Они приближались. Их было довольно много: сто, может, сто пятьдесят человек, разношерстная озлобленная толпа из крестьян, бывших военных и прочего непонятного люда. В их руках даже не было оружия: вилы, топоры или просто дубины. Они двигались к нему по мосту, который соединял две исполинские горные вершины. Кто и когда построил этот мост, эти люди не знали. Он был всегда, с незапамятных времён он существовал, и люди воспринимали его просто как часть гор. Асгарльд с отстраненной грустью смотрел на приближающихся людей, потому что знал - жить некоторым из них осталось считанные минуты. Он не в силах был изменить их природу: страх, жажда грабежа и наживы уже полностью охватили их сознание. Эти люди уже сделали свой выбор, когда, нарушив закон, встали на священный мост на противоположном конце. Асгарльд поднял правую руку и его кисть, способная принимать немыслимые формы, привычно и безупречно точно застыла в положении "смерть". Гаральд поднял голову, и посмотрел на жреца громадными умными глазами с некоторым сомнением. Он ждал подтверждения приказа. Ответ пришёл незамедлительно: "Да, это нужно сделать". Встав во весь свой огромный рост, дракон расправил крылья и хлопнул ими несколько раз, как бы разминая. Шаг в пропасть - и вот он открылся взору людей... Чёрный до синевы, как грозовая туча, бесшумно и неотвратимо приближался, планируя на людей, которые, не веря своим глазам, смотрели на приближающуюся смерть. Несколько секунд - и пламя, вырвавшееся из пасти Гаральда, сожгло первые ряды толпы. Настроение несостоявшихся грабителей сменилось на ужас, то во что никто из них не верил, то над чем смеялись уже их отцы, оказывается существует. Теперь они просто бежали. Бежали, беспощадно топча тех, кто упал, бежали смертельно напуганные тем, что увидели. Их сознание отказывалось принять в себя того, кто не должен был существовать. Дракон сделал круг над мостом и стал набирать высоту, возвращаясь к своему хозяину и другу Асгарльду, который уже сменил мудру " смерть " на положение пальцев " домой ". Жрец обернулся назад, его печальный взгляд застыл на входе в священную библиотеку, сокровищницу духа. " Какая ирония судьбы, - подумал он, - книги, которые должны были служить возвышению людей: бесценные знания, дарующие безграничные возможности и богатства, сегодня послужили причиной смерти нескольких человек ". Асгарльд прекрасно понимал, что толкнуло этих несчастных людей на преступление. Желание любой ценой получить священные книги из Шаолет. Да, за эти манускрипты в городах долины давали безумные деньги. Именно эти мифические богатства не давали покоя всё новым и новым искателям лёгких путей. Сегодня впервые он решился применить силу своего друга по ордену - дракона Гаральда. До этого дня Асгарльд с лёгкостью справлялся с десятком проходимцев, которые наведывались к нему почти каждый месяц. Но сегодня что-то подсказало ему внутри, что-то, что он смог увидеть в толпе - страшное и непреодолимое изменение, произошедшее в сердцах людей, толкнуло их на этот, по сути безрассудный, поступок.
Сейчас он уже точно знал, уже не догадывался, а был уверен - в борьбу вступил сильный и могущественный враг, который был абсолютно уверен, что выиграет теперь наверняка. Эта сила и собрала этих жалких трусливых бродяг, некоторые из которых лежали сейчас на мосту и были обречены на мучительную смерть под лучами Фагона. Другая, большая часть спасшихся, бежала, удаляясь по мосту, чтобы через две недели принести в город страшную новость - Дракон вернулся, Дракон жив и по-прежнему находится в священном Шаолет. Сигнал, посланный Асгарльдом, будет правильно истолкован служителями Бергерет - война началась и в этой битве, он будет идти до конца.
ГЛАВА 1
Меллоу поднимался уже пятый день, пять дней ровно, без устали его ноги рубили ступени в монолите гранита. Он никак не мог привыкнуть к потрясающему чувству всесильности. Раз за разом брал он в свою руку, покрытую чёрной металлической перчаткой, куски гранита и крошил камень в песок, нет даже не в песок - в пыль. Ему казалось, что его сила безгранична; есть по-прежнему не хотелось, не спал Меллоу уже около двух недель, ровно с того дня, как он впервые смог правильно прочитать священную мантру. Любые задачи, какие он ставил перед собой, экспериментируя, тщетно пытаясь найти предел своих сил, с лёгкостью выполнялись. В голове молодого двадцатиоднолетнего бойца роился клубок мыслей, он не мог понять, почему камень потерял свою твёрдость - пальцем он мог пробить дыру в любом виде гранита: сером, голубом, красноватом. Казалось, что все виды горной породы теперь сделаны из глины. Каждый его шаг оставлял глубокий след, словно он шёл по свежевыпавшему снегу, а не по скальнику. Меллоу любовался игрой Солнца на чудесном снаряжении, которое пришло также внезапно, как и эта внеземная сила - сразу после прочтения мантры. Доспехи покрывали всё тело и плавно переходили в шлем, плотно облегающий голову. Он не мог найти в них никакого изъяна. Их лёгкость, практически невесомость потрясала, но при этом они были несокрушимо прочными и гибкими одновременно. Кожа себя чувствовала под ними как под домотканой рубахой, никакого дискомфорта, никаких потёртостей, словом ничего из того, что так досаждало ему на привычных армейских переходах в недалёком прошлом. Да, теперь это наверно можно было назвать прошлой жизнью, бывший солдат не верил, что он сможет вернуться к прежнему существованию. Меллоу вновь и вновь вспоминал события того вечера, которые так перевернули его жизнь.
****
Огромный военный лагерь раскинулся на широких просторах долины Бекаа. Всесильное войско Бергерет отдыхало уже неделю после долгого перехода. Каждый день всё новые и новые князья подходили со своими дружинами и присягали на верность её Величеству. Императрица платила щедро, пожалуй, даже расточительно, и желающих попасть под золотой дождь было предостаточно. Здесь в долине находился вербовочный центр для северных племен империи Бергерет. Всего таких центров было около десятка, разбросанных в разных частях страны и в последние месяцы они работали в полную силу, набирая невиданную до этого по численности армию. Талиры готовились к войне.
Воин из роты рукопашного боя, задумчиво смотрел на костёр, не обращая никакого внимания на своих товарищей. Меллоу ощущал необычную отстранённость от всего мира, как будто бы время для него остановилось. Он был одним из многих тысяч солдат, кто связал свою судьбу с войной. Молодого наёмника, стальной тысячи Германа, в который раз одолевало неясное предчувствие. Сегодня ему исполнилось восемнадцать лет, но настроение его было отнюдь не праздничным. Смутная боль в груди, тяготила Меллоу, какая-то необъяснимая тоска опять начала наваливаться на него. Где-то глубоко внутри скрывалась опасная тайна и хотя физически он был в великолепной форме, душа юноши была в смятении. Уже не в первый раз, на него надвигалось ощущение мрачной безысходности. Еле уловимое чувство приближающегося конца, железным обручем сдавливало сердце. Он не мог найти причины своего недуга, хотя точно знал, что-то не так, что-то происходит не то. Меллоу не покидало осознание, серой бессмысленности своего существования. Зачем же он вообще появился на свет, неужели только для того, чтобы служить солдатом, пусть даже и в знаменитом корпусе наёмников, могущественной армии? Неужели вся его жизнь, это только еда, сон и яростные сражения с бесконечными переходами? Но ведь животные также занимаются всем этим: постоянно бьются за место под солнцем, рыскают в поисках еды, спят и проводят ночи в брачных играх. Чем же тогда мы люди отличаемся от животных? Меллоу чувствовал: ему определенно нужно что-то изменить в своей жизни. Время, отпущенное ему на это решение, неумолимо таяло и видимо от этого краски окружающего мира меркли и становились тусклыми. Да, действительно странные для молодого воина мысли метались в его голове и мешали беззаботно отдохнуть после тяжкого марша.
Здравствуй Меллоу, - прервал размышления юноши, чей-то голос. Воин оглянулся. Одежда незнакомца и его взгляд поразительной чистоты, которым можно было любоваться часами, не оставляли сомнений - это был один из смотрителей Шаолет. Высокий старик со странным посохом в руках, внимательно и оценивающе рассматривал наёмника. Его борода и хитон, были белы как снег. Казалось, медленное течение времени вымыло из него всю черноту и тяжесть, оставив только лёгкость и белизну, сделав его похожим на ствол дерева, проплававший не одну сотню лет в море. " Жрец из Шаолет здесь и говорит со мной? " - мелькнуло в голове у Меллоу, одновременно у него начала неметь грудь и живот в ожидании кровавой резни, которая неминуемо должна была начаться через несколько секунд. С обречённостью он кинул взгляд на соседей по костру, и от удивления замер, не веря своим глазам - все его сослуживцы неподвижно застыли, как бы окаменев на полуслове, полудействии. Причудливые неподвижные фигуры окружали юношу. Нет, они не были мертвы, они были живы, он чувствовал это, но они не двигались, как будто время остановилось для них. Хотя как оно могло застыть? Его костёр также весело и тепло потрескивал, как и сотни других костров армии Бергерет в долине Бекаа. Он также слышал уханье совы, пение цикад, шелест травы под напорами ветра, но ни единой речи, ни одного слова больше не доносилось до него. Всё это вихрем пронеслось в мыслях Меллоу, в его удивлённых глазах застыл вопрос: " Как, как этот старик узнал, что он не может причинить ему зла? Каким образом монах догадался, что он симпатизирует храму Шаолет, хотя наверно нет, сочувствует и жалеет этих странных жрецов, о которых ходят столь странные слухи и которых так ненавидит Бергерет". Внезапно боец осознал, что он пристально смотрит на пальцы жреца. Да, ошибки не было. Пересчитав пальцы ещё раз, Меллоу понял: их было шесть, как и у него самого. Более того, то же уродство, которым он был поражён с детства, присутствовало и у старика - каждый палец состоял из четырёх странных суставов. Эти суставы имели почти округлую форму и Меллоу был уверен, что сгибались они у загадочного незнакомца, точно так же, как и у него самого: во все стороны. В детстве он достаточно настрадался от этого врождённого порока. Большинство людей в его деревне, смотрели на него с каким-то испугом или ненавистью, поэтому Меллоу любил одиночество и уже с восьми лет уходил высоко в горы один - пасти овец. До этой встречи он никогда ещё не встречал людей с такими же кистями, как и у него. Юноша много раз задавал своей матери вопрос кто же его отец, но каждый раз она мягко уходила от ответа. Его мать явно не хотела будоражить прошлое. Меллоу казалось, что в этой тайне скрыто что-то особенное и необычное. Он чувствовал некоторое превосходство над остальными жителями его небольшого села, но в чём оно заключалось, юноше было абсолютно непонятно.
- Ну, я вижу в твоих глазах много вопросов, - негромко вымолвил жрец, - С чего же нам начать? Ах, ну да, конечно, с рук, - поймав взгляд Меллоу, мягко продолжал гость из Шаолет.
- Да именно с твоих рук мы и начнём, ведь из-за них мне пришлось покинуть мою любимую библиотеку Шаолет и оказаться здесь. Хотя руки - это всего лишь следствие и весомое доказательство того, что ты не человек. После этих слов восемнадцатилетний солдат, хотя с его ростом под два метра никто меньше 25 не давал, начал медленно оседать на землю. Сердце бешено колотилось, пот прошиб его насквозь. Старик попал в самое больное место, это было точной формулировкой того, что его тяготило всю жизнь - " не человек ". Как лаконично и как ошеломляюще легко эти два слова объясняли Меллоу все его догадки и переживания.
- Ты - Ильмериец, один из очень немногих оставшихся ещё на этой планете. Меня зовут Брет, пока ты можешь называть меня этим именем. Я являюсь верховным жрецом и настоятелем храма Шаолет.
Голубые глаза Брета казалось, излучали какую-то энергию, его светлые длинные волосы, доходившие до середины спины, чуть колыхались под тёплым летним ветром. Он был почти одного роста с Меллоу только гораздо мощнее - шире в плечах, и во всем теле крепко сбитого старика, чувствовалась непреодолимая сила.
- Неотъемлемое качество любого Ильмерийца это его руки и священные Мудры, с помощью которых он может воздействовать на проявленный мир, то есть на мир, в котором мы находимся сейчас - мягкий речитатив слетал с губ Брета. - Ну, конечно, только в том случае, если он прошёл обучение у духовного учителя и ему открылся внутренний мир. Скажи, тебе никогда не хотелось узнать каково твоё предназначение в этом мире? Зачем ты родился, какой деятельностью тебе необходимо заниматься, чтобы почувствовать удовлетворение от прожитого дня? Меллоу молчал: слишком глубоко он погрузился в себя или может это жрец, применил свои чары? Пауза затягивалась, наконец, парень начал говорить негромко и вежливо, как того требовал этикет общения со стариками.
- Да, я размышлял об этом; да, почти всегда об этом думаю, особенно когда засыпаю, какое-то странное чувство невыполненного долга, чувство чего-то забытого и неисполненного, тоской наваливается на меня каждый вечер. Брет, казалось, с удовлетворением улыбнулся, - Значит, ты можешь слышать внутренний голос Соби, она говорит тебе, напоминает, что ты не выполняешь свои обязанности. Долг каждого Ильмерийца в познании истины, сокрытой внутри любого из нас, и передача этих знаний каждому достойному, кто просит дать эти знания. Хочешь ли ты пойти этим путём и посвятить свою жизнь служению Истине? Прямой, ясный до пронзительности, взгляд жреца, смотрел прямо в глаза Меллоу. Этот нечеловеческий взор выжигал всё наносное, практически всё, чему он научился в этой недолгой жизни, но одновременно с этим, откуда-то из глубины сознания или может подсознания, всплывали какие-то обрывки картин - калейдоскоп не виденных сцен в этой жизни быстро крутился в голове Ильмерийца. Наконец безумно быстрая смена картин стала замедляться пока не остановилась на последней, - это были глаза, огромные умные нечеловеческие глаза. Он начал отдаляться от этого магического взгляда, чтобы увидеть, какому же существу принадлежат эти карие с чернотой глаза и сознание, повинуясь ему, отчётливо показало, голову этого создания. Меллоу застыл, у него замедлилось дыхание... Сомнений быть не могло: это был дракон, он помнил его и чувство теплоты, как от найденного чего-то очень дорогого, стремительной волной разлилось по телу. Да, теперь воин знал, что он изменит свою жизнь с этого момента, вне зависимости от того, как дальше сложится разговор с посланцем из Шаолет. Желёзный обруч, так давно сдавливавший его сердце начал отпускать, Меллоу вздохнул полной грудью.
- Да, я готов. Я готов следовать за тобой, - твёрдым голосом принял решение Ильмериец, его смятение рассеялось.
- Подожди, - рассмеялся Брет, - Следовать за мной не нужно. Первое, что тебе надлежит сделать, это выучить мудру первого уровня, дающую кое-какую силу. Слушай и запоминай, - правая рука жреца поднялась до уровня лица, его пальцы сплели немыслимый трёхмерный узор и голосом, изменённым до неузнаваемости, Брет произнёс, точнее, извлёк откуда-то из груди низкие, не похожие ни на что ранее слышанное Меллоу, вибрации. Эти звуки длились ровно одно дыхание жреца, но оно было фантастично долгим, не менее одной минуты жрец мелодично пел мантру. Набор звуков в ней был прост: не более трёх - четырёх букв, но то, как они сплетались в единый узор, было не по-земному красиво. Мантра медленно угасала, внезапно старик левой рукой выхватил из кармана небольшую фляжку и чем-то плеснул из неё в костёр. Приятный запах топлёного масла окутал пространство, пламя ожило и загудело, и на миг показалось что, оно стало живым. Столб взметнувшегося огня чуть не опалил волосы Меллоу. Он завороженно смотрел на костёр пока вдруг не понял, что настоятель уже молчит. Подняв глаза, юноша увидел перед собой жреца, уже закованного в великолепные доспехи, даже беглого взгляда брошенного на них хватило, чтобы понять: их совершенство было безупречным.
- Возьми это, - Брет протянул бывшему солдату листок, который неизвестно как оказался в его руке, - Это рисунок того, как следует правильно расположить пальцы, а также ноты c текстом мантры. Не бойся, если это кто увидит, ведь только ты во всей этой армии обладаешь уникальными пальцами, а нотную грамоту знают единицы. Хотя с твоей стороны было бы благоразумно утаивать эти знания - нельзя тревожить ум простых людей лишней информацией. Знание, переданное глупцам, только злит последних. Запомни, как только ты впервые сможешь повторить мантру без ошибок и безупречно сплести узор мудры, тебе следует расстаться с помощником рисунком, ведь знания только тогда крепки, когда они находятся в голове. Не правда ли? - опять рассмеялся старик. И снова, в который раз, жрец Шаолет поразил Меллоу, откуда он знал, что с малых лет он ходил к деревенскому музыканту, который, наверно единственный, кто не дразнил Меллоу за его удивительные кисти рук, и Архан, так звали музыканта, терпеливо рассказывал ему науку о написании звуков.
- Когда-то, - говорил Архан, - это знание поможет миру стать немного добрее, - при этом он гладил мальчика по голове, а его взгляд был устремлен куда-то далеко. Всё детство юноше казалось, что музыкант, вместе с его матерью скрывали от всех какой-то важный секрет. И лишь перед самым уходом Меллоу в армию наёмником, Архан, пристально вглядываясь в глубину его сердца, сказал странную фразу: " Будь готов к встрече с друзьями, они будут сопровождать тебя...."
- Запомни, для извлечения чистого звука, - продолжал хранитель знаний Шаолет, - тебе необходимо полностью отказаться от любой животной пищи и от любых одурманивающих напитков и трав. Тебе следует оставить армию Бергерет немедленно, так как общение с людьми, все мысли которых направлены лишь на плотское и земное, не будет давать тебе шансов в духовном развитии. Практиковать мудру тебе следует с восходом солнца, но не более чем в течение одного часа. Когда ты почувствуешь, что вибрация мантры близка к эталону, влей в костёр несколько капель топлёного масла, и если бог огня Агни примет эту жертву, ты получишь силу. Но помни: главное условие успеха - это смирение. Я предполагаю, что ты сможешь добиться результата за два-три месяца, однако, если этого не произойдет, то тебе необходимо продолжить практику на полном голоде, это поможет тебе очистить твой разум от материальных желаний. Я не сомневаюсь в твоём успехе, это лишь вопрос времени. После этого я встречу тебя на вершине горы Канмаш, мой старый добрый ворон Горлан предупредит меня заранее. Поверь, после прочтения этой начальной мантры, взойти на священную вершину тебе будет по силам, хотя я знаю, что звучит это неправдоподобно, но ты должен верить мне. Да, - спохватился жрец, - мантра перестаёт действовать при одновременном скрещивании всех шести пальцев или при громком произнесении слова Мара. Меллоу инстинктивно вздрогнул, имя богини смерти произносить вслух запрещалось, это всегда делали еле слышным шепотом. - Надеюсь, мы ещё увидимся, - с улыбкой попрощался Брет и исчез. Тотчас же наёмники, сидевшие у костра, ожили. Они продолжали шутить, двигаться, как ни в чём не бывало. Казалось, что всё то, что с ним сейчас произошло, было лишь наваждением. Внезапно взгляд Меллоу упал на листок бумаги, которую судорожно сжимала его рука, на нём была начертана мудра. С обречённостью он выдохнул воздух: жизнь, к которой он так привык, но которая была ему как одежда с чужого плеча, закончилась. Юноша невольно содрогнулся при мысли о возможном наказании, однако он уже твёрдо решил: во что бы то ни стало покинуть корпус " бессмертных ". Оставалось только собрать оружие и выбрать время для ухода.
ГЛАВА 2
Армия Императрицы Бергерет насчитывала около 18000 тысяч бойцов, в это число входили наёмники, всегда воевавшие лишь за жалование и Берсеры - народность, к которой принадлежал род Бергерет, - люди с чёрной кожей. Войска берсеров имели довольно сложное внутреннее устройство, но, тем не менее даже очень большие по численности военные подразделения хорошо управлялись. Основой построения пехоты имперцев был десяток во главе со своим командиром. Десятки объединялись в полусотни, а те - в "кисиры", отряды численностью от 500 до 2000 воинов, которыми командовали офицеры - "реду" и "баиру". Во время боевых действий несколько кисиров, действующих совместно, объединялись в "эмуку". Главную силу войск берсеров составляла тяжеловооружённая ударная пехота. Это были наиболее сильные и опытные бойцы. Они имели полное защитное снаряжение - шлемы с назатыльниками из металлических блях; широкие боевые пояса; портупеи; небольшие круглые щиты. Наступательным оружием служили короткие мечи или кинжалы, короткие тяжёлые копья. Ещё в ряды имперской пехоты входили лучники, на каждого тяжеловооружённого пехотинца приходилось по два лучника. Они также несли солидное защитное вооружение: шлемы и панцирную броню - длинные кожаные рубахи с нашитыми на них в виде чешуи металлическими пластинами. Ломившаяся от золота казна её Величества, позволяла щедро переплачивать искателям приключений, и недостатка в опытных воинах она не испытывала. В число наёмников, которые были довольно самостоятельны и являлись самой обученной в военном плане силой, входили воины из разных уголков планеты. Бергерет всегда опасалась определенной независимости наёмников, поэтому число бойцов, воевавших за деньги, было ограничено тысячей. В империи она была известна как "бессмертная тысяча". Её бессмертие заключалось в том, что численность корпуса оставалась неизменной на протяжении уже многих лет. Убитые, выбывшие по ранению или болезни, немедленно заменялись равноценными бойцами. "Бессмертные" были непревзойдёнными, могучими и искусными воинами. Наёмники презирали смерть и видимо поэтому они не носили тяжёлых шлемов с назатыльниками. Их различали по чёрным косынкам с портретом императрицы. В отличии от воиск берсеров в "бессмертной тысяче" существовала жесточайшая дисциплина. Большинство воинских преступлений: дезертирство, трусость в бою, и особенно невыполнение приказа - каралось смертью. Тысячник обладал абсолютной властью над жизнью своих подчинённых. Дисциплина поддерживалась не только наказаниями, но и наградами. За отличие при штурме неприятельского укрепления, за спасение командира, наградами служили производство в следующий чин. Отбор в специальный корпус проводили только шесть сотников, каждый из которых руководил своей специфичной сотней. Лучники, мастера рукопашного боя, конница, рота барабанного боя, мастера торсионных машин и разведчики входили в отборную тысячу, которая могла навести ужас на любого правителя. Группа магов, которая держалась обособлено и подчинялась напрямую императрице, вошла в состав тысячи совсем недавно. В её состав входили лучшие представители ордена Талиров. Лучников, бойцов рукопашного боя и всадников было по две роты. Кавалерия "бессмертных" была хорошо обучена, обладала большой манёвренностью и ударной силой; делилась на тяжёлую, среднюю и лёгкую. Главную массу составляла средняя Кавалерия, но решающий удар наносила тяжёлая Кавалерия, имевшая мощное вооружение и защитные средства. Возглавлял эту несокрушимую машину смерти Герман, гигант со светлыми волосами, он же принимал личное решение по приёму каждого нового рекрута в свою тысячу, исключая магов.
