Зарудная Галина Ивановна : другие произведения.

Художник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Души несут Любовь. Сквозь года, пространство. То единственное, что не знает преград и расстояний. Даже, если кому-то из двоих суждено родиться с разницей в 100 лет, это не станет препятствием. Если одна душа дождалась вторую, их больше никогда и ничто не разлучит.
  
  
  
  
  
  
  
  1
  
  
  Еще с детства ей снился один и тот же сон.
  Неизвестный художник рисовал ее портрет.
  Он стоял у холста и старательно выводил каждый мазок. На высокий, сосредоточенный лоб падала прядь курчавых волос. Каждый раз, когда он поднимал голову, бросая на нее восхищенные, преисполненные нежностью взгляды, сердце ее начинало трепетать, как птица в клетке.
  От этого странного ощущения у нее поднимался жар, такой сильный, что она начинала задыхаться во сне. Но до того сладко ей было смотреть на художника, на его стройную осанку, широкие плечи, прекрасное чистое лицо, что даже не хотелось просыпаться.
  А пробудившись, она почти ни о чем не могла думать, только об этом дивном сне.
  О том дивном человеке, которого никогда не встречала в своей жизни, но не было при этом никакого сомнения, что ближе и дороже, чем он - нет никого.
  
  В какие-то периоды жизни образ таинственного художника переставал являться ей, и тогда она ощущала дикую пустоту в своем сердце.
  Невыносимая тоска селилась в душе девушки, и ничто не могло ее развеять. Она не могла есть, таяла на глазах, начинала болеть и страдать необъяснимыми депрессиями.
  Поэтому окружающие считали Лилию инфантильной, безразличной и абсолютно беспомощной перед жизнью.
  Она сама не понимала, что с ней происходит, как могла объяснить это другим?
  Но именно художник вдохновлял ее на жизнь.
  Благодаря тем снам, ей казалось, что он присутствует в ее реальности. Иногда возникало чувство, что он совсем близко, что сейчас его рука коснется ее в толпе. Она обернется, узнает его - и он станет ее спасением!
  Она мечтала о встрече.
  Иначе, зачем тогда он снился ей?
  Много лет Лилия пыталась распознать своего художника в каждом прохожем.
  Но никто, никогда не казался похожим на него даже отдаленно. И чем взрослее она становилась, тем больше погружалась в печаль. Все меньше оставалось надежды, что он появится в ее жизни.
  
  Бывали моменты, когда образ художника становился совсем размытым в ее памяти. Сны, в которых он являлся, теряли четкость, она начинала забывать детали событий, с трудом вспоминала подробные черты его лица, и это просто убивало.
  Появлялось гнетущее чувство одиночества.
  Как будто вдова, что несет по жизни траур, Лилия была не в силах бороться с подавленностью и отрешенностью, ни в чем не видя радости и удовольствия.
  Лишь в те короткие моменты, когда он снова являлся во сне, ее душа озарялась счастьем и покоем. И тогда девушка упоенно дарила улыбки всем окружающим, и мечтательно возводила взор к небесам.
  Но эта ее особенность беспокоила родных.
  Когда всплески радости чередовались с абсолютной апатией, они понимали, что с душевным состоянием Лилии не все в порядке.
  Ее судьба рисовалась им сумрачной, тревожной и совершенно несчастной.
  Поэтому ничего лучшего они не придумали, только поскорее отдать ее замуж за соседского парня, на год старше ее, и с детства влюбленного в эту трогательную, хрупкую натуру.
  
  * * *
  Если бы вы встретили Лилию где-нибудь в компании или просто на улице, вы бы, конечно, обратили на нее внимание. Прежде всего, потому, что девушка отличалась необычной внешностью. Настолько нежной, утонченной, что, даже не будучи поэтом, вы непременно возжелали бы написать о ней поэму. О длинных ресницах, о шелковых прядях, о тонкой талии и бархатном голосе. А туманный взгляд окутал бы вас воздушной пеленой, вы утонули бы в ее очах, как в океане, не помня себя, если бы она решилась взглянуть на вас.
  Но Лилия редко поднимала на кого-либо свои лучистые глаза, чаще смотря куда-то вдаль, сквозь пространство. И невольный холодок пробегал по телу каждого мужчины, что с удивлением смотрел на таинственную красавицу, - как страх перед чем-то невиданным, непостижимым, недосягаемым. И вы, точно так же, как и все остальные, отступили бы в сторону, потому что душа всегда дрожит и замирает перед всем, что не разгадано, боясь запутаться и не найти ответа.
  Такой была Лилия.
  Прекрасной и загадочной.
  Но Арнольд, что жил на этаж ниже и ходил с ней в одну школу, долгие годы пристально изучал эту девушку, и все больше открывал в ней почти не земные, ангельские черты, все больше восторгался Лилией и не видел ей равных.
  И более не мог мечтать ни о чем другом - только бы эта девушка стала его женой!
  
  * * *
  У Лилии было две сестры, одна старшая, вторая - младшая.
  За что бы обе ни брались, всегда добивались максимального успеха, будь то учеба, карьера или вопросы личного характера.
  Старшая сестра Вика, к примеру, - преуспевающий адвокат. Не так давно она завела роман со знаменитым судьей и увела его из семьи, став его второй законной супругой.
  Младшая, Катерина, едва поступив на факультет журналистики, уже вела популярную передачу на ТВ, была модной и востребованной ведущей, и влюбила в себя рок-звезду, плакаты которого всегда весели у нее дома над кроватью.
  Стоит ли при этом упоминать, как восхищались девушками родители?
  А Лилия...
  Это просто Лилия.
  Ее неоднократно спрашивали, кем ты хочешь стать, и она всегда пожимала плечами.
  Может, педагогом, врачом, бухгалтером, ветеринаром?
  Женой художника. Вот, что она хотела бы ответить. Но таких вариантов не было.
  Поэтому родители решили вместо девушки, что для нее будет лучше. И устроили работать в библиотеку. Что ж, работа тихая, спокойная, не требующая каких-либо особых проявлений с ее стороны. И точно так же они пришли к выводу, что, покуда есть такой парень, как Арнольд, пока он еще не передумал, следует, как можно скорее, выдать за него Лилию. Тем более семья у него была не бедная, а после института парень и сам неплохо устроился - начальником газоснабжения. Ничего лучшего для Лилии не подберешь.
  
  * * *
  Он ходил за ней еще с шестого класса.
  Лилия уже привыкла к тому, что он в нее влюблен. Постоянно приносил цветы и разные подарки. В подъезде его называли Ариком, в том числе ее родители. Это ассоциировалось со старой детской игрушкой, которая тебе уже давно не интересна, но к которой ты невольно привязан и всегда знаешь, что она лежит дома, на своем месте. Она никогда его не любила, но за много лет воспринимала почти как родственника.
  Ей столько раз повторяли: ' Это твой жених', что девушка сжилась с такой мыслью. Папа Лилии всегда называл Арика зятем, как бы в шутку, но достаточно серьезным тоном. А другой кандидатуры в мужья никогда не возникало. И, наверное, к тому моменту, когда Арнольд пришел с официальным предложением в дом ее родителей, она уже смирилась с тем, что ей придется выйти за него замуж.
  Лилия оттягивала свадьбу, сколько могла. То училась, то работала, то болела. Арик терпеливо ждал, но ужиная дома с ее семьей по выходным, часто делился неоднозначными соображениями на этот счет:
  - Я собрал достаточно денег, чтобы сыграть роскошную свадьбу. Если подать заявление завтра, то уже на следующих выходных нас распишут, я знаю, как договориться. Кстати, Лилия, ты мечтала когда-то поехать в Египет. Мы можем поехать туда в медовый месяц. Ближайшие два месяца - самая лучшая для этого пора, дальше будет большой наплыв туристов... Я уже рассказывал про нашу квартиру с видом на парк? Ах, что это за парк! Там столько зелени! Будем просыпаться под пенье птиц... Через несколько месяцев у меня начнется сложный сезон, постоянные выезды, тогда трудно будет что-то спланировать.
  - Что тут планировать? - как правило, вмешивалась мать. - Зачем откладывать? Идите в ЗАГС прямо завтра, мы только рады. Арик прав, сейчас наилучший момент для этого. Лилия, ну что ты нос повесила? Что опять не так? Я тебя совсем не понимаю. Ты испытываешь терпение своего жениха, а это не хорошо. В конце концов, хватит уже откладывать! Мне ли напоминать, что тебе уже двадцать два! Самое время заняться семьей!
  Оказалось, что проще сдаться, чем продолжать выкручиваться, ждать...
  Ждать, что вдруг наступит тот день, когда она встретит его...
  Его единственного!
  Но Лилия больше не могла сопротивляться, не могла больше надеяться.
  Похоже, родные правы, она живет в несбыточных мечтах, в детских грезах. И этим только отравляет себе душу.
  
  2
  
  Наверное, Арнольд был хорошим мужем.
  Внимательным, заботливым, нежным. Иногда даже слишком. Обращался с ней, как с сокровищем.
  Наверное, ей повезло.
  Наверное, так и должно быть.
  Когда-то мама сказала ей: 'Любовь - это когда один любит, а второй просто позволяет себя любить'.
  Вот Лилия и позволяла. И очень надеялась, что со временем она тоже сможет полюбить своего мужа...
  После обещанного медового месяца в Египте, они поселились в замечательной квартире возле парка, и первым же делом Арик настоял, чтобы она бросила работу.
  - Теперь ты хозяйка, хранительница очага. Я не хочу, чтобы ты работала. Добывать деньги - это мужская забота. Занимайся, чем хочешь. Ходи по магазинам, читай книги, пиши стихи. И главное - жди меня дома!
  Это было не сложно на первый взгляд. Даже необходимо. Ведь Арик так динамично окружал ее своей любовью, что Лилия уставала от нее, порою просто до изнеможения. А ведь она так привыкла к одиночеству!
  Только магазины ей быстро надоели. Подруг она имела не так уж много и, в основном, они всегда были заняты. И сидеть целыми днями в квартире, читать книги и перекладывать вещи с места на место, оказалось отнюдь не так интересно, как она предполагала.
  Работа хотя бы отвлекала ее от той глубокой внутренней пустоты, которая, как выяснилось, никуда не исчезла даже после замужества.
  И вот она уже с нетерпением ждала, когда Арик вернется домой, заполнит вечер суетой, болтовней о сотрудниках, планах на будущее. Хоть немного скроет скуку.
  Если у него выпадали свободные выходные, они непременно ехали куда-нибудь отдыхать, либо просто шли в кино или в театр, в гости к родственникам или к друзьям. Обычная жизнь обычных людей.
  Но все не покидало Лилию странное чувство, будто она не на своем месте, что так и не нашла того, что потеряла. А потеряла она, видимо, саму душу...
  
  3
  
  Проходили месяцы.
  Все чаще и длительнее становились командировки Арика. Лилия не видела мужа неделями, он приезжал на несколько дней и снова исчезал. Несколько раз он брал ее с собой, но в другом городе ничего не менялось: она сидела в съемной квартире и продолжала ждать. Заметив, что жена скучает, Арнольд установил дома интернет, чтобы хоть чем-то ее занять. Но эта вещь показалась девушке непригодной и бестолковой. Потом она записалась на курсы живописи и скульптуры, но и там не нашла себя. Любить и понимать творчество, еще не значит - уметь самому создавать шедевры.
  - Ничего, дорогая, - успокаивал муж. - Скоро у нас появятся дети - и скучать тебе точно не придется!
  Да. Так, наверное, и должно быть.
  Ведь это закон жизни.
  Сперва замужество, потом дети.
  В конце концов, для чего еще она живет?
  
  * * *
  Но однажды произошло нечто по-настоящему странное и навсегда лишило Лилию покоя...
  Уж очень давно она не видела тех своих загадочных снов! Понемногу стала их забывать, и больше не придавала значения ничему, что о них напоминало. Я мечтала о любви, объясняла себе девушка, вот мне и снился прекрасный незнакомец. Это все влияние подсознательного, не более того.
  И внезапно он приснился ей.
  Как никогда отчетливо.
  И сон этот был настолько схожий с явью, что казался во многом реалистичнее ее собственной жизни!
  Художник, наконец, дописал ее портрет. Он подошел к ней и взял за руку. Девушка встрепенулась во сне от этого прикосновения, будто ее поразило молнией - настолько была его рука теплой, нежной, настоящей! Таким знакомым оказалось касание этой руки, что она обомлела от счастья. Она даже почувствовала запах молодого художника - это был сладкий аромат его кожи и красок.
  Сейчас Лилия заметила то, чего не замечала никогда раньше. Его одежду. На нем была белая рубашка с широкими рукавами и короткие черные штаны, которые носили во времена Петра Первого. Темные кудри были стянуты в хвост и несколько прядей падали на его прекрасное лицо. В свободной руке он держал золотой канделябр и, когда помог ей подняться, девушка внезапно обнаружила, что совершенно обнажена. Но, как ни странно, это даже не смутило ее. Напротив, в тело будто влилась горячая волна и понесла ее душу по бескрайнему океану блаженства.
  Именно в эту секунду с губ Лилии сорвалось имя. Имя, которое она выкрикнула в экстазе безграничной любви:
  - Вениамин!
  И проснулась.
  Душа перевернулась внутри Лилии, а тело сжалось комком.
  Рядом спал ее муж. Человек чужой, не знакомый.
  Эта внезапная правда рассекла на двое ее действительность.
  Сон - вот где была ее настоящая жизнь.
  А художник - ее единственная реальность!
  
