Аннотация: 1943 год Освенцим еврей Моисей Рабинович вступает в бесмысленное и отчаяное противостояние с всесильным лагерфюрером Хёссом
Освенцим. Золото Мойши
1
1943 год. Концентрационный лагерь Освенцим. Воздух вокруг был густыми тошнотворно-сладким от запаха гари и страха. Каждый день приносил новые ужасы, но для шарфюрера СС Баррабаса это было не просто место службы - это были угодья для его личной охоты. Он был уверен, что среди тысяч заключённых скрывается человек, прячущий золото. Его имя было Мойша, он был евреем из Кракова.
Баррабас уже несколько недель как следил за Мойшей. Старик, несмотря на истощение и постоянные унижения, держался с удивительным достоинством. Его глаза, глубокие и мудрые, казалось, видели сквозь ложь и жестокость. Баррабас был уверен, что именно в них скрыта тайна золота.
Однажды вечером, после очередной изнурительной проверки, Баррабас приказал привести Мойшу в свой кабинет. Комната была обставлена с холодной роскошью: ковры, массивный стол, портрет Гитлера на стене. Мойша, едва держась на ногах, стоял перед шарфюрером.
- Мойша, - начал Баррабас, его голос был мягким, почти дружелюбным. - Я знаю, что ты скрываешь. Где золото?
Мойша молчал. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалась усталость.
- Не упрямься, - продолжал Баррабас. - Ты же понимаешь, что это бессмысленно. Скажи мне, где золото, и я обещаю, ты будешь жить.
Мойша вздохнул. Его голос, когда он наконец заговорил, был тихим, но твёрдым.
- Золото? - спросил он. - Какое золото? У меня нет золота.
Баррабас ударил кулаком по столу, лицо его исказилось.
- Не лги мне! Я знаю, что ты что-то прячешь, мне докладывали, что видели у тебя золото. Где оно?
Мойша смотрел на него, не моргая.
- Если бы у меня было золото, разве я был бы здесь? - спросил он. - Золото не спасло бы меня. Оно не спасло бы никого.
Баррабас, разозлённый, приказал отправить Мойшу в карцер. Но даже после нескольких дней пыток старик не сдавался. Его тело было измучено, но дух оставался несломлен.
Однажды ночью, когда лагерь погрузился в тишину, Баррабас снова пришёл к Мойше. Он сел рядом с ним, и, словно не замечая вони давно немытого тела, заговорил, как будто они были старыми друзьями.
- Мойша, - сказал он, - я восхищаюсь твоей стойкостью. Но зачем тебе это? Золото уже ничего не значит. Давай закончим это.
Мойша посмотрел на него. Его глаза, казалось, видели не только Баррабаса, но и всё, что происходило вокруг.
- Золото, о котором ты говоришь, - сказал он, - это не то, что можно спрятать в земле. Оно внутри нас. Это наша вера, наша надежда, наша любовь, это наша кровь. И это то, что ты никогда не сможешь отнять.
Баррабас, разозлённый и одновременно потрясённый этими словами, встал и вышел. Он не мог понять, как человек в таких условиях может сохранять такую силу духа. Но он знал, что его охота провалена. Неужели золото, которое он искал, оказалось не тем, что можно было спрятать в земле.И хотя Баррабас продолжал свою службу, он знал, что проиграл эту битву.
2
Мойша, несмотря на свои годы и измождённый вид, был не просто старым евреем. Он был алхимиком, хранителем древних знаний, которые передавались в его семье из поколения в поколение. В Освенциме, где смерть была повседневностью, он нашёл способ выжить и даже бороться. Его лаборатория, замаскированная под цирюльню для заключённых, была спрятана в самом дальнем углу барака. Здесь, среди бритв, ножниц и мыла, он проводил свои тайные эксперименты.
Здесь в лагере, Мойша стал худым, почти скелетоподобным, с впалыми щеками и глазами, которые горели странным, почти безумным светом. Его руки, покрытые шрамами и ожогами, всегда дрожали, но когда он работал с алхимическими инструментами, они становились точными и уверенными. Он знал, что каждое зерно золота, которое он создавал, - это шаг к свободе. Золото он прятал в выгребной яме за бараком, где никто не стал бы его искать.
