Электричество
Кресло было на редкость удобным, хотя сидение и спинка были выполнены из дерева, 
мастер умудрился подобрать им такую форму, при которой ты чувствовал себя  
свободным и уверенным. Подлокотники были гладки и теплы, а высота - полностью 
соответствовала моему росту.
- Что-нибудь выпьете? Чай, кофе?
- Нет, спасибо. Может быть воды?
Я не хотел себя излишне взбадривать, тем более что кофе меняет восприятие и 
добавляет к переживаниям чувство тревоги, а мне необходимо быть адекватным 
обстановке.
Он принес воды, поставил стакан на большой, темного дерева, стол прямо передо мной 
и устроился рядом в таком же кресле, развернув его вдоль линии стола. Постучал 
пальцами по белому листку.
- Что такое Второй факультет?
- Оперативно-розыскная деятельность. Дипломы у всех одинаковые - юристы, а вот  
специализация - разная.
- Сколько лет вы проработали по специальности?
- Немного. Три года в розыске, а потом, когда сюда переехал, больше занимался 
техническими системами разведки.
- Почему решили поменять место работы?
- Сократили зарплату.
- Почему не займетесь самостоятельным бизнесом?
- Если не найду работы, то так и сделаю. Но мне этого не очень хочется.
- Почему? 
- Я привык на работе работать, а дома - отдыхать.
Он снова побарабанил по листку.
- Я навел о вас справки. Очень хорошие отзывы. Вы умеете приобретать друзей. 
Пожалуй, единственный ваш недостаток - излишняя самостоятельность.
Я посмотрел ему прямо в глаза:
- Я тоже навел о вас справки. Хоть это было и нелегко. Вы тоже привыкли работать 
один.
Он пожал плечами.
- Одна из причин, почему я хочу вас нанять -  это то, что мне требуется технический 
специалист со знанием специфики оперативной работы, - он сделал паузу. - Но это не 
главная причина.
Я почувствовал, как сердце тревожно стукнуло и забилось в тахикардии, выдавая мое 
давнее подсознательное ожидание "того самого" вопроса.
- Какая же главная причина?
- Любопытство.
Он тоже смотрел мне прямо в глаза.
- Мне любопытно, что произошло в Шахтерске летом две тысячи второго года.
В виски прилила кровь, и я услышал свой голос, словно со стороны:
- Погибла семья: муж, жена, трое детей. Жестокое убийство. Я принимал участие в 
расследовании. Обвинили двух подростков-наркоманов.
- Меня больше интересует не убийство, хотя ваше участие в расследовании было 
довольно значимым, судя по всему, - он усмехнулся, и его улыбка мне не понравилась. 
- Меня больше интересует, что произошло с подачей электроэнергии на шахту 
Ильичевская.
Я попытался что-то сказать, но не смог, взял стакан с водой и осушил его мелкими 
глотками. Медленно вдохнул, задержал дыхание и также медленно выдохнул, разжал 
кулаки и откинулся в кресле.
Он наблюдал за мной, свободно откинувшись в кресле и продолжая улыбаться.
- Ну-ну, смелее! Рассказывайте, вам же самому хочется рассказать обо всем.
И, правда - хотелось, уже очень давно.
- С чего начать?
- Начните с места преступления.
- Это был дом из силикатного кирпича, в два с половиной этажа, крытый 
оцинкованным железом. Он был крайний на улице. За ним шли огороды под 
высоковольтной линией электропередач. Через пятьсот метров - бетонка на угольную 
шахту...
Я подъехал к дому в половине восьмого утра, уже издалека увидел дыры в крыше, как 
будто кто-то прожег оцинковку огромными каплями электросварки. Воняло 
сгоревшим железом.
Начальник РОВД,  зам по следствию и начальник ЭКО уже были на месте. Все 
столпились перед воротами: кто-то курил, кто-то разговаривал по мобильному. Возле 
машины скулила овчарка, прижавшись к ногам престарелого старшины. 
Когда я к ним подошел, начальник ЭКО перестал разговаривать по телефону и спросил 
у меня:
- Платок есть?
Я кивнул, и достал из кармана кителя платок. Через два часа ждали начальника 
областного УВД и все были одеты по форме. Начальник ЭКО открыл маленькую 
бутылку с прозрачной жидкостью и смочил в ней мой платок. В воздухе резко запахло 
нашатырем.
