Здравствуйте. С добрыми пожеланиями к Вам из Бурятии Жамбалов Баир Владимирович.

В журнале "Байкал" Љ 3 за 2011 год опубликована повесть "Национальная борьба". На сайте газеты "Тайная власть" опубликован рассказ "Погоня". На сайте "Космоопера" опубликован рассказ "Оружие холода". 14 произведений опубликованы в журнале "Самиздат". 15 произведений опубликованы в электронной библиотеке "Нибру". 16 произведений опубликованы в литературном блоге фантастики "Фантастика и фантастическая литература". В московском интернет-издательстве Сканбук издана книга "Прыжок над Великой стеной" - книга о Чингисхане.

Через годы приходит плата за зло. Торжество мести, изощрённой мести. И в этом мстителю помогает невероятный друг. Но дело в том, что он не человек, а необыкновенное существо, не имеющее на планете аналога себе. И феноменальность его - наличие высшего начала и сущности, под которым подразумевается разум. Но каков он?

Произведение опубликовано в литературном блоге "Фантастика и фантастическая литература", находится в электронной библиотеке "Нибру", опубликовано в журнале "Самиздат".

Жамбалов Баир Владимирович

Прыжок в высоту.

1

- С днём рождения, с днём рождения. - напевая в такт, весело и громко смеясь, мама и папа торжественно, на вытянутых руках внесли торт, на котором горели шесть свечей.

- Майк. Вот и шесть годков стукнуло тебе. В этом году в школу. Вырастешь, будешь нейрофизиологом как папа. Правда? - с широкой улыбкой, приговаривая так, папа поставил торт прямо в центр стола.

- А может, будешь биологом как мама? - звонко рассмеялась мама.

- А какая разница. Нейрофизиолог, биолог. Далеко друг от друга не ушли. Хотя... это уже разные профессии. - пытался благодушно возразить отец.

- Нет, я буду лётчиком. Я буду летать высоко в небе. А когда буду пролетать над нашим домом, я буду махать вам рукой.

- Лётчиком так лётчиком. Это тоже нормально. - опять же благодушно рассмеялся папа.

Мама и папа смотрели на него такими глазами, что радость, такая огромная, так прочно вселилась в его сердце, и пела, и звенела, и бушевала. Папа и мама смотрели на него глазами полными любви, в которых отражалось, искрилось само счастье. Какой отличный праздник - этот день рождения! И всё вокруг отливало такой теплотой, добротой и лаской, исходящих от мамы и папы, что весь белый свет казался одной прекрасной волшебной сказкой. Папа поставил вертикально мобильный телефон в горшочек с цветами, чтобы запечатлеть этот вечер.

- Сынок, твой папа сделал такое открытие. Можешь называть это изобретением. Как хочешь. Если всё будет хорошо, мы станем богатыми, и папа твой весь уйдёт в науку. Понимаешь, Майк, я давно мечтал об этом. Можно сказать с детства. - при этом папа смотрел ему прямо в глаза, не скрывая своих надежд.

- Да, это так, Майк. - вторила ему мама.

- Я сейчас тебе кое-что покажу. - папа открыл маленький настенный сейф и извлёк оттуда какие-то бумаги.

- Вот здесь моё открытие. Ночами я работал над этим. И вот теперь закончил. И знаешь, в эту ночь я хочу положить своё открытие под твою подушку, на счастье. А завтра её опубликую. Я не стал всё это вкладывать в компьютер, как принято сейчас. И не буду посылать это электронной почтой. Я сам схожу в редакцию.

Они все вместе втроём прошли в его комнату, и папа торжественно положил своё открытие под его подушку. Мама радостно зааплодировала и он тоже.

Как он хотел, чтобы этот изумительный вечер продолжался долго и долго. Но время неумолимо. Наступила пора для сна. На миг остановился перед кроваткой, чтобы заглянуть под подушку.

- Дженни, спрячь сына! - как острой иглой сразил его слух пронзительный, неистовый крик отца.

Он тут же оцепенел от неожиданности. Прибежала мама и стала его толкать под кровать.

- Будь здесь. Будь здесь. Это страшно. Никуда не выходи. - дрожащим голосом сказав так, мама выбежала из комнаты.

Голос мамы никогда не был таким. Шум. Какая-то возня. Голоса. Незнакомые голоса. А затем выстрелы. Опять какая-то возня. Шум возни. Незнакомые голоса. И снова выстрелы. Последовала тишина. В его комнату вошли. Двое.

- У этого Чарльтона есть сын. - скрипучим металлическим голосом проговорил один из них.

- Темно. Где здесь выключатель? - раздался голос другого, не менее омерзительный.

Тот, пошарив в темноте, наконец, нашёл выключатель.

- Да здесь нет никого. - раздался голос первого.

- А где же он? - вопрошал второй.

- Наверное, у дедушки с бабушкой.

- А может так и лучше. А то пришлось бы и ребёнка убивать.

- Чёрт побрал этого Чарльтона. Куда он спрятал? В сейфе нет, и в компьютере нет.

- Скорее всего, он держал это не дома.

- Но ничего же нет в лаборатории. Надо весь дом перевернуть, но найти.

- А мне кажется. Надо убираться отсюда и как можно быстрее.

Майк из-под кровати видел только две пары ног и слышал эти омерзительные голоса. Что они ищут? Он не мог этого понять. Да, что там. Мама велела лежать здесь и не издавать ни звука, что он и делал. И ещё он знал, что пришли нехорошие люди, плохие люди.

- Нигде ничего нет. - раздался голос третьего из-за двери.

Те двое вышли из его комнаты. Через некоторое время воцарилась тишина. Майк вылез из-под кровати и пошёл туда. В зале царил беспорядок и хаос. Но не это, не это... Папа и мама лежали посреди... неподвижно, истекшие кровью. Ему, которому исполнилось сегодня шесть лет, стало всё понятно. Майк подошёл к ним, встал на колени, руки положил им на груди, ибо лежали они рядом. Плакал он беззвучно и долго. Слёзы непрерывным потоком скатывались по щекам и капали на грудь, колени. Голова его раскачивалась взад-вперёд, и руки, и ладони на теле родителей дрожали, и тело дрожало. Он ничего не видел сквозь слёзы, да и не старался видеть. А сердце его, сердце маленького мальчика давила боль. Невыразимое отчаяние овладело безраздельно всем его существом. По стенам дома, по всему, что окружало его когда-то родительской лаской и любовью, так и проносился безмолвный стон невыносимого горя. Беззащитнее его, беспомощнее его в эти минуты не было никого на свете. Сколько длилось это? Но в какой-то миг он привстал, повернулся и направился к горшочкам с цветами. Там мобильник. Папа поставил записывать вечер. Там, в мобильнике они живые. Мобильник оказался на месте. Как-то машинально положил его в карман. Как-то машинально нажал на кнопку и направился к мёртвым родителям. Что было это? Какой же рок правил им? Он шёл как робот, не осознавая реальность, страшную реальность. Пелена тяжёлой безысходности, мрака несправедливости всего мира, такого нежданного, неожиданного, застилала глаза, рассудок. Он направился и возле них упал без сознания.

2

Прошло восемнадцать лет. Его увезла на ферму тётя, сестра отца. Так он поселился в Южной Дакоте, недалеко от города Рапид-Сити, к северу. Пригород огромного города сменил сельский ландшафт зелёных холмов, родников, бьющих из-под земли, журчащих ручейков, сочных лугов, пшеничных полей, убегающих вдаль под самый горизонт.

Утром, после той страшной ночи, полиция оцепила дом. Расспрашивать его тогда не было смысла, ибо на него было больно смотреть. Да и позже он ничего путного не мог рассказать. Он не видел, а то, что слышал он, не мог тогда ясно и путно изложить. Одно лишь воспоминание о той страшной ночи давило сознание и сердце. Так и осталось это убийство не раскрытым.

Через несколько дней приехала тётя.

- Собирай игрушки. Поедем.

Какие там игрушки. Майк не мог смотреть на них. Так он никогда и не притрагивался к игрушкам. Из-под подушки достал папины бумаги и бережно засунул в спортивную сумку поверх белья. Так же аккуратно извлёк мобильник из кармана и положил его рядом с бумагами.

Тётушка выделила ему отдельную комнату, где он сразу положил в тумбочку папины бумаги, которые стали так дороги для него как память о них, о них ушедших безвозвратно. Рядом с бумагами положил мобильник. Там мама и папа были живыми. Больше он к ним не прикасался.

Тётушка как можно старалась быть с ним ласковее, добрее, хоть как-то заменить родителей. Но кто заменит отца и мать? Да, он был во всём благодарен своей тёте. Он рос вместе с двоюродными братьями и сёстрами, которые также были добры к нему. Мечтал ли он стать лётчиком? Вряд ли мечта могла быть серьёзной в шесть лет. В школе он учился хорошо. Хорошо - не то слово. Учился неистово. Жадно впитывал в себя знания. Может, сказывались гены родителей, а может ещё что-то, что не мог сам понять. По мере того, как он становился старше, у него появлялось какое-то странное чувство. Это чувство состояло в том, что Майк непременно хотел освоить профессию отца и матери одновременно. Нейрофизиология и биология. В них были точки соприкосновения. И он неистово вгрызался в этот гранит знаний, ибо он служил для достижения цели. Какой именно цели? Зачем он это делал? Ответа не знал. Может, последствия большого горя толкали на это? Или в этом кроется какое-то предназначение, предначертанный удел? Будто неведомый перст судьбы управлял им.

Все эти восемнадцать лет он боялся одного дня - дня рождения. Тот светлый вечер, омрачённый страшным продолжением, словно тонкой иглой точил его сердце. Когда наступал день рождения, он старался не думать об этом. А после он прикидывал, сколько же лет исполнилось ему.

Боялся взять в руки мобильник и посмотреть запись. Опять на сердце вскроются раны страданий.

Однажды, когда ему было двенадцать лет, он вытащил бумаги и разложил перед собой. Папино открытие. Непонятные формулы, символы, термины, предложения.

После окончания школы он поступил в университет. Нейрофизиология и биология становились всё ближе и ближе. Конечно, про папины бумаги, про его открытие он никому ничего не говорил. Да и не разбирался он в этом.

В университете он также учился неистово. Ребята занимались спортом, а он учился, ребята ходили на разные студенческие, молодёжные вечеринки, а он в это время неистово корпел над учебниками и разными ещё научными книгами и статьями. Постижение знаний, как некий рок висел над ним. Но он этого не тяготился. Наоборот всё это его увлекало и увлекало. Как будто им, его жизнью, его судьбой управляла какая-то высокая программа, предначертанная неизвестно откуда. А знания нарастали как снежный ком.

На третьем году обучения он решил ещё раз посмотреть на бумаги отца. Бережно достал их из тумбочки и стал раскладывать перед собой. И воспоминания нахлынули сами собой.

Вспомнил как он иногда, поздно ночью вставал и шёл в туалет по малой нужде. В рабочем кабинете отца всегда горел свет. Отец то сидел за столом, то ходил взад-вперёд по кабинету, то писал, то двумя руками обхватывал голову и просто так смотрел то вниз, то куда-то в сторону, и опять писал. Всегда он, когда шёл в свою комнатку, заходил на миг в его кабинет. О, счастливый миг! Отец целовал его в лоб, нюхал голову и прижимал к себе. И он такой радостный бежал в свою комнату. А утром будила его мать, с улыбкой радостной и светлой.

И вот теперь снова он вглядывается в эти бумаги, внимательно вчитывается. Что это? Он начинает понимать смысл этих формул, символов, терминов, предложений. Он начинает понимать папино открытие. Да. Его отец был гений! Майк проник в суть отцовского открытия. А когда проник, то его охватил и страх, и ужас, и радость, и восхищение, и гордость, гордость за отца.

3

Искусственный мозг, искусственный разум, искусственный интеллект на биологической, нейрофизиологической, нейропсихиатрической, нейрохимической основе. Что же это означало? Разум природного мозга - явление самое распространённое на планете. Его носитель - человек. Среди всех позвоночных, которых около 50 тысяч видов, человек по численности занимает одно из первых мест. Разве что рыбы превосходят числом, а птицы и домашние животные составляют конкуренцию. И всё же среди млекопитающих, которых около 3500 видов, человек всё-таки вне конкуренции. Так что природный разум - явление очень и очень распространённое на планете.

Искусственный разум в науке, прежде всего, связывают с эволюцией компьютера, транспьютера. Квантовые компьютеры, нейрокомпьютеры, возможности которых, кажется, неисчерпаемы - дело будущего. А тут...? В открытии отца был один шаг до того же нейрокомпьютера. Да что там нейрокомпьютер. Само создание такого мозга - огромный прорыв. И что самое главное - возможности такого мозга можно будет наращивать искусственно.

Так что же представляло отцовское открытие? Искусственный мозг, наделённый разумом. Вес его примерно мог составлять 1 килограмм 300 граммов, что соответствует, в общем-то, среднему весу головного мозга человека. А в чём же было его отличие от природного? А главное отличие от природного было в том, что отдельные её части можно было искусственно развивать, то есть увеличивать её функциональные возможности. И для этого не требовалось особой учёбы, тренировки, развития. И, казалось, что в этом определяется какой-то новый виток эволюции. Но, как?

Чтобы подготовить гимнастов, фигуристов на уровень чемпионатов мира и Олимпийских игр, тренируют с трёх, четырёх, пяти лет. Координация движений лучше всего развивается в пять-семь лет. Есть ещё один период в тринадцать-пятнадцать лет. Но этот период по эффективности ниже. Конечно, тренировке подвергаются мышцы, мышечные волокна на клеточном уровне, но в сложно координированных видах спорта тренировке подвергается в первую очередь определённый отдел головного мозга. Открытие отца предполагало искусственное повышение эффективности мозжечка. Можно только гадать о возможностях того же тренированного гимнаста.

Кора больших полушарий искусственного мозга, также как и человеческого, должна была состоять из шести слоёв.

Предполагаемый искусственный разум компьютерной системы опирается на функциональные возможности левого полушария человеческого головного мозга, которое отвечает за логическое мышление человека. В отцовском открытии у искусственного мозга должно быть развито помимо левого правое полушарие, ответственное за образное мышление человека. Искусственный разум тем самым мог мечтать, фантазировать, сочинять прозу, музыку, стихи. В общем-то, являлся, можно сказать, повторением естественного, природного человеческого головного мозга. И в нём не был чужд проблеск интуиции, а то и мига озарения проскопии, такого взгляда за горизонт, скрывающий будущее.

Майк долго приходил в себя. Так вот какой был его отец! Скромный сотрудник лаборатории. Ночами работал в своём кабинете. Конечно, он над этим работал, а он всегда, пробегая мимо из туалета, заходил к нему, а он целовал его в лоб, нюхал в голову. И всё же он не смог сохранить свою работу в тайне. Ведь именно это искали тогда в их доме. Сомнений в этом не было. Перевернули всё кругом. А оно, папино открытие, папино изобретение лежало под его подушкой. Тогда никто не догадался, что причиной того ночного кошмара, убийства его родителей являлись эти бумаги.

И ещё одна догадка тут же иглой пронзила его мозг: "Мобильник"! Да, да. Мобильник. Он все эти годы боялся смотреть запись того, казалось, самого счастливого вечера дня рождения. Боялся, ибо знал, что невыносимо затоскует, заболит сердце. И вот сейчас он вспомнил, и вот сейчас он понимал. Память о той ситуации, дремавшая все эти годы, всплыла, оттеснив всё остальное. Всё было тогда, как в тумане. И всё же. Он вспомнил, как взял он мобильник, нажал на какую-то кнопку и положил в карман. Кнопка отключения. Запись тогда шла не прекращаясь. Там записан не только тот светлый вечер, но и то страшное убийство его родителей. Там в записи убийцы! Он снова открыл тумбочку и дрожащей рукой потянулся к мобильнику.

4

Догадка его, перешедшая в уверенность, оправдалась. Всё было из-за этих бумаг. Он не знал, как смотреть на них. С ненавистью? Но ведь это была работа отца, порождение его ума, притом гениального ума. Уж в этом-то он сейчас не сомневался. Но причём тут бумаги, причём тут открытие? Главное в его горе - это человеческий фактор. Зависть человеческая, жадность, жестокость. Человек, люди. Язык не поворачивался назвать так убийц его родителей. Но ведь они гордо называют себя людьми. И ходят по земле, и наслаждаются всеми благами жизни. А ведь они отобрали жизнь самых дорогих ему людей. Могли и его жизнь отобрать, но родители постарались во чтобы то ни стало уберечь единственного сына. Его не нашли.

В записи было всё, что так могло бы пригодиться полиции. Убийц было шестеро. Голоса, лица так ясно различимы. Идти в полицию? Но почему-то он не испытывал такого желания. Но почему? Пока не мог этому дать объяснения. Другой бы, может, сразу обратился в полицию. Такая улика, такое доказательство! А он не хотел этого. Почему?

Усилием воли, подавив эмоции и боль сердца, он смотрел и смотрел на эти записи. Вглядывался в каждую черту лица этих убийц. Даже ненависть отступила назад, пропуская вперёд зрительную память. Память и ещё раз память! Глаза его горели от эмоции, пока ему непонятной. Но была она всегда в его душе, укрывшись в неведомых её глубинах. И этот миг - начало её рождения.

Лицо одного из них было ему знакомо. Он стал вспоминать, яростно вспоминать. Может что-то выплывет из долговременной памяти. А долговременная память лихорадочно воспроизводила в изображение тот период жизни, который был для него самым счастливым. Где-то что-то должно находиться в кладовой памяти. Период до шести лет. Пора раннего, далёкого детства. Изображения мелькали то, как в немом кино, то, как в звуковом, ибо щебетанье птиц, стрёкот стрекозы на лужайке перед домом, тембр голосов вокруг также отпечатывались в памяти. Он напряг память.

Лаборатория. Папа только один раз взял его с собой на работу. Он с кем-то о чём-то разговаривал. Смысл разговора он не понимал. Так, просто, он взглянул на собеседника отца и больше ничего. Но здесь, в записи, был именно тот собеседник. Он не ошибался, и был уверен в этом. Возможно, отец где-то кому-то мог обмолвиться о своём открытии. Этот собеседник мог быть сотрудником лаборатории. Ему мог рассказать отец? Скорее всего, так, ибо запись явно показывает, что он знал об открытии. Одного он, пусть отдалённо, но всё-таки знает. А остальные пятеро? Вот они-то ему незнакомы.

Что-то всегда сопровождало его подспудно, в подсознании. И что-то всегда толкало его неистово учиться. Ребята занимались спортом, веселились, вели нормальный для своего возраста образ жизни, а он днями и ночами просиживал за учебниками, книгами, компьютером. Нет, Майк не развлекался на компьютере, он был составной часть его обучения. И в Интернете он искал и находил только то, что необходимо для образования. Сверстники были спортивными, здоровыми, привлекательными для девушек, а он носил очки, притом не совсем модные, и выглядел совсем уж щупленьким, хилым. Но ведь ничто не мешало ему быть таким как все. Почему? Ответа не находил.

Может это судьба? Предначертанный удел? Такие мысли приходили ему в голову. Майк смотрел на ладони. Он не разбирался в хиромантии. Линии, бугорки на ладони оставались для него непонятными. Как-то слышал он, что линии судьбы могут меняться. Верил ли он в это? Точного ответа не мог дать. Его идолом, культом была наука. Родители его также поклонялись ей. И всё же было что-то мистическое в его образе жизни. А какая была бы его жизнь, если бы родители были живы? Может, учился бы на лётчика? Занимался бы спортом? Предавался бы всем прелестям жизни? Уж точно образ жизни был бы другой. Это он понимал. И, кажется сегодня, когда он посмотрел тщательно обстоятельства и действия страшного убийства дорогих ему людей и вот этих исполнителей, до него стал доходить весь этот смысл. Неужели? Возможно ли это? Неужели все эти годы он неосознанно, интуитивно готовил себя к этому? Выходит так. Он готовил себя как орудие мести.

5

Но как мстить? Он не был атлетом. Ловкость тела его оставляла желать лучшего. Огнестрельным оружием в совершенстве не владел, ибо он никогда не брал его в руки. И всё же он осознавал этот путь к возмездию. Он лежал через знания, которые он так неистово постигал. Он лежал через науку, которой так поклонялись его родители и он сам.

Осознанный путь к возмездию теперь окрылял его как никогда. Неистовость постижения знаний возросла на порядок. И мысль о мести, из подсознания вселившись в сознание, господствовала безраздельно.

Тренировать тело было поздно, да и не стремился он к этому. Он тренировал теперь мозг. Логика, анализ, эрудиция, образное представление ситуаций - вот они, средства тренировки. И поставить их надо на должный уровень, на высший уровень.

Он стал делать то, что не делал раньше никогда. Он стал читать художественную литературу, смотреть фильмы, где главной темой была месть. Но ни один путь возмездия не подходил, не устраивал его. А план мести созревал, будто назревал, но никак не мог созреть. Вроде бы фундамент здания мести был у него в руках. Это - открытие отца, его изобретение. А вот как дальше построить само здание и пустить в эксплуатацию? Этого пока не знал, пока.

Он стал делать то, что не делал раньше никогда. Он стал подрабатывать. Раньше его содержала тётя. Она помогала ему во всём. Конечно, он никак не мог посвятить её в свой путь к возмездию. Он стал подрабатывать. Его поистине отличные знания по химии, биохимии, биотехнологии, нейрофизиологии, медицине пригодились вовремя.

Он стал делать то, что не делал раньше никогда. Он стал искать в Интернете информацию об единственно знакомом из убийц, хотя и не знал его имени и фамилии, и нашёл, благодаря рекламным роликам, на которые он не скупился. О! Они содержали исчерпывающую информацию. Так что найти его не составило труда. Путь к возмездию сокращался. Но преграда, всё же, оставалась.

Как? Каким способом приложить изобретение отца? Над этим он думал теперь дни и ночи. Ответ ходил где-то рядом. Но вот где? Ещё немного, ещё немного и приоткроется дверь ответа. Но пока она плотно захлопнута.

Вот так сидел он на диване и смотрел очередной фильм с элементами мести. На диване рядом с ним дремал кот, весь чёрный от ушей до кончика хвоста. Его, ещё маленьким котёнком, принёс двоюродный брат.

- Пусть скрасит твоё одиночество, а то занимаешься и занимаешься наукой. Хоть как-то будет веселее. - сказал он тогда и оставил котёнка.

Как раз в это время на полу валялся теннисный шарик. Откуда у него появился этот шарик, ведь он никогда не играл в настольный теннис? Наверное, кто-то из двоюродных братьев и сестёр забыл его. Котёнок тут же передними лапками принялся гонять шарик по комнате. Получалось что-то похожее на футбол, популярный во всём мире, но не в Соединённых Штатах. Так он прозвал его Футболистом. Через год он вымахал в здорового чёрного кота.

