Аннотация: Продолжение монографии Воронина С.Э. и Байыр-оол Е.В., посвященное тактическим особенностям расследования преступлений, предусмотренных ст.210 УК РФ.
Данные современной психиатрии свидетельствуют о взаи-мосвязи пато-характерологических реакций и акцентуаций харак-тера у преступников.2
Форма реакции
Тип
акцентуации Актив. про-теста Пассив. протеста Суицид. тен-денции Другие Всего
абс. % абс. % абс. % абс. % абс. %
Астенический - - 1 0,34 - - - - 1 0,34
Психастенич. - - 1 0,34 - - - - 1 0,34
Сенситивный - - - - 1 0,34 - - 1 0,34
Истерический 41 1,35 21 0,67 10 3,37 - - 16 5,39
Шизоидный - - 1 0,34 1 0,34 - - 2 0,67
Возбудимый 1 0,34 - - - - - - 1 0,34
Гипертимный 2 0,67 - - 1 0,34 1 0,34 4 1,35
Эпилептоид-ный 3 1,01 1 0,34 1 0,34 - - 5 1,68
Неустойчивый 2 0,67 2 0,67 - - - - 4 1,35
Лабильный - - - - 2 0,67 - - 2 0,67
Амальгамный - - 1 0,34 - - - - 1 0,34
ВСЕГО 12 4,04 9 3,03 16 5,39 1 0,34 38 12,79
Среди обследованных известным российским ученым-психиатром М.И. Рыбалко психопатов "возбудимого круга" па-тохарактерологические реакции в форме суицидальных тенден-ций наблюдались в 16 случая; (5,39 %), активного протеста - в 12 случаях (4,04 %) и пассивного протеста - в 9 случаях (3,03 %). Среди отдельных типов акцентуаций характера у обвиняемых с патохарактерологическими реакциями и девиантным поведением доминировал истерический - 16 случаев (5,39 %), затем следова-ли эпилептоидный - 5 (1,68 %), гипертимный - 4 (1,35 %) и неус-тойчивый - 4 (1,35 %). Определялась зависимость между патоха-рактерологический реакцией в форме суицидальных тенденций и акцентуаций характера истерического типа. У подростков с эпи-лептоидными, гипертимными, неустойчивыми и возбудимыми акцентуациями характера преимущественно имели место реакции активного протеста, а у обвиняемых с акцентуациями характера тормозимого типа (астенического, психастенического) - пассив-ного протеста. Реакции в форме суицидальных тенденций, поми-мо истерической акцентуации, встречались при лабильном, сен-ситивном, шизоидном, эпилептоидном и гипертимном типах ак-центуаций. Следовательно, патохарактерологические реакции в количественном и качественном отношении зависят от типа ак-центуации характера, что вполне можно использовать в кримина-листической прогностике, например, как в нашем случае, при производстве допроса.
Так, при допросе гипертимов следователь должен иметь в виду, что они, как правило, "...имеют несколько приподнятое на-строение и брызжущую" энергию. Иногда злятся, когда окру-жающие мешают ее реализовать. С ранних лет гипертимы стре-мятся к самостоятельности и независимости. Плохо справляются с работой, требующей усидчивости, аккуратности и кропотливого труда. Часто болтливы, поверхностны. Любят жизнь, без особого труда преодолевают грусть, недостаточно управляют своей пси-хической активностью. Плохо переносят ситуации, требующие терпения.
Последнее свойство психики гипертима, на наш взгляд, осо-бенно проявляется при избрании в отношении него меры пресе-чения в виде заключения под стражу, т.к. ограничение свободы гипертимик переживает особенно болезненно. В условиях допро-са возможна протестная реакция гипертима, которая, чаще всего, по данному виду преступлений проявляется в полном отказе от дачи показаний. Не следует забывать при этом, что любая по-мощь правоохранительным органам и без того является "табу" для "вора в законе" или "положенца".
Большую осторожность при выборе тактики допроса необ-ходимо проявлять в работе с эпилептоидным (инертно-импульќсивным) типом акцентуантов. Психопаты данного типа инертны, тугоподвижны, в ярости представляют опасность для общества. Акцентуанты данного типа не любят, когда им "лезут в душу", всем своим поведением подчеркивают свои бойцовские качества, в том числе свою нервность, вспыльчивость, несдержанность. Постоянно готовы к нападению, как способу защиты. Повышено подозрительны, завистливы, склонны впадать во фрустрацию; проявляют некоммуникабельность при стремлении доминировать над окружающими. Необходимо иметь в виду, что для эпилеп-тоидов присущи как экстрапунитивные реакции (реакции, на-правленные вовне), которые "...подразумевают разряд аффекта путем агрессии на окружающих - нападение на обидчиков или "вымещение злобы" на случайных лицах или попавших под руку объектах, так и имунитивные реакции (направленные вовнутрь), которые проявляются в бегстве из аффектогенной ситуации лю-бым другим способом, включая реальный суицид".
При допросе психопата эпилептоидного типа акцентуации сле-дователь может столкнуться и с т.н. "маскировочной" депрессией.
"Маскировочные" депрессии "...часто проявляются психо-патоподобными нарушениями, нередко являясь основой мотива-ции при совершении преступлений. Депрессивные проявления у эпилептоидов участвуют в формировании аномальной структуры личности в виде постреактивного, патохарактерологического и невротического развития личности. Общими чертами психоген-ных депрессий у преступников являются преимущественно нев-ротический уровень проявлений. По мнению психиатров, нали-чие депрессивного аффекта в структуре психопатоподобных рас-стройств является обязательным критерием отнесения девиант-ного поведения к психопатоподобным эквивалентам депрессии. При этом в рамках "маскировочной" депрессии следует рассмат-ривать у обвиняемых невротическую депрессию с агрессивным поведением по типу внезапных "вспышек", направленных не ближайшее социальное окружение".
Вот почему при допросе таких акцентуантов нельзя демон-стрировать осуждение их преступного поведения в связи с болез-ненным"' чувством собственного достоинства эпилептоида. Ре-шающим фактором для установления психологического контакта с таким субъектом, на наш взгляд, будет являться именно демон-страция понимания следователем внутренней мотивировки пове-дения допрашиваемого.
Этот "...внеинтеллектуальный" фактор в 20-х годах нашего столетия был назван швейцарским психиатром Э. Блейлером "синтонией". Человеку, как известно, свойственно стремление к "эмоциональному созвучию" с другим человеком. При этом че-ловек пытается перенести свой образ мыслей и чувств на мир то-го, с кем он стремится установить эмоциональный контакт".
Сразу уточним, что отсутствие рефлексивного мышления и знаний в области психиатрии у следователя, на наш взгляд, сде-лают эти попытки абсолютно безуспешными.
При допросе психопатов истероидного (демонстративного) типа следователю необходимо обратить внимание на то, что "главными особенностями психики таких акцентуантов являют-ся: 1) стремление во что бы ни стало обратить на себя внимание окружающих и 2) отсутствие объективной правды как по отно-шению к другим, так и к самому себе. Во внешнем облике боль-шинства представителей группы особенно обращают на себя внимание ходульность, театральность и лживость" , о чем мы уже говорили в параграфе 2.2. настоящего исследования.