Для своих опытов он использовал кровь, которую поставлял ему Мордекай - еврей из Капо, работавший в крематории. Мордекай, несмотря на своё положение, несмотря на страх, заставивший его стать предателем, ненавидел нацистов и делал всё возможное, чтобы помочь своим соплеменникам. Каждую ночь он приносил Мойше флаконы и бутыли с кровью, собранной из тел убитых узников. Для Мойши это было не просто сырьё - это была память о тех, кто погиб, и надежда на то, что их смерть не будет напрасной.
- Сегодня я принёс больше, чем обычно, - прошептал Мордекай, передавая Мойше очередную бутыль. - Будь осторожен. Баррабас всё ещё ищет тебя.
Мойша кивнул. Его руки, дрожащие от усталости, всё ещё были точными и уверенными, когда он работал с алхимическими инструментами. Он знал, что каждое зерно золота, которое он создавал, - это шаг к свободе.
- Скоро у нас будет достаточно, - сказал Мойша, его голос был тихим, но полным решимости. - Мы сможем подкупить охрану и сбежать.
Мордекай вздохнул. Он хотел верить в это, но знал, что Баррабас не дремлет. Шарфюрер уже не был так уверен,что Мойша скрывает золото, но не оставлял попыток выведать правду. После последнего разговора с Мойшей он стал сам не свой.
Однажды ночью, когда лагерь погрузился в тишину, Баррабас решил провести обыск в бараке. Он знал, что Мойша что-то скрывает, и был полон решимости найти это. С группой охранников он вошёл в барак, его глаза сверкали в свете фонарей.
- Ищите всё, - приказал он. - Каждый угол, каждую щель. Я знаю, что он что-то прячет.
Мойша, услышав шум, быстро спрятал свои инструменты и сел на койку, делая вид, что спит. Его сердце билось так громко, что, казалось, его услышат. Но когда охранники подошли к нему, он оставался спокойным.
- Встать! - крикнул один из охранников.
Мойша медленно поднялся, его глаза встретились с глазами Баррабаса.
- Что вы ищете? - спросил он, его голос был тихим, но твёрдым.
- Правду, - ответил Баррабас. - И я знаю, что ты её скрываешь.
Охранники обыскали барак, но ничего не нашли. Баррабас, разозлённый, приказал продолжить поиски на улице. Именно тогда он обратил внимание выгребную яму.
- Что это? - спросил он, указывая на яму, прикрытую дощатым щитом с измазанными дерьмом дырками.
- Это... это просто отходы, дерьмо... - ответил один из охранников.
- Проверьте её, - приказал Баррабас.
Мойша, стоя рядом, почувствовал, как его сердце замерло. Он знал, что если они найдут золото, всё будет потеряно. Но когда охранники подняли щит и нехотя начали ковырять лопатами в густой дурно пахнущей жиже, они нашли только грязь, мух и сшибающий с ног запах.
Баррабас, разочарованный, ушёл, но его подозрения не исчезли. Он знал, что Мойша что-то скрывает, и был полон решимости найти это.
- Мы должны действовать быстро, - сказал Мойша Мордекаю, когда опасность миновала. - Баррабас не остановится.
Мордекай кивнул. Он знал, что их время на исходе. Но он также знал, что Мойша - их последняя надежда. И пока они были вместе, они могли бороться.
В тени Освенцима, среди смерти и отчаяния, продолжалась тайная война. Мойша, алхимик, создавал золото из крови своих соплеменников, надеясь, что однажды оно станет их ключом к свободе. А Баррабас, одержимый своей охотой, не знал, что настоящая битва велась не за золото, а за души тех, кто ещё мог сопротивляться.
3
Баррабас, несмотря на свою роль шарфюрера СС, был не таким, как другие нацисты. Он был прагматичный человек и не испытывал удовольствия от страданий заключённых, как некоторые его коллеги. Его мотивы были более сложными: он верил, что, найдя золото, он сможет использовать его для того, чтобы помочь многим узникам лагеря выжить. Он знал, что система, в которой он служил, была чудовищной, но он также понимал, что открытое сопротивление приведёт лишь к его гибели. Поэтому он действовал в тени, пытаясь найти способ помочь, не вызывая подозрений.
