Воропаева Анна Андреевна : другие произведения.

Первый Феникс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Действие хоррора разворачивается в недалёком альтернативном будущем. Автобус въезжает в остановку - причин для аварии нет. В больницу попадают все учащиеся школы - все отравлены. Люди, ответственные за несчастные случаи, утверждали, что делали это не они, а кто-то вместо них - кто-то за них отравлял еду, закрывал глаза во время езды или вкладывал оружие в руки. Кто-то невидимый и стоящий за спиной. Заражённых людей назвали фениксами и создали армейский отряд для борьбы с ними - Форт охотников. Несколько лет они успешно справлялись с работой, пока не случилось... нечто. Нечто, что свело на нет все усилия и обнулило счёт между людьми и фениксами. Город в хаосе. Тысячи смертей за одну минуту, и никого, кто остановил бы этот кошмар. Призраки перестали бояться и вылезли из своих углов. И лучше бы вам не оборачиваться. Вдруг там кто-то есть?

Первый феникс.

Глава 1.

Чего не слышат остальные?

  
   Под ногами хрустели осколки стекла, воздух пах плесенью, каждый шаг отражался предательским эхом, указывая преследователям путь. Светловолосый мальчик девяти лет, излишне худой на вид, бежал, задыхаясь и держась за правый бок. В глазах плясали красные пятна, кровь стучала в ушах так громко, что хохот и крики позади почти не были слышны.
   Ещё один поворот в недостроенный коридор, где-то слева сверкнуло солнце в раскрытой пасти потолка. Этот блеск на мгновение ослепил его и вырвал последние остатки дыхания. Мальчик споткнулся о битые кирпичи и упал на устланный мусором и стеклом бетонный пол. Семь долгих секунд он пролежал лицом вниз, отказываясь верить в происходящее, пока хриплый смех не раздался прямо над ним. Этот звук закипал где-то в районе желудка и поднимался так медленно, что успевал измениться до неузнаваемости. Пахнущая бензином рука схватила его за шиворот растянутой зеленой майки и грубо перевернула на спину. Над мальчиком стоял, пригнувшись, один из тех подростков, чей возраст не определить. Такие дети лет с тринадцати принимают облик, который сохраняют до тех пор, пока у них не отрастают бороды, превращающие их сразу в стариков. От него резко пахло гнилью, сыростью и табаком, как и от большинства людей, живущих в подвалах и под платформами железнодорожных станций. Он поглаживал обрезок стальной трубы с заточенными концами и ухмылялся, глядя на комок животного страха перед собой. В нескольких шагах позади переминались с ноги на ногу еще трое таких же, но пониже и худее.
   Труба, сверкнув в свете закатного солнца, проникающего через пустые окна, на мгновение стала неотличима от меча. Железо с силой опустилось на скрещенные над головой руки мальчика, оставив на болезненно-белой коже глубокую рваную рану. Вспышка боли мгновенно смела из сознания ребёнка страх, начертив взамен угловатые линии ярко-жёлтой ярости.
   Солнце гладило его острые плечи и дрожащие ладони, успокаивая и заглушая вопль, в котором слились сразу четыре голоса. Этот вой походил на скрежет и свист, который издает поезд при резком торможении -- неприятный, болезненный и резкий.
   Мальчик лежал, боясь отвести взгляд от пятен темнеющего неба и медленно водя руками вокруг, омывая ледяные пальцы в потоках обжигающе-горячей крови.
   Родился феникс.
  
   ***
   Глеб, высокий молодой человек, важно вышагивал по тёмному коридору мимо прикрытых дверей аудитории. Он пересекал тонкие полосы света, проникавшие изнутри, улавливая удивлённые взгляды, выхватывавшие его силуэт из темноты. Глеб привычным движением откинул длинную чёлку назад, открыв высокий лоб, изогнутые брови и светло-голубые глаза. Он нетерпеливо постукивал пальцем по прикладу ружья, которое свободно раскачивалось на ремне, перекинутом через плечо. Он едва не издал радостный возглас, завидев в конце коридора худощавую фигуру, окружённую частым топотом пузатых невысоких чиновников Форта. Они почти бежали и запыхались, прижимая галстуки к толстым животам, чтобы успеть за быстро идущим молодым человеком.
   - Наконец-то! - выпалил Глеб горячим шепотом. - Правда это, а?
   - Похоже на то, - отозвался высокий парень в свитере с улыбающимися гусеницами, тряхнув копной русых волос. - Приказ поступил напрямую от Его Величества, - он поднял указательный палец, и они оба задумчиво несколько секунд разглядывали потолок, оценивая важность этого факта.
   - Чёрт, как нам повезло, Васька! - Глеб поправил ружьё. - Настоящая охота! Сколько этого уже не было? Года полтора?
   - Два с половиной, - он пожал плечами. - Ну, и на солнце бывают пятна. Давай сначала поймаем эту птичку, а праздновать - потом.
   - Ладно, ладно. Что известно?
   - Только что феникс сегодня родится где-то тут, - Вася небрежно махнул рукой в сторону. - В университете сорок тысяч квадратных метров. Что может быть сложного.
   - А когда?
   - Эм, - Василий постучал костяшкой пальцев по лбу, - примерно сейчас. Плюс-минус сутки.
   - Смешно.
   - А я такой, - Вася улыбнулся своей широкой улыбкой, которая удивительно меняла лицо. - Ладно, пошли.
   Он взял протянутый кем-то блёклый синий кейс, встряхнул его под испуганные охи-ахи отпыхивающихся после пробежки чиновников и живо направился к ближайшей приоткрытой двери.
   - Спасибо всем за ожидание, - громко сказал он, переступив порог пыльной аудитории и поёжившись под десятками взглядов, направленных на него. - Не хотелось отвлекать вас от учёбы, но нам необходимо провести некоторые, эм, проверки. Дело пяти минут, после чего все спокойно смогут продолжить прогуливать пары в более приятных местах.
   Разрядить обстановку не удалось - на его попытку пошутить никто не среагировал. Вообще-то, никто даже не шевельнулся.
   - Фениксы разве не закончились? - дрожащим голосом выкрикнул парень бандитской наружности, одетый в кожаную куртку.
   - Смелое замечание, - неуверенно ответил Василий, поднявшись на кафедру и положив перед собой раскрытый чемоданчик. - Нет, не закончились, - наконец ответил он. Подходим по одному, - он опёрся локтями о стол, пока толпа студентов испугано перешёптывалась, выталкивая кого-то вперёд и уговаривая отправиться первым.
   Спустя четыре минуты, Вася бросил быстрый взгляд Глебу, который, поудобней перехватив ружьё, подошёл к миниатюрной рыжеволосой девушке.
   - Леди, а не вы ли тут самая смелая? - спросил он, подмигнув ей.
   - Нет, - одними губами ответила она.
   - Ну как минимум самая красивая, - он легко поднял на руки студентку и, преодолев всю аудиторию за несколько широких шагов, усадил её на стул прямо напротив Василия.
   - И титул "мистер галантность" отправляется к.... - проворчал Вася, крепко схватив запястье перепуганной девушки.
   Один моментальный укол, капля крови на указательном пальце, крохотный прибор, похожий на старое радио, который замигал десятком огоньков, как только кровь попала в небольшое отверстие сверху, громкий сигнал "бип" и яркая зелёная лампочка, оповестившая всех присутствующих, что перед Василием сидит обычная студентка, не подготовившаяся к семинару по истории искусств - вовсе не феникс.
   Осталось проделать то же самое ещё в четырнадцати аудиториях. Васе хотелось выть от нежелания заниматься этой ерундой. Перебор студентов и их пальцев - это не охота, а какая-то насмешка. Он мог бы назвать миллион способов полезней провести этот день, и все они не были связаны с душными аудиториями и почти тысячью пальцев. Уколоть, собрать кровь, капнуть в анализатор, дождаться зелёной лампочки, позвать следующего. Снова и снова. Пару лет назад, когда Вася только попал в Форт, он был готов продать душу дьяволу за бесценок или вовсе подарить, лишь бы обнаружить феникса. Собственноручно. Это было бы настоящим событием, тем, чем можно гордиться. Однако операция за операцией, проверка за проверкой, зелёная лампочка за зелёной лампочкой. Хотя этим утром, конечно, всё было иначе. Впервые за последние несколько лет совершалась не плановая, а срочная проверка.
   Шестью годами ранее, когда это случилось в первый раз, люди были перепуганы намного меньше - никто не знал, чего именно надо бояться. Хотя вскоре эти проверки ввергли страну в хаос. А весь остальной мир - в ужас из-за "а вдруг это заразно?". За первый год было поймано больше фениксов, чем рождено детей. Люди в страхе ждали, что в любую минуту в них родится феникс. И кто-то это увидит. Хотя, даже если рождение случится вдали от посторонних глаз, скрыть это было невозможно. Вскоре приезжали охотники Форта, новоявленного усыпляли (якобы для его же безопасности) и увозили. Больше их не видели, о чём обычно никто не жалел. Единственное, что люди знали так же хорошо, как что зимой дни короче ночей - то, что фениксы опасны и для окружающих, и для самих себя. Но больше для окружающих, очевидно. Магнитный феникс, родившийся на остановке и притянувший к себе автобус, ядовитый феникс, проявившийся у школьного повара во время приготовления обеда, сонный феникс, обретённый пилотом во время рейса - это случалось чуть ли не каждую неделю. Каждый боялся всех сразу и себя в отдельности.
   Но вскоре фениксы стали появляться всё реже и реже. Пока не исчезли совсем. До этого дня, когда по всему Форту рябью прошли слова: "Сегодня родится феникс". Все были охвачены таким ажиотажем, что Форт стало походить на мужской клуб в день открытия сезона охоты на уток. И вот ему, Василию, улыбнулась судьба, позволив выиграть в "камень-ножницы-бумага" у сотни других охотников. И сейчас он находится в разгаре охоты. Самой унылой охоты в его жизни.
   - Следующий, - протянул он. - Эй, Глеб!
   - Поймали? - отозвался тот, не вставая со стула, на котором дремал последние полчаса.
   - Уже вот-вот, - ответил Вася, проделав привычную процедуру палец-кровь-лампочка, даже не взглянув на появившегося перед ним студента. - Следующий.
   - Какой занимательный день, - Глеб закинул ноги на стол.
   - Я так взволнован.
   Вася зевнул, Глеб захрапел.
   Студенты, морща носы, начали переглядываться:
   - Что горит? - спросил кто-то в аудитории.
   Охотник принюхался и действительно почувствовал лёгкий, но настойчивый запах гари.
   - Спокойно! - твёрдо сказал Вася и привстал. - Кто-нибудь видит дым?
   Студенты под звонкий храп Глеба начали в панике заглядывать под столы и стулья, но ничего не нашли.
   - Я сказал не двигаться! - рявкнул Василий, когда какой-то парень с дальнего угла аудитории вскочил и, подпрыгивая, подбежал к пожарной сигнализации.
   - Так горим же, - ответил лохматый темноволосый студент и, не отводя глаз от Васи, нажал на кнопку, после чего нырнул в тёмный коридор.
   Здание университета подпрыгнуло на месте от взвывшей серены.
   - Всем оставаться на местах! - крикнул Вася тоном, заставившим всех медленно опуститься на стулья. - Глеб, никого не выпускай!
   Тот, наконец поднявшись после красочного падения со стула от неожиданности, кивнул и вместе с Васей выбежал в коридор, где уже стояли охранники из других аудиторий.
   - Это ложная тревога, - крикнул Василий им на бегу. - Кто-нибудь видел, куда побежал парень из этой комнаты? Нет? Чёрт. Следите за ними, никто не должен выйти! - он ещё раз раздал указания и побежал наугад в глубь тёмного коридора.
   Спустя несколько минут сирену выключили, и он был уже достаточно далеко от аудиторий, занятых под охоту, чтобы не слышать шума и голосов. Вася стоял посреди широкого холла на втором этаже. Он замер, надеясь услышать шаги или голос, но его окружала только тишина и почти кромешная темнота. Университет участвовал в движении за экономию энергии, и свет включали только там, где проводились лекции или собирались преподаватели, в то время как остальная часть здания не освещалась. Вася разочаровано фыркнул - за такой прокол его подвесят вниз головой на стене Форта. В одних трусах. До зимы. Он обречённо шёл по кафельному полу под аккомпанемент разносящегося вокруг гулкого эха его собственных шагов, когда вдруг остановился и снова прислушался. Эхо переплеталось с тихим шипением. Такой же звук издаёт капля воды, попав на раскалённую сковороду. Воодушевившись, он побежал на звук и через пару минут оказался перед дверью женского туалета, которая ещё по привычке из детства заставила его затормозить. Вася зачем-то учтиво постучал по ней и, не дождавшись ответа, глубоко вздохнул и потянул дверь на себя. Вся комната была заполнена густым белым паром, будто ватой.
   - Есть кто-нибудь внутри? - крикнул он на удачу, хотя ему показалось, что голос не смог пробить эту ватную стену.
   - Всё так и было, когда я пришёл! - донёсся из глубины вибрирующий голос.
   Вася резко закрыл дверь и достал рацию.
   - Глеб! Второй этаж, северная лестница, БЫСТРО!
   - Вас понял, мой генерал! Конец связи, - выплюнула рация вперемешку с помехами и щелчками.
   Вася облокотился спиной о дверь и наконец заметил, как у него дрожали руки. Тело будто опускали в кипяток - жар медленно поднимался от щиколоток выше, стремясь к сознанию.
   Он нашёл феникса. В этом не было сомнений.
   Ему хотелось кричать, прыгать, бить всё вокруг, стрелять в стены и трахать секретаршу отца (ой), только чтобы выплеснуть эту волну жара, наполняющую его.
   Глеб и ещё двое прибежали меньше чем через минуту.
   - В аудиторию его, - холодно сказал он охранникам. - И можете не нежничать.
   Василий медленно шёл обратно, слушая крики и возню за спиной. Лохматому парню заломили руки за спину и тащили по полу, пока тот дико орал, удостоившись в итоге кляпа из дырявого носка Глеба. Он извивался, как уж на сковороде, пытаясь сбить охранников с ног, за что несколько раз получил тяжёлые удары прикладом по плечам и спине. Возможно, правильней было принести анализатор сюда и провести анализ вдали от посторонних глаз, но Василий жаждал публики. Ему хотелось, чтобы как можно больше людей стало свидетелями его триумфа - поимка первого феникса за почти три года. Он сильнее сжал кулаки, чтобы скрыть дрожь, и оскалился. Охотник распахнул двери аудитории и зашёл внутрь, чувствуя себя дрессировщиком тигров, вышедшим на арену под оглушительные аплодисменты. Хотя на самом деле вокруг царила гробовая тишина. Все затаили дыхание, глядя, как Василий резким движением проколол палец пойманного и, не слыша ничего вокруг из-за шума собственной крови в ушах, отправил каплю крови в анализатор. Несколько бесконечно долгих мгновений мир сжимался до размеров лампочки, чтобы потом взорваться зелёным цветом.
   - Нет, - выдавил Вася, чувствуя, будто его ударили под дых, - несите запасной.
   Пока кто-то из толстых лысеньких чиновников, которые все были на одно лицо, бегал за другим синим чемоданчиком, Василий повторил анализ дважды. Получив новый прибор, он ещё три раза смотрел на ненавистную зелёную лампочку, полный желанием разбить анализатор ко всем хренам. В идеале - об эту лохматую голову. В каждом взгляде вокруг ему виделась издевательская насмешка.
   - Отпустите, - спокойно сказал он, садясь за стол. - Следующий.
   Глеб растеряно пожал плечами и отошёл на несколько шагов назад, кивнув остальным охранникам в сторону двери. Те разочаровано зашагали в закреплённые за ними аудитории.
   - Наконец-то! - воскликнул лохматый, разминая запястья. - 1:0 в пользу Юрца! А ты, - он швырнул в Глеба выплюнутый носок, - просто омерзительно пахнешь. Серьёзно, это как если взять рыбные кишки, добавить к ним...
   - Следующий, - вновь повторил Василий бесцветным тоном.
   - ... куриное дерьмо, залить...
   - Глеб, - негромко позвал он охранника.
   Тот, подняв ружьё, мгновенно оказался рядом.
   - Ладно, ладно, - парень спрыгнул со стола и, выставив руки перед собой, отошёл на несколько шагов. - Я подожду открытку с официальными извинениями.
   - Следующий, - вновь потребовал Василий.
   ***
   Свет с трудом пробивался через закрытые жалюзи, мелькая неясными пятнами лишь там, где те были погнуты. То есть, почти везде. В широкой комнате располагалось пятнадцать потрёпанных письменных столов, которые стояли в произвольном порядке. Одни находились рядом, другие перпендикулярно, некоторые вовсе находились на отдалении или, покрытые солнечными пятнами, стояли под окнами. Воздух был набит пылью и затхлостью. Обычно люди, сидящие за этими столами, проводили день, лениво попивая горячее какао из разноцветных кружек и почитывая лёгкую литературку. Гул от компьютерных системников разбавлялся хлюпаньем, шелестом бумаги и храпом Глеба. Мужчина лежал на трёх стульях, поставленных в ряд. Импровизированная кровать всё равно была коротка, так что ноги он положил на пыльный подоконник, пестрящий коричневыми и чёрными следами от чашек. Несколько лучей света попадали ему на лицо, из-за чего мужчина постоянно морщился и пытался закрыться то рукой, то мятым рапортом. За одним из центральных столов сидела тоненькая девушка с ярко-малиновыми волосами. И без того короткие, не доходившие даже до плеч, локоны были спрятаны под широкую тёмно-синюю кепку. Она была одета в белую рубашку с закатанными рукавами, классическую красно-зелёную клетчатую жилетку, короткие шорты и высокие шнурованные сапоги. Девушка перебирала ворох бумаг и пила остывшее какао, которое стояло на противоположном краю стола, используя пять трубочек, скреплённых между собой жёлтой изолентой. Конструкция получилась не совсем устойчивая и надёжная, но функцию свою выполняла. В самом дальнем от входа углу стоял, прислонившись к стене, среднего роста юноша. Он возил вокруг себя сухой шваброй, глядя при этом в экран телефона, который чуть освещал его лицо. Смуглый, сильно вьющиеся волосы средней длинны, недельная щетина, которую через пару дней можно будет называть бородой. Широкие густые брови, прямые, почти без изгиба. Внимательные глаза орехового цвета, натренированное, поджарое тело. Серая футболка была запачкана вареньем, которое составляло основу сегодняшнего завтрака. Попытавшись избавиться от пятна, он только сильнее растёр вишнёвый сироп по ткани, после чего безразлично пожал плечами и отправился на работу. Юра никогда не был любителем наряжаться, а работая в Форте, вовсе перестал заботиться о внешнем виде. Пока его запах или вид не мешал ему самому, всё было хорошо. Работники Форта были сосредоточены на собственной работе, не имея ни желания, ни возможности смотреть по сторонам. Юра стоял, создавая иллюзию бурной деятельности и читая с экрана телефона комиксы занимательного содержания. Пока он никому не мешал - не мешали ему. Такие отношения сохранялись между сотрудниками любых ступеней, вплоть до высокого начальства.
