Со стороны Ян Иванович казался типичным ублюдком из типичной ОПГ: среднего роста, коренастый крепыш, стриженный под "ёжик". Женщинам
он нравился, несмотря на отсутствие цивильной причёски и голубых глаз. Но, как показала практика, в его случае причёска значения не имела,
так как женщины своим, сугубо женским, чутьём угадывали в нём нечто более важное, чем причёска. А с сумасводящими голубыми глазами с
успехом конкурировали его, карие, нагло излучающие мужскую самоуверенность и не прикрытое желание - обладать женщиной.
С Катей он познакомился неожиданно и оригинально. Молодая, типичная "мамина дочка", не затронутая современной цивилизацией девичьей среды,
предполагающей свободу нравов и любовные интрижки, грезившая о большой и верной любви, она сразу же влюбилась в приятного молодого
человека с редким именем, который провёл её под ручку целых триста метров от трамвайной остановки до дома. Этой прогулки могло и не быть,
сойди она аккуратно с подножки трамвая, как подобает осторожным и
предусмотрительным людям. Но откуда ей быть таковой, если "за плечами" было всего двадцать лет, а с трамвайной подножки она часто
спрыгивала так бесшабашно и без последствий. Но на сей раз её наказала за беспечность маленькая выбоинка в асфальте, которую сработали, по-модному
тонкие и длинные, каблуки. Она уже падала, но всевидящий, сердобольный всевышний удачно поместил на пути её падения Яна. Он собирался, было, войти
в вагон, но машинально подхватил падающее к его ногам девичье тело, да так удачно, что его руки оказались у неё подмышками. Мощной
хваткой он поднял девушку в вертикальное положение, её груди упёрлись в его грудь. Губы, подними она подбородок, окажутся прямо против
его губ. Разум нашептывал девушке, что со стороны они кажутся парочкой, неприлично демонстрирующей свои чувства. Она смущена этим и понимает,
что "безобразие" необходимо пресечь. Но впервые оказавшись в мощных, мужских тисках, её воля оказалась полностью парализована, и она не может
оттолкнуть мужчину, чьи руки предотвратили её "позор". А мужчина вовсе и не думал злоупотреблять своим положением спасителя - руки убрал.
Тут же нога, чей каблук нашёл выбоинку, подогнулась, и девушка всё-таки оказалась на асфальте. Ян подал руку, но это не помогло. Пришлось
повторить первый приём, проявившийся естественно. Всё это время трамвай не трогался с места: водитель ожидала сердобольного и отзывчивого
мужчину. Но поняв, что девушка нуждается в более серьёзной помощи и её не прочь оказать тот молодой человек, трамвай ушёл. Ян подхватил девушку
под руку и осторожно повёл...
По пути она поведала любопытствующему спасителю, что звать её Катя, живут вдвоём с матерью. Две старшие сёстры замужем и живут отдельно в
разных городах. У отца новая семья, он занимает неплохой пост в крупной строительной фирме и его доходов хватает, чтобы выделять N-ю сумму
ей на учёбу в "Университете Экономики и Права". Сегодня она сдала первый экзамен за четвёртый курс юридического факультета. Мама работает
на заводе начальником группы переводчиков.
Ян помог подняться девушке на третий этаж и хотел, было, уйти, но она настояла зайти в квартиру, познакомить его с мамой и посидеть за чаем
с хворостом.
Мама, приятная женщина лет сорока пяти, настороженно встретила спутника дочери, но заметив неладное с
дочерью, перенесла всё внимание на неё. Между делом, выяснилась благородная миссия незнакомого мужчины, у мамы отлегло от сердца и она
пригласила его в уютную кухоньку. Они непринуждённо представились друг другу.
Вера Васильевна, так звали маму Кати, знала толк в травмах, типа катиной. Она осмотрела, ощупала, надавила там-сям и обнадёжила дочь, что
ничего серьёзного - просто растяжение связок, недельки две придётся похромать. Сейчас поболтаем с гостем, а потом займусь твоей ногой.
За чаем Ян оказался объектом расспросов и выполнял эту миссию откровенно и доверительно. Оказалось, что они работают
на одном заводе, но группа переводчиков находится в непосредственном подчинении директора, а Ян Иванович работает в отделе Главного
Конструктора в должности инженера-конструктора первой категории. По работе им не суждено пересекаться. Ему тридцать два года, жена двадцати
восьми лет и шестилетняя дочь. Катя никоим образом в беседе не фигурировала и не участвовала...
Прощаясь, Вера Васильевна поблагодарила за беседу, как она выразилась, - "со свежим человеком".
Ян Иванович жил в пяти остановках от завода. Каждый рабочий день он добросовестно проделывал этот путь в одну сторон к восьми часам. А после
пяти вечера - в обратный путь. Утром он частенько додрёмывал в трамвае, но ни разу своей остановки не проспал.
Прошло недели две после знакомства с Катей. Ян Иванович, как обычно, дремал в трамвае. Вовремя очнулся от сна, вышел из трамвая и его
сразу окликнул женский голос:
- Ян Иванович, здравствуйте!
- А, Катюша, привет, привет! Какими
судьбами? Как ножка?
- С ногой всё в порядке. Сегодня у меня последний экзамен. Хочу вам похвастаться: до этого все три экзамена сдала на отлично!
- Похвально. А если ты такая умная, то почему спрыгиваешь с подножки трамвая?
- Вероятно, для того, чтобы на собственных ошибках
учиться. Значит, не такая я уж и умная, коли не учусь на чужих.
Всё в порядке: от собственных ошибок выше КПД - коэффициент
полезного действия, они крепче врезаются в память. Слушай, девушка, а это не очередная твоя ошибка - почему не торопишься? Ведь тебе ехать ещё
две остановки.
- Так я вас увидела ещё в трамвае и захотелось поговорить, но народу много. А зкзамен от меня не уйдёт.
Наверно, по Яну Ивановичу соскучилась? - шутливо бросил он, чтобы заполнить паузу.
- Ага, - непринуждённо вырвалось
у девушки и чувствовалось - наболело.
Это торопливое "Ага" было слишком откровенным и смутило Яна. Нет, для охотницы
она ещё слишком юна, неопытна, не бита жизнью. Добыча? Незнаю, не знаю.- Ты ставишь меня в тупик: виделись один-единственный
раз и уже соскучилась. Это не нормально. У вас там в университете полно молодых ребят.
- Паталогически не выношу юнцов. А вы серьёзный.
- Это не повод, чтобы с огнём играть. И что тебе с моей серьёзности?
Ну, вообще. С серьёзными людьми всегда интересней беседовать. А что вы под "игрой с огнём" подразумеваете?
Он впервые посмотрел на неё всерьёз, прямо в глаза: она не смутилась и не отвела взгляд. Смутился он, не нашёл - что ответить, кроме:
- Ну, ладно, ты беги, а я уже пришёл. Передавай привет Вере Васильевне.