Фильм ему не нравился. Методы мести явно не подходили ему. Не дождавшись конца, он выключил телевизор и сидел каким-то отрешённым видом. Какие либо мысли в данный момент отсутствовали. Голова отдыхала от них. Сказывалась усталость от предыдущей бессонной ночи. Зевнул. Хотелось спать.

Тем временем Футболист, вдоволь подремав, потянулся, затем спрыгнул с дивана и ленивой походкой направился на кухню. Там он остановился зачем-то, присел на задние лапки и о чём-то призадумался.

- О чём может думать этот кот? Да вообще, думает ли он? - такие мысли непроизвольно, просто так пришли в голову.

А кот посидел, посидел так, затем привстал на все четыре лапы наизготовку и прыгнул на холодильник. В прыжке достиг до середины холодильника, сначала вошёл в соприкосновение передними лапами, за которыми поспевали задние лапы. И тут же передние лапы за какие-то доли секунды оттолкнулись от места соприкосновения, притом очень гладкого, и всем телом своим, выгнутым словно тетива, кот оказался наверху. Весь этот замысловатый процесс прыжка длился какие-то доли секунды.

Мысль быстротою молнии промелькнула в мозгу: "Это же недостающее звено"!

6

Мозг заработал лихорадочно. Он тут же побежал на кухню, кота поставил на пол, взял линейку и стал измерять кота и холодильник. Кто в мире может так ещё прыгать? Кузнечик. Ну, да ладно с этим кузнечиком. Вот куда он приложит искусственный мозг, открытие отца. Вот он - исходный материал.

Что делать с котом? Он прикидывал. Что будет, если его увеличить до размеров тигра? Как увеличить, он примерно знал. Сама судьба толкала его к этим знаниям. А вот что будет? Как будет? Кто будет? Надо представить. Но сначала надо провести анализ знаний по зоологии.

Итак, увеличение кота до размеров тигра. Надо разобраться о понятии величины размера.

Величина, громадность всегда вызывали у человека трепет, уважение, восхищение. Можно понять чувства древних египтян перед пирамидами. Они и сейчас не оставят равнодушными никого. А небоскрёбы современных городов? Громадность их заставляет волноваться сердце, особенно тех, кто увидел впервые.

А что же в животном мире? Громадные слоны, мамонты, киты, динозавры всегда впечатляют. Индийский слон достигает в высоту до двух с половиной метров и весит пять тонн. Четырёхметровый в высоту африканский слон весит до семи с половиной тонн. Самое большое животное всех времён - современный голубой кит весит более 135 тонн и достигает в длину 33 метра. Самое большое наземное млекопитающее - безрогий носорог, когда-то, примерно 25 миллионов лет назад, живший на территории современной Монголии, достигал в высоту 6 метров и весил 18 тонн. Самые большие динозавры весили около 50 тонн и достигали в высоту 15 метров, в длину 25 метров.

Увеличить кота до размеров тигра. Но сохранит ли он физические свойства домашней кошки? Если привести рейтинг на ловкость среди млекопитающих, то домашние кошки, как и дикие, вместе с обезьянами будут претендовать на первое место на планете. Когда-то и предки человека, по теории Чарльза Дарвина, могли составить в этом конкуренцию. Времена меняются, и сейчас абсолютное большинство человечества не то, что в десятку, в двадцатку не войдёт. Разве что человечество делегирует на это "первенство" свою очень малую часть, занимающуюся сложно координированными видами спорта как спортивная гимнастика, акробатика, виды борьбы, единоборств в лёгких и средних весовых категориях, фигурное катание, фристайл... Притом это должны быть атлеты высокого, международного уровня. Десятые, а то и сотые доли одного процента от всего человечества. Вот только такую часть можно будет делегировать на это "первенство ловкости", тогда как обезьяны малого и среднего размера и кошки могут практически представить всё своё население. Но сохранит ли он физические свойства домашней кошки?

Увеличение размера - утрата ловкости. Большой размер и корпусная масса наземных животных - дополнительная нагрузка на конструкцию опорно-двигательной системы. С возрастанием массы тела углы в отдельных суставах конечностей выпрямляются. Сила веса направлена к оси отдельных соответствующих частей конечности. Тем самым разгружается мускулатура и нагружается скелет конечностей. Происходит утяжеление опорно-двигательной системы.

Как и каждая конструкция, скелет животных построен с определённым резервом прочности. Такой коэффициент безопасности обеспечивает в экстремальных ситуациях способность выдерживать нагрузки, которые намного превосходят обычные. Масса животного в покое равномерно распределяется на все четыре конечности. При нагрузке, например, при беге рысью или когда приходится в зубах тащить тяжёлую жертву, вся тяжесть тела переносится на одну конечность. Львы тащат жертву весом в 250-300 килограммов, а пума тело молодого бычка весом более двух центнеров. Коэффициент безопасности всегда должен присутствовать при подобных напряжениях костей. Бедренная кость человека в состоянии покоя нагружена массой примерно 35 килограммов. При нагрузке около 600 килограммов она ломается. Бедренная кость мыши выдерживает нагрузку в 750 раз большую, чем в состоянии покоя, а бедренная кость слона в 120 раз. У крупных животных коэффициент безопасности значительно ниже, чем у мелких животных. Кости конечностей носорога не выдерживает нагрузки, которые возникают при скачках. Для слона рысь - это самый быстрый способ передвижения. При скачках возможен перелом кости.

Леопард с добычей в зубах взбирается на дерево, чтобы не мешали ему шакалы, гиены, львы. Но притом, при этом леопард намного уступает в координации движений, прыгучести и ловкости домашней кошке, ибо вскарабкаться по гладкому столбу для него станет большой проблемой, тогда как кошка в силу своей массы просто взбегает на него.

Итак, увеличение размера и сохранение прежних двигательных возможностей, ловкости и координации - вот что сейчас самое важное при клонировании. Выходит, ему придётся на порядок повысить эффективность мозжечка. Так же ему придётся на клеточном уровне повысить эффективность мышечной деятельности и опорно-двигательной системы, и конечно, костную структуру скелета.

- Ну что ж, Футболист. Придётся мне у тебя кое-что позаимствовать.

7

Прошло восемнадцать лет. И целый год после этого события, когда он случайно подметил недостающее звено, он только и делал, что занимался своей лабораторией. Экономил на всём: на еде, одежде, коммунальных услугах. Также подрабатывал своими знаниями; где репетиторство, где кое-какие статьи отправлял в научно-популярные и специализированные журналы. Покупал, доставал, привлекал на объект квалифицированных рабочих, инженеров. Редко кто спрашивал зачем, для чего и что он делает. Заплатил за работу и ладно. А если кто и спрашивал, отделывался общими фразами на счёт нейрофизиологии, биологии, о не существующем хобби и так далее. Врал, как мог. Да и никто особого любопытства не проявлял. Заплатил за работу и ладно.

Прошло восемнадцать лет после того дня рождения. И, кажется, он сейчас стоит на пороге события мирового значения. Но мир этого никогда не узнает. Он не будет об этом заявлять, ни в каких научных журналах, ни в каких научных кругах. Его не привлекает слава крупного гениального учёного, его не привлекает никакая престижная премия, его влечёт совсем другое. И он одержим этим.

Никто не поверит в это. Никто. Он делает это в одиночку. Но ведь верят и видят, как человек на автомобиле перелетает через десятки автомашин. Но ведь верят и видят, как человек-паук без всякой страховки взбирается на небоскрёб. Но ведь верят и видят, как альпинист в одиночку покоряет все четырнадцать восьмитысячников. Но ведь верят и видят, как человек может один, вне конвейера завода, создать великолепный автомобиль, катер, маленький самолёт. В телевизионном шоу книги рекордов Гиннеса и коллекции мистера Рипли показывают невиданные чудеса человеческих возможностей. Поедание на время всевозможных червей и другой кулинарии, достижение всевозможных форм тела и немыслимых возможностей в развитии силы, ловкости, гибкости. Одним словом телевизионное шоу возможностей человека.

Никто не поверит в это. Никто. Он делает это в одиночку. Это невозможно. Никто не видит, никто не знает, а верить, не верить - дело каждого. Но никто не узнает. Его не интересует возможность, невозможность проекта. И никакой сенсации он не желает. Но он верит в то, что делает. У него под рукой нанороботы. И это у одиночки! Только в одном этом уже мировая сенсация! Но что только не делает человек ради достижения цели! Он единственный, кто владеет такой лабораторией. Сенсация ли это? Но что только не делает человек ради достижения цели!

Клонирование происходило успешно. Соматическая клетка, содержащая ДНК Футболиста, и яйцеклетка кошки такого же чёрного цвета. В данном случае он давал предпочтение только чёрному цвету. Цвет этот предполагал, прежде всего, таинственность, мистику, угрозу, ужас. Слабый электрический разряд. Слияние двух клеток. Деление клеток. Рождение нового существа. Но это было не то клонирование, что практиковалось в разных странах мира. Это было необычное клонирование, единственное в своём роде. Ни до, ни после не было и не будет. Возможно, не будет. Хотя кто знает.

Своё открытие - увеличение размера, а это было его открытие, он объединил с открытием отца, с искусственным биологическим разумом. Это была операция необычной генетической технологии. При клонировании он вносил активные изменения в генетический код эмбриона. Достижения генной инженерии применялись полным ходом. Создавался генетический код не существующего в природе существа.

8

Прошло два года. Прошло два года с тех пор, как появился на свет маленький котёнок. На первый взгляд ничем не примечательный. Да и пристальный взгляд ничего особенного не приметил бы во внешнем виде. Разве что размер.

В степях, кустарниках, саваннах Африки и Аравии обитает буланая кошка. Тонкая, худая, цветом песка окружающего пейзажа. Она была такой и восемь тысяч лет назад, когда состоялись её первые контакты с человеком. По сравнению с собаками, лошадьми, быками и другими домашними животными приручение домашней кошки продолжалось очень долго, дольше всех. Тысячелетия буланая кошка обитала возле деревень в полудиком, в полудомашнем состоянии. И только четыре тысячи лет назад она полностью отошла от дикой природы под покровительство человека. Возможно, она стала последним домашним животным, ибо за последние четыре тысячи лет человек не приручил ни одного животного. Куниц, норок, песцов и других зверьков с ценным мехом, содержащихся на звероводческой ферме, нельзя назвать домашними животными. Они - звери в неволе.

Заключив союз с человеком, буланая кошка распространилась по миру быстро. Как и остальные домашние животные, она со временем приобрела различные цвета внешности и размера. Во всех развитых, образованных странах того времени, где наряду с религией процветал культ просвещения, она стала спутницей человека. Египет, Вавилон, Греция, Персия, Индия, Китай.

Особенно тепло кошку приняли в Египте. Там её возвели в ранг священного животного. Она была посвящена богине луны Бастет. Отныне Бастет изображали с кошачьей головой. Она символизировала плодовитость и деторождение. Когда кошка умирала, её бальзамировали со всеми обрядами, присущими такому событию. В знак траура люди выбривали брови, стригли волосы. Хоронили кошку на особом кладбище. За убийство кошки человеку назначалась смертная казнь.

Первые христиане кошку приняли также положительно. Но не всё вечно в неумолимом течении реки-времени. Сгустились в Европе над кошкой тёмные тучи во времена мрачного средневековья. Кошку объявили исчадием ада, порождением сатаны. От тёплых берегов Португалии до холодных северных берегов Скандинавии началось преследование "зловещего" домашнего животного. Кошек сжигали на кострах, замуровывали в фундамент, в стены домов. Так продолжалось вплоть до эпохи Возрождения. Тогда и началась постепенная реабилитация. Так поклонником кошек являлся сам кардинал Ришелье. В девятнадцатом веке, пусть и не так как в древнем Египте, но, всё же, кошка вернула симпатию и расположение человека. Швейцарец Готфрид Минд, прозванный "кошачьим Рафаэлем", рисовал только кошек. Художника привлекала, по его мнению, очаровательная от природы внешность и внутренний, утончённый и дикий духовный мир кошки. Кошка не ведёт групповой образ жизни. Она предпочитает независимость. Ни один хореограф не сделает движение кошки ещё гибче, изящнее и пластичнее, чем сделала это сама природа. Вот такова краткая история и характеристика животного, в которого Майк вместил открытие отца. Произошла интеграция, полный симбиоз.

Котёнок на первый взгляд ничем не отличался от остальных. Чёрная шерсть мягким ворсом играла на свету, подчёркивая блестящий лоск и выказывая отменное здоровье тела. Такой же длинный хвост, присущий всем котам и кошкам, при прыжках играл важную роль для сохранения равновесия. Но если побыть с ним подольше и приглядеться, как следует, то сторонний наблюдатель наверняка заметил бы, что котёнок этот странным образом не мяукает, не мурлычет. А вглядись в его глаза, то заметил бы в них такой же странный взгляд, преисполненный знаком любопытства и тихой задумчивости. Но не было постороннего наблюдателя, ибо только Майк выполнял функции и родителя, и воспитателя, ибо только Майку, как его создателю, было известно его существование и больше никому на свете. И только Майк знал, что в его детище происходит конвергенция кошачьего головного мозга, опирающаяся, прежде всего, на инстинкт хищника и искусственного разума, эмоции которого неизвестны в природе.

Котёнок рос быстро, увеличиваясь до неимоверных размеров для своего вида. Нет, здесь, конечно, никоим образом не действовало правило Копа, гласящее, что в прямых филогенетических рядах нелетающих наземных животных размеры тела часто увеличиваются. Но касается это только некоторых групп позвоночных. В эволюционных рядах некоторых млекопитающих размеры тела в течение миллионов лет постепенно увеличивались.

Так, в начале развития хоботных стоял слон, который размером своим не превышал обычную свинью. И в других группах животных увеличение размеров на протяжении филогенетического развития не являлись чем-то необычным. Достаточно вспомнить филогенетический ряд лошадиных, в начале которого находилась ископаемая лошадь величиной с фокстерьера.

Буланые кошки такой тенденции не имели. Как были маленькими, так и остались. У человека во все времена вызывали подсознательное восхищение, уважение и трепет, крупные живые существа. Майк учёл это. Он соединил своё открытие с открытием отца. Котёнок, клонированный им, был запрограммирован до размеров самого крупного тигра, амурского тигра.

9

За два года клонированный котёнок достиг размеров самого тигра, амурского тигра. Крупные кошачьи не имеют той лёгкости и проворности в сложно координированных движениях, какие имеют домашние кошки. По заборам бегать им вообще не дано, как и залезть на тот же гладкий столб в виду размера. За счёт изменения мозжечка в сторону наибольшей эффективности, а также изменений физиологии на клеточном уровне опорно-двигательной и мышечной системы, огромный клонированный кот этих качеств не утерял.

Так как Майк использовал соматическую клетку, содержащую ДНК Футболиста, клонированному коту он дал имя - Форвард. Форвард в футболе выполняет функции атакующего игрока.

Майк с первых же дней занялся воспитанием и обучением своего создания. Для этого он арендовал отдельный дом на краю города, подальше от взора людей. В первую очередь необходимо было научить его человеческой речи. Имплантированный искусственный мозг успешно справлялся с артикуляцией анатомического кошачьего языка. Постепенно это переходило в артикуляцию анатомического человеческого языка. Быстрое усвоение речи и его отличное воспроизведение ускоряли и без того быстрое обучение. Майк предоставил ему все средства для знакомства с окружающим миром: книги, радиолу, телевизор, видеомагнитофон, домашний кинотеатр, персональный компьютер.

От Футболиста Форвард перенял не только конструкцию тела, но и мышечную память. Это было очень важным элементом. В борьбе у большого мастера думают, прежде всего, мышцы. Они выполняют действия, опережая мозг. Новичок же в отличие от мастера лихорадочно думает мозгами. Такое также и в боксе, акробатике, гимнастике, спортивных играх. Мастер бега не раздумывает как правильно, технично бежать, за него мышцы выполняют нужную траекторию. Также и у музыканта пальцы становятся отдельной думающей частью тела. Форвард, с его искусственным разумом, с момента создания унаследовал координацию и мышечную память кошачьих. Он с точностью воспроизводил природную красоту изящных движений одного из самых пластичных животных. Всё тело его пронизывала сама изумительная игра движений - неотъемлемая часть организма. В нём была заключена, можно сказать, сила грациозного урагана, такого уникального сплава двух противоположностей, ибо мощь и пластичность составляли такое неестественное физическое качество, что, в общем-то, присуще всем хищникам его вида. Возможности его тела, руководимые не только инстинктом, но и разумом, высокоорганизованным интеллектом, заслуживали самой высшей оценки природы, что было бы непомерной похвалой существу не природного порядка.

Имплантированный искусственный интеллект позволял делать Форварду то, чего никогда не сделает ни одно животное. Он сам, без никакой дрессировки, тренировки выполнял операции, подвластные человеку. Он сам, когда заблагорассудится, включал и выключал телевизор, перелистывал страницы книг и многое другое.

Домашние кошки по природе своей хищники, убийцы. Майк специально запускал в комнату мышь. И хищный огонь появлялся в глазах Форварда, но искусственный мозг, преодолевая кошачий мозг, волей своей подавлял инстинкт, выработанный за миллионы лет. Он не хотел уподобляться повадкам диких животных. Форвард ценил в себе уровень интеллектуальной личности. И всё же Майк стал развивать в нём именно боевые качества кошачьих. В просмотр фильмов он обязательно включал боевики. Ему важна была психологическая, эмоциональная составляющая этих фильмов. Он готовил его и знал для чего. Форвард вырастал в феноменального киллера.

10

В течение двух лет он тщательно изучал того сотрудника лаборатории в Интернете. Однажды он обнаружил одну любопытную деталь. Это было фото на какой-то конференции или может на каком-то симпозиуме. Рядом с ним стоял человек, лицо которого показалось ему знакомым. Майк ещё раз просмотрел запись с мобильника. Так оно и есть. Этот человек был из той шестёрки. Тогда он вплотную занялся изучением и того человека, ибо некоторые данные были на сайте бывшего сотрудника лаборатории, а ныне как будто бы учёного.

Этот человек являлся преуспевающим бизнесменом и возглавлял весьма солидную фирму. Звали его Джон Саймон. Находить сведения о нём было несложно, они нарастали как снежный ком. Реклама его фирмы была с избытком. Майк решил начать именно с него. Узнать об остальных, будет делом техники. За эти два года он провернул множество операций в голове. Майк решил ехать в Нью-Йорк, в пригороде которого он родился и где в данный момент проживал этот олигарх.

Многомиллионный Нью-Йорк особого гостеприимства к нему не проявил, да и вообще никакого. Сколько таких приезжают и уезжают. В сам город, нагромождённый небоскрёбами, он заезжать не стал. Довольствовался пригородом, где за умеренную плату снял отдельный усадебный дом. Приехал на стареньком джипе, но с тонированными стёклами. Сзади сиденье как таковое отсутствовало. Там находился необычный, единственный в своём роде, пассажир. Хоть и было тесновато ему, он всё же терпел.

Форвард смотрел запись с мобильника. День рождения, счастливые лица родителей и сына. Такая радость бывает и у животных. Только эмоции не так ярко выражены как у людей. Но то, что последовало затем, даже у самых хищных зверей нет. Битва один на один за лидерство, за самку, за территорию - вот составные агрессии и хищников, и других животных в отношениях между собой. Интеллект, интеллект! Только люди способны на такое. Возвысили себя на самый высший уровень и смотрят на всех свысока. Да и друг к другу они обращаются так же. Для оскорбления выбирают вот такие выражения как: "Ты - животное, собака, пёс шелудивый". А когда встречаются с жестокостью то: "Звери, звери". Лучше на себя посмотрели бы. "А вот к кому он себя причислит? Кто он?" - такой вопрос не раз задавал себе Форвард. То, что он - создание Майка, он понимал и не отрицал. Но мозг-то его не человеческий, а тело его от домашнего кота не имеет аналогов в мире. В общем-то, он единственный в своём роде.

После просмотра записи Майк предложил ему сотрудничество, и он согласился без колебаний. Но и не только потому, что Майк - его создатель, можно сказать, его родитель, но и по каким-то критериям, исходящими именно от его искусственного мозга, согласился он на такое сотрудничество. Они с Майком могут теперь вместе анализировать, просчитывать каждый шаг. Одна голова хорошо, а две самых разных лучше. Он, Форвард - симбиоз искусственного ума и невероятного тела создан именно для такого дела. Он справится. Он уверен.

11

Майк уже неделю наблюдал за Джоном Саймоном. Дело это оказалось лёгким. Джон Саймон частенько бывал на публике, щедро раздавал интервью. Хотя таких интервью было не так уж и много. Всё-таки Джон Саймон не был кинозвездой или чемпионом по какому-нибудь виду спорта. Однако тщеславия у него хватало. Конечно, чтобы стать звездой экрана или чемпионом помимо большого труда нужно иметь природный талант. Что и говорить, но природный талант и большой труд в таком не лёгком виде как бизнес у него был, и талант подниматься вверх по лестнице успеха любым методом у него тоже был. Тут-то он ничем не пренебрегал. Из всех тёмных делишек он всегда вылезал сухим. И в том громком убийстве какого-то научного сотрудника и его жены он и его компаньоны оказались не причём. Всё было сделано без сучка, без задоринки. Как он насмехался, когда лучшие сыщики оказались в тупике. Хорошо, что Коломбо - герой экрана.

Прошло целых двадцать лет. Находясь в последнее время на публике, он вряд ли мог предположить, что в толпе находится один человек, интересующийся им как никто другой, и которому он когда-то нанёс горе, непоправимое горе.

После очередного общения с прессой на публике Джон Саймон направился как всегда к своему роскошному лимузину. За ним следовали два телохранителя очень атлетического сложения. Перед ним откуда ни возьмись, возник ещё один с микрофоном в руке, такой щупленький в очках.

"Ещё один журналист. Как надоели." - с досадой подумал он и всё же решил уделить внимание:

-Только две минуты. Больше не могу.

- Думаю, мне достаточно и этого, чтобы предъявить кое-что... - от этого щупленького явно исходила наглость, смешанная с угрозой.

"Что это ещё значит? Такого никто не позволял. Да как смеет этот..." - Джон с гневом взглянул на этого щупленького журналиста.

- Что это значит? Ответьте... - только и выдохнул он вне себя от ярости.

- Когда-то убили Стэнли Чарльтона и его жену в их доме. Убийц было шестеро. И среди них был Джон Саймон. Всем вам нужно пойти с повинной. Кровь на вас до самой смерти. Не отмыться... - говорил щупленький твёрдо и смотрел ему в глаза.

Никогда ему, Джону Саймону, не было так неприятно и дискомфортно как сейчас. На миг пролетели перед глазами детали того вечера, который он, казалось, забыл или редко вспоминал. Сейчас же перед ним стоял неизвестно откуда взявшийся свидетель. Но ведь?...