Он отдал мне платок и сказал:
- Держи возле лица.
Сразу у ворот - вольер с бетонным полом и будкой в углу. Крупная решетка вольера 
смята наружу. Дыра по центру. В клетке, рядом с битым эмалированным тазом в 
черной луже лежит голова кавказской овчарки, из  нее торчит кусок позвоночника. 
Куски шкуры собаки валяются по всему двору, я поискал глазами тело и не нашел. 
Создавалось такое впечатление, что кто-то тащил животное из клетки, пока оно не 
зацепилось головой за решетку. Потом голова оторвалась.
Я переключаюсь в какой-то странный режим полусна. Меня охватывает полное 
спокойствие. Экошник спрашивает меня: все в порядке? И я киваю ему в ответ.
Мы поднимаемся по небольшой лестнице крытого крыльца. Первая, металлическая 
дверь, вырвана вместе с оправой и лежит мятая под ногами, вторые, деревянные двери 
в дом - вбиты внутрь. Одна из створок двери висит на чудом уцелевшей петле. Вокруг 
валяются куски штукатурки.
На диване и в трех креслах, расставленных по периметру овального ковра, сидят 
пятеро. Двое юношей на диване, напротив, в кресле - девочка. В двух креслах по 
бокам от дивана сидят взрослые, по-видимому - отец и мать.
От них, из вспоротых животов к большой бронзовой люстре, висящей ровно в центре, 
тянутся гроздья кишок, в пустых глазницах пузырится бурая слизь.
Меня выносит из дома, и я осознаю себя идущим по двору. Ног я не чувствую. Я 
вообще ничего не чувствую. Я  прохожу мимо стоящих возле машин людей, небо 
делает кульбит и меняется местами с землей. Кто-то бьет меня по щекам и отстегивает 
галстук на резинке. Забытый платок с нашатырем, наконец, оказывается у меня на 
лице...
... я вдохнул его отрезвляющую резкость, и реальность вернулась ко мне. Я услышал 
звуки, ощутил неровность земли под собой. Кое-где на траве остались капли росы, и я 
почувствовал их влагу на своей щеке.
Вдруг раздался громкий лай овчарки, и кто-то начал звать всех к себе...
- Это нашли свидетелей?
Я криво усмехнулся:
- Это нашли главных подозреваемых. Двух шестнадцатилетних подростков-
наркоманов. Парня и девушку - они встречались. Учились на год старше погибших 
двойнят. Младшая сестра училась в четвертом классе.
- В благодарности от министра у вас крутая формулировка: "... использовал при 
проведении расследования инновационные методы и современные открытия в 
психологии..."
- Да, пришлось.
Я протянул руку к стакану, забыв о том, что он пуст. Он встал, забрал у меня стакан и 
снова наполнил его водой.
Я сделал пару глотков и продолжил:
- Еще в институте я увлекся нейролингвистическим программированием - НЛП. 
Реального опыта работы у меня не было. Но после неудачи опытных седых зубров из 
областного розыска мне разрешили применить свою идею.
- Почему НЛП? А что там с отпечатками пальцев? ДНК?
- Ну, с ДНК в 2002 году было очень долго и туго, мы даже представления не имели, 
как снимать с раны чужое ДНК. Приехали республиканские спецы, что-то там 
попробовали, что-то получилось. Наркоманы были в крови жертв - это точно, но когда 
они в ней испачкались? Кроме того - они были изнасилованы. Оба.
- Кем?
- Вот тут интересно: друг другом.
- Секс? Вы же сказали - они встречались?
- Нет, именно насилие. Многочисленные разрывы, как у парня, так и у девушки.
Он пожал плечами.
- Так почему психология?
- И сейчас, и десять лет назад чистосердечное признание - это 99 %  доказательной 
базы в раскрытии непрофессиональных преступлений. Виновники или сразу 
рассказывают, как было дело, или им помогают это сделать. Колят на допросах.
- С наркоманами проще? Их легко расколоть на ломке?
- С этими ребятами не получилось. Ломки не было...
У каждого из них были свежие следы уколов. Парень колол ноги, девушка - пах. 
