Денисюк Игорь : другие произведения.

Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    рейтинг сайтов


   Глава 6.
  
   Некоторое время я слышал звуки вокруг, потом провалился в беспамятство.
   Как сон, но вроде и не сон. Перед глазами вначале была темнота, потом вдруг увидел реку, гальку, мое тело, лежащее на большом плоском камне. Вижу, но не так, как обычно - все подернуто дымкой, далеко не видно - дальние горы и даже лес на берегу реки закрыты дрожащим маревом. Все вижу и вроде понимаю, что уже душа вышла из умирающего тела и осматривается вокруг, так и не решаясь пойти в последний путь в туманные пределы. Вроде и моя смерть, а не страшно - как со стороны на свое тело, укрытое плащом смотрю. Да, шпага на груди - наследство отца - жаль, пропадет. Рядом торба, в ней медальон матушки, усилитель заклинаний, полученный ею в наследство от великого родича, мага, жившего в незапамятные времена, который честно служил королям Силанда, но от которого и имени не осталось - только эта маленькая вещица, которая еще очень сильна для меня и которую мать не велела использовать, пока не наберусь сил и умения. Не сказал об этом раньше Мире и вот теперь - все пропало для родни. Глупые мысли о невозможности вернуть родным фамильные вещи заполнили меня всего - нет, не могу уйти! Я должен, обязан выжить и передать все в мой род! С этими мыслями картина мира пропала, и я опять почувствовал боль избитого тела, а потом провалился в беспамятство.
   Первые ощущения как очнулся - голод. Я в туманных пределах? Вроде нет, там еды не надо. Я открыл глаза - высокое синее небо, вечереет. Вначале видел только небо, потом надо мной склонилась Мира, посмотрела в глаза - да как же замечательна жизнь! Как только увидела мой осмысленный взгляд, воскликнула:
   - Шери, ты живой! Живой! - и уткнулась мокрым носом мне в щеку.
   Хотя и она всему виной, но злости и обиды не было - вернулась, спасла, а как - не важно, потом расспрошу.
   Попытался приподняться, но упал. Мира подхватила под плечи, помогла подняться, придерживает, уговаривает:
   - Шери, не вставай! Посмотри вокруг, я с тобой и никогда от тебя не уйду! Никогда! Посмотри и опять ложись.
   Окинул взглядом реку, лес. Да что же здесь случилось! Деревья пожелтели, ветви голые, без хвои и листвы, в стороне лежат два конских костяка - наши кони? Почему? Ночью призраки выпили из них жизнь? Вроде нет, помню же стук копыт, когда охотницы поехали в город, оставив меня умирать у реки. Да, не только кони! Вот вдали свежий костяк - вроде олень, а сколько рыбы вверх брюхом плавает в бочаге и в реке - не счесть! Что же здесь было? Магическая битва - пришло на ум, но вроде нет, даже я заклятий некромантии не знаю, а Мира совсем профан в этом деле. Она бы и близко к тому не могла бы сотворить.
   - Мира, а поесть что-то найдется? Вина что ли дай. Прости уж, не могу сам. И расскажи - что произошло здесь? То, что я помню - Вы с Фелой уехали, меня по обычаю на берегу оставив, а больше не помню ничего.
   При последних словах моя милая зарычала зверем:
   - Шери, убила бы эту гадину хоть сейчас. Что меня удерживает - обещала ведь убить в городке, ничего, не долго осталось, скоро посмотрю на ее труп! Ладно, рассказы потом. Сейчас вина выпей - силы сразу добавит - и налила из нашего бурдюка мне в кружку воды, как мне показалось.
   - Ты мне воды наливаешь, а где же наше красное вино? Все выпили? - спросил я разочарованно, увидев в кружке что-то прозрачное, воду верно.
   - Сама не понимаю - ответила Мира озабоченно, рассматривая бурдюк - Я уже глотнула, так вкусом ну едва вино, но что-то с ним стало, видно заклинанием прихватило, когда я к изначальным силам воззвала.
   Выпил это вино - чуть пьянит, а вкуса нет совершенно - вот чудеса!
   Что-то она сотворила, пока я в беспамятстве лежал. Прислушавшись к токам силы я ощутил, что нет привычного течения сил - как замерло все. Видно Великое и Тайное волшебство было сотворено, но кто же это сделал, и зачем? Здесь ведь не было Великого противника, а духов я и сам уничтожил, когда был еще в сознании.
   Пока я думал о том, что здесь без меня случилось, Мира запалила костер, поставила на него наш котелок с водой, насыпала крупы, бросила пару кусков сушеного мяса, которое было густо просолено и только потому сохранилось. Вот сейчас поем, так и силы прибавит! Тогда и расспрошу моего друга, что здесь было, а то скрывает что-то, не хочет говорить. Сам же не могу понять - с ее слов выходит, что Мира все сотворила, но как? Не звала же она Изначальных? Что она, совсем безумна? Изначальные могучи, но позвать их - это отдаться на их волю, а что они захотят - никто не ведает. Могут не только твою жизнь, но жизнь родных потребовать и возьмут без колебаний все, что им дано за помощь, а могут и так просто сделать. Никогда не знаешь какая плата будет.
   Котелок быстро закипел, весело булькал, Мира пошла по берегу за сушняком, вернулась, подбросила в костер. Сказала разочарованно:
   - Ничего живого нет, даже в реке, все погибло, придется нам на сушеном мясе прожить, пока до города не дойдем.
   Похлебка сварилась, Мира покрутила в ней палкой, выловила кусок сушеного мяса, проглотила - я даже за куском проследил - следующий точно мне. Только Мира и следующий к себе в рот потащила.
   - Мира, да ты что, а мне? - схватил я ее за руку.
   - Прости, но тебе мяса нельзя - слаб очень. Тебе кашу и отвар, завтра-послезавтра в городе будем, тогда попробуешь осторожно поесть, а сейчас - нет - ответила моя милая. Заботливая, дрянь, а мне ведь так хочется поесть нормально!
   Да уж, ребенком себя чувствовать! Но подумать если - права она, нельзя мне мяса сразу, обождать надо.
   Про ребенка я правильно решил - Мира мне под голову бревно подсунула и стала с ложки кормить - ну как ребенка, правда! Были бы силы, так воспротивился, а так - покорно ел с ложки - что делать?
   Меня Мира покормила, потом остальное сама быстро доела. Я лежал сытый и силы понемногу возвращались, но очень хотелось спать - не до расспросов. Мира видно поняла мое состояние, положила на подстилку, а сама рядом легла, согревая, обняла руками и ногами, прижалась горячим животом - Да какая же она мягкая и ласковая, когда захочет! Успел я подумать и провалился в сон.
   Проснулся утром, когда солнце встало и ощутимо нагрело камни. На душе была легкость, какой не ощущал уже много месяцев. Приподнялся, встал, опираясь на палку, но опять упал - не могу еще стоять. А где же Мира, ушла? Куда, почему?
   Посмотрел вокруг - вон вдали Мира, сюда идет от края леса, помахал рукой, она в ответ свистнула - сейчас будет здесь. Все хорошо, по делам видно ходила, может съестное, что-нибудь раздобыла мне?
   Мира подошла ко мне:
   - Шери, как себя чувствуешь? Я зайца словила, сейчас мелко порежу, сварю похлебку и ты поешь.
   Я приподнялся, сел, осмотрелся. Мира с беспокойством смотрела как я сажусь, помогла сесть и опереться о ствол дерева. После этого занялась свежеванием зайца, на огонь поставила котелок с водой, засыпала крупы.
   - Мира, - я ее позвал - Я уже ничего, нормально, только слабость не дает идти - это все магическое истощение. На следующий день смогу ходить видно. Если это тебе не мешает в приготовлении завтрака - расскажи, что со мной произошло. Я же ничего не помню, помню только как Вы с Фелой ушли, а я провалился в беспамятство, а больше - ничего.
   Мира повернулась ко мне:
   - Шери, а тебе не вредно будет слушать? Ты же не вполне поправился?
   Я заверил моего друга, что готов слушать, а неизвестность меня томит хуже, чем любая правда, какая бы тяжелая она не была.
   - Хорошо, я расскажу как было дело, но ты не сердись на твою Миру, если я не то что сделала - ответила моя милая и начала рассказывать, занимаясь приготовлением еды.
   - Шери, ты видно знаешь наш обычай, да и у людей я слышала такой же - если кто тяжело ранен и умирает, то не дело рядом с людьми умирать, ведь умирающий открывает окошко между мирами и через него может высунутся злой дух и схватить кого из живых, кто рядом будет. Потому умирающего относят в лес, а там - будь что будет. Будет воля богов - оживет, нет - пойдет на пропитание лесным зверям. Вот мы с Фелой и поехали в город тебя оставив здесь. Я сама не хотела и верно бы оставалась с тобой до конца, не побоявшись злых духов, Фела же убедила меня поступить по обычаю.
   Проехав немного, может полчаса, не больше, я так затосковала по тебе, что зарыдала и сошла с коня и никакие уговоры Фелы не помогали - я ни за что не хотела ехать, а желала вернуться как можно быстрее. Я представляла, как из леса вышла гиена или медведь и терзает тебя, беспомощного, а я далеко и не могу помочь.
   Как только я вскочила на коня, чтобы скакать назад, Фела обозвала меня трусом и плаксой, а это у наших тяжелое оскорбление и вот.... - Мира отодвинула в стороны волосы и мне открылись четыре кровавые раны, идущие по щеке на шею и ниже.
   - Мира, ты ее .... - я не сказал - "убила", но подумал об этом, зная характер моего друга.
   - Нет, Шери, у нас был бой, но в походе не принято убивать, да и я нарушила бы обещание, которое дала ей в храме. Я ее тоже пометила и теперь у нас есть веское основание сойтись в поединке в городе. Так даже хорошо вышло - теперь если призовут мага для выяснения истины, никто не усомниться, что основанием для поединка послужил урон для чести нас обоих. Шери, посмотри - Мира сняла рубаху и на груди и боках обнажились несколько ран, нанесенных когтями. Я попытался подлечить, но я был пуст, абсолютно пуст.
   - Шери, не беспокойся, у меня не болит - попыталась успокоить меня Мира - Как поднакопишь сил, так и подлечишь, если захочешь, конечно, и если простишь меня - я же занялась мерзкой некромантией и сама себя не могу простить, но так надо было, чтоб ты жил, а не умер. Если же тебя беспокоит месть Феле, то знай - я ей сама отомстила - она изодрана так, что много крови потеряла и живого места на ней нет! Я ее не убила только из-за обещания того, помнишь, в храме, когда она в нашу комнату пришла с просьбой.
   Мира продолжила рассказ:
   - После, как я прискакала назад, никаких медведей или гиен я не нашла, а ты лежал там, где мы тебя оставили и был еще жив, но ясно было, что ждать уже недолго осталось. Спрыгнув на землю, я бросилась к тебе. Конечно, я помнила твой запрет прямо направлять силу неведомо куда, но мне стало так горько - вся наша дружба, любовь, видишь, я человеческое слово даже знаю, все закончилось! Все закончилось и все из-за меня! Для меня все вокруг перестало существовать - был только ты один, умирающий, и красные пятна на твоем теле, показывающие места ранений. Я собрала свою силу и направила ее не на тебя, а неясно куда вокруг со страстной мольбой непонятно кому, кто бы взял мою жизнь вместо твоей. Вначале ничего не происходило, но потом что-то могучее завозилось на грани восприятия и в меня широким потоком полилась сила, которая проходила через меня и расплывалась по твоему телу, опутывая его как паутиной. Так продолжалось долго и чем дольше, тем делалось холоднее и холоднее. Потом же все кончилось и я увидела себя, сидящую в середине вымороженного круга, покрытого инеем, сверху шел снег, а лес вплоть до дальних склонов пожелтел, осыпался, в реке вверх брюхом всплыла рыба, а от наших коней остались одни кости, ну и вино - ты видел, превратилось в воду, а на дно осел красный осадок. А ты, Шери, лежал живой и здоровый, только потерявший все силы.
   Я понимаю, это была некромантия такая, как в воспоминаниях Артемис и я стала некромантом! Мне нет прощения ни от людей, ни от богов и я удивляюсь - почему Артемис меня не убила сразу? Видно ждет, когда я приду в ее храм или молельню, чтобы объяснить мою вину перед смертью и покаяться в тяжких грехах.
   Мира обняла меня за плечи, посмотрела и тихо сказала:
   - Шери, обещаю выходить тебя, доставить до ближайшего города и я тихо уйду из твоей жизни. Не хочу, чтобы гнев богов коснулся и тебя, когда они меня накажут и возьмут в подмирье на вечные мучения.
   - Мира, наклонись ко мне, я не могу до тебя дотянутся, ближе, ближе! - Мира сделала как я ей сказал, не понимая зачем и когда оказалась достаточно близко, я ее обнял, прижал к себе - Мира, обещаю никогда не расставаться и ты не уходи от меня!
   Мира немного отстранилась, повернулась ко мне и воскликнула удивленно:
   - Шери, но зачем? Я не сомневаюсь, что за некромантию Артемис меня уничтожит и я не хочу, чтобы и тебя зацепило.
   - Затем Мира, что ты для меня это сделала и затем, что я беру на себя половину гнева Артемис - может если только половина гнева, то ты жива останешься и давай больше об этом не будем, хорошо? - и поцеловал Миру, притянув к себе.
   Видимо Мира приняла мое решение, потому, что ничего не стала говорить больше и высыпав в котелок мелко накрошенное мясо, занялась помешиванием похлебки, чтобы не пригорела.
   - Мира, а что мы дальше делать будем? - попытался я отвлечь ее от ненужных мыслей о гневе богов - Я сам пока ходить не могу, торбы и седельные вьюки у нас большие, а коней теперь нет.
   - Не думала как-то об этом - ответила Мира - Наверно поживем здесь, пока ты хоть немного не оклемаешься, может к лесу стоит переместиться - вдруг дождь. Подождем, караван дождемся или ты поправишься и сможешь торбу нести. Посмотрим. Поживем здесь несколько дней - там увидим.
   За разговорами время пролетело незаметно и вот уже похлебка готова. Впервые Мира мне позволила съесть даже немного мяса, а не только кашу с наваром. Ничего, пошел видно на поправку - даже в сон не тянет после еды!
   Вдруг Мира напряглась и уставилась в сторону склона горы, откуда мы приехали вчера:
   - Шери, кто-то едет по дороге! - воскликнула она в восторге через некоторое время - Несколько коней, один из них рыцарский, пеших человек десять, пара телег - небольшой военный отряд идет! Подвезут тебя до города - вот и все наши проблемы решены будут и так скоро!
   Я ничего не слышал, но доверял моему другу - слух у нее как у зверя! Действительно, по прошествии получаса на дороге показался всадник в легких латах на стройном коне со значком капитана, за которым двигались еще несколько всадников, за ними пехотинцы с длинными пиками на плече и в конце четыре телеги - в чем-то Мира ошиблась, но не сильно.
   Всадники выехали на простор, осмотрелись, и командир отряда скомандовал начать переправу, сам же вместе с еще одним конным переправился через реку первым и поскакал в нашу сторону.
   Мира встала, нашла мой значок, закрепленный на копье и воткнула его в землю, чтобы все видели - кто мы.
   Всадники подскакали и спешившись подошли ко мне. Старший снял шлем и представился как пристало дворянину:
   - Шевалье де Гастон, капитан королевских синих кирасир, а это - мой лейтенант, шевалье де Варрон. Как я вижу, Вы ранены. Чем могу помочь?
   Как старший и по титулу и званию я представился и представил Миру:
   - Мессиры, рад встрече, я - Шеридан баронет де Герав, а рядом со мной охотница, Миррин шевалье д'Алямберт, лейтенант Королевской стражи. Мы посланы герцогом Гийомом с поручением, но сейчас как Вы видите, я не в форме, чертовски рад, что Вас встретил и благодарю за предложение помощи, она была бы весьма кстати.
   Оба, и капитан и лейтенант поклонились Мире, которая ответила им тем же и пожала руки обоих.
   Пока мы говорили, отряд переправился через реку и подошел к нам. Капитан крикнул своим:
   - Привал, готовим обед! Дневка! Распрягай! Потом обратился ко мне - Баронет де Герав, позволено ли будет узнать - не сын ли Вы капитана Керавана, который погиб под Аквилеей?
   Я подтвердил, что это так и есть.
   Де Гастон протянул мне руку, которую я слабо пожал.
   - Шеридан, я знал Вашего отца и служил с ним в Аквинской компании, это был великий воин, рыцарь без страха и упрека! Рад встрече с его сыном, к тому же я в родстве с Геравами через моего двоюродного брата, который взял жену из Вашего рода, так, что мы не чужие, и я рад оказать Вам любую помощь. Скажите только - какая помощь нужна и еще, если можно - что здесь произошло? Да, еще, зовите меня просто Шарль.
   Лейтенант подошел и просил звать его по имени раз мы познакомились.
   - Мое имя Барт, прошу Вас звать меня по имени, если Вы сочтете мою просьбу уместной - сказал и протянул мне руку. Я ее слабо пожал и поблагодарил его за знакомство - так, как обычно принято.
   Шарль был высоким, красивым мужчиной с черными усами и бородкой клинышком. По выправке, манере говорить чувствовался военный, привыкший к походам за годы службы. А ведь лет ему много! Явно больше тридцати пяти, а может и все сорок! В волосах проглядывает седина, а держится как молодой!
   Барт был полной противоположностью Шарлю - молодой человек, почти мальчик, лет семнадцати. Держится скованно - видно первый или один из первых походов это для него. Понятно, благородные детей лет с четырнадцати определяют к знакомому в оруженосцы или, кто победнее - в прапорщики, в полк, но и то правда, что безусых малолеток до битвы не допускают - пусть сперва пообвыкнут, в силу войдут - тогда и по полной справлять службу можно. Барт же явно недавно получил корнета и ему непривычно было самостоятельно, с уверенностью держаться, так, как например держался Шарль.
   Все сели вокруг нашего костра, мои новые знакомые поговорили о перестановках фаворитов в столице, вспомнили де Менор, фаворитку короля, которая вроде, по последним слухам потеряла его расположение и выслана в поместье. Обсудили кто будет фавориткой теперь? Вернет король де Менор, соскучившись по ней в разлуке или найдет ей замену? Обсудили других красавиц при дворе, тем более, что Шарль недавно был в столице, не больше пары месяцев назад. Понятно, до общения с придворными дамами у капитана не дошло, но кого-то видел, что-то ему рассказывали - в общем богатая пища для разговоров на отдыхе.
   Шарль как я понял пользовался популярностью у женщин, о чем он иногда намекал, подкручивая ус, молодой же корнет, Барт, кажется еще не любил ни одну знатную даму и внимательно прислушивался к рассказам о жизни в столице. Сам я тоже мог бы много чего рассказать про столичных красавиц, но не знал как к этому отнесется Мира, а вдруг заревнует? Кто ее знает, зверюгу, как она отнесется к другим, человеческим женщинам?
   Когда обсудили все столичные сплетни, Шарль спросил то, что очень хотелось ему узнать, да не решался из вежливости - что произошло тут и почему я ранен.
   Конечно, надо рассказать, но как? Чувствую, что слаб еще и долгого рассказа не выдержу, о чем и сказал Шарлю, пообещав все рассказать вечером или завтра, если получше себя буду чувствовать.
   Замечательно поболтали у костра! Конечно, я больше слушал - сил не хватает говорить много, но и так хорошо, душой просто отдыхал. Я был рад обществу военных, да и просто людей - привычная обстановка, мужская компания, то, к чему я привык за годы службы. Конечно, Мира приятна, и даже занятна, с ней хорошо, но иногда надо поменять обстановку, а чувствовать все время ее на взводе рядом с собой - не самые приятные ощущения.
   За разговорами, пролетел час или полтора, на костре поспело варево, вкусный аромат разносился над лагерем - у отряда свежее мясо, да и в котел не только крупу сыпали, но и полевой лук, чебрец, полевой горох. Знатный у них кашевар! Мы с Мирой ленились вкусно готовить, да и некогда - все быстрей, да быстрей, здесь же, в отряде - командир ведет, кто-то лагерь готовит, другой кашу варит, потому и каша вкусная, что мастер готовил! У меня даже слюнки потекли, когда представил, как сейчас поем наваристую кашу. Как подумал о каше, так и сообразил - раз о еде думаю, значит поправляюсь. Скоро наверно и встать смогу, а потом и в седло. Здорово быть здоровым! Эту простую истину начинаешь понимать только тогда, когда побывал на краю жизни и смерти и был бессилен и немощен как старик.
   Повернулся, посмотрел, как черпают кашу из котла, разливают по котелкам. Когда же нам принесут? Понятно, нам первым и принесли - командиру, чтоб пробу снял, сказал бы - добрая ли еда? Шарль зачерпнул, съел, подумал - Хорошая каша - сказал. Ему и корнету один котелок дали, а другой - нам с Мирой, да еще хлеба краюху принесли - понятно, я - баронет и почетный гость, командир с нами сидит, разговаривает - нам с Мирой почет и уважение.
   Мира по обыкновению попробовала кормить меня с ложки, но одно дело, когда мы вдвоем, другое совсем - среди людей. Я несколько резко сказал, что сам могу есть. Мира от моего окрика так прямо сникла, но ложку мне передала. Попробовал есть - ну никак! Руки как не свои - пальцы не сгибаются, ложку не удержать, все выскакивает - слаб я еще. Мира увидела мои мучения, взяла ложку, сама кормить стала, да и я уже не сопротивлялся - что делать, раз немощен.
   Солдат принес бурдюк с вином - после обеда и горло промочить надо. Хорошее вино, хоть и кислое, а все равно другого нет.
   Барт, который мало говорил при обсуждении столичных сплетен и выпил многовато, увидев, как Мира заботливо подает мне кружку с вином и держит, чтоб я не пролил, пошутил о женихе и клыкастой невесте, да еще прибавил, что невеста великовата и не сможет в свадебном платье танцевать, а невеста со шпагой - такого мол не видал еще. Молодой еще, не понимает, что Охотница если по виду добрая - так ничего это не значит - в миг станет зверем, если себя сдерживать не будет. Мира ощутимо напряглась, только я подумал - придется тебе, милая привыкать к солдатским шуткам. Хочешь с людьми из одного котла есть, так на шутку не огрызайся. Хотя если подумать - шутка злая, надо бы мальчика проучить за это, а то он уже корнет - в другой раз, да с другими людьми за шутку и на шпагу нарваться можно запросто. Надо бы показать Мире как на шутку ответить надлежит. Подумал и сказал:
   - Барт, а ведь ты прав! Мы с ней пожениться хотим, одна незадача - в поход идем, а как вернемся - так сразу к королю - просить руки его лейтенанта. Чай не откажет мне король - с пиратами я воевал, из рук короля лично награду получил, что же ему лейтенанта не отдать? У него других охотниц для службы много, а эту я к себе увезу, хозяйка моего замка будет! Соседи обзавидуются - какую жену заимел!
   Барт не ожидал видно такого ответа и сперва опешил - наговорили ему наверно с три короба про злобных зубастиков. Потом вытаращился на Миру, спросил:
   - Миррин, как, жена? А как же, в замке ведь множество чужих людей, дети, женщины?
   Потом мне:
   - Охотницы, я слышал, звереют в лунные ночи - загрызет тебя, месяца не проживешь с молодой женой!
   Мира опять напряглась, но я незаметно ее погладил, благо что она сидела ко мне прижавшись и никто не заметил - мол не серчай, милая.
   Мира кажется поняла, что я от нее хочу и подыграла, забавляясь и потешаясь над наивным мальчиком, который не видел охотниц ранее, а только слышал о них глупые россказни у солдатского костра, которые мужики травили, запугивая парнишку.
   - Барт - сказала Мира, нежно улыбнувшись и показав двухдюймовые клыки - Мы все с Шери уже обсудили - для меня крестьяне будут привозить скот и одной свиньи или коровы мне вполне хватит на неделю, чтоб на людей не кидаться, наконец вокруг замка лес и горы, так, что дичи я наловлю вдосталь. Хотя конечно ты прав - бывает такое сочетание планет, что я превращаюсь в зверя, теряю разум и рву всех на куски, кто подвернется. Опасности однако тут нет никакой - Шери великий маг и знает петушиное слово. Как скажет - так я сразу засну, а поутру уже проснусь нормальной, как вот сейчас и смогу разбирать - где человек, а где скотина, а не сжирать всех подряд.
   Мира оглянулась, подумала, как бы оценивая, потом будто нехотя сказала:
   - Конечно, нехорошо говорить, но ведь здесь все свои - сейчас к вечеру как раз такая ночь Свершений настанет, только ты не бойся, если Шери слишком слаб будет и не сможет слово сказать, которое меня усыпит, то я в лес убегу - и тихо добавила - Конечно, если успею - и выпустила когти во всю их немалую длину, хищно облизнувшись.
   Барт побледнел при последних словах Миры и отодвинулся как можно дальше, посмотрев на ее когти, острые как ножи.
   - Уважаемая госпожа - начал он дрожащим голосом - Раз Вы так любезно нас предупредили, то может лучше сразу расстаться, а завтра утром встретимся? Шеридана же мы на телегу положим и повезем - не извольте беспокоится.
   Миррин взглянула на Шарля - не перегнула ли с шутками? Он незаметно кивнул, а в углах рта застыли смешинки - все то он знает про Охотниц и сам потешается над наивным мальчиком.
   Тут я решил продолжить розыгрыш - незачем мою милую было обижать глупыми шутками.
   - Барт, да тут нечего бояться! - я постарался придать себе спокойный тон - мол успокоить решил - Меня Миррин редко грызет и никогда не насмерть! Она ведь подумай, сколько среди людей прожила - вот даже получила звание лейтенанта Королевской стражи! Лейтенант там очень высокое звание, раз во всей страже только четыре капитана. Она уж совсем как человек - вот даже на луну не воет почти! Другие охотницы человечиной питаются, понятно, врагами трона, на кого наш король им укажет, а моя Мира давно уж человека не грызла. Правда, милая?
   После этого Мира включилась в разговор от чего у бедного Барта лицо вытянулось, побледнело и он еще отодвинулся от страшной людоедки.
   - Барт, что правда - то правда - мы звереем в бою и врагов рвем в куски. Съесть печень и сердце храброго врага, который дал жестокий бой, почитается за геройское деяние, поскольку тогда храбрость врага переходит победителю. Подумай, однако, когда последний раз война была? Два года назад. Вот! С тех пор я человечину не ела - задумалась, потом добавила - Ну может еще пара пиратских капитанов, когда мы побережье зачищали, но эти не в счет - никакой в них храбрости не было, даже прилива сил не почувствовала после, все равно что свинью съесть.
