Омар Хайям
(много раз переводили Омар Хайяма, этот наиболее точный перевод из всего обилия книг и публикаций,
читайте с удовольствием -
набрал Яценко Игорь

Счастья Вам и благ.)

Рубаи - четверостишия всемирно известного классика персидско-таджикской поэзии, великого ученого средневековья, философа, математика, астронома Омара Хайяма. Они пережили века и династии.
Его стихи будоражат мысли, заставляют людей размышлять о жизни, о счастье, срывают маску благочестия со святош-ханжей.

Ты влюблен - так с веселой ватагою будь,
Опозоренным, пьяным бродягою будь.
Трезвый вечно хлопочет, не знает покоя,
Беззаботным и полным отвагою будь.

Кто мне скажет, что завтра случится со мной?
Буду радовать сердце усладой земной,
Буду счастье искать в этом мире подлунном,
Ибо все мы не вечны под вечной луной.

Пусть друзей не поранит твой меч никогда,
Не обидит горячая речь никогда.
Если в пламени гнева находишь блаженство
Сам сгори, чтоб других не обжечь никогда.

Я красив: кипарису подобен мой стан,
Борода - словно шелк, щеки - вешний
тюльпан,
Но зачем так старался предвечный
ваятель,
Если вся эта видимость - краткий обман?

Как умру, меня чистым омойте вином
И в могилу кувшин мне поставьте тайком,
В Судный день отыскать меня будет
нетрудно
Средь руин кабака, в его прахе
хмельном.

Не кори тех, кто пьян, уходя с кутежа.
Не живи лицемерьем, неправде служа.
Ты не пьешь, но гордиться тебе
Не пристало:
Твой порок хуже пьянства, презренный
ханжа.

Даже грамоте крепко ученый, и тот
Весь Коран прочитает, пожалуй, за год.
Мудрый стих, опоясавший винную чашу,
И неграмотный, выпив изрядно, прочтет.

О кумир! Ты вместилище сладостных чар,
Утоли в моем сердце любовный пожар
И кувшин принеси, чтоб мы выпили
вместе,
Прежде чем превратит нас в кувшины
гончар.

Ринд, бродяга, мудрец, - собираемся
мы,
Чуть рассвет - в кабаки пробираемся мы,
Чаша жизни еще не сравнялась с краями,
Полнить чаши хмельные стараемся мы.

В знойный день рыба утке сказала: "Беда!
Неужели в наш пруд не вернется вода?"
"Вот когда нас зажарят,- ответила утка,-
Безразлично - хоть море здесь
будет тогда".

С любимой и с вином трущоба
нас укрыла,
Свободных от забот и страха
пред могилой.
Одежда, плоть, душа - все отдано вину.
Чтоб от земных оков свободно
сердце было.

Будем до смерти пить, чтоб из наших
могил
Винный дух, как из доброго жбана,
разил,
Чтобы мимо идущий несчастный бродяга
Опьянел и о горестях мира забыл.

На два дня эта жизнь нам с тобою дана,
Прошумит и назад не вернется она.
С этим миром ты скоро простишься,
несчастный,-
Днем напейся и на ночь потребуй вина.

Сердце живо надеждой одною - ищи!
Золотые сердца под луною ищи!
Не в мечети найдет утешенья
влюбленный,
Не Каабу, а сердце родное ищи!

Счастья, сердце, в подлунной юдоли
не жди,
От небес светлой доли и воли не жди.
Не терзайся потом, что судьба обманула,
От нее ничего, кроме боли, не жди.

С шил Палаточник мудрости гордый
шатер,
Сам сгорел - и подернулся пеплом
костер.
Смерть кинжалом обрезала нить
его жизни,
Превратила дела и труды его в сор.

Чуть расцвел, осыпается алый цветок.
"Небосвод,- плачет бедная роза,-
жесток.
Десять дней я росла, набирала бутоны,
Но едва улыбнулась - мой кончился
Срок.

Если чаша в руке, светом полнится грудь.
Жизнь в руках не удержишь, она
словно ртуть.
Помни: молодость, страсть - это быстрые
волны,
Смерть и ночью и днем начеку,
не забудь!

Не веселья ищу в этой чаше не дне,
Я не варвар беспутный, погрязший в вине.
Стыдно жить без надежды, без пользы,
без цепи,-
Эта чаша дарует забвение мне.

Бунтовщик я, но где же твоя правота?
Где твой сеет? - Одолела меня темнота.
Говоришь - будь послушным - и рай
обещаешь,-
Это плата, но где же твоя доброта?

Мы богаты не золотом и серебром,
Ринд прекрасно живет без добра
и хором.
Но богатая роза вовсю веселится,
А фиалка-бедняжка рыдает тайком.

Дни и ночи сменялись до нас чередой,
Небо грозно вершило свой суд роковой.
Пыль земную топчи осторожней,
прохожий,-
Эта пыль была плотью, прекрасной,
живой.

Этот мастер всевышний - большой
верхогляд:
Он недолго мудрит, лепит нас наугад.
Если мы хороши - он нас бьет и ломает,
Если плохи - опять же не он виноват!

Знал господь до того, как слепил нас,
друзья,
Что прожить без грехов в этом мире
нельзя.
Сам диктует дела, предрешает поступки,
А потом и пугает нас, адом грозя.

Не устроена жизнь, в беспорядке дела,
Нет покоя, все больше коварства и зла.
Мы не просим - творец нас бедой
награждает,-
И за это всевышнему честь и хвала!

Если роз нам не дали - довольно шипов,
Свет небесный отняли - довольно
костров.
Если рубище снимут и шейхов отнимут,
Нам довольно зуннара, довольно попов.

От сомненья до веры - мгновенье одно,
От любви до измены - мгновенье одно.
Посвяти это краткое время веселью,
Ибо жизни размеры - мгновенье одно.

Розы прекрасны, покрытые вешней
росой,
Милой лицо даже розы затмило красой.
Полно, Хайям, себе сердце тиранить
тоской,
Ибо прекрасно, что живы пока мы
с тобой.

Молода и чиста, безгреховна любовь,
Лишь одно в этом мире духовно -
любовь.
Кто не знает любви, не пылает любовью,
Тот мертвец, ибо жизнь безусловно -
любовь.

Тайны мира, как я записал их в тетрадь,
Головы не сносить, коль другим
рассказав
Средь ученых мужей благородных
не вижу
Наложил на уста я молчанья печать.

Мир - прибежище краткое наших
страстей,
Усыпальница пегая дней и ночей.
Он - остатки от пиршества сотен царей,
Он - могила героев, владык мавзолей.

Этот мир - средоточие зла и скорбей,
Небосвод посылает нам беды, злодей.
Много лет за мирской суетой наблюдаю,
Но покуда не встретил счастливых людей.

Некий круг заключил наш приход и уход,
В нем конца и начала никто не найдет.
И никто еще верно сказать не сумел нам:
Мы откуда пришли? Что за гробом нас ждет?

Эту истину знает последний дурак;
Бросим пить - и дотла разорится кабак,
Перестанем грешить - озадачим
аллаха,- Он проявит свое милосердие как?

Небосвод - легкий пояс на плоти земной,
А Джейхун - это слезы, пропитые мной.
Ад - лишь искра в костре наших тщетных
желаний.
Рай - мгновенная тень, утолившая зной.

В этом призрачном мире утрат и теней
С чем сравнить тебя - думал я множество
дней.
И решил, что лицо твое солнца светлее,
Что прекрасный твой стан кипариса
стройней.

Полный кубок - мой друг, собеседник
и брат, Губы милой - мой дом и мой розовый
сад.
У ланит твоих цвет виноградного сока,
Я в кудрях твоих, грешник, запутаться
рад.

Верный друг мне родня, он роднее,
чем брат. Брат - предатель, опасней чужого
стократ.
Так бывает: привычные средства
бессильны,
А целебным лекарством окажется яд.

Я вином отмечаю свой юный расцвет,
Без вина ни блаженства, ни радости нет.
В этой чаше смешались и сладость,
и горечь -
Мед надежд и отрава изменчивых лет.

Пей вино, ибо молодость вечная в нем,
Пей вино, ибо жизнь бесконечная в нем.
Сядь с друзьями в саду на цветущей
поляне, Пей вино, ибо радость беспечная в нем.

Мир сияет, блестит, как кувшин золотой,
Он пленил, опьянил нас своей красотой.
Жаль, что конь под седлом и всегда
наготове,
Чтобы смертных умчать безвозвратной
тропой.

То шабан, то раджаб - и твердят,
что грешно
В эти месяцы пить мусульманам вино.
Я аллаху всегда уступаю без спора
Подожду рамазан - и напьюсь все равно!

Травинка каждая, что ныне возросла,
Когда-то волоском красавицы была.
Не мни траву безжалостно, прохожий,
Из ангельской красы она взошла.

Сохнут травы, и прелесть теряют цветы.
Милый мой виночерпий, не вечен и ты.
Пей вино. Рви цветы.
Лишь мгновенье сияет
Мир пленительной, юной, живой красоты.

Был несчастным влюбленным вот этот
кувшин, Сердце пылкое в сладком плену
сокрушил. А на горлышке ручка - поныне
свидетель, Как бывали объятья любви хороши.

Тюльпан ли расцветет, иль роза
вспыхнет ало.
Их кровь великих шахов напитала.
Фиалка нежной родинкой была,
Прелестный лик когда-то украшала.

Прах летучий, что ветром взвило
надо мной,
Был когда-то прекрасной и юной княжной.
Пыль смывай осторожнее с нежного
лика - Это грудь иль ланиты красы неземной.

Вольно миг один живем на свете.
Не горюй, что рок нам ставит сети,
Ибо тела нашего основа:
Искра, капля, легкий прах и ветер.

Заполняют мечети и церкви рабы,
Разбивают в молитвенном рвении лбы.
И Кааба, и крест, алтари и михрабы -
Все опутано ложью. Мы духом слабы.

Пыль и прах под ногами любого глупца -
Это лица красавиц, влюбленных сердца.
Стали головы шахов и руки визиров
Кирпичами, пошли на постройку дворца.

Пусть у милой цветут, как рубины, уста,
Пусть в мой кубок живая вода налита,
Пусть Зухра - музыкант, собеседник - Иса,
Сердцу радости нет, если в нем маета.

Под весенним дождем расцветает
тюльпан,
Почему же с утра я печален и пьян?
Мы сегодня любуемся свежими
травами - Завтра наши могилы покроет бурьян.

Пусть из корня надежды твой вырос побег,
Тесен вечности плащ для тебя, человек.
Держат слабые колышки полог шатровый,
Под которым душа коротает свой век.
Цвет рубину уста подарили твои,
Ты ушла - я в печали и сердце в крови.
Кто в ковчеге укрылся, как Ной,
от потопа, Он один не утонет в пучине любви.

Небосвод! Ты тиранишь и губишь людей,
Мы устали от зла и неправды твоей.
Распороть бы, земля, твое черное
брюхо -
Сколько в нем заблистает бесценных
камней!

Этот мир без иракской свирели ничто,
Без вина и прекрасной газели - ничто.
В этом временном мире цени
наслажденье -
Остальное в земной карусели - ничто.

Тот, кто милых красавиц с улыбкой
сдружил,
Кто в скорбящее сердце страданье
вложил,
Если счастья не дал нам - не ропщем,
не плачем,
Ибо многих он даже надежды лишил.

С детства я устремлялся душой
к небесам,
Верил сказкам про ад и другим чудесам.
Но потом вразумил меня мудрый
наставник:
"Ад и рай в твоем сердце - запомни,
Хайям!"

Счастлив тот, то сидит на зеленом, лугу
Перед нежной любимой и чашей в долгу.
Коль скажу, что он помнит о промысле
божьем
И о воле небесной - я просто солгу.

Наши знанья о мире - догадки и бред,
Все исчезнет, умрет - и развеется след,
Существует не то, что нам кажется
сущим, Ничего достоверного в сущности нет.

Может, истина - ложь, а наука мертва,-
Не давай бесполезным сомненьям права.
Выпей чашу, чтоб сердце твое
веселилось,
Но чтоб трезвой и ясной была голова.

Красавица, что сердце мне разбила,
Сама в силок любовный угодила.
Могу ль себе лекарство я найти,
Когда в огне недуга лекарь милый?