Мойша, однако, оказался не тем, кем казался. Его алхимия была не просто способом выжить - это была одержимость. Он давно перестал видеть в своих соплеменниках людей. Для него они были лишь ресурсом, сырьём для его экспериментов. Он манипулировал Мордекаем, убеждая его, что их цель - свобода, но на самом деле Мойша мечтал о власти. Он хотел использовать золото, чтобы сбежать из лагеря, построить большую лабораторию и осуществить свой плпн мести нацистам.
- Мордекай, - сказал Мойша однажды ночью, его голос был сладким, как мёд. - Ты знаешь, что мы делаем это ради всех нас. Но чтобы добиться успеха, нам нужно больше крови. Ты должен принести мне ещё.
Мордекай, измученный и запуганный, кивнул. Он не мог отказать Мойше, но в его сердце начали зарождаться сомнения. Он начал замечать, как Мойша становился всё более холодным и расчётливым. Его глаза, когда он работал с кровью, светились странным, почти безумным блеском.
Баррабас также не дремал и продолжал свои поиски. Он знал, что Мойша что-то скрывает, и был полон решимости выяснить правду. Однажды ночью он решил пойти на риск. Он пришёл к Мойше один, без охраны.
- Мойша, - сказал он, его голос был тихим, но твёрдым. - Я знаю, что ты что-то скрываешь. Но я не хочу тебя наказывать. Я хочу помочь.
Мойша посмотрел на него с подозрением. Его глаза сузились.
- Помочь? - прошипел он. - Ты, нацист, хочешь помочь мне? Не смеши меня.
Баррабас вздохнул. Он знал, что его слова звучат нелепо, но он должен был попытаться.
- Я не такой, как они, - сказал он. - Я знаю, что происходит здесь, и я ненавижу это. Если ты действительно создаёшь золото, давай используем его, чтобы спасти как можно больше людей.
Мойша засмеялся. Его смех был ледяным и пугающим.
- Спасти людей? - сказал он. - Ты наивен, Баррабас. Люди - это слабость. Я создаю золото для себя. Для своей власти. А ты... ты просто инструмент в моих руках.
Баррабас понял, что ошибался насчёт Мойши. Он думал, что старик борется за свободу, но на самом деле он был таким же монстром, как и те, кто управлял лагерем. Баррабас почувствовал, как гнев и отчаяние наполняют его.
- Ты используешь кровь своих же людей, - прошептал он. - Ты хуже, чем я думал.
Мойша улыбнулся. Его глаза сверкали, как у хищника.
- А ты, Баррабас, просто дурак. Ты думал, что можешь быть героем? В этом мире нет места для героев. Только для сильных.
Баррабас понял, что должен остановить Мойшу, чьи зловещие планы его пугали. Но как? Он не мог доверять никому в лагере.
Тем временем Мордекай, подслушавший разговор, начал понимать, что Мойша обманывал его. Он понял, что стал соучастником чудовищного зла. Его сердце разрывалось от боли и стыда.
- Мойша, - сказал он, подходя к старику. - Ты лгал мне. Ты используешь нас.
Мойша повернулся к нему, его глаза горели яростью.
- Ты слишком поздно начал задумываться, Мордекай, - прошипел он. - Ты уже часть этого. И если ты попытаешься остановить меня, ты умрёшь.
Мордекай понял, что у него нет выбора. Он должен был действовать. Он подошёл к Баррабасу и тихо прошептал:
- Я помогу тебе. Мы должны остановить его.
Баррабас кивнул. Он знал, что это их последний шанс. Вместе они составили план. Мордекай должен был отвлечь Мойшу, пока Баррабас не уничтожит его лабораторию.
Ночью, когда Мойша был занят своими экспериментами, Мордекай подошёл к нему.
- Мойша, - сказал он. - У меня есть для тебя кое-что важное.
Мойша повернулся к нему, его глаза сверкали подозрением.
- Что? - спросил он.
- Я нашёл новые инструменты, - сказал Мордекай. - там, на свалке, за бараком, возможно ты сможешь улучшить свою лабораторию.
