Аннотация: Александр Невский против Хольма ван-Зайчика
Божественный ветер Александра Ярославича
Биография Александра Невского, приводимая традиционной - "православной" нашей историографией, воспевая подчинение татаро-монголам, якобы, поработившим плоть завоеванных, оставляя "свободу духа", ухитрилась успешно сокрыть главнейшее деяние святого - сознававшееся таковым уже в 1260-х годах. Уже тогда, очевидцем жизни князя, по-видимому придворным священником, пришедшим в Суздальскую земли из Галичины с митр.Кириллом, складывается биографическая повесть - ставшая основой жития князя, но прежде вносимая в летописи, начиная с Новгородской 1-й, композиционно противопоставляемая повести о св.Юрии Владимирском (герое "Китежской легенды"). Но в ней рассказа об этом нет...
Вышепомянутый "православный" - вульгарно-классовый деспотический фейк, сконструированный оккупантами, порожденный нашей византийской идеологией рабства (классового) и холуйства (этического), в светскую историографию был внедрен в начале ХIХ в. [см. Ю.В.Кривошеев "Русь и монголы", гл. 2-я]. Прежде это не считалось основой деяний Ярославича, и не виделось бесспорным фактом его биографии, ибо существовали авторитетные хроникальные источники, говорившие обратное: Русский Времянник, Никоновская летопись, Архангелогородский Летописец, житие Ивана и Марьи Устюжских. Насколько названный фейк тенденциозен и важен (фальсификаторам истории) - можно убедиться, набрав в поисковой машине "Багуй-богатырь" и посмотрев тезисы статей.
Фейк успешно сокрыл ГЛАВНОЕ деяние князя: ОСВОБОЖДЕНИЕ Руси от монголо-татарского ига. Произошло оно (впервые) еще в 1262 году, организованное и подготовленное трудами святого, и хотя изъятое из летописей его потомков - предпочитавших служить ханам, но оставшееся в городском летописании, княжеской цензуре неподконтрольном. Юлия Латынина язвительно, но справедливо заметила, что можно нарисовать фотошопом 800-метровый 'Боинг', сбиваемый украинским истребителем, якобы, заснятый со спутника, но нельзя ныне удержать монополию на (телевизионную) пропаганду. Так было и много веков назад! И в провинциальных источниках рассказы о низвержении дугинератского ига благополучно хранились, дойдя до ХХ века. Но его 750-летие прошло в России незаметно, издевательски подмененное 400-летием "единства и согласия" многонационального нерусского народа.
1.Летописец Афанасия Холмогорского: Секс и патриотизм
Архангелогородский Летописец впервые издан был году аж в 1781-м. Эта летопись редакции кон. ХVI в., ведшаяся в Устюге Великом, переизданная в 1819, была хорошо известна, ценность её отметил уже археп.Афанасий (Любимов) и её списки (1670-х и 1640-х гг.) были депонированы в Холмогорском архиерейском доме и в едва основанной тогда Александро-Невской Лавре, для предстоявшего, намечавшегося в нач. 1700-х гг. государственного издания летописей.
Важность Летописца отметил А.А.Шахматов: в составе провинциальной летописи сохранились фрагменты Древнейшего Свода, утраченные в иных редакциях. Храня следы эпоса Х века, включавшегося в историографию врагов греческого императора (и его агентуры влияния), он красавицу-гречанку, привезенную Святославом в жены престолонаследнику Ярополку и унаследованную Владимиром - мать вел.кн. Петра Васильевича (Святополка Владимировича), поносившуюся летописцами князей-Рогнедичей как блудница и мать 'антихриста', бестрепетно зовет 'Грекиней Красной' [ПСРЛ, т. 37, с.с. 22, 61]. ...А в 1895 г. библиофил Л.С.Мациевич приобрел у одесского букиниста список, изготовленный в 1660-х гг. для устюжского воеводы Гаврилы Матвеевича Мышецкого (церковный вклад, видимо в Устюжский Спасо-Преображенский собор, ибо летопись его настоятеля следует орфографии его - мл.брата Гаврилы, Ивана Мышецкого) <оперный Досифей - князь Мышецкий и староверческие идеологи братья Денисовы-Мышецкие были из этого самого рода>. В этом списке была скопирована более ранняя редакция устюжского летописания (нач. ХVI в.). Эта редакция в ХVIII - ХIХ веках была распространена на родине очень широко: в архивах найдены десятки рукописей, цитирующих Устюжскую летопись, преимущественно в редакции списка Мациевича (где монгольский нойон именуется Багуй) [см. там же, с. 206-207], но других копий ныне неизвестно. (Неплохая характеристика того мамаева нашествия, что проехалось по Руси в ХХ веке?..)
