающим, намекая что руда у него чуть ли не "в кармане".
   Пока я и Владимир возились с бумагами, завершая рабочий день, Паша успел многим задурить голову, и в комнату повалил народ, поздравить и нас по случаю выявления нового рудного объекта. Я только усмехался и скромно объяснял, что говорить о руде оснований нет, а Владимир просто кипел в негодовании.
   "Какая руда!" - чуть ли не кричал навещавшим нас доброжелателям, - "Что это за "железная шляпа", если как глина в руках размазывается! Железа точно много, а золота нет и быть не может!" И оборачивался ко мне: "Да скажи ты малахольному, что бы зря людей не нервировал!"
   После таких выступлений гости принимали озадаченный вид и комнату нашу покидали, как я предполагал, для еще одной встречи с "первооткрывателем". И наверное что-то ему говорили не совсем приятное, а потому коллега не зайдя к нам испарился, покинув камералку "по английски" и не дав Владимиру высказать все накопившееся.
   Но через пол часа я его снова лицезрел, уже скромным как мышка. Возник у меня в огороде, поздоровался с Чапой за лапу, потрепал его за голову. И после этого непрерывно покашливая, строя на лице непонятные гримасы и чуть ли не заикаясь, понес ахинею:
   "Тут такое дело, без тебя не обойдешься", - я обратился весь во внимание, - "в магазинах ни мяса, ни курятины. Тебе хорошо, ты и рыбак, и охотник, тебе ни то, ни другое не требуется, а Людке (это его жена) уже кормить нечем. Вот она и решила курей завести, что бы хоть яйца были." И замолчал, так что пришлось поинтересоваться:
   "Ну а я как могу помочь? С курами никаких контактов!"
   "А Людка договорилась," - стронул его со стопора, - "в Придорожном баба из холодильника инкубатор устроила, цыплят на продажу клепает", - и замолчал снова.
   "Ну а я то что могу сделать?"
   "Съездить за ними не на чем", - шмыгнул он носом, - "а надо сегодня, иначе продаст кому другому, и следующие появятся через месяц".
   Ну Паша, ну и зануда! Неужели нельзя просто сказать, по человечески, по товарищески, что я на час-другой нужен ему с машиной! Мы же не только коллеги по работе, но и по жизни друзья!
   Я тут же пошел открывать гараж, и через десять минут, прихватив Людочку, мы катили на "копейке" к Мирному, что бы из него по ведомственному асфальту добраться до областного шоссе, и уже по тому, свернув направо, до холодильника, переоборудованного умельцами в птичий инкубатор. Чапа, конечно, не замедлил в машину забраться и устроиться у Паши на коленях - удобно смотреть на дорогу.
   Поселок Придорожный, куда мы направлялись, репутацию имел отвратную. С недавних пор постоянной работы там почти не было, и народ кормился от проходящей рядом железной дороги, что вызывало головную боль у работников транспортной милиции - с грузовых вагонов лихачи сбрасывали все возможное, что оказывалось под силу. А несколько лет назад, когда возле него стояли дорожники - вели очередной ведомственный асфальт, тогда к молодому поселку Пионерному, где как и в Мирном началась добыча золотосодержащей руды, там организовалась преступная группа, занявшаяся хищением этой руды и ее частичной переработкой. Наша партия тоже пострадала - с площадки возле разведочной шахты вывезли несколько богатых отпалок, причем дело дошло до смерти вначале одного партийского работника, а позже, уже в процессе следственных действий , гибели еще троих человек.
   Преступников удалось уличить в содеянном, руду партии вернуть, а я принимал в расследовании участие как знаток местности, на которой разворачивались события, и как специалист по всему, что касается руды. Славные были времена! Сейчас, когда мы катили к месту давних событий, а пассажиры скромно молчали, я о них и заговорил, что бы оживить атмосферу:
   "Помнишь, Люда, как бандиты из Придорожного руду с нашей шахты спереть пытались?" - обратился к представителю прекрасного пола, - "Я тогда вокруг все облазил, руду искал, даже в самом поселке."
   "О ваших подвигах, Юрий Васильевич, в партии все знают" - Людочка сзади зашевелилась, - "Вы все умеете, не то, что мой оболтус," - легонько стукнула Пашу по говове ладошкой, - "Вам то ни к чему, а мне вот приходится кур разводить, кормить семью нечем!" - перевела разговор на житейские темы, - "В магазинах сейчас хлеб да крупа, а мясными продуктами и пахнуть перестало!"
   "Рыбу и я домой приношу," - попытался Паша реабилитироваться, обернувшись назад, - "а зимой даже мясо, когда к нам сайга приходит!"
   Уже стало веселей, потому что милые бранятся - тешатся, чему я в данный момент был свидетелем. И не желая, что бы потехи переросли в ссору, тему разговора постарался чуть-чуть изменить, задав Людочке простенький вопрос:
   "А кто в поселке индивидуальной деятельностью по выращиванию цыплят занимается?"
   "Женщина одна, днем в медпункте сидит, а после работы с инкубатором возится," - и на мой недоуменный на нее мимолетний взгляд - с чем там можно возиться - пояснила, -"Каждый день яйца ворочить надо, что бы зародыш к скорлупе не присох, малявок кормить, следить чтобы не замерзли и друг друга не поклевали".
   Во страсти какие, а я думал, всего и делов яйца в инкубатор запихнуть, а из него цыплят вынуть! Нет уж, лучше семью ружьем пропитаю!
   Когда двенадцать малявок, очень заинтересовавших собаку, в коробке из под обуви определили на заднее сидение и Чапа немедля взял их под защиту как уже личную собственность, а Людочка возле крыльца дома расплачивалась с их бывшей хозяйкой, с неба донесся непонятный гул, и сразу прекратился. Все задрали вверх головы - самолет АН-2 планировал над поселком, неожиданно еще раз проревел на максилальном режиме.
   "Движек барахлит, что ли?" - Паша глянул на меня и вновь уставился в небо. Самолет, теперь нормально гудящий, удалялся в направлении на Мирный, куда он прилетал из районного центра Солнечное дважды в день - утром и после полудня. Не похоже, что у него проблема с двигателем, и я брякнул первое, что пришло в голову:
   " Это он друга из местных жителей приветствует. Может извещет о чем-то."
   "Кого тут можно приветствовать или извещать!" - усомнился Паша, устраиваясь в машине, потому что Люда расчет закончила и к нам подходила.
  
   Вроде бы и событие ерундовое: ну проревел самолет, ну и что из этого? Но факт в памяти отложился, и как окажется, будет иметь прямое отношение к появлению у меня в руках сумки с деньгами.
  
   Трудности возникли, когда Люда вылезла возле своего дома из машины и хотела забрать коробку с малявками - Чапа возмутился, отдавать не желал, и демонстрировал недовольство повизгиванием. Пришлось объяснить ему истинное положение дел - Чапа все понял, и коробку с цыплятами разрешил забрать. Показал еще раз, что интеллект у него намного выше, определяемого словом "собачий".
  
  
   Часть пятая.
   ---------------------
  
   Не оставил в покое канавщиков Паша и на следующий день.. Вначале заставил расширить углубленную часть канавы, из бурой породы надежно выйти во вмещающие зеленые песчаники, а потом там же кайлом выворачивать со дна все возможное, решив добраться до центра земли. Простые работяги, поняв ответственность момента, махали тяжелыми железяками в полную силу и даже колотили поднятые со дна камни, пытаясь, как и их мучитель, что-то в них разглядеть.Видимого золота никто не нашел, но образцов красивых набрали от души, а сама канава вышла на славу - под нее хоть сейчас можно было задавать скважину, настолько четко определялся угол, под которым бурая масса, или "нетипичная железная шляпа" залегала по отношению к земной поверхности.
   Как и ожидалось, в камералке Паша потянул всех к главному геологу, продемонстрировать новые камни. Владимир из вредности - он же предсказал, что ничего хорошего на пятачке не будет - вначале поупирался, но все же пошел, наверное в надежде, что и Игорь Георгиевич подтвердит его убеждение.
   Однако образцы шефу понравились:
   "Нормальные, для начала лучше и не надо," - услышали его мнение, - "Работу нужно продолжить.Конечно, пару канав задать рядом - определить как и куда то, что вы назвали "железной шляпой" прослеживается, и пора подумать, где пройти магистральную канаву, экскаваторную. Сами понимаете - все лучшее может быть где-то здесь же, но до него вы просто не добрались".
   Паша засиял от удовольствия - как же, главный геолог в "железную шляпу", а стало быть и в возможное в ней золото поверил! Владимир наоборот, продемонстрировал на лице нескрываемый пессимизм, подтвердив его непривычным молчанием. И хотя еще несколько минут Паша демонстрировал главному геологу зарисовки по канаве интересных мест, в разговор так и не вступил.
   Ребята ушли, а я у Игоря Георгиевича задержался, в надежде услышать его впечатления о поездке с большими начальниками. Главный геолог прекрасно понял, что жду, и как только за ребятами закрылась дверь, хитренько улыбнулся:
   "Садись и слушай", - показал место за столом рядом, - "такое расскажу - не поверишь!"
   Я не заставил ждать - плюхнулся на стул с не скрываемым любопытством:
   "Неужто начальники о чем-то по дороге проболтались, чего простым смертным знать не положено?"
   "Эксперимент ерунда," - Игорь Георгиевич пренебрежительно махнул рукой, - "выбрали они место, где будут руду отравой поливать - и только. Потом прикинули, хватит ли руды из старого разведочного шурфа, решили что хватит. И покатили в аэропартию. Там все и произошло!" - шеф с серьезным видом покачал головой, подчеркивая невероятность происшедшего, - "У меня до сих пор поджилки трясутся, а на голове волос седых прибавилось!"
   "Что случилось?" - не мог я сдержаться, и это в данный момент было простительно - начальник аэропартии мой друг со студенческой скамьи.
   "У них-то все в порядке," - успокоил главный геолог, - "это командир наш для меня и Павла Петровича приключений нашел!" - убедился, что заинтригован я больше некуда, и перешел к главному, - "Приехали мы в аэропартию, начальники кого следует поругали, потом переночевали. А утром к ним второй АН-2 прилетел, привез из города деталь, из-за которой наш самолет уже неделю на приколе. Командир к летчикам и подкатил: нельзя ли слетать еще в одну партию, всего-то километров двести, для самолета пустяк. Летчики поначалу заартачились, мол нельзя, надо город запрашивать, да и все равно разрешения не дадут, потому что пролетать нужно над военным полигоном, что строжайше запрещено. Ну нельзя так нельзя, тут ничего не поделаешь. Мы уже собрались домой, а летуны к нам подходят: решили они рискнуть, но лететь придется на низкой высоте, что бы вояки не могли засечь радаром. Согласны мы - сейчас и полетим - туда час, назад час, и два часа на месте на все дело. Если самолет здесь дозаправят. Шеф наш, которому вздумалось появиться без предупреждения там, где никто его не ожидает, обрадовался, и потащил с собой всю компанию, за исключением химика."
   Здесь Игорь Георгиевич сделал паузу, и я этим воспользовался:
   "А вы зачем понадобились?"
   "Да никому не нужны," - демонстративно возмутился, - "скучно шефу одному лететь, вот нас и прихватил!"
   Я покачал головой, разделяя его возмущение, и с любопытством ожидал услышать самое важное, к чему как я понял, Игорь Георгиевич только подошел.
   "Я как думал: ну взлетим, ну поднимемся метров на пятьдесят, а эти ребятки от земли оторвались на два метра, и погнали, чуть ли кусты не сшибая! Сопки облизывали - слава богу, крутых не нашлось! Ощущение - вот-вот во что нибудь врежемся! Вижу, впереди высоковольтка - ну, думаю, кранты. А они через нее считай перепрыгнули, и снова к земле. На два метра! Еле дух перевел, когда долетели и сели!" Он опять замолчал, а я опять не удержался:
   "А остальные как себя в самолете вели?"
   "Как!" - Игорь Георгиевич улыбнулся, вспоминая вчерашние страхи, - "У меня - так душа в пятках пряталась, Павел Петрович только головой крутил, видя как земля под самолетом проносится. А городские начальники оказались на высоте - сделали вид, что пребывают в дреме - сидели с закрытыми глазами до посадки. Летчики иногда в салон посматривали, надеялись наверное, что мы от страха обделаемся! И когда из самолета вывалились, внимательно всех осмотрели ниже пояса. Ну прямо нахально, вроде другого и не ожидают!"
   "А назад как летели?"
   "А так же!" - шеф мой, возбужденный воспоминаниями, поднялся из-за стола и вдоль него начал прохаживаться, - "На тех же двух метрах! И слава богу, все хорошо кончилось!" Он остановился, улыбнулся, вспомнив и приятный момент: "Летчики потом сказали, что с геологами можно иметь дело - хорошие мол мужики, никаких воплей и истерик не услышали. Но только меня в подобную авантюру больше не заманишь! Летчики пусть летают, а мы должны по земле на своих двоих передвигаться!"
  
   Ну и как вам такое? Лично я и подумать не мог, что среди летунов можно встретить людей несерьезных, в плане соблюдения техники безопасности полетов. Оказывается, есть такие, которых и лихачами назвать мало. Авантюристы, почище многих геологов! Уж меня и Доки -точно!
  
   Часть шестая.
   ---------------------
   Давно такого не видел: Паша на работу явился не сонной тетерей, которому любой вопрос нужно повторить пару раз, если хочешь, что бы до него дошел смысл, а сияющим живчиком, переполненным энергией, умными мыслями и желанием их тут же претворить в жизнь. Так на него подействовали слова главного геолога о "ценности" образцов "нетипичной железной шляпы"!
   В машину возле камералки заскочил первым, шустро выскочил из нее на любимом пятачке возле канавы, из которой легендарные образцы были отобраны, помог работягам выгрузить лопаты и кайла.
   "Смотри, не напутай!" - из салона машины Владимир, удивленный не меньше моего метаморфозой коллеги, решился на ценное указание.
   Паша возмущенно хмыкнул, мол, нечего командовать, сам все знаю,и не удостоив подсказчика ответом, с молотком в руках кинулся забивать колышки - энергия из него лучилась как никогда. Канавщики потянулись следом, а Владимир, хотя и трудился в пол километре от данного места, тоже выпрыгнул из машины и подошел к кабине со стороны пассажира, где тот в моем лице наблюдал за развитием событий.
   "Пешком прогуляюсь," - буркнул недовольно, что объяснялось неадекватным ответом на его указание, - "А ты все же малахольного нашего проконтролируй, видишь как дергается - обязательно что-нибудь напутает!" - и, еще раз продемонстрировав непреодолимую тягу влезть в любое, даже не требующее подсказки дело, пошагал в нужную сторону.
   День прошел в привычной суете, работе молотком, рисовке на фотоплане деталей геологического строения. Обычный день, и как в большинстве случаев, ничего интересного не принесший. От пятачка, где трудился Паша, я был далековато, и навестить его - километр туда и столько же обратно - посчитал лишней тратой времени. А когда начал собирать людей по окончанию работы, наблюдал не совсем понятное. Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от теперь уже старой канавы, а второй - от нее метрах в ста пятидесяти, причем вместе с работягой там же маячила фигура сегодняшнего живчика, а вблизи ревел БКМ, проходя очередную дудку.
   Чертыхнувшись в душе - в очередной раз Паша напутал - я попросил шофера вначале к нему и подъехать. Машина остановилась возле канавщика, который интенсивно шуровал совковой лопатой, выбрасывая из начатой выработки раздробленную породу, а мой коллега рядом молотил кайлом столь вдохновенно, что занятие не бросил даже при нашем появлении. Выпрыгнув из кабины, я медленно - этакое показное воплощение спокойствия - пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.
   Как любой геолог на моем месте, я поднял выброшенный обломок породы, надеясь найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное - нарушить имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.
   Порода имела необычный светло-серый цвет, и на сколе искрилась мелкими кристаллами пирита. Повертев образец и осмотрев внимательно со всех сторон, понял, что это знакомые зеленые песчаники, но интенсивно окварцеванные и вдобавок с пиритом. "Березиты" - так мы называем подобные образования, и очень надеемся их встретить, потому что золото к ним тяготеет в большинстве случаев, хотя и не во всех ста процентах. Еще приятней тот факт, что, проследив взглядом по уже намеченному, но еще не тронутому лопатой продолжению канавы, увидел в ее контуре дудку БКМ, в отвале которой наблюдалась порода другая - рыхлая и бурая. Такая же, как и в уже пройденной канаве, и определенная нами как "нетипичная железная шляпа". Это что же - она уже на сто пятьдесят метров протягивается?
   Паша наконец отложил кайло и гипнотизировал меня взглядом не то нашкодившего пацана, не то получившего неожиданную пятерку двоечника. Наверное, не был полностью уверен, что действовал правильно, хотя найденные "березиты" освобождали его от любой ответственности, потому что вмиг перспективность пятачка повышали в значительной степени. Пойдет так дальше - глядишь и рудопроявление замаячит! Уже сейчас здесь,с учетом, что и золотишко какое-то есть, без больших объемом вскрытия, опробования и заверочного бурения не обойдешься.
   "Сам догадался канаву задать, или Владимир подсказал?" - улыбнулся я проявившему невиданную самостоятельность подчиненному.
   "С Ленькой вместе решили", - доложил тот, выбираясь из канавы, - "пока я первую задавал, он здесь дудки пробурил, из одной "березиты" натуральные поднял, а из другой," - кивнул на бурые обломки рядом, - "что-то вроде "железной шляпы."
   Ленька - только между нами. Вообще-то это Леонид, техник-геолог, в камералке имеющий постоянное место в нашей комнате и самый среди нас старший. Обычно он занимается канавами - и тогда на работу катается вместе с нами, но сейчас привязан к БКМ - показывает где и как проходить дудки, их же документирует, и в камералке появляется редко. Классный специалист, конечно обратил внимание Паши и на "березиты", и на бурую породу рядом. А тот проявил нужную самостоятельность - правильно решил, что "березиты", даже если в пробах золота миллиграммы, лучше, чем его пол грамма в похожей на "железную шляпу" породе, но среди неизмененных песчаников. Сейчас я должен подчиненного похвалить обязательно, что бы сподобить на самостоятельные решения и в других подобных случаях:
   "Правильно решил. Золото с "березитами" напрямую связано.Теперь главное - пробы побыстрее отобрать, и на анализ отправить вне очереди."
   "Сделаю!" - обрадованный Паша был готов и на большее.
   Не знаю, о чем говорили коллеги в салоне ГАЗ-66, пока мы час пилили по проселку до родной партии, но из машины оба выскочили взъерошенными как ежи и не глядя друг на друга. Пока добирались до комнаты в камералке, ко всему прочему и молчали. И только там, бросив в сторону вначале Паши, а потом и на меня порцию возмущенных взглядов, Владимира прорвало:
   "Пока мы сапоги без толку стирали," - как я понял, под "мы" подразумевался он сам и я, - "Паша месторождение нашел. Такие камни показывал - ну прямо руда! Золота только не видно!" Съехидничал он откровенно, но и мне "березиты" понравились, да и нужную самостоятельность коллега проявил. То-есть, заслужил моральной поддержки, в то же время не обижавшей и Владимира.
   "До месторождения далеко, может и вообще не получиться, а до рудопрявления осталась самая малость. Так что с канавой Паша определился правильно," - тот оторвался от бумажек на столе - демонстрировал "занятость" и нежелание видеть Владимира, и с усмешкой посмотрел в его сторону, оценив мои слова как поддержку не только действий на участке, но и мыслей по поводу возможного там золота.
   "Да слава богу, что думать начал и без подсказки обошелся!" - не дал мне Владимир закончить, игнорировав слова насчет рудопроявления, - "Про руду не надо болтать лишнего, нет ее и не будет! А посмеяться над нами повод дадим точно!"
   "Тебе руда не нужна", - ввернул Паша, - "тебе важней предсказание, что нет там ничего!" - напомнил экстрасенсу о его недавней связи с космосом, и вновь уставился на стол, побаиваясь вступать в открытую перепалку. И что бы она точно не началась - а по виду разгневанного Владимира было очевидно, что вот-вот процесс пойдет, пришлось проявить полномочия начальника:
   "Все, разговоры кончаем, сейчас пройдем к главному геологу и камни покажем. Достаточно того, что нашли "березиты", и о руде пока разговора нет. Вот и порадуем шефа!"
   Владимир недовольно фыркнул, мол, подумаешь, "березиты", но лицом помягчел - не демонстрировать же главному геологу гнев и раздражение. Паша же заулыбался и бодро начал отбирать камни для показа.
   Но до него дело не дошло. Дверь в комнату приоткрылась, и из коридора прошмыгнули две дамы - моя жена с подругой Наташей. На лицах гостей написано: есть новость, которую удержать в себе уже не могут. Владимир в момент остатки недовольства с лица убрал, и как штатный экстрасенс, в данном случае не имеющий возможности провести сеанс связи с космосом и опередить дам собственным предсказанием, на второй роли оставаться не собирался:
   "Пока мы в поле мотались, здесь что-то случилось. Чувствую, но не пойму что. Или я, девушки, не прав?" - как говорится, не мытьем, так катаньем, носитель энергии космоса напомнил о своей некой исключительности по части предвидений и предсказаний.
   Женщины разом открыли хорошенькие ротики, и перебивая и повторяя друг друга, в сумбурном виде и исключительно женском восприятии рассказали о утренних событиях, случившихся на ведомственном асфальте. Слава богу, никто из партийских в них не участвовал!
   Теперь по порядку, с учетом необходимых с мужской стороны уточнений. На днях в Мирненский банк привезли деньги самолетом, для выплаты зарплаты трудящимся. А сегодня за частью этих денег приехали из Пионерного, в котором по причине его молодого возраста аэродром построить не успели. При возвращении домой с деньгами, машина инкассаторов попала в аварию - на приличной скорости задела встречную и слетела под откос, перевернувшись пару раз. Шофера, кассира и охранника с тяжелыми травмами привезли в Мирненскую больницу, слава богу, все живы. А инкассаторский мешок с деньгами исчез. Исчезли и пассажиры встречной машины, почему-то оказавшейся без госномеров и полностью сгоревшей на асфальте.
   Выпытывать у гостей детали происшествия (не катастрофы же - никто не погиб) было бесполезно, женщин как правило технические подробности не интересуют. Но Владимир отмолчаться не мог:
   "А в каком месте машины столкнулись?"
   Дамы переглянулись, пожали плечами. - даже этого не знают!
   "И кто из шоферов виноват не знаете?" - не успокоился наш непоседа. Ответа не получил, хотя и услышал от Наташи:
   "Говорят, там милиция работает", - а кто другой мог работать?
   Пару минут мы еще потрепались, посочувствовали пострадавшим и все, можно было тему кончать, больше никаких подробностей гости сообщить не могли.Они это поняли, и продолжая вздыхать, комнату покинули. Теперь тему можно обсудить исключительно в мужском коллективе.
   "Похоже, в одной машине придурки сидели", - поторопился Владимир с комментарием, - "могли бы и не лихачить,с деньгами все же ехали, А в другой полные дураки - машину бросили, а с деньгами смылись! Их же найти - раз плюнуть!"
   Паша так быстро определиться не мог в силу некой своей малахольности или, мягко говоря, обстоятельности, а потому молчал, вследствии чего наш энергоноситель обратил взор на меня:
   "Ты-то как думаешь?"
   "А что думать? На асфальте каждый год несколько машин целуются, Теперь пришла очередь инкассаторов. Ну а с деньгами согласен - зря соблазнились хозяева брошенной машины. И хотя номера с собой унесли - найдут их быстро. "
   Паша так и отмолчался, что никого не удивило, и на этом о происшествии мы закончили - пора было нести образцы к главному геологу.
   Однако вышел облом - Игорь Георгиевич в камералке отсутствовал. Пришлось молчуну грустно повздыхать - очень ему хотелось продемонстрировать шефу "березиты". А Владимир наоборот повеселел, и теперь посматривал на приятеля сочувственно, потому что друзьями они оставались несмотря на все разногласия по работе. Но в то же время и с налетом некого пренебрежения, показывая этим изначально отрицательное отношение к не состоявшейся показухе. И не забыл напомнить:
   "Не вздумай никому голову дурить, что руду нашел! Хватит одного раза!"
   Дождавшись окончания рабочего дня в службах, не связанных с полем, я навестил своего компаньона по делам рыболовно-охотничьим. В камералке мы встречались редко - Евдоким, или Дока, трудился механиком, а потому обитает в гараже, да и там его частенько найти не просто. Вот я и притопал к нему домой, с надеждой узнать о ЧП на ведомственном асфальте поподробней. Все же Дока день провел в поселке - поближе к месту аварии, да и сам - как бы поточнее выразиться - по работе связан с машинами и получше разбирается во всяких с ними происшествиях. Не говоря о том, что и в Мирном, и в Пионерном у него масса знакомых среди работников тамошних гаражей.
   Дока оказался информированным лучше представителей прекрасного пола.
   "Машины то - в знакомом месте поцеловались, на знаменитом трамплинчике," - сообщил с нескрываемым ехидством, - "Каждый год две-три разъехаться не могут, а дорогу подправить время не находят, хотя делов ерунда!"
   Действительно безобразие, а трамплинчик местные шофера знают отлично. Дорожники в свое время не удосужились срезать либо выровнять бугор, и дорога не просматривается на подъезде к нему уже с полкилометра с любой стороны. По закону подлости, встречные машины, водители которых не могли видеть друг друга, частенько выскакивают на его верх одновременно. Сознательные товарищи, помня об опасном месте, перед трамплином скорость снижают и максимально прижимаются вправо - а я от греха подальше так и на обочину съезжаю - асфальт настолько узок, что и на ровном месте разъехаться не просто, а лихачи находятся всегда.
   Конечно, как и Дока я не замедлил возмутиться. Сколько о трамплине говорят - и все бестолку! Ладно бы одни железяки в утиль превращались - так ведь люди в больницу попадают, а некоторые прямиком на кладбище! Но в последнем случае исчез мешок с зарплатой горняков целого поселка - сумма запредельная, и это меня воодушевило:
   "Теперь трамплин срежут", - удивил я Доку, - "Железки и люди у нас не ценятся,не то, что деньги - из-за них и про трамплин вспомнят, и про все аварии на нем, и крайнего найдут, кто за дорогу отвечает."
   "Должны бугор убрать," - согласился Дока, - "А насчет аварии я не врубаюсь: хозяева второй машины с деньгами смылись - это понятно, но зачем госномера с собой забирать! На двигателе и кузове они же остались!"
   И тут меня озарило: а действительно, зачем снимать госномера? Что там в машине, дураки сидели, что ли? А если не дураки, то машина и была без них, и очень может быть, что возле этого трамплина инкассаторов ждали, потому что авария была запланирована, а место для нее удобное!
   Мысль была бредовой, но не отпускала и конечно определило то, что немедленно сорвалось с языка:
   "Тебе не кажется, что авария подстроена?"
   У нас с Докой головы работают в сходном направлении, что тут же подтвердилось:
   "Очень кажется," - с оптимизмом согласился с моим бредом, - "а если так, то люди были "рисковые", не побоялись под машину подставиться!"
   "Могли просто поставить за бугром в нужном месте, самим в ней сидеть не обязательно," - бредовая мысль получила дальнейшее развитие.
   "Точно!" - теперь у Доки и глаза загорелись, - "А рядом вторая поджидала, на которой с деньгами умотали!" - ну прямо мою очередную мысль озвучил! И как страстный любитель всяких приключений, особенно если они с криминальным оттенком, тут же мне предложил: "Давай к трамплину смотаемся, посмотрим все на месте!"
   Я не против, только что увидим? Милиция необходимые действия закончила, разбитую и сгоревшую машины наверное увезли.на штраф-стоянку. Но время, как говорят, "детское", почему бы и не прокатиться?
  
   Часть седьмая.
   ----------------------- латы зарплаты трудящимся.
   Через пол часа были на месте. Втроем - Чапа мигом заскочил в люльку. Поставили Урал вверху трамплина на обочине дороги - так он виден издали с обеих сторон асфальта, не дай бог и нам попасть в передрягу, - и пошли вперед, посматривая по сторонам. Как и ожидали, ни людей, ни попавших в аварию машин. Только битое стекло, обломки пластика, следы огня и куски обгорелой резины, линии и кружки мелом на асфальте, оставленные гаишником .Все это сразу за перегибом трамплина, на спуске от Мирного, и прослеживалось метров на тридцать, заканчиваясь следами волочения чего-то большего и тяжелого с обочины на асфальт - как мы поняли, перевернувшейся машины. Левая обочина дороги разъезжена - по ней объезжали злополучное место; на правой следов не замечалось, но остались глубокие борозды, оставленные слетевшей с дороги машиной.
   В общем, смотреть было мало на что, но и увиденного Доке для вывода хватило:
   "Километров восемьдесят в час неслись, придурки," - это насчет машины инкассаторов, - "и прямо по середине дороги! Они что, совсем без мозгов?" - посчитал, что "придурки" - слабо, подразумевает, что в голове все же что-то есть.
   "Шофер не местный", - заступился я за бедного водилу, - "о нашем трамплине понятия не имел, или просто забыл!"
   "Не понятия, а мозгов!" - с возмущением не согласился Дока, и уже поспокойнее, - "А вторая машина стояла. Ну не двигалась то-есть. Иначе от удара должна была или слететь с асфальта, или вперед сколько-то проскочить. А ее назад откинуло," - показал рукой на асфальте царапины, - "вон следы, как несло."
   "А если они сломались перед трамплином и ремонтировались?" -предложил версию, хотя в подобном сомневался.
   "Такого быть не может," - Дока и на секунду не задумался, - "любой шофер обязательно скатился бы по склону назад, на обочину".
   "А вдруг они только-только сломались, из машины вылезти не успели?"
   Теперь Дока пару секунд подумал, потом улыбнулся с сарказмом:
   "Ага, выскочить не успели, а номера снять и с мешком денег смыться ухитрились!" То-есть, товарищ мой показал, что версия аварии тянет на криминальную - спланирована, подстроена и принесла ожидаемые результаты в виде хищения крупной денежной суммы.
   Примерно к тому же подходил и я, и последние вопросы задавал так, для очистки совести - вдруг что-то упустил по незнанию особенностей дорожных происшествий. Своими ответами совесть мою он успокоил, но теперь появилось и нарастало желание узнать, с кем исчез мешок денег и куда он в данный момент перемещается. Уверен, что и Доку подобные мысли волновали, а потому можно попытаться сподвигнуть его на следующие "подвиги", хотя прекрасно понимал, что вряд ли что хорошее из этого может получиться.
   "Надо в сопки пробежаться", - попытался отвлечь его от асфальта, - "если авария спланирована, то инкассаторов в них ждали, а не на дороге. Что бы не светиться." И когда Дока обернулся ко мне, демонстрируя на лице поддержку этого предложения, все же его чуть-чуть охладил: "Хотя, конечно, могли сидеть во второй машине, если она была."
   "Вторая под вопросом," - неожиданно усомнился автор такой версии, - "дорог у нас мало, а милиция уже по всем катается, все перекрыла и весь транспорт проверяет. Надежней для бандюков мотоцикл хороший, по бездорожью крутануться. Или к железке податься, на товарняк вскочить," - и махнул в сторону железки рукой.
   Последняя проглядывалась слева от нас совсем недалеко, меньше километра, в середине широкой долины. А ведомственный асфальт, на котором мы стояли, проходил по ее краю, впритык к сопкам от нас справа. Насчет железки - что можно с деньгами вскочить в товарняк - Дока был прав, но отчасти. Предварительно нужно добежать до разъезда, где эти поезда останавливаются или по крайней мере притормаживают. А это еще пару километров. Плюс поезда ходят не слишком часто, плюс лишние свидетели на самом полустанке. И получается, что похитителям с деньгами двигаться к железке не резон.Это я доходчиво объяснил, и тут же услышал полезное уточнение:
   "Значит, в сопки, где инкассаторов ждали, и с деньгами ушли - больше некуда. Может и оставили в них что-то, вроде улик - следы машины для подставы, еще одной, если она у них была, или мотоцикла".
   "А участвовало в деле три человека," - ввернул я совсем не очевидное, - "двое здесь - один деньги брал, второй его страховал, а третий там," - махнул рукой в сторону Мирного, - "подавал сигнал, что идет нужная машина."
   Дока изобразил на лице восхищение "прозорливостью", покачал головой, еще раз ее подчеркивая, и без слов пошагал к мотоциклу. Не оставлять же его на дороге, пока будем бегать по сопкам?
   Нужное место нашли в момент. Что неудивительно при специфике моей работы - постоянно смотреть под ноги и различать не только какие там породы, но и следы диких животных и любых средств передвижения человека не просто безотносительно, а и с привязкой ко времени. Дока, конечно, в поле времени проводил поменьше, в силу профессии, но как ярый охотник в следах разбирался тоже неплохо.
   На вершине ближнего к асфальту бугра (сопкой язык назвать не поворачивался) в пожухлой траве валялось несколько окурков сигарет с фильтром, а ветки редкого баялыча рядом либо сломаны, либо пригнуты к земле несомненно рукой человеческой. Чапа закрутился, начал принюхиваться - показал, что кто то здесь был и не очень давно. Ведомственный асфальт отсюда отлично просматривался в обе стороны, что для лихих ребят было важно, и как мы поняли, здесь сидели не менее двух часов - если судить по числу чинариков, и что курящих было двое.
   Дока начал собирать окурки и сравнивать их между собой, Чапа продолжал работать носом, а я еще раз проследил взглядом асфальт в сторону Мирного. Километра на два он просматривался надежно, а дальше, после подъема, исчезал за сопкой. Получалось, что у преступников, если они конечно были, в запасе имелось не более полторы минуты, чтобы при появлении машины инкассаторов и ее скорости, как определил Дока "километров восемьдесят", сбежать с бугра вниз, вскочить в машину свою, выехать на асфальт и поставить ее в нужном месте. Ну а спрыгнуть с обочины дороги - обязательно вправо, что бы в аварию не попасть - времени почти и не надо.
   Пока Дока возился вверху, я спустился с бугра посмотреть, где можно поставить машину или мотоцикл, не опасаясь что их с дороги могут увидеть раньше времени, и тут же нужное место нашел. Конечно, следы колес были слабенькими, как и положено на щебенке, и только одной машины, но помог баялыч, который под колесами сминался и кое-где ломался.
   Подождал Доку, пока он закончил с окурками и спустился ко мне:
   "Видишь?" - показал ему придавленные к щебенке ветки баялыча, и Чапа тут же торнулся в них носом, - "машину здесь ставили, а второй или мотоцикла у них не было."
   "Вижу," - Дока кивнул головой, - "а их, как ты говорил, двое и было. Я окурки сравнил: один сигареты губами держал и только до половины скуривал, а второй фильтр прикусывал, и сигарету вышмаливал полностью, до фильтра."
   Попросив обладателя часов засечь время, вдвоем по слабеньким следам, а где и за Чапой, сосредоточенно их вынюхивавшему, мы из-за бугра метров через двести подошли к асфальту там, где на него вытаскивали машину инкассаторов - где-то здесь и преступники в свое время на него выехали. Дока уже понял, для чего я просил засечь время:
   "Две минуты топали," - сообщил мне, посмотрев на часы.
   На первый взгляд многовато - машине инкассаторов требовалось полторы минуты, чтобы доехать до трамплина с того места, где преступники могли их увидеть. Правда, мы шли пешечком и медленно - следы слишком плохо просматривались и Чапа не спешил. Пришлось напарника просить:
   "Нужно еще раз за бугор пробежаться. Две минуты нас не устраивают."
   Он тут же глянул на часы и пустился бегом, так же бегом вернулся назад:
   "Минута десять туда и минута пять назад," - дыша как паровоз, доложил результат, - "Я и на верх бугра заскочил, туда на пять секунд больше ушло."
   "Теперь все сходится. У лихих ребят было полторы минуты выехать на асфальт, поставить на нем машину, и из нее убраться. А они, как ты видишь, все могли проделать за минуту десять. Не учитывая, что к асфальту ехали, конечно побыстрее, чем ты сейчас пробежал."
   "Вот гады, что придумали!" - возмутился сыщик-любитель, окончательно уверившийся в криминальном характере происшедшей аварии, и не замедлил поинтересоваться, - "А что мы будем дальше делать?"
   Об этом и я думал, пока мы шагали к Уралу, спрятанному от лишних глаз в тех же сопках. Подошли, но Дока не спешил приступать к обязанностям водилы, а топтался возле него , на меня посматривая и ожидая, что на вопрос отвечу.
   "Давай с самого начала," - наконец определился я с мыслями, и Дока изобразил на лице внимание, - "бандиты знали, что деньги должны везти из Мирного в Пионерный, то-есть, они могли жить в одном из этих поселков." Дока, соглашаясь, кивнул головой. "Но это на первый взгляд," - он тут же выразил на лице удивление, - "Машина, которую инкассаторам подставили, не из этих поселков точно, потому что найти ее хозяев , даже если и без номеров, и сама сгорела - в чем я сомневаюсь и предпочитаю считать, что ее специально сожгли -труда местной милиции не доставит. Слишком хорошо в поселках все друг друга знают, также как и все машины и мотоциклы, даже если они официально не зарегистрированы."
   "Значит подстроили аварию приезжие, а наводчик был из местных!" - понял напарник то, что я собрался ему донести как вывод из уже сказанного.
   "То-то и оно," - похвалил за сообразительность, и не замедлил огорчить, - "и получается, что ничего большего мы с тобой сделать не можем, нет у нас возможности узнать главное: кто наводчик. А без него и исполнителей искать нечего!"
   Дока почесал затылок, с минуту подумал и нерешительно предложил:
   "Может, к Михаилу съездим? Предложим свою помощь?"
   Михаил - это капитан милиции, Мирненский опер, по совместительству и наш хороший знакомый, можно даже сказать - друг. Волей случая нам с Докой удалось поучаствовать в раскрытии преступления -точнее - убийства. Дело вел Михаил, и очень не хотел, что бы мы ему мешали. Однако получилось так, что главные подозреваемые, и что важнее - железные улики были найдены мной и Докой, и в нужный момент в милицию представлены. Преступников задержали, а мы с Докой стали друзьями Михаила, и могли бы запросто с ним пообщаться. Только не очень верил, что сейчас он станет с нами откровенничать по еще одному делу, к которому, не в пример прошлой работы, мы не имели никакого отношения. Однако факт подставы на асфальте в нужное время и в нужном месте машины, предварительно спрятанной от лишних глаз рядом с дорогой, следы присутствия двух наблюдателей - любителей покурить - на вершине бугра, сделали свое дело: я и Дока уже не представляли, как бросить начатое разбирательство. И от встречи с Михаилом, даже если он пошлет нас к черту, отказаться я не мог. Но Доку сразу же предупредил:
   "Только не сегодня и не завтра. Времени у него для нас нет, пока с машиной без номеров разбирается и в банке шерстит, кто бы мог быть там информатором. Получится у него за два дня - и ладно, помощь наша не потребуется. А не получится - мы и подъедем, окурки что ты собрал покажем, сюда свозим, на бугор, откуда инкассаторов высматривали, расчеты наши по времени приведем," - и видя, что друг мой несколько приуныл, закончил на более радостной ноте, - "Глядишь, и заинтересуем человека!"
   Мы еще недолго поболтали - так, о мелочах: на чем и куда преступники с деньгами рванули, если следов мотоцикла или второй машины мы не заметили, как и где информатор из Мирного мог сообщить не местным нужные сведения, ну и т.д. Но все это можно считать пустым трепом - пока у нас не было ничего, что могло бы направить мысли в нужном направлении. Оставалось - для очистки совести - осмотреть то место, где как я предположил, кто-то третий подал сигнал, что идет инкассаторская машина.
   Но вышел полный облом - на верху длинного подъема в сторону Мирного был врез в коренных породах, иначе без еще одного трамплина, почище уже известного, дело бы не обошлось, и асфальт уложили на сплошные камни, на которых любые следы заметить невозможно. И даже окурков свежих не нашли, хотя все возможные места осмотрели внимательно. Так что вопрос - как сюда добрался предполагаемый подозреваемый третий и был ли он реально - остался открытым. Так же и сигнал - как можно подать, что бы на расстоянии двух километров его легко увидели. Или услышали?
   Домой вернулись в сумерках, и жена сообщила последние новости:
   "В Мирном шофер в сознание пришел. Сказал, что смутно видел двух человек, которые подбегали к машине, когда она перевернулась".
   "И что они делали?"
   Света пожала плечиками: "Этого он не знает, сказал, что сознание потерял."
   "А другие что говорят?" - не мог я остановиться, пока не выпытаю все возможное.
   "А другие ничего не могут сказать," - Света улыбнулась, заметив мое нетерпение, - "они сознание сразу потеряли, и в себя пришли, когда их в больницу привезли."
   "А деньги нашли, или нет?" - продолжал я надоедать, хотя было ясно, что не нашли - об этом Света точно не промолчала бы.
   "Ищут", - подтвердила очевидное на сто процентов, - "говорят, на всех дорогах солдат поставили, и по степи они катаются, с автоматами."
   Не с голыми же руками кататься. Преступники оружие имели, на случай, если охранник инкассаторов будет способен дать отпор - пистолет то у него был точно. Кстати, увели его вместе с деньгами, или нет?
  