Очень часто в качестве свойства психики истероида психи-атры называют т.н. "психический инфантилизм", под которым понимается "... клинический синдром, часто встречающийся у преступников и включающийся в группу пограничных нервно-психических расстройств. Психический инфантилизм очень часто связан у истероидов с т.н. "гедонистическими" переживаниями обвиняемых, которые в отличие от реалистических оценок сло-жившейся следственной ситуации "...игнорируют свершившийся очевидный факт (например, доказанности участия обвиняемого в преступлении), внутренне искажают и отрицают его, формируют и поддерживают у субъекта иллюзию благополучия и сохранно-сти нарушенного содержания жизни". Это заставляет следователя в конкретной следственной ситуации прибегать к более гибкой тактике допроса с использованием собранных ранее доказательств.
При допросе психопата истероидного типа следователь мо-жет ожидать от допрашиваемого две формы реагирования: экс-прессивную и импрессивную. Для первой формы характерна "...склонность к бурному, яркому выражению чувств, повышен-ная требовательность, тяга к самопоказу, "игра на публику", не-искренность и высокомерие, упорство в отстаивании узкоэгои-стических интересов, вычурность, крикливость, капризность. При второй форме реагирования наблюдается избыточная впечатли-тельность, ранимость, обидчивость."
При первой форме реагирования акцентуанта данного типа на изменение следственной ситуации допроса не в его пользу речь, как правило, идет о так называемом "психопатической кон-церте", который проявляется в демонстративном поведении, "псевдосуицидах", "суицидальном шантаже". Способы при этом избираются либо безопасные (порезы вен на предплечье), либо рассчитанные на то, что серьезная попытка будет предупреждена окружающими".
Чтобы ситуация допроса не переросла в следственную си-туацию организационно-неупорядоченного типа, допрашиваемый не должен получить от следователя ожидаемой реакции на "пси-хопатический концерт". Поэтому следователь должен вести себя в такой ситуации подчеркнуто официально, исключительно бес-страстно. Наблюдения за поведением истероидов показывают, что "...во время своих психопатических концертов они чутко на-блюдают за реакцией окружающих и почти никогда не причиня-ют большого вреда себе. Следует, однако, иметь в виду, что по-ведение истероидов в период буйства может иметь и более тяж-кие последствия, ибо они довольно хорошо контролируют на-правленность своего поведения, но гораздо хуже - ее интенсив-ность".
Однако умение установить психологический контакт с допќрашиваемым, имеющим различные формы психопатии - это лишь первый этап тактической операции "калибровка партнера по общению".
Второй этап "калибровки" - это углубление психологиче-ского контакта, основываясь на эмпатических (то есть самых глу-боких методах проникновения в сознание партнера по общению) методах рефлексии. Отметим, что и сам процесс установления психологического контакта с лидером ОПС проходит в несколько этапов:
1. Прогнозирование общения и процесса установления психологического контакта.
2. Создание внешних условий, облегчающих установление контакта.
3. Проявление внешних коммуникативных свойств в начале зрительного контакта.
4. Изучение психического состояния, отношения субъекта к начавшемуся общению.
5. Действия по ликвидации помех в общении.
6. Возбуждение интереса к развитию действия во время предстоящего общения.
Здесь существенную тактико-психологическую помощь нам может оказать оперативный опрос - гласное оперативно-розыскное мероприятие, также, как и допрос, основанное на вер-бальных методах получения информации.
Основные приемы получения интересующей информа-ции в ходе оперативного опроса.
Исходя из общих теоретических положений и практического опыта, выработанного человечеством, можно выделить два ос-новных способа получения необходимой информации в ходе оперативного опроса:
1) побуждение субъекта к непроизвольным высказываниям фактов, представляющих интерес для сотрудников.
2) побуждение интересующего лица к непроизвольным фи-зическим и экспрессивным действиям, содержащим соответст-вующую информацию.
Внутри названных способов можно выделить ряд конкрет-ных приемов, с помощью которых и осуществляется получение необходимой правоохранительным органам информации:
1. Приемы получения информации путем побуждения субъекта к непроизвольным высказываниям фактов, пред-ставляющих интерес для сотрудников, в частности, демонст-рация конкретных предметов, оживляющих в памяти заинтересо-ванного лица соответствующие образы и побуждающих его к не-произвольным высказываниям.
Например, чтобы выяснить, знакомо ли интересующее лицо с фотографией, сотрудник берет с собой какие-либо фотопринад-лежности (фотоаппарат, фотобумагу, пленку), которые объектив-но могут послужить к определенным высказываниям, да и разго-вору в целом. А для того, например, чтобы выяснить некоторые стороны жизни интересующего лица, можно использовать соот-ветствующие альбомы по назначению, в частности, для завязыва-ния разговора на политическую тему - газету, журнал.
В качестве конкретных предметов, побуждающих заинтере-сованное лицо к непроизвольным высказываниям, могут быть использованы личные вещи этого лица (предметы туалета, книги и т. д.); предметы, принадлежащие близким связям этого лица; иные предметы, доступные для восприятия.
Наличие таких конкретных предметов дает двойной психо-логический результат. С одной стороны, альбом с фотографиями, например, воспроизводит в памяти интересующего оперативное подразделение лица хранящиеся там образы прошлого, а с другой - побуждает к конкретным высказываниям. Разумеется, оживле-ние в памяти образов прошлого - процесс достаточно осознан-ный. Что же касается высказываний, то они, как правило, непред-намеренны, в том смысле, что лицо, интересующее нас, расска-зывая о своей жизни, не осознает, что тем самым оно сообщает нужную сотруднику информацию.
Необходимые условия для успешного применения этого приема:
1) предмет, избранный для демонстрации, должен ассоции-роваться с предметом, который бы воскресил в памяти интере-сующего лица события, подлежащие уяснению;
2) демонстрация должна быть всегда естественной и оправ-дываться конкретной ситуацией;
3) действия и поступки сотрудника при демонстрации пред-мета должны быть экспрессивно обоснованы.
Важно отметить, что побуждение к непроизвольному выска-зыванию при демонстрации предметов достигает своей конкрет-ной цели только если интересующее лицо не осознает, что дан-ный предмет служит поводом для высказывания.
2. Использование смежной темы разговора.
Этот прием дает возможность вести целенаправленную бе-седу, не прибегая к прямой постановке вопросов. Используемая тема оживляет ряд образов в памяти человека, неизбежно захва-тывая в свою орбиту и образы из области "запретной", т.е. из-вестной только ему информации. Здесь следует учитывать не пе-речень возможностей, а сам способ "ставить тему", то есть уме-ние наводящими вопросами подвести к нужному разговору и по-лучить на них ответ. Переключение на смежную тему может осуществляться с помощью самых различных нейтральных во-просов, высказываний.
Пример (начало разговора доверенного лица с матерью ра-зыскиваемого преступника):
- Мария Ивановна, очень прошу извинить за опоздание, - сказала она (доверенное лицо), тяжело дыша.
- А я вас уже давно жду. Видимо, опять собрание было?
- Нет! Вы знаете, кого я встретила? Валентину Николаев-ну... Помните?
- Как же, как же!.. Что-то она ко мне уже не заходит...
- Ей очень некогда. Понимаете, в больницу привезли обору-дование... У них теперь своя лаборатория будет...
- Вот как?
Мать разыскиваемого помолчала и затем добавила:
- А как хотел этого мой Виктор! Ночами не спал...
Сотрудник и доверенная знали, что разыскиваемый, в про-шлом врач больницы, настойчиво добивался организации такой лаборатории, о чем постоянно говорил с матерью. Именно это обстоятельство и было выбрано в качестве смежной темы для разговора доверенной о разыскиваемом. В итоге мать долго рас-сказывала о своем сыне и сообщила часть данных о его личности и образе жизни, которые вообще не были до этого известны пра-воохранительным органам.
