Вы когда-нибудь пробовали разбивать о камень бутылку, например, из-под шампанского? Не правда ли завораживающее зрелище, бутылка мириадами стеклянных брызг разлетается на несколько метров. Что чувствует при этом камень, и так понятно - ничего. Или гуляете с собакой, и тут она решила помочиться на камень, тоже ничего странного не произошло. Собакам свойственно метить территорию: доказательство силы, превосходства и своего присутствия. А если камень лежит на обочине дороги, мимо за день проезжают сотни машин, стоящих умопомрачительных денег. Пыль, которую они выбрасывают, выхлопы, а иногда даже плевок водителя, как ни забавно, но люди умеют плевать, да так, что иногда можно захлебнуться. Камень не чувствует этого, он обездвижен, статичен, безучастен ко всему происходящему. Камень - оружие рвани?! Многие конфликты, где происходят стычки противоборствующих сторон и не важно полиции и народа, двух враждующих группировок, редко обходятся без камнезакидательства. Доступное оружие - несущее серьезную угрозу. Сгусток, сплав химической таблицы, можно назвать камень как угодно, ущерб после его попадания огромен: синяки, гематомы, иногда смерть. При этом, охарактеризовать камень никак нельзя, да и смысл, он лежит, молча созерцая действительность в течение веков, если повезет и тысячелетий и его уж точно не заботит коротенькая людская жизнь в жалкие 60-70, если получится в 100 лет.
"Сколько уже можно так жить. Зачем я вообще родился". Позитив явно был чужд мыслям молодого человека, медленного и бесцельно идущего вдоль дороги. Девушка бросила два месяца назад из-за наркотиков, а кто виноват? Хочется иногда обвинить весь свет только не себя, родное эго, куда же можно деться от него. Продал машину, квартиру помогли "друзья", подсадившие на эту мерзость, все равно дом уже был и не дом, притон, открытый 25 часов в сутки, сплошная разлагающаяся копошащаяся масса одурманенной молодежи, потерявшая то, что называется рассудком. Милиция пришла бы рано или поздно, тогда бы сидел уже в тюрьме. Метрах в ста пустой взор парня заметил лежащий камень, хотя, что он еще камень мог бы делать, не бежать же в припрыжку. "Доплестись бы" ....
Где-то только что убили человека, а за тысячу километров от этого места молодые влюбленные уже строили планы будущей, безусловно, счастливой жизни. Молодому человеку было все равно уже, он дошел до камня, смог это сделать, не смотря на то, что был на грани. Грань, когда теряешь веру в жизнь, в счастье, стремление хвататься за соломинку, лишь бы удержаться на плаву. Он сидел на камне, напоминая уже даже не человека, а просто лишь его качественную копию, которая вдруг может встать и пойти. Поникшая голова, закрытые глаза и бесконечная пустота, может быть, даже вселенская пустота в голове, она уместилась в одном человеке, вчера еще живущем, незнающем слов отчаяния, страх. Теперь его не интересовало ничего, смерть, возможно, была бы лучшим решением этой проблемы. Но вот тело стало заваливаться назад, сердце еще продолжало биться, но лишь потому, что привыкло делать эту работу, кровь медленно остывала, импульсы головного мозга все реже нарушали покой расслабляющихся мышц. Человек упал, то, что он уже не встанет, было понятно даже без вызова врачей и констатации смерти.
"Хм? Высоко же как". Первая мысль, проскользнувшая и сразу сменяющаяся сотнями других, была первой и потому запомнившейся. Непросто было осознать, что еще секунду назад ты был камнем, лежащем на обочине, а теперь человек, по крайней мере, внешность была схожа с описанием человека в любом источнике. Серые глаза, короткие волосы пыльно-красноватого цвета, обычный нос, несколько напоминающий носы статуй древних греков. Мощный торс, кулаки приличного размера. Да и одежда была малым отличительным признаком.
"Самое время узнать, что мир думает обо мне, ведь пролежав такое количество времени, я более или менее составил определенное мнение о нем".