Меллоу входил в роту мастеров рукопашного боя и до сих пор помнил тот последний экзамен, который персонально устраивал очередному соискателю казённого жалования тысячник Герман. На песчаной арене, небольшой по диаметру, около пяти метров, стоял одетый в боевые доспехи Герман. Обеими руками он сжимал своё излюбленное оружие - металлический шест длиной около полутора метров. Условия приёма в корпус были просты - соискатель должен был за тридцать секунд хотя бы дотронуться до тысячника или ударить его, если повезёт любым своим оружием. Наносить увечье или рану на экзамене запрещалось, это приравнивалось к поражению и означало, что боец не в силах контролировать себя, а таким в легендарном корпусе было не место. На противоположном конце ринга находился Меллоу. Его оружием являлись два меча, строение его кистей позволило освоить ему собственную, особенную технику ведения боя, она заключалась в невероятно быстром вращении мечей, при котором воздух начинал гудеть и предугадать или увидеть движение удара было невозможно. В прошлом долгими днями, когда Меллоу ещё мальчиком пас овец в горах он самозабвенно оттачивал эту технику, откуда приходили эти знания рукопашного боя, он не мог сказать. Наверно откуда-то из глубин подсознания, опыт прежних воплощений мистически проявлялся в нём. Каждый год он осваивал всё новые и новые уникальные комбинации, пока наконец в его голове не сформировалась твёрдая решимость уйти из деревни и начать абсолютно новую жизнь. Жизнь среди "бессмертных".
Пробил гонг. Ильмериец начал вращать свои мечи и двинулся на экзаменатора, воздух немедленно наполнился низким звуком. Герман всё так же неподвижно стоял у края арены, двухметровый гигант, казалось, никак не реагировал на начало атаки Меллоу. Расстояние между двумя бойцами равного телосложения стремительно сокращалось, в момент, когда до тысячника оставалось не более полутора метров, шест Германа также запел в гудении, его вращение всё увеличивалось пока, наконец, оружие нельзя было разглядеть в сплошной серой полусфере. Шесть сотников, которые окружали арену и являлись одновременно и судьями и зрителями, замерли в напряжении ещё секунда и две немыслимо быстро вращающихся полусферы столкнутся. Звонкий удар мечей о железо неприятно проник в мозг Меллоу, мышцы рук занемели от предпринимаемого усилия не выпустить из рук оружия. Два его меча вонзились лезвиями в края шеста, который вытянутыми руками держал Герман, лезвия продолжали вибрировать и издавать этот неприятный звук, от которого начало сводить скулы. Неподвижное противоборство усиливалось, постепенно тысячник начал клонить Меллоу к земле. Ильмериец понял, что шансов дотронуться за оставшиеся 10 секунд до тела громилы, у него нет. Тогда он предпринял последнюю отчаянную попытку - в рукоятке меча скрывался секрет, в неё вкладывался небольшой нож, благодаря своей шестипалости он мог одновременно держать меч и двумя пальцами, которые были гибки как щупальца осьминога, вытаскивать и держать нож. Как только два его пальца твёрдо обхватили рукоять ножа, он, продолжая удерживать давление Германа, упал на землю, отбросил теперь ставшие ненужными мечи и коснулся своим оружием ахиллесова сухожилия Германа. Тем временем тысячник придавил шею Меллоу шестом к земле и улыбнулся,
- Ты проиграл юноша, приходи в другой раз, когда станешь немного опытнее. Но ты приятно удивил меня: я не часто встречаю столь подготовленных кандидатов, твоя техника владения мечами любопытна. Ильмериец улыбнулся в ответ и сильнее надавил своим кинжалом, - Нет, если бы лезвие моего ножа было бы покрыто ядом, ты был бы уже мёртв. С удивлением Тысячник взглянул на свою правую ногу - действительно, каким-то невероятным образом небольшой клинок, находящийся в правой руке Меллоу, касался его ахиллесова сухожилия. Как этот нож оказался в руке у юноши, Герман не понимал, он отчётливо видел, что два меча с которыми его противник начинал схватку, лежали на песке, тем не менее, одобрительные возгласы сотников означали - обмана не было, соискатель из Ильмерии выдержал испытание и теперь включён в состав "бессмертной тысячи". Потом были месяцы изнурительных тренировок, занятия физической подготовкой, часы, проводимые в сражениях, в оттачивании хитрых приёмов и комбинаций. Здесь в легендарном корпусе, с послушным оружием в руках, он уходил от первых неясных вопросов о том, что такое истина и как её постичь. В те дни его мастерство стремительно возрастало и уже к концу первого года, проведённого среди "бессмертных", Меллоу владел оружием намного лучше многих наёмников, умудрённых годами. Пропасть между ними с каждым месяцем всё увеличивалась. Несомненный рост его мастерства приносил ему удовольствие и на время отодвигал то смутное сомнение, что уже поселилось в его сердце. Ильмериец не упускал любую возможность позаниматься с оружием и отдавал этому всё своё время. Он научился многим приёмам защиты и нападения, зачастую он усовершенствовал их и изобретал собственные, при этом его нововведения не уступали общепринятым, а зачастую даже превосходили их. Некоторые сослуживцы, с чуть скрываемой завистью, замечали блеск его боевого стиля. Иногда по их мнению, этот блеск был даже чрезмерным. Они с удивлением, смотрели за неуловимым вращением мечей Меллоу, справедливо полагая, что им самим никогда такого не достичь. Правда теперь всё это, не имело значения.
Кажется, это было совсем недавно, около трёх лет прошло с того памятного дня, и вот теперь Меллоу собирался покинуть корпус и уйти в неизвестность ради обретения веры в будущую миссию. Уходить надо было немедленно, так как на следующее утро лагерь снимался, и неизбежная перекличка быстро выявила бы его отсутствие. Исчезновение бойца из элитной тысячи было бы расценено, как измена, а предательство каралось смертью. Тысячник Герман ввёл жёсткое правило - изменники платили жизнью за своё решение. Где бы ни находился изменник, специальный отряд всегда находил и ликвидировал того, кто осмеливался бросать вызов правилам железной тысячи. Вероятно поэтому, корпус наёмников слыл непобедимым в бою, каждый из его воинов был несокрушим духом. Ильмериец прикидывал - до заката оставалось не более четырёх часов плюс ночь, итого у него в запасе было около двенадцати часов, прежде чем на него начнется охота бойцами из сотни разведчиков. Зная следопытов в деле, Меллоу не сомневался, что уже к вечеру следующего дня он будет, настигнут "бессмертными". Как ни странно, не смотря на то, что шансов на успешный побег почти не было, голос внутри него говорил, - Верь, всё будет хорошо.
На севере от лагеря армии Бергерет, не более чем в тридцати километрах, начинались Великие Пирейские горы. Взгляд Меллоу был устремлен к ним, к снежным вершинам... Уже несколько дней он любовался их спокойным величием и теперь знал: его путь лежит туда к белому безмолвию. Сняв с головы чёрную косынку, юноша без сожаления отбросил её в сторону, теперь он не подчинялся приказам Германа и с этого мгновенья, история его жизни была перевёрнута на новую страницу. Без колебаний, ровным и лёгким шагом Ильмериец удалялся от лагеря, последние посты охранения он преодолел довольно легко и теперь с каждым движением он приближался к такому таинственному и манящему будущему. Всё выше и выше продвигался Меллоу по долине Бекаа. Отвесную, почти четырёхкилометровую стену Пирейского ледника было уже отчётливо видно, и казалась, что лёгкая прохлада веяла от исполинской белой стены. Неверная тропа бессильно исчезла в нехоженой траве, и пробивать дорогу становилось всё тяжелее. Тяжелее становилось и на сердце, несвойственные возрасту юноши морщины, вдруг прорезали его лоб. Неожиданно для себя он ощутил на сердце тяжкий груз свободы. Да, свобода - это груз, который может оказаться не по силам для слабого. Свобода - не подарок, свобода это выбор, иногда нелёгкий и мучительный. Остановившись попить у очередного ручья, весело сбегавшего вниз, беглец ощутил на себе чей-то взгляд. Ильмериец медленным движением положил руку на рукоять меча и, выпрямляясь, внимательно осмотрел всё вокруг. Никого не было, но, тем не менее, стойкое ощущение того, что за ним кто-то наблюдает, не покидало его. Осмотрев всё ещё раз, Меллоу столкнулся взглядом с глазами ворона, чёрного как смоль. Птица сидела совсем недалеко, на ветке орешника, и искоса смотрела на него, казалось, она ждала чего-то. Пристальный, неподвижный взгляд буравил юношу. Что бы хоть как-то унять волнение, которое поднялось в нём, воин в шутку окликнул её - Что смотришь, сокол ясный? Внезапно ворон начал говорить. Его язык был трудно различим, но всё же человек смог понять его слова.
- Тебя жду, Шестипалый, опасность большая скоро. Торопись, времени мало,- хрипло прокаркал ворон. Меллоу слышал от людей с жёлтой кожей, некоторое количество которых служили в его корпусе, о говорящих животных и птицах, но он никогда не относился к этим рассказам серьёзно.
- Иди до белой стены, там маленький человек откроет камень. Тебе внутрь, не бойся. Сказав скороговоркой заготовленный текст, ворон вспорхнул и перелетел на плечо человека.
- Внутри камня мудра откроет дверь, - продолжал ворон. Кто ты? - спросил опешивший Меллоу, но большая старая птица лишь закаркала и, забив крыльями, начала подниматься в небо, казалось, в её голосе можно было различить смех. Покружив немного над потрясенным юношей, ворон направился к горам. Незаметно начало темнеть, день клонился к закату, нужно было продолжать движение, так как время работало против него. Тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, Меллоу со вздохом поднялся. - Ну и дела, говорящий ворон, - подумал он, и снова размеренной походкой двинулся в путь. В движении прошла вся ночь и за восемь часов пути, воин оказался наконец, у подножья ледника. Уже начало светать, через несколько минут должно было взойти солнце и на начавшейся утренней перекличке его отсутствие будет обнаружено. С этими мыслями Ильмериец вышел на открытое пространство. Чахлый лес, который ещё встречался кое-где, закончился и теперь идти приходилось по курумнику - большим наваленным валунам. Между камней шумела узкая, но быстрая горная речушка. Ворочая камешки и прыгая по перекатам, она бежала так быстро, что у неё не оставалось времени заметить одинокого беглеца. Осторожно перебираясь с одного громадного камня на другой, Меллоу методично приближался к своей цели - началу ледника Менсу. Что он будет делать, когда его путь будет прегражден отвесной стеной льда, поднимающегося в голубое небо, он не знал, по сути, он оказался в тупике, в ловушке, в которой его легко найдут бойцы из поискового отряда. Обычно на поиски дезертиров отправляли одно подразделение роты - десять человек, конечно с десятью разведчиками ему не справиться. Чувство усталости стало наваливаться на него. Ночь, проведенная на ногах, начала давать о себе знать. Зачем, зачем я ввязался в эту авантюру? - в который раз ругал себя Ильмериец, - Наверно старик жрец навеял на меня свои чары, чем же ещё можно объяснить столь глупое поведение, ведущее к смерти. Но как же говорящий ворон? И что это за камень, который сам откроется? Так незаметно, в раздумьях и разговорах с самим собой, Меллоу вышел на ледник. Лёд, источенный солнцем, совсем не скользил, и идти по нему было удивительно удобно. Настроение постепенно поднялось, лёгкий горный воздух пьянил голову, краски неба стали удивительно красивы, а тёмная синева приковывала взгляд. Кое-где в расщелинах, на дне которых весело бежали ручьи, лёд играл удивительным цветами, то розовым, то голубым. Горная тишина приятно давила на уши, которые немного устали от шума реки, вдоль которой он поднимался всю ночь.
- Жизнь определёно налаживается, - подумал Меллоу и решил присесть на небольшой камень. Отдохну-ка пока здесь, а потом видно будет. Отложив в сторону свои мечи, он достал из кармана свой последний ужин и завтрак всё, что он смог взять из еды, при скором побеге из лагеря. Ржаная лепёшка и небольшой кусок вяленого мяса лежали перед ним. Посмотрев на кусок говядины, беглец вспомнил про слова старца о мясе и задумался на секунду, готов ли он навсегда отказаться от животной пищи? Глаза жреца снова встали перед ним, да он верил им, несмотря на всю абсурдность ситуации, несмотря на приближающуюся погоню и такой большой аппетит, от которого начало урчать в животе, он отбросил от себя мясо на лёд и начал есть лепешку.
- Ну, вот и всё, позавтракал, - съязвил сам себе Меллоу. А заодно сменил рацион, что дальше? Солнце тем временем поднялось высоко и начало припекать, но холодный воздух ото льда приятно охлаждал тело. - Ладно, пора в дорогу, - незаметно он начал говорить сам с собой. До стены льда оставалось не более километра и нужно было дойти до неё. Зачем юноша с маниакальным упорством стремился достичь древнего ледника, он не понимал, наверно просто следовал внутренним инстинктам. Собрав последние крошки с ладони, Ильмериец бережно разжевал их. В последний раз он с некоторым сожалением взглянул на такой аппетитный, но такой недоступный теперь кусок мяса, после чего решительно поднялся и двинулся в путь.
Расщелин становилось всё больше и больше, их глубина, когда он пытался достать взглядом дно, уже пугала. В очередной раз, обернувшись и посмотрев на границу леса и курумника, он увидел то, что давно ожидал увидеть, группа тёмных точек вышла из леса и двинулась по направлению к нему. Очень быстро, невероятно быстро, - подумал беглец - Всего шесть часов им потребовалось на путь, который у меня занял двенадцать, хотя я шёл ночью, но какая теперь разница? Расстояние до преследующей группы было около двух или трёх километров, что давало ему ещё около сорока минут преимущества. Отвернувшись от разведчиков, которые уверенно шли по его следам, Ильмериец решительно двинулся вперед. Ледник Менсу был поистине колоссален. - Сколько же тысяч лет копились эти бесконечные тонны льда? - мелькнуло в голове Меллоу. Странно, что я вообще об этом думаю, - осёк себя он. Под лучами летнего солнца, многие камни и валуны полностью открылись из-под снега и формы некоторых из них были удивительными. Например, вон тот камень, лежавший в ста метрах впереди, был поразительно похож на маленького человечка. Интересно, когда развеется иллюзия, за сколько шагов до камня, - гадал Ильмериец. Расстояние до камня сокращалось, но по мере приближения к нему, сходство с человеческой фигурой только нарастало, заинтригованный боец не спускал с него глаз, забыв даже о погоне. Когда до странного изваяния оставалось не более пяти шагов, любопытство Меллоу переполнило его, сомнений быть уже не могло. Это был рукотворный камень или скульптура. Конечно, время и ветер уничтожили тонкие детали, но гармоничность всех частей небольшой статуи не оставляли сомнений: здесь потрудилась рука человека. Зачарованно, теряя драгоценное время, обречённый беглец, стоял не в силах оторваться от невероятного зрелища, статуя во льдах Менсу. Как она здесь оказалась, кто и зачем изготовил её, всё это роилось в его голове. Наконец, с трудом оторвав свой взгляд от каменного человечка, Ильмериец двинулся дальше. Камней свободных от снега становилось всё больше и больше, размеры некоторых из них достигали пяти шести метров в высоту. Отдельные валуны выходили прямо из искрящейся на солнце стены Менсу, одна половина камней была ещё вмурована в лёд, но другая их часть уже вырвалась из ледяного плена. Недалеко от себя, в шагах пятидесяти, он увидел чрезвычайно красивый голубой валун, превосходящий по размерам все остальные. Величественный валун был не менее десяти метров в высоту. Подойдя к камню, Ильмериец рефлекторно дотронулся до него и вздрогнул: камень был горячим и необычно ровным. Остановившись, проверяя свои первые чувства, он прижал две ладони к гладкой и приятной на ощупь поверхности - да, камень был горячим и почти обжигал руки. В это время он услышал, наконец, голоса догоняющей группы, значит, времени у него оставалось не более пяти минут. Убегать больше не было смысла: скорость передвижения разведчиков просто потрясала. Достав мечи из ножен, Меллоу приготовился к последнему бою. Ожидая карательную команду, он, не спеша, разминал кисти рук, вращая мечи в присущем только ему темпе и стиле. Двух, трёх я смогу достать, если встану спиной к камню, главное не дать им себя окружить, - хладнокровно, с полным самообладанием рассуждал бывший воин роты рукопашного боя. - Ну, а там, как сложится, в любом случае лёгкой добычей я не буду. Желая почувствовать камень спиной, он сделал шаг назад и в этот момент увидел первого разведчика, тот был не более чем в пятидесяти шагах от него. Встретив взгляд бывшего сослуживца, командир следопытов, вытаскивая арбалет, отдал короткую команду и бегом направился к Меллоу. Пятясь назад, Ильмериец всё ещё пытался нащупать спиной валун, как вдруг внезапно понял, что находится уже внутри камня. Наверно это нервы,- подумал он. Наверно, я теряю сознание или может это приближение смерти? Меллоу мог видеть внешнюю границу камня, хотя видимость стала хуже, но он мог также видеть и лицо разведчика, выпускающего стрелу арбалета в него. Мгновенье и стрела запев полетела к нему. Поняв, что увернуться он уже не успевает, несостоявшийся ученик старца с улыбкой приготовился встретить смерть. Удар, и стрела, вонзившись в него, отскочила. Лица "бессметртных", которые подбегали к Меллоу исказились в ужасе и недоумении. Боли по-прежнему не было. Что-то не так, мелькнуло в голове у Ильмерийца. Командир, - закричал один из разведчиков. - Он исчез в камне!
- Немыслимо, но ведь я тоже отчётливо это видел, - прошептал командир отряда. Он стоял в двух шагах от Меллоу и ощупывал руками внешнюю границу голубого валуна. - Да, исчез - наконец хмуро и немного растерянно подтвердил он. Операция закончена, возвращаемся назад, тысячу догоним на марше, - мрачно подвёл итог разведчик. Похоже, он был сильно ошарашен неожиданным концом погони.
Невероятно, но Ильмериец был жив, мог слышать и видеть солдат, но они, похоже, не видели его. Да, они его определенно не замечали, для них он просто растворился в камне. Протянув руку, Ильмериец нащупал границу камня, с внутренней стороны она была такая же гладкая и горячая
на ощупь, как и снаружи.
- Обратно ты не выйдешь, простись с ними, а заодно и с солнцем, - вдруг раздалось за его спиной. Резко обернувшись, Меллоу увидел знакомую скульптуру, которая теперь обрела черты человека и стала живой. Маленький карлик неспеша удалялся в глубину исполинской пещеры, необъятность которой парализовала Ильмерийца.
ГЛАВА 3
Командир сотни разведчиков Лайнен был расстроен, сегодня вечером его отряд вернулся с ликвидационного задания ни с чем. Доклад старшего группы обескураживал, дезертир, некто из роты рукопашного боя, ускользнул в последний момент. Допросив бойцов подразделения, которые были свидетелями произошедшего, Лайнен удалил всех их из командирского шатра и погрузился в раздумье. Случай был неординарный и доложить о произошедшем он должен был Герману, в любом случае это был прокол его сотни и Лайнен внутренне был готов понести наказание. Следующим утром тысячник и сотник стояли перед входом в походный шатер Бергерет. Они ждали уже около часа, пока личная охрана не даст им сигнал на вход. Лайнен впервые шёл на аудиенцию к Бергерет, и ему интересно было, коротая время, рассматривать её семерых телохранителей. Он думал - Неужели они смогут в случае серьёзного нападения защитить императрицу? Безусловно, все воины принадлежали к племени Берсеров, но их телосложение не говорило об их силе, скорее наоборот.
- Наверно маги, из таинственного взвода личной охраны, - в конце концов, решил Лайнен. Герман тем временем невозмутимо стоял рядом с сотником, казалось, что живое изваяние находилось около Лайнена. Да, ну и выдержка, - позавидовал ему командир сотни разведчиков. Наконец, полог шатра отогнулся и чёрный как ночь телохранитель кивнул им обоим.
- Заходите.
Внутри шатра, в глубине его, находилось расшитое золотом кресло, на нём восседала высокая женщина в изысканных украшениях, с трёх сторон её трона стояли ещё три охранника-мага. Императрица наслаждалась первым впечатлением, произведённым на мужчин своей красотой и Лайнен почувствовав, что преступил границы дозволенного, торопливо потупил взгляд. Красота её лица, не уступала красоте одежды. Безупречная точёная форма тела властительницы, против воли приковала внимание разведчика. Свою власть императрица унаследовала двадцать лет назад после гибели своего отца. Отец Бергерет - Каши, не оставил после себя мужского потомства и к ней, как старшей дочери перешло управление великой страной. Каши погиб, во время военного похода против Дарии - страны, населенной Расенами и Венедами, людьми с голубыми глазами и белой кожей. Правитель собрал тогда десятитысячную армию и вторгся на территорию Дарии, но лишь очень немногие смогли вернуться домой из того похода. Армия была разгромлена. А те, кто спаслись, рассказывали странные истории о непобедимых воинах, превращающихся в зверей. Бергерет была женщиной лет сорока с властными чертами лица. Её пронзительный хищный взгляд буравил Германа.
