Содержание:
1. Я взойду на листву погребальных костров
2. Талая кровь
3. Зеркала небес
4. Не это ли так долго, в жизни я своей искал
5. Сурьица
6. Пленительно встречал скальд плеск волны мятежной
7. Сгниёт печаль как луг златой листвы
8. Лес Родины моей
9. Эйнемойнен
10. Лилий край
11. Её улыбка кровь мою бодрила
12. Из ледяной брони озёр глядят бездонные глаза
13. Средь лебедей
14. В очах голубых...
15. На талой стали слёз ветров, печаль безкрайняя моя
16. Ты мне приснилась
17. Белокрылая птица
18. Memento mori
19. Aurora borealis
20. ...над древотрупами церквей
Я взойду на листву погребальных костров
Я взойду на листву погребальных костров,
Я умоюсь рассветною песнею трав...
Я взойду освещённый на жизнь без оков,
К роднику своих предков губами припав.
Буду слушать цветенье огня в колесе.
Буду слушать, как тень окаймляет судьбу...
Возвращусь я на первой капле в росе,
По румяному солнцу, по тропе на зарю...
Я бросаю свой взгляд на лиманы цветов,
На небесную синь под белеющим мхом.
На багряный закат, а быть может восход
В почерневшей крови, оставаясь в былом.
Я спою твою песнь оскорблённый боян.
На печальном холсте нарисую лучи.
Знаю я, расцветёт снова светлый Руян,
Спать не долго сынам в христианской ночи.
Возвратится весна и красавец апрель,
Двинет льды с берегов, уводя их в туман.
И очнётся от сна вестник юности Лель,
Запоют соловьи, заклекочет орлан...
Я войду в листопад погребальных костров,
И хрустальным ветрам возвращу я себя.
Средь кудели небес мне укажет путь кровь,
Ибо это моей веры предков судьба.
Талая кровь
Ложе змеи вкруг меня,
ветра отчаянный вой...
Звёзд растянулась струна
молнией над головой.
Вижу, на млечных камнях,
где всё раздолье богам,
высится в синих лучах
актинолитовый храм.
Сколько забыто побед
ради тщедушных царей?
Синий пульсирует свет -
Вриль ледяных сверхлюдей.
В вены мне льётся заря -
Талого Солнца поток.
Мрачен как день ноября
твёрдого сердца чертог.
Снова у хрёкквирских скал
слышу я клёкот орлов,
в берег вонзается вал
пеннохрустальных костров.
Свет озарил духа суть,
видеть страданья не вновь.
Волею выстлала путь
мне "хладорёбрая" кровь.
Зеркала небес
Людмиле
Пусть наша жизнь, скажу тебе подруга
не без несправедливости и бед,
и в твоём сердце та же злая вьюга
что и в моём, летит на белый свет...
Тот свет, что греет души, усмиряя
пороки мира праведным лучом.
Тот свет, что помнит вера молодая
рождённая в борьбе с слепым огнём.
Ты говоришь что мир земли ужасен,
и для тебя противен этот век,
но я считаю: мир наш, он прекрасен,
как и его творенье - человек.
Ведь мы не мухи к счастью у которых
весь мир одни помойки да клозет.
Весь космос наши жаждут выпить взоры,
на всё хотим мы в мире знать ответ!
Увы, вокруг немало ныне скотства,
погрязли люди в топях алчных дел,
но есть ещё и честь и благородство
и им не ведом высоты предел.
Ты словно роза белая с шипами,
но для меня пушиста и бела...
так пусть тебе с осенними ветрами
хоть раз небес приснятся зеркала...
Увидишь ты в них отраженье юной
прекрасной девы с серебром очей,
в которых тишь сменяется тайфуном,
но жизнь в которых ярче всех огней!
... Не это ли так долго, в жизни я своей искал?!
У меня другие боги, у меня другая вера
я не слушаю молитвы, во врагах моих - Христос.