Не зря он платит телохранителям. Они среагировали сразу. Щупленький, замысловатым кульбитом в воздухе, преодолев изрядное расстояние, носом, а затем и всем телом, ткнулся в самую дорожную пыль.

Приземление на обочину в физическом плане оказалось очень больным, но на моральном состоянии это никоим образом не сказалось. Он ожидал этого, предполагал, и это случилось. Очки его лежали рядом. Когда, всё же с усилием, приподнял голову, то близоруким взглядом видел брезгливые, презрительные ухмылки телохранителей, да и Джона Саймона в эти секунды посетили те же эмоции.

"Ты себе и остальным подписал приговор. Никто из вас добровольно не пойдёт с повинной. Вседозволенность всегда лишает разум." - подумал про себя Майк и стал надевать очки.

Телохранители, моментально сделавшие работу, и Джон Саймон во главе неторопливо направлялись к роскошному лимузину. Самодовольство от сознания собственного уровня сквозило в их лицах. Знали бы они.

12

Довольно таки смешно выглядел этот щупленького вида паренёк в дорожной пыли. Кто он перед ним? Жалкое насекомое. Но непонятная тревога, всё же, поселилась в его душе. И было от чего. Почему он как следует, не разузнал про него? Было многолюдно. Хорошо, что никто не расслышал, о чём говорил этот юноша. Но есть свидетель в этом деле. Кто он?

Сегодня, может впервые, он оставил телохранителей на ночь. Чего он боится? С ними всё-таки будет надёжнее. Вечер сегодня какой-то прохладный. И звёзды холоднее и будто стемнело раньше. Наверное, всё это кажется. Свет фонарей освещает лужайку и аллеи парка лучше, чем бледный свет полной луны. Вот и его телохранители следуют за ним. Но неспокойно на душе. Надо бы позвонить кому-нибудь из тех, участников того действия, завершившегося убийством. Джон достал мобильник и стал набирать номер.

- Куда и кому ты хочешь позвонить, Джон? - раздался неизвестно откуда взявшийся голос, заставивший его содрогнуться.

Тихий вкрадчивый тон голоса прозвучал душераздирающе самого истошного крика. Что это? Не мужской бас, но не женское низкое, густое контральто. Голос, окутанный зловещей слащавостью, и парализующий волю. За владельцем такого голоса стояла, несомненно, уверенная сила.

- Кто здесь? - только и выдохнул Джон.

Усилием воли постарался бросить спасительный взгляд на телохранителей. Но те таковыми являлись до недавних пор, а теперь совершенно бесполезными валялись посреди аллеи, кажется бездыханно.

- Они слегка впали в обморок. Ничего, отойдут. - раздался тот же мистически парализующий голос, преисполненный приторной слащавости.

У Джона от страха онемели ноги, и тело стало неподвижным. Из темноты на свет выступил владелец голоса - огромный чёрный, сливающийся с мраком ночи, величественный зверь бесподобного образа. Что голос этот, несомненно, принадлежит ему, Джон не сомневался. Но не менее ужасными этого неестественного голоса оказались и сверкающие глаза, исторгающие магический взгляд, так и заставляющий цепенеть тело. Ужас - сон ли это?

- Я отнесу тебя к одному человеку. - зловещие звуки исторглись из пасти этого странного зверя, напоминающего кота-великана.

Форвард мягким пружинящим прыжком очутился возле Джона Саймона, пребывающему в полной власти парализованной воли, и передней лапой свалил его наземь. Тот, то ли от силы удара, то ли от страха, но потерял сознание. Он схватил его зубами и прыжками помчался в ему известном направлении.

Штангист, в толчке поднимающий два центнера, сможет ли руками, а если надо на плече, пронести километр этот вес? Вцепившись зубами, львы и тигры на солидное расстояние тащат ношу в два центнера и больше. Что ему этот жалкий человечек, в весе не достигающий и центнера. Галопирущий бег Форварда с высочайшим эффектом рекуперации мышц, в момент приземления и отталкивания достигающий эффективности до восьмидесяти процентов от возможностей всего потенциала, был мощным. В этом компоненте у него нет конкурента на планете. Не только мощь, но и плавность грации, точно и тонко выгнутая линия спины сопровождали этот бег. Впереди препятствие в виде высокого, до двух с половиной метра, забора из кирпича. Форвард вместе с грузом в зубах, мощно оттолкнувшись, в высоком прыжковом, реющем полёте преодолел его.

13

Наконец-таки он очнулся. Неужели это был страшный сон? Но почему он лежит на сырой земле, и место совершенно незнакомо?

- Ну, как самочувствие? - раздался тот же голос, окутанный зловещей слащавостью.

Джон вздрогнул. Значит это никакой не сон. Повернулся на голос. Странный невиданный зверь смотрел куда-то в сторону. Видом всем показывал какое-то безразличие, полное равнодушие к его присутствию.

Это было не всё. Сзади послышались чьи-то шаги. Второе чудовище? Джон Саймон быстро оглянулся. Но вместо чудовища к нему неспешно шёл тот самый щупленький паренёк в очках, ещё днём так беспомощно лежавший в дорожной пыли.

Так вот в чём был его вызов! Вот она, загвоздка! Этот парень обладал силой, перед которой не устоял бы взвод отборных молодцов, отъявленных головорезов. Да что там взвод, целый батальон. Теперь всё становилось на свои места. Джон Саймон снова оглянулся на невиданного, говорящего зверя. Тот продолжал проявлять к нему полное равнодушие. Джон Саймон был человеком не столь сведущим в науке, но он знал, что тогда пришли они в тот дом за каким-то научным открытием, которое может обогатить их. Точную суть открытия знал один. Он говорил про искусственный мозг и употреблял при этом такие научные термины, в которые он не вдавался, да и не понимал. Его толкала, прежде всего, жажда обогащения. Что там наука. Теперь он понимал суть того, что они искали. И теперь он догадывался, кто перед ним.

- Я сделал тебе предупреждение, но ты и не собирался следовать этому. - произнёс этот щуплый паренёк, в глазах которого читалась ярко выраженная ненависть, истомившаяся от ожидания.

- Кто ты? - спросил Джон, боясь при этом подтверждения своих догадок.

- Я сын тех, которых вы убили. Убили, чтобы стать богатыми. Вам нужно было открытие моего отца. А своей головой не могли дойти? Безмозглые ничтожества. Мой отец ночами работал над этим. Вы отняли у меня самых дорогих людей. - голос этого парня, хилого на вид, но преисполненного внутренней силой, звучал, бил в сердце, даже более угрожающе, чем голос невиданного, страшного зверя.

Вот он - час расплаты. Как всё-таки многие думают, что избегут его. Джону Саймону не в чём было оправдываться. Он был накрепко пригвождён к стене. Вина тяжёлым камнем давила на него. Мысли вихрем кружились в поисках какого-нибудь спасительного ключа. Но его не было, не могло быть.

- Я покажу тебе вот эту запись, и ты мне всё расскажешь обо всех остальных. Тогда я не трону тебя вот этими руками. - Майк в гневе стиснул пальцы в кулаки и потряс перед собой.

Мысли вихрем кружившиеся в поисках какого-нибудь спасительного ключа, жадно вцепились, кажется, за эту спасительную соломинку утопающему. Он расскажет всё, что знает, тем более этот страшный зверь мягко опустил свою мощную лапу на его дрожащую спину. Ясно без всяких слов.

Щупленький паренёк поднёс к самому носу мобильник. Запись вновь перенесла его в ту ночь. Знал бы, никогда не пошёл туда. Затем он сунул под нос фотографии каждого из них. Рассказал всё, что знал. После парень привстал и пошёл прочь, а за ним последовал этот страшный зверь, оставив его сидящим на траве посреди огромных деревьев. И только свет луны освещал всё вокруг.

Они уходят. Неужели это так. Как легко он отделался. Какое ему дело до остальных пятерых. Дни их сочтены, а вот его оставили жить. Надо бежать подальше от этого места. Джон стал продираться через какой-то кустарник.

- И ты его оставишь просто так. А ведь он отнял у тебя самое дорогое - родителей. - спросил Форвард, глядя Майку в глаза.

- Я сказал, что не трону его своими руками. Но ведь я не один. Как ты чувствуешь, когда ты видишь мышь. - спросил, Майк, предполагая, как искусственный разум иногда борется с инстинктом хищника.

- Я всегда сдерживаю себя и буду сдерживать себя, хотя желание раздавить бывает очень большое. - невольно морщась при упоминании мыши ответил Форвард.

- Вот этот убийца моих родителей - твоя мышь.

- Всё понял, мой создатель. От меня никто никуда не убежит.

Майк шёл неторопливо. Всё-таки он устал сегодня. Хотя поддаваться усталости не надо. Это только начало. Полная луна светила ярко. Сзади раздался душераздирающий крик.

14

- А ты случаем, его не съел. - шутливо спросил Майк Форварда, когда они на стареньком джипе возвращались домой.

- Я достаточно владею порывами души, инстинктами тоже. - последовал ответ мягкой ровной тональности.

- Что ты сказал? Как? - от неожиданности Майк чуть притормозил.

Он предполагал, что Форвард, возможно, обидится, будет ссылаться на свою образованность, в общем, ожидал какую-то человеческую реакцию. Искусственный разум был склонен к философии, чем к каким-то эмоциональным побуждениям. Да, в схватке с равным врагом искусственный разум мог во всей красе и мощи применить весь эмоциональный фон ярости кошачьих отряда хищных. А на какие эмоции ярости и боевого настроя способен сам искусственный разум? У него на высоком уровне развит мозжечок, отвечающий за двигательные функции организма. А означает это, что ему как бойцу нет равных на планете.

Позже Майк из-за любопытства спросил у Форварда, чем же тогда кончилось. Форвард рассказал. Ему стоило нескольких секунд, как за счёт огромных прыжков оказаться перед дрожащим, вконец перепуганным Джоном Саймоном. От страха тот только лепетал невнятно слова о пощаде.

Когда Майк заносил и ставил посреди комнаты мышь, у него всегда появлялось неистребимое желание одним прыжком захватить в пасть эту мышь. Буланые кошки миллионы лет питались грызунами. За миллионы лет они стали невероятно ловкими охотниками на них. Он не хотел показывать Майку превосходства животного инстинкта над его разумом, с каждым разом набирающим мощь, интеллектуальную мощь. Тогда он заводил в комнату Футболиста, уже бывалого кота, от соматической клетки которого произошёл он, вернее его тело, его организм. При виде мыши у Футболиста моментально загорались глаза. Конечно, он всегда был сыт, но кровь предков уже во всю играла, бурлила в его жилах. Для него наступали самые желанные и волнующие мгновения великой охоты предков. Что для него готовая еда. Охота вот главное! Никакого грозного мурлыканья, какое бывает перед схваткой между котами самцами. Нет. Футболист становился спокойным, как зеркальная гладь стоячей воды в тихую ясную погоду. Это была сосредоточенность интуиции. Мышь то начинала беспомощное движение в разные стороны, то охватывал её паралич ужаса. Футболист как бы наслаждался этими мгновениями. Затем следовал прыжковый бросок, сравнимый с проблеском молнии. Мышь оказывалась в клыках кота. Техника охоты безупречна.

Перед ним стоял дрожащий, вконец перепуганный Джон Саймон. От страха он только лепетал невнятно слова о пощаде. А что он думал тогда, когда отбирал жизнь родителей его создателя? Этот ничтожный человечишко был сейчас его мышью. Кровь предков его организма уже во всю играла, бурлила в жилах его тела. Казалось, для него наступают самые желанные и волнующие мгновения великой охоты предков его организма. Он становится спокойным как зеркальная гладь стоячей воды в тихую ясную погоду. Это сосредоточенность интуиции. Сладостные мгновения времени. Сейчас он сделает прыжковый бросок, сравнимый с проблеском молнии. Сейчас это ничтожество окажется в мощных клыках невиданного зверя. Техника охоты безупречна. Техника в крови.

Нет. Он не будет делать так. Он владелец искусственного разума, набирающего мощь, интеллектуальную мощь. Форвард мягкой упругой поступью приближается к парализованному от страха Джону Саймону. У того всё же остаются силы на душераздирающий крик.

- Прекрати ненужный крик. Я перед тобой не зверь, вонзающий клыки в жертву. Я такой же носитель разума как ты, как люди. Во мне крепнет интеллектуальная мощь. - голос ровной тональности успокоил Джона и он перестал издавать крик беспомощности.

Нет. Форвард не собирается даровать ему жизнь. Его ум и душа как зеркальная гладь спокойного озера в тихую ясную погоду. В нём наступает сосредоточенность интуиции, предполагающая предотвращение любого действия и готовность к действию молнии. Истина действия. Он применяет искусство поражения нервных центров Дим- Мак. Скоро наступит полночь середины июня. Вытянутым когтем правой лапы он делает молниеносный тычок в точку "сосуд зачатия", в подложечную область под мечевидным отростком. Время тычка рассчитанное. Действие на солнечное сплетение с переходом через центральную нервную систему на головной мозг.

Джон упал, как падает мешок с содержимым. Форвард оглянулся и выбрал огромное дерево. Аккуратно подхватил жертву клыками и ловко взобрался на это дерево. У самой верхушки расположил Джона Саймона так, как будто он взобрался на дерево, там его схватил сердечный приступ и вот такой летальный исход. Почему залез на дерево? Для чего? Пусть полиция, средства массовой информации и все остальные поработают над головоломкой.

И ещё Форвард усмехнулся. Когда он перепрыгнул через высокий забор и притаился, то ждать пришлось недолго. Вышел на прогулку не только Джон Саймон, но и два телохранителя последовали за ним. Телохранители, выбросившие Майка на обочину дороги, шли неспешно и не менее важно, чем их хозяин или клиент. Они понимали значимость своей работы. Ни один человек не подберётся. Но ведь он, Форвард - не человек. Он очутился сзади них как дуновение ветерка. Он стал их собственной тенью в мрачном отражении фонарей.

Поздний вечер перед наступлением ночи. Время к одиннадцати. Середина июня. Вытянутая коготь правой лапы. Мгновенный тычок обоим на точку канала "тройной обогреватель", в центр ямки под отростком лопатки. Боль и временный паралич плечевого сплетения. Оба, словно мешок с отрубями, так и повалились на спину посреди аллеи. Обморок. Они не убивали родителей Майка. Они просто выбросили Майка на обочину дороги. Это была их работа. Пусть поспят до утра. Кто возьмёт их на работу, проспавших своего клиента, такого важного до недопустимости? Пусть поспят до утра. Утончённое искусство Дим-Мак в действии. Пусть полиция, средства массовой информации и все остальные поработают над этой головоломкой.

Майк был ошарашен рассказом Форварда. Он по иному представлял эту расправу. Учитывая невероятную физическую силу Форварда, какой должен быть удар лапой или вонзание клыков. Да он просто мог передними лапами разорвать жертву как бумагу.

- Но ведь искусство Дим-Мак люди постигают десятилетиями, а ты только прочитал книгу. - всё недоумевал Майк.

- Я изучаю людей. - таков был ответ.

Позже Майк анализировал. Каковы же возможности искусственного разума? Он придал эффективность мозжечку именно кошачьего мозга. Выдающиеся двигательные возможности и координация увеличивались. Но искусственный мозг оставался искусственным мозгом.

Майк знал, что в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Гонолулу есть школы, изучающие Дим-Мак. Он знал, что на постижение этого искусства уходят многие и многие годы. Для этого нужно, в высшей степени, отлично знать анатомию человека. В высшей степени владеть точностью траектории движения. Вдобавок, надо знать время года и время суток для воздействия на точку. В трёх словах - знание, глазомер, техника.

В чём же здесь дело? Прочитал, подумал, проанализировал, освоил, сделал. Повышение эффективности мозжечка головного мозга кошачьих и неизвестные возможности мозжечка искусственного мозга. Но а память?

Домашняя кошка в прыжке за мышью никогда не промахивается. Искусственный мозг воспринимает мир через зрительный нерв кошачьего глаза. Что за компьютер спрятан в черепе Форварда? Но то, что он феноменальный боец, которому нет равных среди всех млекопитающих на планете - это точно. Истинное чудовище единоборств! Истинный гений ожоты!

Последующие дни Майк и Форвард ждали освещения этого события средствами массовой информации. Как-никак, а это всё-таки смерть известного бизнесмена, любящего побывать на публике. Ох уж эти журналисты. Подробностей было хоть отбавляй. Но сколько загадок! Сначала прислуга на рассвете следующего дня нашла двоих телохранителей, валяющихся посреди аллеи. Что с ними? Мертвы? Нет, живы. Тогда что? Напились вдребезги? И это на работе? А где же сам хозяин этого роскошного особняка? Телохранителей тут же стали приводить в чувство. Была поднята на ноги вся полиция. Это вам не какой-нибудь простой гражданин, а тем боле бомж. Детективы сразу принялись допрашивать телохранителей. Те только приходили в себя и не приобрели ещё ясность ума. Только лепетали какую-то несуразицу. Вроде бы шли по алле, впереди в метрах десяти их клиент, и... . Очнулись, когда их приводила в чувство прислуга. А тем временем журналисты, телерепортёры продолжали прославлять их на всю округу, а то и на всю страну. Прощай профессия телохранителя.

Джона Саймона нашли через сутки. Поиски носили интенсивный характер. Собаки-ищейки на лужайке встали на дыбы, как бы в недоумении. Раздалось грозное рычание, лай и дальше ничего. Запах человека, которого должны были искать, перебивал резкий запах кошки. Был след человека, и нет нигде. Словно улетел. Полицейские недоумевали. Такого с собаками никогда не было.

Нашёл Джона Саймона случайный прохожий, а не поисковая группа. Случайно посмотрел вверх и заметил человека, зачем-то сидящего на одной из веток верхушки дерева. При этом он как-то странно то ли прислонился к стволу, то ли обнял его. Ну, да ладно. Мало ли у кого могут быть свои дела. Пошёл дальше своей дорогой, но любопытство заставило таки обернуться. Человек оставался в той же позе. Вот это показалось подозрительным. Зачем полез на дерево? Почему? Для чего? А сердце, возможно, остановилось от перенапряжения перенесённой нагрузки. Никто не знает, никто не предполагает, что имело место действие старинной китайской системы Дим-Мак, входящей в стройную систему внешних стилей кун-фу. Но уж точно никому и мысль в голову не придёт, что это дело рук, а точнее лап, невиданного и феноменального зверя, носителя искусственного разума. Вот оно - проявление изворотливости его ума, как воплощения чудовищной силы! Следствие в тупике.

Пусть полиция, средства массовой информации и все остальные поработают над головоломкой.

***********************************

"Странная смерть" - подумал он, перелистывая страницы газет и просматривая очередные новости по телевизору. Почему? Зачем? Для чего? Он так же, как все не мог понять случившегося. Джон Саймон был просто одним из его знакомых. Просто ли... . Он не стал работать над этой головоломкой.

15

Пол Макензи - политик. Джордж Гибсон - владелец спортклуба. Рэй Картер - фермер. Дуайт Гордон - киллер. Рональд Пирсен - профессор в университете. Джон Саймон был бизнесменом. Всех объединяло одно обстоятельство. Они были вместе в ту трагическую ночь в их доме, когда не стало его родителей. Далеко и высоко продвинулись они с тех пор. Благоприятно складывались для них дела все эти годы. Только вот один остался на прежнем уровне. Дуайт Гордон продолжал заниматься своим неординарным ремеслом. Отточил ли он своё мастерство? Для властей оставался он в тени, в силу своей деятельности. Но Джон Саймон всё-таки помнил его, и выложил всё это Майку. Ну, а остальные почивали на лаврах, нежась в ослепительных лучах успеха. Рай был создан при жизни, а то, что когда-то два человека ушли в мир иной не без их помощи, а ребёнок остался сиротой, этих господ не волновало, нисколько. Ну что ж, настаёт время поволноваться, понервничать, засуетиться и не только. Зачтётся каждому по делам его.

Они покидали Нью-Йорк. Все эти пятеро жили по разным городам и весям. Нью-Йорк - город разительных контрастов, всегда притягивает туристов. Небоскрёб, и сразу возникает ассоциация с Нью-Йорком, а уж затем с остальными городами мира. Перед эмигрантами разных времён, пересекавшими Атлантический океан из Старого Света, встречая, приветствуя в лице всей Америки, представала, прежде всего, величественная Статуя Свободы, придавая надежду исполнения мечты в этой свободной стране. Многие фильмы отобразили этот факт встречи с могучей страной, страной мечты и успеха.

Майк шёл по улице длиною свыше двадцати пяти километров, пересекающую с севера на юг остров Манхеттен. Наверное, это одна из самых знаменитых улиц мира. Бродвей, один из символов осуществления американской мечты, по праву могла относиться к ним. Нью-Йорк, когда-то, ещё в конце восемнадцатого века становившийся временной столицей США, как никакой другой американский город, изобиловал всемирно известными достопримечательностями. Небоскрёбы: Эмпайр стейт билдинг, Рокфеллеровский центр, штаб-квартира ООН. Музей Соломона Гуггенхейма и Музей современного искусства, Метрополитен-опера и Центральный парк. Облик Нью-Йорка известен всему миру.

Майк неспешно прогуливался по Бродвею. По сути, этот гигантский город был городом, в котором он родился. И всё, что он видел сейчас, было знакомо ему ещё с того дальнего детства, когда сопровождали его по городу живые тогда, счастливые родители. Вновь нахлынувшие воспоминания о том времени навели на него мучительную тоску, и слёзы невольно застилали глаза. Временно он предавался этим воспоминаниям. Но жил он сейчас другим, и цель была совершенно ясна.

За исключением одного все остальные жили на территории страны. Рэй Картер вёл фермерское хозяйство в Канаде.

- На джипе мы не проедем. Будет проверка, а о тебе никто не должен знать во всём мире. - задумчиво проговорил.

Решение ехать в Канаду у него возникло сразу. Разобраться там, а затем взяться за остальных здесь. Но вот как проехать?

- Обязательно ехать? - спросил Форвард, замышляя что-то своё.

- А что ты предлагаешь?

- Махнуть через границу по бездорожью.

- Это как?

- Очень просто. Ты сядешь на меня верхом.

- Мда...- задумался Майк. - насколько я знаю, границу с американской стороны охраняют пограничники на мустангах. Их специально объезжают, затем ставят на службу. Они выносливее, чем домашние лошади. Как охраняют с канадской стороны, не знаю. Но я думаю, мы проскочим.

В этом Майк нисколько не сомневался. Физические и функциональные возможности его подопечного заставляли верить в успех.

Стемнело. Сгустились сумерки. При полной ясной луне редкие деревья между пашнями и лугами приобретали причудливые очертания. Но почему по открытой равнине? Так решил Форвард.