- Приветствую тебя, о благородная, - поздоровался тысячник - Прости, что потревожил тебя, обстоятельства заставили.
- Говори, - разрешила Бергерет, зная, что по пустякам Герман никогда не тревожил её, слишком ответственным был его характер.
- Вчера мои люди преследовали дезертира и почти настигли его у самой стены ледника Менсу, но гномы открыли запечатанный проход и впустили беглеца внутрь тем самым, нарушив условие договора.
- Как близко твои разведчики были от голубого входа, когда он открывался? - с напряжением спросила властительница.
- Не более чем в десяти шагах.
- Значит, гномы отчётливо видели отличительные знаки бойцов? - В её красоте появились резкие и яростные черты.
- Да, безусловно, - чётко по-военному ответил Герман. - Вся моя тысяча имеет форму "бессмертных" - чёрные косынки с твоим портретом, их трудно с чем-то перепутать.
- Хорошо, - казалось, с удовлетворением ответила она, - Кто является сотником того подразделения, что упустило дезертира?
- Я. Лайнен шагнул вперёд, - Это были мои солдаты.
- На первый раз ты и люди, принимавшие участие в операции, лишаетесь воды на один день, - объявила приговор Бергерет. Ты, сотник можешь идти, а ты, Герман останешься - не терпящим возражения тоном отдала распоряжение повелительница и погрузилась в раздумье. Что означало это событие? Что это было, случайность? Или может Асгарльд смог договориться с гномами? Нет, неправдоподобно, - осекла она себя. - За всю тысячелетнюю историю Шаолет, жрецы никогда не вступали ни с кем в союз, повелители драконов всегда держались обособленно, вряд ли они нарушили свой нейтралитет. Что ж, жалкие жители пещер поплатятся за свою неосмотрительность - наконец приняла решение императрица.
- Герман, пошлите две роты мастеров рукопашного боя и несколько магов, во главе с Картисом, взломайте голубой вход в пещеры, найдите и убейте беглеца, а с гномов взыщешь дань золотом, пополнение казны всегда полезно. Исполнять, - закончила Бергерет.
Герман молча поклонился и вышел, но на сердце у него остался осадок, как будто лёгкий туман беспокойства окутал его. Нет, ему не жалко было дезертира, в конце концов, даже если императрица по какой-либо причине и махнула бы на Меллоу рукой, правила корпуса, всё равно приговаривали изменника к смерти. Наверно, причина была в пещерах, о них ходили тёмные, загадочные слухи. Говорили, что никто из входивших в них ранее, пока вход ещё был открыт, живым не возвращался. По слухам, там жили гномы, которые враждовали с людьми. Послать в пещеры столь малое количество солдат, казалось легкомысленным решением. Мрачное предчувствие окутало тысячника.
Оставшись одна, императрица неспешно подошла к карте, взгляд властной женщины был прикован к стране Дарии, недоступной мечте многих лет её жизни. Военная компания должна была закончиться там за Пирейскими горами, когда последние Дарийские князья будут порабощены ею, когда последний оплот инакомыслия будет подавлен и её отец будет отомщён. Теперь, когда вожделенный алхимический секрет был разгадан Бергерет, и она могла изготовить ровно столько золота, сколько позволяли ей запасы меди, она могла купить всё и всех. Она имела возможность купить любое оружие, самые лучшие бойцы со всех стран мира стекались к ней, прельщённые баснословными гонорарами. Страна за страной, предлагали ей дружеские союзы, золото творило чудеса. Даже маги, заносчивые и могущественные чародеи, теперь служили ей, не в силах устоять перед властью денег, а ведь её отец в своё время так и не смог переманить их на свою сторону. Верховный маг ордена Талиров, дал наконец то, своё благословение на военную операцию. Сегодня она была как никогда близка к своей цели, её громадная армия, уже насчитывающая более 18000 отборных бойцов, находилась на марше и через две недели, обогнув ледник Менсу, она войдет побеждать в долину Расенов. В сказки трусов о непобедимых воинах Дарии, а также о диких зверях, которые объединялись в громадные стаи и безжалостно расправлялись с берсерами, она не верила, ни двадцать лет назад, когда приказала казнить вернувшихся предателей, ни сейчас. Маги, которых так не хватало её отцу, были теперь на стороне Империи берсеров и её победа предрешена. Шаолет, как всегда будет держать нейтралитет, а когда вся земля окажется под властью законов Бергерет, тогда придёт и очередь жрецов. Холодная улыбка заиграла на лице будущей повелительницы мира. Да, так оно и будет - вырвалось у неё, - Нет силы, способной устоять перед властью золота и все покорятся мне.
ГЛАВА 4
Уже около трёх часов после ухода обескураженных разведчиков, Меллоу тщетно пытался вырваться из каменного плена, его определённо не радовала перспектива оставаться в тёмном подземелье с ожившей статуей. Правда, с тех пор, как гном удалился вглубь горы, больше никто не тревожил юношу. Несколько больших булыжников, которые он принёс из глубины пещеры, грудой лежали у его ног - Попробую ещё разок,- устало подумал он. - Брошу ещё пару раз и всё, успокоюсь, - пообещал он себе. Выбрав самый тяжёлый на вид камень, он неторопливо поднял его и со всей силы, с плеча метнул в ненавистную камень-дверь. Ничего, снова ровным счётом ничего, булыжник опять просто отскочил от двери, не причинив ей абсолютно никакого ущерба. Бессильно, понимая свою беспомощность, он сполз на камни, надежда ушла, теперь оставалось лишь исследовать пещеру, может там в её глубине есть какой-то другой выход? Уходить в темноту ему не хотелось, дух Ильмерийца протестовал, кажется вот он выход, вот он ледник в двух шагах от него, но разумом юноша понимал: выбора нет, нужно решаться. Внезапно он вспомнил слова ворона - Внутри камня мудра откроет дверь. Судорожно он полез в карман и достал сложенный листок, который дал ему Брет - жрец Шаолет. Слава Богу, он не потерялся в этой суете, - с радостью подумал Меллоу. Света угасающего дня, проникающего через камень-западню, было достаточно, для того чтобы отчётливо видеть рисунок. Внимательно изучив схему мудры, Ильмериец принялся практиковать древнее искусство. Не прекращая попыток волшебством открыть дверь, пленник пещеры размышлял - Мудру дал ему Брет и сказал, что она даёт кое какую силу, но он же не говорил о вскрытии замков или дверей - ловушек. Что имел в виду ворон? Какая мудра сможет открыть эту дверь? Но ведь он знает и пытается постичь только одну единственную. Незаметно стемнело, и различать рисунок в наступивших сумерках стало уже невозможно. Чуда не произошло и западня не захотела отпустить свою жертву. Свернувшись калачиком, спрятав руки в одежде, Меллоу приготовился встретить завтрашний день. Бессонная ночь, проведённая в дороге, давала о себе знать. Как только он пристроился среди колких и холодных камней и смежил веки, глубокий сон чернотой обрушился на него.
Светало. Первые лучи солнца осторожно раскрасили розовым светом холодный лёд Менсу. Меллоу медленно просыпался. Камни, на которых он лежал, забрали за ночь тепло тела, и юношу пробирал озноб. - Нужно что-то делать, - с апатией подумал он. Если останусь здесь, то просто умру от голода и жажды. С трудом встав, распрямив окоченевшее тело, Ильмериец посмотрел в глубину чёрного пространства. - Смотри не смотри, а идти надо, - добавил невольный узник. Другого пути всё равно не было, поэтому с внутренним содроганием, не веря самому себе, он неспешно двинулся навстречу неизвестности. Настороженно смотря на зловещие лабиринты туннелей, которые открывались в боковых проходах, парень шёл вперёд. Через некоторое время пол пещеры резко пошёл под уклон и, потеряв равновесие, Меллоу непроизвольно дотронулся левой рукой до стены. Тело инстинктивно отдёрнулось: густая холодная слизь, покрывала стены подземелья. Мара! - выругался юноша, оттирая испачканную руку, от вызывающей отвращение липкой слизи. - Лучше упасть, чем опираться на такую мерзость. Осторожно, нащупывая каждый шаг, с трудом различая неверную дорогу, он продолжил свой путь. Пещера сузилась, и теперь пленник пещеры брёл уже в тёмном туннеле. Свет, идущий из двери - камня, неуклонно слабел с каждой минутой его продвижения. Пристально вглядываясь в изгибавшийся перед ним коридор, Меллоу пытался понять, что его ожидает за следующим поворотом. Вскоре он не мог уже ничего различить под ногами, и осторожно двигался лишь на ощупь. В этой слепой, мучительной прогулке по тёмному дворцу безмолвия прошло около часа. Температура воздуха определенно стала выше и озноб, который сотрясал тело Ильмерийца давно прошёл, но самообладание его потихоньку пропадало. Тьма вокруг стала настолько плотной, что казалось выталкивала из себя чужеродное тело, словно солёная вода. С большим усилием он заставлял себя делать неверные шаги. Мрак протягивал к нему свои руки и сжимал их на шее, от чего перехватывало дыхание. Достигнув очередного поворота, Меллоу остановился и прислушался в надежде угадать, какая неведомая опасность может подстерегать его впереди. Ни единого звука. Ни единого шороха. Тишина вызывала беспокойство, как будто подсказывала, что не всё так хорошо и его смятение оправдано. Пересилив предательски подступающий страх, собрав всю свою волю в кулак, парень, в который раз заставил себя двигаться дальше. Внезапно какой-то еле слышный шум донёсся до слуха юноши. Пол выровнялся, и идти стало легче, звуки, отдалённо напоминающие журчание воды, приближались с каждым шагом. Меллоу оторвал взгляд от земли и посмотрел в глубину пещеры, в надежде разглядеть там хоть что-нибудь. К его удивлению и радости, впереди он смог различить голубоватый туман, от которого шло еле видимое свечение. Охваченный любопытством, беглец ускорил движение и вскоре метров через сто вышел к небольшому подземному ручью. Источник был мелким, не более метра в ширину. По его берегам росли странные, большие, величиной с ладонь, цветы. Именно от них и исходил этот приятный свет, который освещал пространство пещеры. Цветы росли на протяжении всего русла ручья, доступного взгляду. С нетерпением юноша упал на колени и, жадно захлебываясь, начал пить. Вода была восхитительной на вкус, и, казалось, напиться ей было невозможно. Постепенно жажда ушла, живот начал приятно урчать и надулся от большого количества выпитой воды. Самообладание опять вернулось к Меллоу, бездумно, в приятной истоме он сидел на берегу ручья, любуясь игрой переливающегося света. Его взгляд скользил вверх по руслу живительного источника и вдалеке пещеры, почти на границе видимости, он смог различить жёлтое сияние, которое приковало его внимание. - Пойду, посмотрю, что это может быть, решил Ильмериец. Жажда деятельности снова вернулась к нему. Подниматься вверх по течению русла ручья было приятно. Удивительный свет делал дорогу лёгкой и, не спеша, приближаясь к намеченной цели, Ильмериец размышлял - На сколько же километров он уже углубился в это подземное царство? Почему в глубине пещеры так необычно тепло, ведь снаружи горы лежали безграничные льды? И куда подевался тот странный человечек - гном? Ответы не приходили, машинально его рука сорвала подвернувшийся лепесток цветка, и Меллоу поднёс его к лицу, наслаждаясь необыкновенным свечением. Тонкий медовый аромат проник в его нос и голод сразу же напомнил о себе. Экспериментируя, юноша попробовал на вкус лепесток и замер от наслаждения - пища была восхитительна. Сладкий вкус растёкся по языку, и, кажется, что даже голова закружилась от удовлетворения. Живём!- с радостью воскликнул Ильмериец. Слава Богам! - неожиданно вырвалось у него, и он поклонился до земли. Сорвав несколько цветов, Меллоу приступил к такому неожиданному и может быть самому приятному в его жизни завтраку. Живительное тепло начало растекаться по жилам. Насытившись райской пищей, юноша запил еду водой и, обтерев рот рукавом, продолжил движение навстречу жёлтому свечению.
Еда есть, вода есть. Тепло. Всё очень даже неплохо - с удовлетворением подытожил Меллоу, приближаясь к источнику света. Наконец, он добрался до цели, жёлтое свечение исходило также и от цветков, которые росли вокруг небольшой мелкой заводи ручья. Свет идущий от них, был немного сильнее или, может быть, просто большое количество растений давали такой эффект. Подняв голову вверх, юноша попробовал увидеть потолок пещеры, но определить высоту этой подземной оранжереи ему по-прежнему не удалось. Оглядевшись вокруг, он заметил чёрный провал небольшого грота, вход в который, был недалеко от заводи - метрах в двадцати. Влекомый жаждой исследователя, Меллоу зачарованно направился к входу грота. Войдя вовнутрь этой небольшой пещерки, юноша почувствовал странный горький запах травы. Внутри помещения царил полумрак, но всё же его глаза, привыкшие к темноте, могли различать некоторые предметы. Один из них в глубине пещеры, заинтриговал Ильмерийца, так как очертания его напоминали сидящего человека. Подойдя вплотную к предмету, Меллоу вздрогнул от увиденного: это была удивительно хорошо сохранившаяся мумия человека. На вид мертвецу было около восьмидесяти лет. Он сидел в позе лотоса, кисти его рук лежали на коленях, глаза были закрыты. Длинные седые волосы собраны в пучок на макушке головы, густая окладистая борода доходила до середины груди, хорошо сохранившаяся одежда полностью закрывала его тело. Мумия, неизвестно какой силой остающаяся в сидячем положении, находилась на звериной шкуре чёрного цвета, которая в свою очередь была положена на сухую траву. Видимо именно этот запах юноша почувствовал при входе в последнее пристанище аскета. Некоторое время, затаив дыхание, он стоял в оцепенении, как бы ожидая того, что старик сейчас откроет глаза и оживёт. Прошло несколько долгих минут в ожидании. Ничего не происходило. Тело старика навсегда застыло в своем последнем положении. С небольшим облегчением Меллоу перевел дух, ему чем-то необъяснимо нравился этот склеп. Обведя его глазами, он заметил позади мудреца вторую шкуру, которая, так же как и первая, была положена на траву. Горький и немного сладковатый запах травы, приятно кружил голову. Сделав несколько шагов, он присел на ложе аскетов, его мягкость после ночи проведенной на камнях, заманчиво завлекала и приглашала отдохнуть. Странно, но в присутствии мумии Меллоу совсем не испытывал страха или беспокойства, скорее наоборот, какое-то чувство защищенности пришло к нему. Не в силах совладать с искушением, не веря самому себе, юноша медленно прилег на кровать и подложил кулак под голову. Ему было так хорошо: мягкая постель убаюкивала, в животе разливалась приятная теплота после обеда, еле видимые жёлтоватые всполохи дрожали на потолке грота и усыпляли его. - Отдохну немного здесь, - вдруг он принял решение. Главное не дотрагиваться до старика. Вскоре юноша оттащил свое ново обретённое ложе в самый дальний угол пещеры. Вот так-то лучше, - удовлетворенно подумал он. Через несколько секунд Меллоу блаженно вытянулся на спине и закрыл глаза. Шкура чёрного оленя, шкура чёрного оленя - это была последняя мысль, которая почему-то мелькнула в его голове, перед тем как глубокий сон овладел им.
ГЛАВА 5
Шираз, командир роты рукопашного боя, стоял перед голубым валуном, который скрывал проход в царство гномов. Со слов Лайнена, именно за этим камнем исчез его бывший боец Меллоу. В существование гномов Шираз не верил, поэтому он уже сутки думал, как ему исполнить приказ Бергерет ликвидировать дезертира и вернуться с золотом мифических гномов. Безусловно, шестипалого они разыщут, в этом он не сомневался, но как быть с золотом? С этими тягостными мыслями поделиться ему было не с кем, маги всегда держались обособлено и вели себя по отношению к воинам высокомерно, ну а своим подчиненным он не мог показывать и признаков сомнения.
- Сколько вам нужно людей, для того чтобы справиться с проходом?
Трое магов переглянулись между собой.
-Мы полагаем, что у камня могут встать не более чем 5-6 человек, поэтому приведи нам две тройки: одну на работу, вторую на подмену.
Шираз отдал распоряжение и немедленно шесть крепких бойцов подбежали к нему.
- Поступаете в распоряжение Талиров, - коротко приказал командир и отошёл немного в сторону, чтобы не мешать процессу ворожбы, который сейчас должен был начаться. Маги выбрали себе по одному разведчику и начали работать с ними. Командир роты рукопашного боя не раз видел, как это происходило, но каждый раз он удивлялся тем преображениям, которые наступали с людьми после сеанса транса. Неторопливо волхвы достали из карманов небольшие фляжки и, открыв их, дали понюхать содержимое солдатам. По своему опыту Шираз знал, хватало не более пяти-шести вздохов для того, что бы реальность начала исчезать. После этого маг начинал произносить странный текст, содержание которого ему никогда не удавалось запомнить, но эти слова неизменно с каждой секундой преображали тело. С каждым словом, вылетавшим из уст чародея, отождествление себя как с человеком пропадало, рождалось новое существо и, хотя телом оно было таким же, как и прежде, но по силе превосходило его в десятки раз. Новорожденный беспрекословно подчинялся любым распоряжением мага даже таким, какие отправляли его на неминуемую смерть. В глазах этих существ нельзя уже было увидеть прежнего разума, вели они себя механически и исполняли лишь то, что приказывали им их временные повелители маги. В среднем, действие чар действовало около часа. Шираз поднял глаза, оторвавшись от своих воспоминаний, обращение уже подходило к концу, обычно на это уходило не более пяти минут. Первая тройка зачарованных стояла и ждала приказа их повелителей.
- Возьми молот и раздроби этот камень - указав на голубой валун, сказал первый из магов. То же приказание отдали оставшиеся чародеи своим ново обретённым рабам. Немедленно обращённые создания приступили к работе, сила их ударов была невероятна, глухие мерные звуки, разнеслись по округе ледника Менсу. Искры сыпались после каждого удара молотов бойцов-монстров, и небольшие куски начали откалываться от голубого камня. Маги тем временем приступили к обращению следующих трёх солдат. Через полчаса работы неутомимых бойцов Ширазу открылась удивительная картина - довольно толстый слой гранита был уже полностью сколот в нескольких местах валуна, и чёрнота пещеры открылась взору. Каждый новый удар монстров лишь расширял открывавшийся проход, но однажды, когда молот, сорвавшись, попал в самый центр пустоты, он беззвучно отскочил от неё. Вскоре та часть валуна, которая была доступна ударам преображенных бойцов, была раскрошена, последние остатки камня слетели с невидимой полукруглой сферы, от которой теперь беззвучно отскакивали молоты. Бойцы методично и неутомимо били в невидимую преграду, не причиняя ей никакого вреда.
- Стоп - отдали распоряжение маги. Ложитесь и отдыхайте. Бойцы немедленно упали на лёд и застыли. Их широко раскрытые глаза, не мигая, смотрели в небо. Зрелище было неприятное, но Шираз знал, что через несколько минут действие заклинания закончится, и они придут в себя, за солдат он не переживал. Задумчиво подойдя к неразличимой полусфере, он прикоснулся к ней ладонью. Рука ощутила тепло, скорее даже небольшой жар исходил от невидимой двери, закрывающей доступ в пещеры.
- Вы сможете что-нибудь сделать с этим?- обратился к магам командир роты, с раздражением ударив кулаком по непреодолимой преграде. - Покажите же, на что вы способны.
- Не беспокойся Шираз, безусловно, мы откроем проход, вопрос только когда и каким способом. Отведи своих солдат на безопасное расстояние, а этих шестерых мы сейчас выведем из транса.
Поняв, что в ближайшее время его подчинённые не будут востребованы, офицер отдал приказ ставить лагерь.
***
Меллоу разбудил странный звук. Некоторое время он лежал, пытаясь вспомнить его, как вдруг этот звук раздался снова. Теперь Ильмериец отчётливо расслышал его, он был похож на долгий выдох человека и исходил от мумии. Паузы между вдохами и выдохами приходящего в сознания аскета, постепенно уменьшались. Наконец, дыхание оживающего старика выровнялось, и мелкая дрожь начала пробегать по телу бывшей мумии. Меллоу запаниковал, оказывается, он вторгся в келью аскета, который, по-видимому, приходил в себя после глубокой медитации. Некоторое время он судорожно пытался понять, что ему делать в этой ситуации. Попробовать потихоньку уйти, пока мудрец ещё не пришел окончательно в себя или лежать, затаившись, не выдавая своего присутствия? На миг он вспомнил лицо таинственного старика, наполненное благородством. Нет, такой человек не может причинить ему зла и лучше уж находиться в обществе с такой возвышенной личностью, чем опять блуждать по сумрачным пространствам пещеры окончательно решил юноша и, взяв глиняную миску, которая лежала под рукой, осторожно поднялся. - Принесу ему воды, наверняка она ему пригодится. Тихонько обойдя просыпающегося мудреца, по-прежнему сидящего в позе лотоса с закрытыми глазами, Меллоу направился к ручью. Зачерпнув воды и, на всякий случай, сорвав два цветка, Ильмериец вернулся в подземную келью аскета. Старик с закрытыми глазами ровно дышал. Не зная, что предпринять дальше, Меллоу поставил посуду с водой перед мудрецом и присел рядом, ожидая окончательного пробуждения бывшей мумии. Так в волнительном ожидании прошло около часа, наконец, глаза старика медленно открылись и юноша, тотчас взяв воду, поднес её к губам аскета. Непослушными губами тот попытался неловко отпить несколько глотков. С большим трудом он выпил немного воды, но большая часть её просто пролилась на его одежду. Сходив за водой ещё раз, Меллоу опять попробовал помочь мудрецу утолить его жажду - на этот раз старик выпил значительно больше. Не зная, что ещё сделать Ильмериец сел у стены и принялся терпеливо ждать. Час проходил за часом, но мудрец сидел, казалось, не замечая ни цветков, которые лежали у его ног, ни юношу. Незаметно для себя юноша задремал.
- Кто ты? - в полунаяву в полудреме раздался голос в его голове.