   Он приблизился уже к самому интересному месту комикса о приключениях близняшек, как здание вздрогнуло от сирены. Динамики, много лет не использовавшиеся по назначению, откашливались от пыли, выдавая прерывистый визгливый сигнал тревоги. Юра уронил швабру, Глеб так резко подскочил, что слетел кубарём со стула и сбил с подоконника одинокий горшок с еле живым фикусом. Девушка недоверчиво оглядывалась по сторонам.
   - Думаешь, сбой? - спросила она, невозмутимо потягивая какао через конструкцию из трубочек.
   - Мне отсюда плохо видно, - глухо отозвался Глеб, растянувшийся на полу. - Спаси куст, а я выясню, зачем шумят.
   - Хорошо, - ответила она, не сдвинувшись с места.
   Глеб поднялся, отряхнулся и, поправив охотничий мундир, направился к двери. В тот момент, когда он потянулся к ручке, дверь резко распахнулась, ударив парня в лоб. Громко выругавшись, он схватился за голову и пнул её, хотя та уже захлопнулась за вошедшим. Василий вбежал в комнату, на ходу снимая фиолетовый свитер с единорогом и надевая на голое тело тёмно-зелёный мундир с эмблемой Форта на правом плече - пылающая жар-птица, окружённая девятью узкими клинками со всех сторон. Чертыхаясь, он застегнул лишь пару пуговиц.
   - Марина, Глеб, через сорок секунд все должны быть на выходе, у нас феникс.
   - Опять? - девушка удивлённо выгнула бровь.
   - Пятеро мертвы, - бросил Вася и, не добавив больше ничего, выбежал.
   Несколько секунд Глеб и Марина изумлённо смотрели друг на друга.
   - Шуруй, идиот! - крикнула она, развязывая рукава своего мундира, который она за ненадобностью использовала как рюкзак.
   Глеб непонимающе глядел на неё, но через мгновение осознал, что он-то уже в форме и готов к выходу: всю неделю ленился ходить в прачечную и сегодня ему пришлось надеть мундир за неимением других вариантов. Мужчина вышел из кабинета и побежал по извилистым коридорам, стены которых дрожали от не прекращающейся сирены.
   Марина наконец справилась с мундиром и, начав расстёгивать жилетку, вскрикнула, только сейчас заметив парня со шваброй в углу.
   - Что ты стоишь?! Надевай форму! - крикнула она и, столкнувшись с его растерянным взглядом, добавила. - Вон там есть запасная. Идиотские правила, - ворчала она, возясь с пуговицами.
   Юрий открыл было рот, чтобы возразить, но она уже прыгнула к высокому шкафу с узкими дверцами и извлекла из него тёмно-зелёный свёрток.
   - Надевай, - скомандовала она, швырнув одежду в парня. - Защита в фургоне.
   Сама девушка за несколько секунд расстегнула ряд пуговиц на жилетке, поверх рубашки натянула мундир, который был ушит по её фигуре и сидел идеально, хоть был измят. Ещё несколько мгновений, и она была полностью готова. Хотя плотный мундир с железными пуговицами и погонами странно смотрелся с крохотными шортами, едва прикрывавшими её бельё, правила были соблюдены. Согласно уставу Форта, охотники были обязаны выходить на любые операции в мундирах, о полной амуниции никто не говорил. Чем все и пользовались. Спустя мгновение, Юра уже бежал вслед за девушкой. На преодоление лабиринта у них ушло не больше, чем полминуты. Солнце, находившееся прямо над головами, слепило. Девушка метнулась к тёмно-серому джипу, ожидавшему их у ступеней Форта. Юра последовал за ней, и только в машине понял, что случайно записался на охотничью операцию, в которой уже кто-то погиб. Он почувствовал запах жжёной резины.
   - Барышня, я должен вам признаться....
   - Не мешай, - резко оборвала она.
   Девушка проверила состояние своего мп-7.
   - Что с кондиционером? Жарко, как в адском сортире! - возмутилась она, обмахиваясь ладонью. - Где твоё оружие?
   - У меня его нет, - ответил Юра чуть дрогнувшим голосом.
   - Безмозглый, - процедила она сквозь зубы.
   Поджав губы, Марина выудила из-за спины револьвер, легко помещавшийся в её ладони, и протянула пистолет Юре.
   - Он же дамский! - парень взял крошечное оружие двумя пальцами.
   - Моделей для идиотов ещё не выпустили, - огрызнулась она. - 22 калибр. После охоты я заберу эту секси-леди обратно.
   Джип резко повернул влево, жалостливо взвизгнули шины, и Юра рухнул на девушку, которая уже затянула бронежилет и надела защитные щитки на голые ноги.
   - Ну привет, красавица, - сказал он сдавленным голосом, нависнув над ней.
   Марина молча отшвырнула его на другую сторону сидения. Автомобиль подпрыгивал на кочках и ямах, стрелка спидометра плясала на отметке 200, водитель выкручивал руль до предела и при поворотах машину сильно заносило, но рослый бритый мужчина, похожий на скалу или гориллу, или скалу, похожую на гориллу, справлялся с управлением. Когда они остановились, Юра буквально вывалился из автомобиля, хватая ртом воздух.
   - Что за слабак, - презрительно фыркнула Марина.
   - Чего? Меня укачало! - ответил парень, схватившись за рот и живот.
   - Конечно, - бросила она, не оборачиваясь.
   Джип остановился перед высоким офисным зданием, вокруг которого столпились люди в костюмах. Рядом стоял десяток машин скорой помощи, возле одной из них на земле лежало пять длинных чёрных мешков. На пассажирском месте сидел врач и, не выходя из машины, переговаривался со стоящими возле него охотниками. Василий смотрел то на врача, то на чёрные мешки. На его лице читались растерянность. Он вытер пот с лица тыльной стороной ладони и пнул колесо машины скорой помощи, на что ни врач, ни водитель никак не отреагировали. Второй нервно курил в нескольких шагах от автомобилей, а доктор только тяжело вздыхал и мотал головой. Побледневший Глеб поодаль расхаживал туда-сюда, держа под мышкой шлем. На его плече стандартный для Форта мп-7, на спине выдавленная в бронежилете охотничья эмблема. Время от времени майор бросал взгляд в сторону остальных, и тогда его охватывала сильная дрожь. На подбежавшую Марину никак не отреагировали. Василий сказал что-то врачу и двинулся через толпу к входу в офисное здание. Юра дождался, чтобы Вася скрылся среди серых костюмов, и догнал Марину.
   - Рассказывайте, - девушка обратилась к усталому седому мужчине в белом халате.
   - Он делает что-то с кровью, - сказал тот почти грустно. - Я не могу понять, что именно.
   - Покажите.
   Врач ударил раскрытой ладонью о кузов машины, из него выпрыгнул юный интерн в халате и чепце, сглотнул и молча расстегнул все пять мешков до середины, раскрыв лежавших внутри. Крупный усатый мужчина в форме охранника, три женщины в кружевных блузах и мальчик лет пятнадцати. Все они походили на статуи, высеченные из красного мрамора. Кожа всех пятерых была равномерно покрыта бордовой коркой. Одежда так же была пропитана кровью, уже свернувшейся и ставшей почти чёрной.
   - Это длилось час, - сказал врач.
   - Они час истекали кровью? - переспросила Марина.
   - Нет, они были живы в течение часа с момента, как это началось, - мужчина шумно вздохнул. - Кровотечение не останавливается до сих пор. Их слишком поздно вынесли из здания, мы не могли понять, что происходит - абсолютно здоровые люди истекли кровью без единой раны, - врач нервно вытер платком лицо. - Это вирусный феникс, вы должны его остановить.
   - Сделаем, - кивнула девушка, ободряюще тронув врача за рукав.
   Юра смотрел на людей: глаза и рты широко раскрыты, пальцы скрючены, спины выгнуты. Он почти слышал их агонию. Безоблачное небо, казалось, было насмешкой. Он отмахнулся от мух, которые уже начали виться вокруг. В нос била вонь - железный запах крови смешивался с гнилым зловонием, Юра сморщился и старался дышать ртом. В какой-то момент он заметил, что люди вокруг все выглядели как один: сведённые к переносице брови, хмурый взгляд и молчаливая растерянность. Яркое солнце освещало каждую фигуру в толпе. Все иногда оборачивались к машинам скорой помощи и испуганно косились на чёрные мешки, а потом снова обращали взгляд на здание. Они походили на поверхность затянутого тиной пруда, в который кинули камень - вода равномерно волнуется, от центра к берегам. В пяти метрах от толпы, рядом с запущенным палисадником, вокруг небольшой каменной урны, орнамент которой уже был почти не виден из-за многочисленных слоёв краски, образовалось место для курения. Люди небольшими группками отделялись от толпы и быстро выкуривали по паре сигарет, о чём-то переговариваясь. Стараясь не смотреть друг на друга, они перекидывались короткими, обрывистыми фразами. Часто от палисадника слышался кашель тех, кто не курил, но просил сигарету в надежде, что табачный дым их успокоит. Хотя никакого успокоения это не приносило, люди упорно продолжали сжимать в трясущихся руках измятые сигареты. Юра наконец понял, что казалось ему неестественным в поведении людей вокруг. Все дышали носом, в толпе он не нашёл ни одного лица, на котором отражался бы неприятный запах. Не запах - вонь.
   - Пошли, - коротко скомандовала Марина, уверенным шагом направившись ко входу в здание.
   Юра двинулся следом, внимательно вглядываясь в лица людей, которые расступились, давая им пройти. Все были напуганы. На охотников они смотрели одновременно с благоговением и жалостью, будто на героев, идущих на верную смерть. От этих взглядов было не по себе, но больше Юру удивляло то, что зловоние усиливалась, а люди вовсе этого не замечали. Он шёл, зажав ладонью нос, и видел удивление в глазах.
   Всё здание опоясывали переносные заграждения, вдоль которых были расставлены милицейские патрули. Офицеры стояли, убрав руки за спину, и смотрели перед собой, над головами наблюдающих. Никто не пытался пройти вперёд, так что милиционеры просто ждали. По ту сторону ограждений стояли, переговариваясь, три фигуры: побледневший Глеб и Василий, внимательно слушающий высокого мужчину - под метра два ростом - в полном генеральском облачении. На камзоле сверкали золотые эполеты, через грудь тянулась ярко-красная лента - знак отличия. Коротко остриженные чёрные волосы, синие глаза, казавшиеся почти прозрачными, узкие губы. Его лицо было будто высечено из камня быстрыми резкими движениями. Высокие, выразительно-очерченные скулы, прямой нос, высокий широкий лоб. Сквозящая в каждом движении холодность.
   - Генерал Марсель, - Марина быстро отдала честь и внимательно посмотрела на мужчину, ожидая команд.
   Тот кивнул, бросив на неё секундный взгляд, после чего заметил Юру.
   - Кто? - его глаза едва ли хоть на секунду задержались на лице парня, в голосе генерала звучало ничем не скрываемое презрение.
   Юра открыл было рот, но ощутил, как на него рухнула воображаемая скала, раздавив своим весом. Он перевёл взгляд с генерала на Василия, который смотрел на него, не моргая.
   - Доброволец, - выдавил Василий сквозь зубы.
   Юра нервно улыбнулся и кивнул. Похоже, никто, кроме них, не заметил напряжения.
   Марсель кивнул и, с силой хлопнув Василия по плечу, чеканным шагом пошёл в противоположном от зеркальных дверей направлении. Толпа тут же расступилась: генерал ни разу не опустил взгляда ни на одного из испуганных людей, они же смотрели на него с неподдельным восхищением. Высокий, сильный, похожий на статую древнего божества, он шагал, отбивая каблуками ровный ритм, не выражая никакого беспокойства. Его уверенность действовала на толпу успокаивающе, передаваясь каждому. Спустя несколько мгновений генерал уже скрылся за тонированными стёклами серо-голубого автомобиля, который сорвался с места и, мгновенно разогнавшись, исчез из поля зрения уже через секунду.
   Юра задумчиво смотрел вслед генералу, как вдруг ощутил сильный толчок в грудь. Вася, побелевший от злости, схватил его за мундир, и, скрутив зажатую в кулаке ткань, сначала с силой оттолкнул от себя, а потом притянул обратно и резко дёрнул вверх, почти приподняв Юру над землёй. Тот, не сразу осознавший, что происходит, ударил ребром ладони по запястьям Василия. Его руки непроизвольно разжались, высвободив Юру, который сразу же оттолкнул охотника от себя и непонимающе посмотрел на него, подняв брови.
   - Что ты здесь делаешь?! - Василий резкими, нервными движениями растирал ушибленные запястья.
   Одёрнув мундир, Юра поднял на мужчину спокойный взгляд:
   - Случайно получилось.
   Марина шагнула вперёд, втискиваясь между ними, и, оттолкнув одного локтем, другого ладонью в грудь, сумела разнять их. Василий, крепко схватив её за руку, развернул к себе лицом:
   - Как это вышло?!
   - Так ты же сам сказал, что он доброволец, - девушка высвободила руку и посмотрела на начальника исподлобья. - Сказал бежать, мы побежали.
   Вася молча зашёл за их спины и одним резким движением вытолкнул Марину с Юрой вперёд. От неожиданности они чуть не упали, но, сделав ещё несколько шагов вперёд по инерции, на ногах устояли. Оба поражённо уставились на Василия, который невозмутимо смотрел на них сверху вниз. Глеб хотел последовать за ними, но Василий выставил перед ним руку, не дав пройти.
   - Видите линию перед собой? - спросил глава отряда ледяным тоном.
   Юра и Марина посмотрели на неровную черту, выведенную жёлтой милицейской лентой, и кивнули.
   - Это - граница воздействия нашего феникса. Ваша задача - найти и обезвредить. Приступайте.
   - Что?! - выдохнули Юра и Глеб в один голос.
   - Я на это не подписывался, - сбивчиво начал первый.
   - С хрена ли ты меня не пускаешь?! - возмутился второй.
   - Наказание обсудим, если вернётесь, - добавил Вася. - Ты - со мной. - сказал он, коротко взглянув на Глеба, - Это приказ.
   Глеб, сначала растеряно переводивший взгляд с Марины на начальника, молча оттолкнул руку Василия и шагнул через ограничительную ленту.
   - Ты не знаешь, что такое "приказ"? - спросил Василий. Ни один мускул на его лице не дрогнул, он не перевёл взгляда и не убавил холода в голосе. - Плевать, позже разберёмся. Вам ясна задача?
   - Да, - отозвалась Марина, которая уже стояла возле входа в здание.
   - Действуйте.
   Не сказав больше ничего, он развернулся и скрылся в толпе. Юра слышал его слова сквозь туман. Всё вокруг расплылось, оставив чёткой только ярко-жёлтую линию, которую, трясясь от страха, расклеивали офицеры. Линия была неровная, часто с разрывами и складками, потому что руки, которые приклеивали эту клейкую ленту, дрожали и теряли чувствительность. Помечая ограничительный рубеж, разделяя безопасность и смерть, они слышали доносящиеся от машин скорой помощи слабеющие крики живых ещё людей. Первыми начали затихать женские голоса, они уже не кричали, а еле слышно плакали, прося прекратить боль. Последним замолчал мальчик. Рыжеволосый, высокий и чересчур худой старшеклассник, он решил подзаработать на каникулах и устроился в небольшую фирму курьером. Весь день по жаре отвозил неясные для него документы с одного конца Москвы в другой, размышляя, на что бы потратить заработанные к осени деньги - купить гитару или отремонтировать отданный старшим братом мотоцикл. Заглянув в офис, чтобы привезти очередной конверт с документами и забрать долгожданную зарплату за первый в его жизни рабочий месяц, он сразу заметил, что что-то не так. В здании, с верху до низу залепленному белоснежной плиткой, было тише обычного. Исчез привычный гомон секретарш и постоянно звенящих телефонов, заполняющих офисы неприятным нервным шумом, не было слышно топота сотрудников, бегающих туда-сюда с ненужными бумажками. Списав это на волшебство пятничного утра, мальчик направился на четвёртый этаж, где располагалась крошечная турфирма, на которую он работал. Выйдя из лифта, он оказался погружённым в вязкую тишину. Его собственные шаги отражались от серых дешёвых стеновых панелей и оглушали. Мальчик ожидал увидеть пустующий офис, однако все сотрудники были на месте, хотя появление курьера никто не заметил. Всё было недвижимо - замершие пылинки поблёскивали на утреннем солнце. Погружённые в этот болотистый воздух, люди замерли в каком-то неестественном стоп-кадре. Выбивались лишь короткие гудки, доносившиеся из телефонной трубки, которую держала секретарша - пышная дама, застегнувшая недостаточно пуговиц на своей полупрозрачной блузке. Невысокий мужчина, плохо переносящий жару и обычно постоянно протирающий лицо носовым платком, стоял спиной к ксероксу, на котором мигала красная лампочка, извещающая о том, что закончилась бумага. Мужчина держал в руках небольшую стопку листов, всё ещё не вставив их в нужный отсек аппарата. Женщина, занимающаяся бухгалтерией, выглядывала из соседнего кабинета, не решаясь зайти. Застывшие пылинки всколыхнулись от тихого стона. За столом в центре комнаты сидела стройная девушка, стянувшая светлые волосы в тугой пучок и надевшая лёгкую блузку с мелким цветочным рисунком. Она смотрела на свои ладони, которые были покрыты крошечными блестящими бусинами крови. Девушка ровно дышала, не моргая. Она медленно повернулась к мальчику и, ничего не говоря, притронулась к своей левой щеке. Курьер сделал то же самое, ладонь коснулась чего-то мокрого и тёплого. Он, задержав дыхание, отвёл руку и посмотрел на пальцы, которые были перемазаны в ярко-алой крови. Мужчина, замерший возле ксерокса, упал первым, вновь приведя всё в движение.