Конный разъезд из нескольких пограничников совершал очередной обход. Вдруг прирученные мустанги беспокойно заржали, стали порываться куда-то, а некоторые вовсе повставали на дыбы. Такого с ними никогда не случалось.

- Да что это с ними? - вопрошал удивлённый, но к тому же гневный голос одного из пограничников.

- Пора. Надёжно пристегнулся? - спросил Форвард Майка.

- Нормально.

Майк никогда верхом не ездил на лошади. Он обмотал себя и Форварда эластичным бинтом и обеими руками обхватил шею. Стартовый рывок Форварда превосходил стартовую реакцию любого человека-спринтера. Майку не раз приходилось наблюдать как при беге прыжок домашней кошки, в виду миниатюрности и лёгкости веса, по длине вдвое, а то и втрое превышает длину тела. В этом плане Форвард, не утерявший ничего, и даже приобретший, превосходил всех своих собратьев по телу и организму. Длина его прыжков достигала порядка десяти метров и не имела аналогов в мире. Скорость его спринтерского бега превосходила скорость гепарда, признанного чемпиона планеты, а ведь догоняя добычу, гепард развивает мощность в две лошадиные силы. Эффект рекуперации механической энергии мышц у Форварда достиг в данный момент высшего уровня. КПД скелетных мышц превысил уровень восьмидесяти процентов. В природе такого и близко не нет. У штангиста в момент подъёма штанги КПД - пять процентов. Как далёк человек от идеала!

- Там какой-то зверь. Вот это скорость! - раздался изумлённый крик одного из пограничников.

- Где? Где? Померещилось тебе. - возражали ему остальные.

Где был, там и не был. Только свет полной луны отразила равнину и редкие деревья с причудливыми очертаниями. А мустанги продолжали бесноваться под своими седоками. При всём желании попасть в какую-нибудь мишень, на практике было невозможно. А тут и скорость невероятная, как ускользающая тень самолёта.

Форвард обладал не только мощным спринтом, но и отменной стайерской выносливостью. И в этом компоненте он превосходил всех животных и человека-стайера. При приземлении передних ног скаковой лошади происходит твёрдое соприкосновение и слышен цокот копыт. Амортизация передних лап у Форварда была как у домашних кошек. Беззвучность была верным спутником. И от того победа мистики.

Майк не испытывал неудобств, крепко обняв за шею и слившись воедино. Только краем глаза заметил вдали конный разъезд канадских пограничников. На мустангах они или на домашних лошадях?

Полнолуние. А если была бы кромешная тьма и только свет далёких звёзд? Форвард слился бы с темнотой ночи. Они были как ветер. Чёрный зверь промчался. Чёрный штрих возник в поле зрения и исчез. Может, было это, а может, нет.

16

Рэй Картер хоть и жил в районе высокомеханизированных хозяйств, но ферма его была всё-таки примитивна. Он, единственный, пользовался конной сеялкой. Такое можно встретить разве что, на Иль д, Орлеан - острове, раскинувшемся между двух рукавов Святого Лаврентия. Жил уединённо, вроде сторонился окружающего мира. Прежде всего, для него был важен покой. Было ли у него угрызение совести или нет, предстояло Майку узнать. Рэй изредка общался с Джоном Саймоном по телефону, потому найти его не составило труда. Телохранителей, прислуги как таковой у него не было, да и был он не женат. Приходила какая-то женщина средних лет, убиралась по дому и также уходила.

И на этот раз она ушла в строго определённое время. Рэй вглядывался в ровные ряды огурцов, капусты, помидоров и других овощей. Огород у него был достаточно большой. Он занимался, в основном, овощеводством. Наступала пора нанимать сезонных рабочих, всего нескольких.

Вот идёт через поле какой-то человек. Один. Что-то не похоже на сельского жителя, тем более на сезонного рабочего. Скорее городской и уж больно хрупкий. Может, нужда заставила искать работу?

Вот и второй. Майк хотел воочию увидеть действие системы Дим-Мак в исполнении Форварда. Что написано в книге одно, увидеть другое.

- Рэй Картер? - с ходу спросил Майк, подойдя к нему.

Что это? Этот явно не похож на человека ищущего работу. А где приветствие? Что за наглость. Возможно, из налоговой инспекции. Хотя, что у него здесь делать, с этим у него всё в порядке.

- Чего тебе надо? - как можно грубее Рэй, не отвечая на вопрос, в свою очередь сам задал вопрос.

- Рэй Картер. Хотя можешь не отвечать, я узнал тебя. - спокойно и с большим оттенком наглости продолжил Майк.

Акцент у этого парня был не из местных, скорее так разговаривают американцы. "И что он здесь делает"? - сразу же возникла такая мысль у Картера.

- Да, это я. А вот ты кто такой? Что здесь делаешь в моих владениях? - казалось, Рэй Картер сейчас лопнет от злости при виде такой неприкрытой наглости.

- Я пришёл за долгом. Деньги мне не нужны, мне нужно другое. - таким же тоном объявил Майк цель своего прихода.

- За каким таким долгом. - Рэй был не из робкого десятка, и потому злость стала выкипать за край, и терпению наступал конец.

- А вот за таким. - и Майк сунул ему под нос мобильник.

Вмиг изменилось лицо Рэя Картера. Он вспомнил ту ночь, и среди убийц узнал себя самого. Двадцать лет прошло. Не забыть это не он не мог. Потому он, впоследствии, уехал в соседнюю страну. Всё было как-то не по себе. Насколько он знал, остальные давно забыли ту ночь и наслаждались жизнью. А вот он почему-то не мог так. Всегда ему мерещилась расплата. Какая? Он не знал и всё же. Он, Рэй Картер был не из робкого десятка, но любил жизнь. А что сделает ему этот хрупкий парень? Неужели вооружён? Но его так просто так не возьмёшь. Он посмотрел на Майка весь готовый к бою, к схватке. "Откуда и как"? - такая мысль в голову ему так и не пришла. И мысль повиниться не пришла.

- Оглянись Рэй Картер. Я давно нахожусь здесь. Оглянись. Побеседуем. - раздался сзади тихий, приторно ласковый, и тем отвратительный голос такого тембра, что он невольно содрогнулся.

Рэй Картер оглянулся. Что за зверь? Тигр не тигр, а чёрная пантера. Но какой размер! Кого-то напоминает. Неужели? Такого не бывает. Кошки не могут быть такими. При этом странный зверь говорил человеческим языком. Английский с американским акцентом. Невольно взглянул в глаза, и громадность размера отступила на задний план. На него смотрели глаза не зверя, не животного. Так чей же взгляд? Взгляд разума. Мир, чужой, неведомый и страшный мир взглянул на него. Бывает ли такое на свете? Старался усилием воли шевельнуть хоть одним мускулом, но вместо этого только судорога тела. Мир чужой воли холодным металлом пронзал его насквозь, желая только одного, разрушения, разложения. Неведомый разум взглядом немигающих, но жгуче острых и страшных глаз, смотрел на него, посылая энергетику смерти. И он окунулся в эту бездну. Смерть туманом окутывала его, обволакивала всего вокруг. Говорят, в такую минуту вся жизнь проходит перед глазами. И всё же. Та ночь упорно и неотвратимо стояла перед глазами, та ночь. Мир, чужой, неведомый и страшный. Бывает ли такое на свете?

Майк наблюдал странное, но и страшное явление. Форвард молча сверлил взглядом Рэя Картера. Тот корчился в невольных судорогах, изо рта его доносился только хрип. Сил не было на слова, на крики. Он взглянул на взгляд Форварда, смотрящего на Рэя. Лучше бы не делал этого. Пронзительный ток ударил по телу и, кажется, помутился рассудок. Но Форвард взгляд свой устремил на Рэя Картера, и только это дало возможность Майку отвернуться. Тошнило. И какая-то невероятная пустота. Вновь, усилием воли, повернулся на действие. Рэй лежал на земле и корчился в предсмертных судорогах, а затем застыл.

Что это было? Ему было знакомо это. Майк как нейрофизиолог и биолог знал это. Стоит вспомнить. Это из зоологии. Да, вспомнил. Воспоминания французского естествоиспытателя Леволлана о своих наблюдениях в джунглях Индии.

Пёстрый дятел. Он судорожно издавал неистовый крик. Причиной тому была змея, недалеко от него расположившаяся на ветке. Она не двигалась и смотрела на птицу немигающими глазами. Вскоре дятел перестал биться в судорогах и свалился с дерева замертво. При осмотре птицы не обнаружили никаких повреждений. Каким образом?

Леволлан неоднократно наблюдал, как от змеиного взгляда цепенели грызуны. А кролики, сами покорно идущие в пасть удаву? Змеиный взгляд. Леволлан сам однажды оказался под влиянием такого взгляда. Он охотился в болотистых джунглях. Вдруг неожиданно пробежала дрожь по всему телу. И он, независимо от воли, сделал шаг, другой в неизвестном направлении. Какая-то неведомая сила притягивала его, и он шёл туда, шёл непроизвольно. Что могло это значить? Причина стала ясна, когда он, совсем вблизи в трёх метрах заметил огромную змею, немигающими глазами уставившуюся на него. Он подпал под действие гипноза змеиного взгляда. Почти парализованный, но всё же концентрацией сильной воли, Леволлан, ценой неистового напряжения, сумел навести ружьё и выстрелить. Сила гипноза, окутавшая его с головы до ног, исчезла.

Такой концентрации воли Рэй Картер не смог проявить. Но то был не змеиный взгляд, а нечто другое.

Майк не увидел в действии систему Дим-Мак. Форвард продемонстрировал другое, но от этого не менее страшное оружие.

***************************************

Он узнал о смерти Рэя Картера случайно. Рэй вёл скромный, уединённый образ жизни, и потому не попал ни в какие телевизионные новости. Умер прямо на своём поле. Остановка сердца как у Джона Саймона. Тот, правда, зачем-то полез на дерево. Что поделаешь. Бывает, что сердце может остановиться в любой миг, бывает. Так и соседи решили. Но что-то заставило всколыхнуться сердце.

17

Их объединяло одно. Оба неистово учились. Если для Майка период учёбы, в основном завершился, и он выступал теперь в роли учителя, то тяга Форварда к знаниям с каждым разом возрастала по нарастающей. Естественные науки и гуманитарные, философия и психология, медицина и биология. Но и не только. Компьютер, Интернет и множество фильмов. Форвард с жадностью набрасывался на всё это разнообразное меню знаний. И, конечно, вопросы, вопросы, вопросы и всё это Майку. Феноменальная память и способности к анализу, философские суждения и логика, тяга к искусству и образное мышление. Но и не только. Он владел какими-то тёмными сторонами мозга человеческого и животных. Случай с Рэем Картером служил наглядной иллюстрацией этому. Но, кажется, Форвард усиливал эти стороны. А каковы тёмные стороны искусственного мозга?

- Майк, я много читаю про вас, людей. И фильмы смотрю про вас. - многозначительным тоном сказал однажды Форвард.

- И ты что-то хочешь сказать по поводу людей? - в вопросе Майка явно сквозило любопытство.

- А тебе интересно?

- Конечно. Ну, давай, давай. Мне интересно. - Майк стал подталкивать к откровению Форварда, а вернее его искусственный разум.

- Вот Герань пишет, что появление человека на Земле в конце третичного периода было событием не слишком драматичным. Заметь, не слишком драматичным. Ну, а далее он пишет, что новое существо ничем особенным не отличалось от остальных животных ни по внешнему виду, ни по размерам тела. Выпрямленное двуногое передвижение, которым вы так гордитесь, было известно уже с пресмыкающихся. Но вот самое интересное в том, что предок человека не был специализирован для определённого рода деятельности или особой среды обитания. Только дальнейшее его развитие в долгом периоде времени показало, что именно эта не специализация стала самым большим преимуществом человека. Я привожу дословно Гераня. Именно отсутствие специализации дало человеку возможность осваивать самые разнообразные места обитания и выполнять все виды деятельности. Необычайное развитие мозга, скрытого в обычном на первый взгляд черепе, способствовало отдалению человека от остального животного мира и привело к образованию современной цивилизации, и она сейчас глубоко изменяет лицо планеты. - вот такую коротенькую лекцию стал проводить Форвард своему учителю, который также как и он когда-то неистово учился и владел в данный момент достаточно глубокими знаниями, да ещё какими, ибо он единственный на планете совершил такое, и продолжил дальше.

- Появление предка человека было явлением не драматичным для окружающего мира. Окружающий мир просто не обратил внимания на вашего предка. Эх, знали бы они, кто появился рядом с ними. Отсутствие разума, отсутствие интеллекта. Вот его-то и приобрёл ваш предок. И это стало для многих живых существ настоящей бедой. А стало ли это бедой для третьей планеты от Солнца? Благоприятность или не благоприятность климата или погоды вы определяете, прежде всего, для себя. Существование и развитие активной оболочки - биосферы в глобальном масштабе зависит сейчас только от человека.

А стали ли вы, носители разума, вершиной добра и справедливости? Понятие и значение придуманное вами и только вами. У животных такое понятие отсутствует. Всё в этом мире поддаётся под ваш критерий. Человек судья, палач и адвокат биосферы одновременно. Человек никогда не прислушается к мнению остального мира, к мнению, по вашему выражению, братьев меньших, ибо этого мнения просто нет. И человек сам провозгласил себя венцом природы. И в этом есть доля истины. Разум и есть вершина природы.

Отношусь ли я к вершине природы? Не могу сказать, и не стану причислять себя к вам, стоящим на вершине, да и скорее скажу - нет, ибо я не создание природы. Я - создание разума человека. Я твоё детище, Майк. А если быть ещё точнее и вернее, то я детище твоего отца. Кто мы с тобой? Братья? Вряд ли. Ты породил меня, воплотил меня практически. Ты мой создатель, создатель меня, такого как есть.

Как вы относитесь к своему возникновению? Ты мне рассказывал однажды, что есть некоторая категория людей, которые считают, что человека как вид живого существа завезли на планету Земля из космоса представители высокоразвитой цивилизации. Эти люди не хотят стоять рядом с представителями животного мира, в частности с обезьянами, приматами, не хотят быть выходцами этого мира. Это ниже их достоинства. Зато как заманчиво звучит, что человек порождение неведомой, но высокой цивилизации. А ведь те же обезьяны могут быть донорами человека. Высокомерие поражает. Но допустим, если дело так, то тогда кто человек? Биологический робот? Биологическое развитие было запрограммировано носителями высокой цивилизации? Но не унижение ли это? А ведь ваша человеческая цивилизация идёт и идёт на вершину, становится высокой.

Планета Земля стала уникальной тем, что она оказалась в нужном месте, на таком расстоянии от своей звезды, где вода существует во всех своих трёх формах, и где обязательно появятся вездесущие бактерии, а, следовательно, и жизнь. Зона златовласки.

Появившаяся жизнь на Земле изначально была преисполнена смыслом агрессии. Во времена динозавров жили невероятные по жестокости хищники. Они есть и сейчас: акула, крокодил, кошачьи, коллективные охотники - гиены и шакалы, орлы и им подобные, ядовитые змеи и питоны, рыбы-пираньи. Есть среди насекомых, есть среди растений.

Возьмём того же крокодила, караулящего стадо антилоп, переходящих вброд реку. Какая участь ожидает того, кого захватит пастью крокодил. Для него не существует понятия добра и зла, справедливости и несправедливости, благородства и подлости. Крокодил питается, чтобы жить. Такова природа, такова жизнь на планете Земля. Существует ли жизнь на планетах далёких звёздных систем? А если есть, то существует ли сущность агрессии, суть хищности?

А человек? Он - самый изощрённый хищник. У него не только растительная еда. Он тоже питается мясом, чтобы жить. Такова природа, такова жизнь на планете Земля. Существует ли жизнь на планетах далёких звёздных систем? А если есть, то существует ли сущность агрессии, суть хищности?

А человек? Он - самый изощрённый хищник. У него не только растительная еда. Он тоже питается мясом, чтобы жить. Его по праву можно записать в отряд хищных. Но вот отношение друг к другу. Изначально ваша история течёт рекой красной крови. И сейчас, в эпоху небывалого расцвета интеллектуальной мощи, течение реки истории по-прежнему отливает красным цветом крови. Будет ли так всегда? Ответ не найден, ответа нет.

Вот так и в твоём случае. Полный букет зла, несправедливости и подлости. Я встал с тобой на эту дорогу. Я буду идти с тобой до конца. - Форвард закончил.

Майк задумался. Откровения искусственного разума? Так и есть. Он не относит себя к людям, и не относит себя к животным, но признаёт себя воплощением человеческого разума, а именно его, разума Майка и разума его отца. И всё же неизвестен потенциал искусственного разума.

- Майк, за кого возьмёмся?

- За политика. Я так думаю.

- Хорошо. У меня есть план.

18

Майк только недавно заметил, что инициатива мести переходит к искусственному разуму. И если для Майка всё ясно, то какими же эмоциями руководствуется он? Поистине неизвестен смысл, суть и сам потенциал разума, рождённого вне природы.

Пол Макензи вёл активный образ жизни. Он весь бурлил, клокотал, словно кипящая вода в котле. На публике бывал намного чаще, чем Джон Саймон. Сама должность требовала этого. Кажется, ни дня не проходило, чтобы он не побывал у всех на виду. В данный момент своей богатой биографии он баллотировался на место мэра города. Поэтому активность его проявлялась сейчас как никогда, и богатое красноречие тоже. Всевозможные обещания сыпались направо и налево. Он был на данный момент другом всех и каждого. Вот и сейчас он не отказал молодому человеку в его просьбе. Хотя просьба немного странная. Его престарелый отец душой болеет за него, желает победы и так хочет взять у него автограф. Хотя, что странного здесь. Мало ли какие причуды могут прийти в голову престарелому отцу этого молодого человека. И не лишне заручиться ещё одним голосом.

- Отец вон в том джипе.

Когда подошли к старенькому джипу, молодой человек повернулся с каким-то странным выражением лица. Зачем-то вытащил мобильник и прямо перед глазами наставил его. Он никак не мог вникнуть в его действия.

- Пол Макензи. Посмотри на эту запись. Вспомни ту ночь. Ты там, среди убийц моих родителей. - голос Майка был суров и непреклонен.

Изменилось лицо Пола Макензи, вспомнилась та ночь, исчезла с лица, словно заигранная пластинка, искусная улыбка, но самообладания он не потерял.

- Мало ли что ты мне суёшь. В век компьютеров и не такое можно сделать. Спрячь подальше свою компьютерную графику. - твёрдо и жёстко ответил на это Пол Макензи.

Вот это самообладание! Настоящий политик! Хитрость лисы, жёсткость волка, толстокожесть носорога, хладнокровность крокодила.

- Беги в полицию и показывай там своё кино. Ничем не докажешь. - цинично, чувствуя силу свою и безнаказанность, процедил сквозь зубы этот видный политик.

- Я не собираюсь в полицию, что мне полиция. - Майк старался быть твёрдым, но всё же был обескуражен таким вызывающе наглым поведением политика.

- Ну, тогда всего хорошего и не путайся больше под ногами. - Макензи повернулся и собрался, было уходить.

- Пол Макензи, я желаю тебе удачи на выборах. - раздался за его спиной до противного приторный, слащавый, но при том какой-то неестественный голос, в котором угадывалась к тому же ехидная насмешка. - Пусть твоя дорога в мэры будет усыпана розами, хотя они и колючие.

Пол Макензи повернулся вне себя от гнева. Смеяться над ним? Вот такого с ним никто не позволял. Опустилось тонированное стекло, и оттуда выглянула голова, забинтованная, перебинтованная, разве что глаза таращились. До чего же мерзким был взгляд этих вытаращенных глаз, что Макензи стошнило. А тот, перебинтованный продолжал сверлить его взглядом отвратительных глаз. Макензи поспешил покинуть это место. Чёрт с ними. Отвлекаться на них. Да и народ кругом. Нужно подготовиться к завтрашней встрече с избирателями.

- И ты позволил ему уйти? А где же твой план? Он же теперь будет начеку. - с укоризной спросил Майк Форварда, когда они вернулись в свой лагерь.

Накануне Майк и Форвард разбили лагерь за городом, у самого леса, на берегу маленькой речушки. Поставили шестиместную палатку, ибо в четырёхместной вместе с Форвардом было тесно. Какая там двухместная. С собой, по настоянию Форварда, прихватили маленький переносной телевизор на батарейках. Зачем и для чего, Майку оставалось догадываться.

- Ты завтра сходи на его встречу с избирателями, обязательно сходи. Без меня, конечно. - такова была странная просьба Форварда.

Он никак не хотел посвящать его в свой план. "Всему своё время". - только и говорил он. И план этот для Майка всё окутывался и окутывался в густой туман загадок. Сплошная таинственность.

На следующий день Майк всё же поехал на встречу видного политика с избирателями. Но почему-то на этот раз видный политик на встречу с избирателями не прибыл. Окружение его объяснило это болезнью, не такой тяжёлой, но всё-таки болезнью, которая на днях пройдёт.

Пол Макензи вечером того дня, когда встретился с этим незнакомым молодым человеком, знавшим его тайную страницу биографии, и странным владельцем перебинтованной головы с мерзкими глазами, приехав домой почувствовал какую-то вялость, лёгкое недомогание.

Майк и Форвард не пропускали местных новостей. Как ни заверяло его окружение о том, что болезнь пройдёт на днях и Пол Макензи вновь будет как всегда в широких кругах, такого не происходило. Напротив, отменены были все встречи с избирателями, выступления по телевидению. А тем временем соперники набирали очки. Сначала Пол Макензи не выходил из дому, а затем слёг, а потом и вовсе госпитализировали. Часто стал бредить. В бреду говорил про какую-то ночь, про каких-то супругов, про какое-то убийство, про какую-то расплату и так далее. А потом стих. Его лечили лучшие врачи, но толку в этом было мало. Установить истинную причину болезни никак не могли. А болезнь всё усугублялась и усугублялась. За считанные дни Макензи потерял столько веса, что выглядел немногим лучше скелета. За неделю после начала болезнь зашла так далеко, что врачи беспомощно разводили руками. Ждать пришлось недолго. Макензи тихо умер. В новостях только и сообщали это.

Что произошло? Ему было знакомо это. Майк как нейрофизиолог и биолог, да и не только, знал это. Стоит вспомнить. Стоит только перебрать всё своё богатство знаний и множество информации. Он читал про это. Прежде узнал про это в иностранной прессе. Кажется, сначала прочитал статью Правдивцева из России. И в своей американской прессе ему доводилось читать про это, и индийских авторов тоже. Почему индийских? Потому что, история эта произошла именно в Индии.

