КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ТЕАТР

  

  __________________________________________

  

  

'Больше ничего нет'

девиз Сидящего Быка.

  

  

  

  И несколько слов обо мне.

   Всем известно мое отношение к работе и прочей сральне. Любой мало-мальски знающий меня чел может безо всякой робости ткнуть в меня трясущимся от повседневных забот пальцем, и заявить, что я тунеядец и пьянтос. Будьте уверены - никто не возразит и слова! Моя жена... а впрочем, не станем впутывать ее в эту историю. В общем, получается, что я со всех сторон пропащий для общества человек! И моя человеческая единица как-то не вписывается в беспокойный жизненный круговорот.

   - Что же мне делать? - спросил я однажды своего хорошего знакомого.

   - А сходи-ка ты мил человек в театр!

   - Хорошо, - ответил я, - и отправился на его поиски.

  Не то, чтобы мне так понравилась эта мысль. Просто я понял, что спрашивать советов у других - занятие пустое и вредное. Я отделался от моего товарища своим согласием, и в итоге все остались довольны. Не люблю я расстраивать людей. Но и следовать советам каждого козла мне вовсе не улыбается. Поэтому, что делает актер в такой ситуации? Скажем, один вежливо улыбается. Понимающе кивает. Садится за рояль и наигрывает что-то этакое. Легкое и непринужденное, как ночная сорочка моей любимой жены. Наигравшись вволю, он поднимается из-за рояля. Откланивается. Поднимается к себе наверх. Зал уже не видит его. А только оркестр продолжает начатую им мелодию "In Your Own Sweet Way". Вот мелодия входит в завершающую стадию. Напряжение нарастает. И мы, как искушенные зрители, понимаем, что близка развязка. Раздается выстрел. Актер умирает. Сцена вздрагивает и замирает на время. Но вот уже новые актеры садятся за черный рояль "Steinway".

   А вот - другой. Он задумчиво чешет темечко и смотрит вам в глаза. Смотрит так исключительно яростно и с вызовом. Вас это не смущает. Разве, что какая-то пожилая дама не выдерживает и хлюпает носом. Ей стыдно. То ли за свои слезы, то ли за театр. А актер, между тем отправляется в пивную. А чем не подходящая сцена? Если будешь постоянно репетировать дома, то можешь так и остаться никем не вкушаемым. А если вдруг заиграешься дома, то есть вероятность, что в партнеры к тебе заглянет Смерть. Потому, у пьяницы выход есть только один. И не намного хуже клиники доктора крыласова, или вшивания смертоносных капсул.

   Грамотный пьяница выходит со своей ролью в люди. Играет ее старательно и с определенным успехом. Пьющие люди, вообще очень старательные и обязательные натуры. Может, они не такие сложные и ранимые, как художники. Но, актерский люд говорит, что грань между пьяницей и художником чисто условная. Все дело лишь в определенной доле везения. Кому-то везет, и... он становится пьяницей или Зовомой Дивным, и мир кажется не таким уже и говенным и далеким от совершенства. А кому-то везет меньше, и он рождается царителли, или того хуже - никосом сафроновым.

   Что ж, оставим его. И пожелаем ему счастливого пути в пивную.

  

  ***

  

  Вот я считаю, что мне повезло. Причем крупно! Мой режиссер увлек меня в цирк! А что? Там имеются все реквизиты необходимые нормальному человеку, чтобы не сойти с ума. Присутствует буфет. Бытуют гибкие акробатки. Есть целая артель униформистов и не просыхающий оркестр!

  Однако поначалу все складывалось не совсем благополучно.

  И так, по порядку. В детстве я очень много пел. И делал это с огромным желанием и, надо заметить, не без определенного успеха. Затем выучился на пианиста. После - на гитариста. Ударные и бас осваивал уже самостоятельно, прямо не сходя со сцены. И так я, что называется, вжился в эту роль, что невольно стал задумываться о карьере музыканта.

  Английский мне тоже давался без особых затруднений. Но я и в страшных снах не видел себя в качестве преподавателя!

  Но моему режиссеру не сиделось на месте. Он, по-видимому, сожрал в детстве шило, и оно до сих пор у него не вышло. И причиняет ему время от времени ужасные страдания. А он, в свою очередь, мучает других.

  И настала у меня череда провалов. Как актер, я чувствовал свое полное бессилие совладать со сценарием. Переписать я его был не в праве. Переиграть на свой манер мне кое-как удавалось, но все равно, основная линия событий упрямо уводила мою роль в сторону от музыкальной славы.

  Честно говоря, те годы, я бы охарактеризовал, как период застоя и отвратительной игры. Понимаете, все дело портило противоречие! А именно, театр настаивал на одном ходе пьесы, а душа моя упрямо продолжала цепляться за ноты. Моя игра хирела на глазах. Мой зритель терял меня, а я терял свою роль.

  Спасение пришло в роли директора. Он стукнул мне по кумполу и строго спросил: Ты собираешься прекратить свои хулиганские выходки и срывать мне всю постановку? Я робко промолчал. Тогда он, нахмурившись пуще прежнего, прорычал: Или ты с завтрашнего дня начнешь вживаться в новую роль и навсегда забудешь о старой, или я тебя, мерзавца, совсем... ликвидирую!

  Я оробел. Да это и понятно, кому хочется лишиться своей роли? Потому, здорово струхнув, я пообещал начать вживаться.