В обеих редакциях сохранился с небольшими разночтениями (монгольское имя в одном случае передано как Буга, во втором как Багуй, приходит он сдаваться на вече либо на вечерю - церковную службу перед татарским погромом), скопированный с общего источника, рассказ о возникновении Устюжского Предтеченского монастыря. Следующий за общерусской летописной новеллой о казни "монголокацапа" (де факто!) Зосимы, рассказ облечен в формы фольклорной купальской легенды (мотивы сверхнатурного сна, секса и борьбы за свободу) - шаблона, используемого сочинениями, от Евангелия Марка до к\ф "Чапаев". Но он сохранил историческую канву, невозможную в сочинениях ХIV - ХV вв.: монгольское (не тюркское) и языческое (не мусульманское) имя ордынца 1260-х гг.; точное соблюдение в городе законодательства Русской Правды (насилие м.б. возмещено церковной женитьбой); дань монголами в ХIII в. собиралась именно так - минуя князя, включая дань "живым товаром": каждым третьим ребенком, плюс чрезвычайные поборы, напр., всеми неженатыми и незамужними, угоняемыми в Ханбалык\Бейпин\Пекин, впервые востребовались русские девушки на китайском сексуальном рынке именно тогда! Древность выдается также древнерусским - тонально-морфологически аллитерируемым стихосложением, ощутимым в рассказе про Бугу-богатыря, переставшим пониматься и восприниматься как стихи уже к ХV веку.
Из этого рассказа мы и узнаем, как технически проводилось по русским городам антимонгольское восстание 1262 года, поднятое по прямым указаниям вел.кн. Александра (церковным "житием" князя стыдливо опускаемое).
Поскольку отечественная история ныне сводится к лубку, пересказывающему, какие инородцы, когда владели русскими рабами (что кремлевским "историкам"-дУгинератам видится весьма достойным), подробности татарского ига обывателям неизвестны. В частности, неизвестно, что сделалась Русь в 1246 г. колонией не Золотой (Волжской) орды, а Монгольского (фактически - северокитайского) улуса, чьи ясачники - откупщики дани из Восточной и Средней Азии поселились в русских городах, вместе с приданными им монгольскими отрядами. Поэтому, хан Батый отправлял русских князей, являвшихся к нему (кроме св.Михаила, "оскорбившего" идол Чингизхана), на другой конец континента в Каракорум. В Москве место, где дислоцировался в ХIII в. монгольский гарнизон со своим святилищем, зовется Болвановка (татары ХIV века обратились в ислам и идолам уже не поклонялись).
Послал в 1262 г. ясачников хан Хубилай ("Котлубий"), тот самый, чей десант в Японию был отражен "Божественным Ветром" (Ками-кадзе). И если б не русское антиордынское восстание 1262 года - ныне России не было бы, а был бы Китай ("Ордусь") от Тихого до Атлантического океана, доныне управляемый монгольской династией Юань, совсем как в повестях Хольма ван-Зайчика.