В данном случае получение информации осуществлялось путем использования смежной темы, которая оживляла в памяти интересующего нас лица соответствующие представления и по-буждала его к непроизвольным высказываниям.
Сущность этого явления заключается в том, что практически одинаковые реакции возникают у человека на все слова, которые сходны по смыслу, то есть относятся к одной логической группе и почти не зависят от их звучания или написания.
Основные условия успешного применения данного приема состоят в следующем:
1) тема разговора, используемая в качестве смежной, долж-на быть известна интересующему нас лицу и иметь для него оп-ределенную личностную значимость и ценность;
2) смежная тема должна логически вытекать из конкретной ситуации;
3) действия и поступки лица, осуществляющего получение информации, должны быть психологически обоснованными и экспрессивно подтвержденными, то есть соответствовать про-фессиональным и индивидуальным особенностям личности.
Методические условия использования данного приема:
1) смежная тема не должна быть слишком близка к основ-ному вопросу, подлежащему выведыванию, так как в противном случае она приобретает характер плохо замаскированного прямо-го вопроса;
2) тема не должна быть и слишком отдалена от основного выясняемого вопроса, ибо это вызывает в памяти массу других образов и ведет к высказываниям, которые не содержат в себе интересующей информации.
Таким образом, использование смежной темы разговора для получения важной сотрудника информации состоит в том, чтобы оживить впечатления, хранящиеся в памяти у интересующего нас лица, замаскировать действительное значение смежной темы и в результате побудить его непреднамеренно передать соответст-вующую информацию.
3. Использование чувства значимости конкретной лич-ности.
Люди, как правило, стараются сохранить чувство собствен-ного достоинства и повысить свою значимость в глазах окру-жающих. Затронув это чувство, можно добиться того, что чело-век, защищая свой престиж, выскажется по вопросу, представ-ляющему интерес для сотрудника. В целенаправленных беседах можно использовать стремление человека во что бы то ни стало защитить свою точку зрения, не уронив своего достоинства в гла-зах окружающих. При этом следует учитывать сложившиеся с заинтересованным лицом взаимоотношения. В частности, пред-ставляющее интерес для правоохранительного органа лицо может считать сотрудника или другом, или зависимым лицом. Вследст-вие того, как это лицо относится к сотруднику, создаются опре-деленные предпосылки для получения информации. К таким предпосылкам относятся следующие:
а) стремление собеседника искренне и бескорыстно помочь партнеру. Это стремление выражается обычно в попытках дать конкретный совет, переубедить и т. д.;
б) чувство благодарности, испытываемое в ответ на дейст-вия и высказывания партнера. Поэтому собеседник может сооб-щить интересующую нас информацию, рассматривая свои дейст-вия как своеобразное возвращение "долга";
в) желание удивить оппонента, вызвать у него растерян-ность. Этот фактор ярко проявляется в процессе спора, затраги-вающего интересы обоих собеседников;
г) потребность получить отклик собеседника на свои выска-зывания. Данный фактор имеет особое значение, когда партнер пользуется авторитетом у собеседника. В этом случае, рассказы-вая что-либо, человек особенно желает получить совет или одоб-рительный отклик.
В зависимости от конкретных предпосылок могут приме-няться различные приемы: обращение к чувству собственного до-стоинства, проявление равнодушия, "игра" на чувстве собствен-ного достоинства собеседника, проявление участия и т.д. Рас-смотрим некоторые из таких приемов:
4. Обращение к чувству собственного достоинства.
Этот прием предполагает похвалу, лесть, подчеркнутое вы-ражение уважения, большой заинтересованности и внимания по отношению к собеседнику. Прием особенно эффективен при об-щении с тщеславными и честолюбивыми людьми. Обращение к чувству собственного достоинства позволяет установить с такими людьми тесные отношения и способствует проявлению искрен-ности с их стороны.
Условия успешного применения данного приема:
- перед похвалой следует сделать комплимент, относящийся к конкретному событию;
- при обращении с похвалой следует принять соответст-вующее выражение лица и позу;
- подчеркивать достоинства интересующего лица лучше, сравнивая его с оппонентами. При этом следует помнить, что все хорошо в меру.
5. Проявление равнодушия.
Этот прием применяется, когда у собеседника наблюдается большое желание обсудить сведения, которыми он располагает, затронуть в разговоре известную лишь только ему новость, кото-рой он придает большое значение. Проявление безразличия к важной с точки зрения собеседника информации, пренебрежение ею задевают его самолюбие и тем самым стимулируют к выска-зыванию дополнительных данных, подчеркивающих значимость этой информации.
Условия, необходимые для успешного применения данного приема:
1) нужно вовремя почувствовать, что интересующее лицо переполнено сведениями. Это, безусловно, заметно по его пове-дению: он бросает частые взгляды в сторону лица, которому хо-чет что-то сказать, не может спокойно сидеть на одном месте, на-чинает усиленно жестикулировать и показывать, что владеет ин-формацией;
2) нельзя в это время навязывать свою тему разговора;
3) проявление равнодушия со стороны оперативного со-трудника может побудить это лицо к высказыванию лишь в усло-виях доверительности. Это фиксируется по стремлению лица уе-диниться с сотрудником. При отсутствии доверительности рав-нодушное отношение сотрудника к этому лицу не вызовет у него ответных реакций подобного рода.
6. Использование эмоционального стресса.
Под эмоциональным стрессом в данном случае понимается состояние психического напряжения. В таком состоянии у чело-века ослабевает контроль за своим поведением и высказывания-ми. Различают несколько этапов развития такого состояния. Эмо-циональный стресс возникает в результате какого-либо резкого и сильного воздействия на человека, возбуждающего его психику и нарушающего нормальную ориентировку в окружающей обста-новке. Основной этап - период бурных переживаний, плохо кон-тролируемых действий и речевых реакций. И заканчивается эмо-циональный стресс постепенным переходом к спокойствию.
Ввести интересующее лицо в состояние эмоционального стресса можно несколькими способами:
- задав неожиданный вопрос;
- сделав неточное или ложное заявление;
- сообщив якобы важные сведения;
- показав свою осведомленность в чем-либо.
Разберем эти способы подробнее:
- постановка неожиданного вопроса.
Путем постановки неожиданного вопроса можно привести интересующее нас лицо в замешательство либо уличить его в чем-то, например в обмане. В первом случае это лицо может не осознавать намерений собеседника, во втором - эти намерения им осознаются.
Условия для успешного применения этого приема:
1) неожиданный вопрос не должен быть связан с темой на-стоящего разговора;
2) этот вопрос должен касаться интимных проблем или сек-ретов;
3) содержание вопроса должно быть четким и конкретным;
4) если поставлена задача разоблачить или уличить собесед-ника, то неожиданный вопрос должен поставить интересующее лицо в тупик;
5) если же нужно привести его в замешательство, то надо предусмотреть для этого лица пути выхода из этого положения.
Неточное или ложное заявление.
Намеренно делая ложное заявление или неверно высказыва-ясь по какому-либо вопросу, мы рассчитываем на то, что собе-седник захочет уточнить или дополнить наше высказывание. Особенно эффективен этот прием при общении с эмоциональны-ми и импульсивными натурами, которых искажение фактов легко выводит из равновесия. Не менее эффективен этот прием и по от-ношению к людям с высокой самооценкой, считающим себя зна-токами или большими эрудитами.