Был вчера я усталым, угрюмым, седым,
С юной пери сегодня я стал молодым.
Расцветает душа, как весенняя роза,
И былые печали развеялись в дым.

В день навруза свой кубок-тюльпан
подними,
Розоликую гурию к сердцу прижми.
Пей вино, ибо все мы в земле
растворимся -
Церемониться небо не любит с людьми.

Пышным цветом удача твоя расцвела -
Что ж кувшин без вина и пуста пиала?
Пей вино, ибо враг наш - коварное
время -
Завтра снова разденет тебя догола.

Изболелся я сердцем, печалью убит
И завидую тем, кто в могиле лежит.
Не могу отыскать я дорогу к спасенью,-
Видно, грешник великий, я богом забыт.

В том, что подл человек и безмерно высок,
Что судьба к нам добра, но безжалостен
Не вини небосвод - он несчастней тебя:
Рад он сеять добро, да хозяин жесток.

Не ленись и наполни мой кубок вином,
Что нам мир представляет в обличье ином,
Это лучшее, чем нас господь утешает
Перед тем, как навеки забудемся сном.

Нет, не вырастет в мире познанья побег,
Ибо волей и разумом слаб человек.
Тянем руки к бесплодной и высохшей
ветке -
Мы невеждами были и будем весь век.

От коварной судьбы не дождешься
наград,
Острый меч ее все сокрушает подряд.
И халву, что судьба тебе в рот положила,
Не спеши проглотить: в ней окажется яд.

Быть в плену у любви, сердце,
сладко тебе,
В прах склонись, голова, перед милой
в мольбе.
Не сердись на капризы прекрасной
подруги,
Будь за то, что любим, благодарен
судьбе.

Словно солнце, сияет царица - любовь,
К нам с небес залетевшая птица -
любовь.
Не любовь - соловьиные сладкие трели,
Страсть, что в сердце глубоко таится -
любовь.

Видел разных людей я в стенах кабаков,
Пил вино с мудрецами, терпел дураков.
В медресе я встречал лишь одних
остолопов
Я бы снес эти гнезда на веки веков.

Зачем, о господи, ведь ты великодушен,
Из рая изгнан тот, кто твой запрет
нарушил?
Не милосердие, коль ты простишь
покорного,-
Прости меня тогда, когда я не послушен.

Верят, будто бы пьяниц ждет адский
огонь -
Этой дикою ложью мне сердце не тронь!
Если б в ад всех влюбленных и пьяниц
согнали,
Завтра б рай опустел, голым стал,
как ладонь.

Кровь из сердца рекою - деревне беда,
Хлынут слезы - и город снесут
без следа.
Грусть ручьями струится по влажным
ресницам,
А сомкну их, потоп неизбежен тогда.

Для рубина вина ты - рудник,
мой кувшин,
Пиала без вина - лишь сосуд без души.
Видишь: кубок хрустальный вино
оживило -
Это слезы и кровь закипают в тиши.

Без вина наслажденья не знает душа,
Выпью - разум меня покидает, спеша.
Только в пьяном бреду и бываю
счастливым,
В нем восторг несказанный, им жизнь
хороша.

Мой закон - только в чаше искать
благодать,
Не хочу ни безверьем, ни верой
страдать.
Я спросил о калыме - судьба отвечает:
"Ты веселое сердце мне должен отдать!"

Чашу полную с царством Махмуда
сравню,
Звоны лютни с напевом Дауда сравню.
И рожденье, и смерть размышлений
не стоят -
С чем я жизни великое чудо сравню?

Лик твой прелестью чашу Джамшида
затмил,
Я с тобою о райском блаженстве забыл.
Я следы твоих ног, как святыню, целую.
Ты прекрасней и чище ста тысяч светил.

Много зла и коварства таится кругом,
Ты друзей не найдешь в этом стаде
людском.
Каждый встречный тебе представляется
другом,
Подожди: он окажется лютым врагом.

Все, что аллах на земле создает,
Права разбить никому не дает.
Сам же безжалостно нас разбивает -
Мудрость творца разве смертный поймет?

Если даже все царства земные пройдешь,
В мире лучше вина ничего не найдешь.
Вздох из сердца влюбленного, право,
приятней
Бормотанья молитв лицемерных святош.

Полно, друг, о мирском горевать
и тужить,-
Разве Вечно кому-нибудь выпало жить?
Эти несколько вздохов даны нам
на время,
А имуществом временным что дорожить?

Грех Хайям совершил и совсем занемог,
Пребывает в плену бесполезных тревог.
Верь, господь потому и грехи позволяет,
Чтоб потом нас простить он по-божески
мог.

Снова дождь над лужайкою плачет, уныл,
Нет вина, алых уст - мир и пуст
и не мил.
И трава, что сегодня нам радует взоры,
Завтра вырастет буйно из наших могил.

Тот блажен, кто не стал в наше время рабом
В нечестивой погоне за жирным куском,
Кто свой век не губил ни постом,
ни молитвой,
Вольно жил, просто жил, наслаждался
вином.

Тот кувшин, что сегодня поит бедняка,
Гордым сердцем царя был в другие века.
Из рубиновых уст и ланит белоснежных
Сделан кубок, что пьяницы держит рука.

Жизнь - не клики веселья, а горестный
стон, Наши дни - слабый отблеск великих
времен.
Все деяния нашего мрачного мира -
Лишь мгновенье, обман, наважденье
и сон.

Взору смертных закрыта грядущего даль,
Размышлять о грядущем мне времени
жаль.
Если ты не безумец, живи настоящим,
Не впускай в свое сердце тоску и печаль.

Есть ли бог или нет - даже думать
грешно,
Эти споры до нас разрешили давно.
Не сравнишься ты с богом, бунтующий
грешник,
И понять тебе сущность его - не дано.

Тайны вечности скрыты надежно от нас,
Нам неведом с душой расставания час.
Нет пристанища, кроме глубокой могилы,
Пей вино, этой жизни недолог рассказ.

Я скитался всю жизнь по горам и долам,
Но нисколько свои не поправил дела.
Я доволен и тем, хоть превратности были,
Все же жизнь и приятного много дала.

Я не знаю, каких удостоюсь наград:
Уготован мне рай или мерзостный ад?
Вам - обещанный рай, мне же дайте
сегодня Здесь красавицу, чашу с вином и барбат.

Коль на ярком лугу в блеске вешнего дня
Чашу пери мне даст, красотою пьяня,
Как хотите, о люди, меня назовите,
Если вспомню о рае - пес лучше меня.

Я несчастен и мерзок, подвержен
грехам, Только жертв приносить не намерен
богам,
Коль с похмелья трещит голова по утрам,
Верный кубок излечит меня, а не храм.

Тот, кто страстью горит, быть слепым
обречен, Ад иль рай - для влюбленного
все нипочем.
Не заметят влюбленные, что им пострелят,
Или даже подушку набьют кирпичом.

Среди роз у ручья в благовонной тени
Пир для друга и пери, Хайям, сочини.
Помни: тот, кто с утра поклоняется чаше,
Тот мечети и церкви не чтил искони.

Знает твердо мудрец: не бывает чудес,
Он не спорит - там семь или восемь
небес.
Раз пылающий разум навеки погаснет,
Не равно ль - муравей или волк
тебя съест?

Я твоей болтовне богомольной не рад,
Рай, конечно, прекрасен и мерзостен ад,
Тот, кем судьбы начертаны наши
с тобою,
Дал нам жизнь, и грехи, и позор
напрокат.

Нам вино и любовь, вам - кумирня
и храм,
Нам - назначенный ад, рай достанется
вам.
Только в чем мы виновны, когда
до рожденья
Начертал наши судьбы Предвечный
Калам.

Всем нам хочется в рай и не хочется
в ад -
И мечети, и церкви на этом стоят.
Но мудрец, прочитавший Великую Книгу,
Адских мук не страшится и раю не рад.

Обещают нам гурий прекрасных в раю,
Но прекраснее та, с кем сегодня я пью.
Издалека лишь бой барабанный приятен -
Дайте здесь, а посулы я вам подарю.

Ты не собственной волей явился сюда,
Проживешь и уйдешь, не оставив следа.
Пей вино, потому что не знаешь откуда,
Веселись, потому что не знаешь куда.

Улыбается роза над чашей с вином,
Соловей опьянел и в восторге хмельном Шепчет на ухо мне:
"Этот миг
не вернется!
Что прошло, станет пеплом, развеется
сном".

Если сердце мое отобьется от рук,
Приютит его мир: он, как море, вокруг,
Я не суфий-невежда, сосуд узкогорлый,
Что от капли вина окочурится вдруг.

Лунным ясным сияньем весь мир озарен,
Миг лови - радуй сердце, будь пьян
и влюблен.
Мы уйдем - станем прахом, нас мир
позабудет,
А луна, как всегда, озарит небосклон.
Раз не нашею волей вершатся дела,
Беззаботному сердцу и честь, и хвала.
Не грусти, что ты смертен, не хмурься
в печали,
А не то тебе станет и жизнь не мила.

Средь развалин дворца, где Джамшид
пировал,
Лань рожает детей, бродят лис и шакал.
Где Бахрам расставлял на онагров
ловушки,
Там ловушка, в которую сам он попал.

Убеждают рассудок и разум давно:
Чашу чтить позволяют все веры равно.
И неправда, что пить нам Аллах
Он сказал: "Майсара", то есть:
"Пейте вино".

Если прихоть и похоть владеют тобой,
Ты идешь нечестивой и ложной тропой.
Нужно помнить, что в мир ты пришел
человеком, Дорожить до конца своей гордой
судьбой.

Я во сне увидал мудреца-старика,
Он сказал: "Что ты спишь?
Жизнь и так
коротка.
Пробудись, ибо сон есть подобие смерти,
Отлежать и в могиле успеешь бока".

Океан бытия беспредельно велик,
Кто узрел сокровенного истинный лик?
Ради выгод своих ловкачи нас морочат -
В тайники мирозданья никто не проник.

Время метит печалями путь роковой,
Смерть, как гром, прогремит над твоей
головой.
Сядь на вешнюю травку, возрадуйся
жизни,
Ибо скоро мы станем землей и травой.

Пусть будет сердце страстью смятено,
Пусть в чаше вечно пенится вино.
Раскаянье Творец дарует грешным -
Я откажусь: мне ни к чему оно.

Легкой тенью я всюду хожу за тобой.
Ты скрываешься, я обращаюсь
с мольбой:
"Возвратись, чтобы раб твой не умер
от горя,
Чтобы мог он каприз твой исполнить
любой".

Дай вина, о саки, и порадуй меня,
Эта жизнь нам с тобою дана на два дня.
Что случается, все принимай, как подарок.
Ничего не страшась, никого не виня.
Будь жизнью доволен, насущному рад,
Пусть ты и могуч, и велик, и богат.
Недолог твой пир в роковом этом круге,
С собою земных не захватишь услад.

Жизнь пройдет, и суду неподвластна она,
Власть и слава - мираж без любви
и вина.
После нас в небесах будут также
сменяться Узкий серп, полумесяц, царица-луна.

Создал землю и небо великий Творец,
Нам печалью сердца переполнил вконец.
Сколько сладостных лиц и рубиновых уст
Он упрятал в земной потаенный ларец.

Небеса нашу волю скрутили узлом,
Наводнили вселенную горем и злом,
Благородное сердце клеймом прижигают
И ожог растравляют соленым перстом.

Обретаем свободу, пройдя сквозь
страданье.
Капля перлом становится в мраке и тайне.
Не осталось богатства - оно еще будет,
Если чаша пуста - еще полною станет.

Влекут меня розам подобные лица
И чаша, чтоб влагой хмельной
насладиться.
Хочу всем усладам земным причаститься,
Пока не настала пора удалиться.

Вечный Ловчий, расставив немало сетей,
Уловил нас и сделал добычей своей.
Все дурное и грешное сам совершает,
А вину и грехи он свалил на людей.

Заболел я и дал воздержанья зарок,
Пуст мой кубок, но я лишь сильней
занемог.
Унесите лекарства: в них зло и отрава -
Дайте мне исцеляющей влаги глоток.

Старость - хилое дерево: корни истлели,
Листья сохнут, гранаты ланит посинели,
Крыша, дверь и подпорки стены бытия
Обветшали совсем и уж держатся еле.

