Аннотация: Рассказ эксперта-криминалиста транспортной полиции об одном трагическом происшествии на станции Алтайская
Заколдованный лес
"Гулимов, подъем! На выезд!" - противный голос-стеклорез вечного дежурного по ЛУВД на транспорте майора Архипова буквально подбросил меня на облупленном кожаном диванчике в комнате отдыхающей смены. Я с трудом встал и протер заспанные глаза. "Да, 50 лет сказываются, однако! А помнишь, как ты 20-летним дембелем резво прыгал по отделу, как кузнечик? Что день, что ночь - тебе все тогда было по барабану!" - с грустью подумал я, вспоминая, как мой двоюродный брат Сергей, будучи прокурором, привел меня, тогдашнего веселого дембеля Советской армии, в 1991 году в экспертно-криминалистический отдел Железнодорожного РОВД города Барнаула. Так, с должности простого техника начинался мой тернистый путь эксперта-криминалиста, длиной в 29 лет. И сегодня я - старейший сотрудник экспертной службы не только транспортной полиции, но и всего Алтайского края. А это, господа, кое-что значит!
Я быстро умылся, проверил свой мобильный комплекс эксперта-криминалиста "Папилон-М", стоимостью в сто тысяч долларов, позволяющий в считанные минуты "пробить" и идентифицировать отпечатки пальцев любого человека. Этот дорогостоящий аппарат выбил для нашего отдела легендарный Вась Васич - так ласково, за глаза, сотрудники транспортной полиции называли Василия Васильевича Кунгурова - начальника Алтайского ЛУВД на транспорте. Таких уникальных приборов на Алтае только два: один у нас, другой - в ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю. И все!
Загрузив "Папилон" в нашу "газельку", я отправился в дежурную часть. "Ну, что там опять случилось, Саня?" - спросил я майора Архипова. "Девушка 20 лет бросилась под поезд под Новоалтайском!" "Ох, елки-палки, очередная Анна Каренина! До чего же я не люблю это дело!" - недовольно пробурчал я, предвкушая крайне неприятное зрелище. Из всех ДТП происшествие с поездом - самое тяжелое в эмоциональном плане для всех участников следственного осмотра: уж это я знал не понаслышке!
Наша следственно-оперативная группа в полном составе выдвинулась в город Новоалтайск, расположенном в 20 км от Барнаула на правом берегу реки Оби. Наш путь пролегал через старый железнодорожный мост, станцию Присягино и станцию Развилка. Стояло бархатное бабье лето. Я очень люблю это время года. Разноцветье пышно увядающей природы вызывало приятные аллюзии: моя память бережно хранила воспоминания о наших счастливых семейных походах по грибы и по ягоды, романтических свиданиях в осеннем ленточном бору - уникальном лесном массиве ледникового периода, которым могут похвастать, пожалуй, только Бразилия и Алтайский край.
Мы проезжаем поселок Чесноковка, названный так в честь одноименной речки, протекающей через весь Новоалтайск и примыкающий к городу лес. Я улыбнулся, вспомнив историю, связанную с поселком Чесноковка. Участковым в этом поселке работал капитан Бобровничий, с которым я вместе учился на заочном факультете Барнаульского юридического института МВД России. Бобровничий рассказал мне как-то, что до этого он работал начальником отряда в ИК N8 строгого режима для туберкулезников, которая расположена на станции Развилка недалеко от Новоалтайска. Затем, изрядно устав от тюрьмы и ее "пассионарных" обитателей, Бобровничий слезно попросился в территориальный отдел полиции и вскоре перевелся участковым в поселок Чесноковка. Каково же было его удивление, когда в этом поселке он вновь увидел знакомые, опостылевшие за время тюремной службы рожи своих туберкулезных зеков. Зеки испокон веков предпочитали селиться на свободе недалеко от "родной" тюрьмы. В этой неприятной истории, пожалуй, был только один плюс: бывшие зека полностью сохраняли тюремную иерархию на свободе. Кто был "козлом", тот "козлом" и оставался. Кто был "петухом" - "кукарекал" на свободе также, как на зоне. Обиженные односельчанами "петухи", по привычке, бежали стучать участковому, как своему "родному" начальнику отряда. С тех пор служба Бобровничего в Чесноковке пошла без забот, без хлопот - как говорится, по привычному тюремному расписанию.