Условия успешного применения данного приема:
1) неточное или ложное заявление должно касаться сферы идей, которые волнуют интересующее лицо в данный момент;
2) такое действие должно создавать у интересующего лица определенное затруднение в виде борьбы мотивов: сказать - не сказать и т. д.;
3) используя этот прием, следует убедить собеседника в ис-кренности своего поведения.
Основное правило применения приема: информация должна быть очерчена в основном правильно, искаженными могут быть лишь отдельные конкретные детали нашей информации.
Сообщение "важных" сведений.
Использование сведений, которые могут изменить настрое-ние человека, помогает направить беседу в нужное русло и полу-чить интересующую сотрудника информацию.
Условия, необходимые для успешного применения данного приема:
1) при подборе "важных" сведений необходимо учитывать доминирующие потребности человека и его индивидуально-психологические особенности;
2) необходимо находиться с интересующим лицом в состоя-нии доверительности;
3) источник информации должен обладать в глазах интере-сующего лица уважением и авторитетом.
Показ осведомленности.
Этот прием используется, когда уже известны некоторые детали вопроса и событий и необходимо получить дополнитель-ную информацию. Умелое оперирование даже немногими из-вестными деталями может создать у лица впечатление полной информированности собеседника и побудить его к взаимности и откровенности.
7. Подбрасывание ложных доказательств.
Давно известно, что человек гораздо больше доверяет иде-ям, возникающим в его собственной голове, нежели тем, которые преподносят ему другие люди. Поэтому опытные в профессио-нальном плане оперативники по возможности стараются избегать прямого давления на объект, предпочитая косвенное воздействие на его образ мыслей. Для этого они как бы ненароком подбрасы-вают ему определенную информацию, выводы из которой он должен сделать сам.
Искусство получения информации состоит как раз в том, что при грамотной подаче определенных фактов объект нашего интереса должен сделать и донести до слушающего именно те однозначные выводы, на которые и рассчитывает оперативный сотрудник.
8. Создание образа "простака".
Суть этого приема заключается в том, что оперативный со-трудник, нарочито принижая собственные умственные способно-сти, старается создать у объекта ощущение интеллектуального превосходства. В результате объект теряет бдительность, так как не ожидает какого-либо подвоха от "простака", с которым он общается. На самом деле простаком оказывается объект. Отме-тим, что это лишь небольшая часть приемов, которая может быть использована в рамках оперативного опроса на втором этапе так-тической операции "калибровка партнера по общению".
Третьим этапом тактической операции "калибровка парт-нера по общению" является распознавание ложных показаний организатора преступного сообщества.
Полагаем, наиболее эффективным способом распознавания ложных показаний допрашиваемого является использование ло-гических приемов допроса. К таким приемам относятся, в частно-сти, т.н. "сократовский метод", метод дробления и ступенчатый метод.
"Сократовский метод" заключается в том, чтобы в ходе дискуссии отодвигать доказательство основного пункта как мож-но дальше, подведя к нему оппонента медленное незаметно". Этот прием сам Сократ называл "методом повивальной бабки", "...потому что он, как повитуха, помогает родиться истине. В споре Сократ предоставлял собеседнику высказать и тем самым еще раз утвердить свое убеждение. После он высказывался таким образом, что делал сомнительными утверждения противника".
"Сократовский метод" нашел применение в судебно-следственной практике как тактический прием допроса - "допу-щение легенды", суть которого в том, что "...фиксируя все проти-воречия в самой легенде и ее противоречия с другими доказа-тельствами, следователь аргументировано опровергает показания допрашиваемого, заставляя говорить правду".
"Сократовский метод" в следственной тактике, как правило, используется в паре с методом дробления, который применяется для демонстрации несостоятельности аргументов допрашиваемо-го. Для этого следователь условно разбивает показания обвиняе-мого на отдельные части и анализирует их. Таким образом, легче найти противоречия и другие логические погрешности, позво-ляющие распознать ложные показания.
Метод Сократа необходимо отграничивать от так называе-мого ступенчатого метода, суть которого сводится к прохожде-нию всех ступеней доказывания с таким расчетом, чтобы посред-ством маленьких доказательств прийти к большому выводу. При данном приеме допроса вопросы ставятся следователем в такой последовательности, чтобы допрашиваемый мог вспомнить сна-чала предыдущие факты, а затем последующие вплоть до факта, интересующего следствие. Данный прием допроса может рас-сматриваться как средство мнемической помощи, с помощью ко-торого следователь активизирует память допрашиваемого. Если метод Сократа, как правило, используется в конфликтных след-ственных ситуациях, когда "...вопрос должен быть сформулиро-ван и поставлен так, чтобы допрашиваемый не смог извлечь из него никакой информации для своего ответа и вынужден был черпать материал только из своей памяти" , то ступенчатый ме-тод - для активизации памяти добросовестного свидетеля.
В криминалистической литературе для распознания ложных показаний предлагается использовать и другие приемы: напри-мер, "...ложная осведомленность следователя", а также средства психического воздействия на снятие напряженности - замедле-ние темпа, перерыв в допросе и т.д. Применение названных ме-тодов может быть эффективным лишь в том случае, если будут применяться следователем адекватно сложившейся ситуации до-проса.
Б) Пределы допустимости тактического приема
Вопрос о критерии допустимости тактического приема яв-ляется в криминалистической науке наиболее сложным. Вызвано это не только особенностью указанного феномена, но и тесным переплетением этичности и законности в уголовном судопроиз-водстве. Весьма спорным представляется суждение отдельных авторов о том, что оценка тактического приема лишь неэтичным не влечет признания полученных доказательств недопустимыми. Такой подход, на наш взгляд, полностью идет вразрез с положением о тактическом приеме как системном образовании, предполагающем наличие определенного числа элементов и структурных связей между ними.
Наиболее часто разделение признаков тактических приемов основывается на выделении критерия их допустимости, причем у разных авторов содержание данного критерия, его доктринальное и практическое назначение являются различными.
Так, А.Г. Филиппов, говоря о совокупности требований, ко-торым должны удовлетворять тактические приемы, выделяет, на-ряду с научной обоснованностью, целесообразностью, эффектив-ностью, экономичностью, простотой и доступностью, еще одно требование, которое он называет "допустимость тактического приема", понимая под ним правомерность приема с точки зрения законодательства и морально-этических норм.
Иногда в работах отдельных авторов осуществляется, по су-ти, простая замена термина "признаки тактического приема" на термин "критерии допустимости тактического приема"; при этом отмечается, что законность и направленность на достижение ис-тины являются обязательными критериями, а научная обоснован-ность и этичность могут выполнять неодинаковую роль. Это ло-гически ведет к употреблению понятия "недопустимые тактиче-ские приемы".
Криминалистике хорошо известны такие недопустимые с нравственно- психологической точки зрения тактические прие-мы. Например, при производстве допроса следователь не может применять средства, связанные с воздействием на психическую сферу человека. Такие тактические приемы достаточно хорошо описаны в криминалистической литературе. К ним относятся:
1. Давление - воздействие на эмоциональную сферу допра-шиваемого.
2. Шельмование - попытка следователя опорочить, прини-зить, а иногда и прямо оскорбить допрашиваемого.
3. Апелляция к чувствам, унижающим и оскорбляющим че-ловеческое достоинство.
4. Наводящие вопросы.
5. Обман, введение в заблуждение.
6. Открытая психологическая война между следователем и допрашиваемым.
