Когда ночь завладела городом и красавица-луна показала свое бледное лицо, из дворика небольшой церквушки, через задние ворота, вышел человек, одетый в черную монашескую рясу. Низко опустив голову, он быстро направился в сторону реки. Это отец Леонид, он вампир. Последний раз ему приходилось охотиться на прошлой неделе, поэтому жажда мучила все сильней.
- Эй, мать Тереза! Закурить не найдется? - раздался за спиной насмешливый вопрос и дружный хохот. Что ж, на ловца и зверь бежит. Мужчина медленно обернулся - перед ним нахально ухмылялась пара рослых детин, уже изрядно накаченных пивом. Жаль, дешевые сигареты и алкоголь уже испортили вкус молодой крови - Леонид предпочитал питаться чем-то более изысканным, но ничего не поделаешь, они уже заметили его безумные от голода глаза и успели понять, что перед ними кто угодно, но не человек; опасно было оставлять их в живых. Зверский оскал обнажил клыки, резкий прыжок повалил на речной песок одного из ребят, и вот уже горячий нектар большими глотками стекает в горло чудовища; второй несчастный успел преодолеть метров пятьдесят, прежде чем вампир настиг его.
Насытившись, Леонид еще раз взглянул на своих жертв: молодые парни, на вид лет 20-ти, в мешковатоватых футболках и застиранных джинсах, обычные хулиганы, каких много; лица ребят в считанные секунды стали неестественно белыми, а на шеях остались маленькие ранки от укусов. Вампир вытер рукавом рясы кровь, оставшуюся на губах, и снял серебряный крестик с одного из убитых - небольшой трофей на память.
В последнее время ему пришлось пожертвовать качеством пищи, а вот раньше Леонид ни в чем себе не отказывал и был настоящим гурманом - пил только свежую здоровую кровь. Ему нравилось, прикинувшись святошей, жить при монастырях, церквях и соборах - ну кому придет в голову, что убийца молодых людей и девушек, вурдалак, пьющий их кровь - местный священник?! К тому же все эти глупые сплетни о том, что вампиры боятся крестов, икон и серебра служили надежной защитой от любых подозрений. Его всегда забавляли эти людские предрассудки - неужели не ясно, вампира нельзя убить просто потому, что он уже мертв!
Разгульная жизнь продолжалась больше двух столетий. Но, все изменилось год назад, когда Леонид приехал в небольшой провинциальный городок в России. Придя в полуразвалившуюся церковь, он предложил свою помощь в восстановлении храма. Помощь была необходима и его с радостью приняли, тем более что Леонид оказался талантливым музыкантом и сумел организовать при церкви неплохой хор из местных прихожан.
Появление в маленьком сибирском городке нового человека всегда вызывало интерес у коренных жителей, который через несколько дней, естественно, утихал и к чужаку все привыкали. Но не в этот раз! Пленительная дьявольская красота Леонида и его загадочность, вызвали настоящий ажиотаж у женского населения; они хотели его тела, он хотел их крови. Удивительно, с какой легкостью смертные поддаются соблазну и забывают обо всех своих принципах! Всему виной кровь в их жилах, ведь далеко не каждый может справиться с ее капризами: вскипая и бушуя словно шторм, она затуманивает ум и толкает на необдуманные поступки. Внешность Леонида вызывала именно такую реакцию, и он с удовольствием этим пользовался - ему не было нужды охотиться, жертвы сами приходили к своему палачу.
Сначала вампир по привычке выбирал только обладателей чистой крови, но вскоре серия странных убийств привлекла внимание местных жителей, и ему пришлось сесть на диету - питаться реже и не столь вкусно как раньше. Такое положение дел его не устраивало, и Леонид уже собирался покинуть этот город, чтобы продолжить свое бесконечное путешествие, на этот раз на Восток. Если бы не одно неожиданное знакомство, которое заставило его остаться.
***
Помните, Ремарк назвал человеческую кровь "четырьмя литрами тайны"? Действительно, алая густая жидкость в венах хранит в себе массу секретов, которые вряд ли когда-нибудь будут разгаданы. Порой она преподносит самые неожиданные сюрпризы; все меняется, приходит и уходит, и только кровь остается неизменной.
...Вера со своим отцом приехала в этот город на три месяца позже Леонида, и поселилась на соседней улице. Она только что окончила институт и по распределению попала в местную школу, на должность учителя английского языка.
Это была одна из тех девушек, с которыми все хотят дружить - обаятельная, красивая, с открытой улыбкой и блеском в глазах. От отца она взяла добрый и веселый нрав, а от матери-японки - восточную мудрость и удивительную, почти кукольную, внешность. Молодая учительница быстро завоевала всеобщее расположение, и окружающие называли ее не иначе как Верочка.
Вскоре девушка узнала о существовании хора прихожан и решила присоединиться к нему. Первая встреча Леонида с Верой произошла в церкви и резко изменила все его планы. Она, словно бабочка, легко впорхнула в его бессмертие и мягко, но настойчиво требовала постоянного внимания к себе. А вампир, находясь рядом с ней, испытывал нечто новое и необъяснимое. Что-то в ее взгляде и голосе заставляло его постоянно думать о Вере. Пожалуй, не будь он вампиром, Леонид, решил бы, что он влюблен, но, к сожалению, мертвецы не способны на любовь. Еще не зная почему, он чувствовал, что должен находиться рядом с ней и узнать тайну этой девушки, какой бы адской жажды он при этом не испытывал.