- Я Меллоу, солдат армии Императрицы.
- Меллоу, возьми воду и тонкой струйкой вылей её мне на темя, после этого, осторожно разотри моё тело маслом - повелел этот же голос. Дрёма прошла, и юноша проснулся. Слова старика не выходили у него из головы. Немного колеблясь, Ильмериец исполнил указание Мудреца. Масло он догадался выжать из лепестков тех удивительных жёлтых цветов, что росли около ручья. Осторожно растирая и массажируя аскета, юноша удивился запаху роз, который отчетливо исходил от тела мудреца. Чудеса - пронеслось в мыслях Меллоу. Старик неизвестно сколько просидел в этом склепе, а пахнет такой свежестью. Через некоторое время юноша справился со своим заданием и бережно уложил мудреца на ложе. В ожидании хоть каких-нибудь событий, он присел на шкуру чёрного оленя, которая покрывала его постель. Внезапно Меллоу вспомнил о рисунке с мантрой. Конечно, как же он мог забыть, самое время вновь попробовать выучить древнее знание. В усердных попытках прошёл весь день, но опять, как и в первый раз, все они оказались бесплодными. Юноша бессильно отбросил листок и замер. Опять медленно потекло время, и незаметно для себя Ильмериец уснул. В этот раз, похоже, он спал очень долго, в теле чувствовалась приятная свежесть, а голова стала очень ясной. Потянувшись на ложе, он с удовлетворением зевнул.
- Спасибо, Меллоу - неожиданно раздался глубокий голос старика. Ты должным образом выполнил мою просьбу, и твоя помощь помогла мне.
Аскет смотрел на юношу мудрыми глазами, из которых лучилась доброта.
- Я тоже попробую тебе помочь. Ты можешь задать мне любой вопрос, который тебя мучает. Меня зовут волхв Ясунь.
Меллоу был поражён, ещё вчера старик не мог двигаться, а уже утром выглядит таким бодрым и разговаривает с ним, как ни в чём небывало. Не выдав своего удивления, юноша быстро сел на кровати и на секунду задумался. О чём бы спросить? Что ему хотелось бы узнать больше всего? Неожиданно для себя он вдруг выпалил: Можешь ли ты помочь мне овладеть этой мудрой? Подобрав с пола пещеры листок, Меллоу протянул его мудрецу. Волхв удовлетворённо улыбнулся, внимательно изучив рисунок мудры и ноты мантры.
- Да, безусловно, я могу помочь тебе в освоении этой мантры и более того, я готов обучить тебя некоторым другим познаниям. Но запомни, для того чтобы твой разум смог вместить все сокровища знаний, которыми я обладаю, тебе нужно иметь определённые качества, которые можно выработать лишь повседневными усилиями. Без этого тебе будет очень трудно, практически невозможно, постичь Ведические знания. Изучение этой мантры это всего лишь первый небольшой шаг на пути твоего развития. Если ты по-прежнему твёрд в своём намерении, то постарайся выполнять следующие правила.
Питайся только чистой и здоровой пищей. Помни всё, что ты вкушаешь, идёт на строительство тела твоего. Если можешь воздержаться от мясной пищи - воздержись. Прежде чем вкусить пищу предложи её Всевышнему Богу. Старайся ежедневно ходить босиком по земле, даже зимой. Хождение зимой по снегу, как и купание в холодной воде закаливает тебя и побеждает многие недуги. Смотри на живой огонь, отрешившись от всех суетных мыслей, чтобы сжечь в себе всё худое. Не плюй на землю, и воду, и в огонь, не выплевывай силу, жизнь и здоровье своё, и не бранись, бросая худые слова на ветер. Одни полные сутки в течение седмицы, если можешь, обходись без пищи и воды. Пост должен быть не в тягость, а в радость тебе, ибо он - очищает душу и тело. Победи в себе жадность, лень, самодовольство, страсть к стяжательству, лицемерие, страх и гордыню. Имеющий склонность к нечистоте внутри - сам завсегда нечист и вовне будет. Мысль не отделяй от дела. Услышал слово Учения - хорошо. Но самое главное делай!
Меллоу заворожёно внимал словам учителя, многим правилам он уже следовал с детства, другим его приучили в армии Бергерет, но отдельные положения были для него в диковинку. Например: зачем нужно отказываться от мяса? Неужели это так важно?
- Готов ли ты следовать моим наставлениям посланник Брета? - оборвал его недоумение Ясунь.
Желание выйти из каменного плена было столь велико, что парень не раздумывая, кивнул головой. Меллоу хотел вырваться из пещеры внутренней ограниченности, он хотел выскользнуть из западни иллюзии, которая как паутиной, оплела его сознание и не давала свободно мыслить, из той ограниченности, что была у него внутри. Выйти на свободу из тюрьмы сковывающих и тёмных представлений, которые так мешали, так тяготили его с самого детства. Юноша без колебаний принял решение.
- Да, учитель, я буду исполнять все твои наставления.
- Что ж, с сегодняшнего дня мы приступим к освоению правильного дыхания. Глубокий вдох в течении двенадцати ударов сердца, затем задержка - сорок восемь ударов и медленный долгий выдох на двадцать четыре удара. Глаза нужно прикрыть, но не нужно их закрывать совсем, потому, что так можно легко заснуть. Взгляд следует сосредоточить между бровей или устремить его на кончик носа. Тебе необходимо научиться управлять воздушными потоками в теле, меняя направление их движения, до тех пор, пока они не придут в равновесие. Запомни, Апана - это нисходящий поток, а Прана - восходящий. Это занятие поможет тебе увеличить продолжительность жизни и достичь духовного совершенства, а пока сходи-ка и принеси голубых и жёлтых цветов, нам с тобой надо позавтракать и набраться сил.
ГЛАВА 6
Картис, старший из трёх магов, пристально вглядывался в глубину пещеры сквозь прозрачную стену, которая надёжно закрывала вход. Ему показалось, что в сумрачной дали двигаются какие-то тени. Наверно померещилось, - наконец решил он.
- Предлагаю разрушить защитную полусферу силами неба, поворачиваясь к магам, сказал Картис. Сегодня вечером будет шторм, и было бы благоразумней использовать эти силы, чем тратить наши.
- Да пожалуй ты прав, - согласились с ним братья по ордену. Вскоре мы будем готовы к призыву стихии огня. Тёмные тучи клубились на небе, и погода предвещала большую грозу. Через два часа сильный ливень обрушился на предгорья Пирей. Пронизывающий холодный ветер, силился сорвать мокрые одежды с трёх магов, которые неподвижным полукругом стояли перед входом в пещеру. Вспышки молний озаряли их застывшие лица и выхватывали из темноты далёкие чёрно-белые вершины. Волшебники были предельно собраны и, казалось, не замечали непогоды. Картис поднял руки ладонями к небу и начал громко произносить слова заклинания. Через минуту к нему присоединились остальные. Громкие гортанные слова на странном наречии доносились до Шираза, который внимательно смотрел за происходящим с небольшого отдаления. Молнии били всё чаще и ближе, и отчётливый запах озона, уже напитал воздух. Вдруг три мага, как по команде медленно начали опускать свои руки, их ладони были теперь направлены на непроницаемую дверь. В ту же секунду страшный звук расколол небо и огромная ветвистая молния, ослепив Шираза, ударила в защитную полусферу. Талиры стояли, не шевелясь, и только по их губам можно было понять, что они продолжают читать мантру. Следующий удар, ещё один, молнии с нарастающей частотой, били по невидимой преграде. Ослепительные вспышки распарывали тучи. Защитная полусфера начала светиться, фиолетовые блики пробегали по её, казалось, несокрушимой поверхности. Не в силах оторваться от необыкновенного зрелища Шираз зачарованно смотрел на то, как с каждым ударом молнии в середину сферы она меняет свой цвет. Быстро, всё происходило очень быстро, каждый новый удар молний удивительно менял раскраску чудесной двери. От фиолетового, спектр света быстро дошёл ярко красного и сфера начала светиться, как маленькое солнце, ослепляя и выжигая глаза. Не в силах терпеть боль Шираз прикрыл глаза рукой, но тем не менее, он пытался сквозь сощурившиеся веки, увидеть продолжение борьбы чародеев с магией, которая была вложена в дверь-камень. Свет дошёл до ослепительного белого, смотреть дальше не было сил. Рефлекторно, повинуясь внутреннему голосу, Шираз упал на лёд и закрыл ладонями лицо. В ту же секунду оглушительный взрыв потряс ледник Менсу. Вход в пещеру был открыт.
Шираз очнулся оттого, что кто-то сильно тряс его за плечи.
- Командир, командир - откуда-то издалека доносился до него, чей-то крик.
- Порядок, Шираз жив, командир очнулся - раздавались чьи-то голоса. Голова раскалывалась, в ушах стоял противный звон, который заглушал все звуки. Шираз медленно сел. Что произошло? Сколько времени он пролежал на холодном льду? Мыслей не было, надо было собраться и встать, вокруг стояли бойцы его роты, и показывать при них свою слабость он не мог.
- Доложить обстановку, - не слыша сам себя, отдал распоряжение командир роты рукопашного боя. В ушах противно звенело.
- Что-то не так? - предчувствуя неладное, спросил Шираз.
- Да, два мага погибли. Картис жив, но находится в плохом состоянии, взрывом его отбросило на камень, и он сильно повредил голову, но, тем не менее, передвигаться он может самостоятельно.
- Хорошо. Позаботьтесь о мёртвых. Когда закончите, построиться в боевом порядке и ждать моего приказа.
- Даро, - позвал Шираз своего заместителя. Вы уже обследовали пещеру?
- Нет, вы пробыли без сознания совсем недолго около десяти минут, мы не успели ничего предпринять, - быстро ответил воин.
- Хорошо, ждать моей команды, - повторил приказ Шираз, направляясь к открытому теперь входу в пещеру.
Дождь ослабел, гроза уже ушла в сторону и в разрывах облаков иногда проглядывала бледная луна. Дойдя до входа, командир смог оценить силу взрыва, уничтожившего защитный барьер. Часть скалы была разрушена. Покачивая головой, и ругая самоуверенных магов, которые своей гибелью так ослабили его подразделение, Шираз вошёл внутрь пещеры. Сделав несколько шагов вглубь, он остановился, ему показалось, что темнота впереди его колышется. - Здорово меня шарахнуло, до сих пор плывёт в глазах, с неудовлетворением подумал он. Вот дурацкое любопытство, ладно хоть жив остался, - корил он себя.
- Стой, - совершенно неожиданно раздался чей-то голос.
- Немедленно покинь пещеру или умрешь - продолжал голос из темноты. Благоразумие победило вспышку гнева Шираза и он, медленно пятясь назад, никого не видя впереди, вышел из пещеры. Полная луна тем временем взошла над ледником Менсу. Роты Шираза, ожидая его, уже выстроились в боевой порядок. Солдаты находились не более чем в 50 метрах от входа в пещеру, и им было прекрасно видно, как за пятившимся назад из пещеры Ширазом на освещённый луной лёд, вышел маленький человечек. Он был небольшого роста, наверно по пояс взрослому мужчине, но все пропорции тела у него, были гармоничными, лицо его выражало полное бесстрашие. Казалось, он совсем не боялся двухсот вооружённых бойцов, и, внимательно осмотрев их, он крикнул:
- Зачем вы нарушили условия договора и разрушили голубую дверь в наше царство? Или вы забыли уговор наших предков. Чего вы добиваетесь?
- Вы первые это сделали, пропустив через свою территорию человека. Его зовут Меллоу и он дезертир армии её высочества - с поднимающимся чувством ярости ответил Шираз,- Выдайте нам его немедленно, это первое. Второе, вы обязаны заплатить нам дань золотом за нарушение договора, в противном случае мы сделаем это силой. Так решила сама императрица.
- Да, я впустил на нашу землю около трёх дней назад человека, но он является гостем самого Ясуня, поэтому договор не нарушен, кроме того, обратно из подземелья ему не выйти. А вот твои воины уже преступили договоренности наших отцов и разрушили тайный охранный камень. Про золото забудь, не ты первый пытаешься претендовать на то, что не принадлежит людям по праву и ты никогда не получишь его. Приказы людей, пусть даже они именуют себя императорами, я никогда не исполнял ранее и сейчас разумеется не выполню. Оставь свои попытки пройти в пещеры и убирайся домой.
Кровь бросилась в лицо Шираза, от бешенства у него сдавило горло.
- Я раздавлю тебя маленький выродок. Убить его! - пылая от гнева, прорычал Шираз. Арбалетчики вскинули своё оружие, и немедленно град стрел полетел в сторону спокойно стоявшего гнома. Но за секунду до того, как первые стрелы должны были вонзиться в тело хранителя голубого входа, он исчез в густом тёмном дыме, который неожиданно образовался вокруг него. Тёмный туман, спрятавший гнома от взглядов солдат, постепенно рассеивался и к изумлению Шираза, ожидавшего увидеть лежащее на льду пронзённое стрелами тело, фигура гнома стояла в том же положении.
- Тупицы, как же можно так стрелять - с бешенством выхватывая свой меч, прошипел Шираз - Зарублю своими руками - сквозь сжатые губы вырвалось у него, и командир стремительно атаковал обречённого человечка.
Молниеносный выпад завершился успехом, меч сокрушительно обрушился на голову гнома и тут же со звоном и искрами отскочил от каменной статуи. Неподвижный камень в форме человека стоял, и, казалось, насмехался над бессилием посланцев Бергерет. Несмотря на изумление, Шираз быстро взял себя в руки.
- Проклятая магия - ругнулся он вполголоса. Выдвигаемся немедленно, не забудьте помочь Катрису, внутри пещеры двигаемся в колонну по два, - отдал распоряжения Шираз и первым шагнул в тёмный, неизведанный мир гномов.
ГЛАВА 7
Меллоу наслаждался пустотой. Мысли, которые обычно клубились роем в его сознании, рассеялись, словно туман под лучами утреннего солнца. Паузы между дыханиями становились всё дольше и дольше, а вдохи глубже. Настроение беспричинно улучшилось и все тревоги, так мучившие его в последние дни, растворились в безмятежном спокойствии... Незаметно он погружался во что-то совсем неизведанное. Несмотря на плотно закрытые глаза юноша почувствовал, как окружающий мир начал вращаться со всё нарастающей скоростью. Чувствительность тела стремительно падала и вскоре, Меллоу не мог уже различить, где же он находился сейчас. Его тело, пещера, звёздное небо над головой, которое внезапно открылось ему: всё это стало единым, неразрывно целым. Нечто чистое и глубокое пронизывало разум Меллоу. Ему показалось вдруг, что он стоит на пороге понимания чего-то очень важного, какая-то великая тайна начала приоткрываться его сознанию. Вихрь мыслей, чувств и переживаний захлестнул Ильмерийца слишком внезапно, он совершенно не был готов ни к чему похожему и поэтому, силой заставил себя пошевелить исчезнувшим телом. Мгновенно, пришло ощущение тела, и со смешанным чувством облегчения и разочарования он наблюдал, как раскрывшееся перед ним лишь на мгновение знание стремительно удаляется и меркнет. Меллоу, испугавшись глубины и величественности этого знания, отступил. Теперь, приподнявшаяся было завеса, опускалась обратно.
Медитация заканчивалась, и Ильмериец с сожалением перешёл на обычное дыхание. Он упустил что-то очень важное. Потрясённый юноша пытался понять, старался запомнить ту картину, что промелькнула в его голове. Удивительный образ медленно таял. Постепенно привычные мысли стали возвращаться и метеорами проноситься в голове Меллоу.
- Учитель, - обратился он к Ясуню. Меня терзают вопросы. Скажи, ты был мёртв, когда я повстречал тебя? Ты не дышал, и твоё тело было абсолютно без признаков жизни. Случайно ли ты вернулся к жизни, именно в тот момент, когда я расположился в твоем жилище аскета? Если ты был в царстве Мары то, как же ты смог вернуться, ведь это не дано смертным? Или ты победил смерть?
Волхв улыбнулся и, не спеша, начал отвечать.
- Нет, я не оставил своё тело навсегда, я находился в глубокой молитве - медитации и был в это время на высших планетных системах. Там я встретился с моим давним другом Бретом - жрецом Шаолет, который попросил меня вернуться в тело и помочь тебе с наставлениями. Особенности микроклимата этой пещеры позволяют сохраняться моему телу очень долгое время, а шкура чёрного оленя надежно защищает от возможных неприятностей с насекомыми.
- Учитель, но как такое возможно? И что такое высшие планетные системы? А земля принадлежит какой системе?
Вопросы переполняли юношу. Как же много всего интересного он мог услышать от этой возвышенной личности.
- Пойми, мы с тобой это не тела, которые лишь взаимодействует с материальной природой. Мы являемся неуничтожимыми вечными частицами Бога и как бы помещены внутрь этих совершенных механизмов - тел, которые в свою очередь созданы лишь для условий этой планеты. Я и ты неразрывно вплетены в живую материю наших тел благодаря искусству Творца Рамхи и чувствуем себя неотличимыми от грубой материи. Но истинная наша сущность это Джива, размером она составляет одну десятитысячную кончика волоса, и находится в сердце. Её нельзя уничтожить никакими видами оружия, даже Фаш-разрушитель, не может причинить ей вреда. Она была всегда со времени сотворения мира и всегда пребудет в нём. Я могу при помощи глубокой молитвы покидать моё тело и отправляться путешествовать по вселенной именно в форме Дживы. Связь с телом остаётся, и я имею возможность при надобности вернуться в него, но, поверь, духовные миры несравненно приятней и находится там одно наслаждение. Наша планета не одинока во вселенной, существуют нижние планетные системы, серединные, к числу которых принадлежит и наша земля, и высшие планеты.
У Меллоу захватило дух, путешествие между мирами, другие планеты, как бы он хотел получить такую возможность.
- А кто населяет другие миры, есть ли среди них люди похожие на нас? Сколько времени и как долго длится твое путешествие к другим планетам? - любопытство ученика было неисчерпаемым.
- Рассказать тебе обо всех формах жизни во вселенной я не могу, просто не хватит времени. Их больше миллиона. Формы тел приспособлены к различным условиям планет. Есть огненные тела, души в них живут на огненных планетах. Бывают тела, приспособленные к чудовищной силе тяжести - гравитации. Некоторые планеты имеют большее количество измерений, в отличие от нашего четырехмерного мира. Например, Мир Легов имеет 16 измерений, Мир Арлегов имеет 256. Существуют также миры с меньшим количеством измерений. Миры звуков, миры теней, зеркальных отображений, вечно меняющихся образов, где происходят постоянные превращения. Там цветок может стать через мгновенье свитком Харатьи, затем бабочкой, рысью и т.д. И все эти миры и Реальности вовсе не расположены отдельно, а проникают друг в друга.
Существа, населяющие высшие планетные системы, могут перемещаться между планетами на Вайтмарах или Виманах - воздушных кораблях в виде лебедя. В Дживе - неуничтожимой частичке, находящейся в сердце каждого живого существа, перемещение происходит мгновенно и это доступно человеку. Наверно я утомил тебя, своим долгим рассказом, но, поверь мне, вселенная неисчерпаемо многообразна и прекрасна. В повисшей тишине, которая совсем не тяготила, Меллоу предался фантазиям. Он представлял себе необъятность вселенной. Сотни, тысячи, разнообразных планет, миллионы различных живых существ, путешествующих между мирами на белоснежных Виманах. Как это захватывало и раздвигало горизонты существующей реальности! Ему представлялась чудесная планета, окутанная лучезарным покоем. Вдали на горизонте был виден полупрозрачный, будто сложенный из хризолита горный кряж, горы излучали удивительное мягкое свечение. Трепещущие радуги перекидывались, скрещиваясь между собой через небосклон. В зените проступали дивные светила разных цветов и великолепное солнце не могло их затмить. Внизу в долинах росли колоссальные цветы, размер которых не лишал их удивительной нежности, а между ними открывались бездонные выси и дали девяти спектров цвета. Огромные цветы этой небесной планеты, составляющие целые леса, склонялись и выпрямлялись, качались звуча в непредставимых ритмах и это их колыхание было подобно тишайшей музыке, никогда не утомляющей и мирной, как шум зелёных лесов. И в то же время полной неисчерпаемого смысла, тёплой любви и участия к каждому из там живущих. С лёгкостью и спокойствием недостижимому никакому живому существу на земле Меллоу двигался, как бы плывя в любом из четырёх направлений пространства между этими напевающими цветами. Иногда он останавливался, чтобы побеседовать с этими восхитительными растениями, язык которых был понятен юноше. Временами сами цветы что-то спрашивали у него. Здесь на небесно-синих полянах рядом с огромными тихо мерцающими золотыми лепестками, Меллоу явственно как наяву, ощутил лучезарный покой. Время остановилось. Вдруг его сладкие грёзы разбил глухой, но сильный рокот из глубины пещеры. Под ногами явственно ощущалась судорожная дрожь каменного пола. Многократное гулкое эхо дробилось о невидимые каменные своды подземелья и уносилось куда-то прочь. С трудом возвращаясь в реальность, Меллоу сжался в недобром предчувствии. Раскатистый грохот во второй раз прокатился по пещерам гномов и потом ещё раз и ещё. С тревогой и озабоченностью юноша кинул взгляд на Ясуня и по выражению его лица понял, случилось что-то серьёзное.