Можно с уверенностью утверждать, что здесь, в криминали-стической тактике, с пределами нравственной допустимости так-тических приемов все более-менее понятно и достаточно опреде-лено. Гораздо сложнее дело обстоит с другим тактическим прие-мом, также входящим в тактическую операцию и активно ис-пользуемым в расследовании преступлений, предусмотренных ст.210 УК РФ - агентурным методом. Полагаем, без применения указанного тактического приема раскрытие и расследование пре-ступлений, связанных с организацией преступного сообщества, вообще невозможны. Проанализируем данный тактический при-ем с точки зрения гносеологии и его нравственной допустимости.
Агентурный метод как тактический прием
Впервые мысль о необходимости исследовать в сфере опе-ративно-розыскной деятельности (далее по тексту ОРД), кроме правовых, нравственные отношения была высказана известным российским ученым в области ОРД Д.В. Гребельским в 1967 г.
Несколько абстрактная постановка вопроса привела ряд чи-тателей и ученых к суждению о том, будто при такой постановке проблемы выражается сомнение в этичности ОРД вообще. Воз-можность такой трактовки вызвала категорическое несогласие видного теоретика ОРД А.Г. Лекаря, который в острополемиче-ской форме указал, что если отдельные недостаточно опытные или неквалифицированные оперативники и допускают неэтичные действия, то это совершенно не означает наличие неэтичности и аморализма в самой ОРД. В целом, по мнению А.Г. Лекаря, во-первых, этические принципы ОРД ввиду очевидности и недву-смысленности их формулировки в законе проблемы (в смысле сомнений в этичности) не составляют; во-вторых, возникающие в ОРД своеобразные нравственные отношения между оперативни-ками и агентурой, между самими оперативниками, между ними и разрабатываемыми по делам оперативного учета лицами непре-менно должны быть предметом исследования .
В теории оперативно-розыскной деятельности достаточно по-дробно рассмотрены моральные основы ОРД применительно к ти-пичным, классифицированным по ряду оснований ситуациям ОРД, а также разработке научно обоснованных рекомендаций по реше-нию различных оперативно-розыскных задач при наличии условий, определяющих состояние моральной крайней необходимости, взя-той не в уголовно-правовом, а в этическом ее значении. По их мне-нию, она не является "привилегией" только ОРД; она встречается и в других видах деятельности, например, во врачебной.
Так, одним из принципов работы врача является правди-вость. Дезинформация в устах врача отнюдь не относится к уни-версальным способам его деятельности. Но есть ситуации, при которых врачебная этика не только разрешает, но и предписывает врачу оберегать тяжелобольного от жестокой правды, более того - сообщать ему сведения, не соответствующие действительности. Иными словами, из двух возможных зол выбирается меньшее, коллизия обязанностей разрешается путем исполнения той из них, которая при сложившейся обстановке является, с точки зре-ния морали, более предпочтительной. Это и есть состояние мо-ральной крайней необходимости. И было бы напрасной тратой времени пытаться найти правовые регуляторы поведения участ-ников такого роды "тонких" отношений. Единственным мерилом дозволенности поступков здесь являются нормы морали. Вот и в оперативно-розыскной работе такие приемы, как введение в за-блуждение, дезинформация разрабатываемых, их близких связей, отнюдь не являются универсальными средствами решения опера-тивных задач и применимы далеко не в каждой ситуации .
Гегель по этому поводу писал, что суды, воины не только имеют право убивать людей, но это их долг, однако при этом точно определено, по отношению к какому типу людей и при ка-ких обстоятельствах это дозволено и является долгом.
Как известно, содержанием оперативно-розыскной деятель-ности является разведка и контрразведка. Понять духовно-нравсќтвенное содержание ОРД без раскрытия этих категорий невоз-можно.
Разведывательная и контрразведывательная деятельность известна человечеству с библейских времен и воспринимается людьми как необходимая часть жизнедеятельности общества и государства.
Более того, разведка и контрразведка являются социально одобряемыми видами человеческой деятельности.
Так, проведенные нами социологические опросы различных групп и слоев населения Дальнего Востока показывают, что око-ло 85 % респондентов считают, что "в разведке все методы хо-роши" и "цель оправдывает средства". Около 13 % опрошенных негативно относятся к работе "рыцарей плаща и кинжала", и лишь 2 % респондентов проявили безразличие в вопросах оценки нравственности в разведывательной и контрразведывательной деятельности.
Примерно такие же результаты социологических опросов получены по оценке роли дезинформации в оперативно-розыскной деятельности. По мнению большинства опрошенных (91 %), дезинформация является вполне допустимым нравствен-ным приемом выведывания оперативной информации. Указанные респонденты считают, что дезинформация жизненно необходима в ОРД, в которой столь развито игровое начало и которая пред-ставляет собой творческую деятельность, не терпящую шаблона.
Что же такое дезинформация - безнравственный обман или тонкий психологический прием получения оперативно значимой информации? В теории ОРД под намеренной дезинформацией понимают как заведомую ложь, так и утонченную полуправду, исподволь подталкивающую воспринимающих к ложным сужде-ниям. Наиболее распространенными приемами здесь являются:
- прямое сокрытие фактов;
- тенденциозный подбор данных;
- нарушение логических и временных связей между собы-тиями;
- подача правды в таком контексте (добавлением ложного факта или намека), чтобы она воспринималась как ложь;
- изложение важнейших данных на ярком фоне отвлекаю-щих внимание сведений;
- смешивание разнородных мнений и фактов;
- сообщение информации такими словами, которые можно истолковать по-разному;
- неупоминание ключевых деталей факта.
Проблема искаженной информации и дезинформации в тео-рии ОРД актуализирует проблему ее восприятия и оценки опера-тивным работником.
Оценка оперативно-розыскной информации связана с мыс-лительной деятельностью оперработника, направленной на фор-мирование определенного вывода. Его вывод представляет собой обоснованное полученными данными логическое умозаключение о наличии в определенном действии признаков преступления и причастности к нему определенных лиц.
В теории ОРД в связи с этим разработаны достаточно четкие рекомендации по распознанию ложной оперативно-розыскной информации. В частности, предлагается:
- различать факты и мнения;
- понять, способен ли информатор по своему положению иметь доступ к соответствующим фактам;
- учитывать субъективные (самомнение, фантазию) харак-теристики источника и его предполагаемое отношение к выда-ваемому сообщению;
- применять дублирующие планы информации;
- исключать все лишние промежуточные звенья;
- помнить, что особенно легко воспринимается та информа-ция, которую вы предполагаете или желаете услышать.
Правильность вывода в оценке такой информации будет за-висеть не только от качества полученной информации, но и от свойств мышления оперативного работника, а также от правиль-ности выбранного им направления поисково-познавательной дея-тельности. Эти факторы обусловливают высокую вероятность ложной интерпретации полученной информации, которая возрас-тает еще больше, если оперативному работнику предоставлены не все материалы, а некоторые из имеющихся в его распоряже-нии фактических данных.
Кроме того, в процессе использования дезинформации в ка-честве тактического приема весьма часто возникает конфликт двух нравственных норм: необходимость оградить от преступни-ков и проникновение в личную жизнь человека. Это, в свою оче-редь, порождает компромиссную норму, "лезвие бритвы", по ко-торому идет оперативный работник в своей деятельности, а един-ственными мерилами, чтобы не перейти грань морального и амо-рального, являются его совесть и нравственная оценка психоло-гической ситуации. Ведь любую оперативно-тактическую комби-нацию с использованием легенды и дезинформации под опреде-ленным углом зрения можно рассматривать как обман, введение в заблуждение оппонента. Конечно, идеалом был бы отказ от тайного характера ОРД, но это было бы нечестно по отношению к другим гражданам, так как открывает простор преступной дея-тельности, которая и так приобрела качественно новые черты.