После этой встречи мысль о Катерине стала
посещать Яна Ивановича чаще и чаще.
В общении с женщинами Ян Иванович не был ни святошей, ни сексоциником. Он не
упускал случая, когда, что называется, - "само плывёт в руки". В общениях с женщиной он предпочитал быть "добычей", а не "охотником". Тебе
нужен мужчина? Пожалуйста, я к твоим услугам. Он любил иметь дело с женщинами, которые нуждались в нём не меньше, чем он в них. Контингент
таких женщин гораздо шире, чем контингент женщин-добыча. Редко какая женщина-охотница рыскает в поисках мужчины. Нет! Мужчина-добыча
сам находит её. Чем хорош такой союз? Охотница не претендует на большее, чем секс. Самые удобные "охотницы" - это замужние женщины, у
которых благополучные семьи, но не хватает своего законного секса, особенно - его качества. Они удобны ещё и тем, что, как и он, располагают
ограниченным лимитом безопасного времени, превышение которого вызывает у заинтересованной стороны, то бишь - мужа, "опасные" вопросы.
Лишние полчаса - час, необходимые для запретного дела, растворяются в лимите "прозрачного" времени, необходимого для посещения торговых
точек, знакомых, и свершения других "прозрачных" дел. Правда, у Яна Ивановича режим конспирации был облегчён двумя факторами: гараж и собака.
Благодаря гаражу, расположенному всего в двух кварталах от его квартиры и пустующему уже более двух лет после угона его "Москвича", легко решился
вопрос с местом встреч. А обязательный вечерний выгул собаки отлично маскировал от жены его "ходку налево".
А вот
с женщиной-добычей дело сложнее: чтобы её "добыть", часто надо "пускаться во все тяжкие", то есть: что-то пообещать, в чём-то поклясться, что-то доказать,
что-то, как правило, цветы, - подарить, что-то, а это самое важное, - приврать. Когда мужчина-охотник добьётся своего таким образом, он
забудет всё, что наговорил в предварительной подготовке. Если женщина - не профессиональная кокетка, то такое поведение мужчины она
справедливо посчитает подлостью и долгое время будет пребывать в депрессии.
Такое обхождение с женщинами Ян Иванович не практиковал, что позволяло ему со всеми оставаться в дружеских отношениях, а они, эти отношения,
предполагали возможность повторения пройденного, если вновь возникала соответствующая тяга друг к другу.
В своей практике
общения и обольщения женщин он избегал связываться с неискушёнными во взрослых отношениях девушками. Он знал что общение с ними вызывает
целый шлейф ненужных проблем. Опытные женщины умеют не допускать их, а неопытные либо не знают о них, либо полагаются на мудрость мужчин.
Жену Ян Иванович обожал. В домашних делах полностью полагался на неё и вопроса:
"кто в доме старший?", даже не возникало. Проблемы, требующие приложения технической смекалки и мужских рук, он устранял по собственной
инициативе. Во всём остальном он был подручным и на побегушках у жены. Как женщина умная и ценящая мужа, она не злоупотребляла своим
статусом полновластной хозяйки.
Казалось бы, имеешь крепкий тыл, имеешь такую обожаемую и обожающую тебя жену, - так
какого чёрта подвергаешь себя риску лишиться всего этого и лезешь в опасное пекло получения "незаконного" удовольствия?
И всё-таки инстинкт самца оказывается сильнее разума - так распорядилась природа и это разумно. Если представить, что все мужчины были бы
верны своим жёнам, то сколько бы женщин остались бездетными? Несмотря на то, что мальчиков рождается несколько больше, чем девочек,
смертность среди них выше вследствие неоправданного риска, обусловленного особенностями мужской натуры. А драки? А битвы? А войны?
Эпизоду с Катей он значения не придал, и потому не представлял её ни охотницей, ни, тем более, добычей. Он с юношеских лет не долюбливал
худощавых девушек и женщин, равно как и полных сверх меры.
Ян Иванович долго не мог определиться со своей ролью в
знакомстве с нею. И, в конце концов, решил начать, ни к чему не обязывающий роман с ней, а там - "куда кривая выведет". Теперь он с
нетерпением ожидал, когда она "неожиданно" его окликнет. Он, наряду с удивлением, выкажет искреннюю радость, что снова видит её и рад
поболтать с ней про жизнь. Потом первым будет окликать её и он, давать понять, что стал привыкать к ней, что понял, как она ему не безразлична,
более того, она ему нужна. Он прекрасно знал, что женщины очень ценят, когда в них нуждаются.
После ещё двух случайных
встреч он решился намекнуть на следующую, уже преднамеренную встречу, под тем предлогом, что она интересная собеседница, а в среде женщин
это явление редкостное. Молодой девушке, с заниженной самооценкой, льстила такая характеристика её интеллекта.
К тому же, она и сама любит общаться с интересными людьми, о чём уже говорила ему раньше.
В течение второго месяца их
знакомства они встречались раз в неделю.
Резкая смена амплуа начала его тяготить. Опыта охмурения юных, неискушённых,
витающих в амурных фантазиях девушек, он не имел. Ян Иванович был человеком довольно эрудированным. Если не считать знаний, полученных во
время учёбы в институте, основными генераторами его эрудиции были книги по истории и журналы: "Наука и жизнь" и "Вокруг света". В советское
время это были демократичные, дешёвые журналы, выходящие миллионными тиражами. Его дед, а потом и родители, не выбросили ни одного журнала
и за сорок с небольшим лет их скопилось около тысячи штук. Когда журналы с такими названиями превратились в дорогущие гламурки, основным
назначением которых стала реклама предметов роскоши, и стали доступными не миллионам, а всего нескольким тысячам человек, они отказались
от подписки на них.
Ян Иванович и Катя в беседах затрагивали уйму разных тем, не имеющих отношения к его состоянию души и тела, но
спровоцированные спутницей. Он досконально объяснял процесс появления кариеса зубов и причину покушения на Столыпина, которую никогда не
называют его апологеты. Мог объяснить разницу между русской баней и финской, и без всякой связи с ними - причину уничтожения, по приказу
Ленина, священиков, во время гражданской войны. Этот приказ объясняют паталогической кровожадностью Ленина, но скрывают истинную причину,
а она такова: один убитый священник - это рота солдат для Красной Армии. Связь? Да очень простая. Поп говорит, что царская власть от бога,
и против царя идти - навлекать на себя гнев божий. Место убитого попа занимает "красный" агитатор, наделеный даром красноречия и умением
разубеждать и убеждать не хуже попа. В итоге смерть двадцати тысяч попов обеспечила приток в Красню Армию полутора миллионов штыков. Жестоко?
