... В 2002 -м боевые действия из Косова перекинулись в Македонию. Туда, среди прочих, добровольцем отправился и я.
Закрепили за селом Грушино, где бои шли совсем недавно. Кругом мин полно, снарядов неразорвавшихся. Две наши бронированные машины на них подорвались, никто не уцелел.
В горах справа - македонская армия. Танки врыты, артиллерия, минометы. Все стволы на село направлены. Слева - партизаны, и тоже вооружены до зубов.
Наша задача - с местным населением работать, конфликтов, в том числе на межэтнической почве, не допускать. И чтоб ни с солдатами, ни с партизанами у грушинских проблем не было, если что - решать их самим.
Дел хватало: то отара овец на позиции забрела, чабаны было за ними, а их - в каземат; то охотник, для кого запреты не писаны, с ружьем к партизанам забрёл, и тоже задержан... При этом нас, наблюдателей-миротворцев, не любят ни те, ни другие. Да и население местное относится с непониманием. И всякий раз, когда за джипом, будто отрезав от внешнего мира, скрипел шлагбаум, на спине словно мишень проступала...
Каждый день - патруль по 8 часов, утро иль полдень. С наступлением ж сумерек "иностранное присутствие" прекращалось. Позиции перестреливались. Село в страхе замирало...
Приезжали мы обычно с востока, квартировались в Скопье, столице, за 18 км. Джип со специальными знаками мониторинговой миссии, в экипаже - четверо: двое полицейских-международников и два переводчика - с албанского и македонского.
На КПП, контрольно-пропускном пункте, значит, нас уже знали. Но всякий раз настойчиво требовали документы. Проверка иногда занимала до часу. Мне, уже сносно говорившему на языке, давшем название стране, приятно было в это время общаться с солдатами.
За что и поплатился. Коллега-американец без предупреждения настрочил рапорт, нажаловался, что он, дескать, не понимает, о чем мы говорим. Типа, а вдруг заговор!? Хорошо еще начальник, канадец, что не очень-то благоволил янки, спустил проверку на тормозах, взяв твердое офицерское слово, что нарушать инструкций больше не буду...
... В тот день я был за рулем, а значит, первым проверяли американца. Офицер привычно поздоровался, удивился, что все, включая переводчиков отвечают по-английски, и начал разбирать стопку документов: АйДи, акредитационную карту, служебный паспорт. И вдруг...
Из груды бумаг вывалился... ПРЕЗЕРВАТИВ ... нет, не использованный... Но гнев буквально перекосил лицо служивого...
Чтоб оценить остроту ситуации, важно знать обстановку тех дней: сепаратисты разрывали страну, Македония обвиняла в их поддержке Америку, и ежедневно рисковавшее жизнью армейское офицерство относилось к ним едва ли ни как к врагам.
А тут - ТАКОЕ! Поручику однозначно воспринял безобидный, завалявшийся в нагрудном кармане кондом как личное оскорбление...
Шаг назад, по ходу -ТТ из кобуры: "Майку вашу ебем, выходи из машины! Расстреляю!!!" Солдаты, еще не поняв в чем дело, уставили в нас дула калашей... На помощь им из палатки еще с полдюжины "зеленых человечков" с автоматами наперевес высыпало...
Янки, белее снега, срывающимся голосом лопочет что-то, типа "Сорри, сорри..." Офицер же резинку ту ему прям в лицо... Проглотил, и - ко мне: "Алекс, скажи им, что я нечаянно, скажи, ну!"
Молчу...Я ж обещал - на английском ТОЛЬКО...
Тут наш переводчик, Тони: "Да ладно, у них с сепаратистами договор, что здесь они только их жен трахать будут, да и то с резинкой... Вот и возит с собой, вдруг чо подвернется..."
Нашёлся...
Под дружный мужской гогот стволы опустились.
Других происшествий в тот день на ввереном мне участке не случилось...