ГЛАВА 8
Асгарльд проснулся. С трёх часов ночи наступало время мудрецов, и в отдохнувшее тело жреца хлынула энергия, лежать уже было невозможно. С улыбкой, поднявшись со своего ложа, он приступил к ежедневным утренним обязанностям - омовению всего тела холодной водой, молитве и мягким растягивающим упражнениям. Закончив необходимые действия, Асгарльд был готов встретить Фагон - Солнце. Выйдя во двор монастыря, жрец обратил свое лицо на восток и застыл в ожидании. Блики наступающей зари заиграли на небе, первыми зарозовели в лучах просыпающегося солнца, вершины исполинских гор, которые как защитным кольцом окружали твердыню Шаолет. Нежный розовый цвет постепенно набирал силу. Граница света медленно скользила вниз и приближалась к зданиям священной библиотеки. Еще миг и вот краешек солнца показался из-за гор и теплым лучом осветил голубые глаза Асгарльда. Начинался новый день, еще один день по совершенствованию себя, может быть, он будет следующей ступенькой на пути к вершинам духа, или может это будет моя последняя заря, немного отстранено подумал Асгарльд. Взгляд жреца блуждал по горизонту, мысленно он благодарил Творца - Рамху за эту великолепную красоту, за приятный свежий горный воздух, который, казалось, можно было пить, за возможность находиться рядом с мировой сокровищницей знаний. Внезапно в утренней синеве, не более чем в километре от смотровой площадки монастыря, он увидел поперечный диск из сгущающегося воздуха. Воздушные потоки стремительно ускорялись и двигались в нём по часовой стрелке. Центр этого образования постепенно начал набухать и надуваться пока наконец, не лопнул. Из места небольшого взрыва вылетел чёрный дракон. Мощные крылья мерно взмахивали и несли могучее тело. Да, это был Гаральд, он возвращался из своего мира. Опять за знаниями, улыбаясь с лёгкой грустью, подумал жрец. Но сегодня ему придётся сделать выбор. Сегодня нам предстоит вступить в открытое противостояние c силами зла. Готов ли мой друг идти по этой дороге? Крылатый змей стремительно приближался, и вскоре его громадное тело приземлилось рядом с Асгарльдом. Утро доброе, - мелькнула мысль в голове у жреца. Дракон не разговаривал голосом, он устанавливал мысленную связь, и слова-образы сразу появлялись в разуме собеседника. Такое общение было более точным и наполненным содержанием. Оно исключало возможность любого недопонимания при разговоре.
- Здравствуй Гаральд, - ответно поздоровался жрец, - C каким вопросом ты прилетел сегодня? - Учитель Асгарльд, помоги развеять мои сомнения. Я никак не могу забыть события прошлого месяца, когда ты приказал мне атаковать толпу, взошедшую на мост и готовившуюся ограбить священную библиотеку. Разве страдания и смерть тех людей, которые пусть даже и были злодеями, не ложатся на меня тяжким грехом? Неужели я не буду расплачиваться за свой поступок в следующем рождении? Зачем же тогда мы встали на путь изучения священных Вед, и чем же мы отличаемся от простых разбойников в долинах? О Асгарльд, пусть эти люди, ослепленные жадностью, не видят никакого греха в том, чтобы убивать монахов, но почему же мы, осознающие, что убийство есть преступление, должны вовлекаться в подобный грех? Вымолвив это, дракон закрыл свои огромные глаза и преисполненный горя замолчал. Увидев подавленное состояние и полные слёз глаза Гарольда, жрец спокойно ответил.
- Произнося эти слова, ты скорбишь о том, что не достойно горя. Знай же, что-то, что пронизывает всё тело, неразрушимо. Никто не может уничтожить бессмертную душу. Душа неразрушима и вечна, лишь тело, в котором она воплощается, подвержено гибели. Для души не существует ни рождения, ни смерти. Она не уничтожается, когда погибает тело. Как человек надевает новые одежды, сбросив старые, так и душа принимает новое тело, оставив старое и бесполезное. Тот, кто родился, обязательно умрёт, и после смерти обязательно вновь родится. Поэтому не следует предаваться скорби, исполняя свой долг. Твой долг, это долг воина, твоё предназначение - сражаться, отстаивая ведические принципы. Сражайся во имя долга, не думая о радости и горе, о потерях и приобретениях, победе и поражениях. Поступая так, ты никогда не навлечёшь на себя греха.
- Спасибо тебе учитель, ты снял пелену с моих глаз, и теперь я отчетливо вижу, что мой долг воина - кшатрия сражаться, - без особой уверенности ответил дракон.
- Я рад, что благоразумие вновь вернулось к тебе, настойчиво продолжал Асгарльд, но мне бы хотелось, чтобы у тебя не осталось ни тени сомнения, перед тем как я передам тебе просьбу Верховного Жреца Брета. Пойми, что твоё сомнение участвовать в битве, является своего рода беспокойством о результате деятельности, а любая привязанность, как положительная, так и отрицательная является причиной нашего рабства. Такое отношение препятствует освобождению из плена коварных чувств и изворотливого ума. Не забывай, что плоды твоих действий не принадлежат тебе, а любая работа, в том числе и работа воина или правителя, ради результатов, сковывает цепями привязанностей к материальному миру. Хорошо на сегодня оставим эту тему,- глядя в немного затуманенные глаза Гаральда, прекратил его мучения жрец. Дракон, как ученик у доски, которого отпускает учитель, с облегчением выдохнул воздух.
- Вчера, верховный жрец - Брет, на время вышел из своей медитации для того, чтобы поручить мне очень необычную и опасную миссию, продолжал Асгарльд. Впервые, за долгое время силы зла настолько окрепли, что будущее народов Дарии предрешено. Громадная армия Бергерет вместе с отступниками от светлой Веры - магами скоро войдет в долину и сметёт последний островок ведической культуры. Предвидя будущее Дарийцев, Брет милостиво взял на себя обязанности хранителя монастыря, а меня попросил немедленно выступить в защиту священных свитков, находящихся в Дарийском монастыре Велес. Если отступники маги, которые лишь прикрываются армией Бергерет, завладеют этими знаниями, они смогут открыть проход в нижние планетные системы и мир захлестнет хаос. Мне нужна твоя помощь. Готов ли ты сражаться вместе со мной?
Немедленно, волна непоколебимой решительности ворвалась в мозг Асгарльда, от былой задумчивости дракона не осталось и следа.
- Да, учитель, я буду с тобой до конца. Безусловно, ты можешь рассчитывать на меня.
- Что ж я искренне рад. Время на сборы нет, вылетаем немедленно. Путь не близкий и мы не имеем права опоздать. Наша цель перевал Грохотун, мы должны успеть в монастырь Велеса раньше передовых отрядов Бергерет.
ГЛАВА 9
Их было четыре отряда, четыре группы из разных родов. В каждую входило по двадцать рослых, светлоглазых мужчин. Их длинные русые волосы были заплетены в боевые косы. Третий день они поднимались по Дарийской долине к Пирейским горам. Кони здесь вряд ли смогли бы пройти. На таких валунах лошади давно бы сломали себе ноги. Три дня, практически без сна, лишь урывая пару часов в сутки, шли они по бездорожью. Это был самая короткая дорога к перевалу Грохотун. Им нужно было успеть прийти к цели до следующего утра. Возглавлял эти восемьдесят человек легендарный князь Венедов - Орий. О его славе уже ходили легенды по всей Дарии, хотя на вид ему было не более 45 лет. Многие говорили, что ему уже больше ста лет и свою силу он поддерживает ворожбой.
- Короткий привал, - скомандовал Орий. - Останавливаемся на той площадке, нам необходимо восстановить силы перед решающим броском. Продравшись сквозь колючие кусты ежевики, он вышел на небольшую изумрудную поляну, поросшую голубикой и окружённую ещё высокими елями. На ней лежало несколько больших валунов.
До монастыря оставалось около десяти километров и ему было необходимо осмотреть всё вокруг, пока облака сплошной пеленой, не затянули небо. Монастырь Велеса был заложен в незапамятные времена. Он находился почти на самом перевале Грохотун, названном так за частые грозы, случавшиеся в этих местах. Тучи нередко стояли над Велесом, зацепившись за горную твердь. Не в силах пройти дальше, в отместку, они проливали на перевал свою силу и в гневе пытались разбить молниями скалы. Вечерело. Полная луна появилась на ещё голубом небе. Князь Венедов подал знак Еремию и ещё пяти голубоглазым мужчинам из его родного клана Рыси. Тот час же воины плотным кольцом окружили Ория и, повернувшись к нему спиной, заняли оборонительную позицию. Их сильные руки лежали на рукоятях мечей, готовых в любую секунду обрушиться смертоносным танцем на любого, кто посягнет на жизнь Ория. Князь поклонился до земли и, глядя на заходящее солнце начал петь заговор. Еремий правая рука Ория, обернулся и, зная заранее, что сейчас произойдет, приготовился помочь князю. Остальные члены клана Рыси по-прежнему стояли неподвижными и грозными изваяниями. Допев до конца древнюю сагу, Орий мешком повалился на землю. Со стороны казалось, что жизнь покинула его. Подхватив своего родича и бережно уложив его на душистую горную траву, Еремий принял командование на себя.
Зоркие глаза орла, различавшие с километровой высоты даже мышь, как обычно, вызвали у Ория чувство восторга, сколько раз он испытывал это перевоплощение и каждый раз никак не мог к нему привыкнуть. Орий, один из немногих Венедов мог оборачиваться любым зверем или птицей. Остальные родичи обладали знанием перевоплощения только того животного, к клану которого они принадлежали. Чувство полёта, необъятная свобода пьянила сознание. - Жаль, что оставаться в этом теле, так прекрасно созданным Богом, нельзя больше одного дня, в который раз с некоторым разочарованием подумал Орий. Оборачиваться можно было лишь в полнолуние, когда сила луны была наиболее могущественна. Князю безумно нравились эти редкие моменты, но он всегда помнил предостерегающие слова своего первого наставника - Чем дольше человек пребывает в чужом облике, тем сильнее опасность потери собственного "Я", распада личности. Никто не знает, сколько орлов которые сейчас царственно кружили над белоснежными горами, прежде были людьми, чья мудрость и Имя, растворились в необъятных просторах неба. Набирая кругами высоту, орёл поднимался всё выше и выше, он парил на воздушном потоке, его крылья застыли и лишь кончиками оперения, птица меняла направление своего полёта. Глаза Ория, несмотря на сгущающиеся сумерки, довольно быстро отыскали здания Велеского монастыря. Он находился почти на самом перевале Грохотун, который соединял две горные системы и являлся одновременно границей Ведического государства Дарийцев и остальным миром, которым правила династия из племени берсеров. Сверху ничего необычного, ничего, что указывало бы на опасность, он не увидел. Великий Чур не мог ошибиться, наши небесные покровители не обманываются, обеспокоено подумал князь. Он отчётливо помнил вещий сон, приснившийся ему пять дней назад. Грозный Чур предстал пред ним и передал ему легендарный меч предков. Это могло означать только одно - начало новой большой войны - Ассы. Перелетев перевал, орёл продолжил свой полёт уже над территорией, принадлежащей империи Берсеров. Впереди недалеко от вершины перевала, Орий, наконец, нашёл то, что искал - огромную военную колонну. Неприятельская армия, растянувшись гигантской серой змеёй, ползла по направлению к Грохотуну. В середине этой армады можно было различить стенобитные машины и другие механизмы зловещего вида, назначение которых было совершенно определённым - нести разрушение и смерть. Передовые отряды армии Бергерет, были всего в нескольких десятках километрах от монастыря. Его мощные стены белым квадратом выделялись на безжизненных камнях. Ворота были гостеприимно и доверчиво открыты.
Вскоре чёрные воины ворвутся в Велеский монастырь и, захватив его, неудержимой лавиной покатятся вниз в Дарийскую долину, со сжавшимся сердцем подумал Орий. Необходимо как можно быстрее предупредить монахов. Сложив могучие крылья, Орел камнем понёсся к земле. Здания монастыря стремительно приближались. Через несколько мгновений величественная птица, расправив крылья, приземлилась во дворе.
- Смотри, кто прилетел, с улыбкой показывая пальцем на короля птиц, сказал один из монахов, обращаясь к дважды посвященному.
- Не спугни только. Видишь, как подтанцовывает. Красотища-то какая!
Акинчиц, старший из монахов, внимательно посмотрел на птицу, и чем больше он вглядывался в её неправдоподобно умные глаза, тем более не по себе ему становилось. Орёл что-то явно пытался ему сказать, казалось, в его клекоте различались слова, но понять их Акинчиц не мог. Поняв, что во дворе нет ни одного ведающего, Орий в нетерпении вспорхнул и, подлетев к дверям монастырского общежития, начал скрести дверь своими мощными когтями и бить в неё клювом. Монахи замерли в недоумении, стали переглядываться, невероятность происходящего завораживала и пугала их одновременно. Быстро поднявшись, старший монах подбежал к двери и, открыв её, впустил Ория внутрь.
- Где ведающий, где же Ваш ведающий, возбужденно спрашивал-клекотал князь Венедов, безуспешно пытаясь расправить свои почти двухметровые крылья в тесном коридоре. Акинчиц осторожно прижавшись к стене, обошел птицу и приблизился к дверям кельи настоятеля. В это время настоятель Сурий по обыкновению молился, и прерывать его было очень непочтительно, тем не менее, собравшись с духом, монах постучался и открыл дверь в келью, впуская орла внутрь. Ситуация была явно неординарной и он надеялся, что брат в Боге не осудит его. Сурий находился внутри кельи. Он сидел на своём твёрдом ложе, подогнув ноги под себя, и, глядя на деревянное мурти Брамы, истово молился. Небольшая статуэтка не более 40 см. в высоту стояла перед ним, на довольно высоком пьедестале. На шее у фигурки была одета цветочная гирлянда, источавшая удивительно приятный запах, а перед ней лежали сладкие фрукты, неизвестно как сюда попавшие. Сурий был крепким стариком, с окладистой белоснежной бородой. Его возраст было трудно определить точно, но мудрость, которая читалась на его лице, подсказывала, он был свидетелем очень давних событий. Что-то было противоестественным. Глядя на Сурия, Акинчица не покидало ощущение чего-то нереального. Что же это было? Сконцентрировавшись, старший монах заметил едва заметное перемещение тела Сурьи вверх вниз, старик, как бы парил в сантиметрах 5-10 над поверхностью кровати. Хотя нет, Ведающий определенно не касался телом своего ложа. От растерянности Акинчиц застыл в дверях, мешая пройти Орию внутрь, и лишь острый клюв птицы, больно ущипнувший его, вывел монаха из замешательства. Одного взгляда брошенного на Сурия было достаточно, чтобы вынести однозначное суждение. Ведающий, с облегчением подумал князь Венедов, шумно врываясь в келью. Счёт шел на минуты, и медлить было нельзя. Встав позади мурти и широко раскрыв свои крылья, орёл пронзительно закричал, звонкое эхо дробилось и, отскакивая от тесных стен, проникало во все закоулки сознания. Тело Сурьи мягко опустилось на ложе, и его глаза начали фокусироваться на предметах в помещении, Некоторое время он сидел неподвижно, с недоумением глядя на неизвестно как появившегося в его келье царя птиц. Наконец, выждав, казалось, невыносимо долгую паузу, Орий начал разговор.
- Прими мои поклоны, Ведающий. Я - князь Венедов Орий потревожил тебя в твоей медитации-молитве. Прости меня, но обстоятельства таковы, что иначе поступить просто нельзя. Громадное войско Берсеров движется к монастырю и, возможно уже к утру, первые воины ворвутся в обитель духа. Я с моими 80-ми воинами, нахожусь в нескольких километрах от Вас и, в лучшем случае, смогу прийти на помощь не ранее чем через пару часов. Продержитесь!
Клёкот птицы прекратился и к удивлению Акинчица настоятель заговорил с птицей таким же странным птичьим языком.
- Здравствуй и ты Орий. Давно мы не виделись. Жаль, что обстоятельства не дают мне возможности исполнить мой долг гостеприимства. Что ж, видно это воля Господа. Спасибо тебе, что предупредил нас. Обо мне и братьях монахах не беспокойся, но возьми на себя обязанность любой ценой защитить скит. В нём находится священная реликвия всех Дарийцев - Слово о Дарии.
Орий вспомнил, что выше монастыря он видел небольшое сооружение, поразившее его своей недоступностью, лишь небольшая, практически непреодолимая тропка вела к незаметному входу в убежище аскетов. Слово о Дарии, так вот где находится легендарный артефакт, молнией прошила мысль сознание князя.
- Не беспокойся Сурий, я выполню твою просьбу. Пока я жив, никто не коснётся святыни. Время не ждёт. Позволь мне немедленно покинуть тебя.
С этими словами орёл неуклюже повернулся и направился к двери. Уже через минуту, взмывшая в небо птица, парила на восходящем потоке, стремительно поднимавшим её вверх. Зоркий взгляд, позволил быстро найти поляну, на которой отдыхали сородичи Ория. Небольшими пятнами они выделялись на изумрудной траве, а вокруг зелёной поляны, в тени елей, ядовитыми поганками были видны чёрные косынки "бессмертных". Чувство беспомощности молнией обожгло сознание. Издав громкий крик, напрягая все свои силы, орёл устремился к Венедам. Но сердце его замерло, голос интуиции, которая никогда не обманывал, нашёптывал: Слишком поздно.
***
Еремий услышал его, это был смертоносный звук летящих стрел. Они неслись к ним, стремительно приближаясь и изменить что-либо было уже невозможно. Стреляли из арбалетов. Стреляли прицельно, перекрестным огнём. Вся поляна была окружена врагами и теперь, заняв удобную позицию, они хладнокровно расстреливали Венедов. Предсмертные крики разорвали так обманувшую тишину и воины клана Рыси то тут, то там падали замертво. В бешенстве, зарычав от гнева и бессилия, Еремий прокричал боевой клич рыси. Нечеловеческий по высоте крик сорвал его связки, но сила его была такова, что Берсеры опешили на несколько секунд. Венедам хватило этого времени на то, чтобы, выхватив мечи броситься в бой. Главной обязанностью Еремия было спасти тело Ория, без него они были обречены на неминуемую гибель. Рухнув на землю, схватив одной рукой тело упавшего пронзенного стрелой родича, а другой Ория, Еремий пополз к валунам на середине поляны. Подняв голову, он увидел, что быстрее всех сориентировалась в обстановке двадцатка клана Снежного Барса. Громадными прыжками, преодолев расстояние, отделяющее их от скрытых в камнях противников, воины вступили врукопашную. Род медведей, оправившись от первой неожиданности, спешил следом. Особняком держался клан тигра, попав в самое сложное положение и приняв основной удар на себя, двадцатка полосатого хищника укрылась, как могла за валунами и пережидала смертельный ливень из стрел. Доползя до убежища между двух больших камней, Еремий, скрежеща зубами и закрывая собой, тело Ория, мог только бессильно наблюдать за ходом боя. Противников было, по всей вероятности, около 100-150 человек и в равной схватке Венеды не уступили бы им, но в первую минуту боя около четверти родичей были ранены или убиты и теперь соотношение сил было неравным. Орий, ну где же ты Орий, с болью в голосе хрипел Еремий, смотря, как падают пронзенные стрелами Венеды. Наконец-то тело князя дернулось, сознание вновь вернулось к нему. Открыв глаза, Орий увидел склонившееся над ним перекошенное лицо своего друга.
- Князь, выручай, выручай нас скорее, бешеные глаза Еремия вылезали из орбит. Поняв всё с полуслова, Орий пружиной вскочил и, порвав на себе нательную рубаху, обнажил свою могучую грудь. Мощные мышцы вождя Венедов грозно вздулись. Выхватив свой меч, он мягкой рысью поступью двинулся по направлению к ближайшим бойцам одетых в форму воинов Бергерет. Губы князя негромко повторяли слова кавачи - защитной мантры и кривились в улыбке, и, хотя большинство стрелков сосредоточили своё внимание на Ории, стрелы, летящие в него, пролетали мимо. Еремий, идущий сзади, по инерции продолжал защищать спину князя, хотя знал, он был заговорен и не проиграл ещё ни одной битвы за свою долгую жизнь. На свою беду воины берсеров беспечно и тщетно пытались попасть в него из арбалетов, бесполезно тратя своё время. Расстояние между ними и Орием неумолимо сокращалось.
- Мара!! - громкий яростный клич разорвал пространство. Князь Венедов бросился в бой. Не прекращая читать кавачу, Орий крушил ряды неприятеля, как дикий зверь режет стадо баранов, так и он раскидывал нечеловеческими ударами врагов.
- Смерть, смерть - вторили князю воспрявшие духом Венеды. Клан тигра, вышедший из-под удара арбалетов, с удвоенной яростью наконец вступил в бой. Липкий, парализующий волю ужас, вселился в уже нестройные ряды нападавших берсеров. Вождь Венедов был неуязвим для их оружия, безжалостно и неутомимо он наносил удар за ударом. Орий наступал с бешенством, которого Еремий ещё не видел в своём наставнике. Не выдержав смертоносного натиска, те из берсеров, кто ещё находился на безопасном расстоянии от приближающей машины смерти, бросив своё оружие, стали спасать свои жизни позорным бегством, обрекая на смерть оказывающих отчаянное сопротивление "бессмертных". Выучка железного корпуса делала своё дело. Оставшиеся в живых наёмники поняв, что ситуация изменилась, немедленно заняли круговую оборону. Ощетинившись мечами, бойцы Германа были готовы сражаться до последнего. Несмотря на всю безвыходность ситуации в их глазах светилось твёрдое намерение не сдаваться. Но даже эти умудрённые опытом воины ничего не смогли сделать с взбешённым Орием: напор его мечей легко прорвал их оборону и ринувшийся в атаку клан Снежного барса быстро подавил последнее сопротивление наёмников. Вскоре всё было кончено и коварная засада уничтожена. Догонять убегающих не стали, нужно было беречь свои силы перед решающим броском на Грохотун.
- Подсчитать потери, всех раненых принести ко мне, - не отойдя ещё от боевого запала, громко крикнул Орий. Еремий обеспечь воду, - закончил отдавать распоряжения князь. Тяжёлораненых было четверо, и семеро бойцов получили неопасные ранения, в основном это были раны от стрел вражеских арбалетов. Шестеро Венедов навечно успокоились и уже отправились в мир Нави.