Мне судьба не дает отдохнуть от невзгод,
Ты гордишься, что в жизни не знаешь
забот.
Но завистливым оком глядит небосвод,
Неизвестно, как нашу судьбу повернет.

Если в день пол-лепешки найдешь
на обед,
Если в зной ты укрыт, а в ненастье одет,
Если сам ты не раб и рабов не имеешь,
Ты - счастливец, каких и не видывал свет.

Чудный день нам опять подарила весна,
Пыль с цветов и деревьев смывает она.
Соловей соблазняет невинную розу,
Предлагая ей алого выпить вина.

От губительных ядов житейских невзгод
Лишь в вине себе смертный спасенье
найдет.
Пей на травах душистых, пей с юностью
пылкой,
До того, как твой прах сам травою
взойдет.

Все невзгоды, укоры вино разрешит,
Все ученые споры вино разрешит.
Если мучат недуги - спасение в чаше,
Все сомнения скоро вино разрешит.

Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность
и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе
растворюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.

Небосвод!
Ты поистине зол и жесток,
Чуть взрастишь, как уж в прах превращаешь
цветок.
Если б тучи не влагу, а прах собирали,
Изливался бы с неба кровавый поток.

Тот гончар, что слепил чаши наших голов,
Превзошел в своем деле любых
мастеров.
Над столом бытия опрокинул он чашу
И страстями наполнил ее до краев.

Если разум теперь в невысокой цене,
Неразумный плоды пожинает вдвойне,
Принеси же того, что лишает рассудка,
Может, счастье тогда улыбнется и мне?

На вино приналягу я завтра с утра,
Седовласому бросить заботы пора.
Если в семьдесят лет не предаться
веселью, То когда же?
Ведь смерть на расправу
скора.

Пусть душа понапрасну твоя не скорбит,
Не считай нанесенных судьбою обид.
Помни: смерть наготове, ее
не минуешь,-
Счастлив тот, кто обнялся с кувшином -
и спит.

Наповал все печали мой кубок убьет,
В нем богатство, веселье и радость живет.
Дочь лозы я сегодня беру себе в жены.
А рассудку и вере дам полный развод.
Наша жизнь - караван бесконечных скорбей,
Лишь весной нам недолго поет соловей.
О саки! Брось заботы о райском блаженстве.
Ночь прошла. Выпей кубок и оземь
разбей.

Было время: я рвался, стремился, хотел.
Но возможностям нашим назначен
предел.
Потому не позволю себе огорчиться
Из-за всяких - больших или маленьких -
дел.

Жизнь и в счастье и в горе бесследно
пройдет,
В нищете и позоре бесследно пройдет.
Жизнь меня не щадила, и все же мне
жалко
Милой жизни, что вскоре бесследно
пройдет.

Каждый день, что на бренной земле
нами прожит,
Пусть веселье и радость собою умножит.
Нам в юдоли земной жизнь дороже
всего,
А назвать ее жизнью не каждый ведь
сможет.

Веруй, царь, что ты небом назначенный
шах,
Что скакун твой оседлан в небесных
лугах.
Чтоб копыта коня не ступали по грязи,
Небеса серебром твой осыпали шлях.

Человека цени не за то, что учен,
А за то, что его обещанье - закон.
Если слово и дело для мужа едины,
Уваженья достоин воистину он.

Вновь сегодня досталась лепешка одна,
Напоили холодной водой допьяна
И хотят, чтобы кланялся в ноги за это,-
От поклонов, пожалуй, отсохнет спина.

На вино для глупцов наложили запрет,
Но для умных запрета, естественно, нет.
Если знаешь, с кем пьешь, знаешь время
и меру, Пей себе на здоровье - вино не во вред.

На зеленой лужайке, в цветах, у ручья,
С милой пери и с чашей блаженствую я.
Сколько жить мне дано, до последнего
часа, Буду вечно с вином - в этом вера моя.

Дал Начало господь и измыслил Конец,
Вознесен недостойный, унижен мудрец.
Пить нельзя мусульманам, однако
из тыквы
Дал зачем-то им винную флягу Творец.
Если чашу держать не устала рука,
Пусть молитвенник держит рука дурака.
Я промок от вина, ты за кафедрой
сохнешь,
В Судный день и гореть тебе -
наверняка.

Утром алый тюльпан серебрится росой,
И фиалка склоняет свой стан молодой.
Я любуюсь еще не расцветшим бутоном,
Что пленил мое сердце невинной красой.

Полный кубок дороже заветов Творца,
Царских почестей и золотого дворца.
А не будет вина, что останется в мире?
Только горести, что сокрушают сердца.

Лепестки белых роз к нам летят
с высоты,
Знать, в небесном саду распустились
цветы.
Кубок-лилию алым вином наливаю -
Отмечаю приход к нам с небес красоты*

Нищий царством гордится, упившись
вином,
Станет львицей лисица, упившись вином.
Пьяный старец резвится, как юный
проказник,
Мальчик с мужем сравнится, упившись
вином.

Правда в сердце у мудрого долго таится,
Словно птица Анка, потаенная птица.
Так в жемчужину капля морская
внедрится, Чтобы ясным сиянием втайне налиться.

"Не греши - удостоишься райских услад:
Будут гурии, мед и вино",- говорят.
Рай обещанный - вам, мне наличными
дайте -
В руки полный бокал в счет небесных
наград.

Лишь лучистое утро заглянет в окно,
Пусть прозрачные кубки наполнит вино.
Люди горькой отравой вино называют,
Но прибежище истины тоже оно.

Отрекается только дурак от вина
В ночь, когда вся природа от счастья пьяна:
Лунный свет, соловьи заливаются
в рощах, Роза сладко трепещет, желаньем полна.

Будет радостный праздник вина и любви,
Золотые мгновенья беспечно лови.
Видишь: месяц бледнеет, худеет и тает,-
Так растают печали мои и твои.

Капля влаги страдала - ушла в океан,
Искра тверди пылала - унес ураган.
Вот вся суть твоего бытия в этом мире:
Словно был и куда-то исчез таракан.

На дорогах любви чистоту сохрани,
Ибо смерть, словно смерч, оборвет
наши дни.
Эй, красавец - саки, что уселся без дела,
Полной чашей заботы мои отгони.

Раз насущный твой хлеб дан от века
творцом,
Не отнимут его, не прибавят потом.
Значит, в бедности будь непокорным
и гордым,
А в богатстве не стань добровольным
рабом.

Стал я рьяно молиться, посты соблюдать
И надеялся, что заслужу благодать.
Но, молясь, испустил я нечаянно ветер,
Пост вином осквернил, так что нечего
ждать!

Ни духи, ни румяна тебя не спасут,
Срок настанет - на кладбище
всех отнесут.
Станет прахом могильным урод
и красавец -
Смерть над каждым свершит свой
безжалостный суд.

Победить небосвод не надейся вовек.
Не насытишься, сколько ни ешь, человек.
Не кичись, что ты цел и покуда
не съеден,-
Всех загонит нас до смерти времени бег.

Я для знаний воздвиг сокровенный чертог,
Мало - тайн, что мой разум постигнуть
не смог.
Только знаю одно: ничего я не знаю! -
Вот моих размышлений последний итог.

Безвозвратны мгновения жизни земной,
Смерть сердца разбивает кровавой рукой.
Из ушедших никто в этот мир не вернулся
Рассказать, что нас ждет за могильной чертой.

Смерть близка, но она не страшна
мудрецу, Путь земной подступил к роковому
концу. Жизнь дана нам взаймы, на короткое
время,
Срок настал - и вернуть ее нужно Творцу.

Книга юности нашей, увы, прочтена,
Отцвела, отшумела, увяла весна.
Беспечальная птица - так молодость
звали - На другие луга улетела она.

Не давай печали сердце шрамом метить,
Книгу наслажденья чти в мгновенья эти.
Нужно пить вино, любовью сердце
полнить -
Ведь не знаем, сколько жить дано на свете.

Что осталось от счастья?
Названье одно.
Из друзей самый верный остался - вино.
Никогда я вину изменить не посмею.
Потому что и мне не изменит оно.

Зерна наших надежд до конца не соберем,
Уходя, не захватим ни сад и ни дом.
Не жалей для друзей своего достоянья,
Чтобы недруг его не присвоил потом.

Не советуясь, гонят нас в бездну
кручин,-
Как же выплыть из гибельных этих пучин?
Нам несчастий предлог иногда и покажут,
Только истинных не открывают причин!

Когда глину создатель мою формовал,
Тесто горькой и сладкой водой поливал.
С той поры во мне мед и полынная
горечь. Что мне делать? Таким он меня изваял!

Тот, кто тянется к чаше и жаждой горит,
Тот, кто тянется к богу, молитвы
твердит, -
Все в плену суеты и покрыты грехами,
Все мы дремлем, и только всевышний
не спит.

В день, когда над землей заблистала
Луна,
Оседлали в небесных лугах скакуна.
В этот день наши судьбы записаны были,
Сам господь записал,- в чем же
наша вина?

Тот, кто в мире великим прослыл
мудрецом,
Кто в познании истины спорил с творцом,
Он, как все, в этой темной ночи
заблудился, Тешил баснями нас - и уснул вечным
сном.

Смерть друзей увела в свой печальный
предел,
И без них этот мир для меня опустел.
Вместе мы пировали на празднике жизни,
Только хмель их быстрей, чем меня,
одолел.

Иссушают науки и тело, и ум,
Муж ученый поэтому худ и угрюм.
Не вкушая от свежей лозы винограда,
Он до времени сам превратился в изюм.

Мир измерил ты вдоль, исходил поперек,
Изучил его суть, и предел, и исток.
Но ты знаешь о мире не более нашего,
Ибо главную тайну он скрыл под замок.

Месит глину ватага лихих молодцов,
Невдомек им суровый упрек мудрецов:
"Перед вами не глина, а прах ваших
предков,
Обращайтесь почтительно с прахом
отцов!"

Поскольку, с тобой мы не вечные тут,
Скажи, дорогой, пусть вина принесут.
Не золото ты, о красавец беспечный,
Уж если зароют - отрыть не придут.

Утром роза под ветром бутон разовьет,
И фиалка с небес синеву изопьет.
Счастлив, кто с белогрудой красавицей
вместе Выпьет чашу и оземь ее разобьет.

Нас пичкают одной и той же песней:
Кто праведно живет, тот праведным
воскреснет.
А я всю жизнь с любимой и с вином,-
Таким ведь и воскреснуть интересней.

Пусть не жадность, а радость владеют
тобой,
Постарайся поладить с коварной судьбой.
Будь всегда неразлучен с любимой
и с чашей, Дни проходят неслышной, поспешной
стопой.

Чтобы сердце врага одолела тоска,
Выпей чашу вина и забудься слегка.
Хмель изгонит из сердца печальную
думу, Что и жизнь коротка, и развязка близка.

Тот, кто следует разуму, доит быка,
Будет цель его жизни всегда далека.
В наши дни только глупость в чести
и в почете,
А за разум не купишь пучок чеснока.

Даже гору напоишь, запляшет она,
Только круглый дурак может жить
без вина.
Не раскаюсь, что пью.
Нас вино
воспитало:
Выпьешь чашу - и вся твоя сущность
видна.

И мудрец, вознесенный народной молвой,
Воссиявший, как факел, во мгле мировой,
Лишь согнулся над бременем тайн
мирозданья,
Словно небо, растерян, поник головой.

Наши судьбы Небесный Калам написал.
Что мне делать, заранее он предсказал,
Я не волен ни в добрых, ни в грешных
поступках,
И что в ад попаду, - бог заранее знал.

Будешь в обществе гордых ученых ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов.
Ибо каждого, кто не осел, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.

Солнце бросило в воздух арканы огня,
Шарик в небо запущен владыкою дня.
"Пей вино!" - восклицает влюбленное
сердце,
"Пейте!" - вторит вселенная, эхом звеня.

Стать бессмертным - напрасный,
поверьте мне, труд.
Все, кто стар и кто молод, в могилу сойдут.
Не дано это царство земное навеки
Никому... Да и мы не останемся тут.

Снова юные розы украсили мир,
Прикажи, чтоб вина нам подали, кумир.
О загробном блаженстве и муках не
думай,-
Этот вздор только в сказках уместен и
мил.