- Отец Леонид! - позвала Верочка, не слышно подойдя к нему сзади. - Могу я попросить вас об одолжении?
Вампир обернулся и вопросительно посмотрел на нее, ожидая продолжения; девушка стояла совсем близко, и он отчетливо видел под нежной кожей на шее тонкую синюю венку. В глазах потемнело, и он с трудом удержался от искушения немедля напиться ее обжигающей крови. Леонид поспешил отвернуться обратно к старинной иконе, которую созерцал минуту назад, и предельно равнодушно бросил через плечо:
- Да, Вера, я слушаю тебя.
Девушку немного смутило такое поведение Леонида, но она давно заметила, что с ней он ведет себя несколько отстраненнее, чем с другими прихожанами и начинала к этому привыкать.
- Я сочинила мелодию и хотела бы, чтобы вы ее оценили, - ответила Верочка, но реакции не последовало, отец Леонид по-прежнему стоял к ней спиной. - Я планирую участвовать с ней в конкурсе, но в этом городе никто, кроме вас, не сможет оценить ее объективно.
Вере было крайне не комфортно разговаривать со спиной Леонида, к тому же помня о его странном отношении к ней, она боялась отказа, и ее голос дрожал от волнения. Теребя пальцы, и не зная, куда себя деть от смущения, она ждала хоть какого-то ответа и не видела, что в этот момент происходило с Леонидом, а, увидев, наверняка поразилась бы его невероятной темной красоте. В глазах вампира, устремленных в святой лик, горел огонь безудержного желания, приоткрытые губы обнажили клыки, а жаркое тихое дыхание оставляло влажные тени на иконе. Только дьяволу известно, каких усилий ему стоило сдерживать себя!
- Верочка, не волнуйся, я обязательно прослушаю твою мелодию, - ответил Леонид и медленно обернулся к девушке, ему, наконец, удалось совладать с собой; Вера на мгновение замерла - его чарующая бледность и глаза-омуты действовали на нее словно дурман. - Я зайду к тебе сегодня вечером... А сейчас, извини, мне нужно помолиться...
***
Кровь каждого человека имеет свой особый вкус и аромат. Только истинный гурман способен отличить терпкий привкус, который придает ей пережитая боль и страдания, от сладких ноток, оставленных любовью и удовольствием. Все земные чувства и эмоции в течение жизни наполняют кровь своими неповторимыми оттенками и запахами. Чем моложе человек, тем нежнее и чище его кровь, а смерть юного прекрасного создания - это еще и особая эстетика.
...Леонид оторвался от тонкого мраморного запястья и спиной прислонился к стене. Он утолил терзавший его голод и теперь отрешенно смотрел на алую струйку крови, стекавшую по безжизненной руке его жертвы. Настоящий напиток богов! Этот хрупкий ангел еще не успел испытать горя и разочарований, навеки оставшись чистым. Вампир закрыл глаза, и картинки из прошлого сами собой стали всплывать в его памяти.
1835 год... Леонид тогда еще был человеком, любил музицировать и писал картины. В самом начале весны он отправился искать вдохновения в Японию. Однажды, в поисках наиболее живописного места для пейзажа, он бродил в одном из садов Окинавы. Там ему и встретилась очаровательная японка в роскошном кимоно; она как нельзя лучше вписывалась в буйное цветение сакуры. Леонид рисовал ее тайно, боясь спугнуть, а потом вновь увидел незнакомку через пару дней. Она оказалась гейшей по имени Мика, что означает "новая луна", и дивно играла на бамбуковой флейте сякухати ...
Друг для друга они были наваждением, мечтой, запретом и сладким страданием. Влюбленные встречались тайно, ведь японкам запрещалось иметь отношения с чужаками. Их роман длился всего одну весну, пока Леониду не пришлось вернуться домой. Оставив на память возлюбленной перстень с изумрудом, он уехал.
Вампир долго не мог понять, почему лицо Верочки кажется ему таким знакомым. Эта тайна удерживала его от убийства. Все встало на свои места, когда он пришел к ней домой. Девушка играла на пианино, а на руке красовался тот самый перстень с изумрудом. Леонид сразу его узнал и вспомнил лицо своей возлюбленной. Не было никаких сомнений: Вера - прямой потомок Мики. Он подумал о том, как, вскоре после возвращения из Японии, стал вампиром и нередко сожалел, что ему не довелось попробовать крови прекрасной гейши. Пришло время исправить это недоразумение, ведь в Верочке течет кровь Мики.
"Взгляд такой же бархатный", - подумал вампир, убирая прядь волос с лица своей жертвы и внимательно разглядывая его черты. Бледная кожа, широко раскрытые карие глаза и вечная молодость... Разве может быть что-то прекрасней?
Леонид сел к пианино и с чувством исполнил джазовое сочинение Веры. "Да! Она взяла от нее все самое лучшее", - не без удовольствия отметил про себя вампир и вновь взглянул на бледную хрупкую ручку с массивным украшением; удивительно, но время ничуть его не испортило, изумруд по-прежнему смотрелся довольно эффектно. Осторожно сняв перстень с руки Верочки, Леонид вышел на ночную улицу и посмотрел по сторонам. "Пожалуй, пора продолжить мое путешествие", - подумал вампир, и направился ловить попутку. Он узнал тайну, которая заставляла его оставаться в этом городе. Больше его здесь ничто не интересовало.