Мойша заинтересовался. Он оставил свои инструменты и последовал за Мордекаем. В это время Баррабас пробрался в лабораторию. Он нашёл флаконы с кровью, алхимические инструменты и мешки с золотом. Он поджёг всё, что мог, и быстро ушёл.
Когда Мойша вернулся и увидел, что его лаборатория уничтожена, он впал в ярость. Его глаза горели безумием.
- Кто сделал это? - закричал он.
Мордекай стоял рядом, его лицо было бледным, но твёрдым.
- Это был я, - сказал он. - Я больше не позволю тебе использовать нас.
Мойша бросился на него, но в этот момент появился Баррабас. Он схватил Мойшу и прижал его к стене.
- Твоя игра окончена, - сказал он. - Ты больше не причинишь никому вреда.
Мойша засмеялся, его смех был ледяным и пугающим.
- Ты думаешь, что победил? - прошипел он. - Ты ничего не понимаешь. Золото - это только начало. Я создам нечто большее. Я создам...
Его слова прервались, когда Баррабас ударил его. Мойша потерял сознание.
Баррабас и Мордекай стояли над ним, их сердца были полны горечи и печали. Они знали, что их борьба ещё не окончена, но первый шаг был сделан.
- Мы поступили правильно, - сказал Баррабас. - Это место сломало его и наполнило ядом его сердце. Но мы найдём золото, которое он спрятал, оно поможет спасти многих...
4
- Сегодня я принёс больше, чем обычно, - прошептал Мордекай, передавая Мойше очередной флакон. - Будь осторожен. Баррабас всё ещё ищет тебя.
Мойша кивнул. Его глаза, глубокие и мудрые, казалось, видели сквозь ложь и жестокость. Он знал, что каждое зерно золота, которое он создавал, - это шаг к свободе. Золото он прятал в выгребной яме за бараком, где никто не стал бы искать.
- Скоро у нас будет достаточно, - сказал Мойша, его голос был тихим, но полным решимости. - Мы сможем подкупить охрану и сбежать.
Мордекай вздохнул. Он хотел верить в это, но знал, что Баррабас не дремлет. Шарфюрер, несмотря на свою уверенность, что Мойша скрывает золото, не оставлял попыток выведать правду. После последнего разговора с Мойшей он стал сам не свой.
План побега и возмездия
Моисей Рабинович, бывший врач,алхимик и заключённый Освенцима, не просто хотел сбежать из лагеря. Он мечтал о мести. Его план был тщательно им продуман, хотя и был по сути безумным. Он знал, что его шансы на успех ничтожны, но он был готов рискнуть всем, чтобы нанести удар по своим мучителям.
Мойша использовал свои алхимические знания, чтобы создать золото из крови убитых заключённых. Это золото было не просто символом надежды на свободу - оно было ключом к его плану. Он знал, что нацисты жаждут богатства, и использовал это как приманку. Золото должно было стать его пропуском к доверию охраны и высшего командования. Он планировал подкупить охранников, чтобы те помогли ему сбежать, но его истинная цель была гораздо более масштабной.
Пока Мойша создавал золото, он тайно работал и над другим проектом. Используя химические вещества, которые он добывал через Мордекая и других заключённых, он смог создать сильнодействующий яд. Этот яд был бесцветным и безвкусным, но смертельно опасным. Мойша планировал добавить его в пищу или воду нацистских офицеров, включая коменданта Хёсса. Его мечтой было увидеть, как те, кто уничтожал его народ, умрут в муках.
Мойша знал, что побег через ворота лагеря невозможен. Поэтому он разработал план подкопа. Руководя группой доверенных заключённых он начал рыть тоннель под бараком. Работа велась ночью, а землю прятали, незаметно вынося её во двор. Мойша использовал своё золото, чтобы подкупать охранников, которые закрывали глаза на его деятельность. Тоннель должен был вывести их за пределы лагеря, к лесу, где их ждала бы свобода.
Перед побегом Мойша планировал устроить диверсию. При помощи верных людей он хотел поджечь несколько бараков, и, если получится, склады с припасами и казармы эсэсовцев. Это должно было вызвать хаос и отвлечь внимание охраны. В суматохе он и его группа могли бы незаметно исчезнуть через тоннель.