- Вскоре они предстанут перед Марой в ожидании приговора за прожитую жизнь, и, я надеюсь, Мара будет благосклонна к ним - с грустью в глазах, глядя на тела родичей, сказал Орий. Для воина нет более почётной судьбы, как умереть, сражаясь за родную землю. Морена - Смерть сеет жизнь, и Она же освобождает от тяжести бренного тела. Власть Морены - вечна, а жизнь земная краткосрочна. Смерть это только переход из сего мира в мир Иной, путешествие длящееся лишь мгновенье, - скорбно закончил князь. Надо было торопиться. Сдерживаемые стоны раненых подстёгивали князя. Необходимо было смыть с себя осквернение, которым пропитала его битва. Чистый горный ручей вырывался на свободу из глубин скалы, недалеко от места битвы. Вода, падая с трехметровой высоты, за долгие столетия вымыла грунт и теперь в месте падения небольшого водопада была природная купальня. Хрустальная вода была так прозрачна и чиста, что, наверно, даже предкам Дарийцев, давно покинувшим этот мир, хотелось вернуться, чтобы наполниться этой горной свежестью. Холод воды обжёг сознание, дыхание перехватило. Несмотря на это, Орий медленно выдохнул воздух из лёгких и с головой погрузился в ледяную воду. Спокойствие сознания, так необходимое ему сейчас, возвращалось. Три глубоких вдоха, три погружения в неисчерпаемый источник силы, восстановили в нём нарушенный сражением баланс. Князь ощутил, что уныние, грусть, усталость, память о потерях, мгновенно оставили его. Приняв полное омовение, Орий встал над приготовленной Еремием водой и начал читать наговоры на воду. Через пять минут всё было готово. Начав с тяжелораненых, князь осторожно окропил сначала мёртвой, а затем живой водой все их раны, которые немедленно начали затягиваться. Как в морозную ночь гладь пруда покрывается тонкой корочкой льда, так и раны бойцов незаметно, но неумолимо затягивала новая кожа, а кровотечения останавливались. Мёртвая вода позволяла забыть телу все причинённые ему разрушения, а живая исцеляла силами богини Рады. Закончив лечение раненых, Орий поручил им позаботиться о мёртвых родичах. Необходимо было соорудить кроды, большие погребальные костры, а чёрных воинов Бергерет, как чандалов просто завалить камнями. После этого остающимся воинам надлежало немедленно возвращаться вниз в долину и предупредить Дарийцев о начале новой большой войны - Ассе. В любом случае чёрный дым погребальных костров быстро донесёт страшную весть, мелькнуло в голове Ория. Спокойное мирное время ушло и всем кланам и племенам, нужно было успеть подготовиться к вторжению чёрных. Оглядев оставшихся в строю Венедов, князь крикнул:
- Братья, готовы ли Вы биться с ворогами до последнего вздоха? Тьма их движется по ту сторону перевала, и скоро они переступят священную межу.
- Мара! - в едином крике согласия слились голоса голубоглазых. Все воины один за другим срывали с себя доспехи и рвали на себе нательные рубахи, ещё мокрые от пота их тела блестели в лучах набирающей силу луны. В последний бой было принято идти обнаженным до пояса. Во многих врагов вселялся ужас ещё до того, как они встречались взглядом с Венедами, уже мысленно расставшимися с бренными телами. Осмотрев родичей, Орий запел песнь о Дарии, все выше и выше поднималась мелодия, всё дальше и дальше защитники своей Родины отдалялись от этого мира. В мыслях все они уже умерли. Они уже не принадлежали этому миру, даже с непобедимым князем выжить никто из них не надеялся. Воины подводили итог жизни. Наконец, звуки последней песни стихли, стихли и все эмоции в душах воинов, лишь твёрдая непоколебимая решимость читалась на их лицах.
- Веди нас князь - разорвал тишину голос Еремия, вышедшего вперёд из строя. Мы готовы.
ГЛАВА 10
Шираз, командир разведчиков особой тысячи оглянулся. Наверно все солдаты уже вошли в пещеру, подумал он.
-Зажечь факелы, - рявкнул наёмник. Не растягиваться!
Темнота, так давившая на сознание, отступила, и вся длинная цепочка подчинённых стала видна. Шираз повеселел, вид колышущейся массы, двигающейся в глубину пещеры, успокаивал.
- Сейчас найдём этого наглеца гнома, а потом доберёмся и до Меллоу, с удовлетворением подумал наёмник. Картис, старший из магов, уже почти оправился после того страшного взрыва, что разрушил голубой вход в пещеру, и сейчас его состояние уже не внушало опасений Ширазу. Он знал, что с магом вся операция в этом мрачном и негостеприимном пристанище сумрака, будет закончена быстро и безупречно. Ещё раз, посмотрев на Картиса, проходящего мимо, командир удовлетворёно хмыкнул. Могущество магов было безгранично. Они могли видеть в темноте, дышать под водой, им подчинялись силы природы и звери, тайные заклинания, которыми обладали старшие из них, открывали им двери сокровенных знаний. Как же так получилось, что при взрыве они не смогли себя защитить, недоумевал Шираз. Мерный топот кованых сапог дробился о невидимые своды подземного царства. Неверная тропинка замедляла движение отряда Бергерет и солдаты, упираясь в спины впереди идущих, неспешно продвигались к ручью.
- Странно, ни души, задумчиво произнёс Шираз. Он ожидал увидеть или хотя бы услышать хоть какие то признаки жизни, но пещера молчала, все звуки тонули в её необъятном пространстве как в вате. На девственно чёрных стенах обиталища тьмы не было видно ничего, что указывало бы на присутствие жизни.
Какое золото, какое к чёрту подземное государство, кипел от злости командир разведчиков. Может, оно и было здесь когда-нибудь, но точно не в этом тысячелетии. Он чувствовал себя обманутым. Зачем нужно было посылать за никчемным беглецом двести отборных солдат да ещё с тремя магами. Его сослуживцы уже наверно через пару дней пересекут границу Дарии, и первый павший город станет долгожданной добычей наёмников. А он, один из шести командиров элитной тысячи, вынужден слоняться по этому бестолковому склепу в поисках какого-то мальчишки и несуществующего золота. В сердцах он поддал камень ногой. Ещё эта история с неудачным взрывом, убившим двух магов. Нет, конечно, ему было не жалко этих выскочек, но неудачное начало скребло на душе. Неторопливо текло время, постепенно отряд всасывался в глубины необъятной пещеры. Жалкое подобие тропы уходило всё дальше вниз и вниз, пока, наконец, пространство под ногами не выровнялось и небольшой ручей, неизвестно откуда взявшийся, преградил дорогу.
- Погасить факелы,- гаркнул Шираз - десять минут на отдых. Живо, живо шевелимся.
В наступившей темноте почему-то были видны отблески воды.
- Смотри, а цветы-то светятся, - пронеслось изумлённым бормотанием по рядам солдат, с радостью кинувшихся к ручью. Светлая цепочка растений разрезала темноту и уходила вверх по течению источника. Впереди, может в метрах пятистах, может больше, она заканчивалась далёким ярким сиянием. В этом удивительном свете была отчётливо видна маленькая фигурка человека, опирающегося на посох и, казалось, ожидающего чего-то.
- Меллоу, - торжествующе воскликнул Картис. Отлично, теперь он наш! Взять его, но не убивайте, я сам исполню приговор.
Солдаты, выхватывая оружие, и толкая друг друга, кинулись вверх к манящему свету. Не торопясь, сорвав на ходу цветок, в предвкушении скорой расправы, командир направился к беглецу. Казнь дезертира отлично укрепит дисциплину и мою власть, - с удовлетворением подумал он.
Меллоу внимательно наблюдал из пещеры за Ясунем. Спокойная уверенность волхва передавалась и ему, хотя, судя по дрожи, которая временами пробегала по телу юноши, сдерживать себя ему было трудно. Бойцовский темперамент одерживал вверх. Неудачная идея, - предательски свербило у него в голове. - Ну, и зачем только он вышел из пещеры, ведь можно было переждать тихонько внутри, глядишь и всё обошлось бы. Меллоу был уверен, что он не сможет выдержать зрелища убийства невинного старца и неизбежно вступит в бой. Но Ясунь был непреклонен.
- Это моя обязанность защитить гостя, - спокойно повторил он ещё раз, перед тем как покинуть пещеру - И не вмешивайся, твоя горячность может лишь помешать. Не переживай за меня, мягкое и слабое побеждает твёрдое и мощное. В мире нет ничего мягче и слабее воды, но она может разрушить крепкое и сильное и никто не в силах победить её. Сейчас Меллоу уже покинула та уверенность, которую придали ему тогда слова Ясуня. Надежда на счастливый исход стремительно таяла.
Торопливые тени солдат приближались. В мучительном ожидании замерло время. Ближе, ещё ближе, вот уже слышно сбитое дыхание особо рьяных вояк. Звенящее напряжение напитало всё пространство вокруг заводи с удивительными жёлтыми цветами, но Ясунь, не замечая его, невозмутимо стоял, и, казалось, увлеченно любовался игрой сполохов света на воде. Еле заметная улыбка проблёскивала на его безмятежном лице. Наконец первые воины приблизились к мудрецу на расстояние достаточное для того, чтобы им стало понятно - это не Меллоу. В небольшой растерянности первые из них встали в метрах пяти от Ясуня, а сзади, напирая, подходили всё новые и новые солдаты. Вскоре они плотным кольцом скрыли волхва от взора Меллоу. Разведчики ожидали команды. Никто из них не хотел брать на себя лишнюю ответственность за судьбу тщедушного старика. Внимательно осмотрев, столпившихся вокруг него воинов, Ясунь неожиданно начал говорить
- Тот, кто нападает, не достигает успеха. Кто поднялся на цыпочки, тот не может долго стоять. Кто сам себя возвышает, тот не может стать старшим среди других. Тот, кто делает слишком большие шаги, не может долго идти. Всё это называется лишним желанием и бесполезным поведением. Поэтому, человек обладающий истиной, не совершает этого. Удивлённые солдаты в недоумении стали переглядываться, они никак не ожидали услышать что-нибудь подобное. Спокойный уверенный голос старца захватил всё внимание воинов, их воинственность растворялась в глубине его мудрости.
- Человечность для людей важнее, чем вода с огнём. Я видел погибавших от воды и огня, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь погиб от человечности, - продолжил учитель. Человечность это когда люди не делают другим того, чего не желают себе. Тем временем Шираз, чувствуя что-то неладное, ускорил шаг и, выбросив цветок, направился через расступающуюся толпу к окружённому пленнику.
- Я же сказал тебе, покинь немедленно пещеру, или ты ищешь смерти глупец? - внезапно раздался знакомый голос гнома. От неожиданности Шираз споткнулся. Резко обернувшись, он попытался найти взглядом назойливого наглеца. Смельчак стоял немного в стороне от ручья на небольшом каменном выступе и, благодаря этому, сейчас разница в росте не была так заметна. Как и прежде, ни тени сомнения или страха не читалось на его лице. Гном был сосредоточен и держал в руках большую морскую раковину. - Напрасно ты не послушал меня, и теперь боюсь ты зашёл слишком далеко, - бросил вызов таинственный обитатель пещеры. Кровь бросилась в лицо Ширазу. Опять, опять этот карлик! Ну, на этот раз он не успеет превратиться в камень, мгновенно забывая о Меллоу, подумал командир разведчиков. Выхватив оружие, он ринулся на ненавистную фигуру. В тот же миг гном поднёс раковину к губам и подул в неё. Странно, но никакого звука Шираз не услышал, лишь странный озноб пробежал по нему, а волосы по всему телу стали подниматься дыбом. Солдаты в недоумении стали переглядываться, их лица были охвачены необъяснимым нарастающим испугом. Вдруг, откуда-то из темноты один за другим стали выходить такие же маленькие человечки, все они держали раковины и непрерывно дули в них. По-прежнему никакого звука не было слышно, но всё же что-то эти дьявольские инструменты извлекали из себя и под действием этих всё новых и новых раковин, вступающих в бой, чувство ужаса стремительно нарастало. Неуловимый шум, находящийся где-то на зыбкой границе чувствительности человеческого слуха, креп с каждой секундой. Вскоре он усилился настолько, что заполнил собой всё громадное пространство пещеры. Шираз неожиданно для себя почувствовал, как его пробил пот, а ноги стали ватными от чёрного безысходного кошмара, который ворвался в мозг и туманом застлал глаза. До таинственного обитателя пещеры оставалось не более десяти шагов, но ноги командира уже не слушались, не веря себе, он ветеран многих битв, упал на колени, и не в силах слышать разрывающую сознание тишину схватил обеими руками свои уши. Распластанный на земле, раздавленный ужасом "бессмертный", уткнулся лицом в пол. Из последних усилий, собрав остатки воли в кулак, он закричал на пределе возможностей своих связок, пытаясь вырваться из чёрной пелены стремительно захватывающей его разум. Последнее, что запомнил наёмник, это была кровь, которая вдруг хлынула у него из носа. Сознание покинуло его, и он уже не мог видеть, как его вымуштрованная и закалённая в боях рота, в ужасе бросая оружие, сходила с ума. Одни бойцы, также как и их командир, уже неподвижно замерли на земле. Другие, истошно крича, разбегались в разные стороны, третьи просто бились головой о камни, словно пытаясь выбить из себя ненавистный звук. Десятки маленьких защитников пещеры монотонно и страшно безразлично набирали в себя воздух и дули, дули в раковины смерти. Вскоре последние крики разведчиков затихли где-то в глубине царства гномов. На берегу ручья, скрестив ноги в позе лотоса и положив кисти рук на колени, сидел Ясунь. Он молился. C каждой минутой низкий гортанный звук, который рождался где-то глубоко в его животе, нарастал и, казалось, он успокаивал и залечивал всё то разрушение, которое причинили странные существа с раковинами в руках. На этот звук из последних сил, сдирая пальцы в кровь, полз Меллоу. Доползти, только бы доползти, пульсировала в его висках одна единственная мысль. Непослушные пальцы впивались в камень и по сантиметру приближали его к спасению. Дарек, вождь гномов, изумлённо смотрел на не сдающегося Ильмерийца. Он никогда и ни от кого ещё не слышал, чтобы люди, услышав звук ужаса, могли остаться в сознании. Преодолев последние метры и коснувшись, наконец, рукой Ясуня, юноша с облегчением выдохнул воздух. Почему-то он знал, теперь он в безопасности. Последняя искра сознания покинула его, и он замер в беспамятстве.
Мантра росла и ширилась, её всепроникающий звук достиг, наконец, сознания маленьких человечков. В растерянности они опустили свои смертоносные раковины.
- Прости нас Ясунь, - наконец разорвал молчание Дарек и, повернувшись, исчез в тёмных бескрайних просторах подземелья.
ГЛАВА 11
Ведающий истину Сурий стоял во дворе монастыря и смотрел на восходящий Фагон. Багровый диск солнца медленно выползал из-за горизонта и окрашивал стены обители в нежно-розовый цвет. Утренняя свежесть приятно бодрила тело. Птицы, не замечающие орды вражеских солдат, радостно начали петь гимны светилу. Начинался новый день. И это был первый день войны, между империей и непокорённой страной Дарией. Ворота монастыря были надёжно закрыты ещё ночью и передовые отряды армии Бергерет не смогли взять сходу обитель духа. Подходившие к Грохотуну нескончаемые вереницы солдат, обозов, военных машин заполнили собой уже всё пространство под стенами монастыря, но оно не смогло вместить громадную машину разрушения собранную под знаменами Берсеров. Вновь прибывшие ставили свои походные шатры уже по другую сторону перевала, на земле Дарии. Вторжение началось и, хотя ещё не было пролито ни капли крови, не было сделано ни единого выстрела из страшных стенобитных машин, тем не менее, рубеж, после которого переписывалась история государств, уже был перейдён.
- Братья, - обратился настоятель монастыря Сурий к семерым монахам, застывшим перед ним неподвижным строем.
- Братья мои, в вере нашей светлой, - повторил старец, оглядывая своих учеников внимательным изучающим взглядом. Пришло время трудное и лихое. Чужеземцы вторглись на нашу землю. Чужеземцы, что посягают на всё чужое и им не принадлежащее, решили нарушить гармонию, царящую в мире света и уничтожить потомков расы великой. Прибывая на земли наши цветущие, они будут стремиться приучить наших детей к жадности, так как она губит познание, а когда познание убито, то и стыд исчезает. С убийством стыда угнетается правда, с гибелью правды уничтожается счастье, а когда счастье убито, то и человек погибает. Берсеры догадываются, что Дарию им не сломить своей военной мощью, но они также знают, что если отнимут у потомков расы великой цель в жизни, Веру и свободу духа, то и самих людей погубят. Ученики мои, настал час испытания. Знайте, что никто извне не сможет одолеть Вас, пока вы храните чистоту сердца. Будьте же одинокой скалой, о которую бессильно разобьются вражеские волны. Все мы находимся под защитой Вышнего Бога. И если во время битвы ваш разум будет сосредоточен на образе светлом, то никакое оружие не коснётся Вас. Да будут крепки ваши руки, а разум чист, - закончил старец.
В это время, где-то за стенами монастыря, скрывающих от глаз противника нескольких защитников веры, глухо забили боевые барабаны. Это Берсеры, дождавшись восхода солнца, начали штурм святой обители. Братья-монахи, возглавляемые Акинчицом, сжимая в руках знаменитые Дарийские луки, стремительно рассредоточились на стенах монастыря. Стрелы, жизненно необходимые сейчас, были заранее принесены ими из пыльной комнаты, и теперь большими кучами лежали у бойниц. Помещение арсенала редко открывалось и посещалось монахами. Они даже не знали, кто и когда сложил всё то оружие, что хранилось в нём. Вид, открывшийся Акинчицу со стен обители, был угнетающим. Всё пространство вокруг монастыря Велеса было заполнено колышущейся массой солдат. Эта чужеземная река плавно огибала остров Веры и, минуя перевал, неудержимо стекала вниз в долину Дариев. Берсеры, уверенные в своей силе, оставили лишь небольшой гарнизон для взятия крепости. Основная же масса, так и не успев отдохнуть, уже сворачивала свои походные шатры и, торопясь, вливалась в безбрежное море армии Бергерет. Оставшиеся воины уже начали обстреливать монастырь из луков, вражеские стрелы то и дело лязгали, цокали, отскакивая от камней. Под защитой лучников свирепая чёрная рать ринулась на штурм. Яростный, воинственный рёв огласил перевал, и сотни озверелых берсеров устремились к крепостным стенам. Акинчиц взял первую стрелу, положил её на тетиву лука и, сконцентрировавшись на образе Тора покровителя праведной освободительной войны, прочитал особый вид боевой мантры. Это было единственное военное знание, которому обучил их Сурий. Монахи никогда не готовились к войне и даже не могли предположить, что когда-нибудь эта мантра пригодится им в деле. Выдохнув воздух, старший монах натянул тетиву и нацелил стрелу, напитанную смертоносной энергией, в надвигающихся Берсеров. Раздался лёгкий свист и стрела полетела к своей цели. Неожиданно в середине полёта она завибрировала и удивительным образом разделилась на пять одинаковых стрел, каждая из них теперь несла смерть для Берсеров, уже приставляющих штурмовые лестницы к стенам крепости. Пять вражеских тел как подкошенные упали на камни перевала. Монах знал, что стрела несущая боевую мантру, всегда достигает цели, сердца жертвы, и смерть неминуемо соберёт свою жатву. Ещё свист и следующая пятёрка чёрных молча уткнулась головами в холодный гранит. Это братья, стоящие на стене, вступили в бой. Один за другим замертво падали Берсеры. Смертоносный ливень накрывал ряды нападающих, их не спасали ни щиты, ни кованые кольчуги. Стрелы как масло прошивали любую защиту и останавливались лишь только пронзив сердце очередного Берсера. Толпа осаждающих дрогнула, откатилась врассыпную и снова хлынула вперёд, опять рассыпалась и опять набежала, возвращаясь упорно, как приливная волна. Неутомимо, держа в голове лишь образ Бога, монахи брали стрелу за стрелой и, вложив в них знание, несущее смерть, отпускали на встречу c телами солдат армии Бергерет.
- Прекратить атаку! Назад, все назад! - донеслось до стен монастыря. Ритм барабанов резко поменялся, гулкие удары эхом отражающиеся от неприступных стен Велеса, отзывали имперцев назад. Первый штурм обители Велеса бесславно заканчивался. Смятые внезапной контратакой, оставив после себя груды мёртвых тел, чёрные воины трусливо спасали свои жизни. К ожесточённому сопротивлению они ни как не были готовы и, услышав команду к отступлению, с облегчением покидали боевые позиции. Вражеские воины наконец отступили. После небольшой паузы, неприятель решил сменить тактику. С крепостной стены Акинчицу было хорошо видно, как берсеры уже разворачивали свои стенобитные машины в боевой порядок. Взять им с наскока монастырь не удалось, и поэтому чужеземцы решили сравнять с землёй обитель Велеса. Небольшая кучка магов, вне зоны досягаемости стрел защитников перевала, суетилась возле больших и угрожающих машин. До их боевых порядков было около километра.
- Скорее всего, это катапульты, - хмуро решил старший монах. Они представляли из себя довольно громоздкие сооружения из металла, угрожающе отблёскивающие на солнце. Защитник крепости недоумевал - Как же три - четыре человека смогут положить громадные валуны, которыми судя по всему должны стрелять машины смерти, на высокую платформу, от земли до неё было не менее двух метров высоты.
- Какая странная конструкция, и каким же образом они затащат на такую высоту камни, весящие две три тонны? - с неуместным любопытством подумал Акинчиц. Маги, в накинутых на головы тёмных капюшонах, выстроились кольцом возле валуна и замерли неподвижно, довольно долго ничего не происходило, и монах устав смотреть на странный ритуал, оглянулся. В самом дальнем углу двора, утыканным стрелами берсеров, поджав ноги под себя, сидел Сурий. Перед ним горел жертвенный огонь, и лежали все предметы необходимые для совершения ягьи - жертвоприношения. Настоятель уже начал ягью и сейчас не принадлежал этому миру, чтобы не случилось с ним, он не мог ни прерваться, не исказить ни единого звука в произношении мантр. Любая ошибка, любая неточность в последовательности действии, приводила к разрыву контакта с миром Прави и цель жертвоприношения не достигалась. В очередной раз взметнулось пламя костра, когда Сурий влил в него новую порцию топлёного масла, губы Ведающего не останавливаясь ни на секунду, продолжали сплетать сложнейший речитатив молитвы. Сосредоточенность старца завораживала. Внезапно Акинчиц почувствовал лёгкий укол в сердце, неожиданно для себя он осознал, что всё то долгое время, пока он находился в монастыре, он завидовал Сурию, завидовал его отрешённости, его умению самозабвенно молиться. Внутренняя отстранённость от мирских дел настоятеля, порой наводила на мысли, что он живёт в другой реальности, лишь телом находясь в стенах обители. Где-то в глубине души Акинчиц понял, что пропасть между божественной мудростью старца и его уровнем духовного развития непреодолима, по крайней мере, в этом его земном воплощении. По-видимому, Сурий жизнь за жизнью накапливал всё то благочестие, которое в своей простоте было таким великим и недосягаемым. Понимая, что в ближайшем будущем или, скорее всего никогда, он не сможет провести ягью так, как это делает Ведающий, он всеми силами пожелал прогнать непонятно откуда взявшуюся зависть, закрыл глаза и, скрипнув зубами, повернулся к нападающим лицом. Невероятно большая каменная глыба уже покоилась на платформе первой катапульты, группа магов окружила второй громадный камень и также как и в первый раз, неподвижно стояла вокруг него.