   - Да, - закатила глаза мечтательно, как будто переживая давнее удовольствие - Хорошее время было, когда война, жалко, что уже пару лет мир. Ладно, раз король хочет мира, то я потерплю, могу и на этой противной каше - и закончила - Некоторое время могу!
   При последних словах Барт отодвинулся еще подальше и заикаясь сказал:
   - Милостивая госпожа, господин лейтенант - Барт уж не знал, как и называть зверюгу - людоедку, чтоб не обидеть и не разозлить невзначай - Очень бы неплохо было свежее мясо и Вам и Шеридану, можно на охоту сходить - мы ведь с телегами и с пешими двигаемся медленно, на ночь встанем у следующей реки в двух - трех милях отсюда, там же, где идти будем вокруг леса и дичи много. Вы бы вполне могли ночью поохотиться, а поутру нас нагнать.
   Ясно было, что Барт в ужасе от соседства зверюги, а в особенности от ожидания ночи Свершений, когда зверюга превратится в зверя и рад был бы ее куда услать подальше, но не знает, как сделать это вежливо - может охотой ее соблазнить, раз ей свежей крови возжелалось? Пожалуй мы перегнули с запугиванием мальчишки - нам же вместе идти, может и не один день, а если он будет от Миры шарахаться, так и удовольствие все от совместного пути пропадет, да и жалко стало Барта - сполна он получил за свою шутку, даже многократно более, надо бы уже сказать ему, что розыгрыш это просто и ни капли правды в словах Миры нет, только как это сделать?
   Видимо Шарль тоже подумал, что шутки зашли слишком далеко:
   - Парни, кончай травить! Совсем мне мальчика запугаете!
   Мира вылупилась на Шарля - Я - парень?
   - А то нет? - Шарль рассмеялся - Кожаные штаны, длинная шпага и кинжал - чем не молодец?
   Мира никак не могла согласиться с "парнем", даже возражать стала.
   - Ну-ка, будущая женушка, сделай реверанс, как подобает благовоспитанной девице! - предложил Шарль усмехнувшись.
   Мира встала, попыталась сделать реверанс, что выглядело комично из-за длинной шпаги на боку и мужской одежды. Вышло плохо - она запуталась в собственных ногах, едва не упала - спасла природная ловкость охотницы и гибкость тела.
   Шарль расхохотался, а Мира насупилась - опять обижают и притом тот, кого уже стала уважать.
   Шарль ее успокоил, чтоб не сердилась:
   - Миррин, не сердись, ты хороший, верный друг - я же вижу, как за Шериданом ухаживаешь, боевой товарищ, храбрый воин, но обычной женщиной тебе никогда не стать, потому я и посмеялся над твоим желанием выглядеть как девушка - каждому свое, оставайся собой - так лучше будет.
   Пока Шарль разговаривал с Миррин, Барт изумленно смотрел на нас, на его лице было написано удивление - командир спорит со страшной Охотницей и вроде как она еще не собралась кого-то разрывать?
   - Барт - отвлек я его от созерцания Миры - Что ты не понял разве, что это розыгрыш? Ты вот пошутил, назвал ее невестой, да еще клыкастой, ну и она тоже пошутила - попугала тебя маленько.
   Барт кажется не поверил - Это не шутки, Шеридан! Мне многие говорили, что так оно и есть, да я до того не верил.
   Да уж, запугали мальчика клыкастиками, а сейчас и вправду свой оживший ужас увидал на расстоянии руки, вот и не может в себя прийти.
   - Мира, ты ему скажи, а то не верит, видишь.
   Мира тоже попыталась его успокоить:
   - Барт, мы же и правда как звери чувствуем эмоции людей. Нам нравится, если нас просто уважают без страха, а если боятся, то хочется такого загрызть - это враг. Конечно, мы сдерживаем свои эмоции и желания, но когда ты сразу без каких-либо с моей стороны причин меня испугался - мне уже это было неприятно, когда же стал обидно шутить, то мне очень захотелось проучить молодого человека, вот мы с Шери и разыграли спектакль. Честно тебе говорю - все, что сказала - все выдумка. Потом пойми - мне легко тебя разыгрывать, ведь я твой страх чувствую. Положим я сказала что-то, ты испугался. А! боишься! Я тогда еще в том же духе и дальше также. С людьми я часто вместе бывала на заданиях и знаю, что у костра про наших завирают. Ну вот я тебе и выдала все солдатские байки, разыграв их как взаправду. На будущее скажу - не надо меня обижать и шутить попусту - я ведь и правда бешеная и между своими такой слыву. На шутку могу и иначе ответить, так, что и правда страшно станет. Это сейчас я рада, что Шери живой, потому и шутки тебе спускаю.
   Барт вроде и верил и не верил ей. Вроде правдиво и честно Мира объяснила, а видимо некоторое сомнение у него осталось - а как ее намеки на то, что человечиной питается? А вдруг правда? Он смотрел на Шарля, на меня, на Миру, но придвинутся к костру не торопился. Здорово она молодого человека напугала!
   Шарль решил сам закончить представление:
   - Барт, я обещал твоему отцу тебя домой целым привезти, так ты тоже не должен с каждым встречным ссоры устраивать! Шутки по поводу жениха и невесты такого рода, что и на поединок вызвать могут за это. При всем желании тогда тебя не спасу, так, что спасибо скажи Миррин за то, что проучила тебя по-дружески. Напугался ведь, правда? Ну вот и запомни, что делать в компании нельзя. Мира к тебе по-доброму отнеслась и твою грубую шутку мимо ушей пропустила. Насчет же Охотниц, так они честны, благородны и за бесчестье почитают вызвать на бой того, кто заведомо слабее, так, что ты можешь быть спокоен - ты как ребенок против нее. Я уж знаю их обычаи, пять лет с такой же как она бок о бок ходил, спали вместе под одним плащом, в тылу врага по лесам прятались. Знаю я их досконально.
   - Шарль, я уже давно заметила, что у тебя нет и тени страха, когда видишь меня рядом с собой - удивленно спросила его Мира - Вначале я решила, что это твоя природная храбрость, обретенная во многих боях и походах, но потом поняла, что здесь что-то не то. Так что же, ты с одной из наших сотни лиг прошел и одну кость на двоих делил?
   - Мира, все верно, знаю я это выражение, но одну кость делить все же не для человека - скорее, как люди говорят - корку хлеба на двоих. А звали ее Хирисса, может слышала про нее?
   - Как не знать! - воскликнула Мира - В песне Середины зимы ее имя идет среди первых и знаменитых из числа ныне живущих. Да, конечно слышала, но вроде в конце.... - и замялась, не смея продолжить.
   - Начала, так заканчивай - сказал Шарль. - Ладно, понимаю, сам закончу. Да, Хирисса была со мной в походах пять лет, и хорошо и плохо бывало, но потом вышло раз, что нас послали вдвоем в разведку - с высокой горы смотреть за движением вражеских войск и считать отряды, проходившие под нами, там мы вдвоем в старинной башне были и между нами ссора произошла - сам не пойму почему. После мы расстались и Хирисса с другим отрядом пошла и ... так вышло, что ее среди врагов тот отряд бросил. Так она и погибла.
   Шарль помолчал, видно вспоминая былые годы:
   - Ладно, это долгий рассказ, вижу, что всем хочется узнать как это было, но потом. Пора уже выступать, а то рассиделись за костром. Так и до вечера досидим, а нам еще далеко в этот день надо пройти - до следующего ущелья так, чтобы назавтра до города дойти засветло.
   - Подъем, выступаем! - приказал Шарль - На телеге, той, на которой припасы место для баронета! Шкуру из добычи накрыться и в голову что-нибудь положить!
   - Да, собираемся, по дороге поговорим. Как наверх поднимемся из ущелья, тогда дорога шире будет - там рядом поедем и расскажу все, а то чувствую - очень Вам узнать хочется, что у меня с Охотницей было - заключил капитан и начал собирать свои вещи, разложенные возле костра.
   - Барт, это и тебя касается - окликнул он своего корнета - Собирайся, поедем, по дороге и расскажу что со мной было, может и поменьше опасаться Охотниц будешь.
   Мира осторожно взяла меня на руки, подняла, отнесла на телегу, вниз положила одну медвежью шкуру, которую солдаты принесли, разровняла так, чтоб мне лежать было удобно, другой сверху накрыла, под голову мешок с сухарями положила - заботливая! В ногах же положила наши вьюки, а шпагу и кинжал - возле меня. Понятно, мне с привычным оружием, с которым годы не расставался спокойнее. Не то, чтоб оно нужно - вокруг все свои, но привычка ведь великое дело - привык всегда с оружием, убери его так, как голый себя чувствуешь.
   В телеги запрягли лошадей, всадники вскочили в седла, пехотинцы положили пики на плечо и пошли в середине колонны. Отряд тронулся. Поначалу телегу подбрасывало на камнях речного русла, потом выехали на дорогу и телега пошла ровнее. Рядом шла Мира, любовно на меня поглядывая и держа за руку. Пехотинцы незаметно посматривали на нее на нее, шептались. Понятно, все знают, кто такие охотницы. Много про них говорят, а еще больше сочиняют и все страшное: и людоеды они и ужасные силачи и непобедимые бойцы, не ведающие сострадания и поедающие убитых, только вот о том, что в такой может быть человеческая душа - не ведают. Вот и было удивительно солдатам как охотница рядом с раненым товарищем идет и смотрит на него и за руку держит. Долго наверно потом у костра рассказывать будут о охотнице, которая прям как человек, не хуже побратима о друге заботится.
   Дорога прошла еще немного по приречным лугам, недавно зеленым, а сейчас пожелтевшим как осенью. Тут и там лежали мертвые зайцы, косули, даже одна лисица - вот же какой силы заклинание Мира создала! Никогда более к некромантии и близко не подойду, хотя если подумать - в этот раз она мне жизнь спасла, не за что ее винить.
   Дорога сузилась и пошла вверх под пологом высоких елей и пихт. В лесу стало темно, поверху, надо мной проплывали тяжелые лапы, которые заслоняли солнце. Небо было не видно - никогда раньше не смотрел вверх так долго и не думал о том, как красиво небо.
   Путь шел по краю ущелья, поднимаясь вверх и вверх. Постепенно склон стал более пологим, густые ели разошлись в стороны, открыв кусты, а потом и разнотравье лугов и вот уже мы вновь на плоскогорье, вверху светит солнце, вокруг дороги отдельные дубы и вязы создают разреженную тень, кусты орешника поднимаются вокруг, создавая зеленый коридор, по которому идет отряд. Скоро видно дорога выйдет на иссушенное солнцем плоскогорье, широко раздвинется, ко мне подъедут новые товарищи - как все же плохо быть немощным, который сам ничего не может и ждет, когда к нему подойдут, поговорят, накормят!
   Мои мысли плавно перетекли на Миру, которая шла рядом с телегой, посматривая иногда на меня - какая же она в душе хорошая! Да, она виной всему, что со мной произошло, но разве я сам не давал повода? Кто призраков вызывал? А кто не доверял полностью, не все говорил другу? В том, что произошло, мы оба виноваты и выбираться нам обоим надо - больше никак. Еще причиной конечно и недоверие, которое проистекает из нашей обоюдной скрытности. Что я знаю про прошлое Миры? Да почти ничего! Только отрывки воспоминаний, полученные при слиянии и влившиеся в подсознание. Она обо мне знает не более. Потому и нет между нами полного доверия. Тут мои мысли перешли на всех охотниц. А что я знаю про них? Да тоже очень мало, вот больше байки у костра. Еще то, что она наплела молодому Барту - мол все брехня! Сама же так в конце сказала. Только что-то мне говорило, что не все это выдумано, в основе лежит жуткая правда, которую охотницы скрывают от людей и как знать - может и правда она воет на луну и человечину ест! Как знать? Видно меня ждут в будущем, может в близком будущем ужасные открытия, когда я ближе ее узнаю, а она - меня. Смогу ли я остаться ее другом? Не знаю... Это Барту она говорила, чтобы напугать, что ей будут приводить по свинье в неделю, а вдруг розыгрыш обернется страшной правдой? Что тогда? Смогу я спать в одной постели с хищником?
   Внезапно дорога перевалила через край ущелья и вышла на плоскогорье. Растительность вокруг изменилась поразительным образом: здесь уже не было воды, которая быстро уходила в известняк, поэтому исчезли зеленые кусты, трава, небольшие деревца. Остались только кривые горные дубы, которые своими длинными корнями вытягивали капли воды из иссушенной земли и колючие лианы - держидерево, удивительным образом растущие на иссушенной земле и ползущие на редкие ветви дубов. С неба палило солнце, дорога пошла по плоскости и широко разошлась - раз не было почти растительности, то каждый ехал как хотел, придерживаясь общего направления. Не более.
   Когда дорога расширилась достаточно, так, что можно было ехать в ряд, к нам подскакали Шарль с Бартом, которые до того ехали в голове колонны.
   - Шеридан! - Шарль отвлек меня от созерцания природы вокруг - Барт ждет не дождется, чтобы я рассказал мои приключения с охотницами, но я ему сказал, что расскажу только всем вместе, вот он и просит - Идем да идем к Шеридану.
   Слушайте:
   - В юном возрасте, ну вот может на пару лет старше Барта, я был молодец хоть куда! Я получил уже прапор, был прапорщиком, но не любил солдатскую рутину и сам всегда вызывался в опасные предприятия, где и славу и золото можно было добыть, но и голову сложить, если не повезет. В то время шла затяжная война с Зелладором и случаев отличиться было много - как раз по мне. Раз вот меня с моим отрядом из пяти солдат отправили на разведку, посмотреть далеко в тылу врага крепости. Наши намечали наступление и хотели определить состояние вражеских крепостей, какие легко взять, а какие и осаждать без толку - только солдат погубишь.
   Ну вот, надо Вам знать, что на войне охотницы почти никогда не дерутся вместе с людскими полками: они либо составляют резерв короля, либо ходят в разведку, поодиночке или с небольшими людскими отрядами, что бывает нечасто - не любят их наши, что делать. Однако если даже охотницу посылают на задание вместе с отрядом, то никогда она вместе не идет - всегда перед отрядом крадется, а на ночевку в лес уходит, утром же придет, два слова переговорит с командиром - куда идем дальше и какое ей задание - и опять легкой тенью мчится среди деревьев.
   Да, так вот, когда нам дали задание в тыл на разведку идти, то для усиления дали охотницу - Хирисса ее имя. Она была ровесницей мне, ну вот помладше тебя, Миррин, пожалуй. Пошел значит капитан к командующему, задание и карту получить, а приходит не один - рядом с ним охотница идет, и почти голая, заметь - они ведь на войне всегда так, чтобы одежда стремительные движения не сковывала - меховая безрукавка и короткие штаны, до колен, да и только. Поначалу-то мне дико было видеть ее так с голыми руками и ногами, да еще босиком, но потом попривык. На боку длинная шпага и кинжал, а видок - как глянешь - так волосы дыбом. Как мне она объяснила, это маги такой морок на них напускают, чтобы врага даже видом пугать. Она подошла и:
   - Здравствуйте, боевые товарищи!
   Наши тоже вразнобой поздоровались, но видно, что не рады такой помощи - лучше бы одним, да без этого чудища. Хирисса видно уловила, что ее боятся и говорит:
   - Кто не знает, тем говорю - пока меня не позовете, то и не увидите, буду перед отрядом дорогу смотреть, а ночевать в лесу - не нужны мне Ваши костры - дым у меня глаза ест, весь нюх отбивает!
   Да, вроде лучше не видеть ее, а и страшнее - за каждым кустом она будет чудиться, черт ее, зверя разберет, а ну как кинется?
   Я тогда бедовый был, без царя в голове, не то, что сейчас, так мне показалось, что она нас трусами считает - ну и говорю Хириссе:
   - Если мои молодцы перетрусили на тебя смотреть, так мне ничто! Товарища своего, которого капитан мне дал я что-ль убоюсь? Да ни в жисть! Нечего тебе в лесу мокнуть, приглашаю тебя со мной место у костра и палатку делить, все же ты офицерского звания, как я слышал - вполне пристало нам вдвоем одну палатку делить.
   Мои знали, что мне все трын-трава и не то, чтобы не удивились, но решили верно - вина прапорщик перебрал в обед - вот ему сам черт не брат, вот и куражится своей храбростью. Хирисса же не поняла - что с этим человеком? Может насмехается, или может с головой не то у него? Все ведь охотниц бояться, а этот - что с ним? Она, значит, улыбнулась, обнажив свои немалые клыки и отвечает, что нет, вполне и в лесу она ночевать может, но мол приятен ей человек, который по-товарищески к ней - и тянет ко мне когтистую свою лапу - поздороваться предлагает.
   Цап я ее за лапу и пожал, а потом прижал со всей силы - молодой, глупый был, не знал, что охотница сильнее человека в десять раз. Ну вот, посмотрела она мне в глаза, говорит:
   - Прости, сам напросился! - и сжала так - ну медведь схватил. Я от боли так застонал прямо. Она отпустила, спрашивает:
   - Ну, уразумел, человече, что такое воин народа Ярован?
   Я руку трясу, лицо от боли перекошено, но говорю ей:
   - Хирисса, доказала, и правда ты сильнее, но тем больше чести мне с таким героем в поход идти, приходи к костру, а то обидишь.
   Она посмотрела на меня как на полоумного:
   - Ну и черт с тобой, сам напросился! Не говори потом, что не предупредила.
   Да, пошли мы к неприятелю. Пока по своей земле шли, так Хирисса со мной рядом шла, разговаривала, смеялась обнажая свои клыки - видно испытать меня хотела. А мне как и все равно. Нет, поначалу-то пугал ее вид, а через час привык, иду, болтаю как с человеком будто.
   Дошли мы до наших, которые в дозоре сидели, узнали - как дела, не видно ли врагов и спокойно ли от вражеской магии? Оказалось все спокойно, а неприятеля давно уже не видели - можно значит идти. Пошли мы по ущелью в гору, как и по нашему плану положено было, Хирисса посерьезнела и сказала мне:
   - Моя работа началась, сейчас пойду впереди, в охранении. Шпагу тебе отдам, а сама с двумя кинжалами - так в лесу сподручнее будет. Шарль, не пугайся - это мы с ней уже на ты перешли за болтовней по дороге - У нас этот стиль зовется - "летящая тень", так я почти сразу из глаз пропаду, но буду рядом - не сомневайся! Если что увижу - птицей засвищу - слушай.
   Не знал я раньше - что за "летящая тень" такая, а сейчас увидел! Хирисса отдала мне свою шпагу, которую я на спине закрепил, а сама крутнулась, согнулась, прыгнула в сторону и пропала! Вокруг редкие деревья, тени от стволов и ветвей - зайцу не спрятаться, а ее как не бывало! Посмотрел - вроде в одном, в другом месте тени колышутся и ничего!
   Мои солдаты заозирались вокруг - где охотница? Вижу испуг на лицах - колдовство! Но я же командир, мне не след трусить, вот и рявкнул на них:
   - Что рты пораззявили? Охотниц в деле что-ль не видели? Вперед! Теперь она перед нами бежит - враз даст знать, если впереди засада.
   Так и шли мы вперед, а вокруг нас незримой тенью Хирисса бежала, иногда только становясь видимой и подходя ко мне, чтобы сказать, что впереди чисто и никого нет.
   Мира, которая до того слушала Шарля вместе со всеми, вдруг перебила:
   - Колдовства тут никакого нет, но и труд велик и тяжело это - так бежать. Главное здесь - изгибать тело и прятаться в тенях ветвей и стволов, перепрыгивая из одной тени в другую. При умении почти и заметить нельзя охотницу, но выматывает так - за день похода устаешь, будто бежал с утра до вечера.
   - Спасибо Миррин, что пояснила - мне до сих пор неясно было - как она так пряталась? Хирисса сама никогда не объясняла - говорила, что просто умение у нее такое, а колдовства мол нет. Теперь понимаю - что это за умение! Тут все просто, но нужно иметь природную гибкость и неутомимость охотницы, а для человека это невозможно.
   - Да, продолжу рассказ: Видимо и правда Хирисса вымоталась, потому что к вечеру пришла уставшая и возле костра, который мы в каменной щели развели, легла со мной рядом, а отдышавшись съела пару котелков каши с мясом и опять отдыхать легла, от вина же отказалась - сказала, что нюх отбивает и только когда к своим придем или в иное безопасное место - только тогда можно. От разговоров тоже отказалась - отдохнуть хочет, да я и сам вымотался - все в гору и в гору.
   Костер прогорел и солдаты мне палатку натянули, а сами плащами укрылись оставив одного караульного смотреть. Я Хириссу растолкал и в палатку пригласил, тем более, что мелкий дождь пошел и под открытым небом мокро стало. Хирисса посмотрела на меня удивленно:
   - Шарль, правда приглашаешь, не передумал? Подумай еще раз.
   Мне и правда страшновато было чудище в палатку звать, но ведь не отказываться теперь, раз сам и позвал? Сказал ей, чтобы шла и не думала, мол не боюсь! Охотница в палатке - да эка невидаль?
   Залезла Хирисса в палатку, завозилась, потом ко мне придвинулась, так, что мне даже страшно стало, хотя вида не подал, она же сказала тихо, так, чтобы никто из солдат не услышал:
   - Благодарю Шарль за уважение, вижу, что боишься, но страх превозмогаешь и уже не так трусишь как поначалу - ты и правда храбрый человек, раз охотницу к себе пригласил. Хотела бы только предупредить - хотя я и похожа на женщину, но это далеко не так, мы тут рядом будем, так я предостерегаю, чтобы и мыслей таких у тебя не было, а то и правда с зубами моими познакомишься. Наконец и время военное и не дело об этом думать. Если же тебе интересно будет сблизиться, то может как-то потом, но сейчас - и думать не смей.
   Я ее заверил, что и мыслей таких у меня нет, она же поблагодарила за доверие и добавила, что караулить, конечно, наши могут, но смысла большого нет - сон у нее чуткий и она слышит все за сотни шагов даже во сне и сразу проснется, если почувствует чужого.
   Я лег спать с одной стороны, она - с другой. Поначалу меня одолевал страх от спящего чудовища, которое я ненароком может задену, а она подумает невесть чего и задерет, но потом понемногу заснул и проснулся под утро.
   По привычке проснувшись потянулся и задел рукой за спящую как я думал Хириссу.
   - Ну все, сейчас испробую ее зубов, черт меня дернул звать ее в палатку - успел я подумать, как Хирисса улыбнулась, хихикнула и уже серьезно проговорила:
   - Раз мы вместе будем долго, может в этом походе, а может и дальше, если ты не против, то хотела бы кое-что тебе объяснить. Если без всяких мыслей, то можешь хоть толкать меня, хоть на меня сесть - я не обижусь, потому, что чувствую твои желания. Если случайно все выйдет - так я и промолчу - чего не бывает. Наконец, раз уж ты к себе пригласил меня как равного и разделил со мной и трапезу и поход и сон, то и мне не след пугать тебя зубами. Обещаю, если что - загрызать не буду, но потрясу и объясню, что я не хочу этого. Я для того тебе объясняю, чтобы ты не боялся меня так, как в эту ночь, а то не выспишься и идти не сможешь.
   Утром вышли и Хирисса обычным своим способом скрылась из глаз, превратившись в неясную тень. В этот день она показала, что не зря ее нам дали в помощь и солдаты если и не перестали ее боятся, то хотя бы поняли какая большая помощь отряду от нее.
   Все по порядку - Ущелье сузилось и мы шли в основном по руслу ручья, а вокруг спускались лианы с крутых откосов, да на склонах цеплялись кривые лесные дубы. Впереди уже был виден перевал, а там и цель нашего похода - пара крепостей в теснине, закрывающая проход. Врагов нигде не было видно и мы уже потеряли бдительность, ожидая скорого конца похода - а там и назад, к своим. Внезапно Хирисса появилась в нише скалы и поманила меня, не говоря ни слова. Я подошел к ней, а солдаты остановились подождать, сгрудившись кучей. Хирисса наклонилась мне к уху и тихо сказала:
   - Впереди, там, где тропа идет от ручья к перевалу - засада. Другой дороги нет - я посмотрела. Засада невелика - не больше шести воинов, так, что я запросто могу их перебить, надо только отвлечь их внимание. Советую сделать так - активировать амулеты защиты - хоть не на долго, но их хватит, взять щиты и идти вперед - вон до того дуба, упавшего в русло ручья, перед ним же стрелять из арбалетов в густые кусты по обеим сторонам русла - в них и засели враги. Только один залп! Не два! Иначе стрелы попадут и в меня! Когда же они на Ваши стрелы ответят и все внимание будет на отряд - я нападу на них сзади, а там и вы со шпагами в атаку броситесь - может и без потерь зачистим засаду? Сейчас же главное - чтобы они меня не заметили и думали, что по ручью идет один отряд людей без охотницы.
   Хирисса все верно сказала - я посмотрел вперед - и правда удобное для засады место - как же я его проглядел? Вот так бы ни за что и положил весь отряд, если бы не она. С другой стороны - вроде я командир, а она явно командует - как нам сделать. Что же, ей командование уступить, а тогда кто я буду?
   Пока я об этом подумал, Хирисса на меня смотрела и мне показалось - прямо мысли читает.
   - Хирисса - я ей сказал - Ты разумно предложила - так и сделаем. Я не против разумного совета и на будущее давай вместе решать - как мы оба решим - так и будет.
   Хирисса глянула на меня, потянулась и поцеловала:
   - Спасибо, Шарль!
   - Удачи, Хирр, начали! - и легонько толкнул ее к лесу.
   - И тебе удачи! - и скрылась, как она умеет.
   Своим же распорядился - На ручье лежит дерево поперек, видите? Как бы не было там чего? Щиты вперед, приготовится, арбалеты зарядить, наизготовку, пошли!
   Солдаты перекинули щиты со спин на руку, активировали амулеты защиты, зарядили арбалеты. Я тоже взял тарч в левую руку, а в правую - шпагу и пошел вперед, к затаившейся засаде. Великая вещь разведка! Одно дело - идет вперед отряд, уставший от тяжелой дороги и потерявший бдительность - бери их голыми руками! Совсем другое - щиты, арбалеты наизготовку, глаза ищут затаившегося врага - тут голыми руками нас не возьмешь! А если охотница за спиной у недругов! Тут им всем и капут придет!
   Так, как думал, примерно так и вышло - когда мы подошли к упавшему дереву и разрядили арбалеты в густые кусты, растущие по обеим сторонам ущелья, оттуда раздался сдавленный крик - попали! Потом ответный залп стрел, а не арбалетных болтов, которые завязли в защите. Отбить такие щитом не составило большого труда. Две стрелы чиркнули по щиту и сразу затем крик смертельно раненого, возня, из кустов вывалилось тело без головы, на грани восприятия пролетела тень, опять возня. Мы кинулись врукопашную, но опоздали - возле куста как из воздуха появилась окровавленная Хирисса:
   - Порядок! Засада зачищена, живых нет!