   Юра машинально поднёс ладони к лицу и внимательно их осмотрел - ничего. Он поднял взгляд и столкнулся с сотнями испуганных глаз. Мундир охотника обязывал его скрывать страх, а приказ начальника - идти внутрь. Там, в глубине белоснежных звенящих коридоров, находится настоящий феникс.
   - Что, думаешь, тебе крышка? - раздалось рядом.
   Юра повернул голову и встретился взглядом с Глебом, который выглядел то ли испуганным, то ли обеспокоенным. Он быстро пробежался глазами по перепуганным лицам перед собой и, закусив губу, едва дрожащими руками снял мп-7, висевший у него на плече, с предохранителя. Вдруг Юра понял, что всё, что он принял за страх, на самом деле было нетерпением.
   - Ну что, - Глеб широко улыбнулся и подмигнул толпе. - Пора поймать птичку.
   Сказав это, он развернулся и, закинув оружие на плечо, наслаждался раздавшимися позади криками поддержки. Глеб скучал по этим моментам. Он обожал, когда дамы смотрели на него как на героя (коим он действительно несколько раз себя показал), мужчины - с уважением, дети - с восхищением. Он забывал о самом существовании страха, когда слышал вопли восторга за спиной. Кожей впитывал каждый голос, подбадривающий его. Он справится с этим фениксом, убьёт чудовище. А когда выйдет из пластикового, наскоро слепленного здания, его встретят вдвое громче, с ещё большим восхищением будут смотреть на него девушки, дети сильнее захотят стать охотниками, хотя матери будут пытаться запрещать.
   Юра неуверенно последовал за Глебом, зажимая нос, чтобы не чувствовать зловония, кляня себя на чём свет стоит за то, что по глупости и рассеянности ввязался в это дело. Он хотел было развернуться и отправиться домой - конечно же его уволят, но чёрт с ней, с работой. Несколько долгих секунд он боролся с желанием сигануть в первый подъехавший автобус, добраться до дома, завалиться на диван и сжигать бесчисленные часы за просмотром кино и играми, притворяясь, что ничего из услышанного и увиденного здесь с ним не случалось. В этот момент он услышал всхлипывания и тонкий женский голосок. Девушка, срываясь на хрип, читала молитвы, путая слова и рыдая. Юра оглянулся вокруг, напряжённо вслушиваясь. Он жестом попросил толпу замолчать, и люди, к его удивлению, послушно затихли. Молчали все, кроме девушки, которая так же горько плакала, то выкрикивая слова молитвы, то шепча их. Юра растерянно взглянул на толпу. Девушка была не среди этих людей. Она была в здании.
   Когда Юрий подбежал к крыльцу, Глеб и Марина уже скрылись за высокими стеклянными дверями. Он схватился за широкую стальную ручку и тут же, вскрикнув, отдёрнул руку - весь дверной каркас вместе с ручкой были раскалены настолько, что жар отходил от них волнами. Юра всмотрелся в фигуры за стеклом - Марина хлопала ладонью по кнопке вызова лифта, Глеб кругами ходил вокруг неё, крепко держа автомат наготове. Оба охотника были абсолютно спокойны. Юра позвал их, сложив ладони рупором, но реакции не последовало. Громко выругавшись, он быстро снял мундир и, сложив его в четыре слоя, обхватил плотной тканью дверную ручку, резко дёрнул дверь на себя и успел проскочить внутрь до того, как раскалённая сталь вновь коснулась кожи. Он облегчённо вздохнул, но вдруг едкий чёрный дымок заструился прямо перед его носом. Он вскрикнул и, отшвырнув загоревшийся в руках мундир, поспешил затоптать пламя ногами.
   - Эй, новенький, - Глеб звонко свистнул, заставив Юру вздрогнуть, - нам наверх, пошли.
   Юра ещё раз обернулся на то место, где лежал его обгоревший мундир. Взглянул на руку - ожога нет, кожа цела, хотя в голове всё ещё пульсировала тупая боль. Раздался скрип раздвигающихся дверей лифта, и Юра успел забежать в тесную кабину до того, как они закрылись.
   - Так, мне плевать, кто ты, - Марина сосредоточено перепроверяла оружие, бросив быстрый взгляд на Юру. - Просто не путайся под ногами.
   Глеб нажал на кнопку четвёртого этажа, и, спустя пару секунд, лифт, взвыв старыми тросами, дёрнулся и пополз вверх.
   - Вы не обожглись? - Юра схватил их обоих за руки, пытаясь взглянуть на ладони.
   - С чего бы? - Марина выдернула ладонь, посмотрев на парня в недоумении.
   Глеб удивлённо наблюдал, как Юра оглядывает обе его руки - автомат, брякнув, повис на плече охотника. Ни на ладони, ни на тыльной стороне ни следа.
   Лифт тащился неоправданно медленно, будто пробираясь через болото.
   - Погадай мне, симпатяга, - хохотнул Глеб, подставляя ладони ближе к лицу Юры.
   - Что ты ищешь? - Марина шлёпнула Глеба по рукам.
   - Двери были раскалённые, как вы зашли?
   - Чего? - девушка удивлённо выгнула бровь.
   - Они очень горячие были - не дотронуться!
   - Не помню такого, - отозвался Глеб, который обиженно потирал ушибленные руки.
   - Но... - Юра нахмурился. - Чёрт, эта девка не даёт думать.
   - Какая девка? - Марина устало вздохнула.
   - Которая плачет, - он кивнул в сторону дверей. - Блин, как громко. Почему она внутри вообще?
   - Эм, малыш, - девушка положила руку ему на плечо и внимательно посмотрела в глаза. - Тут только мы.
   Лифт дернулся, несколько секунд жужжал, пытаясь возобновить подъем, но потом, громко щёлкнув, подрожал и замер.
   - Эээй, - Глеб растолкал всех, пробравшись к дверям, и с силой по ним ударил.
   Кабина не шевельнулась. Марина отчитала напарника за панику, шум и покушение на казённое имущество, после чего снова обратилась к Юре.
   - Что ты слышишь?
   - А вы - нет? - Юра удивлённо переводил взгляд с охотницы на охотника.
   Глеб пожал плечами, глядя на него с подозрением, девушка внимательно смотрела на него в упор и медленно помотала головой из стороны в сторону.
   - Всё тихо, - ответила она. - Так что именно ты слышишь?
   - Женский плач, - ответил он растерянно.
   - Ты понимаешь, кто это? Кроме нас троих в здании есть только один человек.
   - Стой, так ты, - Глеб схватил парня за плечо. - Ты феникса слышишь! Здорово!
   - Ничего хорошего, - возразила Марина, - первым делом по возвращению сдашь кровь на анализ, - увидев недоумение на лицах обоих парней, она добавила. - Люди не слышат фениксов, это ненормально. Но... Разберёмся с этим позже, - она тряхнула головой, приводя мысли в порядок. - Расскажи больше о том, что слышишь.
   Юра не разобрал последних слов, женские стоны заглушили охотников. Он не мог определить, откуда исходит голос - он звучал сразу везде. Всхлипы и плач вязким желе просачивались через вентиляционные отверстия под крышей кабины и медленно сползали по стенам, собираясь жижей в ногах. Юра чувствовал, как эти стенания вытесняли воздух из лифта, а густой плач поднимался всё выше, топя охотников в себе. Скоро он заполнит всю кабину полностью, а люди, в ней находящиеся, захлебнутся в срывающихся на хрип мольбах о спасении. Юра машинально приподнялся и вытянул шею, хватая ртом стремительно исчезающий воздух. В голове билось одно единственное слово: "умру". В какой-то момент ему показалось, что он не только ощущает вязкое болото, в котором тонул, но и увидел его - тугая темнота затянула кабину лифта и тянулась вверх. Её уровень достиг лиц охотников, тягучая маслоподобная жижа забила их рты и ноздри, залила глаза и продолжала подниматься.
   - На меня смотри, - девушка схватила его лицо, крепко сжав ладонями, и заставила посмотреть на неё. - Где ты впервые услышал это?
   Тусклый жёлтый свет лифта резанул глаза, болото исчезло, но парень всё ещё чувствовал горький привкус вязкой темноты и запах гари.
   - На улице, - он смотрел в болотисто-зелёные глаза охотницы.
   Крики цепляли его за кожу, глубоко вонзаясь крюками каждого слова молитв, и тянули его от этих глаз. Но девушка крепко держала, её ледяные пальцы касались его бровей и висков.
   - Где она? Снаружи?
   - Нет.
   - А где?
   Он смотрел на девушку, вслушиваясь в вязкие стоны.
   - Прямо здесь.
   Марина вглядывалась в лицо парня, который вдруг успокоился. Голос стих, стенания и крики исчезли. Юра почувствовал, как по его левой щеке скользнуло что-то вязкое и горячее. Остывший воздух наполнился тонким железным ароматом. Марина медленно убрала от лица Юры правую руку. На его щеке остался алый отпечаток. Девушка машинально вытерла ладонь о камзол, на тёмно-зелёной ткани остались чёрные следы. Но на кончиках пальцев тут же выступили новые красные бусины, которые набухали, а после, став слишком тяжёлыми, скатились по длинным пальцам, собравшись на ладони крошечной кровавой лужицей. На месте соскользнувших капель появлялись новые. С гулким шлепком протянулась от руки до пола тонкая алая струйка, наполняющая воздух вокруг железным привкусом.
   - Надо выбираться, - Глеб первым сумел отвести взгляд от непрерывной красной линии. Он поправил перекинутый через плечо ремень автомата и потянулся к потолку, ища аварийный люк.
   - Нам нужны бинты, - вторым очнулся Юра.
   - Ничего нет, - Глеб с силой бил по потолку, пытаясь найти проход.
   Желая привести помещение в приличный вид за минимальные деньги, хозяева здания решили залепить всю кабину дешёвыми пластиковыми панелями с мраморным узором. Получившееся смотрелось неплохо, но никто не подумал о том, что злосчастный ремонт скрыл люк в крыше. Точнее, все на это наплевали. Не добившись ничего кулаками, Глеб снял с плеча автомат и прикладом принялся колотить потолочные панели. Они, не выдерживая напора, начали осыпаться, наполнив кабину мелкой пластмассовой пылью.
   Юра стянул футболку и резкими движениями разорвал её на несколько лоскутов. Одним он наскоро перебинтовал руку девушки, которая всё ещё заворожённо наблюдала за тем, как новые и новые капли скатываются по пальцам. Остальные он плотно свернул и запихнул в карманы джинсов. Всего через минуту серая ткань начала потемнеть, пропитываясь кровью. Наконец, сбив с потолка очередной фрагмент, Глеб нашёл линию люка. Уже руками они ободрали остатки, полностью освободив квадрат в полметра стороной. Дверца поддалась сразу же, со скрипом откинувшись вверх. Этот резкий звук заставил Марину вздрогнуть, она с хрипом глубоко вдохнула и подняла взгляд.
   - Ты как? Подняться сможешь? - Глеб положил руку ей на плечо и чуть встряхнул.
   Девушка кивнула, чуть туже затянув влажную от крови ткань, и шагнула к люку. Юра присел и сложил руки, чтобы подсадить её. Марина ухватилась за край прохода, а напарник подтолкнул, чтобы она смогла выбраться наверх. Спустя несколько секунд все трое очутились рядом с девушкой на пыльной, перемазанной машинным маслом и пропахшей ржавчиной, крыше лифта.
   - На дверях должен быть аварийный механизм, - Юра осматривал стену шахты, подсвечивая их фонариком телефона.
   Кабина замерла между третьим и четвёртым этажами. Кромешная темнота шахты лифта рассеивалась лишь тонкими щелями внешних дверей, которые недостаточно плотно закрывались. Двери третьего этажа заканчивались, не доходя охотникам до колен, а двери четвёртого начинались полутора метрами выше. Приблизившись вплотную, Глеб разглядел в щель блестящий в электрическом свете белоснежный кафельный пол узкого коридора, он оказался прямо на уровне его глаз. Вдоль серых пластиковых стен на равном расстоянии друг от друга зияли безмолвными дырами проходы в офисы маленьких компаний. Напротив каждой двери - окна, в которые заглядывало почти белое предвечернее небо, которое Глеб не видел, но ощущал. В одинаковом ряду офисов лишь четвёртая от них дверь врезалась в белоснежный пол тёмно-красным тараном. Почти чёрное пятно, уже полностью заполнившее офис, медленно тянулось к окнам, растекаясь по белому кафелю.
   - Ты слышишь что-нибудь? - Марина неумело расстегнула несколько пуговиц камзола и в получившийся карман попыталась уложить кровоточащую руку. Та не слушалась, и девушке пришлось помогать себе здоровой рукой. Закрепив ватную ладонь покрепче, она убрала со лба намокшую чёлку и тяжело прислонилась спиной к стене шахты. У неё сильно кружилась голова, лифт, казалось, то и дело срывался вниз, она не чувствовала опоры под ногами.
   - Нет, - ответил Юра, с полминуты внимательно прислушиваясь. - О, нашёл!
   Он, убрав телефон в карман, дёрнул на себя какой-то рычаг, который поддался не сразу. Раздался хлюпающий звук залитого старым маслом механизма, и двери со скрипом и дребезжанием разъехались в стороны. Глеб дождался, чтобы они раскрылись на треть, подпрыгнул, подтянулся и выбрался на скользкий холодный пол. Оказавшись снаружи, он тут же развернулся и протянул руки вниз, схватил Марину, которую подсадил Юра, и вдвоём они помогли девушке выбраться из затхлой шахты. Марина отошла от дверей лифта и села на пол перед окном, глубоко вдыхая жёсткий летний воздух. Глеб протянул руку в темноту шахты, которая ответила ему оглушающим треском и скрежетом. Облаком в лицо парню вылетела чёрная пыль и ошмётки масла, раздался металлический рёв и грохот. Глеб плюхнулся на пол и по грудь нырнул в шахту:
   - Упал? - выдохнула Марина, метнувшись к лифту.
   Ответом ей была отборная ругань, раздавшаяся из глубины масляного тоннеля.
   - Держу! - Глеб рванулся вперёд, девушка успела схватить здоровой рукой его за щиколотку, завалившись на бок.
   - Эй, конфетка, ты как? - крикнул Глеб, висевший над пропастью шахты по пояс. Одной рукой он держался за не до конца открывшуюся дверь лифта.
   - У меня ещё достаточно сил, чтобы навалять тебе, - хрипло отозвалась девушка. Она часто моргала, пытаясь прогнать темные пятна перед глазами.
   - Ладно, фея моя, - Глеб улыбнулся, когда девушка чуть сильнее сжала его ногу. Он прекрасно ощущал, насколько слаба была её хватка. - Эй, новенький! - крикнул он уже в глубину шахты. - Хватайся за трос!
   - Он металлический, - раздалось из темноты, - Слишком горячий.
   Темнота становилась болотисто-густой. Глеб видел только побелевшие пальцы, которые вцепились в его руку. Дальше - полная, глянцевая, густая темнота, скрывавшая любые очертания человека. Охотник не был уверен, держит ли он Юру, или тот уже упал вслед за оборвавшейся кабиной лифта и лежит снизу, среди искорёженного металла. Потому что он держал только руку, не человека. И только глухой голос, который доносился будто через стену, уверял его, что разжимать пальцы нельзя. Он закусил губу и резко оттолкнулся от дверцы лифта, за которую держался. Плечо заныло, мышцы начали гореть. Ещё толчок - и он вновь выбрался на кафельный пол по грудь. Из болота темноты вынырнула вторая рука, ухватившись за край дверного проёма. Ещё секунда - на белоснежном полу появилась третья фигура. Юра тяжело дышал, откашливаясь. Лёгкие драло песком при каждом вдохе, он с трудом дышал ртом, широко раскрыв глаза. Стоя на четвереньках и упёршись в пол широкими ладонями, он не знал, что было ему нужнее сейчас - воздух, которого совсем не было там, в темноте, или холод кафельной плитки, которая ласкала его пальцы.
   Юра не сразу понял, что лифт под его ногами рухнул вниз. В какой-то момент крыша качнулась, железная, скользкая от масла основа пошла волнами под его ногами и исчезла. Он махнул руками, не дотянувшись до края выхода, и полетел вслед за скрежетом и грохотом. Рука сама схватилась за стальной трос, парень не успел ни осознать что-либо, ни подумать, ни среагировать. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он не падает, а висит в кромешной темноте, которая сгущалась и клубилась вокруг него, притянутая ощущением скорой смерти. Узкие иглы щелей внешних дверей пропали все одновременно, погрузив его в вязкую смолистую жижу. Она забивалась в ноздри и рот, не давая дышать. Скользила между пальцами, мешая держаться за трос, щекотала мочки ушей, нашёптывая слова гибели.
   Юра схватился за трос второй рукой и, с трудом поняв, где верх, где низ, а где он сам, подтянулся, поднявшись на пару метров. Он не видел ни рук, ни троса, но металл в его руках теплел с каждой секундой. Вскоре в нос ударил запах горелой кожи. Парень с трудом отдирал обожжённые ладони от троса и подтягивался вверх. Рука над его головой появилась за мгновение до того, как пальцы раздались бы, а человек полетел бы в разинутую пасть шахты. И он всё равно провалился.
   Ошарашенно прижимаясь холодному полу, Юра во всех деталях вспоминал, как он - его тело коснулось дна шахты, органы разорвались, череп разбился.
   Но вот он - тут.
   - Отныне только здоровый образ жизни, - выдохнул запыхавшийся Глеб, разминая руки, - только лестница.
   - У нас это в уставе прописано вообще-то, - Марина потёрла переносицу.
   Юра внимательно разглядывал свои ладони. Он упёрся лбом в ледяной пол и, поджав руки, поднёс их к лицу. Ни царапины. В голове ржавым механизмом всплыли воспоминания, в которых он отдирал прожжённые до костей руки от раскалённого троса, в носу всё ещё стоял запах горелой плоти, боль продолжала дрелью просверливать мозг. И она, эта боль, была настоящей, и запах, и жар - всё было на самом деле. И смерть была настоящей. Но сейчас он смотрел на абсолютно невредимую кожу.
   Женский голосок прикоснулся к нему прохладными иглами. Слова быстрыми струйками текли по полу и врезались в него, заставляя слушать. Юра медленно поднял голову и прислушался. Совсем слабые всхлипы и путанные слова молитв.
   - А теперь за птенчиком, - Глеб вскочил на ноги и, держа автомат наготове, направился к комнате, из которой медленно вытекала широкая лужа крови.
   - Стой, - сказал Юра негромко, но достаточно резко. Охотник остановился, недоверчиво обернувшись на него.
   - Нет времени, новенький.