Александр же Ярославич был, что редко отмечается, прежде всего, величайшим дипломатом своей эпохи (в макиявелистическом смысле: в Ватикане хранится его письмо Папе, с пожеланием об организации крестового похода против монголов). Вместо мифического побратимства с Сартаком Батыевичем (+ 1256) - сыном хана волжских татар, несторианином (оные были друзьями католиков и главными врагами православных), невозможного уже по каноническим основаниям (греко-христианам строго запрещалось вкушение кумыса и крови), Александр Ярославич - вступил в сговор с его дядей Берке: тайным магометанином и врагом Ханбалыкского императора, мечтавшим отложиться от Улуса.
Это к сожалению не вполне видимо из работ Льва Гумилева - единственного, подробно писавшего, как бы "изнутри" Орды (ненавидя ее ренегата Берке), ввиду семейной легенды его матери - считавшей себя пращюркой хана Ахмата. Увы, по родословящейся - мужской линии украинка Анюта Горенко была лишь правнучкой крепостных крестьян Киевской губернии. Ее прадед Андрей Яковлевич Горенко, сданный в рекруты, дослужился при Николае Павловиче до чина подпоручика, дававшего личное дворянство (женился еще унтером, на девке Марьяне), а дед, защитник Севастополя, по награждении орденом св.Владимира обрел дворянство потомственное ["Памятники культуры. Новые открытия. 1992", с.76 дал.]. Материнская линия Стоговых была выше, со стороны бабки Анны Мотовиловой имея общих предков с А.С.Пушкиным: Ратмира (Ратшу), прапрадеда боярина Акинфа Великого, - и с боярами Романовыми: Ивана Акинфовича (отец Андрея Кобылы и Федора Свибло) ["История родов русского дворянства", кн. 1-я, с. 21-23]. Но и в этой линии нет никаких следов родства с убитым в 1481 г. Ахмат-ханом, никогда не крестившимся, и Кирилл Васильевич Ахматов - 1-м носивший такое прозвище, служивший Василию III и Ивану IV, княжеского титула не имел и престижного родства с Чингизидами нигде не показывал...
2.Откуда суть пошли монголокацапы?
Низвержение монголо-татарского ига произошло в 1261 г., когда потерпел поражение "желтый крестовый [несторианский] поход" на последний мусульманский оплот - Египет, когда Берке отозвал из монгольской армии свои контингенты, приказав им отступать на Волгу, а при невозможности - переходить на сторону египетских мусульман [см. Л.Гумилев "Поиски вымышленного царства", гл.9].
Рассказ об Освободительном восстании 1262 года сохранился в трех летописных редакциях: ростовской, вошедшей в суздальские летописи ХIV - ХVI веков; устюжской излагаемой Устюжскими летописями, дошедшими в редакциях ХVI века, и местными летописцами ХVII - ХIХ веков (основанными преимущественно на старшей летописной редакции своего города - где монгольский комендант именуется Багуй, а не Буга) [см. ПСРЛ, т. 37, с.105 и дал.] и рязанской летописи нач. ХV века - утраченной в оригинале, но пересказываемой в Русском Времяннике ["Русский Времянник", 1790, с.141] и Никоновской летописи [ПСРЛ, т. 10, с.143].
