Врачевский Петр Михайлович : другие произведения.

Темиртау, август пятьдесят девятого...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Восстание в Темиртау... Неизвестные страницы нашей истории.
  Врачевский Петр Михайлович
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ТЕМИРТАУ.
  АВГУСТ ПЯТЬДЕСЬТ ДЕВЯТОГО...
  
  Трагедия в двух действиях, четырех картинах.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  г. Павлодар, 2002г.
  Действующие лица:
  
  Вишневский - управляющий трестом, заместитель министра черной металлургии Казахстана.
  Ворогов - секретарь партийной организации треста.
  Брежнев - член Политбюро ЦК КПСС.
  Мамонтов Владимир - электрик, студент-заочник.
  Пугачев Анатолий - монтажник верхолаз.
  Амантаев Марат - рабочий.
  Садыкова Сауле - электросварщик.
  Шатров Павел - бетонщик.
  Шилов Владимир - рабочий.
  Гуляев Василий - бетонщик.
  Морозов - начальник городской милиции, подполковник.
  
  
  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
  Картина первая
  На переднем плане длинная брезентовая палатка, через открытый широкий вход видны ряды коек. На палатке крупными буквами написано: "Даешь Казахстанскую Магнитку!" Перед палаткой небольшой столик, две скамьи. Справа палатки длинный сарай с косой вывеской над входом "Столовая". Далее видны еще палатки, затем городские здания и замыкают горизонт контуры строящейся домны и двух высотных кранов.
   За столом у палатки трое: Мамонтов в гимнастерке опоясанной монтажным ремнем и цепью перекинутой через плечо, Гуляев в рабочем комбинезоне и Шилов в выходном, приличном костюме.
  
  ШИЛОВ. /высыпает из коробки домино/ Забьем?
  МАМОНТОВ. Четвертого надо, втроем не интересно.
  В столовую проходят рабочие.
  ШИЛОВ. Эй в козла! Кто желает - подходи.
  ГУЛЯЕВ. Вон Пугачев идет. Пугач, Толик! Иди сюда, забьем козла.
  ПУГАЧЕВ. /подходит/ Я, ребята, есть хочу. Вот умоюсь, переоденусь, /бьет по животу/ подкреплюсь, тогда можно. А вы пока втроем.
   МАМОНТОВ. Что-то ты задержался.
  ПУГАЧЕВ. Детали искали. Стрелу к крану привезли, а валиков и ригелей нет. Признаться, мне первый раз в жизни приходиться монтировать высотный кран.
  МАМОНТОВ. Нашли?
  ПУГАЧЕВ. Нашли. Всё в отдельном ящике лежало.
  МАМОНТОВ. А нам электрикам, все равно: высотный кран или обыкновен-ный для пятиэтажек. Моторы, рубильники, провода одни и те же.
  ПУГАЧЕВ Вам, электрикам легче. / уходит в палатку/
  ГУЛЯЕВ. Что ж, начнем. /берет домино./
  ШИЛОВ. Давайте втроем. /поет/
  Его поймали, арестовали,
  Велели паспорт показать.
  Разбирают домино, начинают играть.
  ПУГАЧЕВ. /Подходит с полотенцем в руках, вытирается/ Что сегодня на ужин?
  ГУЛЕВ. Отбивные по ребрам и гуляш по коридору.
  ПУГАЧЕВ. Перекушу что-нибудь в буфете. /уходит/
  ШИЛОВ. Вот, вот. Всё буфет да сухие пирожки. Неделю, месяц, а там, смотришь - у нас разболелись животики. А больнице какой-нибудь умница доктор скажет - не пейте, молодой человек, у вас язва. /бьет по сто-лу/ Пять - четыре. На этом свете пить нельзя, пейте на том. /поет/
  Он не показывал,
  А все рассказывал,
  Его не слушали,
  А взяли скушали.
  МАМОНТОВ. /Смотрит на свое домино./ А мы едем, едем, едем. /Берет оставшееся домино на столе, ходит./ Три-шесть. /Гуляеву/ Что-то ты, Вася, сегодня мрачный?
  ГУЛЯЕВ. Дело дрянь. Всем бригадам бетонщиков наряды закрыли по рублю на день.
  ШИЛОВ. Ничего себе, с ума сошли! Это же тридцать рублей в месяц
  ГУЛЯЕВ. Меньше. Убери выходные, останется двадцать пять.
  МАМОНТОВ. А как жить?
  ГУЛЯЕВ. Мы еще не до конца досчитали. С этих двадцати пяти рублей высчитают подоходный налог. И? Ещё трояк прочь. Остается двадцать два рубля на... тридцать дней.
  ШИЛОВ. Хо-хо. Славно жить в стране родной. Не унывай, Вася, мы поможем.
  ГУЛЯЕВ. Не могу. /бросает домино/ Не обижаетесь, ребята. Поможешь, говоришь? Дело не в этом. Я в вас ни на минуту и не сомневаюсь. А вот скажи-ка мне, почему это я, здоровый дядя, должен сидеть на шее у друзей?! Я что - калека? юродивый? Нет уж, извините. Не согласен! /Бьет кулаком по столу/
  АМАНТАЕВ. /Подходит к палатке с чемоданом в руках./ Какой номер палатки?
  Все трое молчат.
  Вы в ней живете?
  МАМОНТОВ. У нас номера нет. Здесь монтажники.
  АМАНТАЙЗ. Угу. /Ставит чемодан на землю./ Не кочегары мы, не плотни-ки. А я, вот, плотник, возьмете к себе?
  ШИЛОВ. /Скептически/ Плотник. Проведем испытание. /Ставит руку на локоть/Подходи.
  АМАНТАЕВ. Слаб.
  ШИЛОВ. Оно и видно.
  АМАНТАЕВ. Ты слаб./подходит садиться/Давай./Ставит руку на стол, собираясь меряться силами,
  ШИЛОВ. Вы будьте судьями. Начали!
  Жмут друг другу руку, стараясь прижать ее к столу.
  ГУЛЯЕВ. Давай, Володя, давай жми.
  АМАНТАЕВ. /резко прижимает руку противника к столу, Слабоват. Против двоих, что ли?
  МАМОНТОВ. Давай. /садится ближе/ Поехали.
  АМАНТАЕВ. /Принимает обе руки к столу/ Против троих что ли?
  МАМОНТОВ. Силен. Теперь я понял, что означает казахское слово батыр.
  АМАНТАЕВ. А вообще-то, ребята, я есть хочу. Не мешало бы поужинать.
  МАМОНТОВ. Заноси чемодан в палатку, одна кровать еще свободна. За вещи не беспокойся - воров нет.
  АМАНТАЕВ. /Направляется к столовой, оставив чемодан в палатке./ И как тут у вас? /Заглядывает в столовую/
  ГУЛЯЕВ. Отличная столовая. Я от своей тещи сбежал сюда, а теперь думаю вернуться.
  АМАНТАЕВ./возвращаясь/ Очередь большая.
  МАМОНТОВ. Очень?
  АМАНТАЕВ. Человек тридцать.
  ШИЛОВ. Э, да это считается у нас маленькой. Большая, когда свыше полусотни.
  АМАНТАЕВ. Это же стоять надо.
  ГУЛЯЕВ. Хо-хо. Сразу видно, приехал по комсомольской путевке. Не так ли?
  АМАНТАЕВ. Да. /достает из кармана путевку/ Вот она. Я с таким трудом ее добился.
  ШИЛОВ. Романтик. Послушай, парень, чем ты недоволен? Тебе ужин нужен! - это пустяк в наш атомный век. Начал на кнопку и.. ужин. /Показывает на столовую/ Нажал еще раз и... /показывает на палатку/ брезентовый дом, чем плохо?
  ПУГАЧЕВ. /Подходит к столу с кульком пирожков./ Угощайся, ребята.
  МАМОНТОВ. Старые?
  ПУГАЧЕВ. Ничего, пойдет. Пища здесь не залеживается.
  
  Все берут, едят.
  