   - Ты её напугаешь, - Юра поднялся и быстро подошёл к Глебу. - Она испугается и снова это сделает. Вот, на, - он выхватил оставшиеся куски серой ткани из карманов и протянул их охотнику, - смени повязки.
   - Ты понимаешь, что там - феникс? - вмешалась Марина. Она снова перебралась к окну и тяжело дышала, облокотившись о стену.
   - Да.
   - И что он убил шестерых?
   - Пятерых, - резко поправил Глеб.
   - Да без разницы, - улыбнулась девушка. - Справишься?
   Юра молча кивнул и, не оборачиваясь на охотников, пошёл к расползающейся бордовой луже. Глеб, бормоча что-то под нос, присел рядом с ослабевшей девушкой и, аккуратно достав её руку из камзола, снял пропитанные кровью повязки. На руке не было ни единой раны, но красная жидкость всё так же текла с ладони тонкой непрерывной струёй.
   Подойдя к краю тёмно-алого пятна, от которого тянулось несколько кровавых троп, появившиеся, когда выносили трупы. Юра с минуту стоял, не решаясь перешагнуть границу между холодом и смертью. Глеб заворчал чуть громче, и парень всё же сделал шаг. Нога погрузилась в тёплую жижу, мягкую, как растопленный воск. Вокруг его ног кровь мгновенно застывала и оставалась окаменевшим чёрным отпечатком кроссовок. Вдруг плач девушки изменился, он перестал звучать отовсюду сразу, больше не стекал по стенам вязкой грязью. Теперь он раздавался из-за стены и был абсолютно реальным, человеческим. Но чем живее становился голос, тем сложнее было ему идти. Воздух потяжелел, он давил на плечи и голову свинцовыми лапами, пытаясь прижать к покрытому тёплой кровью полу. Ещё через несколько шагов он смог зайти внутрь и осмотреться. Белизна, наполнявшая кабинет ранее, едва проглядывалась через пятна крови, которые покрывали его почти полностью. На стенах тянулись длинные кровавые полосы, начинавшиеся отпечатками рук. Со столов с тихими щелчками срываются алые капли.
   В дальнем углу, свернувшись калачиком, лежала крошечная девушка, которая крепко сжимала серебряный крестик и иногда целовала его дрожащими губами. Её белый сарафан было перепачкан, волосы и лицо полностью покрыты кровью. В этой комнате, насквозь пропахшей смертью, лишь в её светло-серых глазах читалась жизнь. Она лежала на боку, поджав ноги и обняв одной рукой колени. Смотрела прямо перед собой, но, казалось, ничего не видела. На почерневшем от крови лице белёсыми шрамами от уголков глаз тянулись тонкие полосы- в какой-то момент она вовсе забыла о слезах, которые не прекращали литься. Юра смотрел на неё, крохотную испуганную девочку, и невидимая тяжесть вновь ударила по нему, пытаясь пробить насквозь, слить с кровью на полу. Парень попытался сделать шаг вперёд, но ногу пронзило резкой болью. Он вскрикнул и, потеряв опору, упал на пол, успев в последний момент выставить руки вперёд. Приподнявшись над полом, он вдруг заметил в багряном глянце лицо. Сначала принял его за своё отражение - перепуганный кудрявый парень с ошалелыми глазами. Но спустя секунду в этом лице что-то переменилось. Медленно, едва заметно, губы растягивались в улыбке, брови сведены, в глазах... азарт? Человек, смотревший на Юру с той стороны кровавого пола, горел нетерпением. Как спортсмен, истосковавшийся по тренировкам за время травмы, ожидающий, когда его выпустят на поле. Он улыбнулся ещё шире, продемонстрировав острые белоснежные зубы - его рот был полон клыков одинаковой формы, похожих на наконечники стрел. Юра хотел отвернуться, но тело сковало сталью, наполнившей воздух. Ему казалось, что он -автомобиль, который лежит под прессом. Ещё мгновение, и много килограммовая глыба опустится на него, превратив в обезображенный кусок железа. Отражение, внимательно смотревшее ему в глаза, вдруг посмотрело за его плечо. В блестящей на электрическом свету крови отражалось чёрное марево, раскинувшееся за позади. Иногда в этом облаке мелькали лица - мужские, женские, детские. Все они выглядывали из непроглядно-чёрного тумана, счастливые, широко улыбающиеся, смотрели по сторонам, смеялись, глядя на Юру. Марево опускалось ниже, лица появлялись чаще. Среди остальных выглянула Марина. Всего на мгновение - она испуганно посмотрела на него и тут же исчезла. Юра снова встретился глазами со своим отражением. Они оба дрожали. Юра - от давящего сверху веса, который его тело уже едва выдерживало, отражение - от нетерпения. Он переставал чувствовать тело, опускаясь всё ниже. И наконец упал лицом в кровь. Сначала ему показалось, что его придавило к полу резким толчком в спину, но в действительности причиной тому был рывок вперёд - кто-то обхватил его шею и притянул к полу. Кровь начала стремительно подниматься по его коже, покрывая плотным слоем. Он лежал лицом вниз, чувствуя, как тёплая жижа скользит по спине. Перед глазами всё поплыло красными и чёрными пятнами- он не мог понять, открыты были глаза или нет. Несколько раз ему показалось, что он снова увидел мелькающие в темноте лица, но теперь все они были испуганы. Они выглядывали с привычной улыбкой, но потом резко менялись, исчезали уже обезображенными гримасой ужаса.
   Вдруг воздух стал невесомым и сухим. Юра осторожно пошевелил руками, ощутив, как вязкая жидкость нехотя течёт сквозь пальцы. Давление исчезло, лица тоже. Вокруг был только аромат крови и его ровное дыхание. Больше ничего. Юра резко вскочил на ноги и в два прыжка оказался в углу, в котором, сжавшись в комочек, лежала девушка. Она замерла - не плакала, не молилась и не дышала. Он, рухнув рядом, быстро сжал её запястье - пульса нет. Девушка не выглядела мёртвой. Страх в её застывших глазах был такой же живой и настоящий. В ушах стоял её дрожащий голос - человеческий, испуганный, обречённый. Он размял рукой ноющее плечо - эта боль тоже была настоящей. Сила, не дававшая ему подойти, не была игрой воображения. Он подскочил к окну, резко его раскрывая - дышать этим сухим железным воздухом он больше не мог. На оконной раме остался алый отпечаток его руки. Юра высунулся наружу - на улице воздух был такой же сухой и шершавый. И тоже пах кровью. Толпа на маленькой площади под окнами исчезла, ничто не шевелилось - не было ни движения, ни звуков. Абсолютная тишина, ватой набивающаяся в рот и ноздри.
   - Ты ищешь меня? - раздался ласковый голос откуда-то снизу.
   Юра внимательно посмотрел вокруг и наконец заметил крошечную белокурую фигурку. Девушка с прозрачно-серыми глазами стояла рядом с палисадником, спрятавшись от яркого солнца в тени невысокого дуба. Парень резко отпрянул от окна, поскользнулся на крови и чуть не упал, но сумел удержаться. Он посмотрел в угол комнаты - девушка, сжимавшая в руке перепачканный кровью крестик, лежала там, глядя перед собой невидящими глазами.
   - Ушёл?.. - послышался грустный голос с улицы. - Ну вернись.
   Парень снова осторожно подошёл к окну: там, рядом с девушкой в белом сарафане, кто-то был. Блеснули звёздочки на погонах охотничьего мундира. Марина слабо улыбнулась, когда они встретились взглядами, и едва заметно кивнула, отвечая на его не произнесённый вслух вопрос. Юра выбежал из кабинета. Возле пустой шахты лифта сидела, облокотившись о стену, девушка, на её лбу и щеках выступили алые бусины, одежда почернела, пропитавшись кровью. Глеб сидел рядом, он замер с серой тряпкой в руке, вытирая кровь с её лица. Они оба не шевелились. Юра подбежал, быстро проверил их пульс - его не было, хотел сорвать с плеча Глеба автомат, но передумал и выхватил широкий охотничий нож, висевший у того на поясе. Юра побежал вниз по лестнице, преодолевая каждый пролёт в два прыжка. Увидев охотников, он не успел ничего обдумать, но если тут охотница не дышала, то там, на улице, она была жива. У него не возникало сомнений в том, что там была именно она, не мираж или призрак. Он спросил - она ответила. Он на бегу плечом раскрыл дверь и выбежал на улицу. Кожу обожгло кипящим воздухом, вокруг плыли вверх волны жара. Юра оглянулся и заметил среди молодых дубов две фигуры. На траве рядом друг с другом сидели две юные девушки - одна из них была одета в мундир Форта, а у второй были практически белые волосы, которые крупными волнами спадали на плечи. Блондинка радостно улыбнулась, заметив парня, и помахала ему, подзывая подойти поближе. Юра осторожно ступал по земле, не сводя глаз с девушек. Марина смотрела на него, чуть нахмурившись, будто собиралась отчитать за какой-то промах. В нескольких шагах от них тихо переговаривалась группа из пяти людей - плотный усатый мужчина, три девушки и долговязый рыжий юноша. Они бросили на него быстрый взгляд и, не заинтересовавшись им, вернулись к своему разговору. Белокурая девушка не стала дожидаться, пока парень к ним подойдёт, и, пружиня, быстро пошла навстречу. Она раскинула руки в стороны, готовая обнять его. Юра не стал сопротивляться, белые девичьи руки обвились вокруг его шеи, напудренный носик упёрся в щёку. Он растерянно погладил её по спине. Пальцы скользили по мягкой хлопковой ткани, когда горячий сухой воздух колыхнулся от раздавшегося вскрика. Волны жара разошлись в стороны, на мгновение окатив всех ледяным ветром. Белокурая девушка медленно подняла голову и на Юру посмотрели два ярко-алых глаза. Радужку залило кровью, которая пузырилась где-то в самом сознании девушки и выплёскивалась наружу не скрытой злостью. Юра резко оттолкнул её и рванулся в сторону Марины, но его плечо вдруг сжала чья-то сильная рука. Он обернулся: девушка, улыбаясь, медленно вытащила из живота окровавленный охотничий нож. Её хватка была сильнее, чем можно было ожидать. Она притянула парня ближе, настолько, что он снова разглядел бурлящую кровь в её глазах. И своё в них же отражение. На него снова смотрел человек, горящий азартом, желанием двигаться, драться, воспринимающий происходящее игрой, в которой он без сомнения победит. Но теперь это было уже его отражение.
   Он схватил левой рукой девушку за шею и легко поднял её в воздух. Юра не мог понять, был ли это он сильнее или она легче, его это не интересовало. Девушка царапала его руку и колотила ногами воздух, пытаясь высвободиться, но он лишь сжал тонкую шею сильнее. Парень заворожённо смотрел, как кровь в её глазах затихала. Тонкие ручки безвольно болтались в воздухе, ноги ослабли, всё ещё не дотягиваясь до земли. Он ещё с минуту держал её, потом отшвырнул обмякшее тело в сторону. Обернулся к Марине и столкнулся с её полным ужаса взглядом. Охотница хотела что-то сказать, но Юра почувствовал резкий удар в грудь, который сбил его с ног. Он ощутил солёный вкус на губах. Медленно приподнялся и снова столкнулся взглядом со своим отражением в глянце крови. Уставший, растерянный. Просто он. Снова в комнате, состоящей из страха. Слух резануло раздавшимся рядом всхлипом. Юра повернул голову и увидел девушку, перепачканную в крови. Она едва слышно шептала молитву, как и прежде. Парень быстро подошёл к ней и опустился рядом. Он аккуратно погладил её по щеке и впервые взгляд светло-серых глаз упёрся во что-то, а не посмотрел сквозь. Девушка смотрела на него, не шевелясь и ожидая худшего - что кто-то умрёт. Она или он, неважно. Юра осторожно взял её запястье - под пальцами он ощутил сердцебиение. Облегчённо вздохнув, он поднял девушку на руки и вышел из пропахшей смертью комнаты. Снаружи весь воздух концентрировался на тяжёлом частом дыхании Марины. Глеб вскочил на ноги, направив на них автомат.
   - Не стреляй, - устало сказал Юра.
   Он не был уверен, сказал ли он это или лишь подумал, но Глеб, постояв ещё полминуты с вскинутым автоматом, всё же опустил оружие. Он смотрел с недоверием, но уверенность и спокойствие кудрявого "новенького" передались ему, заставив сердце биться медленней.
   Он наклонился к Марине, которая не открыла глаз, когда вышел Юра. Девушка дышала слабо, но с каждым вдохом спокойнее и легче. Глеб перекинул автомат за спину и, подняв напарницу на руки, быстро пошёл следом за Юрой, который, ничего не сказав, направился к лестнице.
   Юра всё ещё прекрасно помнил каждую ступеньку, хотя в прошлый раз пронёсся по ней за несколько секунд. Ему казалось, что именно тот раз был настоящим, а сейчас он шагал будто во сне, неясно как переставляя ноги. Чувствовал, что, если сейчас он вдруг попробует сделать хоть один осознанный, осмысленный шаг - упадёт с лестницы. Он понимал, что на улице их ждёт толпа перепуганных людей, которые давно бы разбежались от страха, но им надо было увидеть, как охотники уничтожат тварь, убившую пятерых. Не увидев этого своими глазами, они не смогут заснуть. Но ему хотелось очнуться и, вынырнув из этого сна, в котором у людей билось сердце, выйти в абсолютно пустой двор, чтобы видеть в отражении мёртвых кровавых глаз себя, желающего драться и убивать.
   Когда эта мысль мелькнула в его голове, Юра замер и зябко повёл плечами.
   Они вышли под палящее солнце и гул толпы. Люди дёрнулись вперёд, но патрульные, стоявшие за стальной оградой, их удержали, не дав приблизиться. За жёлтой линией стояла высокая фигура главы охотничьего отряда и несколько сутулящихся врачей. Василий, скрестив руки за спиной, не шевельнулся, внимательно глядя на приближающихся.
   Юра подошёл к врачам и протянул им перепачканную в крови девушку. Доктора сочувственно склонили головы, посчитав, что перед ними шестая жертва феникса. Один седовласый врач лет пятидесяти перекрестился и, помотав головой, направился в противоположную от Юры и девушки сторону. Парень растеряно шагнул к следующему врачу, но тот так же непонимающе уставился на него.
   - Милок, от нас вы чего ждёте? Морг дальше по улице, - сказал, он вытирая толстые очки краешком халата.
   На секунду эти слова выдернули Юру из действительности. Он взглянул на девушку, неподвижно лежащую на его руках. Худенькая, она вытянула шею, упёршись лбом ему в плечо. В какой-то момент ему показалось, что сердце её не бьётся, и прежде, чем осознать обратное, он успел вздохнуть с облегчением. Ему вдруг стали мешать голоса вокруг, лица, люди, стук сотен сердец. Слишком шумно, душно, жарко. Что-то внутри толкало его назад в пустое здание, пронизанное вонью смерти, в лёгких росла та фраза, которую никак нельзя было произнести вслух, она разрушит его самого до основания. Он хотел обратно в пустой город, где кромешную темноту не прерывает ничье сердцебиение. Юра резко выдохнул, осознав одну простую деталь, которую не уловил ранее. Там, в тишине, его сердце тоже не билось. От этого выдоха слух снова наполнился гулом, солнце начало греть, а девушка, которую он держал, абсолютно точно была жива.
   - Что с ней? - голос полоснул сталью.
   Юра повернул голову и увидел Василия, который подошёл бесшумно. Казалось, даже его дыхание и речь не шевелили воздух, никак не выдавая его присутствия. Он стоял натянутой струной и походил на мраморную статую - неподвижный, твёрдый, застывший в этом моменте навсегда. Он стоял в полушаге от Юры, но глаз не поднимал. Сжав губы от сдерживаемого недовольства, он смотрел на девушку, жизнь в которой еле-еле выдавало слабое дыхание, со стороны, впрочем, практически незаметное.
   - Не уверен, - выдавил Юра, глядя на его напряжённое лицо.
   Василий, никак не потревожив воздух, поднял руку и прикоснулся к шее девушки. Его пальцы легли на тоненькую венку, едва выступающую, и под ними он ощутил слабые толчки - кровь бежала от сердца и обратно к нему.
   - Отнесли её в любую машину скорой помощи и жди рядом. А вы, - он едва повернулся в сторону врачей, не глядя на них и даже не развернувшись к ним полностью, - все уволены.
   - Уважаемый, я бы попросил! - затараторил один из врачей - раскрасневшийся от услышанного мужчина с внушительным пивным животом.
   - Я бы попросил вас - он сделал упор на последнее слово, - отличать живых людей от мёртвых.
   - Сосунок, - врач, говоривший ранее с Юрой, сплюнул на асфальт и достал из кармана измятую мягкую пачку сигарет. - Будто ты нам указ. Иди соси мамкину сиську, а не учи меня.
   - Хотите курить - отойдите подальше, - голос Василия был спокойный, негромкий, но гулкий и тяжёлый. - Разговор окончен.
   Он развернулся и неслышно широкими шагами направился к высоким стеклянным дверям, из которых только что вынырнул Глеб с Мариной на руках. Девушка была без сознания, голова и руки безвольно свешивались и качались в такт его шагам. При каждом движении вокруг брызгами разлетались капли крови. Василий оказался радом за доли секунды, резким движением он выхватил Марину и, крепко обхватив девушку руками и прижав её голову к своей груди, почти бегом направился через толпу. Ровным, но быстрым шагом он промчался мимо охающих людей, при этом лицо его не изменилось ни на чёрточку. И только Глеб успел увидеть в глазах начальника то, чего не видел не просто много лет, он не видел этого почти никогда. В момент, когда Глеб переступил порог здания, Василий поднял на них взгляд и на секунду перестал быть главой отряда охотников, а стал Васей. В глазах которого звенел страх за жизнь друга.