В современной преступной среде знания методов агентур-ной работы является почти обязательным условием образа жизни так называемой преступной субкультуры, особенно в организо-ванной, а тем более коррумпированной преступности, характери-зующейся высоким уровнем криминального профессионализма. Преступные элементы активно применяют агентурный и контр-агентурный методы, нацеливая их против сотрудников органов внутренних дел нередко в целях шантажа, дискредитации, стре-мясь избежать разоблачения и привлечения к уголовной ответст-венности.
Если обратиться к истории криминалистики, легко можно убедиться в том, что во многом и сами эти методы пришли из кри-минального мира. Достаточно вспомнить основателя французской полиции Сюртэ Жан-Поля Видока, который являлся "авторитет-ным" вором-рецидивистом и которому, по праву, принадлежит пальма первенства в изобретении внутрикамерной разработки. Ви-док считал, что с уголовным миром можно бороться только мето-дами уголовного мира. И следует признать, что шеф полиции Па-рижа Видок успешно справлялся с этой задачей - при нем эффек-тивность работы французских полицейских считается самой высо-кой за всю историю полиции Франции. А, как известно, главный показатель эффективности - это раскрываемость преступлений.
Оперативно-розыскная деятельность, как любая разведка и контрразведка, имеет очень много схожих черт с театральным искусством. Однако есть и существенные отличия.
Так, маскирующийся сотрудник оперативного аппарата об-щается лицом к лицу с противоборствующим партнером с тем, чтобы психологически перенести его в мир легендированной ро-ли. В театре же актеры втягивают в мир образов зрителей.
В театре игра содержит в себе противоречие: играющий и зритель все время пребывают в двух сферах: условной и действи-тельной. Забыть о двойственном характере ситуации для них - значит, прекратить игру.
Иное дело с мерой психологической втянутости в мир ле-гендированных мероприятий в ОРД. Даже усомнившийся парт-нер может убедиться в истинности воспринимаемого, осуществив доступную для него проверку.
В качестве примера можно привести эпизод из ставшего хрестоматийным кинофильма "Место встречи изменить нельзя", где главарь банды Горбатый учинил детальную, поэтапную про-верку легенды Шарапова, безуспешно пытаясь поймать его на противоречиях. Удачно спланированная оперативными работни-ками легенда внедрения в банду, в конечном итоге, создала усло-вия для успешного завершения всей тактической операции.
Блестящий пример перевоплощения в легендированную роль показан в бестселлере советского кинематографа режиссера Саввы Кулиша "Мертвый сезон". Герой Донатаса Баниониса советский разведчик Лонсфилд - прототип советского разведчика Абеля, ра-ботая под легендой покупателя боулинга, виртуозно вербует свя-щенника, уговаривая его через библию открыть тайну исповеди и сообщить сведения о германском химическом оружии - по суще-ству, конфессиональное преступление для священника. "Меч во благо Богу, а не дьяволу", - говорит Лонсфилд, убеждая священ-ника в необходимости нарушить конфессиональную тайну.
Возникает закономерный вопрос: что такое легенда и на-сколько она отвечает критериям нравственной допустимости?
Отдельные авторы, в частности, Д.В. Гребельский и В.Г. Самойлов относят понятие легенды к числу системообразую-щих, так как оно пронизывает все оперативно-розыскные меро-приятия, которые сопровождаются зашифровкой, маскировкой, инсценированием. Легенда в ОРД - это, прежде всего, внутрен-ний образ, определяющий цель деятельности, ее направления и содержание. Мотивировка при этом является внутренним компо-нентом легенды, маскирующим в глазах других людей действи-тельный мотив проводимого оперативно-розыскного мероприя-тия. Легенда, как рефлексивный замысел оперативного работни-ка, является весьма эффективным приемом разрешения опера-тивно-розыскных ситуаций, прежде всего так называемого ран-домизированного типа, развивающихся под действием закона случайных чисел, так как в ситуациях именно этого вида явно присутствует игровое начало. Необходимая глубина рефлексив-ного мышления в ОРД достигается жесткими требованиями, предъявляемыми как к легенде, так и самому процессу легенди-рования.
Например, при внутрикамерной разработке группа участни-ков рефлексивного общения обычно состоит из 2-х человек - секретного сотрудника и разрабатываемого. Направление в раз-витии оперативно-розыскной ситуации задается легендой. Леген-да включает в себя как минимум описание социального положе-ния источника до водворения в камеру, которое задается набором социально-демографических характеристик, описания преступ-ления, якобы совершенного агентом. Ролевое поведение источ-ника в камере должно соответствовать заданной в легенде пози-ции. Таким образом, секретный сотрудник играет роль задержан-ного, которая выступает маскировкой его социальной роли".
В начале 90-х годов прошлого века в журнале "Огонек" бы-ла опубликована потрясающая история самоотверженного слу-жения долгу. Полковник милиции в рамках проводимой внутри-камерной разработки более 15 лет провел в местах лишения сво-боды в целях выявления неучтенного золотого прииска на Мага-дане, питающего воровской "общак" - кассу криминального ми-ра. Офицер в рамках легендированной роли сумел подняться от простого "мужика" до "вора в законе", физически устраняя на своем пути мешающих ему преступных "авторитетов". За этот беспримерный подвиг он был удостоен звания Героя Советского Союза. Очевидно, что успех этой оперативной комбинации во многом зависел от качества легенды внедряемого лица.
Наше время также изобилует примерами высокого профес-сионализма сотрудников подразделений по борьбе с организо-ванной преступностью, проявленном при оперативном внедре-нии.
В качестве такого удачного примера приведем оперативно-розыскную ситуацию по так называемому делу Трунова, вызвав-шему в свое время большой общественный резонанс в стране.
Это организованное преступное сообщество действовало на территории Новосибирской области в период с 1997 по 2009 гг. В банду входило более 40 человек, в том числе представители вла-сти: вице-мэр г. Новосибирска Александр Солодкин; его отец, советник по спорту новосибирского губернатора Виктора Толо-конского, Александр Солодкин-старший; бывший заместитель начальника областного Госнаркоконтроля Андрей Андреев. На счету этой банды только 4 доказанных убийства, 12 эпизодов вы-могательств и многое другое. Возглавлял это ОПС, очень похо-жее на ту банду, что была показана кинематографистами в знаме-нитом фильме "Бригада", Трунов Александр Александрович: 1959 года рождения, уроженец с. Красная Сибирь Новосибирской области, образование среднее. Имеет ярко выраженные лидер-ские качества, стрессоустойчив; является лидером преступного сообщества на территории Новосибирской области, созданного им же самим (Заключение отдела психологической экспертизы МВД РФ по СФО).
Чтобы разоблачить и обезвредить эту опасную банду, на-чавшую свою деятельность еще в 1991 году с полного контроля знаменитого Гусинобродского вещевого рынка на окраине Ново-сибирска, понадобилось 10 лет оперативной работы и усилия бо-лее 100 сотрудников правоохранительных органов. В банду Тру-нова с безукоризненно подготовленной легендой были внедрены 2 агента под "прикрытием", которые в течение 5 лет подготавли-вали почву для проведения масштабной тактической операции по ликвидации этого опасного преступного сообщества. В настоя-щее время 8 человек из ОПС Трунова отбывают наказание в виде лишения свободы. Сам Трунов получил 22 года колонии строгого режима, строки остальных варьируют от 5 до 15 лет.