  АМАНТАЕТ. Спасибо, не хочу.
  ГУЛЯЕВ. Не стесняйся, бери. Ребята свои.
  ПУГАЧЕВ. Держи. /отдает Амантаеву кулек./ На этот раз мне удалось поесть горячего. У ребят был взят на меня ужин.
  АМАНТАЕВ. Спасибо. /Садится, ест/
  ПУГАЧЕВ. Это что, новенький?
  ШИЛОВ. Да, в нашу палатку.
  МАМОНТОВ. Откуда прибыл?
  АМАНТАЕВ. Из Караганды. Я не один с нами ехали и девушки.
  К палатке подходит Шатров с Садыковой. Оба одеты в рабочую одежду.
  Амантаев уходит в палатку.
  ШИЛОВ. Нашего гостя не очень-то обрадовали новые хоромы. / с сарказмом/ Будьте патриотами, берите пример с комсомольцев двадцатых годов!
  МАМОНТОВ. Тогда Родина была бедной, все это понимали, и никто не ныл, а сейчас...
  ГУЛЯЕВ. А сейчас?
  МАМОНТОВ. Мы живем лучше, и ставить палатки по соседству с городскими зданиями - это уж слишком.
  ШАТРОВ. Садыковой/ Теперь ты знаешь, где я живу. /притягивает ее к себе/ Сауле.
  САДЫКОВА. Не балуйся, люди же кругом.
  ШАТРОВ. Через час я к тебе зайду.
  САДЫКОВА. Так быстро. Я должна умыться, переодеться, поужинать. Вечером.
  ШАТРОВ. Слишком долго. /Шутя, по-детски/ Мм, я умру.
  САДЫКОВА. Ха-ха. Я принесу вместо живой воды бутылку кефира, и ты воскреснешь.
  ШАТР0В. Хм, кефир, а что-нибудь покрепче нельзя?
  САДЫКОВА. Хорошо. Бутылку пива. Слушай, а куда мы пойдем?
  ШАТРОВ. На танцы. /Привлекает ее к себе/
  САДЫКОВА. /Смеясь, закрывает лицо защитным щитком электросварщика./ Разрешаю поцеловать.
  ШАТРОВ. /резко отстраняет щиток и целует в щеку/ С удовольствием.
  САДЫКОВА. Бессовестный. /отходит в сторону./
  ШАТРОВ. Я же с разрешения.
  САДЫКОВА. Иду домой.
  ШАТРОВ. Я провожу.
  САДЫКОВА. Не нужно.
  ШАТРОВ. Через час приду.
  Садыкова показывает ему язык и уходит. Шатров останавливается у входа в палатку, на лице счастливое выражение мечтателя.
  МАМОНТОВ. Где ты разыскал такую девушку?
  ШАТРОВ. Нравится?
  МАМОНТОВ. /Серьезно./ Хорошая девушка. Давно дружишь?
  ШАТРОВ. Давно, больше месяца.
  ШИЛОВ. Любовь - это хорошо.
  ШАТРОВ. Я, ребята, женюсь.
  ПУГАЧЕВ. Здорово! Идем на свадьбу. Ты серьезно?
  ШАТРОВ. Да.
  ГУЛЯЕВ. Жениться не трудно. Где жить?
  МАМОНТОВ. Ничего, это дело временное. Будет и жилье.
  ШИЛОВ. Поставим еще одну палатку. Я буду приходить к ним обедать. Ве-зет же людям, есть возможность избавиться от нашей столовой.
  МАМОНТОВ./Шатрову/ Ты, я слышал, поступаешь в институт?
  ШАТРОВ. В политехнический. Уже два экзамена сдал. Осталось сочинение написать и иностранный язык. Мне даже краткосрочный отпуск дали.
  ПУГАЧЕВ. Теперь у нас будут два студента. /Мамонтову/ Ты то, у нас на каком курсе?
  МАМОНТВ. Перешел на третий. ГУЛЯЕВ. Ну, какая ж здесь учеба?
  МАМОНТОВ. Ничего. Скоро, недели через две, общежитие дадут, и будет у нас комната с большим столом для чертежей.
  ШАТРОВ. А я очно буду учиться. Так что, мужички, скоро, наверное, расстанемся.
  ГУЛЯЕВ. В честь такого события и пивка бы не мешало попить, да вот денег, черт побери, маловато.
  ШИЛОВ. И где ж его можно добыть?
  ГУЛЯЕВ. Видел я в ларьке, у базара.
  ПУГАЧЕВ. Хорошая идея. Можно и сходить.
  МАМОНТОВ. Я иду умываться. Зачем идти всем, отдадим деньги Толику, он и принесет пива.
  ШАТРОВ./Мечтательно/ Везет же мне дьявольски. Недавно приехал и такую девушку встретил! Эх, бегу, бегу. /Идет в палатку, напевает/
  Любовь не тихая вода,
  А бурное течение.
  ПУГАЧЕВ./ Забирает деньги на пиво у всех/ Ну, ребята, я побежал.
  Расходятся и остальные. На сцене остаются только
  двое - Шилов и Гуляев.
  ШИЛОВ. Ты совсем перестал бриться. Так, смотришь и бороду отпустишь.
  ГУЛЯЕВ. Всё равно девушки не любят. Так лучше - никакой возни.
  ШИЛОВ. Всё хочу спросить тебя. Здесь все молодые, а тебе лет под со-рок. Какими судьбами ты залетел сюда?
  ГУЛЯЕВ. Было у меня всё: семья, квартира, работа с хорошим заработком. А потом... всё рухнуло. ...
  ШИЛОВ. Как же это?
  ГУЛЯЕВ. Как-то постепенно. В выходные дни то на рыбалку с приятелями, то на охоту, то просто на пьянку. Стали мы с женой как-то отдаляться друг от друга. И тут она завела себе хахаля и поехало... Вообщем, повернул я хахалю башку задом наперед на хрен. И тюрьма.
  ШИЛОВ. Убил?!
  ГУЛЯЕВ. Нет. Покалечил только. Отсидел три года. Вышел. Ни кола, ни двора. Куда податься? Поеду-ка я на стройку, думаю, вместе с молоде-жью. Может всё развеется. Женюсь, начну строить свой дом. И пойдет жизнь по новому кругу. И вот на тебе - даже зарплаты нет. /Помолчав/ Ну, а ты? Что-то ты тоже не больно похож на других.
  ШИЛОВ. Уволен из армии в отставку.
  ГУРЯЕВ. Зачем же уволился? Чего ты здесь / показывает на палатки/ нашел хорошего?
  ШИЛОВ. Всё не так просто. У офицеров свои проблемы. Воюет в Африке какая-нибудь Эфиопия. Русского Ивана посылают на помощь. Но ... почему я должен там стрелять в каких-то эфиопов или в их врагов. Мне то, какое дело?
  ГУЛЯЕМ. Да а. Любят у нас русским Иваном дырки всякие затыкать.
  ШИЛОВ. А профессии у меня никакой. Вот и приехал старший лейтенант на стройку.
  ГУЛЯЕВ. Понятно. Я как-то даже подумал: откуда в тебе эта порядочность. По сравнению с другими ты выглядишь... как-то...
  ШИЛОВ. Импозантнее. Ха-ха. Это уже попутное. Я всё-таки ленинградец. Мне удалось избежать военного трибунала. А это... не так уж и мало.
  ГУЛЯЕВ. Сейчас придут бригады бетонщиков. Они голодные и злые.
  ШИЛОВ. А мы им не враги.
  ГУЛЯЕВ. Это хорошо. Мне кажется, Молодя, начинается крупная заваруха. Почему я сегодня рано привел? Бетонщики наши уже устроили настоящий погром на работе. Я судимый, чуть что - меня сразу же в кутузку. От-просился я у ребят домой, якобы недомогаю. На самом деле, я здоров. Там, брат ты мой, уже дров наломано.
   Есть у бетонщиков такой здоровенный детинушка по прозвищу Вася Дуб, ранее судимый за убийство. Бьет всех и всё подряд и молчит. За ним по пятам идет толпа недовольных и аплодирует ему и свистит буйным посвистом. Необычайное зрелище. У Васи дуба в руках лом. Он всё время молчит. Подходит к нашей прорабской, где сидят прорабы и прочие инже-неры и молча бьет ломом по рамам - все врассыпную. Своего прораба так опоясал ломом, что того, беднягу, сразу же утащили в больницу. Силой обладает неимоверной. Толпа возбуждает его и волнует, очевидно, его кровушку. Из конторы летело всё, даже сейфы по двести килограмм весом. Это что-то невероятно страшное.
  /Помолчав/ Многие бетонщики живут здесь в палатках и с минуты на минуту должны придти сюда.
  ШИЛОВ. Боишься?
  ГУЛЯЕВ. Зачем же бояться. Это же все свои ребята. Ты же сам сказал: мы - им не враги.
  Из столовой выходят рабочие.
  Кажется, закрывают. Рановато что-то.
  За палатками слышен шум толпы.
  ШИЛОВ. Кажется, идут сюда.
  ГУЛЯЕВ. Они. Наши бетонщики. А вон среди них и Вася Дуб с ломом в руках
  Несколько рабочих подходят к столовой.
  Закрыли только что, ребята. Днем приехала еще сотня человек, и всё съе-ли без нас.
  Подходят еще несколько человек. Крик из толпы:
  - Ни зарплаты, ни ужина. Ложись и помирай.
  Из толпы выходит высокий мужчина с ломом в руках. Подходит к стен-ке и начинает отрывать доски ломом.
  ШИЛОВ. Помочь что ли мужику?
  ГУЛЯЕВ. Можно и помочь. /Подходит и отдирает уже оторванные доски, заглядывает внутрь./ Э, да здесь всего лишь ящик кефира да десяток буханок хлеба. Принимай, мужики. /Подает из проема кефир и хлеб/ Все. /Проходит и складывает несколько буханок хлеба на стол./
  ШИЛОВ. Не густо. Разбирай, ребята!
  Из-за палаток раздается чей-то крик:
  -Это что же делается!? Милицию, вызывай милицию!
  ГУЛЯЕВ. /Забирает последнюю бутылку кефира из ящика./ Промочить хоть горло. /Распечатывает и пьет/
  Между палатками пробегает чья-то фигура. Рабочие, разобрав хлеб и кефир уходят вместе с Васей Дубом в направлении города.
  ПУГАЧЕВ. /Подходит с сумкой и садится за стол/ А вот и пиво. Садись, ребята.
  Рядом снова садятся Мамонтов, Гуляев, Шилов, Амантаев.
  Что у вас здесь произошло?
  МАМОНТОВ. Начинается, Толя, жизнь веселая. /Кивает на оставшуюся буханку хлеба./ Хлебом обзавелись... бесплатным.
  ПУГАЧЕВ./смотрит на проломанную стену столовой/ Понятно. Давно пора. /Ставит на стол пиво/ По две бутылки на брата.
  АМАНТАЕВ. А у меня, ребята, аж в горле от волнения пересохло. /Распечатывает бутылку и пьет/
  ШИЛОВ. Готовьтесь к приему гостей. Минут через пять приедет наша доб-лестная милиция.
  ГУЛЯЕВ. Ей не до нас: Вася Дуб с толпой рушит все продовольственное магазины и продовольственные склады.
  ШИЛОВ. Развернуться ему не дадут. Пристрелит милиция этого бедолагу. /Мамонтову/ Что предлагаешь?
  МАМОНТОВ. Собственно, ничего страшного не произошло. Подумаешь, ящик кефира. Соберем деньги, уплатим. Если умный человек попадет - на том и конец.
  ПУГАЧЕВ. А если потасовка начнется?
  МАМОНТОВ. Поговорить с людьми надо. Лишний пыл охладить. Сейчас я попробую. /Допивает пиво и становится на скамью/ Эй, граждане, планеты Земля! /Смотрит на дальние палатки/ Вы меня слышите?
  Чей-то голос: слышим!
  Несколько человек подходит к столу.
  Просьба у меня. Сейчас милиция сюда пожалует, соблюдайте порядок. По-говорим мирно. Но если начнут хватать без разбору, всех подряд - това-рищей своих в милицию не сдавать. Понятно?
  Чей-то насмешливый голос: попробуем. А вон какой-то тип уже топает. Все смотрят в сторону города.
  ШИЛОВ. Милиция. Кажись, офицер.
  МОРОЗОВ. /Подходит и направляется к столовой. Осматривает проломанную стену, затем подходит к столу./ Та-ак, герои, наломали дров. /рассматривает ящик поставленный на стол/ Кто этот ящик поставил сюда? /Мамонтову/ Я вас спрашиваю!
  МАМОНТОВ. Да? Странно, а почему я должен вести с вами какую-то беседу?
  МОРОЗОВ. Фамилия!?
  МАМОНТОВ. У меня нет ни малейшего желания знакомиться с вами. /Шило-ву/ А что скажешь ты?
  ШИЛОВ. У меня почему-то никогда не было друзей среди милиции.
  МОРОЗОВ. Я и не собираюсь знакомиться с вами!
  МАМОНТОВ. В таком случае - это допрос. Вы же офицер и должны знать, что, начиная допрос, нужно сначала предъявить обвинение. Вы бы хоть представились что ли.
  МОРОЗОВ. Начальник милиции города подполковник Морозов.
  МАМОНТОВ. А меня зовут Володей. Я бы познакомил вас и с друзьями, но...- как вы видите, они этого не желают.
  Вокруг стола вновь собирается толпа.
  ГУЛЯЕВ. Я поставил этот ящик на стол.
   МОРОЗОВ. Где вы его взяли?
  ГУЛЯЕВ. /Показывает/ В столовой.
  МОРОЗОВ. Это вы сломали стену? С какой целью?
  ГУЛЯЕВ. Столовую закрыли. Рабочие остались голодные. Вот я им и вынес десять буханок хлеба и ящик кефира.
  МАМОНТОВ. Мы, товарищ подполковник, посоветовались здесь с товарища-ми и решили собрать деньги и уплатить за съеденное.
  МОРОЗОВ./Гуляеву/ Вы арестованы за взлом и воровство. Идемте со мной.
  МАМОНТОВ. Никуда он не пойдет.
  Со стороны города возвращается группа рабочих
  во главе с Васей Дубом.
  МОРОЗОВ. Расступитесь! /Подходит ближе к Гуляеву./
  Сзади подходит Вася Дуб, делает знаки рабочим, чтоб рассту-пились. Поднимает лом и бьет подполковника вдоль спины. Подполковник падает. Наступает тишина. Кто-то почти шепотом произносит:
  -Не хочу быть свидетелем, затаскают.
  Все расходятся.
  ПУГАЧЕВ. Никто не хочет быть свидетелем. Смылись. Тем лучше. Эх, не зря мне мама говорила - сидел бы ты, сыночек, дома.
  АМАНТАЕВ. Однако, братцы, жарко становится.
