Vratislav Vinterskald
Сборник стихов: "Hitlerfolk"


Содержание:

1. Первая сила
2. Наше время
3. Ветер и Гром
4. Искусство не ради искусства
5. Крепость ветров
6. Марш Правых
7. Клятва в круге жертвенных ножей
8. Во имя свободы, во имя Европы
9. Маршем на Восток
10. Штормом тысячей штыков...
11. Новых рассветов норманны
12. Пей из вен молний отвар
13. Если лают враги
14. Отринув безумство вселенской идеи
15. Велик уже своей судьбой жестокий путь к тебе, Рассвет
16. Родина Солнца
17. Смотрит Эпоха стоокая
18. Hitlerfolk
19. На линии "Вотан"
20. Трибунал
21. Переплетая ожерелья крови подвигов веками
22. Верность Родине
23. Они
24. Цунами
25. "30 Januar"





1. Первая сила

Мы первая сила, мы ярость Европы,
мы нож отрешённости от "бытия".
Скачи Хеемдаля конь вольный галопом
в огни вен листвы по крестам острия...
Скачи по расколотым льдам безвременья,
по сколам ветров субборейских вершин.
Скачи, возжигая до неба стремленья,
возвысив крылатый стяг верных дружин.
За вечность и волю проклятья ушаты
и медные трубы, и огненный вал 
пройдём мы, дерзая с народом заката,
пробьём себе путь в круга бронзовый зал.
Штыки на винтовках давно устарели
в наш век автоматов и кибер-богов,
но те же ублюдки у нас на прицеле
всё те же отбросы из клана скотов.
Вплетаясь змей-руной победы над гнилью,
мы помним героев что шли на Саркел
Итиль и Бердаа, Миклагард и Севилью:
не нам сторонится воинственных дел.
Мы помним вой вражий под воронов пенье
в разрушенных храмах, на лежбищах треб.
И смрадный вкус ветра в отрогах гниенья
отрадой отторженных от духа в склеп.
Нет, не отойдём от своей мы природы,
сраженьем с судьбой наслаждаясь в веках...
Мы первая сила, мы - русов порода,
а рус это хищник, не знающий страх.


2. Наше время

Наше время в туман погружает народ,
рванный стяг чёрных бед слился с мёртвой золой.
Вновь Россия пьяна... и не ведает брод,
да на минных полях укрепляет свой строй.

Вроде дела мне нет, я не славянофил, 
и о святости я утверждать не берусь,
только в память о тех, кто ей пламенно жил
я готов полюбить и славянскую Русь.

Я готов полюбить, но простить не смогу
всех предательств её, весь тот искренний вал.
Как сдавала она свои стяги врагу
вместе с теми кто ей на крови присягал.

Лгать не стану себе, мне огонь по плечу, 
и как плащ мне беды над Отечеством дым,
если я отстранюсь, если я промолчу
как тогда пред Отцом я предстану своим?

Много чёрных ворон, много грифов степных
ныне кружат в выси, чуя марева шаг.
Много ль мы соберём честных, гордых, живых,
для великих побед, для лавинных атак?

Всё же если огонь в нашей Родине жив,
если хоть один рус верит в храбрость свою,
если воля тверда, если бог справедлив
улыбнётся Заря нам в смертельном бою.


3. Ветер и Гром

Древние руны
солнце с орлом,
Родина Юных -
Ветер и Гром.

Моря ступени,
Гор Высота,
их без сомнений 
Гордость свята.

Тёмные волны
мёртвых валов,
кубки наполнят
кровью врагов.

Жертвуя старость
холод и даль,
Юная Ярость
встала на сталь.

Жизнь лишь мгновенье,
к вечности трап,
в переплетеньях
песен и драп.

Значит, не дело
плакать о них,
Родина Смелых,
Солнце Живых.


4. Искусство не ради искусства

В снах невольных туманно и пусто,
я в когорте железной стою...
Но искусство не ради искусства,
ради расы своей я пою.

Приближая народ свой к рассвету,
слышу я в отдалении гром...
быть солдатом и белым поэтом
так же здорово как быть Вождём.