Я свободен от иллюзий, от безсмысленной химеры
что победа достаётся чаще воинам рабских слёз.
Кружат вороны седые, да над башнями молчанья
всходит в золоте кровавом Солнце силу не тая...
кто-то верит в рай и гурий, кто-то ищет покаянья,
я же наслаждаюсь жизнью Солнце искренне любя.
Помню я, что мои боги никогда не называли
сыновей своих рабами, ибо рабство чуждо им.
Боги здесь, со мною, всюду, как и в радости, в печали,
берегут мой дух от скверны как Орлы свой древний Рим.
Мир прекрасен, словно женщин белых локоны златые
что в лучах переливаясь, дарят нам сердец огонь,
как их губы, как их щёки, как их очи голубые...
Мир прекрасен! Положивши к сердцу молвлю я ладонь.
Не искать мне в жизни чудо, ведь оно перед глазами:
Мой народ, моя Отчизна, рокот волн у белых скал...
и лесов могучих шёпот, даль воспетая орлами
так не это ли так долго, в жизни я своей искал?!
Сурьица
Топоры наточены,
Правда, с нами об руку.
Возрождаясь Сурьица
Падает на облако.
Под зарёю ярою,
Златом умывается...
Побежит по омутам
В ветер одевается.
Светлая, лучистая,
Гордая, нарядная,
Греет землю вольную
Щедростью безкрайняя...
Сарафан украшенный
Дивными каменьями.
На запястье белое
Светит пламя времени.
Волшебство Сварожие
Гамаюном славится.
В злате вся прекрасная -
Вещая красавица.
Красная, румяная,
Нежная как пёрышко.
Мы тебя приветствуем:
Здравствуй, наше солнышко!
Пленительно встречал скальд плеск волны мятежной
Пленительно встречал скальд плеск волны мятежной,
Но есть ли шанс у скал сдержать мощь буйных вод?
Разрушится скала, и это неизбежно,
Как неизбежен вслед за тьмою вновь восход.
Ответь мне хмурый Ньёрд, хозяин Ноатуна
Давно ль в твоей душе царит жестокий Йоль?
Кто вырезал, скажи, на теле твоём руны -
Проклятия сулят они тебе и боль.
И Ньёрд сказал мне: "скальд заклятого народа,
Я жил и до Христа в чертогах вышних Уз,
Мне ведом шторма рёв в любое время года
Как ведом Князя Битв петле священный груз.
Давно отринут я от племени родного,
С тех пор как заключён меж нами твёрдый мир.
Но всё равно грустит, о ванах ретивое
Гнетёт меня судьбы иной всевечный вир.
И я стоял (объят огнём) у Иггдрасиля,
Но не вернуть мне жизнь (и сколько не вздыхай),
Счастливую в стране, где все шторма мне милы,
О, Родина моя, держава Ванахайм".
Но хмурый Ньёрд зачем ты взял такое горе,
Что вгрусть не отскорбишь за великанский год?
Но знай: (и то беде, да будет приговором)
Когда о солнце сказ, то свет его придёт.
Не всё же шторму быть, всему свой срок отмерен,
И боги - брат с сестрой, - твой асам щедрый дар.
Ты справедливым был, и не высокомерен
Печаль твоя пройдёт как под дождём пожар.
Коль снова обретёшь любви ты воплощенье,
(Разрушится душе своей ты не давай).
Забудешь Ванахайм ты словно наважденье,
Забудешь Ванахайм, и обретёшь свой край.
Сгниёт печаль как луг златой листвы
Вновь закружилось золото лесов,
и лёд небес плывёт цепями туч.
Ты вышла прогуляться к новым снам
чтоб в думах утопить свою печаль.
Всё так же холодна твоя любовь,
иль может, это я так невезуч,
разбит надежды вдребезги хрусталь
и без любви пустует жизни храм...
Там вдалеке раскинулись поля,
там загорится вскоре щит луны.