  ШИЛОВ. /Склоняется над милиционером/ Дабы первый попавший прохожий не утащил его оружие, заберу-ка я его пистолетик себе. /Вытаскивает пистолет из кобуры/ Так. А где же запасная обойма? Хм. В кармане. Чего это он ее в карман затолкал? Да он еще дышит. Эй, мужики, тащите-ка его в медпункт. Там медсестра его перевяжет и приведет в чувство.
  Двое рабочих берут за руки и за ноги лежачего и уносят в медпункт.
  У стола опять остаются пятеро: Пугачев, Гуляев, Амантаев, Шилов и Мамонтов.
  ПУГАЧЕВ. Ну и денег выдался! Ну, братцы, затишье это временное.
  ШИЛОВ. Садитесь-ка все. /Осматривает всех и садится сам/ Ну что? Наста-ло время что-то предпринимать. /вопросительно смотрит на Мамонтова./
  МАМОНТОВ. Дела - а.
  Пауза.
  А, что предпринимать?
  АМАНТАЕВ. /Смотрит вдаль/ Чья-то "Волга" едет сюда. Высшее начальство пожаловало.
  ГУЛЯЕВ. Заметались. Говорят, Вася Дуб пошел брать оружейный магазин. Тот для охотников.
  МАМОНТОВ. /Пугачеву/ Знаешь что, Толик, чтоб нас не накрыли здесь разом всех, иди-ка подежурь около здания милиции. Узнай номер телефона в нашем медпункте и, если что - звони с телефона-автомата.
  ПУГАЧЕВ. А что меня просить. Надо действовать, ребята. Побежал я. Если что - позвоню. Вы там человечка на телефон поставьте. /Гуляеву/ Подежурь там, Вася. С медсестрой побалакаешь. Огурчик, а не медсестра.
  ГУЛЯЕЗ. Не до огурчиков сейчас. Ладно, иди, неси службу бдительно.
  Пугачев уходит. К столу подходит Ворогов.
  Ворогов. Здравствуйте, товарищи. Я секретарь парторганизации треста.
  Ворогов. Что здесь происходит? В городе уже разбиты и разграблены, два магазина. Разбита и сожжена одна из строительных контор. От побоев умер в больнице прораб бетонщиков. По моим сведениям эти люди про-живают здесь.
  Пауза. К столу подходит еще несколько рабочих. Ворогов выжидающе смотрит на них.
  ГУЛЯЕВ. Теперь уж не одни бетонщики. Два дня назад на стройку прибыла группа досрочно освобожденных заключенных. В вино, которое бродит, до-бавили дрожжей.
  ВОРОГОВ. Мы намерены с товарищем Морозовым провести собрание или митинг, называйте как угодно, выслушать все ваши требования и удовлетворить их по мере возможности.
  ШИЛОВ. Садитесь.
   ВОРОГОВ. Спасибо. /садиться/. Мы вас слушаем.
  МАМОНТОВ. А нас никто не уполномочивал говорить от лица всех. Собирайте рабочих. Впрочем, вряд ли вы что сможете изменить.
  ВОРОГОВ. Ну почему же? Выдать аванс, увеличить зарплату, открыть новую столовую...
  К столу подходит с перевязанной головой Морозов.
  ГУЛЯЕВ. /подполковнику/ А вы смелый человек, не боитесь, что сюда вновь ринется толпа и намнет вам бока?
  МОРОЗОВ. Сюда сейчас придут наши сотрудники и весь шабаш прикроют.
  ШИЛОВ. А я слышал, что у вас всего-то десяток человек. Плюс еще деся-ток автомобильной инспекции. ГАИ. Итого: десятка два с пистолетиками. Слабовато против разъяренных толп народа в несколько сотен. Да вас про-сто камнями закидают.
  АМАНТАЕВ./Ворогову/ То, что вы говорили - не реально. Аванс, повышение зарплаты, новая столовая. У вас что? собственный банк?
  ВОРОГОВ. Нет.
  МАМОНТОВ. У вас есть право писать новые законы об оплате труда?
  ВОРОГОВ. Нет.
  МАМОНТОВ. Бюджет в руках правительства. На какие, извините, шиши, вы собираетесь всё это делать? Не морочьте нам голову. Ваши обязанности, как секретаря парткома, - воодушевлять комсомольцев и коммунистов на трудовые подвиги, бесплатно. Дабы у правительства появились добавоч-ные деньги для армии и финансирования зарубежных коммунистических партий.
  Пауза. Гуляев направляется в медпункт к телефону.
  ВОРОГОВ. /Мамонтову/ Соберите всех из палаток сюда, поговорим вместе.
  МАМОНТОВ. Никуда я не пойду. Вон они и сами идут сюда.
  АМАНТАЕВ. А я согласен с моим новым товарищем. Ваша цель - выпустить излишний пар из озлобленной массы. Вы тут много наговорите красивого. Но если сейчас ворвется толпа - мы вас своими телами прикрывать не будем.
  Вокруг стола собирается толпа.
  ВОРОГОВ. Подходите, товарищи. Будем говорить, что называется, по душам.
   К столу подбегает Гуляев.
  ШИЛОВ. Что там?
  ГУЛЯЕВ. Милиция. Пять человек. Вооружен только лейтенант. Остальные без оружия. Минут через пять будут здесь.
  ВОРОГОВ. Будем проводить собрание вместе.
  МАМОНТОВ. Опоздали.
  Из-за палаток выбегает группа Васи Дуба. Морозов и Ворогов вскакивают из-за стола. Подполковник хватается за пустую кобу-ру, шарит в ней рукой. Подняв лом, к столу грозно приближается Вася Дуб. Морозов и Ворогов бросаются бежать и скрываются за углом столовой. Двое рабочих складывают на стол десяток принесенных ружей. Вася Дуб бросается вдогонку. Раздается пистолетный выс-трел, Вася Дуб падает.
  ШИЛОВ. /Смотрит вдаль/ Метко стреляет лейтенант, ну, а мы? /Вынимает пистолет, целится и стреляет/ А мы - не хуже.
  МАМОНТОВ. Володя, ради Бога, не стреляй!
  ШИЛОВ. Истории всегда не хватало в критические моменты каких-то секунд. Готов лейтенант. Остальные разбежались. А что же им еще остается делать без оружия?
  На этот раз толпа не расходится, а наоборот увеличивается,
  Мамонтов становится на стол. Все стихают и собираются во-круг стола.
  МАМОНТОВ. Ребята! Если мы будем действовать стихийно, то нас раздавят, как слепых котят. Власти вызовут дополнительные наряды милиции, и даже внутренние войска и тогда - наша песенка спета. Нужно действовать продуманно и организованно.
  КРИК ИЗ ТОЛПЫ. Еще только начали, а новое начальство уже объявилось. А нам, может, по душе анархия.
  ШИЛОВ. Я тебе, дураку, покажу анархию. Слушай, парень дело говорит. Он у нас голова образованная. Давай, Володя, шпарь, и не слушай дураков.
  МАМОНТОВ. Дело не во мне. Вы сами видите: два трупа и третий раненый. Начало - куда уж лучше. Я предлагаю действовать организованно. Анархию всякую прекратить немедленно. Сейчас все вместе пойдем на переговоры с высшими властями. Потребуем по-хорошему освободить всех наших товарищей. Но сначала вот что:
  Первое - каждая палатка организует свой отряд для самообороны, номера отрядов, согласно номеров палаток. Каждый отряд выделяет по связному. Брезентовые палатки - это не укрытие. Всем перейти в кирпичные здания. Я со своими товарищами занимаю пустое здание разбитого универмага на центральной улице. Каждый отряд пусть выделит для охраны по два чело-века. Сейчас без промедления забрать свои вещи и покинуть палатки. Остальные все вопросы мы решим на новом месте. Всё! Расходись! в нашем распоряжении не более пятнадцати минут. Живее!
  ПУГАЧЕВ./Подходит к Шилову/ Я у лейтенанта пистолетик забрал, а поль-зоваться не умею. /Отдает пистолет/
  ШИЛОВ. Он пригодится нашему новоиспеченному "начальнику штаба"./ Мамонтову/ Пользоваться умеешь?
  МАМОНТОВ. А как же. Я же служил в армии. Как никак, а сержант артил-лерии. /забирает пистолет/
  ШИЛОВ. Извини, пушек пока нет.
  ПУГАЧЕВ. Двинулись, ребята!
  Толпа направляется в направлении городских зданий.
  Из толпы слышен крик:
  -Нужно сжечь и эту столовую!
  АМАНТАЕВ. Нельзя! Там вещи наших ребят в палатках. Загорится столовая, от нее загорятся палатки. Нельзя!
  Все уходят. Остается один Амантаев. Он подходит к столу и нервно ходит вокруг.
  Началось. Если попадет умный начальник - он всё погасит. Для этого всего-то надо небольшой компромисс - отпустить ребят. Но я уверен, что там сидит дубина. Значит... значит закрутится. А я куда, с кем? Что там Марья Ивановна в школе говорила! Пионер! За дело Ленина-Сталина будь готов? Ну, ну. Дела а.
  Садится за стол.
  Думай, Марат, думай.
  В дали слышны выстрелы.
  Так и есть у власти - дубина. Вдобавок образованная и партийная. Ос-толопы верность в службе проявляют еще больше, чем нормальный человек. Что же делать? Был бы отец, он бы подсказал. Или шеше. /встает и кричит по-казахски/ Ше-ше! Где ты!?
  К столу подходят Гуляев, Шилов, Пугачев и Мамонтов.
  ШИЛОВ. Нет шеше. Она в далеком ауле и, может быть, тоже вспоминает тебя.
  П А У 3 А
  Лирику прочь. Как офицер в отставке беру командование на себя. /Мамонтову/ Ну-с, "начальник штаба", вам стратегия. Мне тактика. План!
  МАМОНТОВ. /Продолжая тон, принятый Шиловым/ План таков:
  Первое - направить анархию недовольных рабочих в организованное русло. ВТОРОЕ - уже ясно, власть в городе переходит в наши руки, но... это, если вспомнить слово масштаб - мизер, который раздавят в один день. Нужно поднимать областной центр Караганду. Взяв власть в области, сможем вести переговоры с правительством на довольно твердой ноте. Топить в крови целую область они не захотят, да это и не так про-сто.
  ГУЛЯЕВ. Хм. О чем же с ними говорить? МАМОНТОВ. Только два требования:
  Экономические - поднять зарплату.
  Политические - никого не преследовать. Чтоб ни один человек не был арестован. Всё.
  ПУГАЧЕВ. Ого! У нашего "начальника штаба" голова работает.
  МАМОНТОВ. /Шилову/ Слово за тактикой, товарищ "командующий?
  ШИЛОВ. Поднять шахтеров Караганды, а за ними и всех прочих рабочих. Провести работу среди студентов. Пусть митингуют, шумят, поднимают на-род. Из рабочих сформировать отряды самообороны. Проблемы две: оружие и время.
  П А У З А
  ГУЛЯЕВ. Нужно влить свежую струю в массы. Освободить лагеря заключен-ных.
  ПУГАЧЕВ. Уголовников!?
  ГУЛЯЕВ. Как сказать. На строгом режиме, конечно, уголовники. Братия по пять - десять судимостей за убийства, грабежи, изнасилования, воровство. А взять, к примеру, лагерь общего режима, то... бабушка еще, надвое сказала. Сидит какой-нибудь колхозник за украденный мешок комбикорма. Корову мужик держит, а своей земли нет. Вот и залетел мужичишка, сам не знает за что. Или молодые парнишки в общежитии. Их там спаивают, а они и рады. А затем по пьянке носы себе друг другу побили. Два года, как хулигану. Это не уголовники. Так, одно недоразумение.
  МАМОНТОВ. Стоит подумать.
  ШИЛОВ. Строгий режим не выпускать, только общий.
  ПУГАЧЕВ. А как это проделать?
  ГУЯЕВ. Беру в автобазе десяток грузовиков, гружу нашу братию, там ее около сотни будет и едем.
  ШИЛОВ. Вас там скосят автоматным и пулеметным огнем.
  ГУЛЯЕВ. Ночью все козыри наши. Они в световой зоне, а мы в темноте. Вести прицельный огонь невозможно, внезапность и скорость.
  ШИЛОВ. План принимается. Следующее. Чтоб выиграть время, нужно пере-крыть автодорожный мост. Кто?
  ПУГАЧЕВ. Я.
  МАМОНТОВ. Ты нам нужен на другое, пойдешь к студентам. У меня много знакомых среди них. Передашь мои письма к ним, поговоришь. И - главное, шахтеры. Кого?
  ПУГАЧЕВ. Со студентами не знаком, а вот на шахте даже два года рабо-тал. К шахтерам иду только я.
  АМАНТАЕВ. Все заняты. Остался только я. /Смотрит на Шилова и Мамонтова/ Вам нужно бить здесь. Стало быть...
  ШИЛОВ. Увы, стало быть. А как ты намереваешься это сделать?
  АМАНТАЕВ. Честно сказать, и сам не знаю. Работал когда-то трактористом.
  ШИЛОВ. Я научу. Много людей не бери. Недалеко от моста находится отряд мелиораторов. Там бульдозеры. Загоняешь штуки три-четыре на мост и перекрываешь его. Дабы их обратно не угнали...
  АМАНТАЕВ. Понятно. Дизелям сделать харакири.
  Из-за угла палатки выглядывает человек в темных очках,
  и незаметно, крадучись уходит.
  ШИЛОВ. Еще проще. По топливопроводу кувалдой и - готово. /Смотрит на часы/ Время вышло. Связь через посыльных. Разбегаемся.
  Уходят
  ЗАНАВЕС
  