   Солдаты кинулись смотреть трупы врагов - вдруг кто еще не добит? Я же бросился к Хириссе:
   - Цела? На тебе кровь, покажи, где ранена?
   - Кровь не моя! - успокоила Хирр, как я ее стал называть для краткости.
   Я не поверил - вон же шестерых убила! Что же, ни царапины? Схватил за руку, стал смотреть, повернул. Хирисса вдруг ни с того ни с сего, накинулась, повалила, я перед своим лицом увидел с ужасом ее оскаленные клыки, рычание и не могу пошевельнутся - как тисками сдавила - ну и силища! - успел я подумать, не поняв грозившей мне опасности, как вдруг медленно - медленно пасть закрылась, рычание затихло, она отодвинулась, отпустила, встала и помогла мне подняться. Когда я встал - только тогда понял, что был на волосок от смерти. Почему?
   - Хирр, за что? - только и сумел я сказать.
   - Шарль, никому ни слова - моя личная просьба! Объясню потом - тихо сказала Хирисса и отстранилась, увидев возвращающихся солдат с позеленевшими лицами.
   - Вы что, трупов не видали? Радуйтесь, что трупы они, а не мы! Хирр благодарите - Вашу работу она одна сделала! - прикрикнул я на них.
   - Там, там! - махнул один из них в сторону кустов и его стошнило.
   Да что там правда такое? - подумал я и пошел в кусты.
   Лучше бы я этого не делал! Там лежали трупы врагов, но в каком виде! Вспороты животы и грудные клетки, двое без голов, оторвана рука из плечевого сустава, другой без ноги и вокруг кровь, кровь и ошметья мяса. Как на скотобойне! Такое я только однажды видел, когда охотники набрели на спящего тигра и он их прикончил. Да, Хирисса сама как тигр, да еще разум и скорость и выучка!
   На меня упали кишки с ветви, которую я случайно задел. Это было последней каплей - меня стошнило так же, как солдата незадолго до того.
   Выйдя из кустов с позеленевшим лицом я с ужасом посмотрел на Хириссу - да это же и правда чудовище! Солдаты столпились кучкой в стороне со страхом посматривая на ужасную охотницу, показавшую свое естество.
   Хирисса поняла видно наш страх:
   - Любезные мои товарищи! - обратилась она больше к солдатам, чем ко мне - Простите меня, но я не могла иначе - их было много больше, а у меня времени было только несколько секунд, пока они ожидали вашей атаки - я вынуждена была действовать быстро! И еще скажу, это и ваша победа! Если бы Вы их не отвлекли, я бы не смогла так чисто сработать! Так, что пошли и не будем об этом - хорошо, что здесь лежат они, а не мы! Пошли на вершину, там нас не найдут, а мы оттуда пойдем к вражеской крепости.
   Мы пошли по тропе, а потом по лесу, впереди как всегда Хирисса незримо сопровождала отряд. Солдаты угрюмо шли не разговаривая и видно стараясь не вспоминать о ужасном нашем помощнике. Довольно скоро мы дошли до скал, поднимающихся на вершине горы и углубились в лабиринт трещин и каменных щелей. Пройдя еще немного увидел впереди Хириссу, идущую к нам навстречу уже не прячась - видимо никого вокруг нет.
   Так и оказалось - Хирисса обыскала все скалы, не нашла никаких признаков присутствия врагов и предложила здесь заночевать, а завтра идти дальше кружным путем. Солдаты развели костер в гроте так, чтобы никто не видел дым, поставили палатку, вынули бурдюк вина, посмотрев на меня.
   - Можно, разрешаю! - я им разрешил, потому, что и сам хотел поскорее забыть растерзанных врагов оставшихся в кустах.
   Потом вспомнил задание:
   - Ищем щель, такую, чтобы на наших смотрела, а врагу не видно было, складываем костер и зажигаем как стемнеет - надо дать знать нашим, что дошли до места и дорога свободна.
   Посмотрел, как солдаты костер сооружают, вещи сложил - отдохнуть бы!
   Хирисса вдруг тронула меня за плечо:
   - Шарль, пойдем, посмотрим с вершины пока солнце не село. Здесь с одного места прекрасно видна крепость, я хотела бы обсудить как нам удобнее к ней подобраться завтра.
   Мне ни за что не хотелось с ней идти, и страх я уже не мог скрыть:
   - Хирисса, давай завтра?
   - Шарль, надо! Моя личная просьба! - и потянула меня за руку.
   Видно что-то в этом есть? Я бросил своим:
   - Обедайте, нас не ждать, идем на рекогносцировку посмотреть подходы к крепости! - и пошел за Хириссой, которая повела меня вовсе не к вершине, а в лабиринт каменных щелей, откуда явно ничего нельзя было увидеть. К чему это?
   Хирисса завела меня на круглую полянку в скальном лабиринте, остановилась, повернулась ко мне, взяла меня за руки.
   - Шарль, я сама просила не приставать ко мне ночью, но ситуация изменилась. Сейчас я прошу, очень прошу - любовь здесь и сейчас! Это очень важно и это личная просьба к тебе! Объясню все после, обещаю! - и стала раздеваться. Посмотрела на меня - Шарль, не откажи мне! Любым способом, быстро, как угодно, но это надо! Быстрее, я едва сдерживаюсь!
   После, когда мы лежали рядом на травке и я вспоминал - удивительно, но ведь вполне ничего, даже не хуже, чем с женщиной! Даже бы никогда не подумал, что чудовище может быть нежным. Хирисса вдруг повернулась ко мне:
   - Шарль, спасибо, что выполнил мою просьбу сразу, не раздумывая и за любовь спасибо, мне было даже приятно, чего я не ожидала.
   Я был мягко сказать удивлен:
   - Хир, ты, что, влюбилась? - брякнул я то, что первым пришло в голову.
   Хирисса рассмеялась:
   - Влюбленность это у людей, у нас, Ярован все по разуму. Если и правда бы, как ты сказал - "влюбилась", то верно подождала бы как придем к своим, а не устраивала представлений под носом у врага. Да и иначе бы сделала - так, что ты бы за мной хвостиком бегал и меня просил - я умею.
   Меня обидело ее предположение:
   - Хир, да чтоб я, да за женщиной хвостиком - да никогда! Быть такого не может!
   - Шарль, ты не понимаешь, что говоришь, если правда хочешь убедиться, то как придем к своим я тебе устрою - голову потеряешь. Спорим на бурдюк вина?
   - Хир, ладно, потом в твои игры поиграем, я может и не против, а бурдюк мы и так с тобой разопьем, скажи лучше - почему это, если не любовь, что за срочность?
   - Жизнь твою спасала и мою честь - просто ответила Хирисса - Ты хочешь объяснений, я чувствую. Сейчас все узнаешь.
   - Тут один молодой человек перед своими солдатами хвастался храбростью - мол охотница под боком - да без проблем! Смотрите, какой я смелый - охотницу в палатку позвал! Да, очень смелый - куражится, а у самого поджилки трясутся. Этот значит, куражится, а про меня подумал? Мне то как? Я же хищник, зверь, я страх твой чую и прямо едва сдерживаюсь, чтобы не загрызть!
   Ну ладно, страх людей - меня наконец учили пять лет, и тому, чтобы держать в узде свои инстинкты тоже учили! Ладно, могу перетерпеть, хоть и тяжело. Главное в другом - нормальный бы человек подальше бы от нас держался - все знают, что загрызть за так можем, а этот в бою, после как крови отведала с нежностями лезет - мол в крови почему? Не ранена ли? Мало того, еще и руками трогает, напрашивается быть съеденным.
   - Шарль, дело в том, что в бою, от вида крови в нас просыпается дикий зверь, который вытесняет разум, и мы рвем всех чужих в клочья - ты видел результат. Зверь особо расходится от вида крови, и раз я рвала людей, то для меня уже все люди становятся врагами. Вот ты пахнешь так же, как и враги, которых я за минуту до того порвала, а если и руками трогаешь - разве не понял, я едва удержалась, чтобы не растерзать тебя, а потом и твоих солдат. Ты был на волосок от смерти и зверь, который во мне запомнил тебя, твою ауру, твой запах, твой страх, запах жертвы. Это как злая собака, которую хозяин взял на строгий поводок, держит, а она рычит и хочет загрызть чужого, который рядом, да поводок не позволяет. Вот и ты после того, как я едва удержалась, чтоб не загрызть, стал жертвой. Еще бы какой бой - и после врагов я бы в боевом исступлении на тебя бросилась - убить недобитого врага. Так вот!
   Наши знают здесь только одно средство, вернее два - или разойтись с этим человеком подальше, а у нас ведь поход не закончился, куда я пойду? Или вот любовью позаниматься - тогда зверь во мне признает в тебе своего и тебе безопасно рядом со мной находится в каком бы состоянии я не была. Уразумел, человече?
   Ну а насчет поиграть после похода, так я может и сама не против - ты мне понравился, а у нас любови после пережитых вместе опасностей в обычае - называется "развлечение в пути" и ведет к сближению партнеров, да и просто приятно, так, что как закончим дело, так и по настоящему поиграем. Возьмем отпуск на декаду, да в леса - и охота и игры - все сразу! Это люди прямо на виду любови устраивают, а у нас так не принято - я чую любопытство людей и мне это неприятно. Только в лесу, когда мы вдвоем, я и ты, когда вокруг на много миль никого, и только звери шуршат в кустах - только тогда можно почувствовать друг друга так, как положено между товарищами, пережившими опасности вместе. Разговорил ты меня, ну, пошли! Нас верно заждались? - и игриво шлепнула меня по заду - Шарль, пошли, хватит дрыхнуть!
   Пришли к костру. Уже стемнело и как Хир нашла дорогу в лабиринте каменных щелей - только ей ведомо. Солдаты сидели вокруг костра, варили похлебку, пили вино, передавая бурдюк по кругу, но как только увидели меня с Хириссой - сразу вскочили. Да что же, так испугала она их, что теперь при ее виде каждый раз будут вскакивать?
   Только я ошибся - вперед вышел старший, Курон его имя было, в руках держит бутыль - вспомнил, ее он в городе, который месяц назад штурмом взяли, нашел.
   Говорит:
   - Хирисса, дорогой наш товарищ, прости уж нас, что забоялись тебя после дела, но мы ведь все понимаем - почему или благодаря кому мы живы и вино у костра пьем. Не ты бы - все бы там, у засады полегли. Много не имею, но возьми бутылку - душа вина называется. Это то, от чего вино пьянит и алхимией получают его из вина. Я в городе Алазаре взял, как нам его на грабеж на три дня отдали, хотел домой диковину принести, да вот, решили мы тебе, нашему спасителю подарить! - и протягивает бутыль Хириссе.
   Хирисса взяла, рассмотрела - как благородному человеку положено подарок принимать знает видно, отвечает:
   - Дорогие мои товарищи, я рада подарок от Вас принять и мне приятно Ваше понимание. Я от своих слыхала, что люди иногда и с понятием и по-доброму к Ярованам относятся, а сейчас мне самой довелось такое отношение истинного товарищества от людей почувствовать. Буду и впредь стараться делать все, что в моих силах, чтобы никто в отряде не пострадал и все бы у нас выходило лучшим образом, относительно же подарка - мне одной неудобно его принять - все вместе мы сегодня с врагом дрались - вместе и распить такой удивительный напиток пристало!
   Взяла, откупорила бутылку и разлила всем по кружкам поровну. Выпили - как огонь по жилам прошел! Дивный напиток! Слышать приходилось, а пробую впервые.
   Хирисса тут сказала:
   - Любезные мои товарищи, я рада доброму ко мне отношению, но потому именно хочу Вас предупредить на будущее - когда я в крови, в бою - не подходите ко мне, пока не успокоюсь - Очень прошу! Я прямо бешенная становлюсь и ненароком зацепить кого могу.
   Я был шокирован откровенностью - как солдаты отнесутся к хищнице, но Курон, который много чего в жизни повидал и на войне поседел уже и отвечает ей:
   - Благодарю Вас Хирисса, что предупредила, но я не удивлен этому - приходилось мне встречать северных воинов, которые в боевое бешенство впадают, щиты грызут и боли не чуют, а дерутся за десятерых, так они тоже, как в бешенство впадут, так и не понимают - где враг, а где товарищ - запросто порешить могут, так тоже просят товарищей в бою от них подальше держатся, под горячую руку не попадать. Будем в бою подальше от тебя, как ты и говоришь, понимаем, что для нашей же пользы нам советуешь.
   Разумные люди у меня оказались и так Хириссу уважили, что она даже прослезилась - никогда ей от людей такого уважения не перепадало.
   Назавтра мы пошли на рекогносцировку к крепости. Солдат я на вершине оставил - Хирисса сказала, что много народу только топочут, шумят - никакой пользы, вдвоем мы лучше все высмотрим. Подползли мы близко к крепости, стену осмотрели, в одном месте пролом не заделанный виден - вполне с налета взять можно. Залезли на холм, что над крепостью, легли близко-близко под нависшими ветвями кустов, смотрели на крепостной двор. По двору пару раз прошли воины, один конный проехал - и ничего за полдня - видно гарнизона нет, только несколько воинов за складами смотреть чтобы.
   В полдень посмотрев все, что хотели назад повернули - сперва ползли под кустами, а потом в полный рост пошли - любо-дорого, врагов нет, лес чист, только звери да птицы. Когда к вершине и лагерю близко подошли - ну может полмили, не больше, Хирисса вдруг за руку меня схватила, палец к губам приложила и в овраг, к текущему ручью повела. Что это с ней?
   Подвела меня к воде, где она по камням перекатывается и бах на колени! Ноги мои обняла и просит:
   - Шарль, прости, опять тебя прошу - видно мы по жизни друг с другом связаны, не откажи в просьбе, а если не будешь согласен, так хоть молчи о том, что тебе сейчас скажу и о чем просила!
   Я опешил - что ей надо? Конечно, соглашаться на неизвестное желание опасно, но почуялось мне, что очень важное что-то для нее. Потому и сказал:
   - Хир, заранее согласен, говори, что от меня хочешь?
   Хирисса подскочила, обняла:
   - Шарль, я как знала будто, что ты добрый товарищ и в беде не оставишь! У меня к тебе просьба, огромная просьба! В лагере старшие народа Ярован, я их почуяла отсюда, даже наш капитан Ферроника пришла! Дело в том, что я на службе пять лет и мне должны дать звание Сарувана. Саруван - это как рыцарь у людей - право на самостоятельные действия, вот я и должна была пройти испытание. Этот поход - испытание для меня, последнее и самое важное! Самое главное - моя способность контролировать зверя в себе, а я испытание как есть провалила! Я испугалась неприятеля в засаде, того, что их много и пришла в боевое безумие, а это же среди наших почитается как последнее средство, когда другого выхода нет уже. Здесь же я бы и без этого в обычном своем состоянии всех бы их положила, и без урону для себя. Наконец и то, что на тебя накинулась, зарычав и оскалившись, показывает, что не могу себя контролировать! Не пройду испытание сейчас - еще пять лет под началом старших служить и другого случай пройти испытание ждать!
   Когда мы в лагерь придем - старшие будут тебя аккуратно расспрашивать - как бой был, как я себя вела - так прошу тебя, как друга прошу! Не скажи, что голову потеряла и рычала как зверь! Скажи - перебила всех врагов и к тебе вышла радостная, веселая, поздравить с победой. Тебе поверят, а я право Сарувана получу!
   - Хир, конечно выполню, как ты хочешь, только давай договоримся - как врать, чтобы разное не сказать случаем.
   Ну, мы договорились, все обсудили, а Хир прям вокруг меня прыгала и на шею вешалась - как девочка прямо! Пообещала мне любую просьбу выполнить и еще - я могу о любви ее просить в любом месте и в любое время - она не откажет. Еще сказала, что я люб ей и обещает не расставаться. От радости прямо повизгивала - как щеночек.
   Пошли мы в лагерь - там и правда дым коромыслом - все высокое начальство Ярован прибыло - как минимум двадцать охотниц и все в немалых чинах - на головах разноцветные ленты по их званию, пояса двухцветные и даже трехцветные! По-нашему - повыше капитана будет.
   Что же, все из-за Хириссы? Ее в звание Сарувана производить? Оказалось, нет - началось наступление, и раз мы беспрепятственно прошли, то охотницы прибежали крепость захватить с налета. У них же так принято - как началось наступление - так их набольшие какой подвиг должны совершить, удачу на свою сторону притянув - вот и собрались они значит на крепость поутру напасть, а простые охотницы уже вперед ушли - занять перевалы и неприятеля от своих отсечь, людские же полки сейчас только выступили по речному руслу, там, где мы вчера проходили. Наступление пошло!
   Раз высокое начальство пожаловало, так и провизию добрую и вино доставили, только солдатам моим неуютно было, не то, что вчера - кругом начальство, хоть и не людского рода, но от этого не легче - начальство - начальство и есть.
   Только дела до людей Ярованам этим не было - поважнее дело нашли - собрали костер из семи больших бревен, подожгли, в круг сели и меня к себе пригласили - свидетель, значит. Хириссу же возле костра поставили.
   Спервоначалу меня спросила старшая годами:
   - Прапорщик, Вы с Хириссой бились с врагом и пару ночей провели - готовы ли Вы быть свидетелем на посвящении ее в высокое звание Сарувана и готовы ли ответить на наши вопросы?
   Я согласился и сказал, что столь высокое собрание - честь для меня и клянусь своим добрым именем и предками говорить правду и только правду.
   Встала та, что звания самого высокого - трехцветная лента на голове и по туловищу трехцветные ленты крест-накрест.
   - Хирисса, готова ли ты пройти посвящение? - спрашивает.
   - Готова, уважаемые старейшины и командиры - отвечает Хир.
   - Прошла ли ты испытания боем, охотой и единоборством?
   - Прошла и заслужила ленту за отличия! Тигриные когти вот, на ожерелье - смотрите!
   - Умеешь ли ты любоваться восходом и заходом солнца, рада ли ты птичьей трели и плеске рыбы в воде, умеешь ли восхищаться прекрасным и смирять в себе зверя? - встала вторая из старшин.
   - Да, выбрала я для лагеря прекрасное место, которое не только скрыто от неприятеля, но и прекрасно поутру, когда длинные тени скользят между камней, радостно мне бежать по утреннему лесу с подругами и гнать прекрасного оленя в дубовом лесу, в реке собираю я красивые раковины и сделала ожерелье из них - смотрите, старшие - и Хир показала ожерелье на шее.
   - Умеешь ли любить подругу как равную себе, делить все радости и печали и жить вдвоем как одно существо?
   - Если бы не умела - почему тогда дважды за мое внимание драка была?
   - Согласна ли ты на вечный мир с людьми, можешь ли терпеть их возле себя и не скалится, так, как нам заповедовано предками?
   - Да, видите, со мной человек, Шарль, прапорщик и мы с ним сражались вместе, он мне друг, даже как товарища пригласил меня место у костра и палатку с ним делить - все так, как предки завещали, заключив с людьми вечный договор.
   Теперь старшие ко мне обратились - Скажите, прапорщик, правду ли говорит Хирисса, что Вы не убоялись ее и даже место в палатке предложили?
   - Правда - я им ответил - Истинная, правда, она мне добрый товарищ, если б не она - был бы я уже трупом. Вместе же мы с ней засаду вражескую уничтожили, дорогу освободив - товарищ она мне и не прочь я с ней и дальше служить. После же дела она меня на охоту пригласила - так я не против с ней и на охоту, если даже не по службе это.
   - Скажите еще - спрашивает та, что у них за капитана - А как бой прошел? От упоения боем верно рычала Хирисса и врагов грызла и рвала на части? Постарайтесь сказать все точно, вспомнив как было и не приукрашивая - это важно.
   Я вспомнил как Хирисса меня научила и сказал:
   - Как врагов Хирисса рвала - то я не видел, за кустами было дело, а мы по руслу наступали, врага отвлекая, а после боя вышла Хирисса радостная от победы и мы поблагодарили друг друга за помощь в бою, как положено между товарищами.
   Тут первая, на которой в три цвета полосы, сказала:
   - Достойна ты, Хирисса, звания Сарувана и мы, круг старших, присуждаем его тебе. Достойного ты друга себе нашла - он храбрец хоть куда, офицер и наградами за храбрость отмечен. Храни его дружбу. Служите вместе как предками заповедано! Если правду Вы оба говорили высокому собранию - то годы Ваши будут долги и умрете Вы в кругу детей, в почете и уважении. Если же неправду сказали - умрет один из Вас вскоре, а второй остаток жизни проживет в печали от потери. Я, Видящая Суть Вещей, сказала и Артемис слышала!
   Хирисса, которая до того момента радостная была, вдруг на колени упала:
   - Одна из трех! Богиня! Прости меня, что не приветствовала тебя как должно!
   - Встань, не должны гордые Ярован на колени падать, хоть перед кем, даже богиню увидев! Иди и не греши и пусть жизнь твоя пройдет в славе, а погибнешь ты в бою с врагами и пусть о тебе сложат песнь! Иди! - отпустила ее Видящая.
   Я был удивлен - Видящая? Не слышал о таком и как на нее Хир реагировала - даже не как на генерала, а скорее как на божество. Да кто же это?
   Хирисса прямо как от потрясения едва оправилась, к Кругу Старших повернулась, поклонилась и поблагодарив испросила разрешения уйти.
   - Шарль, пойдем к отряду, оставь караульного и пойдем со мной в лес - мне отвлечься надо.
   Я пошел к костру:
   - Парни, Хириссу произвели в новое звание - она теперь Саруван, что по нашему вроде рыцаря. Поздравим с новым званием, да обмыть надо!
   Народ зашумел, даже Хириссу не убоялись - попривыкли видно. Потянулись к ней с вином, другой большой кус мяса сырого тащит - знают, что ей по нраву. Все поздравляют, желают удачи и славы.
   Хирисса поблагодарила, вина выпила, мясо съела, моим парням руки пожала - все честь честью. Попросила меня караульного поставить и с ней в лес пойти недалеко - отдохнуть ей надо и отвлечься, а то завтра бой, штурм крепости, а она вся взвинчена. Парни поняли, пожелали отдохнуть - понятно каждому - неуютно, когда генерал под боком, а трехцветные ленты на вновь прибывших все уже разглядели.
   Взяла меня Хир за руку:
   - Шарль, пошли, я ночью как днем вижу - иди за мной след в след, а я уж такой путь выбирать буду, чтоб не запнуться.
   Пошли мы с ней куда-то вниз к ручью, завела она меня под выворотень - огромное дерево ветром повалено:
   - Шарль, ложись, обними меня - ну не смешно ли? Ты стал самым близким мне человеком, у которого я утешения ищу! Всего-то два дня, а как судьба повернула! Никогда бы не подумала, что у человека искать утешения буду. Сейчас же моего рода - все в лентах, да что они понимают? Подруги же мои верно далеко - по лесу пробираются, перевалы занимают, один ты - родное существо, которому выговориться можно, самое сокровенное открыть.
   - Шарль, тут такое дело - видно ты знаешь, что магов в нашем роду почти нет - нет у нас этого дара. Зато есть у нас Видящие - они будущее и судьбу прозревают, но не сами, не своим даром, а передавая свое тело богине на время. Во все времена Видящих - три, а кто они - мало кто знает, вот сейчас мне довелось одну из них лицезреть, а до того полагала, что это капитан просто. Да, сглупила я с враньем этим - к тебе претензий нет, Шарль, все ты сделал как договорились, да кто же знал, что одна из них - Видящая? Она сразу ложь поняла, а тот, кто богине в теле Видящей солгал - тот по нашим поверьям долго не живет. Вот и она, помнишь, скорую смерть одному из нас напророчила, одно хорошо - пообещала гибель в бою, со славой, но когда, а ну как завтра, при штурме мою или твою жизнь богиня возьмет? Ты видно ненавидишь меня за то, что тебя в это дело втравила?
   Понятно теперь, что произошло! Говорил же мне отец - не лги! А вот - солгал и боком вышло в тот же момент. Вроде хотели как лучше - скрыть только, что Хир испытание не выдержала, а вышло ... скорая смерть одному из нас.
   - Хир, не думай ни о чем - попытался я ее успокоить - Что сделано - то сделано, не воротишь, вышло не так, как хотели, но что делать - судьба, а когда умереть суждено - так того мы не знаем - может завтра, а может - через двадцать лет. Если бы не ты, так уже вчера был бы трупом, там, в ручье, где нас враг поджидал. Не переживай - давай займемся любовью - так и отвлечешься от дурных мыслей, а то завтра штурм крепости и надо ненужные мысли и заботы вон!
   Совсем уже ночью вернулись в лагерь, залезли в палатку и сразу заснули.
   Утром, едва забрезжил рассвет, Хир меня растолкала:
   - Старшие идут на штурм крепости, велели и тебя пригласить - это уважение раз ты в Круге Старших говорил. Вставай, собирайся, пошли!
   Я быстро вскочил, оделся, шпага за спину, чтобы ползти или на стены карабкаться не мешала, кинжалы за пояс, на тело - легкую кольчугу и шлем - лишним не будет, на руку - тарч - стрелы отражать. На боевую сбрую нацепил две пары брандкугелей и стриккугели - алхимическая штука такая, стоит дорого, но для боя в закрытых переходах и казематах - лучше не придумаешь!
   Собравшись пошел к нашим союзникам, там же - ну не людской лагерь, ясное дело! Все эти высокие чины Ярован разделись догола и разрисовывают друг друга узорами красными, зелеными, желтыми, причем чем чин выше - тем узоры затейливее.
   - Что уже собрался, подожди чуть! - подскочила ко мне Хирисса, радостная от близкого боя - Смотри, на меня наложили желтую полосу и сколько развилков! Смотри! - и тычет мне в нос грудями и животом голым, разрисованным полосами да завитушками.
   - Ну, красиво - похвалил я, не зная, что сказать.
   - Да не понимаешь ты ничего! - разозлилась Хир - желтая полоса это знак Сарувана! Многие же развилки показывают мою ярость в бою. Мы ведь видим токи энергий вокруг живого - вот развилки и показывают токи энергий зримо, так, чтоб каждый видел с каким яростным воином ему дело иметь предстоит.
   После объяснения я внимательнее посмотрел на других охотниц - у многих полосы были не только желтые, но и красные, а развилков было у кого - много, у кого - мало. У той, которая как я узнал - Видящая - по телу разрисованы многие полосы, но помимо желтых, красных и зеленых змеились синие и голубые. - Хир, а голубые что означают - спросил я силясь понять неизвестный мне ранее язык боевой раскраски охотниц.
   - Знаешь, до того я и сама не знала - мы же рисуем то, что видим вокруг тела, но сейчас так думаю, что это принадлежность к свите богини синим нарисована. Потом! Мне самой надо нанести узор на пальцы и вооружится. Не мешай!