Легенда как результат мыслительной деятельности опера-тивного работника должна быть внутренне детерминированной и адекватной сложившейся оперативно-розыскной ситуации. В противном случае разрабатываемому станет ясно, что сокамерник - не тот человек, за которого себя выдает. Это, в свою очередь, может вызвать различные реакции со стороны разрабатываемого: от недоумения и удивления, нежелания разговаривать и дачи ложной информации до физического воздействия на агента.
Подобная ситуация возникла в изоляторе временного со-держания г. Хабаровска при расследовании уголовного дела в от-ношении гр-на Борисова, совершившего ряд разбойных нападе-ний на квартиры граждан. Помещенный в камеру агент Иванов имел легенду, из которой следовало, что он неоднократно судим и наказание отбывал на Дальнем Востоке. Однако один из сока-мерников, имеющий навык расшифровки татуировок, указал Иванову на несоответствие легенды содержанию татуировок, из которых следовала, что их владелец судим один раз и отбывал наказание в колонии общего режима в Читинской области. Кроме того, у агента имелась татуировка в виде перстня, якобы указы-вающая на его принадлежность к воровской касте, за что Иванов и был избит сокамерниками.
В приведенном примере речь идет о неспособности опера-тивного работника в достаточной мере спрогнозировать развитие сложившейся оперативно-розыскной ситуации. Между тем, про-гнозирование в ОРД отличается от других видов, в частности криминалистического, прогнозирования.
Так, стратегическое прогнозирование в структуре оператив-но-розыскной ситуации заключается в оценке вероятности рас-крытия преступления в целом. Тактическое прогнозирование бо-лее предметно и представляет собой оценку эффективности кон-кретных тактических операций.
Полагаем, удачным примером тактического прогнозирова-ния в ОРД является оценка оперативным работником степени риска вербовки агента. Здесь оперативно-розыскное прогнозиро-вание направлено на предотвращение следующих проблемных ситуаций:
1) ситуация, когда предложение о сотрудничестве вызывает у кандидата активно-негативную реакцию;
2) ситуация, когда происходит нежелательное "засвечива-ние" личностей вербующих (помехи в их дальнейшей деятельно-сти, "бросание тени на контактеров");
3) ситуация, когда тактически неверное проявление интереса вербующего к конкретной теме насторожит противника и ослож-нит намеченную разработку, даст нить в активной контригре;
4) ситуация неопределенности того, сообщит ли объект "своим" (опасность двойной игры) или нет;
5) ситуация, в которой информационная лазейка может по-зволить противнику добраться до вербующей структуры.
Прогнозируя развитие указанных проблемных ситуаций и оценивая выгоды от возможной вербовки, а также риск привлече-ния кандидата и реальные направления его использования, опера-тивный работник принимает одно из следующих решений: срочно завербовать агента, повременить с его вербовкой и отказаться от нее вовсе. Рефлексия оперативного работника в процессе разреше-ния таких ситуаций, очевидно, играет не последнюю роль.
Как и всякое явление психологического свойства, рефлексия имеет свои параметры. Первый из них - глубина. Глубина реф-лексии - это способность человека к отражению многократно вложенных друг в друга образов. Число таких образов и опреде-ляет глубину рефлексии количественно. Наибольшая глубина ее достигается при так называемом эмпатическом общении.
Эмпатический способ общения с другой личностью имеет несколько граней. Он подразумевает вхождение в личный мир другого и пребывание в нем "как дома". Он включает постоян-ную чувствительность к меняющимся переживаниям другого - к страху, или гневу, или растроганности. Это означает временную жизнь другой жизнью, деликатное пребывание в ней без оцени-вания и осуждения. Для этого применяются приемы рефлексив-ного слушания (уточнения, перефразирования и резюмирова-ния).
Второй параметр рефлексии - сложность, определяется ко-личеством альтернатив (вариантов) в рефлексивном рассужде-нии, а также количеством предметов, о которых рассуждение ве-дется. Ситуация, в которой осуществляется коммуникативное воздействие, определяется набором пространственных и времен-ных констант. Типические сочетания таких констант могут быть системно охарактеризованы как "хронотопы". Хронотопы (от греч. "время - пространство") отдельные авторы определяют как слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом.
Полагаем, хронотоп является одним из важнейших критери-ев сложности рефлексии в разрабатываемом легендированном мероприятии, т.к. планирование и проведение тактических опе-раций в условиях города существенно отличаются от оператив-ной разработки в условиях сельской местности или исправитель-ной колонии. В последней хронотоп настолько узок в силу огра-ниченности пространства, что это постоянно требует от опера-тивных работников уголовно-исполнительной системы активного рефлексивного мышления даже при решении несложных такти-ческих задач.
Так, оперативные работники исправительных учреждений постоянно сталкиваются с проблемой расшифровки источника во время встречи с агентом из числа осужденных. Дело в том, что осужденные четко фиксируют все происходящее в колонии, по-этому возможности встречи в охраняемой зоне с секретным со-трудником значительно ограничены. В связи с этим практически любая встреча с агентом в исправительной колонии сопровожда-ется разработкой так называемой операции прикрытия, задача ко-торой как раз и состоит в объективной подмене оперативным ра-ботником действительного мотива встречи убедительной для на-блюдателей-осужденных мотивировкой.
Метод рефлексии является иногда единственным способом разрешения проблемных ситуаций в условиях информационной неопределенности, например, в случаях, когда состоящий на свя-зи агент затевает с оперативным работником двойную игру. Реф-лексия оперуполномоченного будет направлена в такой ситуации на определение степени заинтересованности источника в резуль-татах оперативной разработки, а также объективности представ-ленной им информации. Психологические уловки, используемые оперуполномоченного при распознании двойной игры агента, яв-ляются одним из многих проявлений рефлексивного метода в оперативно-розыскной деятельности. При этом, как и в любой оперативно-розыскной ситуации, у оперативного работника есть несколько вариантов ее решения: при выявлении двойной игры агента либо прервать контакт, либо использовать ситуацию для проведения тактической операции, либо для забрасывания проти-воборствующей стороне дезинформации.
Так, беседы, осуществляемые в процессе оперативной уста-новки, во всех случаях проводятся зашифровано и преимущест-венно с целью сбора информации об образе жизни, поведении и связях устанавливаемого лица. Разведывательный опрос же прово-дится как с зашифровкой, так и без зашифровки целей и для сбора более широкого круга информации, чем при оперативной установ-ке. В зависимости от степени гласности относительно окружаю-щих и зашифровке целей опроса относительно опрашиваемого различаются следующие виды разведывательного опроса: гласный без зашифровки целей; гласный с зашифровкой цели; негласный без зашифровки целей; негласный с зашифровкой цели.
Как и в агентурном методе, разведывательный опрос на-правлен на преодоление информационной неопределенности, де-терминирующей генезис и динамику оперативно-розыскных си-туаций. Это, в свою очередь, предполагает постановку и решение следующих мыслительных задач:
1) формирование представлений о психологическом облике разыскиваемого субъекта, а также лица, действия которого на-правлены на сокрытие объектов розыска;
2) прогнозирование с учетом этих представлений поведения и действий разыскиваемых лиц и определение вероятных мест нахождения объектов розыска;
3) моделирование поведения и действий субъекта розыска;
4) прогнозирование ответных действий лиц, противостоя-щих субъекту розыска, как разыскиваемых, так и иных, так или иначе связанных с объектами розыска". При этом, следует пом-нить, что по преступлениям, связанным с организацией преступ-ного сообщества, такое прогнозирование особенно необходимо, так как уровень противодействия со стороны криминалитета по данным уголовным делам самый высокий. Неправильно оценен-ный криминалистом уровень такого противодействия может фа-тально ухудшить следственную ситуацию по уголовному делу, причем уже на стадии его возбуждения.
