Байдарка свое дело знала. То была старая и бывалая байдарка. Чтобы понять, что такое байдарка, нужно представить себе прочный и узкий каркас из крылатого металла - алюминия - с натянутой на него брезентовой оболочкой-шкурой. Я постарался нарисовать ее, чтобы вы получше себе ее представили.

Т.к. байдарка была старая и бывалая, шкура ее во многих местах была отмечена заплатками. Каждая заплатка могла рассказать свою историю об острой коряге или камне. Байдарка была такая старая, что даже сделана была еще в другой стране, которую потом спешно переименовали. В той стране, в отличие от новой, простой инженер, кем и являлся владелец байдарки, мог позволить себе раз в год преодолеть половину страны (кстати, самой большой в то время на Земле) и на месяц затеряться среди лесов и скал, наедине с рекой, байдаркой, самыми близкими людьми и собой. Когда страну переименовали, ей стало не до простых инженеров, а инженеру, в свою очередь, стало не до байдарки.

Байдарка скучала в пыльной кладовой. Лишь два раза год перед первым маем и первым ноября, чтобы брезентовая оболочка окончательно не слежалась и не потрескалась, хозяин доставал и аккуратно раскладывал ее в большой комнате. Байдарка была благодарна ему и за это. Особенно ей нравилось, когда маленький сын хозяина, вооружившись одной лопастью от весла и взяв его на манер канойного, играл на ней в далекое и непременно опасное плаванье. Чтобы вам было легче понять разницу между байдарочным и канойным веслами, я нарисовал и их.

В такие моменты байдарка снова ощущала себя молодой, ведь если крепко-крепко зажмуриться и ясно-ясно представить себе бурлящий порог или другое захватывающее приключение, то на секунду-две, а может быть и на целую минуту выдумка станет правдой. Особенно хорошо жмуриться получается у детей. И у хитрого конопатого Юрки и его серьезного белобрысого друга Витьки это получалось великолепно. И тогда по квартире разносилось: "Справа по курсу бочка, лева нос, ходу, еще лево" или "Смотри какая рыбина, давай ее веслом" или "ну все, баста, суши весла". В такие моменты Юрин папа украдкой вздыхал и, потягивая на кухне крепкий сладкий чай, вспоминал далекие годы. Может быть поэтому ему так нравилось раскладывать байдарку.

Правда потом друзья выросли и стали стесняться такой детской игры. Почему-то взрослые часто стесняются мечтать. Зато шума в доме поубавилось.

***

И так бы, наверное, эта история и закончилась, если бы ученик 9 класса "Г" Юра Волик, однажды не зашел в новый большущий книжный, который неделю назад открылся в городе, и не увидел на полке фотоальбом со странным названием "100 мест: увидеть и умереть". Альбом с необычным названием так и просился в руки. На обложке был изображен огромный багровый круг солнца и человеческий силуэт, застывший в прыжке на его фоне. Выглядело это так, будто человек с разбега хотел обнять солнце. Юра открыл книгу наугад. Выпала 76-я станица. На большой цветной фотографии в вечернем розовом молоке прогретого воздуха за поворот сквозь каменное ущелье несла свои воды река. В реке чувствовалась спокойная уверенная мощь. Река не разменивалась на мелкие пакости в виде шевер, косых валов в порогах и бочек - она была выше этого. Но даже фотография не оставляла никаких сомнений в силе и непоколебимости ее поступательного движения.

У самого поворота еле различимо виднелся узкий стремительный силуэт утлой лодчонки. Без сомнения, это была байдарка. Фотография была такая четкая, что угадывались фигурки двух гребцов, синхронно поднимающих из воды весла. Казалось даже, хотя этого, конечно, не могло быть, что можно различить струйки воды, срывающиеся с кончиков поднятых весел. На отвесной стене ущелья прямо из камня росли тоненькие сосенки и кедры. Легкая дымка спиралями закручивалась у их вершин и улетала ввысь, чтобы стать частью большого облака.

Под фотографией мелким шрифтом значилось "р.Река".

Юра перевел дыхание. Конечно о том, чтобы купить книгу не могло быть и речи - стоила она каких-то нечеловеческих денег. Зато в магазин можно было притащить Витьку. Он, конечно, сначала скорчит недовольную рожу, но, куда денется, пойдет. А когда увидит фотографию, то объяснить ему только что родившуюся в голове безумную идею будет намного проще.

Витька все понял почти без объяснений. И согласился как-то тоже сразу. Конечно на Реку они в тот год не попали - так бы их туда и отпустили, зато близлежащая речка Кокшага для небольшого сплава подходила очень даже замечательно.

Кстати, байдарку звали Таймень или точнее Таймень-3, но полное имя байдарке не нравилось - будто могли существовать на свете еще какие-то таймени 1 и 2, кроме нее.