Куда человек идет первым делом, не в лес конечно, а в город. Уже не камень, но еще и не полноценная личность, он сделал первые шаги. Оглянулся, позади лежал на том же месте ничем не примечательный булыжник небольшого размера. "Я не видел его раньше, странно, хотя теперь уже без разницы, теперь есть свой путь, и придется идти до конца":- прошлое было тупым лежанием, будущее это постоянное движение, так оставим прошлое, лишь как бесценный опыт для будущего. Серое полотно заасфальтированной земли было одного цвета с глазами пока еще незнакомца. Был полдень весны, но летние краски уже вплотную подобрались и были готовы в любой момент сменить весенние нежные мотивы. Дорога дарит поистине огромное удовольствие, идешь и не замечаешь, что прошел километр, а может и два, вот мимо проползает жук, неизвестно куда он ползет, но ползет он рядом, а значит, ты уже не случайно увидел его. Позади раздался звук мотора двигающегося автомобиля, незнакомец шел не оглядываясь, да и зачем, ведь не по асфальту же он идет, а всего лишь по обочине. Удар был сильный, грубый, неожиданный. Возможно, так забивали быков, теряешь полную ориентацию, чувство реальности быстро покидает, перетекая в невесомость. Человека отбросило метров на 5 с обочины. Машина даже не затормозила. Вот так и заканчивается жизнь многих людей, но ведь это был не совсем настоящий человек. Встал, отряхнулся, да смерть после часа жизни может показаться чудовищной. Но я видел уже это, раз увидев уже не так страшно. Умерев, человек не совершил бы, может быть, самого главного поступка, поступка для которого камень получил второе рождение. Указатель вдали давал информацию для размышления, расстояние до города было равно 40 километрам. Но траса не была сильно оживленной, может быть потому, что была редко используема, а может, просто сегодня никому не надо было по ней ехать. Снова раздался гул мотора, но и на этот раз человек не стал оглядываться, ведь не каждое транспортное средство с двигателем внутреннего сгорания сбивает людей. Мимо проехал ярко красный автомобиль и неожиданно затормозил. Дверь открылась и сначала показалась изящная ручка, а потом ножка и все остальное.
- Молодой человек, куда вы так спешите и без охраны? - Вопрос был задан в лоб, и отвечать надо было не раздумывая.
- Я спешу в город.
- А что у вас в городе: подруга, жена, дела или работа? - Нет, просто в город, я хочу увидеть его.
- Интересно, очень даже. Ир, смотри какой забавный экземпляр, спешит в город, чтоб его увидеть.
В машине раздался смех, звук стеклоподъемника ясно давал понять о том, что и вторая девушка произнесет хотя бы слово.
- Да вы садитесь нам, видимо, по пути, хотя мы едем конкретно, а не для наслаждения видами того, что уже видели, простите за тавтологию. - Снова раздался смех, теперь уже двух подружек, видимо, их забавляла сама ситуация.
Мысли побежали одна за другой.
- Что во мне смешного, или может, я сказал что-то не так. Простите, разве я плохо говорю по-русски, или ответил не так, что вызывает ваш смех?
Девушки переглянулись, каждая подумала о том же, о чем и другая, уж не сумасшедший ли перед ними. Вроде выглядит нормально, может, принял что.
Та, что сидела за рулем не оглядываясь, бросила короткую фразу:
- Ладно, мы торопимся, давайте садитесь, поехали.
Человек-камень уже принимал решение: "Действительно, почему бы не доехать, какая разница, тем более контакты с людьми мне необходимы, для чего я стал тем, кем стал". Логика была железная, и с этим нельзя было не согласиться.
- Давайте сразу познакомимся.
Девушка за рулем, произнесла это, как только машина тронулась с места.
- Меня зовут Ирина, а мою подругу Инга, а Вас?
- Владимир.
- А фамилия не Вдовиченков, а то похожи сильно.
И на это раз смех был не ясен, при чем здесь Вдовиченков?
- А куда направлялись, вернее откуда.
- Я шел от знака "остановка запрещена".
- Вы случайно не юморист, а то смешной слишком, то идете в город, чтоб только посмотреть, теперь еще и от знака, вы, наверно, просто очень веселый, шутить, наверно, любите.
Но как мог человек ответить, что недавно он был камнем, а теперь едет в машине. Картина была специфическая, вы же не положите, например, камень весом килограммов в 80 к себе на заднее сидение и, уж точно, не будете с ним разговаривать.
- Ир, аккуратнее, скорость уже 150, так и до аварии недалеко.