  
  
  КАРТИНА ВТОРАЯ.
  
  Берег озера. Два дерева, куст, за которыми синеет озеро.
  На лужайку выходят Сауле Садыкова и Павел Шатров.
  
   САУЛЕ. Как хорошо! А воздух - прелесть!
   ПАВЕЛ./Ставит на землю сумку/ Я люблю здесь проводить свободное время. Хорошо быть в отпуске - купайся и загорай.
  САУЛЕ. /Садится на траву/ Ты же должен готовиться к экзаменам.
  ПАВЕЛ. Успеется.
  САУЛЕ. /Смотрит на озеро/ Наверное, глубоко. Учти, я не умею плавать.
  ПАВЕЛ. Это ничего. Я постоянно буду тебя спасать.
  САУЛЕ. Ха-ха-ха. Ты, наверное, не умеешь плавать и сам.
  ПАВЕЛ. Я? В армии проплывал целых пятьдесят...
  САУЛЕ. Километров?
  ПАВЕЛ. Метров.
  САУЛЕ. Ты меня утопишь. Боже мой, и люди все так далеко. Некому и спа-сти будет.
  ПАВЕЛ. Очень хорошо, что далеко./ Раздевается и остается в одних плав-ках/ Здесь мелко и дно очень хорошее, плотный песочек, а вода - видно на десять метров любого... утопленника.
  САУЛЕ. Не пугай, иначе я не пойду в воду.
  ПАВЕЛ. Хорошо не буду. Можешь раздеваться спокойно.
  САУЛЕ. Здесь?
  ПАВЕЛ. Можешь там. /показывает на кусты/
  САУЛЕ./Уходит за кусты/ Не подглядывай.
  ПАВЕЛ. Больно мне нужно. /Расстилает покрывало, поет/
  Любовь не тихая вода,
  А бурное течение.
  /Крадется к кустам и незаметно подглядывает/
  САУЛЕ. /Тихо выходит сбоку куста и заходит Павлу за спину./ Гав!
  ПАВЕЛ. /вздрагивает и оборачивается/ Ух, испугала.
  САУЛЕ. Так тебе и надо, чтоб не подсматривал больше.
  ПАВЕЛ. Хорошо, что не разрыв сердца.
  САУЛЕ. С кем бы я стала купаться? /Становится в позу/ Ну как мое новое облачение? Только что с магазина.
  ПАВЕЛ. Великолепно!
  САУЛЕ. Иди посмотри, вода холодная?
  ПАВЕЛ. Слушаюсь. /идет к берегу/
  Сауле берет мелкие камешки и бросает в Павла.
  Так можно пробить череп.
  Сауле становится на одеяло и делает гимнастические упраж-нения. Павел выходит из кустов, подкрадывается и, резко крикнув "гав!", смеется.
  САУЛЕ. Ой!
  ПАВЕЛ. Трусиха, трусиха!
  САУЛЕ. Я думала, что чужой.
  ПАВЕЛ. Ничего ты не думала, просто испугалась. /Садится на одеяло/
  САУЛЕ. Я боюсь только пауков, мышей и мужчин.
  ПАВЕЛ. Мужчин? Почему?
  САУЛЕ. Особенно пьяных. Они такие грубые и противные. Ты тоже бываешь пьяным?
  ПАВЕЛ. Нет. Так, бывает немного. Разве я буду противным?
  САУЛЕ. Я, вообще, не люблю пьяных.
  ПАВЕЛ. А мне недавно приснилось, что я был пьян. САУЛЕ. Это не к добру. А еще что?
  ПАВЕЛ. Приснилось, что мы с тобой поженились.
  САУЛЕ. А дальше?
  ПАВЕЛ. Что дальше?
  САУЛЕ. Снилось?
  ПАВЕЛ. Больше ничего.
  САУЛЕ. А мне снилось еще, что муж пьяница, бьет свою жену и пропивает зарплату.
  ПАВЕЛ. Этого не будет, Сауле.
  САУЛЕ. Ха-ха. А при чем тут я?
  ПАВЕЛ. Как причем, мы же поженимся.
  САУЛЕ. Кто это сказал?
  ПАВЕЛ. Я.
  САУЛЕ. И на ком?
  ПАВЕЛ. На тебе.
  САУЛЕ. А я, может быть, не хочу.
  ПАВЕЛ. Сауле./Целует ее/
  САУЛЕ. Ты что! Люди же кругом!
  ПАВЕЛ. Нет никаких людей. А я что - вор? Я люблю тебя. Люблю!
  САУЛЕ. Не кричи, сумасшедший.
  ПАВЕЛ. А ты знаешь что пишет один писатель о любви? рассказать?
  САУЛЕ. Расскажи.
  ПАВЕЛ. Он спрашивает: почему для любви отвели темную ночь, как для во-ровства и убийств. Любовь - это светлое чувство и ясный день намного лучше подходит, чем темная ночь. Нет, мне не рассказать, как написано у него. И в самой деле, не могли подобрать лучше времени, чем ночь.
  САУЛЕ. Это интересно, нужно прочитать.
  П А У 3 А
  Слушай, а как у тебя дела с институтом?
  ПАВЕЛ. Еще два экзамена сдам и... я студент.
  САУЛЕ. А вдруг нет?
  ПАВЕЛ. Поступлю. Сочинение я всегда писал хорошо. Иностранный, правда, немного подзабыл.
  САУЛЕ. Ты так уверен?
  ПАВЕЛ. Мне, вообще, нравится языкознание. Я как-то машинально впитываю в себя иностранные слова. Люди знают много иностранных слов и сами не замечают этого. Например, один в столовой говорит, - дайте бутерброд с колбасой, а сам не замечает, что в этом выражении уже заключена тавтология. Бутерброд. Брот - по-немецки хлеб, буттер масло, а сам просит бутерброд с колбасой. Смешно. Впрочем, для тебя может быть ску-чно. Давай поговорим о другом...
  САУЛЕ. О чем?
  ПАВЕЛ. Вот мы поженились и...
  САУЛЕ. Опять. Хватит дурака валять, начинаем заниматься.
  ПАВЕЛ. Какая скука!
  САУЛЕ. /достает из сумки словарь и книгу/ Я обещала тебе помочь. И я это сделаю. Все любовь потом. И так, о деле. Знаешь ли ты как сдают экзамен по иностранному языку?
  ПАВЕЛ. Как? Обыкновенно - учат и сдают.
  САУЛЕ. Э, да ты в этом деле профан. Учить и сдавать экзамен - это не одно и то же.
  ПАВЕЛ. Это как понять?
  САУЛЕ. Там два вопроса. Первый, прочитать и перевести текст. Второй. Собеседование на какую-либо тему, о семье, городе или квартире. Как ты будешь переводить?
  ПАВЕЛ. Обыкновенно, ищу слова в словаре и перевожу.
  САУЛЕ. Ты так полдня просидишь. Переводи в предложении только главные члены предложения. Что, кто и как делает.
  ПАВЕЛ. А остальное?
  САУЛЕ. Тот, кто принимает у тебя экзамен, не знает же все тексты наизусть. Нужно уметь говорить. Например, меленькая газетная статья. Приехал такой-то президент с визитом. Они же не будут говорить о карто-шке. Будут говорить о дружбе, торговле, о культурных связях. Вот и говори. А теперь бери словарь, найди-ка мне, к примеру, слово "денкен".
  ПАВЕЛ./Берет свой словарь и начинает искать./ Денкен, денкен.
  САУЛЕ. Эх, разве так ищут. Вот мой словарь. Края страницы срезаны лесенкой и все буквы алфавита видны сразу. На. Открывай сразу слова на букву "д".
  ПАВЕЛ. Сейчас. /ищет/
  САУЛЕ. Да не читай все слова полностью. Вторая буква "е". Её и ищи. Вторая буква в слове тоже идет по словарю. Зачем же читать полностью слово, если ты еще не нашел слова, где вторая буква "е". Нашел?
  ПАВЕЛ. Нашел. Теперь читаю слова полностью.
  САУЛЕ. Да живее. Дремать некогда.
  ПАВЕЛ./Читает/ Денкен. Думать.
  САУЛЕ. Тебе надо руками быстрее шевелить. Ну ладно, натренируешься. Давай поговорим о втором вопросе. Например, собеседование на тему "Семья". Всё о семье. Ты имеешь родителей, брата...
  ПАВЕЛ. У меня нет брата.
  САУЛЕ. Какой же ты несуразный. Да экзаменующему до лампочки, есть у тебя брат или нет. Ты забыл слово, как будет сестра, говори, что имеешь брата. Не всё ли равно! Главное - не молчи! Теперь поговорим о втором экзамене.
  ПАВЕЛ. /Обнимает ее/ А может хватит?
  САУЛЕ. Лентяй. Скажи, как написать сочинение, чтобы не было ни одной ошибки?
  ПАВЕЛ. Учить правописание, пунктуацию.
  САУЛЕ. Ха-ха. Глупый. Нужно писать только такие слова, в правописании которых ты не сомневаешься. Так же и с пунктуацией. Строй предло-жение так, чтобы не было ошибок в пунктуации.
  ПАВЕЛ. У тебя дельные предложения. Где это ты всему научилась?
  САУЛЕ. Хочешь жить - умей вертеться.
  ПАВЕЛ. Теперь можно заняться и другим делом. /целует Сауле и делает машинальное движение правой рукой/
  САУЛЕ. О! /бьет его по руке/ Какой ты быстрый. На нас же смотрят.
  ПАВЕЛ. Кто?
  САУЛЕ. А вон там парочка тоже загорает. Чего ты смотришь на озеро? Ты посмотри в другую сторону, видишь?
  ПАВЕЛ. Это тот солидный, в очках?
  САУЛЕ. Да.
  ПАВЕЛ. Ему не до нас. Видишь, ему лет под сорок, а она совсем молодая, ей лет семнадцать. Он целуется и думает, как бы его кто не засек и не доложил жене.
  САУЛЕ. Ну ладно. Вот ты говоришь жениться, а нам даже жить негде.
  ПАВЕЛ. Выходит, что и жениться нельзя.
  САУЛЕ. Нельзя.
  ПАВЕЛ. А вот мы возьмем и сделаем наоборот. Ты боишься?
  САУЛЕ. Нет. /садиться ближе/ Всё на много сложнее, чем тебе кажется. Не торопись, никуда я от тебя не денусь, милый мой студентик. А на что будем жить и где? В общежитии у тебя?
  ПАВЕЛ. Не унывать. Снимем комнату. Друзей у меня много, помогут.
  САУЛЕ. Это хорошо. Всё придет со временем. Потом ты окончишь институт, станешь инженером. Солидным - пресолидным. /Обо смеются и целуются./ А я мечтаю, чтоб у меня был собственный красивый дом. Большой, пять- шесть комнат.
  ПАВЕЛ. Куда такой?
  САУЛЕ. Ничего лишнего не будет. Кухня-столовая, прихожая, зал, комна-та для детей, спальня и кабинет полный книг. Как раз шесть комнат. И оборудована по последнему слову техники - всё на кнопках.
  ПАВЕЛ. Ну и где у тебя, к примеру, будет туалет?
  САУЛЕ. Не знаю. Не подумала.
  ПАВЕЛ. На улице, где построены одни частные дома, канализации нет Зимой, в сильный мороз, куда мы пойдем, а особенно маленькие дети, трех-четырех лет? Из теплой кроватки на тридцатиградусный мороз.
  САУЛЕ. Ты убиваешь все мои мечты.
  ПАВЕЛ. А как ты думаешь стирать?
  САУЛЕ. Как все.
  ПАВЕЛ. А конкретно? Водопровода в доме нет.
  САУЛЕ. Это значит, воду надо принести, нагреть...
  ПАВЕЛ. Чтоб нагреть, надо напилить дров. Ты пилить дрова умеешь?
  САУЛЕ. Нет.
  ПАВЕЛ. А куда ты будешь носить помои после стирки, мойки полов? Всей семье хотя бы раз в неделю нужна баня.
  САУЛЕ. Ну, ты наговоришь.
  ПАВЕЛ. Я это к тому, что нужно иметь городскую квартиру, хотя бы четырех комнатную. На семьдесят квадратов. Шучу.
  САУЛЕ. Да, не менее четырех комнат. Зал, комната для детей, наша спальня и кабинет. Только, только. В обрез.
  ПАВЕЛ. Мне, как строителю, должны дать быстрее, чем обыкновенным смертным. Я, может быть, и строить буду только жилье.
  САУЛЕ. А можно купить?
  ПАВЕЛ. Хрущевку.
  САУЛЕ. Это как понять?
  ПАВЕЛ. Высота потолка два двадцать, комнаты по семь-восемь квадратов.
  САУЛЕ. Два двадцать. Так высокий человек заденет своей шляпой потолок.
  ПАВЕЛ. Необязательно высокий. Вы, сударыня, повесили люстру, а она, как известно, имеет свой размеры. Например, длина ее полметра. Два двадцать отнять пятьдесят - итого, остается метр семьдесят. Высокие каблуки запрещены - вы уткнетесь носом в люстру.
  САУЛЕ. Неужели есть такие квартиры?
  ПАВЕЛ. Полным-полно.
  САУЛЕ. А я смотрела импортную мебель, там шкаф два с половиной метра или что-то около этого.
  ПАВЕЛ. А мы его опилим.
  САУЛЕ. Ха-ха-ха. Скажешь тоже.
  ПАВЕЛ. Смешно другое. Человек живет на земле около миллиона лет, и до сих пор не обеспечил себя самым необходимым: пищей и жильем. И это называется - царь природы. У пчелки и муравья есть дом пища, а вот владелец могучего разума то ходит голодный, то ему негде жить. Вот это смешно. А присмотрись, как он иногда гордится своим умом: тут и космонавты и ядерная энергетика, а у самого нет приличного обеда.
  САУЛЕ. А ведь это верно.
  ПАВЕЛ. Мне иногда кажется, что люди вообще переоценивают свои умственные способности. /Помолчав/ Даже любить и то могут не все. Взять обы-кновенную собаку, потеряв хозяина, она долгое время ужасно мучается, а есть случаи даже умирает. САУЛЕ. А ты... сможешь так любить?
  ПАВЕЛ. Не знаю. В этом деле, во всяком случае, нужно быть хотя бы честным. Сейчас я постараюсь доказать. /Смеется и пытается обнять Сауле. Та вскакивает и бегает вокруг куста/
  САУЛЕ. Ку - ку, ку - ку.
  Я тебя не люблю.
  ПАВЕЛ. /Пытается догнать и берется рукой за тесемки бюстгальтера, пуго-вицы обрываются/ Ха-ха. Ну, ничего. Так даже лучше.
  САУЛЕ. Лучше. Он же сваливается. Как я теперь буду загорать без бюст-гальтера. И зачем надо было обрывать пуговицы?
  ПАВЕЛ. Я нечаянно. Потом пришьешь, дома. А пока сними.
  САУЛЕ. Снять?! Ты что, с ума сошел!? Вон там, на левой стороне, есть люди и смотрят сюда.
  ПАВЕЛ. Ты им понравилась. Нет там никого. Это пень.
  САУЛЕ. А кого этот пень обнимает. Пниху?
  ПАВЕЛ. Раз обнимает, значит, ему до нас дела нет. Пойдем спрячемся под кустиком.
  САУЛЕ. Опоздали. /Смотрит вдаль/ Кто-то одет сюда. Вон машина.
  ПАВЕЛ. Верно. И близко остановились. Теперь и не поцелуешься. И. всё ты.
  САУЛЕ. Что я?
  ПАВЕЛ. То спорила, то учила меня сдавать экзамены. А... это самое... не успели.
  САУЛЕ. Не унывай. Дома у меня. Там спокойнее и удобнее. \
  ПАВЕЛ. А там твои родители придут...
  САУЛЕ. Познакомишься. Давно пора. Ой, что это!?
  В стороне города раздаются выстрелы, шум толпы.
  ПАВЕЛ. Стреляют. В городе. Что бы это значило?
  САУЛЕ. Может пойдем домой?
  ПАВЕЛ. Но мы еще так мало загорали. Давай позагораем еще.
  САУЛЕ. Сначала сложим вещи. И лимонад мы еще не пили. А вот, пирожки /достает из сумки бутылку лимонада и пирожки./ Закусим.
  Садятся, пьют и едят.
  ПАВЕЛ. А машина уходит. /Смотрит на Сауле/ А это значит...
  САУЛЕ. У тебя только одно на уме.
  ПАВЕЛ. Ура! Другого момента может и не быть. /Снимает с покрывала пирожки и лимонад./ Идем.
  САУЛЕ. Сдаюсь. Ты мне всю душу измотал.
  Сауле сходит с покрывала. Павел тащит его за кусты.
  