Но если бы Мойше удалось сбежать, его месть не закончилась бы на этом. Он планировал связаться с партизанами или подпольными группами, чтобы передать им информацию о лагере и его операциях. Он также хотел использовать свои алхимические знания для создания больших партий золота, которое должно было стать его главным оружием в борьбе с нацистами. Его конечной целью было не просто выжить, но и сделать всё возможное, чтобы уничтожить тех, кто уничтожал его народ.
Мойша понимал, что физическое уничтожение нацистов - это лишь часть мести. Он хотел посеять страх и неуверенность в их рядах. Он планировал организовывать диверсии и оставлять загадочные послания и символы, которые напоминали бы нацистам о их преступлениях. Его целью было не просто убить их, но и сломить их дух.
Однажды ночью, когда лагерь погрузился в тишину, Баррабас решил провести обыск в бараке. Он знал, что Мойша что-то скрывает, и был полон решимости найти это. С группой охранников он вошёл в барак, его глаза сверкали в свете фонарей.
- Ищите всё, - приказал он. - Каждый угол, каждую щель. Я знаю, что он что-то прячет.
Мойша, услышав шум, быстро спрятал свои инструменты и сел на койку, делая вид, что спит. Его сердце билось так громко, что, казалось, его услышат. Но когда охранники подошли к нему, он оставался спокойным.
- Встать! - крикнул один из охранников.
Мойша медленно поднялся, его глаза встретились с глазами Баррабаса.
- Что вы ищете? - спросил он, его голос был тихим, но твёрдым.
- Правду, - ответил Баррабас. - И я знаю, что ты её скрываешь.
Охранники обыскали барак, но ничего не нашли. Баррабас, разозлённый, приказал продолжить поиски на улице. Именно тогда он обратил внимание выгребную яму.
- Что это? - спросил он, указывая на яму, прикрытую дощатым щитом с измазанными дерьмом дырками.
- Это... это просто отходы, дерьмо... - ответил один из охранников.
- Проверьте её, - приказал Баррабас.
Мойша, стоя рядом, почувствовал, как его сердце замерло. Он знал, что если они найдут золото, всё будет потеряно. Но когда охранники поднялищит и нехотя начали ковырять лопатами в густой дурно пахнущей жиже, они нашли только грязь, мух и сшибающий с ног запах.
Баррабас, разочарованный, ушёл, но его подозрения не исчезли. Он знал, что Мойша что-то скрывает, и был полон решимости найти это.
- Мы должны действовать быстро, - сказал Мойша Мордекаю, когда опасность миновала. - Баррабас не остановится.
Мордекай кивнул. Он знал, что их время на исходе. Но он также знал, что Мойша - их последняя надежда. И пока они были вместе, они могли бороться.
5
Мордекай сидел в углу барака, его голова была тяжёлой, а мысли путались. Он не мог понять, что происходит. Всё вокруг казалось ему странным и нереальным. Он видел, как Мойша работает с кровью, как он создаёт золото, но в то же время он чувствовал, что что-то не так. Его сознание было затуманено, и он не мог отличить реальность от галлюцинаций.
- Мордекай, - раздался голос Баррабаса. - Ты должен рассказать мне всё, что знаешь.
Мордекай поднял голову. Его глаза были мутными, словно затянутыми пеленой. Он с трудом сфокусировался на фигуре шарфюрера, стоящего перед ним. Баррабас держал в руке небольшой флакон с прозрачной жидкостью. Его лицо было холодным, но в глазах читалось напряжение.
- Я... я не знаю, - прошептал Мордекай, его голос дрожал. - Мойша... он делает золото. Из крови.
Баррабас кивнул. Он знал, что Мордекай говорит правду, но ему нужно было больше. Он наклонился ближе, его дыхание было горячим и резким.
- Выпей это, - приказал он, поднося флакон к губам Мордекая. - Это поможет тебе вспомнить.