Я люблю яркость красок за силу,
за их вольную песнь чистоты.
И, напротив, все краски унылы
коль их всех размешать без черты.

Без того намешали не мало,
континенты расплылись во мгле.
То, что было и что ныне стало
на своей посмотрите земле.

Не устали о чёрных вы плакать,
ради ценностей мёртвых идей.
Кровь смешается с грязью и слякоть
эта будет наследьем тех дней

когда вы отказались от бога,
от себя, от детей, от отцов.
И отринули белую тогу
ради тряпок невнятных цветов.

Но не все согласились на это,
честь и совесть не могут соврать.
Ибо верность для белых поэтов
стало словом острей не сыскать.

Твёрдым ритмом, чеканным, военным,
я пою, полон гневом богов,
пусть огонь моей расы священной
не погаснет во мгле вечных льдов.


5. Крепость ветров

Из костей наших предков воздвигли мы крепость ветров,
на костях наших предков поднялись высокие скалы.
Если это судьба, то не плачь над могилой богов
они просто ушли чтобы мы здесь борясь возмужали. 

Властен луч света тьмы дарит что нам таинственный лимб.
Из трёхмерных пространств устремляет он сердце стальное.
Если стражи Асгарда мертвы, значит, мёртв и Олимп
но не значит: забыть и предать всё исконно родное.

Холод вечности дух обжигает своей высотой,
и Нурлана ветра как и встарь мелодично свирепы.
Если нам предстоит завтра верно идти в смертный бой, 
мы готовы без страха шагнуть в тьму загробного склепа.

Принимая судьбу: счастья сласть или горечь разлук,
никогда не мирились мы с несправедливостью мира. 
Наша верность и честь это ценность, а не пустой звук,
посягнувший на кровь пусть заплатит сполна свою виру.

Всё воинственней песни орлов, всё прекрасней рассвет,
всё надменней волна из глубин порождённая волей.
И не ждать мира нам, стрелы бурь всем знакомый ответ 
если молнии войн небеса на куски раскололи. 


6. Марш Правых

Правой соратник, правой!
сердце стучит бранно,
над великой державой
пусть гул стоит барабанный.
 
Правой соратник, правой!
ветер ревёт шквальный.
Ветер зовёт кровавый
к свободе национальной.

Больше упорства и упрямства,
больше в душе оптимизма!  
Наше грядёт пространство
Народного Социализма.

Правой соратник, правой!
солнце поёт смелым.
Солнце железной лавой
богато зальёт мир белый.

Правой соратник, правой!
тучи - сердец база.
Предков возьмём меч ржавый
и смоем ржавчину разом.

Больше упорства и упрямства,
больше в душе оптимизма!  
Наше грядёт пространство
Народного Социализма.

Правой соратник, правой!
души искрят гневом.
Гимны станут отравой,
а стоны врагов - припевом.

Правой соратник, правой!
кровью укрась эру.
К новой идём мы славе,
и будем другим примером.

Больше упрямства и упорства,
больше в душе оптимизма!
Выше знамя превосходства,
Национал-Социализма!


7. Клятва в круге жертвенных ножей

А сколько шли мы проклятой тропою?
а сколько мы видали в мире царств?
Но ныне наша верность лишь с тобою
союз грядущих белых государств.

Загажена стадами чёрных местность,
могилы предков бурями смело.
Но нас не устрашает неизвестность
ведь прежней жизни время истекло.

Покрыты пеплом древних обелиски,
и за собой не знаем мы вины.
Мы впереди, мы снова в группе риска
идём, приветствуя зарю войны.

Враги и Мы, не жить нам в мире вместе.
Враги и Мы, меж нами тёмный лес.
Враги не видят в обновлении чести
а Мы так свято веруем в прогресс.

Прочь с нашего пути! Катитесь в ад вы.
Мы не уступим вам страны своей.
И в этом мы клянёмся грозной клятвой
пред Яльгом, в круге жертвенных ножей.


8. Во имя свободы, во имя Европы

Коль кровь будто пламя, то в бой мизантропы!
И пусть сокрушает врага ваш удар.
Во имя свободы, во имя Европы,
пылает межрасовых войн пусть пожар.