  

  ... вот, вживаюсь до сих пор. Мне предложили играть несколько абсолютно не свойственных и не типичных для моего характера ролей. Во-первых, это - примерный семьянин! Безобразие то еще! Выходные в семейном кругу у телека. Пара-тройка бутылок красного. Нерегулярный и скучный секс. Вкусная и в изобилии еда. Чистые апартаменты...

  Во-вторых, преподаватель английского в ВУЗе. Степенная походка. Четкая речь. Убедительные аргументы. Пластиковые карточки для банкоматов. Проездной билет. Конспекты занятий. Студентки, не возбуждающие своими голыми животами.

  Ну, и как эпизодические роли - пьяный муж, возвратившийся с корпоративной вечеринки. Уставший и скучный приятель таких же, как и я сам. Замечательный, не беспокоящий своих родных по пустякам и НЕ, сын. Короче, достойный член. Один из своих. Актер концептуального театра.

  А сегодня я праздную свой юбилей - тридцать лет на сцене без антракта! И предлагаю Вашему недостойному вниманию несколько этюдов из моей актерской жизни. Але - оп!

  

  Сегодня воскресенье. Проснулся. Почесал пузо. Пошел, отлил. Погладил живот. А помниться, по юности, я всегда был готов подставить свою шею какому-нибудь шальному наезднику! И горбатиться на него. А он погонял меня и называл другом. Вот умора!

  Он обладал такой прикольной способностью - ненавязчиво и так искренне по-дружески припахать меня на всю катушку! Раз я поработал в субботу. Потом другой, третий. А на четвертый он уже мне предъявляет, что, дескать, у меня рабочий день по субботам, оказывается! Ну, я что, улыбаюсь. Скрежещу зубами, но работаю. Он же мне платит зарплату! Все вокруг не платят никому, а он, такой вот молодец - платит! Словом, настоящий друг.

  И когда приключилась со мной серьезная беда - повис на мне долг в полторы штуки баксов, он так по-дружески, отмазался от этого долга, и пришлось мне все самому отдавать, горемычному. Конечно, виноват я! Спору нет. Тяжело знаете, еще пьяному, с бодуна, уже пьяному, или еще какому-нибудь потустороннему работать. Да еще с деньгами! С цифрами. С людишками...

  Но, а вдруг, я так полностью и не виноват, все же? Ведь он на меня повесил такую кучу работы, что сам черт ногу сломит! А зарплаты, так, по-дружески, не прибавил ни хера. Вот и приходилось пить всякую дрянь и без хорошей закуски. Потому как еще деньги надо было на гандж оставить. На квартиру, тоже. Девчонку погулять. Хоть водкой ее с апельсиновым соком в баре угостить - я же парень без претензий!

  Вот такая вот ситуация. Вот мастерство актера! Его и моя скромная роль. Он сколачивал себе состояние, а я заколачивал себе гвозди в гроб. И ничего, все живы пока. И, слава, Богу! Зато, как мы тогда играли! Как я душевно орал в микрофон! А какие неземные мелодии вспархивали у меня из-под пальцев! Как вы считаете, стоит весь этот год рая полутора тысяч зеленых бумаг?

  Боже, храни наш мир, и глупцов, наивных романтиков, искателей приключений, пьяниц и завсегдатаев вокзалов дальнего следования! Они непрерывно нуждаются в смене декораций! Без них, Отче, не узнали бы мы, что там, за горизонтом! Какие еще необъятные и желанные дали существуют! Помечтаем о них. Минута молчания...

  

  Диалог с Отваром Кусай-мой-швилли, вах:

  - А-а... это ты, грязная собака космонавт!

  - У-у, жучара отварная... недоделанный ведущий недотраханных передач!

  - Да, ты знаешь, что я - сам Отвар Кусай-мой-швилли!

  - А я, смердячий хвост...

  - А-а! Ха-ха! Сам признался!

  - Да, нет! Это ты смердячий хвост! А я...

  - Знаю, знаю. Ты - великий актер всех времен и народов, Дима Запсон! Я угадал?

  - Умеешь ты подлизаться!

  - Профессиональное, знаешь ли.

  Помолчали. Покурили. Диалог опять не получается. Пробуем по другому.

  - Как у тебя с экстримом? - интересуется Отвар.

  - Хреново. Никак, то есть.

  - Отстаешь, дружище! Сейчас все этим увлекаются. В городе ощущается недостача адреналина. Жизнь протекает вяло. А тут - экстрим! Ух!

  - А мне, почему-то кажется, что экстрим - это просто попытка на время убежать от себя. От своих проблем. Но не решить их!

  - Ну и что в этом плохого?

  - А что хорошего?

  - А плохого то, что?

  - Да ничего! Опять диалог не удался!

  - Чего?

  - Ну не можем мы с тобой общаться! Не можем! Отсюда и диалоги выходят скучные и попросту идиотские. Все. Пока!

  

  На сцену выходит наполеон. Достает бутылку Наполеона и два бокала из пакета. Наливает до краев. Тушит свечи и вообще, весь существующий свет. Свет сопротивляется, но, в конце концов, тухнет. В темноте кто-то крякает, шумно глотает. Пытается поставить бокал на столик. Опрокидывает Наполеона. Смачно матерится. Завтра на службу. Покойного всем сна.

  

  

Москва

 

10 октября, 2005 г.