Аннотация: 3590. Владимир Васильевич и друзья юности. Деньги, дети, сети. Мемуарная зарисовка. - 30 октября 2024 г.
Владимир Васильевич и друзья юности. Деньги, дети, сети. Мемуарная зарисовка.
Владимир Васильевич возвратился из Средней Азии (после 'охоты на тигров') (после завершения учебы в НПИ и после нескольких лет работы на отдалённом руднике по распределению). Естественно, рядом снова возникли два преданных друга.
Они оба пользовались особым уважением Владимира Васильевича, поскольку они оба были участниками войны - служили в рядах армии. То, что Владимир Васильевич, тогда еще мальчик, принимал со своей матерью Юзефой Адамовной участие в обороне Ростова-на-Дону 20 ноября 1941 года - это как-то оставалось в стороне.
Мать одного из друзей была учительницей. Её муж работал бухгалтером. Он попал на определенный срок в места не столь отдаленные, а когда он возвратился 'его не приняли'.
Переночевав ночь в коридоре (в своей бывшей квартире), он куда-то исчез.
Учительница была, видимо, человеком не заурядным.
Пару раз мне довелось слышать, что она была в какое-то время награждена орденом Ленина. (Она давала, в частном порядке, уроки для школьников; родители Владимира Васильевича сочли целесообразным, чтобы он, учась в средней школе, некоторое время пользовался ее репетиторскими услугами).
Я, почти в младенческом возрасте, посетил квартиру этой учительницы (возможно коммунальную).
Помню первый этаж в 'доме специалистов', хорошо освещенные, хорошо обставленные комнаты. Из книжного шкафа вынимается какая-то книга и, на некоторое время, вручается мне (наверное, чтобы занять меня на период общения взрослых?). Я открываю книгу и между страниц обнаруживаю засушенный лист, наверное, кленовый. До сих пор его помню. Я был удивлен: зачем хранить между страницами книги засушенные листья?
Больше ничего не помню, но совершенно точно: я ордена Ленина не видел. Никогда после этого я не бывал в этой квартире, или в квартирах членов этой семьи.
Когда я, уже взрослым, спросил Владимира Васильевича, видел ли он орден или наградные документы, он удивился: что? у меня есть какие-то сомнения насчет ордена?
Как я понял, он ордена также не видел, как и наградных документов.
Владимир Васильевич начал заниматься научными исследованиями. Убеждать его в необходимости ехать в Среднюю Азию, чтобы там 'охотиться на тигров', - это было бы неуместно.
Дружба Владимира Васильевича с этими двумя людьми продолжалась. Каков был предмет этой дружбы, мне сейчас сказать трудно.
В семейной памяти осталась постройка моторной лодки, которой кто-то дал странное название 'Агасфер' (что-то не припомню в истории успешных европейских мореплаваний кораблей с аналогичными названиями). Кто был основным финансовым источником при постройке этой лодки - это мне не известно. Лодка, как я понимаю, не была достроена. Ее судьба мне неизвестна.
Поскольку научный бизнес Владимира Васильевича получал все больший размах (деловые помещения находились в разных частях города), его родители (или только его мать ?) профинансировали приобретение автомобиля Жигули первой модели. Таким образом, семья вложилась в развитие подводного военно-морского флота СССР. Видимо, эти расходы превысили те суммы, которые были получены в результате денежной реформы 1947 года (проведенной еще во времена Николая Вознесенского, чей жизненный путь досрочно завершился в 1950 году).
Помню, как в этом автомобиле оказались я и сын того самого друга (внук учительницы).
Как я понимаю, в это время отец этого мальчика уже работал в Высшей партийной школе.
Мальчик излагал рассказы, соответствующие ситуации: его отец купил автомобиль Жигули (но не первой, а более продвинутой модели, продал его, купил следующий автомобиль, и вот теперь его отец трогается с места, - не на первой, а на второй передаче; это как бы придавало значительности его отцу, вдобавок к широким возможностям купли-продажи автомобилей).