Мордекай, не в силах сопротивляться, сделал глоток. Жидкость была горькой и обжигающей. Через несколько минут его сознание начало плыть. Образы перед глазами стали яркими, но искажёнными. Он видел Мойшу, но это был не тот Мойша, которого он знал. Его лицо было искажено злобой, глаза горели безумием. Мойша смеялся, держа в руках флаконы с кровью, а вокруг него лежали тела его соплеменников.
- Где золото? - спросил Баррабас, его голос звучал как эхо, доносящееся из глубины сознания Мордекая.
- В выгребной яме, - прошептал Мордекай, его слова были едва слышны. - Но это не настоящее... это бред.
Баррабас наклонился ещё ближе. Его глаза сверкали в полумраке барака.
- Что ещё ты видишь? - спросил он, его голос был настойчивым, почти гипнотическим.
- Мойша... он не тот, кем кажется, - прошептал Мордекай, его голос дрожал. - Он... он злодей. Он использует нас. Он предал свой народ... ради золота.
Баррабас улыбнулся. Он знал, что наркотик, который он дал Мордекаю, вызывает галлюцинации, но он также знал, что в этих галлюцинациях может быть доля правды. Он встал и оставил Мордекая в углу барака, его тело дрожало, а глаза были закрыты.
Баррабас вышел на улицу и направился к выгребной яме. Его фонарь освещал грязную яму, заполненную отходами. Он начал копать, его руки были уверенными, несмотря на отвращение. Через несколько минут он нашёл небольшой мешочек, спрятанный под слоем грязи. Внутри было золото - настоящее, тяжёлое, сверкающее.
- Так вот где ты его прятал, - прошептал Баррабас, его голос был полон удовлетворения.
Он вернулся в барак, где Мойша всё ещё работал, не подозревая о том, что его тайна раскрыта. Баррабас подошёл к нему, его глаза были холодными, как сталь.
- Мойша, - сказал он, его голос был тихим, но полным угрозы. - Твоя игра окончена.
Мойша поднял голову. Его глаза, обычно спокойные, теперь горели странным светом.
- Ты думаешь, что победил? - прошипел он. - Ты ничего не понимаешь. Золото - это только начало. Я создам нечто большее. Я создам...
Его слова прервались, когда Баррабас ударил его. Мойша рухнул на пол, потеряв сознание.
Баррабас стоял над ним, его сердце было полно горечи и печали. Он знал, что их борьба ещё не окончена, но он сделал первый шаг . Он повернулся к Мордекаю, который всё ещё сидел в углу, его глаза были закрыты, а тело дрожало.
- Он сошёл с ума отсвоей жажды мести, - сказал Баррабас. - Ты долженмолчать о том, что произошло, это золото, Мордекай, оно поможет нам спасти тех, кого ещё можно спасти.
Мордекай кивнул. Он не знал, может ли доверять Баррабасу, но знал, что выбора у него не осталось. Вместе они вступили на путь тьмы, которая окружала их.
6
Баррабас стоял перед оберштурмфюрером Марко Вуковичем, хорватским усташом, чьё лицо было искажено холодной яростью. Вукович, переведённый в Освенцим после ранения в Югославии, был известен своей жестокостью и безжалостностью. Его сапоги, подкованные металлом, громко стучали по полу, когда он шагал по кабинету, размахивая листком бумаги перед лицом Баррабаса, его немецкий с заметным акцентом напоминал карканье вороны:
- Ты думаешь, что можешь играть в свои игры здесь, Баррабас? - закричал Вукович, его голос был резким, как удар кнута. - Комендант лагеря, Рудольф Хёсс, наслышан о твоих художествах с этим жидом Рабиновичем! Ты думаешь, что можешь действовать в обход приказов? Трибунал тебе обеспечен!
Баррабас, стоя по стойке смирно, пытался сохранить спокойствие. Его лицо было бледным, но он знал, что должен держаться. Он бросил взгляд на Мойшу, которого привели в кабинет избитым и окровавленным. Старик едва держался на ногах, но его глаза всё ещё горели странным, почти безумным светом.
- Оберштурмфюрер, - начал Баррабас, его голос был твёрдым, несмотря на страх. - Это недоразумение. Я действовал в интересах лагеря. Этот еврей... он создавал золото из крови. Я хотел использовать его для блага Рейха.
Вукович засмеялся, но его смех был ледяным и пугающим.