  4
  
  - У тебя какой-то нездоровый вид. - Это было первое, что сказал с порога Арик. И, кажется, претензии в его голосе было больше, чем волнения. - Снова сидишь сутками в интернете?
  - Извини. - Лилия виновато съежилась. - Просто... ты приехал так неожиданно. Я даже приготовить ничего не успела.
  - А ты сама разве не ешь?
  - Ну... ты же знаешь, мне хватает чая... Что-то случилось? Неприятности на работе?
  - Давай я тебя сначала обниму, - быстро проговорил муж, - потом приму душ, пока ты приготовишь что-нибудь вкусное, а уж позже поговорим про работу, ладно? - Он быстро чмокнул ее в щеку и пошел переодеваться.
  После ванной и ужина Арик отправился в спальню и, не желая его беспокоить, Лилия снова села за компьютер в одной из комнат, которую они оборудовали под маленький домашний кабинет. Включила интернет и... забыла о собственном существовании.
  Вот уже много недель подряд она не выбиралась из сети, понимая всю абсурдность своей идеи, чувствуя, что гонится за фантомным образом, рожденным ее больной фантазией и, очевидно, психикой тоже. Как будто в бреду или наваждении, Лилия стремилась найти в интернете ведомости о своем художнике. Ведь не мог же ей настолько реалистично сниться человек, которого не существует!
  Она не понимала определенно ничего из того, что с ней происходило. Но разве в этом суть?
  Он звал ее во снах.
  Он говорил с ней.
  Он был ее любовником.
  Он знал о ней даже то, чего она сама никогда не знала.
  Мысль о том, что можно попробовать что-то поискать в интернете, пришла не сразу. Лилия много времени провела, сидя в тишине, или бесполезно снуя из комнаты в комнату, пытаясь разгадать свою проблему и, главное, - причину ее возникновения!
  Давай начнем с простого, сказала она себе. Что бы на твой рассказ ответил психолог?
  И девушка невольно улыбнулась, представив себе эту картину.
  Ну, конечно. Нет сомнений, он приписал бы лекарство и терапию.
  Скорее всего, отправил бы на консультацию к сексопатологу.
  А, может, был бы прав? В ее организме могло крыться нечто такое, что не получало удовлетворения и потому порождало такие сильные эмоции. Слишком долго, до самого замужества, она оставалась невинной. А то, что было у нее с мужем, вряд ли можно было как-то оценить. Арик не вызывал ни в душе, ни в теле Лилии ничего схожего с тем, что являлось во сне: томление, страсть, безграничная нежность и ненасытный огонь... Каждый раз, когда Арик прикасался к ней, девушка закрывала глаза и молча ждала развязки. Она чувствовала себя покрытой панцирем. Ведь так, по-сути, и было - пропуская его в свое тело, она наглухо закрывала от него свою душу.
  
  Но нить, что так ладно ткала мысль о сексуальном голоде, рвалась от жесткого вмешательства холодного рассудка.
  Откуда же ей тогда знать, что такое любовь?
  Ведь она вообще никого никогда не любила.
  Если ей нравился какой-то мальчик в школе или в институте, это было столь мимолетно и переменчиво, как погода в сентябре. Сегодня он вроде бы нравится, а завтра не только удивляешься, но и стыдишься, что такое могло прийти на ум. Если сегодня он показался прекрасным и доблестным рыцарем, то завтра вдруг замечаешь в нем неотесанного чурбана с немытыми ушами!
  Стихи, романы, фильмы о нежных и романтических чувствах всегда ее трогали и волновали. Но вряд ли девушка испытывала нечто подобное в своей жизни.
  Как же тогда явилось это ощущение?
  Разве могла она его придумать сама?
  Вот в чем вопрос.
  Придумать можно что угодно.
  Но ты никогда не придумаешь чувства, которого нет!
  Тогда откуда она знала, что такое любовь?
  Откуда могла знать, что такое страсть?
  Есть много всего, что можно назвать несознательным. Рефлексы, реакции, инстинкты... Только разве любовь зависит от случая, от стечения, от простого совпадения? Прожигающее насквозь чувство, которое невозможно описать никакими словами, не может возникать на почве банальных ассоциаций, комплексов, или гормонов. Иначе это было бы просто мифом, сказанием о чувстве, а не его истинным подобием. Кто-то говорит, что любит твои глаза, губы, руки, тело или ум. Твою незаурядность. А другой назовет это все редкостным уродством.
  Быть может, наше подсознательное только к тому и стремиться, чтобы удовлетворить плоть и найти партнера по масти, дабы продолжить свой род... Но тогда почему, исполнив долг перед природой, удовлетворив все свои инстинкты, мы идем на такие великие жертвы, страдая и умирая во имя любви?
  Почему никогда не можем понять однозначно, за что любим того или иного человека? Можем с легкостью назвать причину ненависти, но говоря о любви, как правило имеем в виду что-то значительно выше тела и разума, не находя нужных рамок, чтобы описать достоинства своих любимых или собственные чувства...
  Откуда приходит любовь и почему у нее именно это лицо, это имя - так никто и не смог понять: ни ученые умы, ни седовласые философы, ни именитые романисты. А душа о таком не говорит. Она чувствует.
  Мы знаем одно - мы все, без исключения, нуждаемся в любви!
  Но кому-то достается миф. А кому-то - самое сильное из всех чувств...
  
  Лилия точно знала, что не могла придумать то, чего нет, пусть каким бы хитрым не было ее подсознание, какой бы изворотливой не была фантазия, как бы далеко не заходило ее воображение. Тот художник существовал! Она должна была его найти.
  Либо так. Либо никогда не знать ей покоя!
  И совершенно спонтанно на ум пришла эта идея - поискать в интернете.
  Сначала она просто попробовала. Достаточно нерешительно, не сильно вдохновленная такой мыслью. Набрала в поисковой строке: 'художник Вениамин'.
  И вдруг посыпалось столько разной информации, что ей понадобились целые сутки, чтобы все пересмотреть и проанализировать. Выяснилось, что художников с таким именем было не так уж мало. Разные фамилии, разные страны, разные заслуги, образы жизни... Потом еще несколько дней ушло на то, чтобы отыскать фотографии или старинные портреты этих людей, но ее Вениамина среди них не было.
  А может, он совсем не знаменит?
  Или пишет под псевдонимом?
  В том или ином случае, ей так просто не разобраться с этой дилеммой.
  Тогда она стала копаться в интернете беспрерывно, с маниакальным усердием, пробуя различные варианты, потеряв контроль времени и всего окружающего. Муж приезжал и уезжал незаметно. Если бы не его предварительные звонки, она бы не успевала ни убирать, ни готовить к его приезду. Если бы он знал, уезжая на неделю, что все это время его жена проведет за компьютером, не выходя из дома...
  Лилия услышала нетерпеливый вздох у себя за спиной, и неожиданно поняла, что она не одна в комнате. Резко обернулась. Привыкшие к яркому монитору глаза не сразу смогли распознать в темноте силуэт Арика.
  - Ты? - удивилась девушка. - Почему не спишь?
  - Пришел спросить тебя о том же. - Голос мужа звучал холодно, как в тот момент, когда он переступил порог квартиры.
  Но Лилия почему-то не заметила этого.
  - Я еще посижу немножко...
  - Ты знаешь, который час? - перебил он.
  Лилия прищурилась, чтобы разглядеть в уголке монитора время и опешила. Как так? Она же только-только села за компьютер. Было не больше восьми. А теперь... четыре утра?!!
  - Даже не знаю, что сказать, - выдохнула она растерянно.
  - Что же у тебя такого интересного здесь, что ты бросила мужа, которого не видела почти месяц, и по которому, наверняка, безумно соскучилась, одного в кровати? Я ждал тебя, ждал, пока не уснул... Просыпаюсь, почти рассвет. А жена так и не вспомнила обо мне.
  - Извини. Я не хотела тебе мешать, ты ведь с дороги.
  - Вот оно что? - протянул он натянуто, заглядывая в монитор через плече Лилии. - Так что же это? Тайная переписка среди ночи?
  - Совсем не тайная, - пожала плечами девушка. - И, к тому же, я не знала, что уже ночь.
  - И что же это за письмо, - спросил Арик, стараясь прочесть набранный на экране текст.
  - Школьной подруге.
  - Это кому?
  - Алесе.
  - Алесе?!! - Он посмотрел на жену так, словно она над ним насмехалась. - Той, что живет в соседнем доме? Зачем ты пишешь ей письма?
  - Потому что у нас нет времени на общение. Она все время работает. Я дома. Вот и получается... Знаю, ты скажешь сейчас, что на переписку также затрачивается время, и что лучше было бы встретиться и потратить это время на живое общение. Но наше время не совпадает, а письмо можно прочесть и ответить на него, когда угодно...
  - Н-да, - заметил Арик, кивая чему-то своему. - Удобненько. Очень удобненько...
  
  5
  
  - Ты хотел что-то про работу сказать, - вспомнила Лилия за завтраком.
  Муж молча жевал свою яичницу, взгляд непривычно блуждал по сторонам. Это было на него не похоже. Даже Лилия понимала, что его что-то беспокоит.
  В стандартной ситуации он практически не умолкает, в лицах и жестах изображая события минувших дней, которые как-нибудь его впечатлили. То сделка, которую его коллеги почти проворонили; но как только на сцене появился он - несколько умных фраз! - и полное финансирование у него в кармане! То прислали таких рабочих, - новички, конечно, зато не требуют сверх оплаты за тяжелую работу, - которым все с нуля приходиться разжевывать, показывать чуть не своими руками! Какое контрастное обслуживание в гостиницах и ресторанах, в которых ему приходилось бывать. Что, в конце концов, он поколесит по регионам со своими проектами еще год-другой, а потом засядет в личном кабинете до самой пенсии, и тогда его просто так никто никуда не выпрет, разве что с проверкой один раз в десять лет!
  - Арик?
  Он поднял на нее глаза, в которых явственно читалось негодование.
  - У меня неприятности. Авария на одной из линий. Пока выясняется причина... То ли это вина рабочих, то ли моя! Я стремлюсь вложиться в запланированные сроки и поэтому... Черт! - Мужчина ударил по столу кулаком.
  Лилия промолчала. Она не знала, что сказать в таком случае. Вернее, нужно было сказать что-то успокаивающее, что-то вроде: 'Я уверена, ты с этим разберешься'. Но она была столь же темна в принципах работы коммунальных служб, как ее муж в живописи.
  - Нужно разбираться, - продолжил Арик, после минутного молчания. - Мне придется торчать на линии до тех пор, пока не станет известна причина поломки, а затем все исправить. Я даже не предполагаю, сколько это займет времени! Но чтобы не потерять свою должность, я должен...
  - Конечно, - быстро заговорила Лилия, поражая этим саму себя. - Спасай проект, спасай линию. Время не имеет значения.
  Он внимательно посмотрел на жену и спросил:
  - Милая, ты хоть понимаешь, что это не займет неделю-вторую, а что мне придется торчать на линии возможно месяц, возможно два? Как ты останешься здесь одна, на столько времени?
  - Я не буду одна, - возразила девушка. - Стану больше общаться с родителями. Ждать тебя, как и раньше. Заниматься домашними делами...
  Арнольд резко поднялся и отошел к окну, скрестил руки на груди и нервно затеребил подбородок.
  - Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
  Внутри внезапно все сжалось, в желудке что-то защемило и Лилия побелела едва ли не до обморока.
  - Но... Арик, ты же знаешь, я тяжела на подъем, и... к тому же, я буду только отвлекать тебя. Каждый раз, когда ты брал меня с собой, никакой пользы от этого не было.
  - Как это не было? - вспылил мужчина. - Каждый день по возвращении с работы меня встречала законная супруга. Скоро год, как мы женаты, а я вижу тебя в перерывах. Нам нужно думать о детях!
  - Я поняла тебя, Арик, не волнуйся. Но представь, как ты сможешь думать о семье и о детях, если ты будешь каждый день решать проблемы на линии? Ты все равно будешь уставшим и раздраженным. Это не самая подходящая атмосфера для зачатия ребенка. Я тоже буду переживать. Я считаю, нужно сперва все уладить, понимаешь, а тогда, с чистой совестью, устроить для себя небольшой отпуск и заняться вопросами семьи.
  Он долго думал, сжимая зубы и морща лоб.
  - Просто, как представлю, что, быть может, месяцами не смогу видеть тебя...
  - Ты еще не знаешь, будет так, или нет, верно? - заметила Лилия. - Не стоит торопиться с выводами. Тем более, я думаю, даже на день ты все равно как-нибудь сможешь вырываться. Ну а если дело и впрямь затянется, тогда я приеду к тебе в гости.
  Арик пришел к заключению, что она абсолютно права, и уже на следующий день отбыл куда-то в регион. Уехал, как и предполагал, надолго. Худшие его подозрения подтвердились. Чтобы исправить аварию, нужно было провести серьезную ремонтную работу, при этом не прекращать строительства других линий, и ко всему прочему, решать вопросы с властями.
  Теперь ее мужу точно было не до нее. Лилия ни секунды не сомневалась в том, что Арик выкрутиться. Поэтому она даже не переживала.
  Может, это к лучшему, что она остается совершенно одна...
  Ей о многом нужно подумать.
  