Когда-то в жизни я своей гадал
на нотах светлых песен соловья,
и мне казалось: жизнь моя светла,
вдыхал я запах будущей весны,
но ты не стала солнцем для меня,
и для тебя я суженным не стал.
Прощай, не в этой жизни нам бродить
под бесноватой, полною луной,
не слушая навет глухой молвы
на перекрёстках жизненных дорог.
Другую страстно буду я любить,
и душу буду я дарить другой,
на сердце заживёт любви ожог,
сгниёт печаль как луг златой листвы.
Лес Родины моей
Пусть я не родновер в могильной белой саже,
но боги мне твои - родня как мать с отцом.
Я часто ухожу в лес в чёрном камуфляже
чтоб слушать как гремит весны священной гром...
Чтоб видеть на холсте небес пейзажи Тора
и в молниях читать сплетённый хадарлаг...
как драпой на щите поют мне рун узоры
о том, о чём молчат все рукописи саг.
Скопленья в парках масс я не люблю и ныне,
уютно мне в дали, средь девственных лесов.
Там, где моей земли святой стоят святыни
меж руслами двух рек на капищах ветров...
Здесь плеск воды могуч, здесь чистые потоки,
с ажурной пеной прочь несутся средь камней,
с их думами мои созвучны снова строки,
я часто ухожу в лес Родины моей...
Люблю я песни петь в берёзовой державе
и слушать волчий вой в ответ моим стихам,
вдыхая аромат свободы, там, где травы
раскинули ковры ведущие к богам.
Эйнемойнен
Ты придёшь в самом яростном громе
под покровами молний и бурь.
Над свободной державой Суоми
пронесёшься на крыльях орла.
Среди скал утоплённых в закате
ты возвысишь свой клёкот стальной.
И с морей волногривые рати
подпоют тебе песнью из пен.
Заклинаньями древних народов
раздробятся в пыль мощи камней
позабывшие руны восхода,
руны рубленных в распре стрел ран.
Сколько спето здесь смертью великой
мрачных гимнов загробных земель...
перерезанных лезвием криков
не вернуть из владенья волны.
Буду слушать я, как бьются в скалы
Эйнемойнена рун древних гладь,
над холодной страной Калевалы
в расцветающих отблесках зорь.
Лилий край
Напрасно от меня бежишь, напрасно!
Ведь от судьбы своей не убежать.
Прольётся с облаков на землю красный
луч солнца как небесная печать
о браке, заключённом в синих тропах
прекрасно-белокрылых лебедей...
Пусть не съедят нас равнодушья топи,
хранит пусть Лада нас кольцом теней.
Согрею я тебя любви дыханьем,
заботой, нежной лаской окружу,
и вознесу на трон своим вниманьем
тебя как своей жизни Госпожу!
Забудь что было, счастье в настоящем,
печалится довольно о былом.
И лучше соловьёв ты слушай чаще,
с весенним что созвучны ветерком.
Не нужно слёзы лить на мрамор серый,
уж отцвели все яблони надежд,
тебе я отворяю сердца двери
в свой край цветущий лилиями внеж.
Её улыбка кровь мою бодрила
Её улыбка кровь мою бодрила,
её улыбка солнце затмевала.
Она смотрела так прелестно, мило,
что сердце моё птахой трепетало.
Ни в чём я отказать ей был не в силах,
с ней рядом быть - мечта моя земная.
Любить её... она меня просила...
прекрасная как щёлк природы мая.
А где-то там вдали качали кроны
надменные дубы родной дубравы...
нам чудилось, что небу так поклоны
они челами бьют в дань вышней славы.
Мы день и ночь с ней радостно бродили,
я целовал её... она сияла...
так страстно никогда мы не любили
на изумрудно-нежных одеялах.
В очах её блестел железный иней,
и лик её был ласково-воздушным...
я называл её своей богиней,
священной, гордой, верной и послушной.