  ПАВЕЛ. /Из-за куста/ Как здесь уютно! Прелесть! Ты чего? Ждешь, когда придут сюда еще какие-нибудь остолопы?
  САУЛЕ. /Идет к кусту/ Я стесняюсь. У меня никогда так не было.
  ПАВЕЛ. Ты теперь моя жена. Теперь будет всяко. /Читает стихи/
   Неужели ты не знаешь,
  Неужели ты не веришь, Что моя душа, как парус, Переполнена тобой.
   Оба скрываются за куст.
   ЗАНАВЕС
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
   Картина третья.
  Пустой разграбленный магазин. На полках и стеллажах лежат сигареты, стоит несколько бутылок лимонада. Ящик с макаронами, спички. Посреди-не зала стоит стол и несколько табуреток. У витрины, около рабочего места продавца весы и, несколько поодаль, телефон. С левой стороны вы-ход. Справа широкое раскрытое окно с железными ставнями. Между полок и стеллажей еще одна дверь, ведущая в склад. Кругом мусор, битое стекло.
  Заходят Мамонтов, Шилов и Шатров.
  ШАТРОВ. Неуютная квартирка, никакой обстановки.
  МАМОНТОВ. Ничего, и в палатке не лучше.
  ШИЛОВ. Проверим связь. /Подходит к телефону и набирает номер./ О, ра-ботает! Ну, как дела, дежурный? /Слушает/ Так, так. Хорошо. Тебя как зовут? Николай. Отлично. Значит так, Николай, если будут какие ново-сти - сразу же звони. Наш телефон: три - сорок - девять - пятьдесят. Что там ещё? /Слушает/ Так. Ну ладно, пока всё. Мы дежурим здесь. Напарник у тебя есть? Отлично. /Кладет трубку./
  Все трое садятся за стол. ШАТРОВ. Что там?
  ШИЛОВ. Как и предполагали, палаточный городок занят милицией и народ-ными дружинниками, их сформировали из коммунистов и комсомольцев. На руках красные повязки. Оружия нет.
  МАМОНТОВ. Давайте осмотрим помещение.
  ШИЛОВ. И подготовимся к обороне.
  Все трое обходят помещение. Подходят к двери.
  ШАТРОВ. Дверь железная.
  ШИЛОВ. Закрой ее, Павлуша, на крюк. Дверь добрая, ее и с автомата не пробьешь.
  
  Направляются к окну.
  
  МАМОНТОВ. Ставни, но... место простреливается.
  ШИЛОВ. Это плохо. В случае чего - закроем.
  ШАТРОВ. Металлические. Пулю выдержит.
  ШИЛОВ. Отлично, загляну-ка я в кладовку. /Открывает дверь и заходит в складское помещение./
  ШАТРОВ. Не помешало бы что-нибудь и съестное.
  МАМОНТОВ. А тебя, что, Сауле утром не накормила?
  ШАТРОВ. Мы проспали. Она бегом побежала на работу, а я сюда.
  МАМОНТОВ. Работать не будут, не до этого.
  ШИЛОВ./выходит из кладовки/ Представьте себе, я еще отыскал несколько бутылок вина и десяток банок шпротов.
  ШАТРОВ. Шпроты - моя слабость.
  МАМОНТОВ. /Подходит к окну/ Высоко, почти с человеческий рост. Без лесенки и не поднимешься.
  Телефонный звонок. Шилов берет трубку, слушает.
  ШИЛОВ. Понятно. Когда примерно? Так, ясно. Продолжай наблюдение. /По-ворачивается к товарищам, кладет трубку/ Скоро гости.
  ШАТРОВ. Много?
  ШИЛОВ. Пять человек милиции и дружинники. Прикройте ставни, приготовь-те задвижку, внизу, около здания, наши парни. Первый удар на них. Го-товимся к потасовке. А пока... /Смотрит на часы/ Есть ещё время под-крепиться. Садитесь-ка, хлопцы, сегодня я угощаю.
  Мамонтов и Шатров садятся за стол. Шилов приносит из кладов-ки бутылку кагора, три банки шпротов.
  Извините, стаканов и вилок нет. Вот есть три стеклянные банки и ножи.
  ШАТРОВ. Подкрепимся.
  ШИЛОВ. Ну что, будущий студент, экзамены сдал? ШАТРОВ. Не судьба, видно. Осталось сочинение.
  МАМОНТОВ. /Открывает бутылку/ Шел бы ты лучше сдавать последний эк-замен. Твое присутствие здесь мало что изменит.
  ШАТРОВ. Не получится. Выходы из города, говорят, перекрыты.
  ШИЛОВ. А ты ночью, в обход. Степь широкая.
  ШАТРОВ. Как-то некрасиво получается. Что-то вроде предательства. МАМОНТОВ. /Наливает вино в банки/ И девушка тебя ждет.
  ШИЛОВ. Говорят, кагор хорошее вино. За наши успехи. /пьют/
  ШАТРОВ. /Ест шпроты/ Хорошая штука. /подумав/ Значит так, ребята, до ночи еще есть время - подумаю.
  МАМОНТОВ. Ты с нами общался мало. Тебя никто не знает и разыскивать не будет. Дуй-ка в свою Караганду и учись на здоровье.
  ШАТРОВ. Попробуем.
  В ставни бьют чем-то тяжелым. Доносится команда начальника милиции
  подполковника милиции Морозова:
  -Эй, вы! В здании, выходите добровольно. Иначе - перестреляем.
  ШИЛОВ. /подходит к окну, раскрывает ставни/ А ты попробуй, чучело горохово!
  Раздается выстрел. Одна из бутылок лимонада со звоном падает на пол.
  Шилов прикрывает ставни. Телефонный звонок. Мамонтов слушает.
  МАМОНТОВ. /по телефону/ Когда ринуться на нас. Выбегайте из-за здания в контратаку. /кладет трубку/
  ПАУЗА
  ШАТРОВ. /читает стихи/
  Господа! Если к правде святой,
  Мир дорогу найти не сумеет -
  Честь безумцу, который навеет
  Человечеству сон золотой. (Беранже)
  ШИЛОВ. Не нервничай. Им до нас не добраться. И оружия у дружинников нет. Один выстрел в воздух и вся эта братия - разбежится. /помолчав/ А стихи хорошие. Давай-ка еще что-нибудь.
   ШАТРОВ. Пожалуйста. /Читает/
  ...а в степях Евразии овцы поедают траву,
  псы охраняют овец, а пастухи ездят в гости друг к другу;
  единственное оружие производства - кнут,
  но совершенствовать его незачем.
  (Лев Гумилев, Древняя Русь и Великая Степь)
  МАМОНТОВ. Да он у нас мастер.
  Снова удар по ставням. Ставни распахиваются. На окно с улицы ставятся две лестницы. По ним быстро поднимаются три милиционера, которых поддерживает толпа дружинников. Шилов сразу же стреляет. Два милиционера сваливаю-тся с подоконника. Дружинники разбегаются. Один милиционер остается в не-лепой позе сидеть на подоконнике. Шатров подбегает с табуретом в ру-ках и с криком: а ты, гад, что сидишь? Сто грамм ждешь? Бьет его табу-ретом, тот сваливается.
  МАМОНТОВ. /Подбегает к окну и вгорячах делает еще несколько выстрелов в воздух/ Что? Не нравится!
  ШИЛОВ. Отставить стрельбу! Экономить патроны!
  II А У 3 А
  ШАТРОВ. Уф! Чего доброго, и согласишься с вашим предложением.
  ШИЛОВ. Молодец! Все-таки ты парень крепкий.
  ШАТРОВ. Крепкий - чуть в штаны не наложил. Кажется, ты одного уло-жил?
  ШИЛОВ. Это ему за одного убитого мной африканца. Прикрыть ставни. Напротив окна не стоять.
  МАМОНТОВ. /Прикрывает ставни, смотрит в окно/ Э, да там идет настоящая потасовка. Вот почему им не до нас.
  ШИЛОВ. Пусть им намнут бока. /Наливает вина/ Для успокоения нервов. /Все трое пьют/ По моим предположениям должны появиться парламентеры. Почитай-ка, Павлуша, еще каких-нибудь стихов.
  ШАТРОВ. Нет. Всё повылетало из головы. Не до стихов.
  ШИЛОВ. Тогда слушай мой приказ. Сейчас здесь подметешь всё. В угол. Затем со второго этажа, из отдела игрушек, принесешь игрушечный пластмассовый пулемет. Он по размеру почти такого же размера. А потом... уходи. Тебя ждет девушка, тебя ждет институт.
  Это приказ. За невыполнение приказа я ставил даже друзей к стенке. Понял?
  ШАТРОВ. Понял. Выполняю, но... все-таки это похоже на предательство.
  ШИЛОВ. Выполнение приказа никогда не было предательством. Всё. Дей-ствуй.
  Шатров быстро подметает пол. Приносит с верхнего этажа пушечный пулемет.
  
  МАМОНТОВ. /Пока работал Шатров, разлил остатки вина по банкам/ По последней. Больше не будем. /Доедают консервы, смотрят на пулемет/
  ШИЛОВ. А колеса-то не того цвета. Прикрою, я их бумагой. Военный чело-век поймет - туфта.
  МАМОНТОВ. И ствол коротковат. Впрочем, штатский не поймет.
  ШИЛОВ. Всё, Павлуша. Прощай. /Жмет ему руку/ Дай бог тебе счастья в этом грешном мире. А нас, видно ... судьба такова.
  МАМОНТОВ. До свидания. Павел.
  ШАТРОВ. Мы еще встретился.
  ШИЛОВ./Открывает дверь/ Вряд ли. Счастливо тебе.
  ШАТРОВ. До свидания. /Уходит/
  МАМОНТОВ. Вот и остались мы с тобой вдвоем.
  Звонит телефон.
  ШИЛОВ. /Берет трубку/ Слушаем. Понятно. Подготовимся. /Кладет трубку/ МАМОНТОВ. Опять гости?
  ШИЛОВ. Гости, да не те. Парламентеры. Привести себя в порядок. МАМОНТОВ. Слушаюсь. И когда это ты успел побриться?
  ШИЛОВ. Хо-хо. Учись успевать.
  Стук в дверь.
  Вход только через окно. Увы, обстоятельства. /Мамонтову/ Приготовить оружие.
  Через пару минут в окно поднимаются двое: подполковник
  Морозов и парторг Ворогов.
  ВОРОГОВ. Никогда не ходил в помещение через окно. МАМОНТОВ. Привыкайте. Это значит опять вы.
  МОРОЗОВ. Опять мы.
  ШИЛОВ. Прощу. /Указывает на табуреты вокруг стола/
  Все четверо садятся за стол.
  МАМОНТОВ. Мы вас слушаем.
  МОРОЗОВ. Наши требования...
  ШИЛОВ. Вы опять начинаете не с тех слов. /Звонок телефона. Шилов бе-рет трубку, слушает./ Так. Возьмите под охрану банк. Да, да. Этим двум последним могиканам не справиться с толпой. Охраняйте вместе. Не хотят вместе? А вы сделайте одному из них вторую дырку в заднице и - сразу захотят. Пока всё. Наводите порядок, /возвращается к столу/ Извините, итак, слушаем вас.
  МОРОЗОВ. Наши требования...
  ШИЛОВ. /Резко встает/ Идите сюда. /Распахивает окно./ Вон толпа тре-плет ваших последних милиционеров. Город в наших руках. /Кричит в ок-но/ Эй, хлопцы! перестаньте их бить. Заберите оружие и отпустите их домой... чай пить. /Морозову/ Оружие на стол! Перестаньте топорщиться. Всё. Власть сменилась.
  МОРОЗОВ. У меня нет оружия.
  ШИЛОВ. Что я не знаю, как носит его милиция. /Просовывает руку под пиджак Морозова и забирает пистолет./ Садитесь, продолжим беседу.
  ВОРОГОВ. Ваши успехи временны. Придут внутренние войска и - конец.
  МАМОНТОВ. Вы не наблюдательны. Толпы рабочих всё больше и больше вооружаются. Растет масса сочувствующих, всю эту громаду залить кровью не так просто.
  ШИЛОВ. А теперь слушайте наши требования, власть в городе переходит в руки временного комитета рабочих, вы, кажется, депутат горсовета?
  ВОРОГОВ. Да.
  МАМОНТОВ. Отлично. Мы вас командируем в обком партии, в Караганду, к первому секретарю. Вас там примут, как депутата. Ва-ша задача - передать им наши требования.
  МОРОЗОВ. Мы что вам - посыльные?
  ВОРОГОВ. И какие же ваши требования?
  МАМОНТОВ. Просты и кратки:
  Первое - увеличить зарплату рабочим.
  Второе - Не преследовать никого из участников событий. Ни один чело-век не должен быть арестован. Всё. Запишите или и так запомните?
  ВОРОГОВ. Запомним.
  ШИЛОВ. И ещё. Здесь, по городу, немедленно открыть продовольственные магазины. Вы, как депутат горсовета, /Смотрит на Ворогова/ должны вместе с дирекцией банка обеспечить выдачу всем рабочим аванса, две-три сотни рублей. Чтобы люди могли спокойно, на законных основани-ях, закупить продукты в магазинах. Мы вас сейчас отпустим, но каждый ваш шаг будет под контролем наших людей.
  МАМОНТОВ. Вы нам нужны. Готовьтесь к тому, что и вся область перейдет в наши руки. Тогда будем вместе вести переговоры с правительством.
  МОРОЗОВ. Сюда прилетает Брежнев, но до его прилета будет проделана ка-питальная чистка...
  ШИЛОВ. Не пугайте. Идите и выполняйте, что вам приказано. А мундирчик свой снимите. А не толпа утроит вам... чистку. Такую, что не только Брежнева, но и свою жену больше не увидите.
  МОРОЗОВ. /Смотрит на пулемет/ Что вы скажете, товарищ Ворогов?
  ВОРОГОВ. Ну что ж, разойдемся. Я передам ваши требования. Связь у нас с обкомом есть. Думаю, что секретарь обкома выслушает нас.
  МАМОНТОВ. Пока мы наводим порядок в городе, вы должны заняться продо-вольствием и авансом для рабочих.. Прошу. /Идет к двери и раскрывает ее. Ворогов и Морозов уходят/.
  ШИЛОВ. /В окно/ Пропустите парламентеров. Дайте им машину и троих со-провождающих. У них наш ультиматум к областным властям.
  Садятся за стол. Пауза.
  МАМОНТОВ. Как-то наши в Караганде.
  ШИЛОВ. Беспокоит и меня это. В толпе много разных провокаторов. А один в черных очках, уже несколько раз попадался мне на глаза.
  МАМОНТОВ. Вдвоем остались.
  На подоконнике появляются чьи-то руки. Шилов берет пистолет наизготовку. Подпрыгнув, на подоконник ложится грудью Сауле.
  САУЛЕ. Я Павлушу ищу. Мне сказали - был здесь.
  МАМОНТОВ. Павлушу мы отпустили. Его почти никто не знает. В потасов-ках он не участвовал, поехал в Караганду. Найдешь его в институте.
  САУЛЕ. Ой, спасибо вам. Вся душа переболела. Я хо...
  Вдали раздается выстрел. Сауле медленно падает на землю<
  ШИЛОВ. /В окно/ Помогите ей, ребята. Кажется, в плечо. Отнесите к нашей медсестре. Если рана легкая, в больницу не надо. Отправьте ее домой.
  МАМОНТОВ. /Подходит к окну/ Что с ней?
  ШИЛОВ. В плечо. Не страшно. Я видел, как за углом блеснули черные очки. Что-то уже знакомое. Попадется он мне. Я его быстро отучу в чаек стрелять. Гаденыш. Отойди от окна. Чего доброго, и нас шлепнут.
  МАМОНТОВ./Отодвигает стол в сторону/ Ставни я немного прикрою, /прикрывает окно, оставив небольшую щель/ Вот так. Закурить бы.
  ШИЛОВ. Ты же не куришь? /Садятся за стол/ Закури. Благо сигарет у нас с тобой полно.
  Пауза. Оба курят. Стук в дверь.
  