  
   Часть восьмая.
   --------------------
   О вчерашней аварии, трех бедолагах, попавших в больницу, и исчезнувших деньгах утром я не собирался и вспоминать. А открыл глаза - все уже в голове,и заполняют ее так плотно, что другому, более подходящему для начинающегося дня - субботы - места в ней не остается..
   Чапа мое некомфортное состояние почувствовал и пытался выразить сочуствие: преданно смотрел в глаза, садился рядом и прижимался горячим боком, пытался лизнуть лицо, а если не получалось, то и ногу.
   Пришлось срочно искать работу - отвлечься от наваждения ненужного и по сути бесполезного - все возможное с Докой уже обсудили, и прокручивать в голове еще раз связи между деталями происшествия было пустой тратой времени. К счастью, физическая работа как альтернатива умственной, есть всегда - даже небольшой огород требует постоянного приложения сил, если намерен получить отдачу в виде свежих овощей и фруктов, очень для семьи нужных во время непонятно откуда свалившихся сложностей со снабжением населения продуктами сельского хозяйства. Нужно только определиться с чего начинать - с очередного планового полива, или с менее приятного - уничтожения сорняков. И постараться эти дела закончить побыстрее, что бы успеть посетить родник, мною в прошлую субботу освобожденный от бетонного кольца, а потом и второй, лично выкопанный. Может, на них уже и дикая животина попить ходит?
   Для пробы подергав несколько нагло завоевывающих грядки растений, к посадки которых не имел никакого отношения, понял, что желательно начать с полива - из сухой земли сорняки выдираться не желали, а следовательно и искоренять их полностью невозможно. Пришлось развернуть шланг, присоединить к трубе водопровода, и с пол часа развлекаться, зажимая пальцами его конец, что бы разбить единую струю на каскад капель, ничем не отличающийся от дождя.
   В землю вода впиталась мгновенно, растения на глазах позеленели, избавившись от пыли. Теперь сорняки выдергивались полностью, и можно начинать их уничтожение. Я умостился на маленькой скамеечке, обеспечивающий определенный комфорт в намечавшейся работе, подмигнул и улыбнулся Чапке за моральную поддержку, но приступить к делу так и не сумел.
   Наверное, и Доку занимали те же мысли, от которых я пытался отвлечься, однако он по моему пути не пошел, и появился в огороде, демонстрируя своим видом жуткую озабоченность.
   "Почти не спал", - сообщил вместо приветствия, но собачуху не забыл погладить, - "все думал, куда бандиты могли с деньгами смотаться," - и видя, что я на эти слова не реагирую, добавил, - "Я уже в Мирный съездил, машину сгоревшую посмотрел."
   У нас вчера был разговор, что не мешало бы посетить стоянку возле милиции, куда по идее эту машину должны притащить. Но в партию с места аварии мы возвращались в сумерках, когда разглядеть что-то по настоящему из под забора издали - с чего бы нас к машине подпустили - было невозможно, а потому дело отложили на "потом". Получается, что это "потом" Дока осуществил с первыми лучами солнца.
   "И как она выглядит?" - заставил и меня заинтересоваться.
   "Обычный бобик, очень старый. Подойти к нему я не мог, но в дырку в заборе видно, что крылья сгнившие, и вообще весь помятый, даже на той стороне, которая в аварию не попала. А цвет не понял, сгорел капитально, внутри одни железки черные. Но", - здесь Дока изобразил некую гордось, - "бак бензиновый в аварии не пострадал, а удар спереди был касательным. Не могла машина загореться, зажгли хозяева!"
   "Как мы и считали," - кивнул я головой, разделив поровну удовлетворение от подтвердившегося вчерашнего предположения, хотя автором был один я.
   "Ну да," - согласился Дока принять положенное, - "только откуда она, если не Мирненская и не из Пионерного?" - наверное, часть ночи приятель провел в думах и по этому вопросу.
   Я уже понял, что моим планам насчет посещения родников осуществиться не дано, а Доку следует занять, иначе не даст мне покоя весь день. Причем занять делом, которое доставит ему удовольствие, втянуть в кампанию, желательно с пивом или чем покрепче.
   Огородом Дока, не в пример меня, не интересовался, пришлось раньше времени - сорняки выдирать так и не начал - предложить непоседе навестить Пашу. Он, конечно, покорно за мной потащился, по инерции продолжая в какой раз объяснять уже известные детали вчерашнего происшествия на асфальте. И сообщенные малость оклемавшимся шофером инкассаторской машины, о которых узнал от жены Ниночки, работающей медсестрой в Мирненской больнице.
   Паша был занят: зажав в руке пучек растений, резал их на мелкие кусочки. Я то догадался, для чего это делается, а Дока очень удивился:
   "Зачем тебе?"
   Хозяин молча собрал резку в старую жестянку, и махнул нам рукой - пошли мол, покажу зачем. Возле сарайчика рядом с большим ящиком, накрытым сверху металлической сеткой, сидел Чапа, тряс своим обрубком и внимательно что-то под сеткой разглядывал. Для гостей была простерта вниз руку: смотрите! Дока с любопытством глянул в указанном направлении, и растянул губы в улыбке - по дну ящика с писком бегала шустрая семейка - цыплята, за которыми я возил куролюба и Людочку (его жену) в Придорожный несколько дней назад. Но сейчас это были уже не крохи, уместившиеся в небольшую коробку, а прилично подросшие бесенята, беспрерывно с писком разбирающиеся в птичьих проблемах.
   "Красавцы!" - с гордостью оценил питомцев воспитатель, - "На глазах растут! Пару месяцев - и яйца всмятку лопать будем!"
   Но Дока, привыкший обеспечивать семью продовольствием исключительно с помощью ружья, восторгов Пашиных не разделил. Отдав должное его усилиям - "Да, делов с ними куча!" - он не замедлил озвучить свое кредо, - "Я на такое не способен. На мотике покрутиться, побегать по горкам и что-нибудь добыть - это мое. Главное - свобода, а не так вот, каждый день траву резать!" - и обернулся ко мне, ожидая поддержки. Паша же состроил пренебрежительную физиономию, и повернулся ко мне тоже.
   "Каждому - свое", - выступил я миротворцем, хотя по жизни придерживался Докиных взглядов. И, что бы не дать им возможности начать разборку по пустому вопросу, попытался перевезти разговор на другую тему, одновременно увлекая ребят за собой, в сторону входной в сарайчик двери, за которой находился закуток хозяина, оборудованный для личного общения с приятелями - был там стол, пара табуреток и старый диван, и где-то - не сомневался - по случаю субботы припрятана бутылка спиртного.
   Как и ожидалось, миновать открытую в сарайчик дверь Паша не мог - предложил зайти, выпить "по маленькой". Я не против - лучше выпить, чем поругаться. Но Дока возмутился:
   "Еще чего, в такую рань! Я должен кое-куда смотаться!"
   Интересно куда - не на трамплин же, где вчера до сумерек с ним топтались. А если в горки, что бы подтвердить и мне, и Паше свою приверженность к определенному образу жизни, в котором ружье стоит на первом месте, то я бы его с удовольствием сопроводил.
   "Куда собрался?" - поспешил уточнить намерения, стоя у входа в "антисанитарию", коей Людочка назвала Пашин закуток, где хозяин уже что-то выискивал.
   "Родники есть, в яблоневом саю", - от нашего поселка сорок пять километров, там в горках (не очень высоких, но очень крутых) есть водичка, и рядом с одной растет старая плодоносящяя яблоня, - "хочу проверить, ходят ли пить архары."
   "Я с тобой", - выскочило само собой, без предварительного осмысливания, надо ли это делать. А как иначе? Не мог я отказаться от общения с дикой природой, если такая возможность появилась. Тем более родники предлагалось посмотреть редко кем посещаемые.
   От Паши мы тут же смылись, озадачив его отказом "отметиться" в дружеской кампании, и разбежались по домам приготовиться к поездке, то-есть предупредить жен, собрать по "тормозку", проверить ружья. А после этого приказать Чапе, который крутился под ногами и постоянно смотрел мне в глаза - возьму или не возьму? - оставаться дома. Конечно, он послушается, но до моего возвращения будет лежать на крыльце, ни пить, ни есть. И вид иметь совершенно убитого горем. Пришлось придумать для него дело:
   "Будешь охранять!" - погрозил возле его носа пальцем, - "Никого не пускай!"
   Чапа принял озабоченный вид, побегал по крыльцу, и для острастки непонятно на кого гавкнул - показал, что на пост он заступил. Теперь, как я давно убедился, в калитку без сопровождения Светой зайти могут только несколько человек - моих ребят, и компаньонов по утиной охоте, которых Чапа знал отлично и поддерживал дружеские отношения.
   Через пол часа, ровно в полдень, на Докином Урале покатили по заросшему травкой проселку в направлении едва выглядывающих из-за горизонта вершин далекого горного массива. Пилить нам, учитывая сложность дороги, не меньше двух часов.
   Я давно заметил, что коллеги по работе геологической, с которыми я четыре раза в неделю катаюсь из партии на участок и обратно, затрачивая на это не меньше двух - двух с половиной часов в день, по большей части время проводят с пользой для организма - в дреме с закрытыми глазами. Не интересуют их ни виды из салона машины, ни возможность заметить вдали стадо диких животных, волка или лису, дрофу-красотку с выводком. Наверное, хватает им того, что в поле у каждого маячит перед глазами целый день, и народ рвется в цивилизацию - под душ, под кондиционер, на чистую кровать, попить пивка и т.д. Меня же поле у каждого маячит перед глазами целый день, и народ рвется домой - под ого волка или лису, и - собирался , желательно с пивом - при дикая природа радует, можно сказать - "захватывает" - всегда, в любое время. Конечно, я могу подремать, сидя на камушке, или полежать под саксаулом. Но не закрою глаза в кабине машины, когда за окном пролетают сменяющие друг друга сопки, горушки, долины, саи и все-все другое, никогда не повторяющее друг друга. Ну а диких животных пытаюсь заметить первым, что почти не случается, посчитать сколько их , куда они от машины бегут. И где их можно поискать завтра, если для этого найдется время. Конечно, я просматриваю впереди дорогу и если замечу на ней следы, обязательно прошу шофера остановиться, и выскочив из кабины с ними разбираюсь, опять же пытаясь понять сколько зверей здесь шло и в какую сторону с дороги они побежали. К этим моим заморочкам коллеги давно привыкли, конечно посмеиваются и конечно не понимают, что благодаря таким причудам я всегда прекрасно знаю, где в данный момент обитает местная сайга, и где я ее могу найти, если такое понадобится. Надеюсь, лирическое отступление охотники поймут правильно.
   Что касается дикой природы, мы с Докой были однояйцевыми близнецами. И трясясь на мотоцикле, не просто перемещались из одного места в другое, а внимательно просматривали все вокруг, как и дорогу впереди. И конечно никаких мыслей ни по работе, ни по вчерашней аварии ни у меня, ни у него в голове не присутствовало - не было для них там в данный момент места.
   В радостном возбуждении от любимого занятия, в ожидании чего-то невероятно-интересного, мы проскочили всхолмленную равнину, и, свернув с проселка, который поворачивал влево и далее тянулся вдоль горного массива, по еле видимым следам давних машин въехали в этот массив по сухому руслу в узкой щели, рассекающей первую гряду почти до подножья. Теперь скорость пришлось уменьшить и ползти еле-еле - сухое русло было завалено глыбами, заросло кустарником и как таковая дорога отсутствовала.
   Прорвавшись немного вперед, выбрались из русла вправо, в лощинку между двумя горками, и сколь возможно протолкнув мотоцикл по ней вверх, замаскировали его в кустах. Теперь можно начать главное: пешком спуститься назад в знакомое русло и пройти с пол километра по нему вверх. Там и был первый родник, на который ходили пить архары.
   Вода заполняла углубление в коренных породах и из него не вытекала, но все же просачивалась по трещинам, и давала возможность расти невысокому тростнику и еще какой-то мелкой травке. Идеальное место для водопоя, и Дока на подходе к нему вырвался вперед, отстегивая от пояса фляжку. Я отстал метров на пять, и эти метры все решили. Дока положил на камни ружье, склонился с фляжкой над водой, и в этот момент из-за тростника, от нас не дальше десятка метров выскочил архар. Что он делал, и почему подпустил так близко - мы и не поняли. Зверюга гигантскими прыжками уходил вверх по почти отвесному склону сразу за родником, и вот-вот должен был скрыться за перегибом из поля зрения. Дока понял, что времени выпрямиться, схватить ружье и выстрелить у него нет, а потому не стал и пытаться это сделать. У меня же ружье было в руках - я мгновенно его вскинул, и выстрелил в последний момент, вернее в последний прыжек, после которого архар исчезал из вида.
   Он и исчез, а мы уставились друг на друга, не зная что и сказать.
   "Ну блин, как лопухнулись!" - напарник первым не сдержал эмоций.
   Я собрался ответить, что всяко бывает, но повернулся на звук, донесшийся с верхней части склона - кувыркаясь по нему, мертвый архар падал почти к нашим ногам. Мы молча следили, как он долетел до родника и остановился у самой воды.
   "Достал все таки!" - Дока повернулся ко мне с сияющими глазами и хотел сказать еще что-то, но я, услышав подозрительный шум, замер, подняв вверх указательный палец правой руки. Дока жест понял мгновенно и тоже прислушался.
   "Урал к нам идет!" - смог я различить еще далекий звук мотоцикла.
   "Точно!"_ - услышал его и Дока, - "Давай вверх с архаром, они могут у воды остановиться!"
   Разом рванули к животине, схватили за передние и задние ноги, начали с тяжелейшей ношей карабкаться вверх по склону.
   Звук мотоцикла усиливался катастрофически быстро. Вдруг это охотинспекция? Встречи с ней мы не желали, а потому выкладывались из всех сил. Метров двадцать одолеть успели, и Дока прохрипел:
   "Ложимся и не шевелимся!" - мотоцикл был уже рядом.
   Заметить среди камней на склоне замерших людей не просто, если не знать, что они здесь присутствуют. На это мы рассчитывали, и не ошиблись - через несколько секунд появился мотоцикл с двумя седоками в военных офицерских рубашках без погон. Понятно - это охотинспекция. Но возле воды они не остановились, нас не заметили, и покатили дальше, наверное к яблоне, рядом с которой был второй родник.
   "Пронесло!" - оживший Дока поднялся - звук двигателя до нас почти не долетал, - "Дальше что делаем?"
   "Тащим архара к Уралу - там кусты, можно спрятаться и тушу разделать." - во всех случаях сейчас желательно от родника побыстрее убраться.
   Дышали как паровозы, и даже на пару минут шмякнулись на землю, что бы придти в себя от неподъемной ноши, которую пришлось тащить пол километра. А еще через двадцать добыча была освежевана, разделана и уложена в мешках в люльку. Теперь можно подумать, как из гор выбраться, не пересекнувшись с прыткими ребятами в офицерских рубашках.
   Налегке, то-есть без ружей, спустились в сухое русло и прошли по нему до выхода из горного массива. Пока никого не видно и не слышно. Решили: я поднимаюсь на крайнюю горку, чтобы видеть как можно дальше и щель в горах, и предгорную равнину. Дока возвращается к мотоциклу и сколь возможно накатом с неработающим двигателем спускается по руслу. В последний момент на ходу запускает двигатель, и на малом газу - чтобы мотоцикл никто не услышал - катит на выход из гор. Меня увидит издали, и если все спокойно - я побегу с горки вниз. Не побегу - сворачивает в сторону и прячется в кустах. Слава богу, операция прошла на "отлично", и совсем скоро, уже в сгущающихся сумерках мы по знакомой дороге отъехали от горного массива на десяток километров.
   Будь с нами экстрасенс Владимир, я не преминул бы спросить его, чем наше приключение кончится. Но он отсутствовал, по причине неприятия части нашего с Докой образа жизни, определяемого охотничьими страстями, и я по доброте душевной решил что все, на сегодня приключений хватает. Оказалось ошибался:- некто свыше посчитал , что в крови у нас адреналина побывало маловато, и решил его добавить, уже на полпути к родному дому.
   Еще издали в наступившей темноте заметил впереди непонятные слабенькие сполохи, не похожие ни на что ранее виденное. Посчитал, что это в Мирном или партии кто-то балуется с электросваркой. Дока, занятый мотоциклом и дорогой, их и не заметил.
   Мы поднимались по пологому подъему, за которым проселок пересекал неширокую, но довольно глубокую долинку. Дока знал, что проселок сейчас должен нырнуть вниз, и сознательно не разгонялся. Выскочили вверх, и на мгновение проселок исчез из вида - он уходил вниз из света фар. Мотоцикл перевалил верхнюю точку, "клюнул" носом, фара снова осветила его уже в долине, а рядом на обочине - колонну из нескольких машин с горящими фарами, и несколько человек, бегущих нам наперерез.
   Я оценил обстановку мгновенно. Останавливаться, когла в люльке ружья и разделанный архар - нельзя, мало ли с кем мы повстречалить, повернуть назад на спуске уже невозможно.
   "Жми вперед и не останавливайся!" - почему то прошептал Доке в ухо, и он тут же добавил газа.На спуске мотоцикл быстро разогнался, и теперь мы летели вперед, не давая шанса бегущим перекрыть дорогу. Через несколько секунд они оказались позади, остановились и пустили поверх наших голов навесом пару ракет. Никто за нами не погнался, и скоро свет фар машин исчез далеко позади.
   "А если б погнались?" - вспомнил Дока о происшествии, когда уже в партии разгружали мотоцикл возле его дома.
   " Был выход: ехать до железки, и нырнуть под нее в один из бетонных квадратов, в который машины не вписываются," - такой вариант у меня действительно был придуман и давно, - "За нами могли гнаться, но остановить - возможности не было, пока мы сами не сдадимся. Стрелять ночью по мотоциклу вряд ли кто рискнул бы, это не машина, в которой можно колесо прострелить не опасаясь, что пассажиров зацепишь."
   Дока покачал головой, покопался в люльке, с торжествующей улыбкой протянул мне какую-то штуковину:
   "Незачам к железке ехать! Сзади пару таких штук бросил - и гони дальше спокойно!" - в руке у него был "еж" - три определенным образом сваренных больших гвоздя со срезанными шляпками.ся в сухое русло, в последний момент на ходу запускае
   На крыльце дома Чапа сдал пост, внимательно меня обнюхал - почувствовал запах животины - и радостно начал прыгать, пытаясь лизнуть в губы. Славный собачуха! ся в сухое русло, в последний момент на ходу запускае
  
  
   Часть девятая.
   ----------------------
   Утром разделили добычу, потом уже дома я мясо обрабатывал - доводил до кондиции, что бы сразу ложить на сковороду. Хороший кусочек отнес Паше, у которого возникли "трудности" с обеспечением семьи определенными продуктами. Такой же отнес и Владимиру, но помня его жену - директрису партийской школы и по совместительству "синий чулок" - с которой по случаю выходного мог столкнуться нос к носу, сделал это с опаской. Потом в огороде наконец разобрался с сорняками, вдвоем с женой съездили в Мирный прошвырнуться по магазинам и ....скоро и вечер не заставил себя ждать. Я уже готовился в кровать - завтра вставать в четыре утра - как появилась Света, непривычно возбужденная:
   "Говорят, бандитов поймали, которые деньги у инкассаторов унесли!" - с ходу сообщила мне, заскочив бегом в комнату, считавшуюся у нас спальней.
   "А деньги? Деньги нашлись?" - поинтересовался я о более, как считал, важном.
   Света пожала плечами:
   "Про деньги не знаю, и женщина, которая новость принесла,тоже не знает".
   Интересно получается: про бандитов знает, а про деньги при них - нет. Так не бывает,и слова - "бандитов поймали" - скорее всего утка, одной из представительниц прекрасного пола непонятно от кого услышана и ложно воспринята свершившимся фактом. Но прямо сказать Свете о подобном предположении не хотел, что бы не огорчать, по крайней мере сейчас. Потому, с невиданным для нее спокойствием -после такого-то сообщения! - умостился на кровати, и только после этого, видя что жена все еще ответ ждет, дал его в свободной форме:
   "Хорошо, что поймали подлецов, А если и с деньгами - так прямо отлично!" На что Света неожиданно для меня усмехнулась, и выдала истинную правду:
   "Врать то не надо! Если деньги нашлись - что вы с Докой в горах искать будете! Вы же без приключений дня прожить не можете!" - и из комнаты, а потом из дома выскочила, наверное новость обсудить с более заинтересованными в этом подругами.
   Утром в понедельник и ребята подтвердили вчерашние слова женушки - то-есть, слух о поимке пассажиров сгоревшей на ведомственном асфальте машины дошел и до них, но так же как и до меня - без важной детализации: оказались с ними похищенные у инкассаторов деньги, или же отсутствовали. То же самое сообщил мне в машине и шофер Николай, с небольшим уточнением: в Мирный никого в милицию вчера не привозили,стало быть, если кого-то и поймали, то не местные стражи порядка. В общем, полная неопределенность, и можно спокойно работать, не загружая голову лишними домыслами. Договорились в обед встретиться у Пашиной канавы - я отвез его с канавщиками на пятачек разбираться с "березитами", затем Владимира с пол километра в сторону, и на те же пол километра в другую отъехал сам. Вылез из кабины и начал оглядываться.
   Я уже говорил, что в пределах лощинки, где в нескольких ранее отобранных пробах содержание золота достигало десятка миллиграмм, не оказалось выходов коренных пород. Это осложняло работу - приходилось ковыряться в делювии, то-есть обломках пород как принесенных из ближнего окружения, так и в меньшей части представляющих местные коренные. И понять, которые из них одни, а какие другие - было не так просто, а точнее - с слишком малой степенью вероятности. Конечно, жизненный опыт многое значил, и я на планшете что-то рисовал, что-то намечал к обязательному вскрытию канавами, дудками БКМ. Но сказать, что наблюдаемое меня захватывало в такой же мере,как Пашу, у кого вначале появилась хоть и не типичная, но все же "железная шляпа", а потом и "березиты", что повысило перспективность его пятачка, я не мог. Конечно, иногда находил бурые обломки непонятного происхождения, кусочки кварца, кальцита. Но было их слишком мало, чтобы предполагать значимый рудный объект, и в то же время не давало права поставить на участке крест, как это делается на заведомо пустых площадях. То-есть, работы требовалось продолжать.
   Как и договаривались, на обед собрались, но не возле канавы, а отошли в сторонку, что бы работяги нас не слышали - совсем им не нужны наши обсуждения увиденного, да и я хотел друзьям рассказать подробности наших с Докой субботних приключениях..
   В подходящем месте разложили содержимое "тормозков", и с аппетитом принялись за уничтожение вкуснятины домашнего приготовления. Конечно, не забывая делиться наиболее интересными наблюдениями. Первым похвалился Паша: он не только вскрыл "березиты", он и "железную" шляпу" вскрыл в той же канаве. Владимир на это заметил с легким злорадством:
   "Мы твои "березиты" с "железной шляпой" еще в пятницу видели! Так что ничего нового!"
   Паша помрачнел, но соглашаться не собирался:
   "Зато образцы выколотил - посмотреть любо!"
   "Смотри себе на здоровье," - со смешком продолжил Владимир, - "только другим их совать нечего. Все равно золота в них нет!" - "вестник космоса" продолжал гнуть свою линию.
   Паша возмущенно замахал руками, закрутил гововой и отвернулся от вредного коллеги в сторону, ну а мне пришла пора начавшийся раздрай останавливать. синий чулоко жену - диркесочеук одил о штуковину:в зацепишь.
   "Нечего ругаться!" - успел вклинился в "дискуссию" до очередного витка словесной перепалки. На что Паша согласился, то-есть крутиться перестал, а Владимир презрительно хмыкнул, но перебивать не решился, - "Лучше я вам о своих приключениях расскажу, может оба посмеетесь!"
   Коллеги тут же навострили уши, ожидая услышать очередную как мы говорим "хохму", случившуюся со мной на уже известной им охоте. Я ее и рассказал, в точности и по порядку, заставив мужиков и повозмущаться, и посмеяться. И даже в некотором роде услышал подтверждение нашего везения:
   "В яблоневом сае" - и Владимир, оказывается, о нем знает, - "вчера инспекция двух мужиков поймала. Слава богу, никого они не убили, но ружья отобрали. Я только не пойму, почему вас не прихватили, самых что ни есть браконьеров!" - не смог не подчеркнуть отрицательного отношения к человеку с ружьем. Я не стал его уверять, что везение наше от того, что бдительность не теряем, и в сложной обстановке проявили нужную находчивость и выдержку, позволившие от встречи с охотинспекторами уклониться. Паша был иного мнения, то-есть изъятие для собственных нужд неучтенной, вернее никому конкретно не принадлежащей животины браконъерством не считал, с учетом наступивших сложностей с продуктами питания, и мне посочувствовал, покивав головой. Но пошел дальше, и объяснил, что часть вчерашних наших с Докой страхов была напрасной:
   "Машины вы встретили, когда домой возвращались - отряд чей-то из одного в другое место перебазировался. Ночью блуданули, вот у вас и хотели про дорогу спросить."
   "Откуда знаешь?" - удивился я информации.
   "А они ночью к нам подъехали, я утром к ним пробежался. Ну и поговорили, про дорогу. Они сразу же собрались и укатили."
   Вот так то. Оказывается, я и Дока мало что браконьеры, так и коллегам по профессии в нужный момент в помощи отказали. Ну полные подлецы! Настроение у меня испортилось, и до конца работы я свой нехороший поступок осуждал,.хотя в той обстановке любой на моем месте поступил бы точно так.
   А в камералке, когда вернулись с поля, нас ожидали новости. Да какие! Оказывается, в воскресенье вечером на обласном шоссе два участника аварии с инкассаторской машиной были не задержаны. Они оказали вооруженное сопротивление и были убиты! Как и при каких обстоятельствах - никто из камеральских не знал, но похищенных денег при них не оказалось точно. Я сразу подумал, что денежки сейчас у преступника третьего - того, кто как мы с Докой предполагали, подавал сигнал о инкассаторской машине. Но ребята мои о таком не знали, и отреагировали на новость соответственно.
   "Пропали денежки!" - посчитал Владимир, - "Где-то они их спрятали, вот и будут лежать как клад, пока не сгниют!" Посмотрел на меня с улыбкой инквизитора: "Теперь ты со своим приятелем (явно имел ввиду Доку) дома и ночевать перестанете - клад искать будете! Всю оставшуюся жизнь! И бестолку!"
   Паша выслушал, похлопал глазами, и в некотором роде приятеля уел:
   "Найдет он клад (это про меня), ты же сам ему большие деньги нагадал. А их, кроме как из этого клада, больше и взять неоткуда!"
   Владимир с возмущением махнул рукой - чушь Паша несет явную - и из комнаты выскочил, не удостоив того ответом. А я своему неожиданному заступнику улыбнулся, и попросил его ненадолго задержаться - вынести на мною начатый план пройденные канавы, новые дудки БКМ, отметив те из них, где встречены "березиты" и бурые породы, похожие на "железную шляпу. Паша быстро все сделал, и получилась очень неплохая картинка, на которой интересные породы - если верить не щебенке под ногами, а образцам из пройденных выработок - занимали не такую и малую площадь. В мыслях я Пашу похвалил, за проявленную им дотошность, ну а вернувшийся в комнату Владимир, как и ожидалось, ничего хорошего не углядел:
   "Березиты" единым телом нарисованы по дудкам, то-есть уколам точечным, а пройди канаву магистральную - и все рассыпется, в отдельные пятна!"
   Может и прав, но я предпочитаю надеяться на лучший вариант. И прекрасно сознавая, что переубедить Владимира не смогу, предложил другое:
   "Вы лучше идите со всем этим к Игорю Георгиевичу," - кивнул на план участка и кучу Пашиных образцов, - "Он же про "березиты" еще не знает. Вот его мнение и послушаете. Может, и перестаните воз в разные стороны тащить!"
   Паша быстренько набрал сколь возможно удержать в руках камней, прихватил план участка и из комнаты вышел - очень ему хотелось продемонстрировать шефу красивые образцы. А Владимир на эти сборы пренебрежительно фыркнул, и в комнате остался. И не задерживаясь, убежал домой. Так ему не хотелось участвовать в показухе, в которой - я не сомневался - Игорь Георгиевич обязательно поддержит коллегу словом, а если потребуется - и дельный совет даст! И, кстати, испарился он во-время: через пару минут дверь в комнату распахнулась как после хорошего по ней пинка ногой, и влетел Дока, в средней стадии возбуждения.
   "Слава богу нашел!" - радостно выпалил, будто я специально от него прятался и наконец-то попал в руки, - "В Мирный когда рванем к Михаилу?" - тут же напомнил о недавней договоренности, и добавил уже известное, - "Слух пошел, что пристрелили гадов, которые инкассаторов грабанули, а денег с ними не нашли. Значит, денежки искать придется,и мы в этом деле можем пригодиться!"
   "Не сейчас же", - для начала чуть его охладил, - "в милиции рабочий день, а к Михаилу мы поедем после него, часов в шесть, не раньше," - и наблюдая, как у него страдальчески вытягивается физиономия, добил окончательно, - "Если он согласится на встречу."
   "Звонить будешь?" - спросил совсем грустно.
   "Обязательно. А ты иди, работай спокойно, без тебя я никуда не двинусь", - все же немножко и обнадежил. Дока повздыхал, возле меня потоптался и тихонько комнату покинул, осторожно прикрыв за собой дверь.
   Скоро вернулся Паша, сияющий как звезда. Жаль, Владимир его таким не увидел! Я с улыбкой на коллегу посмотрел, вопросительно кивнул головой - как?
   "Отлично!" - бодро ответил признанный молчун, - "Все правильно делаем! И золото здесь есть, только," - голос немного понизил, - "пока непонятно сколько. Но на рудопроявление потянет!" - вновь перешел на радостную ноту.
   "Так и дальше продолжай," - поддержал энтузиаста, -"а Владимира поменьше слушай, он же на своем предвидении зациклился!"
   Напевая под нос, Паша за столом занялся бумагами, а я из комнаты вышел - поинтересоваться у шефа, появилось ли что новенькое в жизни партии.
   "Павел образцы и план участка только что показывал", - начал он с другого, - "смотрится все отлично. И "березитов" тело приличное намечается, и что-то к "железной шляпе" близкое прослеживается. Молодцы в общем! А по эксперименту - пока дела бумажные. Деньги считают - сколько нужно на строительство площадки, сколько для перевозки руды на нее, сколько на реагенты, ну и конечно на зарплату," - об этом сообщил совсем не весело. Пришлось поднимать ему настроение - рассказать о приключениях в яблоневом саю. Глаза у Игоря Георгиевича, не менее страстного охотника, загорелись чуть ли не пламенем
   "Повезло вам! И инспекции не попались, и архара добыли!" - позавидовал откровенно, - "Возможность появится - я машину организую, с тобой туда смотаться! Евдокима прихватим (это Доку), Владимира (это главный геофизик). После работы вечером доедем, а с утречка на родниках посидим. Это ж такая красота, даже если архары и пить не придут!"
  