   Наконец все разрисовали узоры, перевязали по голому телу цветные ленты, которые звания у них обозначают, боевую сбрую, шпаги за спину как у меня, кинжалы, короткие дротики.
   Я спросил одну из старших:
   - А как же защита, шлем, кольчуга, щит?
   - Человече, смотри на воинов Ярован! Мы за стыд почитаем в бой идти в панцирях и шлемах, щитами укрываясь - то только трусам пристало! - потом видно почувствовала, что я это за обиду могу принять.
   Снизошла до объяснения:
   - Шарль, мы столь быстры, что запросто от стрелы уворачиваемся, скорость - наша защита. Потому и в бой голыми идем - "в голых бронях" как у нас говорят, главное - чтобы ничего не мешало, а когти на руках и ногах свободны были - это тоже оружие.
   Что же, резон в ее словах был, но непривычно как-то. Я бы лучше предпочел легкую кольчугу и железный шлем, да и тарч не помешает в левой руке - и стрелу и шпагу отбить, а то, если подвернется - так и краем убить запросто. Ко всему она, даром, что капитан по нашему, а ведь телом вполне соблазнительна - понятно если на когти не смотреть.
   Она заметила мой взгляд:
   - А вот это после боя! Если убил врага, то у нас обычай есть - "обтереть топор" называется. Если врага убьешь - любую из нас проси - ни одна не откажет помочь от крови очиститься, да и я тоже собираюсь не на прогулку - попрошу тебя после о услуге, если тебе понравилась!
   Вот дела - у людей тоже обычай такой есть, чтоб кто с войны пришел, так за стол не садился, с гостями не пировал, к детям не подходил, пока с женщиной любовью не позанимается, а то летят за солдатом души убитых им врагов и запросто на живых набросятся, любовь же с женщиной души неприкаянные со следа сбивает и они уходят в туманные пределы, где им всем место.
   Да, это так, но у людей женщины не воины, здесь же как раз наоборот - как бы не заездили меня случаем?
   Наконец собрались, вооружились, пошли толпой по тропе. Буйная толпа такая - ну никак не военный отряд - никакой дисциплины и идут вразнобой - кто по тропе, а кто и рядом, другие же по лесу скачут - черти раскрашенные, право слово. Моя Хирисса одна только как положено рядом со мной идет, прочие же толпой валят.
   Подошли близко к крепости, уже между ветвями стены видны вдали - тут буйная толпа в стороны поркснула - каждый своим путем пошел, обходя крепость со всех сторон - значит железная дисциплина отрядом управляет, только явно не человеческая, а звериная.
   Хирисса, которая рядом шла меня остановила:
   - Шарль, стой! Сейчас мы поползем к крепости, а потом на стены запрыгнем, ты же жди и к пролому беги только когда нас на стенах увидишь и мы засвистим - главное сейчас не вспугнуть врага так, чтобы мы врасплох напали. Так, что извини, тебе - ждать! Ну, я пошла!
   - Удачи!
   - И тебе удачи! Я первая буду обтирать топор, запомнил? - и пропала, прыгнув в кусты. Началось!
   Спящая крепость, ранее утро, караульные еще не продрали глаза, только и думают - когда бы смена и заснуть чтобы, вокруг абсолютно тихо - ни веточки не шелохнется! Даже я, зная, что к крепости крадутся охотницы, ни одну не могу увидеть. Должны бы подобраться уже к стенам?
   Вдруг со всех сторон взметнулись размалеванные тела, одним прыжком взлетели на стены, раскрашенные черти гигантскими нечеловеческими прыжками скакали по стенам, скрывались в дверях и бойницах, устраивая бойню в казематах, караульный спросонок высунулся из бойницы посмотреть - что случилось? И тут же остался без головы, а охотница, взлетевшая вверх по отвесной башенной стене, выкинула тело вон и нырнула в бойницу, устроив бойню внутри - обезумевший от страха человек выпрыгнул из башни, предпочтя падение со стены зубам и когтям обезумевшего от крови чудовища. Вдруг раздался многоголосый свист, от которого закладывало уши и сводило ноги - пришло мое время!
   Когда я подбежал к кое-как заделанному пролому и, перепрыгнув рогатки, оказался на крепостном дворе, в первый момент мне показалось, что все закончилось и делать мне уже нечего - на дворе крепости тут и там лежали тела разорванных врагов, не одетых, кое-как вооруженных - клыкастая смерть застала разбуженных людей, которые выскакивали не понимая ничего и мгновенно погибали от когтей и кинжалов стремительных убийц.
   Поискал моих союзников - что-то их не вижу. Оказалось, что дело не закончилось - все охотницы собрались возле донжона. Подбежал к ним, смотрю - одна лежит на земле, кровь пенится на пробитой груди. Кинулся к ней - не Хирисса, другая! Слава богам! Вокруг стоят все остальные, держат дротики и внимательно следят за бойницами. Вот одна почуяла шевеление - стремительный бросок и вскрик внутри - одним врагом меньше!
   Ко мне подошла одна из старших - вечно их путаю, для меня все они на одно лицо.
   - Шарль, крепость мы захватили и гарнизон перебили, только вот эти трусы, черви земляные закрылись в башне и выйти для честного боя не хотят. Вот она - показала на раненую - По стене взбежала наверх и хотела через бойницу внутрь пролезть, но оказалось, что бойницы забраны изнутри железной решеткой, а ей грудь копьем пробили, пока она пыталась решетку сломать. Мы решили бревном дверь пробить и внутрь броситься, вот наши за бревном и пошли.
   - Подождите - я ей сказал - Идея есть у меня, но первое - раненую перевязать надо, а то у нее легкие пробиты - задохнется.
   - Нечем перевязывать - нет у нас ничего.
   Ну уж, воины, называются! Каждый добрый воин должен с собой носить полотно и корпию для ран, а хорошо и еще что, если подходящее у целителей купить.
   Я взял свой перевязочный пакет, наложил целительную мазь, а сверху плотно, как мог плотнее в несколько слоев перебинтовал и сказал лежать тихо - скоро людские отряды должны подойти - там точно походные маги и целители, а если с магподдержкой идут, то и боевой маг поможет получше целителя - в боевые ведь самые сильные идут, не то, что в лекаришки.
   Теперь, раз раненую перевязал - можно и врагами заняться - чувствую, не смыслят ничего охотницы в осаде крепостей. Прыгают по стенам как черти, а железная решетка, дверь крепостная - и все, нет им хода! Выбить дверь бревном - а там их уже ждут с острыми копьями, и что против копья в узких коридорах сделаешь? Кровью умоются охотницы в атаке, если дуром полезут, да у меня кое-что есть, не впервой врага из башни вынимать!
   Я нашел главную, с трехцветными лентами по телу и трехцветной боевой раскраской.
   - Уважаемая, не знаю твоего имени, позволь совет, все же осада крепости - людское дело, не то, что разведка.
   - Шарль, имя мое Шарон, а совет приму с благодарностью - я уж прикинула - как минимум двумя - тремя жизнями заплатим за эту башню!
   - Шарон, хорошо, тогда давайте сделаем так: Приготовим таран, да потяжелее, чтобы с одного удара дверь вышибить и враги бы не успели опомниться и приготовится дать отпор. Потом я бросаю в пролом брандкугелей пару. Там разольется огненное озеро! Капли зелья горят и прожигают панцири, не то, что кожу, вот враги и хлебнут лиха, затем стриккугели бросаю, а от них во все стороны искры, слепят и вонючий дым валит. Дальше же - Ваше дело - в пролом бросаетесь и в дыму ослепленных врагов убиваете. Только скажи своим, чтоб осторожнее с текучим огнем - наступит кто - вмиг до кости прожжет.
   Пока охотницы искали и несли бревно, я огонь высек и фитиль поджег - ну, готово все, получайте, негодяи!
   Четверо охотниц взяли огромное бревно в обхват, не меньше! Ну и силища же у чертей! Раскачали и жахнули в дверь, которую сорвало с петель и она влетев внутрь придавила кого-то из защитников. Я швырнул в пролом сперва брандкугели и внутри разлилось огненное озеро, а дикие крики сжигаемых заживо показали, что сделано было верно. Затем бросил стриккугели, попытавшись забросить их подальше. Рвануло, во все стороны разлетелись ослепительно сияющие языки пламени и повалил удушливый дым, а потом сразу по моему сигналу в атаку пошли охотницы, да и я прыгнул в пролом вслед за ними, наугад ткнув шпагой вниз, в какого-то раненого врага, а другого, с обгоревшим лицом полоснул поперек туловища. Задыхаясь в дыму, пробежал по коридору, повернул за поворот, лестница, вверх, крепостной каземат - только трупы, опять вверх, лязг железа, передо мной в узком коридоре спины трех тяжело вооруженных, в броне, отбиваются двуручниками держа их над головой, остриями вперед от наседающей на них охотницы, вооруженной одной шпагой. Та пытается отбить меч, крутиться между ними так, что смазывается движение, но узкий проход не дает ей развернуться и показать свое умение. Бью под кирасу в спину одному, другие поворачиваются, успеваю подрезать подколенки второму, но тут охотница бросается вперед на растерявшихся врагов, отбивает кинжалом двуручник, приняв острие гардой и колет другой рукой в глаз в прорезь в шлеме. Мгновение - и уже убиты все трое. Короткий поцелуй мне, слова - Благодарю! - и бежит вверх, я за ней. Вверх! Каземат - трупы. Вверх, вверх! И вот уже стою на верхней площадке донжона, вокруг несколько трупов врагов и все охотницы в наличии. Увидели меня, кинулись, повисли всем скопом - каждая хочет поцеловать, сказать слова благодарности. Мы победили!
   Я посмотрел на товарищей - порезы, ссадины, а вот и рана в бедре, кровь течет - да как раненая стоять может? Кинулся к ней - Перевяжу, садись.
   Перебинтовал туго, так, чтобы кровь идти перестала. Пока перевязывал - чувствую - волосы мне гладят. Только сейчас сообразил посмотреть - кого перевязываю, не Хирисса ли? Нет, Видящая!
   Улыбнулась, сказала:
   - А ты, Шарль, хороший парень, храбрец хоть куда и нам помог - неведомо сколько жизней твоя уловка спасла! Если бы ты не с Хириссой был, то и я бы с тобой не отказалась.
   - Вещая, скажи, а что в будущем мне светит? - ведь и правда солдата больше всего заботит, где его конец найдет? Потому и к колдунам ходят, деньги немалые платят - будущее увидеть. Здесь же - правда все, от богини!
   Охотница помолчала - видно с богиней советуется! Говорит:
   - Благодарна тебе и вот что скажу - вижу твою долгую жизнь, дети и внуки вокруг и другие Ярован в друзьях домой к тебе заезжают, а вот Хириссу не вижу - дымка ее скрывает, не вижу! - и замолчала.
   Мне как мороз по коже от этих слов - все я понял! Иногда лучше и не знать будущего!
   Хириссу нашел взглядом, к ней кинулся, посмотрел - цела, ни царапины! Как от сердца отлегло! Другие все легко ранены - так заживет, да и перевязывать уже нечем.
   Старшая ко мне подошла:
   - Шарль, ты видно обычаев наших не знаешь, вот и стесняешься. Ты удачу на нашу сторону перетянул, в бою нам помог - должен первым на телах врагов то, что тебе приглянется взять. Наши ждут, когда ты возьмешь, тогда и они обберут с тех кого убили, кто - оружие, кто - вещь какую, в память об этом бое. Я знаю, у людей принято все до одежды на телах врагов брать, так не стесняйся - у каждого народа свой обычай - бери все, что найдешь нужным. Ты - герой, так что делай по обычаю - никто и слова не скажет. Потом же, как возьмем добычу, поищем винный подвал в замке и отметим победу как должно. Там и "оботрешь топор" с одной из нас, а можешь и нескольких осчастливить - ты же теперь герой!
   Я обошел тела убитых - много брать не стал - все же неприлично, раз другие так не делают. Взял с одного пламенеющую шпагу - Фламберг. Давно такую хотел, да стоит дорого, целое состояние, не купить было, с другого - шлем, еще - кошель с золотом и золотую шейную цепь.
   При этих словах Шарль остановился и вытащил из ножен свою шпагу. Пламенеющий, змеистый клинок был искусно выкован волнами, а не заточен зубцами, как на дешевых поделках. В эфесе был вставлен крупный изумруд, что подтверждало качество оружия - в плохое оружие драгоценные камни не вставляют. Шарль передал шпагу Мире, которое приняла ее со словами благодарности, покрутила над головой, проверяя баланс клинка. Шарль предложил рубануть нетолстое дерево. Мира осторожно примерилась - как бы не сломать дорогое оружие? Рубанула наискось - дерево даже не дрогнуло, а просто соскользнуло вниз вертикально. Да, доброе оружие!
   Барт тоже удостоился чести подержать шпагу за рукоять, только вот мне не удалось - слаб еще. Шарль заметил мой тоскливый взгляд, которым я провожал знаменитую шпагу
   - Шеридан, не беспокойся, как поправишься - дам тебе тоже шпагу подержать! Понимаю, сам когда первый раз в руки взял так нарадоваться не мог.
   Мира усмехнулась:
   - Хотела бы я посмотреть на того дурака, который такую шпагу рукой, да хоть в перчатке, блокировать бы решил? Интересно, только изуродует, иль пальцы отрежет?
   Шарль довольно улыбнулся:
   - Пришлось видеть такого. В последнюю войну уже нашелся один - сильно крутым себя посчитал и рукой в кожаной перчатке мою шпагу в бою схватил. Да, так я только чуть ее на себя продернул, а как он вылупился на свою культяпку да на кровь, хлещущую из нее, так я шпагу в живот ему и всадил.
   Да уж! Представил придурка, что фламберг рукой хватал. Из деревни верно, в городе небось все о фламберге слышали.
   Я спросил Шарля, а то мне очень интересно было про фламберг поговорить, раз уж подержать не могу:
   - Шарль, а правда ли, что ему щиты не помеха и любой щит в щепы на раз?
   - Правда, так и есть! По первости меня самого удивило, как шпагу щитом отбиваю, а щит вдребезги и враг без руки. Теперь-то уж попривык, знаю ее силу. А как доспехи рубит и кольчуги рвет! Прямо загляденье! Ладно, продолжу, а то и до вечернего ужина не закончу.
   Шарль убрал шпагу в ножны и продолжил рассказ:
   - Да, шпага замечательная. Конечно, это целое состояние, но жизнь спасала мне не один раз, так, что потом много раз вспоминал это приобретение. Там я кинжал замечательный еще взял и кольчугу, тонкую и легкую, ну и золото. Жалко, спустил потом все золото - не показать. Да, было время замечательное, как я в один день богат стал! Мы на пару с Хириссой потом и прокутили все за декаду, она подруг своих привела, я - своих друзей, голова болела потом - жуть. Кутеж так кутеж! Пили декаду, там еще охотница Хириссина с одним из моих силой мериться захотели, были бы трезвые - так все понятно было бы кто бы выиграл, а так - все в круг собрались и ржали как они валяются на полу, те же от таких усилий, да от вина и заснули на полу в обнимку - ну смех один! Потом, что осталось - так друзьям раздал. Вот шпага и кинжал только и остались на память.
   - Да, так о чем это я? А, о том, как мы в винный подвал пошли победу отметить! Хирисса вызвалась сгонять на гору солдат позвать, чтоб и они поживились, пока людские полки не подошли, а мы все в подвале осматривались. Там множество бочек было - и тягучее вино с юга, и наше, темное и светлое, даже душа вина, которую из простого вина достают алхимики. Тут же и деревянные кружки стояли - не ходить чтоб далеко. Ну вот, выбрали мы бочки, какие взять с собой и черти эти бочки похватали и понесли. Ну и сила же у них - хвать такая бочку на плечо и ну вверх по лестнице! Все равно как мне маленький бочонок нести - никаких усилий - идет вверх и даже не запыхается, а бочку небрежно так за край придерживает пальцами.
   Расположились мы на дворе, выбили днище из одной, в которой темное, наше, простое и выпили за победу. Даже раненой дали пригубить чуток - хоть лизнет, а там и людские полки подойдут с целителями - жива будет.
   Старшая встала сказать слово:
   - Дорогие друзья, мои боевые товарищи! Нам выпала честь привлечь внимание богов к нашей армии в начале наступления и мы с выполнили ее как должно! Боги без сомнения с радостью взирали на храбрость и доблесть великих воинов Ярован, которые всего двумя десятками захватили городок с двухсотенным гарнизоном, не потеряв никого из своих! Теперь понятно боги на стороне храбрецов и не оставят нас своим попечением. Не сомневаюсь, что наступающие полки людей с божьей помощью легко захватят земли неприятеля, которые когда-то были нашими и вытеснят его далеко за горный хребет, в страну иссушенных песков и знойного солнца, откуда враги когда-то пришли и где им и дали боги место для жизни. И все это, удача, успех в первом сражении - это мы сделали, великие Ярован!
   Все повскакали и закричали Урааа!!! Полосатые черти подпрыгивали в воздух, кричали, свистели. Шум стоял адский!
   Когда восторженные крики немного улеглись старшая продолжила:
   - Чести первыми идти в бой и склонить удачу на нашу сторону удостоились лучшие из лучших, командиры батальонов Ярован, которые были выбраны по жребию. Понятно хотели все, но кому-то надо сейчас вести отряды занимать перевалы, захватывать мосты на дорогах и ущелья, чтобы не дать врагам уйти до подхода людских полков. Боги выбрали достойнейших. Среди нас и одна из молодых - Хирисса. Она получила честь биться рядом со старшими вроде случайно, вне жребия, но знайте - не бывает случая без божеского произвола. Верно она прославится в будущем, но понятно будет хранить в душе воспоминания об этом бое, в котором она дралась рядом с лучшими из лучших и ничем им не уступала! Рядом с нами бился и человек, Шарль, офицер. Посмотрите на него, он также молод, как и Хирисса, но уже известен своей храбростью. Раз мы пригласили его говорить в Круге Старших, я не могла отказать ему в чести разделить с нами радость боя, но думала поначалу, что от него будет мало толку. Вышло же однако иначе - только его знания, недоступные нам, сделали возможным взять башню чисто, без потерь. Кто знает - сколько бы наших погибло, если бы не его знания и оружие? Мы все ему безмерно благодарны, и впредь Шарль становиться желанным гостем в нашем квартале Ярован в столице, а мы - в его доме, если он того пожелает.
   Вся орава с ревом кинулась на меня. Сперва мне показалась - все, конец, раздавят! Обошлось, хотя и каждая постаралась и поцеловать и обнять, но их природная грация позволило избежать повреждений. Потом все они бросились подкидывать меня в воздух. - Слава, слава! - кричали они, подкидывая меня все выше и выше, так, что я уже распрощался с жизнью, опасаясь, что подкинув еще выше вообще выкинут вон из крепости.
   Старшая сама закричала - Слава Шарлю! - и это как не странно успокоило всех остальных, которые отпустили меня на землю и приготовились слушать дальше.
   - Знайте, мы сражались против мужественных, благородных врагов - продолжила Шарон - Я знала коменданта крепости, который как-то раньше побывал у нас в плену и еще перед сражением, пока у нас было временное перемирие, лично зашла к нему с визитом и преподнесла черную розу, увитую черной лентой - вызов на бой. Меня приняли со всей учтивостью, как вражеского рыцаря, напоили вином, а потом мы с комендантом поговорили сидя в креслах. Мы решили, что два десятка Ярован против двух сотен людей - хорошее соотношение и никто из нас не потеряет чести, на чьей бы стороне не была победа. Он просил меня, если удача будет на нашей стороне - честно поступить с потерпевшими поражение, а не мучить, что я и выполнила - он истинный храбрец и лежит убитый где-то на дворе крепости среди трупов таких же храбрецов - славная смерть!
   Именно поэтому в крепости были только воины и по той же причине я запретила Вам добывать живые игрушки - впереди другие сражения - там и добывайте, но не здесь! Потому я запрещаю Вам трогать трупы - мы их назавтра похороним с честью, как и положено поступать с храбрыми противниками. Сейчас же мы отметим победу как заповедовано великими предками - мы взяли добычу на телах врагов - это чтобы память о бое не исчезла, мы выпьем вина, за которое надо благодарить наших врагов и очистимся от пролитой крови, как было всегда исстари. Среди нас есть один мужчина - Шарль. Так для того, чтобы не разгорелась вражда за его внимание и не пролилась кровь Ярован уже после победы, я решила так, и конечно Вы все поддержите мое мудрое решение - Первой буду я, Ваш командир, потом - Хирисса - если бы не она, то и не было бы здесь Шарля, потом же - только если он того захочет и не сметь чего-то от него требовать! Довольно остальным и доброго слова и взгляда от него.
   Опять все завопили:
   - Слава! Слава! Шарон - наш командир!
   Все наполнили кубки и Шарон объявила - пьем за победу!
   Как немного утихли восторженные крики, я поблагодарил Шарон за славу, за добрые ее слова и спросил - а как же не побоялась она объявить, что нападению подвергнется именно эта крепость? Может комендант и благородный человек, но он обязан был сообщить о ее визите командованию и в крепости могли оказаться не две сотни, а две тысячи и с магами впридачу?
   - Шарль - хитро улыбнулась Шарон - Это я сама могла рискнуть и поверить в благородство противника, но за мной десятки жизней, я командир, и не первый год, кстати. Все просто - Гонцы отвезли черные розы еще в два десятка крепостей врага, объявив, что мы пойдем туда, куда нам укажут боги. Вещая указала, что слава нас ждет здесь, поэтому сюда черная роза была прислана последней. Остальное ты знаешь.
   После другие Охотницы требовали слова и все кричали славу за победу и про меня вспоминали - как же, такое событие - человек сражался с ними вместе и помог! Теперь каждый видит, что договор с людьми - не пустышка. Человек помог там, где охотницы спасовали - тем больше славы обоим народам, живущим в союзе на земле Силанда испокон века.
   Пока мы праздновали победу, пришли мои солдаты. За время похода они попривыкли к Хириссе, но два десятка раскрашенных дьяволов, порядком пьяных и в высоких чинах к тому же были выше их сил. Они собрались вдали в уголке стены и не решались даже мне рукой махнуть - а ну как посчитают Охотницы это оскорбительным жестом?
   Видно я сам бы их и не заметил за шумом и гамом попойки, но Хирисса, которая прямо не отходила от меня ни на шаг, только чуть отодвигаясь, если Шарон или кто из вышестоящих хотел сказать мне что, показала мне рукой:
   - Шарль, смотри, твои солдаты пришли, но не решаются к нам подойти, стоят в углу. Дай я им скажу, чтоб добычу какую взяли? Хоть и не дрались они с нами, но из нашего отряда и немного здесь тоже им принадлежит. Сам к ним не иди, а то и другие потянутся за тобой вслед. Сейчас, после боя они жадные до мужчин, как бы не вышло чего.
   Видно знает своих Хирисса, про меня четко Шарон сказала, а про них ничего не говорили, правда, пусть она им скажет. Пока Хирисса ходила к ним, ко мне подошла с кубком Шарон:
   - Шарль, выпьем с тобой вдвоем за нашу удачу в бою. Ведь это и правда великая удача - крепость с гарнизоном захватить, не потеряв никого из своих. Впервые такое у нас, потому мои воины и веселятся - видно ты, Шарль счастливый человек - боги за тобой присматривают. Вот ведь рассказала мне Хирисса, как Вы чуть в засаду вражескую не попали. Чудом, а точнее благодаря Хириссе смерти избежали. Ты Хириссу, даже не познакомившись толком, в палатку пригласил и ничего с тобой не случилось - в рубашке родился. Сейчас же, с башней так вообще помог нам - все видели. Любовь с героем - то, о чем каждая из нас мечтает, да очень редко бывает. Просто человек, который нас не боится - и то великое счастье, а герой, с которым в бой вместе идти и славу делить - о таком больше в песнях поют. Сейчас же особо - мы ведь две сотни врагов убили сегодня и их души, которые отлетели в бою и жаждут мести победителям, вьются вокруг нас. Есть только один способ их отогнать, чтобы они ушли из нашего мира в Туманные пределы - ты знаешь.
   Шарон замолчала, как бы собираясь:
   - Шарль, пошли в подвал, там я маленький бочонок видела, верно в нем что-то ценное, не простое вино, а многолетней выдержки, то, что для коменданта держали - и взяв меня за руку потянула в сторону подвала. Прочие пили, кричали здравницы, совершенно не обращая на нас внимания, Хирисса странно, до сих пор не появилась.
   Я пошел за Шарон - правда ведь обещал, да и прямо всем сказала. Да, вроде все так, но я явственно ощущал, что предаю Хириссу - вот как только отошла, так я уже с другой.
   Шарон видно поняла о чем я подумал:
   - Шарль, не переживай, Хириссу я сама отправила к твоим солдатам, чтобы тебе проще было со мной. Она все знает, а насчет измены - так у нас все проще - у нас и слова такого нет. Мы все из одного клана и значит мы родичи, и между родичами все общее, родич и сам может взять что угодно, если считает правильным. Отношение же к старшим у нас - самое почтительное. Я - командир и Хирисса поэтому безумно рада, что я о любви тебя просить захотела. Наконец, так, как я решила - единственно верное решение - Хирисса у нас младшая, а значит, прав никаких не имеет - только в звание Сарувана еще произвели, посвященная первой ступени, тогда как все другие - пятое посвящение, а то и выше! Потому остальные бы никогда не простили Хириссе, если бы она после боя решилась бы с тобой первой топор обтереть. Тут запросто и кровавый бой мог бы получиться. Так же, как сейчас - я как старшая по праву беру то, что мне положено, а Хириссе же уже после передаю - никому обиды нет. Так, что Шарль, надо! Насчет же Хириссы не переживай - как наступление закончится - я ее на декаду отпущу и попрошу отпуск для тебя у твоего капитана. Ну вот и езжай с ней в горы, поохотитесь, от боев отдохнете и друг к другу попривыкнете. Потом же к твоему отряду я ее прикреплю - вместе будете воевать.
   Понял все, конечно, не людские здесь обычаи, но что и как понятно стало, как Шарон объяснила - сразу видно умеет к каждому подход найти. Не зря за ней идут. Присмотрелся я к ней - ну совсем не умею я у охотниц этих возраст определять - тело поджарое, волосы густые, кожа гладкая - если по людским меркам, так наверно совсем девушка, года двадцать два, не более.
   Шарон на меня взглянула - прямо мысли читает! Говорит:
   - Пытаешься понять сколько мне лет? Так я же не человек - не там смотришь! Посмотри на пушок над губами, внимательно посмотри - видишь седину? Вот только так и можно понять, а сильная телом и поджарая я буду до глубокой старости, не то, что люди, которые дряхлеют и даже идти не могут, а не то, чтобы наперегонки с молодыми бежать.