Но гениально! Военный служака до такого не додумался бы. Рассказал ей про организацию общественного устройства в пчелинном сообществе. И
удовлетворил её любопытство и негодование по поводу высылки большой группы интеллигенции из страны по приказу Ленина, обозвавшего их
неприличным словом.
У Яна Ивановича и на это был ответ. В результате переворота и как его следствие - революции, должна образоваться новая общность людей.
Существовавшая интеллигенция называла народ рабами, чернью, скотом, быдлом. А на кой чёрт такая интеллигенция, даже талантливая и
сверхталантливая, народу, с таким к нему отношением? Не мешало бы и современной интеллигенции иметь это в виду и не злоупотреблять словом
"быдло".
Такие беседы, увлекающие юную особу, никак не гармонировали с темами, апробированными им на прежних подругах.
Он пытался затронуть их издалека, завуалированно, но Катя не удостоила вниманием эти попытки. И было не понятно - сознательно, или они
действительно её не интересовали.
За два месяца знакомства с Катей, ему так и не удалось направить суть их бесед в русло, ведущее к гаражу, но успел повидаться с тремя
прежними "охотницами" и осчастливить двух новых.
Однажды, как ему показалось, он был
близок к цели, это когда погода не дала им догулять обычный, безопасный час, и послала на их голову нешуточный дождь. Они втиснулись в
попутный, битком набитый, автобус, и Ян, естественно, сжал её в своих объятиях, как тогда, возле трамвая. Он чувствовал её всю и постарался,
чтобы и она прочувствовала, а, может, и оценила его всего, как мужчину. Никаких протестующих движений она не предпринимала, да это и
невозможно было сделать, при всём её желании. Это вселило ему надежду, что, возможно, лёд тронулся. Для проверки этого предположения, он
решился поцеловать её прямо в губы. Катя никаким образом не выказала своего нежелания, но и встречной инициативы тоже. По её закрытым глазам
определить ничего не мог.
Через две остановки они вышли из автобуса и, взявшись за руки, с весёлыми возгласами, побежали
к её дому. В подъезде он, придерживаясь правила - "куй железо пока горячо", продолжил то, что началось в автобусе: сразу же обнял её и впился
в губы. Потом его руки сползли по её телу ниже талии и с силой притянули к ... Она отстранила лицо и молча смотрела в его глаза. Это был
чужой, серьёзный взгляд взрослой женщины, а не тот, вечно удивлённый, почти наивный, который сдерживал его от дерзких поползновений.
Его этот взгляд необыкновенно взволновал: может, пробуждающееся естество этой чистой девочки в данный момент выходит из-под контроля,
называемого стыдом, и она уже в одном шаге от того, что неизбежно. Надо помочь и он начал исследовать руками возможность расстегнуть джинсы.
Первое препятствие - ремень. Расстегнул. На её лице - никакой реакции и всё тот же серьёзный, изучающий, магический взгляд. Он понял это как
разрешение и уже уверенней, со знанием дела, стал исследовать способ застёжки. Оказался самый неудобный вариант: не пуговица, не кнопка, а
крючок. Пришлось пустить в ход вторую руку. Катя тут же выскользнула из-под его опеки и моментально оказалась на третьей ступеньке лестницы.
- Катюша, ну, что ты как ребёнок, ей-богу! Это естественное и логичное продолжение наших отношений, - еле скрывая
раздражение, сказал Ян Иванович.
- Ян Иванович, это для вас естественное, а я ещё чуть-чуть подожду. Со мной мужчина
впервые так. Мне это не привычно. Вы меня тянете в пропасть, а я этого боюсь, - и она побежала наверх.
Постой, Катюша!
Напоследок ничего мне не скажешь?
- Скажу. Я порылась в Интернете, но так и не нашла: за что-же, всё-таки, убили
Столыпина?
Ян Иванович оторопел:
- Чтооо? Ты это всерьёз?
- На полном серьёзе.
С вашей версией я не согласна и мне хотелось бы с вами подискутировать.
- А когда?
- Как обычно
- созвонимся.
Дома жена Яна Ивановича, Ирина, лепила вареники. Дочка сидела рядом на стуле и помогала маме тем, что
подавала ей уже наготовленные из теста, кружочки.
- А вот и папа наш пришёл. Давай его спросим - где он так долго был?
- в такой своеобразной манере поинтересовалась жена у Яна Ивановича.
В гараже сидел, пережидал дождь.
- В гараже? В гараже, говоришь? А это что? - Ирина указала на ключ от гаража, висящий на свободном крючке вешалки.
Яна Ивановича прошиб холодный пот, но быстро сориентировался:
- А я обыскался его: все карманы обшарил, возле гаража
всё обшарил, а он, красавчик, на своём месте! Ну, слава богу!
- А возле гаража-то чего шарить? Ты что? - всегда, прежде чем открыть замок, возле гаража прогуливаешься?
К месту замечу,
что Ирина, изящная, импозантная, эталон аккуратности, чувства меры и вкуса, молодая женщина, работала адвокатом. Эта потомственная профессия
выработала у неё навык - замечать различные шероховатости, нестыковки не только в поступках, но и во фразах. Постоянное соприкосновение с
чужой бедой приучили её дорожить своей семьёй и она искренне, самозабвенно растворялась в ней. Тем более, что главная опора семьи - муж,
у неё был чудесный, не давал повода для беспокойства. Он, как она считала, не был обременён пороками, типичными для подавлющего большинства
мужчин. Тот факт, что его единственный порок, любвеобильность, проскользнул мимо сита её внимания, заслуга самого Яна Ивановича. Вобщем, она
была им полностью довольна. Сейчас она была на четвёртом месяце беременности.
Ян Иванович отлично усвоил свойство жены - замечать промашки и постоянно имел это в виду. Но хорошо известно, что когда долгое время жизнь
не преподносит лихих сюрпризов, всё идёт гладко, бдительность притупляется, и расплата за это может не только пощекотать нервы, не только
щёлкнуть "по носу", но и нанести более серьёзную отметину. Именно такой, редко случающийся момент - прокол с ключом, застал его врасплох.
Но и специфика его работы - находить нужные технические решения для устранения дефектов, проявляющихся во время испытаний новых установок,
выработала в нём находчивость и изобретательность. Однако, прежде чем эти качества сработают, фактор неожиданности парализует мысль и его
прошибает холодный пот. К счастью, этот момент кратковременен, и противоположная сторона может не заметить состояние психологического
нокдауна, в котором оказался Ян Иванович.
- Иришка, какая ты дотошная! Что за привычка, ловить на слове.
- И всё-таки, где ты пережидал дождь? - допытывалась жена, желая услышать более убедительный ответ.
- Да, у Вано, в
сорок пятом боксе. Тоже из-за дождя застрял.
Жену этот ответ, казалось, убедил. Она позволила мужу дежурный поцелуй и углубилась
в домашние хлопоты, а он вывел на ежевечернюю прогулку свою палочку-выручалочку - шотландскую колли.