Замедлить время я желал, безпечный,
осознавая тщетность всех стремлений,
хотел я наслаждаться лаской вечно
в разбитом круге вечных возвращений...
Из ледяной брони озёр глядят бездонные глаза
Из ледяной брони озёр
глядят бездонные глаза
всех духов Севера в упор
стеклянной крепости ветров...
Там, где рассвет рождает день,
где шелестит дубов листва,
и призрак мёртвых деревень
стоит над полем золотым.
О чём поёт седой родник
в лесу глухом средь трав и мха?
там, где печален леса лик
осенней жёлтою порой...
Летит душа, и вместе с ней
на пламя солнечной свечи
путь держит стая журавлей,
и тает в небе среди туч...
Скатились слёзы по ветвям,
так осень плачет каждый раз,
когда бежит по всем полям
как дева юная с косой.
Вновь стрелы ветра холодны...
в мерцанье древнего костра
уходят летней жизни дни,
как погребальная ладья...
...средь лебедей
Лик солнца в пыли.
Ветра всё сильней.
Парит Русь вдали
Вновь средь лебедей.
В чертогах зеркал
Небесных озёр.
Здесь наш идеал,
Здесь грома простор.
Мы верим в звезду
Удачи своей.
Мы в первом ряду
Железных полей.
Узрим ли рассвет?
Узрим ли закат?
Безсмысленных лет
Лишь зубы скрипят.
А тех, кто готов
Стремится к мечте,
По воле воров
Ждёт смерть на кресте.
Но смерти я вем
Нам не миновать.
К чему бытием
Своим нам дрожать?
Покуда тьмы мор
Познает и царь,
Мы славы есть взор
Что скован в янтарь.
Последний бросок,
Последний удар...
Не буду средь строк
Вис скальдов я стар.
Лик солнца в пыли.
Ветра всё сильней.
Я жив, там вдали
Средь белых огней.
В очах голубых...
В очах голубых
Твоих, - море неба.
Рассвет золотой
Тобой восхищён.
Судьбу не виню
Огню, дам дорогу.
И сердце моё
Клеймом свяжет Лель.
Как лебедь бела,
Светла твоя кожа,
Но в роще берёз
ты слёз не скрывай.
Зарницой зари
Вари своё зелье,
из трав и цветов
волков лютых дней.
Одной мы росой
Лесной умывались,
Любили к луне
Во сне улетать...
Мы будем одни
Все дни, даже годы,
В очах голубых
Твоих я тону.
На талой стали слёз ветров, печаль безкрайняя моя
На талой стали слёз ветров, печаль безкрайняя моя
змеёй объяла душу мне, кольцом беды, кольцом тоски...
я снова здесь...
застыла кровь
пред домом ведьмы на горе,
где солнце бледное как рек
кристальных волны, высоки
леса дремучие на юг -
обороняют ведьмы тыл,
назад пути отныне нет,
но может быть всё это сон...
В кровавый круг без страха я, вступлю подняв драконью сталь,
пред ведьмой чёрных чар надежд, забыв о страхе навсегда,
так судит норн
стальная нить,
от неизбежности уйти
не удавалось никому,
и не удастся никогда!
И если в жилах нет огня,
и если в разуме нет льда,
тот будет ветром отсечён
в рябь Леты раз и навсегда.
На талых струнах слёз ветров, печаль холодная моя,
но я сразил колдунью звёзд, мечом зари, копьём весны,
устроив пир
лесным волкам,
всей хищной поросли дубрав,
я проклял имя ведьмы той
что пожирала плоть людей.
Её исколоты глаза,
и брошен сердца её храм
под когти ястребов росы,
в дар огнедышащим орлам!
Ты мне приснилась
Ты мне приснилась... в платье шелковистом
Белее снега, как цветок стройна.
Какой был вечер... с небом серебристым
Венчалась полноокая луна.