  6
  
  - Дорогая, прости, что я не звонил тебе последние два дня, - послышался в трубке мобильного непривычно заискивающий голос Арика. - Так замотался, знаешь ли, сил нет...
  Она хотела сказать ему, что звонила сама. Звонила позавчера. Звонила дважды вчера вечером. И всякий раз трубку брала какая-то женщина.
  Интересно, а что бы он на это ответил? Что она ошиблась номером - все восемь раз? Или просто по какой-то нелепой причине он оставил свой личный телефон у чьей-то секретарши? Или его разыграли коллеги?
  Но она никогда не спросит его об этом. И поэтому не услышит ни одного из вариантов этой лжи.
  За всю ночь она не сомкнула глаз. Лилия пыталась понять, было ли поведение ее мужа нормой? Стоило ли такое ожидать? И как на это реагировать? Неужели за какие-то три месяца, что они не виделись, ему так нужна была женщина? И кто она? Проститутка, которой он заплатил за удовольствие и молчание? Или у него мимолетный роман?
  В любом случае она была шокирована. Обманута. Унижена. Ощущение предательства как будто прилипло к телу, саднило и чесалось. Душа холодела и вздрагивала внутри от отвращения.
  Это был тот самый Арик, который ходил за ней по пятам с шестого класса?
  Тот самый, что как маньяк добивался ее руки и сердца?
  Тот самый, который долгие годы умирал от любви к ней?
  Который так мечтает о детях?!!
  И после всего она должна позволить ему прикасаться к ней, как ни в чем не бывало?!!
  Резкая тошнота заставила Лилию сжать зубы. Желудок прорезала адская боль, словно в живот вонзился нож. Холодный пот прошиб тело, девушка мелко задрожала.
  - Эй, - донеслось из трубки. - Ты куда подевалась? Ты меня слышишь?
  - Да, я слышу тебя, Арик, - выдавила Лилия не дыша, стараясь не выдать своим голосом этот внезапный приступ боли. Она ухватилась за край стола, возле которого стояла и, почувствовав сильную слабость в ногах, опустилась на стул.
  - Как там дела на даче твоей сестры? - продолжал расспрашивать Арик.
  - Замечательно.
  - Ты сколько еще у них гостить будешь?
  - День-два. - От боли у Лилии потекли по щекам слезы. Она с силой прикусила губу, чтобы сдержать стон.
  - Я понимаю, - продолжал говорить Арик, не скрывая яда. - Муж у твоей сестрицы - ходячий мешок с деньгами! Но и мы не воздухом деланы, и можем позволить себе дачу ничем не хуже! Может, даже с бассейном. В конце концов, дела мои более, чем наладились. Я тоже должен иметь место для отдыха, после такой тяжелой работы, ты согласна? Когда-то у моих родителей была дача, мы проводили там незабываемые каникулы. Позже они вынуждены были ее продать, чтобы доучить меня в институте... У моих детей должен быть такой домик за городом, в хорошей и чистой местности. Я прав?
  - Ты прав.
  - Конечно. Вот и займись этим.
  - Что? Я не поняла...
  - Что тут понимать? Поищи в интернете подходящие предложения. Кому еще этим заниматься? Я же не могу - я работаю. Выбери несколько вариантов, пришли мне их по эмейлу. Как только что-то подберем, сразу же и купим. Хватит откладывать. Только мы не будем покупать участок, как муж твоей сестры, чтобы потом выстраивать замки. Мы купим все готовое. Вот так. Так им и передай. Ну все, я бегу. Целую и обнимаю! Не забудь порыться в интернете...
  Только он отключил телефон, Лилия беспомощно сползла на пол и свернулась калачиком. Кафельный пол большой кухни в доме ее сестры был холодный, и ей показалось, что боль от того стала понемногу утихать. Она полежала так несколько минут и, как только почувствовала, что может встать на ноги, сразу же поднялась и пошла в свою комнату.
  Ей не хотелось, чтобы кто-то вошел и увидел ее лежащей на полу. Ее и так все считали странной. А если признаться сестре в приступе непонятной боли, тут же здесь будет "скорая", соседи, родители...
  Даже представить такой кошмар невыносимо.
  Она лучше тихонько приляжет на кровати и отлежится.
  Ничего страшного.
  Такое, наверное, со всеми бывает.
  Такое чувство, будто горишь изнутри...
  
  * * *
  На ней было необычное платье.
  Длинное, пышное, с углубленным декольте.
  Такие носили при дворах.
  В нем так удобно, подумала девушка. И чувствуешь себя настоящей принцессой.
  В своих странных снах она часто видела себя в подобных платьях. Хотя, сказать 'видела' не совсем будет правильно. Она все это чувствовала. Прикосновение ткани к коже, запах духов с ароматом сирени. Обычно Лилия сама одевала эти платья, либо ей помогал любимый.
  Да, именно так она называла его во снах, своего художника. Любимый.
  Иногда она сидела в какой-то комнате и терпеливо ждала его появления. На протяжении всего сна она могла просто сидеть и ждать. Снимать нагар со свечи, и продолжать ждать. Ей это нравилось. В любой миг дверь могла отвориться и появился бы он - любимый.
  Бывало, она просто засыпала в его объятиях. Либо, наоборот, просыпалась.
  Они могли просто беседовать.
  Просто молча смотреть друг на друга.
  Заниматься любовью.
  Сейчас она снова ждала его появления.
  Но почему-то на душе у Лилии было очень тревожно. Странный холодок пробежал у нее по спине. Комната, в которой она находилась, была уже другой. Незнакомой.
  В той, что снилась ей обычно, был камин, она казалась намного просторней, там всегда горело много свечей, освещая большую кровать и ковры. А эта поменьше, темная. На столе горела единственная свеча. Уже не спальня, а скорее домашний кабинет. У стен стояли шкафы с книгами. И мебель соответствовала не восемнадцатому веку, а уже ближе к двадцатому. Оттого девушка и растерялась. Она оказалась в другом времени и в другом месте. И это платье. Ярко красное, шелковое, отороченное нежными кружевами на рукавах и подоле. Такое нарядное, такое красивое. Но по какому случаю? Если сейчас праздник, то почему ей совсем не весело?
  Внезапно девушка услышала шорох за дверью и быстро обернулась.
  Горячая волна подкатила к ее горлу и она вдруг поняла, что это страх. Страх лишил ее дыхания, сковал душу...
  Она замерла, всматриваясь в полумрак, пытаясь представить или отгадать, кто мог находиться за дверью. И напряжение ее было столь сильным, что Лилия проснулась...
  
  7
  
  - Где ты еще сможешь так отдохнуть? - настаивала сестра. - Почему так рано уезжаешь? Что тебя ждет дома - пустая квартира?
  - Арик скоро приедет, - тихо оправдывалась Лилия, пакуя маленький чемодан. - Да и от чего мне отдыхать? Я не переутомляюсь. Я прекрасно провела время у вас. Но теперь Арик хочет купить свою дачу, и нужно связаться с риэлторами...
  - Свою дачу? - хмыкнула сестрица. - Всегда знала, что твой муж - завистливый пижон! Он и джип купил такой же, как у нас...
  - Так ты отвезешь меня домой?
  - А что мне остается?
  Лилия сидела на заднем сидении машины и угрюмо смотрела на проносящиеся мимо деревья. Ей так хотелось спросить у сестры, изменял ли ей когда-нибудь муж. И правда ли она любит своего супруга, или ей просто выгодно быть женой такого влиятельного человека? Любила ли она когда-нибудь по-настоящему?
  Но девушка прекрасно знала свою старшую сестру. Та относилась к Лилии, словно к больной собаке, за которой приятно присматривать, не так из сострадания, как из сознания своего святейшего благородства, неся ответственность за сохранность чьей-то жалкой и хрупкой жизни.
  Она будет долго и громко смеяться, и в который раз напомнит Лилии, что в ее возрасте стыдно быть такой наивной дурочкой.
  В месте солнечного сплетения зажгло сильнее прежнего. Девушка сморщилась от боли и пригнула голову, делая вид, будто дремлет. Сестра взглянула на нее через зеркало заднего вида, но ни о чем не догадалась.
  
  * * *
  Как радостно снова быть в его объятиях.
  Эти руки, плечи, грудь - самое нежное, самое прекрасное, что могло быть создано природой.
  'Я согласна умереть в твоих руках, - подумала девушка. - Честно, милый, мне более ничего не важно, кроме этого...'
  Лилия подняла глаза на прекрасное лицо художника. Свет, который отбрасывала свеча, заострял его черты. В больших и мудрых глазах любимого, обращенных к ней, светилась бесконечная нежность, но широкие брови отчего-то беспокойно сбежались к переносице. Горячие губы ласково целовали ее лицо, но было в этих поцелуях какое-то напряжение. Она чувствовала, как сердце его учащенно билось под ее ладонью.
  Внезапно его руки обхватили ее лицо и сжали страстно, трепетно. Мужчина пристально посмотрел ей в глаза.
  - Я никогда не смогу любить другую. А ты? Ты?!! Скажи мне, ты сможешь полюбить кого-то еще? - Его слезы заблестели, как чистый бриллиант.
  - О, милый, что ты? - Девушка задрожала, прильнув к нему всем телом, и еще крепче обвила его шею руками, нежными, как лепестки розы. - Что ты! Любовь моя! Никогда, сколько существую я во вселенной, не будет никого другого. Если не будет тебя - и меня не будет. Если есть ты, значит - есть я. И так на веки вечные. Не быть по-другому!
  
  8
  
  Лилия долго перебирала варианты дач, которые предлагались агентствами в интернете. Ей было безразлично и не интересно это занятие. Столько предложений она еще в жизни своей не видела. Такое впечатление, будто кроме этих 'домиков в деревне' в жизни больше ничего не существовало.
  На любой вкус и цвет.
  От маленьких старых избушек до многоэтажных бастионов.
  Арику так хотелось дачу с размахом. Почему нет? Скоро выездные работы закончатся, и он сможет возить своих любовниц за город, на природу. В тех перерывах, когда там не будут отдыхать дети.
  Лилия с отвращением взглянула на фотографию двухэтажной виллы с бассейном. Она не чувствовала ревности к своему мужу. Но омерзение было беспредельным. Никогда она больше не позволит ему прикасаться к ней. Никогда!
  Более того. Уж если он буквально приказал ей найти дачу самой, значит, она сделает это по своему усмотрению. Будет ему и 'место для отдыха после тяжелой работы', и 'незабываемые каникулы', и 'хорошая чистая местность' в придачу. Сразу все и в полном комплекте!
  Лилия подумала немного, и включила в поиск "дом художника".
  Не важно, где и в каком состоянии.
  Главное, чтобы когда-либо там жил и творил настоящий художник. Чтобы там осталась его неповторимая творческая аура.
  И плевать, что ей скажет на это муж!
  Такой дом нашелся. Всего один. И превзошел все ее фантазии.
  Как ни странно, но именно в их местности, в километрах сорока от города. И, действительно, в экологически чистой зоне - в абсолютной глуши!
  
  Фотография домика выглядела одновременно и трогательно и комично. Покосившаяся развалюха, заросшая со всех сторон кущами.
  Кроме ничтожно малой цены, указанной под снимком, прилагалась достаточно обширная биография дома. И впечатляющая
  Усадьбе больше ста лет. Построена еще при царе, в 1905-м. После пожара в 1915-м году дом прилично пострадал, но несколькими годами позже был обновлен и передан в ведомость сельсовета.
  Лилия не сдержала улыбки. Такая биография обязательно понравиться Арику!
  В 1920-м сельсовет решил разместить там библиотеку. Некоторое время, под прикрытием, в домике печатались революционные листовки. Возможно, это и послужило причиной следующего пожара (вероятнее всего, поджога) в 1921-м. Часть дома снова сгорела, библиотека почти не уцелела. И до 46-го года дом оставался никем не востребован, пока сельсовет не передал его какой-то молодой семье. Тогда шли реконструкции всего, что хоть как-то уцелело после войны. Новые владельцы отстроили дом по старым проектам, и вернули усадьбе первозданный вид. Но по неизвестным причинам не прожили в нем и года. Позже в доме планировали сделать музей, посвященный памяти двум мировым войнам, но идея почему-то не воплотилась в реальность. Тогда сельсовет припомнил былую традицию и восстановил в доме библиотеку.
  В 1983-м усадьбу купил какой-то писатель. И с тех пор дом перепродавался несметное количество раз. Уже более 20-ти лет в нем никто не живет.
  Лилия немедленно связалась с риэлтором и поинтересовалась, почему он представил ей этот дом, как дом художника? Ведь, несмотря на занятную историю, нигде не указывается, что там творил какой-нибудь непревзойденный мастер.
  Мужчина извинился за оплошность, обратив внимание, что прислал ей неполную информацию. Через пятнадцать минут она получила небольшую ведомость о человеке, что, собственно, и построил этот дом. Однако прожил в нем совсем не долго, самое большее - десять лет, вплоть до того дня, когда случился первый пожар.
  Это был молодой и безызвестный художник.
  Его звали Алексей Романов.
  