Тот, кто плоть возлюбил, а душой
пренебрег,
Благочестием мнимым скрывает порок.
Пусть за пьянство мне голову срубят
святоши -
Лицемерие я не пущу на порог.

Не дадут осмотреться в житейском углу,
Свет покажут - и вновь отправляют
во мглу.
Не успеешь понять своего назначенья,
Как уже превратили в песок и золу.

Ты удачлив и смел, высоко залетел
И поверил, что вечен твой гордый удел.
Только помни: владык было в мире
немало -
Все ушли, хоть никто уходить не хотел.

Не горюй, бесконечна небес кутерьма:
День блеснет и опять опускается тьма.
Через тысячу лет прах наш с глиной
смешают, Превратят в кирпичи и построят дома.

Нет у мира начала, конца ему нет,
Мы уйдем навсегда - ни имен,
ни примет.
Этот мир был до нас и вовеки пребудет,
После нас простоит еще тысячу лет.

Пусть Китай и Египет - добыча твоя,
Пусть тебе покорятся вода и земля,
Не гордись, ибо все мы получим в итоге
Три аршина земли и кусок миткаля.

Говорят: "Будут гурии, мед и вино -
Все услады в раю нам вкусить суждено".
Потому я повсюду с любимой и с
чашей,-
Ведь в итоге к тому же придем
все равно.

Всяких сплетен по городу ходит -
не счесть!
Говорят, моей милой затронута честь.
Не взрастит добрый корень худого
побега -
Я уверен, что ложной окажется весть.

Молчаливость и скромность в наш век
не порок,
Любопытство - нередко несчастий исток.
Глаз, ушей, языка ты пока не лишился,
Стань слепым и глухим, рот закрой
на замок.

Пью я только с друзьями - имейте
в виду,
Пить вино - так написано мне на роду.
Сам господь написал, и поэтому бросить Не могу.
Ибо этим его подведу.

Если с умным я в адский огонь попаду,
То сумею, наверно, прожить и в аду.
Но не дай бог в раю с дураком
оказаться - Отведи, о всевышний, такую беду!

О любви безумолку иной говорит:
То зола - не огонь, а зола не горит.
Тот, кто любит, не знает ни сна,
ни покоя,
Он пылает, но тайну хранит, как гранит.

В этот мир мы явились по воле Творца,
Ничего не свершив, сокрушили сердца.
Путь закончив, уходим, но так и не знаем
Смысл прихода, цель жизни и сущность
конца.

Даже имя не вечно твое под Луной,
Наслаждайся покуда усладой земной:
Пей вино и развязывай кудри красавиц,
Ожидая, несчастный, развязки иной.

Не гадай, сколько смертным отпущено
дней,
Небосвод нас и сеет, и жнет без затей.
Что случится, того все равно не минуешь,
А пока наливай этот кубок полней.

Бессердечностью мира мой ум потрясен,
Плачет сердце, отравлен печалями сон.
Полон дум головы опрокинутый кубок,
Но вином никогда не наполнится он.

Я пришел - не прибавилась неба краса,
Я уйду - будут так же цвести небеса,
Где мы были, куда мы уйдем -
неизвестно. Глупы домыслы всякие и словеса.

Написал наши судьбы Небесный Калам.
Можешь сердце свое разорвать пополам,
Можешь пить свою кровь, съесть себя
без остатка,-
Не прибавишь и точки к начальным
словам.

Бродягою пройдешь пути свои -
добьешься,
Не раз в своей умоешься крови -
добьешься.
Коль от себя сумеешь отказаться
И сам взойдешь на жертвенник любви -
добьешься.

Пей вино и весельем блистай на пирах;
Ибо время наступит - рассыплешься
в прах.
Глупо верить, что грешников рай
ожидает,
И смешно перед адом испытывать страх.

С той поры, как зажглась над землею
Луна,
Ничего нет на свете прекрасней вина.
Удивляюсь тому, что вино продается.
Поражаюсь, что сходной бывает цена.

Посылает судьба мне плевки по пятам,
Все поступки к дурным причисляют
делам.
И душа собралась уходить и сказала:
"Что мне делать, коль дом превращается
в хлам?"

Похоронят и этак годов через пять
Станут глину на наших могилах копать.
Я прошу, чтобы прах мой с вином
замесили,
Пробку сделали - винный кувшин
закрывать.

Чтоб добиться любви самой яркой из роз,
Сколько сердце изведало горя и слез.
Посмотри: расщепить себя гребень
позволил,
Чтобы только коснуться прекрасных
волос.

Полюбив, я забыл про свою седину
И, как юноша, вновь пристрастился
к вину.
Позабыл все зароки я ради любимой,
Сердцу ум покорился, почуяв весну.

Перед смертью, друзья, дайте чашу
услад,
Пусть вино озарит мой печальный закат.
Как умру, омовенье вином совершите,
Посадите над прахом моим виноград.

Когда вновь соберетесь, друзья,
за столом,
Красотою сияйте, блистайте умом.
Когда чаши наполнит вам отрок кудрявый,
Помяните Хайяма веселым стихом.

Может, истина эта совсем не нова,
Но запомни ее золотые слова:
"Будь веселым всегда. Ведь когда
тебя скосят,
Ты не вырастешь снова, глупец,
как трава".

В прах и пыль превратились цари,
короли -
Все, кто спрятан в бездонное лоно земли.
Видно, очень хмельным их вином опоили,
Чтоб до судного дня они встать
не смогли.

С милой быть и с вином - нет греха
и стыда,
Пост нарушить, молитвы забыть -
не беда.
Будь с людьми справедлив, на чужое
не зарься,-
А другие грехи нам простят без труда.

Посмотри, как гончар на базаре жесток:
Топчет, мнет, избивает он глины кусок
И не слышит, как глина чуть слышно
лепечет:
"Бей, топчи, брат, но помни: твой близится
срок".

Двести лет проживешь, может, больше -
вполне,
Будешь жить во дворце иль скитаться
на дне.
Назовут тебя шахом иль нищим
бродягой,-
Смерть в итоге нас всех уравняет в цене.

Ты в оковах тоски, словно раб в кандалах,
В бесконечных заботах о мнимых делах.
Понапрасну горюешь и душу терзаешь, -
Все решил, не советуясь с нами, аллах.

Угнетенному сердцу бальзам принеси,
Мускус в чаше с огнем пополам принеси.
Чтоб убить все печали и радости разом,
Чанг певучий, не мешкая, нам принеси."

Огнь рубиновый в старом кувшине
мне дай,
Близость с милой подругою ныне
мне дай.
Ты пойми, что наш мир - это прах,
это ветер,-
Чашу счастья по этой причине мне дай.

За кувшин я все царства земные отдам,
Эта чаша с вином слаще пищи Марьям.
Крики пьяных милее святых песнопений,
Что в мечети смертельно наскучили нам.

Пить вино хорошо, если в сердце весна,
Если гурия рядом нежна и страстна.
В этом призрачном мире, где тлен
и руины, Для забвенья заветная чаша дана.

В обители этой, в которой две двери,
Даны нам от века тоска и потери.
Поэтому благ, кто совсем не родился,
Он нашей печали душой не измерил.

Милый юноша, утро блеснуло лучом,
Встань, хрустальные кубки наполни вином.
Этот сладостный мир, что уйдет
безвозвратно, Вновь найти не надейся вовеки потом.

Небеса - беспощадный и злой
повелитель - Наших дел господин, наших душ
похититель.
Если б мы до рождения разум имели,
Никогда не пришли бы в земную обитель.

Умный с милой подругой проводит
всю жизнь,
С ней блаженство и счастье находит
всю жизнь.
Знает он, что наступит пора
расставанья,-
Как во сне, постоянно уходит всю жизнь.

В этом суетном мире, коварном,
больном,
Поит жизнь нас отравленным, мутным
вином.
Я хочу, чтобы яд меня долго не мучил,
Осушить свою чашу единым глотком.

Выпей влаги хмельной, что кипит молода,
Что весельем сердца наполняет всегда.
Пусть она обжигает порою, как пламя,
Но уносит тоску, как живая вода.

Ты измучен, мой друг, суетою сует,
А забот тебе хватит на тысячу лет.
Не горюй о прошедшем - оно
не вернется,
Не гадай о грядущем - в нем
радости нет.

Не запретна лишь с мудрыми чаша
для нас,
Или с милым кумиром в назначенный час.
Не бахвалься пируя и после пирушки.
Пей немного. Пей изредка. Не на показ.

Счастье смелым дается, не любит тихонь,
Ты за счастье и в воду иди, и в огонь.
Перед богом равны и бунтарь,
и покорный,
Не зевай - свое счастье не проворонь.

Сердце! Радость ищи, нам довольно
скорбей,
На весеннем лугу сад веселья разбей.
На ночь сядь, как роса, на душистые
розы,
Наслаждение пей, а печали развей.

Будет прав, кто театром, наш мир
назовет,
Все мы - куклы, а кукольник - сам
небосвод.
На ковре бытия он нам даст
порезвиться -
И в сундук одного за другим уберет.

Слышал я, что в кувшине бессмертья
родник,
И устами к устам его жадно приник.
И кувшин прошептал потаенно и страстно:
"Был и я человек. Будь со мною
хоть миг!"

Всем известно, что истина - только
мираж,
Как же сердцу прожить без целительных
чаш?
Примирись с тем, что есть, не борись с тем,
что будет -
Не обманешь судьбу и ей взятку не дашь.

Ты вопрос задаешь мне: что есть
человек?
И вопрос не простой и не легкий ответ.
Человек - это знак из пучин мирозданья,
Он всплывет на мгновенье и тонет навек.

Та, что сердце мое утопила в крови -
Каждый день ее, господи, благослови! -
Снова милость явила, как будто сказала:
"Ты был добр, потому и достоин любви".

Тайн своих небосвод никому не открыл,
Он коварно сто тысяч героев убил.
Пей вино.
Все мы смертны, и век наш
короткий,-
Кто ушел, тот обратно дорогу забыл.

Ты слыхал, чтоб пройдя до конца
этот путь,
К нам назад возвратиться сумел
кто-нибудь?
Берегись, в мире властвует алчность
и злоба,
Миг упустишь - его никогда не вернуть.

Не в мечети, где суетно славят тебя,-
В кабаке я с тобою сливаюсь, любя,
О создатель! Всему ты конец и начало -
Обласкай иль сожги меня, пеплом клубя.

Эй, засоня!
Глаза побыстрее открой,
Выпей чашу и нежную лютню настрой.
Помни: тот, кто ушел, никогда
не вернется.
Да и мы не минуем могилы сырой.

Нам и еда, и сон не нужны вовсе были,
Пока из четырех стихий нас не слепили.
Но все, что дали нам, отнимут
безусловно,
И станем мы опять щепоткой серой пыли.

Непокорностью, видно, я богу постыл,
Грех и тело, и душу мне пылью покрыл.
Но я верю в престол доброты твоей,
боже,
Потому что от чистого сердца грешил.

Среди гурий прекрасных я пьян
и влюблен.
И вину отдаю благодарный поклон.
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог
приглашен.

Если хочешь геройством весь мир
ослепить,
Раз в неделю вином нужно дух укрепить:
В понедельник, четверг, воскресенье,
субботу,
В среду, вторник и пятницу надобно пить.

Мудрый старец, взгляни: поутру
под горой
Пыль вздымает малыш, увлеченный
игрой.
Дай совет ему: пусть не тревожит
усопших -
Этим прахом рассыпались царь и герой.

Поклоняйтесь невинности солнечных лоз,
Не пролейте на землю их пламенных
слез.
Нет греха, если кровь лицемера
прольется.
Тяжкий грех - коль на землю вино
пролилось.

Дал красавицам нежные лица господь,
Кудри черные и ароматную плоть.
Сам прельщает и сам мне смотреть
запрещает,-
Пусть попробует сам и соблазн побороть.

Будь среди благородных и чистых людей,
С недостойными знается только злодей:
Если мудрый отраву предложит,
ты выпей, Если глупый щербет преподносит -
не пей.

В мире все быстротечно, не бойся
невзгод,
Все на свете не вечно и скоро пройдет.
Нам отпущен лишь миг для утех
и веселья,
Не тоскуй о былом и не плачь наперед.

В старой крепости было видение мне:
Черный ворон сидит на высокой стене,
Царский череп когтит и с усмешкой
вещает: "Где же слава и власть? Все прошло,
как во сне!"