Смеялась ты, сияла будто злато
На солнце ярком, согревала грудь.
И для меня во сне всё было свято:
И ты и лес и речки руслый путь.
Я пил вино из рунного фужера,
Но был тобой я больше в миг тот пьян.
Я называл тебя своей пантерой,
Цветком всех белых европейских стран.
Отрада глаз ты, солнце моей лиры,
Священный дар природы, дар весне.
Проснулся я, и понял: в этом мире
Ты на порядок краше чем во сне.
Белокрылая птица
Белые метели,
мужества копьё,
вороны пропели:
"каждому своё".
Заалели лица
снежных дочерей,
как весны зарницы
Юности моей.
Пронеслися луны,
пронеслись года,
смыла жизни руны
мёртвая вода.
Сад седых поверий
ослеплён золой
выцветших империй,
сломленных судьбой.
Только ширь да ели,
для души размах.
Песни слаще хмеля,
снег как неба прах.
Не просил я света,
не просил тепла,
ведь душа согрета
коль земля бела.
Вьюга же отвыла
дней своих печаль,
птицей белокрылой
унеслася вдаль.
Полетел бы я с ней,
умер б вместе с ней.
нет её опасней,
нет и красивей.
Memento mori
Всему свой будет час,
и акварели кисти
рисуют словно нас
в кружливом танце листьев.
И так и мы сгниём
судьба нам та же светит,
но знаю, нас вдвоём
иное солнце встретит.
Не вечно лето жжёт,
весны завянут травы,
и звёздный хоровод
сгорит в своей дубраве...
Сменяя грусть и смех
плывём мы в вольном море, -
оно, - одно на всех,
в земном бушует споре.
И сколько не кидай
в луну ты пылью плача,
коль глуп, твой пёсий лай
для львов немного значит.
И злато с крон падёт,
для дуба то не горе...
он шепчет нам с высот
своих: "Memento mori".
Aurora borealis
За кругом полярным другие красоты,
там часто на небе горит изумруд...
Танцует, мерцает не зная заботы
то призрачный вихрь то призрачный спрут.
Душа замирает, угрюмы виденья
невесты Наездника Ясеня снов.
И чуждое снежным просторам крещенье
не в силах затмить красоту царства льдов.
Рогатые тени в зелёных кольчугах,
иль лики акул в ледяной высоте...
священны земли звёзд крылатые вьюги
на самом богатом огнями холсте.
За кругом полярным другая природа,-
сурова как лезвия снежных ножей...
Земля небоглазых, Отчизна исхода
забытых, в легендах описанных дней...
О Север надменный, о Север могучий,
ты стрелами ветра разишь наповал.
Пред взором твоим непокорным, колючим,
не стыдно признать мне, что я твой вассал!
Примечания:
Невеста Наездника Ясеня снов - земля
Земля звёзд - небо
...над древотрупами церквей
Туманы серые как савана накидка
на белом теле моей северной земли,
где сосны меж землёй и небом словно нитки
связали наши необъятные миры.
Озёр небесных слёз, безкрайние просторы
что сотни зим на теле сумрачном мертвы,
взирают в вечность, где веков цветут узоры
на ветвях звёзд непотухающей листвы.
По древу песней растекаются сказанья
былых веков, но среди шёпота камней
орлом костёр взлетает в новые преданья
раскрыв крыла над древотрупами церквей.
И горьким зелием поит коней колдунья,
забвенья травами Радуницы хмельной
поёт заклятия в час мрачный полнолуния,
багряня лико предрассветною водой...
Там в зеркалах студёных туч проходят годы,
вселяя в душу рокот древнего огня...
там заревой костёр рождения свободы
горит на лезвиях расплавленного дня...
По древу песней растекаются сказанья
былых веков, но среди шёпота камней
орлом костёр взлетает в новые преданья
раскрыв крыла над древотрупами церквей.
(с) Vratislav Vinterskald