  9
  
  За очень короткий срок мировоззрение девушки претерпело необратимые перемены. Она еще больше не понимала, что происходит вокруг.
  И в тот же период обострилось и ухудшилось ее психическое и физическое состояние.
  Беспокойная задумчивость, полная отстраненность - это и без того были привычные качества ее натуры. Но теперь Лилии будто вовсе не существовало в пространстве. Она сделалась равнодушная и апатичная ко всему, молчаливая и безучастная.
  Девушка сильно исхудала и побледнела. У нее окончательно пропал аппетит. Нервность и изможденность читались в каждой черточке ее лица. Казалось, она вот-вот сорвется в истерике; весь вид выдавал приглушенную внутреннюю пытку, пожирающую ее изнутри.
  Душа ее разрывалась на части. Приступы неизвестной боли становились слишком частыми гостьями. Она ни с кем не общалась. Не включала интернет. Не слышала телефонных звонков.
  
  Все то время, пока она продолжала искать какую-нибудь развалюху в отдаленной местности, чтобы насолить своему мужу за лицемерие, ей не прекращал снится тот дом, который риэлтор назвал домом художника. Он манил ее к себе, словно узнав о том, что за столько лет им кто-то, наконец, заинтересовался, и не хотел уже отпускать. Это было так необычно. Но девушка подумала, почему бы и правда не поехать и не посмотреть на него?
  
  И вот несколько дней назад она купила этот дом.
  Ради этого Лилии пришлось обмануть своего мужа.
  Она звонила ему несколько раз и говорила о выгодной цене и прекрасной местности. Дом? Он великолепен, редчайшая находка. Бассейн? Ты так выгодно покупаешь дачу, что сможешь достроить что угодно, даже бассейн. Выслать фотографию? Зачем, если все ясно с моих слов? Тем более я уже подписала документы. Ты же понимаешь, милый, такое предложение забирают без колебаний. Оплати, пожалуйста, счет.
  Да. Она это сделала. Впервые и единожды в своей жизни кого-то обманула.
  Лилию перестали волновать измены мужа. Пусть у него хоть каждый день была другая женщина. Ведь у нее теперь есть дом художника.
  
  * * *
  Дом, действительно, выглядел крайне старым и запущенным, затерявшись в зарослях малонаселенной деревушки рядом с лесом. Почти непролазные чащи вокруг. Одинокий, хмурый, брошенный всеми.
  На фотографии, которую ей предоставило агентство, он казался чуть солиднее. Видимо, снимок был давний.
  Но на деле видно, что крыша покосилась, шифер в нескольких местах слетел и валялся в траве, смешавшись со стеклом, что высыпалось из окон. Краска потрескалась, взъерошилась и выгорела, где ни где еще напоминая, что раньше имела яркий цвет. Стены дома когда-то были розово-белыми, а на фронтонах, двери и окнах проступало немного красного.
  Вместе с риэлтором они нашли этот заброшенный домик под сенью одичалых яблонь, с трудом пробравшись через траву, почти достигающую груди. Приблизившись, Лилия почувствовала, как сердце ее встрепенулось и отчего-то быстро забилось.
  Молодой человек долго возился с замком, ему никак не удавалось открыть входную дверь.
  - Не понимаю вас, если честно, - говорил он при этом. - Столько хороших домов, зачем вам этот? Даже, если все перестроить, ничего толкового не получится. Подумайте хорошенько, вы знаете, у нас масса выгодных предложений для вас. Сколько есть крепких, кирпичных домов с надежной оградой и все такое. Уж я бы на вашем месте эту рухлядь не покупал, как бы дешево она не стоила. До города далеко, здесь даже мобильный не ловит. Ей Богу, - мужчина ухмыльнулся, - как будто попадаешь в прошлое столетие, никакого намека на цивилизацию. Здесь, если и живет кто в округе, то, наверняка, пропойцы и отшельники.
  Ржавый замок раскололся в его руках.
  - Ну вот, теперь придется ставить новый, - буркнул мужчина. - Хотя, не думаю, что дом представляет собой интерес для взломщиков. Вы уже передумали?
  Лилия покачала головой.
  Мужчина вздохнул, но открыл дверь и пропустил ее в середину.
  Ситуация изменилась не многим. Внутри дом уцелел только чуточку больше, чем снаружи. Их встретила большая прихожая с деревянной лестницей по левую сторону, что уходила на чердак. 'Там была его мастерская', - с волнением подумала Лилия, и чуть не упала, не заметив огромную дыру в полу у себя под ногами. Мужчина вовремя подхватил ее за локоть.
  - Осторожнее, здесь не знаешь, что и когда проломиться. - Он переловил ее взгляд. - Не советую вам подниматься на лестницу. Я не умею оказывать первую медицинскую помощь...
  Из прихожей вели в глубь дома две высокие двустворчатые двери: одни прямо, вторые - на право.
  - Что ж, - выразил профессиональное мнение риэлтор. - Когда-то домик был по-настоящему роскошным. Вряд ли его мог построить бедняк. Дизайн очень привлекательный. Обычно такие домики любили люди из знатных кругов. Ну там, интеллигенция всякая... А учитывая тот факт, что хозяин проектировал его собственноручно, сюда была вложена вся его душа.
  - А что вам известно о художнике? - спросила Лилия, входя в комнату, что находилась справа.
  Молодой человек призадумался, стараясь вспомнить всю информацию, которой владел.
  - Он жил здесь один. Семьи у него не было. Никто не знает, откуда приехал этот человек, какое у него было прошлое. Известно, что много работал над картинами, и раз в полгода к нему приезжала никому не известная повозка и забирала все работы. Вероятно, так и нажил состояние. Но вряд ли он подписывался, как Алексей Романов.
  - Почему вы так думаете?
  - Потому что о таком художнике нет никаких ведомостей. А он же трудился, как пчелка!
  - Значит, у него был псевдоним, - догадалась Лилия.
  - А может, в действительности, все как раз наоборот, - пространно заметил мужчина. - Откуда нам с вами знать, что имя Алексей Романов было настоящим? Это только запись в сельсовете. Я же вам говорю, личность художника никем не изучена, не проверена. Сплошной пробел. Если бы не этот дом, никто бы не знал, что такой человек существовал в природе. Он почти ни с кем не общался, но, говорят, несмотря на довольно молодой возраст, что его не спроси - отвечал, как по писанному. То есть грамотный был. А здесь, могу поспорить, у него была гостиная, или кабинет. - Мужчина обвел глазами комнату. - Просто вижу, как возле каждой стены большие шкафы с книгами. А здесь софа, столик, креслица. Окно выходит во двор, видно, кто подходит к дому. Всегда можно пригласить сюда кого-то на чаепитие. Возможно, он здесь совсем не тосковал. Кто его знает... Ведь не известно даже, куда он, в итоге, подевался.
  - То есть? - удивилась девушка.
  - Говорят, просто исчез - и все. Может, уехал...
  - Почему 'может'?
  - Потому что никто не знает. После пожара его тела не нашли, - многозначительно заметил риэлтор. - Значит, он не сгорел. Видно, просто все бросил - и уехал. Ну, или же сам поджог дом, чтобы после него он никому не достался.
  - Но зачем такое делать?
  - А кто знает? - мужчина передернул плечами. - Может у него были какие-то тайны. Он ведь Романов.
  - И что?
  - Может, внебрачный сын царя, - улыбнулся он. - Может, просто однофамилец. Может, с него за такую фамилию во времена переворота готовы были шкуру содрать живьем. Может, так и сделали, а дом пытались сжечь, заметая следы. Не удивлюсь, если вы обнаружите скелет в полу. В те времена это было почти нормой.
  Лилия вздрогнула и испуганно посмотрела на молодого человека. Но он как будто не заметил этого и продолжил:
  - Возможно, здесь до сих пор обитает его беспокойный призрак. Никто не прижился в доме, ни один покупатель. И никто не объяснил, почему. Странно вообще, что дом все еще стоит. И хоть когда-то строили на совесть, но он столько раз горел! А вы посмотрите, все из чистого дерева. - Мужчина постучал по стене. - Брось спичку - и через час останется только горка пепла.
  - Но разве здесь не планировали сделать музей? - попыталась девушка отстоять честь дома.
  - Для кого? Для пьяниц из соседней деревни? Удивляюсь, как столько лет здесь могла находиться библиотека. Кстати, могу поспорить - то были его собственные книги!
  - Но население тогда в деревне было значительно большим, - напомнила Лилия. - Библиотека нужна была людям. Я сама библиотекарь и знаю, что говорю.
  - А по-вашему, не странно, что в таком большом на то время доме, не поселился какой-нибудь местный управитель?
  - Значит, имел собственный дом.
  - Да? - мужчина снова усмехнулся. - Вы вот библиотекарь, а Булгакова как будто не читали. Забыли про извечный 'квартирный вопрос'? Люди теснились большущими семьями в избушках, размером с варежку, а бесхозный дом просто натолкали книгами.
  - Ну и что? Говорю вам, иметь библиотеку когда-то было огромной гордостью для любой деревни. Пускай, при этом кто-то и жил в землянке. И, к тому же, припоминаете, кто после войны реконструировал дом? Молодожены, которым его подарила деревня.
  - Именно им этот дом обязан тем, что снова стоит, как и прежде. Подумайте, сколько они вложили труда, чтобы его восстановить. Щепка к щепке. Тон к тону. А в итоге - не захотели в нем даже остаться!
  - Почему вы думаете, что не захотели? - Лилия была озадачена собственным красноречием. - Так могли сложиться обстоятельства. Переехали в другое место. Когда-то работу давали по распределению, и жилье вместе с ней.
  Мужчина, наконец, вздохнул, устав от расспросов девушки.
  - Они были простыми плотниками, эти муж и жена. - сказал он с такой интонацией, которая сама по себе уже должна была все объяснять. - А в деревне поселились именно потому, что им дали здесь жилье и работу. Я вас удивлю, но они не уехали отсюда, они остались в деревне и жили здесь до конца своих дней.
  - Вот видите, построили собственный дом. Ну а этот, значит, просто был временным.
  - Ага! Вы бы стали до мелочей отстраивать временный дом? Угрохать кучу сил, времени, средств, чтобы потом строить еще один, намного меньше этого.
  - Я вас не понимаю. Что вы пытаетесь всем этим сказать?
  - Да присмотритесь повнимательнее, - воскликнул риэлтор. - Вы разве не замечаете эту жуткую атмосферу? У меня мурашки по коже бегают с тех пор, как мы только приблизились к дому. Здесь сыро, холодно, неуютно и... как-то неспокойно! Мне все время кажется, что на меня кто-то пялится из угла.
  Лилия неожиданно рассмеялась.
  - Вы, должно быть, обожаете мистические рассказы. Какое ощущение может возникать в полуразрушенном старинном доме? Конечно, здесь сыро и неуютно.
  Но молодому человеку смешно не было. Он вдруг напрягся всем телом и замер.
  - Вы слышали?
  - Что, простите?
  - Вы слышали шорох?
  - Нет, я ничего не слышала. Не пытайтесь меня напугать. Я все равно беру этот дом.
  - Это сугубо ваше личное дело, - серьезно сказал риэлтор и быстро поглядел на часы. - Только вынужден вас поторопить, нам еще нужно будет вернуться в офис.
  - Вы разве не позволите мне осмотреть оставшуюся часть дома?
  Молодой человек согласился не слишком охотно.
  - Но только я подожду вас на улице. Минут десять, надеюсь, вам хватит?
  - Вполне.
  - Вот и отлично, - ответил мужчина, стремительно покидая комнату.
  Лилия не спешила. Осторожно перешагнув через осколки битой посуды, она снова вышла в прихожую и взглянула на лестницу. Ее одолевало сильное желание подняться наверх. Но она решила, что сделает это позже, когда никто не помешает.
  Следующие двери, ведущие из прихожей, привели ее в большую угловую комнату с двумя окнами. Она была смежной, потому что по левую сторону в ней оказались еще одни двустворные двери, точно такие же. И сразу же стало ясно, что за ними находилась спальня, даже сейчас, когда там никто не жил, двери были плотно закрыты, всем своим видом давая понять, что за ними царит покой.
  Она прикоснулась к кованным ручкам и развела створки.
  Пред ней предстала самая уцелевшая из комнат дома. Не такая большая, как предполагала девушка, но... отчего-то поразительно знакомая.
  Она хотела войти в нее, но внезапно возникло отчетливое ощущение, что за спиной у нее кто-то стоит. Послышался даже тихий вздох. Но когда девушка обернулась, там, конечно же, никого не оказалось.
  Очевидно, из-за рассказов молодого риэлтора у нее разыгралось воображение...
  