Это было время, когда автомобили продавались по каким-то квотам. Мне тогда было не понятно, каков финансовый подтекст купли-продажи дефицитных автомобилей (видимо на том месте, где работал отец мальчика, более или менее свободно выделялись соответствующие квоты, и не обязательно было состоятельным людям стоять в очереди или добиваться выделения квот, достаточно было знать кого-то из тех организаций, где квоту давали без затруднений). Однако, некоторое недоумение я ощущал: мой отец был занят с утра до вечера, да еще и автомобиль приносил ему достаточно забот, а вот отец мальчика вообще не понятно чем занимается, а живет беззаботно, автомобили продвинутых моделей меняет один за другим.
С этим другом Владимира Васильевича происходили странные вещи. Однажды этот друг выходил из такси (или, наоборот, садился в такси). Он захлопывал дверь автомобиля, и отщелкнул (отрубил) себе дверью большой палец руки.
Этот друг исчез как-то незаметно. Наверное, рано умер. Кажется, он был неравнодушен к приятным напиткам. В моей памяти остались какие-то обрывки разговоров, что этот друг попал в армию в самом конце войны, служил в кавалерии, нужно было ухаживать за конями, никаких упоминаний об участии в боях не сохранилось.
Но 'ниточка' не оборвалась. В течении определенного времени Владимир Васильевич пользовался моторной лодкой (заводского изготовления). Лодки хранились на специальных лодочных станциях. И вот на лодочной станции появился сын друга (уже взрослый). Вел он себя как решительный опытный парень, поставил себя на достаточно высокий уровень. Но завершилась эта историческая линия неожиданно: этот парень попробовал свои силы в торговле. Он купил какой-то скоропортящийся товар для перепродажи. Товар испортился (до момента перепродажи), у парня начались крупные неприятности, и он исчез.
Второй друг, если я правильно помню, также работал в Высшей партийной школе. Попадание в плен во время войны этому не помешало? Впрочем, к выходцам из южных районов советская власть, как правило, относилась с элементом снисходительности. Они заслуживали чего-то вроде покровительственного отношения (со стороны 'большого, великодушного брата'). Сейчас, имея некоторый жизненный опыт, я предполагаю, что он был связан с алгоритмом получения степеней кандидатов наук теми, кто учился в Высшей партийной школе (это мои догадки, никто прямо об этом не высказывался). Помню его новенькую просторную квартиру отличной планировки, наполненную новенькими вещами, отличной мебелью, расположенную где-то в районе Пушкинской улицы (хороший район в центре Ростова-на-Дону).
Совсем маленьким мальчиком родители меня взяли с собой к нему в гости (когда он еще не получил квартиру в Центре). Сам дом я не помню. Но помню бесконечный путь по глухим окраинам города. Ни дом, ни его внутренности в моей памяти не остались.
Это был человек с юмором. Он мог прийти в гости к Владимиру Васильевичу, но перед тем как позвонить и войти, привинтить к входной двери бронзовую табличку с юмористической надписью (типа того, что в этой квартире живет какое-то сказочное подводное существо, специалист по делам подводного мира). Все это принималось за шутку и за признак наличия у человека чувства юмора.
Табличка была отвинчена и долго перекладывалась в квартире с места на место. В конце концов, она куда-то затерялась.
Постепенно, и это знакомство уменьшилось до нуля. Видимо, и этот друг более или менее рано умер.
Но 'ниточка' осталась.
Владимир Васильевич с ностальгией вспоминал о своих друзьях. ('Жаль, что не сохранились дружеские связи').
Каково же было его удивление, когда я по вопросам его ящика электронной почты пошел в офис интернет-провайдера (Владимир Васильевич к тому времени вышел на пенсию). Неожиданно оказалось, что дочь этого человека живет и здравствует. Более того, в сфере ее служебной компетенции находится и ящик электронной почты Владимира Васильевича. И если он о ней ничего не знал (и сожалел об утрате связей) - до моего визита к провайдеру, то она знала о нём довольно-таки много.
