Было ли то, не было, а только люди рассказывали. Жила-была на хуторе Херовском одна доярка. Звали ее Глюколина Атсохновна, а по-деревенски коротко Глюка. Ну жисть у ей была не выдающаяся. Мужик алкаш, семеро по лавкам, корова, порось, да курей штук пять.
И коды перестройка началась, ихний предсядатель тамошнего совхоза "Заветы лошади Буденого" поехал по обмену опытом в Индию. Вернулся три недели спустя, глазом хитрым косит, по правлению козырем хотит и все сурпрыз обешает, а че да как не говорит. Поперву еще мужуки к ему с поллитрой шастали, все выведать про ентот сурпрыз хотели, а потом рукой махнули. А шо с его толку? Водяру выхлещет, а не говорит ничего, молчит как герой Советского Союзу. Даже Штирлицем его прозвали.
Ну да время катится. И в акурат под Ильин день звонят в контору со станции и грят вагон вам пришел, ежайте разгружать, да побыстрее, а то запах от его и звуки страшные.
Председатель по-скорому трактор с тележкой грузит сеном, сам в газик и дует до станции. А вечером в коровник двух слоней пригнали. Поставили их в стойло, где раньше бык стоял.
На следущий день председатель собрание сделал. Так, мол, и так товарисчи колхозники, будем эту живность разводить. В Индии на ей и пашут и сеють и план по лесозаготовкам выполняют. Ну народ пошумел, поржал да и повалил из клуба по домам.
А через пару дней ночью заморозок ударил. Глюка об тую пору печь поутру развела, тока чугун задвинула и за заслонку взялась - стук. Мужик ейный на заготовках был, в хате одни детишки еще в сопелки дуют.
- Кого ж несет в таку рань проворчала Глюка и, забыв положить ухват, вышла в сени.
Толкнула дверь и обомлела, за дверью слонья, оба стоят, глаза грустные, хобат от холоду синий, и ушами хлопают.
- Кыш, кыш твари - заорала Глюка размахивая ухватом.
- З-замер-рз-з-ли мы - сказал слон и показал грустным взглядом на подругу.
Задумалась Глюка. В избе детишки, все лавки заняты, место тока ейное на печи. Но не пропадать же животине. Вздохнула тяжко Глюка, отворила дверь и сказала широко, по-русски:
- Заходите гости заморские. Где семь ртов кормяться там еще двоим завсегда место найдется. - Большой широты душа была у этой простой русской женщины, всегда готовой к самопожертвованию.
Так они всю зиму вместе и прожили. А по весне, когда пригрело солнышко, слоны расправили затекшие за зиму уши и улетели в теплые края. Проводила их Глюка долгим взглядом, пожала плечами, да и пошла на утреннюю дойку.