  * * *
  
  На второй день она приехала туда без сопровождения. Долго и не спеша бродила по дому, все прислушивалась.
  Но нигде ничего не шуршало, не вздыхало и не скрипело. Разве что лестница, когда девушка рискнула подняться наверх.
  Чердак, разделяемый широкой каминной трубой, был большой и, очевидно, достаточно светлый когда-то, потому что в высоких фронтонах имелись окна, которые сейчас, к сожалению, были скрыты нависшими над ними ветками яблонь. Как и свойственно всем чердакам, жутко грязный, сплошь поросший паутиной. Там все еще оставался хлам, брошенный здесь предыдущими жильцами. Разные бесполезные вещи: поломанные стулья, буфет, посуда.
  Лилия попробовала отгадать, где находилась рабочая зона художника, куда он ставил свой мольберт. Наверное, ближе к лестнице, почти у окна, где было наилучшее освещение. На мгновение ей почудилось, что она ощущает запах краски. Отчего-то такой родной, привычный до головокружения.
  Она снова спустилась вниз, скользя ладонью по гладким деревянным поручням, с нежностью прикасаясь к резным деталям.
  Ей казалось, что она провела в доме не больше часа, но меж тем начинало уже темнеть.
  Еще несколько раз она поднималась наверх, думая о том, что очень скоро, после ремонта, дом оживет и преобразиться.
  Чем он мог отпугивать людей?
  Не понятно.
  Нигде Лилии не было настолько спокойно и хорошо, как здесь.
  Еще нигде и никогда не возникало чувства, что она попала, наконец, домой.
  
  10
  
  - Почему к тебе никогда нельзя дозвониться? Чем ты занимаешься вообще? - Арик говорил на повышенном тоне. - Соседка сказала мне, что ты рано уходишь и поздно приходишь.
  - Ты звонил соседке?
  - А что мне оставалось делать? Ты не подходишь ни к одному из телефонов.
  - Я была на даче.
  - Что? - Он оказался по-настоящему удивлен.
  - У нас теперь есть дача, - напомнила Лилия.
  - Ах, ну да... Удобненько. Очень удобненько. Так ты отдыхаешь без меня?
  - Я делаю ремонт.
  - Какой еще ремонт?!!
  - Забыла тебе сказать, дом деревянный, в нем много лет никто не жил... Вот я и решила его немного подлатать.
  На противоположной стороне телефонной линии воцарилось секундное молчание, будто Арик не знал, что сказать или, напротив, делал большой вдох, с тем, чтобы излить на жену поток безудержного негодования. Либо то, и другое вместе.
  - Шшшто?!! - Он едва не заикался. Таким его голос Лилия еще не слышала. Он стал непривычно высоким, писклявым, как у девчонки, и неприятно резал слух. - Ты купила деревянный дом? Деревянный?!! И ничего мне не сказала? Ты... - слова путались и выпрыгивали невпопад. - Бестолковщина! Агентство тебя надуло, да? Скажи честно, тебя надули? Я же все объяснил! Я просил дачу. Дачу! Ты купила сарай! Ты ничего сама не можешь сделать! Почему ты ничего мне не сказала? Ты... Да если бы не я, ты так бы и сидела в своей несчастной библиотеке, как серая моль, как ненужная мебель! И это твоя благодарность? - Он сделал короткую паузу, чтобы перевести дух. - Зачем ты вообще за это взялась, кто тебя просил? Разве я просил? Я бы сам купил дачу. Я же сказал, что сам. А теперь, посмотрите на нее, она еще и ремонт зятеяла! Я вкалываю, как раб! Я целыми днями и ночами на ногах, постоянно что-то решаю, ни минуты покоя... Ты бы никогда в жизни не заработала таких денег. Но тем не менее, покупаешь черт знает что...
  Тирада длилась до тех пор, пока Арик не выдохся. А затем, когда слов больше не осталось, он бросил трубку.
  Лилия, продолжая держать телефон возле уха, беспомощно осмотрелась вокруг, скользя взглядом по предметам в квартире, но не найдя в них поддержки, закрыла глаза и мгновенно, словно каменная, рухнула на пол без сознания.
  
  * * *
  Она знала, что в новом доме Арик ее не достанет, потому что там не было покрытия для мобильного. Она знала, что когда муж не дозвониться к ней снова, он будет негодовать сильнее прежнего. Но ей было все равно.
  Сейчас она только тем и занималась целыми днями, что приводила дом в порядок, отскребала старую краску со стен, чтобы покрасить все заново. Она уже подобрала идеальные тона, полностью повторяющие прежний цвет. И более ничто на планете ее не занимало, кроме этого.
  Сегодня она планировала остаться здесь на ночь. Для этой цели Лилия привезла на такси некоторые вещи и раскладушку.
  Отперев тяжелый навесной замок, девушка оставила входную дверь открытой, чтобы в дом проникал теплый летний воздух. С каждым днем ее дом менял свой облик, становясь все чище и новее. И каждый раз, когда она в него входила, она замечала эти радостные перемены. Даже дыр в полу, казалось, становилось меньше. Будто дом сам собою возрождался у нее на глазах.
  
  Распахнула все окна и ставни. Ветки назойливо ломились внутрь, и девушка снова напомнила себе, что нужно попросить кого-то их спилить. Она все еще не ходила в деревню, несмотря на то, что обитала в доме вторую неделю, и до сих пор не была знакома с местными жителями. Может, здесь все еще есть хорошие плотники, и они помогли бы ей с ремонтом.
  Думая об этих приятных хлопотах, Лилия поднялась на чердак, чтобы найти какую-нибудь старую посудину и отлить в нее немного краски. Хотелось приступить к работе как можно скорее.
  Взор ее наткнулся на высокий серый мольберт под каминной трубой и девушка невольно застыла.
  Она могла поклясться, что не видела его здесь раньше!
  Но тогда откуда он взялся?
  Это не может быть мольберт того самого художника, взволнованно подумала Лилия, он бы не сохранился здесь за сотню лет! Так ведь?
  Значит, его оставил кто-то другой. Но как она могла не заметить его здесь раньше? Из-за плохого освещения? Лилия столько раз взбиралась на чердак, но под каминной трубой - она почти уверена в этом! - вообще ничего не стояло.
  Не сводя с мольберта пристального взгляда, девушка потянулась за банкой, стоящей на буфете, но внезапно услышала внизу шаги, испуганно встрепенулась и уронила ее. Банка с шумом покатилась по полу. Шаги затихли.
  И все же Лилия по-прежнему ощущала чье-то присутствие сразу под лестницей.
  - Эй! Есть здесь кто-нибудь? - послышался громкий окрик, и Лилия подпрыгнула на месте.
  - Кто тут хозяин? - снова позвал женский голос.
  Девушка перевела дыхание и быстро спустилась вниз.
  В прихожей стояла женщина лет шестидесяти, невысокая и костлявая, и, судя по ее небрежному виду - старых подкаченных спортивках и растянутой футболке - местная жительница, заскочившая в гости прямо с огорода. На первый взгляд Лилия уловила что-то весьма неприятное в ее облике, но не смогла разобрать, что именно. Может, такое впечатление складывалось из-за сутулости незнакомки, может, из-за ее прищуренных глаз и склоненной на бок головы. Может, просто потому, что девушка не рассчитывала на чье-либо вторжение так скоро.
  Увидев ее, женщина широко улыбнулась, открывая ряд золотых зубов.
  - Не могу поверить, что лестница еще стоит на месте! - воскликнула она с изумлением. - Ты не боишься по ней ступать? Ей сто лет уже давно! Хотя, может тебя и выдержит - легкую, как пушинка!
  - Добрый день, - произнесла Лилия крайне растерянно.
  - Здравствуй, милая. Так ты и есть новая соседка? Я вот познакомиться пришла.
  - Здравствуйте. Меня Лилия зовут.
  - А меня Зоя. Можешь так и называть!
  Женщина почти по-хозяйски уткнула руки в боки и огляделась вокруг.
  - А здесь, погляжу, ничего не изменилось.
  - Вы были здесь раньше? - заинтересовалась девушка.
  - Конечно, была, - гордо сообщила Зоя. - За книжками сюда бегала еще девчонкой. А потом все стало покупаться-продаваться. Эх, - она тяжело вздохнула. - Но ты как - сама или с семьей? Надолго к нам?
  - Надеюсь, навсегда, - кивнула Лилия. - Муж еще здесь не был, но, я думаю, ему понравиться. Мне нравиться.
  Женщина странно поглядела на нее.
  - Здесь нужен ремонт. Хотя, я думала, все намного хуже. Последний раз в этом доме наводились порядки лет, наверное, с тридцать назад, когда его выкупил тот жирный писатель. Весь такой важный, хотел здесь что-то писать. Но приехал несколько раз - и на том спасибо! Потом приезжали разные люди, да уезжали так быстро, что мы не успевали знакомиться. Вот я и думаю, пойду хоть с вами познакомлюсь, а то вдруг завтра уедете, не попрощавшись.
  - Никуда я уезжать не собираюсь, - возразила Лилия. - У этого дома есть теперь постоянные хозяева. Он больше не будет перепродаваться, я вам это обещаю! Не ясно, чем он не устраивал других людей, но, по-моему, лучшего места для отдыха просто не существует.
  - Ну, значит, это дело на любителя. Иначе бы дом уже давно заселился. Но такое не каждый вытерпит.
  - Что вы имеете в виду?
  - А ты здесь уже давно? - поинтересовалась Зоя таинственно.
  - Не очень.
  - Ничего, значит, еще не заметила?
  На секунду девушка замешкалась:
  - Что, например?
  - Не слышала шагов, стонов, плача? - подозрительно спросила старуха. - Вещи еще не перемещались сами собою по дому? А посторонние предметы не появлялись?
  - Ничего такого не было, - сказала девушка максимально уверенно, хотя сердце при этом предательски ускорило ритм. - Откуда вы это взяли?
  - Говорят, что именно поэтому все бежали из дома, - сообщила Зоя. - Что дух в нем злой живет.
  Мороз пробежал по спине Лилии, но она нашла в себе силы улыбнуться.
  - Вы верите во все эти небылицы? Я бы удивилась, если бы подобного никто не говорил. За каждым домом возрастом в сто лет традиционно прикрепляется история о призраках и духах. Старинный дом без такой истории, как, наверное, часы без стрелок.
  - А ты бы спросила у Агаты. Она здесь библиотекарем работала. Сидит, бывало, здесь - одна целый день, и слышит, как на чердаке кто-то ходит туда-сюда, туда-сюда. То лестница скрепит, то падает что-то, то кто-то дышит в затылок...
  - Хватит, хватит! - взмолилась девушка. - Вы меня этими сказками в ужас вгоняете. Не стоит, прошу.
  Зоя посмотрела на нее почти обиженно и покачала головой.
  - Говорю, спроси Агату. Она не соврет. Она, может, одна у нас в деревне такая, что врать не будет. Она так и работает в библиотеке, которая теперь в школе находится. Ты пойди, пойди, расспроси. Если уж мне не веришь...
  Женщина пошла к выходу, и Лилия бросила ей уже вдогонку:
  - Вы зря стараетесь меня отпугнуть! Я все равно останусь здесь жить. Рада была познакомиться. Заходите, если что!
  
  
  11
  
  
  С приближением ночи, Лилия вспомнила, что еще не заменила лампочки в доме, и если не сделает этого немедленно, то попросту останется без света. В прошлый раз она привезла стремянку и теперь без проблем могла справиться с этой задачей самостоятельно. Двигая лестницу на середину комнаты, она вдруг улыбнулась, вспомнив, что ее муж в этот момент скорее всего 'вкалывает, как раб' в объятиях своей тайной подружки. И уж точно рвет и мечет от того, что она не подходит ни к одному из телефонов.
  Что-то не выходило у нее с этой последней лампочкой в спальне. Она никак не вкручивалась. Видимо, патрон был сломан. Лилия надеялась переночевать именно в этой комнате, привыкая к мысли, что так будет и в дальнейшем. Но в темноте она вряд ли уснет, после мрачных рассказов тети Зои.
  Девушка вспомнила выпученные глаза женщины, когда она шепотом спрашивала про 'шаги, стоны, плачь'. Зачем она нагоняла ужас на Лилию? Для развлечения или просто потому, что сама верила в 'кентервильское привидение'?
  А может, вдруг сообразила девушка, местные жители просто не желают никакого нового соседства, вот и создают дому плохую репутацию. Разве трудно, на самом-то деле, внушить человеку, что в доме живет злой дух? Каждый естественный шорох, произведенный мышей или влетевшей на чердак ласточкой, или просто царапающей крышу веткой, превращается в признаки негодования бестелесного существа, протестующего против новых хозяев. Если подключить к этому неплохую фантазию, можно предположить, будто предметы сами собою теряются, исчезают или появляются.
  Как с тем мольбертом. Лилия просто не замечала его до этого дня, и потому удивилась его присутствию на чердаке. Там было еще множество вещей, которые она обнаружит только со временем. Это так же натурально, как постепенные перемены в доме. И никакой мистики!
  Она слезла со стремянки, и когда попробовала оттянуть ее в сторону, острая боль пронзила ее, как молния. Вскрикнув, Лилия упала на колени, сгибаясь пополам и дрожа всем телом. По привычке она закусила губу, но вспомнив, что рядом никого нет, не в силах больше терпеть эту муку, громко застонала.
  Уже в который раз все быстро поплыло перед глазами, и холодный пот покрыл спину.
  Минут двадцать она корчилась на полу в судорогах, пока ее не вырвало. И только после этого боль как будто немного отступила.
  'Тебе нужно к врачу', - в который раз повторял ей внутренний голос.
  'Это обычный гастрит', - думала она, как только боль прекращалась.
  Но таблетки от гастрита ей уже давно не помогали. Только сильное обезболивающее...
  Раскладушка стояла в той комнате, которую риэлтор признал бывшим кабинетом художника.
  Лилии не оставалось ничего другого, лишь поскорее пойти туда и улечься, проглотив попутно несколько крепких таблеток. Но, полежав около часа, она выпила еще несколько. А потом еще. И только тогда уснула...
  