Река текла средь лесов, неспешно обтачивая белые песчаные плесы на крутых поворотах. Вода в межсезонье была низкая, но речка оставалась судоходной. Зато на ней никого не было.

Летний день в позднем августе начинается не вдруг. Сначала всегда приходит промозглое утро полное легкого прозрачного тумана, который почему-то всегда пахнет прошлогодней листвой. Так было и сейчас.

Байдарка плыла по течению. Юра опустил руку в холодную тягучую воду, зачерпнул пригоршню и вылил на ежик волос, провел мокрой ладонью по лицу. Витька обернулся и прокомментировал:

- Зря подстригся. Ты теперь на мокрого мартовского кота похож. - и, подумав, добавил, - Правда, до чертиков довольного кота.

Юра как-то странно посмотрел на друга и невпопад спросил:

- Что есть река?

- Река есть жизнь.

- Угу. А что есть байдарка?

- Байдарка - это корабль, чтобы по ней плыть. Хлипенький такой кораблик.

- Не, Витька, ничего ты еще не смыслишь. Байдарка - это такая игра, в которую можно играть не отрываясь от жизни. Здорово, да?

- Игра говоришь? - Витька хитро прищурился, зацепил кончиком весла поверхность воды и отправил ее вверх, веером розовых от наконец-то появившегося над макушками сосен солнца брызг. Солнце давало хорошие шансы быстро обсушиться. Обоим. А смех еще долго разносился над безмолвными таежными просторами, многократно отражаясь от водной глади.

Таймень разрезала водную гладь своим видавшим виды красным форштевнем. Ей было хорошо, хотя мелкой Кокшаге было, конечно же, далеко до величественной Реки или бурной Хойто-Оки. Но дети были смешные. В своей наивности они полагали, что игра - это всего лишь часть жизни. Она радовалась, что возможно именно ей предстоит раскрыть им страшную тайну, что игра - это и есть жизнь. Хотя теперь это было не так уж и важно, ведь главную тайну они уже только что узнали: радоваться - смысл жизни человека. А быть нужной человеку - смысл жизни байдарки. Они нашли друг-друга. Не так уж мало для начала?

***

А потом все было хорошо. Сначала их стало трое и они все еще помещались в одну байдарку. Потом четверо, и у байдарки появилась подружка. Потом, годы спустя, на свет стали появляться Настьки, Егорки, Альки и молчаливая компания постепенно превратилась в неугомонную детсадовскую флотилию.

Еще фрагмент подсмотренный из жизни этой жизнерадостной флотилии. Семилетний Алька сидит на носу зачаленного катамарана. Впереди река несет свои неспокойные воды между камнями величественного ущелья Орхо-Бом. Но Алька не смотрит вперед, он смотрит в небо. Там серебром горит на солнце алюминиевый борт самолета.

- Папа, а почему самолет не падает?

- Потому что люди, придумавшие его, построившие его, севшие за его штурвалы, очень хотели, чтобы он летал.

- Значит достаточно просто хотеть?

- Конечно.

Через восемь лет Алька Волик впервые аккуратно оторвет от земли двухместный учебный планер. Еще через шесть месяцев он услышит в наушниках слова инструктора, от которых в горле станет ком и к глазам подступят слезы, и звук которых он будет помнить до конца жизни: "Поздравляю с первым самостоятельным вылетом, пилот". А еще через пять лет он за 20 часов беспосадочного перелета преодолеет одну четвертую к тому времени снова большой и сильной страны и проспит как убитый еще 20. И никогда, никогда, ни за все золото, ни за всю нефть мира, не понесет под крыльями бомбы. Потому что смысл жизни неба - тоже дарить человеку радость, а крылья самолетов, как и байдарки, делают из алюминия.

***

На этом бы можно было поставить точку, но всего этого пока не случилось. Пилота и просто хорошего человека Альки еще нет на свете, Юра с Витей еще не ушли в свой первый поход, байдарка, которой отводится большая роль в этой истории, еще томится в пыльной кладовке. Мне тревожно, перед моими глазами встает картина: седой, но еще не старый мужчина на берегу быстрой прозрачной реки. Я не знаю, что это за река. Да это и не важно - это всего лишь одна из тысяч возможных рек, речушек и озер. В его руках спиннинг, в корзине рядом с ним улов более чем достаточный для ужина на одного. Он продолжает вытаскивать серебряных извивающихся рыбешек и отпускать их обратно в воду. Он тихо напевает на манер старых украинских думок:

Рыбак, рыбак,

Какой же ты дурак,

Что променял свою

Жену-незабудочку

На эту проклятую удочку

В такие моменты я немного переживаю за будущее планерного спорта большой страны. Вот и сейчас... Я собираю пальцы в выразительную фигу, сам себе улыбаюсь и иду паковать рюкзак. Все только начинается :).

25.02.2006

Москва - Казань - Москва