  
   Часть десятая.
   ---------------------
   А в Мирный пришлось звонить раньше намеченного - в четыре часа. Из-за Доки, который приперся ко мне домой, хотя для него рабочий день еще продолжался, и начал гундеть всякую ахинею. Да такую противную, что я не выдержал, и побежал к телефону в гараж - это что бы лишний раз в камералке не светиться. Дока от меня ни на шаг.
   Михаил оказался на рабочем месте, и на мою просьбу ответил согласием:
   "Сейчас и приезжай, буду ждать."
   Я потоптался возле гаража, пока этот змей бегал домой за Уралом, и через пятнадцать минут уже в милиции постучал в дверь комнаты опера. Встретил нас с усмешкой:
   "Так и думал, что вдвоем заявитесь!" - Дока скромно опустил голову, - "Ну а если вдвоем, значит интересует вас недавний случай с инкассаторами," - я кивнул головой, соглашаясь с глубиной предвидения. "Только что я могу рассказать, если ничего и сам пока толком не знаю," - он махнул рукой, что бы мы садились за стол, медленно и молча достал сигарету, прикурил, - "Вы конечно знаете, что деньги унесли - так вот: их пока не нашли". Несколько раз затянулся, медленно выпуская дым в направлении потолка: "А ганстеров вчера армейский патруль остановил, они на попутке в областной центр намылились. Документы хотели проверить, ну и вещи в машине осмотреть, на предмет похищенных денег", - с серьезным видом осмотрел нас по очереди, - "Стрельбой дело кончилось. Они пистолеты выхватили, по паре раз успели грохнуть. Сержанта, начальника патруля, ранили, Ну а два солдата из автоматов их", - сделал понятный жест рукой, - "в решето", - стряхнул пепел с сигареты в жестянку, - "Если б мы (то-есть менты) такое сделали - были бы в дерьме полном, полгода пришлось бы оправдываться, бумажки отписывать. Ну а солдатики срочники, с них никакого спроса - не они первые стрелять начали".
   Михаил молча докуривал сигарету, мы с Докой также молча ждали, когда он ее погасит и продолжит удивлять дальше.
   "Хозяин легковушки легко отделался. Дважды напугался до полусмерти, и все. Первый раз - когда они машину тормознули, а он дурак остановился, и понял, что ребята лихие; второй раз - когда патруль остановил и стрельба началась. Но сообразил вывалиться из кабины на асфальт, чем свою жизнь спас".
   "А деньги то, деньги то как?" - не выдержал Дока.
   "Как!" - Михаил усмехнулся, - "У каждого из этих подонков при себе оказалось...", - опер что-то прикинул, покрутил возле лица пальцами руки, - "примерно по столько одних десяток, сколько бывает в стандартной банковской пачке, и не распечатанных четыре пачки в сумке нашли. Они и стрелять начали, когда сумку предложили открыть. Вот и получается, что из похищенных денег ерунду взяли с собой, а остальные спрятали, до лучших времен".
   "А вы что теперь делать будете?" - Дока наверное имел ввиду не только Михаила, а и всех работников милиции.
   "Что делать будем?" - опер откинулся на спинку стула, - "Клизмы принимать, на которые начальство точно не поскупится!"
   "А деньги как?" - продолжал Дока попытки обратить на нас внимание как на потенциальных помощников в любых поисках.
   "Можно считать, что деньги сгорели", - Михаил потянулся за очередной сигаретой, - "Но искать заставят. Вернее - до конца разобраться с аварией, и найти, если конечно повезет, еще хотя бы одного фигуранта, к делу имеющего отношение. Исполнители главные - а их было точно двое, это шофер инкассаторской машины и обходчик на железке видели, уже трупаки, от них на деньги не выйдешь. Вот и придется по банкам шерстить в трех местах - Мирном, Пионерном и Солнечном, кто-то же дал бандюкам наводку?
   Сейчас можно было бы сообщить оперу насчет возможного третьего фигуранта, столь ему неоходимого - у нас с Докой на него тянул тот, кто в нужное время как мы считали подал сигнал и предупредил лихих ребят, что бы встречали машину инкассаторов. Но говорить о нем наши с Докой предположения без конкретных фактов (или улик?) я остерегался, Михаил мог и не понять. Пришлось для начала спросить другое:
   "А в каком месте ганстеры машину тормознули, когда в город ехали?"
   "Хозяин машины из Солнечного, а бандитов прихватил на областном шоссе, с километр в сторону города от того места, где наш асфальт в него утыкается", - опер ответил с неким намеком на удивление, и я в этом не ошибся, услышав продолжение, - "Вот и думай теперь, где они почти трое суток провели, если от шоссе с деньгами бежали совсем в другую сторону!"
   Теперь я мог Михаила немного и порадовать, если он не откажется и с нами кое-чем поделиться :
   "У нас с Евдокимом", - кивнул на приятеля, - "есть что сказать по аварии и ее участникам. Но...", - я помолчал, посмотрел на Доку, принявшего вид знающего страшную тайну, и скромненько попросил, - "мы бы хотели вначале от тебя услышать детали. Ну что бы ты над нами не смеялся".
   Михалл ухмыльнулся, прикурил очередную сигарету, оглядел нас с показной серьезностью:
   "Ребята вы толковые, головы работают хорошо, а наблюдательности можно и поучиться. Ну и лишнего не болтаете," - еще раз нас оглядел, теперь как невест на выданье, - "Что конкретно хотите услышать?"
   "Все!" - на это я не очень рассчитывал, но все же надеялся, как и Дока - тот тоже головой кивнул.
   Михаил сделал несколько затяжек, опустив голову, молча подумал, неожиданно сигарету в пепельнице погасил, и поднял голову:
   "Хорошо, только между нами," - и начал рассказывать.
   Проговорили мы минут двадцать, ну а если все записать в сжатой форме, то получится примерно следующее:
   - На прошлой неделе, в среду, в Мирный обычным после обеденным рейсом самолета АН-2, из районного банка в поселке Солнечном привезли крупную сумму на зарплату рабочим. Часть денег оставалась в банке, а за второй на следующий день ожидалась машина с инкасаторами из поселка Пионерного.. Но что-то случилось с машиной, и они задержались на сутки. А когда приехали и возвращались назад - произошла авария, в результате которой машина инкассаторов перевернулась и слетела с дороги, люди пострадали, а деньги исчезли. Но на асфальте осталась машина вторая, сгоревшая, без номеров и без следов пассажиров.
   Выяснилось, что сгоревшая машина в момент столкновения стояла на ручном тормозе и включенной первой передаче, и загореться не могла, потому что удар конечно был, но характер повреждений не такой, что бы вызвать обязательное возгорание. В кабине же при пожаре часть не железных деталей расплавилась, что невозможно, если предварительно не залить все каким-либо поддерживающим горение составом. Последнее подтверждается и тем, что бензобак машины остался невредимым, бензин из него просто выгорел,не взорвавшись.
   Через свои каналы Михаил попытался установить хозяев машины -по номерам на двигателе и на кузове, потому что госномера на ней отсутствовали. Выяснилось, что хозяев нет - ранее машина принадлежала сельскохозяйственному предприятию, от Мирного километрах в пятистах, была благополучно списана, с нее сняли все возможное и оттащили остатки на свалку. Откуда она - это подтвердилось при проверке - полгода назад исчезла. А куда и с чьей помощью - установить уже невозможно. Ясно одно: машину увезли, отреставрировали можно сказать подпольно, то-есть, не собираясь на ней кататься по дорогам, где не исключалась встреча с милицией - возможно заранее готовили использовать в задуманном преступлении.
   Одновременно в Мирном приехавшая из областного центра следственная бригада разбиралась с делами местного банка, пытаясь выяснить, был ли среди его работников сообщник преступников -информатор, имевший возможность знать точное время, когда деньги повезут в поселок Пионерный. Но зацепок никаких - деньги были приготовлены заранее, а точную дату отправки знал только директор. Подобное разбирательство проведено и в Пионерном, и тоже безрезультатно. В сговор же между преступниками и самими инкассаторами, сознательно идущими на смертельный риск, никто не верил.
   Шофер инкасаторской машины, перед тем, как потерять сознание, заметил двух человек, подбежавших к ней сразу после столкновения, с закрытыми платками лицами. С их приметами (один побольше,а второй поменьше) и описанием одежды (камуфляжные костюмы) Михаил объехал все ближайшие поселки - безрезультатно, никто похожих людей в нужное время не замечал. И только железнодорожный обходчик видел двух человек, перескочивших железнодорожную насыпь и побежавших дальше через долину в сторону сопок.В том направлении было послано несколько машин армейского патруля, прочесавшего сопки, и тоже безрезультатно. Такие же посты были выставлены на подходе к Мирному, потому что бежать похитителям больше некуда, кроме безлюдной степи. Ну а на дорогах по всему району выставлены усиленные посты милиции для проверки любого транспорта.
   "Как вы думаете - куда эти сволочи могли податься на три дня? Где деньги могли заначить?" - наконец поинтересовался Михаил и нашим мнением.
   А мне припомнился любопытный фактик. Оказывается, деньги в Мирный привезли тем АН-2, который я наблюдал над поселком Придорожном, когда привозил туда Пашу и его жену Людочку за цыплятами.
   "Интересное дело получается," - попытался заинтересовать опера, - "самолет, на котором деньги везли, два раза двигателем проревел над Придорожном, может приветствовал знакомого из местных, а может предупреждал о чем-то.. Я там случайно оказался и все слышал."
   Михаил блеснул на меня взглядом:
   "Думаешь, летчики кого-то предупредили, что деньги везут?"
   "Может быть и такое," - вариант мне казался возможным, а Доку он воодушевил больше чем нужно.
   "Да точно сигнал давал!" - выдал с уверенностью, бросая взгляды то на меня , то на Михаила, - "У них же там одни бандюки живут!"
   "Ну это слишком," - Михаил встал и потянулся размять руки и ноги, - "я в поселок наведался, и никаких бандитов с машиной без номеров никто там не видел. Да и," - засунул руки в карманы и покачался с пяток на носок, - "деньги в Пионерный через день повезли. Не сидели же преступники двое суток возле асфальта, дожидаясь инкассаторов! Обязательно их заметили бы! Если не самих, так машину без номеров!"
   Вот теперь время поделиться с Михаилом нашими с Докой наблюдениями.
   "Мы с ним", - кивнул на напарника, - "в тот день на место аварии съездили, полазили рядом в сопках".
   "Кто б сомневался, что вы дома усидите!" - с улыбкой продемонстрировал опер знание наших привычек лезть не в свои дела, и махнул рукой, предлагая продолжить.
   "Место нашли, где в засаде сидели. Два человека, если по окуркам считать," - Дока тут же извлек из кармана целлофановый пакетик с остатками сигарет и осторожненько положил на стол поближе к Михаилу. Тот проследил за его действиями, и снова обратил взгляд на меня, уже заинтересованный. - "Если считать по окуркам, то сидели в засаде часа два-три, не больше, рядом, кстати, и их машина стояла".
   На глазах Михаил помрачнел, и дальше слушал меня очень внимательно.
   "Мы с ним,"- еще раз кивнул на Доку, - "все по времени рассчитали - было у них полторы минуты, что бы выехать на асфальт и машину подставить. И сделать это возможно, только если был кто-то третий, кто подал сигнал, что идет именно нужная машина".
   Я замолчал, а Михаил резко сем на стул, вроде как на него упал, побарабанил по столу пальцами: "Какой вывод?" - понял я, что мне предложено продолжить.
   "Вывод простой," - в голове у меня уже сложилась интересная комбинация, - "Преступники не сидели два дня в засаде, а ждали инкассаторов в другом месте. Думаю, что на выезде из Придорожного, миновать который по дороге из Пионерного инкассаторы не могли. Может, и самолет для них погудел."
   "То-есть, один день они прождали зря - машина инкассаторов ремонтировалать," - вставил Михаил, начавший понимать ход моих мыслей.
   "Несомненно," - подтвердил я, едва сдержавшись от улыбки - на лице Доки сияло удивление клоуна Попова, от которого весь зал заливался хохотом, - "а на второй день они ее дождались, узнали по номерам, и поехали следом. Только не по асфальту - время у них было попетлять между сопок, пока инкассаторы деньги получали, пока то да се. Потому никто машину их и не встретил, а в Мирный они не заезжали. Возле трамплина двое с машиной остались,а третий наверное пешком пробежался, до того места, откуда сигнал должен был подать. А перед этим они машину прятали в укромном месте, безлюдном."
   Михаил помолчал, с задумчивым видом и отрешенным взглядом, снова потянулся за сигаретой, прикурил.
   "Задали вы мне, ребята, задачку," - непонятно, похвалил нас или укорил, - "Получается, что это укромное место рядом с Придорожным," - посмотрел на меня, - "только там я уже был, и ничего не нашел."
   "Не в самом поселке, а около его," - сделал я невинные глаза, что бы опера не обидеть, - "Я даже знаю, где они ночь провели. И где машину легко спрятать на время."
   "И где это место?"
   "А старая кошара недалеко от дороги. Там загон для овец - в него машину спрятать элементарно."
   "Надо туда смотаться и окурки поискать!" - Дока наконец сумел вклиниться в разговор, демонстрируя намерение прямо сейчас и поехать. Но никто его не поддержал, а Михаил даже высказал некоторые сомнения в полезности такого мероприятия:
   "Номера на машине могли быть, левые. Тогда и прятаться незачем. А потом снять и закопать в землю, для примера."
   "Евдоким прав (Дока - это только для близких)," - поддержал я единомышленника, - "навестить кашару нужно. Окурки поискать - того, третьего. Даже если только такие окажутся," - кивнул на пакетик, выложенный напарником на стол, - "то в целом версия подтверждается стопроцентно. И зацепочка появляется - кто-то же в самолете попросил летчиков пару раз над Придорожном газануть?" И добавил еще одно: "А раз машину инкассаторов преступники определили визуально -по крайней мере тот из них, кто подавал сигнал, - то и в Пионерном можно о нем поинтересоваться".
   В очередной раз Михаил задумался, а мы с Докой молчали, не мешая ему приводить мысли в порядок. Наконец опер с ними определился:
   "Самолетом и кто в нем летел в Мирный, я займусь, может что и выплывет. Кашару завтра проверю, только одному из вас нужно ее показать."
   "Я покажу!" - Дока подпрыгнул на стуле и даже поднял как школьник руку, - "У меня отгул есть, завтра и возьму!"
   Михаил повернулся ко мне: " Ты что скажешь?"
   "Пусть показывает," - улыбнулся Доке, с волнением ожидающего моего решения. Тот облегченно вздохнул, а Михаил, наблюдавший всю сложную гамму переживаний, с усмешкой принял окончательное решение:
   "Так и быть. Завтра к восьми сюда."
   "Насчет самолета не мешает и в Придорожном пораспрашивать - он же над ним кому-то гудел", - напомнил оперу о еще одном предположении.
   "Это само собой," - Михаил, оказывается, уже наметил план действий, - "Теперь давайте о другом. Разбираться с людьми буду я, вместе с целой бригадой, приехавшей сюда на помощь. А вы геологи, местность знаете лучше всех. Вот и подумайте, куда преступники могли направляться, если они не из местных? Где они деньги могли спрятать?"
   По словам опера, обходчик видел двух человек, со стороны асфальта перескочивших железнодорожную насыпь и побежавших через долину в направлении сопок. Которые, как оказалось, уже прочесаны армейскими патрулями. А я и не сомневался, что беглецов там найти не могли, потому что прятаться в тех сопках или бежать еще дальше от железки они не собирались. Сопки мало сказать что пологие - они какие-то обтекаемые, сглаженные, поросшие мелкой выгоревшей травкой. И никаких кустов или развалов камней, где можно при необходимости даже не спрятаться, а только на время исчезнуть из вида. То-есть, просматривались идеально, и преступники конечно об этом знали. И еще одно важное обстоятельство имело место - не было там ни одного родничка, без которого в нашу жару человеку трое суток просто не обойтись - это если преступники в сопках до воскресенья прятались. Вот и получалось, что они как в сопки заскочили, так быстренько из них и выскочили. Может, такой ложный маневр был заранее предусмотрен, ведь с места засады возле ведомственного асфальта железная дорога была как на ладони, вместе с обходчиком, которому возможно специально и подставились.
   Ну а если специально подставились, а в сторону Мирного, как опер сказал, их пропустить не могли точно, то в сопках должны сразу же повернуть направо, и бежать вдоль железки. Только куда? Через несколько километров наша старая разведочная шахта, где сейчас никаких работ не ведется, и от нее есть проселок опять таки к железке. А если пробежать еще чуть-чуть - то есть проезд под железкой под мостом, по которому можно проехать и на машине на другую ее сторону, и дальше через долину до областного шоссе, главной местной транспортной артерии.
   Вариант попасть на областное шоссе для беглецов заманчив. Потому что дальше вдоль железки километров двести никаких дорог, кроме той, по которой мучаются в пыли рабочие железнодорожники, и никаких поселков, кроме полустанков, где гостей точно ждут злые милиционеры.
   Получается, что у преступников один выход: немного пробежав вдоль железки, еще раз ее в долине перескочить, добежать до областного шоссе, до которого ведомственный асфальт и протянут. Но не пытаться уехать на машине - все дороги давно перекрыты - а по сопкам бежать дальше до озера, где можно легко затеряться среди рыбаков и отдыхающих. Конечно, километров двадцать придется попыхтеть, но по моему убеждению, другого выхода у преступников не было. И пока у меня в голове выстраивалась такая вот, как мне представлялось, логическая цепочка, у Доки подобный процесс завершился быстрее, но, если сказать помягче - в более простом варианте.
   "На областное шоссе бандюки вернулись," - не зря я говорил, что головы у нас работают по сходным программам, - "деньги спрятали и на попутке куда-то рванули!"
   "Рванули," - согласился опер, - "только в воскресенье, через три дня после аварии. А дороги считай по всему району были перекрыли, проверяли документы у всех проезжающих. И где они три дня сидели, что их нигде не видели?"
   "На озере сидели, на турбазе или среди рыбаков," - осторожненько откашлял я свою версию, - "не зря их и пристрелили в том районе".
   "А как туда могли попасть, если бежали совсем в другую сторону? И как там их можно было искать? Ты представляешь?" - попытался Михаил оправдаться, - "Когда все в плавках шастают без документов, и камыши рядом,спрятаться проблем нет!"
   "Документы еще не все. Интересоваться нужно у работающих на турбазе, кто у них появился вечером в день аварии, и на следующий день утром", - мне казалось, что сейчас я высказал самое умное, посетившее сегодня голову. К удивлению, предложение Михаилу понравилось, потому что он посмотрел на меня , потом на Доку, потом опять на меня и сделал мне комплимент:
   "Голова у тебя хорошо варит, придется на турбазе пошерстить."
   Мы еще недолго поговорили, получили предложение подумать, как преступники в сопках бежали и куда направлялись, где там могли деньги спрятать. И с Михаилом попрощались, Дока до завтра, а я - как оказалось, на четыре дня.
   Уже в кровати, прокручивая в голове разговор с опером, я так и не понял, для чего было преступникам делать крюк, что бы потом вернуться в те же сопки, в которых авария произошла. Было в этом что-то непонятное, но что -.... Морфей отложил возможность ответа до утра.
  
   Часть одиннадцатая.
   -----------------------------
   Вторник у нас день особый. Всегда полевой - народ с начала рабочей недели только размялся; и всегда с хорошей отдачей - разрешаются многие геологические загадки, необъяснимым образом за выходные проясняющиеся в голове, даже если о них и не вспоминаешь. Так что утром пылили на участок в обычном составе, плюс Наташа Луканина, техник-геолог - документировать канавы.
   Как всегда, я сидел в кабине ГАЗ-66 рядом с шофером, и любовался красотами окружающего мира, всегда таинственными и постоянно меняющимися в час рождения солнца. Пока мыслей по работе не возникало, зато тревожили некоторые из вчерашних, озвученных на встрече с опером Михаилом: а вдруг все, что я тогда придумал, чушь собачья? Ну не все, а то, что касалось возможного направления движения преступников после подстроенной аварии - и будет Михаил "шерстить" на турбазе без всякой надежды на успех.
   Внутренний голос подсказывал, что должен я что-то предпринять, найти хоть слабенький фактик, подтверждающий правоту моей версии. Но где и как найти - это я должен был еще придумать.
   Умная мысль пришла в голову, когда впереди показались отвалы пройденных на пятачке канав. Вот тут и решил, что после работы на личном малом внедорожнике - мотоцикле Минск - прокачусь по ведомственному асфальту до железной дороги, сверну налево на проселок вдоль нее, и доберусь до места, где железку, как заметил обходчик, перескочили две подозрительные личности. Попытаюсь в проселочной пыли найти их следы. Конечно, времени прошло много, но дождей не было, пыльной бури тоже не случилось, так что следы должны остаться. И найти их особого труда не доставит - пешком народ в тех местах практически не гуляет, а если кто и прошел - тоже не беда, мне нужны следы поперек проселка, в направлении от железки к сопкам. Ну а дальше просто: спрячу мотоцикл и пойду по пыли вперед. С надеждой, что преступники, сделав в сопках предполагаемый обходной маневр, к ней вернулись и еще раз перескочили, направляясь теперь к областному шоссе, а от него к озеру с людной турбазой на берегу.
   Оформившаяся в сознании очередная авантюра, в которой умение разбираться в следах животных и человека, других оставленных ими мелких деталях присутствия, меня успокоила - нашлось дело, и лучше меня вряд ли кто его сделает. А пока работу пора начинать - мы въехали на пятачек.
   Владимир посигналил шоферу, попросил остановиться.
   "На обед не ждите," - предупредил, выскочив из салона, и пошагал в сторону. Даже канаву с "березитами" игнорировал! А мы поехали дальше, к отвалам породы - сегодня пришло время и мне в канавах детально поковыряться.
   На первой, где Паша выколотил образец чего-то бурого, похожего на "железную шляпу", мы долго не задержались. Мы - это я и Наташа; за мной увязалась в надежде, что прямо в канаве я покажу и объясню все, требующее отражения в журнале документации. Объяснять же было нечего - кроме бурой породы, только зеленые разнозернистые песчани, и никаких признаков изменения. Ну простота душевная, и настораживало лишь одно: песчаники и бурятина не плавно переходили друг в друга, а имели четкий контакт, словно два чужеродных тела прижаты друг к другу. Тонкая же между ними полоска "глинки трении" намекала, что контакт тектонического происхождения.
   Наташе я все объяснил, и мы прошли к канаве следующей, пройденной рядом в десяти метрах.
   То-же самое - зеленые песчаники, бурая порода мощностью с метр не больше, четкий контакт между ними, с полоской глинки трения.
   "Что-то вы не радуетесь, Юрий Васильевич," - правильно подметила Наташа, - "наверное золота здесь нет."
   "В каждой канаве находить - делать геологам будет нечего," - улыбнулся подруге жены, а по совместительству и моей тоже. Но зная про "березиты" в следующей канаве, всего в ста пятидесяти метрах от нас, девушку обнадежил: "Впереди есть на что посмотреть. А поковыряешься получше - и "блестку" найдешь, если повезет!" То-есть маленькое вкрапление золота.
   "Не обманываете?" - посмотрела на меня подозрительно, - "Или хотите, что бы я побольше камней колотила?"
   "Найдешь - станешь первооткрывателем," - попробовал соблазнить тем, в чем не был уверен, - "Если Паша не опередит - он сегодня с кувалдой там орудует!"
   Когда подошли к канаве с "березитами", коллега действительно работал если и не кувалдой, то молотком самого большего размера и веса. Канавшик, очевидно по его требованию, кайлом махал рядом, пытаясь вывернуть глыбу со дна. Оба внимания на нас почти не обратили - оторвались на миг, посмотреть кто пришел мешать, и вновь взялись за дело.
   "Не будем отвлекать," - шепнул удивленной "приемом" Наташе, и мы спустились в канаву.
   Вначале она вскрывала знакомые зеленые песчаники, и техник-документатор, узнав их, равнодушно стучала молотком, без воодушевления, которое вызывает интересная порода, чем то на руду намекающая. Дальше песчаники начали светлеть, и Наташа заработала молотком поэнергичней - молодец девка (ой, что это я - красавица!), заметила признаки гидротериального изменения! А еще через пару метров мы вообще остановились - начались настоящие "березиты".
   "Здесь уже можно золото искать?" - прочирикала девушка, рассматривая поверхность выколотого камня.
   "Можно, но давай пройдем до конца, а потом и выберешь место, если желание останется," - впереди я уже различал бурые образования нетипичной "железной шляпы", поискать золото и в них не помешало бы.
   Дальше пошли втроем - Пашу наконец-то отпустило наваждение, сходное со страстью авантюриста-золотоискателя, и он соизволил удостоить нас присутствием.
   "Павел," - обрадовалась ему Наташа, - "вы хоть одну блесточку нашли?" - ну конечно, надеялась съэкономить время и силы, услышав от геолога отрицательный ответ - тогда и самой искать не нужно. Но Паша не такой, что бы на четкий вопрос рубить правду-матку. "Блестки" - они ведь могут попасть на глаза, а могут и не попасть. Один кучу камней расколет - и бестолку, а другой случайно раз молотком тюкнет - и пожалуйста, вот вам видимое золото. Поэтому ответ был для меня ожидаемый, и не сразу, а после продолжительного обдумывания:
   "В "березитаж" золото всегда есть. Только времени не хватает, камни колотить. Сегодня он," - кивнул на работягу, который кайло так и не отложил, - "канаву закончит, вот тогда и поищу."
   Врал Паша - я то видел, как он не только молотком, а и кайлом размахивал. Для него найти "блестку" в канаве, заданной лично, без подсказки и консультации с кем бы то ни было, задачей являлось первоочередной и обязательной, и он конечно золото искал. К сожалению, как я понял из ответа, пока оно в руки не далось.
   У Наташи энтузиазм поуменьшился, и больше провокационных вопросов она не задавала, хотя "березиты" пошли просто шикарные, с прожилками кварца, вкрапленностью пирита и других сульфидов. И "железная шляпа" среди них, пусть даже нетипичная, смотрелась не хуже, то-есть остаточные в ней текстуры и структуры подтверждали присутствие в прошлом обязательных для золотосодержащей руды сопутствующих минералов.
   "А как Владимир", - поинтересовался невинно и вроде по делу, - "приходил всю эту красоту посмотреть?" - ну должен коллега канаву посетить обязательно. Вместе ведь работаем, вместе радуемся любым успехам каждого.
   "Не-а," - вздохнул Паша, - "он в свои предвидения верит, а не в мою канаву,в свои предвидения верит,"бым успехам каждого.положенияопутствующих минералов.ьше по канаве "редной, и он конечн"
   Наташа с удивлением хлопнула глазами, услышав о непонятном для нее "предвидении", а мне стало ясно, что Владимир просто побаивается, что золотишко все же найдется, и не приходит из-за принципа, с надеждой, что "березиты"" останутся всего лишь подходящей для золота породой, но в данном случае его не несущей. Редкий случай: геолог - и руды не желает!
   -Ну и черт с ним, - подумал про себя, - пусть одному оптимисту слава первооткрывателя достанется. Если, конечно, дело до рудопроявления дойдет. -
   Наташа смотрела то на меня , то на Пашу, надеясь понять, что это за "предвидения," и какое они имеют отношения к красивой канаве. Но два мужика объяснять ничего не собирались - все, касающееся Владимира и его связи с космосом, не предназначено для чужих ушей, тем более женских.
   Вылезая из кабины машины возле камералки, наблюдал невиданную картину: в нарушении принятых правил , не пропустив единственную женщину, из салона первым молча выскочил хмурый Владимир, и не дождавшись остальных, что делал всегда, тут же побежал в здание. Следующей выпрыгнула улыбающаяся Наташа, а за ней наш заведомый молчун-малахолик, на этот раз с сияющим от удовольствия лицом и что-то тихонько напевающий.
   "Они что, в машине подрались?" - поинтересовался у Наташи, на что Паша хмыкнул и отвернулся, а женщина прыснула смехом.
   "Подраться не подрались, а ругались как ненормальные!" - покачала головой, как это делается, когда о человеке узнаешь неожидаемое, - "Паша убеждал, что рудопроявление нашел, а Владимир кричал, что нет там ничего и не будет!"
   Теперь и я не мог сдержать улыбки: конфликт в группе перешел из стадии обсуждения в стадию почти физического давления. Пора это дело прекращать. Только не сегодня, сегодня я должен еще поработать, теперь следопытом.
   Часть двенадцатая.
   ----------------------------
   К нужному месту добрался без приключений. И с удовольствием убедился, что проселок вдоль железки оправдал надежды: в меру разбит по всей ширине, а не по одной или двум колеям, следы встречались только лисьи и заячьи, при полном отсутствии человеческих. Мотоцикл пристроил за густым кустом тамариска, и для начала забравшись на железнодорожную насыпь, внимательно огляделся. Нашел ведомственный асфальт, по которому к железке подъехал, проследил его через долину, потом дальше по ее краю, где он постепенно отворачивал направо и наконец уходил в сопки. Разглядел знаменитый трамплин, от которого преступники бежали почти к тому месту, где сейчас я стоял. Говорю "почти" - сознательно немного не доехал, что бы точно знать, в каком направлении идти и отпечатки ног беглецов высматривать, с уверенностью, что сзади меня они не остались. Теперь можно этим делом и заняться.
   Нашел я следы и легко и быстро. Не пришлось бегать по проселку взад-вперед, до того четко они просматривались ближе к обочинам, хотя в центральной части о них можно было только догадываться по отдельным еле заметным углублениям, оставшимся после машин железнодорожников. Для полной уверенности поднялся еще раз на насыпь, и спустился вниз с противоположной стороны - там тянулся второй проселок, ничем не отличающийся от первого. Не менее легко следы нашлись и на нем, окончательно развеяв остатки сомнений в правильности действий. Еще раз перебрался через насыпь, на первый проселок.
   Что преступники к железке вернутся, я не сомневался, Только вот где, в каком месте? Ясно, не сразу и не через полкилометра, а намного дальше, что бы выйти не к ведомственному асфальту, а попасть на главную местную магистраль - областное шоссе, в которое наш асфальт утыкается. Значит, и искать я должен впереди на отрезке в несколько километров, что особого восторга не внушало. Но успешное начало предполагает не менее успешный конец, и я медленно почапал вперед, внимательно выискивая в пыли следы человеческого присутствия.
   Через два - два с полтиной километра первая сложность: вместе с железкой проселок начал прижиматься к сопкам, и под ногами прибавилось щебенки, на которой заметить отпечатки тяжелых предметов не просто, а человека кое-где вообще невозможно. Пришлось запоминать, откуда начинается такая бодяга, что бы позже нечитаемый отрезок продублировать, перескочив через насыпь железки на такой же проселок второй. Здесь он от сопок подальше, а следовательно и щебенки должно быть поменьше. Но это как запасной вариант, если следы я так и не замечу.
   Бодяга тянулась и тянулась, потом появился железнодорожный мост, а под ним проезд, который, как я знал отлично, пересекал долину и выходил на главную трассу - областное шоссе. И по этому проезду беглецы могли к нему добраться запросто.
   Здесь пришлось покрутиться - внимательно осмотрел все возможное возле моста и под ним, не торопясь и по несколько раз возвращаясь к подозрительным местам, где замечал непонятные углубления. Но под ногами была сплошная щебенка, на которой не только человек - машина следов не оставляла,. Понял, что пора перебираться на другую сторону железки.
   Прошел под мостом, и не останавливаясь, пошагал к областному шоссе, поначалу по бульдозерной расчистке. Если и преступники бежали так же, то следы их я обязательно увижу, чуть дальше, где расчистка кончается, а проселок выходит из русла на равнину вмещающей его долины. Как я знал, произойдет это метров через двести.
   Следов не нашел, хотя не заметить их было невозможно, до того четко отпечатывались в дорожной пыли другие - заячьи и лисьи, причем количество их говорило, что машины давненько не проезжали. Пришлось вернуться к железке и пробежать вдоль нее до непонятной конструкции, возвышающейся над насыпью и отмечавшей место, от которого ранее возникла сложность заметить что-либо под ногами. Следов и здесь не нашел, хотя проселок позволял это сделать легко - в меру был разбит, и никакой щебенки, не в пример другой стороны железки.
   Вернулся назад до моста и по этому же проселку побежал дальше, уже поняв, что только на нем я и смогу заметить все, что мне нужно. Пробежал с километр, и вот оно - четкие отпечатки ног двух человек пересекали его в нужном направлении - к областному шоссе. Есть! Я улыбнулся, и в порыве вдохновения пулей взлетел на насыпь - определить с нее, как дальше могли бежать эти деятели. То-есть, как им поудобней пересечь долину, не залезая в слишком густые заросли кустарника и в то же время не маяча на виду. И конечно из долины выскочить не в лоб голых крутых сопок, а в лощинку между ними, где почти всегда есть мелкие сухие русла с кустарником.
   Наметил два подходящих варианта, и все, пришла пора возвращаться, если хотел попасть домой засветло. Но, для полной ясности, спустился с железки в другую сторону и доскочил до первого проселка, здесь прямо по склону сопки, и конечно никаких следов на щебенке не обнаружил. По нему же побежал к мотоциклу - уже к дому.
   С хорошим настроением - как же, версия моя подтверждалась - на ходу успел обдумать план на завтра, имея ввиду не основную работу по специальности. Не мог же я бросить дело, столь хорошо начатое сегодня, и не довести его до логического конца. Когда не только подтвердилось, что преступники вернулись к железке, а и есть возможность проследить их путь дальше, по крайней мере до областного шоссе. А если принять как версию, что похищенные деньги изначально предполагалось спрятать, то заросшая кустами безлюдная долина, до которой я беглецов можно сказать довел по следам, идеальное место это сделать, с несомненными двумя плюсами: незнающему человеку найти невозможно, а шоссе, по которому за ними придется вернуться - вот оно, рядом. Себя я к "незнающим" не относил - хоть и примерно, но место, где можно поискать, уже определилось. И грех этим не воспользоваться. Конечно не в одиночку, а, с Докой. Михаила можно пока в суть дела не посвящать - он уже определил сопки, в которых мы с Докой должны побегать, и вряд ли свое решение отменит. Да и дел у него без нас хватает: разобраться на турбазе - появлялись ли там беглецы, с самолетом заморочки - как и для кого он дважды ревел двигателем над Придорожном.
   Радостный Чапа встретил меня возле калитки. Подпрыгнул несколько раз, пока не удалось лизнуть в лицо, и повел к крыльцу. Очень не любил мои поездки на Минском, на котором для него не находилось места,и всегда переживал, когда я выводил мотик из гаража. Конечно, пытался на нем устроиться, на бензобаке, и даже таким образом иногда со мной катался, но только рядом с партией, не дальше. Сейчас он бурно демонстрировал радость встречи, и не желая более оставаться одному, поднял на крыльце заднюю правую лапу, с которой всегда начиналась процедура освобождения конечностей от гряди перед посещением жилых помещений - пришлось поработать мокрой тряпкой.
   А дома ждал приятный сюрприз. За столом с легкими закусками, коробкой дорогих конфет и бутылкой с остатками хорошего вина (и где только всю эту прелесть достали?), на стульях вальяжно развалились две дамы - жена Света, и ее подруга Наташа. Давненько не видел этих красавиц в состоянии расслабухи, насколько припоминал, каждая из них всегда - повторяю еще раз с уточнением - никогда не упускала возможность продемонстрировать стройность спинки, пышность бюста, привлекательность попки, что очень легко сделать за столом, как в данном случае.
   Ну ладно бы Света, наверное перед мужем не обязательно слишком изощряться. Но Наташа - она что, родственником меня считает, перед которым демонстрировать прелести необязательно? Или бесполезно?
   Наверное второе - я не раз замечал, что в случае отсутствия жены она меня в неком роде опекает, то-есть, старается ограничить контакт с другими женщинами, если замечает в нем даже малость невинного флирта, объясняет мне возможные последствия. Ну почти как мать в далеком детстве.
   При моем появлении дамы поз не изменили, и засияли улыбками столь яркими, на сколько была уже опорожнена бутылка на столе.
   "Объявился наконец!" - встретила Света знакомой фразой, но произнесенной весело, без тени укора, и обернулась к подруге, -"Хочешь угадаю, где он шлялся?"
   "К нам присоединяйтесь , Юрий Васильевич!" - проявила Наташа гостеприимство, и повернулась к Свете, - "Наверное на охоту ездил," - это она на ее вопрос ответила.
   "Да нет, ружье дома осталось," - жена, конечно, это проверила, - "он не на охоту, он туда, где машины недавно столкнулись ездил! И бегал по горам, искал, где деньги спрятали! Так ведь, дорогой мой?"
   "Правда, Юрий Васильевич?" - Наташа смотрела на меня с любопытством.
   "Еще какая правда," - Света убрала с лица улыбку, - "он же в любое дело, где можно кого-то половить, а еще лучше пострелять друг в друга, влезть норовит! Не может без этого!" - закончила совсем язвительно.
   Ну права жена, ну и что делать? В моем возрасте перевоспитаться уже невозможно, и Света это отлично знает.
   "А мне дома переживай!" - продолжила возмущаться, - "Что друг друга поубивают!" - сверкнула на меня очами и повернулась к подруге, - "Ну и пускай шляется где хочет, а мы с тобой давай выпьем!"
   Я без приглашения начал пристраиваться к столу, с надеждой что и мне перепадет.
   "И Юрию Васильевичу нальем," - улыбнулась мне Наташа, но с опаской тут же глянула на хозяйку, - "он же еще не ужинал".
   Света молча махнула рукой и вышла в коридор, по совместительству летнюю кухню.
   "Сюда Евдоким приходил, два раза. Обещал еще зайти," - обрадовала Наташа приятной информацией, потому что Доку я увидеть сегодня должен обязательно, и разузнать, чем у него с опером Михаилом завершилось посещение вначале старой кошары возле Придорожного, а потом и самого поселка.
   Ответить женщине не успел - из летней кухни вернулась Света, с тарелкой второго и бутылкой вина. Поставила все возле меня.
   "Вот так всегда," - плакнулась Наташе, - "ругаю его, ругаю, а потом кормлю, да еще и вином пою!" - посмотрела на меня - "И никакой благодарности, хотя бы рассказать что делал. Всегда до последнего молчит как рыба!" Такой вот я в ее глазах негодяй!
   Не успели выпить по рюмке, как лежащий у двери Чапа гавкнул разок, и закрутил своим обрубком - показал, что к нам идет хорошо ему знакомый человек. Оказалось Дока. Женщины его за стол тут же усадили, винишка в бокал налили. Зная, что в дела, нас не касающиеся, мы обычно влезаем вдвоем, Света не замедлила поинтересоваться:
   "Уж не с муженьком ли моим вместе по горкам бегали, деньги пропавшие искали?"
   От подобного предположения, вернее от того, что он в таком деле не участвовал, Дока в момент поперхнулся вином и раскашлялся, что Света поняла как подтверждение своих слов:
   "Ну вот, бог тебе соврать не позволил. Точно деньги в горах искали!"
   Дока закрутил головой и замотал руками - сказать "нет" у него пока не получалось. Но, откашлявшись и отдышавшись, наконец сумел прохрипеть:
   "Весь день один провел, с Юрой первый раз сегодня встретился!" Врал, конечно, но это была ложь во благо нашего общего с ним дела.
   Через пару минут он начал семафорить мне глазами - пора, мол, выйти поговорить. Я тоже считал, что пора, но женщины держали разговорами, теперь на совсем ненужные нам темы. Пришлось обоим страдать, поддерживая пустую болтовню. Наконец подходящий момент настал - вино кончилось, закуски тоже, и вначале Дока, а через минуту и я с Чапой компанию развеселых женщин покинули, можно сказать, "по английски."
   "Ты где мотался после работы?" - полюбопытствовал Дока, как только встретились во дворе дома, - "Два раза забегал, а Светка твоя только плечами пожимала!"
   "Узнаешь, но вначале рассказывай, что с Михаилом накопали," - их дела были важнее, значит и начинать нужно с них.
   "Нормально накопали," - Дока прямо расцвел, что я заметил даже в приличной темноте позднего вечера, - "все было, как мы и предполагали!"
   И рассказал, что в кашаре возле Придорожного, которую они посетили в первую очередь, нашлись следы Уазика, мотоцикла Восход, много окурков и пустая водочная бутылка. Окурки собраны, с бутылки попробуют взять отпечатки пальцев, со следов машины и мотоцикла сделаны гипсовые слепки. Михаил, по словам Доки, заметно воодушевился, получив в руки, как он считал, важные улики, в том числе и на возможного и очень для опера нужного третьего фигуранта по делу, который получался хозяином Восхода, а по нашему с Докой мнению - тем, кто подавал сигнал для главных бандюков.
   Затем они съездили в поселок, и опер долго выпытывал у знакомых все о мотоциклах Восход: сколько их в Придорожном, кто владельцы. Но последних пока не навестили - Михаил посчитал нужным вначале сделать фотки с гипсовых слепков отпечатков протектора, и уже с ними в поселок вернуться.
   "Михаил благодарность нам вынес!" - похвалился Дока с гордостью, точно о непредвиденной большой премии,- "Обещал и дальше с нами сотрудничать!" - это для него было выше любого материального поощрения.
   Теперь пришла моя очередь рассказать о недавних приключениях возле железной дороги. В деталях - приятель хотел знать все, и сразу меня останавливал, если я пропускал всего лишь один свой шаг. Понятно, что адреналина у него в крови прибавлялось и прибавлялось, он все быстрее и быстрее крутил гововой, начал размахивать руками и вообще необъяснимо дергаться всем телом. А когда я дошел до описания места, где следы беглецов пересекали проселок в направлении к областному шоссе, молча держать в себе эмоции больше не мог:
   "Завтра надо долину посмотреть! В ней есть сухое русло, с песочком. Вдруг повезет, и на нем их следы отпечатаются!"
   Отпечатаются - хорошо, путь беглецов немного подкорректируется. Но, осматривая долину с железнодорожной насыпи, я уже наметил возможные направления их движения к областному шоссе, причем в двух вариантах, учитывающих особенности местного рельефа и растительности в целях маскировки. И не очень надеялся, что в нужных местах сухого русла отпечатки ног мы найдем, потому что вчера успел нагляделся, где они теоретически быть должны, а практически глаз их не различает. И сухое русло, покрытое больше мелкой галькой или грубым крупным песком в этом плане оптимизма не внушало, чего Дока пока не знал. И весь его энтузиазм и энергию следовало переключить на дело, как мне казалось, более важное и более трудное, если не сказать - авантюрное. Деньги нужно поискать в этой долине, где-то поближе к областному шоссе. И когда я об этой очередной фантазии Доке только намекнул, он тут же с жаром определил наши последующие действия:
   "Завтра я пораньше с работы сбегу! Вдвоем туда смотаемся. Все облазим, а деньги найдем!" - уже не сомневался, что они действительно там спрятаны, а не в другом месте,определенном для нас опером Михаилом. Мне осталось только напомнить:
   "Лопату не забудь захватить!" - а чем еще заначку выкапывать?
  