  МАМОНТОВ. Спокойно посидеть не дадут. /Подходит к дверям/ Кто? ПУГАЧЕВ. Это я. Толик Пугачев.
  ШИЛОВ. Э, да это наши. Давай его сюда.
  В раскрытую дверь Пугачев закатывает велосипед. Одет в женс-кое платье. Бросает велосипед и разрывает на себе женское платье.
  ПУГАЧЕВ. /Подражая французскому/ Мадмуазель Семупле. /делает реверанс/ Собственной персоной. /Сбрасывает с себя платье/ С подарком. /Снимает с плеча автомат./
  МАМОНТОВ. Ого!
  ПУГАЧЕВ. С кучей неприятных новостей.
  ШИЛОВ. Садись, отдохни. Лицо вытри, в крови. /Подает ему носовой пла-ток. / Ты хоть ел сегодня, мадам Семупле?
  ПУГАЧЕВ. Какая тут еда. Слава богу, вырвался.
  МАМОНТОВ. /Приносит шпроты и вино/ Поешь сначала и немного выпей. ПУГАЧЕВ. Это мы могём.
  Пауза. Пугачев выпил и закусывает.
  ШИЛОВ. Не торопись, давай с самого начала.
  ПУГАЧЁВ. Страсти там кипят и без нас. Студенты зашевелились и шахтеры. Как никак бывший КАРЛАГ, много ссыльных. А потом...
  МАМОНТОВ. Что потом?
  ПУГАЧЕВ. Внутренние войска прибыли. То ли поездом, то ли самолетом. Много. Кругом патрули. В общежитиях всех посторонних стали хватать или на хороший конец выгонять. Стали выгонять и мою личность. А что здесь выяснять - Николай Пыреев. Говорят, врешь. Я говорю, как же я вас обману, если у меня на руке даже наколка имеется. Её не смоешь и ника-ким способом не соскребешь, навечно. Посмотрел один придурок, согласился.
  ШИЛОВ. У тебя же, кажется, не было никакой наколки?
  ПУГАЧЕВ. Не было. Пришлось срочно рисовать синими чернилами.
  МАМОНТОВ. Артист ты, Толик, большой.
  ПУГАЧЕВ. Теперь можно и стереть. /берет носовой платок и стирает./ Мне, ребята, больше нравится собственное имя. /Помолчав/ Это только первая серия. Дайте я доем шпроты, уж больно вкусные. Пить много не буду, устал.
  П А У 3 А
  ШИЛОВ. Ну, а вторая серия?
  ПУГАЧЕВ. Еще хлеще. У магазина ухватил чей-то оставленный велосипед и - по степи. Дороги все перекрыты. Кругом посты внутренних войск.
  ШИЛОВ. А платье?
  ПУГАЧЕВ. Да это-то пустяки. В одном дворе сушилось белье, - взял на прокат. Вторая серия не в этом. Она слишком печальная. Наши люди, которые кинулись освобождать лагеря, все полегли. Под пулеметный и автоматный огонь попали и под прожектора. Свои со своими умеют воевать. Всех до одного. Один в кузове грузовика среди мертвых все кричал: пить, пить. Жутко, не хочу рассказывать.
  МАМОНТОВ. Значит, Гуляеву Васе - крышка?
  ПУГАЧЕВ. Всем. Без пощады били.
  ШИЛОВ. А на мосту? Амантаев, как не знаешь?
  ПУГАЧЕВ. И это видел, но только издали. Колонна машин с солдатами остановилась на мосту. Наши перегородили его бульдозерами. Солдаты пригнали еще один бульдозер, и им решили растащить те, что на мосту. Стали цеплять тросы. В это время по ним кто-то из наших и выстрелил. Подошедший взвод автоматчиков прошил всю окрестность. Плотность огня была ужасной - там даже кошка не осталась бы живой.
  ПАУЗА
  ШИЛОВ. А автомат?
  ПУГАЧЕВ. А это уже потом. Обменялись с солдатом: я ему нож, а он мне...
  ШИЛОВ. Автомат подарил посмертно. Ясно. Ешь, ешь, не буду мешать.
  ПУГАЧЕВ. Кто-то выдал наших сообщил заранее. Провокатор.
  МАМОНТОВ. Да и не один. Их тут полно. Мы как-то не продумали этого.
  ШИЛОВ. Поторопились. Да всего и не предусмотришь.
  ПУГАЧЕВ. Автомат посмотрите. Я в этом деле не разбираюсь.
  МАМОНТОВ. /берет автомат, отсоединяет магазин, смотрит/ С патронами. Тридцать штук. Молодец, Толя.
  ШИЛОВ. Пригодится - воды напиться.
  ПУГАЧЕВ. А как дела у вас?
  МАМОНТОВ. Наводим порядок в городе. Ищем оружие.
  Телефонный звонок. Мамонтов слушает.
  Стройте баррикады. Женщин, стариков и несовершеннолетних по домам. Оставить добровольцев. /Кладет трубку/ В город вступают внутренние войска.
  ШИЛОВ. Угу. Закрыть двери и ставни. Приготовиться к обороне.
  ПУГАЧЕВ. Слушаюсь. /Исполняет приказ/
  МАМОНТОВ. Ну что, детки мои, угощу я вас, пока время есть. По стакан-чику.
  Наливает, садятся, пьют.
  ШИЛОВ. Ты бы, Толик, завернул анекдот.
  ПУГАЧЕВ. Это нам - раз плюнуть. /подумав/ Проходила одна женщина медицинскую комиссию во время устройства на работу. Прошла нормально. Заходит к хирургу и спрашивает: простите я не у вас трусы оставила?
  - Посмотрите.
  - А, вспомнила, у глазного врача.
  Стук в дверь.
  МАМОНТОВ. Уф. Такие хорошие анекдоты. дослушать не дадут. /Открывает дверь, входит Ворогов./
  ВОРОГОВ. Собственной персоной. /садиться вместе со всеми/ Налей-ка и мне, да побольше.
  ПУГАЧЕВ. /наливает вино/ Прошу.
  ВОРОГОВ. /выпивает/ Докладываю: первые два пункта выполнил. Ваши требования я передал областным властям, непосредственно первому секрета-рю обкома. Удалось связаться как депутату, второй пункт тоже - про-довольственные магазины начинают открывать. Третий пункт - нет. Банк уже под охраной солдат. Я мог бы это и не делать, солдаты освободили меня от ваших опекунов.
  МАМОНТОВ. У вас усталый вид. Что привело вас к нам? Сейчас, когда войска входят в город, вы могли бы...
  ВОРОГОВ. .... да вот не мог. Ваши требования, сынки, им до лампочки. Первый говорил со мной резко, будут не просто давить - уничтожать.
  ШИЛОВ. И вы, стало быть, пришли нас образумить?
  ВОРОГОВ. Не совсем так. Вы мне не верите, я понимаю, я из другого стана. / достает пистолет/ Возьмите, может пригодятся. А мне идти некуда и ... незачем.
  МАМОНТОВ. Что-то мы не поняли. Как некуда?
  ВОРОГОВ. Налейте-ка мне, ребятки, еще.
  
  Все трое подвигаются к нему ближе.
  Шилов приносит бутылку вина.
  
  Закуску не надо. Что-то не тянет на еду.
  ПУГАЧЕВ. /подает вино/ Прошу.
  ВОРОГОВ. /пьет/ Не берет и вино. А кажется крепость подходящая.
  ШИЛОВ. Как некуда идти?
  ВОРОГОВ. К своим не хочу, а к вам опоздал. В верхах /показывает указательным пальцем вверх/ полное непонимание. Вас хотят представить, как маленькую кучку бандитов, а сами стягивают армейские части. Вы... опередили время...
  Телефонный звонок. Шилов берет трубку, слушает.
  ШИЛОВ. Угу. Через пять-десять минут. Спасибо за службу. Учтем. Удачи тебе. /кладет трубку/ Кажется скоро наступит последняя серия.
  ПУГАЧЕВ. Идуть?
  ШИЛОВ. /повторяя искаженное слово/ Идуть. И не только идуть, но и пруть. /Садится за стол/ Так, говоришь, идти некуда. Вы знаете, я вам верю. У вас семья есть?
  ВОРОГОВ. Кажется.
  МАМОНТОВ. Ничего себе словечки. Дети?
  ВОРОГОВ. Сын Николай, перешел в девятый класс. Мы с ним постоянно в шахматы играем.
  ШИЛОВ. Что с вами? Победный триумф вам обеспечен, эвон сколько войск. Все возвращается на круги своя. Мы вас не тронем. Остается только радоваться.
  ВОРОГОВ. Победа. Всем нужна победа. Над кем? Какой идиотизм. Я человек штатский. Мне, например нужна победа моральная. А где она?
  МАМОНТОВ. Теперь ясно. /помолчав/идите-ка домой и ... играйте с сыном в шахматы. Оружие свое заберите. А то кто-нибудь огре-ет вас колом по башке. Вас тут многие знают.
  ВОРГОВ. Идти, говорите? А вы?
  ШИЛОВ. Наша песня спета. Идите и побыстрее. Через пять минут начнется.
  ВОРОГОВ. /Устало опустив голову, вялыми шагами направляется к выходу/ Прощайте. А моральная победа, сынки, конечно... за вами. /уходит/
  ПУГАЧЕВ. Эк, его придавило.
  МАМОНТОВ. Очевидно, у него в душе - трагедия. Увы, мы ему помочь не можем.
  ШИЛОВ. А напарник-то у него был - другого полета. Наверное, сейчас ищет третий пистолет.
  Пауза. Раздается резкая автоматная очередь.
  Началось. Интересно, есть у них дымовые шашки и гранатометы? Если есть - нам сразу каюк.
  В ставни начинают бить несколькими прикладами. Слышна команда:
  - Выходи! Иначе разнесем все вдребезги!
  ШИЛОВ. Угу. Подумать надо.
  ЧЕЙ-ТО КРИК: Я тебе подумаю, бандит не мытый!
  ШИЛОВ. А вот это ты зря. Во-первых, я помыт и побрит, а главное - я не ба-ндит. / берет автомат/ Ребятки, ползком к ставням, не вставая, распахивайте их, но только резко, /встает напротив окна, нацеливается. Пугачев и Мамонтов лежа дотягиваются до ставня и резко вспахивают их. Шилов бьет в упор длинной очередью. Часть убитых падает. Один сваливается с подоконника в помещение магазина. Шилов подходит к окну и дает вдогонку вторую длинную очередь
  ШИОЛОВ. Закрыть ставни.
  Пугачев закрывает окно.
  Есть время покурить.
  МАМОНТОВ. /вставая/ Однако, ты даешь!
  ШИЛОВ. Профессиональное, не более.
  Закуривают и смотрят на упавшего с подоконника.
  Что-то знакомое./Шилов подходит и рассматривает лежачего/
  ПУГАЧЕВ. Знакомый?
  ШИЛОВ. А ну-ка, Толик, пошарь у него в кармане, нет ли там темных очков?
  ПУГАЧЕВ. Слушаюсь. / ищет/ Здесь нет. А в правом? Что-то есть./ Вынимает из кармана лежачего темные очки/
  ШИЛОВ. Да он только в шоке, от страха. Эй, приятель, проснись! /бьет его по щекам/ О дыши глубже. /лежащий мужчина садиться на пол/ Так, ну-ка, Толик, одень-ка очки на знакомую нам физиономию. /отходит рассматривает/ Он, подлец. /берет пистолет на изготовку/ Так, добрый молодец, встань-ка во весь рост.
  Мужчина в очках делает резкое движение, стараясь вытащить пистолет,
  но Шилов опережает, стреляя ему в руку.
  МАМОНТОВ. Тот?
  ШИЛОВ. Он самый. По чайкам любит стрелять. Я думал, что ничего в жизни стоящего не совершу, а вот и нет. Прикончить такого подлеца - великое дело. Пойдем поговорим вон в той кладовочке. / указывает на дверь в склад. Идут. Мужчина, распахнув дверь, делает отчаянный прыжок в сторону. Шилов стреляет. / Дурачок. Там прыгать-то некуда. Всё заставлено пустой тарой. Готов. Захлопни, Толя, дверь, чтоб у нас падалью не воняло.
  Пугачев закрывает дверь.
  МАМОНТОВ. Сам припрыгал. Хо-хо.
  ШИЛОВ. /садится за стол/ Последний приказ, Толик.
  ПУГАЧЕВ. Слушаю.
  ШИЛОВ. Одевай снова наряд мадам Семупле, залазь в вентиляционную трубу и сиди, там пока не потемнеет. /Мамонтову/ Сколько у тебя патро-нов в пистолете?
  МАМОНТОВ. /вынимает смотрит/ Только один, Толику отдать?
  ШИЛОВ. Да. /Пугачеву/ Слушай меня внимательно. Ночью во дворе будет стоять часовой. Ты подойди к нему, как ходит мадам Семупле и тоненьким голосом попроси: солдатик меня мама ждет. И ножки покажи. Разумеется штаны свои снизу оборви. Ты же мадам. Как только он откроет рот, стреляй сразу же. И - в темноту. Хочешь жить включай сто первую скорость.
  ПУГАЧЕВ. Все понял. Разрешите выполнять? Това...
  Раздается страшный удар в ставни.
  