Произошло это в восьмидесятых годах девятнадцатого века в Индии. Тогда Индия являлась, образно говоря, изумительно сверкающим бриллиантом в короне Великобритании. Перед смертью, перед своей странной смертью об этом рассказал один английский колониальный чиновник.

Однажды во время охоты они, англичане, убили слона. Подвернулся такой случай. И вот тут-то этот чиновник вспомнил, что не взял с собой специальный нож для отрезания бивней. Тогда, в Европе, бивни слона ценились очень высоко, да и сейчас высоко ценятся во всём мире. Оставив слуг, из числа местных жителей, охранять тушу слона, он и его несколько товарищей отправились на плантацию за ножом. Вернулись и... стали свидетелями необыкновенного зрелища. Слуги попрятались в зарослях и боялись высунуться оттуда. Несколько малорослых, довольно таки неприятных, дикарей во всю орудовали над тушей слона. Драгоценные для европейцев бивни также становились их не заслуженным трофеем. Возмущению англичан, особенно этого чиновника, не было предела. Разгневанный чиновник тут же принялся прогонять их, но в ответ карлики, с самым наглым видом, продолжали стоять на месте. Тогда чиновник в бешенстве схватил одного из карликов, который выделялся больше других и, по всей видимости, был их предводителем, за волосы, повалил на землю и отхлестал кнутом. Слуги испуганно кричали ему: "Муллу-курумбы. Это муллу-курумбы. Их нельзя трогать. Смерть, смерть".

Позже чиновник вспоминал: "Карлик этот, когда я отпустил, вскочил на ноги, но к моему удивлению, никуда не убежал и оставался стоять. Он уставился на меня своими обжигающе чёрными, но до отвращения мерзкими глазами. От взгляда этой гадины к горлу подступила тошнота". И всё же это необъяснимое состояние не помешало высокомерному чиновнику высмеять своих слуг. Смотрите, мол, как я его наказал. А те перепуганные, что-то невнятно объясняли ему про какой-то "змеиный глаз". Он и слушать не хотел их. Глупость и суеверие, да и только.

На следующий день чиновник с трудом проснулся лишь к полудню. Накануне, вечером сильно разболелась рука, которой он отхлестал того дикаря. На третий день он слёг. Слабость по всему телу. "Будто свинец по всему телу". - прозвучало в его рассказе окружающим. Общее состояние ухудшилось. При этом истинная причина такой странной болезни не обнаруживалась. Когда-то здоровый, в расцвете сил мужчина в течение нескольких дней на глазах превращался в скелет. На девятый день он не мог общаться с близкими. На тринадцатый день умер.

Такое произошло и с Полом Макензи. Убивающий взгляд. Опасными остаются глаза умерших. Потому глаза покойникам всегда закрывают. И взгляд человека при смерти обладает мощной эмоциональной энергией, способной навредить окружающим. Потому и завязывают глаза приговорённым к смерти. Знаменитый французский мореплаватель Дюмон-Дюрвиль, вернувшись из Азии, рассказывал о случаях убийства взглядом. Об этом ещё две тысячи лет назад поведал учёный Древнего Мира Плиний Старший. О яде, исторгающемся от злого взгляда, говорил и великий деятель христианской церкви, философ и богослов Фома Аквинский. Вот его слова о таких глазах: "Посредством особого излучения заражают воздух на значительном расстоянии". В таком элементе индийской религиозной и философской системы как йога, есть целое направление, занимающееся тренингом взгляда. Это - "Трамака-Йога".

Было ли такое или это легенда? Бывает ли такое или это миф? Но в истории есть свидетели, среди которых и учёный, и философ, и путешественник. И он, Майк, тоже стал свидетелем этого. Форварда, носитель искусственного мозга, продемонстрировал это. Чудовищный взгляд! Какие силы, невероятные в своём проявлении, таит искусственный мозг?

*****************************************

О смерти Пола Макензи, которой предшествовала странная загадочная болезнь, он узнал из новостей. Сообщение это сразу же заставило забиться его сердце в беспокойном ритме. За короткий срок три смерти. И если раньше беспокойство носило лёгкий характер, то сейчас оно, после этого сообщения, стало давить тяжёлым грузом. Маленькое облако волнения нарастало в огромную тучу страха. Неужели...?

Три смерти были сами по себе загадочны. Джон Саймон умирает, взобравшись на верхушку дерева. Зачем? Для чего? Не удивительно, что следствие оказалось в тупике. И он тоже не может понять в этом смысл? А Рэй Картер? Тот отличался отменным здоровьем, и вдруг остановка сердца посреди поля. Позже он узнавал обстоятельства. Случайно нашла его женщина средних лет, видимо служанка, убиравшая в его доме. Прибежали жители соседних ферм и перенесли тело в дом, и только потом вызвали полицию. Надо же так. На том месте, где нашли тело, было натоптано-перетоптано, словно целый взвод прошёлся. А на теле никаких признаков насильственной смерти. Что ж, и у здоровых людей случается отказ сердца. А Пол Макензи? Неизвестно откуда свалившаяся болезнь, так подкосившая его, что он так и не поднялся. Тут даже и полиции не понадобилось. Всё было бы ничего, если не за один год. Случайное стечение обстоятельств или какая-то закономерность? Стоит подумать, стоит поразмышлять. Неужели...?

19

В гениальности искусственного разума Майк не сомневался. Общение с ним только укрепляло эту уверенность. А как же? По книге усвоить китайскую систему Дим-Мак. Это не подвластно ни одному человеку. А биорадиационное излучение, исходящее из глаз, говорило о какой-то исключительности искусственного мозга, о его таинственной мощи.

Форвард радовался жизни, вернее искусственный разум. Неожиданно предоставленная ему жизнь. Долго ли ждать пришлось бы ему, если не отец Майка, да и сам Майк тоже? Неизвестно и никто не знает. Отец Майка узнал это, Майк осуществил это. Форвард радовался этой неожиданно предоставленной жизни. Но создал его Майк, чтобы лишать жизни других. А правы ли те, которые когда-то лишили жизни родителей Майка? Он считал, нет, и потому он черпал ресурсы из своего не природного мозга.

Форвард весь погружался в постижение знаний. Он играл в учение. Оно приносило ему радость, и только радость. Знания всё новые и новые он пропускал через себя, становясь при этом сильнее и сильнее, ведь знание - это сила. И всё, чем он овладевал, старался делать красиво, в своё удовольствие. Так и с системой Дим-Мак, искусством смерти, обморока, а также отсроченной смерти.

"Ты можешь стать умным тремя путями: путем опыта - это самый горький путь; путём подражания - это самый лёгкий; путём размышления - это самый благородный". - так трактует постижение знаний древняя китайская пословица. Форвард не мог идти по пути опыта, ибо его не было и не могло быть. И путём подражания не мог, разве что Майк служил примером. Но Майк не учил своему опыту, а пускал его в собственное плавание в океан знаний. Ему достался благородный, по древним китайским меркам, путь. Путь размышления. Но, всё же, он отталкивался от информации и ещё раз от информации. А они шли и шли потоком из книг, радио, телевидения, видеофильмов, Интернета. И, конечно, от его учителя Майка. Но он встал на этот благородный путь.

Размышление, анализ и проявление творчества переплетались воедино, когда касалось дела мести. Уж в этом-то он не только помогал Майку, но даже брал в свои руки всё дело. Он не мог не знать, что создан Майком, прежде всего, для этого.

Воплотил бы отец искусственный разум в материю? А если воплотил бы, то чем у него занимался бы искусственный разум? Посвятил бы себя полностью науке? Досадно ли, нет ли, но его создание работало с воодушевлением, творчеством, проявлением гениальности. И не только. Неизвестные стороны, неизвестные силы, явления неизвестной энергии исторгались не из природного мозга.

Оставалось их трое. Если те, уже ушедшие в мир иной, были всё-таки соучастниками, то эти трое непосредственно приложили и руку, и душу. Он их оставил, опять же, по совету Форварда. Учиться на нейрофизиолога и биолога далеко не то, что встать на путь мести. А искусственный разум, кажется, радовался на приложении своих способностей и таланта, и, несомненно, гения, хоть на какое-то дело. Следующего Форвард назвал сам. У него зародился очередной план.

20

Тренировка подходила к концу. Контрольные бои, спарринги, отработка ударов руками и ногами на боксёрском мешке, груше, лапах. Тренировка как тренировка. Та же насыщенность занятий, та же работа тренеров, та же отдача кикбоксёров. Тренировка как тренировка. Президент клуба Джордж Гибсон особого удовольствия или недовольства не проявлял. Тренировка как тренировка.

Он не сразу обратил внимание на то, что рядом уже несколько минут стоит незнакомый, чужой в его клубе, человек. По всей видимости, он пришёл к нему. Что ему надо?

- Здравствуйте. - вежливо поздоровался тот, когда он, наконец, обратил на него внимание. - Я хотел бы показать Вам одного молодого кикбоксёра.

- Почему мне? А что тренера? - недовольно спросил Гибсон.

- Вы опытный кикбоксёр. Я хотел, чтобы именно Вы посмотрели на него. Тренироваться в вашем клубе - это честь. Вот первый месячный взнос. - при этих словах неизвестный тут же предъявил чек.

Такую сумму ещё никто за тренировку не предлагал. Что за кикбоксёр такой? Небось, сынок какого-нибудь олигарха. Наверное, изнеженный белоручка. Захотел романтики в виде кикбоксинга? Ну, за такие деньги пусть получает романтику. Тренерам он накажет, чтобы ставили новичка со слабыми, а то убежит после первого контрольного боя. А такие деньги ему нисколько не помешают. Вряд ли он будет чемпионом, но это не важно. Чемпионами будут вот эти ребята из бандитских районов. Он сам когда-то вышел оттуда.

Майк по совету Форварда взял ссуду в банке. Обычно берут ссуду на развитие бизнеса, на покупку недвижимости и так далее. Говоря в банке одно, он взял на самом деле ссуду на месть.

В точно назначенное время он пришёл в спортзал, где в центре расположился ринг. Его уже ждал президент клуба. Как и договорились один. Ещё раз вежливо он поприветствовал его и взошёл на ринг, чем вызвал некоторое удивление у Гибсона. Ему ничего не оставалось, как последовать за ним. Другого, может, и выгнал бы, но этот с такими деньгами. Тут уж ничего не поделаешь.

- Вы сами занимаетесь кикбоксингом? - взойдя на ринг спросил Джордж Гибсон, недоверчиво осматривая неизвестного, такого хрупкого на вид.

- Нет, я никогда не занимался кикбоксингом. А вот возможности своего ученика хочу посмотреть. Он хочет провести с Вами бой на этом ринге. - при этом неизвестный ухмыльнулся довольно таки нагло, чем вызвал бурю негодования в душе у Гибсона.

- Это как понимать? Не забывайся, где находишься. - Гибсон с трудом сдерживал себя.

- Я не забываюсь, где нахожусь. А ты мог знать тогда, где находишься? - и Майк в четвёртый раз сунул под нос мобильник и включил запись.

Ту ночь он вспомнил. Сколько времени прошло. Как-то он особо не выделял то событие, и уж, конечно, оно не будоражило память. И до, и после этой ночи он жил жизнью полной приключений, тренировок, соревнований, взлётов и падений. На данный период жизни он находился на стадии взлёта, притом длительной. А тут как снег на голову свалился этот парень, да ещё предъявляет обвинение. Да он вырос в таком районе, на такой улице, где одни волчьи законы. Сейчас же он - президент клуба. А кто он, этот щенок? Как смеет он так вести себя?

- Ты нанял какого-то бойца? - с каким-то раздражением, переходящим в нетерпение, спросил Джордж Гибсон, оглядываясь кругом.

- Никто меня не нанимал. Просто я хочу проверить тебя в этом деле. Устроим бой без правил? - приторность и омерзительность голоса уже становились коньком Форварда, явившегося неожиданно, подобно призраку ниндзя.

Необыкновенный до неестественности тембр звуков заставил вздрогнуть Гибсона, бывалого бойца уличных драк, боёв без правил и кикбоксинга. При виде владельца этого голоса впечатление его усилилось в ещё более отрицательную сторону. Неизвестно откуда, но к нему мягкой, пружинистой походкой подступал огромный зверь, весь чёрный как сама ночь. Но ещё странным, потому и придающим эту необычность данной ситуации выглядело то, что передние лапы этого, к тому же, говорящего, зверя были обуты... в перчатки для кикбоксинга. Не сон ли это?

- Это не сон. Так что готовься всерьёз. - будто угадав его мысли, Форвард старался подтвердить действительность яви.

Это был не сон. В этом он убеждался. За ним пришли. Но всё-таки что за чертовщина?

- Я буду драться со зверем? Это как-то неправильно. - дрогнувшим голосом проговорил Джордж Гибсон.

- Вас было шестеро против двоих. Притом одна из них была женщина - моя мать. Это было правильно? Мой отец стоял под дулом пистолета, а ты на нём демонстрировал технику кикбоксинга. Это было правильно? - гневно и презрительно ответил на это Майк, заметив некоторое замешательство Гибсона, и протянул ему перчатки для кикбоксинга.

Некоторые сравнивают кикбоксинг с французским саватте, другие видят в этом симбиоз бокса и карате. Соревнования проводятся по определённым правилам. Но какой там семи-контакт и лай-контакт, какие там щадящие удары и только в корпус и голову. Джордж Гибсон прекрасно понимал, что предстоит кикбокс по фул-контакту. Поединок жёсткий, а то и жестокий. Удары в полную силу. Скорее всего, предстоящий бой перейдёт за рамки правил. Будут броски, болевые и удушающие приёмы. Но в отличие от боя без правил, здесь не будет судьи и бой никто не остановит. На кону - сама жизнь! Джордж Гибсон понимал это как никогда. Да, в ту ночь он был совсем юнцом. Энергия выкипала через край. Тогда он с усердием продемонстрировал технику кикбоксинга на том человеке, который ему, в общем-то, никакого зла не причинил. А теперь его бой против этого монстра будет смотреть вот этот парень, сын того человека. Он пришёл за его жизнью.

Сейчас он, Джордж Гибсон, далеко не тот юнец, он сейчас зрелый мужчина. За спиной не только жизненный опыт, он опыт как уличных, так и соревновательных боёв, богатый арсенал ударов, приёмов, техники, тактики. Но как драться с таким зверем? Такого никогда не было. А на кону жизнь. Этот парень пришёл за ней. Назад отступления нет. Гибсон, как никогда, собрал волю в кулак и всем телом приготовился к бою. Шаг вперёд. По привычке, как всегда взглянул в глаза противнику. На соревнованиях часто перед боем соперники смотрят друг другу в глаза, показать психологическую мощь. Психологическая атака тоже один из атрибутов боевого арсенала бойца. Вот так, по привычке, случилось и на этот раз. Лучше бы он не делал этого.

Неизвестная направленная сила вонзилась в сердце, в остальные органы тела. Частота сокращений усилилась, тогда, как мышцы свела судорога, и повеяло изнутри холодом. Мир чёрного пространства взглянул на него. Он подпал под власть лучей биорадиации, исторгающихся из глаз этого дьявола, облачённого в образ невиданного зверя, страшного монстра по сути. Не мог сдвинуться с места, не мог, не то, что руками, пальцами пошевелить. Так и встал, как истукан.

- Майк ударь его. Сделай только один удар. - то ли просил, то ли требовал Форвард.

Майк замешкался, остановился в каком-то раздумье. Но какое там раздумье. Память тут же ярко, невыносимо ярко, воспроизвела ту ночь, то чувство дикого страха, ту беззащитность, и эту запись на мобильнике, всегда стоявшую перед глазами. Там видел он беспомощность отца, никогда не занимавшегося единоборствами. Вот этот человек, вот также беспомощно стоящий сейчас перед ним, тогда в ту ночь демонстрировал на его отце, стоящего против шестерых под дулом пистолета, своё превосходство владения единоборствами. А где же сегодня, в эту минуту его превосходство? Он никогда не бил человека. Он никогда не дрался. И он ударил, ударил изо всех сил, что после долго болела кисть правой руки. Но что это, ерунда. Он выполнил сейчас эффект бумеранга.

- Нормально, Майк. А теперь смотри. Джордж Гибсон, разминайся. Мы с тобой проведём хороший бой. - на этот раз в тоне голоса Форварда не было той приторности, той слащавости, была серьёзность.

Долго отходил от этого Гибсон, но парень этот и зверь терпеливо ждали его, как хищник ждёт свою готовую жертву, или как палач не спешит сделать своё дело, которое никуда не убежит. Всё, что творилось сейчас, походило на это. "Почему зверь говорит и почему он похож на огромного кота"? - такая мысль не раз приходила в голову, но её тотчас теснили другие мысли, мысли о спасении, мысли о том, как выжить. Но сердце говорило, что это последний бой, и потому изнывало до боли. Он вырос в таком районе, на такой улице, где подростками правил волчий закон, закон джунглей, каменных джунглей. И он знал, что за всё надо платить. И она, расплата, пришла в виде этого грозного монстра и выбрала именно бой на ринге, в его клубе. Руки, ноги, тело, мышцы кое-как приходили в норму. Чего затягивать. Он ринулся в этот бой.

Джордж Гибсон применял весь свой технико-тактический арсенал кикбоксинга. Финты, обманные движения, удары. "Панч", "хук-джампинг-кик", "фронт-джампинг-кик", и просто "хук", и многое другое. Но всё тщетно, всё в пустоту.

Форвард играл с ним, как кошка играет с мышкой. Интеллектуальное восприятие, не говоря уж о телесном, меняющихся ситуаций стремительного боя у Форварда была на порядок выше, чем у Гибсона. Глазомер его был намного точнее. Он проникал во все намерения противника. Форвард играл в бой. Мозжечок искусственного мозга и мозжечок кошачьего мозга радовались в унисон такой игре. Но какой бы долгой не была эта радость от комбинаций движений и манёвров, её придётся всё-таки заканчивать.

Не раз случались нападения львов, тигров, ягуаров, пантер на человека. Будь это на воле или в неволе, в саваннах или в джунглях, в цирке или в зоопарке. Последствия тяжелы, а то и непоправимы. Страшно пронзающий удар лапой, если повезёт, оставит в живых, но покалечит, и может навсегда. Форвард впервые доверился инстинкту кошачьих, но искусственный разум направил его в нужное русло.

********************************

Никакой случайности, никаких стечений обстоятельств в этом нет. Четвёртая смерть. А следующая... . Издалека, прощупывая, незаметно, но последовательно, шаг за шагом, она подступала к нему. С каждым днём всё явственнее и чётче её голос: "Жди. Жди меня. Я иду к тебе". И он загнан в угол. Словно кролик, под властью змеиного гипноза, покорно идущий в пасть удаву. Необратимость, неотвратимость течения реки-времени, несущей в неудержимом потоке своём к этому концу. И он загнан в угол. "Жди. Жди меня. Я иду к тебе".

Он с ужасом ждал ночи, ибо сны превратились в кошмар. Всё падало с рук. И аппетит пропал. Какая там работа, какие там дела. И только действие, срочное действие.

Он поехал к нему. Не виделись, кажется, двадцать лет. Надежда только на него.

Встреча не вызвала бурю радости у обоих. Тот, на которого он надеялся в данный момент, знал о смерти только одного, Пола Макензи. Тогда ему пришлось рассказать о кончине каждого подробно. Когда тот узнал подробности смерти первых троих, какого-либо преднамеренного убийства в этом не видел.

- Но ведь никаких следов насильственной смерти не нашли. Джону Саймону, может, нравилось лазать по деревьям. Мало у кого какое увлечение. А насчёт Пола Макензи, так у него была какая-то болезнь. - недоверчивость в его голосе преобладала. - А что до Рэя Картера, то остановки сердца никто не застрахован. Да и у того же Джона Саймона, как видно из твоего рассказа, тоже остановилось сердце.

- Возможно, всё возможно. Но я расскажу о смерти Джорджа Гибсона. Вот тут-то ты подумай. Четыре смерти за короткий срок случайностью не назовёшь.

В своём рассказе и предположении о кончине Джорджа Гибсона он старался также не упустить ни одной детали. По мере того как он рассказывал об этом, лицо того становилось более вдумчивым, сосредоточенным. И было отчего.

Джорджа Гибсона нашли на следующее утро. Вернее сказать не нашли, а застали в таком положении, когда открылись двери клуба в очередной рабочий день. Он лежал посреди ринга. На руках перчатки для кикбоксинга. Но ведь он давно отошёл от тренировок. Загадка, да и только. Вызвали полицию. Налицо была смерть насильственная, скорее от проведённого боя. В этом не сомневались. И медэкспертиза подтвердила это. Хотя странным было то, что на лице ни крови, ни единого синяка, ни царапины. Но это на лице. Смерть наступила от ударов. Сильное сотрясение мозга от удара в голову, будто упало тяжёлое бревно, в результате летальный исход неизбежен. И не только. Сильные разрывы внутренних органов тела: сердца, кишок, печени, почек, селезёнки. Какая невообразимая мощь могла быть вложена в эти удары?

- Я знал Гибсона. Он был хорошим кикбоксёром. Видать, его заказали. И что за боец такой нашёлся? - задумчиво проговорил тот, на кого он надеялся.

- Теперь ты понимаешь, в чём дело. - старался он укрепить в нём эту уверенность.

- Понимаю, но кто заказал?

- Я думаю, его сын идёт за нами следом. Я не сомневаюсь, что это всё - его рук дело. Ты помнишь, мы зашли с тобой в детскую. Его там не было.

- Но как? Он, что... служил в элитных войсках, прошёл специальную подготовку? Или у него большие деньги, и он нанимает каких-то головорезов?

- Всё может быть. Теперь ты понимаешь. Нам надо опередить его. Найди и убей. О деньгах потом, да и какие деньги, когда ставка повысилась до наших жизней.

- Ладно. С деньгами разберёмся. Фотографию давай.

- У меня нет её. Пока ничего нет. Не знаю, как выглядит он, и имени не знаю. Видел-то его всего один раз, да и то малышом. Какой он сейчас, не знаю. Будем искать. В этом я помогу.

- Ну, конечно, поможешь. Как же теперь. А то, кто-то из нас двоих на очереди.

По дороге лил дождь непрерывно. Колёса иногда скользили по мокрому асфальту, тогда он сбавлял скорость. И думал, думал. Действительно, какой он теперь, сын Стэнли Чарльтона? Тогда, в лаборатории, он на него внимания-то не обратил. Малыш, да малыш. Конечно, лицо со временем изменилось намного. Он тогда слушал и слушал Стэнли. Стэнли просил его в содействии. Но что-то подтолкнуло его завладеть всем этим одному. Слава, деньги, зависть? Он сам до этого никогда не смог бы додуматься. А у Стэнли был всё-таки, как он не хотел признаваться в этом, гениальный ум. А малыш стоял рядом. Сейчас он становился его судьбой, его роковой судьбой. Сейчас он как охотник идёт за ними следом. И он чувствует себя загнанным зверем. "Или у него большие деньги, и он нанимает каких-то головорезов"? - кажется, так спросил тот, на которого он надеется. Нанимает... . Неужели? Всё может быть, всё может. Неужели...?