   - Что ждешь? - спросила она с вызовом - Я не кокетливая женщина, которая старается возраст скрыть, я - Ярован и знаю, что возраст - это и умение и опыт и мудрость и сноровка в бою. Я много, очень много сражений видала, все тело иссечено шрамами, да, так мне к сорока, ты ведь это хотел узнать?
   - Шарон, прости - только и смог я сказать в ответ - Я не хотел об этом спрашивать, прости.
   - Не надо только извиняться, не подобают свободному извинения - остановила меня Шарон - Сразу скажу - я не читаю мыслей, если ты об этом подумал, но я так много видела людей, что по малейшим изменениям выражения лица, запаха и многому другому могу угадать, о чем человек думает. Ты еще молодой человек и было нетрудно понять о чем ты хочешь спросить. Потому я и удовлетворила твое любопытство. Сейчас же ты видно хотел бы знать - как и где и скоро ли тебя отпустят? Правильно?
   Я кивнул, действительно, подумал об этом. Утаивать что-либо от Шарон было решительно невозможно.
   - Я могла бы прямо сейчас тебя отпустить, так, чтобы между нами ничего не было - никто ведь не посмеет спросить меня об этом. Все же, как я знаю, лучше никогда не врать - ни другим, ни себе, да и насчет того, что любовь освобождает от духов убитых врагов я сама тоже верю - не раз после боя чувствовала рядом недобрую постороннюю сущность. Так, что лучше, чтобы все по обычаю. К тому же я долгую жизнь прожила и я много чего знаю и умею и не только в бою. Научу тебя кое-чему.
   Мы спустились в подвал со сводчатым потолком, в котором стояли в ряд бочки вина. В углу и правда стоял небольшой бочонок на подставке - а то уж подумал, что Шарон про бочонок наплела, чтобы меня завлечь сюда.
   - Что, Шарль, на бочонок смотришь? Так я по запаху чую - что там. После и распробуем на двоих, а потом и Хирисса к нам присоединиться.
   В углу была набросана куча сухого тростника, приготовленного, чтобы застилать пол в главном зале по торжественным случаям. Я потянул Шарон туда, хотя с охотницами неясно еще кто кого потянул.
   - Шарль, подожди - остановила меня Шарон - Я знаю, что именно человеку неприятно в общении с нами - то, что человек, мужчина, безусловно слабее. Если бы ты был с женщиной своего рода - так все ясно - ты затащил и положил, а так - ты же понимаешь, что я многократно сильнее и тебя это угнетает.
   Я отрицательно замотал головой, хотя если подумать - она права! Очень тяжело быть рядом с существом, которое многократно сильнее, особенно это для мужчины тяжело ощущать себя игрушкой.
   - Не надо смущаться и отрицать очевидное. Тебе неприятно, что охотница затащила тебя в уголок. Я же знаю - что тебе неприятно. Если бы ты показал, что хоть в чем, хоть в какой малости сильнее меня - ты бы простил мне все остальное. Правда ведь?
   Я что-то стал понимать:
   - Шарон, ты хочешь поддаваться, чтобы я ощутил тебя слабой женщиной?
   - Нет, что ты, обман ты сразу почувствуешь. Все должно быть взаправду. Конечно я и сильнее тебя и быстрее и ловчее и во много раз. Есть только одно, в чем ты меня превосходишь - при одинаковом росте твой вес побольше - думаю фунтов сто восемьдесят? У меня же - сто сорок. Раздевайся, я тебе предлагаю интересную игру - ты меня завалишь на эту солому, если сил хватит, конечно. Я буду сопротивляться изо всех сил, не сомневайся.
   Примерно так оно и вышло - хотя Шарон упиралась изо всех сил, но ноги у нее скользили по каменному полу - видимо подушечки на ногах не так хорошо цеплялись за пол, да и вес поменьше и постепенно мне удалось оттеснить ее в угол, а потом и до кучи соломы. Когда она уперлась в бревно, положенное с краю, чтобы солома не вываливалась, то кувырнулась назад навзничь, меня вслед за собой утащив.
   - Милый, смотри, какой ты сильный! Охотницу поборол! - и страстно поцеловала.
   В общем не было в ней огня ярости, который я всегда ощущал в Хириссе и который меня изрядно пугал даже в моменты близости. Тут и то сказалось, что мы сперва порядком потолкались, пока я ее до соломы тащил, к телу и рукам ее попривык, а может и правда то, что поборол, значит я сильнее, а она - женщина, как и должно все быть. Когда положил, так в шутку поборолась - вроде как не хочет, но явно поддаваясь мне. Постепенно борьба в любовь незаметно перешла, здесь она тоже была и умелой и ласковой - странные все же эти Охотницы - не стареют внешне, телом молоды, а жизненный опыт такой, что сразу видно - длинную жизнь прожила, много чего повидала, многое умеет и знает.
   - Шарль, спасибо, мне никогда с человеком так хорошо не было! - поблагодарила, от чего даже и мне радостно стало - Наверно потому хорошо, что почувствовала твои сильные, но ласковые руки и никакого страха, то, о чем только в песнях поют, да редко среди людей бывает.
   Встала, потянулась как кошка:
   - Пошли к бочонку, надо же попробовать то, зачем звала тебя, да и Хирисса заждалась - за дверью стоит и войти не смеет - и тихо просвистела, тонко, как сурок.
   Видно и правда Хирисса стояла недалеко, потому сразу появилась, к нам кинулась. Сперва Шарон поцеловала, потом меня:
   - Шарль, поздравляю, ты и бой и любовь и еду с нами делил, теперь тебя в нашу семью приняли. Ты теперь один из нас. Приедешь в Столицу - приходи в любой дом нашего клана - все тебе рады будут! Мы все друг друга сестрами зовем, значит ты вроде как друг всех нас и каждого.
   - Хир, принеси вот тот маленький бочонок, посмотрим, что там? Если меня нюх не обманывает - там замечательное густое вино юга, то, что к нам на кораблях южные варвары привозят - прервала ее Шарон.
   Хирисса принесла бочонок, поставила, вынула затычку. Вокруг распространился аромат трав и плодов Дальнего юга - совсем чуждые запахи, но манящие, так и хочется попробовать этот напиток, о котором я только и слышал, а пробовать не приходилось.
   Шарон тоже принюхалась:
   - Ну, класс! Даже не ожидала такое в бедном замке найти, видно ждали высокое начальство, вот и припасли. Ну вот, нас и дождались! - хохотнула, засунула палец в отверстие, в котором затычка была, подцепила когтем, да и вырвала днище одним движением!
   Я опешил и смотрел на нее расширившимися глазами - Ну и силища! Это знатное представление она устроила для меня - Герой охотницу поборол! Я уж и поверил ей было, а сейчас...
   Шарон, которая не в пример чувствительнее Хириссы, почувствовала мое изумление:
   - Шарль, я тоже устала - бой, атака донжона, потом выпивка с отрядом - вот и забылась. Наконец я хорошее представление тебе устроила со слабенькой охотницей, которая покорилась могучему герою. Тебе ведь понравилось? Я же чувствую! Как ты вначале поборол меня - тут без обмана - здесь важен твой вес, а если я в конце немного подыграла - так ведь ты почти поверил и тебе приятно было ощущать свою силу. Сейчас же я в свой обычный облик пришла - все время себя контролировать и свою силу сдерживать - тяжело это, когда уставший, так особенно. Потом все равно постоянно находясь возле нас ты будешь видеть нашу силу и скорость, это не скроешь. Насчет же в слабенькую девушку поиграть - так Хириссу научи. Если она поймет зачем такая игра тебе, так и часто будет развлекать тебя, когда на отдыхе. Мы, знаешь, игры любим, а у себя, в столице такие представления разыгрываем - ни один королевский актер так не умеет. Вот она обычно нищего представляет, так забавно, никогда бы не поверил, что под лохмотьями могучая охотница прячется.
   Пока мы разговаривали, Хирисса нашла деревянные кружки, оставленные в углу прежними хозяевами и зачерпнула по полной дивного вина.
   - Шарль, тебя в наш клан Огня старшие решили принять, сразу, как донжон мы захватили, так, что садитесь, мои дорогие и выпьем за нового члена клана человеческого рода! - Шарон села возле бочонка на бревно, посадив с одной стороны от себя Хириссу, с другой - меня.
   Мы выпили до дна тягучий и крепкий напиток. В нос ударил аромат неведомых трав, по телу разлился как огонь, в мгновение прояснились мысли и в теле ощутилась легкость такая, какую не помню с детства.
   Может под влиянием чудного вина, а может и просто отвлекшись от мыслей я вдруг осознал нелепость происходящего - Шарон, генерал, глава клана, распивает с нами вино, приобняв и меня и Хириссу, при том, что всем троим понятно - чем мы с Шарон занимались несколько минут назад. Ладно бы я, человек, мне наконец и не имеет значения какого звания Шарон, но Хирисса ведь младший офицер, а ведет себя свободно, будто с подругой сидит, а не с одним из высших командиров своего народа.
   Я попытался отодвинуться от Шарон, только вот и правда с ней нечисто - чем больше она убеждает меня, что мысли не может читать, тем меньше я ей в этом верю:
   - Шарль, сообразил, что с полным генералом обнялся? Потому и отодвинулся? - хихикнула Шарон - Пойми только - мы ведь не люди и людских понятий здесь нет. Вот ты, дворянин, шевалье, вроде как Ваши говорят - король тоже дворянин, а все дворяне братья, но ведь даже со своим капитаном не смог бы свободно держаться? Наконец капитан - начальник пока ты на службе, а поехал ты положим домой, да в дороге повстречал капитана, ну так кивнули друг другу - знакомые, но не более, ничем друг другу не обязаны.
   У нас же иначе - все в клане - родня, я к Хириссе как старшая сестра буду. Хирисса меня слушать будет как в походе, в бою, так и дома, если я к ней зайду. Раз я любовью с тобой позанималась - то ей это почет и уважение - приняла ее избранника. Точно так же и я к Хириссе отношусь как к младшей сестричке. К нас друг к другу и обязательств больше, но и сердечности тоже. Поэтому пытаться перевести на людские понятия - мол Шарон - генерал, а Хирисса - сержант - неверно это. Я - скорее и глава клана и генерал, если на войне и просто старшая сестра и товарищ, если в мирной жизни, я же - и старшая жрица, если богов вопросить надо. Когда я в столице - так я редко когда дома ночую - всех своих надо обойти с визитами, уважение показать, в каждом доме пообедать, пожить день и переночевать, узнать что случилось, что хорошо, а что - плохо, может помочь надо? На этом, на личной приязни и все наше общество держится.
   Если же беда на наш народ обрушится, то я сама себя в жертву Артемис принесу. Так и не раз бывало - глава рода ближе к богам. Если род в беде - главе рода богов о помощи просить подобает и свою жизнь за эту помощь отдать.
   Да, интересно Шарон рассказала! Никогда бы не догадался, какие в их обществе странные отношения.
   Выпили еще по одной за нас с Хириссой - чтобы жизнь у нас была долгой и счастливой и чтобы мы славу и почет получили и от людей и от Ярован.
   - Ну все, посидела я с Вами, поговорила, теперь здесь оставайтесь, а я к своим пойду - Шарон встала, чтобы идти к выходу.
   Вроде надо со всеми победу праздновать, что же мы в подвале затихорились?
   - Сейчас, минуточку и мы тоже с Хириссой к Вам присоединимся. - попытался я извинится, что мы не со всеми.
   Шарон обернулась:
   - Шарль, посиди здесь с Хириссой, выпейте вина и все такое, а к нам тебе не надо выходить до утра.
   Я был несколько удивлен последним ее словам и сказал то, что первое пришло в голову:
   - Шарон, ты опасаешься, что твои выпили много и буйными будут во хмелю?
   - Да, и это тоже, но есть и другое - кое-какие наши обычаи, к которым тебе привыкнуть надо сперва, да и еще - а с кем остальные оботрут топор? Ты подумал? Не надо тебе видеть этого. Потому я и зазвала тебя в подвал, теперь же с тобой Хирисса останется.
   - Насчет солдат своих не беспокойся - они прихватили на телах что сверху лежало, да увидев буйную толпу пьяных охотниц, давай бог ноги к себе в лагерь, я о том проследила - успокоила меня Хирисса.
   Ладно, Шарон умная и рассудительная, раз она говорит, что не следует мне на продолжении пьянки быть, так видно и правда не надо - плохого она не присоветует, а вообще мне с одной Хириссой лучше, чем с той пьяной толпой. К тому же как к ним относится? Раз они меня в свой клан приняли - значит они мне не чужие, но ведь и они что угодно потребовать от меня могут. Потом пойму, как с ними себя вести, а сейчас - лучше подальше.
   Утром проснулся, рядом Хирисса лежит, все тело болит - сам ведь просил, чтоб не сдерживалась. Все же в отличии от Шарон, которая даже затаенные мысли видит, Хирисса понимает все буквально - попросил - она все и сделала, а как вышло - сам мол думай.
   Она сразу проснулась - ну и чуткое же существо! Потянулась, в щеку чмокнула. Встали, вышли. На дворе крепости - бог ты мой! Охотницы во всех позах лежат. Да уж, пить они горазды, прямо как после побоища! Некоторые в обнимку - вот о чем Шарон говорила. Да, пожалуй неприятно смотреть. Ну да ладно, все же победа!
   - Ну что, проснулись? - Шарон самая трезвая из всех, одна говорить может - Совсем уже к вечеру первые отряды людей до крепости дошли, так я им Видящую сдала - ее сразу к целителям определили, сказали - через декаду всего мое здоровье пить будет. Людские полки дальше пошли, а отряд один снаружи расположился на ночлег - хоть я и предлагала командиру в крепость пойти, но как он на пьяное буйство наших глянул, так и за ворота вышел - не хочет мол рядом с пьяными охотницами ночевать. Ну так наши в благодарность им десяток бочек вина и ветчины принесли - там тоже всю ночь пили и славили охотниц, захвативших крепость с налета.
   Наконец - и главная новость - война закончилась! Как мы крепость захватили, а мои охотницы перевалы заняли, сюда же людские полки пошли, так неприятель пардону запросил - мол хочет уйти с развернутыми знаменами. Ну вот сейчас и идут переговоры об условиях сдачи. Наши требуют, чтобы неприятель признал капитуляцию, эти же, из Зелладора заявляют, что они своей волей уходят и передают спорные земли нам для ради вечного мира и из любви к ближнему. Не знаю, как переговоры пойдут, но ясно, что война закончилась, так, что отпускаю тебя, Хирисса на отдых на декаду, а для тебя, Шарль, я отпуск у твоего капитана уже испросила, когда он с отрядом здесь проходил, да о тебе выспрашивал - жив ли?
   Так, что сейчас прямо и поезжайте - лошадей возьмите в конюшне крепости - нам враги много лошадей оставили - какие понравятся - те и Ваши. В дорогу же даю Вам свое расположение и доброе слово. Декаду отдохните, а потом и назад, там и увидим - закончилась служба или какое еще дело для нас есть?
   Мы с Хириссой распрощались с Шарон, попытались попрощаться со своими товарищами, но это было трудно. Только одну удалось растолкать, так и то схватила меня и насильно заставляла выпить с ней - едва удалось отвязаться. Мы взяли лошадей - правда, добрых коней нам враги оставили, заехали в наш лагерь взять наши вещи. Курона я оставил за старшего, наказав назад возвращаться туда, где мы стояли до наступления и ждать моего прибытия. Попрощались и они тоже попрощались с Хириссой и вот мы с Хириссой уже едем по ручью в горные леса, туда, где она намеревалась поохотиться.
   Шарль закончил рассказ - Ну вот, милые товарищи, за разговором и время незаметно пролетело, вот уже впереди видна река, на которой мы заночуем, а назавтра, как рассветет, выйдем и после полудню или чуть позже должны уже до городка дойти.
   Дорога пошла круто вниз, а затем телега запрыгала на камнях, лежащих в речном русле. Все горные реки примерно одинаковы - весной, при таянии снега несется с гор пенистый поток воды, заливает русло до краев, ревет на перекатах, закручивается водоворотами. Понятно тогда никто по дороге проехать не может - ни одну реку не перейти. Бурная река выламывает камни из берегов, несет стволы вековых деревьев, всякий мусор, все, что остается с зимы. Пройдет три - четыре декады, сойдут вешние воды - и вот уже широченное сухое русло, в котором набросаны камни, стволы деревьев, а река течет только в середине небольшим потоком. Пройдет еще несколько времени, настанет середина лета - река превращается в тонкий ручеек, а свидетельством былого буйства потока остаются только набросанные тут и там стволы деревьев и сухие камни.
   Вот в такое время мы и путешествовали. Река, на которой мы остановились на ночевку, вилась тоненьким ручейком по сухому руслу. Воды едва только хватило искупаться, чтобы смыть с себя дорожную пыль. Я тоже хотел бы искупаться - весь в пыли и уже чувствую свое грязное тело, так, что людей стыдно. Попытался вылезти из телеги - куда там! Свалился обратно. Мира подскочила:
   - Ты что, не смей сам вставать!
   Стыдно? Мне уж все равно было - когда болен, то чувство стыда притупляется:
   - Мира, помоги встать, и помоги помыться.
   Мира подставила плечо, поддержала, я кое-как встал, даже сумел пойти, держась за нее. Солдаты смотрели на нас - как Мира идет рядом, осторожно меня поддерживая. Мира походила со мной по лагерю выбираю путь такой, чтобы поменьше камней было, потом подвела к воде, где несколько больших камней в русле образовывали заводь, завела за один из камней и осторожно раздела, потом сама скинула одежду. Аккуратно взяла меня закинув мою руку себе на плечо и повела в воду. Мы вошли в воду и она осторожно меня отпустила - замечательно! Вода поддерживала мое бессильное тело, позволяла вернуть ощущение силы. В воде я даже смог встать на ноги почти без поддержки Миры, обнял, поцеловал - Милый друг, спасибо тебе огромное!
   Солдаты тайком подсматривали на нас - о кровожадных Охотницах рассказы ходили самые нехорошие, а эта, вишь, о больном друге заботиться - совсем как человек!
   Полежал немного в воде - Хорошо! Пора однако, и вылезать, а то чуть жив и в воде совсем силы уйдут. Как не странно когда вылез из воды с помощью Миры то смог почти сам одеться. Что же со мной? Вроде не болезнь, да и тело все цело, на магическое истощение наиболее похоже. Вот в чем дело наверное! Промелькнула мысль просить Миру перелить мне сил, но вовремя вспомнил какое дело у нее с Фелой намечается. Нет, нельзя этого!
   Мира повела меня к костру, но я уже получше шел, только немного на Миру опирался, а не так, как раньше, когда она меня почти несла. Ничего, поправляюсь. Подошли, Шарль посмотрел на нас:
   - Ну что, уже молодцом? Ничего, Шеридан, ты быстро поправляешся, завтра уже сам ходить будешь. Садитесь, сейчас мои похлебку сварят и нам поесть принесут. Жалко, что только солонина, а то свежатинки больному было бы лучше, но что делать, раз нет?
   Мы сели возле костра, я поблагодарил Шарля за рассказ, который помог нам скоротать путь. Шарль меня спросил:
   - Шеридан, ты вроде уже немного поправился? Мне очень интересно узнать - что у Вас произошло? Что с тобой случилось? Хоть в двух словах скажи. До сих пор я ничего не спрашивал, понимал, что ты не можешь долго говорить, теперь же хоть вкратце расскажи - что у Вас случилось?
   Сложная задача! Вроде и отказываться нельзя, а что сказать? Как Мира меня чуть не убила - так и без того ее зверем считают. Это наше дело, между нами двумя и никому другому знать это не надо. Может на призраков свалить? Пожалуй, этому поверят, да и наконец едва живы от них спаслись, а что не от них я умирал, так это наше с Мирой и лучше никому другому не знать этого.
   - Шарль, Барт, извините, что медленно говорить буду - слаб еще, наконец многое и сам не понимаю, потому только догадки свои скажу, а правда это, нет - вам решать.
   Значит так: Мы с Миррин росли в детстве вместе при дворе Гийома, а потом уже сейчас там же встретились и были посланы Гийомом в Неизвестные земли - добра добыть. В первые же дни похода мы сдружились и решили провести обряд "Сплетение судеб" в храме Артемис.
   Шарль меня перебил - Шеридан расскажи - что за обряд это? Хирисса, о которой я Вам рассказывал, мне несколько раз про обряд этот говорила, вроде и хотела и не решалась его со мной пройти, когда же спрашивал ее - что это? Она либо не говорила ничего, либо отшучивалась.
   Я немного об обряде знал и все больше от Миры, потому и попросил ее рассказать о том, что знает.
   - Раз я вероятно больше остальных об этом знаю, то я и расскажу. Шарль, как я поняла из твоего рассказа, ты долго был с Хириссой вместе и "глодал одну кость", как говорят у нас в народе. Ты верно заметил, что мы очень несдержанны, а вкупе с нашей силой, быстротой и клыками и когтями это делает небезопасными ссоры. Если же одно дело делать и все вместе и вместе, то нередко ссора может быть, даже по ерунде, так, что двум Ярован делать одно дело вместе как напарникам весьма даже небезопасно.
   Наконец и наши понятия, что бесчестье можно смыть только кровью обидчика. А ну как я положим скажу своей напарнице нечто обидное или в ответ на ее слово оплеуху дам? По нашим понятиям после этого - только дуэль насмерть.
   Потому-то нашими предками в стародавние времена и был заведен обычай - если двое из нашего народа искренне доверяют друг другу и они напарники в одном общем деле, то они идут в храм Артемис и просят богиню связать их судьбы и принять клятву верности друг другу. После этого их судьбы становятся связаны и двое становятся одним существом. Как правая рука не может отрезать левую, так и один из пары не может повредить другому. Трудно даже обидное чего сказать, а о том же, чтобы загрызть - и речи идти не может - просто непосильно это. Со временем связь эта усиливается и вскоре двое не могут один без другого жить, а вскоре стараются и не расставаться.
   Во всем хорошем есть и плохое - если один из пары умрет, то и другой не переживет его надолго и увянет сам по себе. Обычно обряд проводят между двумя Ярован и по сути это похоже на побратимство у людей, но бывает, что судьбы связывают Ярован и человек и тогда они становятся парой. Вот и все, кажется, что я знаю об обряде.
   - Спасибо большое Миррин за объяснение - протянул Шарль - Хирисса мне никогда толком не говорила, так вот это что, значит. Понятно, почему она медлила, если бы сказала - я бы и сам не был уверен - проходить обряд или нет?
   Шарль немного подумал:
   - Ну и хорошо, что Хирисса про обряд не сказала - не готовы мы оба были, чтобы так - и навсегда, а скажешь - вроде тот, кто подождать предложит не доверяет другому. Так, что и к лучшему.
   - Хорошо, продолжу рассказ - сказал я после объяснения Миррин - Пошли мы вдвоем в храм Артемис и просили судьбы свои связать. Про обряд и то, что мы в храме видели - не скажу, это тайна, которую мы должны хранить. Скажу лишь, что предложила нам Артемис на гору, ту, которая возле дороги, ну там, где Вы нас встретили, пойти и просить предков засвидетельствовать нашу клятву. Вроде, как я понял, в стародавние времена там было сражение, в котором люди и Ярован как союзники сражались с врагом, от которого даже имени не осталось, ну так на вершине в те времена стоял замок, в подвалы убитых обоих народов и уложили всех вместе как в усыпальницу. Потому мы и должны были там духов предков просить свидетелями клятвы быть.
   Все так, только знаешь ведь как боги говорят? Вроде понятно все, а подумаешь - так и неясно - что сказать хотели и к чему все это. Потому и не знали мы - что нам делать надлежит, но пошли мы на вершину и там я нашел источник силы - а сила там была и правда немалая и вознес заклинания, которыми духов вызывают, затем мы клятву верности принесли друг другу, предков в свидетели призвав. Только вот не ощущал я, чтобы предки нашу клятву приняли и решил.... - договорить о том, как кровью землю кропили я не успел - Мира пребольно сжала мне руку - ну, медведь наступил.
   - Шери, забыл, что ли? Это тайное знание и только магам и Посвященным можно говорить об этом! - остановила меня Мира и я поначалу даже не понял - о чем она? Какое тайное знание? Потом сообразил - да она не хочет, чтобы я говорил о том, как кровью землю кропил, духов вызывал. Ладно, может она и права?
   - Спасибо, что остановила, ты права, а то я уж заболтался. Это тайное знание и говорить об этом можно только магам - поддержал я ложь моего заботливого друга.
   Шарль теперь заинтересовался словами Миры:
   - Можно ли мне будет спросить - аккуратно начал он - Вроде из Ваших слов выходит, да и я давно уже заметил, что вы оба маги? С людьми - магами я встречался, хоть и очень нечасто - редкий это дар! Слышал я, что Ярован тоже имеют магию, но больше в легендах, так, чтобы в наше время маг - Ярован - не только видеть, но и слышать не приходилось о таком.
   Пока я думал, как ответить на вопрос, Мира сказала:
   - Да, мы оба маги, но я - еще только ученик, а Шери уже многое умеет. Он меня учит, помогает мне разбираться в этом сложном искусстве и надеюсь стать когда-нибудь вровень с ним и быть ему надежной опорой и в этом деле тоже.
   - Ну... Понятно - удивился Шарль - Два мага, что нечасто бывает, да еще один - человек, а другой - Ярован, с детства знакомы и обряд Сплетения судеб прошли, побратимы по-нашему. Прямо как в легендах - расскажу так никто не поверит.
   - Понятно, понятно, почему Вы уцелели - продолжил Шарль - Гора эта недобрую славу в народе имеет - много плохого говорят про нее - и признаки мол по ночам души выпивают, и чудища на запоздалых путников нападают, на вершине же - вообще лучше не появляться - место то проклято от века и на нем некроманты жертвы приносят, духов вопрошая о будущем! Да, так мы на дороге, у подножия той горы нашли разбитый купеческий караван, небольшой - четыре вьючные лошади, пара воинов в охране, купец со своим помощником. Караван разгромлен, а ценная поклажа - не тронута и разбросана вокруг! Мы сразу недоброе заподозрили, а как рассмотрели - мама родная! Один воин почти пополам перекушен, у другого рука из сустава вырвана, и, заметьте, ни одной колотой или резаной раны! Тут один из моих, который из этих мест родом и сказал, что это умертвия поработали. Как он про умертвий сказал - так мы давай бог ноги. Хоть я и воин и не первый год, но против умертвий никакое оружие не поможет, тут только бежать и надеяться, что они не учуют.
   Я о умертвиях что-то слышал, но больше байки у солдатского костра, а здесь - вот прошли только и после нас, дня не прошло, как на следующих путников напали. Да кто же это такие, умертвия эти? Спросить бы?