В голосе девушки проскользнули тревожные нотки, вдруг ГИБДД или еще что.
-Да все нормально.
Водитель был уверен в себе, но иногда эта уверенность не передается пассажирам.
Грузовик, ехавший впереди, развивал черепашью скорость, надавив на педаль акселератора, женская нога в этот момент, как будто слилась с автомобилем, звук двигателя и в тоже время дребезжащая тишина. Двойная сплошная была буквально вдавлена еще глубже в асфальтовое тело дороги. Впереди стояла милицейская десятка, недвусмысленный жест полосатой палкой ясно давал понять, вот оно и еще что-то, о чем предупреждала Инга. Работник ГИБДД представился, попросил выйти из машины. Серьезность нарушения была очевидна, и поспорить означало еще больше осложнить ситуацию.
-Я имею право на один звонок.
Ирина произнесла это, полностью уверенная в себе.
Безучастное лицо работника органов, и бесцветный голос.
-Звоните, ваше право.
Ирина набрала номер:
-Привет, Сереж, тут проблемы: нас остановили....
Дальнейший разговор не носил особенно важных подробностей.
После непродолжительного разговора по телефону милиционер отдал права девушке, и пожелал счастливого пути, предупредив лишь о последствиях езды на большой скорости. Девушка снова села в машину. Ключ на старт и, набрав безумную скорость на глазах у работников "умственного" и не только труда, машина рванулась с места как гепард за антилопой.
-Что случилось?
Вопрос Владимир задал, словно ребенок, с непосредственностью, достойной 3 летнего юнца.
-Владимир, вы, вообще, откуда свалились, такое чувство, что это место даже дальше луны. Это милиция, нас остановили за два нарушения. Но видите, мы едем, все нормально.
- Да, пожалуй, глупый вопрос я задал.
-Вам куда именно в город надо, нам на улицу Пушкина.
-Значит и мне туда.
-А если бы мы сказали на бульвар Профсоюзов, вам тоже туда?
-Да. Мне просто нужно в город. Неважны улицы, неважны номера домов, главное, увидеть его.
-Я думала, чудаки живут только в телевизоре, но вы самый настоящий чудак.
За окном весело пролетали молодые лесопосадки, указатели, хотя, как они могут весело пролетать вопрос. Пожалуй, все зависит от настроения, если все хорошо, весь мир у ваших ног, даже вон тот камень, кажется, улыбается вам. Если даже утро задалось не удачно, может, сосед достал, ушла подруга или кончились деньги, умер любимый пес, то все, даже яркое солнце, словно сквозь сварочную маску лишь легкое пятно мутно-зеленого цвета.
Серая змея дороги прихотливо извивалась и вот перед глазами уже предстает мегаполис - чудо рук человеческих, фантазия величайших скульпторов граничит с бездушными, но не менее величественными многоэтажными динозаврами - небоскребами, растущими так, будто кто-то каждую ночь поливает их удобрениями. Но все это меркнет с живой массой двуногого населения этого города, зовущего себя людьми. Все движутся по своим делам. Кто захлебывается от восторга, увидев проезжающую новую марку авто известного концерна, кто-то расстроено смотрит на два десятка яиц, разбившихся, но от этого они не стали хуже, желтки словно маленькие солнца блестят подсолнечным светом, в этот же момент тысячи людей покупают цветы при чем цветы абсолютно разные, но удивительно похожие. Цепь событий большого города, на первый взгляд не имеющих никакой связи, ковалась десятилетиями и, если убрать одно звено, может, все будет как прежде или...
Ирина, глядя в зеркало заднего вида, проговорила:
-Знаете что, Владимир, давайте на ты?
-Я непротив.
-Мы не знаем друг друга, но вы почему-то, по крайней мере, нравитесь мне, мы живем вот по этому адресу, собственно вот наш дом, и телефон. Заходите, раз вы решили посмотреть, что такое город.
Кажется, ведь как можно предложить абсолютно незнакомому человеку встречу, дать домашний адрес, но пускай будет так, как будет, каждый вправе делать так, как хочет, и препятствовать в этом ему не может никто.
Человек-камень произнес короткую, но не менее емкую фразу:
-Спасибо, я обязательно зайду, если не заблужусь.