Вскоре мы прибыли на место, остановившись возле небольшого деревянного строения для работников станции Новоалтайская, и зашли внутрь. В дверях нас встретили трое угрюмых мужчин зрелого возраста в форме железнодорожников. "Приехали? Наконец-то! Не прошло и года!" - недовольно произнес хмурый мужчина лет 45 с тяжелым, неприветливым взглядом. Я промолчал, сделав вид, что не заметил его сарказма. "Ну, что тут у вас случилось?" - спросил молодой лейтенант - следователь следственного управления на транспорте Следственного Комитета России. "Молодая деваха кинулась под мой тепловоз, вот что случилось!" - откликнулся пожилой мужчина в углу комнаты, по-видимому, машинист того самого злосчастного тепловоза. "Понятно! - сказал следователь. - Ну что же, ждем судебного медика из Новоалтайска и начинаем осмотр!" Вскоре появился судмедэксперт Володя Пятаков - бессменный эксперт бюро СМЭ города Новоалтайска с вечным запахом перегара изо рта и искрометным "черным" юмором, который присущ, на мой взгляд, всем судебным медикам планеты Земля. Без лишних слов, в гробовой тишине, мы двинулись по железнодорожным путям.
Было раннее утро, что-то около 6 утра. Начинался рассвет. Железнодорожная колея проходила посреди реликтового ленточного бора. Тело несчастной девушки лежало в трех метрах от железнодорожного полотна и напоминало поверженную неким злодеем большую ископаемую птицу. "Она, голубушка, стояла прямо передо мной, закрыв глаза! - пробормотал машинист, который пошел вместе с нами на место происшествия. - Я ее увидел уже издалека, начал сигналить как сумасшедший, но никакой реакции. В последний момент она открыла глаза, и я увидел ее взгляд, полный тоски и отчаяния! Это была какая-то доля секунды, но мне тот момент показался целой вечностью!" С другой стороны железнодорожного полотна я увидел левую ногу девушки в джинсах, оторванную от самого бедра. Рядом с ногой лежала дамская сумочка. Белый как полотно следователь поднял сумочку и присел на корточки, якобы, осмотреть ее содержимое. Было очевидно, что молоденькому парнишке просто стало дурно. "Бондаренко Светлана, 2001 года рождения, - прочитал следователь в найденном паспорте девушки. - Какая красивая была, всего 19 лет! И чего не жилось дурехе?!"
Все время, пока шел осмотр, меня не покидало ощущение дежавю. "В чем дело?" - спрашивал я себя, не понимая причину неожиданно накатившей тревоги. И тут меня осенило: я знаю это место! Я был здесь при похожих обстоятельствах 2 года назад. А дело было так.