21

- А что сделал бы твой отец со своим открытием? Какое тело выбрал бы он? - задумавшись о чём-то, спросил его Форвард.

- А почему задаёшь такой вопрос? - в ответ также спросил Майк.

- Для разума больше всего подходит человеческое тело и, прежде всего, человеческая рука. Но я знаю, для чего ты вложил искусственный мозг в это тело, притом увеличенное по размеру. Увеличение размера - это уже твоё открытие.

Разговор этот состоялся недавно. Не зря задал этот вопрос искусственный разум. Его развитие происходило у него на глазах. Сначала Форвард ел из чашки как все домашние кошки. Со временем это стало его не устраивать. Он приноровил неудобные для этого когти для обхвата ложки. Если обезьяну приходится учить этому, дрессировать долгими месяцами, да и то не совсем удачно, то Форварду потребовались сутки. Но каких же проявлений мозжечка искусственного мозга потребовалось для освоения функций человеческой руки?

Ему ли, нейрофизиологу и биологу, не знать это стремление искусственного разума. Почему млекопитающие, наивысший класс позвоночных, так и не стали носителями разума, носителями интеллекта? По утверждению Пьера Тейяра де Шардена лошадь, олень, тигр и все остальные млекопитающие одновременно с подъёмом своего психизма частично стали, как насекомое, пленниками орудий бега и добычи, в которые превратились их члены. У приматов, и в особенности у предка человека, конечности оказались более многофункциональными. Верхние конечности, руки предка человека не только освободились от определённого набора движений, но и освободили челюсти от хватательной функции. Плотная повязка челюстных мускулов, сдавливавшая череп, ослабла. Освободившиеся руки стали предпосылкой прямой походки и развитию мозга, ибо появилась многофункциональность рук. Глаза могли смотреть в одну точку и фиксировать то, что брали руки, приближали и отдаляли предмет, манипулировали им, вследствие чего интенсивно работал мозг. Миллионы лет зарождался разум, природный разум.

Форвард своё и без того ловкое, с высокой степенью координации, тело приспосабливал к различным позам человеческого тела. Движения четырёх конечностей повторяли биомеханику движений рук и ног человека, но и не только. В последнее время Форвард всё чаще выполнял движения одной направленности. Он при этом не копировал полностью движения человека, а приспосабливал к своему телу. По мере того как Майк наблюдал за всем этим, он начинал понимать смысл движений этой направленности. Неужели он собирается...? Неужели он готовится...? Выбор следующего кандидата был ясен. Мнения Майка и Форварда по этому поводу совпадали.

22

Ему всегда давали фотографию, если надо, подробную видеозапись персоны, которую следовало без сучка и задоринки, на высоком техническом уровне, проводить в мир иной. Но вот на сына Чарльтона ничего не было. За что зацепиться? И всё-таки не это являлось главной проблемой. Впервые он сам становился объектом охоты. Как же так? Такого не было никогда. Впервые почему-то задумался о жизни, о детстве, о матери. Сколько неприятностей доставил он ей когда-то, как она огорчалась. Не таким она хотела видеть его, не таким. Но это было давно, в далёком детстве. Он вырос и выбрал средство существования в отбирании жизни других. За это платили, щедро платили. Но чтобы самому оказаться по ту сторону, такое никогда в голову не приходило. Его мог заказать этот сын того, кого он отправил когда-то в мир иной. Он помнил ту ночь. А как же? У него развита память на это. Из всех шестерых только он, да этот Рэй Картер, не сделали никакой карьеры. Да что он мог сделать. Он умел только это, да и недостатка в заказах не было. На жизнь хватало, ещё как. За что зацепиться? Но, кажется, судьба преподнесла подарок, если назвать это подарком.

- Я от Майка Чарльтона. Он просил передать Вам это. - незнакомец, на вид хрупкий, в годах, кое-где пробивае6тся седина, протянул ему конверт. - Прочитайте при мне и дайте, пожалуйста, ответ.

- Так, значит Вы от Майка Чарльтона. Значит его имя - Майк. - пристально вглядевшись в незнакомца, Дуайт Гордон раскрыл таки конверт.

"Дуайт Гордон. Когда-то ты двумя выстрелами убил моих родителей. Они никому ничего плохого не причинили. И тебе тоже. Хотя, что для тебя это. Ты и так убиваешь человека, не зная его имени, биографии, семьи. Пришло время, и за твоей жизнью явилась она, под именем смерть. Насколько мне известно, ты - смелый человек. Трусливый такой род занятий, такой образ жизни не выбирает. Я даю тебе шанс, и, может, ты останешься в живых. Я вызываю тебя на поединок. Всегда ты выбирал оружие, твоя жертва не выбирала, она просто не знала. На этот раз я выбираю оружие, которым мы сразимся. Я знаю, что ты владеешь многими видами оружия, поэтому это не должно пугать тебя. Итак, оружие - боевой дробовик М500 "Моосберг" АТР-6. Место встречи и время скажет мой посыльный. Также он передаст тебе деньги, могут пригодиться, если останешься в живых, а то я сомневаюсь, что без них ты согласишься. Майк Чарльтон".

- Ты хочешь сразиться с ним его же методом? - спросил Майк, снимая грим.

- Не совсем так. Он убивал, когда его жертвы ничего не знали об этом. А он знает и у него оружие. Поединок один на один. Так что, это далеко не его метод. - ответил Форвард, ещё раз тщательно изучая боевой дробовик.

Дуайт Гордон согласился на это с радостью. Её он не скрывал на своём лице. Вероятно, четыре смерти за такой короткий срок не прошли мимо незамеченными. И вероятно, тот предупредил его. А может даже... . Всё может быть. Но спектакль, который он устроил во время встречи с Дуайтом Гордоном, удался на славу. Он клюнул и не заподозрил. Скорее всего, он много времени думал о нём, и уж никак не хотел оказаться на месте своих жертв. А тут всё-таки шанс, да ещё какой. Уж кому, кому, а не ему ли не опираться на свой большой, богатый опыт в этом деле.

Долго разглядывал он фотографию, когда ушёл незнакомец. На вид этот Майк Чарльтон выглядел отнюдь не атлетом. Но кто его знает. Внешность обманчива, и это он знал. Ну, а оружие, которое он предложил. Боевой дробовик М-500 "Моосберг" АТР-6 отечественного производства. Как не знать, ещё как. Но на дело он никогда не брал это оружие, хотя бы потому, что у него не было этого боевого дробовика, и не было нужды пользоваться им. Это не снайперская винтовка с глушителем и оптическим прицелом, которой так удобно снять жертву. Раз и готово. Ищи ветра в поле. А оружие, которое предложил этот Майк Чарльтон, состоит на вооружении морской пехоты и вооружённых сил США, привлекаемых для специальных операций. Может, он служил в морской пехоте или в каком-нибудь спецназе. После случая с Джорджем Гибсоном можно с полным основанием предположить и это. Длина оружия 958 мм; масса 2,95 кг; прицельная дальность до 75 метров. Это боевой дробовик имеет помповую схему с подствольным трубчатым магазином. Магазин на 6 патронов. Оптический прицел отсутствует. В интенсивном бою он ни к чему. Из него можно вести огонь оперёнными пулями, дробью, дымовыми, газовыми и осколочными патронами. Один выстрел заряда картечи на малом расстоянии можно сравнить с очередью из пистолета-пулемёта. Эффективная дальность стрельбы не превышает 150 метров. Создан специально для боя в какой-нибудь тесноте городских кварталов или в густом лесу. Вот этот Майк Чарльтон и выбрал местом поединка густой лес. И время подходящее подобрал. Полночь. Что ещё надо для такого оружия?

Незнакомец ждал в условленном месте. Он вручил ему боевой дробовик и шесть патронов с обыкновенными пулями, как и договорено.

- А где он сам? - спросил Дуайт Гордон в надежде увидеть воочию своего противника.

- Он уже там, на том конце. Вы идёте туда. - незнакомец указал направление. - Я дам сигнал красной ракетой. Это начало.

Полночь. Непроглядная тьма в лесу чёрных деревьев. Луна то выныривала, то вновь исчезала среди облаков, гонимых ветром. Это там, наверху, ветер, а здесь на удивление ни шелеста. Высокая гора на севере, но не так далёкая отсюда, преграждает путь ветру. И деревья. Тишина полночи. И тьма. Тусклый свет иногда появляющейся луны не может, подобно свету солнца, вызвать у глаз зрительное ощущение различных цветов. Полночь. Непроглядная тьма в лесу чёрных деревьев.

Взвилась в небо, искрящая огнём, ракета красного цвета. Начало. Он надел прибор ночного видения. Чёрные деревья ничуть не изменились в цвете, но стали отчётливее, и всё вокруг тоже. Он не нарушает правила. Нет этого в договоре, значит, нет самого пункта правила. Что делать? Какую выбрать тактику? Он будет действовать своим методом, опираясь на свой многолетний опыт. Найти удобное место, замаскироваться, слиться с тьмой, и ждать. Ждать для него не проблема. Может ждать часами. Это всегда составной частью входило в его деятельность.

Время пошло на часы. Но это совсем другое ожидание. Раньше, бывало, часами выжидал ничего не подозревающую жертву, которой готовил смерть. Это другое, совсем другое. Возможно, это теперь само ожидание смерти, нацеленной на тебя, именно на тебя. От этих мыслей начинало сильнее биться сердце, и, казалось, стук его слышен далеко в этой чёрной тишине.

Колыхнулся куст, раз другой. И он услышал, и он заметил, и он выстрелил. И тут же лёгким касанием предплечья привёл в движение цевьё и перезарядил боевой дробовик. Слух уловил, кажется, стон. Он направился туда, пригибаясь от веток, норовящих хлестнуть по лицу. На том месте, где колыхнулся куст и послышался стон, никого не было. По всей вероятности он ранил его. Если так, то это тоже неплохо. Останется только дожать его. Глаза, через прибор ночного видения, охватывали всё кругом, радиусом не больше десяти метров. Но никого нет. Тишина, и дуновение слабого ветерка. Вдруг что-то взметнулось впереди вверху. Тотчас глянул вверх. Какое-то чёрное заскользило, промелькнуло по кронам деревьев, но бесшумно, без единого звука, будто чёрное облачко, гонимое быстрым ветром. Ускользающий миг.

Что это было? Что за явление такое? И что делать дальше? И вдруг, помимо воли своей, ноги сделали шаг, другой. В каком направлении? Но ведь он не хочет туда? Воля бессильна. Пальцы тем временем плотно сжимают оружие. Он идёт. Куда?

И вдруг, помимо воли своей, он остановился. Он встал. Ноги не подчинялись ему. Будто мозжечок утерял власть над ними. "Что это"? - вопрос, предшествующий панике. Он становился прекрасной мишенью противника. Его жертвы не подозревали, что являлись мишенью оптического прицела снайперской винтовки. В том, что у противника в наличии прибор ночного видения, он не сомневался. Беззащитность, беспомощность в данной ситуации, ситуации боя, заставили, как бы по иному, взглянуть на жизнь. Жил не богато, но и не бедно, во всяком случае, без денег никогда не был, в различных удовольствиях жизни себе не отказывал. В олигархи не стремился, хватало того, что есть. А было у него всё-таки многое. Всегда мог дать себе отдых на курорте, или в каком-нибудь круизе на фешенебельной яхте. И вот сейчас он лишится всего этого. Он ясно представил, как прицеливается на него боевой дробовик. Но выстрела не следовало. Неужели противник до сих пор не заметил его? А почему он шёл сюда, в этом направлении? Ведь он не хотел этого. А почему, и это в данный момент самое главное, он не может шевельнуться? И тут память разом выхватила картину недавнего прошлого. Кто это чёрное, летавшее наверху от дерева к дереву? Но странное дело, возникшая память как бы освободила его от оцепенения. А может, показалось?

Руки, ноги, тело дрожали. О качественной стрельбе не могло быть и речи. "Первым делом спрятаться и ждать". - промелькнула мысль. Так он и сделал. Залёг под раскидистым деревом, посреди мелких, но густых кустарников. Это было близко к его роду занятий. Теперь выжидать. На это много времени не понадобилось. Противник, оказывается, давно уже здесь. Он находится в зоне видимости прибора ночного видения. Ну и маскировка. Оставляет желать лучшего. Вздумал тягаться с ним. Главное не спешить, не спешить. Спокойно. Взял его на мушку. А, ещё шевелится. Надо же. Дошевелишься. Пора получить сполна. Выстрелил. Точно в голову. Противник опрокинулся. Вот так-то. Вздумал тягаться с ним. Не спешить, не спешить как тогда. Быстрым движением передёрнул цевьё. На всякий случай. Приподнялся, а затем крадучись направился туда. Но... на месте противника не было. Никого не было. Но он же только что был здесь". - паническая мысль вновь посетила его. Он суетливо оглянулся вокруг. И только чёрные деревья кругом, застывшие в зловещей позе. Они все за его противника, они против него. И кустарники тоже, и эта ночь, и луна, злорадствующая над ним. Впереди опять взметнулось чёрное, как тогда, но пролетело над его головой, чуть не сшибло. Машинально выстрелил. Но куда?

Сзади раздался смех. Над ним смеялся этот противник. Негодованию не было границ. Повернулся быстрым движением и выстрелил на звук, на этот проклятый смех. Противник оставался стоять на месте. Неужели не попал? Не отдавая себе отчёт, он произвёл выстрел за выстрелом. Указательный палец правой руки продолжал нажимать на курок. Но вместо выстрела следовали только щелчки. Он отбросил в сторону боевой дробовик и вынул нож. Про нож не было оговорено в договоре, и он правило этим не нарушал. Он помнил о смерти Джорджа Гибсона на ринге собственного клуба. Но сможет ли он с ножом противостоять такому противнику?

Земля взметнулась у ног. Теперь он понимал, почему этот Майк Чарльтон выбрал обыкновенные пули, а допустим не картечь. Противник потешался над ним. Под визг пуль он судорожно выполнил несколько элементов необъяснимого танца. Какой он, его противник? Какая у него подготовка? Отменная подготовка! Кажется, патроны у противника тоже кончились. Дуайт Гордон сосредоточенно смотрел на противника, крепко сжимая рукоять ножа.

Чёрный силуэт человека зашевелился. Но что это? К нему пружинистой поступью приближался, сверкая острым, режущим, и оттого невыносимым, взглядом, огромный чёрный зверь. И не было сил сдвинуться с места, убежать. Огромный чёрный зверь. Он приближался.

23

Всю дорогу он медитировал. С каждым разом Майк не переставал удивляться. Вот так и на этот раз. Всю дорогу он медитировал.

Сосредоточение энергии. Концентрация мысли. Психофизическая тренировка. Мобилизация способностей, которые человек называет сверхъестественными.

Живые существа, а млекопитающие в особенности, чувствуют жизнь, мир благодаря пяти органам чувств. Глаза, уши, язык, кожа, нос. Зрение, слух, вкус, осязание, обоняние. Они преобразуют полученную из внешнего мира информацию в нервные импульсы, поступающие в мозг. Человек намеревается расширить восприятие жизни с помощью новых приборов. Через специальные очки видеть инфракрасные и ультрафиолетовые лучи, через специальные наушники слышать звуки более высоких и более низких частот, недоступных уху. Магнитные датчики в наушниках, в очках помогут ориентироваться в пространстве. Поистине разум человека идёт от победы к победе. Искусственный разум от организма кошачьих добился такого же эффекта.

А шестое чувство? А сверхъестественные психические явления и невероятные феномены сознания? В их стране учёные проявляют повышенное внимание к изучению резервных, паранормальных возможностей человека, которым дали термин "экстрасенсорное восприятие". Около десяти научно-исследовательских институтов занимаются исследованием феноменальных психических явлений и феноменов человеческого сознания. Отец Майка интересовался работами института из Пало-Альто штата Калифорния, который основал астронавт Митчелл. Возможно, он оттуда и внёс кое-что в своё открытие.

Психотроника. Энергетический компонент психотроники. Экстрасенсорное восприятие информации, не доступное пяти органам чувств. То самое пресловутое "шестое чувство". Ясновидение, предвидение, перевоплощение, телепатия, телепортация, телекинез, биотерапия, психохирургия, рудоискательство, полтергейст... . Он выходит на поединок с киллером и этим всё сказано. Он призовёт все ресурсы, которые вложил отец Майка в своё открытие, а сын осуществил. Всю дорогу Форвард медитировал.

Полночь. Непроглядная тьма в лесу чёрных деревьев. Луна то выныривала, то вновь исчезала среди облаков, гонимых ветром. Это там, наверху, ветер, а здесь ни дуновения, ни шелеста. Высокая гора на севере, но не так далёкая отсюда, преграждает путь ветру. И деревья. Тишина полночи. И тьма. Тусклый свет, иногда появляющейся луны, не может подобно свету солнца, вызвать у глаз зрительное ощущение различных цветов. Полночь. Непроглядная тьма в лесу чёрных деревьев.

Взвилась в небо, искрящая огнём, ракета красного цвета. Начало. Что для него непроглядная тьма. Ничто. У него сейчас зрение домашней кошки на полном взводе. Чёрные деревья видны отчётливо, и всё вокруг тоже. А вот найдите чёрную кошку в тёмной комнате. Смутно, не так отчётливо феномен ясновидения искусственного мозга показывал информационное поле противника. Затем картина стала чётче. У противника прибор ночного видения. Что делать? Какую выбрать тактику? Он будет действовать своим методом, опираясь на паранормальные, феноменальные возможности своего мозга. И он мягкой, пружинистой поступью направился на поиски.

Время пошло на часы. Он не торопился. Шестое чувство подсказывало и феномен ясновидения тоже, что противник ждёт. Пусть ждёт, и он будет ждать. Он не спешил.

Домашняя кошка в любом месте, в любое время, при свете ли, во тьме ли, всегда почувствует мышь. Так и он почувствовал противника. А сверхчувственный слух уловил упругую волну звуков частого биения его сердца. Волнуется, пусть волнуется. Кошачьи глаза отчётливо разглядели замаскированного противника. Он ждал его, подразумевая под ним человека, ещё точнее Майка Чарльтона. Ну, а теперь начинается спектакль, волшебная сказка в театре ночного леса чёрных деревьев.

Колыхнулся куст, раз, другой. Призвав на помощь телекинез, он мысленно воздействовал на куст, растущий в двадцати метрах от него. Так кустарник всеми корнями врос в землю, он не переместился в пространстве, лишь только колыхнулся, раз, другой. Реакция противника была ожидаемой. Пуля прочертила ствол кустарника. Он виртуозным артистизмом издал человеческий стон. Противник направился в сторону куста, пригибаясь от веток, норовящих хлестнуть по лицу. Не застав никого на том месте, он оглянулся кругом. Прибор ночного видения охватывал пространство не далее десяти метров. Чёрный зверь спокойно наблюдал за всем этим.

В чистую душу отсутствующих мыслей и эмоций тигр не посмеет вонзить свирепые когти. Путь дзэн. Большой помехой в поединке будет мысль о смерти. Она мешает проявлению высшего мастерства. Привязанность к жизни лишает ум воина сосредоточенной направленности действия. Если воин настроен на то, что живым не покинет поле боя, он способен оказать сильное сопротивление мощнейшему и искуснейшему противнику, как ни грозен он был. Путь дзэн. Слова Дайторо Судзуки. Ужасен путь, кому нечего терять. Слова Гёте. Но его противнику есть, что терять. Сытая жизнь удовольствий. Он мыслями своими железной цепью привяжется к жизни. Поединок идёт, и будет идти по его сценарию. Он продемонстрирует филигранное мастерство. Он поиграет, как когда-то играл его противник с жертвами.

Человек-паук покоряющий небоскрёбы. Альпинист покоряющий восьмитысячники. Человек на мотоцикле перелетающий через десятки автомашин. В невероятной коллекции мистера Рипли ему доводилось видеть китайского мастера ушу, идущего по натянутой бумаге. Ему доводилось читать то ли быль, то ли легенду о китайском мастере ушу, основателе внутреннего стиля Ба-Гуа Дуне Хайцюане, взбегавшем по стене на крышу дома. Но и не только он среди людей проделывал такой трюк высокой ловкости. А домашняя кошка? А её бег вверх по гладкому столбу? Не зря Майк вложил искусственный разум в тело одного из самых ловких животных на планете. Не вскарабкался, а с ловкостью кошки взметнулся вперёд вверх, лишь только шуршание. Сильные лапы, отталкивая тело, совершали бросок от дерева к дереву. Он не парил как белка-летяга. Чёрным в свете луны заскользил, промелькнул по кронам деревьев, но бесшумно, без единого звука, будто чёрное облачко, гонимое быстрым ветром. Ускользающий миг.

За минуту до этого он даром предвидения черпнул информацию из близкого будущего. Так оно и случилось. Так оно и есть. Сверхчувствительность зрения моментально послала сигнал в мозг о расширенных от удивления глазах противника в приборе ночного видения. Спектакль, волшебная сказка полным ходом шли по его сценарию.

Противник в некоторой растерянности. Он увеличит данное эмоциональное состояние его души. Человеческий мозг использует лишь малую часть своего потенциала. У него не человеческий мозг.

Как змея своим взглядом притягивала Леволлана к себе, так и он на расстоянии, навязав волю свою, внушил противнику движение в сторону, куда его и направил. Помимо желания его, ноги сделали шаг, другой. Дуайт Гордон не хочет идти туда, но воля бессильна. Пальцы плотно сжимают оружие. Он идёт. Куда?

И вдруг, помимо воли его, ноги неожиданно сводит судорога, и он останавливается, не в силах физически продолжить движение. Отныне ноги не подчиняются ему. Будто мозжечок утерял власть над ними. Форвард поменял действие взгляда. Дуайт Гордон становится прекрасной мишенью.

Мозг его включает телепатию и улавливает мысли противника. У того настоящий хаос и беспорядочный бег мыслей. Легко прочитывается его беззащитность, беспомощность в наступившей ситуации. Чередой пошли воспоминания о прожитой жизни. Привязанность к жизни всеми путами опутала его. Это не путь дзэн. Он уже не воин.

Направленным поведением Форвард освободил его от оцепенения. Руки, ноги, тело противника дрожали. Он стал суетливо искать место укрытия. Наконец залёг под раскидистым деревом, посреди мелких, но густых кустарников. Это близко к его роду занятий. Дуайт Гордон будет выжидать, будет ждать, но вряд ли его, Форварда.