На кажущийся естесственным вопрос: "А как ты у гаражей оказался?" - давно был выработан тоже убедительный ответ: "Весь день за кульманом просидел,
надо размяться, а то так и до гипертонии недалеко". Вроде бы, убедительней некуда. А гараж находится на пути между заводом и домом.
Следующей встречи с Катей Ян Иванович ожидал с крайним беспокойством: как-то скажется на её
поведении и намерениях происшедшее в подъезде? Ясно, что направление процесса их отношений изменится, но в какую сторону? Если в сторону намеченной им
генеральной линии на сближение, то он усилит нажим. Если же - в противную сторону, то нужно с достоинством свести отношения к минимуму, не
тратить по-напрасному время. Оно ещё придёт, хотя к тому времени Катя будет уже качественно другой. Но всё равно, для него она останется желанной
хотя бы потому, что она первая, кто ускользнёт от него. Оно ещё придёт, его время!
Их постоянным местом встречи была
беседка на высокой набережной. Катя появилась, как ни в чём ни бывало, подала ему руку для поцелуя (проявление такой привычки - заслуга
Яна Ивановича). Беседку уступать было некому и они остались.
- Какие у нас новости за неделю?
Катя, казалось не слышала вопроса и молчала, углубившись в себя. Ян, тоже молча,
изучал её лицо. Вроде такое же, как всегда, да не такое. Какое-то отличие есть. Он стал мысленно представлять её прежнее лицо и сравнивать
с тем, что видит сейчас. Раньше оно было беспечное, большие глаза выражали состояние удивления.....
- Ну, и как твои
успехи в Интернете?
И опять вопроса она будто не слышала, а что-то напряжённо продолжала обдумывать. Он ждал.
- Ян Иванович, а какие у вас отношения с женой, как ваша семейная жизнь? Вы никогда не рассказывали о ней.
Это был
вопрос, что называется, - "под дых". Никакой другой не ошеломил бы его так, даже вопрос про Петра Столыпина, как этот. "Э, девочка, ни на
её ли ты место метишь?" пронеслось в голове. Нет, такого оборота дела он не предполагал. Вот они, издержки, связанные с охотой на женщину-добычу,
а именно к этой категории он уже относил Катю. "Не пройдёт, дорогуша, твой номер: такой жены, как моя Ирина, для меня нет на всём белом свете.
Она для меня всё! Так какого же чёрта ты втянулся в эту авантюру? А, может, пронесёт? Может, она задала этот вопрос без всякой задней мысли?"
Озадаченный таким вопросом, разговаривая мысленно с самим собой, он не торопился с ответом, а она терпеливо ждала и с интересом наблюдала за его
лицом, выражение которого отражало напряжённую мыслительную работу. "Итак, если ей сказать правду, работу придётся сворачивать. Но жалко
терять наработанное. Чтобы продолжать, надо соврать. А осталось-то совсем немного. Может, пронесёт? А как бы хотелось научить девочку с
"чистого листа" премудростям своей собственной, наработанной и отработанной не на одном десятке партнёрш, кама-сутре".
Очнувшись от своих размышлений, он увидел, что Катя ждёт ответа. И он решился на экспромт - авось, вывезет.
- Понимаешь ли, Катенька,
моя жизнь ничем не отличается от тысяч других семей. Бывают ссоры, когда хочется всё бросить к чёртовой матери и уединиться одному в
какой-нибудь тайге, жить в ладу с лесными зверями и людей на дух не надо. Но встретится на твоём пути вот такой ангелочек, как ты, пообщаешься
с ним, на душу снисходит умиротворение, и семейные неурядицы отходят на заднйй план. Вот и вчера поругались и всё из-за какого-то пустяка.
Настроение - хуже только у самоубийц. Ждал сегодняшнего дня, пообщаться с тобой и отогреться душой.
Катя смотрела на него
с материнской теплотой, потеребила его волосы.
"Умная глупышка. Как легко тебя сбить с толку. Самое время познакомить её
с гаражом. Но нужен подходящий повод. Его может дать присутствие посторонних. Подожду, а пока...". Катенька, ты обещала поспорить со мной про
Петра Столыпина. Ну, и как? Поспорим?
Она спохватилась:
- Вы сказали, что крестьяне отказались
переселяться в восточные районы страны из-за того, что "там яблоки не растут". Но ведь в некоторых районах они растут.
- Вот именно - "в некоторых" и то, когда там поработали селекционеры. Это во-первых. А во-вторых, не надо понимать сказанное буквально. Под
"яблоком" подразумевается всё то, что крестьяне привыкли выращивать в средней полосе России, а в Сибири они не растут. Ну, например, те же
подсолнухи, помидоры, кукуруза. В отдельных местах эти овощи произрастали, но таких мест мало. Да и дорога слишком длительная и утомительная.
Мои предки добирались до Зейско-Буреинской равнины три года! Там растёт всё то, к чему крестьяне привыкли. И даже арбузы! Но, представь только
- три года!!! Многие крестьяне не желали уезжать, чтобы не бросать могилы своих предков. Крестьяне требовали: "Отдайте нам помещичьи земли, а
они пусть едут в Сибирь и там хапают себе земли не меряно".
- А верно, почему бы так не сделать? Ведь помещиков было
гораздо меньше, чем крестьян, и им средства позволяли легче переносить переезд.
- А помещики отвечали: "А там одни
охотники да рыболовы, они на земле работать не будут. Где мы наберём работников для работы на полях? Вот так-то, дорогая. Столыпин пообещал
насильное переселение, за что справедливо поплатился жизнью. Но ведь вследствие реформ Столыпина сельское хозяйство России расцвело. Мы кормили
полмира хлебом.
- Да, а толку от этого расцвета? Во всех европейских странах норма зерна на душу составляла пятьсот килограмм.
Если урожай был меньше, то зерно импортировали. В России никогда не достигали этой нормы, и тем не менее зерно экспортировали! Иногда на экспорт
шло больше половины собранного урожая! Да, богатели российские банки и их вкладчики, да, намеревались сделать рубль конвертируемой валютой, а за
счёт чего? Прикинь, Катюша, сама, если в России норма зерна на душу была триста килограмм, а не пятьсот! Вот почему простой народ не заприметил,
не почувствовал на себе расцвет России.
В беседку ввалилась разбитная компания из трёх парней баскетбольного роста. Раньше Ян и Катя покидали неохотно беседку в таких случаях. Сегодня
же Ян ждал этого момента, и без сожаления приготовился покинуть беседку. Он взял под руку Катю и направился к выходу.
- Мужик,
ты чё? Мы не кусаемся, - это сказал ближайший к ним парень и схватил Яна сзади за ворот рубашки.