  
   Часть тринадцатая.
   ---------------------------
   Проснулся с приятной мыслью: в расследование-то, связанное с аварией и хищением денег, мы с Докой влезли надежно. Вряд ли опер и дальше откажется от помощи после всего, что мы уже накопали. Это радовало.
   Но лично мне принесло и негатив - после работы бежал домой, что бы тут же из него исчезнуть до вечера. И возникшая в рабочем коллективе напряженка ухитрилась развиться, до открытого противостояния между моими главными помощниками - поговорить с ребятами по душам не находилось времени.
   Нужно было что-то срочно предпринять, и в поле диссидентов, не желающих понять друг друга, я привез к пятачку, хотя кое-кто еще раньше из салона подавал сигнал шоферу, предлагая остановиться. Вылезли из машины, и Владимир демонстративно возмутиться:
   "Какого черта сюда привез?" - это мне, потом шоферу в кабину, - "Ты что, сигнала не слышал?"
   Не видел, как отреагировал водила, а я улыбнулся, хлопнул оскорбленного по плечу:
   "Не переживай, сейчас разберемся," - и крикнул Паше, уже шустренько убегавшему, - "И ты не торопись, поговорить нужно!" Вернулся, но недовольным - говорить при Владимире ему не хотелось. Еще один член нашей команды - техник геолог Наташа - успела сделать от машины несколько шагов, но почувствовала близость словесной баталии между тремя мужиками, двое из которых уже излучают гнев и недовольство. И, как женщина любопытная, остановилась и приготовилась слушать. Просить побыстрее идти куда нужно - не для нее разговор - мне не хотелось. Знал отлично, что уже вечером жена напомнит о хамстве по отношению к человеку, с которым только вчера пил вино. Пришлось пойти на мягкий вариант:
   "В сторонку отойдем, разговор серьезный," - предложил коллегам. Паша промолчал, а Владимир отлично понял подоплеку просьбы и неожиданно для всех перевел ее на язык грубого мужлана:
   "Чего уставилась?" - это он Наташе, - "Топай давай к своей канаве!"
   Наташа удивленно хлопнула ресницами - такого от признанного организатора партийских праздничных мероприятий не ожидала - и покорно пошагала куда ее послали, конечно Владимира осуждая за грубость, не позволившую удовлетворить любопытство. Я вздохнул,посмотрел ей вслед, и повернулся к грубияну:
   "Ну ты даешь! Зачем девушку обидел?"
   "А ты сам хотел, что бы она отвалила!" - продолжал Владимир демонстрировать недовольство, - "Теперь и говори, зачем мы здесь время теряем попусту!" - и отвернулся в сторону.
   "Ладно," - не стал я препираться, - " с Паши и начнем," - тот перестал рассматривать траву под ногами, поднял наконец голову, - "Больше в канаве с "березитами" я тебя видеть не должен. Хватит! Два дня камни колотишь, золото ищешь! А другие дела забросил!" Паша снова потупил голову, а Владимир в сторону от нас с нескрываемым сарказмом прошипел:
   "Нечего в той канаве искать, нет там никакого золота!"
   "Это пробы покажут", - проявил я необходимое в данный момент миролюбие, не поддержав пессимиста, и больше показав Паше, что в канаву верю и золото в ней есть, только не так много, что можно увидеть в образцах. И чтобы успокоить совсем, настроить на работу по большей части ногами, а не молотком, наметил общее с ним дело: "Я на обед подойду, а потом по пятачку пройдемся, покажешь все интересное. Может и канава не в лучшем месте - вот вдвоем и решим, что дальше делать."
   Паша продолжал стоять с опущенной головой, как провинившийся школьник, а я, видя готовность Владимира бросить очередную ехидную реплику, наставления продолжил, теперь для экстрасенса:
   "А до обеда с тобой погуляем, канавы наметим, если есть что вскрывать!"
   Владимир пробурчал в небо, вроде как я хозяин-барин, что хочу то и ворочу, а его дело подчиняться. И тут же двинул в нужную сторону. Я за ним, изредка переходя на рысь.
   Настроение коллеги, когда начал показывать дудки БКМ, вскрывавшие песчаники с признаками изменения, немного улучшилось, грубые слова исчезли и разговор стал деловым, чего я и добивался. Ближе к обеду, когда пробежали с одного конца его площади до другого, пришла пора делать выводы. Владимир без подсказки и начал:
   "Измененные породы и у меня есть, но это пятна, в одно тело не сливаются. Да и до "березитов" нормальных не доходит."
   Правильно подметил, но прекращать работу рано - все интересные образования тяготели к узкой полосе, а не встречались абы где. Сюда же с пятачка стрелял разлом, вскрытый там канавами, причем в одной не только с бурятиной "железной шляпы", а и с шикарными "березитами". Может оказаться, что здесь дудки БКМ, эти булавочные уколы до коренных, не попали в лучшие места, и мы не обладаем достаточной информацией для выводов. То-есть, нужно пройти одну-две канавы, и не ручные короткие, а длинные экскаваторные: полосу пород с пятнами изменения пересечь полностью, изменения между канавами увязать, и найти продолжение разлома.
   "Без магистральной канавы не обойдешься," - подтвердил Владимир схожесть наших мыслей, - "В старых пробах золотишко есть, миллиграммы, скоро из отобранных в дудках анализы придут, может что и определится. Вот тогда канавы можно и задавать".
   Как геолог, сказал правильно, только невозможное. Потому что в партии экскаватор работает по четкому графику, и не только у нас на участке. И требует обслуживания, а кататься каждый день с одного места на другое не может. Как и дожидаться результатов анализа каких-то проб. То-есть, все мы - я, Паша и Владимир - должны обеспечить его работой в четко запланированное время, и минимум на десять дней - это пять канав по двести метров каждая. Пришлось в выводы Владимира внести коррективы:
   "Ждать анализы не будем - канавы проходить придется во всех случаях. А потому не тяни, и намечай, сколько считаешь нужным, общей длиной метров четыреста. Паша у себя наметит столько же, я задам парочку - и можно экскаватор сюда гнать. Мне о нем каждый день напоминают!".
   "Ну да, железки у нас на первом месте! Надо не надо, а скважину бури, канаву проходи. Даже если и в геологии не разобрались!" - по привычке вяло возмутился коллега, прекрасно знающий, что не экскаватор или буровая при геологе, а геолог при них, и спорить, возмущаться бесполезно.
   К обеду вернулись на Пашин пятачек. В знаменитой канаве с "березитами" ковырялась Наташа, а сам он бегал по последним дудкам. Подошли к стоящей здесь же машине, покричали и помахали руками, приглашая всех перекусить.
   Наташа подошла последней, когда шофер Николай устанавливал рядом с машиной специально возимый вместо стола ящик, и пару подушек от сидений заднего ряда салона, также специально не прикрученных к металлическому каркасу. С опаской поглядывая на "грубияна", устроилась от него подальше. Тот молчал, как и Паша, да еще и хмурился, что совсем для него было непохоже.
   Молча начали есть, как на поминках, не иначе. Николай, наш шофер, с удивлением крутил головой, не понимая, почему нет обычного анекдота, прикольной истории и всего другого, чем обеды всегда сопровождались. Наконец не выдержал:
   "Может, расскажишь что-нибудь? А то прямо здесь и заснем!" - попросил конечно Владимира.
   "Пусть начальник развлекает!" - буркнул тот, переложив на меня ответственность за настроение коллектива, - "Ему и сказать есть о чем - два дня после работы непонятно где мотался, деньги бандитские искал!"
   Публика проявила любопытство, а Наташа еще и улыбнулась.
   "Хорошо вас жена знает, Юрий Васильевич," - искоса посмотрела на меня, - "Сразу догадалась, чем вы после работы занимаетесь."
   "Да гадать нечего," - малость оживился Владимир, - "к Паше или Леньке не зашел вечером - значит вляпался в очередную разборку, с криминалом связанную. А у нас криминал один - деньги у инкассаторов сперли!"
   Теперь за ящиком-столом заулыбались все, кроме Николая - тот смотрел на меня, словно я был тайным агентом другого государства.
   Слава богу, ожил народ. Только как это Владимир догадался? После работы я мог и на охоту рвануть!
   "И не думай, что мозги нам запудришь - ездил ты не на охоту. Видели, как на Минске с асфальта свернул возле железки, и ничего похожего на ружье с собой не вез!" - продолжил в уже вернувшемся желании быть среди всех на виду, да еще и во всем первым.
   Я не стал отговариваться - давно все прекрасно знали, что о делах на криминальном поприще я никогда и никому не рассказываю, пока они естественным путем, с молчаливого разрешения кое-кого из милиции, не становятся достоянием гласности. Но очень нужный в данный момент разговор за "столом" начался, народ зашевелился, а к концу обеда был в должной мере и весел, и способен к нормальной в коллективе работе.
   Владимира назад не отпустил, заставил вместе со мной сопровождать Пашу и слушать объяснения по геологии, колотить камни и сравнивать с похожими на собственной площадке. Получив в обед заряд положительных эмоций, в пререкания они не пускались, да и разговор золота, этого виновника раздора, не касался. Говорили о породах, о процессах гидротермального изменения и масштабах его развития - обязательное и привычное обсуждение для выработки единых подходов к оценке деталей общего дела.
   Пашин пятачек был поинтересней. Не говоря о известных "березитах" и бурых образований "железной шляпы" в канавах, здесь из дудок БКМтоже поднимались знакомые песчаники, но не в пример участка Владимира, значительно варьирующие цветом - от светло зеленых до почти серых. Это значило, что процессы изменения развиты и масштабней, и интенсивней.
   Про Пашу я не говорю - он был убежден, что золото здесь есть, и хотя ни разу не произнес это слово, уверенность свою демонстрировал повышенной подвижностью, излишней разговорчивостью и желанием всучить для детального визуального осмотра образцы чуть ли не из каждой дудки. Владимир, не хуже меня поняв геологическую ситуацию, наверное пришел к выводу, что Паша все же прав, и какое-никакое золотишко может оказаться. Камни тоже колотил, образцы рассматривал, но в обсуждение предпочитал не вступать, помня свое предсказание после общения с космосом, что "нет здесь ничего".
   Пятачек я сравнивал и с его продолжением, где разбирался с геологией сам. Пришел к неутешительному выводу: как и у Владимира, нет масштабных и интенсивно проявленных процессов изменения - те же разобщенные пятна осветления в неширокой полосе, правда стреляющей на знаменитую Пашину канаву. Для полной ясности, полосу эту, как и у Владимира, придется канавой экскаваторной вскрыть, не больше.
   Рабочий день подходил к концу, Паша с гордостью вдохновенно показал и рассказал все возможное, Владимир, уже не столь мрачный, все выслушал и все посмотрел без комментарий. Пришло время поинтересоваться, что на пятачке делать дальше.
   "У тебя может и до руды дело дойти," - для начала оптимистично настроенного гида похвалил, на что Владимир первый раз за последнии дни негативно не отреагировал, - "Вот и расскажи, что собираешься вскрывать, и какие объемы канав для этого понадобятся."
   Паша тут же принял озабоченный вид, отражающий работу извилин, и.... молчал, из-за отсутствие на данный момент подходящих предложений. Ясно, вопрос индивидуально не прорабатывал, хотя должен был это давно сделать. Постояли молча с минуту, и Владимир не выдержал:
   "Что телешься?" - это Паше, - "Каждый геолог всегда должен такие вещи знать! А у тебя никакого плана!"
   "Ну," - наконец в голове у того что-то промелькнуло, - "можно БКМом сеть сгустить, что бы дудки были в профилях через пятьдесят метров, и две канавы задать, где породы изменены сильнее всего," - показал, что видения ситуации - можно сказать стратегического - бог ему не дал. Сейчас дополнительные дудки, эти точечные уколы, ничего в принципе не изменят. А двух канав ручных не просто мало - капля в море, потому что уточнят строение одного-двух пятен гидротермального изменения, но реальную картину общего развития по мощности и протяженности не дадут. Дальше слушать коллегу Владимир не мог:
   "Опять на ерунду понесло!" - адресовал Паше, но высказал мне, - "Здесь магистральные канавы нужны, и не одна, а несколько! "Березиты" твои вскрыть на полную мощность, убедиться, что они не как горох пятнами рассыпаны, а два-три тела слагают! А еще лучше - одно большое!"
   Паша с опаской отвернулся, поискал взглядом непонятно что в районе горизонта, и неуверенно сформулировал ответ на навязываемое ему почти готовое решение:
   "Здесь можно пройти," - жестом показал, что через лощину.И снова замолчал, как партизан на допросе.
   Владимир обреченно махнул рекой - другого от нашего молчуна и не ожидал. Пришлось срочно гасить нарождающуюся перепалку:
   "Так, мужики", - заставил обоих прислушаться, - "время подумать есть. Завтра четверг, день камеральный, вот и наметите канавы. И мне персонально покажете, что у вас получилось." Паша в ответ кивнул, молча и серьезно - предложенное дело его не радовало и даже пугало. А Владимир усмехнулся - для него канавы намечать - что семечки щелкать.
  
  
   Часть четырнадцатая.
   ------------------------------
   После поля в камералке не задержались. Завтра день решения накопившихся геологических шарад и загадкок, изучения отобранных образцов, закрепления тушью на планшетах подтвержденных элементов геологического строения. То-есть, сидячей работы край, и начинать сейчас резона нет - голову желательно освежить, освободить от накопившегося в поле. А у меня и дело впереди, не связанное с работой, да и Дока, с кем договорились прокатиться в долину, мог втихаря смыться из гаража раньше обещанного, и возле моего дома уже околачиваться.
   В последнем я не ошибся, издали заметив мотоцикл возле калитки, а подойдя поближе - и лопату, черенок которой торчал из люльки. Сам Дока блаженствовал в тени на крыльце, при моем появлении бодро вскочил на ноги.
   "Наконец-то!" - забыл поздороваться по человечески, - "Собирайся быстрей, у нас делов куча, можем не успеть!"
   Я бросил в летней кухне термос и сумку для тормозка, ополоснулся под краном, и был готов к подвигам. Дока рысью подскочил к мотоциклу, и через пару минут мы катили в направлении к долине, с надеждой на многообещающие приключения. Чапа в люльку запрыгнуть не забыл.
   До переезда через железку доскочили в момент, дальше по проселку вдоль нее скорость пришлось поубавить - пыль и песок не только тормозили, но и бросали мотоцикл из стороны в сторону. Еще раньше Дока попросил показать, где лихие ребята с мешком денег пересекли проселок, направляясь в сторону сопок, теперь он внимательно осмотрел их следы, вместе с Чапой - я постарался ничего не затереть.
   "В кедах бежали, оба," - сделал вывод, один к одному с моим вчерашним, - "у одного размер самый последний - лапа как у медведя, а у второго маленький, почти женский," - поднял на меня голову, - "Теперь я их ни с какими другими не спутаю"
   Конечно не спутает, потому что других нет, по крайней мере вчера я не заметил. Дока же надеялся разглядеть еще что-то, мною пропущенное, и когда покатили дальше, крутил головой как ненормальный, больше рассматривая обочины проселка, а не лучшие для проезда места. Так доехали до моста на железке, проехали под ним на другую сторону, и по второму проселку наконец-то добрались до конечной точки, где беглецы оставили следы еще раз, теперь в направлении от железки к областному шоссе.Дока ими тут же занялся:
   "Точно они пробежали", - согласился, что и я вчера не ошибся, - "тот же медведь, и тот же пацан мелкий", - как и в первом случае, следы были разного размера. С деловым видом прыгнул - по другому не скажешь - на мотоцикл, с проселка проехал до ближайших кустов, спрятал технику за ними. И архаром взлетел на железнодорожную насыпь, куда я только-только взобрался.
   "Куда дальше пойдем?" - дыша как лошать, выдавил между вдохами, уже обшаривая долину глазами.
   Я на нее насмотрелся вчера, и сейчас решал, по какому из двух вариантов будем ее пересекать, понимая, что дело сегодня одним вариантом и ограничится - времени на второй уже не будет.
   Напротив нас за долиной вздымался крутой склон сопки, можно сказать - обрывистый, на который и тренированному человеку взобраться не просто. В лоб на него беглецы не пойдут точно. Левый склон был пологим, и кончался довольно широкой лощинкой, за которой начинался очередной подъем. По первому варианту, беглецы могли бежать через долину в направлении на эту лощину, но ....слишком хорошо она просматривалась даже отсюда, с железки. Мысленно представив в голове хорошо известную мне ситуацию на местности, в которую лощинка переходила за пределами поля зрения, посчитал, что все же могли преступники бежать и так - за долиной подход к областному шоссе был достаточно безопасным, если главным считать фактор скрытости от посторонних глаз.
   Правый склон той же сопки был покруче, и в нижней части переходил в обрыв. Таким же обрывом начиналась следующая сопка, а все пространство между ними заросло кустарником, что говорило об обязательном там сухом русле, которое, как я отлично знал, в своем истоке областное шоссе пересекало. Скрытно добраться до него здесь было проще всего.
   Сравнивая два варианта, предпочтение отдавал второму. Но я не провидец, как Владимир, и выбор должен был сделать самостоятельно, без помощи потусторонних сил. Однако подсказку все же получил:
   "Туда побежали," - развеял Дока остатки сомнения, продемонстрировав рукой предпочтение второму варианту, - "до шоссе кусты, в любой момент можно спрятаться".
   "Тогда вперед," - согласился с устраивающим решением, - "Далеко не разбегаться, вперед не забегать.. Заметил подозрительное -кричи, будем разбираться. Долину перескочим и ничего не найдем - сместимся в сторону, вернемся назад. Так и будем челночить, до победного конца", - начал я серьезно, а закончил на веселой ноте, на что Дока не ответил - он уже бежал с насыпи вниз. В желании не оставить в долине ни одного квадратного метра, где не ступала бы его нога.
   Только зря он тратил энергию столь нерационально. Трижды перебегали долину туда и обратно, просмотрели все возможные закоулки, облазили все кусты, исследовали все звериные выкопы и раскопы, песок в руслах временных потоков исследовали не хуже,чем под микроскопом - ничего, и даже Чапа ни разу не подал голос. Не только денег - следов человеческих не нашли!
   Дока, однако, оптимизм сохранил. Когда решили, что все, на сегодня хватит, и еще раз поднялись на железнодорожную насыпь, осмотреть с высоты изученную территорию и решить, стоит ли в этом месте поиски продолжить, работу нашу оценил на отлично:
   "Нет, проглядеть мы ничего не проглядели. Значит, бежали они туда," - и показал направление моего первого варианта, - "Что-то мы не учли," - разделил поровну ответственность за недоработки, - "но завтра вернемся, никуда они от нас не денутся!"
   Деться, конечно, не денутся, но сомнения все же в душу внесли, если не у Доки, то у меня точно. Домой вернулись в сумерках, соответственно, с вытекающими из этого последствиями в виде недовольства жен.
  
   Часть пятнадцать.
   ----------------------------
  
   По привычке проснулся рано, хотя набегались вчера с Докой от души. А на работу нужно к восьми часам - пришлось, что бы не маяться от безделья, заняться в огороде. Успел и травку подергать, и кое-где грядки подрыхлить. Чапа сидел рядом, оценивая мои действия, и иногда посматривая в сторону грядки с помидорами, где прятался черный котенок, или совсем молодой кот. Собачухе я приказал его не трогать, и Чапа с сожалением вздохнул, прогонять не решался, но в его сторону посматривал. Котик же, как на охоте, осторожно и медленно к нему подбирался, и оказался в метре, не более, заставив заволноваться. Все это я наблюдал, и еще раз собачухе погрозил: "Нельзя!" Он еще раз вздохнул, и ... кот прыгнул на него, обхватил лапами переднюю ногу и повалился на спину, как это они делают, играя с мышкой. Я испугался, что теперь охотнику достанется - но к счастью ошибся: Чапа вскочил, к котенку нагнулся и начал обнюхивать, виляя своим обрубком. А тот, оставаясь на спине, теперь теребил лапами его морду.
   "Молодцы!" - похвалил обоих, - "Вот и играйте вместе!" Они и играли, валяясь на земле и "кусая" друг друга. Так увлеклись, что не заметили, как я ушел завтракать.
   На работу тащился рядом с супругой, стараясь держаться на четверть шага сзади, что бы ни в коем случае не определять скорость движения - у всех мужиков геологов она как правило запредельная, не для женских ног в туфельках, да еще и в узких юбках.
   До обеда каждый занимался своим: просматривали образцы, записи в пикетажках, поднимали тушью на планшетах пройденные дудки, канавы, подрисовывали геологию. Как правило, дела я заканчивал быстрее коллег-подчиненных, и перед обедом успел сбегать к Игорю Георгиевичу. Доверенный эксперимент по извлечению золота из руды нетрадиционным методом, обещающий партии в будущем некую стабильность в плане кадровом и денежном, я не забывал, и было интересно,что в том деле новенькое. Главный геолог усмехнулся:
   "На месте стоим. Перечень работ составили, потребные на все денежки посчитали, бумажки в город свезли. Теперь сидим и ждем," - отразил на лице заинтересованность к вопросу в целом, - "с моря погоды".
   "И сколько осталось ждать?" - не оставлял я шефа в покое.
   "Спец из Москвы должен появиться, бумажки наши посмотрит и примет окончательное решение," - это он высказал с мрачным видом, а дальше не мог скрыть надежды, - "Вдруг повезет и проект утвердят? Если и не геологам, то простым работягам в партии надежней будет!"
   Я соглашался с Игорем Георгиевичем, все же считая, что меня эта бодяга мало коснется, если коснется вообще. С главного же геолога во всем спрос больше, как с заместителя начальника партии. Такая у нас система, и он ее понимал прекрасно.
   "А у тебя как дела?" - ушел от темы, - "Говорят, с Евдокимом по сопкам бегаешь, деньги инкассаторов ищешь!"
   Я даже не удивился: если кроме жены и Наташи, еще и Владимир, а стало быть и Паша, и наш шофер Константин знают, чем мы с Докой последние дни занимались, то что говорить об остальных? Да все в партии в курсе, не удивлюсь, если и придурками считают! Но Игоря Георгиевича, как надежного товарища, я мог посвятить в некоторые подробности.
   "Бегаем," - подтвердил участие в авантюре, - "деньги конечно не нашли, но кое в чем разобрались".
   "Можешь сказать в чем?" - знал шеф, что я никого в лишние детали не посвящаю, но спросить все же не удержался.
   "Бандиты с места аварии сделали крюк, и вернулись назад, только не на наш ведомственный асфальт, а к областному шоссе. По пути могли деньги спрятать."
   "Не устаешь после работы мотаться?" - посмотрел на меня с любопытством, - "Хотя что это я - ты же у нас внештатный сотрудник милиции," - напомнил, что не в первый раз я участвую в делах не геологического профиля.
   "Никогда!" - поднялся из-за стола, - "отдыхать время еще будет, в специально отведенном месте!"
   После обеда на моем самом большом в комнате столе разложили персональные планшеты, образцы, и устроили коллективную говорильню. Естественно, с обязательными спорами, замечаниями полезными и бесполезными, демонстрацией полного неприятия, либо вынужденного согласия. Спорные вопросы слава богу решили, уточнили на что обращать внимание в дальнейшем, и пришло время проверить, где мои геологи наметили определенные каждому объемы экскаваторных канав. У Владимира все было готово:
   "Я подумал, и решил, что магистральной, через всю лощину, хватит и одной. Это двести метров проходки. А еще две, по сто метров, наметил вот здесь", - показал на планшете, - "Они и разлом вскроют, который с Пашиного пятачка сюда стреляет, и максимально измененные породы".
   Я посмотрел, где канавы заданы, хотя мог этого не делать - Владимир места задаваемых выработок определял идеально, не к чему было подкопаться. И сейчас я в очередной раз в этом убедился:
   "Все нормально", - согласился с наметками, и отодвинул планшет в сторону. "Теперь, Паша, давай посмотрим, что ты предлагаешь".
   Коллега, не отрывая взгляда от стола, неуверенно пододвинул ко мне свою портянку:
   "У меня две канавы, как ты и говорил".
   Я молча вздохнул - в поле мы намечали только предполагаемые места их проходки, как это делается всегда. А сегодня Паша должен был их уточнить, с учетом деталей строения пятачка, что мы тогда сделать не могли, на это не было времени. Зато оно было сегодня - сидели в камералке почти день.
   Владимир краем глаза тоже видел намеченные приятелем канавы, и конечно безучастным оставаться не мог:
   "Мог и не мучиться", - посоветовал с ехидством, - "сказал экскаваторщику, что может копать где хочет - и хорош, результат тот же!"
   Паша совсем стушевался, и теперь упорно молчал.
   "Так, мужики", - вспомнил я неоднократно применяемый мною очень действенный метод, - "сейчас я кое-куда сбегаю, а вы вдвоем посидите, и с канавами", - кивнул на планшет, - -"разберитесь. И что бы без ругани."
   Паша продолжил молчать, а Владимир с достоинством потянул планшет к себе, - объяснять и подсказывать у него стояло на важном месте. Наверное, и про недавний раздор между ними тут же забыл.
   Отсутствовал я минут пятнадцать, что-то вроде перекура, но без сигареты. А когда вернулся - канавы были намечены, и не две, а целых четыре, и Паша толково объяснил, для чего нужна каждая. Владимир стоял рядом, и слушал объяснения коллеги с важным видом, не оставлявшим сомнений, что он и есть в этом деле главный автор. С чем, как я понял, и Паша соглашался.
   А в пять десять с Докой катили к знакомым местам. Правда, на этот раз решили не глотать пыль на проселке вдоль железки, а выехать на областное шоссе, и по нему добраться если и не до лощинки между сопками, куда по оставшемуся варианту могли бежать преступники с мешком денег, то все же к ней поближе прямо на мотоцикле.
   Дока начал глядеть под ноги, как только мы с него слезли, не доехав до лощинки метров двести. Щебенка, мелкий баялыч, и никаких следов - все это тянулось, пока не спустились в долину. Здесь остановились, сориентировались по приметному месту на железнодорожной насыпи, где беглецы ее пересекли - и внимание удвоили.
   Минут двадцать я раздвигал и осматривал кусты, изучал накопы и норы колоний крыс песчанок. Дока занимался тем же рядом - мы то сходились, то расходились метров на пятнадцать, стараясь не пропустить неисследованным ни одного квадратного метра.
   "Гав!" - услышал я Чапу, и сразу вслед возбужденный голос Доки, -"Давай сюда!" - вместе с треском ломаемых кустов. Глянул в сторону звуков - силуэт напарника смутно проглядывал за удивительно густыми зарослями тамариска. Пошел в обход препятствия - наконец-то одному из нас пофартило! И мысль мелькнула приятная: неушто мешой с деньгами нашелся?
   Дока что-то рассматривал под ногами, Чапа там же что-то вынюхивал. Наверное, мешок закопан - мелькнула мысль вторая. Следопыт ее отверг:
   "Мотоцикла след", - обернулся ко мне, - "Похож на Восходовский".
   "На тот, что с Михаилом в кашаре видел?" - вспомнил я мгновенно, что третий сообщник преступников был в ней при мотоцикле. Тот, кто как мы с Докой преполагали, подал сигнал, что к трамплину подъезжает машина с деньгами. И на данный момент вероятно еще живой, в отличии от двух других, главных исполнителей хищения. Остановился с Докой рядом, неожиданный след изучали теперь втроем.
   "Сказать точно не могу," - не решился напарник на категорический вывод, - "но можно у Михаила фотку взять, со слепка, что мы в кашаре сделали. И еще раз сюда вернуться."
   "Придется вернуться," - одобрил я предложенное, все же с сожалением, что вопрос откладывается на "потом".
   "Вернемся!" - вдохновлено пообещал Дока, понявший, что у нас есть железный повод для встречи с опером - попросить те фотки, а заодно показать необходимость нашего участия в расследовании дальше.
   Мотоцикл нарушил покой колонии песчанок, и только благодаря их усердию - выброшенному при строительсте нор материалу на поверхность, оставил на нем хорошо различимый след. За пределами колонии в не нарушенном почвенном слое он исчезал, для подавляющего большинства прямоходящих. Мы же с Докой, учитывая громадный опыт не совсем законной деятельности по обеспечению семей дефицитными продуктами питания, могли кое-что разглядеть и в безнадежных местах. А потому, прикрыв травой самый лучший отпечаток (вдруг и опер вздумает его посмотреть?), по еле различимым признакам - отдельным смятым травинкам, мельчайшим углублениям на поверхности, можно сказать "поползли" по следу в направлении железной дороги - важно было узнать, куда мотоциклист прорывался, и где повернул назад. На проселке-то вчера мы его следов не обнаружили.
   Очень медленно проползли метров двести по менее заросшей части долины. Дальше начинались сплошные заросли, куда с мотоциклом лучше не соваться. Внимание еще раз удвоили, и не напрасно - след техники кончался под саксаулиной, с содранной на стволе корой. То-есть, мотоцикл был к ней прислонен, а небольшая площадка рядом истоптана и несла следы побочной жизнедеятельности в виде трех окурков. Дока тут же их собрал:
   "Два похожи на те, что мы на бугре нашли, возле трамплина", - обрадовал после осмотра, - "о третьем сказать не могу", - продолжил с сожалением, но тут же сменил его на очевидную надежду, - "Точно к Михаилу придется идти, у него же окурки из кашары, вот с ними и сравнить!" - и спрятал в карман целлофановый пакет с драгоценными находками.
   Получалось, что здесь, возле саксаулины, к которой мотоцикл был прислонен, преступники встретились. А встреча обговорена заранее, как и само место - слишком легко нашли друг друга в этих зарослях, когда счет времени шел на минуты - вот-вот милиция должна была перекрыть все дороги. Только для чего? Непонятно, в нашу версию событий встреча не укладывалась - не находилась для нее причина. Но раз была, то можно попытаться ее отыскать, и нам не оставалось другого, как чуть ли не на четвереньках искать вокруг непонятно что, несомненно где-то рядом присутствующее.
   "Сюда давай!" - опять пофартило напарнику, минут через десять.
   Я ломанулся через кусты, не разбирая дороги. Дока стоял на небольшой прогалине, с лучезарной улыбкой:
   "Закопано что-то!" - показал вниз рукой, -"Придется к мотику бежать, за лопатой!" - Чапа на его жест внимания не обратил, то-есть, посторонних запахов не учуял.
   Я уже был рядом, смотрел вниз, и видел явные следы работы острым предметом - яма выкопана недавно, в диаметре меньше метра. И очень тщательно (для дилетантов) замаскирована.
   "Хорошо бы мешок с деньгами," - сейчас я в этом сомневался. Для чего мотоциклисту сюда прорываться, если не за мани-мани? Вот их и увез, может быть, вместе с одним из похитителей. А может и с обоими, что тоже выполнимо.
   Во всяком случае, можно считать, что до этого схрона, то-есть от железки через большую часть долины путь беглецов мы проследили. И ясно, что делать дальше: вернуться к областному шоссе и найти, где с него мотоцикл вначале съхал, а потом на него же вернулся. Это не легкий человек, следы на обочине мы не пропустим. Но вначале нужно разобраться с ямой.
   "Ты нашел - тебе и за лопатой бежать," - я и закончить не успел, а Дока уже летел к Уралу. Давая мне время привести мысли в порядок.
   Для начала я метров пятьдесят пробежал за ним - выбрался из густых зарослей на более открытое пространство, затем внимательно осмотрелся вокруг, разглядывая не то, что под ногами, а верхушки кустов повыше. Казалось мне, что место встречи преступников должно быть чем то обозначено, иначе его трудно найти. Причем обозначено так, что бы видно было и из лощинки, откуда добирался мотоциклист, и с железнодорожной насыпи, с которой бежали похитители денег.
   Долго высматривать не пришлось - метрах в пятидесяти от саксаулины, к которой был прислонен мотоцикл, на высоком кусте полоскался под ветерком кусок синей материи. Я к нему подошел, ветку нагнул к земле - тряпка не новая, но ни капли не выгоревшая. То-есть, повешена на днях. Баночку дали эти шустряки, после встречи тряпочку могли бы и снять, на всякий случай!
   Кажется, прошло пять минут, не больше - я вернуться к знакомой саксаулине не успел, а Дока уже подбегал к ней с лопатой. Конечно, не мировой рекорд, но туда - сюда - почти километр, а он и не запыхался. Не останавливаясь, ломанулся в кусты, и пока я пробирался через них более осторожно, успел расчистить схрон от сухих веток и травы, которыми тот был замаскирован. Посмотрел на меня:
   "Можно начинать?"
   "Только не торопись," - видок у Доки был как у кладоискателя, уверенного, что сейчас вытащит из земли сундук с драгоценностями.
   Дока заработал лопатой с учетом замечания -задавливал ее медленно, зато землю выбрасывал с реактивной скоростью.На глазах яма углубилась сантиметров на сорок, и почувствовав под лопатой препятствие, кладокопатель отбросил ее в сторону, начал выбрасывать суглинок руками. Через минуту ухватил обеими руками показавшуюся мешковину, с трудом выдернул мешок полностью, бросил его на край раскопа.
   "Легкий!" - сообщил с гордостью, - "Похоже деньги!"
   "Развязывай! Только считать не придется - нет их в нем!" - на всякий случай не мешало освободить напарника от излишних иллюзий. Но что он выкопал - я представить не мог.
   Развязывать мешок не пришлось - он был вверху перекручет, как это делается выжимая белье после стирки. Размотав , Дока заглянул внутрь, повернул ко мне удивленную физиономию:
   "Шмотки какие-то!" - не замедлил вывалить их на землю.
   Двое брюк, две куртки камуфляжной раскраски, две пары кед - одни громадные, размера сорок пятого, вторые маленькие, сорок второго. И все стало понятным: здесь беглецы, дважды оставившие следы на проселке, поменяли камуфляжную форму на яркий броский прикид - типа модных шорт, цветной майки с "ай лав ю", красивых босоножек. Что бы не отличаться от местных отдыхающих и бездельников - если направлялись на турбазу, или в другое людное место.
   Дока понял все не хуже меня, но одной мелкой несурадицей заинтересовался:
   "А зачем они в мешок все складывали? Не могли просто так шмотки в яму бросить?"
   "Наверное, собирались за ними вернуться, попозже," - брякнул я первое, что пришло в голову. И тут же задумался: а что, если угадал? Тогда подтверждается, что по крайней мере один из преступников человек местный - не будут же возвращаться за тряпками откуда-то от черта на куличиках, имея на руках кучу денег.
   Я уже начал придумывать, как возле ямы организовать постоянное наблюдение хотя бы в светлое время суток, и заикнулся об этом Доке. Но он от фантазий оторвал:
   "Объяснишь Михаилу, когда с ним встретимся. Караулить самим у нас времени нет. Нам теперь важнее понять, куда повернул мотоциклист, когда вернулся на шоссе - в сторону областного центра, или к нам поближе, на Придорожный, над которым, как ты говорил, самолет двигателем ревел, сигнал подавал."
   Приведя яму в первоначальный вид, то-есть, на всякий случай закопав и замаскировав, побежали к Уралу, я с лопатой в руках, Дока - с мешком шмоток. Подъехали к областному шоссе, остановились, не выезжая на обочину, и налегке пошли вдоль нее в сторону Придорожного - интуиция подсказывала обоим, что мотоциклист оттуда прикатил, и туда же умотал, возможно прихватив одного из подельников.
   Известные нам детали в подстроенной аварии с инкассаторской машиной, и заранее спланированные действия преступников после нее, говорили, что люди эти по крайней мере не глупые. Но и без особого таланта, если учитывать, как скоро мы с Докой кое в чем разобрались. Вот и сейчас, выезжая на совсем низкую насыпь шоссе, они сделали очередную банку: вместо того, что бы одному сойти и мотоцикл облегчить, водила дал газ, и с пробуксовкой под тяжестью лишнего пассажира выскочил вверх, оставив сами понимаете какой шикарный след. И показав направление, по которому они покатили дальше - след на обочине явно стрелял в сторону Придорожного.
   Домой вернулись засветло. Мешок со шмотками Дока оставил у себя, и как о деле решенном меня предупредил:
   "Завтра едем к Михаилу. Есть что показать!" - с гордостью глянул на добытые вещественные доказательства.
  
