Случилась у Аськи в этом году любовь. Она и не знала, что такое бывает. Глядя на облупленную пенку белёного потолка, она снова и снова думала о нём. Чувства обострились. Казалось, было слышно прозрачного паучка, плетущего тонкую пряжу, и звон солнечного зайчика, проходящего сквозь стекло. Запахи ветра стали пряными, извещая, что ландыши в лесу набрали цвет.
Как она раньше не замечала всего этого? Наверное, она задержалась в своём физическом развитии, как и весна в этом году. Что-то странное, доселе неведомое, зарождалось внутри и росло, распирая, пыталось шевельнуться, но в груди было слишком тесно. Вдруг она поняла: "Это Душа!". Иногда она ни с того ни с сего пела песню звонкой голубой высоты.
Его глаза были... нет, даже не голубыми, а васильковыми. Эти цветочки девочка видела в поле среди спелой пшеницы недалеко от станции. Ася вдыхала глубоко и томно. Хотелось постоянно чувствовать, как всё внутри переворачивается, разливаясь приятным теплом, будоражит кровь. это можно сравнить с режущимся зубом, когда всё время невольно трогаешь ранку на месте выпавшего молочного. Тебе и больно, и приятно. Кончик языка осторожно поглаживает болезненную десну. А иначе для чего ещё нужен язык? Или, когда начинает формироваться грудь, и ещё внутри только появились твёрдые горошинки, но они уже есть и ощутимы. Хочется тихонечко нащупывать их пальцами под нежно-розовой створкой соска. Это твоя тайна и ничья больше. Пока ещё неясно для чего всё это, но неизвестность уже манит и волнует. Постепенно горошинка превращается в маленький сдавленный орешек, как будто их уже стало несколько. Асина грудь стала стесненно выделяться из-под заношенной до марли рубахи. Хотя это ещё только намёки, и каждая из них размером с небольшой оладушек. Такие румяные, хрустящие в теплой сгущёнке давали им в столовке по утрам. Девочка чувствовала, как становится другой.
Ваське тоже нравилась Ася. Всю весну они переглядывались, делая друг другу тайные знаки. Незаметно для всех многозначительно складывали сердца из прижатых больших и указательных пальцев. Уже невозможно было усидеть за надоевшими партами, которые, казалось, протёрли зад. Аське чудилось, будто колючие дешёвые колготки стали её второй кожей, а своя вместо них и рвалась местами. Хотелось выбежать навстречу весеннему солнцу и кружиться, чтоб душа вопила от радости. Васька улыбался ей и постоянно писал короткие глупые записочки. От его смуглого лица и вороной чёлки что-то обрывалось внутри у Аси.
Но всё это закончилось, когда перед самым летом за Василием приехали родители. Ася знала, что за ней-то никто никогда не приедет. Её бросили ещё крохой, а интернат так и не стал ей родным домом. Чем больше людей окружало девочку, тем сильнее она чувствовала свое одиночество. Ася всегда представляла себя гадким утёнком с подрезанными крылышками, которому никогда не суждено стать лебёдушкой. Правда, была у неё изумительная коса - да и та в тягость. Невозможно было расчесать жесткую, похожую на солому копну. Когда Аська была меньше, то голову ей брили. Только волосы потом становились похожи на колючки ежа. Солому волос вновь и вновь "скашивали" под корень. Отказалась она от этого наотрез, став постарше. Нянечки выстригали клочья волос на невидимой части головы, чтобы можно было худо-бедно с этим безобразием справиться. Чертыхаясь, они расчёсывали и заплетали непослушные космы.
Когда Василий уезжал домой, он подарил Асе дешёвенький мобильник. Наверное, выпросил у своих родителей. Мама с папой у Васи были добрые и согласились даже оплачивать общение по SMS. Это было настоящим счастьем для Аськи! А как ещё можно было пережить мучительную долгую разлуку? На память от Васи ещё была у неё алая лента, подаренная им на день рождения. Конечно, такие ленточки уже никто не носил. Были разные заколки, но ни одна из них не могла сдержать тяжесть упрямых волос. Телефончик да лента - это самое дорогое, что было у неё лично своё. Ну, если ещё не считать зубной щётки. Но её часто меняли в приюте, когда та становилась чуть мягче и к ней удавалось привыкнуть. А так, всё всегда было общее: игрушки, книги и даже одежда.
Теперь Аська могла переписываться с Васей каждую минуту и даже ещё чаще. Девочке хотелось рассказать всему свету о чуде, которое вдруг приключилось с ней, но это было тайной. Настоящее же не бывает громогласным? Настоящее всегда безмолвно. Да и сама она ещё не успела разобраться в себе, так и не привыкнув к ощущению счастья.
И вот на показательном факультативном уроке летней школы кружка "Любитель химии", учительница вдруг отняла у Аси телефон, заглянув в текст SMS, со словами: "Ну, конечно, у неё тут своя химия в голове!". Всё случилось из-за того, что Аська случайно нажала на кнопку пикающего режима.
Девочка в ответ разозлилась. Её лишили всего разом. В бешенстве она стала швырять всё, что попадало под руки: пробирки, колбы, штативы. Всё полетело на пол. Химичка взорвалась от такого хамства. "Ах ты, трепло! Сейчас получишь у меня! Дрянь! Достала ты уже..." - и схватив за косу, поволокла Асю в сарай. Училка орала так, что слюна брызгала из её перекошенного рта. Аська с ненавистью плюнула в неё. Всё переросло в дикий крик, потом в поросячий визг. Девочка отчаянно царапалась, кусалась - сопротивлялась как могла. Училка втолкнула обезумевшую Аську в подсобку для хозяйственных нужд и реагентов. Быстро защелкнула замок на зарешеченной подсобке. Обычное дело... Аська выла, как затравленный зверь. Напоследок химичка, жестикулируя, злобно выругалась: "Что выставилась? Ну и сиди тут! Попробуй только, пожалуйся. Трепло!" И ушла. Да, видно, забыла про Асю.
Вечером случился пожар от короткого замыкания. Сарай полыхнул сухой соломой. Только после этого вспомнили про девочку. В углу, под обгоревшими деревяшками, у самых закопчённых железных прутьев "клетки" зияла дыра в виде подкопа. Аська в исступлении, сжав зубы и срывая ногти в кровь, отрыла эту яму в земле и вырвалась наружу. Девочка не могла даже предположить, что это спасет ей жизнь. Воспитатели на пепелище, слава богу, обгоревшего трупа не обнаружили.
Аську долго искали. Сообщали о ней по радио, по телевизору. Но она-то этого не могла слышать и видеть. Кто говорил будто ребёнок утонул в Волге, а кто уверял, что видели её на станции. Ася обнаружилась только через сутки.
Ранним утром комбайнёр, охваченный ужасом, смотрел на мотовило. В его лопастях намоталась девичья коса с лентой, шнек был измазан остатками человеческой плоти. Алая ленточка трепетала на ветру, как будто пыталась рассказать о чём-то очень сокровенном и важном кисточкам васильков в созревших золотых колосьях. Попало что-то в приёмный битер комбайна, но шофёр поздно заметил это. Только когда механизм подхватил и подал к барабану перемолотую кровавую массу, а лопасти битера отбили её в камнеуловитель - он заглушил мотор.
Следователи, приехавшие из района, дали заключение происшествию: "Девочка заснула в поле. Звука приближающегося комбайна она не услышала. Попала под него, потому что с рождения была глухонемой".
:origin()/pre12/a1cb/th/pre/i/2013/186/8/8/cornflower_by_mittelfranke-d6c2ofp.jpg
)