Машина тронулась и покатила по дороге, человек стоял мгновение, потом развернулся и пошел. А что ему еще делать, камень не умеет грустить или сожалеть о проведенном времени. Куда двинуться в большом городе, если ни разу тут не был. Каждый идет туда, где, как ему кажется, он встретить свое счастье, но, по крайней мере, тот путь приведет его куда-то. Если нет особенно серьезных мыслей, просто выбираете любую сторону и вперед.
Что или кто движет человеком в выборе пути: случай, воля или разум. Разум, возможно, скажут многие и будут по-своему правы в том, что мозг выбирает определенный маршрут, длинный или короткий, уже зависит лишь от выбирающего. А что движет людьми в их бесконечном движении, при этом каждый движется туда, где виднеется свет в конце тоннеля и пускай тоннель никогда не кончится, главное, есть свет - мечта, указывающая дорогу.
Владимир двигался по тротуару, видя огромное количество людей, все они тоже шли, двигались, спешили, торопились - у каждого был свой фонарик для рассеивания темноты. Жизнь города можно сравнить, пожалуй, с организмом, причем, чем больше город, тем организм сложнее и тем чаще он "болеет", но его лечат и вот снова отлаженный механизм перемелет в своих жерновах все, что угодно.
Человек - камень остановился, взял и встал на месте, а разве движение остановится, вряд ли. На краю дороги такси дожидалось любого, кто готов сесть в чрево желтобокого пассажировоза.
-Куда? - Водитель оглянулся на пассажира.
-В парк.
-В любой?
Странный какой-то парень, мысль безынтересно проскочила мимолетным символом.
-Да, который поближе.
Расплатившись с водителем (странно, откуда взялись деньги, кредитные карточки), Владимир не спеша двинулся в парковую зону. Свободная лавочка, можно присесть, она ничем не хуже, да собственно и не лучше той, которая стоит дальше на пятьдесят метров. Лавки - забавные сооружения, они не отличаются вычурностью форм и изысканностью стиля. Тем не менее, некоторые мгновения счастья приносят именно лавочки: встречи, взгляды или просто приятное времяпрепровождение.
Лавочное дерево, обычно уже поблекшее от погодных изменений, выгоревшее на солнце, обдуваемое ветрами со всего света, все равно остается, чуть ли ни единственным символом, отождествляемым с парком. Ведь никто не станет дома ставить лавочку, эффект теряет силу и лавочка уже всего лишь предмет интерьера.
Кто задумывался, идет по улице человек - обычный, явно не маг и волшебник, останавливается перед фонарным столбом и мило начинает с ним беседовать. Люди же останавливаются и общаются другом с другом. А вы, проходя мимо мусорного бака, говорите добрый день и снимаете шляпу, и в ответ вежливое пожелание удачного дня, при этом это не продукт гениальности человеческой мысли и ответ не робота, а мыслящего, если не существа, то хотя бы мусорного бака.
Куда двинуться дальше, где побывать, ведь кто знает, может быть, до конца осталось несколько секунд человеческой жизни.
Владимир встал с лавочки и скорым шагом вышел из ворот парка. Улица была насыщена послеобеденным движением, магазины кричали вывесками. Шелест ветра города нес звуки треска нагретых за день зданий, перешептывания двух подружек в кафешке на углу, звуки агонизирующего запорожца, смотрящего на жизнь сквозь лиловый дым и пелену затухающих фар. Реклама доходчиво доставляла информацию в мозг. На одном из щитов была бритва с кучей лезвий, скоро их станет столько, что одним движением можно будет побрить полстраны. Магазины с одеждой пестрели разнообразием нарядной мишуры, скрывающей настоящую человеческую кожу. У неживого организма нет потребностей, камень не ходит в туалет, не ест устриц, даже если они стоят бешеных денег. Двери ближайшего супермаркета снова выпустили из своей пасти с фотоэлементами очередную жертву. Человек, как язычник приходит в магазин и оставляет щедрые жертвы лишь только для того, чтобы выйти из магазина. Владимир уверенным шагом прошел в уже закрывающиеся двери. Глаза разбегались от красочности находящегося товара. Своим можно было почувствовать себя, только если прожить всю жизнь. Каждая банка, каждая коробочка, пускай даже со спичками, таила невероятное удовольствие. Владимир ходил по рядам, старался делать независимое выражение лица, при этом ощупывал все, что попадалось под руку. На выходе увидел бритву с рекламного щита. Купить? Он мог себе позволить это. Встал в очередь, каждый стоял с корзинками - временным хранилищем товара, клейменого штрих кодом. Возможность была у каждого разная: бабушка, купившая булку хлеба и пачку масла, и рядом молодой человек с бутылками дорого вина, банками икры, фруктами. Но различие есть всегда, с этим нельзя поспорить, но иногда воспринимать это также непросто, хотя каждый живет, как умеет и как может. Воздух снова наполнил легкие каменного гостя, или не гостя, может люди это всего лишь гости на Земле, которые слегка задержались, а бал уже закончен и скоро придет швейцар и разгонит всю эту толпу. Динамичное движение остановись на секунду, постой, и ты уже теряешь ритм этой жизни. Супермаркет скрылся за углом выросшего недавно здания, глаза задерживались на любом предмете, строении, разум впитывал как губка весь поток информации. Неожиданно проходящему рядом человеку стало плохо, а буквально в 50 метрах было здание больницы. Владимир подхватил уже падающего собственно незнакомого человека, и практически отнес его до крыльца, дверь открылась как будто по велению. Вызвали врача, медсестра помогла усадить больного на скамью.