   Глеб остался у входа, чтобы перевести дыхание. У него кружилась голова и давило рёбра, будто он только что вынырнул, проведя под водой несколько минут. Вскоре он более или менее пришёл в себя, выпрямился и развёл руки в стороны, сведя лопатки, чтобы размять ноющую спину, и быстро обшарил толпу глазами. Крыльцо здания было на достаточном возвышении, чтобы можно было взглянуть поверх всех собравшихся и разглядеть стоявшие позади машины скорой помощи. Они показались ему продолжением чёрного нагретого асфальта - недвижимые, возведённые на тех же местах, где оказались сейчас. Он бы скорее поверил в этот момент, что автомобили расплавятся под солнцем и сольются с дорогой, чем тронутся с места. Охотник несколько раз с силой моргнул и пригляделся к машинам. Его командир уже давно находился в одной из них вместе с Мариной. Рядом с соседней машиной стоял кучерявый новенький. Он закусывал губу и, скрестив на груди руки, нервно смотрел по сторонам. Пару раз он отходил на несколько метров от машины в сторону метро, но потом возвращался и заглядывал в кузов, где интерны оказывали первую помощь девушке, которую Юра вынес из здания. Глеб, чуть покачиваясь, направился к машинам. Он быстро миновал толпу, уловив в первых её рядах ругань врачей, которым одному за другим звонила с неопределяемого номера девушка с очаровательным бархатистым голосом и сообщала, что больница, которую те представляли, более в их услугах не нуждается. Привыкший к подобному, Глеб не задержал на толпе ни взгляда, ни мыслей. Он быстро подошёл к скорым, когда одна из машин, вздрогнув и закашлявшись, завелась и принялась выплёвывать серый дым из выхлопной трубы. Машина тряслась, готовая сорваться с места, когда её задняя дверь открылась и оттуда выглянул Василий. Он коротко приказал Глебу отправляться следом, после чего машина неожиданно мягко и резво двинулась в сторону шоссе.
   - Вы с нами? - спросил невысокий юноша с собранными в хвост тёмными волосами.
   Он стоял возле соседнего автомобиля, убрав руки в карманы джинсов и облокотившись на капот.
   - Да, поехали.
   - А второй охотник?
   - Кстати о новеньком... - Глеб оглянулся, выискивая сутулую фигуру Юры. - Да, тоже едет, - поспешно добавил он, когда парень выразительно кашлянул. - У вас тут есть одежда?
   Водитель скорой удивлённо кивнул и, покопавшись в кузове, протянул охотнику бледно-голубой свёрток.
   - А менее похожие на детскую отрыжку цвета есть? - скривился Глеб, развернув полученную рубашку от формы интернов.
   Водитель закатил глаза и, не ответив, обошёл машину с противоположной от охотника стороны и запрыгнул в кабину. Глеб пожал плечами и поспешил к Юре, который метрах в двадцати от всего действа переминался с ноги на ногу.
   - Прикрой срам, - Глеб за несколько шагов кинул свёрнутую в мяч футболку.
   Юра рефлекторно поймал её левой рукой и недоумевая посмотрел на охотника. Тот многозначительно оглянул парня с ног до головы и прочистил горло. Юра вздрогнул, вспомнив, наконец, что всё это время стоял полуголый. Вероятно, никто на это не обратил внимания - сняв мундир, он потерял все шансы быть кем-то замеченным, что, впрочем, его более чем устраивало, и он натянул рубашку на грязное тело. Интерны полностью сконцентрировались на осмотре девушки, а он не стал просить полотенце или влажные салфетки. К тому же, кровь уже свернулась и покрывала кожу тонкой шершавой коркой, не пачкая ткань.
   Из машины выбежал невысокий интерн:
   - Мы готовы отправляться!
   - Как она? - Юра подбежал к медику.
   - В полном порядке, - тот развёл руками. - Спит. Но тем не менее ей придётся какое-то время пробыть в больнице, - молодой человек выпрямил спину и выпятил грудь, стараясь казаться более важным, чем себя ощущал. - Пройти детальное обследование, понаблюдаться у специалистов, ну и... - он замялся, - всякое.
   - Значит, всё хорошо, - Юра облегчённо вздохнул.
   - Круто, круто, - затараторил Глеб, - мы мигом, ждите в карете.
   Интерн попросил поторопиться и снова скрылся в машине скорой.
   - Так, новенький, - охотник посерьезнел так резко, что можно было предположить, что его место занял совсем другой человек. - Никаких попыток сбежать, все в плену до дальнейших приказаний.
   - Меня это не касается вообще-то, - Юра похлопал по карманам, проверяя ключи, их не было.
   - Ого, Зорька, ты чего это? - хмыкнул Глеб.
   - Приятно было познакомиться, - бросил парень и развернулся в сторону метро, но охотник проворно схватил его за руку выше локтя.
   - На охоту ходил? Дел натворил? Город спас? Значит, касается.
   Юра молча со всей силы дёрнул рукой, но высвободиться не удалось.
   - Чего сразу не ушёл тогда? - пальцы Глеба сжались крепче.
   - Хотел знать, что она в порядке.
   - Ты и так знал, что она жива.
   - Мне надо было убедиться. Теперь, - снова попытался выдернуть руку, - я поеду домой.
   Глеб разжал пальцы. Юра, недоверчиво на него взглянув, развернулся и зашагал прочь, не дожидаясь, чтобы охотник снова его хватал. Но тот, надев на лицо ухмылку, сказал вслед:
   - Приказ генерала Марселя.
   Юра остановился. Он отчаянно желал убежать отсюда, воздух вытеснял его, что-то толкало в спину, чтобы он скорее уходил, било по затылку, чтобы не оборачивался. Он испытывал почти физическую боль за каждую лишнюю секунду, проведённую здесь. Но девушка, спящая в машине скорой помощи, заставляла его пробивать телом стену, которая с грохотом падала перед ним снова и снова. Глеб заметил наверняка, что парень чуть дрожал, когда схватил его. И, конечно, заметил, что дрожь прекратилась, когда тот говорил о спасённой девушке. Но не мог знать, что Юра одеревенел и перестал дышать не из-за самой девушки, а из-за слова "надо", произнесённого вслух. В этом слове он мог сейчас поместиться целиком. Узнать, что она невредима, услышать это от врача - он не хотел этого, он в этом нуждался. Он мог поклясться, что, услышь он от интерна-коротышки другое, случилось бы что-то... плохое? А что бы тогда случилось? Его холодила эта мысль. Ответ будто был на расстоянии вытянутой руки, влажный, скользкий, холодный. Но дотянуться было невозможно.
   С ней всё хорошо. Остальное неважно. Ответ склизким червяком ушёл под землю. И ладно.
   Юра молча развернулся и последовал за Глебом, который уже открыл дверь кабины скорой помощи. Как бы сильно не выталкивало его это место и собственное желание оставить всё произошедшее позади, слова охотника подействовали на него отрезвляюще. Теперь он сможет забыть о чем-либо случившемся, только если позволит генерал.
   Глеб пропустил парня вперёд, сообщив, что ему по званию положено сидеть возле окна, после чего тоже забрался внутрь. Громко чихнув, машина тронулась с места и через мгновение уже мчалась по широкому шоссе, обгоняя автомобили один за другим. Глеб вжался в сидение, вцепился в ручку над дверью и периодически рефлекторно нажимал на воображаемую педаль тормоза. Юра был спокоен, хотя его мотало на поворотах и он заваливался то на Глеба, то на водителя. Юноша сидел расслабленно, одной рукой почти небрежно, но крепко сжимая руль. Он гнал быстрее, чем было необходимо - девушка была в порядке, спешки не было. Когда двое интернов, прикреплённых к его автомобилю, попросили его ехать аккуратней и медленней, он лишь разочарованно хмыкнул, потому что не удастся включить мигалку, и проигнорировал их просьбу.
   - Эй, гонщик хренов, - выпалил Глеб после того, как автомобиль змейкой пронёсся мимо десятка машин, обогнув их за пару секунд. - Ты нас на кладбище везёшь?
   - В больницу, - ответил водитель с непроницаемым лицом.
   - С такой скоростью можно сразу на кладбище!
   - Ехать медленнее? - невозмутимо поинтересовался парень, не отрывая взгляда от дороги.
   После того, как Глеб в ярких выражениях подтвердил, что именно этого он бы и хотел, водитель молча снизил скорость. Потом ещё раз. И ещё. Он закатывал глаза и вёл машину, держа на руле лишь указательный палец. На его лице была скучающая гримаса, будто он случайно попал не в тот кинозал и вместо захватывающего боевика смотрел документальный пятичасовой фильм о размножении дождевых червей.
   - Дайте этому мальчику тортик, - ворчал Глеб, всё ещё на всякий случай держась за ручку над дверью.
   Юра молча ткнул в кнопку радио. Помехи наполнили салон громким шелестом и щелчками. Парень крутил ручку приёмника, но ничего, кроме шума помех, они не услышали.
   - Сломалось, - вынес вердикт водитель.
   - Два тортика ему дайте, - буркнул Глеб.
   Голос водителя звучал гулко и негромко, как удар детского резинового мяча об кирпичную стену. Он не выражал никаких эмоций, походил на механический имитатор голоса. За всю поездку парень ни разу не повернул головы, глядя только на дорогу перед собой.
   - Вы поймали феникса? - вдруг спросил он.
   Глеб набрал в лёгкие воздух, чтобы сказать что-то колкое, но глухо произнёс:
   - Не знаю. Но похоже, его нет. Нам ещё предстоит в этом разобраться.
   - То есть феникс свободен? - нахмурился водитель.
   - Слушай, э... Как тебя?
   - Абдибакыт.
   - Как? - Глеб развернулся к водителю и подставил ладонь к уху.
   - Абдибакыт, - невозмутимо повторил тот.
   - Что за имя, - хохотнул охотник.
   Водитель ничего не ответил, но скорость машины немного возросла.
   - А краткая форма есть? - спросил Юра.
   Парень отрицательно помотал головой.
   - Так вот, Абди... - начал Глеб, но водитель недовольно скривился.
   Охотник многозначительно уставился на Юру, прося помощи.
   - Кыт? - предложил тот.
   - Иба? - перебирал Глеб, - Бди!
   - Ты это мне?
   - Бак бдит, - Глеб кашлянул. - Берегись, мир, это атака поэтов-хероплётов.
   Машина резко остановилась прямо посреди моста. Всех троих дёрнуло вперёд, но благодаря ремням безопасности до лобового стекла никто не дотянулся. Ремни полоснули плечи и шеи, оставив на коже красные следы. Водитель молча уставился на обоих парней, сведя густые брови к переносице.
   - Ладно, буду называть тебя Сашкой, - на одном выдохе протараторил Глеб голосом чуть более высоким, чем обычно.
   Водитель недовольно хмыкнул, но ничего не сказал и вновь завёл машину. Ещё четверть часа они ехали молча.
   Больница возвышалась над густым парком, её окружавшим. Высокое бледно-серое здание вышвырнутым кирпичом тяжело лежало среди многолетних вязов и голубых сосен, устало взирая сотнями одинаковых узких окон, которые облепили стены, будто муравьи, взбирающиеся по муравейнику. Парк был погружён в тень, тихие беседы густой пеной заполняли всё пространство между деревьями, редкие больные, сидящие на лавочках или медленно прогуливающиеся среди немного запущенных клумб, дышали этими едва слышными разговорами и наслаждались воздухом, не пахнущим лекарствами. Пациенты и выбегавшие медсёстры жадно вдыхали аромат рыжих ноготков и уже начинавших медленно потухать синих и жёлтых ирисов.
   Машина скорой остановилась у въезда, интерны проворно выскочили и, немного попыхтя, сумели вытащить из автомобиля каталку с девушкой, которая никак не отреагировала ни на тряску, ни на почти удавшуюся попытку перевернуть каталку вверх тормашками.
   - Крепко спит, - махнул рукой высокий тощий мужчина, заметив взволнованные взгляды Юры и Глеба.
   Водитель откинулся на сидении и, выставив ноги в окно, закрыл лицо согнутой в локте рукой. Через мгновение из водительской кабины послышался негромкий, но внушительный храп. Юра дёрнулся было следом за убегающими вместе с каталкой интернами, но охотник преградил ему дорогу и сказал, что их ждут.
   Так и было. Десять минут они блуждали по длинным глухим коридорам больницы - каждый холодный и тихий, за обшарпанными дверьми лежат, глядя в потолок, скучающие и чего-то ожидающие пациенты. Кто-то блуждает по коридору, взяв на всякий случай с собой телефон. Иногда из высоких дверей, выходящих на лестницу, проскальзывали внутрь пациенты, которые суетливо оглядывались вокруг и, если поблизости не было врачей, топали к своим комнатам, шаркая растоптанными тапочками и радуясь тому, что удалось незаметно покурить и не наткнуться на докторов или сварливых медсестёр. Наконец Глеб остановился перед плотно закрытой двухстворчатой деревянной дверью, выкрашенной в белый лет пятнадцать назад. Такие двери пахнут старостью и пылью, но каким-то образом держат в себе, не отпуская уже много десятилетий, тот едва уловимый уют, который возможно поймать в таких местах. Стоя перед этой дверью, можно не услышать ничего - как сейчас, а можно - смех и забытые истории, которые рассказывают болтливые барышни, заскучавшие от чтения однообразных детективов в мягкой обложке. Глеб коротко постучал в дверь, громко назвал своё полное имя и звание, после чего, скрипнув, дверь распахнулась. Охотник зашёл внутрь, склонив голову, Юра последовал за ним, на всякий случай сделав то же самое. Он чувствовал себя нелепо, глядя в пол, будто страшась оскорбить своим недостойным взглядом особу царских кровей. И это было очень близко к истине - на расстоянии одного шага и одного слова.
   - Герои в сборе, - в тишине голос громыхнул ударом стального лезвия о камень.
   Марсель стоял в изголовье кровати, на которой, ровно дыша, лежала Марина. Тихонько гудели приборы, кислородная маска мутнела с каждым выдохом. Генерал возвышался над девушкой тёмной статуей, готовой обрушиться всем своим весом. Он смотрел на неё изучающе, раздумывая, будто поймал диковинного зверька и не мог решить - сделать чучело или ковёр. По-хищнински сверкая синими глазами, он лёгким - удивительно лёгким для кого-то столь высокого и каменного - движением провёл кончиками пальцев по её щеке от подбородка к виску.
   - Итак, - Марсель поднял взгляд и посмотрел на собравшихся. - Я слушаю.
   - Мы приступили к поиску сразу после поступления предупреждения, - отозвался Василий, стоявший у дальней стены. Он скрестил руки за спиной и высоко поднял подбородок. Охотник смотрел прямо перед собой, не переводя взгляд ни на генерала, ни на девушку, ни на вошедших.
   - И как звучало это предупреждение?
   - Отдел поиска сообщил, что в промежутке от 9:00 до 9:30 родится феникс.
   - А место?
   - Не сообщил.
   - Когда вы узнали о происшествии?
   - В 11:00 поступил первый сигнал тревоги.
   - Когда вы начали охоту?
   - В 11:00.
   Слова бились друг о друга, сталкиваясь под потолком и высекая искры.
   - Доложите о результатах охоты.
   Искры достигли пола и потухли, погрузив комнату в тишину, которой мешало лишь гудение приборов. Генерал медленно подошёл к главе охотничьего отряда и, приблизившись к нему почти вплотную, повторил:
   - Доложите. О. Результатах. Охоты.
   Он говорил, вонзая каждое слово между рёбер охотника и обжигая его своим дыханием. Василий не шевельнулся и не отвёл взгляда от точки прямо перед собой. Он глядел сквозь стоявшего перед ним генерала, который, недовольно скривив тонкие губы, ждал ответа, которого охотник дать не мог.
   - Мы поймали феникса, - сказал Глеб, шумно сглотнув.
   Генерал медленно, не по-человечески, будто робот повернулся к нему, и его губы изогнулись в насмешке.
   - И где он? - Марсель сощурился, как большая хищная кошка перед прыжком.
   - Т-тут, - охотник чуть запнулся, чувствуя себя неуверенно под неприязненным взглядом высшего начальства.
   Генерал чуть наклонил голову в непонимании.
   - В больнице, - пояснил Глеб.
   - Ты смеёшься надо мной, мальчик? - генерал улыбнулся резко, неестественно, и вопросительно кивнул.
   - Нет, - охотник стиснул зубы, но не отошёл и не отвёл взгляда.
   - Во-первых, недоумки, как вы додумались потащить якобы феникса В БОЛЬНИЦУ?! - рявкнул он. - Во-вторых, все анализы в этой девке, которую вы, - на лице отразилось отвращение, - притащили, не вывели ни-че-го. В ней нет феникса.
   Генерал обошёл вокруг Глеба с Юрой и остановился позади.
   - Ты думаешь, шутить со мной - хорошая идея? - спросил он резко, будто выпустив лезвие гильотины. - По первому пункту весь отряд ждёт выговор.
   Глеб коротко кивнул.
   - Где феникс?
   - Мы убили его, - выпалил Юра, тут же пожалев, что раскрыл рот перед генералом.
   - Восхитительно, - довольно протянул Марсель. - Где тело?
   - Нет, мы убили самого феникса, - Юра выталкивал слова из горла, глядя в пол. - Мне так кажется, - торопливо добавил он.
   - Повтори.
   - Мы... Я убил феникса, - Юра поднял глаза и вздрогнул - генерал стоял прямо перед ним, обойдя его абсолютно бесшумно и сейчас сверху вниз смотрел на него в упор, в раздумьях приложив кончики пальцев к губам.
   - Та девчонка была фениксом?
   - Да, - Юра кивнул, сжавшись пружиной под натиском генерала.
   - Но она жива, - он медленно улыбнулся.
   - Потому что я убил не её, - Юра чувствовал себя идиотом, доказывающим, что небо должно быть зелёным, - а феникса.
   С минуту генерал сверлил парня стальными глазами, но вдруг улыбка исчезла с его лица.
   - Вон.
   Глава поисковых отрядов и охотник пару секунд колебались, но всё же сдались и чеканным шагом вышли из палаты, закрыв за собой дверь. Юра дёрнулся было за ними, но на его плечо легла тяжёлая ладонь, едва касаясь тела:
   - А ты расскажешь мне всё.
   Марсель отпустил парня и, поправив красную ленту на груди, сел на стул возле кровати девушки, которая была без сознания, и кивнул на ещё один, стоявший рядом. Юра неуверенно сел, слыша шум собственной крови.
   - Итак, ты... убил феникса, - генерал насмешливо глядел на парня, - не навредив телу. Я верно всё понял?
   - Это звучит дико, - он выпрямился, стараясь придать убедительности тому бреду, который собирался нести, глядя в глаза высшему начальству. - Но... Эээ...
   - Я верю тебе, - вдруг твёрдо сказал генерал с абсолютно серьёзным лицом.
   - Вы?..
   - Да, - Марсель кивнул и, упёршись локтями в колени, наклонился ближе к парню, - И теперь я хочу знать, как тебе это удалось.
   - Я не уверен, - он замялся, пытаясь подобрать слова.
   - Рассказывай с самого начала, - мягко сказал Марсель.
   Генерал смотрел на Юру иначе. Сталь вдруг схлынула с его лица, исчезла из голоса, и он смотрел совсем по-отечески, а не хищником, готовым разорвать глотку.
   - Как ты попал на охоту?
