Залесский Владимир Владимирович : другие произведения.

Сказка о шести процентах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказка о шести процентах

  Сказка о шести процентах
  
  
  Генерал Рузский открыл ноутбук. Интернет-статья "Рузский, Николай Владимирович". Один из придворных Императора Николая II вспоминал, что якобы генерал Рузский держал Николая II за руку, другой рукой прижав к столу перед ним заготовленный манифест об отречении и грубо повторял: "Подпишите, подпишите же. Разве Вы не видите, что Вам ничего другого не остаётся. Если Вы не подпишете - я не отвечаю за Вашу жизнь". Генералу вспомнились слова одной из книг: "Генерал Рузский возражал, спорил, доказывал и, наконец, после полутора часов получил от государя соизволение на объявление через Родзянко, что государь согласен на ответственное министерство и предлагает ему формировать первый кабинет."
  
  Генерал закрыл ноутбук и начал листать книгу Е.В. Тарле "Крымская война".
  
  "Царь, в восхищении от изумительной деятельности и геройской храбрости Нахимова, послал в Севастополь своего флигель-адъютанта (...) и поручил ему передать "поцелуй и поклон" Нахимову. Спустя неделю после этого Нахимов, с окровавленным лицом, после обхода батареи возвращался домой - и вдруг ему навстречу новый флигель-адъютант с новым поклоном от императора Николая. "Милостивый государь! - воскликнул Нахимов,- вы опять с поклоном-с? Благодарю вас покорно-с! Я и от первого поклона был целый день болен-с!" Опешивший флигель-адъютант едва ли сразу пришел в себя и от дальнейших слов Нахимова, давно раздраженного беспорядком во всей организации тыла, от которого зависела участь Севастополя: "Не надобно-с нам поклонов-с! Попросите нам плеть-с! Плеть пожалуйте, милостивый государь, у нас порядка нет-с!" - кричал Нахимов. (...) Больше Николай ни поцелуев, ни поклонов Нахимову уже не посылал."
  
  Генерал продолжал листать книгу:
  
  "Полнейшая, абсолютная безнаказанность была при князе Меншикове гарантирована всем ворам, взяточникам, казнокрадам. Вот в разгар войны, в ноябре, с опаснейшей позиции, из стоящей под Сапун-горой бригады, где уже давно мрут от голода люди, которых вообще предпочитают не кормить, и дохнут лошади, которых кормят древесными опилками и стружками, приезжает офицер и является в интендантство за деньгами. Предоставим ему слово (пишет и печатает все это он через 15 лет после Крымской войны, когда ещё здравствовали почти все заинтересованные).
  
  "- Вы г. управляющий?
  - Точно так. Что вам угодно?
  - Могу ли я получить деньги для бригады по этим требованиям?
  - Деньги вы получить можете... но это будет зависеть от вас самих,- добавил он глубокомысленно...
  - Может быть, деньги сейчас получить можно? Не задерживайте меня, пожалуйста.
  Управляющий вздохнул, потер лоб, как будто о чем-то размышляя, наконец, проницательно взглянул на меня, хладнокровно спросил:
  - А вы сколько даете процентов?
  Я... не мог даже допустить такой патриархальной бесцеремонности и не вдруг понял вопрос управляющего.
  - Какие проценты? С чего?.. Объяснитесь, пожалуйста,- проговорил я, немного сконфузившись.
  - Я спрашиваю вас, молодой человек,- начал управляющий наставительным тоном,- сколько вы мне заплатите за те деньги, которые я прикажу отпустить для батареи вашей бригады? Мне обыкновенно платят по восьми процентов и более, но вы, артиллеристы, народ упрямый и любите торговаться. Ну, с вас можно взять и подешевле... Однако предупреждаю: менее шести процентов ни за что не возьму, нельзя...
  Такой бесстыдный и хладнокровный грабеж вывел меня из терпения".
  Офицер стал грозить, что донесет высшим властям. А тот твердил:
  "- Эх, молодой человек! Горячки-то в вас много, а толку мало!.. Что же я буду за дурак,- продолжал он, вдруг воодушевившись и встав с кресел,- если я буду раздавать эти деньги зря? Нужны деньги - бери, да заплати! Ведь я не с нищего пользуюсь: ваши командиры не шесть процентов, а чуть не рубль за рубль получают!
  Все это он излагал при многих офицерах, бывших в моей комнате. Я был тогда очень молод, очень неопытен и такое нахальное бесстыдство не мог переварить.
  - Господа офицеры,- заговорил я, едва сдерживая себя,- прошу засвидетельствовать, что говорит г. управляющий...
  Пехотные промолчали, а гусар, улыбаясь и вежливо поклонившись, ответил:
  - Извините, мы в семейные дела не мешаемся".
  