Если к чаше приник - будь доволен,
Хайям!
Если с милой хоть миг - будь доволен,
Хайям!
Высыхает река бытия, но покуда
Бьет еще твой родник - будь доволен,
Хайям!

Если жаждет душа чистоты молодой,
Если сердце измучено горем-бедой,
Исцеляет вино - благодатная влага,
Что напрасно ты злой называешь водой.

В ряд гончарный вчера я зашел на базар
И увидел поистине дивный товар.
Говорящий кувшин, обращаясь
к собратьям, Вопрошал:
"Кто купец? Продавец?
Кто гончар?"

Помню, в винный вчера я забрел
погребок,
Вижу: пьяный свалился старик на порог.
Я воскликнул: "Творца ты, отец,
не стыдишься-
Он ответил: "Бог милостив, выпьем,
сынок!"

Я - отступник и душу себе истерзал
Тем, что грех мой велик, я - ничтожен
и мал.
Позабуду мечеть, опояшусь зуннаром,
Чтоб аллах лицемером меня не считал.

Без вина эта чаша души лишена,
И бутылка бездушна, мертва без вина.
Собеседником нежным, единственным
другом Стала чаша Хайяму на все времена.

Чистый дух, что от скверны всевышним
храним,
Он сегодня к нам гостем пришел
дорогим.
Подкрепи его чашей вина, чтобы молвил:
"О господь! Сделай наше дыханье
благим".

Кто всегда недовольный и грустный сидит,
Тот судьбу повергает в смятенье и стыд.
Пей, Хайям, пока чаша твоя не разбилась,
Веселись, пока нежная флейта звучит.

Все, что видишь, лишь видимость
жизни иной,
Ничего достоверного нет под луной.
Мудрость в том, чтоб оставить бесплодные
думы. Этот опыт обрел я немалой ценой.

От земной глубины до далеких планет
Мирозданья загадкам нашел я ответ.
Все узлы развязал, все оковы разрушил,
Узел смерти одной не распутал я, нет!

Кто в раю побывал, видел ад, о душа?
Кто ушел и вернулся назад, о душа?
Уповать ни к чему и бояться не надо,
Ожидать бесполезно наград, о душа!

Будь с подругой, что краше других
и нежней,
Чти любовь и вино до скончания дней,
Ибо скоро сорвут этой жизни рубашку
И отправят несчастных в обитель теней.

Держит чашу рука, а другая - Коран,
То молюсь до упаду, то до смерти пьян.
Как лишь терпит нас мраморный свод
бирюзовый, Не кафиров совсем, не совсем
мусульман?!

Мы с тобою, как птицы плененные, тут,
Мы во власти печалей, волнений и смут.
Ни взлететь нам, ни выйти из этого круга,
В суете бесполезной желанья умрут.

Раз желаньям, творец, ты предел
положил,
От рожденья поступки мои предрешил,
Значит, я и грешу с твоего позволенья
И лишь в меру тобою отпущенных сил.

Вновь печали меня погружают во тьму,
Нет отрады душе, нет покоя уму.
Этот мир без меня обходился прекрасно,
Я уйду, совершенно не нужный ему.

Говорят, я в разврате погряз - это так,
Говорят, пью вино всякий час - это так.
Люди судят по внешности - это
известно,-
Ибо спрятана сущность от глаз - это так.

Говорят, что я пьяный старик - я таков!
Обвиняют: безбожник, блудник -
я таков!
Люди вздором охотно себя развлекают, -
Не печалюсь, не спорю, привык -
я таков!

Сколько жив, буду вечно я весел и пьян,
Принесите вина - наступил рамазан!
До утра я с кувшином пребуду
в объятьях, Крепко чашу целуя, свалившись на жбан.

Рамазан. Дни и ночи живем,
как впотьмах,
От постов и молитв все померкло
в глазах.
Я сегодня с утра по ошибке напился,-
За нечаянный грех не накажет аллах.

Только другу надежному я б рассказал,
Что несчастен наш жребий от самых
начал. Мы рождаемся в муках из глины
страданий
И свершаем навязанный нам ритуал.

Шел вчера я, мечтая о чаше вина,
Вижу: роза растоптана, обожжена.
Я спросил: "За какие грехи наказанье?"
"Слишком громко смеялась", -
сказала она.

Раньше в мире я блага, богатства искал,
А потом себе в спутники бедность
избрал.
Черствым хлебом довольствуюсь в бедном
жилище
И, поверьте, богаче богатого стал.

Опьяняют печали.
Их пленник и раб,
Потому и к вину я пристрастен и слаб.
Зло и слезы сожгли мое бедное сердце,
Стало черным оно, превратилось в кебаб.

Сок лозы показался мне кровью спьяна,
Я сказал: "Пить отныне не буду вина!'
Разум тут же поправил меня:
"Пожалеешь!
Кто не пьет, тот, поверь, не живет,
старина!"

Не по бедности я позабыл про вино,
Не из страха совсем опуститься на дно.
Пил вино я, чтоб сердце весельем
наполнить,
А теперь мое сердце тобою полно.

Говорят, что ты смертных умеешь
прощать,
Не дозволишь грешить и не дашь
обнищать.
Если ты воскресишь меня ангелом
светлым,
То зачем меня черною книгой стращать?

Если кубок мой пуст - я печалью объят,
Все, что пью я и ем, превращается в яд.
Поит жизнь нас без устали горькой
отравой, Лишь вино и красотка меня исцелят.

Из голов изгоняет надменность вино,
Узел самый тугой распускает оно.
Если б люди Иблиса вином соблазнили,
Он к Адаму с поклоном пришел бы
давно.

Кубок знаний я выпил до самого дна,
Жизнь и смерть, дух и плоть - мне их
сущность видна.
Но сказать не стыжусь: выше мудрости
всякой Ароматная, полная чаша вина.

В этом мире вина я не пить не могу,
Без вина даже шага ступить не могу.
Миг прекрасен: подносят мне полную
чашу -Я ее ни поднять, ни разбить не могу.

Ярче солнца я роз не взрастил - не могу,
Разгадать сочетанье светил - не могу.
Разум жемчуг извлек из пучин
размышлений,
Просверлить ни отваги, ни сил - не могу.

Может быть, обратиться с любовью
к другой?
Но могу ли другую назвать дорогой,
Если даже взглянуть не могу на другую:
Затуманены очи разлукой с тобой?

Мустафе передайте мой низкий поклон
И спросите с почтеньем, чтоб
выслушал он:
"Почему свежий сок винограда запретен,
А прокисший кумыс нам тобой
разрешен?"

Да, вино я люблю, но не пьяница я,
Пусть же в чаше останется сила моя.
Лучше вечно пред чашей стоять
на коленях,
Но не кланяться низким, как ты,
мой судья.

Я борюсь постоянно с собой, как мне
быть?
Я измучен своею виной, как мне быть?
Знаю, милостив ты и простить меня
можешь, -
Только стыд неизбывно со мной, как мне
быть?

Ты из праха меня изваял, я при чем?
Ты наполнил вином мой фиал, я при чем?
Все дурное и доброе, что совершаю,
Ты ведь сам, наш творец, начертал -
я при чем?

"Я - прекрасный Юсуф, - розан гордо
сказал.-
А уста мои - в злато оправленный лал".
Я сказал: "Ты - Юсуф?
Доказательства
где?" "Вот рубашка в крови.
Разве ты не узнал?"

Порою некто гордо мечет взгляды:
"Это - я!"
Украсит золотом свои наряды:
"Это - я!"
Но лишь пойдут на лад его делишки,
Внезапно смерть выходит из засады:
"Это - я"

Тайны мира постиг проницательный взор:
Все на свете поистине глупость и вздор.
И куда ни взгляну я - о, слава аллаху! -
Угрожают мне беды, несчастья, позор.

Жажду влаги заветной и ночью и днем,
Жажду музыки утром, в обед,
перед сном.
Прах посмертный мой сделайте звонким
кувшином
И наполните алым, душистым вином.

Сном навеки сраженные видятся мне,
Под землей схороненные видятся мне.
В мраке небытия вижу тени ушедших,
И еще не рожденные видятся мне.

Когда достанет смерть меня рукою
длинной,
И под ее пятой я стану влажной глиной,
Из праха моего гончар кувшин
пусть слепит,
Быть может, оживу, почуяв запах винный.

Ночь. На дело готовым в мечеть
я пришел,
Не в смиренье суровом в мечеть
я пришел.
Здесь когда-то украл я молитвенный
коврик,
Изорвался - за новым в мечеть
я пришел.

Я хотел и страстей не сумел побороть:
Над душою царит ненасытная плоть.
Но я верю в великую милость господню:
После смерти простит мои кости господь.

Изорву на затычку для жбана чалму,
Пьяным прахом омоюсь в питейном
Дому,
Может быть, в кабаке и отыщется
средство
Разогнать ханжества непроглядную тьму.

В детстве истину ищем, стучась
к мудрецам,
После истины сами толкуем юнцам.
В чем же истина?
В том, что родившись
из капли,
Мы в земле растворимся, подобно
отцам.

Чистым в мир я пришел - взят был
скверною в плен,
Долго радостью цвел, но засох от измен.
Опалили мне сердце горючие слезы,
Предвещает закат только старость и тлен.

Небо в чаше скорбей нас с тобой
истолкло,
Все надежды, как ветром золу, размело.
Счастья нет. Мы и глазом моргнуть
не успели, А пора уходить.
На душе тяжело.

Me понять тебе наши, о муфтий, дела:
Мы свой дух укрепили, пропившись дотла.
В нашей чаше вино, а в твоей - кровь
людская,-
Вот куда кровожадность тебя завела!

Пей вино, постарайся прожить без забот,
Ты получишь еще свою долю невзгод.
Повернется над нами коварное небо,
Хлеб насущный, пожалуй, и тот отберет.

Ты в бесплодных заботах о завтрашнем
Я живу и судьбою доволен вполне.
Ибо завтра расстаться с юдолью земною
И тебе предстоит, и назначено мне.

В этот мир еще раз нам - боюсь -
не попасть,
Чтоб с друзьями весельем натешиться
всласть.
Потому не теряй драгоценных
мгновений,-
Смерть пока их у нас не успела украсть.

Блеск дворцов и сияние царских корон,
И чалму - украшение знатных персон -
Все отдам за лужайку в зеленом наряде,
Полный кубок и флейты пленительный
Стон.

Вольнодумцем меня называют враги, -
Это глупость и вздор. О господь, помоги:
Раз пришел я в обитель страданий и горя,
Значит мне и платить за грехи и долги.

Если жизнь на мгновенье нам, хрупким,
дана,
Непростительно жить без любви и вина.
О небесном блаженстве святоша
хлопочет,-
Мне такая забота, ей богу, смешна.

Мы - горя основа и счастья рудник,
Мы - корень неправды и правды родник,
Низки и высоки, чисты и порочны,-
Мы - чаша Джамшида и мерзости лик.

Этот мир я сравнил бы с простым
фонарем, Солнце - с свечкой, пылающей жарким
огнем. Мы блуждаем, как тени, в загадочном
мире,
Ничего достоверно не зная о нем.

Не избавиться мне от житейских оков,
Я не рад, что несчастный мой жребий
таков,
У судьбы я учился прилежно и долго,
Но всегда оставался в числе дураков.

Если ты, небосвод, возлюбил дураков,
Полюби и меня - я ведь тоже таков.
Не могу сделать шага по собственной
воле,- Отпусти - я твоих недостоин оков.

О душа! Звоном арфы печали развей.
Будем лить, не заботясь о чести своей.
Не стыдись и молитвенный коврик пропей,
Эту чашу позора о камень разбей.

Кто подругу и верного друга найдет,
Тот легко, беспечально, приятно живет.
Он веселою чашей встречает рассветы.
Ибо дарит мгновенья нам
жизнь-скороход.

Глупо жить ради золота и серебра,
Жизнь не вечна - уйти наступает пора.
Дай мне чашу и помни: наш прах
после смерти
Превратится в кувшин на станке гончара.

Цель творца и вершина творения - мы,
Мудрость, разум, источник прозрения -
мы,
Этот круг мироздания перстню подобен,-
В нем граненый алмаз, без сомнения,
мы.

Обступают печали - их целая рать,
Кроме горя, других нам плодов
не собрать.
Счастлив тот, кто уходит из этого мира,
Кто совсем не пришел, тот вкусил
благодать.