  * * *
  Пробуждаясь ото сна, девушка счастливо потянулась и зевнула, открывая глаза. И первое, что увидела - нависшую над ней крышу чердака.
  Сначала она подумала, что возможно все еще спит, но, убедившись, что это не так, резко приподнялась и огляделась.
  'Я же... Я же спала внизу на раскладушке. Как я здесь очутилась?'
  Странным показалось еще и то, что она была укутана теплым стеганным одеялом, которое невесть откуда вообще появилось. Оно было новым, ручной работы, и совсем не пахло сыростью, как все вещи на чердаке.
  Значит, кто-то принес его сюда, чтобы ее укрыть. Господи, кто-то был в ее доме, пока она спала!!! Быстро откинув одеяло в сторону, Лилия вскочила на ноги.
  - Зоя! - крикнула она во весь голос.
  'Почему я ничего не помню, - тревожно забилось в мозге. - Сколько таблеток я вчера выпила?'
  - Меня кто-то слышит? - отчаянно вскричала девушка. - Послушайте, если вы нарочно все это делаете, - спросила она, обращаясь, очевидно, к заговорщикам, - то у вас ничего не выйдет! Я не знаю, зачем вам это нужно, но я уже купила этот дом и никуда отсюда не уеду!
  Лилия действительно разозлилась не на шутку. Или, быть может, испугалась. Щеки ее вспыхнули, когда она подумала, что в доме все еще кто-то есть.
  Подхватила одеяло и, забыв про всякую осторожность, стремглав понеслась по лестнице, выкрикивая на ходу, что ее не удастся запугать детскими выдумками, а вторжение на территорию частной собственности без согласия хозяина карается законом...
  На предпоследней ступеньке старая доска неожиданно треснула и нога девушки провалилась сквозь нее. Она упала, больно ударившись всем телом, и снова закричала.
  Через какое-то мгновение Лилия осторожно высвободила ногу из ловушки, злясь на себя за собственную опрометчивость. Осмотревшись, она вдруг заметила, что на полу, под щепками, что-то лежало.
  Тайник?!!
  На несколько секунд опешив, Лилия полезла под лестницу.
  Среди обломков на полу она нашла очень старую, ссохшуюся и потемневшую от времени тетрадь, листки которой были скреплены полоской красной кожи.
  Она мгновенно забыла про всю свою ярость и боль! Дрожащими руками Лилия подняла тетрадь, которой, без сомнений, было более ста лет, и смахнула с нее пыль. Она открыла ее и сухие листки драматично заскрипели.
  
  За столько лет, защищенная тайником, тетрадь ничуть не пострадала.
  Это было настоящим чудом!
  Дом дважды горел, но лестница осталась цела.
  Тайник остался цел!
  До этого самого дня.
  Боже ты мой!
  Лилия не могла поверить собственным глазам. Это был дневник художника.
  Его личный, сокровенный дневник!
  
  * * *
  И только позже, принявшись читать быстрый почерк, она поняла, что это был не дневник.
  Письма. Около сотни писем, написанных за десять лет, адресованных неизвестной женщине, имя которой он нигде не упоминал.
  Прочтя лишь несколько из них, Лилия буквально залилась слезами.
  Ни в одной книге она не читала таких слов. Ни один стих не передавал той сути, что была вложена в эти письма. Письма, которые никогда не были отправлены. Письма, которые не сгорели в огне!
  Сколько разных людей за все эти годы проходили по лестнице, топтали ступеньку. И никто никогда не догадывался, какое там лежит сокровище. Вся жизнь художника. Его душа. Его любовь.
  Как будто дом специально выстоял так долго, не давая себе погибнуть, чтобы не погибли именно эти письма.
  Чтобы однажды их кто-то прочел.
  Лилия не заметила, как наступил вечер. Снова стало темнеть. Она совершенно потерялась и забылась в этих дивных письмах, не имея сил оторваться от них.
  Она сидела на раскладушке и не замечала ничего вокруг, охваченная волнением. Осторожно она переворачивала страницу за страницей, медленно перечитывая каждое слово.
  Несомненно, он писал в этой самой комнате, что служила ему кабинетом, догадалась Лилия. Глубокой ночью при свете свечи он все сидел за столом у окна - и в любовных муках изливал свою душу в длинные письма.
  Такой одинокий.
  С печально склоненной головой.
  Почему он не отправлял эти письма?
  Он писал о своей возлюбленной, как о реальной женщине и, в то же время, как о мечте.
  Иногда Лилии казалось, что имя женщины не указывалось не только потому, что кто-то мог найти эти письма и, быть может, открылась бы роковая тайна замужней женщины, в которую был влюблен художник. А потому, что ее, быть может, не существовало.
  '... Я знаю, что все равно найду тебя... Дождусь тебя!.. Когда-то наступит день или ночь - и ты предстанешь передо мной, как священный образ, и будешь ничем иным - только явью... Ты оживешь для меня навеки!.. Оживешь точно такою, какою видит тебя моя душа... в доме, которого не существует ни для кого, только для нас... в любви, которая может существовать только для нас... Сомкнуться параллели, соединяться миры, а души обретут, наконец, покой... '
  Но в то же время он писал:
  '...Я сделаю невозможное возможным... чтобы вернуть тебя... Ты предназначена мне одному, как я предназначен тебе одной...'
  Где она слышала подобные слова?
  'Я никогда не смогу полюбить другую... Если не будет тебя - и меня не будет... Если есть ты - значит, есть я...'
  
  12
  
  - Прости, что я был груб, - Арик с жадностью целовал ее руки. - Я знаю, что был не прав, я обидел тебя, назвал бестолочью. Я так не считаю! Ты самая умная, ты самая замечательная...
  Муж душил ее в объятиях, и Лилии показалось, что она сейчас умрет: либо от удушья, либо от отвращения, либо от той страшной язвенной боли, что вспыхнула в ту же секунду, как на пороге квартиры возник Арнольд.
  - Я приехал за тобой! Я хочу видеть тебя каждый день. Я хочу просыпаться и засыпать с тобою. Остались какие-то две недели - и я получу отпуск. Я буду полностью свободен. К черту дачу, забудь о ней. Навсегда забудь! Мы снова поедим в Египет, как в медовый месяц, хочешь? Это будет наш второй медовый месяц. Ты видишь, я для тебя все сделаю. Все!
  Оставь меня в покое, хотела умолять его Лилия. Но Арик так сильно прижимал ее к себе, что она не могла произнести ни звука. Еще никогда он не был ей так противен, как в тот момент. Еще никогда его губы не вызывали тошнотворных спазмов в ее желудке.
  Она чувствовала себя мухой в лапах кровожадного паука.
  - Я люблю тебя, ты знаешь, как я люблю тебя!
  'Ты понятия не имеешь, что такое любовь!!!'
  Теряя все силы, она все же протиснула кулаки между собой и мужем. Но это стоило ей слишком дорого. Внутри как будто взорвалась граната, опалив ее новым приступом несносной боли. Слезы отчаяния брызнули из прекрасных глаз Лилии. Она сломалась в его руках, ослабла и перестала высвобождаться.
  Но вдруг пронзительно закричала!
  Оглушенный, Арик едва не уронил ее на пол.
  Стоять самостоятельно Лилия не могла, ноги ее подкосились. Он опустил ее на ковер, не догадываясь, от чего у жены мог случиться приступ истерики, но, зная точно, что в таких случаях нужно бежать за кружкой воды, помчался на кухню. Она отмахнулась, только он к ней приблизился, и выбила кружку из его неуклюжих рук. А когда он попытался ее поднять, девушку неожиданно вырвало.
  - О, Господи, что с тобой? - допытывался Арик, начиная терять терпение. - Ты больна? Посмотри на себя! Что с твоим желудком? Ты ничего не ешь? Это из-за стресса? Из-за меня? У тебя депрессия? Я же просил, просил поехать со мной. Ты истощена!
  - Сейчас все пройдет, - простонала Лилия, пытаясь встать на ноги.
  'Главное, не прикасайся ко мне, - подумала девушка. - Не прикасайся, иначе я умру!'
  
  Она приехала ненадолго, чтобы взять кое-какие вещи и снова уехать.
  Этой внезапной встречи она явно не ожидала.
  Тем не менее, свое решение она уже приняла. Это неизбежно.
  После тех писем Лилия, наконец, прозрела. Поняла, в каком глубоком сне жила всю свою сознательную жизнь. И ведь всегда знала, всегда чувствовала, что спит, а не живет!
  Ей нужно было бежать от Арика, как можно дальше, от его искривленного понятия любви, от его эгоизма и лицемерия.
  Как она могла провести хоть одну минуту с человеком, которого никогда не любила? Как она могла допустить такое?
  - Тебе уже лучше? - спросил Арик, видя что жена с трудом может держать равновесие. - Тогда пошли в машину. Мы сейчас же уезжаем!
  - Нет, - Лилия быстро замотала головой. - Я хочу отдать тебе это.
  Она сняла с пальца обручальное кольцо и положила на пол, не глядя в его сторону.
  - Это что за фокусы? - не выдержал Арнольд, переходя на фальцет. - Ты, я вижу, совсем от рук отбилась!
  - Я не люблю тебя, - простонала девушка. - И ты меня никогда не любил. Нам нужно расстаться.
  - Еще чего, - Арик схватил ее за локоть. Когда она попыталась вырваться, он поднял ее и перебросил через плече, совершенно бесцеремонно, словно девушка была обычной вещью, и, перестав обращать внимание на ее стоны, понес к припаркованному во дворе джипу.
  Она сопротивлялась, сколько хватало сил. Но боль усиливалась с каждым новым движением и вскоре Лилия совсем ослабла.
  Он бросил ее на заднее сидение, будто куклу, вскочил в машину и завел мотор.
  - Это все последствия того, что я не забрал тебя с собою, когда нужно было, - приговаривал Арик. - Ничего, когда будем на месте, я отвезу тебя к психиатру, он быстро тебя на ноги поставит. Черт! Мне еще в школе говорили, что ты шизонутая... Теперь шага без меня не сделаешь, ясно?
  - Останови машину, - умоляла сквозь боль Лилия. - Останови, иначе я выпрыгну на ходу!
  - Куда ты собралась? Кому ты нужна, дура?
  - Останови!
  Арик резко ударил по тормозам.
  - Ну и убирайся к чертовой бабушке! - выплюнул он с презрением.
  Девушка выбралась из машины, не помня себя от растущей с каждой секундой боли, и Арнольд, наконец, умчался восвояси.
  Через какое-то время ей удалось поймать такси и вскоре она уже была в деревне, пробираясь на шатких ногах к заветному дому, вытирая слезы трясущимися руками и выкрикивая вслух несвязные для постороннего фразы. О том, что кто-то кого-то ждет, и обязательно дождется, о том, что любовь, настоящая любовь, дается лишь раз и кто ее разрушит, тот потеряет навсегда, а кто будет бороться за нее, тот обретет на веки вечные...
  
  13
  
  Совершенно естественным было для нее увидеть, что дом почти полностью обновился. Что краска стала проявляться ярче, приобретая свежий вид, трещины в стенах становились все тоньше, половицы не скрипели, как раньше.
  Она упала, в поисках спасения, едва переступив порог, как человек, ступивший на берег после крушения.
  Совсем ослабленная, с трудом дыша, Лилия чувствовала, как понемногу в нее вливаются силы, как дом питает ее тело своей энергией, приводит в ясность ее сознание и почти полностью избавляет от боли.
  - Я здесь, - шептала девушка расслабленно, прижимаясь щекою к полу. - Я на месте. Я дома...
  
  ***
  Она не представляла сколько времени спала, но проснулась с ощущением легкости и спокойствия, потянулась всем телом и, услышав скрип раскладушки, открыла глаза и несколько раз моргнула.
  Солнечный луч, проникавший через окно, игриво щекотал ей лицо, девушка улыбнулась.
  Когда она попыталась подняться, с ее колен свалилась старая тетрадь. Из нее вывалился небольшой серый конверт. Лилия с удивлением поглядела на него, потому что раньше она его не видела. Странно, подумала она, поднимая его с пола, наверное, он был каким-то образом спрятан среди листков, либо она совершенно невнимательна.
  Она не рискнула его распечатать, хоть сердце вылетало из груди от любопытства. Вместо этого девушка аккуратно вложила его обратно в тетрадь.
  Она встала и огляделась.
  В доме пахло свежей краской.
  Стены имели цвет сочного персика, трещин почти нигде не было, штукатурка держалась просто отлично. Пол крепкий, дубовый, блестящий, выглядевший так, словно по нему ходили не так уж много.
  Что происходит, думала Лилия с изумлением и восторгом вперемешку.
  С тревожным трепетом в душе она поспешила в спальню и просто глазам своим не поверила. Камин был отреставрирован. Стоял как новый.
  Затем она вернулась к лестнице.
  Ну нет, здесь оставалась выломанной одна ступень...
  Девушка взглянула наверх, в проем двери, ведущей на чердак, но почему-то побоялась туда подниматься.
  Она снова оглянулась.
  На раскладушке лежала тетрадь. Конверт лежал поверх нее.
  - Что ты хочешь? - спросила она вслух. - Чем я могу тебе помочь? Я сама ничего не понимаю...
  Но ответа она не услышала.
  Подумав с минуту, девушка отправилась в деревню, искать ту самую Агату.
  