Ян замер и не
поворачивая головы, коротко, властно бросил:
- А ну-ка, руку!
Парень рванул рубаху, полетели
пуговицы, послышался короткий звук рвущейся ткани. Ян нанёс молниеносный хук и парень плашмя отвалился на землю. Второй удар
Яна парни отвели возгласом:
- Дядя, всё понятно, мы не правы. Извиняемся!
- Ну чего вам спокойно
не живётся? Ведь на любую силу найдётся противосила.
Настроение было испорчено у обоих. Некоторое время шли молча.
- Не было печали, так черти накачали. Что-то не нравится мне, как тот оболтус упал, - с тревогой, раздражённо вымолвил
Ян Иванович. - Вложился я от души. Давно меня так не доставали.
Продолжали идти молча под впечатлением от неприятного происшествия. Ещё там, в беседке, Катя хотела прояснить один вопрос, но не успела. Сейчас
его задать, вроде, не ко времени и не в тему. Она применила небольшую хитринку:
- Ян Иванович, не переживайте вы так, поберегите нервные клетки. Давайте, поговорим на отвлечённую тему.
- Это называется: "Яйца курицу учат". И какую же тему ты можешь предложить?
- Я не успела в беседке его задать, так теперь сделаю. Я вычитала в Интернете, что Гитлер незадолго до смерти сказал, что он войну проиграл ещё
не начав её, когда Сталин уничтожил пятую колонну в стране. Знаете ли вы документ, который подтвердил бы это высказывание?
- Катенька, ты неисправима. В твоём возрасте голова должна быть забита не этим. Надо быть повоздушнее. Любовь должна быть на первом месте, а не политика.
- Мне почему это интересно? Если Сталин уничтожил пятую колонну, то почему с самолётов, в ночь нападения Германии на нашу
страну, были убраны боеприпасы, и те немногие лётчики, кто сумел подняться в воздух, погибали, идя на тараны? Никто меня не убедит, что это сделано
по приказу Сталина
- На оба твоих вопроса у меня нет ответа. А вот мы и пришли к моему гаражу. Заглянем? - Ян Иванович открыл дверь в воротах и широким жестом
предложил девушке войти. Но Катя состорожничала:
- Вы зайдите, а я загляну.
- Катюша! Ты меня обижаешь! Неужели я до такой степени ненадёжный человек?
- Мне мама частенько напоминает пословицу в которой объединила две: "Бережёного бог бережёт, но на бога надеясь, сама не плошай!"
- Молодец, твоя мама, но ко мне это не относится. Я хочу прожить так, чтобы ни одно пятнышко не легло на мою репутацию.
Если у меня и бывают шуры-муры с какой-нибудь женщиной, то это происходит при стопроцентном её согласии. Имей это в виду.
* * *
Недаром в народе не лестно говорится о девичьей памяти. Наработанная годами привычка - спрыгивать с подножки, несмотря
на случившуюся осечку, нет-нет да проявлялась. До поры, до времени, забывчивость оставалась ненаказуемой.
Но через четыре месяца вторая осечка восполнила этот пробел. Опять на той же остановке, спрыгнув, Катя попала опять тем же каблуком в выбоину
в асфальте, можно предположить - в ту же самую. И на сей раз ей помог мужчина. Поднял тоже за подмышки, но со спины. Она сказала: "Большое
спасибо", не взглянув на спасителя. Живо вспомнилось событие четырёхмесячной давности и последствие. Поэтому она попробовала встать на пострадавшую
ногу и её знакомо обожгло, отчего Катя непроизвольно вскрикнула. Её спаситель, уже поднявший ногу, чтобы войти, оглянулся на вскрик, раздумал
входить, вернулся к девушке. Она подняла голову и гримаса боли сменилась крайним изумлением:
- Евгений Васильевич?
- Порошина? Катерина? Ты что? - здесь живёшь?
- Да, здесь, а вы?
- И я здесь, в двадцать восьмом доме.
- Так и я в этом же доме. А вы в каком подъезде?
- Во втором, на третьем этаже.
- А мы в третьем подъезде и тоже на третьем этаже.
- Ну, так мы с вами соседи! Давайте, я вас отведу к маме, она у меня медик: работала в больнице, а сейчас аптечный провизор.
Катя не стала противиться предложению Евгения Васильевича и даже обрадовалась случаю побывать у него дома, узнать больше о нём. На первом курсе
он вёл "Информатику и математику". Она была одной из трёх, чьим ответом он был очень доволен и не поскупился на комплименты. Уже за одно это она
была влюблена в него "по уши". Потом, краем уха слышала, что он женился на какой-то выпускнице. Дальнейшее скрыто пеленой неизвестности.
Сейчас её заинтересовал вопрос: как случилось, что живя через стенку, они ни разу не встретились ни во дворе,
ни в трамвае. Она так и спросила его, на что он ответил, что всего месяц, как переехал сюда, к родителям.
Но самый главный вопрос она не решалась задать, боясь, не зная - чего. Но он просто бурлил в ней и, всё-таки, прорвался:
- Евгений Васильевич, а как это вы запомнили мою фамилию? Ведь уже три года прошло.
- Ну, это очень просто: студентов, отвечавших отлично по моему предмету, было не много и я их запоминал невольно. Но, откровенно говоря, я всех
забыл, кроме Порошиной Екатерины.
- Ой! А вы не шутите? Почему это так?
- Как почему? Разве такую красавицу можно забыть?
- Вы считаете меня красивой!? - её удивление было не наигранно искренним. - Мне никто больше так не говорил.
- То, что вы не считаете себя красивой, это вас характеризует хорошо. А ведь чаще, наоборот, - серенькие, или даже дурнушки, напарфюмерятся,
и поди ж ты, тусуются на различных подиумах и искренне считают себя красавицами, а то и "светскими кобылицами". И вот ещё что я тогда же отметил,
вы виртуозней других пользуетесь косметикой: всё в меру, косметику совсем не заметно.
- Но я до сих пор не пользуюсь косметикой! Мне мама сказала, что она от меня не уйдёт, а пока мне замаскировывать нечего. И я, как мамина дочка,
полагаюсь на её вкус.
- Какая здравомыслящая у вас мама. Вы меня с ней познакомите, договорились? А сейчас я познакомлю вас с моей мамой.
Евгений Васильевич открыл ключом дверь и, войдя, предупреждающе крикнул:
- Мама, это я, да не один - с гостьей!
- С гостьей? Давно у нас гостей не было.
Из комнаты вышла, прихрамывая, женщина, примерно одного возраста с Катиной мамой.
- Ой, какое чудо! Представь её скорее!
- Вот, мама, познакомься, Катя Порошина. Я когда-то тебе о ней рассказывал.
- А, так это та самая
Катя? Помню, помню, как ты прожужжал нам все уши. Но девочка того стоит.
- Мама, у неё несчастье - ногу подвернула.