- Для блага Рейха? - прошипел он. - Ты думаешь, что я дурак? Ты хотел набить свои карманы, вот что!
Мойша, едва стоя на ногах, заговорил, его голос был слабым, но полным лести.
- Оберштурмфюрер, - прошептал он, - я... я лишь выполнял приказы. Баррабас заставил меня работать. Я не хотел... я не хотел ничего плохого.
Вукович посмотрел на Мойшу, его глаза сверкали подозрением.
- Где золото? - спросил он, его голос был тихим, но полным угрозы.
Баррабас, понимая, что у него нет выбора, указал на мешочек, который он нашёл в выгребной яме. Вукович схватил его и открыл. Его глаза загорелись, когда он увидел блеск золота.
- Так вот оно, - прошептал он. - Ты думал, что сможешь спрятать это от меня?
Баррабас попытался оправдаться, но Вукович резко поднял руку, прерывая его.
- Молчи! - закричал он. - Твои оправдания мне не интересны. Теперь ты пойдёшь со мной к коменданту. Он решит, что с тобой делать.
Вукович повернулся и вышел из кабинета, его сапоги громко стучали по полу. Баррабас и Мойша, под охраной двух эсэсовцев, последовали за ним. Мойша шёл, едва переставляя ноги, его лицо было бледным, а глаза полны страха. Баррабас, напротив, старался держаться с достоинством, но его сердце билось так громко, что, казалось, его услышат все вокруг.
Они прошли через лагерь, мимо бараков, где заключённые смотрели на них с пустыми глазами. Воздух был густым от запаха гари и страха. Наконец, они подошли к зданию комендатуры. Вукович открыл дверь и жестом приказал Баррабасу и Мойше войти.
Кабинет Рудольфа Хёсса был обставлен с холодной роскошью. На стенах висели портреты Гитлера и других высокопоставленных нацистов. Хёсс сидел за массивным столом, его лицо было непроницаемым. Он посмотрел на вошедших, его глаза были холодными, как сталь.
- Оберштурмфюрер Вукович, - сказал он, его голос был тихим, но полным власти. - Что это за представление?
Вукович отдал честь и положил мешочек с золотом на стол.
- Комендант, - начал он, - вот он - шарфюрер Баррабас и еврей Рабинович занимались незаконной деятельностью. Они создавали золото из крови заключённых и пытались скрыть это от командования.
Хёсс поднял мешочек и посмотрел на золото. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось любопытство.
- Золото из крови? - спросил он, его голос был спокойным, но полным угрозы. - Это правда?
Баррабас, понимая, что это его последний шанс, шагнул вперёд.
- Комендант, - начал он, его голос был твёрдым, несмотря на страх. - Я действовал в интересах Рейха. Этот еврей обладает уникальными знаниями. Я хотел использовать его для создания ресурсов, которые могли бы помочь в войне.
Мойша, едва стоя на ногах, заговорил, его голос был слабым, но полным лести.
- Комендант, - прошептал он, - я лишь выполнял приказы. Баррабас заставил меня работать. Я не хотел ничего плохого.
Хёсс посмотрел на них, его глаза сверкали подозрением. Он знал, что в их словах была доля правды, но он также знал, что они скрывают что-то важное.
- Оберштурмфюрер Вукович, - сказал он, его голос был тихим, но полным власти. - Вы снова действуете без моей санкции. До меня доходили слухи, что вы реквизируете имущество заключённых в обход установленных процедур, запугиваете заключённых и даже...членов СС, до сих пор я не предавал значения этим...домыслам.
-Герр лагерфюрер, позвольте мне...
- Позвольте сначала выслушать меня до конца, оберштурмфюрер Вукович. Самовольные казни, нарушение стандартных документированных процедур, использование заключённых в качестве мишеней для новобранцев, и это далеко не все ваши подвиги.
Вукович, Баррабас и Мойша стояли в кабинете Хёсса, потупив глаза, вместе они могли бы без труда справиться с комендантом,до того как поспеет охрана из-за дверей, но что потом...Кроме того, исходящая от лагерфюрера аура властности и уверенности защищала его лучше полудюжины автоматчиков. Комендант посмотрел на них, его глаза были холодными, как сталь.