-Не всегда встретишь человека, готового помочь ближнему, пускай и незнакомому человеку.
Слова, может, и не очень правильные, но отражающие суть времени, где каждый сам за себя и не всегда помощь придет, даже если ты истекаешь кровью.
-Кстати вы не хотели бы сдать кровь? Я сразу поняла вы сознательный гражданин современного общества.
Медсестра улыбкой и, пожалуй, с интересом, как женщина смотрит на мужчину, смотрела на Владимира.
Владимир ответил лишь легкой улыбкой, коснувшейся его каменных или все-таки человеческих губ.
- С удовольствием. Польза каждого человека будет видна в том, что другие люди это увидят.
Медсестра показала кабинет. Белоснежная дверь источала больничный запах: смесь лекарств, здоровья, иногда и более грустного события. Стук по крашенному боку дверной коробки разнесся по коридору гулким эхом безразличия. Войдя внутрь, Владимир представился, у него не спросили ничего, просто посадили, игла уже была приготовлена, медсестра поднесла ее к руке и попыталась проткнуть кожу. Кончик моментально обломился, недоумение в глазах молоденькой девушки заставляло усомниться в благоприятном исходе приема крови. Следующую иглу постигла та же участь. Неподдельный испуг явно сквозил даже в движениях медработника.
-Молодой человек, у вас что, кожа каменная? Вторая игла ломается.
Дрожащий голосок звенел в пока еще пустом кабинете.
-Извините, можно я пойду, может у вас с иглами что-то не так, извините еще раз, до свидания.
Владимир покинул кабинет: "Что со мной? Хотя, наверно, правильно, ведь я не человек". Так человек или все-таки нет - мучающий вопрос, да вряд ли он мучает кого-то.
Уверенно открыв двери больницы, чувствуешь движение живительно воздуха по легким, ну живительный с натягом, смесь кислорода с таблицей Менделеева. Дорога бежала своим путем, при этом позволяла использовать себя человеку для достижения собственных целей. На другой стороне улицы приютился небольшой бар. Перейдя дорогу, и снова не без приключений: водитель на легковом автомобиле чуть не сбил Владимира, глубокомысленно-витьеватый мат, раздавшийся из опущенного окна, свидетельствовал об адреналине, буквально хлещущем через края. Но и водителей можно понять, переходить дорогу в любом месте, где вздумается, не совсем рационально, к тому же, нарушая правила, можно нарушить свою жизнь и смирно лежать в деревянной колыбели. Земля примет любого и поможет приятно скоротать время в компании огромного количества друзей.
Но все обошлось, лишь только фраза - "Ты че, из джунглей вышел?" была непонятна. Ведь люди сами жили в каменных джунглях, значит, и камню тут было самое место. Время было еще раннее и в заведениях еще не было той плотности табачного дыма и жужжания человеческого роя, который свойственен этим барам часов в 11 вечера. А пока мирное спокойствие каждого стула было приятно и съедало озабоченность или усталость без остатка. Присев за крайний столик, Владимир заказал бутылку водки и салат.