В 1262 г. хан Берке двинулся из Поволжья в Закавказье - против дальневосточных монголов ханов Мунке и Хубилая, врагов Ислама и друзей Рима. Последняя подробность неплохо скрывается в историографии, как азиопской отечественной, так и европейской, но тогда, на халифат магометан шли полчища западноевропейцев и монголов (с баскакскими полками "монголокацапов") точно так же, как и ныне... Сам Александр Ярославич остается на своем командном пункте в центре державы, во Владимире Залесском, направляя тогда войска с мл.братом Ярославом, ст.сыном Дмитрием и шурином Константином - против латинян, союзных монголам-крестоносцам и сосредоточившихся в Юрьеве, взяв эту крепость [там же, т. 3, с.с. 84, 312-313]. А отряды монгольских баскаков и ясачников, собиравших дань в Каракорум, стоявшие по русским городам, подверглись истреблению восставшими хозяевами, как рассказал ростовский летописец. Вот рассказ об антимонгольском восстании в Лаврентьевской летописи, по ростовской редакции (указанной замечанием источника, воспроизведенного Лаврентием), древнейший по возрасту списка (1377 г.): "В лѣт̑ . ҂s҃ . ѱ҃ . о҃ . [6770 (1262)] Избави Бъ҃ ѿ лютаго томленьӕ бесурменьскаго . люди Ростовьскiӕ землѧ . вложи ӕрость въ ср҃дца крс̑тьӕномъ . не терпѧще насильӕ поганъıхъ . изволиша вѣчь и въıгнаша из городовъ . из Ростова . изъ Володимерѧ . ис Суждалѧ изъ Ӕрославлѧ . ѡкупахуть бо ти ѻканьнии бесурмене дани . и ѿ того велику пагубу людемъ творѧхуть . роботѧще рѣзъı и многъı . дш҃и крс̑тьӕньскъıӕ раздно ведоша . видѣвше же члв҃колю|бець Бъ҃ послуша моленьӕ Мтр҃нѧ . избави люди своӕ ѿ великъıӕ бѣдъı . томьж̑ лѣт̑ оубиша Изосиму преступника . то Д бѣ мнихъ ѻбразомь . точью сотонѣ съсудъ . бѣ бо пьӕница . и студословець . празнословець . и кощюньникъ . конечноѥ же ѻтвержесѧ Хс̑а и бъıс̑ бесурме/л.168/нинъ Е. вступивъ в прелесть лжаго прр҃ка Ма[х]меда Ж. бѣ бо тогда титѧм̑ приѣхалъ ѿ цс̑рѧ Татарьского . именем̑ Кутлубии золъ съıи бесурменинъ . того поспѣхом̑ ѡканнъıи лишенїкъ . творѧше хс̑рьӕном̑ велику досаду . крс̑ту и ст҃мъ цр҃квам̑ поругаӕсѧ . ѥгда же люди на врагъı своӕ двигшасѧ на бесурменъı . изгнаша инъıх̑ избиша . тогда и сего безаконного Зосиму З оубиша в городѣ Ӕрославли . бѣ тѣло ѥго ӕдь псом̑ . и вороном̑ " [ПСРЛ, т. 1, с.477]. В этом рассказе можно зацепиться за то, что имя ярославского законопреступника пишется двояко (восходя к пошехонскому источнику): по-церковнославянски "законопреступник Изосима" в 1-й раз, по-русски Зосима - ниже, в пояснении. Так происходит в летописях ростовской группы: Лаврентьевской, Троицкой (?), Симеоновской, Владимирской. Софийская (официозная митрополичья) летопись и зависимые от нее (Никаноровская, нек. списки Вологодско-Пермской и Новгородская 4-я) пишут по-славянски. Большинство же рукописей пишет только по-русски Зосима. Следует ростовскому порядку, говоря о "преступнике Изосиме", Никоновская и старшая (древняя) редакция Устюжской летописи, выдавая первичность отражаемого ими рассказа, правоту сообщения о княжеском руководстве восстанием.
Вот так события изложены Никоновской летописью, чей источник был подробней и обстоятельней: http://dlib.rsl.ru/viewer/01004161932#?page=149 (там же, т. 10, с.143).
Разумеется, после такого Берке не мог отравить Александра Ярославича! - о чем ничего и не говорится источниками, но что было дописано историками Нов.времени, по ассоциации с убийством в Каракоруме его отца, но вопреки упоминаемым теми рассказами уликам (тело князя распухло и посинело, дети Ярослава Всеволодовича убили боярина-доносчика).
3.Сон в летнюю ночь на Сокольей горе
Со смертью хана-ренегата в 1266 г., его государство распалось. Увы, дети, внуки и племянники Александра не воспользовались фактическим распадением Орды, привлекая князьков западных ее уделов к своим междоусобным войнам, продолжавшимся вплоть до объединения ордынских земель в 1300 г. ханом Узбеком, когда иго над Русью было возобновлено в полном объеме. Но это уже другая история.