   Внезапно обожгла мысль - а не я ли этому виной? Нападали бы умертвия на всех путников - так нашли бы другую дорогу, ну или королевские маги извели бы опасность. Так же, как сейчас - я уговорил Миру землю кровью кропить и духов вызывал, мы потом убежали, а когда духи за нами кинулись, так и отбились. Оказывается в то же время на других путников накинулись какие-то другие, вроде как тоже из могилы. Почти уверен - одно с другим связано. Буду много говорить - так и Шарль сообразит. Ну и как он на нас посмотрит, которые виной гибели случайных путников стали?
   У Миры видно такие же мысли появились:
   - Шарль, оставь раненого, потом он расскажет. Вот уже варево готово, поедим и пусть спит - слаб еще. Потом поговорим.
   Что, правда, то, правда - от разговора я устал и даже голос подсел - надо передышку сделать, да и варево готово, солдат котелок нам с Мирой принес и с поклоном отдал. Поедим, сил наберусь, все после.
   Опять каша с солониной - да как же она надоела! Когда в походе две - три декады, так и ничего, а сейчас вроде и меньше, но просто в рот не лезет! Надо бы свежего мяса, овожей, лука. Ладно, в городок приедем, там хоть и потратимся, но в харчевне уж поедим нормально! Потерплю.
   Поели молча и мои новые товарищи приготовились снова слушать - интересно же - что у нас с духами случилось? Как понял что мы наделали, так не хочется даже и слово сказать, а надо! Если дальше откладывать - так уже нехорошо. Вон какой длинный рассказ нам рассказал Шарль - на всю дорогу хватило, а я что, молчать буду? Придется говорить.
   Выручила меня Мира. Вообще-то она молодец, если бы не взрывы ярости, так и совсем бы хорошо было, но и так верю я ей и плохого она мне не сделает.
   - Милые друзья! - начала она - Шеридан сейчас еще слаб, для длинного рассказа, потому я Вам все расскажу, а он добавит где надо.
   - Первое, что хочу Вам сказать - Шеридан в рассказе забыл упомянуть, что ехали мы из храма Артемис вместе с другой Ярован - Фелорией. Так случайно вышло, что и она в то же время из храма в городок Шоссала направлялась, вот раз нам по пути было, мы и поехали вместе с ней. Когда мы на гору с Шери пошли, Фела взяла наших лошадей и поехала лагерь устраивать, а мы на гору пошли так, как о том Шери рассказывал. На горе, мы клятву верности друг другу произнесли и предков в свидетели призвали, а потом по людскому обычаю кровь свою смешали как побратимы. Не знаю, может духам это не понравилось, то что мы обычаи людей и Ярован смешиваем, может что другое, но они вылетели во множестве и в меня вошли, так, что я стала как безумная, а Шери пришлось схватить меня и нести на руках. Потом он силой мага духов из меня вывел и мы со всех ног побежали от этого страшного места, боясь остаться ночью вблизи от горы. Уже вечерело и мы не успевали до спасительной реки добежать до захода солнца - люди ведь такие медленные! Пришлось мне Шери на руках нести и бежать так, как Ярован бегают, на бегу лошадь обгоняя. Насилу мы до реки успели засветло, Фелорию там встретили и перебравшись через реку большой костер запалили боясь нападения призраков.
   Поначалу призраки не появлялись и я было решила, что пронесло, но нет - в середине ночи толпа призраков появилась на том берегу, а как стало их много, то полезли они к нам через реку - наши жизни выпить. Тут бы нам и конец, но несравненное магическое искусство Шери нас выручило - побил он заклинаниями перебравшихся через реку призраков, а других, за рекой прогнал, но истощил свои силы до предела и свалился полумертвый. Я не знала - что делать - Шери умирает, призраки вроде ушли, но кто их знает - вдруг вернуться, и чем их встретить тогда? Фелория же торопит ехать, чтобы не оставаться надолго в этом страшном месте.
   Я посмотрела на моего друга - Шери лежал без движения и даже дыхание его затихало, потому Фелория и предложила оставить его на берегу реки - место там чистое, открытое, хорошее - у текучей воды, а нам с ней в Шоссалу ехать своим путем. Вы верно знаете, что у нашего народа обычай есть смертельно раненого отнести в лес или в иное пустое место и во всем положится на волю богов, оставив его там одного. Ну вот, так мы и сделали, и поехала я с Фелорией, но только чуть отъехала - такая меня грусть взяла, что не смогла я ехать дальше, разрыдалась, что у нас за слабость почитается, и назад вернулась, хоть Фелория и ругала меня и просила не делать этого.
   Вернувшись, я и увидела Шери в прежнем виде так, как я его оставила - он лежит, на груди шпага, кинжал, шлем рядом и руки недвижимы. Поначалу показалось мне - все! Опоздала! Но нет - он был жив, но верно умирал, и жить ему оставалось немного. Тогда верно от горя и по наитию собрала я все магические силы и искренне пожелала сделать так, чтобы он ожил, любым путем, хоть бы и ценой моей жизни, если боги примут такую жертву! И вот, вышло то, что Вы видели, все умерло, а Шери жив, только слаб очень! Дальше Вы все знаете и рассказывать нечего больше, только одна просьба к Вам обоим у меня, и к тебе Шарль, и к тебе Барт - дело чести у меня к Фелории и прошу Вас быть свидетелями в Шоссале как приедем туда и протокол подписать позже чем бы дело не кончилось.
   - Да, интересные дела - протянул Шарль - Вы с Шери и правда побратимы, ближе чем друзья даже. Только доброе слово о тебе, Мира и о Шери, сказать можно - так друг друга спасать! Насчет твоей просьбы - понимаю. Даже просто благородному человеку в такой просьбе негоже отказать, а с Вами мы уж вместе едем, так и тем более. Единственный мой вопрос - а может дело миром можно решить? Все же, как из твоего рассказа, то Фелория по обычаю поступила, а что бранила тебя и просила обычай не нарушать - так это не оскорбление, может я с ней поговорю и помирю Вас?
   - Шарль, спасибо за помощь - поблагодарила его Мира - Только мир невозможен - я была в отчаянии и сказала ей, а она ответила. По нашим обычаям, если сказаны непроизносимые речи - "ты трус и не место тебе среди воинов", то оскорбление можно смыть только кровью. Сожалею, но мы обе сказали запретные слова друг другу, а потом пометили когтями.
   - Что же, значит ничего не поделать - решил Шарль - Оскорбление, удар кулаком или порез ножом и у людей вполне достаточная причина для вызова на поединок. Я тебе, Мира, помогу и искренне желаю, чтобы ты победила своего противника, а Фелория погибла - вроде так у Вас принято?
   - Да так - ответила Мира - Оставить жить калекой у нас почитается за презрение, а Фелория ведь по сути ничего не сделала против вежества, потому и не хочу унижать ее. Так, что будет бой до смерти одного из противников.
   Все замолчали, даже я, зная многое, о чем другие и не подозревали, и то не знал как будет. Ну как Миру мою убьют на поединке? Все в руках богов.
   Шарль первым нарушил молчание и видимо захотел отвлечь Миру от мыслей о предстоящем поединке:
   - Мира, я не понял в твоем рассказе один момент - я много общался с целителями и знаю, как трудно лечить непонятные повреждения, а особенно магические, ты же, как я понял, только начинающий маг, как же ты определила что лечить надо? Наконец, если бы и определила, то как за столь короткое время умирающего на ноги поставила? Шери уже совсем здоров, просто слаб очень. По мне на такое лечение надо декаду, не меньше.
   - Сама не пойму. Я вообще слабо понимала что делала. Мира задумалась. А вот что, придумала! Я неплохо играю в театре Хо, вот сейчас прямо и покажу Вам все. Шери посмотрит и скажет - как это вышло.
   Мира положила меня на подстилку, сложила руки на груди:
   - Шери, я начинаю, лежи тихо, смотри.
   Вначале Мира отошла и как бы соскочила с коня, подошла ко мне, осмотрела, зарыдала, кинувшись на грудь и целуя руки и лицо. Потом как очнулась, припала к груди, слушая сердце и дыхание, собралась, села возле меня, подвернув под себя ноги и отцепив шпагу и кинжал, чтобы не мешали. Сосредоточилась, что видно было по ее лицу, по взгляду устремленному вдаль. Положила руки мне на грудь и на живот, и я буквально почувствовал ее страстное желание, чтобы я жил, а не умер. Вдруг что-то произошло, я почувствовал движение магических каналов. Я понял - хотя Мира только изображала недавние события, не насыщая силой магические каналы, но секунда промедления - и случится непоправимое! Будут задействованы такие силы, что от нас всех не останется ничего! Что делать? Как разрушить начинающуюся волшбу?
   Я не придумал ничего лучшего, как подскочить из последних сил. Врезал кулаком по лицу Мире и схватив за волосы кинул ее на землю, а потом влепил несколько пощечин.
   Может, было сделано и жестоко, но зреющее волшебство разорвалось, отдавшись мучительной болью в голове, а Мира получила даже больше, мучительно застонав и потеряв сознание.
   Что она подумает? Я кинулся к Мире, гладил ее по лицу, целовал, мои товарищи ничего не понимая смотрели на нас во все глаза, не зная что сказать.
   Мира очнулась.
   - Шери, за что? - был ее первый вопрос и широко открытые глаза, смотревшие на меня.
   - Ты начала создавать Великое волшебство - ответил я достаточно громко, так, чтобы и другие слышали - Я не понял - что это, но почувствовал, что жить нам всем осталось несколько мгновений, потому и прервал плетение. На что другое просто времени не было, надо было отвлечь тебя, прости!
   Мира припала ко мне поцеловав.
   - Шери, конечно прощаю, но не понимаю - как это вышло? Я же не насыщала силой магические каналы, а только показала то, что было тогда.
   - Не знаю! - я ведь и действительно не понимал - Видимо ты стала очень сильным магом и можешь на интуитивном уровне создавать заклинания. Тебе надо быть очень осторожной, а то невзначай можешь погубить и себя и окружающих.
   Только сейчас Шарль и Барт поняли, что были на волосок от смерти.
   - Слушайся Шери - сказал Шарль, а голос у него срывался - Сильный маг, не умеющий управлять своей силой - страшная вещь! Ты и себя и нас сожжешь просто случайно, забыв что хочешь сотворить.
   Надо бы поговорить с ней, но не хотелось при посторонних. Не то, чтобы это тайное знание было, но не принято всем, непосвященным рассказывать о магии.
   Я сказал товарищам:
   - Шарль, мне надо поговорить с моим другом, мы пройдемся немного.
   Шарль понял, о чем я с ней хочу поговорить.
   - Правильно, Шери! Всыпь ей по первое число! Дрянь такая! Погибнуть ни за грош!
   Мира никак не обиделась на "дрянь" - видно осознала свою вину. Помогла мне подняться и взяв под руку пошла по реке в сторону от лагеря, иногда только подсказывая мне где камень или коряга на пути, которые я не видел в темноте.
   Когда мы отошли от лагеря достаточно далеко, так, что голоса затихли и костер был еле виден, я решил, что можно поговорить.
   - Мира, найди где нам посидеть?
   - Держи меня за руку, пройдем немного, тут большое дерево лежит. - она ведь в темноте видит как кошка, это я не вижу, а ей ничто!
   Посадила меня на большое дерево и сама рядом села.
   - Шери, я понимаю, что ужасную и опасную глупость сделала, если хочешь - накажи, но я ведь правда не знала и не понимала что делаю.
   Ну что ей сказать? Пока она аккуратно вела меня, стараясь, чтобы я не споткнулся и не упал не дай бог, весь задор изругать ее пропал. Правда ведь - не понимала, ну а я сам, мало, что ли я сам сделал опасных глупостей с магией? Некромантия одна чего стоит? А вызов духов? Вон как вышло - мы едва ноги унесли, а невинные люди погибли.
   - Мира, я на тебя нисколько не сержусь, но нам поговорить надо серьезно, твоя магическая сила растет слишком быстро, а ты даже не осознаешь этого. Тут и неприятные вещи сказать тебе надо, мне же неудобно тебя ругать, взял бы тебя на колени, но слаб, не выдержу.
   - За чем дело стало? - и я в момент очутился на коленях у Миры, которая меня приобняла - Так тебе хорошо, удобно?
   - Спасибо! Все же так можно только когда мы вдвоем, при людях не делай, пожалуйста.
   - Мира, ты получила магический дар в один момент и уже в зрелом возрасте, а сейчас твоя сила возросла многократно - я это почувствовал. Ты сейчас напоминаешь мне маленькую, глупую девочку, которая осталась дома одна и запалила костер прямо на полу, не понимая, что сейчас же вспыхнут доски пола и стены и она сгорит, а с ней - и родительский дом. Магия ведь такая штука - свои представления, желания мы делаем реальностью. Для этого нужна магическая сила, но это не главное условие - главное - вообразить доподлинно то, что надо сотворить, а сила, .... сила разлита везде, в тебе, во мне, в наших товарищах, сидящих у костра, в зверях в лесу, в деревьях, наконец. Во всем, что живет, есть сила и маг может ее использовать, чтобы овеществить свои мечты. Таким способом, как я сейчас понял, ты и вылечила меня у реки - а вспомни и подумай, что с лошадьми случилось, со зверями, с лесом? Твои овеществленные мечты дорого им всем стоили! Там сейчас все мертво на полмили кругом! Сейчас же погибли бы наши товарищи и за так, то, что ты делала - игра была, не больше. Ты говорила, что очень естественно играешь в театре Хо? Ну вот и ответ - откуда рост твоей магии! Ты так естественно представляешь свои мечты, что от этого один шаг до магии, причем Великой магии, а значит и чрезвычайно опасной. Чтобы тебя остановить, надо было разрушить создаваемую иллюзию, а как - лучший способ - боль, можно было и кинжалом кольнуть, но я другой способ выбрал, прости еще раз, если слишком больно врезал - времени уже не было.
   Мира притянула меня, стала целовать, обнимать:
   - Милый, это ты меня прости, что до такого довела и благодарна тебе, а что ударил или еще что - так просто наука это за мою глупость.
   Я ответил на поцелуй, нацеловавшись даже желание ругать ее пропало, потому и закончил:
   - Милый друг, как вернемся из похода, нам обоим надо уйти со службы и учится у какого-нибудь отшельника лет пять, не меньше, сейчас же - делай только то, что я скажу и постарайся поменьше думать о изменении окружающей реальности, так как ты только что сделала, а то вполне не сознавая ничего ты великое волшебство совершишь - типа того, что человек обидное скажет, а ты ему судьбу подправишь, так, что выйдя из комнаты он на лестнице шею сломает, случайно споткнувшись.
   Мира прямо осунулась, сжалась как представила:
   - Шери, такое возможно? Мне страшно!
   - Да, возможно, для Великих магов. Таких может в стране два или три, только не забывай - Великие маги учились много десятилетий, а ты ничего не знаешь, как глупый ребенок, которому дали поиграться острый кинжал и который запросто зарежется, не ведая, что делает. Ладно, Мира, пошли назад, и будь осторожна впредь.
   Мира опять помогла мне встать, и мы пошли назад тем же порядком. Когда пришли к костру, Шарль и Барт во все глаза смотрели на Миру - интересно им, как я ее наказал? Мира поняла их интерес - Шери меня изругал вдоль и поперек, так, что я извиняюсь за то, что произошло и больше не стану магичить, пока не обучусь так, как положено.
   Видимо ее объяснение было то, что надо было Шарлю, потому, что он даже проговорил примиряющее:
   - Ну - ну, все мы молодыми и несмышлеными были, но обычный человек от неумения может с лошади упадет или мечом порежется, не более, а маг - и себя и товарищей погубит. Вот помню - на войне с Зеладдором раз мы крепость осаждали и в соседнюю с нами роту молодого мага - ученика дали для помощи, так мы им поначалу иззавидовались - маги это редкость, а им за просто так целый маг! Пойдем на штурм, так мы своим телом вражеские стрелы и копья ловить будем, а у соседей маг щит сотворит - совсем потерь не будет!
   Ну вот, назначили, значит, назавтра штурм и маг своим пообещал, что стену пробьет, так, что им даже по лестницам лезть под камнями и копьями не придется, а что вышло? Создал он могучее заклинание, так, что над ними огненный шар возник, завис вверху, да не удержал его маг - вот шар на них и упал - ни одного живого там не осталось, мы сотню обгорелых трупов потом собрали, а от некоторых так и собирать нечего было - все сгорело! Вот как бывает, если магия без головы, да без умения! - закончил Шарль свои воспоминания.
   Мира внимательно слушала рассказ Шарля:
   - Спасибо за науку, но мне лучше, чем тому магу, мой друг Шери всегда меня предостережет, если не так я что сделаю. Вот и сейчас остановил, не дал колдовство совершить - и поцеловала меня с благодарностью.
   Вот же хитрая лисичка эта Мира, как подлизывается! Мне уж нисколько не хотелось ее ругать, даже вроде благодарность ей не понять за что. Потом понял - ведь она старается чтобы перед другими людьми я лучше выглядел - это не только любовь, а скорее и дружба и понимание. В женщинах подобного не встречал.
   Ладно, пора и спать, глаза слипаются. Хоть сам и мало ходил, но так устал, будто целый дневной переход отшагал без остановок и дневок. Для меня сейчас в телеге ехать - падаю от усталости, а Мире - прогулка с этими медлительными людьми как отдых, полна сил после целого дня пути.
   - Дорогие друзья, - обратилась к нам Мира, - Ночь - мое время, Вы спите, а я на охоту сбегаю - раненому нужно свежее мясо, от него сразу силы прибудет, да и Вы наверно не откажетесь, я же от солонины вообще запаршивлю скоро.
   Мира нисколько не смущаясь, разделась, сложила рядом со мной свою одежду, потянулась всем телом, так, что груди поднялись, вытянула и втянула когти, потом положила рядом со мной свою шпагу, оставив только пояс с двумя кинжалами, подпрыгнула и пропала в ночи.
   - Счастливый ты человек, Шери - сказал мне Шарль - Она же тебя любит, хоть это у них и не принято и даже подлежит осмеянию. Настолько близкие отношения человека и охотницы редкость, у меня с Хириссой такого понимания никогда и близко не было. Подумать только! Поучения от тебя сносит, а сейчас на охоту пошла затем только, чтобы свежего мяса тебе принести. В это даже поверить трудно, зная охотниц, которые начисто лишены таких человеческих чувств как сострадание, любовь, жалость и которые безжалостны и к себе и к другим членам своей стаи, а покалеченных и больных убивают, считая их бесполезными для рода.
   Костер уже прогорал, мы все завернулись в плащи и легли спать вокруг горки углей. Еще оставалась мысль - а как там Мира в лесу, одна в темноте? Не успел даже додумать, как заснул.
   Проснулся от объятий Миры и ее языка, которым она буквально облизывала мне лицо.
   - Милый, просыпайся, я оленя принесла, я тебе нарежу свежего мяса, поешь. Свежее мясо, то, в котором сила жизни еще осталась - самое лучшее, что может быть для раненого. Еще принесла дикий лук и чеснок, корни аира, а еще красноцвет. Все это добрые травы - поешь и днем уже сам ходить сможешь, просыпайся!
   Проснувшись я сообразил как я голоден! Видно и правда на поправку пошел. Все так, но сырое мясо, я же не Ярован все же!
   - Мира, спасибо огромное за оленя, ты верно всю ночь охотилась и все для меня, не знаю как тебя и отблагодарить за это, но может мясо поджарить на прутиках? Сырьем есть - только от безвыходности, когда огня не развести! У нас же тут даже угли в костре, подбросить сушняк и живо разгорится.
   - Ты что, я торопилась, бегом несла к тебе, чтобы сила жизни не ушла, тут каждая минута промедления все меньше жизненной силы в мясе оставляет, а ты - жарить! - возмутилась Мира - Ешь давай, и не пререкайся!
   От нашей перебранки проснулся Шарль:
   - Что, Шери, потчуют сырым мясом? Меня Хирисса тоже все убеждала попробовать, да я не поддавался, а когда уговорила, понял что ничего лучше в жизни не едал.
   Я упорствовал - не людское это дело сырое мясо есть!
   - Мира, давай лучше пожарим?
   - Ты что? - возмутилась моя милая - Для того я что ли гнала оленя к лагерю? Знала бы, что жарить - так далеко бы убила. Да и вообще - был бы здоровым - так и порть, если так охота, а ты болен и тебе надо силы восстановить.
   - Ты мой друг? Веришь мне? - Я кивнул, между нами и так все ясно. - Ну вот и слушай меня тогда, я плохого не посоветую! Так и быть нарежу кинжалом на бревне - так у нас совсем маленьких кормят, тех, которые только сосать перестали - и хихикнула.
   Ладно уж - хочет Мира, так и сделаю по ее. Наконец кто меня от смерти спас? Хочет она, чтобы я сырое ел - пусть так и будет.
   Мира мелко нарезала мясо, отдельно нарезала печень, промыв ее в воде. Принесла мне все на большом листе - Шери, ешь, поправляйся. - сама рядом села, пристально смотря на меня - ну как откажешь милому другу?
   С опаской взял в рот - не то, чтобы сырое не ел - на охоте принято съесть сердце оленя, когда он только убит и бьется в конвульсиях, но там - азарт схватки, один кус и передаю товарищу, здесь же - много, кровь течет.
   Когда съел первые куски, вдруг понял, что в еще живом мясе много жизненной силы, которая истекает и рассеивается вокруг, а я неосознанно ее поглощаю вместе с мясом. Вот значит в чем дело! Вот почему Мира требует сырое есть! Но я же маг, я могу и иначе питаться - мне не обязательно есть всего оленя, можно и иначе его силу получить.
   - Мира, а можно и все, что ты принесла использовать?
   Она вначале не поняла - чем я? Еще захотел?
   - Конечно, но съешь вначале нарезанное, после еще нарежу - мне так радостно, что ты пошел на поправку!
   - Я о другом - все равно остальное жарить будут - дай уж мне попользоваться? Раз болен, потому все себе и прошу, а в другой раз мы оба покушаем? - попросил я Миру.
   Мира забеспокоилась - верно крепко в ней страх перед некромантией засел - Шери, ой, боюсь, ну ладно, только в этот раз, потом будем богиню просить, чтобы простила болящего.
   Ну что за глупость? Съесть живое мясо значит можно - даже звери так делают, а выпить вытекающую силу, которая мне и нужна собственно - так нет? Глупость это, правда! Простые люди просто не могут этого, а мы с Мирой можем питаться и нематериально, почему бы и не воспользоваться тем, что даром пропадает?
   Я потянул в себя силу, которая сочилась из кусков мяса, невидимо растекалась вокруг над землей, ею напитаны были и мясо и шкура и даже вокруг тела Миры она вилась - видно после смерти хозяина не знала - куда деваться, вот и потянулась к живому. Я так активно стал забирать силу, что и Миру зацепил невзначай. Поглощая силу я купался в блаженстве - это как поесть голодному, кто пару дней куска в рот не брал.
   Мира смотрела на меня с радостью, видя как я насыщаюсь и щеки розовеют прямо на глазах, а аура из разорванной превращается в цельную и замкнутую, как и должно быть у здорового мага.
   Когда я собирая силу вокруг ее тела нечаянно и ее задел, в первый момент Мира вскрикнула - Милый, не кусайся! - потом, что-то сообразив - Можно, можно, бери - я вся твоя.
   Ну нет, это уже слишком, чтобы от нее брать, не так я уж и болен, да и Мира сама на нуле. Набравшись сам, моему другу предложил:
   - Мира, подсобери что осталось - я уж наелся, а тебе тоже нужно силу набирать. Если на нуле, то долгие декады пройдут, пока начнешь силу из окружающего мира накапливать, как магу положено. Сперва надо немного чужой силы получить, а потом и своя появится.
   Мира собрала все, что осталось, но не умела тянуть силу как я и двигалась вокруг, наклонившись и поглощая то, что невидимо разлито вокруг. В конце даже поползала по земле, подбирая последние остатки - ну все, теперь мясо жарить, живого в нем ничего нет.
   - Шарль, скажи, чтобы жарили мясо - предложил я нашим товарищам и только сейчас заметил, что они отодвинулись от нас взирая на нас со страхом. Ну вот! Не привыкли мы с Мирой, правда ведь говорят - не надо магам между людьми жить, а мы древнюю мудрость забыли и проболтались о запретном, а потом еще и натурально так показали - как теперь товарищи на нас посмотрят? Придется рассказать и чем раньше - тем лучше.
   - Шарль, Барт - они уставились на меня со страхом - видимо только сейчас поняли - что такое маг в действительности и что они оба запросто нам на пропитание могли пойти захоти мы только. Может и убитую природу вспомнили вокруг прежней стоянки и с услышанным сопоставив в ужас пришли - Хотел Вам объяснить то, что увидели Вы только что, а то про магов бог знает что говорят и правды - чуть, а остальное все выдумки.
   - Дело в том, что все живое живет потому, что сила жизни в нем разлита. Убери эту силу - и живое станет мертвым. Потому кстати и живое мясо охотники едят и кровь убитой дичи пьют - стародавний обычай, а причина - силу живого заполучить. Маг от простого человека тем отличается, что силы может в себе накапливать много более, чем для жизни надо и используя ее чудеса творить - магию. Если сила вся потрачена, то маг может и из своей жизненной силы зачерпнуть - для магии какой источник - без разницы. Если много зачерпнуть, то полужив будет, еще - и умрет так просто. Это магическим истощением называют. Неприятность в том еще, что исчерпав почти всю жизненную силу маг становится как человек - не может новую накопить и нужно чужой силы в него влить, чтобы магом опять сделать и тогда только быстро накопление силы пойдет уже само. Мы с Мирой после сражения и после того, как она меня лечила оба на нуле были, едва живы, вот и попользовались дармовой силой, которая из убитого оленя истекала, простите уж, что увидели, обычно маги это людям не показывают.
   Шарль понял, кивнул, только вот его в другую крайность кинуло:
   - Шеридан, спасибо, теперь понял, Вы значит с Миррин некроманты? Впервые с некромантами за одним костром сижу.
   Ну вот куда его занесло! И не отмоешься!
   Я вспомнил все, что о некромантии знал, что-то мама говорила, другое маги в столице, потом еще разговоры недавние в храме - только сейчас начало у меня в голове в одну картину все укладываться.
   - Шарль, вот как тебе объяснить? - попытался я успокоить наших товарищей - Ну вот на войне ты же берешь по праву победителя оружие, золото и что ценное на трупах врагов - так ведь? - Шарль кивнул, не понимая, к чему я - А вот мародеры так живут грабежом обирая трупы павших догола.
   - Как ты смеешь меня с мародером сравнивать - воскликнул Шарль возмущенно - Еще товарищем назвался! Я беру только в бою по священному праву войны, а мародеры обирают после боя трупы тех, кого не они сами убили! Это гнусно!