   - Случайно, - сознался парень, поняв вдруг, что ему ещё раз придётся отвечать на этот вопрос, но уже Василию. И в эту секунду разговор с главой охотников страшил его даже сильнее, чем генерал.
   - А зачем полез к фениксу? - генерал сощурился.
   - Я его... то есть её эээ...
   - Говори как есть, - сказал он неожиданно резко.
   Голос генерала был настолько живым и ярким, что против воли Юра слушал не только слова, но и интонации, которые то обтекали вокруг волнами равнодушия или презрения (что чаще), то будто одним ударом вколачивали ржавые гвозди в тело.
   - Я её услышал, - сдавленно ответил Юра.
   - Где?
   - На улице.
   - Когда она была...?
   - Внутри, на четвёртом этаже.
   - И слышал только ты?
   Юра кивнул.
   Несколько минут генерал внимательно вглядывался в юношу, хмуря брови.
   - Что потом?
   И Юра рассказал всё настолько точно, насколько сам понимал. Про окровавленную комнату, плач девушки, которая сжалась в луже крови, про лица в отражении, которые он видел за своей спиной.
   - Кого ты там видел? - резко прервал его генерал.
   - Случайные лица, я не знаю их, - он помнил о Марине, которая выглянула из дыма на мгновение, но что-то сжало его горло, не позволив сказать об этом.
   - Хорошо, - кивнул Марсель, - продолжай.
   Юра несколько раз открывал рот, собираясь начать, но слова не шли, мысли путались. Сложно описать то, чего не понимаешь сам.
   - Потом я провалился. Туда.
   Марсель вопросительно выгнул бровь, ожидая разъяснений.
   - Или нет, не провалился, я... - Юра вскочил со стула и начал расхаживать по комнате, загребая широкой ладонью спутавшиеся волосы, - Меня...
   Он вдруг остановился возле распахнутого окна и, бесцельно глядя на парк вокруг, поймал собственное воспоминание, облачив его в слова:
   - Кто-то затащил меня внутрь.
   Юра ждал насмешек, но генерал молчал.
   - Он схватил меня за шею и дёрнул вперёд, - продолжил Юра. - Секунда - и я... там.
   - Где? - мягко, аккуратно.
   - Там, - Юра пожал руками, - Без понятия, как назвать. Та сторона? Отражение? - он нахмурился. - Нет, просто... "там".
   - Пусть будет сторона, - кивнул Марсель. - Что там?
   - На той стороне... Тихо. Жарко. Серо.
   - Ты кого-то встретил? - он говорил терпеливо, не пытаясь при этом скрыть раздражение на лице и что-то, что человек, не знающий генерала Марселя, принял бы за тревогу.
   - Тех, кто умер перед этим, - в мыслях добавил: "тех, кто вот-вот умер бы", - и феникса, - выдохнул Юра. - Я уверен, что это был феникс.
   - Почему?
   Тот лишь пожал плечами. Рассказать генералу всё казалось ему правильным, но то, что он чувствовал "там" - это было его. Вообще всё там было его - каждый вдох, каждый луч и каждая тень. Возле машин скорой помощи он думал, что его тянет от того места, от крови и смерти. Но сейчас он уже отчётливо понимал, знал каким-то образом, что выталкивает его эта сторона, реальность, его выталкивает вся материя, создающая место, которое можно было бы назвать "здесь". Потому что они с этой материей отличаются, состоят из разных атомов, которые отталкиваются друг от друга, и он притягивается к той серой тишине.
   - И потом я убил феникса, - Юра вздрогнул от мыслей, которые пчелиным роем жужжали в его голове.
   Только сейчас он, нахмурившись, понял, что не давало ему покоя больше, чем всё произошедшее в целом. Да, провалиться "туда" было страшно, странно, мозгом он ужасался, но нутром ощущал, что всё правильно (откуда это чувство? Что за бред?). Но сейчас, в эту самую секунду, дух выбила совсем другая мысль.
   Феникс был ему рад. Феникс его ждал. Феникс ему улыбался.
   Разума не хватало на всё сразу.
   - Как ты вышел, кхм... - генерал увидел, как парень напрягся. - Оттуда?
   Спасибо, что без названий и кличек. Юра облегчённо выдохнул и медленно моргнул, вдруг ощутив усталость.
   - Кто-то меня вытолкнул.
   - Тот же, кто втянул?
   - Да.
   - Кто это был? - генерал нетерпеливо вскочил со стула и коршуном повис над парнем, вытягивая из его горла длинную цепь, на кончике которой был закреплён ответ, который он хотел услышать.
   - Не знаю, - ответил Юра вслух.
   "Я", - ответил он про себя.
   Марсель же широко улыбнулся и почти зашипел от удовольствия, будто наконец вытянул ту цель и проглотил то, что искал. Он выглядел довольным хищником, который вдоволь наигрался с загнанной в угол жертвой и наконец приготовился выгрызть её сердце. Он хотел что-то сказать, но, удовлетворённо выдохнув, отошёл от парня на два шага и, скрестив руки за спиной и выгнув широкую грудь, спокойно спросил:
   - Когда в последний раз твою кровь проверяли, мальчик?
   - Вчера, - Юра облокотился на подоконник и высунулся на улицу до середины туловища.
   - Ты сотрудник Форта?
   - Вроде того, - он усмехнулся.
   - Да или нет? - требовательно переспросил Марсель.
   - Да, - парень опомнился и вылез из окна, повернувшись к генералу лицом.
   - Я хочу, чтобы ты снова прошёл все анализы, - ответил он задумчиво и нажал на кнопку висевшей на поясе рации.
   Послышались помехи, которые через секунду расступились и низкий голос быстро назвал свои звание и фамилию. Марсель, не поднося рацию к лицу, бросил короткое "Медиков с анализаторами" и отключил устройство. Вызванные медики примчались через несколько секунд, постучав в дверь сразу несколькими руками, суетливо топчась и ругаясь между собой.
   - Тебе принесут кровать, - сказал Марсель, уже подойдя к двери.
   Юра не успел ничего сказать, генерал мгновенно исчез за распахнутой дверью, в голодный зев которой хлынули сотрудники Форта, готовые анализировать Юру вдоль и поперёк, если понадобится - также по диагонали и зиг-загом. За ними зашли два охотника-прапорщика. Они, сверкнув двумя маленькими звёздочками на погонах, встали вдоль стен, прижав к груди ружья. Дверь захлопнули, но в последний момент внутрь проскользнула рука и послушалась приглушённая ругань. Через секунду вошёл Глеб, потирая ушибленное запястье. Поравнявшись с прапорщиками, он вопросительно выгнул бровь:
   - Что вы здесь делаете?
   - Охраняем, - ответил один, шмыгнув сопливым носом.
   - Лейтенанта Соколову?
   - Нет, его.
   Второй прапорщик, неудачно побрившийся утром худой парень, указал на Юру, который в это время вытянул перед собой обе руки и позволил группке толстеньких медиков набирать пробирки его кровью, брать соскобы из-под ногтей, срезать тонкий слой кожи, выдёргивать волоски. Один из медиков поставил рядом стул и теперь, запрыгнув на него, вился вокруг Юриного лица, то заглядывая с фонариком ему в глаза, то в нос, то прося сказать "А".
   - Охраняйте снаружи, - резко потребовал Глеб и швырнул в сторону окровавленный мундир, который сверкнул одной крупной звездой на погонах.
   Прапорщики колебались всего мгновение, после чего вышли из комнаты значительно бодрее, чем вошли. Глеб, довольно хмыкнув, переставил свободный стул поближе к кровати и сел, взяв Марину за руку. Девушка лежала неподвижно, только её живот еле заметно поднимался при дыхании. Но Глеб заметил, как её глаза движутся под закрытыми веками - ей что-то снилось. Майор, поджав губы, вглядывался в её лицо.
   Их отряд успел хватить опасностей, поохотившись в последний год перед тем, как фениксы перестали рождаться. Драки, перестрелки, погони, ранения - с ними случилось всё. Но чтобы он ничего не мог сделать, чтобы ничего от них не зависело - никогда. Сегодня он держал напарницу за руку, пока та шагала по самому краю пропасти, дна которой не разглядеть. Камешки под её ногами срывались вниз и так и не находили конца своего падения. Она и сейчас там шагает, но хотя бы перестала заглядывать вниз, пытаясь разглядеть дно бездны. Глеб сильнее сжал её руку и поцеловал кончики пальцев. Она выкарабкается, справится. Но будь она сейчас в сознании - ей не понравилось бы то, что держало мысли Глеба. Его мозг царапала ненависть в своём первобытном проявлении. Феникс чуть не отнял у него напарницу, а его, феникса, спасать? Везти в больницу? Трижды в секунду он напоминал себе, что девушка, которую вытащил новенький - не феникс. Об этом говорило всё. Марина перестала... Он пытался подобрать слова - ни одно не подходило. Умирать. Она перестала умирать. Все анализаторы твердили зелёными лампочками одно и то же - девушка из офиса была человеком. Ему остаётся верить тому, что рассказал новенький - всё это время Глеб под ярким не одобряющим взглядом Василия сливался ухом с дверью и ловил каждое слово, произнесённое в комнате. Феникс убит, феникса нет. Он твердил это себе так часто, что в мыслях слова слились в сплошное непроглядное марево. Но феникс был. И он чуть не отобрал жизнь Марины.
   Глеб вздрогнул, когда в комнате вдруг стало тихо. Медики, собрав с парня всё, что можно получить, не вредя его здоровью, оставили Юру в покое и почти бегом покинули палату, спеша в лаборатории. Юра дул на сгиб локтя, где зияла узкая, но глубокая рана - медикам кроме крови, кожи и волос также понадобился образец тканей. Вместо обезболивающего ему вручили кусочек ваты и пожелание скорейшего восстановления.
   - Она скоро очнётся, - Юра хотел приободрить охотника, но тот взглянул на него оскаленным волком. Через секунду Глеб опомнился и прогнал злость с лица, но та лишь скользнула обратно в мысли.
   - Лучше бы так.
   - То, что ты сказал генералу - это правда? - Глеб говорил, подняв ко лбу сжатую обеими руками ладонь Марины.
   - Да.
   - Там, - Глеб запнулся, - у феникса, ты видел там её?
   - Она не была с остальными, была другая, всё понимала, - затараторил Юра.
   Какое-то время Глеб сосредоточенно молчал.
   - Ты, похоже, понимаешь, что-куда-как-зачем? - охотник тряхнул головой и его взгляд снова сфокусировался, ударившись о бледные стены.
   - Мне бы хотелось, - честно ответил Юра.
   Ему действительно хотелось прямо ответить на все вопросы, нахлынувшие сейчас лавиной, перекрыв доступ кислорода. Но он и сам дышал лишь благодаря рефлексам, потому что ничего другого у него не осталось. Он ничего не знал и не понимал, кроме одной единственной вещи. Он чувствовал это болью в мышцах, ощущал кончиками пальцев, ресницами и различал в аромате холодеющего вечернего воздуха - ему было плохо "здесь" и надо было вернуться "туда". И похоже, этому удивлялся только он один. Феникс же - убитый им феникс, откуда это чувство вины? Он убийца? - ждал его и обрадовался, потому что знал, что Юра должен был оказаться в плавящемся тёмном городе. Откуда это? Вина, стыд, боль. Феникс обнял - нет, обняла его, не ожидала нападения, была рада. Соскучилась?
   Она его знала.
   - Мы во всём разберёмся, - Глеб ободряюще улыбнулся, злость схлынула, и он смог вдохнуть полной грудью, отпустив её на какое-то время. Он знал, что та вернётся и ударит по нему с новой силой, но пока можно передохнуть.
   Юра подошёл к кровати и упёрся ладонями в её спинку.
   - Паршивый день, - заключил он, хмыкнув.
   - Слушай, - охотник поднял брови, - А ты, кстати, кто?
   В палате повисла тишина, которая металась от Глеба к Юре и обратно, пока они удивлённо пялились друг на друга.
   - Серьёзно, я без понятия, кто ты, - Глеб закрыл лицо ладонью, притворно сокрушаясь. - Как твоя фамилия?
   - Э... Краев, - тот почему-то замялся.
   - И из какого ты отдела?
   - Ну, - Юра сморщился. - Я вроде как уборщик.
   Минута без звуков и движения.
   - Кто? - Глеб наклонился в сторону парня.
   - Уборщик, - Юра тоже приблизился к майору.
   Ещё шестьдесят секунд искреннего непонимания на лице Глеба.
   - Кто? - процедил он сквозь зубы.
   - Уборщик, - невозмутимо повторил парень.
   - Пыль, пол...?
   - Швабра, пылесос.
   - Замечательно, - протянул Глеб, резко откидываясь на стуле и скрестив руки на груди. - Первый охотничий отряд спас уборщик. Ну а почему бы и нет, и то правда, - он говорил громко, поднося ладонь к лицу, будто разговаривал сам с собой в момент лёгкого (или не очень) безумия. - Я вот майор, она вот сержант, а ты вот...
   - Уборщик.
   - Уууборщик, - повторил охотник нараспев. - Прекрасно, восхитительно, славно-славно.
   - Давай я погуляю, пока ты не закончишь?
   - А я уже. Почти. Сейчас, ещё немножко. Уборщик против старшего офицерского состава, прелесть же, ну!
   - Закончил?
   - Почти-почти, - Глеб несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, досчитав вслух от десяти до одного. - Вот теперь всё, я практически смирился с этим фактом.
   Охотник нервно рассмеялся, пробубнив ещё что-то себе под нос.
   - Пардон, - он кашлянул, прочищая горло, и попытался принять серьёзный вид. - Просто это очень, я подчёркиваю - очень! - непривычно, понимаешь?
   - Подозреваю.
   - Обычно всё наоборот, - Глеб снова повернулся лицом к Марине. - Как-то чаще мы спасаем, а не нас. Но, - взглянул на Юру, - спасибо.
   - Не за что, - он расслабленно опустил руки. - Я рад, что с ними всё хорошо.
   Глеб кивнул, но после вдруг помрачнел:
   - Ними?
   - Мариной и той девочкой.
   Майор молча отвернулся и от Юры, и от Марины, уставившись в стену перед собой.
   - Она не феникс, - Юра вступился за спасённую девушку, уловив мысли охотника.
   Глеб резко перебил его. Он уже слышал всё, что парень мог бы сказать, и услышанное не сходилось с его желаниями:
   - А феникс мёртв, я в курсе.
   - Но ты этому не веришь?
   - Верю, - Глеб устало потёр виски. - Факты налицо. Только вот, - несколько секунд раздумий, - ты-то кто?
   - Убо...
   - Завались. Ты знаешь, что я имею в виду.
   Охотник медленно повернулся к Юре, который не шевельнулся. Каким-то образом только эта мысль не сумела достичь его разума. Он успел спросить себя обо всём, задал все вопросы, кроме такого простого.
   - Не знаю, - честно ответил он.
   - Ты кхм, ну не обычный человек явно, - Глеб загнул большой палец руки. - И не феникс, - зажал указательный. - А кто тогда остаётся?
   Юра пожал плечами, в ужасе проводя сквозь мозг те же мысли вслед за охотником.
   - Неведома зверушка, - заключил Глеб. - Так тебя и запишем.
   - Что за бред? - воздух в комнате прижался к полу под весом раздавшегося голоса.
   Василий медленно зашёл в глубь комнаты, держа в одной руке небольшую вытянутую картонную коробку тёмно-зелёного цвета.
   - Приходила в себя? - коротко спросил он Глеба, тот отрицательно покачал головой. - Никуда не уходи. При любых изменениях её состояния сообщай мне. Ясно? - Глеб кивнул.
   Глава охотничьего отряда на несколько секунд задержал взгляд на девушке, после чего обернулся к Юре, который старался слиться с противоположной стеной.
   - Устал мыть унитазы Форта?
   Слова были насквозь пропитаны презрением, которое заполнило всё пространство вокруг, хотя сам Василий говорил совершенно спокойно. Глеб удивлённо уставился на начальника, Юра, ожидавший совсем другого нападения, растеряно таращился на полковника.
   - А, то есть ты знал, что он убо... То есть нет, ничего, - Глеб сжал губы и замолк.
   - Ну, вообще-то унитазами занимается Гюнюль, - ответил Юра с выражением лица "какой вопрос - такой ответ". - Это невысокая, вот такая примерно в талии, - он широко расставил руки в стороны, - уроженка Кыргызстана.
   - Ты всё шутишь, - Василий холодно осклабился.
   - Гюнюль бы поспорила.
   Краем глаза Юра видел, как Глеб за спиной начальника размахивал руками, призывая того прекратить перебранку, но никак не среагировал. Он спокойно выдержал внимательный взгляд синих глаз, в которых плескалось столько презрения вперемешку с отвращением, что казалось, радужка вот-вот закипит.
   - Уже видел, - Юра случайно сказал это вслух, поздно спохватившись.
   - Что видел? - Василий надменно смотрел на него сверху вниз, будучи выше на полголовы.
   - Кого, - поправил его парень. - Тебя.
   Он улыбнулся и подошёл на шаг ближе, направив на полковника указательный палец:
   - Четыре года назад, - он сухо рассмеялся. - Ты же охотился в моём университете, помнишь?
   Презрение в глазах уступило место чернеющей ненависти. Он сделал два шага в направлении парня и, оказавшись практически вплотную к нему, процедил сквозь зубы:
   - А ты как думаешь?
   Его голос звучал так же, как в день их первой встречи - сотканный из желания уничтожить и сожаления от невозможности этого сделать. О, конечно он помнил его. Юра пожалел, что заговорил об этом. Он вдруг понял, почему ему не удалось занять иной должности в огромном Форте. Главы всех пяти с лишним сотен отделов качали головами, стараясь не смотреть на него и сообщали, что он им не подходит. Хотя он годился для того, чтобы занять даже их собственные места. То, чего раньше он не замечал из-за злости и досады, было обыкновенным страхом. Ему неуверенно предлагали войти в штат сотрудников, чтобы позже, при появлении вакансий (которых было предостаточно), он обладал преимуществом против соискателей со стороны. Итог - три месяца имитации бурной деятельности в роли уборщика, которая удавалась ему так себе. Он продолжал каждую неделю стучаться всё в новые двери, но каждый раз видел всё ту же картину. Теперь ясно, почему.
   - Думаю, что да.
   - Какой умничка, - презрительно процедил Вася.
   Он развернулся, вновь надев маску абсолютного спокойствия.
   - Ты восемь раз подавал заявку в охотничий отдел, - Василий бродил по комнате, словно акула, медленно сужая круги вокруг добычи. - Почему так быстро сдался? - усмехнулся.