Приводим рассказ, как было свергнуто азиатское иго в ростовском подграде Устюге, сохраненный Устюжской летописью. Список Мациевича:
"В лето 6770. Бысть вечье на бесермены по всем градом русским, и побиша татар везде, не терпящее насилия от них. Занеже, умножились татарове во всех градех русских, а ясащики живущее - не выходя <из городов>! Тогда ж Изосиму убиша - злаго преступника, в Ярославле. А на Устюге Великом при городе тогда был ясащик Буга-богатырь, и взял <Буга> у некоего христьянина дщерь-девицу насилием, за ясак, на постелю <в наложницы>.
И приде на Устюг грамота от великого князя Александра Ярославича, что<б> татар бити. И девка <предупрежденная о предстоящем погроме> сказала Буге. И он, пришед на вечье, и доби<л> челом устюжанам - на их воле - и крестися, а с девицею венчася, и наречно бысть имя ему Иванн.
<Это не должно, разумеется, восприниматься как дикость: Чингизов этнос, живший в степной Монголии до ХV века, из которого происходили нойоны (богатыри), относился к европеоидной расе, речь не велась о замужестве за цветного "арапа">
Се ж бысть чюдо дивно. Сей Буга-Иван сед на конь, поеде с соколом на утицы, и бысть во утрии день красен. И одержим бысть <Буга> сном, и взыде на гору, и слез <Буга> с коня, и привяза за древо, а сокол посади на луку у седла, а сам ляже на землю и усну. И явися ему во сне Иоанн Предтеча, глаголя: "На сем месте поставь церковь во имя мое!". И восста от сна своего <Буга>, и потом постави на том месте, еже есть Соколья гора, церкви Рождество Иоанна Предтечи
" [там же, т. 37, с.70].
Архангелогородский Летописец:
"В лето 6770. Бысть посечение на бусурман по всем градам русским. И побиша татар, не терпящее насилия от них, занеже, умножились татарове - и по всем городам русским ясачники живуща, не выходя <из городов>. Тогда же Зосиму убиша - злого преступника, в Ярославле. <А> на Устюге бысть язычник Багуй-багатырь. И взял <Багуй> у некоего христианина дщерь-девицу насилием, за ясак, на постелю <в наложницы>.
И прииде на Устюг грамота от великого князя Александра Ярославича, что<б> татар побивати. И девка <предупрежденная о предстоящем погроме> сказала Багую. Он - пришед на вечерню, и добил челом устюжанам - на их воле - креститись, а с девицею венчатись. И наречно бысть имя его Иван.
Се <же> бысть чюдо дивно: И сей Багуй-Иван сед на конь, и поеде с соколом на утицы. И бысть на утри день красен. И одержим бысть <Багуй> сном. И взыде на гору, и слез<ши Багуй> с коня, и привяза за древо, а сокола посади на луку седла, а сам ляже на землю и усну. И явись ему во сне Иоанн Предтеча, глаголи: "На сем месте поставь церковь во имя мое!". И восстав от сна своего <Багуй>, и повеле на том месте поставити церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи, еже зовется "На Сокольей горе
" [там же, с.70].
Устюжский Летописец 1677 г. [там же, с.105], Летописец Льва Вологдина - протопопа Спасо-Преображенского устюжского собора, и другие местные источники, пересказывая события по Устюжской летописи, к сведениям трех известных ее списков добавляет имя девицы, взятой Багуем: Мария.
Иван-Багуй и Марья, его девка, были похоронены возле Вознесенской Устюжской церкви (перестроена в камне и расширена в 1640-х гг., погребение оказалось под Крестовоздвиженским приделом, раскопки не проводились), они являются местночтимыми двинскими святыми (рук. РГБ, Муз.Собр., ?1365, л.195, XVI век). Память 29 мая.