  
   Часть шестнадцать.
   ---------------------------
  
   В машину ребята прихватили охапку колышек - выставлять на местности намеченные экскаваторные канавы. Вели себя мирно, без словесной перепалки, чем крайне удивили Наташу, не оправдав ее надежд лишний раз посмеяться над мужиками.
   День летел незаметно и скучно. Экскаваторные канавы я тоже выставил - а больше нечего и делать, все возможное уже просмотрено, оставалось ждать результатов вскрытия. Решил пробежаться за пределами изучаемой площади, за те дайки, что слагают гребни черных пород - посмотреть геологическую ситуацию и там, заодно и подумать, что всем нам делать дальше.
   Поднимаясь на ближайший гребень, по укоренившийся привычке старался не шуметь, не грюкать молотком и не высовываться с излишней поспешностью. Потому что с его другой, не просматриваемой из лощинки стороны, можно увидеть что угодно, в том числе и сайгу, которая о моем присутствии рядом не предполагает, потому что не видит. И очень приятно захватить ее так вот, врасплох, заодно лишний раз подтвердив навыки хорошего охотника. Вот и сейчас я медленно-медленно поднял голову над последнем на вершине камнем - пять сайгаков спокойно паслись метрах в двадцати пяти. Как всегда, когда ты без ружья! А будь оно - этой сайги вообще бы не встретил, или гуляла бы в километре, не меньше!
   Думаете, что я сделал дальше? А осторожно спустился вниз, сайгу не потревожив, и пошел через лощину к ограничивающей ее другой дайке. И для себя отметил, что при необходимости добыть пропитание, вдоль этих вот даек-гребней можно прогуляться с ружьем - очень они к месту для охоты с подхода.
   За второй дайкой сайги не оказалось, я начал колотить камни, где это было возможно, а заодно подумывать о нашем будущем. Потому что цели и задачи, стоящие перед моей группой, существенно изменились. Прежде всего, приезжавшее из города начальство делами группы не заинтересовалось, хотя к их приезду мы пару дней поавралили,и как мне кажется не зря. Но толкаться дальше втроем, когда все уже исхожено и нужно лишь последовательно наращивать объемы вскрытия на перспективном пятачке, совсем необязательно. А пятачек у Паши,с "березитами" и "железной шляпой". К тому же уверен, что золото есть, и горит желанием до него добраться. Вот и пускай добирается, под контролем моим, а не Владимира, не разделяющего некоторых Пашиных убеждений.
   Ну а этого "вестника космоса", поверившего в собственное предсказание, пора убрать подальше. Ему кстати, как и мне, тоже смотреть нечего. Кроме канав, которые сегодня только выставит на местности.
   Пока бегал по покрытой мелкой сухой травкой ровнятине, с непонятно откуда принесенной щебенкой, пока выискивал среди нее представительные обломки и их скопления, которые можно с натяжкой считать разрушенными коренными, в голове план дальнейшей работы определился окончательно. По нему Паша не только остается на пятачке, но в его ведение передаются площадки моя и Владимира. А оставшиеся не у дел возвращаются на старые планшеты, с которых пришлось срочно сорваться, и заняться внеплановой оценкой этого вот объекта. Который, кстати, с учетом "березитов" и подозрительно похожих на "железную шляпу" пород, мы уже довели до "проявления золота" - повышенные его количества в нескольких пробах есть. А если Паша найдет хотя бы в одном образце видимое, или в последних пробах содержание окажется приличным - появится шанс довести дело до "рудопроявления".
   О своем решении ребятам рассказал в камералке, вернувшись с поля. И встретил полную поддержку - так один хотел держаться от пятачка подальше, а другой - ковыряться на нем, и не слышать постоянных нотаций, чего там нет и быть не может. Оставалось и главного геолога поставить в известность о намеченной передислокации сил.
   "Правильно решил", - поддержал и Игорь Георгиевич, - "действительно, нечего втроем толкаться. Но за Пашей присматривай, что бы не переусердствовал - в меру и дудок БКМовских проходил, и канав - у вас сейчас не разведка, а всего лишь оценочные работы."
   "Буду контролировать," - согласился с замечанием, после чего главный геолог улыбнулся:
   "А проект по эксперименту как лежал в городе, так до сих пор и лежит. И никаких разъяснений!" - махнул рукой, - "По времени - пора площадку под выщелачивание строить, и Павел Петрович (начальник партии) на свой страх и риск к старому шурфу бульдозер отправил, дорогу торить."
   Я покачал головой, возмущенный безответственностью некоторых товарищей, но в душе появилась и надежда, что не зря время тянут, вдруг повезет, и в партии появится возможность самой заработать денежки, в добавление к государственному финансированию
   Возле дома нашелся Урал, конечно Докин, с устроившимся в люльке Чапой. Сам приятель топтался в огороде - определял на вкус качество экспроприированного овоща.
   "К Михаилу едем, в милицию," - сообщил с удовольствием, - "Я ему позвонить не успел, а он уже предложил встретиться!"
   "Даже о мешке с тряпками не пришлось упоминать?" - улыбнулся я напарнику, проявившему неожиданную храбрость. Хотя она легко объяснялась - для опера у Доки есть серьезнейшие улики по расследуемому делу.
   "Мамой клянусь!" - перекрестился убежденный атеист, - "Сам поговорить предложил!"
   Что-то Михаил от нас хочет, это очевидно. Только вот что? Не мог придумать, пока катили на Урале в Мирненскую милицию.
   "Охраняй давай!" - приказал собачухе, и она осталась сидеть в люльке. Мы же с Докой прошли в здание.
   Опер встретил приветливо, и без лишнего трепа тут же потребовал полного отчета за последние дни - так был уверен, что мы не сидели сложа руки. Для начала я, как говорится, их умыл, то-есть дал возможность Доке продемонстрировать найденные в долине мешок с одеждой, оставленные следы встречи трех человек (три окурка), а затем и рассказать по порядку, как все это попало в наши руки.
   Михаил внимательно выслушал, похвалил обоих: "Молодцы, ребятки," - поинтересовался и моим мнением: "Что обо всем думаешь?"
   Что думаю? А правильно угадал, что преступники вернутся к областному шоссе. И если возле него переоделись, то с намерением затеряться, среди отдыхающих на озере. На турбазе, точнее, потому что в Придорожном Михаил их не нашел, в направлении на Пионерный или Солнечный в нужное время их никто не заметил, и место аварии, когда опер там разбирался, они не проскакивали. Насчет мотоциклиста подходящих мыслей не было. Мог куда угодно смотаться. И на турбазе побывать, и место аварии проскочить, на Мирный - тогда Михаил должен был его видеть. Теоретически и похищенные деньги мог с собой прихватить, только вряд ли ему их доверили - на всех дорогах милиция и армейские патрули проверяли любой транспорт. Больше за то, что они рядом с областным шоссе спрятаны, и их поискать стоит.
   Оперу я все рассказал, после чего он в очередной раз задумался. Мы же, выложив представителю правоохранительных органов результатами своей незаконной деятельности, теперь сидели тихо, как мышки, с надеждой, что и с нами чем то поделятся.
   "Я в Солнечном (это районный центр) побывал, в аэропорту с летчиками поговорил. Теми, что над Придорожном двигателем ревели," - наконец начал оправдывать наши надежды, - "В тот день, когда собрались в Мирный лететь и уже рассаживали в самолете людей, к ним подошел молодой парень, не из пассажиров. И попросил над Придорожном пару раз газануть, за бутылку коньяка. Купил мол, знакомой бабе из поселка подарок, и она за ним в Мирный подъедет - у него пассажир знакомый, с ним и передаст. Если конечно они газанут - так он с бабой договорился. Ну а летчики тоже люди- почему за коньяк и не помочь человеку? И, кстати, они уже третий раз гудели, в разное время" Он помолчал, посмотрел на нас - как его слова воспринимаем - и продолжил:
   "Я приметы парня у летчиков выпытал, в кассе узнал фамилии пассажиров того рейса, и с тремя нашими, Мирненскими, поговорил. Парней возле самолета они видели, но кото - не имеют понятия, и даже не знают кто из них гудеть просил и с кем посылку передавал. И в Мирном никого из них вроде не встречали, хотя уверенности полной нет. А мотоциклист в кашаре был не из Придорожного - я туда еще раз мотался, все Восходы проверил - сравнивал протектор колес с отпечатками в кашаре." Помолчал недолго, закурил не знаю какую по счету сигарету: "И на турбазу наведался, посмотрел по документам, кто у них домики снимал в нужные дни. Там как везде: в субботу и воскресенье постояльцев регистрируют, а в остальные дни стараются обойтись без лишних бумажек - я тебе домик и постель, ты мне деньги сразу и в руки . Вот и поди теперь разберись. Я кое с кем из обслуги поговорил, тет а тет, и одна женщина вспомнила, что два человека с пятницы на субботу ночевали, без регистрации конечно. И по описанию," - кивнул Доке, - "подходят под одежду и обувь в найденной тобой яме - один мужик большой, а другой действительно замухрышка, и видела их в плавках. Точно наши клиенты, даже на опознание в морг женщину тащить незачем. Но с турбазы утром они исчезли, возможно по одному, естественно с концами. И где прятались до воскресенья - непонятно. Про "мотоциклиста" я тоже пораспрашивал - рядом с ними ни мотоцикла, ни кого-то третьего она не заметила." Михаил сделал паузу, несколько раз глубоко затянулся, придавил остаток сигареты в пепельнице, и зафиксировал взгляд на мне: "А на асфальте, когда с аварией разбирался, на Мирный Восход проскочил, это я помню. С одним седоком," - у меня даже уши покраснели от его слов - неужели мотоциклист-преступник из Мирного? Опер в некотором роде подобное предположение подтвердил: "Теперь мне придется все Восходы в Мирном проверить".
   "А у тех двоих, что на турбазе ночевали, сумки с собой были, что бы деньги таскать?" - Дока не сдержался, - "Или они их еще до турбазы заныкали, если мотоциклист с собой не увез?"
   "Тото и оно, что пришли на турбазу с небольшой сумкой,причем в ней,как тетка услышала, бутылки позвякивали, для денег места не оставалось", - объяснил опер, - "Но после нее еще ночь где-то провели, не знаю с деньгами или без них," - и снова задумался, и мы молча ждали, когда он из этого состояния выйдет. В тишине просидели минуты две.
  
   А у меня мыслишка мелькнула: не ради ли этой сумки с бутылками и состоялась встреча мотоциклиста с бегунами в долине? Им же стресс не мешало снять, на турбазе, а потом и за приют следующей ночью с кем то расплатиться.
  
   "Вот что, ребята," - начал он твердо, отдавая как командир на поле боя приказ, - "те двое, что ночевали на турбазе, уже жмуры, далеко отсюда", - показал пальцем в небо, - "деньги с собой вряд ли таскали, и "мотоциклист", который при мне место аварии проскочил, тоже не вез точно - я бы заметил, да и на всех дорогах кордоны стояли, подозрительных мужиков обязательно бы обшмонали. Значит, деньги спрятаны, и где-то здесь рядом. Отсюда вам задание: искать и искать. Сопки навестить, куда бандиты с места преступления побежали, еще раз в долине все посмотрите, возле шоссе полазайте - работы много, а время в обрез". Нам ничего не осталось, как покивать головами. Михаил оценил "сговорчивость", кивнув головой тоже, - "Ну а он", - показал на Доку, - "завтра со мной прокатится, до ямы, где вы шмотки откопали, и со следа мотоцикла там нужно слепок сделать, подтвердить, что он и в кашаре засветился. А потом буду в Мирном Восходы проверять, до победного конца - "мотоциклист" и парень, что в Солнечном к самолету приходил, у меня предпоследняя зацепка. А последняя" - посмотрел на меня и Доку поочередно, - "придется и в Пионерный ехать. Машина с инкассаторами оттуда, и преступники хорошо ее знали, значит видели не раз", - помолчал недолго, - "Хотя насчет парня, что к самолету подходил", - он в сомнении покачал головой, - "не знаю что и думать. Я старые дела за год просмотрел - он же три раза к летчикам приходил и три раза они гудели над Придорожным. И ничего, больше никаких в это время грабежей, краж или хищений", - посмотрел на меня внимательно, - "Может и правда бабе знак давал, что бы в Мирный приезжала?"
   Я не знал, что ответить, слишком хорошо парень вписывался в общую картину хищения денег, в роле информатора аж в Солнечном. Вот бы следы его присутствия в кашаре и возле ямы с закопанной одеждой найти - что бы парень этот и "мотоциклист" одним лицом оказались!
   "Мотоциклист был," - наконец я решился, - "как вариант, может и не он к летчикам приходил, но бабу, для которой гудели, поискать в Придорожном нужно обязательно. Она должна на того парня вывести, раз летчики не могут", - и хотел предложить оперу организовать засаду возле ямы со шмотками - должен кто-то за ними вернуться, раз аккуратно сложил все в мешочек, прежде чем закопать. Но почему то постеснялся, прикинув сколько человек нужно для круглосуточного дежурства. Точно всей милиции не хватит.
   "С бабой я разберусь", - пообещал опер, но без особого энтузиазма.
   Кабинет Михаила мы покинули, озабоченные поставленной перед нами задачей. Но отнеслись к ней творчески, потому что искать деньги в сопках за железной дорогой, как опером предложено и куда с места аварии преступники побежали для отвода глаз, пустое дело. Правда, в том же направлении через два-три километра была наша старая шахта, возле которой можно спрятать что угодно, но бежать до нее преступникам незачем, в любом случае деньги удобнее спрятать там, куда за ними легче вернуться. То-есть, рядом с шоссе Я в этом уверил себя с самого начала, а потому начинать поиски в сопках за железкой не собирался - не подходили они что то там прятать: ни развалов камней, ни приличных кустов, и вообще мест, которые можно использовать для этого дела. Ну разве вместе с мешком денег тащить с собой лопату, и даже не ее, а кайло - без него приличную яму в щебенке не выкопаешь. В долине то шмотки закопал мотоциклист в суглинках, ему лопаты хватило для этого, а с собой ее прихватить - плевое дело. Кстати, Михаилу не мешает намекнуть, что бы вместе с мотоциклом искал лопату - потому что если хозяин не дурак, то резину на технике поменяет в момент, как только по Мирному пойдет слух, что милиция Восходы проверяет.А про лопату, что могут проверить и ее, у него и мысли не возникнет.
   Дока, учитывая его и сейчас еще возбужденное состояние, несколько раз порывался высказать свое мнение, но уже ослепив меня взглядом и открыв рот, почему то впадал в ступор - глаза тускнели, лицо каменело, рот закрывался. Какие-то мысли у него в голове мешали друг другу, никак не могли связаться в логическую цепочку, и Дока ярко демонстрировал это всеми своими действиями. Наконец навел в голове порядок:
   "Будем искать деньги, но не там, где Михаил предложил. Нет их в тех сопках и быть не должно, сам понимаешь," - я незамедлил с ним согласиться - кивнул головой, - "Спрятать их должны недалеко от областного шоссе, ну а если в долине нет, что мы уже установили, то лежат где-то на подходе к турбазе, где главные бандюки побывали и ночь провели".
   В такой вариант я тоже не верил, и для того были причины. Во первых - по моему убеждению, забравшие деньги из инкассаторской машины могли не доверить их третьему, то-есть "мотоциклисту", и добираться до турбазы вдвоем, без него. А это десять километров, и тащить мешок с собой совсем необязательно, его легче спрятать сразу, рядом с шоссе, где позже можно спокойно забрать. Во вторых, выбравшись на шоссе, им незачем доезжать до отворота на наш родной ведомственный асфальт, который за шоссе с другой его стороны продолжался не меньше тех же десятка километров рядовым проселком, по которому только и можно проехать мотоциклу до озера и до турбазы. То есть, двум бандюкам в обоих случаях пройти пехом нужно было одинаковое расстояние, и лишний подъезд по асфальту, да еще втроем и с мешком денег на легком мотоцикле - это лишний раз капитально засветиться. И что еще хуже - в этом варианте деньги не клад, о них знает оставшийся в живых мотоциклист, и должен был уже перепрятать.
   По всему выходило, что спрятать добычу бандиты должны рядом с шоссе, а не тащить к черту на куличики больше десяти километров. Но вариант мой Дока полностью не разделял:
   "Деньги оставались у тех, кто к озеру пошел пехом - к этому времени менты все дороги перекрыли, и мотоциклом вести было опасно," - здравая мысль! - "Вот и посмотрим, где эти гады шли, что бы поменьше маячить на виду, и все подозрительные места проверим".
   Не стал Доку убеждать, что дело пустое и ничего мы не найдем. Промолчал, вроде как согласился - все же вариант предложил не худший. Но завтра суббота, и я был уверен, что жена обязательно придумает мероприятие, требующее обязательного присутствия мужа. Не зря уже неделю смотрит на меня с подозрением, и отнюдь не приветствует постоянные отлучки после работы непонятно куда. И что бы у нас не начался открытый конфликт, настало время хотя бы день посвятить семье. Пришлось об этом и Доку предупредить:
   "Но завтра отдыхаем, никаких поисков!" - и не мог не улыбнуться, наблюдая, как лицо у него трансформирутся в то, что мы называем "постной рожей".
   Возле Урала крутилась пара пацанов, делавших вид, что сейчас дотронутся до мотоцикла - Чапа на каждую попытку скалил зубы и грозно рычал. Охранник отлично знал свое дело!
  
  
   Часть семнадцать.
   -------------------------
   "Почему дома сидишь?" - удивилась Света, когда я, успев поработать в огороде, а она по случаю субботы понежиться в кровати, зашел в комнату переодеться в одежду почище. Не гулять же по поселку в драном трико?
   "Деньги нашли," - уколола с ехидством, и усмотрев на моем лице подобие улыбки, сделала предложение, - "тогда давай, готовь машину, в Мирный поедем, транжирить!"
   "Это с удовольствием, но," - развел я руками, изображая на лице огорчение, - "бог удачи не дал, шиковать можем только на свои кровные."
   "Бога нечего приплетать, скажи лучше, что нюх потерял! Это вам (наверное имела ввиду и Доку) не за сайгой гоняться!"
   "Что, вегетарианкой стать решила?"" - искренне изумиться, потому что женушка сама частенько спроваживала меня на охоту, особенно в последнее время, когда полки в продуктовых магазинах прилично обеднели.
   Света поняла, что ляпнула не совсем нужное, и начала выкручиваться:
   "Лучше б на рыбалку съездил, мясо каждый день есть вредно!" - надо же, и из дома спроваживает! Я открыл рот, поинтересоваться, с чего бы такое счастье, но озвучивать вопрос не пришлось: "Только не на машине - с девчатами в Пионерный едем, там в магазин сапожки зимние привезли, вдруг разобрать не успели?"
   "Удачи вам!" - пожелал с удовольствием, поняв, что сегодня день в моем распоряжении. И приготовился бежать к Доке, надеясь на рыбалку рвануть на его Урале - как жена только что сказала, ей рыбки захотелось.
   Света мои намерения поняла, вздохнула и обреченно махнула рукой:
   "Ну хотя бы для вида возмутился! Жена уезжает, а ему хоть бы хны! А если у меня любовник?"
   Совсем смешно: любовник - это стихийное бедствие, самум, тайфун, ураган, пожар. Как и любовника, их невозможно предотвратить, можно лишь чуть-чуть ослабить связанные с этими событиями душевные неудобства. То есть, закрыть глаза и спрятаться, или, как при пожаре в тайге, пустить встречный пал, исходя из идеи, что клин клином вышибают. То есть самому завести любовницу. Но это мое мнение, и о нем желательно молчать в тряпочку.
   "Любовника, насколько я знаю, у тебя пока нет," - Света с улыбкой качнула головкой - мол, откуда знаешь? - "Но если приспичит, если я тебя не устраиваю -флаг в руки и вперед! Буду дружить с твоим любовником, а ты - с моими любовницами!"
   "Только попробуй!" - погрозила кулаком, - "Заставлю дома сидеть, от всех стервоз подальше! И на охоту не пущю!" - совсем изуверское наказание!
   Дока, к счастью, оказался дома.
   "Я уже с Михаилом в долине побывал, слепок со следа Восхода сделали", - информировал меня после приветствий, почему то без обычного веселого настроения. Попробовал его поднять:
   " Прокатиться на озеро не желаешь? Покупаемся , рыбку половим."
   "Я хотел в степь мотануться, посмотреть, что там делается," - буркнул сердито, - "да Нинка (его жена) не пустила, говорит, что мясо девать некуда, весь холодильник забит".
   Конечно, пол архара за неделю слопать трудно. У меня дома такое же положение - не зря жене рыбки захотелось. Наверное, сейчас и Ниночке покажется деликатесом, если о ней напомнить - а она очень кстати возле нас появилась, помахала мне ручкой:
   "Здравствуй Юра! Рада тебя видеть, таким веселым! А мой сегодня", - скосила на мужа глазки, - "с утра хандрид, не в настроении!"
   Ниночку я можно сказать обожал, и как жену Доки, и как женщину всегда веселую,подвижную,жутко кампанейскую и умеющую дружить даже с представителями другого пола. Со мной она была совсем в приятельских отношениях, а потому это вот "Юрочка" в приветствии, а не "Юрий Васильевич", как сказала бы подруга жены Наташа (хотя я считал ее и своей подругой тоже).
   "А мы это настроен6ие враз поднимем", - пообещал с оптимизмом, - "если на озеро заставим нас везти, покупаться!"
   Ниночка немного растерялась: "А как же ты без жены? На мотоцикле можно только втроем поместиться!"
   "Собачка моя с тобой в люльке посидит, места она много не занимает. А жена," - я покрутил над головой рукой, демонстрируя неопределенность, - "на машине умотала, наверное любовника искать. Так что один я".
   "Ой, Юра! Что ты говоришь! Да Света в тебе души не чает, какого любовника!" - не поверила Ниночка в мою сказку. А Дока уже менее мрачно посоветовал: "Смотри, не накаркай!" - и начал оглядываться, что было первым признаком подготовки к выезду на природу. А Нина это начинание поддержит, он не сомневался.
   На озере прикатили конечно не к турбазе, а к рыболовным местам, где на берегу вместо песочка галька , сам он покруче, а из воды торчит камыш. Натянули тент, накачали единственную лодку. Ниночка крутилась рядом, и было понятно, что она хочет в лодку попасть, когда мужики поплывут ловить мелочь на резку - насадку для крупной рыбы.
   Вдвоем с Докой оттащили лодку к воде, и он пошел к мотоциклу за веслами. А я Ниночку, переживающюю, что может остаться на берегу, порадовал:
   "Садись в лодку, сзади. Поплывете с муженьком воблу ловить."
   "А как же ты, Юра?" - посочувствовала мне, но не без удовольствия.
   "Зайду по пояс, к ближнему купаку," - приходилось нам и без лодки обходиться.
   "А как же Чапочка? Он что, вокруг тебя плавать будет?" - вспомнила Ниночка о собаке.
   "Чапа будет мотоцикл охранять, так что не переживай!" И подошедшему с веслами Доке напомнил:
   "На резку хватит десятка вобл, больше ни к чему."
   С этим десятком он должен плыть за мной к берегу - растягивать перемет на пятьдесят крючков легче и быстрее вдвоем.
   Через час у меня в целофановом пакете за поясом плескалась пара малявок, а Дока уже греб к берегу. Довольная Ниночка из лодки выскочила, и побежала под тент, а мы с Докой, порезав пойманную мелочь на кусочки и освободив Чапу от обязанности охранника, вместе с ним от берега отчалили, доплыли до ближайшего купака, и от него начали растягивать перемет в открытую воду. Через час дело закончили, и оставалось ждать, когда у сома и судака появится аппетит. У нас, кстати, он уже пробудился.
   Пока мы валандались со снастями, Нина на брезенте под тентом красиво разложила привезенные из партии припасы, расставила стаканчики. И с нетерпением нас поджидала - у женщин аппетит появляется уже при виде воды.
   Дока по хозяйски оглядел сервировку:
   "И все, что ли?" - в недоумении посмотрел на Ниночку.
   Та вздохнула, и вытащила из сумки бутылку какой-то мути, назвать которую вином раньше никто бы и не подумал : "Пить я с Юрой буду, а ты - только смотреть!"
   "Еще чего!" - возмутился Дока, - "Всего то каждому по стакану перепадет, а нам сидеть часов пять!"
   "Вот так всегда," - плакнулась представительница слабого пола, - "когда нибудь сам разобьется, и меня заодно инвалидом сделает!" - это она сильно преувеличивала, на моей памяти Дока никогда, если был под мухой, с собой женщин на мотоцикл не брал. Мужиков - да, случалось. Но считать стакан вина выпивкой - язык не поворачивался.
   После плотного обеда под тентом полежали, и я наконец определил для себя окончательно: все, хватит непонятно чем травиться, пора вспомнить раннюю молодость, а вместе с ней и рецепт изготовления экологически чистого самогона, потому что чем дальше - тем напряженка со спиртным все масштабней, так дело может и до клуба "невольных трезвенников" дойти.
   Потом покупались, потом еще раз полежали. И Ниночка начала вздыхать, что свидетельствовало о пресыщении отдыхом на воде, желании вернуться домой, под кондиционер. А я смотрел на нее,и с улыбкой вспоминал давний рассказ приятеля, как он и Ниночка , столь похожие по темпераметру, мыслям, поступкам и желаниям ухитрились не только встретить друг друга, но и понять необходимость дальше идти по жизни рядом нога в ногу. Вот что я тогда, после долгого уговора и обещания никому другому ни слова, услышал в исполнении Доки.
   "Линия жизни у тебя пря-ма-я!" - Нинка, моя подружка с ранней юности, открыла это на пляже возле речушки, где мы валялись в укромном местечке. Что-то она еще раз посмотрела на моей ладони, потом глянула в лицо, - "Правда-правда!" - и щекотно водя пальцем, начала объяснять, - "Видишь, вот начинается и сюда тянется, очень ровная. Ну есть небольшой изгиб, так он у всех - это ты взрослым стал, мужчиной то-есть".
   "С твоей помощью", напомнил ей этот очевидный факт, и непроизвольно уставился на собственную ладонь, пытаясь разглядеть загадочную линию, о существовании которой до сих пор не догадывался. Но напрягался напрасно: кроме хорошо знакомых мозолей и морщин ничего иного не обнаружил.
   Подруга по моей озадаченной физиономии поняла, что связалась с полным тупаком и невежей, ничего в важнейших жизненных вопросах не понимающем. Решила "просвятить ну хоть немножко", и плавно перешла к другой очень важной - "линии любви". Нашла на моей ладони, проследила до пересечения с "линией жизни". Оказалось, что пересекаются они не где-то и абы как, а точно там, где по жизни я нахожусь сейчас, в этот конкретный момент. То-есть, ежели любовь у меня и случится, то прямо вот-вот. Ну может на днях, не позже.
   Но это не все. Не понял, где такое просвечивалось на все той же ладони, но узнал, что жена у меня будет стройной красивой шатенкой с голубыми глазами. Точно как Нинка. А когда посмотрели важные линии и на ее ладони, последнии неопределенности будущего развеялись и стала очевидной наша общая судьба в счастливом браке на долгие годы. Что дальше,в конце жизненного пути, разглядеть не удавалось, да и знать не хотелось.
   И что я должен был делать? Пришлось жениться, нельзя же испытывать судьбу, ежели все давно определено господом богом!"
   Перемет стоял уже больше трех часов, кто-то на него наверняка прицепился, и если всего несколько экземпляров, то нам хватит, холодильники у каждого не пустые. Вот я, с учетом желания единственной женщины, и предложил с рыбалкой завязывать. Ниночка идею тут же поддержала, Дока, посмотрев на нее, тоже не возмутился. И мужики еще раз потащили лодку на воду.
   "Может, с переметом не спешить?" - предложил Дока, как только отчалили от берега, - "Вдвоем завтра за ним вернемся. А заодно и по сопочкам прокатимся, посмотрим, как могли с шоссе к озеру бежать бандюки с деньгами", - а я то думал, что приятель хоть на день забыл о наших заморочках, связанных с аварией на ведомственном асфальте! Но идея мне понравилась. Почему и не вернуться? Рыбы сегодня много не поймаем - нормальный жор начинается только вечером, резка еще осталась, если придется насадку подменить. Да и не сидеть же в воскресенье дома.
   "Предложение принимается," - обрадовал Доку, и он тут же поэнергичней заработал веслом.
   Что перемет ставить, что снимать - время затрачивается примерно одно. Только выплывали ставить с десятком порезанных вобл и подлещиков, а возвращались с одним судаком и тремя сомами, каждый экземпляр весом от одного до двух килограмм. Маловато - по местным меркам. Зато есть оправдание, для завтрешнего сюда возвращения.
   "Молодцы мальчики!" - похвалила Ниночка, осмотрев улов, - "Дома я рыбки пожарю свеженькой, а ты, Юра, со Светой приходи, в гости!"
   "С удовольствием," - улыбнулся в ответ, - "если женушка с любовником не задержится!" На что Нина рассмеялась, как на невозможное, а Дока на всякий случай еще раз посоветовал: "Не каркай!"
   Дома Света продемонстрировала покупку, ради которой с подругами ездила к черту на куличики. Но не желанные зимние сапожки, а модные летние туфельки, какие женщина одевает не больше пяти раз в году на праздники.
   "Смотри, какая прелесть," - просто сияла от удовольствия, - "У нас в партии ни у кого таких нет,а у них в поселке купить не на что, деньги не дали !"
   "Ну да, теперь всем женщинам нос утрешь, в этих тапках!" - поддержал любимую, подарившую мне день свободы.
   "Как ты мог! Тапками назвать!" - показушно возмутилась, - "А я, дурочка, тебе подарок искала, все в магазине пересмотрела!"
   "Правда?" - поинтересовался насчет подарка.
   "Вон твоя железяка!" - кивнула головой на кровать - на ней блестела красивая маленькая плоская фляжка, из каких в фильмах крутые мужики постоянно глотают качественный коньяк, - "Что бы на охоте мог выпить по человечески!"
   И как мне поступить? Правильно, подойти, женушку обнять и поцеловать. Что я и сделал. После чего рассказал и о сегодняшней поездке на озеро, и о приглашении в гости на "жареную рыбку", и о оставленном в воде перемете, за которым завтра ехать придется обязательно. И что самое важное - не услышал никаких упреков в свой адрес.
  
  
   Часть восемнадцать.
   --------------------------------
  
   "С турбазы начнем, или с шоссе, откуда бандюки к ней побежали?" - предложил Дока выбор, когда утром вместе с Чапой устраивались на Урале.
   "С шоссе," - мне казалось, что освежиться водичкой лучше в конце мероприятия, а не перед тем, как его начинать. Дока согласился, кивнул головой, и крутанул ручку газа.
   До знакомого места, где беглецы с деньгами выбрались из долины на шоссе, а их Восход оставил на обочине дороги шикарный след, долетели с ветерком. По нашей версии,отсюда мотоциклист рванул в направлении на Придорожный, а двое побежали по горкам к людной турбазе на берегу озера. Деньги, если еще не были спрятаны, остались при двоих пеших - с чего бы отдавать их тому, кто всего навсего подал нужный сигнал, а не рисковал головой непосредственно при акте экспроприации?
   Дока не утерпел - полюбовался старым следом Восхода, после чего вернулся к Уралу, и с шоссе мы осторожно съехали. Здесь он двигатель заглушил.
   "Как поедем?" - задал вопрос, какой с успехом мог задать и я. Потому что десять километров напрямую до турбазы можно добираться по разному. Понятно одно: отсюда по крайней мере не в лоб одной из двух сопок, маячивших впереди, а в перегиб, или лощинку между ними.
   "Держи туда," - показал рукой направление.
   Прорвались вперед с пол километра, еще раз остановились. Теперь впереди вздымалась сопка, которую можно только объхать. Но с какой стороны?. Пришлось устраивать совет.
   "Мы должны решить," - по старшинству открыл его я, - "как будем поступать дальше. Если перед нами окажутся две сопки - то понятно, проезжать нужно между ними. А если как сейчас одна - давай держаться левой стороны. Я бы на месте бандитов так поступил - в худшем случае просто вышли бы к озеру раньше, не доходя до турбазы"
   "Правильно," - согласился Дока, - "А ничего не найдем - назад вернемся, и начнем все с начала, только объезжать будем с правой стороны", - с учетом расстояния до турбазы, теперь чуть меньше десяти километров, и возрастающим в прогрессии количестве возможных объездов, напарник мой собирался кататься до вечера.
   Он этого и не скрывал - вид имел деловой, с настроем на долгую работу, мотоцикл вел не по прямой, а непонятными зигзагами, норовя прямо с него просмотреть редкие кусты, отдельные промоины, для чего крутил головой градусов на .... больше ста восьмидесяти.
   Придерживаясь плана, то-есть объезжая каждую сопку с левой стороны, мы быстренько выскочили к озеру. Не к самой воде, но до нее можно при желании добежать без напряга. И конечно ничего интересного не нашли и не увидели.
   Турбаза отсюда проглядывала далеко-далеко, возле самого горизонта, и посмотрев в ее сторону, Дока озабоченно вздохнул:
   "Сейчас на исходную вернемся, к первой сопке, которую мы слева объехали. Попробуем объехать справа, ну а дальше - как получится".
   Я и отвечать не стал, и не потому, что решил он правильно, а учитывая не растраченный запас оптимизма приятеля - у меня он, кстати, опустился до критической черты.
   Вернулись на исходную. Тоже выписывая непонятные виражи по уже просмотренным местам. Дальше Дока объхал знакомую сопку справа, за ней проскочил в щель между двумя очередными. Конечно, выписывая зигзаги и крутя во все стороны головой. Впереди маячила очередная сопка, которую по плану мы должны объезхать слева. Здесь Дока наконец понял, сколько у него впереди вариантов объездов:
   "Сегодня не успеем", - с сожалением согласился с очевидным, - "придется после работы покататься!" - в чем в чем, а в этом сомнений у меня не появилось..
   "Может и придется," - не стал возражать, но планы Доки на сегодня рискнул поуменьшить, - "А сейчас еще раз к озеру доберемся - и прямиком на турбазу. Рыбу пора с перемета снимать, пока не протухла!" Дока вздохнул, но возражать не стал. Вспомнил наверное, что кроме рыбы его и дома ждет, Ниночка.
   Минут через сорок, строго придерживаясь принятой методики объездов сопок, еще раз выехали к берегу. Теперь турбаза была поближе - километрах в трех. Если так пойдет и дальше, то можно считать, что половину задания мы прошли, и через пару-тройку отработанных маршрутов до турбазы доберемся. Только мне не верилось, что со всего этого выйдет какой-то толк. Дока был более оптимистичен:
   "Завтра продолжим," - конечно не сомневался, что со мной вместе, - "Деньги они спрятали недалеко от турбазы, что бы под рукой были, и забрать легко, как только возможность появится", - это уже чисто Докина придумка - я придерживался мнения, что спрятаны они рядом с областным шоссе.
  