   - Потому что это скучно, - равнодушно бросил Юра, поймав на себе изумлённый взгляд Глеба. - Фениксов столько лет не было.
   Глеб фыркнул, а Василий насмешливо взглянул на него:
   - Всё ещё так думаешь?
   Юра переводил взгляд с полковника на майора и обратно. Один глядел на него с откровенным сарказмом, как бы говоря "да неужели?", второй будто смотрел на маленького несмышлёного ребёнка.
   - Фениксы не пропадали? - догадался он.
   - На глазах умнеешь. Добро пожаловать, - он с силой швырнул коробку в парня, тот легко её поймал. - Завтра в пять.
   Глеб кивнул, а глава охотничьих отрядов ровным быстрым шагом вышел из комнаты. Они услышали, как прапорщики, стоявшие у входа в палату, ещё раз поприветствовали полковника, после чего дверь тихо закрылась, чуть скрипнув старыми петлями. Юра нетерпеливо открыл коробку, которая дыхнула на него крахмальной пылью. Внутри находилось несколько свёртков тёмно-зелёной ткани. Он подцепил один из слоёв и потянул на себя, вытащив новёхонький мундир, увенчанный парой красных погонов.
   - О, рядовой! - Глеб радостно вскочил. - Добро пожаловать, новенький! Неплохое повышение, а?
   - Отличное, - согласился Юра.
   Он уронил коробку и развернул мундир двумя руками. Пошит только что - на швах виднелись едва заметные частички ниток, которые сметутся через пару минут после того, как он впервые его наденет. Не сегодня, нет, красные погоды - парадные. Но когда-нибудь. Пока ни единой жёлтой линии, ни единой звёздочки, пустые красные - для особых случаев, пустые зелёные - для службы. Это визуальное воплощение начала, открытой двери и первого шага. Слева на груди на мундире золотистыми нитками была вышита птица с длинным хвостом, летящая вниз, широко расставив крылья. Падающий феникс - символ охотничьих отрядов. Юра восемь раз проходил тренировки и испытания, необходимые для вступления в ряды охотников, но на последнем этапе - демонстрационной полосе препятствий, на которой присутствует в том числе высший офицерский состав, он всегда оставался за чертой. Можно ли называть охотников победителями - вопрос спорный, но из раза в раз Юра оказывался проигравшим. Сейчас он уже понял, кто именно препятствовал его зачислению в охотничий сегмент, но его это и не волновало - так или иначе, он наконец держал в руках заветный мундир.
   - Значит, завтра утром увидимся на совещании, - улыбнулся Глеб.
   - В пять утра? - на всякий случай переспросил Юра.
   Майор печально кивнул. Из коробки, валяющейся на полу, послышалось приглушённое шипение. Юра поднял её и на самом дне, за ещё двумя полными комплектами формы, нашёл небольшую чёрную рацию, которая замолкала на несколько секунд, а потом снова заливалась шумом помехов. Юра нажал сразу на несколько кнопок, и устройство заговорило голосом Василия.
   - Добро пожаловать в первый охотничий отряд, - холодно поприветствовал его полковник. - Министерство поиска сообщило, что завтра после полудня на территории больницы родится феникс. Твоя задача, рядовой, к утреннему совещанию вычислить его.
   - Как я это сделаю?!
   - Задача ясна?
   - Я не знаю, как...
   - Задача ясна?
   - Да, товарищ полковник, ясна.
   Рация прыснула снопом помех и щелчков, после чего затихла.
   - Недолго я пробыл охотником, - Юра присел на край кровати, запихивая мундир обратно в коробку.
   - Так, без паники и нытья, - сказал Глеб с плохо удавшимся ободрением.
   - Есть идеи?
   - На самом деле да, одна есть. Нам точно нужен кофе.
   - Эээ.... Ну так-то да, согласен.
   Глеб проворно выскочил из палаты, коротко обругав прапорщиков, которые, похоже, недостаточно ровно подпирали стену. Юра улыбнулся, услышав фрагменты оправданий солдат и ворчание Глеба, но вскоре и его отдаляющиеся шаги смолкни. В комнате остался только он и жужжание приборов, которое заглушало тихое дыхание Марины. Похоже, его приняли в ряды охотников только для того, чтобы тут же выгнать.
   Каким-то глупым ему казалось то, с какой лёгкостью всё укладывалось в голове. Он примерно понимал, что именно надо сделать, чтобы найти феникса - нужно попасть "туда". И эта мысль до абсурда не волновала его, казалась правильной и естественной. Так же, как рефлекторно человек протирает запотевшее стекло, чтобы увидеть, что происходит за ним. Он негромко засмеялся, поймав себя на мысли, что единственная его проблема - это найти путь "туда". Какая нелепица, бред пациентов психбольниц. Может, и ему туда пора? Рядом с домом вроде есть одна... Нет, стоп. Воздух, нужен воздух, здесь нечем дышать. Он подошёл к открытому окну и высунулся, полной грудью вдыхая вечернюю прохладу. Немного придя в себя, он расслабился и осмотрелся вокруг. Парк, окружавший больницу, был полон людей - пациенты и посетители гуляли в тени вязов. Кто-то медленно толкал перед собой кресло-каталку, кто-то сидел на скамейках среди широких, хаотично раскиданных по территории клумб. Крохотная девочка в ярко-синем платье прыгала под дикой яблоней, пытаясь дотянуться до незрелого ещё, но уже начавшего наливаться красным цветом яблока. Наконец ей удалось ухватиться за листву, и она, повиснув на ветке всем телом, всё же оторвала заветный плод. Вытерла о юбку, откусила, поморщилась, звонко рассмеялась и снова откусила. Всё вокруг было охвачено плавным, неторопливым движением. Юра переводил взгляд с одной семьи на другую, всюду бегали дети, на которых радостно глядели старики и шикали матери.
   Что-то не так.
   Он кожей ощутил, как что-то переменилось в атмосфере, добавив в воздух тревогу, которую он тут же вдохнул. Быстро осмотрел комнату - нет, тут ничего не изменилось. Он снова перекинулся через подоконник и сощурился, внимательно вглядываясь в людей. Он шарил глазами от одного лица к другому, пока не нашёл его. Высокий широкоплечий мужчина в чёрном плаще, полы которого были покрыты слоем летней пыли. Серые, как мышиные, волосы, бледная кожа, которая казалась прозрачной, и внимательный взгляд тёмных глаз, который был направлен на Юру. Парень отшатнулся, как обожжённый. Через пару секунд он медленно подошёл к окну и снова посмотрел вниз. Мужчина стоял там же, глядя на Юру и улыбаясь.
   - Я привёл к нам классного парня, знакомься. Зовут - кофеин.
   В комнату вошёл Глеб, держа в руках два белых пластиковых стаканчика, от которых поднимался молочный пар. Юра молча махнул ему рукой, подзывая к окну.
   - Ты знаешь этого мужика? В наше окно пялится, не отворачивается.
   Глеб осторожно выглянул и внимательно осмотрелся.
   - Где?
   - Слева, возле синих цветов.
   - Ирисов?
   - Тебе не плевать?
   - Ну, во-первых, они фиолетовые, - Глеб сделал кислую мину. - А во-вторых, там никого.
   - Да как так, - возмутился парень. - Вон же!
   - Стоп, - охотник округлил глаза, медленно отстраняясь от окна ровно на сколько, чтобы его не было видно снаружи. - Это не по твоей части, случаем?
   - Моей части?
   - Ну, штучки, которые только ты слышишь, или, - он изобразил пальцами волны, - видишь.
   Юра этого не ожидал. Он не был готов опять столкнуться с чем-то подобным так быстро. Снова выглянул - мужчина стоял там же, не сдвинувшись ни на миллиметр, лишь улыбаться стал шире.
   - Это что-то другое, - сказал он, нахмурившись. - Я спущусь.
   - Что? Нет, стой, - Глеб преградил ему дорогу, - А план? А обсудить, взвесить "за" и "против"?
   - Я просто поговорю с ним.
   - С кем? Ты знаешь, кто (или что) это?
   - Узнаю, - пожал плечами Юра.
   - Блин, - закатил глаза Глеб. - Отставить, рядовой!
   Юра замер скорее от неожиданности, чем из-за самого приказа. Теперь придётся считаться со званиями, и до майора ему как до луны спиной вперёд.
   - Так, рядовой, - Глеб удивился, что его команда сработала. - Ээээ... Это феникс там?
   - Нет.
   В этом он был уверен совершенно, снизу стоял кто-то иной. Он не чувствовал угрозы от этого мужчины, лишь нарастающую тревогу. Только никак не мог понять, чья тревога это была - его собственная или того мужчины? - и за кого кто-то из них тревожился.
   - А кто тогда? Раз ты видишь, а я нет - как раньше ты слышал, а я - нет, выходит, что феникс.
   - Вот и выясню.
   Юра легко обошёл майора, но тот за два шага снова очутился перед ним, преграждая путь.
   - Я не могу тебе этого позволить ни как старший по званию, ни как охотник, ни как красопетка.
   - Пока ты... Чего, красопетка? - Юра мотнул головой. - Не отвечай. Короче я бы уже спустился.
   Оба (теперь уже) охотника смотрели друг на друга, ни один не желал отступать. Глеб хребтом чувствовал опасность. Юра не пытался скрыть раздражение от зря потерянного времени.
   - Славно, тогда я составлю тебе компанию.
   - Нет, Глеб. Чем ты поможешь?
   - Оружием.
   - В кого будешь стрелять? В розочки?
   - Там ирисы.
   - Да хоть чёрт голозадый, - закатил глаза Юра. - А с Мариной кто будет? Те бараны? - он махнул рукой в сторону двери, за которой прапорщики увлечённо на всё крыло рассказывали пошлые анекдоты.
   - Хотя бы рацию возьми, - Глеб отступил на шаг в бок и протянул ему свою.
   Юра взял аппарат и выбежал из комнаты. Он быстро миновал три лестничных пролёта и выбежал на улицу. Минута ушла на то, чтобы сориентироваться - парадная дверь выходила на север, окна палаты Марины - на запад. Парень ринулся в нужном направлении, ловко петляя в потоке собравшихся обратно внутрь больных - часы посещения закончились, и те стекались ко входу в больницу со всего парка. За считанные секунды он добрался до нужного места, быстро найдя чуть заросшую сорняками клумбу с синими цветами. Только рядом никого не было. Он добежал ровно до того места, где стоял высокий мужчина в чёрном, и оглянулся. В нос бил запах гнили, но не сильный. Будто что-то, являющееся источником вони, находилось тут всего мгновение назад. Юра крутился вокруг клумбы, внимательно осматривая всё вокруг, пока наконец не напоролся на пару водянисто-белёсых глаз. Мужчина стоял в пятидесяти-шестидесяти метрах от него, за старым кирпичным забором, увенчанным острыми резными шпилями. Забор был выкрашен в бледно-персиковый цвет, почти скрыв кирпичную кладку. Мужчина был чрезмерно высок - его голова выглядывала над забором, который с виду в высоту был два с половиной метра. Охотник нахмурился - человек (или кто там) не казался ему настолько высоким из окна. Не коротышкой, да, но точно не настолько.
   Мужчина медленно улыбнулся, обнажив ряд тонких острых зубов, похожих на швейные иглы. Он смотрел на рядового, не моргая - в какой-то момент парень вздрогнул, поняв, что у мужчины не было век. Круглые желтоватые глазные яблоки блестели, становясь похожими на стеклянные. Можно было бы так подумать, если бы взгляд не был настолько осмысленным и внимательным. Раздался треск рации:
   - Что ты там застрял? - голос Глеба смешивался с помехами.
   - Он ушёл, но я его вижу, - Юра поднёс рацию к губам и старался говорить как можно тише.
   - Тогда возвращайся обратно, рядовой!
   - Я пошёл за ним, товарищ майор, - парень ухмыльнулся, услышав поток отборной ругани, затихавший в треске помех.
   Глеб ещё всыплет ему по первое число, и будет прав, но сейчас это волновало меньше всего. Мужчина резко перестал улыбаться, когда Юра ответил на сообщение по рации. Он спрятал иглоподобные зубы за узкими синеватыми губами, которые червями тянулись через бледное лицо. Юра медленно, не отрывая глаз от мужчины, опустил рацию в клумбу и поднял вверх руки, развернув ладонями к нему. Мужчина несколько секунд не менялся в лице, но потом снова растянул губы в широкой - на всё лицо - улыбке, полной жёлто-коричневых игл. Юра шагнул вперёд, заметив, как мужчина едва заметно отшатнулся - от неожиданности или страха. Но как только тот опять замер, глядя на него лишёнными век глазами, парень продолжил приближение. Он двигался осторожно, нащупывая путь перед собой, как-то зная, что отворачиваться нельзя. Он старался даже не моргать, но этого не удавалось. Каждый раз, стоило моргнуть, мужчина успевал отскочить на несколько шагов назад. Вскоре это стало бесполезным - Юра подошёл к забору, слишком высокому. Он вытянул руку вверх и едва ухватился кончиками пальцев в край кирпичной кладки.
   - Слышишь?
   Влажный хлюпающий голос раздался приглушённо с другой стороны стены, но будто прямо на уровне Юриного уха, как если бы говоривший точно знал, где он стоит. Парень рефлекторно кивнул, не успев ни о чём подумать. В нос бил смрад.
   - Здравствуй.
   Голос был странным, он заставлял морщиться. Казалось, говоривший захлёбывался.
   - Привет, - хрипло отозвался Юра, не придумав ничего лучше. В конце концов, он же пришёл поговорить.
   - Ответил! - взвизгнул голос, - Он ответил мне, ответил!
   Воздух задрожал от скрежета ногтя о камень. Мужчина, стоя по другую сторону забора, медленно вёл пальцами по кирпичам, заворожённо глядя, как те сыпятся мелкой крошкой под ноги. Он чуть приплясывал и улыбался так сильно, что в уголках синих губ выглянули тёмные капли крови.
   - Кто ты?
   Юрин голос звучал безразлично. А мужчина ждал испуга - да, страх расстроил бы его, но...
   - Не помнишь? - Он говорил быстро, чтобы успеть, пока густая кровь снова не заполнила его горло.
   Он увидел, как Юра отрицательно покачал головой. Хорошо иметь такие глаза.
   - Вспомнишь, - он прижался к забору. - Тебя ждут.
   - Что? - парень непонимающе уставился на забор, почти глядя в глаза собеседнику. - Кто ждёт? Где?
   Мужчина сглотнул кровь, чтобы ответить, но её собралось в горле слишком много. Чёрная вязкая жидкость сочилась между его тонкими зубами и стекала по подбородку.
   - Отвечай! - крикнул охотник.
   Мужчина отчаянно глядел на Юру, растирая тыльной стороной руки по лицу струящуюся смолистую кровь. Парень сомневался, не ушёл ли этот странный человек, хотя кожей чувствовал, что нет. Но как ему, мужчине в чёрном плаще, сказать, как дать охотнику понять, что он всё ещё здесь? Он слишком долго искал этого юношу, так долго, что успел забыть, зачем вообще пришёл. А потом вдруг они встретились. Прямо тут, совсем рядом.
   Мужчина наклонился, извергая из себя несколько литров густой жижи. Коротко отдышался, прокашлялся и снова прижался к забору.
   - Возвращайся, - он почти выплюнул эти слова, снова подавившись уже наполнившей горло кровью.
   Он хотел бы ещё поговорить - это было так здорово, слышать, как тебе отвечают, вести разговор - но времени не оставалось.
   Юра быстро пробежал вдоль забора и наконец нашёл высокий пень совсем рядом со стеной. Оттолкнувшись от него, он в два прыжка очутился по ту сторону, лишь чуть порвав рукав об острые шпили забора. Но всё зря - он увидел только стремительно удаляющуюся спину, закрытую длинным тёмным плащом. Он побежал следом, но тот двигался слишком быстро - через пару минут Юра потерял мужчину из виду. Он стоял, упёршись руками в колени и переводя дыхание. Пожалуй, это был один из самых странных разговоров в его жизни. Не самый странный, но точно в первой десятке. Он опасался этого мужчины - вряд ли могло быть иначе, но это был лишь в голове, в разуме. Навязанный окружающей действительностью, той же, которая говорит, что красиво, а что нет. Какая музыка приятна, какая - нет, какая картина - шедевр, а какая - повод отвести ребёнка к психиатру. Действительность говорила, что мужчина был устрашающ, но сам Юра нутром своим, если отключить разум, страха не ощущал. Он думал, что должен бы, но нет, этого не случилось. Что он ощущал - так это интерес и близость ответа. Как когда пытаешься вспомнить слово, а оно вот - совсем близко, крутится на языке, ты почти его вспомнил и назвал, надо ещё чуть-чуть. И пока не вспомнишь, о другом думать не сможешь. Но сейчас вспомнить не удалось. Он ещё раз оглянулся вокруг и обежал несколько соседних улиц, надеясь, что снова заметит пару чёрных глаз без век, уставившихся на него. Но, не добившись успеха, покрытый уличной пылью, он зашагал в сторону больницы, дабы получить разнос от новоприобретённого начальства.
   По пути к больнице он сделал крюк, чтобы забрать истошно орущую рацию из кустов. Взглянул на трясущейся от сигнала (и злости Глеба) прибор, вскрыл заднюю панель, снеся в процессе пару крупных болтов, и вытряхнул блок питания. Рация замолкла, парень облегчённо выдохнул. После ужина, который, похоже, уже завершился, в больнице воцарялась кромешная тишина - и внутри, и снаружи. Трудно было поверить, что всего час назад этот парк был заполнен струящимся между вязов и яблонь движением, детским смехом и тихими разговорами. Сейчас здесь были лишь вечерняя прохлада да мягкая тишь. Юра присел на край клумбы и оглянулся - казалось, деревья тоже замерли, ни один листочек не шевелился. Где-то слышалось стрекотание сверчков, но достаточно далеко, чтобы не быть частью этого места.
   - Я подвешу тебя на флагштоке!
   Глеб чуть не выпал из окна, но кричать не перестал. Он побледнел от гнева, на лбу вздулась вена, что контрастировало с облегчением, отражавшимся на его лице.
   - Молодой человек, не шумите! - послышалось откуда-то выше.
   - На часы смотрел, пацан? - сбоку.
   - Юноша, - звонкий старушечий голос, - подвешивайте хоть меня, хоть голышом, но утром!