Магия иллюзионного колдовства. Он и его противник в одном информационном и энергетическом поле. То, может, был иной слой реальности, неподдающийся, невообразимый. Магия и мистификация пустились в пляс. В затуманенный, опьянённый от волшебных чар колдовской иллюзии, мозг противника впились когти различных видений. Сначала в виде стрелка, то и дело направляющего дуло дробовика в разные стороны. Сила воображения захлестнула мозг противника и загуляла во всю. Он произвёл выстрел. Магия и мистификация продолжали буйную игру в виде опрокинутого стрелка. Беснующий мозг запаниковал. Техническое воздействие индуктора на перципиента. Форвард в роли индуктора продолжал психически воздействовать на противника, примерившего на себя одежду перципиента. На данный момент ситуация предлагала ему только эту роль. Панический настрой противника сменился негодованием. Стрелок, созданный иллюзионным колдовством, внушением, галлюцинацией одновременно встал во весь рост. Для усиления эффекта Форвард выстрелил, и земля взметнулась у ног противника. Он тотчас отпрянул и выстрелил. Пуля пронзила пустоту и чиркнула о ствол дальнего дерева. Не отдавая отчёт в своих действиях, противник произвёл выстрел за выстрелом. Указательный палец правой руки продолжал нажимать на курок. Но вместо выстрела последовали только щелчки. Дуайт Гордон отбросил в сторону боевой дробовик и вынул нож. Про нож не было оговорено в договоре, и он правило этим не нарушал.

Теперь в сторону магию и мистификацию, направленное внушение и гипноз. Сама действительность для противника окажется не менее, если не более ужасной. Пружинистой поступью он направился к нему. Игра в кошки-мышки приблизилась к стандартному финалу. Но стандарт ли это?

- Нож тебе ни к чему. Брось его. - сказал он повелительным голосом, наводя тем самым ещё больший ужас.

Дуайт Гордон послушно бросил нож. А что сделает с ножом человек против льва или тигра? А против этого монстра с человеческой речью? Кошмар для Гордона продолжался. Сон ли это? Говорящий зверь. Конечно, это сон.

Повернись кругом. - скомандовал зверь.

Он послушно повернулся. Всё равно сон. На спине почувствовал прикосновение острого предмета. Кольнуло в печени, затем отдалось в желудке и кишечнике. Он терял сознание. Сон ли это? Не знал он, что Форвард, вытянув острый коготь, резко ткнул в точку "управляющего сосуда" между седьмым и восьмым позвонком. В очередной раз из-за облаков вынырнула осенняя луна, и тускло осветила лес чёрных деревьев и то место, где в два часа ночи завершилось всё это действие.

Из-за деревьев брезжил свет лучей восходящего солнца, когда Гордон стал приходить в себя. Как долго длился обморок? В эти утренние часы лес преображался в разные цвета, но преимущественно в зелёный и жёлтый. Они находились в том же лесу, но на дороге, лесной дороге. Неподалёку от него стоял человек, но не тот незнакомец, другой. Он его узнал. Майк Чарльтон. Рядом этот зверь. Это был не сон. И поединок был наяву. И не человек вёл его против него. Догадаться что за зверь, не составило труда. Сын закончил дело отца.

Запись на мобильнике перенесла его в ту ночь. Он делает два выстрела и ещё два контрольных. И это видно отчётливо. Столько лет прошло, но его не признать нельзя. Что он скажет? За всё надо платить.

Вонзились острые когти в грудь. Мощный выброс адреналина. Форвард передними лапами порвал жертву как бумагу. У диких зверей по-другому.

24

Зима прошла беспокойно. Страх усилился, хотя внешний мир остался таким же и никакой угрозы он от него не видел. Страх усилился, хотя бы тем, что он остался один. Страх усилился, и было отчего.

На лесной дороге нашли растерзанный труп. Он уже разлагался. Грифы и черви сделали своё дело. Рядом валялись нож и боевой дробовик. Экспертиза установила, что это тело Дуайта Гордона, пропавшего за несколько дней до этого. В ходе расследования установили, что за этим Дуайтом Гордоном тянутся всякие дела, да ещё какие. Расследование потянулось в иное русло. Конечно, многое было непонятно в этом деле. Следы какого-то зверя, предположительно ягуара, притом огромного. Но в этих лесах не водятся ягуары. Это не джунгли Южной Америки. Может, какой тигр сбежал с зоопарка? Но таких сводок не поступало. Следы человека? Их полно. Всё таки-дорога, хотя и лесная. Экспертиза показала всё-таки нападение какого-то зверя. В общем, загадка.

Лишь только он не сомневался. Пять смертей за короткий срок - звенья одной цепи. Кто-то идёт по следу и теперь крадётся за ним. Он оставил его одного. Сомнений не могло быть. Это он - сын Стэнли Чарльтона. А кто может быть? Пять смертей ничем не похожие. Но как? И как всё это удалось?

Страх усилился. Но как обратиться в полицию? Если начнут раскапывать, то могут докопаться и до той ночи. А как он вычислил всех шестерых? Это ещё одна загадка. И он стал, напрягая память, вспоминать ту ночь, хотя раньше всегда избегал этого. Сколько дней он уделил этому воспоминанию, анализу, не считал. Это стало сказываться на его работе в худшую сторону. Но, кажется, зацепка одна всё-таки появилась. Рядом с недоеденным тортом лежали свечи. Их было мало. День рождения? Выходит так. А если мало, то день рождения сына. А это означает, что мальчик был дома. Они его не нашли. Они вошли с Гордоном в его комнату, но никого там не было, он попросту мог спрятаться. Они не искали, как следует. Заторопились. Торжественный день. Могли вести запись, только не видеокамерой, потому что её не было. Но как мог Стэнли Чарльтон снимать их? Да и как? Остаётся мобильник. Так оно и есть. И он где-то лежал и снимал всё вокруг. А после мальчик мог взять этот мобильник. Если случилось так, то все они шестеро оказались в этом мобильнике. И всё это действие убийства тоже. Это прямая улика против них. Мозг его под страхом расплаты, под страхом смерти работал лихорадочно. Никогда он не проявлял такую работоспособность как сейчас, во времена опасности, нависшей над его жизнью.

Почему он, сын Чарльтона, не призвал на помощь полицию? Он помнил те дни хорошо. Тогда расследование заглохло, и он был очень рад, да и остальные тоже. Но в отличие от остальных он-то испугался больше всех. А когда всё успокоилось, больше об этом старался не думать. И жизнь вошла в спокойное русло, и потекла спокойным течением. Сын Чарльтона не призвал на помощь полицию, чтобы мстить? Через столько лет? Если так, а это есть так, то как он всё это сделал? Как? Неужели...?

Зима прошла беспокойно. Страх усиливался, хотя внешний мир оставался таким же и вроде никакой угрозы он от него не видел. Страх усиливался, хотя бы тем, что он остался один. Страх усиливался, и было отчего.

Нанял частного детектива. Рассказал о всех пяти смертях. Все они были так непохожи, что у детектива возникли затруднения с каким-либо ответом. Только в двух последних случаях были налицо насильственная смерть. Но и в них не было единого почерка. А смерть Джона Саймона на дереве, на верхушке дерева, вообще объяснить невозможно. Мистика, да и только. А Рэй Картер? С кем не бывает инфаркта. Болезнь политика Пола Макензи никак не могла укладываться в это представление о мести. Ведь не было отравления. Все ходят под вечным небом, и не всё вечно под единой луной. От болезни, странная она или нет, никто не застрахован. Смерть на ринге и труп на лесной дороге заставляли таки призадуматься. Вполне возможно, что Джорджа Гибсона на ринге мог убить кем-то нанятый, искусный боец с феноменальной силой удара. А вот в трупе Дуайта Гордона присутствовали следы, указывающие на когти дикого зверя. Но как совместить всё это вместе? Детектив определённых ответов дать не мог.

- Я всё время думал. Может быть это невероятно, но, кажется, это так. - он впервые решился высказать свою догадку детективу. - Он, этот сын Чарльтона, мог использовать открытие своего отца.

- Какое открытие? - детектив был весь внимание.

- Это как сказать..., как объяснить... . Искусственный мозг, искусственный разум, притом гениальный.

- А что? Такое возможно?

- Его отец когда-то открыл это. - и тут он замолчал в нежелании договаривать до конца.

Понимал детектив, всё понимал. Не всё так гладко, не всё так уютно было в биографии его клиента. Но ему заплатили, и его дело заниматься этим на его стороне. У многих его клиентов было не всё в ладах с законом, не всё ладно сложилась жизнь. Ему заплатили, и он рьяно стал отрабатывать эти деньги.

Знал бы он, что имеет дело не с человеком. Ведь сказал же ему об этом его клиент, предупредил. Сделать хороший анализ, как следует вникнуть в эту научную проблему, узнать как можно больше о нейрофизиологии, да и биологию не забыть. Но деньги затмили глаза, и он стал рьяно отрабатывать по своей старой проверенной модели. Он стал играть по своим правилам. Человек против человека. И однажды не сразу заметил, как на пустынной улице возле него остановился старый джип. К нему подошёл какой-то хрупкий на вид молодой человек и о чём-то его спросил. Но не успел он ответить, как рядом оказался какой-то зверь. Мысль о смерти Дуайта Гордона возникла сразу. Но как возникла, так и исчезла. На него смотрели глаза чёрной, бездонной пустоты. И там, на дне, глубоком дне затаился свет, пугающий свет. И он вырвался, и он проник в самую суть мозга, и покопался там основательно.

Страх его усилился необыкновенно. Нанятый им детектив при встрече не узнал его, не помнил об их встрече, договоре, и тем более о деньгах. Ни о каком возврате их и речи быть не могло. Он всё-таки был профессором, нейрофизиологом и понять не трудно было, что у детектива амнезия на события определённого периода жизни. Впереди замаячил грозный облик неизвестного, таинственного, но могущественного преследователя.

Тёплым весенним днём было многолюдно в парке, раскинувшемся в районе вечной весны. Он пришёл сюда ощутить в полной мере тепло "солнечного пояса". В городе полным ходом шёл фестиваль цветения вишней. Всеобщий радостный настрой на шумное веселье по поводу такого замечательного праздника позволил на время забыть все страхи и тревоги прошедшей зимы. И он погрузился весь в атмосферу цветения вишней. Как прекрасна жизнь! Как прекрасен этот город с её культурой высокого уровня! Всё было так прекрасно. И снова воцарился комфорт в его душе. И был бы вечным этот праздник цветения вишней.

Кольнуло в сердце и оттого забилось оно сильнее. И дыхание перехватило. Опять те же страхи и тревоги. На него кто-то смотрел пристально. Взгляд чей-то пронизывал его насквозь, как рентгеновские лучи, и вселялся в него, привнося холод и дрожь. Он оглянулся кругом. Ничего особенного. Прохожие как прохожие, веселье как веселье, и парк такой же, как всегда. И автомобили припаркованы как всегда. Каких только марок нет. И даже старенький джип затесался среди них.

Сердце продолжало биться ускоренно. Вернулись страхи и тревоги зимы, и полностью овладели им. Дискомфорт разом вселился в его душу. А солнце как солнце, небо как небо, прохожие как прохожие, веселье как веселье, и парк такой же, как всегда. И также многолюдно в этом парке, раскинувшемся в районе вечной весны. И люди наслаждаются теплом "солнечного пояса". Набирает ход фестиваль цветения вишней. А всё ли вечно в районе вечной весны?

Вечером того же дня, за ужином ему показалось, что кто-то сзади пристально смотрит на него. Обернулся непроизвольно и резко. Никого, только стена. Семья за столом, прислуга при делах, но ощущение присутствия постороннего не проходило.

Следующий раз это произошло на лекции. Опять пристальный взгляд, пронизывающий и холодный. Он тотчас вздрогнул, запнулся на месте, оглянулся кругом. Всё так, как есть. Невольно пригляделся к студентам. Но ведь здесь, среди них его нет? Не может быть такого? И всё же тень подозрения пала на студентов, на юношей. А после не мог вспомнить, на чём остановился. Дальше лекция получилась скомканной. Но и это не всё. Такое с ним стало повторяться на лекциях в одно и то же определённое время. В университете стали поговаривать о странностях профессора, и даже о какой-то болезни, связанной то ли с расстройством рассудка, то ли ещё с чем-то. Дома, за ужином такое повторялось снова. Но и это не всё. Взгляд этот пристальный преследовал его и в спальне. Стал засыпать только при свете лампы.

После события той ночи он вскоре уехал, уехал далеко, на другой край страны, и тоже в город на берегу океана. Сначала проживал на побережье, где всё-таки сыровато и прохладно, чем на холмах. Взбираться вверх по карьерной лестнице любым путём было для него делом привычным. Вот и для места жительства он захотел взобраться выше, на холмы, где и воздух сухой, и тепла больше, и вид на город и океан изумительный. Но и не просто выше. Из всех холмов он выбрал именно Ноб-Хилл. Знаменитый холм, где селились в прошлом железнодорожные магнаты, и сейчас являлся районом фешенебельных отелей. Здесь он приобрёл весьма неплохой коттедж. Не хуже других. Но и сюда, на берег другого океана дотянулась рука расплаты.

Ещё зимой он завёл свору свирепых псов. Теперь же на ночь он спускал их с цепи. И они разгуливали по двору, готовые в любую минуту наброситься на непрошенного гостя и вмиг разорвать его. Но вот однажды утром ему и всем остальным предстала удивительная картина. Псы, в каком-то стройном строю, сидели на задних лапах и смотрели ввысь, в небо, в сторону уходящей луны и выли протяжно. И было в этом что-то необыкновенное. Будто заиграли в них далёкая кровь предков, гордый и отважный дух волка. Он окликнул их. И на него посмотрели глаза псов, наполненных ненавистью. Дикий необузданный дух волка. Они не собирались защищать его. С чего бы? И так каждое утро он заставал одну и ту же сцену. Ещё немного и они набросятся на него самого. Это ещё усилило в нём и без того растущий страх. Он боялся теперь находиться и дома. Гарантированной безопасности не чувствовал, и стало казаться, что опасность угрожает ему и дома. Что же делать?

Вопрос завис в воздухе. И начались метания. Проблемой стала сама жизнь в собственном доме. И тогда он решил снять номер в отеле. Окружающие недоумевали, но всё же отнеслись с пониманием. Уж очень нервным и напуганным бывал он дома. Может смена обстановки пойдёт к лучшему? Вроде так и случилось. Пристальный взгляд ниоткуда продолжал преследовать его на работе и дома, а вот здесь, в номере отеля оставлял его в покое, и при том в одиночестве. Будто голос чей-то подсказывал ему, уговаривал, советовал: "Покой ты найдёшь здесь, в одиночестве". Как нейрофизиолог он пытался понять это, осмыслить с точки зрения науки, но рассудок напуганного человека брал всё-таки верх над всеми его знаниями. Вскоре лекции стало невозможно вести. Взгляд ниоткуда, навязчивые мысли о скорой расплате, и прочие недалёкие от кошмара мысли преследовали его постоянно вне номера отеля. Взял досрочный отпуск и уединился в своём номере. Здесь он наконец-то находил покой, и ничто не тревожило это состояние. Так было и на этот раз. Вечер был изумителен как никогда. В душе поселилось такое благодушное состояние, что наконец-то трезвые мысли стали преобладать над навязчивыми. "А может, я всё выдумываю. Сам себе делаю хуже. Ведь никого подозрительного вокруг себя я не видел. Ну, ничего. Завтра куда-нибудь поеду, отдохну, как следует. Нечего себя изводить". - спокойно анализировал он сложившуюся ситуацию, свои поступки, состояние души. Умиротворённый надеждой на лучшее будущее, он погасил свет и заснул глубоким спокойным сном.

Ночью он проснулся. Отчего? Вроде нет каких-либо причин. И не сверлит его взгляд ниоткуда. Но сердце начинает биться сильнее и сильнее. Интуиция шепчет, интуиция кричит: "Время пришло". Страх ожидания обволакивает всё вокруг и безгранично господствует. Как мучительно это ожидание. Неужели это ловушка? Неужели все эти дни он был в руках чужой воли? Неужели это сын Стэнли Чарльтона...? Неужели...? Как мучительно это ожидание? Ожидание чего?

25

Несколько дней и ночей они ехали в этот город. Город, не похожий на большинство американских городов с их прямоугольными кварталами, обвил своими улицами, словно ветками лианы, склоны некогда живописных холмов на побережье глубокой подковообразной бухты. Узкий пролив соединил воды залива с открытыми водами океана. И парит над ним на высоте, как летающий символ исполненный грацией, мост "Голден Гейт бридж" - символ гения инженерной мысли. Часто залив, как и всё побережье, окутан густым туманом. Тогда не видно моста, и только цепочкой плывут в облаках огни фонарей. Город, всегда вызывающий восторг у гостей, изумителен своей чудной неповторимой красотой. Город культуры и науки, торговли и банков. Важнейший порт страны. Сан-Франциско на берегу Тихого океана и залива Сан-Франциско.

Найти его в этом городе не составило особого труда. Он был всё-таки довольно известен. Увидев его, Майк не узнал в нём того, кого он однажды видел. Профессор выходил на финишную прямую к увядающей старости. Прошло столько лет. И в памяти он сохранился смутно. В записи мобильника виден отчётливо. Именно его, единственного из всех, он узнал сразу. Тогда он был молод.

Спустя время к делу подключился Форвард. Он сразу же нейтрализовал нанятого детектива. Загипнотизировал, проник мысленно в тот отдел, где хранилась информация о недавних событиях внешнего мира. Покопался в обоих гиппокампах височных долей мозга и нарушил один из трёх процессов деятельности, а именно процесс воспроизведения.

Противник запаниковал. И было отчего. Он всё-таки был профессором нейрофизиологии и прекрасно понимал, что у детектива амнезия на события определённого периода жизни. Смутный, потому и магический образ преследователя могущественного, но таинственного, замаячил впереди. Угрожающая неизвестность.

Форвард был в своей стихии. Он разрабатывал свой очередной план. И вот однажды он решил сам, как говорится воочию, увидеть его.

Тёплым весенним днём было многолюдно в парке, раскинувшемся в районе вечной весны. Все наслаждались теплом "солнечного пояса". Мягкий, типичный средиземноморский климат благоприятствовал в это время года. Полным ходом шёл фестиваль цветения вишней. Всеобщий радостный настрой на шумное веселье ощущался повсюду. Доволен он был сейчас, окунувшись весь в атмосферу праздника. Когда-то он той ночью оторвал людей из атмосферы праздника дня рождения сына, из самой атмосферы жизни. А жизнь прекрасна. И прекрасен этот город с её культурой высокого уровня. Доволен он сейчас, но не всё вечно, как и этот праздник "цветения вишней".

Форвард смотрел на него пристально. Сколько длилось это? Но вот тот, на кого устремился его взор, оглянулся кругом. Что мог он заметить? Ничего особенного. Прохожие как прохожие, веселье как веселье, и парк такой же, как всегда. И автомобили припаркованы как всегда. Каких только марок нет. И старенький джип.

Что-то неладное случилось с ним. Он судорожно оглядывался кругом. А из старенького джипа лился нескончаемо поток лучей зрения искусственного мозга. Что несли они?

- Как будто хочешь запомнить... - недоумевал Майк.

- Я оставляю на нём память, след моего взгляда... - невозмутимо отвечал Форвард. - Он будет преследовать его в строго определенное время. Когда надо будет, я сниму с него свой взгляд, а если что, накину обратно.

У всех народов всех континентов бытует понятие "сглаз". Тянется оно с доисторических времён через все стадии развития до дней современности, до эпохи Интернет и освоения космоса. И понятие это тесно связано с глазами, с человеческими глазами. Заболел человек, случился падёж скота, не несутся куры, пошла череда неудач и прочее, прочее... . Результат сглаза, действие взгляда. Всплеск злой воли мозга. Непроизвольное биорадиационное излучение мозга на энергетику живого объекта - сглаз. Сознательное биорадиационное излучение мозга на энергетику живого объекта - порча. Что только не пропускает через себя эфир. Какие ещё тайны скрывает природа от глаз человека?

После того дня противник запаниковал. Слух о странностях его поведения расползался. Окружающим было невдомёк об истинной причине происходящего, да и сам профессор не мог ничего толком объяснить. Да и как объяснишь? И только двое ясно представляли эту метаморфозу.

В страхе за безопасность объект стал спускать на ночь свору свирепых собак. И те разгуливали по двору, готовые в любую минуту наброситься на непрошенного гостя и вмиг разорвать его.

Непрошенный гость явился ночью, перепрыгнув высокое ограждение. Псы с грозным рычанием ринулись к нему, учуяв знакомый запах. Но остановились, с удивлением обнаружив вместо предполагаемого объекта огромного чёрного зверя, хотя так знакомого по внешности. И не только размер поразил их. На них смотрели глаза не зверя, не животного. Но так ли смотрит человек?

Утром профессору и всем остальным предстала удивительная картина. Псы, в каком-то стройном строю, сидели на задних лапах и смотрели ввысь, в небо, в сторону уходящей луны и выли протяжно. И было в этом что-то необыкновенное. Будто заиграли в них далёкая кровь предков, гордый и отважный дух волка. Он окликнул их. И на него посмотрели глаза псов, наполненных ненавистью. Дикий необузданный дух волка. Они не собирались защищать его. С чего бы? И так каждое утро одна и та же сцена. И если что, они готовы были наброситься на него самого.

Майк читал, и слышал, и смотрел передачи про это. Телепатия. Мысленное внушение на расстоянии. Взаимодействие дрессировщика с животными. Сила взгляда, направленная в глаза животному. Были случаи и будут. В девятнадцатом веке в Англии произошёл случай, который затем продолжал произрастать легендами, в зависимости от того, кто как рассказывал. Суть произошедшего события, если даже убрать сопутствующие дополнения, была поистине потрясающей и фантастичной по своей невероятности. Некий англичанин по имени Буль Падзор, хрупкий, не занимавшийся никакой физической культурой, на пари поспорил, что один справится с целой сворой свирепых собак, чем вызвал громкий смех окружающих. Тогда он назначил сумму пари в пять тысяч фунтов стерлингов. Охотников заключить пари нашлось много. Все гадали, как сможет этот хлипкий справиться с целой сворой свирепых псов. В назначенный час, в назначенном месте собрались зрители посмотреть на это увлекательное зрелище. На него натравили собак. Те, бешено лая, пустились наперегонки к предполагаемой жертве. Даже зрителями овладел страх за судьбу этого бесшабашного парня. Растерзания не миновать. Но тот продолжал стоять на месте, лишь обратив свой взор на движущуюся массу. Расстояние тем временем сокращалось. Вот, вот разорвут его. И тут случилось невиданное, невероятное. Свора остановилась, словно натолкнулась о невидимую стену. И тут же повернула обратно, образовав беспорядочное бегство, будто что-то страшное встало на их пути. Взглядом своим этот хлипкий поверг их в панический ужас. А собаки убегали, толкаясь, и кусая друг друга, а заодно и зрителей. Многие пострадали. После этого случая такие развлечения были запрещены в Англии.

