Валерка всегда был немного не похож на остальных ребят. Он никогда не называл воспитательницу мамой. Только тетей Галей, и никак иначе. Видимо, помнил. Помнил свою настоящую мать, хоть и попал в детдом совсем малюткой. Правда, сколько бы тетя Галя ни заводила разговор о матери, мальчишка неизменно улыбался и, не отводя пристального взгляда зеленых в желтую крапинку глаз от лица женщины, отвечал, что ни капельки не помнит. Но даже не это было странно. Сколько он здесь ни был, он никогда не пытался сбежать, не ломился в запертые двери и не устраивал скандал. Он очень любил сказки. Если Валерку теряли, его, прежде всего, искали в библиотеке, где он проводил всё свое свободное время, обложенный грудой книг.
Валерка скоро должен был выпускаться из интерната, но, несмотря на свой возраст, насмешки сверстников и непонимающие взгляды воспитателей, он продолжал любить сказки. Вокруг этого худощавого, невысокого паренька всегда вились малыши и требовательно тянули его за рубашку:
- Валерка, Валер, расскажи сказочку.
И Валерка рассказывал. В его сказках всегда была Прекрасная Дама, которую надо было спасать, и бесстрашный рыцарь. Рыцарь Тридевятого царства. И жили все долго и счастливо. Только Валерка никогда не добавлял в конце, что Рыцарь и Дама усыновили Сережку, Машку или Никитку. И малыши, жаждущие такого финала, чуть не плакали от досады, но все равно продолжали любить Валеркины сказки.
- Ты уже совсем взрослый, - нередко говорила тетя Галя, взлохмачивая на его макушке темно-русые волосы. - Взрослые не верят в сказки, ведь это вымысел.
- И дураки, что не верят, - упрямо твердил Валерка, ниже склоняясь над тетрадью, в которой записывал наиболее удачные рассказы. - Если не верить, жить скучно будет, - и он никогда не добавлял, что без сказок жить не то, чтобы скучно, но сложно. А все взрослые, которых встречал Валерка, лишь презрительно пожимали плечами. "Это все глупости", - говорили они, заглядывая ему в лицо и отходя в сторону. Чужие дяди и тети с холодными глазами и мгновенно расцветающими улыбками, как только какой-нибудь очаровательный мальчуган или девчушка вдруг стеснялись к ним подойти и отказывались верить, что за ними пришли мама и папа. Настоящие. Не сказочные. Всамделишные.
Валерка убегал от таких. Убегал и прятался в саду или в библиотеке. Так продолжалось бы долго, пока не пришла она - с ярко накрашенными ногтями, алой помадой на губах, коротко стриженными каштановыми волосами и плиткой шоколада в руке. Она одинаково радостно обращалась со всем, веселилась, заливалась смехом от любой шутки и обожала слушать Валеркины сказки. Этим она быстро завоевала его уважение.
Она часто звала Валерку на прогулки по городу, смеясь и говоря, что так он вырастет совсем диким. И часто в таких прогулках они беседовали на философские темы, и она, гладя его по плечу, с улыбкой замечала его правильность суждений. А он, он втайне сочинял сказку про Кофейную девочку и Рыцаря Тридевятого царства.
Она прочила ему будущее лучшего детского писателя, а Валерка сгорал от стыда, вспоминая многие нелепости в своих рассказах и стесняясь своего детского, неустановившегося почерка. И мечтал, что в один из своих визитов она, такая же яркая, как и в первый день, держа в руках шоколад или стаканчик с кофе, скажет, что оформляет опекунство над Валеркой.
Наверно, Валерка любил ее. Да, несомненно. Но, несмотря на небольшую разницу в возрасте, Валерка о большем подумать не смел. Хотя бы попасть в ее семью. Хотя бы...
Внезапно визиты прекратились, а Валерка получил от нее письмо с криво торопливым почерком.
"Валерка, я выхожу замуж. Пожелай мне счастья, как в твоих сказках - и жили они долго и счастливо. А я тебе желаю стать писателем, ты ведь сможешь?