Зимой 2018 года нас вызвали на очередное ДТП на Новоалтайской железной дороге. Ситуация более чем странная. Мужчина 48 лет заблудился на железнодорожных путях и угодил прямиком под поезд. Как было установлено впоследствии, мужчина был абсолютно трезвым, а при нем обнаружена крупная сумма денег в размере 20 тысяч долларов. Он собирался эмигрировать в Казахстан к близким родственникам, поэтому продал свою квартиру в Новоалтайске. Он ждал поезда до Семипалатинска на станции Укладочной, но потом, почему-то, решил пройти пешком по шпалам до Новоалтайска. Была хорошая погода, но уже смеркалось. Было что-то около 6 вечера. По словам машиниста, мужчина шел по рельсам как самый настоящий зомби. Он не слышал сигналов тепловоза и пер на него как бык на тореадора. Финал той сумасшедшей корриды с поездом было совсем нетрудно предугадать. Но у следствия тогда осталось больше вопросов, чем ответов по этому очень странному уголовному делу. Тогда это место происшествия представляло собой однотипный заснеженный лес-сосняк, поэтому я его сразу и не вспомнил. Но теперь... теперь эта картинка буквально ожила в моем экспертном мозгу! "Что-то не так в этом датском королевстве!" - мрачно подумал я и направился к следователю. "Ну что, мы закончили осмотр, надо убирать тело с путей," - сказал я. В ответ - гробовое молчание. "Я так понял, что желающих мне помочь нет? - удивился я. - Хорошо, я сам все сделаю!" Я отправился к телу девушки, поднял его за одежду. Голова несчастной безвольно повисла, как у гусыни. Мне стало невыносимо жалко эту маленькую, беззащитную птичку, которую безжалостно раздавил беспощадный каток нашей такой абсолютно бессмысленной и жестокой жизни. Что это было? Несчастная любовь или банальная ссора с родителями? Боюсь, что мы так никогда этого и не узнаем. Я шел по шпалам как жуткий персонаж с картины Сальвадора Дали: в правой руке я держал тело несчастной девушки, в левой руке - ее ногу. Какой-то сюрреализм, кошмарный и совершенно абсурдный одновременно!
Морально опустошенный я вернулся в станционный домик. К тому времени там было уже полно народу. Набежали какие-то женщины - путевые обходчики. Женщины пили чай и активно обсуждали трагическое происшествие. "Это место - проклятое, я вам говорю, - с волнением говорила одна женщина с огромной бородавкой на лице. - Весной 2015 года там, в лесу, повесился грибник. А в 2016 году от разрыва сердца умерла моя своячница - здоровенная баба 40 лет. Тоже неудачно сходила за грибочками. Каждый год у людей возникают разные неприятности со здоровьем в этом лесу. Может быть, какая-то радиация? Поселок ракетчиков ведь тут у нас рядом, совсем недалеко!" "Да что, черт возьми, у вас тут происходит? - закричал я. - И у меня в 2018 году мужик тоже очень странно ласты склеил в этом месте, угодив прямо под тепловоз!" В комнате повисла тяжелая пауза как в немой сцене спектакля "Ревизор".
Вернувшись после осмотра места происшествия в отдел полиции, я целый день еще ходил под впечатлением увиденного и услышанного. Затем будничные экспертные дела, наконец, рассеяли флер неприятных переживаний - я забыл об этом печальном происшествии на железнодорожной станции Алтайская, но...только на время, только на время. А напомнил мне все своим неожиданным звонком наш веселый и находчивый судмедэксперт Володя Пятаков из Новоалтайска.
"Жека, привет! - услышал я в трубке знакомый хриплый голос заядлого курильщика и пьяницы. - Как твое ничего? Хочу тебя обрадовать. В крови погибшей Светланы Бондаренко обнаружены следы радиоактивного газа радона. Радон образуется в процессе природного радиоактивного распада урана, которого в избытке в алтайском лесу". "Да ты что? - удивился я. - А откуда он там взялся?" "В том то и дело, Жека, - ответил Пятаков. - Виновата наша знаменитая речка Чесноковка. Она никогда не замерзает вследствие постоянных технических сбросов предприятий Новоалтайска. Река систематически подмывает грунт и освобождает газ радон из почвы, причем в очень больших количествах. Ложбина станции Алтайская и плотный лес с двух сторон железной дороги создают эффект замкнутого пространства. Люди, попавшие в эту природную газовую камеру, теряют разум и ориентацию в пространстве. Очень часто под воздействием радона возникают и суицидальные желания. Ведь известно, что радиация, в первую очередь, поражает головной мозг". "А ларчик то просто открывался!" - пробормотал я, у которого пазлы в картине всего произошедшего с нами, наконец-то, сложились.