  14
  
  Оказалось, что уже близиться вечер, солнце бросало яркие блики, но они выглядели далекими, и отчего-то унылыми, прощальными.
  Лилия очень быстро нашла единственную в деревне школу.
  Библиотека находилась в небольшой пристройке этого старого одноэтажного здания. Когда она подходила к ней, пожилая хрупкая женщина, стоя спиной к Лилии, закрывала большую железную дверь на тяжелый навесной замок.
  - Добрый вечер, - обратилась к ней девушка. - Вы Агата?
  Женщина обернулась, и видимо хотела улыбнуться, потому что уголки ее губ сразу же поползли вверх, но вдруг замерла, побледнев от испуга, и неожиданно - чуть не введя Лилию в шок этим жестом - быстро перекрестилась!
  Девушка недоуменно оглянулась.
  - Простите, вы...
  Она не смогла подобрать нужных слов.
  Но старушка очень быстро пришла в себя, и будто ничего удивительного не произошло, радужно улыбнулась.
  - А вы новая жительница?
  - Да. - Лилия тоже быстро нашлась. - Знаете, мне показалось, что вы меня испугались.
  - Нет. - поспешно отмахнулась та. - Нет, ну что ты, дитя. Просто... Что только не покажется старой дуре без очков.
  - А что вам показалось? - спросила девушка.
  - А ты ко мне, что ль, пришла? - увильнула женщина.
  - Если вы - Агата.
  - Агата, Агата, - кивнула она, от чего-то смутившись.
  - Я хочу поговорить про дом, который купила.
  - Это Зоя наговорила чепухи всякой, да? - Женщина виновато улыбнулась.
  - Знаете, я думаю, это не чепуха, - серьезно ответила девушка.
  Похоже, Агата поняла, что от молодой гостьи так просто не отделаться. Она бросила быстрый взгляд по сторонам, словно проверяя, никто ли их не видит, и, отперев замок, впустила Лилию внутрь.
  Библиотека оказалась совсем маленькой, состоящей из двух комнат: приемной и читальной. В приемную при желании могли поместиться только пять человек, ели бы стояли здесь в плотной очереди перед небольшим столом с высокой перегородкой, за который поспешила скрыться Агата.
  Старая женщина одела очки и подняла голову, внимательно разглядывая девушку.
  - Ты такая красавица, - не удержалась она от комплимента.
  - Спасибо, - Лилия против собственной воли почувствовала смущение. - Вы расскажете мне про дом. Что там за шорохи слышали?
  Женщина присела на стул.
  - Ну, я даже не уверена что слышала. Мне было там скучно. Сидишь одна, как пень целыми днями. Дом просторный, не то, что эта каморка. Зоя наверное много чего наплела? - Она снова неловко улыбнулась.
  - Она говорила про шаги и вздохи.
  - Нет, я такого не помню. - Агата утвердительно потрусила головой. - Точнее, мне могло показаться, но сказать стопроцентно, что я что-то слышала, не могу.
  Лилия разочарованно потупила взгляд. Но снова взглянула на старуху, которая сверлила ее любопытными глазами. Ей вдруг захотелось потребовать объяснения.
  - Почему вы перекрестились, когда увидели меня?
  Женщине стало страшно неудобно за свой порыв, она раз пять извинялась.
  - Я же тебя не видела раньше и не знала, как ты выглядишь, а ты...
  Похоже, она просто оправдывалась.
  - Ты почему-то с первого взгляда напомнила мне одного человека, поэтому я даже перепугалась немного. Дура старая, говорю же...
  - Какого человека? - настаивала Лилия.
  - Ну, - замялась старуха. - Ты, может, будешь смеяться, скажешь, что я выжила из ума, а, может, так оно и есть...
  - Не скажу, - перебила девушка. - Обещаю!
  Агата колебалась. Сняла очки и несколько секунд неуверенно вертела их в руках. Затем все же решительно вздохнула, снова их одела и пошла к одному из книжных шкафов, который скрывал за стеклом плотные ряды книг. Внизу шкаф имел несколько выдвижных ящиков, и Агата с усердием принялась в них копошиться.
  - Я точно знаю, она здесь...
  - Кто?
  - Да фотография, - бормотала старуха, кряхтя и вздыхая. Ей пришлось опуститься на колени, чтобы добраться к ящикам, а в ее возрасте это было немыслимо сложным физическим упражнением. Однако собственное любопытство оказалось сильнее.
  - Фотография? - Лилия ничего не понимала.
  - Да. Портрет. Ох, сколько тебе нужно объяснять!
  Видимо, решив не тратить время попусту, Агата стала рассказывать, продолжая свои поиски. Лилии приходилось изрядно напрягать слух, чтобы разобрать ее приглушенное бормотание сквозь шорох бумаг, которые перебирала женщина.
  - Я так любила тот дом. Там была прекрасная библиотека... А самые лучшие книги, конечно же, достались от Алексея Романова. Их уже нет давно. Я даже не заметила, как они все исчезли. Я слышала, такие книги, которым по сто лет и больше стоят очень-очень дорого. Ну, кто-то прибрал к рукам... Что поделать... Когда дом горел первый раз, меня еще на свете не было. - Старуха как-то странно хихикнула, что напомнило скорее хрюканье молодого поросенка. - Я не такая древняя, как ты, наверное, думаешь... А мне моя бабка рассказывала все. Она иногда собирала яблоки у Романова во дворе, он разрешал. Ой, что это были за яблони! Там сейчас другие, никакого сравнения... Ну и в благодарность бабка моя угощала его своим фирменным яблочным пирогом. Он такой всегда был мрачный, что его чуть ли не Дракулой тут считали. Но моя бабка его любила, потому что он очень добрым был, просто, говорит, странным и каким-то уж больно несчастным выглядел... Одиноким таким! Так вот, он много рисовал своих картин, и все вельможам... А только одно рисовал для себя. Много портретов одной женщины. Ох и красивой! Так... когда дом сгорел первый раз, спасли только половину книг, и один единственный из этих портретов... Районная газета стала писать про художника. Дескать, оставил все деревне, а сам как сквозь землю провалился...
  - Куда он, по-вашему, исчез? - Лилия почувствовала, как ее тело неожиданно прошиб холодным пот.
  - Ой, не спрашивай, детка! Те времена страшнее ада были... Могли куда хочешь увезти среди ночи... И дом поджечь... Этот дом с тех пор и стали бояться. Меня, как и всех детей в деревне, в детстве пугали, что если пойду к нему, то исчезну в нем навсегда... Потому мы туда и бегали... У детей же все наоборот. Не страшно, а интересно... Ну так вот! Этот портрет и сфотографировал фотограф из газеты. И так фотография всем нравилась, что из нее потом сделали поздравительную открытку. Вот она у меня где-то и была... Еще довоенная...
  - А сам портрет?
  - А Бог его знает, куда он подевался. Кто-то себе забрал, наверное. Или продали его. Я самого портрета никогда не видела... Ох! Я же говорила, что фото где-то здесь!
  Она быстро, насколько это было возможно, вскочила на ноги.
  Отдышавшись, Агата посмотрела на открытку, и снова удивленно уставилась на девушку.
  - Видишь! Я сразу заметила схожесть! Разве такое бывает?
  У Лилии затряслись руки и ноги от нетерпения взглянуть на фото. Старуха же будто нарочно дразнила ее, долго изучая его и пораженно охая.
  - Пожалуйста, - взмолилась девушка. - Дайте мне посмотреть!
  Наконец, дрожащая от волнующего момента рука библиотекарши подала ей потрепанный снимок.
  Чуть взглянув на него, Лилия перестала дышать.
  На размазанном и выцветшем от времени изображении... был не просто портрет... это была именно она, Лилия, в том самом платье, что было на ней в последнем сне...
  И снова ошеломляющий приступ боли, намного сильнее, несравнимо сильнее, чем все предыдущие!!!
  В глазах что-то резко вспыхнуло, а затем потухло. Лилия упала на пол, сжимая снимок в руке. Сквозь быстро ускользающее сознание, она услышала громкий возглас старухи...
  
  ***
  - Что же это, Господи! - кричал голос очень близко.
  Этот крик заставил ее очнуться.
  Но боль была жуткой, заглушала даже эти дикие крики.
  Открывая глаза, Лилия неосознанно поморщилась. Тело было слишком слабым, она с невероятным трудом поднялась на ноги и присела на стул.
  Агата в полном ужасе носилась вокруг нее, двери на улицу были распахнуты.
  - Очнулась! Фу ты, Господи, помилуй! - Она не переставала истерично креститься. - Тебя фотография так напугала, что ли? Или ты больна? Может, ребенка ждешь?
  - Что? - Лилия посмотрела на старуху, как на сумасшедшую. - Ребенка?
  - А что ж ты так плюхнулась? И за живот держишься...
  - Это... Это вы правы. Мне нехорошо что-то. Спасибо вам, спасибо, Агата... Мне нужно идти. - Лилия резко подхватилась. - Меня ждут!
  - Так что, на фотографии прабабка, может, твоя? - крикнула ей вдогонку Агата, так и не утолившая собственного любопытства.
  А Лили и вправду пришло в голову, что ее ждут.
  Что нужно поторапливаться...
  
  15
  
  Она шла до дома, как в тумане.
  Вечер наступал слишком быстро. Боль росла с каждым мгновением...
  Проходя небольшую рощу, она неожиданно заблудилась...
  Кружилась несколько секунд среди деревьев, не зная, куда следует повернуть. Затем, сделав усилие над собой, девушка прикрыла глаза и постаралась взять себя в руки. Ей казалось, она спит. Все вокруг было странным, расплывчатым. И только боль была настоящей.
  
  Наконец, она пришла к дому.
  
  Внутри горел свет. Но это был не электрический свет, а очень мягкий, призрачный, какой может давать только свеча.
  Стоило прикоснуться к ручке двери, как боль исчезла в одно мгновение. К Лилии вернулось дыхание. Но теперь она сдерживала его, потому что происходило нечто невероятное...
  Это был уже не тот дом, который она покидала час назад.
  
  Прихожая сверкала в лучах свечей, стоящих на высоких стройных канделябрах. Пол был устлан широким зеленым ковром. Под самой лестницей стояли высокие дубовые часы. Они показывали половину двенадцатого. Проскочила отдаленная мысль о том, что сейчас, должно быть, не больше восьми вечера... Так почему же на этих часах почти полночь?
  Двери всех комнат, кроме спальни, были распахнуты настежь. Повсюду стояла замечательная старинная мебель. В кабинете было все именно так, как предположил некогда риэлтор, показывая Лилии дом. Шкафы с книгами у каждой стены, мягкая софа посреди комнаты, обтянутая шелком, возле которой стоял низенький столик со столовыми принадлежностями, будто недавно здесь кто-то пил чай. На том месте у окна, где раньше стояла ее раскладушка, теперь был стол для писем, на котором горела свеча.
  Лилия чуть слышно вскрикнула, узнав эту комнату, - ту самую, что она видела в своих последних снах!
  Затем устремилась в спальню.
  Камин был растоплен. На полу расстелен теплый ковер, тяжелые занавески на окнах опущены. Огромная кровать с балдахином стояла в центре, словно трон. А на кровати, поверх высокой постели и покрывал, лежало прекрасное шелковое платье алого цвета...
  Платье с портрета.
  Не раздумывая, Лилия одела его.
  Потом несколько раз прошлась по дому, в надежде встретить там человека...
  Но повсюду стояла тишина, и лишь ритмично тикали часы в прихожей, оповещая, что до полуночи оставалось четверть часа...
  Она вернулась в кабинет.
  На столе лежала тетрадь. И небольшой серый конверт на ней.
  Лилия, наконец, открыла его. Это было последнее письмо художника.
  
