Аннотация: Все факты - реальные, все имена - вымышленные.
- Ну, ты и сука! - возмущенный Гарик что есть дури бьет худую блондинку в живот. - Бля, что ты удумала? Снова следует удар, потом еще один, но тумаки несильные, скорее - воспитательные:
- Что ты, сука, воруешь у своих? Совсем охренела?
Герла в слезах молчит, хоть и корчится от боли. Драная кошка знает, чье мясо съела: поэтому нестойко молчит. Гарик в гневе продолжает дубасить блондинку, приговаривая:
- Сука, тебе здесь плохо? Если плохо - уматывай! Какого хрена ходишь сюда как на работу? Воровать, сучара? Еще один удар сотрясает худое тело. Девушка лишь всхлипывает виновато.
- Погоди, успокойся, не бей ее в живот, - встревает в разговор Дядя Саня, младший брат Гарика. - Не бей по животу, он ж беременная!
- Беременная?! Мне по хрену, не фиг красть у меня деньги! - Гарик не успокаивается, его гнев по-прежнему силен, но теперь бьет герлу уже в тощее плечо. - Что за сука? Раз беременная, то пусть дома со своим трахальщиком сидит, а не портит тут нам малину, бля! Гарик, сплюнув в под ноги девушки, развернулся и ушел в комнату, где шел неслабый гудеж. Похоже, что никто, кроме Дяди Сани, и не заметил коридорной разборки...
Олимпийским летом Москва в пику всем америкам и европам обезлюдела радикально. Всякую шваль вымели к чертовой матери, то бишь за сто первый километр. Благоразумные москвичи, не вдаваясь в подробности, свалили на дачи и загородные огороды в шесть соток. Оглобли транзитных пассажиров лихо развернули в обход столицы. А счастливчиков, которым довелось-таки попасть в Москву, не пускали дальше пыльных привокзальных площадей и залов ожидания аэропортов.
Однако Гарика Клочкова эти скучные страсти нисколько не волновали: к запоздалому дембелю (попался на "дедовском" капризе - весьма наглой самоволке в соседний городок) он получил заветный для иных козлов пропуск в белокаменную. Он жил под Москвой. Рядышком. К удивлению Гарика, он не обнаружил обещанного коммунизма. Но еще больше его не порадовало, что в городе ничего не изменилось за два года. Те же неопрятные улицы, редкие автобусы, тот же облупленный родной дом в три этажа. Клочков даже порадовался, вернувшись в те же подъезд и коридор, не ремонтированные двадцать лет. Теперь уж двадцать два года, - отметил по-военному Гарик. - Ну, бля, ничего не меняется!
Его комната тоже стойко перенесла два года разлуки. Из обновлений дембель, вернувшийся домой, отметил только самопальный плакат, который криво держался на стене с помощью ножниц, вбитых прямо в стену. Похоже, тут экономили на кнопках. Но Гарика, бывшего бойца Советской армии, не поразил способ крепления самопального шедевра: и не такое случалось в войсках. Скорее, его слегка озадачил портрет Гитлера в центре плаката: похоже, чекисты совсем мышей не ловят.
- А что так мебели в комнате мало? - спросил Клочков-старший, оглядев вновь обретенное жилище и заметив из прежней обстановки только свой старый школьный стол и стул, низкую кровать, табуретку. - Куда телек-то делся? Пропил, что ли, мазурик? Что за хрень?
Довольно хмыкнув, Клочков-младший пояснил брательнику:
- Давно сгорел, в окно выбросил: людям на запчасти. А так я борюсь с вещизмом! Кто хиппует, тот поймет.
- Молодец! Прям ударник комтруда. А диван где? Я сегодня, на чем спать буду?
- Я уже договорился, у соседей старая тахта на выброс, мы ее и заберем. Завтра. Сегодня все равно гуляем. Вся наша компашка соберется: будем отмечать твой дембель и приезд. А чтоб сесть, где было, лавку из коридора затащим на время. Я все продумал.
- Мыслитель фигов! Девки, кто у нас нынче?
- Ну, Маша будет, она ж теперь соседка, - чуть замялся Александр (по-простому - Дядя Саня), но дальше бодро продолжил: - Она с Лешим, конечно, притащится, с младшей сестрой еще... Будет моя знакомая с работы - Лера. А там посмотрим. Сами набегут или кто из парней притащит с собой. Ты же знаешь, что к нам многие хотят заглянуть. На огонек. Хлебом не корми...