- Что же они сделают? - подумал монах, стараясь забыть покалывающую занозу в сердце. Вдруг валун еле заметно стронулся с места и стал подниматься вверх, противоестественно покачиваясь в воздухе. Покинув землю, камень продолжил подниматься до тех пор, пока не замер над коричневыми капюшонами. Немедленно к валуну подбежали несколько солдат и, накинув на него верёвки, стали плавно, как по воде, буксировать будущее орудие разрушения, на платформу второй катапульты. Вскоре валун оказался над ней. Застыв на некоторое время в воздухе, камень вновь обрёл вес и рухнул в недра стенобитной машины. Катапульта жалостливо скрипнула, она еле выдерживала тяжесть каменной глыбы. Второй смертоносный механизм был готов к выстрелу. Методично раз за разом новые громадные камни взмывали в воздух и перемещались на стартовые позиции машин разрушения. Маги не допустили ни одной ошибки и вскоре все орудия смерти были готовы к устрашающему залпу. Тягостно потекло время в ожидании начала новой атаки берсеров, но вопреки ожиданиям Акинчица она так и не началась. Что-то случилось в армии противника, какое-то событие внесло сумятицу в её ряды, посмотрев в сторону Дарии, монах увидел стремительный клин, рассекавший армию чужеземцев надвое и уверено приближающийся к крепости. Он состоял из диких животных. Первыми, как таран шли медведи, они расчищали себе дорогу, разбрасывая своими могучими лапами чёрных. Тигры и снежные барсы метались смертельными молниями в рядах берсеров и пресекали всякую попытку поднять арбалет или выхватить меч. Беспощадные зубы хищников смыкались на шеях жертв и, порвав очередную сонную артерию, неутомимо выискивали новую цель. Замыкали колонну рыси, они подавляли последние попытки сопротивления перепуганных солдат. Острыми когтями большие кошки раздирали лица тех воинов, кто ещё надеялся на силу своего оружия и численное превосходство. Звери были неутомимы, и расстояние от дерзкого отряда до ворот монастыря неумолимо сокращалось.
- Орий идёт, Венеды прорываются к нам - радостно воскликнул Акинчиц - Все вниз! надо успеть открыть ворота. Я подам сигнал, когда это можно будет сделать. Монахи торопливо сбежали вниз со стен крепости и нетерпеливо толпясь у ворот, стали ожидать сигнала. Громадный белый медведь, возглавлявший клин зверей, вырвался наконец на открытое пространство перед монастырём. Сопротивление берсеров было сломлено, они были ошеломлены и, отступив к катапультам, перестали мешать продвижению зверей. Снежные барсы и тигры разогнавшись на пустом пространстве перед крепостью, лёгко преодолели крепостные стены в несколько прыжков. Несколько мгновений и хищники мягко, по-кошачьи приземлись во дворе. Грациозность движений больших кошек приковала взгляд Акинчица и он на время выпустил из поля зрения неторопливых медведей и следующих за ними рысей. Окровавленные морды тигров, перепачканная кровью шерсть барсов на святом дворе, невольно покоробила старшего из братьев, и он украдкой взглянул на Сурия, но тот не замечая ничего, продолжал таинственное жертвоприношение. Могучий удар медвежьей лапы по закрытым воротам напомнил монаху об его обязанностях - Открывайте, открывайте скорее, - чувствуя неловкость, прокричал братьям Акинчиц. Шестеро монахов с трудом подняли тяжеленный дубовый засов и навалились на ворота. Их мощные петли скрипнули, и они медленно начали открываться. Вход в обитель был открыт и рыси немедленно прошмыгнули в открытое пространство, за ними степенно проследовали медведи. Последний из них, громадный хозяин лесов Дарии, поднялся на две лапы и громко заревел. Мощный звериный рык перекрыл шум армии Бергерет и приковал внимание всех берсеров. Могучий белый медведь, не менее чем три метра в высоту, по-человечьи стоял и казалось, вызывал на бой всё громадное войско Бергерет. В его умных глазах не было ни тени сомнения или страха. Выждав небольшую паузу Орий повернулся и последним зашёл в монастырь Велеса, ворота за ним немедленно закрылись.
ГЛАВА 12
Меллоу очнулся, сколько он пробыл в бессознательном состоянии, он не знал. Во рту пересохло, и голова раскалывалась от боли. Всё тело было выжато, как лимон и трясущиеся руки с трудом оторвали тело от земли. Ильмериец попробовал вспомнить последние события, после которых его сознание отключилось, но не смог. Последние воспоминания обрывались на томительном ожидании схватки Ясуня с солдатами поискового отряда, которые плотным кольцом окружили старца. Почему сейчас он лежал на берегу ручья и что случилось с его пальцами, стертыми в кровь он не помнил. Ясунь исчез, не было и воинов Бергерет. Странная тишина висела в воздухе негостеприимной пещеры. Вытоптанные цветы бессильно перестали светить, и лишь некоторые из них тщетно пытались разогнать плотный сумрак. - Неужели опять один? - в лёгкой панике подумал юноша. Соглашаться с такими мыслями было невыносимо - Лучше уж было бы погибнуть в схватке с Берсерами, чем остаться навечно здесь. С усилием, доползя до ручья, он с жадностью напился и вымыл окровавленные пальцы. Живительная влага сделала своё дело и через некоторое время решимость, а вместе с ней и уверенность в своих силах вернулись. Одеревеневшие мышцы постепенно начали слушаться Меллоу. - Сколько же я пробыл в беспамятстве - свербила мысль - День, два? И что же здесь всё-таки произошло? Впрочем, какая теперь разница, выбираться придётся в любом случае, - с прежней твёрдостью принял решение Ильмериец. - Здорово, что я вообще остался жив. С кряхтением Меллоу поднялся и потихоньку, разминая затёкшие мышцы, двинулся от заводи с поникшими цветами. - Солдаты пришли снизу, значит они нашли способ взломать камень-дверь в пещеры. Попробую вернуться назад, может вход ещё открыт, - подбадривал себя он, спускаясь вниз по течению ручья. Вдруг он вспомнил, что не проверил укрытие аскета. - Может Ясунь просто спит, а я его уже глупо похоронил? - с просыпающейся надеждой подумал юноша. Повернувшись назад, он побрёл к пещерке старика. Чем ближе к ней он подходил, тем всё больше не по себе ему становилось. Последние несколько метров он буквально уговаривал себя сделать. Беспричинный страх всё больше и больше охватывал Ильмерийца. Потеряв почти все испускающие свет цветы, пещера стала очень мрачной и вход в убежище Ясуня, был почти неотличим от тёмных почти чёрных стен. Войдя в пещеру старца, Меллоу неожиданно спотыкнулся обо что-то и упал, в нос ударил крайне неприятный и тошнотворный запах. Густое зловоние перехватило дыхание. Время остановилось, и секунды превратились в вечность. Волосы встали дыбом. C парализующим волю ужасом и отвращением, юноша вдруг осознал, что лежит на груде покойников давно уже остывших, и закоченевших в немыслимых позах. Это были солдаты Бергерет, все они нашли своё последнее пристанище здесь. Их были десятки, гора трупов занимала всё пространство пещерки. Руки юноши медленно проваливались в спутанный клубок мёртвых частей тел, и казалось, что мертвецы неотвратимо засасывали его в себя, как беспощадная болотная трясина. Крик, попытавшийся вырваться из лёгких Ильмерийца, заблудился в лабиринтах страха и вышел наружу бессильным хрипением, в глазах всё поплыло. Не выдержав ещё одного испытания, сознание Меллоу провалилось в чёрное беспамятство.
Ласковое пламя костра приятно согревало и отгоняло мрак. - Наверно это был сон, страшное наваждение, привидится же такое - решил с облегчением, очнувшийся ото сна юноша. Ночной кошмар ни как не хотел выходить из головы, и он просто смотрел на играющее пламя. Знакомый голос Ясуня приятно убаюкивал - он с кем-то вёл беседу. Его собеседника не было видно, но пошевелится, чтобы отыскать глазами ещё одно живое существо Меллоу не хотелось. Он закрыл глаза и наслаждением прислушался к такому родному голосу. Судя по всему, старец пытался что-то объяснить своему собеседнику и делал это очень мягко и добро.
- В древние времена в народе воспитывали сознание общего блага. Люди были безыскусственны и правдивы, не затевали ожесточённых тяжб, но имущества было достаточно. Не истощали тела, а успешно вершили свой труд. Следовали тому, что давали им небо и земля, и объединялись с ними в гармоничное единство. Они были грозны, но никого не убивали, казни существовали, но их не применяли, законов было мало и ими не докучали. Дух не метался в груди, ум не устремлялся ко всем четырём сторонам света, а душа была полна добрых и честных помыслов. Тогда сладкие дожди выпадали вовремя, пять злаков густо взрастали. Весна порождала, лето растило, осень приносила урожай, зима прятала. Год заканчивался возблагодарением за труды. В те времена законы были снисходительными, а наказания мягкими, тюрьмы пустовали, а вся Великая империя жила одним обычаем. Никто не таил злобных помыслов, и не жаждал чужого добра, -
Выждав небольшую паузу, Ясунь продолжил - Правление же следующих поколений было не таково. Высшие стремились к добыче и не знали меры, низшие стали жадны и недобры. Народ обеднел и озлобился, истощал силы в трудах, но безуспешно. Мудрствование и ложь повсюду пустили ростки. Разбойники и воры поднялись во множестве. Управляющее империей сословие и люди находящиеся у них в подчинении, возненавидели друг друга. Правители истощили добродетель, преумножили наказания и думают, что это и есть управление, а это всё равно, что приманивать птицу с арбалетом в руках. От таких действий смута только возрастает. Вот почему чем больше выдумывают всяких уловок высшие, тем более лживы становятся низшие, чем деятельнее высшие, тем ленивее низшие, чем требовательнее становятся правители, тем больше тяжб среди народа. Наказаний и штрафов недостаточно, что бы изменить нравы; казни и убийства не могут пресечь зла. Причина страданий людей не в этом, она глубже.
- Ты хочешь сказать что солдаты, которые пришли к нам с оружием в руках были ни в чём не виноваты? И мы убили невинных? - с возмущением возразил знакомый Меллоу голос. По твоему я должен был подчиниться приказу этих жалких людей? Я не совсем понимаю твоих пространных речей.
- Нет, конечно их помыслы были нечисты, а карма приведшая их сюда должна была исполниться. Другими словами удел этих несчастных был предрешён.
- Значит, они получили по заслугам и справедливость восторжествовала. Я глубоко рад тому, что выполнил свой долг и поставил на место посланцев императрицы.
- Безусловно, люди преступающие закон несут наказание в любом случае, но тому, кто исполняет приговор закона кармы и становится нарушителем в свою очередь, не позавидуешь. Он так же, как и его жертва, превращается в нарушителя гармонии мира и его в будущем ждёт неминуемая реакция на его поступок. Палач неизбежно станет жертвой. Это вопрос лишь времени и стечении подходящих обстоятельств.
- Но я лишь выполнял свои обязанности и защищал наше царство.
- Да ты имеешь полномочия и это твоя прямая обязанность, более того для воина нет более высокой чести и доблести, чем с оружием в руках отстаивать неприкосновенность Родины. Но нельзя при выполнении долга смешивать личные чувства с твоими обязанностями. Воин должен бесстрастно исполнять свой долг и только в этом случае, он будет не подвластен карме. Возможно, твои намерения не были чисты и может быть теперь, твоя будущая судьба будет омрачена последствием этого поступка.
Меллоу в оцепенении слушал, получается, что никакого дурного сна не было и мертвецы лежавшие грудой в гроте старца это реальность. Приподнявшись на локоть, юноша посмотрел на таинственного защитника пещеры, разговаривающего с Ясунем, это был Дарек вождь гномов, знакомая каменная фигурка. - Постарайся понять, - доброжелательно продолжал хранитель мудрости, - Ты не Дарек, который временно воплотился в этом обличье. Ты вечная душа, попавшая лишь на краткий миг, в темницу этого тела. В настоящее время твой разум скован и введён в иллюзию этим материальным миром. Сейчас, ты не видишь более, ни вечности, ни совершенства, но со временем, все живые существа начинают прозревать и видеть в хаосе мира, строгий порядок всеобщего закона справедливости - кармы. Чем больше душа отрешается от хаоса внешнего мира, тем глубже она постигает внутреннюю невидимую суть его идей, тем полнее встаёт перед ней ясная картина мира горнего. Услышав, шорох за своей спиной Ясунь обернулся и посмотрел на проснувшегося Меллоу.
- Ну вот и наш юный друг очнулся, как ты себя чувствуешь? - участливо спросил старец. - Спасибо всё хорошо - с некоторой запинкой ответил Меллоу. Желая развеять сомнения, перемешанные с ночным кошмаром, он непроизвольно спросил у Ясуня - А где все те воины, которые находились здесь? Что здесь произошло?
- Они все убиты - резко, даже немножко грубовато и неожиданно для Меллоу, ответил Дарек, вождь гномов. Я и мои поданные, выполнили нашу обязанность и защитили Родину. Мы одержали славную победу. Ясунь еле заметно и немного опечалено в несогласии со словами Дарека, покачал головой.
- Прославлять себя победой - это значит радоваться убийству людей. Тот, кто радуется убийству людей, не может завоевать сочувствие в стране. Благополучие создаётся уважением, а несчастье происходит от насилия. Если убивают многих людей, то об этом нужно горько плакать. Победу следует встречать похоронной процессией.
- Мои люди только что убрали последние тела, непобедимых солдат Бергерет, а Ясунь своей ворожбой навсегда закрыл непроницаемым камнем, вход в их вечную усыпальницу. Хорошо, что в последний момент мы увидели тебя внутри грота, и ты не остался там навсегда, - игнорируя наставления Ясуня, продолжил Дарек. Похоже, что воинственный пыл продолжал ещё тлеть в его сердце и не давал словам мудреца проникнуть в разум.
- Прости, что не сразу оказали тебе помощь, - старец прекратил попытки достучаться до чёрствого сердца гнома, - мне нужно было запечатать вход в пещеру, варварски разрушенный магами. Теперь, я использовал более могущественные силы и навряд ли чародеи смогут ещё раз нарушить покой подземного царства. Твоё состояние не внушало мне опасений, ты просто крепко спал после перенесённого стресса.
- А как же вы справились со всеми воинами и почему при этом я не погиб?
- К сожаленью, Дарек применил сейчас незнакомое людям оружие - звуки ужаса. Обработанные специальным образом особые морские раковины, издают неслышный обычным слухом, но тем не менее существующий звук. Под влиянием частоты этой мелодии смерти, люди впадают в необычное состояние и любой ценой, если не умирают сразу, стремятся убить себя. Ты не умер лишь потому, что ты не человек, как и Дарек - вы не являетесь коренными жителями этой планеты. Я могу контролировать воздушные потоки в моём теле и оружие этого типа на меня не действует.
- Значит, любой человек умеющий это делать может выжить?
- Да, это так.
Постепенно в сознание Меллоу просочилось понимание того, что сказал Ясунь - Он запечатал вход в пещеру, и та слабая надежда, что ещё теплилась в нём, неуловимо растаяла.
ГЛАВА 13
Картис восстанавливался как всегда очень быстро. Раны, полученные им при взрыве защитного камня, уже почти затянулись и не доставляли никакого неудобства. Атаку гномов, которая сначала застала его врасплох, он смог блокировать погрузившись в один из известных ему трансов и, похоже что только он смог противостоять этому необычному оружию. По крайней мере, выживших солдат из карательного отряда, Картис не смог отыскать. Чувство униженности переполняло мага, как же так могло произойти, что он оказался в столь жалком положении. Двое его товарищей погибли при совершено глупых обстоятельствах - рядовое заклинание призыва молний обернулось неожиданным взрывом. А все воины Бергерет вообще убили сами себя, как безумная толпа сумасшедших. Как же эти никчемные гномы смогли застать его врасплох? Наверно он полностью был поглощён первой неудачей и целиком положился на Шираза. Ум Картиса метался, желая найти себе оправдание. Чувство уязвлённой гордости целиком поглотило его разум. Ничего, он ещё покажет этим жалким уродцам, что такое настоящая магия. Погрузившись в раздумье, Картис расчётливо перебирал варианты мести и вскоре кривая усмешка непроизвольно промелькнула на его лице. - Последним буду смеяться я, - надменно сказал личный телохранитель Бергерет маг Картис, пристально наблюдая из своего убежища за Меллоу и его друзьями. Коварный план постепенно сформировался в его голове и, усмехнувшись ещё раз, Картис приступил к его осуществлению. Он немного опасался седого старика сидящего рядом с Меллоу, так как тот был подозрительно похож на мага. - Хватит мне неожиданностей на сегодня, - прошипел Картис, подготавливаясь к магическому действию. - Теперь сюрпризы будут с моей стороны. Замерев на время, он сосредоточено погрузился в медитацию, и начал шептать заклятье. Небольшой камень, лежавший под его ногами плавно взмыл в воздух и остановился на уровне глаз Талира. Лёгким ударом Картис отправил камень в полёт. Булыжник медленно удалялся под самый свод пещеры, он парил в направлении сидящего у костра Ясуня, беззаботно разговаривающего с Дареком. - Хорошо,- удовлетворённо потер ладони маг,- Очень хорошо, времени у меня много, да и спешить теперь уже некуда - пробормотал он, выбирая камень побольше. Через несколько минут новый камень, уже размером с голову человека, не спеша удалялся за своим собратом в тёмную мглу, царившую в вышине пещеры. Раз за разом, каменные глыбы всё большого и большого размера, поднимались в воздух и отправлялись в странное путешествие наверх. Вскоре, небольшое облако из камней и валунов, незаметно сформировалось высоко над головами вождя гномов Дарека, юноши и волхва Ясуня. - Представление начинается, - вполголоса сказал Картис, приступая к чтению мантры, снимающей заклятье с парящих камней. Произнеся последние слова заклинания, он хлопнул в ладоши, и смертоносный дождь немедленно устремился к земле. Он видел, как, почувствовав что-то неладное, гном успел поднять голову и посмотреть наверх, но это было последнее, что он смог сделать. Каменные глыбы обрушились на трёх врагов Картиса и они, даже не успев вскрикнуть, исчезли погребённые валунами. Грохот камней громким эхом наполнил пространство подземного склепа и костёр, который весело рассеивал чёрную мглу пещеры, мгновенно погас. Некоторое время маг вслушивался в тишину пещеры, все звуки исчезли. Остатки эха, заблудившиеся в дальних закоулках царства гномов, давно затихли и в наступившем безмолвии, было лишь слышно биение его сердца. Снедаемый любопытством, он сотворил в своей руке летающие огоньки и разослал их вперёд. Мертвенный синий свет разогнал темноту. Никаких шевелений у погасшего костра указывающих бы на признаки жизни, не было. Не в силах отказать себе в удовольствии, Картис пошёл вперёд, желая продлить своё наслаждение. Он жаждал увидеть плоды своей работы - мёртвые разможённые тела своих врагов. Приблизившись к груде валунов, засыпавших гнома и его друзей, он снова прочёл заклинание левитации, и камни немедленно взмыли в воздух. Разможённое тело гнома предстало его взору. - Ну вот и всё мой маленький друг, игра закончилась. Но победителем в ней оказался я, к твоей большой досаде, - цинично с неприятной улыбкой, произнёс Картис. Чувство гордости от превосходно задуманного и выполненного плана распирало мага. Желая удостовериться в исполнении приказа императрицы, он попытался найти взглядом и труп Меллоу. Раз за разом он проверял небольшой пятачок, но ничего кроме тела погибшего вождя гномов Дарека, не было. Меллоу и его собеседник старик, странно напоминающий мага, бесследно исчезли.
ГЛАВА 14
Императрица Бергерет стояла над необычной картой и изучала находку разведчиков. На невероятно ровной для гор поляне, не далеко от перевала Грохотун, её воины нашли трёхмерную каменную карту- плиту. Вернее карта состояла из множества таких плит, подогнанных друг к другу с поразительной точностью. Всего таких тщательно обработанных камней было не менее двухсот, и вся поляна представляла собой точный, с мельчайшими подробностями план близлежайшей местности. Солдаты только что очистили поверхность некоторых плит от травы и небольших карликовых берёз, тщетно пытавшихся их разрушить своими корнями и теперь, вся карта была доступна к изучению. Долгие столетья не причинили этому артефакту никакого ущерба и таинственные знаки, покрывавшие поверхность каменных плит можно было легко прочесть. Но смысл написанного не смог понять даже маг, которого Бергерет предусмотрительно взяла с собой. Судя по всему, карта была очень древняя. Поверхность её верхней лицевой части казалась на ощупь гладкой словно фарфор, и невероятно прочной, как алмаз. Озадаченная женщина, не веря своим глазам, смотрела на удивительную миниатюрную копию окружающих её гор, долин, рек и озёр. Больше всего её поражало неземное качество находки - Кто же мог сотворить такое? - задумчиво не обращаясь ни к кому, произнесла Императрица, - Какие же цивилизации жили до нас? Или это может это посланцы с дальних миров оставили след о себе? Мысль о том, что её империя, возможно, не является венцом развития человечества, непроизвольно покоробила Бергерет. Она никогда не сомневалась в том, что прошлые поколения были менее развиты технически. Поверить в то, что пришельцы с других планет оставили это удивительное творение, было ей намного легче. Повелительница, - неожиданно прервал её раздумье тысячник Герман, - Простите, что отвлекаю Вас, но наша армия встретила невероятно ожесточённое сопротивление со стороны горстки монахов, защищающих монастырь. Похоже, они используют магию. А около часа назад дикие звери - снежные барсы, медведи, тигры словно взбесившись, буквально выгрызли себе проход к монастырю, сквозь наши колонны, и скрылись в нём. Что нам делать? Остановить марш на Дарию, чтобы подавить их сопротивление или действовать по ранее утверждённому плану? Бергерет на миг задумалась. - Звери, пришли в монастырь? - переспросила она удивлёно, изящно приподняв бровь. Императрица вспомнила, что раньше она слышала небылицы о зверях, преданно служащих Дарийцам, но поверить в это она ни как не могла.