Я помог ей дойти. Ты сможешь над её ногой поколдовать?
- Тогда ты иди на кухню, приготовь кофе, а мы с Катей уединимся
в мою комнату.
Сценка удаления в комнату двух хромающих женщин представляла комичную картину, но смеяться над горемычными
и грешно, и некому.
- Через пятнадцать минут обе женщины с перевязанными ступнями проковыляли на кухню, где их дожидались
чашечки кофе и блинчики с творогом и сметаной.
- Ну, что? Мне пятнадцати минут хватило, чтобы понять, что эта девочка не
только внешне чудо, но и душа у неё чудесная. Вот кого надо было в жёны брать. А то привёл ту мымру, Ларису. Ну, ни черта по дому не могла сделать.
Я уж не говорю о даче. Слава богу, какому-то американскому бизнесмену на глаза попалась. А уговаривать её особо не надо было. Укатила туда,
к нему. Женя, как город называется?
- Сан-Франциско.
- Да, он. А это чудо, оказывается, живёт
через стенку. Это ж надо! А мы и не знали!
Общительная и словоохотливая, Ванда Мстиславовна
вела беседу односторонне, подавив инициативу молодых к разговору, оставив им только возможность отвечать на её вопросы.
Расспрашивая Катю, она не скупилась и на сведения о своей семье. Так Катя узнала, что есть ещё младший сын и сейчас он служит в армии. Есть
дочь, Татьяна, она средняя. Вышла недавно замуж за капитана ВДВ, живут временно в Женькиной квартире, а он вот, пока у нас. Муж, Василий
Иванович, поехал зарабатывать на иномарку, в Новый Уренгой. Хочет "переплюнуть" Женьку, - она кивнула в строну сына, - у него же какая-то
"Тойота". На дачу меня возит.
Катя слушала увлечённо. Многие вопросы, которые она хотела бы, но не решилась задать,
отпали сами собой. А Евгений, глядя на загипнотизированную девушку, любовался ею и не встревал в монолог матери.
Вобщем, так, Женька, бросай Галку. Вот твоя судьба, - и она твёрдо указала на Катю. А ей пояснила. - Набивается к нему подружка Ларисына. Но я же
вижу, что не по душе она ему. Что же, я своего сына не знаю? А на тебя у него глаза ожили.
- Мама, ты меня в краску вгоняешь.
Нельзя же так прямолинейно.
Знаю я тебя: будешь вокруг да около кружить, а её у тебя из-под носа уведут. Я же не только тебе
невесту сватаю. Я же ещё себе невестку ищу. - И обращаясь к Кате. - Не бойся, милая, не заезжу. Ты будешь для меня заместо иконки. А через полгода
Татьяна с мужем переедут в свою квартиру и освободят вам Женькину.
- Ванда Мстиславовна, а почему вы Евгения Васильевича
называете всё время Женькой?
Я его так на землю опускаю, чтобы нос не задирал, а то кандидат наук, преподаватель, член
каких-то советов, изобретатель. Так и крыше не долго поехать.
Катя лукаво смотрит на Евгения Васильевича и спрашивает,
- А что, за Евгением Васильевичем замечается такой грешок?
- Ах, умница, как изящно спросила. Да для
профилактики я его, милая, для профилактики. Сейчас отзвоню Василию, обрадую его: какую жену для Женьки нашла.
Молодые
дружно зашлись в смехе. Евгений сквозь смех:
- Мама, ты всё уже решила, даже не поинтересовавшись желанием Кати?
- Женька, ты не дооцениваешь свою мать: я же вижу, у неё прямо на личике всё написано - любит она тебя. Ведь любишь же?
Ну, скажи - любишь?
Катя смущаясь и краснея опустила глаза.
А раз любишь - забирай его насовсем,
- и махнув в сторону сына рукой, сказала. - А про тебя я уж и не говорю.
Пробыв в гостях почти час, Катя засобиралась:
- Засиделась я у вас. Пора и домой, а то мама, наверно, уже беспокоится.
- Конечно беспокоится. И
я буду беспокоиться, и он будет беспокоиться, - она указала на
сына. - А как же за такое чудо не беспокоиться? Женька, проводи Катюшу прямо до двери квартиры, - и снова обратилась к девушке. - Ну, так
как? Пойдёшь за Женьку?
В крайнем смущении Катя залепетала:
- Не знаю, я пока не думала над этим,
рановато ещё, надо сначала институт закончить.
- Молодец, умничка! Ну, какая порядочная девушка сразу скажет "да"?
Правильно всё сказала, кроме одного: учёбе мешают дети, а не женитьба. Всё, последний мой экзамен ты выдержала и считайте, что моё благословение
вы получили.
Дверь захлопнулась и Катя с восхищением сказала:
- Какая у вас мама интереная и оригинальная. С такой не соскучишься.
Это точно, с ней не соскучишься.
Они спустились на несколько ступенек, как услышали голос Ванды Мстиславовны:
- Вы ещё не ушли?
- Да, мы пока ещё здесь.
- Я забыла вас надоумить: переходите на ты. Нечего долго рассусоливать, когда всё ясно.
- Ладно, мам, как-нибудь разберёмся. А что, Катюша, может действительно перейдём на ты?
- Сначала
вы перейдите, а я попозже, когда привыкну.
Помогать подниматься человеку с ногой, на которую нельзя наступить, гораздо
сложней, чем спускаться. Евгения Васильевич понял это после преодоления первой же ступеньки.
- Э, так мы будем долго
тащиться, - не раздумывая долго, он подхватил девушку на руки. Она не противилась, но только не знала куда деть руки.
- Катюша, держись за мою шею.
Она робко последовала его совету: - Да, так удобней, и закрыла глаза.
- И мне так гораздо легче.
Осталось преодолеть последний пролёт, как у Кати невольно вырвалась фраза,
которую многие мужчины услышали бы с благоговением:
- Как приятно оказаться в надёжных руках!
Такую
фразу не мог равнодушно пропустить мимо ушей и Евгений Васильевич тут же нежно чмокнул её в щёку, которая почти прижималась к его губам.
Подойдя к двери, Евгений Иванович хотел опустить девушку на пол, но Катя запротестовала:
- Занесите
в квартиру, - и с его рук подала на звонок условный сигнал.
Дверь открыла мама, и с возгласом: что опять случилось?!
засуетилась возле дочери. Катя разрешила опустить её на пол и вместо того, чтобы успокаивать мать, добавила градусы:
- Мама, это мой Женя, мне его его мама отдала насовсем.
Вера Васильевна всплеснула руками:
- Господи,
час от часу не легче: что это за дурацкие шуточки?
- Мама, это не шуточки, я серьёзно говорю.
- Ладно, с твоей серьёзностью ещё разберусь, а пока - что с ногой?