  
   Часть девятнадцатая.
   -----------------------------
   Не везет в жизни - повезет в любви. Так в песне поется, и очень правильно подмечено, даже если под жизнью и любовью подразумевать другие события. То-есть, в широком смысле, неудача в одном деле обязательно приведет к удаче в другом. И мы в этом убедились, как только подъехали к месту вчерашней рыбалки - снимать перемет. Сейчас здесь стоял Иж, а около него два парня в плавках возле люльки повышали тонус посредством общения с бутылкой. Подошли к нам, зажевывая очередную порцию напитка, поздоровались, на что Чапа добродушно гавкнул - у него на озере все друзья-приятели, потому что рыбаки или охотники - и один, на вид постарше, поинтересовался:
   "Это не ваш перемет стоит?" - указал рукой на купак, к которому перемет действительно был привязан.
   "Наш," - подтвердил Дока, - "А что?"
   "Тогда, мужики, побыстрее лодку накачивайте! На него сел черт те кто - камышь под воду утянул! И дергает так, что может леску порвать, или купак с корнем вырвать!"
   Вот тут Дока закрутился! В момент вытащил из люльки лодку, за пять минут ее накачал, дергая лягушку ногой в ритме стрельбы из автомата. Собачуха не пропустил этого его состояния и забегал вокруг лодки в не меньшем возбуждении. Когда стащили ее на воду, тот же парень подбежал к нам с топором в руках:
   "Возьмите с собой," - протянул оружие Доке, считая того старшим, - "по башке огреете, в случае чего!" - наверное в случае, если "черт те кто" бросится на лодку в атаку.
   Лихорадочно работая веслами, а Чапа остатком хвоста, к купаку подплыли за минуту - куст камыша, к которому был привязан перемет, отсутствовал.
   "Вот гад, с корнем вырвал!" - негромко, но с обидой и горечью возмутился Дока, сидящий за мной в корме лодки. Я осторожно гребанул веслом, подправляя посудину так, что бы разглядеть получше, куда мог исчезнуть без следа куст камыша, который не только порвать, но и вырвать с корнем человеку не под силу. И даже не одному.
   На дне что-то проглядывало непонятное. Я наклонил лицо к самой воде, максимально напряг зрение - с десяток стеблей камыша, удерживаемые невидимой леской в едином плотном пучке, лежали на песке.
   "Весло дай свое," - попросил Доку - только на нем был специально небольшой крючек, что бы поднимать с глубина когда перемет, а когда и просто мешающую ловле затонувшую ветку. Напарник мигом протянул мне весло, еще быстрее нагнулся вперед и уставился в то место, где я что-то в воде разглядывал. Промолчать, конечно не мог:
   "Что видишь?" - с открытым ртом и остался.
   "Пока ничего", - добавил ему сомнений, опуская весло, а затем и руку до плеча в воду, и пытаясь на глубине зацепить крючком возле утопленного камыша, как я надеялся, леску нашего перемета.
   Первая попытка результатов не принесла, вторая, когда сместились на метр в сторону, тоже. На третьей, сместившись еще раз, что-то за крючек зацепилось. Потянул весло вверх, и оно пошло, но с небольшим сопротивлением. Уже вышла из воды рука, и я смог в лодке выпрямиться, уже пол весла было над поверхностью, и я успел подумать, что все, никакой гигант у нас на перемете не сидит, и об этом можно сказать напарнику. Но тут он проявился - неожиданная мощь потянула весло в сторону, и я с трудом ухитрился удержать его в руках только благодаря лодке, мотанувшейся вслед за веслом в амортизирующем рывке.Тоже не слабом - Доку откинуло назад, он схватился руками за борта лодки, и от радости, поняв, что перемет кто то тянет, проорал:
   "Есть!" - сполз с сиденья , в позе на коленях задышал над Чапой у меня под ухом,- "Осторожней тащи!"
   Первый рывок прошел, и леска с крючка на весле не соскочила. Медленно потянул весло вверх, уже на поверхности схватил леску рукой, снял с крючка.Повернулся к напарнику - тот с открытым ртом и распахнутыми глазами бросал взгляды то на меня , то на леску за бортом.
   "Я буду держать", - на его глазах намотал пару оборотов на ладонь, - "а ты осторожно хватай конец, который к камышу идет, поднимай из воды и от камыша отцепляй, потом привязывай к лодке, к кольцу на корме", - напарнику улыбнулся - "Что бы крокодил лодку таскал, а перевернуть не мог!"
   "Понял!" - Дока осторожно попятился назад, подцепил рукой леску. И тут рвануло еще раз! Мою руку потянуло вниз с неодолимой силой, лодку резко развернуло. Я бросился на дно, с единственным желанием не вылететь за борт - этот зверюга мог и утопить запросто. Доке, что бы удержать равновесие, леску пришлось бросить.
   Славо богу, и второй рывок кончился благополучно. Дока еще раз захватил леску, начал поднимать ее из воды. Верхушки камыша, к которому она была привязана, появились на поверхности, но от лодки метрах в трех. Если сейчас к нему подтягиваться, то мне придется леску натягивать и невидимого монстра тревожить. Провоцировать его на третий рывок совсем не улыбалось. Напарник был того же мнения, и за моей спиной закрутился, не зная что сейчас предпринять.
   "Режь леску", - подсказал единственное приемлемое решение, - "и побыстрей, у меня рука немеет, этот гад так затянул, что кровь к пальцам не поступает!"
   Дока схватил топор - ни у кого из нас ножа не оказалось, придурков законченных, и отпилил им леску как можно дальше от лодки. Бросил топор на дно (слава богу, не пробив дыры), и перегнувшись с кормы к воде, лихорадочно привязал конец лески к кольцу, за которое лодку обычно тащят на буксире.
   "Готово!" - и я с облегчением освободил онемевшую ладонь. Помахал рукой, восстанавливая в пальцах кровообращение.
   Лодку развернуло на сто восемьдесят градусов - кто то невидимый не рывком, а медленно и уверенно, как осознающий свою силу, тащил нас за корму.
   "Что теперь?" - Дока заворожено следил за леской, уходящей натянутой струной на глубину по касательной к поверхности.
   "Пусть покатает", - теперь можно и не спешить, утопить нас не получится во всех случаях -глубина не больше полутора метров.
   "А потом что?" - не мог успокоиться напарник.
   "Потом начнешь перемет выбирать, до первого крючка. Если на нем никто не сидит - крючек отрежешь. И остальные будешь отрезать, пока к крокодилу не подберемся поближе - между ним и тобой ни одного крючка не должно быть, иначе лодку обязательно распорет!"
   "Понял", - не откладывая дело, потянул за леску.
   За час, между переодическими рывками, Дока изловчился отпилить пять крючков, предварительно сняв с них двух небольших сомиков. До монстра, которого мы уже иногда замечали как громадную тень возле поверхности - и тогда Чапа на нее рычал - оставалось пара крючков, но добраться до них не получалось.
   Зверюга успел оттащить нас от берега метров на сто, хотя на конце перемета был привязан приличный камень вместо якоря. И как добраться до берега - пора было подумать, камень и крокодила тащить на буксире не получалось.
   "Придется тебе поплавать", - предложил Дока, - "В мотоцикле нож найдешь, и с ним вернешься. А потом решим, как этот камень отрезать".
   "Здесь сиди!" - приказал собачухе, и соскользнул за борт. Встал на ноги - глубина ровно до носа. Без лишнего шума поплыл к берегу, метров через пятьдесят стал на ноги и к нему пошел.
   Парни, одолжившие нам топор, поинтересовались, каким непонятным делом мы с Докой на воде занимались. Объяснил, что сидит на перемете гигант, что конец перемета мы к лодке привязали, но на его другом прицеплен камень, из-за которого вытащить рыбину на берег не можем. Вот и приплыл за ножем - с ним понырять, и если повезет, то камень отрезать.
   "Горячку не порите!" - посоветовал тот, что постарше, - "Попадешься на крючек - мало не покажется!"
   Я пожал плечами - а что делать, другого выхода нет.
   "У нас кошка есть, перемет со дна поднимать", - вспомнил тот, что помоложе, - "Могу тебе помочь - сплаваем вместе. А кошкой перемет на дне зацепить - плевое дело!"
   Через пять минут с молодым парнем и на его лодке плыли к Доке. Я сидел на веслах, а Иван - так его звали - на корме разбирался с кошкой. Определив, куда натянута леска перемета с лодки напарника, я потихоньку и осторожно подплыл так, чтобы не знаю кто там на крючке, оказался между двумя лодками на одной линии. Мой неожиданный помощник еще раньне опустил кошку за борт, и точно по расчету, в предполагаемом месте леску перемета этим приспособлением зацепил. Медленно подтащил ее вверх.
   "Режь не думая", - освободил Ивана от всяких сомнений, - "постарайся не упустить конец к камню".
   Парень все исполнил в точности, после чего потащил из воды отрезанную часть перемета, снял с крючков несколько рыбин, и наконец выбросил в воду камень-якорь. Теперь можно заняться крокодилом вплотную.
   "Дергает?" - поинтересовался Иван у Доки, когда подплыли к его лодке.
   "Дергает, но приморился малость," - ответил тот, держа рукой леску и демонстрируя невиданную озабоченность.
   Я переполз в другую посудину, и оттеснив Чапу в середину лодки, начал устраиваться в носу, с намерением грести к берегу - на воде нашего крокодила в лодку мы не вытянем ни в жизть.
   "Держитесь за мной", предложил Иван, поняв мое намерение, - "я вас к заливчику приведу, что бы рыбину на мель вытащить!"
   До берега и плыть то ерунда, но с час мы проваландались. Крокодил позволял пробуксировать метров тридцать, а потом рывком утаскивал нас назад, и с этим ничего невозможно было сделать. Но силы он все же потихоньку терял, и наконец я мог спрыгнуть в воду, где было по колено глубины. Теперь направлял лодку руками в маленький заливчик, к которому привел нас Иван. Сейчас со своим напарником они стояли у входа на мель, держа в руках по приличной дубине.
   Крокодил ослаб, и уже не мог таскать лодку куда захочется. Дока тоже соскочил в воду, и выбрав метра четыре лески, медленно вошел в заливчик, направляя в него рыбину. Лодку я подтащил к берегу, и Чапа тут же выскочил из нее. Вытащил посудину из воды - выбранная Докой леска позволяла это сделать - и ждал, чем эпопея завершится.
   До крокодила оставалось метров пятнадцать, он поднялся к поверхности, и наконец мы увидели его во всей красе: сом, длиной метра два, не меньше! Чапа завизжал, и собрался кинуться в воду Доке на подмогу - пришлось его останавливать не только приказом, а и руками, до того собачуху эмоции переполняли.
   Дока медленно подтаскивал сома все ближе и ближе. Рыбина уже не рвалась, а тащилась на буксире, изредка шевеля хвостом. Наконец она в заливчике. Дока поэнергичней потянул леску, и с хода сом выскочил на мель, так что спина и верх лобастой головы оказались на поверхности. Парень прыгнул к нему и с размаху ударил дубиной по голове. Сом дернулся и затих. К нему кинулись остальные, в том числе Чапа, и через мгновение гигант был на берегу, а собака держал в зубах конец его хвоста.
   Теперь, когда страхи, что сом уйдет, порвав леску или сломав крючек уже позади, всех участников поединка переполняли эмоции. Дока, как внесший основной вклад в победу , не только сиял лицом, а и напускал на него оттенок некого перед остальными превосходства, и в словах не допускал даже мысли, что сом от него мог уйти.
   "Я каждое его движение по леске чувствовал!" - уверял остальных, - "Ни разу слабину не дал! И рывки все амортизировал! Вон, смотрите", - демонстрировал ладонь, - "чуть кожу с пальцев не содрал!"
   "Ну и повезло вам, мужики!" - с завидным упорством повторял парень, тот, что помоложе, - "Что бы такой крокодил на перемет - никогда не видел!"
   "Ничего, и нам пруха будет!" - успокаивал его тот, что постарше. Но весело, с явной надеждой, что и им когда-нибудь повезет.
   "А ты что молчишь?" - удивило веселого Доку отсутствие с моей стороны проявлений телячьих радостей.
   "Причин для веселья не нахожу", - ответил ему с улыбкой, - "А боли головной - куда половину этого зверя дома засовывать - сколько угодно! Холодильники то у нас обоих полные!"
   "Ништяк!" - не получилось его озаботить, - "Зато друзей полно, с кем поделиться можно!"
   Дома, кстати, в основном этой дележкой и занимались. Конечно, что-то оставили себе, но большей частью оделили знакомы. И только гигантскую голову, от которой все с испугом открещивались, пришлось порубить и передать Паше на временное хранение, как необходимый компонент для коллективной ухи, в подходящее для нее время.
  
  
   Часть двадцатая.
   --------------------------
   "Здесь меня заберете", - Владимир показал на фотоплане приметное место - изгиб сухого русла, - "В случае чего - на этой горке постойте, я сам подойду". Сегодня мы оставили Пашу с канавщиками на пятачке, и прокатили пять километров до хорошо знакомого мелкосопочника, что бы продолжить давно начатую, но на время отложенную геологическую съемку. Владимир определился, куда подойдет к концу дня, я кивнул головой, и коллега в сопровождении молодого радиометриста пошагал к ближайшим выходам коренных пород. Посмотрел из кабины ГАЗ-66 им вслед, и тронул шофера:
   "Поехали дальше", - рукой указал направление. До места приложения собственных сил еще пять километров.
   И новое место, и совсем другая работа меня радовали. Не нужно ползать улиткой на маленькой площадке, с возвращением на одно и то же место по три-четыре раза, с постоянным ощущением неопределенности из-за дефицита искусственных и естественных обнажений коренных пород. Что заставляло намечать и проходить все новые и новые канавы, дудки БКМ, но отнюдь не увеличивало размеров площади в квадратных километрах, которую я должен в конце месяца предъявить для обязательного актирования. Получалось, с точки зрения плановиков и бухгалтеров, мы ничего не делали, били баклуши, и я главный виновник.
   Теперь, слава богу, эти неприятности позади, с канавами и БКМом с удовольствием разбирается по собственной инициативе Паша, надеясь выколотить образец с видимым золотом. Ну а в свободном полете вдвоем с Владимиром к концу месяца мы столько выдадим квадратных километров этих съемок, что с лихвой перекроем утвержденные планы, даже если Паша - а это случится точно - только разведет руки, демонстрируя, что у него ничего нет.
   С удовольствием бегал по сопкам, с удовольствием колотил камни, которых здесь навалом, с удовольствием рисовал на фотоплане геологию. Красота кругом! Ни людей, ни дорог, ни жутких отвалов канав, этих ран земли, конечно необходимых, но лично у меня вызывающих чувство искреннего сожаления.
   Геология была настолько простой и понятной, что между делом начали навещать мысли о вчерашних с Докой приключениях. Связанных не с гигантом , севшем на перемет, а с тем, что касалось поисков непонятно чего в сопках. Что-то мне все больше и больше эти поиски не нравились, особенно идея Доки, что преступники мешок с деньгами спрятали около турбазы. Это что же, они и лопату десять километров с собой тащили? А как иначе? Чем яму то копать?
   Посторонние мысли в голове появлялись, отрывали от дела и уходили. Через время возвращались и заставляли на себя реагировать - задумываться, что же нам делать дальше.
   К концу работы решил, что прочесывать сопки, как делали вчера, больше не будем. Если деньги и спрятаны, то рядом с шоссе - незачем тащить их десять километров к турбазе. Значит, еще раз возле него можно и поискать, хотя вчера мы уже делали это, с мотоцикла. Теперь пройдемся пешком и проверим все подетальней, как делали в долине. Уверен, что Дока не заартачится, ему важно искать, а где - дело второе.
   Когда ничего не найдем - а интуиция подсказывала, что так и будет - придется еще раз вернуться в долину. И поползать вокруг синей тряпки, оставшейся висеть на верхушке куста. Нашли рядом спрятанную одежду - может и еще что найдем. Тогда мы слишком обрадовались мешку со шмотками, и не догадались полазить по кустам рядом. Что, как мне сейчас казалось, было явным упущением. С такими наметками на вечер, с поля мы вернулись в партию.
   Довольный Паша приготовился продемонстрировать новые образцы, как я успел заметить, все тех же "березитов". Но пока молчал, чем не ограничивался бы, найди он в них хоть одну желтенькую "блестку". Владимир на его приготовления поморщился, тоже поняв, что ничего нового у приятеля нет, а я без приглашения к энтузиасту подошел, камни посмотрел, кивнул головой:
   "Все нормально, работай дальше," - так вот похвалил. Паша собрался ответить, но в комнату заглянул Игорь Георгиевич.
   "Привет ребята", - поздоровался со всеми, и уже мне одному, - "зайди на минутку".
   "Тут вот что", - сразу перешел к делу, как только оказались в его кабинете, - "у вас рудопроявление вырисовывается, только непонятно чего - минеральный состав "березитов" не ясен. А из института женщина приехала, минералог. Занимается зональным строением месторождений, и хочет познакомиться с нашими последними объектами. Тема у нее - глубина эрозионного среза. То-есть, в какой части рудные тела выходят на поверхность".
   Здесь нужно пояснение. По теории, в процессе формирования рудных тел, золото в составе сложных соединений выносится гидротермальными растворами со значительных глубин, и в подходящей обстановке, где в соответствии с законами гидро и термодинамики эти соединения распадаются, оно освобождается и в чистом виде остается в породе. Процесс очень длительный и сложный, попутно выносятся другие элементы, и многие из них вместе и рядом с золотом остаются в составе хорошо известных геологам минералов. И образуют вокруг золоторудных тел ореолы, изучив которые на современной поверхности, то-есть определив минеральный состав и характер распределения минералов, можно сказать, в какой части рудное тело обнажается: в своей верхней, в средней, или мы видем его корешки, на глубину продолжение не имеющие.
   Знания просто необходимы. Возмем для примера Пашин пятачек - есть "березиты", есть что-то похожее на "железную шляпу". Но масштаб развития этих образований уже сейчас позволяет сказать, что на поверхности большой руды нет и быть не должно. Ну а если мы ковыряемся непонятно где и золота пока нет, а есть только сопутствующие минералы?
   Понятно, что изучив эти минералы, характер их взаимоотношений и количественный состав в "березитах", можно задачу решить с меньшими затратами на поверхностное вскрытие и бурение скважин. Потому что окажись пятачек согласно ореолам корневой частью возможного рудного тела - и можно спокойно отсюда уходить, А если это вершки - то Паше флаг в руки, у него все впереди, а до настоящей руды добраться можно только скважинами.
   "С дамой нужно срочно познакомиться", - с ходу я врубился в тему, - "Сами мы с ореолами быстро не разберемся, а она специалист, вот и пусть помогает".
   "Молодец, что не заартачился", - Игорь Георгиевич удовлетворенно кивнул головой, - "Знаю, что недолюбливаешь наших "дублеров. Но на этот раз приехал специалист нужный".
   "Нужным всегда рады", - продемонстрировал на лице это состояние, - "И Пашу заставлю с ней пообщаться, и сам с удовольствием поговорю!"
   "Вот и не откладывай, она у петрографа сидит", - тактично подтвердил неотложность дела.
   Я побежал к себе в комнату, что бы не дать Паше смыться домой, и уже с ним прошли к петрографу, где застали и его, и нужного специалиста по всяким ореолам. До четырех часов просидели, с нашей стороны не без удовлетворения - не только договорились о совместной работе, но и услышали много интересного, что знать хотели всегда, да не всегда получалось.
   Возле дома, как и предчувствовал, маячил Докин мотоцикл, вместе с Чапой и хозяином, что-то в нем подкручивающем.
   "Пораньше не мог придти?" - это вместо приветствия, - "Я с работы на час раньше смылся, а тебя все нет и нет, Чем занимался?"
   "Делами, чем же еще", -посвящать технаря в проблемы геологические не стоит и пытаться. И побежал в дом, для начала хотя бы умыться.
   "Тебе Михаил звонил, два раза!" - крикнул он вслед, заставив остановиться.
   "Откуда знаешь?"
   "А тебя не было, и он меня к телефону позвал. Прямо в гараж!" - с гордостью на лице продемонстрировал несомненно возросший в глазах опера собственный статус, после последнего с ним разговора. Как же, теперь и его в милиции не против послушать!
   "Что от нас хочет?"
   "Просил подъехать, когда с работы освободимся", - сообщил с не меньшей гордостью, - "Поговорить с нами хочет!"
   Это совсем интересно. В темпе заскочил в дом, бросил термос и сумку для тормозка, наскоро под краном сполоснулся. Дока на улице мотоцикл уже завел, и нервно газовал, надеясь выманить меня побыстрее.
   Через десять минут в милиции мы остановились перед дверью в кабинет Михаила.
   "Тебе звонил - ты и стучи", - указал на нее напарнику.
   Тот, не к месту излишне напряженный, несколько раз махнул возле двери кулаком, словно разгоняясь врезать по ней со всей силы, и .... тихо-тихо поскребся мышкой. Я вздохнул, поняв что после такого скреба никто дверь открывать не будет, и с силой распахнул ее рукой. Михаил за столом улыбнулся, и широким жестом пригласил нас войти.
   После обычных приветствий и усадив за стол, по праву главного предложил нам рассказать, что делали в выходные дни. Желая поднять в глазах Михаила статус напарника еще выще, я кивнул на Доку - пусть он говорит. Не я же, когда не верю в идею, что преступники спрятали деньги где-то далеко от областного шоссе. Зато Дока верит, вот пусть и говорит, как мы там петляли, с шоссе в направлении на турбазу.
   Дока все и рассказал, с воодушевлением, хотя ничего мы не нашли. Что напарника не смутило, потому что где искать - место еще было. О чем он конечно промолчать не мог.
   Михаил его выслушал, о чем-то подумал, побарабанил пальцами по столу, и обратил взгляд на меня:
   "А ты чего молчишь? Или добавить нечего?"
   Если честно, то умного добавить действительно нечего. Но не будешь же отмалчиваться, когда приглашают к разговору?
   "Не знаю, как вы на это смотрите", - начал не совсем уверенно, - "но к турбазе деньги они не тащили. Смысла нет. И потом - после того, как шмотки закопали, они перекуривали, что мужики делают после завершенного дела. То-есть, деньги уже были спрятаны, да и вообще - их и должны прятать в первую очередь!" - я гянул на Михаила - как отреагирует. Тот почесал затылок:
   "Вообще то, логика есть. Тогда и деньги рядом со шмотками лежат, в долине", - посмотрел на меня, - "Вот это нужно проверить обязательно!"
   "А...как же турбаза?" - Дока попытался отстоять свою версию.
   "А никак!" - улыбнулся ему опер, - "Рядом с шоссе вы уже посмотрели, А на турбазе они были налегке - с маленькой сумкой, в которой бутылки звякали, а не деньги лежали", - Дока вздохнул со столь явным сожалением, что Михаил не смог не отреагировать, - "это направление второстепенное, главнее сейчас - долина! И в сопках за железкой вы обещали поискать!" - напомнил о недавнем для нас можно сказать приказе, - "а раз вы об этом молчите, то искать там не собираетесь! Так я понимаю?"
   "Там пока не смотрели", принял я удар на себя, - "но если в долине не получится, туда вернемся обязательно. И не только сопки те посмотрим".
   "А еще что?" - поинтересовался опер.
   "Вариант есть",- вспомнил я наш старый разведочный участок, - "в том районе велись детальные работы - канав накопано море, пройдена шахта. Спрятать можно что угодно, но что бы добежать, преступникам нужно сделать крюк. Минимум четыре километра, лишние сорок минут времени, и если деньги там спрятать, возвращаться за ними неудобно", - я замолчал, что бы дать оперу возможность мое предположение прокомментировать.
   "Не знаю", - Михаил вздохнул, - как то не смотрится,что бы они к вашей шахте отворачивали", - посмотрел на меня, - "Времени у них в обрез было, а раз уже установлено, что к шоссе вернулись, то зачем им этот крюк лишний?"
   "Тоже так думаю", - согласился с опером, - "а теперь мне нужно знать", - посмотрел на него, - "через какое время ты приехал на место аварии, желательно в минутах".
   "В минутах", - опер недолго подсчитывал в уме, - "ровно через один час двадцать минут", - и показал, что понял ход моих мыслей, - "а еще через минут двадцать пять не больше, там проскочил Восход. Ты об этом хочешь услышать?"
   "Об этом", - кивнул я головой и улыбнулся, наблюдая как Дока демонстрирует смесь любопытства и недоумения, - "Я на работе карту посмотрел, высчитал, что на областное шоссе преступники выскочили через час тридцать четыре минуты. А Восход с одним седоком проскочил в Мирный через час сорок пять. И получается по времени, что мотоциклист, выбравшись на шоссе, ни на какую турбазу не заезжал, никого до нее не подвозил, потому что для этого у него не было даже минимума времени. Значит, двое других к ней добирались пешком, и деньги с собой не тащили точно", - по очереди посмотрел на слушателей, к удивлению ни разу моим придумкам не возмутившимся.
   "А если на шахту забегали?" - прорезался Дока.
   "Тогда Восход к ганстерам отношения не имеет", - ответил опер, - "к тому времени наши ребята уже стояли на перекрестке шоссе с ведомственным асфальтом. Все контролировалось."
   Немного помолчали, Михаил прикурил вторую сигарету. Несколько раз затянулся, прищурил глаз от попавшего в него дыма, посмотрел на меня:
   "Умеешь ты голову морочить", - оценил с улыбкой мое выступление, - "Но все у тебя убедительно, тут не отнимешь." Насладился еще двумя затяжками сигаретной отравы: "И что теперь предлагаешь? Может мотоцикл, который я тогда видел, к нашему делу и отношения не имеет? Тогда что?"
   И такой расклад возможен - лично я на месте этого гребаного мотоциклиста ни секунды лишней на шоссе не светился бы, и уехал куда нужно по бездорожью между сопками. Хотел об этом Михаилу доложить, раз и он насчет Восхода сомневался, но напарник меня опередил:
   "Еще раз возле шоссе поискать, где мы вчера были, а не найдем ничего - в долину вернуться, там полазить!" - предложил Дока, наконец то получивший возможность донести до остальных свое мнение, правда, трансформированное в нужную сторону - на турбазу его уже не тянуло. Я незамедлил кивнуть головой в поддержку, после чего и Михаил с ним согласился:
   "Попробуйте поискать, только", - погрозил нам с Докой пальцем, - "не найдете - за железкой все же побегайте! Мало ли что у них в голове могло появиться?" - это он имел в виду беглецов с деньгами.
   "А если они все же доскочили до нашей старой шахты?" - еще раз обратил внимание опера к такой версии.
   "Шахту я помню!" - Михаил улыбнулся, - "Хорошо мы с тобой тогда поработали!" - вспомнил старое дело, когда искали похищенную с этой самой шахты руду, - "Значит, проверить и ее должны обязательно! А как - не мне вам советовать!"
   Можно считать, что о проделанной работе мы с Докой оперу выложили, и планы на будушее согласовали. Теперь хотелось узнать о его делах, связанных с парнем, просившем летчикам в нужный день газануть над Придорожным, и мотоциклом Восход, оставившем следы в нескольких местах несомненного там присутствия похитителей денег. Опер конечно читал эти желания на наших лицах, и пока молчал, с ухмылочкой много знающего человека.
   "Парня, который к летчикам обратился в Солнечном, я вычислил - пораспрашивал нужных людей и узнал, кто кралю в Придорожном имеет. Ну для которой самолет газовал. Он у нас (то-есть в Мирном) живет, только Восхода у него нет, и никогда не было", - опер внимательно нас оглядел, оценивая эффект сообщения. Дока тут же продемонстрировал, что он есть:
   "У друзей брал, на время!" - не смог удержаться, на что Михаил с ехидством улыбнулся:
   "Правильно понял, и друга такого я нашел, только", - он помолчал, усиливая эффект, - "сегодня ночью его мотоцикл от дома угнали и сожгли на свалке! И теперь не докажешь, что это был наш мотоцикл, следы протектора которого я в кашаре нашел, а вы возле ямы в долине - резина сгорела полностью!"
   "И что теперь делать?" - Дока поразился настолько, что не придумал собственного решения.
   "Хозяин мотоцикла не отказывается, что давал парню технику, и пользовался тот ею часто. И в день аварии с инкассаторами тоже брал - этого он не отрицает, но по времени события не совпадают!".
   "Парень-то сам где сейчас?" - вклинился в разговор и я, удивленный, что тот еще не под замком в милиции.
   "А в Придорожном кайфует, у бабы, для которой летчики гудели", - опер усмехнулся, теперь мне, - "Самого не застал, куда-то он уехал, но с бабой поговорил. И она подтвердила, что действительно он , как сейчас не скрывают, ее любовник, частенько навещает, а в день аварии с инкассаторами у нее не был. Только", - продемонстрировал нам с Докой улыбку превосходства, - "уверяет,что никакой самолет для нее не газовал! Но никто из местных парня у нее не видел - мог и в Солнечном в это время быть!"
   Я смог вздохнуть с облегчением - общая наша версия не рассыпалась! Даже больше, в некоторой мере подтверждается, раз и баба врет, и мотоцикл в нужный момент оперативно сожгли - есть над чем оперу поработать. Он свое намерение не скрывал:
   "Я этих любовника и любовницу раскручу, можете не сомневаться. А парня и в Солнечное свожу, очную ставку сделаю с летчиками. Мое дело, а ваше - деньги искать. И возле шоссе, и в сопках за железкой. На том давайте и порешим!"
  
   Часть двадцатая первая.
   -------------------------------------
   В машину утром Владимир потащился с плотно набитым рюкзаком. Те, кому место определено в салоне, даже не удивились, наверное знали, что в нем лежит. А мне интересно, и я поманил его пальчиком:
   "Что везешь? Или космос предупредил, что блуданешь и посоветовал еды прихватить на неделю?"
   Владимир фыркнул, из-за намека на космос, но половину моего предположения не отверг:
   "Продукты везу. У меня два чабана стоят, с отарами, один казах, другой русский. У русского мотоцикл есть, он на нем сам за продуктами мотается, а казах попросил кое что купить. Не откажешь же, у него там и пацанята малые. Только закупил не все - сахара в магазине не нашлось, а его привезти просили обязательно!"
   "Святое дело", - поддержал коллегу, вспомнив, что и мне пора о сахаре побеспокоиться, ежели хочу перейти на подпольное изготовление горячительного напитка под названием самогон, - "как нибудь и я к нему загляну, пацанам только подарок найду, вроде шоколадки". И мы поехали в поле, правда, я с появившемся недоумением: а почему этот русский чабан не может на мотоцикле привезти коллеге-казаху необходимые продукты?
   Я уже понял, что на своей площади, из-за простого геологического строения, можно не усердствовать, а почаще помогать другим, к примеру, Паше, у которого на пятачке работает экскаватор, БКМ и канавщики. Поэтому никому ничего не говоря, из машины вылез вместе с ним, Наташей и ее радиометристом, А шофера попросил сюда подъхать, когда он отвезет в нужное место Владимира, с его большим рюкзаком. И сразу пошел к экскаваторной канаве метров сто длиной, уже пройденной недалеко от знаменитой канавы ручной проходки, вскрывшей шикарные "березиты" и "железную шляпу", правда без видимого золота. Паша остался с канавщиками, решать возникшие проблемы, а Наташа бодренько побежала за мной -о канаве рассказать лучше вряд ли у кого получится. Следом за нами потянулся и ее радиометрист.
   Будь новая выработка на пятачке первой - можно и порадоваться, потому что вскрыла она и "березиты", и "железную шляпу". Но все уже знакомо, все есть в ручных канавах, и на первый взгляд от увиденного в них не отличается. Но только на первый - поколотив камни, я заметил, что здесь в "березитах" появились ранее не встречаемые пятна покраснения и прожилки серого кварца с включением мелких кристаллов не только знакомого пирита, а и других сульфидов -галенита, сфалерита, еще какого-то, пока не диагностируемого. И все не впритык к "железной шляпе", а в некотором от нее удалении, в сторонке. Я на новую минерализацию Наташе указал, вместе определили в канаве границы ее развития и даже попробовали поискать золото. Но так, пару минут - времени на это не было. Сейчас для меня важнее определить, протягиваются ли "березиты" и "железная шляпа" непрерывно между уже пройденными канавами, либо это отдельные разобщенные пятна. Ну а новую минерализацию, полиметаллов, пока протягивать некуда - вскрыта всего в одном месте. ожно сказать "бодренько побежала за мной - лучше
   Оставив Наташу зарисовывать и описывать замеченное, я из канавы выбрался и огляделся, куда лучше идти в первую очередь. И увидел, что Паша уже рядом и машет мне рукой. Пришлось его подождать.
   "Видел, что в ней вскрыто?" - с гордостью кивнул на экскаваторную канаву наш тихушник: побывал в ней еще вчера, и никому ни слова! - "Можно сказать, руда вскрыта! Прожилки какие, с кварцем и сульфидами шикарные!"
   "Видел, прими поздравления", - довольный Паша засиял улыбкой, - "Но имей ввиду, что до настоящей руды еще далеко".
   Паша улыбку на лице притушил, вздохнул, продемонстрировав все же некую озабоченнось -кроме сульфидов он пока ничего не нашел - но от своего убеждения не отказался:
   "И золото там есть! И я его найду, вот увидишь!" - послал на меня взгляд летчика-камикадзе, в его последней атаке неприятельского линкора.
   Вдвоем, с планом пятачка в Пашиных руках, мы побегами между всеми пройденными канавами, и с учетом здесь же пород из дудок БКМ, посчитали, что "березиты" возможно слагают единое тело - это на пятачке. И есть признаки его продолжения в направлении бывшего участка Владимира, где сейчас канавы и ручные, и экскаваторные только проходятся. Сказать что то конкретное о "железной шляпе" не получалось, из-за небольшой мощности этих образований, здесь необходимы дополнительное вскрытие. Но и то, к чему уже пришли, перспективность Пашиного пятачка, учитывая выявление и полиметаллической минерализации, только повысило. О чем я ему сказал, да он и сам пришел к такому же выводу.
   После обеда Николай отвез меня поближе к Владимиру, и я успел побегать по горкам. Геология продолжалась простой, и волей-неволей начал думать о вещах посторонних. Конечно, вспомнился разговор с опером в милиции. Я его и так, и эдак крутил в голове, и подозрительные моменты при этом выплывали. Ну первое: летчики ревели двигателем над Придорожном только в этом году три раза - сразу напрашивалась мысль, что должны быть три неких преступных деяний или их попыток. Но, как сказал Михаил, в первых двух случаях ничего такого не отмечено.
   Ну а если в милицию просто никто не обратился? Мотоцикл угнали, не зарегистрированный в ГАИ, или еще хуже - машину с перебитыми номерами, о чем хозяин знал? Только вряд ли, незарегистрированный мотоцикл - или дешевка, или в предутильном состоянии, ради них никто к летчикам с просьбой погудеть не пойдет, да и незачем - угон можно сделать в любое время. И машин левых местные горняки, с их заработками, не держат. Это точно - сам в Мирном техосмотр прохожу, знаю, как там номера на двигателе и кузове смотрят, что бы не пропустить перебитые или переваренные. Так что если кто и давал раньше сигнал над Придорожным, то для преступления, возможного в строго определенный и короткий отрезок времени. Ну и для какого? Придумать не получалось.
   До конца работы приемлемой версии насчет лишних двух гудений самолетом не появилось. Оставалось уповать на Доку - на его знакомых в Мирном среди работников громадного там гаража, и на его жену Ниночку, которая в том же Мирном работает медсестрой в больнице. Они о происшествиях в поселке горняков знали больше меня точно, и если какое-либо из них по времени совпадет с одним из этих чертовых сигналов, оригинально посланных летчиками за бутылку коньяка,то можно считать, что нам здорово повезло.
   Искать Доку и просить его вспомнить непонятно какое событие и непонятно в какое время этого года, случившееся даже не в партии, я собирался ближе к вечеру, по прохладе. Надеялся, что сегодня у нас будет выходной от дел, связанных с аварией на ведомственном асфальте. То-есть, после работы никуда мы не поедем. Надо же и отдохнуть, что не удалось в воскресенье, а потом и в понедельник, из-за звонка Михаила с просьбой встречи. С этими благими намерениями я сполоснулся под душем, поплескался в бассейне и приготовился заняться необременительным делом, как говорят, для души - полить огородик, посмотреть что там выросло и что подросло. Уже вышел во двор, уже поискал взглядом, где лежит нужный для работы инвентарь, и ... услышал мотоцикл. Конечно Дока, конечно в камуфляжной одежде диверсанта, конечно жутко деловой и, конечно, не склонный ни к каким компромиссам в отношении своих намерений.
   "Сколько времени переодеваться можно!" - увидел на мне домашнее и даже не подумал, что я собирался быть в нем до конца дня, -"Давай быстрей, не тяни время!" - сам-то не тянул точно, потому что его рабочий день еще не закончился, а он уже здесь, у меня и с мотоциклом.
   Я вздохнул, прощаясь с намеченными планами, и пошел второй раз переодеваться, теперь из чистого в пыльную полевую робу. И делал это в спешке - Дока в нетерпении газовал Уралом, выражая таким способом переполнявшие его эмоции.
   К нужному месту летели как на гонках, ветер свистел в ушах. Там, где на шоссе выехал Восход преступников, Дока резко затормозил, с насыпи дороги съехал и по бездорожью не менее лихо покатил к долине, в направлении на синюю тряпку, не снятую нами с одного из кустов.
   До тряпки не доехали, но смотрелась она отчетливо. Остановились за первым приличным кустом тамариска на краю долины, дальше пошли пешком, прямо на флаг, и через несколько минут были возле него.
   Что мы вокруг и в ближайшем окружении делали - надеюсь понятно: искали окурки, любые посторонние предметы, следы обуви, следы работы лопатой и вообще все-все непонятное и нетипичное для данного места. И ничего не нашли, ничегошеньки! Кроме уже знакомой нам ямы, в которой были закопаны шмотки застреленных преступников. Дока это место внимательно осмотрел - нет, никто после нас и здесь не появлялся. Я уже понял, что можно возвращаться домой, ничего не найдем, но Дока с подобной мыслью никак не мог смириться, по кустам лазил и лазил, уже в таких местах, где определенно в здравом уме никто и ничего прятать не будет. Наконец и он это понял, подошел ко мне:
   "Ладно, давай кончать. Деньги здесь", - показал вокруг рукой, - "точно не прятали. Значит, они в другом месте".
   Это и я знаю, только в каком? Мысленно представив, сколько таких мест может быть, я только вздохнул, уже почти не веря, что мы сможем что-то найти. И у Доки оптимизма поубавилось, он как то потускнем, в движениях стал помедленнее. Но как оказалось, сомнений ему хватило не надолго:
   " Я прикинул, что если деньги все же спрятаны около шоссе, то нам нужно поискать отсюда", - как я понял, от того места на шоссе, к которому мы с ним подъехали, - "и до ведомственного асфальта. Всего десять километров. В день по километру проверим, значит у нас работы десять дней с одной стороны дороги, и десять с другой".
   У меня рот от удивления непроизвольно открылся: если искать по настоящему, где он предлагает, то мы и за месяц не управимся! А деньги за это время точно тю-тю! Лежат уже в другом месте, потому что в этом варианте мотоциклист должен знать, где они спрятаны. А он пока живой и на свободе!
   "Нет, Дока", - не оценил его предложение, - "десять километров вдоль дороги проверять не будем. Не сходится кое-что".
   "Что не сходится?" - возмутился, но с желанием услышать детали.
   "Смысла нет. Незачам им выходить на шоссе с деньгами, в долине должны были спрятать. А раз там нет - это мы уже проверили - то наверное Михаил прав, и надо нам все же поискать в тех сопках, куда бандюки побежали после аварии.
   "Может и так", - Дока кисленько улыбнулся, - "только где же смотреть, если в них приличную вещь спрятать негде?" - сопки ему нравились не больше, чем и мне.
   "Негде," - согласился, - "но придется ножками поработать, только завтра".
   "Да", - Дока посмотрел в сторону заходящего солнца, - "сегодня уже не успеем".
   Пока мы возвращались к мотоциклу, я рассказал недовольному напарнику о предположении, что первые два раза летчики давали сигнал над Придорожном тоже в связи с непонятно какими преступным деяниями, которые либо сорвались, раз в сводках в милиции не оказались, либо все же имели место, но пострадавшие в милицию не обратились, потому что сами жулики или что-то вроде того. Дока выслушал, повеселел, похмыкал, но в тему врубился с ходу:
   "Я ни о чем таком не слышал, как и ты время в партии провожу. Но Нинку (это его жена) пораспрашиваю, она же в больнице работает, а там сплетни всякие днями обсуждают, больше делать-то нечего пациентам". Это я от него и хотел услышать.
  