Долго ль будешь ты подлым, служить
без стыда?
И, как муха, кружить там, где слаще еда?
Лучше голод терпи, но не будь
блюдолизом, Ибо низость тебе не простят никогда.

Если б дал мне творец над Вселенною
власть,
Я 6 коварное небо заставил упасть.
И взамен я воздвигнул бы небо такое,
Чтоб на землю с него доброта пролилась.

Не тужи, что всему есть на свете конец,
Эта жизнь нам дана для услады сердец.
Вот когда б постоянство царило
в природе, То тебе не пришлось бы родиться,
глупец.

О мирском ты в заботах и ночью и днем,
Позабыл, что предстанешь пред вечным
судом. Посмотри, как с людьми расправляется
время, И тебя оно скоро отправит на слом.

Бросить пить и красоток забыть навсегда?
Лучше скорая смерть, чем такая беда!
Жизнь и так коротка. А потом
неизвестность, Не останется, может быть, даже следа.

Тому, кто овладел всех тайн великим
царством, Ни радость, ни печаль не кажутся
коварством,
Поскольку и добро, и зло равно пройдут,
Болезнью хочешь - будь, а хочешь -
будь лекарством.

Нет конца в этом круге, в котором
живем, Двух людей мы счастливыми в нем
назовем:
Первый - тот, кто все понял, со всем
примирился,
И второй - кто не хочет и знать
ни о чем.

Я земной суетою измучен, поверьте,
Ухожу из неправедной сей круговерти.
Над могилой моей пусть смеется
лишь тот,
Кто надеется сам увернуться от смерти.

Лучше скромная доля, чем славы позор,
А пенять на судьбу - это глупость
и вздор.
Лучше пьяницей я прослыву в этом мире,
Чем ханжою меня назовет разговор.

Лучше мыкать нужду и невзгоды
с орлом, Чем с презренным сидеть за обильным
столом.
Лучше черствую корку глодать
в одиночку,
Чем халвой угощаться с вельможным
ослом.

Час веселья храни от докучных забот,
Пусть печаль в твое сердце пути
не найдет.
Дорожи наслаждением, страстным
желаньем
И вкушай от вина и любовных щедрот.

Лучше с милой красавицей быть
и с вином,
Чем молитвой себя изнурять и постом.
Если правда, что в ад отправляют
влюбленных,
Что мне делать в раю, безнадежно
пустом?

Мою душу плененную, боже, прости!
Грудь, любовью спаленную,
боже, прости! Мои ноги, привыкшие к грешным
дорогам,
Руку с чашею полною, боже, прости!

Сбрось гордыню, богатое платье сними,
Честь и имя свое не роняй, не срами.
Посмотри, как дервиш, облаченный
в лохмотья, Словно сам падишах, себя держит
с людьми.

День прошел - и о нем позабудь
поскорей:
Да и стоит ли завтрашний наших скорбей?
Откровения нет ни в былом,
ни в грядущем,-
Мы сегодня живем.
Так смотри веселей!

Всюду с риндами будь и смотри веселей,
А посты и молитвы забудь, дуралей.
Следуй мудрым советам Омара Хайяма:
Пей, гуляй, для друзей ничего не жалей.

Скорбью бедное сердце изранено вновь:
Изменила, ушла, позабыла любовь.
Принесли мне в бокале любовный
напиток -
Это сердца разбитого алая кровь.

Тайны вечности скрыты густой пеленой,
Потому мы прочесть не смогли ни одной.
Мы дерзаем сорвать роковые покровы,
Но падут они - станем мы пылью
земной.

Беспощаден и глух этот свод над тобой,
Как песчинкой играет он нашей судьбой.
Не сдавайся, мой друг, перед злом
и коварством,
Оставайся в нужде и богатстве собой.

"Меньше пей,- говорят мне враги
и друзья.-
Неужель с винной чашей расстаться
Ночью ласки хмельные мне дарит
Ну, а днем только чашей
нельзя?"
подруга, довольствуюсь я.

Полон мир наш соблазнов и низких
страстей, А земля - это черный, как ночь,
мавзолей.
Погребли в нем воителей, гордых царей,
Луноликие стали добычей червей.

Сея зло, этот вечный вращается свод,
В мире истинной дружбы никто не найдет.
Если можешь, хоть миг проживи
без забот, -
Не подвластен нам времени быстрый
полет.

Нам в мечети твердят: "Бог - основа
и суть!"
Мудрецы нас к науке хотят повернуть.
Но, боюсь, кто-нибудь вдруг придет
и-заявит:
"Эй, слепцы! Есть иной, вам не ведомый
путь!"

Ринд - я видел - сидит на небесном
коне, Жизнь ему представляется, словно
во сне.
Бога он позабыл и земные заботы -
Вот его я назвал бы счастливым вполне.

Все устроено в мире по воле творца.
В небесах одного поместил он тельца,
На другого взвалил нашу грешную
землю,-
Между ними ослы и ослы - без конца.

Как умру, для могилы печальной моей
Отольют в кирпичи прах усопших людей.
А потом и мой прах пригодится, пожалуй,
На кирпич, чтоб построить другой
мавзолей.

Мы под небом жестоким страдаем
с тобой,
Глух к страданьям людским этот свод
голубой.
Пей беспечно вино на зеленой лужайке
И себя не позорь бесполезной мольбой.

Пей вино, только ум опасайся пропить,
С пьяных глаз опасайся друзей оскорбить.
Чтобы сок виноградный тебе дозволяли,
Нужно добрым и радостным пьяницей
быть.

Тает жизнь и уходит, как речка, в песок,
Неизвестен конец, и неведом исток.
Превращает нас в пепел небесное пламя,
Даже дыма не видно - владыка жесток.

Кто на свете не мечен грехами, скажи?
Мы безгрешны ли, господи, сами, скажи?
Зло свершу - ты мне злом воздаешь
неизменно,-
Значит, разницы нет между нами, скажи!

Стоит мир наш, поверь, два ячменных
зерна,
И не думай на свете прожить без вина.
Не печалься, что в рай нас с тобою
не пустят,
Лучше выпей до самого дна, старина.

Да, лилия и кипарис - два чуда
под луной,
О благородстве их твердит любой
язык земной.
Имея двести языков - она всегда молчит,
А он, имея двести рук, не тянет ни одной.

Утром каюсь, что лишнего выпил вчера,
Каждый день пить вино зарекаюсь с утра.
Но сегодня я каюсь, что пить зарекался,
Ибо розы цветут - пить влюбленным
пора.

Дайте чашу, а царства не надобно мне,
Неизменного друга нашел я в вине.
Все короны владык не заменят кувшина,
Все услады земные в кувшине на дне.

Чем душою блуждать в лабиринтах наук,
Лучше радость искать среди милых
подруг.
До того как всю кровь твою время
иссушит,
Виноградную кровь пей без устали, друг.

Все возьмите - вина не лишайте меня
И любовного не отнимайте огня.
Был всю жизнь я беспутным и пьяным
гулякой,
Пусть таким и останусь до Судного дня.

Ты - творец, и таким ты меня сотворил,
Дал вина и любовной тоской напоил.
Если ты в первый день меня создал
поэтом, Так за что же тогда ты мне ад посулил?

Этот мир ты, господь, сотворил
для людей
И повсюду расставил ловушки страстей.
Разве я виноват, если в них попадаю? -
Все случается только по воле твоей!

Вижу: пьяный старик опрокинулся в ров,
Он во власти блаженства и радостных
снов.
Я прислушался - он еле слышно лепечет:
"Бог прощает своих неразумных рабов".

Тот, кто пол в кабаке бородою метет,
Тот свободен душой и живет без забот.
Мир обрушится - он будет спать,
как убитый,
Небо свалится - глазом во сне
не моргнет.

Безучастно глядит небосвод голубой,
Как под ним мудрецов истребляет
разбой:
Тесно чаша с бутылью слились в поцелуе,
Хлещет кровь между ними багряной
струей.

Капля жидкости чресла пожаром зажгла,
Из нее наша жизнь, как тюльпан,
расцвела,
А назавтра наш прах буйный ветер
развеет,-
Так поспешно на свете вершатся дела.

Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести
еще долго,
Когда будет наш горестный прах
погребен.

Не печалься тому, что неправда кругом,
Не терзай свою душу тоской о былом.
Сердцем милой владей до последнего
часа, Полни жизнь, словно чашу, багряным
вином.

Бесполезно и глупо мы жизнь провели,
Пью вино, а во рту только привкус земли.
Стыдно мне перед богом, что был
непослушен,
Сожалею, что лучшие годы прошли.

Будешь днем горевать, будешь ночью
страдать,
Все равно не сойдет на тебя благодать.
Все решили без нас - и дела,
и поступки,-
Тот мудрец, кто сумел это сразу понять.

О постах и молитвах твердят простаки, -
Нам мечеть не нужна, нам милей кабаки.
Пей, Хайям, потому что наш прах
после смерти
Станет глиной и скоро пойдет на горшки.

Обступают печали - их целая рать,
Кроме горя, других нам плодов
не собрать.
Счастлив тот, кто уходит из этого мира,
Кто совсем не пришел, тот вкусил
благодать.

Долго ль будешь ты подлым, служить
без стыда?
И, как муха, кружить там, где слаще еда?
Лучше голод терли, но не будь
блюдолизом,
Ибо низость тебе не простят никогда.

Если б дал мне творец над Вселенною
власть,
Я б коварное небо заставил упасть.
И взамен я воздвигнул бы небо такое,
Чтоб на землю с него доброта пролилась.

Не тужи, что всему есть на свете конец,
Эта жизнь нам дана для услады сердец.
Вот когда б постоянство царило
в природе,
То тебе не пришлось бы родиться,
глупец.

О мирском ты в заботах и ночью и днем,
Позабыл, что предстанешь пред вечным
судом.
Посмотри, как с людьми расправляется
время,
И тебя оно скоро отправит на слом.

Бросить пить и красоток забыть навсегда?
Лучше скорая смерть, чем такая беда!
Жизнь и так коротка.
А потом
неизвестность,
Не останется, может быть, даже следа.

Тому, кто овладел всех тайн великим
царством,
Ни радость, ни печаль не кажутся
коварством,
Поскольку и добро, и зло равно пройдут,
Болезнью хочешь - будь, а хочешь -
будь лекарством.

Нет конца в этом круге, в котором
живем,
Двух людей мы счастливыми в нем
назовем:
Первый - тот, кто все понял, со всем
примирился,
И второй - кто не хочет и знать
ни о чем.

Я земной суетою измучен, поверьте,
Ухожу из неправедной сей круговерти.
Над могилой моей пусть смеется
лишь тот,
Кто надеется сам увернуться от смерти.

Лучше скромная доля, чем славы позор,
А пенять на судьбу - это глупость
и вздор.
Лучше пьяницей я прослыву в этом мире,
Чем ханжою меня назовет разговор.

Лучше мыкать нужду и невзгоды
с орлом,
Чем с презренным сидеть за обильным
столом.
Лучше черствую корку глодать
в одиночку,
Чем халвой угощаться с вельможным
ослом.

Час веселья храни от докучных забот,
Пусть печаль в твое сердце пути
не найдет.
Дорожи наслаждением, страстным
желаньем
И вкушай от вина и любовных щедрот.

Лучше с милой красавицей быть
и с вином,
Чем молитвой себя изнурять и постом.
Если правда, что в ад отправляют
влюбленных,
Что мне делать в раю, безнадежно
пустом?

Мою душу плененную, боже, прости!
Грудь, Любовью спаленную,
боже, прости!
Мои ноги, привыкшие к грешным
...... дорогам,
Руку с чашею полною, боже, прости!

Сбрось гордыню, богатое платье сними,
Честь и имя свое не роняй, не срами.
Посмотри, как дервиш, облаченный
в лохмотья,
Словно сам падишах, себя держит
с людьми.

День прошел - и о нем позабудь
поскорей:
Да и стоит ли завтрашний наших скорбей?
Откровения нет ни в былом,
ни в грядущем,- Мы сегодня живем.
Так смотри веселей!

Скорбью бедное сердце изранено вновь:
Изменила, ушла, позабыла любовь.
Принесли мне в бокале любовный
напиток -
Это сердца разбитого алая кровь.