- Опять случилось то же, что и в прошлый раз, и на
том же месте. И Женя мне помог дойти до дома.
- И повязку он тоже наложил?
- Нет, его мама.
- Неужели трудно было допрыгать как-нибудь до дома. Ой, скорее нужно отдать тебя в надёжные руки - всё меньше бы сердце
болело.
Дочь зашлась в смехе, а незнакомец смех сдерживал и только скромно улыбался. Мать сбита с толку и молча, с
подозрением посматривает на обоих, дожидаясь возможности серьёзно начать разговор. Дочь подковыляла к матери, чмокнула её в щёку:
- Мамочка, успокойся. Надёжные руки, о которых ты мечтаешь, сюда меня и доставили. Познакомься, это мой Женя, Женечка. - Она сделала два прыжка
на одной ноге к мужчине и чмокнула его в щёку. Указывая на мать, сказала ему:
- А это, как ты уже догадался, моя
обожаемая мамочка, Вера Васильевна.
- Стоп, стоп, стоп. Что-то ты дочь, понеслась с места в карьер, как непутёвая.
Так серьёзные дела не делаются. А ну, все на кухню. Там и поговорим.
Катя подала руку Евгению и всё ещё смеясь, сказала:
- Евгений Иванович, выполните свою сегодняшнюю миссию до конца и доставьте непутёвую на кухню.
Вера Васильевна
остановилась и настороженно спросила:
- Так всё-таки, он кто для тебя: Женечка или Евгений Иванович?
- Успокойся, мамочка, с сегодняшнего дня он для меня - Женечка.
Она прижалась к его груди, положила голову на плечо
и постояла так несколько секунд. Евгения стоял смущённый и только поглаживал её волосы. Вера Васильевна смотрела на представление дочери
растерянно и недоумённо протянула:
- Вон уже как!
Когда все уселись за столом, мать обратилась
к дочери уже не таким строгим голосом, как при встрече, а мягким и озабоченным:
- Расскажи дочь всё по порядку: кто
этот человек, когда и где познакомились. Я должна всё знать. Если с тобой случится беда, помощи нам ждать неоткуда, влиятельных знакомых
у нас нет. А какая у нас милиция? - не дай бог!
- Мамочка, да всё нормально! Мы с Женей знакомы с первого курса, а
встретились часа полтора назад. А знаешь - где он живёт? Ни за что не угадаешь.
- Угадывать не буду. Ты не мути воду
и ближе к делу.
- Ну хорошо. Это наш сосед и живёт он за этой стенкой, - она указала на глухую стену гостиной.- На
первом курсе вёл у нас предмет...
Что рассказали молодые Вере Васильевне, читатель может наверняка предположить, и я
не буду этим занимать его время. Можно добавить, что Вера Васильевна раза два всплакнула. В одном случае за счастье дочери, а во втором по
поводу перспективы своего одиночества. Катя, выпытав, по какому поводу всплакнула мама, стала убеждать, что будет навещать её каждый день.
А ведь первые полгода можно жить на две квартиры. Когда настало время уходить названному жениху, Вера Васильевна тоже дала своё благословение
и опять слегка всплакнула и ушла в свою комнату, предупредив дочь:
- Не забудь дверь на ключ и щеколду на стопор поставь.
Катя взяла в свои ладони руки Жени и с нежностью смотрела в его глаза. Какие разные глаза и,
главное, взгляд у двух её мужчин. У Яна Ивановича взгляд выражал то, что ей было ещё не знакомо, но что сразу же почувствовал её инстинкт.
Никаких перспектив, больше, чем посещение гаража, он не сулил. А взгляд Евгения источал любовь. Вдруг он обнял её голову ладонями и стал
страстно целовать всё её лицо и остановился на губах.
Она ожидала, что сейчас последует то, к чему её приучил Ян Иванович: притянет к своему паху. Тогда, в автобусе, это произошло в первый раз и
ей это показалось грубостью, но отодвинуться она не могла. Последующие свидания без этого уже не обходились. Она привыкла, ей это начало
нравиться, но налёт грубости и постыдности остался и он стушёвывал эффект удовольствия.
Евгений обошёлся без грубой
демонстрации желания.
Ян Иванович позвонил, как обычно, для согласования времени свидания. Катя оглоушила его двумя заявлениями. Во-первых, она опять на две
недели выбыла из строя и всё по той же причине - подвернула ногу. И во-вторых, она выходит замуж за человека, который в этот раз оказался
на его месте.
- Катенька, ты меня удивляешь, такая умница, осторожная и так сразу замуж? Это же сумсбродство!
- Ян Иванович, спасибо, конечно, за беспокойство, но за меня можете не беспокоиться: я этого человека знаю уже четыре
года.
- Аааа, вот оно что! И ты так мастерски скрывала от меня? Ну, и чем же он лучше меня?
- Главное в перспективе. Перспектива с вами - вице-жена, то есть любовница, и гараж; дети исключаются. Перспектива с новым человеком:
любимая и любящая жена, своя квартира и дети - цель нашего союза. Чувствуете разницу? Между прочим, он на пять лет младше вас и, что очень
важно, - он холостяк. Для меня это немаловажно. Согласитесь?
- Да, Катюша, согласен. Мне крыть нечем. Жаль, конечно,
я к тебе очень привязался, и почти четыре месяца около тебя морально очищался. Я желаю тебе счастья и надеюсь, что мы останемся друзьями.
- Да, конечно, мне с вами было интересно.
На душе у Яна Ивановича было прескверно. Такой развязки в отношениях с Катей не ожидал, хотя должен был. Он был уверен в своём
доминирующем авторитете. И даже предполагал такой вариант в их отношениях: поведёт роман таким образом, что девушка сама напросится
к нему в гараж с вытекающими отсюда последствиями. Он немного покуражится, потом сделает одолжение. Если последствия кульминации их
отношений огорчат девушку, то он с чистой совестью скажет ей, что: " Видит бог, я не хотел, но перед твоим напором устоять не мог".
Через неделю Катя уже могла ездить на занятия, хотя больная нога давала о себе знать и требовала аккуратности
при ходьбе. Но с этим можно было мириться. Войдя в трамвай, по привычке она принялась сканировать пассажиров и увидела Яна Ивановича:
он, как всегда, дремал. Желания подойти к нему, как раньше, не появилось и она так замаскировалась за людьми, чтобы он не мог увидеть
её ненароком. Ей стало неловко за свой поступок и даже подумала, что её поведение похоже на предательство. Но тут же стала убеждать себя,
что за ней никакой вины нет.
Ещё спустя неделю Катя и Евгений подали заявление в ЗАГС. Выйдя из этого учреждения, Катя сразу позвонила Яну Ивановичу о важнейшем
событии в своей жизни, тем самым давая понять, что, без всякого сомнения, их отношения остались в прошлом. Особого огорчения этот звоночек
не доставил, так как Ян Иванович уже смирился с потерей Кати на ближайшие три-пять лет.