  ШИЛОВ. Дуй. Вентиляционная труба в складе.
  ПУГАЧЕВ. Прощайте, хлопцы. /хватает платье и исчезает/
  ШИЛОВ. /закуривает./ А не пустой ли звук вся наша катавасия?
  МАМОНТОВ. Размышления перед концом?/ подходит к Шилову и в упор смотрит в лицо/ Володя, ты мне веришь?
  ШИЛОВ. Да.
  МАМОНТОВ. Социальная борьба никогда не была пустым звуком. Даже одного человека, а не массы, против которой стянули громадные войска. Извини за красивые слова, я их сам не люблю, но... если б не было социальной борьбы - раб на тысячи лет оставался бы рабом. Крепостной: мужик на века - крепостным. Вечно. Социальная борьба - это один из двигателей этой жизни.
  ШИЛОВ. Есть и другие?
  МАМОНТОВ. Конечно. Наука, искусство и многое другое.
  ШИЛОВ. Угу. Умирать легче.
  МАМОНТОВ. Дорогой мой дружище... /кладет ему руку на плечо/ умирать не легче. /помолчав/ И... хватит. Целоваться не будем, слезу лить тоже.
  ШИЛОВ. Понял. /резко/ приготовиться к бою!
  
  Под ударами прикладов ставень падает. Десяток стволов направлено на Шилова и Мамонтова.
  МАМОНТОВ. Как много.
  ШИЛОВ. И всего на двоих.
  ГОЛОС ИЗ ОКНА. Что патроны кончились?!
  ШИЛОВ. /берет автомат/ Почему же, есть.
  ГОЛОС С УЛИЦЫ. Врешь, подлец!
  ШИЛОВ. А ты посмотри. /щелкает затвором, на пол падает патрон/
  ЧЕЙ_ТО ГОЛОС. Это последний.
  ШИЛОВ. Ну, на тебе еще. /снова выбрасывает затвором патрон/ Что? Съел?
  МАМОНТОВ. /Шепотом/ И много их у тебя?
  ШИЛОВ. Последний был. Ну что, сдаемся?
  МАМОНТОВ. Попробуем. Мне как-то никогда не приходилось делать этого.
  ШИЛОВ. /подходит к окну с боку/ Сдаемся. Заберите оружие. /выбрасывает автомат в окно/
  ГОЛОС С УЛИЦЫ. Наконец-то.
  ШИЛОВ. И опять ты ошибся. У меня еще пистолет есть. /Вынимает пистолет/ Если кто в третий раз скажет, что патронов нет, я тому в задницу загоню гостинец. Так есть у меня патроны? Молчите. Сейчас я сам проверю. /Поднимает пистолет и целит себе в висок./ Прощай черно гвардия! /нажимает курок. Выстрела нет/
  ПАУЗА
  На этот раз я ошибся. Извел патрон, последний, на одного провокатора. И - забыл. Где там наш друг подполковник Морозов?
  МОРОЗОВ. Здесь я.
  ШИЛОВ. Подгоняй свой фургон. Мы с другом прокатимся в нем.
  МОРОЗОВ. Он тут рядом. Мы лучше вас проводим.
  ШИЛОВ. Спасибо. Люблю вежливых людей. Товарищ Мамонтов, нас приглашают. МАМОНТОВ. А мы не гордые. Товарищ, Шилов, идти так идти.
  Оба выпрыгивают в толпу солдат.
   ЗАНАВЕС
  
  КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
  Кабинет управляющего трестом Вишневского. Ряд столов и стульев. Портрет Хрущева на передней стене. В одном углу стоит сейф, в другом холодильник. Вдоль стены диван.
  Только что закончилось собрание партийной организации треста, все встают, идут к выходу. Остаются четверо: Брежнев, Вишневский, Ворогов и начальник милиции подполковник Морозов, голова его перебинтова-на.
  БРЕЖНЕВ. /Садится/ Поговорим теперь в узком кругу. /помолчав/ Да-вайте, товарищи, честно, как на духу, расскажем, что всё - таки про-изошло? Не беспокойтесь, наказывать мы никого не собираемся.
  ПАУЗА
  давайте начнем с вас, товарищ подполковник?
  МОРОЗОВ. У военных есть пословица: критикуй, не взирая на лица, но поглядывая на петлицы.
  БРЕЖНЕВ. Не верите мне?
  ВОРОГОВ. Дело не только в этом.
  БРЕЖНЕВ. Я вас прошу и как просто человек, и как коммунист, как член Политбюро ЦК КПСС. Смелее, товарищ подполковник, вы же офицер.
  МОРОЗОВ. И так все ясно. Ясно до такой степени, что я бы и не продолжал беседу.
  ВИШНЕВСКИЙ. Товарищ Морозов, не горячитесь.
  МОРОЗОВ. А у меня есть основания горячиться!
  ВИШНЕВСКИЙ. Я вас прошу, не грубите. Мы видим - вы пострадали.
  МОРОЗОВ. Дело не в этом. /Трогает рукой повязку/ Правительство хо-чет построить огромный металлургический комбинат, затравив при этом, как можно меньше средств. Я в экономике не силен. Но ведь и простому человеку видно, что за причина всей этой катавасии. Мы даже милицейские кадры не укомплектовали, как следует.
  ВОРОГОВ. Допустим, что они укомплектованы с избытком. Вы что же бу-дете расстреливать собственный народ?
  МОРОЗОВ. Подождите вы со своим народом. Все привыкли: комсомольцы, молодежь - наша смена, наши дети. А дети эти... /помолчав/ выкинули колено. Да еще какое! Извините, больше мне говорить не о чем. /Садится/
  II А У 3 А
  БРЕЖНЕВ. А мне хотелось бы, всё же поподробней, прояснить картину. Смо-жет кто-нибудь из вас рассказать всё спокойно?
  ВИШНЕВСКИЙ. /ВОРОГОВУ/ Вся надежда на вас, товарищ Ворогов. Вы человек спокойный, имеете большой авторитет, владеете подробно информацией. Кроме того, вы секретарь нашей партийной организации...
  ВОРОГОВ. Пожалуйста, если нужно. Тем более меня не волнует пословица: критикуй, не взирая на лица, но поглядывая на петлицы. Я увольняюсь и карьера, как вы понимаете, меня не волнует.
  ВИШНЕВСКИЙ. Зачем же увольняться, мы вас достаточно высоко ценим и, если нужно, и защитим, и продвинем дальше.
  ВОРОГОВ. Обо мне потом. Итак, о деле. Есть пословица: вскачь не пашут. Вот эту-то мудрость, довольно древнюю, мы начисто забыли. Особенно коммунисты.
  Первая ошибка.
  Зачем концентрировать такой громадный контингент людей, когда нет элементарного жилья? Общежития еще только строятся. Подождите вы месяц-два и будут готовы десятки двухэтажных щитосборных зданий. Горит что ли? Нет. В этот контингент, собравшийся в палаточном город-ке, влили около двух сотен досрочно освобожденных уголовников. Я уже говорил ранее на партактиве - будьте осторожны. Сама по себе концен-трация огромного количества людей в одной точке уже опасна.
  История знает, как Гитлер собрался с двумя десятками мужичков пивка попить и чем это кончилось.
  ВИШНЕВСКИЙ. Пил бы он свое пиво один - смотришь и не полегли бы в землю пятьдесят миллионов человек.
  БРЕЖНЕВ. Товарищ Вишневский, нам не до этого. /Ворогову/ Продолжайте.
  ВОРОГОВ. Вторая ошибка.
  Почти весь июнь и июль на стройке не было цемента, все бригады бетон-щиков и плотников-опалубщиков сидели без работы. Наряды, например, за июль, закрыли по рублю на день. Вычтем выходные - итого двадцать пять рублей на день. Из них еще убрать подоходный налог, остается двадцать два рубля. Транспортные расходы три рубля - остает-ся девятнадцать рублей на целый месяц.
  БРЕЖНЕВ. Товарищ Ворогов, может опустим некоторые мелкие делали?
  ВОРОГОВ. Извините, товарищ Брежнев, не могу. В этом вся соль. Я покороче. Нужно еще купить кусок мыла на месяц и сходить хоть пару раз в баню. Остается - смех на палочке.
  П А У З А
  Это в наши - то дни питаться один раз в сутки. Если бы это были пенсионеры, они кряхтели, пили чай и ругали бы нас у самовара. Но это был коллектив молодых и энергичных людей...
  БРЕЖНЕВ. /Вишневскому/ Неужели так трудно выдать людям аванс с после-дующим вычетом?
  ВИШНЕВСКИЙ. Мы пытались. Но банк, как известно, выдает деньги только за определенный объем выполненных работ на стройке. Под честное слово руководителей банк денег не дает.
  БРЕЖНЕВ. Ну, обратились бы выше, в министерство или к нам, в ЦК.
  ВООГОВ. Перестроить нашу банковскую систему в такой короткий срок мы не в состоянии. Кроме того, у нас на это и нет прав.
  БРЕЖНЕВ. Хорошо. Продолжим. Что там еще у вас?
  ВОРОГОВ. Третья ошибка.
  Когда затрещали по швам магазины и продовольственные склады можно было и здесь спасти положение. При чем очень просто: организовав бесплатную раздачу продуктов. Что у нас в Казахстане или России земли мало? Мы не японцы и не итальянцы. Сей хлеб, сади картошку, разводи скот - сколько душе угодно. В такой стране - есть нечего.
  П А У 3 А
  Так нет. Кинулись всех садить в кутузку, как - будто всё население - это бандиты. /Помолчав/ Что-то я сегодня плохо себя чувствую. Я две ночи не спал. А сегодня еще не завтракал и не обедал. Извините. /Садится на стул/
  У меня к вам просьба будет, Леонид Ильич, возьмите да водрузите в нашем парламенте плакат: "Вскачь не пашут."
  БРЕЖНЕВ. Что ж, по некоторым положениям вы, возможно, правы.
  МОРОЗОВ. А почему это по некоторым. И почему может быть?
  ВИШНЕВСКИЙ. Товарищ Морозов, вы больны. Идите домой, я пришлю к вам врача. Пусть осмотрит вашу рану, перевяжет. Идите и лечитесь.
  П А У З А .
  Да идите же, черт вас возьми!
  МОРОЗОВ. /встает и идет к выходу, у дверей оборачивается./ Э... / машет рукой и уходит./
  ВИШНЕВСКИЙ. Я прошу вас извинить нас, Леонид Ильич, сами видите, человек... травмирован.
  БРЕЖНЕВ. Хорошо. Будем кончать. Желаю вам всего хорошего, успехов в работе. Теперь мы в курсе дел и, безусловно, поможем вам. /встает, жмет руки./ До свидания. /Уходит/
  ВИШНЕВСКИЙ. Уф, как легко стало без высоких и могучих личностей. Давай-ка закусим что-нибудь, да и по стопочки можно.
  ВОРОГОВ. Спасибо, я где-нибудь поужинаю.
  ВИШНЕВСКИЙ. Ты, конечно, догадываешься, дело не в ужине. /нажимает кнопку микрофона/ Люба, пару стаканов кофе.
  ВОРОГОВ. Хо-хо. Какая - ж вам Люба? Десятый час вечера. Сторож по кори-дору ходит. А секретарша ваша давно уже на танцульках.
  ВИШНЕВСКИЙ. А и в самом деле. Крыша поехала. /Подходит к холодильнику/ Не беда. У меня тут есть пара бутербродов с колбасой и бутылка коньяка.
  ВОРОГОВ. Что ж высокому гостю не предложил?
  ВИШНЕВСКИЙ. /Ставит на стол два стакана и тарелку с бутербродами/ Увы, в разных рангах ходим. Ладно, отбросим всё и поговорим о другом. / Садится/ Ты мне лучше скажи, почему это ты не завтракал и почему ты собираешься ужинать г д е - н и б у д ь? ПОРОГОВ. Усек уже.
  П А У 3 А
  ВИШНЕВСКИЙ. Давай-ка по сто грамм. /Наливает/
  ВОРОГОВ. /жует бутерброд/ Давно я уже коньяк не пил. Всё больше водочку.
  Чокаются, пьют, закусывают.
  ВИШНЕВСКИЙ. /С ожиданием/ Ну? Я же тебе не Брежнев.
  ВОРОГОВ. Сначала давай закончим эту тему, потом перейдем на личное. ВИШНЕВСКИЙ. Согласен.
  ВОРОГОВ. А помнишь наш разговор на одном из партактивов? Я напомню. Я говорил - в палаточном городке нет канализации, столовая перегружена, грязь, недоброкачественная пища. Пьянки, драки, многие начали проявлять вполне закономерное недовольство. Я предлагал перенести часть средств на строительство жилья и бытовых учреждений, открыть вечернюю школу
  ВИШНЕВСКИЙ. Но всё планируется сверху...
  ВОРОГОВ, Вот, вот. Сколько нужно канцелярских кнопок для нашего города и сколько
  общественных туалетов, Вы же управлявший трестом. Другого выхода у нас просто нет.
  ВИШНЕВСКИЙ. Москва требует одного - металл. Все, что ты говоришь - правильно. Признаю, признаю. Но... и ты должен учитывать сложившиеся обстоятельства /помолчав/ Давай кончим. Так что там у тебя на личном фронте?
  ВОРОГОВ. У меня полная катастрофа.
  ВИШНЕВСКИЙ. Это как понять? /Наливает коньяк/ Жена?
  ВОРОГОВ. И жена. С этой работой я уже... почти забыл дом.
  ВИШНЕВСКИЙ. И жена ... нашла другого. Мы же мужчины, что там ходить другом да около.
  ВОРОГОВ. Увы. /Разводит руками/
  ВИШНЕВСКИЙ. В нашем мире трудно найти семью, где бы супруги за всю свою жизнь ни разу не изменяли друг другу. Ты мужик крепкий и должен просто организовать свою жизнь по-новому.
  ВОРОГОВ. Если бы только это.
  ВИШНЕВСКИЙ. Эта катавасия?
  ВОРОГОВ. И эта катавасия. Порожденная кем?
  ВИШНЕВСКИЙ. И кем же?
  ВОРОГОВ. Очевидно, теми, кто взялся строить светлое будущее.
  ВИШНЕВСКИЙ. Мне не нравится твоя ирония.
  ВОРОГОВ. Это не ирония. У меня в голове застряла одна присказка. Хо-чешь расскажу? ВИШНЕВСКИЙ. Попробуй.
  ВОРОГОВ. Приехал один студент к своей бабушке в деревню. Сидит и гото-вится к экзаменам по политэкономии, читает Маркса: стоимость товара: сырье, работа, оборудование, транспорт и прочее. Из всего этого скла-дывается стоимость товара.
  А бабуся слушала, слушала да и говорит:
  - Товар, внучек, стоит ровно столько, сколько за него на рынке дадут.
  И - точка. Похоже на сказку про золотое яичко, дед бил - не раз-бил, баба била - не разбила, а мышка хвостиком задела - яичко упало и разбилось.
  Вот тебе и ученые труды.
  ПАУЗА
  