Всюду с риндами будь и смотри веселей,
А посты и молитвы забудь, дуралей.
Следуй мудрым советам Омара Хайяма:
Пей, гуляй, для друзей ничего не жалей.

Тайны вечности скрыты густой пеленой,
Потому мы прочесть не смогли ни одной.
Мы дерзаем сорвать роковые покровы,
Но падут они - станем мы пылью
земной.

Беспощаден и глух этот свод над тобой,
Как песчинкой играет он нашей судьбой.
Не сдавайся, мой друг, перед злом
и коварством,
Оставайся в нужде и богатстве собой.

"Меньше пей,- говорят мне враги
и друзья.-
Неужель с винной чашей расстаться
нельзя?"
Ночью ласки хмельные мне дарит
подруга,
Ну, а днем только чашей
довольствуюсь я.

Полон мир наш соблазнов и низких
страстей,
А земля - это черный, как ночь,
мавзолей.
Погребли а нем воителей, гордых царей, Л
Луноликие стали добычей червей.

Сея зло, этот вечный вращается свод,
В мире истинной дружбы никто не найдет.
Если можешь, хоть миг проживи
без забот, -
Не подвластен нам времени быстрый
полет.

Нам в мечети твердят: "Бог - основа
и суть!"
Мудрецы нас к науке хотят повернуть.
Но, боюсь, кто-нибудь вдруг придет
и-заявит:
"Эй, слепцы! Есть иной, вам не ведомый
путь!"

Ринд - я видел - сидит на небесном
коне, Жизнь ему представляется, словно
во сне.
Бога он позабыл и земные заботы -
Вот его я назвал бы счастливым вполне.

Все устроено в мире по воле творца.
В небесах одного поместил он тельца,
На другого взвалил нашу грешную
землю, -
Между ними ослы и ослы - без конца.

Как умру, для могилы печальной моей
Отольют в кирпичи прах усопших людей.
А потом и мой прах пригодится, пожалуй,
На кирпич, чтоб построить другой
мавзолей.

Мы под небом жестоким страдаем
с тобой,
Глух к страданьям людским этот свод
голубой.
Пей беспечно вино на зеленой лужайке
И себя не позорь бесполезной мольбой.

Пей вино, только ум опасайся пропить,
С пьяных глаз опасайся друзей оскорбить.
Чтобы сок виноградный тебе дозволяли,
Нужно добрым и радостным пьяницей
быть.

Тает жизнь и уходит, как речка, в песок,
Неизвестен конец, и неведом исток.
Превращает нас в пепел небесное пламя,
Даже дыма не видно - владыка жесток.

Кто на свете не мечен грехами, скажи?
Мы безгрешны ли, господи, сами, скажи?
Зло свершу - ты мне злом воздаешь
неизменно,-
Значит, разницы нет между нами, скажи!

Стоит мир наш, поверь, два ячменных
зерна,
И не думай на свете прожить без вина.
Не печалься, что в рай нас с тобою
не пустят,
Лучше выпей до самого дна, старина.

Да, лилия и кипарис - два чуда
под луной,
О благородстве их твердит любой
язык земной.
Имея двести языков - она всегда молчит,
А он, имея двести рук, не тянет ни одной.

Утром каюсь, что лишнего выпил вчера,
Каждый день пить вино зарекаюсь с утра.
Но сегодня я каюсь, что пить зарекался,
Ибо розы цветут - пить влюбленным
пора.

Дайте чашу, а царства не надобно мне,
Неизменного друга нашел я в вине.
Все короны владык не заменят кувшина,
Все услады земные в кувшине на дне.

Чем душою блуждать в лабиринтах наук,
Лучше радость искать среди милых
подруг.
До того как всю кровь твою время
иссушит,
Виноградную кровь пей без устали, друг.

Все возьмите - вина не лишайте меня
И любовного не отнимайте огня.
Был всю жизнь я беспутным и пьяным
гулякой,
Пусть таким и останусь до Судного дня.

Ты - творец, и таким ты меня сотворил,
Дал вина и любовной тоской напоил.
Если ты в первый день меня создал
поэтом,
Так за что же тогда ты мне ад посулил?

Этот мир ты, господь, сотворил
для людей
И повсюду расставил ловушки страстей.
Разве я виноват, если в них попадаю? -
Все случается только по воле твоей!

Вижу: пьяный старик опрокинулся в ров,
Он во власти блаженства и радостных
снов.
Я прислушался - он еле слышно лепечет:
"Бог прощает своих неразумных рабов".

Тот, кто пол в кабаке бородою метет,
Тот свободен душой и живет без забот.
Мир обрушится - он будет спать,
как убитый,
Небо свалится - глазом во сне
не моргнет.

Безучастно глядит небосвод голубой,
Как под ним мудрецов истребляет
разбой:
Тесно чаша с бутылью слились в поцелуе,
Хлещет кровь между ними багряной
струей.

Капля жидкости чресла пожаром зажгла,
Из нее наша жизнь, как тюльпан,
расцвела,
А назавтра наш прах буйный ветер
развеет,-
Так поспешно на свете вершатся дела.

Утром роза раскрыла под ветром бутон,
И запел соловей, в ее прелесть влюблен.
Сядь в тени. Этим розам цвести
еще долго, Когда будет наш горестный прах
погребен.

Не печалься тому, что неправда кругом,
Не терзай свою душу тоской о былом.
Сердцем милой владей до последнего
часа, Полни жизнь, словно чашу, багряным
вином.

Бесполезно и глупо мы жизнь провели,
Пью вино, а во рту только привкус земли.
Стыдно мне перед 'богом* что был
непослушен,
Сожалею, что лучшие годы прошли.

Будешь днем горевать, будешь ночью
страдать,
Все равно не сойдет на тебя благодать.
Все решили без нас - и дела,
и поступки,- Тот мудрец, кто сумел это сразу понять.

О постах и молитвах твердят простаки,-
Нам мечеть не нужна, нам милей кабаки.
Пей, Хайям, потому что наш прах
после смерти
Станет глиной и скоро пойдет на горшки.

О невежда, вокруг посмотри, ты - ничто,
Нет основы - лишь ветер царит,
ты - ничто.
Два ничто твоей жизни - предел
и граница,
Заключен ты в ничто, и внутри -
ты ничто.

Нужно лет шестьдесят беспечально
прожить,
Не богатством, а дружбой весь век
дорожить.
И покуда кувшины из нас не слепили,
Нужно с полным кувшином и с чашей
дружить.

В мастерской гончара я взглянул
на станок,
Убедился, что мастер и вправду жесток:
Руку нищего взял он и голову шаха,
Замесил и слепил на продажу горшок.

Держит жизнь нашу хрупкая, тонкая нить,
Не надейся ее навсегда сохранить.
Но не выпей отпущенной чаши до срока,
Чтоб в конце за поспешность себя
не винить.

Разбил кувшин с вином ты мой,
о господи,
Нет радости мне ни одной, о господи,
Пурпурное вино на землю пролито,-
Будь проклят я, ты сам хмельной,
о господи.

Встань, красавица, песню веселую спой,
Мы сегодня с утра запируем с тобой.
Ибо за ночь сто тысяч царей и героев,
Мир покинув, ушли невозвратной тропой.

Телу нашему - жилам, сосудам,
костям -
Круг пройти суждено по известным
путям.
Не клонись, если враг твой могуч,
как Рустам, Не гордись, если друг твой богат,
как Хатам.

Шейх блудницу корил: "Ты распутна,
"Это верно,- ему отвечала она.-
Я открыто грешу, ты скрываешь пороки,-
В Судный день уравняется наша вина".

Трясу
ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?

Тесна мне бытия печальная темница,-
О если б дверь найти, что к вечности
ведет!

Держат Семь и Четыре нас вечно в жару,
И не долго нам быть на веселом пиру.
Но до смертного часа поверить
не сможем,
Что назад не вернемся, сгорев на ветру.

Если б небо вершило лишь праведный суд
И земной был закон справедлив, хоть
и крут,
Если бы там, наверху справедливость
царила, Благородные разве бы мучались тут?

Листья дерева жизни, отпущенной мне,
В зимней стуже сгорают и в вешнем
огне. Пей вино, не горюй. Следуй мудрым
советам: Все заботы топи в искрометном вине.

О, когда бы для отдыха место найти
Иль конец увидать роковому пути!
О, когда бы надежда была -
хоть травинкой
Через тысячу лет из земли прорасти!

Нас лишили надежды на счастье вчера,
Отказали в любви и участье вчера,
Оказались у бед мы во власти вчера,
Дух сковали коварные страсти вчера.

Я в кувшин нацедил молодого вина,
Он выбалтывать тайны мне начал спьяна:
"Был я шахом и чашу держал золотую,
А теперь мне дирхем - золотая цена".

Даже с самой прекрасной из милых
подруг
Постарайся расстаться без слез
и без мук.
Все пройдет, словно сон, красота
скоротечна;
Как ее ни держи, ускользает из рук.

Что ты можешь без воли небес
совершить?
Что еще, кроме смерти, нас может
страшить?
Погруженный в пустые заботы о завтра
И сегодня себя может счастья лишить.

Осудили быть пьяницей в мире земном,
Да еще обвиняют в пороке срамном.
О когда б все грехи винный запах имели,
То от каждого свежим тянуло б вином.

Старика повстречал я в питейном дому.
"Что слыхать от ушедших?" -
сказал я ему.
Он сказал: "Кто ушел, тот назад
не вернется
И вестей не подаст нам - видать
по всему".

На рассвете ты спишь, и беспечен, и глух,
И не слышишь, как жалобно стонет петух.
Первым видит он: ночь безвозвратно
проходит,
Как и день, что вчера отгорел и потух.

Дверь насущного хлеба, мне, боже,
открой:
Пусть не подлый подаст - сам дай щедрой
рукой.
Напои меня так, чтобы был я без памяти,
Потому и заботы не знал никакой.

Видел я, как гончар изощрялся вчера,
Глину мял - и горшков вырастала гора.
Вдруг пронзило мне сердце жестокой
догадкой:
Прах отцов, а не глина в руках гончара.

Смысла жизни открыть не пытайся
секрет,
Не постигнешь всю мудрость
за тысячу лет.
Лучше рай сотвори на зеленой лужайке -
На небесный надежды особенной нет.

Из кувшина, в котором вино - не вода,
Выпьем вместе. Я в этом не вижу вреда.
Вот когда превратят нас с тобою
в кувшины,
Натерпеться от жажды придется тогда.

Тот, кто пьет,- говорят,- попадет
прямо в ад,
В день возмездия будет кругом виноват.
Ада я не страшусь, и не надо мне рая,
Ибо миг опьяненья блаженней стократ.

Вокруг героя рой врагов несметен,
Отшельник станет жертвой грязных
сплетен.
Пусть ты талантом Хызр или Ильяс,
Но счастлив тот, кто всюду не заметен.

Не помилует время. Зачем горевать?
Кровью плакать и сердце тоской надрывать?
Пей вино, постарайся забыть
про печали,-
Этот круг нам с тобой не дано разорвать.

Я об камень ударил кувшин обливной
И терзаюсь с тех пор своей пьяной виной.
Ибо помню, кувшин прошептал потаенно:
"Пощади! Мы с тобою из глины одной..."

Чтобы лить иль прикрыть свое бренное
тело,
Не позорно порою приняться за дело.
Ну, а все остальное не стоит того,
Чтоб о нем еще сердце в заботах
болело.

Ты известный насильник, бессовестный
рок!
Произвол беспощаден и гнев твой
жесток.
Блага подлым даришь, благородным -
невзгоды,
Возлюбил ты ослов и возвысил порок.

Виночерпий нас видит с тобою насквозь,
Перед ним своей знатностью хвастаться
брось.
Как обычай велит, вылей полную чашу -
И в застольное братство поверишь
небось.

Все ушедшие - в лоне земном, о саки,
Спят в могилах сырых крепким сном,
о саки.
Это правда, а все остальное - догадки,
Веселись в этом мире хмельном, о саки.

Есть ли смысл, есть ли толк в умных
спорах, саки?
Нужно ль время терять в разговорах,
саки?
Все мы - ветер и прах. Пригласи
музыканта,
Дай нам чаши, забвенье в которых, саки!

Наклони свой кувшин над стаканом, саки,
Дай упиться напитком багряным, саки.
Все друзья изменили - кувшин
не изменит, Буду с ним, буду вдребезги пьяным, саки.