Можно было заказать что угодно, но как объяснить это человеку, не нуждающемуся в пище? Да попросту никак. Заказанное было водружено на стол. Он попросил принести еще пару кружек пива и пустой пол-литровый стакан. Наполнив стакан водкой, он залпом выпил его. После чего запил это литром пива и съел салат. Что же произойдет, да ничего, человек, об руку которого можно ломать арматурные прутья, не почувствовал никакого эффекта.
-Будьте добры, еще две бутылки водки и коньяк.
Голос был трезв, словно и не было того количества алкоголя в организме.
Выйдя из бара, он пошел по дороге, может быть, не совсем туда, просто надо было двигаться. Улицы постепенно наполнялись наползающими сумерками. Огни городских окон весело зажигали свои зрачки, каждый глаз при этом обладал уникальностью, единичной индивидуальностью и неповторимостью. А куда было идти Владимиру: домой - так не было дома, вернее был, но он остался там, под дорожным знаком. Засунув руки в карманы, нащупал бумажку с адресом и телефонами своих сегодняшних знакомых. Ул. Пушкина дом 21. Да кто его знает, где это, я видел карету, в которой проезжал Пушкин, но где улица. Спросил первого встречного о том, как пройти на улицу, указанную в адресе. Получил исчерпывающее объяснение. Оказалось совсем близко от этого дома, время на дорогу уйдет не больше 10 минут. Закат отбрасывал предпоследние лучи солнечного света, освещающего еще 9 планет, и не известно, где еще было бы лучше на Земле или, допустим, на Венере.
Фонари бросали белые пятачки света на недавно уложенный асфальт, который еще пах новизной, но уже был запятнан следами людей и машин. Остальная и, пожалуй, большая часть городского ландшафта была завернута в плотную плащаницу ночи. Номера домов уже и разглядеть с расстояния в несколько сантиметров было бы проблематично, не то что, шагов с 15, но камень чувствует камень, и, выйдя на нужную улицу, Владимир уже точно знал, куда надо идти.
Легко ли сломать человека? Толпу уже не так-то просто. А насколько сложно сделать это с камнем, да практически невозможно. В кустах сирени помимо одурманивающего запаха раздался шум борьбы и придушенный крик. Страх иногда невозможно описать, он есть, стоит смириться, а не пытаться понять его. Липкое чувство стягивающий мышцы, кожу - человек стремится вжаться, превратится в комок меньше булавочной головки, пытаясь сказать, что его нет и не будет. Камню чужд страх или неуверенность, лицо не выразило и тени сомнения, кусты провалились, образовав живое окно, стремительно движущееся что-то вылетело на небольшой участок газона. Два здоровых подобия человека держали девушку и намерения явно читались на их лицах. Первый удар жестокий, всепоглощающий начисто оторвал голову одному из нападавших. Второй даже не заметил потери товарища по беспределу. Чеовеко-камень вторым, не менее мощным ударом, схватил его за воротник, практически отодрал от девушки, и сокрушительная сила, пока он летел, уже ломала кости, рвала мышцы, и когда безвольно раскинутое тело стекало по стволу вяза, сложно было подумать, что это было когда-то человеком. Начисто забыв об уже поверженных врагах, Владимир бережно взял девушку на руки, белое лицо, размазанная тушь, порванное платье, ей было все равно, шоковое состояние начисто отрицало понимание мозгом происходящего. Как ни странно, но это была Ирина. Что столкнуло их, заставило спасти ее. Найти подъезд и квартиру, было делом 5 минут. Чистые ухоженные лестницы, стены, нигде намека на шприцы или сигаретные окурки, приятно подниматься в таком доме даже на 20 этаж. Сейчас это было не важно. Дверь открыла Инга. Вопросительно вскинутая правая бровь и молчаливый знак рукой, означавший лишь одно - Входи.
-Что произошло, и откуда взялся ты?
Ответ Владимира был лаконичен, спокоен как всегда:
-Знаешь, на Ирину напали, я просто защищал ее.
-А руки в крови?
-Я не знаю, как объяснить. Но, по-моему, у вас это называется убийством.
-У кого это у вас. И ты что убил человека.
-Почему человека? Это были не люди, и их было двое. Они как шакалы стояли над ней.