Седые опера были уверены в том, что максимум к вечеру получат два признания. Это 
было настолько очевидно для них, что они заранее договаривались о билетах домой и 
закрывали командировочные.
Но ломки не было. Парень с девушкой были испуганы, когда их нашли лежащих в 
обнимку под линией электропередач, но в крови не было обнаружено ни следа 
наркотиков.
Тогда ими занялись по-взрослому. Трое суток  - кофе и сигареты. Крики и глухие 
удары справочника. Без результата. Они просто молчали. Вообще не раскрывали ртов.
Я в это время сидел и набирал на стареньком компьютере вопросы. Раз двадцать ездил 
на место преступления. Сам опросил одноклассников и соседей. Как только я увидел 
этих ребят, то сразу понял, что криками и насилием от них ничего не добьешься. Они 
давно  уже ничего хорошего не ждали от этой жизни.
Месяц назад начальник розыска и все старые кадры дружно ушли на пенсию, не 
выдержав очередного завиха подорванного министра МВД. Да и возраст у них был 
уже нормальный для ухода на пенсию. Я остался в роли и.о. ждать пока пришлют 
кого-нибудь поопытнее. Не дождался.
Когда республиканские спецы и областные зубры устали, я предложил свою методику.
Она была достаточно проста: в глаза допрашиваемому направлялась видеокамера и 
хороший источник света. Один из оперов читал вопросы, а  со вторым я сидел в 
соседней комнате и следил за ответами, глядя на экран телевизора и делая пометки на 
копии допросника.
Скепсис старших товарищей рассеялся после первой сотни вопросов. Более того, уже 
через час меня мягко отстранили. Изменили тактику и стратегию: если я начинал с 
допроса парня, то они, через две сотни вопросов, прервались на быстрое совещание и 
усадили напротив камеры девчонку...
- Почему они так поступили?
- У девочки был более твердый характер. Парня было проще сломать.
Я немного помолчал и добавил:
- Если женщины любят без оглядки, то мужчины постоянно подсознательно ждут 
предательства.
- Почему?
- Может быть потому, что мама предпочитает их папе... Не знаю!
- Что это были за вопросы?
- О, это были простые вопросы: ты видел забор? Ворота были закрыты? Было темно? 
Было после шести? Собака была в вольере? И так далее. Более трех тысяч - уже не 
помню точной цифры.
- Что это дало?
- Даже когда человек молчит - он вспоминает. А когда он вспоминает, его глаза 
движутся, обращаясь к центрам памяти. Вверху - визуальная память, в центре - 
аудиальная память звуков, внизу - память движения, положений тела.
- И что, нельзя обмануть? Не двигать глазами?
- Ну, тогда я увижу, что вы обманываете, и буду продолжать задавать вопросы, и рано 
или поздно вы устанете.
- А если не устану?
- Устанете. Глаза  - это часть головного мозга. Их невозможно контролировать. 
Подумайте о чем-то стыдном - и глаза сразу посмотрят вниз.
- Что было дальше?
- А дальше они продолжали задавать девчонке вопросы, а парня накачивали кофе, пока 
сердце у него не начало тарахтеть как старый будильник...
На четвертом допросе у экрана собралась вся следственная группа. В соседней 
комнате напротив девочки сидел огромный мужик и, старательно выговаривая слова, 
читал список вопросов. Это уже нельзя было назвать допросом, это был страшный и 
короткий рассказ.
-... ты видишь, как твой друг забирает шприцы. Четыре дозы. Они просят вас 
подождать, пока придут родители, не начинать без них...
Когда на экране телевизора из глаз девушки полились слезы, атмосфера в комнате 
стала праздничной. Взрослые мужики жали друг другу руки и хлопали меня по 
плечам. Седой полковник резко сказал:
- Все, хватит с ней! Давайте пацана.
У меня на глазах, в течение трех минут, два профи раскололи парня. Один из них 
сделал вид, что читает из дела показания, а второй в это время раскуривал сигарету и, 
прищурившись, смотрел на него, с выражением спокойной задумчивости.
На лице у парнишки недоверие сменилось злостью, а потом отчаяньем. Я потом долго, 
раз за разом, пересматривал эти кадры. Удивление - злость - отчаянье. Он разрыдался. 