- Вы знаете, что за измену казнят, - сказал он, его голос был тихим, но полным угрозы. - Но у меня есть для вас предложение. Если вы докажете свою полезность, я могу оставить вас в живых.
Баррабас и Мойша обменялись взглядами. Они знали, что у них нет выбора. Они должны были согласиться.
Вукович поднял глаза и осмотрелся взглядом затравленного хищника.
- Мы сделаем всё, что вы прикажете, - сказал Баррабас, его голос был твёрдым, несмотря на страх.
Хёсс улыбнулся, но его улыбка была ледяной.
- Хорошо, - сказал он. - Тогда начнём.
7
Рудольф Хёсс сидел за своим массивным столом, его пальцы медленно перелистывали страницы красной книжки со свастикой на обложке. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось странное напряжение. Он читал текст, который, казалось, описывал всё, что происходило в лагере за последние дни. Каждое слово, каждая деталь - всё было записано здесь. Хёсс поднял глаза и посмотрел на Баррабаса, Мойшу и Вуковича, стоящих перед ним.
- Интересно, - произнёс он, его голос был тихим, но полным власти. - Очень интересно.
Баррабас, Мойша и Вукович обменялись взглядами. Они не понимали, что происходит, но чувствовали, что их судьба висит на волоске. Хёсс положил книгу на стол, его глаза сверкали холодным светом.
- Вы знаете, что за измену казнят, - сказал он, его голос был тихим, но полным угрозы. - Но у меня есть для вас предложение. Если вы докажете свою полезность, я могу оставить вас в живых.
Баррабас и Мойша обменялись взглядами. Они знали, что у них нет выбора. Они должны были согласиться.
Вукович поднял глаза и осмотрелся взглядом затравленного хищника.
- Мы сделаем всё, что вы прикажете, - сказал Баррабас, его голос был твёрдым, несмотря на страх.
Хёсс улыбнулся, но его улыбка была ледяной.
- Хорошо, - сказал он. - Тогда начнём.
Он снова открыл книжку снова и начал читать вслух:
- "Рудольф Хёсс, комендант лагеря Освенцим, должен принять решение в отношении трёх человек: шарфюрера Баррабаса, еврея Мойши Рабиновича и оберштурмфюрера Марко Вуковича. Каждый из них виновен в своих преступлениях, но каждый также обладает уникальными качествами, которые могут быть полезны для Рейха. Лагерфюрер Хёсс, должен решить их судьбу".
Хёсс посмотрел на них, его глаза сверкали подозрением.
- Так вот в чём дело, - прошептал он. - Моя роль - решить вашу судьбу.
Баррабас, Мойша и Вукович стояли в напряжённом молчании. Они не понимали, что происходит, но чувствовали, что их жизнь зависит от решения Хёсса.
- Шарфюрер Баррабас, - начал Хёсс, его голос был тихим, но полным власти. - Ты виновен в измене и незаконной деятельности. Но ты также проявил инициативу и находчивость. Ты можешь быть полезен.
- Еврей Мойша Рабинович, - продолжил он, - как принадлежащий к низшей расе ты должен быть уничтожен, кроме того ты виновен в создании золота из крови заключённых. Но твои знания могут быть полезны для Рейха.
- Оберштурмфюрер Марко Вукович, - закончил он, - ты виновен в жестокости и превышении полномочий. Но твоя преданность Рейху не вызывает сомнений, кроме того ты показал отсутствие корыстного мотива в своих поступках.
Хёсс заложил перьевой ручкой открытую страницу книги и посмотрел на них, его глаза сверкали холодным светом.
- Теперь я должен решить вашу судьбу, - сказал он. - Но я не буду делать это один. Сейчас я узнаю, что с вами делать.
Баррабас, Мойша и Вукович стояли в напряжённом молчании. Они не понимали, что происходит, но чувствовали, что их жизнь решается в этот момент.
- Читатель, - прочёл Хёсс, вновь открыв книгу в заложенном месте, его голос был тихим, но полным власти. - Решай их судьбу. Казнить или помиловать? Использовать их способности или уничтожить их? Выбор за тобой.