Примером такого неудачного, на наш взгляд, прогнозирова-ния ответных действий преступников может послужить ситуация, возникшая в работе Восточно-Сибирского ЛУВДТ в г. Братске.
Проверкой в порядке ст. 144 УПК РФ, проведенной следо-вателем СО при ЛУВДТ г. Братска Куприяновой, установлено:
12 ноября 2008 г. гр-н Трофимов возвращался из Москвы фир-менным поездом "Москва-Братск". Во Владимире в купе, в кото-ром ехал Трофимов, подсел некий гражданин Толеубаев - казах по национальности. В пути Трофимов и Толеубаев начали актив-но употреблять спиртные напитки, при этом в стакан Трофимова Толеубаеву, очевидно, в какой-то момент удалось незаметно подмешать клофелин. Вскоре Трофимов крепко уснул, и Толе-убаев, завладев музыкальным инструментом - синтезатором "Roland", принадлежащим Трофимову, сошел в городе Екате-ринбурге. На следующее утро Трофимов почувствовал себя очень плохо, вероятно, от употребленного им накануне спиртного с клофелином, и в городе Омске, не приходя в сознание, он скон-чался. Вызванный начальником поезда врач диагностировал у Трофимова смерть от сердечной недостаточности.
В данной ситуации следователь совершенно проигнориро-вала, и, по всей видимости, умышленно, данные ОРД, предостав-ленные ей сотрудниками уголовного розыска ЛУВДТ г. Братска. Из оперативных источников стало известно, что в поезде "Моск-ва-Братск" в течение ряда лет орудовала самая настоящая "банда на колесах", возглавляемая начальником поезда
35-летним азербайджанцем Мамедовым. В сговоре с бандитами находились и сотрудники милиции, сопровождавшие данный "криминальный" поезд. Схема функционирования организован-ного преступного сообщества Мамедова была предельно проста: наводчики из числа проводников определяли потенциальную жертву с деньгами либо ценным грузом, входящую в вагон на Ка-занском вокзале города Москвы. Вскоре в купе к жертве подса-живался "случайный" попутчик, который входил в психологиче-ский контакт с жертвой, стремясь при первом же удобном случае подсыпать психотропные вещества в бокал разрабатываемого "объекта". На случай, если этот план по какой-то причине не срабатывал, в вагоне находились и "боевики" из числа бывших спортсменов, а также ветеранов войны в Афганистане и Чечне. Они провоцировали драку с "объектом", после чего на место происшествия являлись милиционеры и протоколировали адми-нистративное правонарушение "пьяного дебошира", ссаживая его с поезда на ближайшей станции.
В описанной выше ситуации план Мамедова неожиданно дал "осечку", вызвав непредвиденный им летальный исход Тро-фимова. Как стало известно в ходе проверки, Трофимов являлся профессиональным музыкантом, долгое время был в Москве на заработках и вез с собой весьма приличную сумму денег. Естест-венно, что кофр его дорогого инструмента, в котором, к тому же, находилось 250 тысяч рублей, заработанных Трофимовым в Мо-скве, сразу же обратил внимание бандитов уже при посадке в по-езд на платформе Казанского вокзала.
Несмотря на, казалось бы, очевидную версию убийства в сложившейся следственной ситуации, следователь Куприянова, неожиданно для всех, в том числе представителей потерпевшего, вскоре вынесла постановление об отказе в возбуждении уголов-ного дела за отсутствием состава преступления, сама оказавшись в роли жертвы мощного психологического давления как со сто-роны руководства ЛУВДТ, так и Восточно-Сибирского отделения железной дороги, активно взявшего под защиту Мамедова. А к такой ситуации противодействия со стороны своих непосредст-венных руководителей сотрудники уголовного розыска ЛУВДТ оказались совершенно не готовыми.
Решение этих задач во многом зависит от правильности и объективности выдвинутых оперативно-розыскных версий.
В научной литературе существуют различные точки зрения на вопрос о соотношении понятий розыскной и оперативно-розыскной версий.
Одна группа авторов полагает, что эти понятия совпадают по объему и содержанию.
Другая группа авторов считает, что между ними существу-ют различия, которые заключаются:
1) в субъекте их выдвижения. Розыскная версия - версия сле-дователя, оперативно-розыскная - версия оперативного работника;
2) розыскные версии всегда являются частными, поскольку относятся не ко всему событию, а лишь к отдельным его элемен-там. Оперативно-розыскные версии могут быть и общими, и ча-стными;
3) субъектом проверки розыскной версии могут быть как сам следователь, так и по его поручению оперативный работник; субъектом проверки оперативно-розыскной версии может быть только оперативный работник;
4) средством проверки розыскных версий могут быть след-ственные действия, розыскные мероприятия, а также оперативно-розыскные меры, осуществляемые по поручению следователя; средством проверки оперативно-розыскных версий могут быть только оперативно-розыскные меры.
Полагаем, отмеченные Р.С. Белкиным признаки позволяют достаточно четко дифференцировать оперативно-розыскные и розыскные версии. На наш взгляд, более сложное соотношение понятий оперативно-розыскной и следственной версий. Отличия здесь коренятся не столько в субъекте выдвижения (оперативном работнике или следователе), сколько в соотносимости данной версии к рассматриваемому типу проблемной ситуации (опера-тивно-розыскной или следственной).
С гносеологической точки зрения, процесс построения след-ственных и оперативно-розыскных версий одинаков, т.к. основы-вается на законах формальней и диалектической логики, т.е. по своей природе мыслительная деятельность оперуполномоченно-го, как и следователя, является дискурсивной (понятийно-логической). Кроме того, на наш взгляд, ретросказательные опе-ративно-розыскные версии практически совпадают по объему и содержанию с ретросказательными следственными версиями, т.к. криминалистическая характеристика преступления, как инфор-мационная модель прошлого, является единым объектом позна-ния и для следователя, и для оперативного работника. Версии данного типа отличаются только по субъекту выдвижении.
Иначе, полагаем, обстоит дело с так называемыми предска-зательными (прогностическими) версиями. Если следственные версии данного типа направлены на оценку эффективности пла-нируемого следственного действия и прогнозирование следст-венной ситуации по уголовному делу, то оперативно-розыскќные предсказательные версии - на предсказание результата плани-руемого оперативно-розыскного мероприятия и прогнозирование соответствующей ему оперативно-розыскной ситуации.
Так, при планировании и проведении любой тактической операции в рамках расследования преступления, предусмотрен-ного ст.210 УК РФ, оперработнику следует помнить и учитывать, что преступная группа с позиции психологии - это малая нефор-мальная группа. В ней происходит постоянное противоборство сил: одна направлена на дальнейшую интеграцию и сплочение членов группы, другая - на разъединение и дифференциацию ее участников. В связи с этим в любом преступном сообществе воз-никают конфликты:
1) между лидером и всей группой;
2) лидером и оппозиционером;
3) старыми и новыми членами группы;
4) членами группы, решившими прекратить преступную де-ятельность, и всей группой;
5) членами преступной группы, выполняющими разные функциональные роли при совершении преступлений;