- Это мне понятно. У нас и уксус сладкий, особенно крепленый, - философски подытожил Гарик. - Мне после Хабары не до жиру, да и некуда тут девок рассаживать. А тем более - раскладывать.
После легкого перекуса братья решительно отправились в дальнюю сберкассу. Сняв половину отложенных еще до службы денег, Клочков-старший купил цивильные брюки, рубаху, штиблеты (не в парадке ж ему рассекать на гражданке), а для всей честной компании пару ящиков дешевого портвейна (в народе - "заборокраситель"), бутылок пять водки.
- Не бойся, выпивки хватит. Да и Лера притащит с работы сумку хорошего красного вина, - деловито прикинул запасы спиртного Клочков-младший. И бодро добавил: - Все будет, как в лучших домах Ландона. Ему Гарик мог доверять: все-таки Дядя Саня трудился халдеем в пивной забегаловке, кстати, не самой плохой в этом затрапезном городишке. Но и без мазы было понятно, что это не знаменитые "Жигули" на московском Бродвее, но все-таки.
Вечер пролетел, на удивление, душевно, даже замечательно. Похоже, в этом и проявилась общая радость: наконец-то Гарик вернулся домой. Значит, хата, она же клуб по интересам, заработает на всю катушку. Он-то, Папаша Кураж, мастерски устраивал потеху на любой вкус. И, разумеется, Клочкову-старшему было приятно вновь обрести старых знакомых, многие из которых заметно вытянулись, правда, только чуть повзрослев. Но как, ни крути, два года все-таки сильно меняют любую дворовую шпану. Нынче друзья-приятели уж не школьники. Незнакомой для Гарика в этой давней гоп-компании была лишь Лера. Папаше Кураж новая герла не очень глянулась: корявенькая какая-то, на его суровый эстетский вкус. Недаром иные завистники за глаза величали ее "Коромыслом". Короче, не Афродита Боттичелли! Худая девушка, да и слегонца сутулая (вот они, годы, проведенные за неудобной партой обычной советской школы!). Однако и завидовать было чему: длинноногая Лера соображала быстро, умела вести себя среди наглой мужской публики. Видимо, поэтому и блистала в пивном баре, где вместе с Дядей Саней зарабатывала на "красивую" жизнь официанткой. Судя по всему, в отличие от младшего брата Гарика герла явно не боролась с вещизмом. Все шмотки - модные, фирма уж не из техасского сельпо. На худой шее зазывно болталась голдовая цепочка, на тонких пальцах - не самые дешевые колечки из того же презренного некоторыми металла. Сразу было видно: такая халдейка, особо не напрягаясь, облапошит любого клиента. Потом уже Папаше Кураж поведали: Лера могла втюхать залетному гостю, солидно загудевшему в забегаловке, четыре кружки разливного, к примеру, за перстень из голды.
Под самое утро шумная кодла потихоньку расползлась по домам. У братьев зависла только Лера. Она жила рядом, через двор, но не пошла к себе. Мол, зачем мать будить? И то верно: что, на таком широком траходроме всего троим не хватит места? С трудом, но поместились.
Дядя Саня на радостях принял немало. Он практически сразу уснул, отвернувшись к стенке. Его специально так положили: чтоб не свалился во сне с кровати. Лера юркнула к нему. Папаша Кураж на правах хозяина слегка прибрался: задвинул батарею пустых бутылок в угол прихожей, вытряхнул самодельные пепельницы в окно. Ему не спалось, все-таки разница во времени была семь часов. По двухлетней привычке Гарику уже надо было вставать, а посему он решил проверить на прочность новую знакомую. По ходу вечеринки, точнее, пожалуй, буйной пьянки, Лера охотно помогала братьям Клочковым по хозяйству, но танцевала в основном с Папашей Кураж. И у них, кажется, сложились приятельские отношения. Да и после армейских воздержаний (спонтанные самоволки не считаются!) новоиспеченному дембелю любая герла понравилась бы, даже Коромысло. На самом деле, как отметил Гарик, новая герла была неплоха. Стройные ноги, аккуратная маленькая грудь, нежная кожа, ни капли лишнего жира. Мордашка? А что, мордашка? С лица воду не пить, да и в темноте не видно. Ночью все змеи серы...