Вновь стадо лепечет о мире в загоне,
но чернь уж давно объявила войну,
всем, не подчинился кто хану на троне.
всем, кто не поддался гипнозу и сну.

Пусть встанут народы, и грянет гром ярый,
и копья щиты разломают врагов.
Придёт неизбежно час белой в мир кары
на головы тех, кто не лучше скотов.

И не промахнётся Перуна Секира
по ордам ничтожеств, по ордам луны.
И слаще тем будет ран ястребу к пиру
холодный ячмень волка мёртвой волны.

Блок северных наций, блок чёрного стяга
твой час наступает. Светла твоя цель.
Во славу Европы пей рдяную брагу
там, воет где рьяно металла метель.


9. Маршем на Восток

Руна побед, руна войны,
сумрачной власти кончен срок.
Мы спешим за Солнцем Весны.
Маршем на Восток.

Родина, честь, верность и долг,
твёрдый кулак, гордая стать.
Белый бежит за нами волк
мясо битвы рвать.

Снова дрожит вражеский стан,
плавится скорби чёрный лёд.
Вырвется в высь крови фонтан -
тысяч клёнов мёд.

Ветры в ветвях лебеди туч
лезвием даль режут стальным.
Где в облака с северных круч
мёртвых вторгся дым.

Отблеск брони на струге звёзд
ясным лучом выхватит цель.
Нашу судьбу, воли Биврёст
не сломает Хель.

Руны войны, руны побед
в ясень и в твердь греппы вплетут.
Мы читаем древний дротткветт,
бранный славим труд.


10. Штормом тысячей штыков...

Гордость в дотах скал гнездиться,
верность крови славит Род.
Мы летаем словно птицы
по траве журчащих вод.

Всюду ищем свежей плоти,
восемь-восемь - на борту.
Мы загоним всех кто против
в ледяную темноту.

Весь в броне прибоя ящер
манит к солнцу духа вриль.
Да восславлен меч разящий
инорасовую гниль.

Волны лезвий острых вьются
будто змеи на камнях.
Пришло время ужаснуться 
этой ярости в веках.

Мы взросли и возмужали
на дорогах боевых,
под хрустальными лучами
солнца вольных и живых.

Белым штормом, в распри ярым,
штормом тысячей штыков,
мы идём стальным пожаром
выжигающим врагов.


11. Новых рассветов норманны

Ясеня песни добычи
мужа равнины тягучи.
Лучших во тьме возвеличат
как искры сумрачной тучи.

Вырежут руны на ветке
дуба традиций арманы,
гимны вплетая о предках
древностью в свежие раны.

Те, кто как змеи притворны
будут в сраженьях разбиты.
И на столбах, на позорных
грудью взирать станут вскрытой,

в зеркало неба льдяного,
в звёздные чёрные дали.
Профиль орла вороного
выступит кровью из стали.

Больше в рога лейте браги,
деве в броне жизнь доверьте.
Помнят о славных лишь саги,
так завоюйте безсмертье. 


12. Пей из вен молний отвар

Пей из вен молний отвар,
средь прокажённых крепись.
Время придёт и пожар
бросится в синюю высь.

Пламенна ярости рать,
огненен судеб напор.
Время придёт разорвать
холод ночной и позор.

Будь же ты ярче свечи,
солнечный выстроив строй.
Но средь коров не мычи,
и средь шакалов не вой.

Твёрдо, безмолвно взирай
с сердцем Отчизны своей.
Если есть шанс - нападай,
рви в темноте плоть свиней.

Даже когда окружён
вражьим рядом в три кольца,
помни: ты вольным рождён,
значит, иди до конца.


13. Если лают враги

Если лают враги, ты им как в горле кость,
но за гнев рьяный ты их прости.
Делай всё чтобы пламя свободы зажглось,
знай и верь: ты на верном пути.

Много было святых на Руси на родной,
с головы скрыла их тьма до пят.
Все дела их как тлен ибо в битве с судьбой
побеждает лишь тот, кто не свят.