  ВИШНЕВСКИЙ. Плюнь-ка на всё - и будет жить легче.
  ВОРОГОВ. Плюнуть? Ты заместитель министра, я твой помощник. Если мы, государственные люди, плюнем на всё, что тогда будет делать грузчик, идущий в магазин за бутылкой. Нет, брат, не плюнешь.
  Многие вопросы, начиная с самого начала, революции, мы решали слиш-ком быстро, мимоходом. Царскую семью расстрелять - пожалуйста, вме-сте с ним и больного ребенка.
  ВИШНЕВСКИЙ. Но... это же враг.
  ВОРОГОВ. Царь. А больной ребенок, его сын? А восстание крестьян в Тамбовской губернии. Послали Тухачевского, доброго молодца, и он задавил их, безоружных. Я уж не говорю о тридцать седьмом годе. Кто не согла-сен с политикой партии - к стенке. А потом? В своей сути накидывание узды на свободу изъявления человеческой мысли смерти подобно. Появлялся какой-нибудь умник-кибернетик, предсказывая, что железяка-компьютер будет играть в шахматы, его объявляли дураком и гнали на лесоповал. Нет, брат, что-то мы слишком упертые стали. Светлое будущее темными и грязными метода-ми не построишь.
  ВИШНЕВСКИЙ. Ты устал. Выспись хорошенько и наберись сил.
  Телефонный звонок. Вишневский берет трубку.
  Да, слушаю. Сейчас приду. Но ты же знаешь, какой у нас высокий гость. Увы, приходится крутиться. /Кладет трубку/ Жена. Вот и моя тоже не-довольна. Ждет, ждет да и выкинет мне какой-нибудь фокус.
  ВОРОГОВ. Иди. Я пока останусь здесь. Если ты не возражаешь.
  ВИШНЕВСКИЙ. Пожалуйста. Хлопни еще сто грамм, да ложись на диван и спи до утра. Утро вечера мудренее.
  Оба встают. Вишневский подходит ближе и смотрит Ворогову в глаза.
  Ты только... здесь... тоги. Не мудри много. /Погрозил пальцем/ Пойду. /Пожав руку, уходит/
  ВОРОГОВ. До свидания.
  Стоит посредине кабинета и о чем-то думает.
  И этот ушел. /ложится на диван/ Поспать что - ли. Голова горит. /Помолчав/ Какой к черту сон! Это же невозможно. / Встает и ходит по кабинету./ Нашла жеребца. Холеный и любезный. Таких бабы любят. А тут вот работа заездила. Не до этого. А сын? Можно, конечно, и уй-ти. Но ведь страшно пусто будет кругом, /вспоминает/ А как всё было хорошо. С сыном ходили на рыбалку. Интересный и умный парень. А как мы с ним однажды попали под дождь и укрыться негде. А он сообра-зил: раздеться и - в теплую воду. Смеялись как мы во время дождя. А потом вдруг пошел град. Мы с ним выскочили, оделись и начали варить уху. Какое прекрасное было время. А потом он пошел в школу. Я помню утреннюю линейку в школе. Утро в конце августа было прохладное, а он стоял в одной белой рубашке. И пошли годы. Он стал старше. Любил читать исторические книги: про Ганнибала и других полководцев. А потом я научил его играть в шахматы. Он увлекся и здесь. /Помолчав/ И вот - всё рухнуло. Разве можно теперь жить вместе? Организуй новую жизнь. Легко сказать. Со стороны глядя - всё можно.
  А где на всё силы взять. /Достает из кармана пистолет и кладет на стол./ Н-да. /Вдруг хватает пистолет и долго рассматривает его, как - будто первый раз увидев оружие/
  ГОЛОС И3 РЕПРОДУКТОРА: Московское время девятнадцать часов тридцать минут. Начинаем музыкальный концерт. /Раздается музыка/ Разве это выход? /Кладет пистолет на стол/ Как круто повернулась жизнь. А кто виноват? Я? Нет. И со всех сторон сразу. И это восстание. Оно возникло не на пустом месте. И кто здесь виноват? Все вместе? Значит каждый. /Смотрит на пистолет/ А может я трус? Трусливый ищет себе причины. ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА. Предлагаем послушать полонез Огинского. /Ис-полняется полонез/
  Ворогов быстро ходит по кабинету взад-вперед.
  
  Трус? Кажется, нет. /Берет вновь пистолет./ Жизнь, кто бы мог подумать что она так быстро кончится.
  Пауза. Музыка усиливается.
  
  Коля, сынок, прощай. Дай бог тебе счастья, /медленно поднимает пистолет и нацеливает себе в висок./
  Музыка еще более усиливается. Раздается телефонный звонок.
  
  Кто бы это мог быть. /Кладет пистолет, выключает музыку. Звонки настойчиво продолжаются./ Настойчивый кто-то. /Берет трубку/ Да Ворогов слушает.
  В ответ раздается усиленный через микрофон голос сына.
  
  СЫВ. Папа, здравствуй. Я только что приехал из пионерского лагеря.
  ВОРОНОВ. Здравствуй, сынок.
  СЫН. Папа, я знаю всё.
  ВОРОГОВ. От этого не легче.
  СЫН. Папа, не бросай меня. Я без тебя не могу.
  ВОРОГОВ. Сынок...
  СЫН. Я знаю всё. Но ты-то не предатель. Папа, не уходи. Мы же с тобой друзья. А я здесь всё приготовил для рыбалки. Пойдем с ночевкой. Говорят, на утренней зорьке отменный клев. Ты знаешь, я работал несколько дней в совхозе и заработал много денег. Мне хватило их на книгу и котелок для ухи. Я уже купил.
  ВОРОГОВ. Молодец. А что за книга?
  СЫН. Ласкера. "Учебник шахматной игры". Папа, не уходи. А котелок как раз варить уху на двоих.
  ВОРОГОВ. Мне очень трудно.
  СЫН. Я знаю. Иди домой.
  ВОРОГОВ. Сейчас не смогу. Хочешь, приходи ко мне. Я в управлении.
  СЫН. Папа, не уходи, вот у меня друг Игорь, так он так и говорит: была нужда расстраиваться из-за женщины. /Помолчав/ Я уже и червей для рыбалки накопал. Мамка варит нам с собой курицу. Она говорит, что для таких рыбаков, как мы с тобой, самая лучшая рыба - это приго-товленная курица.
  ВОРОГОВ. Она и сейчас смеется.
  СЫН. Нет. Она сидит на кухне и плачет. Папа, не уходи. Сейчас я сложу все продукты в рюкзак. Ты знаешь, я купил пива. Котелок я положу в рюкзак. А может нам взять с собой и шахматы? Теперь-то уж я тебя непременно обыграю. Я уже прочитал первые страницы Ласкера.
  ВОРОГОВ. А унесешь всё?
  СЫН. Унесу. Рюкзак, сетка с пивом и шахматами и удочки. Папа, жди меня. Я сейчас приду.
  ВОРОГОВ. У тебя теперь новый друг?
  СЫН. Да. Игорь умный парень. Папа, не уходи.
  ВОРОГОВ. Я тебя жду.
  СЫН. Сейчас поздно, меня могут не пустить. Сторож. Ты выйди к выходу и подожди меня. Я быстро.
  ВОРОГОВ. Какие еще у тебя новости?
  СЫН. С Танькой поругался. И ты знаешь, я назвал ее дурой набитой, а она...
  ВОРОГОВ. Что она?
  СЫН. Она наоборот... еще больше стала крутиться рядом. Непонятный это народ, папа. Когда ухаживаешь - нос воротят. А пошлешь к черту - начинают липнуть.
  ВОРОГОВ. Но Таня хорошая девушка.
  СЫН. Конечно. Даже Игорь и тот на нее часто смотрит.
  ВОРОГОВ. Понятно, жду тебя. Скажешь матери, что с ночевкой.
  СЫН. Бегу. встречай меня у входа.
  ВОРОГОВ. Действуй, сынок, /кладет трубку, молча осматривается кругом/ Жизнь! Как там у Куприна? И если я попаду под поезд, и мне перережут живот, и мои внутренности смешаются с песком и намотаются на колеса, и если в этот последний миг меня спросят: ну что, и те-перь жизнь прекрасна?
  Я скажу с благодарным восторгом:
  - Ах, как она прекрасна!
  Сколько радости нам дает одно только зрение! А есть еще музыка, запах цветов! Есть безмернейшее наслаждение - золотое солнце жизни, человеческая мысль!
  Представьте себе весь ужас смерти, что совсем, совсем ничего не будет, ни темноты, ни пустоты, ни холоду... даже мысли об этом не будет, даже страха не останется! Хотя бы страх!
  Да разве себя убивает человек - жалкий движущийся комочек, кото-рый называется человеком? Он убивает солнце, жаркое, милое солнце, светлое небо, природу, - всю многообразную красоту жизни, убивает величайшее наслаждение и гордость - человеческую мысль! Он убивает то, что уж никогда, никогда, никогда не возвратится.
  Радостно и быстро ходит по кабинету.
  
  Жизнь! Да здравствует жизнь, черт побери!/спохватившись/ Бегу вниз. Меня сын ждет. Сын!
  Быстро уходит.
  ЗАНАВЕС
  
  
  
  ...а в степях Евразии овцы поедают траву,
  псы охраняют овец, а пастухи ездят в гости друг к другу;
  единственное оружие производства - кнут,
  но совершенствовать его незачем.
  (Лев Гумилев, Древняя Русь и Великая Степь)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"