Аннотация: Козлов в сапогах. Рассказ о литературном успехе в стиле Драгунского.
Козлов в сапогах. Рассказ о литературном успехе в стиле Драгунского.
Каким-то образом встретил я большое интервью Дениса Драгунского.
Сколько я слышал о рассказах Драгунского. Но никогда их не читал.
Как-то по радио услышал рассказ. Там мальчик-главный герой - набрал на чужом поле огурцов. Так замучался их нести, что, в итоге, выбросил.
Рассказ хороший. Мне понравился. Его Драгунский написал?
Быстренько я задал поиск: 'Книги Драгунского, скачать бесплатно'.
И вот я читаю рассказы Драгунского.
Главный герой - Денис Кораблев.
'Слава Ивана Козловского',
'Сверху вниз, наискосок',
'Кот в сапогах',
'Англичанин Павля'...
Если я стараюсь расшифровать законы успеха Генриха Шлимана, то почему бы мне не расшифровать законы литературного успеха Драгунского.
Во-первых, нужно писать - в какой-то мере - о себе или о своей семье.
Начнем с женской бригады маляров и с оставленной ими на период обеденного перерыва краски (рассказ 'Сверху вниз, наискосок')...
Или нет, лучше начну с саморазвития (Рассказ 'Англичанин Павля').
Да, с саморазвития...
Когда-то в детстве, это была, наверное, эпоха детского сада, я впервые почувствовал в себе задатки пишущего человека.
Двор между многоквартирными, многоэтажными домами был просторный, с клумбами, с цветами, с деревьями. В этом дворе росло дерево-тютина. Хорошее дерево, на которое мы, дети, забирались в положенный срок и срывали, ели вкуснейшие плоды. Считалось, что это дерево именное, что его посадил мой дедушка.
Видимо, это дерево придавало мне уверенности. И однажды я появился во дворе рядом с этим деревом, держа в руках тетрадку и карандаш.
Эх, не встретил я в детстве рассказа от детского писателя Козловского, не узнал я своевременно, что не следует мне выходить во двор к детской компании с карандашом и тетрадью!
Как пишущий человек (журналист? литератор?) я стал записывать в эту тетрадку то, что я видел вокруг.
А что я видел? Я видел своих детских приятелей. В основном это были ребята, которые жили или в соседних подъездах, или в соседних многоквартирных домах.
Кто тогда, в момент записей, оказался рядом со мной? Этого я сейчас не помню. Да и тогда, скорее всего, я не ставил себе целью запоминать имена...
Моим приятелям эти записи почему-то не понравились.
Они окружили меня. Как-то агрессивно они реагировали на мои записи...
Карандаш полетел на землю... А тетрадь? Что стало с тетрадью? Они ее порвали? Или дело ограничилось тем, что она просто оказалась на земле?
Во всяком случае, я отчётливо ощутил недовольство со стороны своего детского приятельского окружения моими письменными занятиями...
Это стало мне уроком. К письменному творчеству я вернулся уже ближе к сорока годам.
Но и насчет краски, оставленной бригадой маляров (рассказ 'Сверху вниз, наискосок'), - тоже есть, о чем вспомнить.
В соседнем подъезде делали ремонт. Я - мальчик дошкольного возраста. Рабочие, занятые ремонтом, налили жидкий раствор рядом с подъездом. И куда-то ушли. Зима. У меня на ногах детские валенки.
Мы играем, бегаем.
Я наступаю валенком в этот раствор. Для войлока, из которого были изготовлены валенки, цементный раствор не очень-то полезен... Моя мама была слегка недовольна...
Итак, кое-что из детских воспоминаний стало литературным контентом.
Во-вторых, для успеха нужно движение литературных произведений в издательствах, тираж...
Теперь нужно приделать к этим воспоминаниям литературные ноги. Чтобы все это печаталось миллионными тиражами.
Фамилия автора? Можно попробовать 'Залесский'.
А фамилия главного героя?
Если не Козловский (рассказ 'Слава Ивана Козловского'), то - Козлов.
Теперь можно искать литературного успеха... (Везде - свои маленькие секреты...).