На лазурное небо без страха взгляни,
Влагой огненной грусть и печаль отгони.
Дни придут - все на свете рассыплется
прахом,
Эти дни,- и тебя не минуют они.

Я над книгою жизни упорно гадал,
Вдруг с сердечною болью мудрец
мне сказал:
"Нет прекрасней блаженства - забыться
в объятьях Луноликой красы, чьи уста, словно лал".

Если б книгу судеб нашей жизни земной
Написал бы я сам своевластной рукой,
Я изгнал бы печали из этого мира
И, ликуя, до неба достал головой.

Не пришел бы сюда, будь я волен,
друзья,
Не ушел бы отсюда, будь воля моя.
Хорошо, если б мир, мне измучивший душу,
Никогда бы не знал и не видел бы я

Если рядом красотка, а в сердце весна,
Если хлеба господь мне пошлет и вина,
Мяса добрый кусок и простое жилище -
Мне и царская роскошь тогда не нужна.

Тихо на ухо мне прошептал небосвод:
"Зря меня называет тираном народ.
Я устал, словно раб, и, когда б моя воля,
Я давно прекратил бы свои круговорот".

Или сбудутся наши мечты - или нет,
Вновь распустятся наши цветы - или нет.
Нет нужды горевать, ничего мы не знаем:
Вот вздохнул ты, а выдохнешь ты -
или нет?

Коль вина ты имеешь немалый запас,
Пей его каждый день, пей его каждый час
И не бойся, что бог за тобой
наблюдает, -
Много в мире забот у него и без нас.

Осчастливить весь мир я, конечно,
не прочь,
Но разумнее ближнему братски помочь.
Сердце друга к себе привяжи добротою,
А всеобщей свободой себя не морочь.

Гордый дух мой тоскует, он -
пленник ума,
Этот временный мир для него,
как тюрьма.
Принесите мне чашу, обрадуйте сердце, -
Пусть оковы спадут, и развеется тьма.

Только горести в сердце мне шлет
Скоро счастья рубашку совсем изорвет,
Ветер пламенем адским меня обжигает,
Воду пью, а землей набивается рот.

Знаю, сущность твоя недоступна уму,
Мои бунт иль покорность тебе ни к чему,
Я, погрязший в грехах, жив одною
надеждой:
Милосердный, простишь ты рабу своему.

Губы милой и кубок - весь мой интерес,
В кабаке отыскал я немало чудес.
В дружбе с чашей, обласканный полным
кувшином, Пью вино и не трачу напрасно словес.

Луг в цветах, и под солнцем
ручей засиял.
Подними, моя радость, кувшин и фиал
И кружись, ибо все мы кувшинами
будем,
Нас на время людьми небосвод изваял.

О красе твоей звезды затеяли спор,
Ты явилась - луна потускнела с тех пор.
В праздник девушки лица свои
украшают,-
Ты сама, словно праздник, всем радуешь
взор.

О вино, ты, как роза, струишь аромат,
Путь укажешь уму - и воротишь назад.
Все нутро человека вино обнажает,
Манит раем, а бросит несчастного в ад.

Небо! Жалуешь ты почему подлецов?
Бани, мельницы - им, им - сиянье
дворцов,
Человек благородный и хлеба не видит,-
Наплевать я на небо такое готов.

Западней и ловушек не счесть на пути,
Бог расставил их сам - и велел мне идти.
Наперед каждый шаг мой единому
ведом,-
Почему же грозит - и не хочет спасти?

Я в безумной любви лишь вину поклянусь,
А гулякой меня назовут - ну и пусть
"Ты откуда идешь,- спросят,- винная
бочка?" -Так я кровью лозы благодатной упьюсь.

Гонит рок нас по жизни битой, как мячи,
Ты то влево, то вправо беги - и молчи!
Тот, кто бешеный гон в этом мире
устроил,
Он один знает смысл его скрытых причин.

Посмотри, сколько в мире чудесных
услад:
Рай земной к нам пришел в расцветающий
сад.
Сядь под райским кустом с нежной
гурией рядом,
Сердцем счастье лови, райский
пей аромат.

Тел и душ наших грозный властитель
ты сам,
Наших дел и событий вершитель ты сам.
Я, твой раб, лишь твои исполняю
веленья,- Чья вина? Рассуди, обвинитель - ты сам!

От вина стал багряным наш жемчуг,
как лал,
Кубок стонет, он тоже от пьянства устал.
Мы сидим в изголовье вина.
И поднялся Хмель нам в голову, чтобы свалить
наповал.

Этот мир мне коротким пристанищем
стал,
Ничего, кроме стонов и слез, он не дал.
Жалко, что ничего совершить не успел я
А уже ухожу, одинок и устал.

Ты пируешь беспечно и пьешь благодать,
А усладам земным и конца не видать.
Но палатку не ставь, ибо скоро в дорогу,
Не развязывай скарб, скоро вновь
собирать.

Пусть наш мир и похож на разрушенный
дом,
Ум находит немало приятного в нем.
Но едва здесь освоишься, сядешь удобно,
Смерть приходит: "Вставай,- говорит,-
и пойдем".

Всмотрелся в дивный лик, что называл
луной,
И понял: сущий дьявол предо мной.
От этого лица не меди прохлады,-
Оно как адский пламень в летний зной.

Тот счастливец, кто истинно дружит
с вином,
Поклоняется кубку и ночью, и днем.
Знает он: в меру пить есть великая
мудрость,
Ибо пьяница глуп и играет с огнем.

Слава Богу, проходит злодей рамазан.
По ночам обжирался, но не был я пьян,
И зато мной заслужена честно награда:
Принесите кувшин и подайте стакан.

И где бы камень а поле не лежал,
Его ударов я не избежал.
Я вдаль бежал, скитался на чужбине,-
И там мне рок привычно угрожал.

В этом мире теней и несбыточных грез
Разве можно о будущем думать Всерьез?
Жизнь, известно, не дольше единого
вздоха,
Как подумаю, не удержаться от слез.

Был и раем, и адом нам этот цветник,
Провели в цветнике мы с тобою
лишь миг.
Из кувшина, который был полон
весельем,
Прах польют наш и глину замесят, старик.

Если сжалится небо над нами, дивлюсь!
И не сыплет на головы камни, дивлюсь!
Коль судья справедлив и не сеет отраву,
За вино расплатился деньгами, дивлюсь!

Сладостно булькает полный бурдюк,
о восторг!
Слышу я флейты пленительный звук,
о восторг!
Рядом красавица, та, что похитила разум,
Сердце хмельное отбилось от рук,
о восторг!

Нет ослушника в мире, подобного мне,
Дерзкий раб, я погряз и в грехах, и вине.
Я изнежен, мне баня и то нестерпима,
А гореть ведь придется мне в адском
огне.

От пьяных тюркских глаз мне взор
не оторвать.
Ты - яркая свеча, а мир - влюбленных
рать.
И я в тебя влюблен, душою стал
безумен:
В ней только ты и ты. И что еще сказать?

Нужно место найти в благовонной тени,
Проводить там в веселье и ночи, и дни.
Пусть не знает душа ни забот,
ни печалей,
Ибо наша душа - она ветру сродни.

Мы вину бесконечную славу поем,
Жизнь я прожил беспечно с кувшином
вдвоем.
Не гордись, о захид, что учитель твой -
разум,-
Он всего подмастерье в застолье моем.

Коль гордыню и похоть ты в жизни
избрал,
Значит сам безнадежно себя обобрал.
Потому что не знаешь, откуда явился,
И не ведаешь, где твой последний привал.

Дай вина, что разбитому сердцу бальзам,
Что в несчастьях любых утешение нам.
Эта чаша мне купола неба дороже,
Под которым воздвигнут сияющий храм.

В синагоге ль, в мечети ль ты с Богом
вдвоем,
Важно, чтобы любовь была в сердце
твоем.
Если в Книгу любви занесли твое имя,
Рай тебе ни к чему, да и ад нипочем.

Ты себя возомнил господином всех благ,
А покинешь сей мир и ободран, и наг.
Может, думаешь даже, что жить будешь
вечно?
Но и ранее жившие думали так.

У вельмож, дорожащих высоким постом,
Жизнь полна беспокойством, заботой,
трудом.
Но людей, коим чужды их чванные
страсти,
Презирают они и считают скотом.

Сколько за ночь разорвано жизни рубах,
Сколько тел дорогих превращаются
в прах.
Эти волосы, что так надменно
вздымались,
Не успеешь моргнуть, присмиреют
в гробах.

Без окон, без дверей наш шатер голубой,
Он поставлен над нами, Хайям, не тобой.
Вот и пляшем мы, как пузырьки в винной
чаше,
Наделил Виночерпий нас странной
судьбой.

Суетился, а жизнь, словно ветер,
прошла,
И счастливого дня не вкусила душа.
Я боюсь, что и жить остается немного,
Знать Судьбы справедливость не стоит
гроша.

Видит ворог меня дураком, подлецом,
Это вздор несусветный, клянусь я
Творцом.
Недруг смотрит в зерцало души своей
черной,-
Что увидит, припишет мне бранным
словцом.

Мудрый не предается бесплодным
мечтам
Только полную чашу подносит к устам.
В ней находит от горестей мира
забвенье,-
Подражать ему, право, не худо и нам.

Уст кувшина губами коснулся едва,
Слышу шепот. Запомнил я эти слова:
"Поцелуй меня, брат, ты ведь тоже
не вечен, -
Станет глиняным кубком твоя голова".

Как умру, о друзья, соберитесь
в мой дом
И меня помяните багряным свином.
Пусть по кругу пойдет наша добрая чаша,
В мой черед опрокиньте ее кверху дном.

КОММЕНТАРИИ
Анка - сказочная птица, живущая уединенно.
Барбат - музыкальный инструмент, род лютни.
Бахрам - сасанидский шах Варахран V (421-438). Популярный персонаж ге-роических и романтических произведений.
Джейхун - старое арабское название Амударьи.
Джемшид - легендарный царь древнего иранского эпоса, обладавший чашей, в которой отражался весь мир.
Диван - собрание стихов.
Земзем - название колодца в Мекке, воду которого верующие считают святой, обладающей чудотворной силой.
Зуннар - пояс, который носили христиане (или вообще не мусульмане) в городах мусульманского мира.
Зухра - планета Венера. По легенде, жен-щина за красоту и игру на чанге взле-тела на небо.
Ильяс - библейский пророк Илья.
Иблис - по легенде, ангел, проклятый за отказ подчиниться Адаму.
Иса - библейский Исус Христос, почитаемый мусульманами как пророк.
Калам - тростниковое перо.
Кавсер - по легенде, источник в раю.
Кааба- мусульманская святыня в Мекке.
Коран - священное писание мусульман.
Майсара - (арабск.) Хайям использует игру слов. В Коране это слово употреблено в значении "благодать", на фарси же оно означает "вино полезно".
Марьям - библейская Мария, мать Исуса Христа.
Михраб - сводчатая ниша в мечети, указывающая направление к Мекке.
Муфтий - толкователь вопросов мусульманского права на основе шариата, свода религиозных правил.
Намаз - мусульманская молитва.
Рамазан - месяц поста, когда от восхода до захода солнца запрещено есть и пить.
Реджеб - седьмой месяц мусульманского лунного календаря.
Саки - кравчий, виночерпий.
"Семь и четыре" - семь планет и четыре стихии. По мусульманским понятиям планеты управляют жизнью людей, а
стихии - земля, огонь, вода и ветер - основа всего сущего.
Симург - сказочная птица.
Телец - созвездие. Телец под Землею - бык, на котором, по мусульманским поверьям, держится Земля.
Фаридун - имя мифического царя.
Фарраш - слуга, расстилающий молитвенный коврик.
Хызр - чудотворец, хранитель источника живой воды.
Чанг - струнный ударный музыкальный инструмент.
Шабан - восьмой месяц мусульманского лунного календаря.
Шавваль - десятый месяц мусульманского лунного календаря, следует за рамазаном.
Юсуф - библейский Иосиф.

(много раз переводили Омар Хайяма, этот наиболее точный перевод, который я нашел, из всего обилия книг и публикаций,
читайте с удовольствием - набрал Яценко Игорь. Счастья Вам и благ.)
РДНО