Очевидно, подавляющее большинство читателей этого сонета полагают, что речь в нем идет об отношении окружающих к некому молодому джентльмену, к которому сам В.Шекспир питал некие чувства. Чтобы убедиться, что все далеко не так очевидно, обратимся к тексту оригинала.
Those parts of thee that the world's eye doth view
Want nothing that the thought of hearts can mend;
All tongues, the voice of souls, give thee that due,
Uttering bare truth, even so as foes commend.
Thy outward thus with outward praise is crown'd;
But those same tongues that give thee so thine own
In other accents do this praise confound
By seeing farther than the eye hath shown.
They look into the beauty of thy mind,
And that, in guess, they measure by thy deeds;
Then churls their thoughts (although their eyes were kind)
To thy fair flower add the rank smell of weeds:
But why thy odour matcheth not thy show,
The solve is this, that thou dost common grow.
В ожидании того времени, когда сонеты В.Шекспира переведет настоящий Поэт и Человек, автор предлагает свой вариант перевода, в котором во главу угла сам автор ставил точность передачи слов оригинала и их смысла.
Те части, что в тебе зрит мира глаз,
Сердца не видят исправлять нужды;
Един хвалы наружной правде глас
Всех душ, тех даже, в ком есть дух вражды.
Но внешности и внешний же почет.
Тех голоса изменятся тотчас
И зазвучат слова наоборот,
Кто дальше заглянет, чем видит глаз.
Они, твой ум, твои дела сравнив,
И доброту своих же глаз поправ,
Все мысли свои как бы оскопив,
Мешают к тебе запах сорных трав.
Но облик с духом как соотнести?
Отвечу: продолжаешь ты расти.
Итак, сомневаться в общепринятой трактовке смысла этого сонета заставляет уже одно только слово в первой же этого сонета строке - world. Это слово во всех английских словарях и во всех английских текстах, в том числе самого В.Шекспира, имеет только одно значение - мир. Но не просто мир, а мир в целом, весь мир. А если "люди", то все люди этого мира. Если "свет", то весь свет всего этого мира. И так далее.
Таким образом, в первой же строке этого сонета В.Шекспир ясно и точно дал понять, что речь в нем пойдет об отношении к некому объекту-субъекту не какой-то одной части этого мира, общества, света, а мира, света и общества в целом и в общем. То есть, соответственно, этим объектом-субъектом ни в коем случае не могло быть какое-то одно частное лицо.
Вторая изюминка видится в слове "churls" в одиннадцатой строке оригинала. "Then churls their thoughts..." В известных автору русскоязычных источниках по переводам этого сонета это слово переводят словом "скряги". И то, что именно такой же смысл в это слово вкладывают и носители английского языка элементарно доказывается тем, что в ряде английских изданий сонетов В.Шекспира, в том числе в экземпляре, находящемся у автора этой заметки, слово "churls", как обращение, выделяется запятыми. Чего не было сделано ни в первом издании сонетов 1609 года, ни во втором 1940 года.
И состоит эта изюминка в том, что, очевидно, и, кстати, совершенно естественно, в этом слове надо бы видеть не что иное, как совершенно обычное в английском языке, в том числе и у В.Шекспира, образование глагола из существительного. Таким образом, слова: "Then churls their thoughts...", - являющиеся продолжением предложения, начатого словами "They look.." так и следует переводить: "Тогда (они) огрубляют свои мысли, без оснований упрощают ситуацию...". И так далее. То есть, на деле, не доходят до сути, которая состоит еще и в том, что субъект-объект этого сонета еще просто-напросто несовершенен, и еще растет-развивается.
А потому, напоследок, остается только выразить надежду, что в будущем мир будет уже не таким скадерным на мысли об объекте-субъекте этого сонета, каким он (мир) является до сих пор, несмотря на заветы И.Насими, В.Шекспира и, как недавно понял автор этой заметки, царя Соломона.