Вольнодумцам, героям, творцам трупных гор
и поныне простор и почёт.
Так же твёрд их закон, так же ясен их взор,
так же горд ими каждый народ.

И всегда было так, мир он словно хрусталь,
а вражда как трясина без дна.
Все слова о любви лишь туман и вуаль
для Богини чьё имя Война.

Век наш снова взрастит слабых, нищих душой
чтобы снова их вздеть на штыки.
Это знак на века для всех тех, кто покой
ценит выше стремлений реки.

Сообразно природе жить, - значит, как есть
принимать все законы богов.
Верность конунгу что называется честь
нам досталась от наших дедов.

Если ветер времён в вихрях точит металл
значит, смертных уже не спасти.
На тебя рьяный шторм бросит огненный вал,
это знак: ты на верном пути.


14. Отринув безумство вселенской идеи

Сомненьям ли выжечь в нас твёрдость металла?
стремленья ли наши врагам обуздать?
А небо всё ниже, а солнца так мало
но это не повод пред тьмой отступать.

Крылатых вьюг ярость, багровое море,
холодная воля, решительный шаг.
Пусть ветер что реет над нашим простором
в бою развернёт юной нации стяг.

Над заводью мёртвой, над чёрной трясиной
среди переломанных, сгнивших пород,
ростком пробивается к небу Дуб ныне,
Дуб тысячелетних грядущих Высот.

Отринув безумство вселенской идеи,
наш голос всё громче, наш голос как гром.
Пусть сумрак всё гуще, но кровь горячее,
сквозь все испытанья мы с честью пройдём.

Не будет над нами и тени упрёка
что мы согласились, смирились с врагом.
В ночи наши факелы солнцем востока
взлетят, воспарят Огнекрылым Орлом.

Мглу изрешетят как гигантские свёрла,
и сгинет вся нечисть на пламякогтях.
А псы как всегда метят вторгнутся в горло,
но это не повод испытывать страх.


15. Велик уже своей судьбой жестокий путь к тебе, Рассвет

В огне лихом сраженья рас
ты выбрал фланг, богов и флаг.
На дне твоих стеклянных глаз
застыла кровь забытых саг.

Там вдалеке бьёт в брег волна,
а над тобой всё кружит вран.
И Смерть как встарь вином пьяна,
в её речах всегда туман.

Но путь что ты себе избрал
уже своей судьбой велик.
Неизмерим тот Идеал
что в высоте обрёл свой лик.

Таков наш век, наш страшный век,
взывающий к сердцам живых,
так из под льда, сквозь мёртвый снег
растут цветы из ран земных.

И пусть вокруг лишь вьюги вой,
но как заря кровавый след.
Велик уже своей судьбой
жестокий путь к тебе, Рассвет.


16. Родина Солнца

Зря нам твердили:
"Родина пала".
Вот наши силы
в искрах металла.

Ярость зардела,
воля проснулась.
Ратного дела
вот наша Юность!

Русская слава,
синее небо,
рано ткут страву
мёртвого хлеба.

Рано хоронят
Витязей бравых,
волны как кони
в бой несут правых.
 
Щедро поперчим
яства врагам мы.
Смоем как смерчем
Род пентаграммы.

С сумраком, с мглою 
будем бороться,
сдаться ль без боя
Родина Солнца?


17. Смотрит Эпоха стоокая

Смотрит Эпоха стоокая
на перебитую рать,
будто сосна одинокая
пала и ей не воспрять.
Вдовы ли в мире утешатся?
вдоволь отплачут своих.
Если держава изнежится
статься ли ей средь живых?
Смерть как звезда в небе дальняя
вроде тускла для беды.
Только вот песнь погребальная
ярче полярной звезды.
Катятся беды метелями
по нашим вольных хлебам,
чтобы забыть и не смели мы
о лютой мести врагам.
Горем рассвет отражается
в хладе хрустальных зеркал.
Может, затем и рождаются
чтобы приветствовать вал?