  
   Часть двадцать вторая.
   -----------------------------------
   Редко такое случается, но утром пришлось посидеть в полном боевом - машина задерживалась в гараже из-за экскаваторщика, которого вместе с канавщиками навязали отвезти на работу. Владимиру быстро надоело это состояние - он на стуле покрутился, попрыгал из-за избытка энергии, и неожиданно предложил:
   "Слушайте, мужики, может у вас желания есть, или просьбы? Могу подсказать!" - намекал, что он провидец, вестник космоса.
   Я улыбнулся вовремя предложенному очередному приколу, а Паша на удочку клюнул:
   "Скажи, что нас ждет, на этой неделе. Только не по работе" - не забывал недавнее пророчество насчет перспектив его личного пятачка.
   Владимир этого и ждал: подошел к окну, что бы как и положено видеть солнце. Но оно только поднималось, и из камералки за другими строениями не просматривалось. Нашего экстрасенса такое положение не смутило, и через минуту созерцания более освещенной части неба, озвучил космическую подсказку:
   "На днях ожидается легкий сабантуйчик, в нашей тесной кампашке".
   Можно и не предсказывать, у нас без такого сабантуйчика ни одна неделя не проходит, повод для выпивки находится всегда, главное этой выпивкой в наше время общего дефицита отовариться. Я еще раз улыбнулся, понимая стопроцентную вероятность предсказанного события, а Паша отреагировал по другому:
   "Точно угадал!" - это он Владимиру, а потом мне, - "Я даже знаю, когда будет!"
   "И когда же?" - удивился экстрасенс потери монополии на предвидения.
   "А завтра", - Паша обернулся к нему, - "Людка меня второй день ругает, что голова соминая пол холодильника занимает, вот завтра я уху и сварганю, иначе обещает на помойку выкинуть!"
   "Ну и как я?", - экстрасенс обвел нас с Пашей торжествующим взглядом, высматривая на лицах произведенный эффект, - " Точно угадал! Могу сказать, что одним сабантуем дело не кончится, мне еще об одном подсказано!"
   Паша восхищенно покачал головой, а я уже понял, откуда ветер дует. Вчера кое-кто отвез в поле рюкзак с продуктами чабану, и по опыту я отлично знал, что со стороны того обязательно последует ответный жест - пригласит либо на бешбармак, либо на другое национальное и всегда вкусное блюдо. А потому с долей ехидства, что бы Владимир не обольщался насчет своих экстрасенских способностей, опередил его, угадав меню второго сабантуйчика:
   "В гости на бешбармак мы с Пашей всегда готовы", - и подмигнул , показав прекрасное знание задуманной бодяги.
   В поле наконец уехали, по сопкам побегали, на планах и фотопланах карандашем почиркали. Вернулись в партию, разобрались с полевыми причиндалами, Паша привычно выложил на стол отобранные образцы. Подошел посмотреть - один очень хороший, в смысле похожий на руду: много кварцевых прожилков с пиритом, халькопиритом, темными минералами, возможно галенитом и сфалеритом. Полный набор, могло бы и золотищко блеснуть. Но Паша о нем молчит, значит не нашел, и это настораживает, заставляет думать, есть ли оно вообще. Владимир желания посмотреть образцы не проявил, пришлось самый впечатляющий к нему на стол принести.
   "Красивый", - согласился, - "но раз молчит", - кивнул на хозяина, - "значит без золота. Или его кот наплакал, как окажется в пробах".
   Я, вынужденный посредник между друзьями и коллегами, убежденными в правоте личных, абсолютно противоположных взглядов на перспективы пятачка, вернул камень хозяину с приятными для него словами:
   "На руду очень похож, раньше такого не было. Осталось немного", - кивнул на Владимира, - "нос ему утереть!"
   Тот пренебрежительно фыркнул, а Паша на него мельком глянул и улыбнулся, почувствовав в моих словах поддержку.
   Я собрался пойти к главному геологу и информировать его о последних новостях на участке, но в комнату заскочил Дока.
   "Всем привет!" - бодро поздоровался с ребятами, и повернулся ко мне, как я понял, с намерением предложить прогулку на свежий воздух, поговорить без свидетелей. Но Паша его задержал:
   "Дока!" - заставил гостя обернуться к нему еще раз, - "Завтра у нас уха коллективная", - и увидев , что слова не доходят, погромче уточнил, - "башку твоего сома варить будем, после работы! Так что не опаздывай!"
   "А, ладно!" - понял наконец, но от намерения не отвлекся, - "Выйдем давай, дело есть!" - это уже мне.
   Молча со стула поднялся и пошел к двери, за которой гость уже стоял в коридоре. Краем уха успев услышать в исполнении Владимира:
   "Деньги все ищут, ненормальные!" - просвящал он Пашу.
   В коридоре к счастью никого не оказалось, и на улицу меня не потянули. Тихим голосом и чуть ли не уткнувшись носом в ухо, удивил "прикольным" сообщением:
   "По весне одного мужика из Мирного грабанули, а он в ментовку не пошел", - уставился на меня, пока я соображал с какого бока это к нам обоим относится.
   "Какого мужика?" - попросил уточнить, и предложил собственное мнение по теме, - "Значит мало грабанули, раз в милицию не обратился!" - и тут же вспомнил, насчет трех посланных самолетом над Придорожном сигналов и их возможной связи с неустановленными преступлениями.
   "Нормально грабанули, и знаешь кого?" - Дока покрутил головой, еще раз убедился, что никто не подслушивает, - "Мирненского босса профсоюзного! И за дело, падлу, потому и не пошел к ментам!"
   "Ну-ка пошли", - потянул носителя информации на выход из камералки, поняв что пятью минутами разговора не обойдешься. И уже там, отойдя от здания в сторонку, услышал удивительную историю, с одной стороны меня возмутившую до глубины души, а с другой давшую истинное удовлетворение от непреложного факта, что бог шельму метит и обязательно его наказывает. Судите сами
   В Мирный постоянно завозят дефицит, самый разнообразный. А распределяют его через профсоюзную организацию и под ее контролем, чтобы вначале отоварились местные горняки, а потом уже, через магазины, все остальные, в основном люди не местные. Но бывает, можно так сказать, дефицит в дефиците. Обычно это новые изделия, только появляющиеся в продаже, и за которыми сразу же выстраиваются очереди - имею ввиду по спискам. А уже из них практически единолично профсоюзный босс определяет, кому товар дать в первую очередь. Ну и сами понимаете, в первую очередь отоваривается начальство, а потом уже простые смертные. Так вот: местный профсоюзный босс решил сменить место жительства, сдал дела, и заказал контейнер для перевозки личных вещей, которых у него накопилось конечно достаточно. Контейнер в Мирный привезли на машине от ближайшей железнодорожной станции в поселке Солнечный, вещами загрузили и повезли назад той же машиной. А по дороге ее остановили лихие ребята, отвели с шоссе в сопки, контейнер вскрыли и экспроприировали с десяток дефицитнейших изделий - видиков и кондиционеров, которые подлец босс распределил лично себе. Остальные шмотки не тронули, но бывшему профсоюзному деятелю, машину сопровождавшему, посоветовали молчать в тряпочку, ежели не хочет иметь дело с правоохранительными органами за незаконные действия - попытку спекуляции в особо крупном размере. Босс чуть не получил инфаркт, но в милицию не обратился, никому о своем несчастье не рассказал и через неделю из Мирного исчез. Слушок же остался, может он сам автор, а вернее жена, кстати работница больницы, подруге плакнулась Вот такое дело случилось по весне.
   "Что будем делать?" - поинтересовался Дока, выложив историю преступления и наказания местного разлива.
   Делать было ясно что: искать встречи с Михаилом. Только он может узнать нужные даты - когда профсоюзный деятель вез контейнер со шмотками и когда летчики подавали над Придорожном сигналы. Совпадут два события по времени - может найти и шофера контейнеровоза, узнать у него приметы Робин Гудов, экспроприировавших незаконно полученное. Вдруг это те же один большой дядя, а другой маленький? А может и третий, подходящий для хозяина Восхода, которого - очень надеюсь - Михаил все же рано или поздно найдет? Но прямо сейчас ехать в милицию не хотелось. При встрече с опером нужно не только толково объяснить, что мы поиски денег продолжаем - проверили все в долине и возле шоссе, но и слухи о "несчастье" с бывшим профсоюзным боссом выложить в приемлемой и убедительной форме. А как сделать второе - нужно еще подумать.
   "Завтра к Михаилу отчитываться поедем - тогда про контейнер и расскажешь", - так приятеля успокоил.
   Он покивал головой, вроде со мной согласился, и даже напомнил о деле на будущее:
   " Нам еще придется и с другой стороны железки бегать", - это в тех сопках, где и спрятать приличную вещь негде!
   Озабоченный помощник ушел в гараж, с горечью предупредив, что сегодня после работы он занят (чем меня порадовал), а я вернулся в комнату и предложил ребятам, не успевшим убежать домой, завтра покамералить. Пора посмотреть, что же у нас получается, имея ввиду геологическое строение определенных для каждого площадей, можно ли начать рисовать единую геологическую карту, и самое главное - как дела на Пашином пятачке, откуда принесен образец очень похожий на руду. Ребята тут же отложили обязательную после поля работу - можно доделать завтра - и в полном составе мы из камералки разбежались по домам.
   Чапа, привыкший ежедневно кататься на мотоцикле, встретил до калитки, и с явным удивлением на морде: почему нет его приятеля (то-есть Доки) с его транспортным средством?
   "Отдыхаем сегодня," - сообщил собачухе, - "никуда не едем!"
   И не думайте, что говорил зря, все Чапуха понял отлично, хотя большинству поверить в такое трудно, а многим и невозможно. Но я не вру, собаки более разумны, чем многие думают, способны на удивительные поступки. У Чапы их не пересчитать. Один для примера: спит в комнате-пристройке, и как любое живое существо, иногда ночью нуждается в небольшой прогулке на улицу,по малой нужде. В таком случае Чапа из своей пристройки выходит, через кухню подходит к двери в комнату-столовую, и деликатно скребет в нее коготками. Я встаю,выпускаю собачуху на пять минут на улицу, а когда возвращается, закрываю дверь. Чапа ждет этот момент, и обязательно лижет мне ногу, смотрит в глаза, виляя своим обрубком, после чего идет в свою комнату. Но иногда бежит с улице сразу к себе, и уже там вспоминает, что забыл о ритуале благодарности - тут же возвращается, ногу обязательно мне лижет, с демонстрацией всем видом полного раскаяния. Ну и как вам все это?
  
  
  
   Часть двадцать третья.
   ---------------------------------
   орую можно доделать икоторую можно доделать и завтра, и руду.гическое строение определенных для каждого площадей, моо о
  
   Опеу я позвонил в девять, когда кончилась обычная утренняя шумиха начала работы. Намекнул о необходимости встречи, желательно в обеденный перерыв. Михаил не против - предложил ориентироваться на два часа. Договорились, теперь можно занялся делом.
   Владимир поднимал тушью карандашные зарисовки на фотоплане, а Паша на рабочем месте отсутствовал. Я разложил свои бумажки, и просидел над ними с час. Владимир поначалу молчал, но вся его сущность сангвиника и сверхэнергика, излишне подпитываемого из космоса, не могла не проявиться:
   "Куда делся?" - кивнул на Пашино место, - "Ему нужно на план (начатая мною "портянка" на перспективном пятачке) последние канавы и дудки вынести, геологию по ним разнести (то-есть, все что описано техниками-документаторами), а он непонятно где баклуши бьет!"
   "Почему баклуши", - в таком времяпровождении Паша никогда не замечался, - "может на шлифы от образцов откалывает, а может пробы из последних канав как первоочередные проталкивает!"
   "Шлифами и пробами нужно после поля заниматься, а камералка для того и устраивается, чтобы карты и планы привести в божеский вид! Тебе после обеда придется их показывать главному геологу! И что, старье понесешь?"
   В этом Владимир прав, старье я не понесу точно. Конечно, простенькая геология на личном планшете позволит быстро с ним разделаться, да и возмущенный коллега со своим тоже кончает, но демонстрировать главному геологу только их, без перспективного пятачка, куда у нас вбуханы основные объемы канав и вскрыта если и не руда, то вмещающие ее измененные породы? Нет, так у нас не принято.
   "Показать новое что-нибудь найдем", - я поднялся и прошел к столу отсутствующего коллеги, посмотреть что за бумаги на нем лежат, - "хотя бы твой и мой фотопланы. Ну а Паше придется помочь, раз у него со временем напряженка!"
   "У него не напряженка, а распорядиться по нормальному не может!" - перспектива помощи Владимира если и не обрадовала, то и возмущения особого не вызвала. Здесь очень кстати Паша объявился, и дальше пошло-поехало по знакомому варианту.
   "Ты где пропадал?" - переключил Владимир на него избыток энергии, - "Твой план скоро на показ нести, а ты за него и не садился! На что надеешься?"
   "С петрографом разговаривал, которая из науки (как мы поняли, с той, что занимается глубиной эрозионного среза на пятачке). Образцы смотрела, отбирала по своей методике шлифы".
   В глазах моих отсутствовал Паша оправданно, никак не мог от специально в партию приехавшей представителя науки смыться, если его к нему я и направил. Но Владимир быстро успокоиться не мог, и переключился на несчастную женщину, вообще на всех "надоедающих дублеров", постоянно мешающих "нормально" работать. Я его не останавливал, пусть выговорится, но в подходящий момент напомнил, что Паше сейчас должен помочь, чтобы не испортить в глазах шефа впечатление от общей нашей работы. Не дай бог тому материалы не понравятся, впечатлительный Паша может испереживаться так, что и на намеченную после работы коллективную уху у него вдохновения не хватит. Уха Владимира впечатлила, как и Пашу, и они тут же вдвоем засели за столом последнего с журналами документации канав, дудок БКМ, какими-то Пашиными записями. Конечно, под руководством нашего сверх энергетика.
   Я уже начал удивляться, что время к обеду, а моего напарника по делам криминальным нет и нет. Уж не заболел ли? Но Дока и больным должен ко мне припереться, встречу с Михаилом на сегодня мы намечали сообща. Пришлось сбегать в гараж и поискать его там. Не сразу, но нашел в другом месте - Дока в срочном порядке ремонтировал бензоколонку на заправке, очень не вовремя вышедшую из строя.
   "Как дела?" - так вот поздоровался, продолжая копаться во внутренностях агрегата, - "Михаилу звонил?"
   "К двум нужно быть у него", - выразил на лице сомнение, что Дока может к этому времени ремонт окончить.
   "Успею!" - глянул на меня мельком, - "В обеденный перерыв поработаю!" - и заметно ускорил темп движения рук.
   "Без десяти два жду, поедем на моей машине", - и он кивнул головой, уже не обращая на меня никакого внимания.
   Вернулся в камералку, и подсел к подчиненным, пребывающим в состоянии творческого возбуждения, то-есть, тянули телегу каждый в свою сторону. Это когда на плане перспективного пятачка Владимир норовил с учетом канав и дудок БКМ провести границы "березитов" в самом жестком варианте, не учитывающем возможности их развития там, где они пока не вскрыты - тогда единого тела измененных пород не получалась, что конечно перспектив участка не увеличивало. Паша наоборот, норовил границы "березитов" провести в лучшем варианте, включая в оконтуриваемое пространство и сомнительные участки. И каждый доказывал свою правоту. Только Паша по объему затрачиваемой на перепалку в единицу времени энергии не мог равняться со своим оппонентом, получающим подпитку из космоса, и заметно сдавал позиции, хотя все еще сопротивляясь. Пришлось и мне подключиться к творческому спору:
   "Давайте по другому", - с трудом ухитрился вклиниться, - "вначале оконтурим все измененные породы, начиная со слабо осветленных и включая "березиты", - оба заинтересованно прислушались, - "если получится единое тело, то уже в нем и "березиты" одним телом вырисуем, если получится несколько разобщенных тел - то и "березиты" нарисуем в каждом телами отдельными".
   "Тогда не только на пятачке нужно смотреть, а и на бывших наших с тобой участках", - первым врубился Владимир и предложил вещь дельную. Ее я поддержал, и до обеденного перерыва, разложив на столе три портянки ( на Пашин пятачек и на бывшие мой и Владимира участки), интенсивно работали цветными карандашами, закрашивая светло зеленым цветом слабо измененные породы, и более темным - "березиты". "Железная шляпа" удостоилась цвета красного. До обеденного перерыва закончить не успели, но после него, ближе к двум, оставалась сущая ерунда, и определилось самое важное: на пятачке "березиты" слагают единое тело, "железная шляпа" с натяжкой, то-есть нужно еще кое-где вскрыть, прослеживается без перерыва. На флангах, бывших участках моем и Владимира намного хуже - все распадается на пятна и до "березитов" редко доходит.
   Паша такому положению вещей откровенно обрадовался, а Владимир ....мнение его я не услышал, но единое тело "березитов" уже не оспаривал. Дальше оппоненты могли обойтись без контроля, и я предупредил, что испаряюсь по делу личному.:
   "Знаем твои дела! Небось в милицию погонишь!" - отреагировал Владимир с ехидством. И как догадался? Не иначе, космос подсказал!
   У меня во дворе Дока под водопроводом смывал с рук и лица остатки грязи, приобретенной в процессе ремонта бензоколонки. Наверное только кончил, если не успел сбегать домой и там привести себя в порядок. Не стал его отвлекать, а пошел в гараж выгонять "копейку". В машину Дока залез относительно чистым, но не умиротворенным прохладной водичкой, а весь как говорят "на нервах", в ожидании разговора в милиции - плохо сказались последние неудачи в поисках похищенных денег. Чапа не замедлил устроиться у него на коленях.
   Михаил, как и прошлый раз, предложил первыми высказаться нам. Я опять кивнул на Доку, который непонятно как пока сдерживался и нужные слова держал уже не в черепушке, а где-то на выходе изо рта. Он тут же его распахнул и затарабанил как хорошо отлаженный автомат, и столь доходчиво, что ни мне, ни оперу не пришлось ни разу его остановить или придержать. Я даже удивился, что о очевидной неудаче можно говорить столь вдохновенно.
   "Поработали вы хорошо", - оценил опер "доклад", - "но для дела недостаточно", - помолчал на нас глядя, что бы почувствовали значимость следующих слов, - "Пора проверить сопки за железкой, куда преступники побежали сразу после подстроенной аварии, ну и как ты предложил - старую шахту осмотреть. Неясностей оставаться не должно".
   Сказал - как приказ отдал. В армии его хочешь-не хочешь, а исполнить должен. Но мы то с Докой - лица гражданские, можем и заартачиться, только другого предложить было нечего. Потому Доку приказ устроил - он это подтвердил, с готовностью покивав головой на предложение опера. У меня тоже возражений не вызвал, с окрепшем внутренним убеждением, что искать все же нужно возле старой шахты, где можно спрятать что угодно, но не в облизанных сопках, в которых этого сделать нельзя. Только если возле шахты найдем - даже не деньги, а только следы беглецов - подтвердится, что мотоцикл, который опер видел на месте преступления, к нему отношения не имеет точно, а следовательно искать его в Мирном не стоит. Тогда где? Для Михаила новая заморочка, но головой я кивнул,с предложением (или приказом) опера соглашаясь.
   Только по прежднему не понимая: для чего же преступникам бежать к шахте и вдобавок по довольно просматриваему пространству, что бы тут же вернуться можно сказать назад? Почему сразу не двинулись к турбазе? Полная заморочка.
  
   Михаил в ответ кивнул тоже, мол правильно решили, и начал удивлять нас своими успехами, если так можно назвать, когда появляется некий труп, возможно с хищением денег связанный. Дальше по порядку, в моем изложении.
   Как и положено, после аварии на асфальте Михаил обзвонил ближайшие поселки и местным операм дал приметы разыскиваемых беглецов, которых к тому времени было два, разного роста и оба в камуфляжной форме. В надежде, что они в одном из поселков появятся. Беглецы не появились, зато появился труп без документов рядом с Солнечным. Местные оперативники подсуетились, пораспрашивали специфический контингент, и вышли на то, что называется "малиной". То-есть, старое здание на окраине, хозяин бывший зек, в настоящее время законченный больной алкаголик, и постоянно меняющаяся публика, за временный кров хозяина кормящая и поящая. Среди гостей могли побывать и разыскиваемые беглецы, только хозяин от них открещивается. Но, как местрые коллеги Михаила считают, убийство к хищению денег отношение имеет. Как случившееся в нужное время - сразу после недавнего преступления на асфальте.
   "Человека задушили", - опер имел ввиду труп, найденный в Солнечном, - "что бы деньгами не делиться!" - убедился, что мы его мнением заинтересовались, - "Теперь я должен и с ним разобраться - мог ли он быть нашим "мотоциклистом". Но точно не тот, кто так к бабе спешил,что бутылку коньяка не пожалел - это летчики подтвердили, я им его фотку показывал."
   "Точно теперь деньги бесхозные!" - раньше времени посчитал Дока, и горящими глазами посмотрел на меня, - " Некому за ними возвращаться - все бандюги уже мертвые!" - обернулся к Михаилу, - "Искать их придется, до победного конца! Жалко, сегодня уже не можем!" - все же не забыл предстоящий после трудового дня сабантуйчик!
   "А отпечатки пальцев у трупа и на бутылке из кашары? Сходятся или нет?" - от Михаила я уже знал, что на емкости отпечатки оставил один из застреленных бандюков, но может на ней были и другие? В кашаре то, все три подельника почти сутки провели, бутылку сообща распили.
   "Можно и окурки из кашары проверить, вдруг окажется один тех же сигарет, какие этот новый труп курил!" - Дока подал здравую мысль, правда с нарушением правил грамматики.
   "Нет", - Михаил нахмурился, - "И отпечатков его на бутылке не нашлось, и никаких сигарет в карманах не обнаружили, и летчики его не опознали - не приходил он к ним". Опер о чем то подумал, и сообщил как очередную новость: "А парня из Мирного я отловил, но предъявить нечего - уверяет, что не только ни к каким летчикам с просьбой не обращался, а и в Солнечном в тот день не был. Я это проверил - точно, алиби полное", - оглядел нас внимательно, - "Но кто-то же просил летчиков? Просил", - покрутил пальцами, - "кто-то летчикам голову морочил точно!" - помолчал,с сожалением вздохнул, - "Я к ним уже человек десять приводил, из местных криминалов.И бестолку, никого среди них не опознали!"
   "А мотоцикл сожгли, это как?" - напомнил я о недавнем пожаре, уничтожившем важную улику - теперь невозможно сравнить отпечатки протектора сгоревшего мотоцикла с тем, что был получен вначале в кашаре, а позже в долине рядом с закопанными шмотками.
   "Да ни как!" - опер ни чуть не оживился, - "Сгорел и сгорел, парень к пожару отношения не имеет", - помолчал и поделился выводом , - "А если и имеет, то теперь никаких зацепок!"
   "Ничего", - Дока выступил утешителем, - "в Солнечном с трупом разберетесь - тогда и прояснится, кто Мирненский "мотоциклист" на самом деле!"
   "Может и прояснится", - принял Михаил утешения , -"а может и нет. Не исключаю, что этот труп еще один фигурант по делу, уже четвертый", - опер помолчал, подумал, и мысль в законченном варианте высказал, - "Если машина, подставленная инкассаторам, в Солнечном реставрировалась".
   Появление по делу еще одного трупа, в голове у Доки провело переоценку мыслей, и он начал мне сигналить глазами и отчасти даже рукой, чтобы я рассказал о неизвестном оперу факте частичной экспроприации у бывшего Мирненского профсоюзного деятеля незаконно приобретенного имущества. Вдруг Михаил установит, что разбойный случай и один из сигналов самолета над Придорожном совпадают по времени? Но услышав от опера, что возможно еще один из преступников найден, правда мертвым, я посчитал такую информацию преждевременной. Ну не хотел напрягать Михаила новой заморочкой, когда дело у него на мази, то-есть, в расследовании возможно продвижение и без упоминания факта экспроприации имущества бывшего профсоюзного босса. Поэтому Доке сделал зверскую рожу - помолчи мол - и постарался разговор закончить: задание мы получили, а что еще нужно? В машине Дока, пристегивая ремень безопасности, усомнился в законности моего поступка:
   "Ты чего промолчал?" - это по делу профсоюзного босса, - "По крайней мере, на "мотоциклиста" еще бы раз могли выйти, даже если он телегу специально сжег!"
   "Тут, Дока, дело деликатное", - показал улыбкой, что его понимаю, но по другому не могу, - "У Михаила есть серьезная зацепка - как он считает, еще один из преступников найден, правда мертвым. Вот пусть и разбирается, был ли он нашим "мотоциклистом", или только местным умельцем, реставрировавшем для преступников машину. Чтобы вся слава ему досталась".
   "А нам тогда что достанется?" - Дока славы хотел тоже.
   "Полное внутреннее удовлетворение", - в чем сомневался, - "если деньги найдем".
   Напарник озабоченно вздохнул, что я расценил как возникшие у него сомнения по поводу положительного варианта дальнейших поисков, и свою мысль досказал до конца:
   "Только мне кажется, что Михаил немного спешит. Преступники, если сумели организовать всю эту подставу на дороге, все эти сигналы самолетом, не пожалеть Уаз, который сами и сожгли, жить у алкаголика в убожестве и там светиться не будут никогда. Это люди другого пошиба, можно сказать, в некотором роде интеллигенты в преступном мире. Так что", - Доке подмигнул, - "убедится Михаил, что мертвец в Солнечном не тот, кого он ищет - мы ему приключения профсоюзного деятеля и выложим!"
   К камералке подъехали в четыре. Два часа в милиции проболтали! Дока, озабоченный теперь проблемами по работе, побежал в гараж, ну а я объявился ребятам. Паша посмотрел в мою сторону и все, больше никаких эмоций, Владимир с показной серьезностью поднял руку, глянул на часы и покачал головой:
   "Много времени на личные дела тратите, гражданин начальник! Уже и надеяться перестали, что здесь объявитесь, одни к главному геологу собрались показуху нести!"
   Я подскочил к Пашиному столу, на котором увидел раскрашенную цветными карандашами портянку, быстро просмотрел, что на ней доделали коллеги, и остался довольным. Все хорошо! И "березиты" в едином теле протягиваются метров на сто пятьдесят, и "железная шляпа", правда тонковатой ( к сожалению) красной линией протягивается на те же метры. Только отсутствовали места отбора образцов с видимым золотом, которые Паша до сих пор не нашел, и которые мы всегда стараемся подчеркнуть, что бы ясно было любому - вот оно, есть! - и общее впечатление от красивой портянки этот факт смазывал.Но здесь мы не боги - что есть, то есть, и я пошел к главному геологу, пригласить посмотреть последние результаты работ.
   Вдвоем вернулись в нашу комнату, где ребята на моем большом столе уже разложили нужные бумаги. Я толкнул в бок Владимира - давай! - и он начал рассказывать, что они с Пашей нарисовали, постоянно тыча в красивую портянку пальцем. Мне кажется, Игорь Георгиевич слушал его в пол уха, но план наш рассматривал внимательно, и выводы в голове делал главным образом не со слов докладчика, а от увиденного на нарисованном плане.
   "Все хорошо", - оценил художества, но заметил и отсутствие образцов с видимым золотом, - "осталось дождаться результатов анализов проб из канав", - посмотрел на Пашу, зная что тот у нас главный золотоискатель, и специально для него пояснил, - "Золото- оно такое, может быть и мелковкрапленным, тогда ни в каких образцах его не увидишь", - это он Пашу подбодрил, что бы оптимизма не терял. Есть у него! Только в очень мелких частицах, не для глаза.
   Когда главный геолог пожелал нам успехов и комнату покинул, а Паша начал весело насвистывать что-то вроде "мы рождены, чтоб сказку сделать былью", то-есть демонстрировал собственное отличное настроение, Владимир на это промолчать не мог:
   "Чего свистишь! Радоваться нечему! На нашем рудном поле на всех объектах золото крупновкрапленное! А если оно тонковкрапленное - то будет просто проявление, в лучшем случае до рудопроявления дойдет!"
   Паша тут же принял серьезный вид и свистеть перестал, и я уже думал, что все, на большее его не хватит. Но ошибся.
   "Если до рудопроявления дойдет -ты в своем предсказании наврал!" - надо же, вспомнил! Но на этом не остановился, только отвернулся в сторону, что бы на Владимира не смотреть: " И про деньги большие, что шеф поимеет, тоже наврал!" - и про это не забыл!
   Владимир со злостью коротко рыкнул, как медведь, и из комнаты выскочил. Удивительно, но это впервой на моей памяти всегда покладистый коллега довел его до белого каления!
   А через час мы встретились у Паши во дворе дома. На столе под раскидистой зеленой корягой непонятного вида красовались бутылка водки , стаканы, тарелки пустые и с приготовленной Людочкой закуской - очень пахучей, наверняка острой и бесподобной по вкусу. От одного ее вида и запаха у всех начались глотательные судороги - условный рефлекс Павлова подтверждался человеком не хуже собаки. Сам хозяин в сторонке следил за подобием примитивного очага, над которым красовался приличный по объему казан. В нем что-то булькало, но разрубленная на куски голова сома-гиганта лежала в стоящем рядом с костром тазике. Здесь же крутилась небольшая хозяйская собака непонятной породы - сложный гибрид, - ожидающая момента раздачи пищи, а большущий рыжий кот, наверное уже пресыщенный сомятиной в сыром виде, на всякий случай сидел рядом с костром поближе к тазику, и сосредоточенно вылизывал шерсть на передних лапах.
   Чапа незамедлил подбежать к компании лохматых, собачухи нос в нос обнюхали друг друга вместо приветствия, повиляли один хвостом,другой его остатком. Потом Чапа потянулся процедуру повторить с котом, на что тот презрительно фыркнул, и с достоинством медленно пошел в сторону сарая. А собачки теперь вдвоем уселись возле костерка, и изредка облизываясь, сосредоточенно принюхивались к булькующей в казане субстанции.
   Я добавил к бутылке на столе вторую (последнюю из заначки), и подошел к казану посмотреть, до какой стадии дошел процесс. Оказалось, до стадии предзаключительной - погружения в кипящую жидкость разрубленной головы. На моих глазах Паша это действие свершил и побежал в дом, откуда тут же выскочил уже с Людочкой, у которой в руках была приличная по размеру миска с нарезанной зеленью. Парочка подбежала к костру, и уже под руководством супруги Паша начал что-то в казане поворачивать, добавлять соль, .... в общем, весь при деле.
   Появился Владимир с Леней, за ним сразу Дока. Как и я, поставили на стол по бутылке - теперь их на нем красовалось четыре. Многовато, если учесть, что в кампании пять мужиков и только одна женщина - Людочка. Моя Света ухой не соблазнилась, у Доки жена на дежурстве, а у Владимира... в таких кампаниях не участвует принципиально, Ленина Ларисочка тоже не появилась. Свободного времени у нас осталось минут десять, и я Доке и Владимиру кивнул головой, пошли мол. И повел их к сараю, где Паша держал пернатую живность. Старый ящик с сеткой вверху исчез, а на его месте появился приличный по площади и высокий можно сказать загон, который не то что курице, человеку не перепрыгнуть и даже не перелезть. В нем бегало то, что еще и не куры, но уже и не крохи. Если ощипать, по размеру будут "цыплята табака", каких подают в ресторане и я имел счастье раза два их заказывать.
   "С месяц подрастут, и стрелять можно!" - оценил Дока перспективу на будущее, исходя из убеждения, что птицу следует добывать, а не держать ради каких-то там яиц.
   "Ну да", - легко возмутился Владимир, до конца не отошедший от прилюдного "оскорбления" в камералке, - "мало тебе зайцев, уток диких, тебе дай и домашних животных пострелять! Которых человек из рук кормит!"
   " А они что", - Дока со смешком кивнул на загон, - "так до смерти и будут яйца нести? А потом их Паша похоронит с почестями?"
   "И похоронит!" - Владимир уже пылал гневом, - "не все же такие живодеры, как вы!" - от Доки повел взглядом в мою сторону: я тоже живодер.
   Но здесь, как говорят, коса на камень наскочила. Если Паше в камералке хватило дать Владимиру в некотором роде словесный отпор, то Дока мог упражняться в красноречии не хуже нашего экстрасенса, и непонятно кто кому еще нос утрет. К счастью, Людочка начавшуюся перебранку легко прекратила
   "А ну-ка сюда топайте!" - появилась у нас на виду и погрозила кулаком. Мы приказ тут же исполнили, - "Это что такое?" - показала рукой на стол, и все мы, даже Паша, тоже на него уставились, не замечая ничего непотребного. "Вы что, четыре бутылки выпить собираетесь? Так не мечтайте, пьяных мне не хватало!" - на наших глазах две бутылки экспроприировала и унесла в дом. Я - так и обрадовался, действительно четыре многовато, завтра на работу в поле к пяти утра. А Дока, вставать которому в такую рань необязательно, с сожалением вздохнул:
   "Зря на стол выставили, надо было от бабы припрятать".
   "Все будь спок", - успокоил его Паша, - "у меня в сарае заначка есть!"
   Уху съели, водку выписи, и Пашину заначку тоже, чего Людочка не заметила. И наговорились от души. Причем в подходящий момент, я решился рассказать ребятам об пока им неизвестном третьем участники аварии на асфальте - "мотоциклисте". И попросил всех обращать внимание на любые мотоциклы вне поселков, особенно на ранее не встречаемые. Потом Дока затронул тему, о которой я уже начал забывать. Оказалось, подготовка к эксперименту по извлечению золота из бедной руды новым методом идет полным ходом. Уже привезли большую дробилку, и - только сейчас узнал - мой напарник по делам детективным несколько дней руководит ее отладкой, перед тем как тащить на объект, где эксперимент собрались ставить. Значит, сделал я вывод, перед дождеванием руды агрессивным раствором ее все же решили измельчить. Или я ошибаюсь, и дробилка нужна готовить щебенку для обязательной изолирующей подушки, на которую руда будет насыпаться? Придется прояснить вопрос у Игоря Георгиевича.
   .
   Часть двадцать четвертая.
   ----------------------------------------
   Все же вчера мы малость перебрали - почти до состояния обязательной помощи организму рассолом или его заменителем покрепче. Потому на лицах этакая нерабочая усталость просматривалась у геологов всех.
   "Пивка бы, бутылочку!" - помечтал Паша о несбыточном, когда шли занимать места в машине. А Владимир, успев оценить возможные варианты поправки здоровья и что-то придумать, повернулся ко мне:
   "Народ развезешь - машину ко мне отправь. Идея появилась," - и пока я залезал в кабину, уточнил, - "Только сразу отправляй, иначе смысла нет. И шоферу расскажи, где будешь болтаться, что бы искать долго не пришлось!"
   Указания коллеги я исполнил в точности, как только вылез из кабины в запланированном месте. Шофер сразу же покатил назад к Владимиру, а я, держа в одной руке фотоплан и карандаш, а в другой молоток, начал подниматься на сопку, рассматривая породы под ногами и в ближайшем окружении. Часто останавливался, колотил молотком, рассматривал что там появляется на свежем сколе камня, старался не пропустить незамеченным любую новую породу. И конечно отмечал все увиденное карандашиком на фотоплане. Обычная рутина, и ничего интересного на глаза не попадалось. Да еще и голова ... несвежая, потому скрываться за сопку, то-есть переваливать через нее, не торопился. Ждал реализации идеи нашего экстрасенса, посоветовавшего никуда далеко не убегать.
   Через час машина вернулась, остановилась там, где я из нее вылез, шофер выскочил из кабины осмотреться. Я помахал над головой молотком и фотопланом, как делал в подобном случае - он эти движения заметил. Через пять минут подъехал, с сочуствующим видом протянул из кабины бутылку мутноватой жидкости:
   "Держи подарок! А я к Паше прокачусь, и его полечить нужно!"
   Не стал задерживать в святом деле. Вытащил из горлышка резиновую пробку, явно из запасов нашей гидрогеологини - такими она закупоривает бутылки с отбираемой в пробы водой - и с опаской отправил в рот малую толику подозрительного продукта. Бражка, отличная бражка - по телу изнутри начало разливаться приятное тепло. На глотке не остановился и бутылку располовинил. Жить стало веселее. Молодец, Владимир, хороший у него контакт с чабаном, рядом с которым занимается своими делами!
   Остаток элексира жизни спрятал в рюкзак, до обеденного перерыва, и ощутив прилив сил физических, с осветленной головой пошел по маршруту дальше. Теперь ноги автоматически делали шаг пошире, руки двигались побыстрей, а увиденное в сознании трансформировалось в мысли четкие и между собой связанные. Что позволяло разбираться в геологии как говорится с наскока,не ковыряясь в одном место подолгу.
   До обеда большую часть намеченного маршрута пробежал, детали геологии на планшете зарисовал, и совсем приятно - понял, что возвращаться сюда и разбираться с непонятками или сложностями, сегодня мною не встреченными, не придется. С удовольствием подкрепился содержимом тормозка, с не меньшим удовольствием окропил уже в желудке остатками содержимого бутылки. И еще пару часов побегал по горкам, правда, теперь не так шустро - солнце палило немилосердно. Здесь и машина появилась, точно к определенному для шофера времени. Залез в кабину, поехали собирать людей.
   Владимир и Паша в салон залезали этакими бодрячками, не скажешь, что обоих с утра мучила жажда. И как мне показалось, ее они утолили с лихвой, больше, чем требовалось для страждущих организмов: молчун бодро развлекал Наташу сказками с сюжетом "только для взрослых", пытался занести в салон на руках и та со смехом увертывалась, а Владимир, не привыкший держать рот на замке, наоборот - вид имел не к месту деловой, и что совсем удивляло - своему веселому коллеге не делал никаких замечаний.
   "Сколько они бражки выпили?" - поинтересовался у шофера, развозившего страждущим напиток жизни.
   "По две бутылки каждый," - улыбнулся Николай, - "и как видишь, продукт качественный!"
   Это я и по себе почувствовал, для поправки здоровья бутылки хватило. Ну а ребятам, раз меры не знают, придется сделать внушение. И когда машина возле камералки остановилась, я быстро выпрыгнул из кабины, двух молодцов перехватил и отвел в сторонку.
   "Вот что ребятки," - на полном серьезе обратился к коллегам, - "без лишнего шума быстро сдаете фотопланы в спецчасть и сразу мотаете домой. Что бы вас здесь никто не видел и не слышал!"
   Веселый Паша сделал попытку возмутиться, но тут меня поддержал Владимир, более достойно выдержавший повторный удар Бахуса:
   "Давай сюда!" - отобрал у приятеля фотоплан, сумку и молоток, - "Прямо отсюда шуруй домой, а я за тебя в спецчасть фото сдам!" - и побежал в здание.
   Паша хотел что-то ответить, но мысли в порядок привести не мог, махнул рукой и поковылял в направлении своего жилища. Слава богу, никто не заметит его состояние, не совсем подходящее для рабочего дня..
   Владимир тоже в камералке не задержался, а я, закончив обычные после поля дела, пошел к главному геологу. Разузнать, для чего сейчас мой друг Дока возится, как я вчера на сабантуе узнал, с дробилкой: руду дробить, или камень превращать в щебенку для создания подушки (или подстилки?) под эту руду?
   "Вначале придется щебенку готовить для подушки," - объяснил Игорь Георгиевич, - "ну а потом и руду дробить, без этого не обойтись". Посмотрел на меня совсем невесело: "Что бы дробилка работала, туда нужно еще и дизель тянуть, и солярку, и домик какой-то ставить, для рабочих, а времени остается все меньше и менььше".
   "А когда потянут?" - я знал, что денежки на эту бодягу еще не утверждены высоким начальством из Москвы, и было интересно, потянут ли сейчас, или все же дождутся утверждения проекта.
   "Не знаю," - Игорь Георгиевич пожал плечами, - "но если проект все же забракуют, о премиях мы будем долго только мечтать!".
   "Почему?" - не мог я не возмутиться.
   "А потому!", - главный геолог улыбнулся, - "Партия уже столько денег вбухала в проект - дробилку достали и отремонтировали, расчистку бульдозером до точки сделали и еще много чего делают - что если его зарежут и денег не дадут, то считай на наши премиальные все и делалось!" Он принял вид серьезный: "Не знаю, как Павел Петрович из этого положения выкручиваться будет! Хотя", - он помолчал, внимательнона меня посмотрел, - "уже в этом месяце зарплату задержат. Так мне сказали - денег нет в банке".
   Ничего себе - мысль мелькнула - началось то, о чем давно идут разговоры и во что все не хотят верить. Как бы действительно не пришлось искать себе новое место работы!
   Ну а Павел Петрович, конечно, выкрутится. Исполнять неутвержденный проект он начал не по собственному желанию точно, без указаний свыше не обошлось и значит там уверены, что проект утвердят и деньги на него выделят. И дай бог, что бы так получилось. Оставить геологов без поощрения (в которое я сейчас верить перестал), когда все выкладываются, стараясь его честно заработать - значит в должной мере не оценить их труд, побудить на уровне подсознания не к меньшим затратам сил физических - то-есть по горкам все будут бегать с той же прытью, что и ранее - а душевных, что неизбежно замедляет процессы творческого порядка, столь необходимые в нашем деле..
   Из кабинета главного геолога я нацелился домой, но по пути заскочил в комнату, где трудилась Света. Встретила меня, как и сидящие рядом еще две женщины, лучезарными улыбками.
   "Девочки, смотрите, муж то мой - живой оказывается!" - сообщила жена подругам
   "А каким я быть должен?" - талантливо изобразил на лице удивление.
   Света меня осмотрела, выискивая изъяны в одежде или теле, и повернулась к подругам:
   "Если судить, каким пришел вечером от Паши, то вид должен иметь помятый, а головку больной!" - повернулась ко мне, - "И как? Похмелиться не тянет?"
   Женщины с улыбками показушно оценивали мое состояние, выискивая признаки синдрома похмелья. Их же давно не было, после бутылки качественной бражки. Потому ответил соответственно:
   "Голова у меня свежая, настроение прекрасное, и с чего бы похмелиться тянуло?" - интересно посмотреть,как эти дамы себя поведут, когда узнают, что зарплата задерживается!
   "Отлично выглядите, Юрий Васильевич!" - оценила мой вид одна из дам. А Света, убедившись в этом же, с показным сожалением вздохнула:
   "А я ему пивка приготовила! Думала, после вчерашнего лечиться придется. Оказывается, зря старалась!"
   "За такой поступок я вечный должник!" - поклялся жене и улыбнулся остальным женщинам, и пока они оценивали мои слова, комнату покинул, уже представляя, как сейчас смою в душе пот и пыль, окунусь в личном микробассейне, открою холодильник и налью стакан холодного освежающего напитка, которому после поля рад любой геолог в любом состоянии.
   Расправиться с пивом помог Дока. К удивлению, он пришел ко мне не в рабочей форме, в которой мотался в сопки на мотоцикле, а в домашней. Из чего я сделал вывод: сегодня искать непонятно что и непонятно где мы не поедем. Так и оказалось - приятель вчера тоже поучаствовал в сабантуе, тоже дошел до состояния "хорошего" и сейчас, после работы, физических сил для серьезного дела не оставалось. Пивом я его быстро привел в норму, но куда то ехать, да еще в расслабленном состоянии, было уже поздно. Решили на один вечер от дел детективных отойти, с учетом, что завтра нерабочая суббота.
  