   Со всех сторон на майора сыпались обвинения (и предложения сомнительного характера). Глеб решил не гневить пациентов и молча бросил на подчинённого грозный многозначительный взгляд. Юра кивнул сквозь смех и двинулся в сторону парадного входа. Через несколько минут гневные выкрики переросли в душевные беседы между этажами, и когда Юра свернул с лестницы на третий этаж, он застал медсестёр, которые сердито упрашивали пациентов отложить общение через открытые окна на завтра, а лучше вообще знакомиться на прогулках, а не кричать на весь город. Женщины в застиранных белых халатах ворчали, что это больница, а не пионерский лагерь, то и дело заглядывая в палаты и шикая на развеселившихся стариков. Через какое-то время на больницу вновь опустилась привычная тишина. Её нарушал лишь редкий храп и негромко включённый крошечный телевизор у дежурной медсестры. Девушка зевала, вникая в события, которые разворачивались в простом, но не лишённом очарования российском детективном сериале о доблестных милиционерах, снятым как раз для таких ночей.
   - Не положено, - отрезал один из прапорщиков, когда Юра подошёл к нужной ему двери.
   - Как это не положено, - удивился тот.
   - Приказ.
   Юра закатил глаза и потянулся к двери, чтобы хотя бы постучать, но второй прапорщик схватил его за руку и оттолкнул.
   - Вы ошалели совсем?!
   - Нам приказано никого не впускать, - снова протараторил первый, проглатывая окончания слов.
   - Меня ждут, - Юра посмотрел на них исподлобья с кислой миной на лице.
   Хуже глупых людей - только глупые люди, получившие приказ.
   - Не положено.
   - Позовите Глеба!
   - Не положено.
   - Майор Майоров не вносил изменений в приказ, - добавил второй.
   - Погодите, что? - Юра хохотнул. - Майоров? Майор Майоров? Ха! Вот уж точно поэт-хреноплёт.
   Прапорщики непонимающе покосились на него и никак не среагировали.
   - Кхм, а врачей вы тоже не пускаете?
   - Пускаем, - ответили они в один голос, переглянувшись.
   - Я врач.
   - Нет, - улыбнулись.
   - Откуда вам знать?
   - Ты без халата, - сказал первый тем тоном, с которым дуракам объясняют прописные истины.
   - И без этого, как его... - второй начал щёлкать пальцами, силясь вспомнить слово.
   - Стетоскопа? - подсказал Юра.
   - Да, точно! - радостно согласился второй.
   - Я в форме медицинской, - Юра подёргал себя за край больничной рубашки.
   Прапорщики задумались на четверть минуты, но потом, не сговариваясь, отрицательно помотали головами.
   - Не положено, - сказал первый.
   - Не было приказа, - сказал второй.
   Юра в изумлении провёл рукой по голове, загребая спутанные пряди. Хмыкнув, он выудил из кармана детали рации и, быстро собрав её воедино, нажал на кнопку вызова. Та пощелкала, пошипела и разразилась голосом Глеба:
   - Ты по стене лезешь?! Почему так долго?!
   - Меня не пускают товарищи, - он взглянул на их погоны, - прапорщики. Приём.
   Ответа не было. На несколько секунд куполом опустилась тишина, но вскоре разбилась от топота, раздавшегося изнутри палаты. Глеб резко распахнул дверь, повиснув на косяке.
   - Как это понимать?! - он гневно переводил взгляд с первого прапорщика на второго, в то время как оба от неожиданности отшатнулись.
   - Глеб Вячеславович, - ответил первый, - вы сами приказали никого не пускать.
   - Никого?!
   - Ну да, никого, - подтвердил второй.
   - Ну, - майор пару мгновений думал, наморщив лоб, - да, так я и сказал. Хорошо работаете, ребята, - он ободряюще им улыбнулся. - Ты, - посмотрел на Юру, - внутрь!
   - Как скажете, гражданин Майоров, - Юра, смеясь в прижатый к губам кулак, наконец переступил порог палаты.
   - Хрена ли ты ржёшь?
   - Слушай, как тебе повышение давать теперь? Вся симметрия порушится!
   Майор молча упёр руки в бока и кисло глядел на рядового, ясно давая понять, что ничего из сказанного тем не отличалось свежестью.
   - А малыш-то наш юморист, - раздался слабый голос.
   Марина лежала на нескольких подушек, уложенных под спиной, и улыбалась, глядя на Юру. Она была мертвенно-бледна, но уже сняла кислородную маску и дышала самостоятельно - ровно и тихо.
   - Продадим в цирк, - ворчал Глеб.
   - Придётся циркачам доплачивать, - усмехнулась девушка. - Мы с тобой не настолько богаты.
   - Новенький, а как у тебя с почками? Не жалуешься?
   - Я не дам продать нашего малыша на органы, - возмутилась Марина.
   - Вы меня усыновить решили? - Юра уселся на край кровати, выжидающе глядя на охотников.
   Глеб с кислой миной бросил "Чур меня, а тебя нафиг".
   - Как ты себя чувствуешь? - Юра подошёл к кровати Марины.
   - Как по утрам, только вечером. То есть, паршиво, - она улыбнулась.
   - Ты скоро поправишься.
   - Да, спасибо, - девушка чуть поёрзала на подушках. - Глеб мне всё рассказал.
   - Вы слушаете радиостанцию "Майоров-эф-эм", - сказал парень гнусавым голосом, глядя на майора, который сел на стоявший рядом с кроватью стул.
   - Не дразнись, - с улыбкой возмутилась Марина.
   - Ладно, не буду, мамуля, - ответил он тем же голосомю. - Она всегда такая сахарная? - спросил он полушёпотом, наклонившись к Глебу.
   - Мне кажется, это всё лекарства, - ответил тот, состроив шокированную гримасу.
   - Как же это здорово, - вздохнула девушка. - Мы столько жизней теперь спасём.
   - А? - протянули оба парня в один голос.
   - Ты же спас ту девушку, - Марина удивлённо подняла брови и посмотрела на охотников, как на сглупивших детей,. - Мы теперь всех сможем избавить от фениксов, понимаете?
   - Кажется, да, - кивнул Юра через несколько секунд раздумий.
   Выходит, он действительно должен будет так же убить всех фениксов. В голове мелькнуло слово "бойня", но он тут же отсёк эту мысль. Все прекрасно знали, что произошло бы без него. Глеб расстрелял бы ту девушку в упор, не усомнившись в своём решении ни на секунду и не испытав даже крохотной частички жалости, потому что к тому времени Марина уже была бы мертва. Юра спас две жизни, убив феникса. Во всяком случае, он надеялся, что истолковал всё правильно.
   - Расскажи, как "там" было? - попросила Марина.
   - Жарко, - он задумался, - Тихо.
   Он уже говорил это, но других слов в голову не пришло. Он мог бы долго рассказывать, как его "туда" тянет, и как хорошо было ему плавиться в этой жаровне среди отходящих от асфальта волн раскалённого воздуха. Но мог сказать только несколько сухих слов да пожать плечами.
   - А феникс? Какой он был? Страшный?
   Глаза Марины горели неподдельным интересом, она была полностью захвачена этим новым витком давно сошедшей с ума реальности.
   - Это была девушка. Совсем не страшная, - Юра сжал губы, вспоминая тоненькие ручки, обхватившие его шею в объятиях. - Скорее наоборот.
   - Милая что ли? - удивлённо переспросил Глеб.
   - Не знаю, - Юра ссутулился, уставившись в пол.
   - Эй, друг, эта обаятельная крошка убила пятерых, не забывай.
   - Я помню, - кивнул тот. - Но...
   - Что "но"? Расскажи нам, - Марина с трудом села в кровати и положила руку на плечо рядового.
   - Я даже не знаю, ма-а-ам, - улыбнулся Юра, всё ещё глядя на пол.
   Марина отвесила ему подзатыльник, едва ощутимый из-за её слабости. Юра внимательно посмотрел на обоих охотников, пытаясь принять решение. Ему надо было кому-то рассказать. Всё произошедшее гноем копилось в его воспалённом мозге, и надо было либо вскрыть рану и очистить её, либо умереть.
   - Она обрадовалась мне, - наконец едва слышно сказал он.
   - Ну, такие куры обычно всем рады, - Глеб криво улыбнулся, пытаясь скрыть удивление.
   - Хватит паясничать, - одёрнула его Марина. - Как так?
   - Эта девушка, феникс, она, - Юра выпрямился и глубоко вдохнул, - была очень рада, когда меня увидела. Не пыталась мне навредить. И была шокирована, правда шокирована, когда я напал.
   Он выпалил всё это на одном дыхании, почувствовав вдруг сильное облегчение. Охотники смотрели на него не отрываясь, изумлённые услышанным.
   - Глеб, - девушка обернулась в майору, не отпуская плечо рядового. - Я ужасно хочу пить, можешь...?
   - Чего изволите, моя миледи? - он, кряхтя, встал со стула.
   - Воды.
   Охотник кивнул и быстро выскочил из палаты.
   - Малыш, - шепнула она, как только дверь за Глебом закрылась. - Я расскажу кое-что тебе, а ты послушай, хорошо?
   - Ладно.
   Девушка несколько раз шумно вдохнула и выдохнула, собираясь с духом, после чего чуть дрожащим полушёпотом сказала:
   - Мне приснилось что-то, и я хочу, чтобы ты это услышал, - он кивнул, - Парк напротив того здания, - она закрыла глаза и хмурила брови, вспоминая, - Но без людей. Совсем без людей. Ты слушаешь? Хорошо. Так вот, со мной говорила девушка, ну... Блондинка. Длинные светлые, даже белые волосы, ровная чёлка. Ты видел кого-то похожего?.. - Юра напряжённо кивнул, а она вздрогнула. - А потом прибежал ты, и, я плохо помню...
   - Не волнуйся, - парень взял её за плечи и несильно сжал.
   - И ты убил эту девушку, - она подняла на него лихорадочно блестящие глаза. - Сначала заколол, а потом задушил, - она неуверенно улыбнулась. - Фигня какая-то, ну?
   - Но всё было именно так, - перебил её Юра. - И ты там действительно была.
   Марина глядела на него круглыми от ужаса глазами. Девушка подскочила на месте, когда дверные петли скрипнули в два раза громче из-за царившей вокруг тишины и вошёл Глеб, вертя в руках четыре маленьких картонных пакетика.
   - Я не нашёл воду, да-да, не пяльтесь так на меня, в этой больнице нет воды питьевой. Держи сок.
   Он протянул Марине четыре пакетика - все с разными вкусами - та выбрала ананасовый и коротко поблагодарила напарника.
   - А ты какой будешь, новенький?
   - Грушевый.
   - Мне томатный тогда, - Глеб поставил на прикроватную тумбочку оставшийся пакетик.
   - Майор Помидорка, - еле слышно сказал Юра, уже жуя зубами трубочку.
   - Рядовой Глюк, - буркнул Глеб в ответ, занятый тем же.
   - Кстати о... - оживилась Марина, всё ещё не открывшая свой сок. - Что было сейчас?
   - То есть? - переспросил Юра, хотя прекрасно понимал, о чём она говорит.
   - Мужик, истерия, не подчинение высшему офицерскому составу, игнорирование прямых приказов, не знание элементарных разделов ботаники, - подсказал Глеб с кислой миной.
   Юра коротко пересказал произошедшее, упомянув в основном о своих передвижениях и внешнем облике мужчины в плаще (на что получил особенно много красочных комментариев Глеба), и совсем кратко - об их и без того не длинном разговоре. Он решил опустить бОльшая его часть, рассказав лишь то, что мужчина говорил с трудом, будто что-то ему мешало, и что он был до отвращения искренне рад, когда Юра ему ответил.
   Несколько минут после того, как Юра закончил, все молчали, переваривая услышанное.
   - И ты всё ещё думаешь, что это был не феникс? - спросил Глеб, прервав наконец затянувшуюся паузу.
   - Уверен.
   - Почему? - не унимался майор. - Кто ещё это может быть? Он же страшный, как... - он замялся. - Я хотел привести сравнение с задом бабуина, но теперь эти звери кажутся мне симпатягами со всех сторон.
   - Не отвлекайся, - поправила его Марина.
   - Я к тому, что это явно не человек, так? - все кивнули. - Значит, феникс.
   - Нет, - Юра устало потёр глаза, - мы столкнулись с чем-то другим.
   - Да как же...
   - Четырнадцать лет назад никто не верил в фениксов, - напомнила Марина.
   Этот довод подействовал, Глеб выглядел недовольным и недоверчивым, однако он согласно кивнул. В самом деле, совсем недавно, когда они с Мариной были ещё в старшей школе, в происходящих несчастных случаях винили что и кого угодно, кроме фениксов. Он очень хорошо помнил тот день, когда существование фениксов приняли - к тому моменту прошёл год с первого рождения феникса, известного общественности. Сотни людей погибли из-за того, что высшие чины сидели в тёплых залах заседаний и ворчали, что кресла были слишком узкими для их огромных откормленных задов. И лишь когда феникс родился в одном из таких залов и перебил всех в нём находившихся - в их существование уверовали. Было бы верхом глупости допускать такую ошибку вновь.
   - Он, ну, мужик этот, был "здесь", а не "там". Как объяснить...
   - Мы поняли, - серьёзно сказал Глеб.
   - Так что нет, не феникс.
   - Мы разберёмся с этим. Только не ходи к нему больше один, ясно? - Глеб сидел в полумраке, напряжённые мышцы выступали через тонкую ткань футболки.
   - Хорошо.
   - Врёшь.
   - Я же согласился.
   - Соврал.
   Глеб смотрел на Юру в упор, прожигая того насквозь. Его глаза выглядели неестественно светлыми из-за контраста с тёмными волосами, а сейчас они ловили каждое движение парня напротив, мгновенно замечая все перемены в его лице и позе, которые выдавали истинные чувства ещё не научившегося скрывать их солдата.
   - Он не будет говорить со мной, если рядом будет кто-то ещё, - признался Юра, поняв, что спорить бесполезно.
   - И как ты это выяснил?
   - Он чуть не ушёл, когда я ответил тебе по рации.
   - Чёрт, - Глеб поднялся и, сведя руки на затылке, начал расхаживать по палате.
   Он гневно скрежетал зубами и периодически замирал, пытаясь унять желание швырнуть что-нибудь тяжёлое в стену. Марина и Юра сидели молча, глядя друг на друга. В глазах снова встала площадка перед офисным зданием, на которой были они оба. Вдруг глаза девушки расширились, и она сказала едва слышно, так, что даже Юра расслышал её слова с трудом.
   - Я видела этого мужчину.
   Юра смотрел на неё, принимая её страх и удивление, полностью проглатывая их. Он не успел ничего ответить, Глеб подошёл к кровати:
   - Плевать, - сказал он стальным тоном. - И на мужика этого, и на загадки. Я не могу позволить тебе ходить к набитой иглам заднице в одиночку. Если он не хочет говорить в моей компании - пусть молчит.
   - Но...
   - Ты сказал, он был рад говорить с тобой, так? - Юра кивнул. - Хочет и дальше наслаждаться поболтушками - придётся принять наши условия. Спор окончен.
   Глеб рассержено смотрел на охотников, ожидая протестов, но их не последовало.
   - Нам нужен отдых. Всем нам, - он посмотрел на Юру, который только сейчас почувствовал усталость, силы просто закончились в какой-то момент все разом. - Тебе принесли кровать, - он мотнул головой, указывая на стоявшую позади железную койку с скрипучим пружинным перекрытием, на которое кинули тонкий пожелтевший матрац, простынь и колючее шерстяное одеяло без пододеяльника, подушки не было.
   - Пардон, - Глеб заметил разочарованный взгляд рядового. - Сказали, что раз не болен, не развалишься.
   - Я предпочитаю спать дома.
   - Не сегодня, новенький, - покачал головой майор. - Приказ генерала.
   Продолжать спор было бесполезно. Глеб попрощался с Мариной, обнял её и сказал что-то на ухо, что заставило её негромко рассмеяться. Он в полголоса отдал приказания прапорщикам, которые, вытянувшись по струнке, выслушали все указания и тяжело вздохнули, поняв, что смены не будет, а им придётся стоять тут до утра.
   Юра дождался, чтобы шаги майора затихли, после чего слез со своей скрипучей кровати, которая вероятней всего ещё царя застала, и присел на кровать Марины. Он хотел, чтобы она разъяснила, что имела в виду, когда сказала, что видела мужчину в длинном плаще. Но, к его разочарованию, девушка уже уснула. Она откинулась на подушках и часто, но ровно дышала. Юра решил, что расспросы подождут до утра, и вернулся на свою кровать. Ржавые пружины то ли заскрипели, то ли зарыдали, прогнувшись под его весом. Он тихо хохотнул, когда, чуть припрыгнув, коснулся спиной пола. Поворочался, чтобы понять, что удобного положения нет, и в итоге улёгся на спину и уставился в потолок. К утру он должен назвать феникса, который скоро родится в этой больнице. Забавно, но он почти забыл об этом.
   Парень вскочил с кровати и, шлёпая голыми пятками, пошёл в туалет. Палата Марины имела отдельный - комната метр на метр, выкрашенная в насыщенно-бежевый. Пожелтевшая сантехника, кран с единственным вентилем для холодной воды, зеркало, прикреплённое к стене несколькими плотными нитками, которые цеплялись за вбитый в бетонный блок стены гвоздь. Юра подождал несколько минут, чтобы вода из крана стала из мутно-коричневой прозрачной, после чего помыл руки мылом, лежавшим на старой губке (что, впрочем, хотя бы сохраняло его сухим) и умылся ледяной водой. Упёршись руками в раковину, он взглянул на собственное отражение. Вымотанный, с покрасневшими от усталости глазами, бледный. Ничего нового, в самом деле. Замигала единственная лампочка, освещавшая комнату. Юра протянул руку и пару раз легонько ударил по толстому матовому плафону, что было чистым рефлексом - но лампочка мигать перестала. Он снова повернулся к раковине, чтобы закрутить вентиль, заметив боковым зрением собственное отражение в зеркале. И кого-то позади.
   Краев медленно повернулся к зеркалу. За ним кто-то был.
   Высокий - Юра едва доходил ему до груди - голый мужчина. Настолько тощий, что можно было видеть каждую косточку и сухожилие, обтянутые зеленовато-бледной кожей. Лица видно не было, оно было где-то под потолком и в зеркало не попадало. Его грудь поднималась и опускалась, натягивая кожу так, что казалось, рёбра вот-вот прорвут тонкую оболочку. Он не шевелился. Его длинные руки спускались вдоль туловища и заканчивались где-то за пределами зеркала. Парень с усилием перевёл взгляд на собственное отражение.
   Юра улыбался.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"