18. Hitlerfolk

Средь гордых народов смыкая в луч тропы
тебе поют славу на всех языках.
Наш Фюрер, наш Вождь непокорной Европы,
ты в нашей крови, в наших юных сердцах.
Мы видим, по небу валькирии мчатся,
напрасны безвольных к рассвету мольбы.
Но ты нас учил никогда не сдаваться
и взором стальным волн встречать шторм судьбы.
Мы вместе, нас мало: кровь всех наций Белых,
готовы бороться за свой Идеал.
Рейх кличет свободных, жестоких и смелых,
вперёд Hitlerfolk, поднимается вал
волн чёрных как сажа, голодных и диких,
срывается грязь со своих злачных мест.
Но средь черноты как грозы рунной пики
всю высь разорвёт белым пламенем крест.
В прибое дерзая... утёсов обитель
всё крепче, всё твёрже. И в небе весны 
парит Огнекрылый вис братьев властитель
над нами сужая перста щит войны.
Где грома веселье под буковы стопы
бросает железных ветров тигля ярь.
Наш Фюрер, наш Вождь непокорной Европы,
воспрянь, и да будет раздавлена тварь!


19. На линии "Вотан"

Мы прокляты, мы преданы но не усмирены,
пусть сгинем мы убитыми, не ведать нам вины.
Как витинги, как рыцари священного огня,
идём вперёд расковано мы острием копья.

В грязи теней отчизною шифруется Сион,
натаскан рвать сородичей своих его закон. 
И льётся кровь обманутых зло в ярости зазря,
и ширятся, и ширятся из волчьей ржи моря...

Но грех братогубительства им вряд ли искупить,
себя лишь им останется за всё благодарить.
Когда одры покоя их под стать возьмёт бурьян,
когда вся доблесть внуков их уместится в стакан.

Не долог день возмездия, мы приближаем час 
когда растает в пламени вой выблеванных масс.
И дрогнут даже армии рождённые грозой,
за всё мы спросим с племени богини золотой.

Глубин нет нашей памяти, а чувство мести - лёд,
попробуй разломать его, он крепнет каждый год.
Весны лучи и лета пыл уж слишком холодны,
а ненависть к врагам своим страшней любой войны.

Бьёт молот, бьёт безудержно искр разъяряя стан,
последние форпосты здесь на линии "Вотан".
Так выпало, избрали нас семи небес Волхвы,
для мира потребительства мы всё равно мертвы.


20. Трибунал

Над страною сгущаются тучи
но грозе ликовать ещё рано.
Ты ли это, Герой наш могучий
в виде сокола Хрёрик из данов?

Ты ли это, крылом преломляя
солнца трассеры клекчеш сурово?
Вся Россия от края до края
ни к чему как всегда не готова.

Мало дела и так много шума,
суть собой заменила парадность.
И не высью овеяны думы,
не к победам нацелена жадность.

Как поднять эту массу плебейства,
как внушить чувство долга отаре,
когда русскую волю еврейство
разложило в похабном угаре?

Где конец и где чести начало?
большинству тьмы увидеть ли близость?
Ну а нас так безрадостно мало
среди стад воспевающих низость.

Что забыли в своей серой массе,
что свобода отнюдь не парламент,
и лишь верность Народу и Расе
цементирует воли фундамент.

Грянет гром и тогда станет ясно
сможем ли устоять мы под шквалом.
Судит нас пусть гроза безпристрастно,
самым честным богов трибуналом.


21. Переплетая ожерелья крови подвигов веками

Переплетая ожерелья крови подвигов веками
мы уходим в поднебесье, в край заоблачных вершин.
В край великий, лишь героям данный край, "гремя мечами"
будем жить мы, там не зная мира рабства и седин.

Вечна Юность: вечны споры, распри, тинги, перебранки,
путешествия морские, дерзновенья и полёт.
Не оставим на земле мы даже мелкие останки,
и в туманах уходящих заберём с собой восход.

Стяг не пепел, вера - факел, благо жертвовать во имя
своей крови в своих детях, благородством дух крепя.
С благосклонностью удачи ставить Волю выше Рима, 
а удача, как известно, к благородству не слепа.

Из истоков мутных Верность не рождается желанной,
холод Воли окрылённой как штыком пронзает лёд.
С нами Правда, Справедливость, с нами Жёны Вьюги Бранной,
натиск грома, пламя ветра раздирающее Дот.
 
