То, что здесь предлагается, скорее ремейк. Во всяком случае, история эта преследует меня уже много-много лет. То ли приснилась она, то ль рассказал кто? А может, давным-давно прочел нечто подобное? Илипридумал сам?!Whynot?
Эти двое дружили с детства. Родом из заштатного городка на "диком-диком Западе", они делали себя сами. Немножко учились, подрабатывали на лесопилке, знали бокс, служили во флоте. Вместе пошли в летную школу, стали боевыми пилотами. Образчик американской мечты!
Бомбили Корею, напалмили Вьетконг - делали свою работу. Получили медали Конгресса - за храбрость. Все не решаясь сделать предложение, напропалую ухаживали за полковой красавицей-медсестрой. Та предпочла Второго - мужская дружба при этом только закалилась. Погибнув в родах, Джесси отблагодарила избранника сыном - мальца, как могли, растили вместе.
Однажды в воздушном бою Второй ценой жизни прикрыл друга. Запивая горе дикой депрессией, испробовав колдунов-психологов, продажный секс, марихуану, Первый, как он ни старался, заставить себя взойти за штурвал больше так и не смог.
Пилот стал юристом. Притом отличным. На пике карьеры, к сорока пяти, избрался окружным прокурором. "Медные трубы" не сломали - остался порядочным человеком. Холастяковал - так уж сложилось...
Со временем мужал и "сын полка". Хоть и жили отдельно, Первый стал парню отцом. Во многом - и матерью. Реально. "После того боя мальчонка только меня от петли и спас", - признавался он сам себе. Встречаясь, они могли вечер резаться в шахматы. А иногда болтали без умолку...
Шло время...
Избрав в наперсницы журналистику, Ник рвался в акулы пера, его охотно печатала вся желтая пресса окрест - в Америке это не мало! Тому ж хотелось большего, мечтал о Пулитцеровской премии.
И нашел-таки тему - день за днем описать мысли и чувства монстра, что ожидает электростула! С этим пристал к Прокурору. Тот усмехался и знай отмахивался...
Но вот репортер, никогда до того ничего подобного себе не позволявший, наступил на больную мозоль. Пребольно! "А вот отец, будь он жив, наверняка б помог, устроил бы как-то..."
Не общались недели две, дулись. Ник, чувствуя себя прескверно, все хотел извиниться. Вдруг - звонок из офиса окружного Прокурора: "Шеф ждет в 15.00 Не опаздывать!"
"...Обойдемся без тягомотины. На карте - не только карьера. Расколешься, гнить мне в тюряге до конца дней своих. А потому - операция сверхсекретная. Знаю о ней только я..."
...Длинный коридор, клетки с решетками. Хмурый охранник. Заученная легенда. Дисциплина, распорядок. Жара... У каждого свой "головняк", отвечают односложно, общаться особо никто не хочет. Время (наверное, не для всех!) тянется, как липучий мёд... Разве ж это подходящая обстановка для Пулитцеровской премии?!
...Возвращаясь с прогулки, репортер почуял запах бекона: на столе охраны -недоеденный ленч. Едва прикрытый засаленной газетенкой. В глаза - жирными буквами: "Автокатастрофа унесла жизнь окружного Прокурора... Создана правительственная комиссия... Соболезнования выражают..."
Свет померк! Сказать? Не сказать? Время спрессовалось до предела, дни и ночи в бреду... Чуть охранник к твоей камере - сердце вон из груди. Любой подозрительный шорох - ком в горле. Впечатление - все всё знают... Уж и сокамерники как-то по-особому поглядывают...
Должны ж разобраться!!! Я ж не я!!! Ничего же не сделал!!!
... За полночь - ключ в замке. Трое вертухаев. Кляп в рот, мешок на голову. Все - буднично, отработано. Ноги - в отказ. Офицеры ж волокут по коридору. Туда, откуда, он не раз это видел, назад больше не возвращаются... "Ты неплохо держался, мэн. Умри ж достойно. Помогай тебе Бог". Зазубрили, как "Samanta's Rules"-положенные при аресте "Вы вправе хранить молчание, каждое слово может быть использовано против Вас..."
Игла медленно вошла в вену. "А, в этом Штате, выходит, не электричеством, ядом морят".
Всё. Вечность...
... По лицу не просто били - хлестали. И несло нашатырем. Из преисподней - голос Первого: "... ты молодец, Ник. Не сдал ведь. Характер в отца. Ну и как там, в светлом туннеле? Холодно?" Жив-живехонек, вроде даже моложе стал...
Fuck you, окружной Прокурор!
... "Репортаж с петлей на шее" украсил первые полосы большой американской прессы. Принес признание, славу и деньги. С тех пор Репортер - в шоколаде. Но отношения с Прокурором расстроились...
Что ж до Окружного - он еще долго вершил правосудие. Выйдя в отставку, - ирония судьбы, - попал под автомобиль. Боролся со смертью два года - сердце не сдюжило.
Согласно завещанию, его прах покоится рядом с могилой друга-пилота. На фото оба они - лейтенанты, в парадной летной форме.