  'Прости меня, Моя Единственная Верная Любовь! Прости меня, Единственный Смысл Моего Существования! Умоляю снова и буду молить всю вечность!
  Я не смог себя сдержать! Я был одержим своей ревностью... Она сжигала меня всего, поглотила мою душу. Я умирал от этой ревности... Я стал жесток. О нет, я стал палачом!
  Твой портрет очаровал царя. Я видел, как он смотрит на тебя! Только о тебе он заводил все беседы. Я не смог смириться! Прости, но я не смог!
  Я должен был сжечь тот портрет! Чтобы никто больше не смотрел на тебя! Чтобы больше никто никогда не мечтал о тебе! Не прикоснулся к тебе даже через полотно! Но после того, как портрет сгорел, моя ревность не погасла. О нет, она воспламенилась лишь сильнее при виде всепоглощающего огня!
  И тогда я сделал то, за что наказан теперь самым жестоким образом!
  Я помню. Я все помню с ужасающей точностью. В ту ночь ты дала мне клятву оставаться со мной навеки. Я знал, что так и будет, что ты никогда не обманешь меня. Но погасить жар того страшного огня в моем сердце было уже не под силу никому. Поэтому я разлил вино и опрокинул свечу. Ты спала, моя прекрасная богиня, ты ничего не поняла... А я сжег нас в ту ночь. Чтобы отныне мы оставались неразлучны...
  Простишь ли ты меня когда-нибудь?
  Вспомнишь ли ты меня когда-нибудь?
  Я не знаю, где ты сейчас, почему нет рядом, как это и должно было быть. Я рожден снова. Я живу. Но тебя нет со мной. То, что я дышу - вот мое проклятие!
  Где я только не бывал в своих поисках. Я ждал тебя. Но тебя нигде нет. Хоть слабый след, хоть намек должен был открыть мне, где я снова смогу найти тебя.
  Большей пытки за свое преступление я получить не мог.
  Моих раскаяний недостаточно. Моей горькой участи недостаточно. Быть может, даже смерти моей будет недостаточно, чтобы искупить свою ошибку.
  Я готов на все для того, чтобы снова тебя увидеть. Даже если ты никогда не простишь мою жестокость. Если не возжелаешь снова соединиться с моей истерзанной в муках душой. Но я живу одной этой надеждой. Я буду ждать тебя всю вечность, пока не дождусь.
  Мне не суждено было найти тебя в этой жизни. Но было дано помнить все, что было в прошлой. Только поэтому я имею и эту боль, и эту надежду.
  Я построил для нас дом. Я всей душой обратился к тебе и... наконец, увидел!
  Ты пришла! Ты была возвращена мне в моих снах! Я обнимал тебя и... ты простила безумца! Ты простила!
  Я возжелал этого так крепко, что мне показалось, я растворился в этом желании. Оно прожгло меня, как некогда моя глупая ревность.
  И вот - я весь это желание! Я весь с тобою! Я дописываю эти строки и оставляю это послание тебе!
  Я вернусь в эту комнату, неся с собой свое желание, свою любовь и раскаяние. Я знаю, что мое желание так велико, что войдя сюда, я увижу тебя снова, увижу, как прежде. И больше ничто не имеет значения!
  Кроме одного. Простишь ли ты меня, Моя Любовь!'
  
  И Лилия вспомнила все свои сны. Все письма, что нашла в доме.
  Всю предыдущую жизнь.
  - Вениамин! - закричала девушка, сквозь слезы. - Моя Любовь, моя Душа! Я простила тебя! Я простила тебя заведомо! Никогда я не винила тебя ни в чем! Я не знаю, почему мы не встретились сразу, но я теперь здесь. Я здесь! Твоя боль искуплена! Твоей вины нет! Я здесь, как ты того желал! И ничего так не хочу, как снова быть с тобой. Навсегда!
  
  У двери послышались осторожные шаги.
  Лилия смотрела на нее не дыша.
  Вот появился свет свечи... очень яркий... но такой теплый.
  А затем...
  Это был ее Вениамин!
  Ее художник!
  Из всех ее снов.
  Из всех ее жизней!
  Его прекрасное лицо осветила улыбка неземного счастья. На глазах блеснули капельки слез.
  - Я с тобой, - прошептала Лилия, подходя к нему ближе, утопая в родных объятиях, чувствуя, что растворяется, словно в тумане. Блаженно закрыла глаза. - Я с тобой, любимый, на веки вечные...
  
  
  ЭПИЛОГ
  
  
  - Да-да, войдите , - отозвался мужчина на громкий стук в дверь.
  - Вы следователь? - спросил вошедший молодой человек.
  - А вы муж погибшей?
  - Да, я муж... Лилии.
  Арнольд опустил глаза и присел на стул, не дожидаясь пока следователь ему предложит. Откашлялся.
  - Зачем вы меня вызывали?
  Следователь внимательно разглядывал мужчину.
  - Пять дней назад ваша дача сгорела в пух и прах. Пока жители деревни сбежались на пожар, тушить уже было нечего. Говорят, у дома была не очень хорошая репутация. Он неоднократно вот так возгорался, по необъяснимым причинам. Что скажете?
  - Да, я тоже это слышал.
  - Вы там часто бывали?
  - Нет, ну, в общем, - Арнольд осекся. - Нет, ни разу! Я слышал эти разговоры уже потом.
  - Нам так и не удалось установить личность мужчины, который сгорел в доме вместе с вашей женой. Может, вы, наконец, расскажите, как все было на самом деле?
  - Мне не приятна эта тема. - Арнольд страдальчески наморщил лоб. - Мне больно было потерять Лилию. Больнее, поверьте, чем узнать, что она мне изменяла...
  - Откуда вы знаете, что изменяла? - Следователь пристально посмотрел на молодого мужчину.
  Арнольд побледнел.
  - Дураку понятно! Что еще она могла делать на даче с посторонним человеком? Что вообще за вопросы...
  - Да ладно вам! - оборвал следователь. - Хватит врать!
  - Что вы имеете в виду? - Арик вздрогнул и лицо его исказила гримаса высшего возмущения.
  - Вы подозревали жену в изменах, признайтесь честно! - Это прозвучало не как вопрос, а как неоспоримый факт.
  - Я... Я только догадывался. - Как ни старался Арнольд совладать с эмоциями, у него ничего не получалось. Подбородок задрожал, слова стали путаться. - Но что это меняет?
  - Нет уж, простите, это многое меняет, и я вас настоятельно прошу излагать все в подробностях.
  Молодому человеку показалось, что следователь наглым образом насмехается над ним.
  - Какие еще подробности? Вы что, позвали меня сюда для того, чтобы выпытывать про мои личные проблемы с женой? Это немыслимо, - взвизгнул он, выходя из себя.
  - Про самые что ни есть личные, можете не сомневаться. Успокойтесь и излагайте. Кто был этот мужчина, почему вы о нем догадывались?
  Арнольд перевел дыхание и попытался взять себя в руки.
  - Ну я... Она часто звала его во сне...
  - Как звала?
  - Имя дурацкое такое... Вениамин!
  - Говорите правду, пожалуйста.
  - Я говорю правду! Именно Вениамин. А еще я видел, что ночью она с кем-то переписывается. Говорила, что с подругами... Потом эта дача. Я много работал, а она в это время... Ну, да ладно. Я тоже не идеал... Я думал, вы вызвали меня, потому что знаете, кто тот мужик...
  - Нет. Но мы выяснили многое другое, не менее интересное. Вы вот знали, к примеру, что у вашей жены была последняя стадия рака?
  Арик выпучил на следователя глаза в немом замешательстве.
  - Вы так любили свою жену, что не замечали никаких симптомов? - Следователь криво усмехнулся. - Симптомов такой серьезной болезни?
  - Она... Она только в обморок падала несколько раз. И ее тошнило в последнее время...
  - Ваша жена держалась как настоящий боец! Страшно подумать, что она испытывала последние месяцы своей жизни, пока вы работали вдалеке от дома. Люди с таким диагнозом передвигаться уже не способны, а она на дачу ездила... Хм! И что же вы думали все это время, что это нормальное такое недомогание, если молодая женщина падает в обмороки раз за разом? Ах, вы наверняка просто подумали, что она беременна! Я не ошибаюсь?
  - Я имел право так думать, - вскинулся неожиданно Арик, словно в оправдание своего неведения о болезни жены. - Мы хотели ребенка! Уже давно.
  - А то, что вы не жили вместе по полгода, это не считается? - Следователь блеснул глазами, словно коршун, от чего у Арика вспотели ладони.
  - Вы сума сошли, - пробормотал он. - Я приезжал домой...
  - Ну-ну, я же просил говорить правду. Вам же будет от этого лучше. Вы не были дома последние месяцы, нам уже все известно. Но все же вы не скрываете свои подозрения о том, что ваша жена могла быть беременна, ведь вы не знали, что она просто больна?
  - Я...
  - Вы же сами признались. Минуту назад. И вы решили, что она беременна от любовника, так ведь? Что еще оставалось думать, если с женою не живешь полгода?
  - Вы... вы за меня не решайте...
  - А мы и не решаем. Мы уже все знаем. Уважаемый, вы наследили так, что эксперты были в шоке! Такого наглого преступления мы еще не встречали! Честное слово, не смешите. Ваша ложь только раздражает. Поэтому не старайтесь больше ничего отрицать, и хватит, я вас последний раз прошу, хватит уже валять передо мной дурака. Вы ведь даже не пытались избавиться от улик. А что вы так смотрите? Хотите знать, каких улик? Я объясню. Во-первых: следы вашей машины под домом в ту ночь, во-вторых: снова же ваша машина, когда вы удирали! Это позорное бегство видели все, кто спешил на пожар. А нам вы сказали, что никогда не были на даче. Хотите еще? Да пожалуйста. Что насчет канистры, которую вы просто бросили на землю, после того, как облили дом бензином? Не потрудились даже забрать ее с собой. Продолжать? Или вы расскажете все сами, по доброй воле и без принуждения? Для чего бы еще я вас позвал?
  Арнольд вдруг задрожал всем телом, и поняв, что мужчина рыдает, следователь умолк. Толи это был первый шок от разоблачения, толи сожаление, что исправить уже ничего нельзя, жалость к себе, или просто страх... Может, все зразу.
  - Я решил, что разведусь. Понимаете, я с ней ошибся! Я думал, она будет идеальной женой, домохозяйкой, матерью моих детей. А она... такая же как все! Да, я решил, что она изменяет. Эта ее странность. Эта дача... Эти ее обмороки. Стала капризной. Бледная постоянно... Я хотел помириться, пока не понял, что... пока не решил, что она беременна от другого! Я не знал про болезнь! Ну ладно, разведемся... Я знал, что не копейки ей не дам, что так опозорю ее при разводе! Но потом, я представил ее измены, эту ее ложь. Как она изображала из себя ангела, дурачила меня... И так накатило! Я нашел эту дачу... Я не ошибся... Когда я заглянул в окно, они обнимались... Вы только представьте себе эту картину - обставились свечами, вырядились в какие-то костюмы - и воркуют себе два голубка! Романтики чокнутые! Я сначала хотел ворваться в дом, устроить скандал. Но потом побежал к машине и решил, что просто уеду. А позже прижму ее к стенке, что, мол, все про тебя знаю. Я уже отъехал, я помню, как отъехал далеко за деревню... Я не знаю, как я снова там очутился, не помню, как вернулся. Мне так злостно стало, что она водила меня за нос! Я даже не подумал, что делаю. Я защелкнул замок на двери, схватил канистру... ну а дальше только помню высокое пламя, люди бегут, кричат... Я не мог поверить, что сделал такое... Я не хотел... Я не знаю, как так вышло... Я не хотел никого убивать...
  - Какая ирония, - сухо заметил следователь. - Ваша жена умерла за считанные минуты до пожара... Как так совпало - одному Богу известно. С кем бы она там не обнималась, но удивительно, что она вообще стояла на ногах. Если, конечно, от этой информации вам станет легче. Я же вам говорил. У нее была последняя стадия рака. Так что, убить ее вам не посчастливилось. А вот мужчина, что был с ней, и личность которого мы все еще устанавливаем, умер от удушья дымом, то есть выходит - благодаря вам. Так что, вы меня понимаете, верно?..
  
  ***
  - Тебе нравиться наш дом? - спросил Вениамин, лежащую рядом с ним на кровати Лилию.
  - Это сказка! - выдохнула девушка.
  - Я помню, о чем ты всегда мечтала, и сделал все именно так, как ты любишь.
  - Ты расскажешь мне, что с нами случилось? Почему мы расстались на целых сто лет? Как случился этот пожар? Как тебе удалось перешагнуть во времени? Ты вышел из комнаты, зная, что когда возвратишься, я буду ждать тебя там...
  - Мои любовь и вера помогли мне... и твое прощение!
  - Я должна рассказать тебе о той жизни, в которой потерялась без тебя. Я была замужем...
  - Это не важно. Это был плохой сон. Со временем ты все забудешь.
  - А много у нас времени?
  Он улыбнулся:
  - Целая вечность впереди.
  - Я так рада, что мы не потерялись. Что снова вместе.
  - Я знаю, любимая...
  Девушка поглядела на свой портрет у кровати.
  - Ты рисовал меня словно вечность.
  - И еще буду рисовать столько же. Теперь и отныне я буду рисовать только тебя...
  Лилия счастливо засмеялась и в этом смехе слилась с любимым долгим поцелуем...
  
  
  
  NoГалина Зарудная 'Художник' (2009)
  
  
  
  *для обложки использована картина Тараса Лободы
  =
  
  Вы можете оставить свой отзыв о рассказе.
  Публичные страницы автора:
   http://proza.ru/avtor/galchik
   http://vk.com/znakovaya_kultura
  
  
  
  
  
  
  
  
   PAGE \ 39
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"