Лера целовалась довольно страстно, хотя и явно сдерживалась. Папаша Кураж уже возбудился вовсю, а роковая блондинка была холодна: она думала совершенно о другом, далеком от этого скромного ложа любви. Никакие ласки на нее не действовали. Бывший боец решил больше не ждать милостей от строптивой герлы, начав стягивать с нее трусики. Холодная Лера заупрямилась, довольно решительно. Вот так засада, - огорченно подумал Гарик. - Неужели мы такие скромные? Она, что, перетраханная сука?
Выждав минутку-другую, настырный Папаша Кураж пошел в атаку. Его умелые пальцы нагло утонули в мягкой плоти Леры. Трепетная девушка недовольно дернулась:
- Ну, отстань, отстань, пожалуйста... Не надо, Дядя Саня проснется...
- А он ревнует тебя, что ли? - ехидно прошипел Гарик. - А мне плевать. Ты в моем доме, в моей постели. Тут я устанавливаю правила, усекла, сука? Снимай трусы, нефиг целку валдайскую из себя корчить...
Хитромудрая Лера замерла: судорожно обдумывая, что делать - обидеться или уступить? Папаша Кураж, чуть обидевшись на черную неблагодарность, решил давить на герлу безжалостно, чтобы быстрее соглашалась:
- Будешь права качать, сучара залетная - выпру из нашей компании на раз.
- Ну, так нечестно...
- А ты, бля - честная? Всегда-всегда честная? Ты, кошка драная, мужиков дуришь в своей тошниловке? Дуришь! Мне брательник рассказывал про твои закидоны. Как ты ноги свои в кружках охлаждаешь, а туда пиво потом наливают...
- Ну, это давно было, еще тем летом. Сейчас я так не делаю.
- Ладно, так и быть прощаю. Давай, только не лежи бревном.
- Я не хочу сейчас. Не могу вот. Сам лучше давай, что ли...
- Давай на базаре хреном подавился, - нежно пошутил Гарик, получив полный доступ к телу. Тесный контакт с холодной Лерой у него получился споро и ладно. Эх, мастерство не пропьешь, - острил про себя Папаша Кураж. Бывший воин не стал затягивать атаку на прелести герлы и довольно быстро с удовольствием кончил ей на живот. Лера почти не реагировала, лишь недовольно вытерлась трусиками. Удобств в общаге не было. Имелся общий туалет, естественно, даже не во дворе, но не бежать же туда с голой жопой через весь длинный коридор, где могли сновать и беспокойные соседи, которые ее не очень-то и жаловали.
Позже Клочков-старший понял, что его новую подругу банальный трах не очень заводит: другими страстями она жила, причем, жила в своем не очень понятном другим мире. Но парить мозги мужикам и не только Лера умела превосходно. Когда надо, она умело использовала свое тело как разменную монету. Впрочем, Папашу Кураж в те дни это мало парило. С братом вопрос о Лере он утряс без проблем. Выяснилось, что Дядя Саня и новая герла больше приятели, собутыльники, чем любовники в классическом понимании этого слова.
Так Коромысло и закрепилась в дворовой шайке-лейке братьев Клочковых. Боевой подругой. Во всех смыслах. И девушкой на ночь для Гарика (остальных Лера гордо посылала, кивая на него), и соратницей в мелких шалостях на потребу всей компании. Им бы играть в театре импровизации! Лера нередко притаскивала после смены в своей забегаловке к ним в логово пьянства и разврата (иногда они его сами именовали скромно - вертеп) особо настырного поклонника. Правда, по дороге общагу ушлая халдейка заставляла мужика затовариться выпивкой:
- Милый, фигово идти в гости с пустыми руками. Обязательно надо взять хорошего винца для компании. Да и нам с тобой тоже не помешает выпить. Должны же мы нормально познакомиться, правда?
Едва "заморский" гость выставлял на старый школьный стол пяток бутылок вина, кокетливая Лерочка вдруг обнаруживала (о, ужас!), что муж, Папаша Кураж, дома:
- Вот черт! Гарик со смены притащился раньше времени. Он сейчас начнет ревновать. Мне страшно: точно лицо попортит. Что теперь делать?