Вечером этого же дня его
настиг удар, какого ещё не испытывал и, главное от кого?! От его бесценной, обожаемой жены!
- Ян, я подала заявление на развод и поэтому давай всё обсудим по умному, без истерик. О твоих похождениях я узнала совершенно случайно.
Хочешь узнать - как? Расскажу. Месяца два назад, часов в шесть мне позвонили из конторы
и спросили, смогу ли я подойти? Из УВД попросили прислать адвоката к задержанному. Очень важная персона и любая заминка с соблюдением
законности с нашей стороны чревата неприятностями и позволит ему уйти от ответственности. Без адвоката они не могут начать допрос, а дело
очень спешное. Я сказала, что смогу, только пойду, предупрежу мужа, а то ребёнка не с кем оставить. Ты выгуливал Шараду. Я взяла Аксинью
и мы пошли искать тебя. Во дворе тебя не было. Значит, ты прогуливаешься в направлении гаража. Тебя мы увидели почти недалеко от гаражей.
Я бы могла тебя окликнуть, но ты был не один, а с Майей Машко. Что-то меня насторожило в вашей прогулке и я последовала молча за вами.
Можно не продолжать? Молчишь? Правильно, умничка. Пришлось срочно находить себе замену, чтобы не подводить людей. На следующий день
поделилась с коллегами своей бедой и мне предложили услугу одного специфического агентства. К его услугам мы часто прибегаем, но лично мне
не приходилось. Результат двухмесячной работы этого агентства можешь посмотреть, - и жена выложила на стол пачку фотографий. Ян Иванович
посмотрел пару фотографий и понял, что это полное фиаско. Опровергать очевидное слишком омерзительно. Не нужно в глазах любимой женщины
окончательно ронять своё мужское достоинство и лучше остаться в её глазах таким, каким она его знала до этого прокола. Для оправдания,
возможно, ещё придёт время и возможность. А сейчас? Он молча прошёл в комнату с целью уложить бельё в чемодан. Ирина последовала за ним:
- Вещи первой необходимости я уложила в чемодан. Он стоит в прихожей. Ты его не заметил.
Он заполнил рюкзак любимыми журналами и книгами, молча взял чемодан, постоял и сказал прощальные слова:
- Ириша, запомни, я тебя люблю по-прежнему больше всего в жизни. Проверку на верность не выдержал. Каюсь.
- То, что я слышу, не согласовывается с тем, что я видела. Кстати, я могла бы инициировать этот развод гораздо раньше, но в поле наблюдения
попала молоденькая девочка и нас она заинтересовала: какую судьбу ты ей готовишь? Замену мне? Но последнее время она не появляется. Хотелось
бы знать, что с ней? Слежка была только за тобой, а не за твоими женщинами.
- Через две недели она расписывается с женихом.
- Какое совпадение! А мы через две недели должны быть в суде по поводу расторжения нашего брака. Где тебя искать, для согласования встречи
в суде?
- В гараже, - и он вышел.
Прошла неделя. Жизнь Яна Ивановича упростилась до аскетизма: утром на работу, вечером с работы - в гараж.
Он не спеша шагал с работы "домой". Неожиданно возле него затормозили два автомобиля: милицейский УАЗик и гражданская иномарка. Два
милиционера преградили ему путь:
- Гражданин, вы задержаны. Проедемте с нами для выяснения, - и защёлкнули наручники,
заведя его руки за спину. Ян Иванович молча сел. Из второй машины никто не выходил.
Семейный крах психологически раздавил Яна Ивановича. Всё происходящее после этого для него уже не было столь существенным, чтобы переживать.
Он воспринимал всё как во сне, ему было всё равно. Отвечая на вопросы дознавателей, он смотрел отсутствующим взглядом куда угодно, иногда
его взгляд падал и на задающих вопросы.
- Так парень, догадываешься, за что арестован?
- Арестован? Неужто за такие вещи арестовывают?
- Арестовывают, можешь не сомневаться. И всё-таки: за что тебя задержали?
- Арестовали или задержали?
- В твоём положении всё равно.
- Абсолютно не предполагаю - по какому поводу я здесь.
- Неужели никакого грешка на себе не чувствуешь?
- Для меня страшнее греха нет, чем предательство любимой женщины, жены.
- Это нас пока не интересует. А посерьёзнее грешок не давит?
- Я уже сказал, более страшного греха для меня не существует.
- Где ты был десятого сентября?
- Без понятия. Вчера или, в крайнем случае, - позавчера, ещё могу припомнить. Но что было раньше?
- Хорошо, напомню: десятого сентября, примерно в семнадцать тридцать ты с некой девушкой был в беседке на набережной и там набросился на
троих парней. Припоминаешь?
- Ааа! Так вот о чём речь! Это я помню хорошо.
- Вот-вот, именно это нас интересует. Поподробнее.
Что мог рассказать Ян Иванович дознавателям, читатель может предположить наверняка, ибо изменять что-либо в происшедшем совершенно не в
его интересах.
По окончании допроса Ян Иванович был оставлен под стражей.
Завтра должен состояться суд. Ирина позвонила на телефон, пока ещё мужа, но он был выключен. Она пошла в гараж и целый час вместе с
дочерью дежурили возле гаража, тарабаня, время от времени, в дверь - тщетно. Утром, отведя Аксинью в детский сад, позвонила на работу, в
конструкторский отдел, и ей сообщили ошеломляющую новость: "Ян Иванович Шелестов, уже с неделю, как заключён под стражу по подозрению в
совершении тяжкого преступления. Какого именно - не сообщили".
"Что же я наделала? Хотела только проучить Янека, а вышло непредвиденное! Что же он успел натворить? Насколько серьёзно его дело?
Поправимо ли оно? Неужели я виновата в его несчастии? Янек, дорогой мой, я тебя вытащу!"
В первую очередь она встретилась с адвокатом, назначенным вести дело её мужа. Им оказался её сокурсник с параллельной группы, Дима Литвинов.
Беседа с ним сняла с неё тревогу за судьбу Яна. Поначалу, когда с его стороны не было свидетелей, ему светило бы не меньше десятки.
Оба свидетеля со стороны потерпевшего указывали, что первым на них набросился Ян: якобы, выгонял их из беседки, они не подчинились и он
нанёс смертельный удар их товарищу. Но с ним тогда была некая молодая особа. Когда взяли свидетельские показания у неё, то её показания
почти дословно совпали с его показаниями. Это при том, что она ещё не знала, что Ян арестован. И оба они не знали, что парень тот скончался.
Я думаю, что тебе теперь понятен исход дела? Я уже подал прошение об освобождении его из-под стражи. Через три дня, то есть, в понедельник
будет получено решение суда по этому вопросу... .
Конец
|