Кто к познанию стремится всей метелью жаркой Хведры,
не спешит свои свершенья высшей мерой толковать.
Часто свиста ос острённых Сён не знает духа недра,
часто только пред обрывом можем дух свой мы познать.


22. Верность Родине

Под багровою
тучей пышною
дна хрустального
клёкот ветреный.
Верность племени,
верность Родине
на весь славит мир
клёкот истовый.
Бурей грозною
с неба сыпется,
как звёзд ливень злой,
знать ли устали?
Песни древние  
гимны Севера,
нитью вечности
сшиты накрепко.
В играх пламени
волн беснуются,
возжигая дух
храброй поросли.
Белым саваном
снегом мертвенным,
не убить огонь
жадной вольности.
Вихрь подхватит тех
кто готов идти
и вгрызаться в сталь
вис скальдических.
Верность племени,
верность Родине,
кто хранит в сердцах
те, восславлены.


23. Они

Не зная времени, вне завтра, вне вчера,
они плывут в пустом мгновенье как в нирване.
Катабатические чёрные ветра
их души рвут как пасти яростных кайманов.
Без цели твёрдой, не изведав шага суть,
подвластны мёртвой воли одряхлевшим гроздьям,
Не зная роста... презирая мести путь,
чужды их душам метеоров пыль и звёзды.
И сбросив кожу как змея между камней
они ползут в свои загаженные норы,
чтоб там уснуть на прахе выстраданных дней,
забыв мечты и ветер северных просторов.
Забыв всё то, чтоб будит кровь в тоннелях вен,
взывая к голоду и к страсти любопытства.
Но что даётся дряблой зрелости взамен,
коль не считать за дар плебейство и безстыдство?
Сплошные штампы, трафареты мёртвых форм,
и плесень более присущая театру.
Жизнь из дешёвых культов, фраз, вещей и норм
вот и вся суть мёртворождённого Асатру. 
Не тесно им в плену сверхузости идей,
куда уж уже, где всё так прямолинейно.
Где нет Высот, ведь Высота всего страшней,
где нет мечты в волнах божественного Рейна. 


24. Цунами

Безсмертно совершенство
нетореных путей,
для Юности блаженство -
подняться средь свиней.
И в волчью стаю серых
вмиг сбиться на краю.
Чтоб выплеснуть всю веру
огнём из вен в бою.
Железными рядами
пройтись сквозь падших строй,
кинжальными клыками
вонзится в их покой.
И как бы их твердыни
не стерегли шипы,
всё ж горе тем, кто ныне
жив в образе толпы.
Когда всё больше форма
и смысла нет ни в чём,
и ложь и трусость - норма,
и жалок даже гром.
Тогда лишь к ним упрёком
из родовых корней,
рождается Высокий
к судьбе Высоких дней.
Не вечно цепь заката
хранить будет их мир.
Мечта волков крылата, 
и вырвется Фенрир.
Все тщетны вопли в храме,
строй крепости, не строй, 
когда придёт Цунами
гигантскою волной.


25. "30 Januar"

Он ведь Художник, Он ведь Творец -
красками жизни и смерти рисует.
Видишь: Берлин. Сорок пятый. Юнец
взмахом руки лишь Ему салютует.

Так молодёжь умирала в бою,
так умирала краса моей расы!
В шторме и ливне огня на краю 
вёл их в атаку юнец златовласый.

Вёл их на танковый клин штурмовой:
Холл Игга близок, сражайтесь и верьте, -
пел он дивизии Тридцать Второй
пел, утопая в объятиях Смерти.

Помнить о битве сей будут в веках,
много пространства, но мир всё же тесен. 
Красный закат на железных крылах
ныне лишь эхом останется песен.

Юной весны натиск тысяч сердец
выше усилий и яростней боли...
им на колени Сражений Отец
встать перед чёрной ордой не позволит.

Я сквозь года слышу гордый их смех,
слышу раскаты и лязги металла,
так Героический Северный Рейх
в вечность ушёл став для нас Идеалом.


(c) Vratislav Vinterskald