   Часть двадцать пятая.
   -------------------------------
   В выходные я никогда не мешаю жене смотреть сладкие утренние сны, а потому тихонько из кровати улизнул, стараясь не шуметь и не звякать посудой позавтракал на кухне вместе с Чапой, и с ним же вышел во двор. В столь ранний час, по прохладе, самое то заняться огородом, для начала полить грядки. Но внутреннее убеждение говорило, что дело можно не начинать, закончить его все равно не получится. А возникающий при этом в сознании образ озабоченного Доки, как главного нарушителя спокойствия, подсказывал, что он вот-вот должен возле моего дома объявиться.
   В огород все же прошел - не сидеть же сложа руки и ждать с моря погоды. Оценил состояние культурных растений, вздохнул, обнаружив прилично подросшие за последние дни сорняки, наметил, с какой грядки нужно начать их немедленное уничтожение. К ней перенес маленькую скамеечку, сидя на которой обычно рыхлил землю и выдергивал все лишнее, рядом с ней положил необходимый для работы инвентарь. Подтянул к этой же грядке шланг от водопровода и уже собрался открыть винтель - может, хоть что-то полить успею, - и тут же услышал мотоцикл. Даже не видя его, понял что Дока - никто другой в такую рань припереться ко мне не мог точно, да и собачуха без лая радостно побежала к калитке, что говорило о появлении одного из ее друзей.
   Бросил огородные дела, так толком их и не начав, и пошел к крыльцу. Дока успел мотоцикл заглушить и входил во двор. Погрозил пальцем и поднес его к губам - помолчи мол, жену не разбуди, и зашел в дом переодеться. Надеясь на напарника, ни воды, ни еды брать не стал, и уже через пять минут катили на Урале в направлении на Мирный, конечно с Чапой, очень довольным возвращением к привычной поисковой работе в степи.
   "С чего начнем?" - это Дока мог не спрашивать. Раз едем смотреть места, куда с места аварии побежали преступники с мешком денег, то и начинать нужно там, где они железку перескочили и на проселке рядом с ней оставили следы. И что, я должен об этом говорить, отвечать на лишний вопрос?
   "Сегодня ты командир, вот и решай, с чего начинать," - предложил напарнику побольше головой работать.
   Отвечать он не стал, и до переезда через железку, а потом и по проселку вдоль нее до нужного места молчал, наверное обдумывая как нам действовать дальше.
   "Давай на железку поднимемся," - распорядился для начала, как только заглушил мотоцикл прямо на проселке, - "Оглядимся, решим куда двигать, потом тачку спрячем, и вперед".
   Залезли на насыпь. До сопок недалеко, но густые заросли тамариска и саксаула, на мотоцикле не везде проедешь. Сами сопки на редкость похожи - сглаженные, с пологими склонами и без растительности. К какой из них бежали преступники - понять невозможно, и можно только предположить, что бежали от железки по прямой, по наименьшему расстоянию. Так по прямой и нам нужно до них добираться. Дока упорно молчал, не знаю что там впереди выискивая, пришлось его поторопить:
   "Нечего время зря терять. Загоняй мотоцикл в кусты, да пойдем", - все же не обошелся без подсказки!
   "Да, пора", - Дока вздохнул, показав неуверенность в результатах предстоящего дела. А у меня эта неуверенность уже переросла в твердое убеждение, только молчал, не желая расстраивать напарника. Ну что мы сможем найти, если невозможно определить как бежали похитители и к какому приблизительно месту - впереди все на глаз одинаково и для беглецов в равной мере доступно.
   Дока съехал с проселка, спрятал Урал в кустах. Выбрали ориентиром одну из сопок - исключительно по наитию, на нее и пошли, стараясь далеко не расходиться и не пропустить следы недавнего присутствия человека. Чапа тоже что-то искал и вынюхивал, но, как мне кажется, на первом месте у него были следы и запахи представителей животного мира, а не неодушевленные предметы вроде бутылок, старых пакетов, попадавших на глаза, но к беглецам никакого отношения не имеющих. Вышли к подножью сопки-ориентира.
   Н-да, не скажешь, что этот бугор легче обойти, чем пересечь по прямой через вершину, склоны то ровненькие, пологие. Вряд ли и беглецам пришлось думать, как через нее перебраться полегче. И никаких кустов, в которых они могли бы при необходимости спрятаться.
   Я ждал, что же решит Дока, а тот все крутил головой и вздыхал, так же не находя ничего хоть чуть-чуть намекавшего как могли бежать преступники. Наконец и он понял, что больше высматривать нечего:
   "Давай разойдемся и сопку перескочим. Ты же говорил, что они за ней повернули и дальше побежали параллельно железки? Говорил! Вот и мы так пойдем, вроде как по их следам".
   Я молча кивнул головой и двинул вперед, на всякий случай все же стараясь не пропустить нетипичные для данного места посторонние предметы. Дока шагал в сторонке, демонстрируя повадки хорошей собаки, которая по команде "искать" обнюхивает чуть ли не всякий камень и над каждым вторым поднимает заднюю лапу. Правда, последнего приятель не делал.
   А вокруг полная безнадега не только искать, но и додуматься что-то спрятать. Ровные пологие склоны, мелкая вызженная травка, никаких кустов и развалов камней. За километр человека увидишь - спрятаться ему негде. И если честно, это даже не сопки, а большие по размерам бугры, совсем не похожие на то, что мы видели по другую сторону долины у нас за спиной.
   Спустились по противоположному склону, сошлись подумать. Ясно, что ничего не найдем, если не определим хотя бы примерно как бежали преступники, и получалось, что нужно принимать неординарное решение.
   "Не знаю, что и предложить", - вздохнул Дока с очевидным сожалением, - "искать здесь можно до зимы, и то вряд ли всю ровнятину проверить успеем".
   Это точно, но по моему предположению, примерно с этого места денежки поволокли по двум возможным направлениям: параллельно железке, и тащили несколько километров, или напрямую отсюда к нашей старой разведочной шахте, которую мы пока не видели, но я знал, что ситуация там меняется - пологие бугры переходили в небольшие горушки с обрывистыми склонами, в которых уже не побежишь где угодно и тем более не полезешь в лоб.
   "Пойдем примерно как они бежали," - не видя шахты, Дока решил повернуть сейчас на девяносто градусов и дальше двигаться параллельно железки, - "если и не найдем ничего, то совесть свою успокоим - сделали все возможное".
   Начали совесть успокаивать, но честно говоря, без всякого энтузиазма. Ладно бы я, но и Дока смирился с мыслью, что не найдем ничего. Так пару километров прошли, опять ничего подозрительного не заметили, но слева начал проглядывать копер нашей разведочной шахты уже среди сопок поприятней для глаз - покруче и пообрывистей на склонах, да и у нас под ногами уже не пологие бугры, а что-то более изрезанное.
   Дока повеселел и задвигался пошустрее - появились места, которые можно проверять: неглубокие промоины, небольшие скальные выхода коренных пород, такие же небольшие их развалы. В них уже можно что-то и спрятать, только пока от безнадеги.
   Помахал авантюристу рукой, предлагая сойтись и переговорить. Он же посчитал, что нашел я относящийся к детективному делу предмет, и ко мне подлетел.
   "Где?" - лихорадочно обшарил взглядом пожухлую траву у меня под ногами.
   "Да нет ничего!" - улыбнулся приятелю, -"Тебя поговорить позвал. И решить, куда податься, потому что здесь мы", - обвел рукой окрестности, - ничего не найдем точно".
   Дока вмиг потух, но как и я вокруг осмотрелся:
   "Похоже на то", - с явным неудовольствием со мной согласился, - "Конечно, уже не такая безнадега," - кивнул головой в сторону пройденных бугров, - "но лично я прятать здесь ничего бы не стал". Он посмотрел вперед, в направлении нашего движения: "Только добежать до места, откуда они повернули к железке, все же стоит. Для очистки совести".
   "А шахта тебе ни о чем не говорит?" - кивнул я в сторону выглядывающего копра.
   Дока быстро посмотрел туда же и не замедлил врубиться в тему:
   "Говорит", - ответил отвлеченно, а потом с нарастающим возбуждением, - "Еще как говорит! Возле нее деньги спрятать - проще некуда! В отвале камнями мешок засыпал - и все, никто в жизнь не найдет!"
   "То-то и оно", - поддержал напарника, - "может, до нее и пробежимся?" - для убедительности я хотел сказать и еще кое-что, но делать этого не пришлось - Дока уже несся как сайгак, по которому лупанули из ружья, но к счастью только опалили бок картечью.
   До шахты, а точнее до отвала пустой породы, добрались вмиг, потому что не пришлось смотреть под ноги - если преступники сюда же направлялись, то напрямую, как только пересекли железку и добежали до сопок. Дока сразу начал ворочать камни в основании отвала, наверное считая, что здесь, внизу, легче всего мешок с деньгами ими завалить. И по виду, намерение имел ковыряться до победного конца, то-есть, отвал обойти по кругу, но деньги найти. От безумной идеи его не мешало отвлечь, иначе проторчим здесь по крайней мере до вечера, а потом и на следующий день придется возвращаться. И хорошо если на день, а не на неделю, потому что рядом с отвалом найдется навалом других мест, где можно спрятать что угодно.
   Приемлемое для напарника предложение имелось, не очень серьезное, но для него как охотника понятное. Дело в том, что у одного из наших общих приятелей, Валеры Баринова, жила собака, лопоухий спаниэль. И хотя была она приблудной, бывшими хозяевами потерянной, но хорошо воспитанной, отлично работающей на охоте по уткам и фазанам, и обученной многим фокусам. Один из них нам бы с Докой сейчас не помешал, а Чапа обучен ему не был, ввиду абсолютной ненужности ранее. Валера Баринов на спор прятал в комнате денежную купюру в отсутствии там собаки, потом в коридоре давал ей понюхать другую купюру и в комнату запускал. Собака знала что от нее требуется: все обнюхивала и спрятанную денежку находила вмиг - оказывается, все деньги пахли одинаково. Явный талант четвероногого ушастика я и хотел предложить использовать на этом отвале, в котором деньги если и были спрятаны, то точно завалены камнями, и найти их можно либо по специфическому запаху с помощью собачухи, либо пол отвала разобрать вручную.
   "Ты хоть представляешь, сколько времени нужно камни ворочать только внизу?" - поинтересовался у напарника, в данный момент пытавшегося вскарабкаться по ним вверх. Дока молчал - лезть по крутому склону громадной кучи, когда каждый камень может сорваться вниз от любого внешнего воздействия, было делом авантюрным и небезопасным. Какие разговоры, дай бог удержаться и не загреметь! Наконец убедился, что если залезть невысоко еще и можно, то надежно спрятать приличный мешок нереально, и начал осторожно спускаться с высоты метра три, куда все же сумел вскарабкаться. С земли внимательно осмотрел камни, за которым только что хватался, вздохнул, и уверенно константировал:
   "Деньги спрятали внизу, в основании отвала. Туда", - указал рукой место, - "забраться они не могли". Повернулся ко мне и предложил, как говорят, очевидное-невероятное:
   "Мешок под камнями, и сами мы его не найдем. Придется с собакой вернуться, которая у Валеры Баринова живет и деньги ищет!" - в очередной раз показал, что головы наши работают по сходным программам!
   Но, приняв предложение Доки (и собственное тоже), домой сразу не покатили. Пробежались вокруг отвала, по площадке с остатками шахтных построек, где при желании тоже можно спрятать что угодно. Нашлись и следы мотоциклов, и одиночки, и с люлькой - это, как Дока объяснил, местные умельцы разбирали железки оставленной на шахте списанной техники.
   Уже в партии решили завтра никуда не ездить, но работу предварительную провести - уговорить Валеру Баринова дать на день-два собачуху, и если согласится, Дока ее отведет к себе, вкусно покормит и поиграет - что бы к нему привыкла. А Чапе я , покачав с сожалением головой на отсутствие у него некого навыка, сообщил как обязательное:
   "Будешь учиться у Зинки деньги искать, раз сам не умеешь!" - на что тот виновато опустил голову, так как смысл примерно такой фразы знал, как и саму Зинку, будущую учительницу.
  
  
   Часть двадцать шестая.
   ------------------------------------
   "Не пущу", - с улыбкой и закрытыми глазами прошептала жена, когда я заворочался на кровати, собираясь незаметно из нее улизнуть, - "сегодня ты весь день мой", - прижалась ко мне мягким, жарким и соблазнительно пахнущим телом. Я на мгновение замер, наслаждаясь этим не так и частым божественным контактом, потом осторожно немного развернулся, что бы было поудобней и ей, и мне обмениваться исходящими от обоих флюидами. Желание уйти исчезло, зато появилось другое, от которого кровь тут же начала закипать, вызывая напряжение во всем теле, причем в определенной его части ощутимое физически. Света это почувствовала, все еще с закрытыми глазами и улыбкой прижалась ко мне еще крепче, отчего волны нарастающего жара покатили от паха до головы, полностью освобождая ее от лишних мыслей, мешающих тут же, немедленно реализовать единственную и для всех одинаковую - все мы, мужики, знаем какую.
   Через пять минут, немного отдышавшись и остыв от охвативших обоих страстей, уже окончательно проснувшаяся в непривычно для воскрксенья раннее время, Света начала командовать:
   "Вчера ты весь день занимался своими делами, и я тебе слова не сказала", - это вместо вступления, - "А сегодня ты мой раб. Помнишь, сам на днях обещал?" - конечно помнил про пиво, которое женушка купило мне по собственной инициативе "полечить головку", - "Вот и будешь за мной ухаживать. Первый шаг уже сделал", - улыбнулась, вспомнив только что происшедшее в кровати, - "а теперь замаринуешь мясо для шашалыка, человека на четыре, вдруг гости придут. Потом в Мирный меня отвезешь. А дальше будет видно, чем тебя еще занять".
   "Шашлыку мы завсегда рады", - улыбнулся подруге, с мелькнувшей в голове надеждой, что рабом я буду только до обеда и во время его - предложенная Светой программа как раз в эти сроки укладывалась. И поцеловав мою радость еще раз, из комнаты вышел, с намерением тут же приняться за дело.
   Через полтора часа мясо было замариновано, овощи и зелень на салат в огороде сорваны и вымыты, шашлычница с кусками поломанного саксаула стояла на определенном для нее месте, Чапа с довольным видом облизывал морду, освобождая ее от ароматов любимого продукта. Света уже в выходном легком платье перед зеркалом на хорошенькие губки наносила бесцветную помаду - абсолютно непонятная для меня операция.
   "Можешь выгонять машину", - отдала очередное распоряжение, - "за Наташей заедем, и в Мирный нас повезешь!"
   Повез. А куда деваться, если даже Чапа понимал ответственность момента, и сразу занял в машине заднее сиденье, сидел тихо и на колени к девушкам устроиться не пытался.
   Два часа как приклеенный сопровождал дам в походах по магазинам, причем некоторые посетили дважды. Спрашивается, зачем? Неужели нельзя сразу все посмотреть и тем съэкономить время? И покупки делались для меня непонятные. Ладно бы только себе, но ведь и мне что-то подбирали, абсолютно ненужное.
   В душе я конечно и чертыхался, и ругался, и ощущал полноценную тоску. Однако, как настоящий раб, не желая хорошего хозяина, то-есть Свету, огорчать, вид держал бодрый и веселый, в то же время моля бога, что бы мучения мои побыстрее закончились. Одно радовало - не забыл лично для себя купить пачку дрожжей и пять кг сахара, который отпускали по килограмму в руки. Теперь осталось только запустить процесс превращения продукта твердого в продукт жидкий - спирт этиловый. Женщины удивились покупке, так как о моем решении заняться подпольным производством спиртного не догадывались.
   Наконец все - с покупками загрузились в машину.
   "К Наташе не заезжай", - распорядилась хозяйка, - "Она с нами поедет, на шашлык. А пока ты с ним будешь возиться", - обернулась к подруге с довольной улыбкой, - "мы покупки еще раз перемерим!" - надо же, не надоело переодеваться!
   Я изобразил на лице неподдельную радость - магазинные мучения позади, а на шашлык один гость уже есть - это Наташа, бог даст и второй появится, желательно, что бы мужского пола. С удовольствием подъутопил педаль газа - до дома домчались вмиг. Помог донести до крыльца покупки, поставил машину в гараж, и сразу занялся шашлычницей - распалить в ней саксаул. С уверенностью, что насадить мясо на шампуры дамы мне помогут.
   Минут через пятнадцать пламя в шашлычнице охватило дровишки по настоящему, и на какое-то время моего присутствия возле нее не требовалось. Прошел в дом и огорченно вздохнул - меня дальше прихожей-кухни не пустили. Значит, примерка и демонстрация покупок продолжается, и если я хочу успеть к нагоревшим из саксаула углям, мясо на шампуры должен нанизывать сам и прямо сейчас, как говорят, не отходя от кассы.
   После объяснения ситуации дверь в комнату мне все же на момент открыли -передали маринованное мясо из холодильника, но предложения помощи не услышал. Какому хозяину придет в голову помогать рабу? Пришлось вымыть руки и заняться в общем то женским делом - как принято в партии, мясо на шампуры нанизывают в основном они. Но у меня в этом деле есть опыт, и с небольшими перерывами - следить за костром в шашлычнице тоже нужно - с мясом и шампурами я разделался точно к нужному моменту, когда весь саксаул превратился в пышущие жаром угли.
   Выложил на них приготовленный продукт, и кинулся на кухню в темпе порезать овощи и зелень - пока мясо прогревалось, было несколько свободных минут.
   Но здесь мне повезло - веселые дамы в новом, только что приобретенном одеянии в комнате бодро работали одна ножем, а другая руками, завершая необходимый для воскресного стола праздничный вид. Вернулся к шампурам, от которых исходили первые возбуждающие аппетит ароматы.
   Под шашлык быстро прикончили бутылку вина, о происхождении которой я не догадывался, и пошел доставать из заначки другую, лично мною взятую в долг у хозяйственного Паши. Здесь вот Чапа, устроившийся на коврике у двери, радостно гавкнул, после чего и во дворе дома и кажется даже на крыльце раздался ответный собачий лай. Не злой, а этакий уважительный, с нотками обиды, как бывает, если хозяин приказывает четвероногому другу исполнить не устраивающее того приказание.
   "С собакой кто-то пришел", - отреагировала Света, и посмотрела в мою сторону, где я извлекал из ящика с охотничьими припасами бутылку неучтенного вина, - "У кого из твоих приятелей собака есть?"
   "Только у Валеры...", - я хотел уточнить, что у Баринова, но не успел. В комнату ввалился можно сказать без стука Дока, а Чапа почему то кинулся не к нему, а на выход из дома. Гость не замедлил расплыться в улыбке :
   "Приятного аппетита!" - поприветствовал дам, - "Вы здесь такие ароматы развели, что сил не было пройти мимо. Дай, думаю, зайду, может моей собачке мяса кусочек обломится!"
   "Мы и тебя угостим, Евдоким", - Света засуетилась, освобождая для гостя место и доставая для него чистую посуду.
   "И не только шашлыком!" - подмигнул я приятелю, подходя к столу и ставя на него бутылку.
   Дока уже облизывался, в предвкушении угощения, но здесь с крыльца донесся теперь жалобный лай и тихое повизгивание.
   "У тебя собака появилась?" - поинтересовалась Света. А приятель в момент обрел серьезность:
   "Валера Баринов попросил дня два покормить, вот я с ней и пришел. А песик страдает, что его одного оставили - сами слышите."
   "И собачку накормим", - пообещала Света. А я молча из дома вышел, отцепил от ошейника Зинки поводок, которым та была привязана к двери, и пригласил ее в дом:
   "Прошу!"
   Виляя хвостом и повизгивая от нетерпения, лохматый гость прошмыгнул в дверь, Чапа за ним, и пока я ее прикрывал, из комнаты уже доносились звуки взаимного приветствия .
   Наконец, получив необходимую дозу внимания и ласки, Чапа улегся у двери, Зинка уселась возле стола, а остальные за ним устроились и занялись шашлыком, не забывая выделять лохматому гостю кусочки мяса - Чапа на него уже и смотреть не мог. Собачуха деликатно принимала угощение с рук и аккуратно его уничтожала, без крошек и не роняя на пол.
   Вторую бутылку вина прикончили, о чем возможно поговорили и можно было обед заканчивать. Но на сегодня я у жены раб, и предложить это никакого права не имел. А Дока кампанией успел насытился, за столом начал вертеться и демонстрировать желание смыться, естественно со мной вместе. Желание дамы поняли, но отпускать нас никуда не хотели - веселил их мой приятель, носитель массы прикольных анекдотов. Зинку жареное мясо перестало интересовать, от стола она отошла и развалилась у входной двери рядом с Чапой. В какой-то момент Дока обратил на нее внимание, вспомнил о фокусах, которые та мастерски исполняет, и предложил дамам:
   "Эта собачка любую спрятанную вещь найдет, только нужно вначале дать ее понюхать. А денежку любую отыщет, даже не нюхая!"
   "Пускай покажет!" - чуть ли не хором потребовали развеселые дамы.
   Дока с серьезным видом достал из кармана несколько смятых бумажек, одну из них протянул Свете:
   "Спрячь в другой комнате!"
   Света бумажку взяла, с недоверием на Зинку посмотрела, и прошла в соседнюю комнату ее прятать. Дока же хлопнул рукой по ноге, подзывая лохматого друга, и как я заметил, начал водить возле морды другой бумажкой, как это делал и Валера Баринов перед каждым выступлением четвероногого артиста. Наташа его необходимые действия конечно видела, но об истинной их сути не поняла и только выразила сомнение:
   "Ничего у вашей собачки не получится, не такая она умная, денежку найти непонятно где!" - продемонстрировала полное незнание собачьих способностей!
   Света денежку спрятала и вернулась к столу.
   "Посылай искать!" - предложила Доке, демонстрируя на лице очевидное любопытство. Тот собачку погладил, пошептал ей в ушко, на что та завиляла хвостом, и наконец отдал команду:
   "Ищи!" - и показал рукой, куда идти искать.
   С деловым видом собачка опустила голову и обнюхивая пол, скрылась в соседней комнате. Чапа решил ее сопроводить и прошел в комнату тоже.
   "Щас принесет!" - пообещал Дока и обвел всех за столом уверенным взглядом.
   Наташа в сомнении хихикнула, а Света промолчала - Дока при ней врал только в анекдотах. Но на дверь в комнату обе смотрели заинтересованно.
   А Зинка, в сопровождении Чапы, гордо несла из нее в зубах....... Светину сумочку, в которой всегда находится кошелек с деньгами! На мгновение все за столом застыли в удивлении, тут же сменившемся общим смехом. Нашла денежки, только не те!
   Собачка немного растерялась, от столь эмоциональной встречи, и перед столом остановилась, решая кому отдать найденный предмет.
   "Сумку мою отдай!" - со смехом потребовала жена, но собачка уже определилась в ситуации и понесла Доке, признавая его за главного. Тот сумку принял, начал еще что-то шептать Зинке на ухо, еще раз указал направление на дверь. Собака опять опустила голову и еще раз туда побежала. Еще раз все затихли в ожидании, а мне в голову пришла приятная мыслишка: если собачка деньги чувствует через кожу дамской сумочки, то через менее плотный брезентовый мешок, в котором преступники их несли, она почувствует точно. Стало быть, шанс этот мешок найти, если его спрятали в камнях отвала старой шахты, у нас есть.
   На этот раз собачка вернулась , держа в зубах спрятанную Светой купюру. Дока гордо обозрел всех - не подвела родная! Наташа покачала головой, в изумлении от высокого интеллекта четвероногого артиста, а Света с подозрением посмотрела по очереди на меня и Доку, и повернулась к Наташе с ехидненькой усмешкой:
   "Ну и как? Поняла, для чего Евдоким собачку к себе взял на два дня?"
   " Наверное, фокусы знакомым показывать!" - ответила та, глядя на Зинку с уважением и почти с любовью.
   "Не фокусы показывать, а деньги искать! Только не отдельные бумажки, как сейчас, а мешок, который у инкассаторов недавно стянули!" - вот это да! Такой прозорливости от женушки я никак не ожидал! Дока же от неожиданного и столь легкого раскрытия наших общих планов, как говорят поперхнулся, пару раз кашлянул, а с лица мгновенно исчезла вся гордость и начали проявляться черты законченного придурка, у которого отобрали любимую игрушку. Наташа тоже удивилась, но по другому поводу:
   "А где эта собачка деньги для них будет искать?" - поинтересовалась она у Светы, не надеясь, что кто то из мужиков скажет ей правду.
   "Как где?" - Света показушно удивилась, - "В горках конечно!. Без собаки у них ничего не получилось - теперь с ней будут по ним мотаться!" - и повернулась к Доке, - "Так ведь, Евдоким?"
   Тот возмущенно замахал руками, что-то хотел сказать и сразу не получалось, но наконец из себя выдавил:
   "Валера Баринов уехал на два дня, вот и попросил собачку покормить!" - врал не очень талантливо, и Света это заметила:
   "А я у Валеры спрошу, куда он на два дня уезжал!" - повергла Доку в еще большее смятение, и оценив наши не совсем радостные физиономии, милостливо мне разрешила, - "Можешь заниматься своими делами. На сегодня рабство твое кончилось!" - я и Дока приняли это как решение дам нас отпустить, и тут же смылись на улицу.
   Но занятие для обоих у приятеля нашлось - по его приказу вместе с собаками пешком отошли от поселка километра на два в заросшую кустарником долину, до вечера прятали там под камни денежные купюры и заставляли Зинку их искать. Как Дока объяснил, "приручали собаку к совместной работе на отвале старой шахты", - почему то не вспомнил, что завтра у нас еще и рабочий день, ко всему прочему.
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"