   Во как его забрало! - Шарль, не горячись - успокоил я капитана - Вот и с магами также - все силой питаются и могут силу от живого отбирать, но только в смертной крайности или вот как сейчас, когда сила даром утекает, а мы на нуле, представь, все равно что голодны, несколько дней не ели. Некромант же - такой маг, который забирать силу жизни за правило завел каждый раз, часто и специально для того живых убивая. Некромант только и берет такую силу, благо, что ее много и она легкая к получению - убил кого и высосал, а потом еще - и вот силы уже столько, сколько простой маг за месяц не наберет. Все маги понемногу силой жизни пользуются, но только те, которые за правило это завели и специально убивают людей, чтобы силу выпить - те некромантами называются. Наконец, то что Миру куснул - так нечего на это смотреть - мы в паре и часто силу друг другу передаем, тому, кому она нужнее. Сейчас вот само вышло, не усмотрел, по привычке. Вроде как голодные на еду набросились.
   Кажется мои объяснения несколько успокоили товарищей, но остался вопрос, который не был высказан, даже я почувствовал, а тем более Мира, которая не в пример меня чувствительнее.
   - Шарль - Мира решилась сама сказать - Ты видно хочешь спросить - а не смогли бы мы у Вас силу выпить? Только не решаешься спросить. Так вот, правда всегда лучше и потому говорю - Да, смогли бы, но Вы же наши товарищи, потому для нас это запретно. Даже когда мы от голода помирали - а ведь смерть от истощения для мага возможна - даже тогда не посмели бы. Вот положим, женщина попросится в дороге к тебе под защиту, так ведь ты все выполнишь, а сам на нее не покусишься, если сама она о том не попросит? Так ведь? Ну вот и для магов запретно это - от своих силу брать, да даже от врагов не принято - пусть враги погибнут, но силу пить - все равно, что съесть убитых. Запретно это по обычаю.
   Видимо наши объяснения совсем успокоили Шарля, и он сказал примиряющее - Спасибо, что объяснили, все понимаю, но лучше не знать этого - потому видно и скрывают маги тайное знание от людей - ни к чему людям это знать.
   Солдаты, которые и так Миру побаивались, сейчас еще отодвинулись - маги, некроманты, чудища - подальше от них. Шарль им крикнул:
   - Куда ушли? А еще воинами называетесь? Что, магов не видели, так на войне, так молится будете, чтобы свой маг рядом с Вами был, да Ваши никчемные жизни от вражеских заклятий спасал! Идите, берите мясо, что Миррин принесла, да спасибо ей сказать не забудьте - без нее свежатинки еще может декаду и не увидели бы. Разрешаю костер запалить и мясо пожарить, но по быстрому - нам еще до города идти неблизко.
   Солдаты радостно благодарили Миру, отрезали мясо и раздув угли и набросав хвороста начали жарить, нанизав его на прутья.
   Вскоре один из них принес нам дымящееся мясо, капающее соком, с серой корочкой, только кое-где подгоревшее. Вокруг распространился восхитительный дух, так, что я едва утерпел, чтобы хоть немного остыло, обжигаясь откусывал и глотал - вкуснятина!
   - Шеридан, не ешь много, только что поправился, так нельзя еще тебе наедаться - предупредил меня Шарль, и добавил Миррин - Как будешь по своему способу жарить или наше возьмешь?
   Я не понял - о чем они? В походе мы, не до деликатесов, да и так - куда уж лучше - свежее мясо, только что пожарено над костром - такое и на пиру не всегда подают!
   - Шарль, спасибо за заботу, но некогда - камень греть, жарить, а нам ведь идти еще далеко, да и давно уже я с людьми живу, вот с детства при дворе герцога. Попривыкла к людской еде, даже нравится. Единственно что не переношу - так много специй, и то потому больше, что нюх отбивает. Так, что спасибо за заботу, но хорошо и так, на прутиках пожаренное, а сырого я уж поела тоже, успела, пока несла оленя в лагерь.
   Я не совсем понял, о чем это они, ну да ладно, будет еще время узнать вкусы Миры.
   - Все, собираемся, выступаем! - поторопил отряд Шарль - Еще нам далеко идти и до вечера до города дойти надо - не ночевать же в миле от ворот.
   Солдаты собрались, ругаясь на начальство, что чуточку бы еще посидеть, да вина к мясу, вот бы... Шарль конечно прав - дай рассидеться, да вина, да поесть - так и до обеда не тронемся, а впереди я знаю до города каменистая возвышенность - ни ручейка! Даже леса нет. Там и ночевать негде и костер не понять из чего сделать.
   Пошли понемногу, Шарль с Бартом к нам с Мирой подъехали как и в прошлый раз.
   - Дай - ка своими ногами пойду - сказал я Мире и попытался слезть на землю - как бы не так! Меня сняли, на ноги поставили, за ручку повели - как бы не упал случаем! Такая забота уже раздражать стала - а ведь и не скажешь ничего - от чистого сердца все и все для меня.
   Хотя с другой стороны посмотреть - от долгой неподвижности ноги не так идут, без Миры и правда мог бы упасть, но - иду! Сам, своими ногами иду!
   Когда я понял, что - вот, иду, снова сам, радость переполнила меня - жив, почти здоров, рядом мой верный друг, который не бросил в беде, помог. Я кинулся Мире на шею:
   - Милая, спасибо, не знаю, как и благодарить тебя!
   Шарль с Бартом даже отвернулись, чтобы не мешать. Мы с Мирой стояли обнявшись и целовались, впервые поняв, что все прошло, мы оба живы, здоровы и впереди казалось безоблачное счастье для нас двоих.
   Отряд ушел уже довольно далеко. Замыкающие отряд телеги скрылись за дальним поворотом и только тогда мы сообразили, что надо бы догонять.
   - Мира, крикни, или посвисти как ты умеешь, может догадаются остановится - попросил я своего друга, поняв, что самому догнать не удастся.
   - Не, не поймут, еще назад побегут, подумав, что с нами что-то случилось. Давай так - ты вперед иди, или постой, а я быстро к ним сгоняю и сразу - назад.
   Миррин посмотрела как я осторожно пошел вперед - вроде неплохо иду, только медленно - не то, чтобы отряд догнать - даже до стоящих дойти долго будет.
   - Ну я пошла, сейчас, мигом! - и бросилась вперед по дороге. Вот значит что такое бег охотницы! Сейчас не нужно ничего друг от друга скрывать и Миррин рванула к отряду со скоростью скачущего коня, нет, быстрее, много быстрее! В мгновение она скрылась за поворотом дороги пока я прошел ну может пять шагов. Прошел еще немного вперед - ничего, главное иду! А вот уже и Миррин навстречу бежит, остановилась возле меня, пробороздив землю когтями.
   - Ну как, быстроногая Охотница? Увидел теперь? - и озорно пришлепнула меня, придерживая другой рукой, чтобы не упал случаем. Я понятно тоже в долгу не остался, так, что опять объятия и поцелуи.
   - Шери, вечером в городок придем, а там комната в трактире, потерпи, да и люди ждут. Пошли догонять.
   Глянув как я иду, она поняла, что никуда мы так не дойдем и отряд не догоним.
   - Я тебя быстро на ручках донесу, ну? - и не ожидая моего согласия схватила на руки, да еще и поцеловала.
   - Мира, спасибо, но только сделай так, чтобы они не увидели - я со стыда помру, что меня на ручках носят - попросил я моего друга. Одно дело то, что между нами - мы меж собой хорошо знаем кто сильнее и сейчас я и правда не дойду быстро. Другое совсем дело - Шарль, Барт, солдаты - стыд, если увидят как меня подруга несет.
   Мира побежала со мной на руках так, как бежала только что одна. Да, ни один конь с ней не сравниться в скорости! Добежала до поворота, дальше дорога пустая - далеко же наши ушли пока мы целовались! Добежала до следующего поворота, спустила на землю - Отряд близко, дальше ножками пойдем.
   Ну вот, я опять на телеге сижу, потряхивает на камнях, иногда всхрапывает лошадь, рядом Мира идет и глядит на меня влюбленным взглядом - здорово же мы привязались друг к другу, когда от смерти в полшаге оказались! Рядом едут Шарль и Барт, а Шарль рассказывает про Хириссу, как он с ней вместе в отпуске в лесах охотился. Складно он говорит - прям заслушаешься, даже дорога короче покажется так, за разговорами, я вот не умею так, складно говорить.
   - Да, так значит приехали мы с Хириссой до города, где перед наступлением на постое стояли, там и сейчас обозы, маркитанты, тяжелая магподдержка, лекари - военный лагерь в тылу армии. Отряды все вперед ушли, на врага, только тыловики и остались с обозами в лагере. Оставили мы там оружие, взяв с собой то, что для охоты более потребно - дротики, два копья, луки со стрелами, да и другое, что в лесу полезно будет. После поехали в горы по тропам, которые только Хирисса и знала. В последней деревне оставили лошадей на крестьяском дворе и дальше пешком пошли по горной тропе. Как Хирисса сказала - там наверху охотничий домик их народа стоит. В нем мы и будем жить эту декаду, пока в отпуске.
   Поднялись на перевал и за перевалом открылась межгорная котловина, высокий кедровый и пихтовый лес стоит, поднимаясь по склонам, вдали поблескивало горное озеро и струилась речка, вокруг озера расстилались травянистые луга, кое-где поросшие кустарником. Хирисса повела меня вниз с перевала - и вот уже мы стоим перед темным, сложенным из огромных, в обхват бревен, домом, вросшим в склон ущелья. Перед домом в лесу небольшая поляна, по которой протекает ручеек, образующий заводь перед плотиной, а дальше нависают лапы елей, пихт, темнеет лес - это и есть охотничий домик, куда меня привели.
   Хирисса легко подняла и отодвинула колоду, которой приперта дверь от дикого зверя - мне бы с такой тяжестью ни в жисть не справится, вошли, внутри сыро, затхло, но как запалили костер в очаге и теплом потянуло, так стала сырость уходить, а Хирисса сходила и еловых лап принесла, чтобы было на чем сидеть и лежать. Замечательно было сидеть в доме, смотреть на огонь, зная, что война позади, все закончилось и можно отдохнуть, а потом и домой наведаться на годик, а то и больше, пока другая война не начнется и король на службу не призовет. Хирисса за время похода стала мне как родная и ее присутствие рядом успокаивало и навевало мысли о близкой ночи, когда мы будем одни вдвоем, нам не надо будет никуда спешить и мы сможем насладится друг другом. Да, здорово Хирисса придумала - я бы верно устроил кутеж с пьянкой и маркитантками, а декада с милым другом в охотничьем домики, когда вокруг на дневной переход ни души несравненно приятнее, да еще и охота, горы. Молодец, Хирисса!
   Костер разгорелся и осветил дом - почерневшие от времени стены, очаг посреди и лавки по стенам. С одной стороны большая загородка - как я понял там раньше шкуры лежали и была устроена большая кровать, но не оставлять же шкуры в пустом доме! Потому сейчас там было пусто. Странное дело - кто это построил и так мощно! Не похоже на охотничий домик для таких как мы, случайных посетителей.
   - Хирисса! - позвал я своего друга. Она в это время принесла большой плоский камень и положила в очаг, потом подвесила котелок, недовольно оглянулась - Чего тебе? Видишь, я занята!
   - Спросить только хотел - а откуда этот дом? Не похож он на охотничий домик, который ставят, чтобы переночевать только.
   - А-а! Так ты не знаешь? - удивилась Хирисса - У нас в народе часто те, кто состарился, уходят в леса, в горы и живут остаток дней так, как наши предки жили, промышляя зверя и изредка только наведываясь к людям, чтобы купить соль, починить оружие, да и узнать что в большом мире происходит. Здесь давно, больше сотни лет назад поселилась Эвандра. Она была великим героем и стяжала славу, о ней до сих пор вспоминают в Песне Середины зимы, главный ее подвиг - это когда она выкрала и принесла вражеского полководца Хлодвига, чем и принесла победу над Северными варварами. Потом она еще много подвигов совершила, но старость брала свое, она стала уже не столь подвижной как в юности и подумывала, чтобы уйти на покой. Так случилось, что ее друг из людей, Фениридар, дворянин, кстати, с которым она была вместе с юных лет и во все походы ходила, погиб в нелепой стычке с мародерами. У нас не принято слишком проявлять свои чувства, но видно Эвандра не могла жить одна в тех местах, где ей все напоминало о друге. Вот она и ушла в горы, ей понравилось это место, и она сделала шалаш, а потом и дом сложила. Здесь она и умерла, а когда наши нашли ее мертвую, то положили на поляне перед домом так, чтобы дикие звери растащили и она бы слилась с лесом - так у нас принято хоронить героев.
   Да, необычно - я подумал - что Хирисса говорит, никогда о таком не слышал. Подумал о неупокоенном духе Эвандры, которая умерла прямо здесь и видно с неодобрением смотрит на нас, поселившихся в ее доме.
   - Хир, а не будет против душа владелицы этого места, если мы здесь поживем? Может ей жертву принести надо?
   - Да что ты! - ответила Хирисса засмеявшись - Эвандра радостная была, веселая, об этом даже в песнях поют. Она любила и танцы и музыку и охоту и выпивку, любовь тоже. Как же она будет против? Напротив, ее душа возрадуется, что ее не забыли и навещают, а если мы здесь веселится будем, так это Эвандре так понравится, что она может к нам сама придет разделить веселье. Это люди своих умерших бояться, а мы - уважаем и рады, если они к нам приходят разделить радость или горе. Шарль, не стесняйся, радуйся жизни, вино, охота, любовь со мной, стоны, радость от близости - все это радость и для Эвандры будет радостью вдвойне, раз мы с тобой вдвоем также, как она была со своим Фениридаром. Что ей точно не по нраву будет - так если мы с тобой поссоримся, но надеюсь не дойдет до этого - не с чего нам ссорится.
   Мне как-то непривычно было думать так легко о духе умершего, да еще на пир приглашать - не по людским законам это, ну ладно, Хириссе виднее. Тут похлебка поспела, а потом и вино, которое мы в избытке с собой захватили и все мысли о неупокоенных душах улетели прочь. Потом была ночь и любовь и мы заснули только под утро, проспав до полудня.
   Я еще был в полудреме, как Хирисса меня растолкала:
   - Пошли, вставай, лежебока, вечером возле озера подстережем оленя - иначе зачем сюда шли? Поваляться завтра успеем.
   Поздно вечером мы пришли с добычей - как оказывается метко Хирисса из лука стреляет! Никогда бы не подумал, что в ней столько умений! Я устал как собака, а Хириссе хоть бы что - радостная, смеется и добычу одна тащит, а я едва поспеваю за ней.
   Запалила костер и ехидно так говорит:
   - Попробуй мясо по нашему жареное и не смей плеваться - Эвандру обидишь, а она тебе ночью не простит - защекочет до смерти. - и смеется при этом, ехидина.
   По первоначалу скажу Вам с опаской я ел - по их обычаю жареное мясо - это на горячий камень кусок порядочный шмякнет, только он зашипит, так сразу перевертывает. Зашипело еще - и готово, а когда укусишь, так кровь течет, потому, что внутри кусок сырой еще. Тут я и понял, почему она мне раздеться предложила догола перед едой - мы все вдрызг извазюкались в крови и соке от обжаренного мяса. Поначалу с содроганием ел, а потом ничего, во вкус вошел, да и вино неплохое было.
   Для полной радости Хирисса из тюков вытащила инструмент. Поначалу я не понял - что это, оказалось кость, челюсть зверя, а на нее струны натянуты. Она заиграла и запела песню на своем языке высоким голосом, о чем непонятно, но красиво. Я тоже вытащил флейту и подыгрывал ей, стараясь в такт попасть, когда же закончили и Хир объяснила о чем пела - так я обомлел и холодный пот меня прошиб.
   - Шарль, это песня о подвигах Эвандры, в ней я пела о ее юности и как она познакомилась с Фениридаром, о их походах и о подвигах, совершенных в древние времена и просила посетить нашу пирушку и почтить тебя своим вниманием.
   Да уж, звать призраки умерших, да еще на меня направлять - только Охотница до такого додуматься может.
   После, как мы утомили друг друга и я заснул - а то опять весь день просплю, вдруг почувствовал руки, которые меня обнимают и губы:
   - Да, что же, Хирисса эта, не наигралась? Ненасытная какая! Я уж не могу.
   Хотел только сказать, чтобы успокоилась, как вдруг почувствовал за спиной Хириссу, которая переворачивалась с боку на бок. Меня прошиб холодный пот, а как непроизвольно сжал руки и они прошли, хоть и с сопротивлением через тело того, кто был, как я уже не сомневался Эвандрой, так и вообще вскрикнул от страха.
   Ощущение чужого тела в руках и чужих губ исчезло, только показалось, что слышу удаляющийся голос:
   - Шарль, мой далекий родич и Хирисса моя пра- правнучка, живите в мире, любите друг друга, Вам предстоит дорога славы и потом долгий путь кольцом на много лет и в конце тихая старость вместе. Прощайте и не бойся меня, родичей не боятся.
   Хирисса вскочила - Шарль, что случилось?
   - Хир, здесь была Эвандра!
   - Всего-то? К чему тогда крики? Это ее дом, я ее позвала, вот она и пришла на нас поглядеть, а ты ее прогнал! Когда еще придет и придет ли? Не смей в другой раз кричать - Эвандра мой дальний предок, как прабабушка, но много старше, надо ее с радостью принимать, а не со страхом - учить тебя и учить еще! Спи уж!
   Сама легла, привалилась ко мне, я долго смотрел в потолок, пытаясь увидеть что-то во тьме, но потом тоже заснул и проснулся только утром.
   С утра поели вчерашней каши густо заправленной мясом, Хир взяла лук, кинжал и убежала в лес - сказала, что посмотреть надо дичь - какая вокруг ходит, а то со мной слишком медленно идем да и шумно - всю дичь распугаем. Я остался в доме - куда мне без Хириссы, да и скучно поодиночке на охоту ходить - вечером вместе сходим как она разведает. Занялся готовкой мяса так, чтобы надолго сохранилось - нарезал большие куски, густо обсыпал солью и над очагом повесил - пусть коптятся в дыму. В очаг хвороста подкинул, да свежих веток добавил - для дыма. Будет нам копченое мясо, если неудача на охоте или когда назад пойдем.
   После, как к полудню время подошло, решил пройтись вокруг дома, посмотреть что есть хорошего, но не уходить далеко - в любой момент Хирисса может вернется, а я так к ней попривык, что уж и не хотел и часа лишнего без нее оставаться. Взял лук, копье и пошел вниз по ручью, что вытекал из-под большого камня чуть выше дома и после запруды стекал в овраг, спускаясь к далекому озеру, чуть просвечивающему через просветы в кронах елей и пихт.
   Поначалу шел по тропе к озеру, по которой вчера на охоту ходили, но потом свернул к ручью, весело журчащему маленькими водопадами, переливаясь из одной каменной чаши в другую. Поначалу рассматривая все вокруг, я пропустил момент, когда при моем приближении из середины каменной чаши под поваленное дерево метнулась стремительная тень, но осторожно пройдя дальше и тихо выглянув из-за дерева в сторону второй заводи увидел серую спину большой рыбы, стоящей против течения головой в ту сторону, где в заводь вливалась вода. Осторожно подошел поближе - рыба слабо шевелилась, не сходя с места. Бросок копья - и на наконечнике бьется большая форель - вот удача! Сняв рыбу положил ее в суму, перекинутую через плечо и пошел осторожно к следующей заводи. Опять форель и еще больше!
   Набил несколько форелей, но в очередной заводи вместо форели в таком же месте к дну прицепилось нечто длинное, с лапами и большой головой, а в длину с половину моего роста, а то и побольше. Это крайвак, наверное, земноводное. Слышал, что они живут в чистой воде и питаются рыбой. Другие же мне говорили, что они ядовиты как змеи и мясо в пищу непригодно. Черт знает что это. Решил - пусть живет, Хириссу спрошу, можно ли его есть?
   Прошел еще немного, деревья раздвинулись, и впереди открылась замечательная полянка - на плоском уступе склона ручей разлился в маленькое озеро, заросшее камышом, вокруг расстилался луг с разнообразными цветами, а впереди, за уступом открывался вид на горные вершины, котловину, уходящую куда-то вправо и теряющуюся в тумане, дальнее озеро.
   Аккуратно перескакивая с камня на камень обошел озерцо. В одном месте при моем приближении в воде что-то завозилось, взметнулась тина и грязь, окатив меня с головы до ног и что-то большое, не меньше чем в два моих роста метнулось в глубину озера. Еще один крайвак? Но какой же он большой! Никогда о таких не слыхал. Интересно все же, его едят? Может я знатную добычу проворонил?
   Выйдя на уступ осмотрелся, вдали открывался вид на озера, одно, второе, третье, межгорную котловину, дальние горы, покрытые снегом - красиво! Вблизи склоны гор заросли лесом, возле озера расстилались луга, а дальние вершины гор были каменисты и в некоторых местах их покрывал снег и лед. Ниже уступа склон почти отвесно обрывался вниз на сотни ярдов - так вот почему тропа к озеру обходит это место! Какое замечательное озерцо, надо Хириссу сюда привести.
   Вдали снизу вдруг раздалось блеяние, но какое! Верно овца должна быть с двух быков размером, чтобы так блеять! Я стоял пораженный, подождал, спустя немного опять блеяние гиганта. Идет со стороны большого озера, там луга, понятно, что овца там, но какая же это овца? Не слышал что-то о таких.
   Внезапно треск веток за спиной! Я резко обернулся ... и попал в объятия Хириссы.
   - Милый, нельзя быть таким беспечным! Здесь лес и дикие звери, а я уже долго за тобой наблюдаю из кустов, а ты и не заметил!
   - Хир, ну что, нашла что-то стоящее? - спросил я как только высвободился.
   - Да, нашла, не то, чтобы охотиться, но показать тебе горное диво хочу, потому и привела его сюда.
   - А я вот блеяние гигантской овцы слышал с лугов, может туда пойдем посмотреть? - предложил я, а то очень уж посмотреть на гигантскую овцу хотелось.
   - Так я о том же, пошли, оно долго ждать не будет, корней тростника наесться да уйдет куда, а второй раз уж не заманишь - и потянула меня за руку - Пошли быстрее, посмотрим, а потом и оленя подстережем.
   Пошли назад в лес, а потом по тропе направо вдоль склона все вниз и вниз. Крутизна такая, что едва сползать можно, придерживаясь за корни растений, о том, чтобы поговорить и речи не было. Что-то засело в мозгу - приманила, не понимаю как? Вроде манок есть на птицу, когда гон, оленей приманить можно, но это что-то иное. Ладно, потом спрошу, если не забуду.
   Быстро спустились ниже скалы, на которой я стоял только что и дальше тропа пошла не столь круто по склону глубокого оврага. Вокруг поднимались гигантские лиственницы, закрывая небо и не позволяя увидеть, куда мы идем. Тропа шла вниз и вниз, постепенно приближаясь к речке, журчащей на дне оврага. Вот впереди забрезжил свет, огромные колонны стволов расступились и открылось небо, впереди полоса кустарников отделяла нас от лугов и озера, поблескивающего в промежутках между ветвями кустов.
   - Шарль, тихо! - предупредила меня Хирисса - Идем тихо, не испугай, да и сам не испугайся - он большой!
   Медленно двигаясь вслед за Хириссой стараясь не хрустнуть веткой, не тронуть кусты я шел довольно долго, как вдруг Хирисса остановилась и жестом подозвала меня, приложив палец к губам. - Смотри! - и показала вперед. Я осторожно подошел к ней и посмотрев над плечом Хириссы увидел!
   Это было что-то! Такого зверя я не видал до того ни разу, но слышал много. Единорог, уникорн из легенд, но как же он велик! Гигантские столбообразные ноги поддерживали тушу вдвое выше моего роста. Коричневая шерсть свисала по бокам, доставая почти до земли, в длину зверь был в четыре моих роста - великан! Явно не меньше слонов, которые живут на дальнем юге, но самым удивительным был гигантский рог длиной в два моих роста - длинное, остроконечное костяное копье на голове. Удар такого копья убьет любого, даже дракон не уцелеет! Зверь пасся как громадная овца, повернулся, на боках стали заметны складки - да у него же броня! - дошло до меня.
   Слышал я, что единорог больше всех иных зверей, но такого не ожидал!
   Хирисса оторвала меня от рассматривания зверя, тихо шепнула:
   - Шарль, сиди тихо, не двигайся и ничему не удивляйся, все расспросы потом, главное тихо, что бы не произошло! - и скользнула в траву, оставив мне свои лук и копье.
   Я смотрел из-за ветвей на гиганта, которому явно не до чего не было дела, кроме может выкапывания дикой моркови, да объедания веток кустов. Как я заметил, единорог не разменивался на мелкую травку - туша слишком велика! Он объедал высокие травы, а особенно кусты ивняка. Было несколько похоже на козу, но какого размера козу!
   Ничего не происходило и я отвлекся от гиганта, который пасся и никуда вроде не собирался уходить. Посмотрел вокруг - на лугу, раскинувшемся как минимум на милю до берега озера кипела жизнь: паслись олени, скакали проворные сайгаки, вдали между кустами мелькнула грива дикого коня. Над поляной висели в воздухе орлы и беркуты иногда камнем падая на добычу в траве.
   Вдруг боковым зрением я увидел какое-то движение возле гиганта, посмотрел - и обмер от страха! Моя Хирисса смело шла к единорогу держа в руках пук корней аира. Единорог поднял голову, посмотрел, запрядал ушами - сейчас кинется! Гигантский зверь переступил с ноги на ногу, но тут Хирисса запела что-то заунывным голосом и вдруг зверь лег на землю подогнув под себя ноги. Хирисса положила аир к морде зверя, почесала его уродливую голову за ушами, что зверю несомненно понравилось, потом тихо позвала меня:
   - Шарль, подойди, только осторожно, не шуми и ни в коем случае не касайся зверя - я его не удержу.
   Прикасаться к гиганту? Да я еще в своем уме! Осторожно подошел, стараясь не треснуть веточкой и смотря во все глаза на гигантскую тушу. Зверю вроде не было до меня дела - знай жует вкуснятину, которую Хирисса ему подсовывает. Подошел еще ближе - прекрасно видна шерсть - прямо волосы в мой рост, на голове огромный рог, а за ним свиные ушки. Зубы как у лошади, но ведь какие огромные.
   - Подойди поближе.
   - Хир, а это не опасно?
   - Пока ест - нет, да и потом тоже. Он хочет спать и сейчас заснет. Как заснет - тихо возвращайся к кустам, главное не делай резких движений.
   Гора вкусностей перед зверем быстро сокращалась и я бочком, бочком, а потом и напрямик двинулся к кустам и с облегчением спрятался за ветками - хочет Хирисса - пусть со зверем милуется, а я пас!