  На том и окончилось. Офицер отъехал ни с чем и стал предъявлять свои бригадные "требования" в других местах, почти с таким же успехом..."
  
  Генерал листал книгу дальше.
  
  "Никто, кроме Нахимова, в Севастополе не носил эполет: французы и англичане били прежде всего в командный состав. И долго не могли понять упорства Нахимова в этом вопросе о смертельно опасных золотых адмиральских эполетах,- Нахимова, который так небрежно относился всегда к костюму и украшениям, так глубочайше равнодушен был к внешнему блеску и отличиям.
  
  (...)
  
  Дошли до банкета. Нахимов взял подзорную трубу у сигнальщика и шагнул на банкет. Его высокая сутулая фигура в золотых адмиральских эполетах показалась на банкете одинокой, совсем близкой, бросающейся в глаза мишенью прямо перед французской батареей. Керн и адъютант сделали еще последнюю попытку предупредить несчастье и стали убеждать Нахимова хоть пониже нагнуться или зайти к ним за мешки, чтобы смотреть оттуда. Нахимов, не отвечая, стоял совершенно неподвижно и все смотрел в трубу в сторону французов. Просвистела пуля, уже явно прицельная, и ударилась около самого локтя Нахимова в мешок с землей. "Они сегодня довольно метко стреляют",- сказал Нахимов, и в этот момент грянул новый выстрел. Адмирал без единого стона упал на землю, как подкошенный.
  
  Штуцерная пуля ударила в лицо, пробила череп и вышла у затылка."
  
  Генерал Рузский сосредоточился и написал текст телеграммы:
  
  "Ставка.
  Его императорскому величеству государю императору.
  ...Дерзаю всеподданнейше доложить вашему величеству о крайней необходимости принять срочные меры, которые могли бы успокоить население, вселить в него доверие и бодрость духа, веру в себя и в свое будущее. Эти меры, принятые теперь, накануне предстоящего оживления боевой деятельности на фронте, вольют новые силы в армию и народ для проявления дальнейшего упорства в борьбе с врагом; позволю себе думать, что при существующих условиях меры репрессии могут скорее обострить положение, чем дать необходимое, длительное удовлетворение. Генерал адъютант Рузский".
  
  В Тобольске 17 октября 1917 года Императору Николаю II попался на глаза обрывок какой-то газеты: "генерал-адъютант Рузский в Пятигорске в составе группы заложников убит кинжалом одним из большевиков".
  
  "Бог не оставляет меня, Он даёт мне силы простить всех моих врагов и мучителей, но я не могу победить себя ещё в одном: генерал-адъютанта Рузского я простить не могу!".
  
  Император почитал немного книгу Лескова.
  
  Затем взял дневник и под датой "17-го октября" сделал запись:"29 лет прошло со дня нашего спасения при крушении поезда".
  
  Экс-премьер-министр Российской империи Владимир Николаевич Коковцов сидел в своем кабинете в парижском банке.
  
  Он взял подготовленные к печати мемуары и открыл их, вспоминая события своей жизни в России после прихода к власти большевиков:
  
  "На той же платформе стояла кучка солдат из соседнего вагона первого класса, с каким-то, маленького роста, человеком в морской форме.
  
  Пока я ждал подачи вагона, этот господин подошел ко мне и между нами произошел следующий, памятный для меня, диалог:
  
  Он. А ведь мы знаем, гражданин, кто Вы будете.
  
  Я. Я не скрываюсь и, как видите, еду в обычной одежде и даже в старой моей шляпе.
  
  Он. Да Вам чего же скрываться, ведь мы хорошо знаем, что товарищ Троцкий пригласил Вас к себе в помощники, чтоб помочь ему привести в порядок хозяйство армии, только позвольте Вам заметить, что ничего Вы путного не сделаете.
  
  Не трудно себе представить какое ошеломляющее впечатление произвели на меня эти слова. Я буквально не знал как реагировать на них, потому что ясно понимал, что ни опровергать этого нелепого слуха, ни подтверждать его, мне не следовало.
  
  (...)
  
  В ответ раздались дружные голоса: "правильно, правильно", и вся компания потянулась ко мне, пожимая руку. В эту минуту поезд, в состав которого включили три вагона, стал медленно подходить к платформе, и моя жена с удивлением видит эту картину дружеской беседы моей с компанией матросов и солдат.
  
  ...Последующие события опять показали, что есть какая-то неведомая и неразгаданная судьба, которая покровительствовала нам в пути и отводила от нашей головы не раз надвигающуюся опасность."
  
  В.Н. Коковцов задумался. Затем запечатал рукопись в пакет и написал на пакете адрес издательства.
  
   27 января 2018 г. 19:26
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"