-Хорошо, давай уложим ее на кровать. Может, выпьешь что-нибудь, есть виски, водка, коньяк. И объясни, в конце концов, кто ты.
- Я завтра объясню.
-В комнате ложись, я постелю, а я с Ириной тогда.
Когда человек получает возможность находится и общаться в обществе других себе подобных людей, то он и схватывает подъем душевных сил и чувствует себя превосходно. Владимир лежал на кровати, вокруг были каменные стены, они многое могли бы рассказать ему, но зачем, слушать чужие тайны иногда не очень хочется, да и вежливость обязывает.
Утро встречает светом уже вставших на работу и тех, кто ложится с рассветом. Кофе - запах бодрящая квинтэссенция все обволакивающего горного воздуха высокогорных плантаций.
Девушки уже были на кухне. Разговор был едва слышен, может, боялись разбудить своего нежданного, но такого вовремя пришедшего гостя. Большая тарелка была похожа на море, в котором плавали бутербродные островки. Сахарная гора отблескивала сказочно - сладким светом.
-Где у вас ванна?
Лицо Владимира было, как и вчера, ни какой усталости, кругов под глазами.
Инга объяснила, как пройти туда.
Смотря в зеркало, человеко-камень достал бритву, открыл воду, тугая струя рванула, отскакивая от раковины, и по знакомому маршруту устремилась в слив. Намылив кое-как лицо, Владимир попытался провести по коже бритвенным станком, при первом же прикосновении он сломался, а чего следовало ожидать от камня. Вот и бритва сломалась - человек я или камень? Снова возвратясь на кухню, он присел на стул, в ожидании глядел на девушек.
Первой решилась заговорить Инга.
- Как получилось, что ты смог помочь Ирине? Как оказался там в самый нужный момент.
- Я шел к вам, в городе мне больше некуда было идти. А когда подходил к дому, уже услышал крики, вот и все. Когда вы встретили меня по дороге, я сказал, что иду от дорожного знака, так оно и было, я камень, который лежал очень давно на обочине, я не могу объяснить, как превратился в человека. Но факт, есть факт, я сижу возле вас, вчера убил двух человек. Собственно конец.
-Объяснение странное, но пока стоит ему поверить, хотя бы частично. Ты понимаешь, тебя будут искать, мы тоже можем вместе с тобой загреметь.
Ирина возмущенно возразила подруге:
-Инга, как ты можешь, он мне помог, а ты так говоришь. Чистой воды эгоизм.
Оставайся пока у нас, может, придумаем что-нибудь. И спасибо тебе.
Владимир слушал это с действительно каменным лицом, не произнес ни единого звука, не сделал ни одного неверного движения.
-Я сейчас уйду.
А что вы хотите от камня? Всю жизнь молчать, а потом начать болтать без умолку.
Ирина еще говорила что-то, ему было все равно. Когда человек рождается, по мере взросления он начинает приобретать новые чувства, эмоции, а что может обрести камень - наверное, ничего. Тогда что его толкает на совершение каких-то поступков, хороших либо плохих, разум или сердце, пусть даже и каменное. Он закрыл дверь, но прежде бросил в коридоре бумажку с адресом. Есть ли жизнь на Земле или это фальшь, и может быть, деревья живут более жизненной жизнью, чем люди.
У человека проскальзывает миллион мыслей за секунду: почему, за что, каким образом? Камню плевать, но Владимир уже был не совсем камень, каменная оболочка постепенно заполнялась эмоциональным содержанием, человеческие ощущения были уже более понятны. Человеко-камень уже понял, что он не выживет тут. Совесть, честь, сострадание было уже сложно встретить здесь, да и кому они были нужны, разве только идиотам и дуракам, таковых становилось все меньше, рождение нового типа человека было уже не за горами, но еще была надежда на изменение, хотя довольно слабая.
Возвращаться назад под знак не имело смыла, это был уже пройденный этап. Он просто шел по дороге уже долгое время и увидел море, описать он его не мог, это было действительно море, подошел к огромному обрыву, росшая трава переливалась под лучами посвежевшего утреннего солнца. Край был уже близок. Невероятная тишина окружала его, бушующие волны разбивались о камни, камни такие же как и он, они исчезнут под яростными порывами волнующегося морского организма. Шаг, еще один, короткий полет, сомкнутые челюсти диких волн, ни страха, ни боли, ничего...