   Хирисса и правда погладила зверя по морде как будто прощаясь, даже кажется поцеловала его в уродливый нос и пошла ко мне, а единорог поднял голову и издал могучее блеяние - прямо как труба, уши заложило.
   - Шарль, ну все, посмотрел чудо, пошли на оленей охотиться - позвала меня Хир, которая уже взяла лук и копье и торопила меня идти дальше.
   Пошли по тропе назад и потом повернули направо в сторону лугов и озера.
   - Хир, я слышал, что единорог покоряется девственницам, но как же ты?
   - Ха, а ты еще не убедился какая я девственница? - засмеялась моя милая - Давай что ли прямо здесь проверим, время еще есть - и пришлепнула меня. Я ее догнал и повалил, да верно и сама она поддалась. Повозились хорошо, она явно была в веселом настроении и позволила одержать несколько маленьких побед. Я бы вообще был не прочь и продолжить, но Хир остановила - Одно из двух - или охота или игры, на то и другое времени не хватит.
   - Хорошо, давай на охоту - с явным нежеланием отказался я от предложенных развлечений.
   - Ну и славненько, а игры мы устроим ночью - держись у меня - хихикнула и ощутимо толкнула меня бедром, ехидна.
   Прошли дальше к тому месту, где вчера охотились. Потому и запомнил излучину речки. Пока шли в голове крутился вопрос - как же Хир не побоялась к зверю подойти и почему он принял ее спокойно?
   - Хир, ну объясни, как тебе удалось такого огромного зверя подчинить? Ничего не понимаю, конечно, про девственницу глупость сказал, но что-то в этом ведь есть, вот я сам точно не смог бы к единорогу подойти.
   - Вспомни - ответила Хирисса - Слышал может о пастырях зверей?
   Понятно, я слыхал. Да кто не слыхал - многие ведь говорят, что охотница сами как звери, мол зверей в лесу пасут.
   - Хир, прости, это же когда Вас оскорбить хотят, тогда и сравнивают со зверями. - мне даже неудобно было упоминать моей милой о обидной кличке ее народа.
   - Нет, вот тут ты не прав - ответила серьезно Хирисса - То, что мы близки природе - так этого мы не стесняемся, напротив даже гордимся. А пастыри зверей - все верно, каждая из нас со зверями говорить может, уже маленькие девочки зверями повелевают, а мне не сложно было объяснить единорогу, чтобы он сюда пришел на лужайку, даже попробовала объяснить, что ты его смотреть будешь.
   То, что Хир сказала для меня было внове - никогда об этом не думал. А с другой стороны, на королевской охоте, когда меня раз пригласили, я кроме собак двух охотниц видел, но посчитал тогда, что они королевская стража, а оказывается вон даже как!
   - Хир, а корни аира зачем? Это чтобы он едой занятый на меня меньше смотрел?
   - Да и это тоже, но еще и просто подарок старому другу. Единороги живут очень долго. Этот вполне мог быть взрослым когда Эвандра здесь жила. Когда я бываю в межгорной долине всегда его навещаю и приношу что-нибудь вкусненькое, да вот и Ио его балует тоже. Потому он и пришел, когда меня почуял.
   - Хир, а кто такая Ио?
   - А, так я забыла сказать тебе, прости - Ио живет здесь на другом берегу озера как Эвандра когда-то. Живет, за зверями присматривает, двоих - троих маленьких воспитывает, браконьеров разгоняет - иначе подумай, а откуда здесь столько зверей?
   - Хир, понял, это Ваша, Ярован земля, потому и людей здесь нет! - я начал вроде понимать, но оказалось не то.
   - Нет, не наша, королевская. Король поручил нам за этим местом присматривать, чтобы было ему где охотиться, если такое желание придет. Только редко он здесь бывает - от столицы далеко и дела не пускают. Один раз всего и приезжал, а вот прадед его часто бывал, еще и Эвандру знал и к ней заходил узнать где звери какие, где охота лучше, а Эвандра считала за честь его сопровождать. Когда она в охрану становилась, наши, кто с королем приехал, так всегда ей место по правую руку от короля уступали, а на ночевке она постель королю грела. Во дворце даже картина висит "Ивейн на охоте", так там рядом Эвандра стоит, королевский лук держит, в шкуру одета, а король ей на плечо руку положил. Не замечал?
   Ну да, раз всего и был во дворце. Это охотницы там смолоду обретаются, конечно всю обстановку знают.
   За разговором незаметно и дошли. Огляделся, а то в прошлый раз ничего не посмотрел вокруг. Близко берег озера, в озеро втекает речка с гор, вьется так, что петли одна к другой примыкают. Вокруг речки нависают ивы, кусты, по берегам камыш, дальше открытые луга, перемежающиеся зарослями кустов и перелесками. Тут и там олени, сайгаки, вдали пасется небольшое стадо туров - зверя так много, как не видал никогда до того. Истинно - место королевской охоты.
   Пока я осматривался, Хирисса прошла еще немного и остановила меня - Ш-ш-ш! Здесь за кустами спрячемся, олени на водопой пойдут - вот и подстрелим одного. Положила оружие на землю и быстро разделась. Я удивился - Зачем?
   - Сейчас вокруг нас кусты и перелески - ответила охотница - зверь запросто в кусты скроется, если подраним, а по кустам его искать - когти и зубы мне будут сподручней, чем длинное копье. - Хир выпустила свои немалой длины когти, прямо как ножи - Понял теперь?
   Да, ведь правда, человеку без оружия и зайца не убить, а вот она с природным оружием! По кустам же понятно проще без всего, голым бежать, чем в одежде с копьем или луком.
   Мы с Хир залегли под кустом. Хирисса аккуратно выщипала листву внизу - получились щели напротив глаз - мы всех идущих на водопой зверей видим, а они нас - нет. Завозилась, вынула лук, стрелы, стала раскладывать - Возьми те, которые с широкими наконечниками - срезни. Говорила же - здесь кусты, лес вдоль реки - есть где подранку скрыться. Потому главное - кровь ему пустить, а там я догоню, никуда не денется!
   Я тоже положил перед собой три стрелы с широкими, остро заточенными наконечниками, а копье удобно подвинул - может ближе пойдет зверь - можно и метнуть.
   Солнце начало уже опускаться к дальним горам. Еще немного - и будут сумерки, а потом и темно. Зверюке моей без разницы, а я? Вообще ничего не увижу. Без нее и до дому не доберусь!
   Вечерело, длинные тени легли от приречных деревьев. Коршуны и орлы, кружившие днем над лугами куда-то улетели, а совы еще не проснулись в дуплах, время между днем и ночью. Мы ждали и вот вдоль дальних кустов наметилось движение - один, два, три тура осторожно шли к воде. Далековато, шагов сто, но пожалуй можно и достать. Хир осторожно тронула меня за плечо, но я и сам потянулся за стрелой, осторожно, стараясь не шуметь наложил на тетиву, то же сделала и Хирисса. Мы одновременно встали на колено, туры резко повернулись в направлении неожиданного звука, приготовившись к прыжку, но одновременно звякнули тетивы наших луков и один из зверей сбился, припал на ногу, но потом выпрямился и ринулся в кусты. Хирисса рванулась ему вслед, я за ней схватив копье.
   Пробежал редкий кустарник и выскочил на другую поляну, но я опоздал - гигантским прыжком Хирисса настигла раненого тура и вцепившись ему в холку рвала бок когтями на ногах, одна рука же были заняты чем-то на шее, другой же она вцепилась в нос. Тур бестолково крутился на месте не имя сил сбросить ужасного наездника, который рвал ему горло и бока и удерживал за чувствительный нос ужасными когтями. Хирисса видно нашла то, что искала, струя крови и тур оседает вниз. Хирисса резко прыгает, приземлившись в двух шагах, напружинилась видно ожидая последнего усилия зверя, но видя, что глаза у тура закатываются, кинулась к туше, жадно глотая кровь, вытекающую толчками из перебитой артерии. Потом повернулась ко мне:
   - Шарль, быстрее, пей кровь зверя пока она горячая - вся сила зверя в его крови!
   Я замешкался - не то, чтобы отвращение взяло - отец на охоте и сам кровь зверя пил и мне, маленькому давал, просто непривычно было видеть хищника на добыче, Хириссу, с которой всего только утром еще мы любовью занимались и о ужасных когтях убийцы и мыслей тогда не было.
   - Ну, быстрее, кровь вытекает! - поторопила меня моя милая. Я преодолел страх перед ее оскаленными зубами и когтями и припал ртом к струе крови, отпил.
   - Хир, теперь ты.
   - Так-то лучше - заметила удовлетворенно Хирисса - Ты совсем слабенький, вот даже зверя догнал, когда все было кончено. Надо тебе пить кровь, сил набираться. Будешь сильный, меня поборешь, богатырь станешь! - молодец Хирисса и даже не обидно, что о высшей цели она говорила чтобы сильнее ее стал. Правда ведь так оно и есть, а правда, особенно если друг говорит так и не обидна нисколько. Вроде обидно слышать такое явное утверждение, что я слабак, но это же Охотница, понимать надо. Она пряма и не умеет прятать неприятную правду в полуправде, недосказанности, как есть - так и говорит.
   Как только поток крови иссяк, Хирисса взяла кинжал и начало свежевать тушу - Шарль, помогай, надо быстрее освежевать, пока еще мясо не затвердело и кожа легко отходит.
   Что-то я отвлекся видно, сам ведь не раз охотился, да и раньше когда жил в родительском доме, на охоте отец не раз торопил - быстрее свежевать, промедлим так потом намучимся кожу сдирать.
   В четыре руки быстро освежевали - половина часа всего прошла, туша еще не остыла и мясо дымилось.
   - Хир, давай костерчик, свежатинки зажарим - пальчики оближешь!
   - Ты что, не сметь портить еду! - окрысилась Хирисса, потом сообразив верно, что нет причин для обиды сказала уже спокойнее - Ничего люди в еде не понимают! Самое вкусное, мясо, в котором еще сила жизни не ушла - и жарить! Нет, мы лучше знаем толк в еде, отведаешь по-нашему - никогда больше не придет в голову мысль жарить свежатинку.
   Хирисса вцепилась зубами в парное мясо, отгрызая куски и заглатывая их не разжевывая. Видимо в первый момент удовольствие не давало ей ничего видеть вокруг, потом, она повернула ко мне окровавленную пасть, спросила:
   - Шарль, а ты что же, что стоишь?
   Потом вспомнив что-то смущенно проговорила, что я не понял:
   - Ой, прости, я же забыла тебя пригласить, ну да, между друзьями можно и не соблюдать правила, да ты ведь еще не привык к нашим обычаям. Прости, что заставила возле еды стоять и даже о тебе не подумала.
   Хирисса приосанилась, посерьезнела, проговорила как я понял формальное приглашение:
   - Шарль, мой друг, приглашаю разделить нашу добычу на двоих, грызть один кусок и глодать одну кость! Если даже мы оба схвати один кусок, обещаю не рычать и не рвать его у товарища.
   - Ну все - Хир перешла на обычный разговор - Приглашение сказано, все по правилам, присоединяйся. Ну что же ты стоишь? - сказала она удивленно - Мясо стынет!
   - Хир, может ты сама насыщайся, а я погуляю в стороне, непривычен я к свежатине, вчера вот пожарили, так мне больше по нраву - и я встал, намереваясь отойти - довольно и того, что видел мою милую на добыче, когда она в хищного зверя превращается, потом еще по ее наущению кровь пил! Хватит, всему есть предел! Все же я человек, а не зверь - ночной убийца. И так мне трудно забыть будет как она тура убила в мгновение, шейную артерию ему пробив, а потом дымящаяся мясо грызла.
   Я попытался объяснить моему другу, запинаясь и боясь ее обидеть, только как оказалось зря.
   - Шарль, не надо вертеться как пойманный крайвак в когтях! - видимо это выражение означало у Охотниц нежелание сказать прямо в глаза все как есть - Знаю, знаю, что нас люди за зверей прирученных почитают, только вот ты меня своим другом называешь и потому не место между нами чему-то недосказанному. Потому прими меня как есть и прими то, что глотать дымящееся мясо для меня не меньшее удовольствие, чем для тебя наслаждаться паштетом, приготовленным из того же тура или жареным мясом как у людей принято, ну а раз со мной на охоту пошел, так не бойся, отведай мяса как я привыкла.
   Я не решился и отказать, но и жевать сырое дымящееся мясо было выше моих сил. Потому, чтобы отвлечь Хириссу от попытки угостить меня свежатиной я спросил ее - Хир, а что ты там говорила насчет одного куска, который мы грызть будем?
   - Знаешь, дело просто - ответила Хир - Мы прямо дуреем от крови и если несколько охотились вместе, даже подруги, так мясо каждая оттаскивает в сторону и не дай бог подойти к ней, когда она за едой - бой насмерть. Только близкие друзья могут рядом от одного куска грызть, так, чтобы не сцепиться, если случайно зубы столкнуться или оба одну кость захотят погрызть. Принято пригласить, а друг должен ответить на приглашение, вот я и сказала приглашение как принято.
   - Как Шарль, отведаешь? Не накинешься на меня? Не подеремся? - Хир рассмеялась - Ну какой же ты стеснявый! Подходи, я тебе мелко нарежу, так у нас больных лечат и любые болезни, даже самые тяжелые отступают если парное мясо с кровью съесть.
   Хирисса заметила, что я все не решаюсь.
   - Не бойся, вот даже Ваш король, который на охоте с нами всегда, так и тот свежатиной не брезгует. Наш капитан стражи самолично для короля режет мясо.
   Ну, если король... Я решился:
   - Хир, будь по твоему - согласен, но если помру - так до мага не довезешь, самой хоронить придется.
   - Вот же глупые люди - недовольно заворчала моя зверюга, нарезая мясо мелкими кусками. - Самое вкусное и полезное, что в мире есть, а он боится - помру мол. Так и быть, если скажешь, что невкусным кормлю, согласна с тобой вместе мясо жарить и даже слова плохого не скажу про порчу продукта.
   Хирисса порезала мясо со спины вдоль хребта, там где жил нет и мясо самое лучшее - вырезка, побросала его в дымящуюся кровь, которая лужицей собралась на мездре снятой шкуры, а сверху положила сердце тура - Ну давай, присоединяйся - и подхватив кусок, обмакнула его в кровь и отправила в рот. Я последовал ее примеру - вкус странный! Солоноватый, мясо мягкое, даже разжевывать не надо и идет легко! С каждым куском в душе поднимается легкость - как от слабого вина.
   - Ну все, за компанию с тобой поела из одного куска, теперь ты продолжай, а я отгрызать буду - так мне приятнее. Да, раздевайся, не понимаешь разве, что одежду в крови измажешь, так не отмыть будет, а тело в воде вымыть - проще некуда.
   - Хир, да что, это мне одному? - я был удивлен огромной горой мяса, выложенного передо мной - Я не справлюсь!
   - А что ты думал, что это на двоих? Да на двоих это на один укус! Ты и сам съешь и еще попросишь.
   Примерно так и вышло, пока я съедал гору нарезанного мяса, выложенного передо мной, Хир съела вдвое. Странно, я не чувствовал тяжести, хотелось есть еще и еще - да, права Хир, здесь что-то есть, я бы никогда не смог съесть столько жареного или вареного мяса.
   - Хир, можно я еще нарежу? Спросил я зверюгу, которая ела лежа, расположившись возле туши и буквально въевшуюся в бок.
   - Давай, давай, не мешай только - прошамкала она набитым ртом.
   Я отрезал еще мяса, нарезал также, как она сделала и продолжил пиршество - замечательно, и почему я раньше не знал? Надо будет брату рассказать, как только в родительский замок вернусь.
   Наконец мы оба отвалились от еды.
   - Шарль, пошли купаться - предложила Хир - Мы оба извазюкались, надо помыться, а то засохнет - ни за что не отскрести будет!
   Уже стемнело, черная вода в омуте навевала мысли о водяных, гигантских краках и еще всякой всячине, о чем мальчишки рассказывают байки, да и взрослые поговаривают не решаясь войти ночью в воду.
   - Там, никого нет? - спросил я настороженно - У людей не принято купаться по ночам.
   - А ты об этом? - рассмеялась Хир - громадный крак откусит тебе ногу - так и надо такому трусу! Боишься, так поплескайся в болотце!
   Я обиделся и бросился к воде - прыгну - была не была! Только вот до воды мне добежать не дали, схватив за плечо:
   - Шарль, постой, я первая проверю - ничего не отвечая рванулся в воду - не глупи, ты ночью ничего не видишь, потому мне будет лучше войти первой.
   Я сдался, да и все равно из ее лап не вырваться.
   - Хир, а зачем говорила слова всякие, гадкие?
   - А, ты об этом? Смешно мне стало как ты вслух сказал чего боишься, у наших не принято бояться чего-либо, во всяком случае об этом объявлять во всеуслышание нельзя. Ладно, забыли, а все же в твоих словах есть доля правды и я сама проверю, а ты не присоединяйся ко мне, пока не скажу.
   Хир нырнула в воду без плеска прямо как выдра. Довольно долго ее не было и я уже стал беспокоиться, но вот из воды высунулось что-то, что оказалось Хириссой.
   - Ну все, ничего опасного нет, пошли! - и брызнула на меня водой. Я кинулся к ней, но ее уже понятно там не было, зато я свалился в воду с таким шумом, что брызги взметнулись во все стороны.
   - Ну на тебя только крайвака и ловить! - прокомментировала Хир - Всем окрестным хищникам объявил - глупое мясо в воду залезло.
   - Да пошла ты, насмешница - прогнал я ее и Хирисса куда-то исчезла. Поплавал, нет ее ну и бог с ним, достала! Я уже собирался вылезать, как вдруг за живот схватило что-то когтистое и потащило под воду! Ударил коленом куда-то вниз, согнулся и в руки попали волосы - А, вот кто нападает!
   Хир меня отпустила и мы вынырнули
   - Ты, дрянь водоплавающая! Как не стыдно пугать, я уж и правда решил, что напал кто, да еще когтями схватила - точно вот следы будут завтра! - возмутился я на хищницу.
   - Ну так и у меня фингал под глазом - ответила возмущенно Хир. - Чего взаправду дерешься, это ведь шутка!
   - И не пожалею, так тебе и надо, зверюка, нечего было подкрадываться да изображать из себя чудище, да и какие это шутки в ночи? Зверюка, как есть зверюка!
   Хир прижалась в воде голым телом, обняла и поцеловала.
   - Ну все, может и правда шутка вышла неудачной, ведь ты ночью не видишь, а я и забыла об этом. Я к тебе привыкла вот и отношусь как к своим, а у нас такие шутки между подругами в порядке вещей. Бывает даже в шутку охотимся друг на друга, кидаясь из засады, да тебе верно это не понравиться. Буду привыкать, ты совсем не такой как я. Шарль и правда, надо выходить из воды, а то плеском могли кого и приманить. Я холодных тварей не чую и разговаривать с ними не умею. Пошли на берег.
   На берегу Хир пошла в лес и притащила охапку сушняка, я высек огонь, подул на трут и приложил его к сухой траве. Сперва занялась трава, потом огонь перешел на мелкие сухие ветви, которые подложила Хирисса, а потом и на хворост. Вскоре весело горел костер, разгоняя ночную мглу, на дальних деревьях плясали тени, а отсветы падали на черную воду в омуте. В воде вдруг сильно плеснуло - как будто со всего маху веслом ударили.
   - Ну, что я тебе говорила? - Хир дернула меня за руку - Видишь, совсем не умеешь себя в лесу вести! В воду как бегемот ввалился, а когда плавал так фыркал и плескался, вот крайвак и пришел посмотреть - кто тут такой бестолковый и не сгодиться ли на обед?
   - Хир, а что, они такие большие бывают, что и человеком закусить могут? - я удивился, в горных речках я крайваков видел, но не больше чем в руку, правда сегодня днем в болоте меня водой облил какой-то явно больше, но понятно ведь человека ему не заглотить.
   - Бывают, бывают - ответила Хирисса - Бывают такие, что втрое, впятеро длиннее человека и заглотать тебя такому запросто. Крайваки очень долго живут и все растут и растут. Сперва он маленький, ну как палец, не больше, потом растет, в руку длиной будет, живет тогда в горных речках. Еще подрастет - так с тебя ростом уже станет и переселяется в болото, а потом, как станет ему в болоте тесно, так поселяется в озере, где река втекает и жрет всех кто в воду войдет. Сейчас то плеснул не слишком большой, но кто их знает, может и другие подплыли - очень ты в воде шумел.
   - Хир, пока я тебя ждал и по лесу гулял, так один такой меня водой оплескал.
   - Где, - заинтересовалась Хир - Там где я тебя встретила? В болоте? Почему не сказал? Он самый вкусный из холодных тварей, мы бы его добыли!
   - Прости, забыл, да и вроде они ядовитые, я слышал.
   - Нечего совать ему в пасть руку, тогда и яда не будет - засмеялась Хир - А уж вкусный - объедение! Упустил ты добычу!
   - Прости уж, что крайвака упустил - у меня проснулся охотничий азарт - обидно, что знатную добычу упустил по незнанию - Хир, но зато я форель набил копьем, она в сумке.
   Хир кинулась ко мне и поцеловала
   - Молодец, настоящий добытчик, в лесу не пропадешь, давай ее сюда!
   Принес форелей, Хир обмазала их глиной, закопала возле костра и костер палкой подвинула - Водяные твари вкуснее когда печеные, ну и пир у нас будет! А утром мясо тура спечем, замечательно!
   - Хир, а что, утром сырое нельзя? - я удивился - кто как не она не позволила мне мясо жарить.
   - А, понравилась, свежатинка! Что я говорила, а кто-то не верил? Нет, Шарль, мясо можно сырым есть, только пока из него жизнь не ушла, это пока от него пар идет. Потом оно затвердеет и ни на что не годно кроме как жарить - такие вот дела.
   Мы сели возле костра - усталость целого дня давала себя знать, да и наелись до отвала. Я лениво в полудреме подумал - вот не придут ли хищники учуяв мясо, а тут мы спим...
   - Хир, я подежурю, а ты спи - предложил я ей.
   - А вот ты о чем, про зверей подумал! Да не придет никто, они же меня видят, а кто к охотнице, когда она на добыче сунется? Среди зверей нет таких. Залегли вокруг, ждут когда мы уйдем, тогда и накинуться на то, что мы оставим.
   Она что, зверей видит? Я был удивлен, темно, хоть глаз выколи!
   - Хир, а много зверей вокруг?
   - В лесу затаились шакалы, там же две гиены, а вот под тем деревом вдали - там старая львица. Все ждут. Не беспокойся, сами они не придут, я им сказала, чтобы подождали, что оставим им довольно - я добрая.
   Хир замолкла ненадолго, как ушла в себя
   - Шарль, а можно той львице подойти? Она совсем стара и зубы у нее стерлись, наверно последнее лето живет. Пусть поест - я ей сказала, чтобы не шумела.
   Я был удивлен:
   - Хир, а как ты с ней говоришь, я не слышу, да и можно ли ей верить - вдруг броситься, зверь все же?
   - Ну насчет верить - если хозяин леса на задранную добычу позвал, так и мыслей у нее плохих не будет, да и вообще все знают кто в лесу главный, а насчет разговора - так это и не разговор. Я чувствую ее голод и в то же время смирение и просьбу пустить к еде, а я проецирую на нее тоже добродушие сытого хищника и она понимает, что ее не прогонят.
   - Ну вот, видишь, как голодна! Уже поближе перебралась, ждет. Ну как разрешаешь?
   - Ладно, зови. Ты, я понял, хозяйка леса, ты уж с ней и разбирайся, а я по другую сторону костра посижу.
   - Спасибо - Хирисса сходила, взяла часть мяса и принесла к костру - Это для нас с тобой, потом повернувшись к лесу низко зарычала пригнувшись к земле, призывно мяукнула и замурлыкала. Низкая тень возникла на краю освещенного костром круга. Послышалось рычание.
   - Что это ты? Я же сказала, что не одна, не сметь рычать, ешь когда дают.
   Рычание сразу прекратилось и львица, припадая к земле подползла к мясу и жадно начала рвать и заглатывать большие куски.
   Я разглядывал зверя - так близко, в десяти шагах львов я видел только в клетке и никогда в лесу.
   - Хир, а ты со всеми зверями говорить можешь? - львица перестала есть, припала к земле и заворчала.
   - Ешь, не бойся, никто тебя не тронет! - потом мне - Шарль, говори тише, она тебя боится, видишь как прижимается, а голодная - страсть! Вон как брюхо свело и кожа на теле висит. Если бы не наша добыча, то верно и померла бы вскоре, а так еще немного до зимы поживет.
   - Да, со всеми разумными, со зверями, птицами разговариваю, вот с крайваком или со змеей не могу - они меня не понимают и мысли у них только об убийстве.
   - Хир - спросил я тихо, чтобы не потревожить львицу, которая оглядывалась на меня продолжая есть - А оленей вчера и туров тоже ты приманила?
   Хирисса резко вскочила зарычав так, что львица стремглав кинулась прочь - Шарль, ты такие гадости говоришь, оскорбить меня захотел?
   - Хир, да ты что? И в мыслях не было тебя оскорблять! Но это же так удобно на охоте.
   При последних словах Хир опять зарычала и когти вытянулись на полную длину, потом же она взяла себя в руки и постаралась объяснить:
   - Шарль, позвать кого-то и потом убить доверившегося - вот это ты предлагаешь? Это низко и у нас такое почитают как подлость, недостойную для ярован. Слышала, бывало, что умирающая от голода подзывала к себе зверя, но это дело другое - трудно осуждать того, кто на краю смерти стоит, но так, ярован полная сил, на охоте, зверя подзывать - даже за один намек от своей я вызвала бы на поединок. Тебе Шарль прощается только в первый раз по незнанию и не смей хоть раз еще сказать - мы расстанемся и скорее всего навсегда.
   Хирисса огляделась.
   - Ну вот бедному, старому зверю спокойно доесть не дали, и все ты виноват! - Хир опять зарычала с переливами, призывно замяукала. Спустя немного времени низкая тень появилась на границе света, но подходить не решалась.
   - Ну не бойся, иди, ешь, прости, это мы с моим другом ссоримся, а тебя испугали - стала объяснять ей Хирисса. Та как будто что-то поняла, повернула голову ко мне и зарычала. - Правильно, правильно, это он во всем виноват! А теперь не рычи и иди есть, скоро мы уходим, а там и другие звери набегут, тебе и куска не оставят. Ешь быстрее.
   Шарль закончил рассказ - Шеридан, смотри, так за разговором и время незаметно пролетело. Сейчас короткая дневка, поедим холодного мяса не разжигая костра и опять в путь. Если быстро пойдем, так до темна успеем до города, а там трактир, вино, горячая еда, трехдневный отдых - красота!


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"