Ему дали воды. Он  заговорил, и я впервые услышал его голос.
- ..после этого они засмеялись, а младшая дочь попросила повторить еще раз, Но тут 
погас свет, что-то ударило в двери. Все закричали. В окна начали бить молнии. На нас 
начали падать стекла и куски штукатурки, и мы отползли к стене.
Молнии били часто-часто, все вскочили с кресел, но потом сели обратно. Я 
почувствовал, что стало жарко, вены жгло, как от плохой ханки. Я начал кричать. 
Было очень больно.
- Что было потом?
- Потом от люстры  ударили молнии, прямо в них, и от этого у них взорвались животы. 
Что было дальше - я не помню...
В моем стакане снова закончилась вода. Он встал, и в этот раз вернулся с двумя 
небольшими рюмками с золотистым вином: 
- Херес. Угощайтесь.
Он сделал маленький глоток и спросил:
- Им никто не поверил?
- Я думаю, им все поверили. Поэтому и проводили суд за закрытыми дверьми. 
Объяснили секретность большой жестокостью преступления.
- А что было с вами?
- Ну, я тоже не дурак. Получил новые погоны, премию и выхлопотал перевод в 
столицу нашей родины. Мне тогда никто не мог отказать. Предложили даже 
должность на кафедре криминалистики.
- Согласились?
- Да, поначалу. Там и увлекся техникой.
Он снова постучал пальцами по листку с моей биографией.
- Ну, с этим понятно. Осталось электричество.
- Да. Осталось электричество...
Я следил за ними от школы. Видел, как они целовались в сумерках, как ссорились и 
пытались разойтись по домам. Но наркотик притягивал их и, как бабочки летят по 
спирали на фонарь, так и они все-таки пришли к этому дому на окраине.
Я видел, как они долго разговаривали через домофон и слышал, что им предложили 
сделать за четыре дозы.
Я помню, как расстроился, когда они согласились это сделать. Помню, как меня это 
разозлило. Как их впустили в дом. Я подошел совсем близко, и собака стала глухо 
ворчать. Это разозлило меня еще больше
Первая молния сорвалась с проводов и ударила в землю рядом со мной. Я легко 
перетек по проводам домофона внутрь. Глазом, установленной кем-то скрытой 
видеокамеры, увидел большую комнату, в центре которой два наркомана вылизывали 
друг другу между ног.
Ветер поднял меня в воздух, и я легко перелетел через забор. Протянул руку к 
проводам ЛЭП, и с них  сорвалась еще одна молния. Я посмотрел на собаку в клетке и 
понял, что это злобная тварь, которая привыкла спать и жрать. Тварь, которая 
получает наслаждение от того, что ее хозяева разрешают ей рвать перепуганных 
крольчат. Я захотел достать ее из клетки, но она не хотела вылезать и забилась в 
самый дальний угол. Тогда я рванул ее на себя и случайно порвал. Отбросил останки 
куда-то за спину и наполнил собой весь дом. Металлическая дверь на входе вылетела 
из проема. Я выдавил окна и почувствовал, как по крыше бичами защелкали молнии, 
выжигая большие дыры в тонком металле. Потом я наполнил собой большую комнату 
первого этажа.
В ней извернулись голыми телами, как клубок змей, те за кем я следил. Или... как 
часть тонкого кишечника... или как глисты. Я увидел в их крови дрянь, но в других, 
тех кто сидел - дряни не было. Я подумал, а может в этих людях сидят паразиты? 
Может быть паразиты управляют ими? Они вскочили, но так мне было неудобно 
проверять: есть ли в них глисты или нет, и я толкнул их обратно в кресла, и стал 
осматривать животы. Все одновременно. Кишки мешали, и я повесил их на люстру. 
Глистов не было.
Тогда я забрал тех за кем следил и улетел из дома...
Я с удивлением смотрю на смятую стеклянную рюмку в своей руке. Он встает, и 
аккуратно забирает ее у меня, секунду разглядывает, а затем легким движением руки 
восстанавливает нарушенную форму.
- Вы мне подходите, - говорит он и протягивает мне руку. Я пожимаю ее в ответ. - 
Размер зарплаты можете установить себе сами.