Однако, как-то не получилось её визита к Владимиру Васильевичу с букетом цветов и с бутылкой коньяка, не случилось вечера воспоминаний. Советовать ехать в Среднюю Азию охотиться на тигров? Строить лодку 'Агасфер'? Привинчивать юмористическую табличку к входной двери?
Можно вспомнить еще одного (третьего) друга. Как именно он вошел в число друзей Владимира Васильевича, я не знаю.
Однако, он был долгожителем - среди упомянутых выше.
Его отец был крупным должностным лицом в научной сфере (я не помню, кем именно был его отец; возможно, директором какого-то отраслевого института).
Сын этого крупного научного начальника также начал карьеру в научной сфере. Жизнь к этому человеку благоволила, - причем она благоволила к нему самым причудливым образом.
В ту эпоху власть начинала разного рода крупные кампании, вроде освоения целины.
Сын крупного научного человека, член ВЛКСМ, был послан куда-то далеко от Ростова. В Среднюю Азию?
Однако, он там себя почувствовал очень дискомфортно, и без достаточных оснований он самовольно возвратился в Ростов.
Его, как проявившего 'слабость', исключили из комсомола. Он потерял возможность делать карьеру. Однако, папа устроил ему комфортабельную квартиру в Центре Ростова, организовал какую-то не трудную должность. Сын большого человека женился на жизнерадостной (доброжелательной, с хорошим характером) женщине с ребенком, затем у них родился общий ребенок.
Сын большого человека умел играть на баяне. Под баян пели какие-то двусмысленные песенки во время праздников и застолий.
Я не любил ходить в гости в эту семью. Много было странного: и песенки, и гости, которых приглашали к двум часам дня, но ничего не было приготовлено. Приходили гости (в том числе, и выше упомянутые двое друзей с семьями), после чего еще часа два готовился праздничный стол.
В этой семье был книжный шкаф с некоторыми интересными книгами.
Не желая участвовать в двусмысленных песнопениях под баян, я снимал с полки какую-нибудь книгу, и погружался в чтение. Наверное, это не нравилось хозяевам, но они молчали.
Через какое-то время на шкаф повесили табличку: 'Не шарь по полкам жадным взглядам, здесь не даются книги на дом, лишь безнадежный идиот знакомым книги отдает'.
С началом проверок, проводимых так называемым 'народным контролем', это знакомство также 'испарилось'.
Однажды Владимир Васильевич оказался на Центральном рынке (он к тому времени уже был на пенсии). Он увидел там что-то знакомое. Посреди толпы, - как теплоход сквозь волны, - шел тот самый (третий) друг. Он смотрел куда-то вперед и вверх, немного выше горизонта, в облака.
Больше об этом человеке никогда никакой информации не появлялось. Наверное, он был самым удачливым - из трёх друзей. Хотя эта удачливость пришла к нему помимо его воли, и через событие, которое многие считали в то время крупной проблемой: через бегство с очередной 'целины', устроенной властями, через исключение из комсомола и через устройство его спокойной жизни влиятельным папой. Из трёх упомянутых друзей, лишь этот сын большого человека имел хотя бы один какой-то очевидный талант (умение играть на баяне).
События развивались, Владимир Васильевич продал автомобиль Жигули (первой модели), купленный для поездок по нуждам научного бизнеса (в интересах военно-морского флота СССР). Так что никто уже в этой машине не рассказывал (в моем присутствии) о купле-продаже дефицитных автомобилей и о трогании с места на второй передаче.
Так, потихоньку, вся 'компания' 'друзей из Высшей партийной школы' и доехала до 1991 года.
30 октября 2024 г. 03:24
{ 3590. Владимир Васильевич и друзья юности. Деньги, дети, сети. Мемуарная зарисовка. - 30 октября 2024 г.
MMMDLXI. Vladimir Vasilievich and his friends of youth. Money, children, nets. A memoir sketch. - October 30, 2024.
Vladimir Zalessky Internet-bibliotheca. Интернет-библиотека Владимира Залесского. }