- Да именно так, я знаю, звучит это не правдоподобно, но я видел это собственными глазами.
- Чушь какая-то, что ж сравняйте с землей этот монастырь-зверинец со всеми его питомцами, - здравый смысл возобладал в ней, подавив слабые ростки сомнений. - Я надеюсь стенобитные машины у нас в полном порядке? Марш на Дарию не останавливать ни в коем случае, продолжайте движение. С лёгким раздражением Бергерет махнула рукой - Можешь идти.
Дымные тяжёлые тучи, запачкавшие горную синеву, приковали взгляд Бергерет к небу. Густой чёрный дым поднимался ввысь со стороны Дарии, - Что это, пожар? Только этого мне ещё не хватало, хотя для лесного пожара дыма маловато, - размышляла Императрица - В любом случае продолжаем наступление, - без колебаний повторила она сама себе.
Катапульты были заряжены гигантскими каменными глыбами и нетерпеливо ждали возможности померяться силами с древними стенами монастыря. Маги на безопасном расстоянии от крепости Велеса завершали таинственно-зловещие приготовления. Всё было готово к возмездию за утреннее поражение. Не хватало лишь приказа её Величества. Тысячник Герман бесстрастно подошёл к магам. - Ульф, - обратился он к предводителю роты чародеев - Императрица приказала сравнять с землёй эту занозу на нашем пути, но при этом движение всей колоны армии не должно приостанавливаться ни на минуту.- Хорошо, ответил верховный маг империи Бергерет Ульф, - это именно то, что мы и намереваемся сделать. Все мои люди займутся этим недоразумением, и до тех пор, пока мы не уничтожим этих мерзавцев, мы не успокоимся. Поверь, это наше страстное желание, - Ульф загадочно улыбнулся и, повернувшись спиной к Герману, крикнул солдатам боевых машин.- Залп!
Катапульты жалостливо скрипнули, преодолевая чудовищную тяжесть снарядов-валунов и громадные камни один за одним взмыли в воздух. Первая попытка стенобитных машин разрушить стены монастыря была не очень успешной. Большинство камней не достигли своей цели, некоторые из них просто не долетели, иные, сбившись с курса, приземлились на другой стороне перевала и лишь пара каменных глыб, чуть задев верхушку стен крепости, упали на её дворе. Мастера боевых машин засуетились, меняя что-то в недрах машин разрушения, маги тем временем разбились на группы и неторопливо отыскивали и поднимали в воздух новые валуны. Подготовка ко второму залпу заняла гораздо меньше времени и вскоре все двадцать катапульт были заряжены. - Залп, - снова скомандовал Ульф. На этот раз громадные валуны почти синхронно, вздымая пыль, врезались в стены монастыря. Многотонные камни смогли разрушить в нескольких местах древние стены и радостные крики солдат Бергерет слились в единый гул. Ухмылка заиграла на лице верховного мага - Вот видишь Герман, как всё просто, несколько минут и крепости уже почти нет, а ведь мы ещё и не начинали, - надменно произнёс Ульф. Следующий залп катапульт почти до основания разбил стены обители Велеса, мастера боевых машин хорошо знали своё дело.
- Мне нужны добровольцы, - Орий мерно вышагивал перед строем Венедов, - нам нужно любой ценой разрушить катапульты. Самая большая опасность, будет в том, если один из следующих ударов разрушит скит. Там хранится реликвия наших предков Слово о Дарии и наша обязанность спасти её. Но мы не можем позволить себе атаковать всеми силами, часть нас должна остаться в скиту, чтобы исключить любые попытки захвата священной книги. Мне нужны добровольцы, - ещё раз повторил князь,- Вы знаете, что запрещено дважды перевоплощаться в одно новолуние, и те, кто сделают это, нарушив закон, могут никогда не вернуться в человеческий облик. - Берегись! - надрывно раздался, чей то крик, - громадные камни, с грохотом врезавшись в полуразрушенные стены крепости, перевали через них. Валуны катились по двору монастыря, разрушая всё на своем пути. Один из них врезался в здание монастыря, и обитель монахов содрогнулась от удара многотонной глыбы, по стенам здания пошли трещины, а стёкла вылетели из окон. Крыша обители с грохотом провалилась внутрь здания, вздымая клубы дыма. С трудом уворачиваясь от громадных камней, защитники крепости бросились врассыпную, спасая свои жизни, и лишь Сурий с железным хладнокровием, не обращал внимание на смертельную опасность. Он неутомимо продолжал читать молитвы над священным огнём, и камни казалось понимания важность его священнодействия, почтительно останавливались перед ним. - Времени нет, - громко крикнул Орий, - Нам не может долго везти, ещё два три залпа и нас просто расплющит здесь. Еремий возьми четырёх монахов и поднимайся со всеми воинами в скит. Тропинка узка и вы без труда сдержите натиск берсеров. Мне нужно десять смельчаков из клана тигра и три монаха, мы должны успеть вывести из строя катапульты до следующего залпа. Венеды быстро разделились и большая часть отряда, вместе с монахами двинулась наверх в скит, оставшаяся же группа столпилась вокруг Ория. Князь начал читать заговор.
Ульф с приподнятым настроением смотрел на результат последнего залпа, стены монастыря планомерно разрушались. Всё шло по плану, он легко вошёл в доверие к Императрице, пообещав ей поддержку своего ордена, в её честолюбивом походе на Дарию. И теперь используя мощь королевской армии, он практически без усилий добрался до священной реликвии Дарийцев. Орден магов Талиров, был могущественной организацией в империи. Он являлся независимой от других органов власти системой. По сути это было государство в государстве, со своим судом, небольшой армией, и политическим крылом. Религиозная организация магов, помогала осуществлять тотальный контроль над обществом, в империи Бергерет. В обязанности Талиров входило формирование всего того, чем были наполнены головы, поданных её Величества. Каждый четверг, все жители городов империи, послушно шли на молитву и вдохновленные небольшими чудесами, которые показывали им маги, радостно возвращались к своим занятиям. У большинства их была нелёгкая судьба, и еженедельные молитвы-ритуалы помогали им скрасить однообразные будни. Проблему магам доставляли слухи о загадочной стране Дарийцев, где по словам немногих побывавших там, устроено всё было иначе. Эти рассказы вселяли надежды в сердца людей, о том, что жизнь может быть другой, не такой беспросветной. Ульф ясно, как никто другой понимал, что основой мироустройства Дарийцев, являлась их Вера. Основные положения и знания древней Веры были отраженны в рукописном артефакте Слове о Дарии. Верховный маг преследовал две цели. Одним из его желаний являлось заполучить в руки реальные древние знания, которые безусловно были у Дарийцев и давали им возможность приоткрывать секреты жизни и смерти. Их долголетие и безупречное здоровье были тайной мечтой, стареющего мага. Второй его целью было, захватив священное писание, изменить или подправить его слова так, чтобы полностью очернить Дарийцев и Богов которым они поклонялись. И вот теперь, загадочная книга, в которой черпали свои силы Дарийцы, была уже так близка. Оставалось лишь немного подождать, пока надёжные стальные машины Бергерет не подавят сопротивление Дарийских монахов и тогда он, наконец-то овладеет могущественными знаниями. До крепости было около километра и стрелы защитников крепости не могли долететь до позиций роты боевых машин. Верховный маг и его подчинённые, были в безопасности, тем не менее, Герман подстраховался и оставил в помощь Талирам ещё и роту арбалетчиков из своей тысячи в дополнение к подразделению штурмовых машин. Остальные наёмники, уже скрывшись за перевалом, продолжали марш на Дарию.
- Продолжаем атаковать, ещё пять залпов, и после этого идём на штурм монастыря, - отдал команду верховный маг, с удовлетворением осматривая полуразрушенную обитель Велеса. Внезапно его взгляд застыл на больших воротах крепости. Каким-то образом они уцелели при последней атаке стенобитных машин и сейчас медленно открывались. По-видимому, часть защитников пыталась выскользнуть из осады и хотела спасти свои жизни. - Прекрасно, - подумал Ульф, - не нужно тратить лишние силы, пусть эти трусы бегут, всё равно они обречены. В горах, где все дороги наводнены армией её Величества их дни будут сочтены. Но к его удивлению, беглецы понеслись прямо на боевые порядки Берсеров и не думая скрываться. Невероятно быстро горстка монахов приближалась к Ульфу, и теперь он смог, наконец рассмотреть её. Это были не монахи. Группа из десяти разъярённых тигров, почти не касаясь земли, летела навстречу Берсерам. На четырёх из них сидели лучники, чудом державшиеся на спинах хищников, остальные животные плотным кольцом окружали их. Расстояние стремительно сокращалось и, достигнув дистанции достаточной для выстрела, монахи пустили в ход своё оружие. Их целью были солдаты и маги, заряжающие катапульты, а главной задачей было остановить сокрушительные залпы. Тотчас же стрелы монахов устремились к опешившим от неожиданного нападения солдатам Бергерет. Один за другим, коротко вскрикивая, чёрные воины падали на землю, убитые поразительно меткими выстрелами. Не теряя ни секунды, лучники выхватывали стрелу за стрелой и отправляли их в полёт. - Проклятье,- выругался Ульф,- они расстреляют нас как куропаток, нужно покончить с ними немедленно. Герман, придумай же что-нибудь! - Арбалетчики к бою, - быстро отреагировал командир, его громкая команда немедленно была исполнена. Наёмники мгновенно заняли боевую позицию, в четыре ряда по двадцать пять человек в каждом, и стремительно зарядили свои арбалеты. Военная подготовка подчинённых Германа была безупречной.
- Огонь, - скомандовал тысячник. Первая шеренга выполнила залп по приближающимся тиграм и мгновенно присела, вторая шеренга повторила действия первой, затем третья и четвёртая линия солдат завершила первую атаку. - Заряжай, - хладнокровно крикнул наёмник. Тигры сокращали расстояние с невероятной скоростью, теперь они сменили курс и неслись прямо на арбалетчиков. Засвистели первые стрелы монахов, и первая шеренга стрелков приняла удар на себя. С предсмертными хрипами, некоторые из солдат Бергерет падали на колени, бессильно схватившись за стрелы, разорвавшие их сердца. Лучники из монастыря Велеса стреляли невероятно точно, и защита не спасала наёмников. Стрелы прошивали её, не замечая. - Быстрее, заряжай. Рота огонь! Второй залп был менее дружным, страх уже проник в сознание солдат, тем не менее, арбалетные болты попали в цель, шкуры тигров окрасились кровью. - Заряжай, - стальной голос Германа казалось не замечал, что времени на следующий выстрел уже не хватает. Ещё мгновение и страшные хищники обрушились всей своей массой на первые ряды арбалетчиков. Большие кошки, как молнии с невероятной скоростью рвали солдат. - В рукопашную! - перекрывая шум боя, крикнул не поддающий никаким эмоциям, Герман. Выхватив свой боевой шест, остро заточенный с обоих концов, он двинулся на лучников монастыря. Четверо монахов соскочив с тигров в последний момент, стояли метрах в пятидесяти от схватки и расстреливали в упор воинов Германа. Железный шест уже набрал вращение в руках тысячника и образовал непроницаемую сферу. Один из монахов, заметив приближающегося двухметрового гиганта, переключил всё своё внимание на него. Натянув тетиву лука, служитель монастыря сосредоточено прочитал боевую мантру и выстрелил в приближающегося тысячника. Стрела под действием заклинания разделилась в полёте на пять стрел и все они полетели точно в одну мишень - в сердце Германа. Невозмутимый тысячник, продолжал надвигаться, и еле видимая усмешка появилась на его лице. Все стрелы, отскочив от непреодолимой сферы, не достигли цели, переломанные железным шестом, они валялись на земле. Не ускоряя шага, наёмник неумолимо приближался к лучникам монастыря, грозно вращая своё оружие. Он непоколебимо был уверен в своих силах. Следующий выстрел монаха, также не достиг цели, беспомощное оружие опять не смогло пробиться через стальную сферу, образуемую шестом. Тем временем, атака тигров захлёбывалась, не смотря на то, что солдаты Германа гибли десятками, они сумели перестроить свои боевые порядки и организовать грамотное сопротивление. Боевая выучка и суровый армейский опыт наёмников делали своё дело. Всё чаще и чаще мечи солдат наносили раны хищникам, всё слабее и медленнее были их ответные выпады. Венеды медленно истекали кровью. Слишком большим было численное превосходство и, хотя клыки тигров всё также беспощадно рвали шеи арбалетчиков, силы были не равны. Медленно, но верно, бойцы Германа, закалённые многими годами сражений, брали вверх в этой кровавой сваре. Неприятельский круг неуклонно смыкался над слабеющими, но не сдающимися тиграми. Железо оказалось сильнее клыков. Ход битвы был уже предрешён.
ГЛАВА 15
Орий не выдержал. Его план рассыпался на глазах. Теперь стало ясно, что это было глупо и самонадеянно. Он недооценил "бесмертных", по-видимому, это была лучшая часть войска чужеземцев. Нужно было самому сойтись на мечах с бойцами Бергерет. Зачем только он согласился на предложение монахов и понадеялся на силу заговорённых стрел. Наёмники оказывали ожесточённое сопротивление, не в пример чёрным воинам Бергерет, и плавно приходили в себя после неожиданного нападения. Воинская доблесть и честь, для них были явно не пустыми словами. Да, бойцы Германа несли страшные потери но, не смотря на это, несгибаемо сражались и постепенно побеждали. Князь видел, что тигры уже измучены и смотреть на то, как истекали кровью его сородичи, не было больше никаких сил. Отбросив в сторону, ставший теперь не нужным лук, и выхватив свой меч, Орий яростно бросился врукопашную. Его приводил в бешенство вид ран своих собратьев. Он был в бешенстве от мысли, что все его друзья и товарищи если ещё не погибли, то вскоре будут мертвы. Защитная мантра кавача была уже произнесена им, и теперь он был неуязвим для оружия неприятеля. С ходу, врубившись в ряды солдат, он отчаянно пробивался к слабеющим с каждой минутой родичам. Его меч окрасился кровью неприятеля и неустанно вздымался над головой. Наёмники молча гибли, но не отступали, они до последнего сражались с неукротимым князем. Умирая, они изумлённо смотрели в след Орию, даже стрелы арбалетов, выпущенные в упор в его спину, не причиняли ему никакого вреда, казалось, что он был облачён в невидимую броню. Бой превратился в кровавую бойню, князь ослеплённый яростью, беспощадно уничтожал всю роту наёмников. Прорубившись через последних солдат, он достиг, наконец, центра битвы. Несколько Венедов, обращенных в тигров, уже затихли и перестали сопротивляться. Жизнь покидала их. Другие из последних сил, лишь слабо защищались. Могучие тела хищников были изрублены и сплошь залиты кровью. Не помня себя от бешенства, Орий выпустил весь свой гнев на оставшихся солдат и вскоре все бойцы Германа полегли в схватке с непобедимым князем. Роты арбалетчиков больше не было. Скрипнув зубами от бессилия, он медленно опустился на колени. Поглаживая по головам умирающих тигров, Орий молча смотрел, как угасают последние искры жизни, в глазах бойцов клана тигра. Спасти их он уже не мог.
***
С арбалетчиками было покончено, князь Орий громил наёмников. И хотя они ещё оказывали сопротивление, монахам больше не нужно было ему помогать, он мог сам постоять за себя. Теперь трое оставшихся защитников монастыря, могли целиком сосредоточиться на приближающемся гиганте. Они, всё с нарастающей скоростью, выпускали в него стрелу за стрелой, но все попытки пробить оборону вращающейся сферы наёмника, были тщетны. Загадочный командир армии Бергерет, владел каким то знанием, позволяющем ему легко отклонять смертельные выстрелы. Времени не оставалось, Герман подошёл уже слишком близко и на его застывшем лице, уже отчётливо была видна маска бесстрастия. Когда до лучников оставалось не более пяти шагов, он неожиданным броском метнул в них своё оружие: тяжёлый металлический шест с острыми клинками на концах. Вращающийся с невероятной скоростью стальной шар, сокрушительно врезался в монахов, не успевших ни как отреагировать на чудовищный по силе бросок. Венеды упали, сраженные смертоносным оружием. Подойдя к убитым, Герман спокойно подобрал своё оружие и посмотрел на их лица. По-видимому, смерть для них наступила мгновенно. - Достойные были соперники, - подумал про себя тысячник, вспоминая, как без тени страха, до последнего мгновения, монахи тщетно пытались попасть в него из луков - И оружие у них было подобающее. Обернувшись, он кинул взгляд на позиции арбалетчиков и замер в недоумении. Роты почти уже не было, последние её остатки, крошил громадный широкоплечий монах. Его бойцы мужественно, но тщетно пытались противостоять разрушающему мечу Дарийца. Перехватив стальной шест в другую руку, Герман решительно двинулся к загадочному противнику. Ни тени сомнения, или неуверенности, не было на лице тысячника. Он был готов к схватке с любым врагом, и его шестипалые руки начали стремительно раскручивать смертоносный шест, опять запевший басовитым гудением.
Услышав необычный звук у себя за спиной, Орий обернулся. Последний, из разгромленный им роты боец, решительно приближался к нему. В его руках вращалась необычное оружие, которое и издавало этот звук. Соперник был высокого роста и крепкого телосложения. В отличие от других наёмников, у него были белокурые волосы и голубые глаза, внешность характерная для Дарийцев, но не для воинов берсеров. Какое-то благородство, читалось на его лице, и Орий невольно проникся уважением к светловолосому гиганту. Спокойно поднявшись, князь, глядя прямо в глаза наёмнику, ждал его приближения. Два равных по силе соперника, сразу оценив возможности друг друга, не торопили начало схватки и пытались просчитать ход поединка. Герман начал первый. Не дойдя нескольких метров до Ория, он применил свою излюбленную тактику: доведя вращение шеста до максимального, он метнул его в князя Венедов. Орий мгновенно среагировал, легко уклонившись от смертельного броска и в свою очередь бросился в атаку. Замешкавшийся на секунду тысячник, быстро пришёл в себя от удивления и, подхватив с земли чей-то меч, приготовился к отражению удара. Но тут случилось непредвиденное: оружие мастеров боя не успело скреститься, земля, задрожав и растрескавшись, начала уходить вниз. Поверхность поля боя, прочная гранитная плита, лопнула словно лёд, под ударом невидимого камня. Громадный провал, возник вдруг у них под ногами. Тщетно пытаясь, ухватиться хоть за что-нибудь, Орий потеряв равновесие, падал в разверзшуюся пропасть. Вслед за ним исчезал и Герман, открывшаяся на секунды земная твердь поглотила свои жертвы, сомкнувшись над их головами монотонной массой скал. Всё замерло. Лишь только пыль, клубившаяся над местом сражения, указывала на то, что землетрясение действительно было. Два непобедимых бойца навсегда исчезли в обители Мары.
***
Притаившийся Ульф, смог наконец-то выдохнуть воздух с облегчением. События развивались столь стремительно, что он, спасая свою жизнь от разъярённого князя Венедов, был вынужден притвориться мёртвым. Не теряя времени на раздумье, верховный маг применил одно из самых своих могущественных заклинаний, чтоб навечно похоронить неуязвимого бойца из отряда монахов. Овладеть магией земли удавалось лишь немногим избранным, и он личный телохранитель Бергерет, в полной мере обладал этими знаниями. - Герман всё равно был обречён, - подумал Ульф, немного сожалея о невозмутимом командире наёмников,- Всё оружие было бессильно против проклятого Дарийца и всё равно, через несколько мгновений тысячник погиб бы, а я лишь немного ускорил это событие. Оглядев поле боя, заваленное грудой тел, маг брезгливо поморщился и побрёл к катапультам. Там постепенно начали собираться оставшиеся в живых войны Бергерет, те которые благоразумно не вступили в бой и, спрятавшись, спасли свои жизни. Члены магического ордена Талиров практически не пострадали. Чародеи успели вовремя применить защитные мантры и лишь несколько замешкавшихся из их числа, нашли свою смерть на перевале Грохотун. Потери роты боевых машин были более удручающими, почти все бойцы полегли под стрелами монахов. Тем временем, Ульф уже взял себя в руки и привычно надменная маска, была вновь натянута на его холёное лицо. Недоразумение, которое так напугало его, уже было в прошлом, теперь его жизни снова ничего не угрожало, а монастырь, по-видимому, лишился всех своих немногочисленных защитников. - Что столпились, теперь сами заряжайте орудия, - нервно сказал Ульф, - Штурм крепости никто не отменял. Делайте ещё пять залпов, и идём на штурм. Оправившись от потрясения, чародеи один за другим приступали работе. Первые валуны взмыли над землей и неторопливо были помещены в недра катапульт. Осиротевший монастырь, напряженно ждал последнего удара, который должен был поставить точку в его многовековой истории.
- Смотрите, смотрите! - внезапно раздались панические крики в рядах Талиров. Маги, задрав свои головы к небу, пальцами показывали на стремительно приближающегося дракона. Теряя высоту, повелитель неба бесшумно пикировал прямо на позиции армии Бергерет. Расстояние стремительно сокращалось и через несколько секунд пожирающее пламя с рёвом вырвалось из пасти Гаральда, уничтожая катапульты и сжигая людей. Храм Шаолет, впервые за всю свою историю нарушил нейтралитет и вступил в войну.