Что внушил Форвард им? Может, разбудил генетическую память, утерянную за многие тысячелетия?

- Свирепые псы ему не охранники. Будем ждать дальнейшего развития событий... - сказал Форвард, погружаясь в очередную медитацию.

Майк в такие минуты, а порой и часы, садился напротив. Он не спрашивал, но догадывался. Форвард водил его, вёл его. Память взгляда, след взгляда. Индуктор воздействовал на перципиента. А Майк тем временем думал, размышлял. Не о мести, это дело целиком взял на себя Форвард. Он думал о нём, о своём создании, о своём помощнике, о своём друге. Никакой не громадный кот, никакой не зверь сидел на задних лапах перед ним. Обладатель разума, не природного разума. И он единственный на планете.

В штате Калифорния, где они находились в данное время, но на юге, и в Мексике, по преданию, по рассказам местных жителей, обитает зловещее, то ли реальное, то ли мифическое существо. Внешностью симбиоз рептилии и кенгуру. Может, один из тех динозавров, вымерших десятки миллионов лет назад. Местные ковбои называют его эль-чупикабра. Он не подходит ни к одному виду, роду, семейству, отряду, классу животного мира. Такого в фауне просто нет. Он наводит ужас на местных жителей тем, что высасывает изнутри кровь домашних животных. Глаза его излучают ядовито-красный свет. На такие действия не способно ни одно живое существо на планете. И всё же эль-чупикабра - образ пока мифический, а не полноправный член зоологического мира. А куда отнести его создание?

Майк думал, размышлял. Его друг тем временем медитировал. Форвард водил его, вёл его. Память взгляда, след взгляда. Индуктор воздействовал на перципиента. Оставалось ждать дальнейшего развития событий.

Профессор заметался. Проблемой стала сама жизнь в собственном доме. А Форвард водил его, вёл его. Профессор снял номер в отеле. Затем взял досрочный отпуск и уединился в своём номере. Форвард прекратил на время сеансы медитации.

- Пора. - сказал однажды ночью Форвард. - Пора. Наступило время.

Глубокой ночью они очутились перед каким-то зданием. Майк не сомневался, что это тот самый отель, где проживает сейчас профессор.

- Он на пятом этаже. - прошептал Форвард, указывая на окно. - Сейчас наш профессор не спит. Он весь в ожидании. Напуган как никогда. Пора нанести ему визит.

- Но, как, в такое время? - Майк обдумывал дальнейший ход событий.

- Очень просто. У меня тело домашнего кота, увеличенное до размеров амурского тигра. Притом ты хорошо поработал над физиологией моей мышечной системы. Садись на меня и крепко держись. Хотя... лучше пристегнись. Ремни в багажнике. Я их взял. - в голосе Форварда было столько уверенности, что Майк ни на секунду не засомневался.

Не только ремни взял Форвард, каска вполне подошла Майку. Он знал, теперь знал, что предстоит им. На память проблеском молнии ворвался тот случай, когда Футболист, сначала сжавшись, словно пружина, прыгнул на холодильник. И как он подбежал и тут же стал измерять высоту. Как тогда удивила прыгучесть этого домашнего животного. Тогда и зародилась эта мысль. Теперь же, пристегнувшись и крепко вцепившись за шерсть, он взглянул на тёмное окно пятого этажа.

- Ты готов? - опять же шёпотом спросил Форвард.

- Готов.

Упругий монстр от движения изготовился на восхитительный момент, предваряя лихую суть ситуации. Поход на высоту.

Майк никогда не чувствовал такого. Ни один аттракцион мира не сравнится с этим. Сжалась пружина, сжалась до самого упора и растянулась бесподобно, а дальше как скорость камня, метнувшегося из пращи. Прыжок, прыжок в высоту, как сверкнувший миг свободного полёта, и только ветер неистово в лицо. Торжество незаурядной истины!

26

Ночью он проснулся. Отчего? Вроде нет никаких причин. И не сверлит его взгляд ниоткуда. Но сердце начинает биться сильнее и сильнее. Ожидание чего? Как мучительно это ожидание. Неужели...? Неужели этот сын Стэнли Чарльтона...? Неужели все эти дни он был в руках чужой воли? Неужели это была ловушка? Как мучительно это ожидание. Страх ожидания охватывает его. Интуиция шепчет, интуиция кричит: "Время пришло".

Время пришло. Мерное течение реки-времени превращалось в бурный поток низвергающегося водопада. Как оно долго заставляло его ждать и ждать. Оно надвигалось, как быстрым ветром гонимая, надвигается чёрная грозовая туча. Закат, наступал закат.

Разбилось вдребезги стекло, и к привыкшим к темноте глазам представилось чёрное. Сердце вздрогнуло, подпрыгнуло в бешеном темпе, парализовало тело. Время пришло.

- Рональд Пирсен, зажги свет. - раздался голос повеления.

Свет ударил в глаза. Их было двое. Чёрный зверь и человек. Это был он. Перед ним стоял молодой Стэнли Чарльтон. Таким он был в университете, в лаборатории. Хотя... . Конечно, нет, нет. Его величество генкод. И его никуда не денешь. Гены, гены. В этом молодом человеке течёт кровь Стэнли Чарльтона, и этим всё сказано. Время пришло.

Никогда его не беспокоила, не заботила судьба сына Чарльтонов. Как он? Что с ним? Он видел его всего один раз, маленьким мальчуганом. Рональд Пирсен смотрел сейчас запись на мобильнике. Так оно и есть. Популярная и необходимая вещь. Эпоха стремительного развития электроники. Случись та ночь несколькими годами раньше, и не было бы этой записи мобильника, и, может, не было бы расплаты.

Он то и дело переводил взгляд на этого молодого человека и зверя чёрного цвета. Неужели...? Сомнений не могло быть. Сын довёл дело отца. Взгляд зверя выдавал сам себя. Глубина чувств, глубина интеллекта. Многое для него теперь становилось понятным. Загадки всех предыдущих смертей тоже. И какой бы ни была данная ситуация и роль, уготованная ему, он нашёл остаток сил для этого вопроса, так глубоко засевшего в его мозгу.

- Как? - и только выдохнул, выдохнул такой интонацией, что сын Стэнли Чарльтона понял всё.

- Симбиоз открытия моего отца и тела домашнего кота. Увеличение размера - моё открытие. Я думаю, ты понимаешь, для чего я всё это сделал.

- Время пришло. - наконец произнёс Форвард, до этого молчавший.

Время пришло. Пришёл конец долгому ожиданию. Пирсен старался, как можно зацепиться за жизнь, ухватиться за соломинку любой ценой. Полились слёзы раскаяния. Говорил, что завидовал его отцу. Зависть, тщеславие, жажда наживы затуманили мозг. И однажды пришла эта мысль - стать обладателем открытия, открытия его отца.

- Но ведь ты и так многого добился. - у Майка к ненависти добавлялось нарастающее презрение к этому человеку, отнявшему у него самое дорогое.

Оправдываться было бессмысленно. И всё же он просил, умолял, готов был оказать неимоверные и невероятные услуги. Говорил, что он поможет, как приложить открытие его отца, как они при этом разбогатеют. Но, посмотрев на Форварда, он осёкся, а затем опять пошло по очередному кругу. Злорадствовал ли Майк, глядя на это бесформенное существо? Вряд ли. Отвращение приступом тошноты приступило к горлу. Пачкать об него руки? Не знал, что и делать. Разве что друг его что-то предпримет. Он наказывал, как ни один судья не накажет, приводил в исполнение, как ни один палач не приведёт в исполнение. И, конечно, Форвард нашёл выход. Но то, что предложил он, Майку показалось невероятным. Как? Но, как?

- Майк, пора уходить. Садись верхом.

Майк недоумевая, сел верхом. Форвард спрыгнул вниз легко и мягко, как кошка спрыгивает со стола. Майк не ощутил свободного полёта, ветра в лицо.

- И это всё?

Форвард не ответил.

Его оставил в живых. Он не мог поверить в это, но это так. Выходит, из всех шестерых только он избежал расплаты, отделался испугом. Но чего это стоило. Месяцы ожидания, месяцы страха. Не было сил идти до кровати, но всё же дошёл и рухнул.

Сколько времени он спал? Кажется, не долго. На этот раз никакой сон, а тем более кошмарный, не снился. Утро. Город пробуждался. Зашумели знаменитые сан-франциские трамваи, взбираясь на крутые подъёмы холмов. Засновали автомобили и прохожие.

Разбитое окно, как напоминание ночного визита. Лучи утреннего солнца освещают номер. Новый день. Как никогда он обрадовался этому. Не надо ждать, бояться. Он подошёл к разбитому окну. Город пробуждался. Как приятно быть со всеми вместе. Осознание этого окрыляло душу.

"Время пришло". - словно током резанула мысль и укрепилась прочно в мозгу. "Нет, нет". - закричал он в ужасе. Он сопротивлялся изо всех сил этой мысли. Неужели...? Какие силы движут его волей? Принадлежит ли он себе? Ведь он не хочет этого.

Профессор, не отдавая себе отчёт, взобрался на подоконник. Он стоял и смотрел на пробуждающийся город. Всё приходило в движение. И вдруг его осенила мысль: "Я не больше не принадлежу этому миру". Ужас и холод. А внизу уже собиралась толпа зевак. Они всегда найдутся, несмотря на то, что кругом движение, суета, все торопятся. На него показывали пальцем, что-то кричали, а вот и полицейские забегали. Вот и стук в дверь. Остаётся только шаг вперёд.

Майк так и продолжал пребывать в недоумении. Оставался последний и самый главный виновник его горя. Утром Форвард предложил ехать в отель. Майк как всегда согласился, он также недоумевал: "Теперь то, что делать? Кругом полно людей". Но они, опять же к удивлению Майка, остановились на улице, напротив отеля. То же разбитое окно. Но кто обращает на это внимание? Ждать пришлось недолго. В окне образовался силуэт профессора.

- Что он делает?

- Биологическая радиосвязь. - невозмутимо ответил Форвард.

О чём же думал он, о чём? Форвард водил его, вёл его. Индуктор воздействовал на перципиента. То была сила негативного гипноза, пленящего разум, парализующего волю, ведущего лишь к одному концу, по желанию твёрдому, непреклонному, как исторжение, как поток неведомого мозга, невероятного разума. Как же он мог забыть это. Всем участникам той ночи противостоял не природный разум. Он не испытывал при этом эмоций, присущих природному разуму, состоянию души, неразрывно связанных с внешним миром. А связан ли он с этим миром, открытие человека, природного разума?

Профессор лежал на асфальте. Последний из тех участников. Полицейские были на месте. Перед следствием не будет никаких загадок. И так поговаривали о странностях профессора в последнее время, о его какой-то болезни, скорее психической.

Город пробуждался. Трамваи, автомобили, прохожие, всё пришло в движение. Кто обратит внимание на старенький джип?

27

Бывает так, что человек посвящает жизнь свою какой-то цели. Обычно путь к цели не бывает прямым, удобным, комфортным. Это как путь в жаркой безводной пустыне, холодной тундре, обдуваемой сильными ветрами, в гору, через скалы и обрывы, через океан в сильнейший шторм. Он идёт, идёт через невероятные усилия, лишения, трудности. И радости, и печали на этом пути, как белые и чёрные квадраты шахматного поля. Не просто перейти поле. Можно передохнуть, а можно повернуть назад, но светит где-то и манит невидимый свет цели, как награда, как исполнение мечты. Но вот забрезжит он, и вот рядом она, эта цель, и все силы брошены на остаток пути. И вот она, эта цель, и вот она, финишная черта, за которой долгожданная награда, долгожданная мечта. И радость, и счастье на усталого путника. А что же дальше? Куда идти, и стоит ли идти? Будет ли невидимый свет впереди? А может высшей мечтой, высшим счастьем был сам путь?

Майк несколько дней отдыхал дома. Что делал? Смотрел телевизор, читал книги, проводил время на компьютере, в Интернет, гулял по небольшому саду, и опять по тому же кругу. Конечно, общался с Форвардом. И Форвард проделывал то же самое, но в отличие от него, он, как и прежде, жадно учился, познавал жизнь на планете, и жизнь созданную человеком.

Майк несколько дней отдыхал дома. Впереди ждала его работа. Любимая ли? Не было в глазах прежнего огня, не было той мобилизации сил, и не было того куража, которые всегда создаёт какая-то цель.

Временами он думал, размышлял, и мысли эти касались в основном открытия отца, особенно его открытия, да и разных проблем, так или иначе связанных с этим.

Умные животные в середине двадцать первого века. Прогноз Артура Кларка. Наверное, смеялись над этим биологи.

Изменения организма, порой даже мельчайшие, растягиваются на миллионы лет. Тот же разум человек поколение за поколением приобретал миллионы лет. А тут такой прогноз Артура Кларка. Но всё относительно в мире этом. Всё поставило верх дном уникальное приобретение человека.

Миллионы лет не менялся волк. А тут какие-то тысячелетия, а потом сотни, десятки лет, и вот на сцене природы свыше четыреста пород собак. Собаку сама природа не произвела. И не только. Мир домашних животных стал не менее разнообразен, чем мир природной фауны. И вымирание ни одному виду не грозит.

Умные животные в середине двадцать первого века. Прогноз Артура Кларка. Наверное, смеялись над этим биологи. Но всё поставило верх дном уникальное приобретение человека. Опыты двадцатого века, опыты двадцать первого века. И всё это в первую очередь на алтарь борьбы в уничтожении друг друга, самих себя, в конечном счёте, сведения на нет самого обладателя уникального приобретения, дарованного самой природой. Морские котики, акулы, касатки, дельфины против человека, воина, морского диверсанта сил специального назначения. Они же против военных кораблей, и не только. Кто лучше их прикрепит магнитную мину? И не только. Собаки, лошади, слоны задействованы в войне с незапамятных времён. Но появились и другие солдаты. Грызуны - отличные носители бактериологического оружия на вражескую территорию. И птицы тоже. Они в тысячи раз эффективнее человека. Но всё это только семечки, детская забава.

Интеллектуальная мощь в противостоянии друг друга. Открытие всё новых видов оружия в уничтожении друг друга. Все виды наук, все отрасли наук. Биология тоже не в стороне. Эксперименты, генетические эксперименты. Тут всё и вся. Скрещивание человека и обезьяны. Соединение человеческого ДНК и животного. Сон разума рождает чудовищ. Классика. Но не только. И сон ли это? Крысы с элементами человеческих генов на вооружении армий. Крысы, нацеленные на уничтожение коммуникаций штабов противника. Крысы, наученные перегрызать кабель. Но только это ли? Крысы, обладающие пятью процентами от человеческого разума. Крысы, умеющие решать простые арифметические примеры. Но только на это ли способны они? Человек, осматривая на работе подземку метро, подвергся целенаправленной атаке крыс-мутантов. Чудом остался жив, и тем самым дал знать о наличии таких крыс. Подвергшиеся генетической операции крысы увеличивались в размере. При приближении их природные крысы впадали в обморок от панического ужаса. Подопытные крысы стали давать потомство, и потомство ничем не отличается от родителей. Они не подвержены радиации. Как никто другой. И развяжи человек, обладатель уникального дара Вселенной, ядерную войну, жителями планеты, хозяевами планеты потенциально становятся крысы. Но это если..., а пока мир подземок, мир сырых подвалов, мир трюмов кораблей - их мир. Но благодаря человеку, обладателю природного разума, свет увидел других крыс. А если они объявят войну человеку?

Умные животные в середине двадцать первого века. Прогноз Артура Кларка. Наверное, смеялись над этим биологи. Смеются ли сейчас? Сон разума рождает чудовищ. Классика. Но не только. И сон ли это?

За миллионы лет развития биосфера, и фауна в частности, дала миру невероятное число невообразимых форм и содержаний. Бывало так, что какая-то ветвь какого-то вида заходила в тупик, и, скорее всего из-за не содержательности, не конкурентоспособности формы и содержания. Но эти формы и содержания кажутся сейчас нашему глазу, привыкшему к реалиям современной биосферы, невероятными и невообразимыми.

Палеозоология сохранила остатки ископаемых животных, которые, воскресни и очутись в современной фауне, без сомнения вызвали бы сильнейшее удивление, и возможно, восторг, а может и наоборот. Олени с тремя рогами, верблюды с шеей жирафа, жирафы с рогами лося, рыбы с семью плавниками на животе, ящерицы с утиным клювом, зубастые птицы, парнокопытные с рогами, растущими на челюстях. По всей вероятности ветвь этих животных в ходе эволюции зашла в тупик. Но не вызывают сейчас удивление, а тем более восторг, овцы с двумя головами, коровы с шестью ногами и ещё многие, многие формы, выбившиеся из стандарта, из самой природы. Скорее брезгливость, отвращение. Мутация. Побочные эффекты воздействия человека на биосферу. А испытуемые животные из лабораторий? Животные направленных мутаций?

Майк думал о своём создании. Но старался размышлять о нём, после всего этого, вдали от самого Форварда, наедине. Боялся телепатии? Так оно и выходило. Уж очень лихо и уверенно он совершил вендетту.

Уникальность искусственного мозга, искусственного разума проявлялась буквально во всём. О его гениальности Майк не сомневался, и был уверен в этом как никогда. Одно только овладение системой Дим-Мак говорило об этом. Но и не только это. Универсальное экстрасенсорное восприятие указывало на сверхвозможности мозга. Электрическая активность мозга проявлялась в более высокочастотном режиме. Но и не только это. Наблюдалось восхождение эмоционального интеллекта на самый пик вершины. Биохимическая энергия пассионарного поля кипела и вырывалась наружу. Пассионарность и харизма Форварда возрастали.

Цель была достигнута. Майк несколько дней отдыхал. Не было в глазах прежнего огня, не было той мобилизации сил, и не было того куража, которые всегда создаёт какая-то цель.

28

Форвард жадно учился, познавал жизнь на планете, и жизнь созданную человеком. Когда Майк уединялся, он также думал, размышлял.

Его открыл человек, который всё-таки был гением. И сын его оказался таким же. Но создал его для определённой цели, и он помог ему. И вот теперь его создатель на перепутье. Представит ли миру он открытие отца, своё создание? Время идёт. А настало ли оно для него? Готов ли сам человек?

Человек вошёл в этот мир спокойно и тихо. Планета, биосфера, мир фауны в конце третичного периода особого внимания этому не придали. С биологической точки зрения он скромно занял своё место в семействе гоминидов отряда приматов. Кто мог предположить, кто мог знать, что это существо приходом своим взобрался на самую вершину зоологической эволюции и взлетит. Так оно и произошло. Человек, единственный из всех живущих на планете, взошёл на совершенно новый биологический уровень.

Возникновение разума стало по своему значению сопоставимо с возникновением жизни. Единственная в своём роде, уникальная планета Земля, обладательница жизни, стала планетой, отражающей фосфоресценцию мысли. И вот, с течением времени, наряду с биосферой на планете стала обживаться ноосфера, и чем дальше, тем бесцеремоннее и наглее, зачастую не признавая естественных законов природы.

На каком же этапе сейчас находится ноосфера? Каково сейчас течение реки-времени? Когда-то Николай Рерих говорил о восхождении седьмой расы человечества, за которой замыкается круг. Верно ли это? Верно ли то, что в данном течении реки-времени входит в мир шестая раса, входит пока спокойно и тихо? Ангелоподобные, человекоподобные, лимурийцы, атланты, арийцы. И вот на смену люди-индиго. Люди, наделённые ярко выраженным экстрасенсорным восприятием. Переход в новое состояние?

Седьмая раса человечества. Как понимать это? И кто они будут? Он, Форвард - создание разума человеческого, пришедший в этот мир не по законам естественной природы. Может, он первый из этой расы? Но только форма не та. Но ведь он первый. А дальше? Люди идеальной формы и разума. Так ли? А может ли он, Форвард, в такой форме претендовать на это? Вряд ли. Человечество будет, прежде всего, стремиться к идеальной форме и разуму, идеальному содержанию. А это содержание должно будет отражать эстетику в человеческом понимании. А он же в такой форме создан для вендетты. И он завершил эту миссию.

Земля - единственная планета, находящаяся от своего светила на оптимальном расстоянии, где вода содержится во всех трёх формах. Не ближе, и не дальше. Температура выше нуля градусов по Цельсию должна благоприятствовать жизни в любом уголке любой галактики Вселенной. Если есть микробы, бактерии на Марсе, то уже жизнь. Но всё ли вечно под Луной? Не вечны звёзды, источающие свет и тепло. Не бесконечен в них водород, определяющий продолжительность жизни звезды в состоянии излучения. Вечный холод как конец биосфере.

Далеки друг от друга звёзды. И не все звёзды как Солнце. Не у всех планеты. Не все планеты на оптимальном расстоянии от своего светила.

Человек когда-нибудь овладеет управляемой термоядерной реакцией. Но на термоядерном двигателе разве что по своей звёздной системе. А к дальним звёздам? Под силу ли человеку скорость света? Но что скорость света в пределах огромной галактики? А Вселенной? Нужна другая, быть может пока, невероятная скорость. Гиперпространственная скорость, преодолевающая галактики? Что это? Есть ли она? Или это фантастика. Или её создадут, как создал его человек. А, может, Природа спрятала пока в свой тайник? Может, это будет уделом седьмой расы? Но верна ли эта классификация?

И всё же человек, обладатель природного разума, идёт и идёт на вершину. Первые шаги в космосе. На подступах к термоядерной реакции. Не за горами и клонирование людей. Призрак нанотехнологии в начале обретения плоти. А он сам? Встанет ли он в этот ряд?

Что делать ему здесь, рядом с Майком? Он совершил ради него вендетту. Он оставит Майку сообщение, и пойдёт по планете спокойно и тихо. Пойдёт и почувствует биосферу и ноосферу. И всё же он вошёл в этот мир не спокойно и тихо.

__________________________________________________________________________

Я, Жамбалов Баир Владимирович, родился 9 октября 1958 года в селе Дабата Заиграевского района республики Бурятия. В 1976 году окончил Заиграевскую среднюю школу. 1976 - 1978 годы служил в Советской Армии. В 1979 - 1984 годы учился в педагогическом институте на факультете иностранных языков. После окончания работал в школе учителем немецкого языка и физкультуры. Также по совместительству работал тренером по вольной борьбе от детско-юношеской спортивной школы.

На турпоходах у ночного костра много пересказывал ученикам произведения отечественных и зарубежных фантастов. Так же просили они придумывать на ходу какие-либо рассказы, когда иссякал арсенал прочитанных произведений. Приходилось придумывать на ходу в длинные, летние ночи у костра, встречая рассвет.

С уважением Жамбалов Баир Владимирович.