Клочков-старший по-хозяйски наливал себе стакан халявной бормотухи и, грозно шевеля бровями, изрекал:
- Я что-то не понимаю, какого хрена вы тут собрались? Лера, что за фигня?
- Все нормально, друзья заглянули на огонек, выпить по стаканчику. Все уже уходят. Видишь, уже собираются...
Дядя Саня быстро отводил любовника-неудачника в прихожую и всячески советовал поскорее сматываться: мол, иначе драки не избежать, а соседи, гады, еще и милицию вызовут. Если пьяный гость все же упрямился, то Клочков-младший выводил неугодного мужика на лестничную площадку: мол, пошли, покурим-потолкуем. Как правило, вскоре из подъезда доносилось Сашкино коронное:
Папаша Кураж с кем-то из приятелей быстро выдвигались на позицию, где младший брат, орудуя длинными ногами в модных ботиках на толстой платформе, старательно вытуривал постороннего из подъезда. Без лишних слов парни подхватывали "неприятеля" под белы рученьки и выволакивали на улицу. Там ему тепло советовали: шуруй домой, мужик, а дорогу сюда забудь. И вся "труппа театра миниатюр" шла праздновать победу, нахально наслаждаясь добычей. Лера, разумеется, была звездой вечера.
Правда, не всегда отношения Гарика и Коромысла складывались гладко. Папаша Кураж устроился на интересную работу, и там обнаружились симпатичные субъекты для ухаживаний. Короче, холодная Лера отошла на второй план. И она этим сразу воспользовалась, как бы в отместку. О том, что сука Коромысло с кем-то встречается, Гарику доложил Дядя Саня:
- Лерка-то спуталась с хмырем из соседнего двора. Вроде даже, говорит, уже и залетела.
- Да и на здоровье, нам же легче, - равнодушно отмахнулся Папаша Кураж. - У меня тут свои тараканы. С двумя девчонками, Юлей и Олей, познакомился, не знаю, которую из них выбрать. Одна - рыжая, эффектная, умная, собак любит и дрессирует их, а другая - приятная, тихая, преданная, ревнивая. Нормально мы втроем колбасимся... Вот надо выбрать только, кого же трахать?
Пока Гарик метался между двух огней, напрочь забыв про прежнюю боевую подругу, как вдруг она появилась на пороге их вертепа.
Поздним вечером Папаша Кураж ожидал новых подружек, которые до сего часа еще проворачивали какие-то свои делишки. Может, и темные. В детали он не вникал: ну, могут же быть у девушек свои секреты? Ему достаточно знать, что они появятся после полуночи. В окно стукнут, Гарик их через этот "тайный" вход и впустит.
Нежданный визит гребаной холодной Леры рушил все планы, как первый лед на быстрой реке. Во-первых, ее некуда было пристроить. Дядя Саня привел девушку, которую в тот вечер подцепил на танцах. А вчетвером на диване, похоже, это уж слишком. Да и у Гарика ранее имелся совсем иной план. Впрочем, Сашка его уже порушил: Папаша Кураж задумал Юлю к нему пристроить на эту ночевку. Но внезапная чужая герла Коромысло - явный перебор. Ну, почему жизнь наказывает мужика таким образом: то не было ни гроша, а вдруг алтын? - сетовал про себя Гарик. - Вот принесло же суку! А ведь сам приучил. И не только ее. Создал богадельню на свою голову!
Пока Папаша Кураж прикидывал варианты, Лера, быстро раздевшись, юркнула под одеяло. Ладно, ломаешь мне предстоящий кайф, - ехидно рассуждал Клочков-старший. - Тогда начну его получать с тобой. Вчетвером секса точно не будет. Значит, надо компенсировать его сейчас. Он привычно стянул с герлы тонкий белый лифчик. Она не пикнула. Похоже, понимала, что протесты тут ей не на руку. Но вот с трусами у Гарика номер не прошел. Коромысло уперлась: мол, не могу дать, мол, у меня другой.
- А кого хрена ты делаешь у меня в постели? - взвился Папаша Кураж. - Давай раком становись или вали отсюда! Тварь блудливая!
Бывший любовник знал, на что следует давить. Холодная Лера не любила эту позу, она ей мало подходила чисто анатомически. Трудно сказать, что повлияло на решение девушки: может, действительно не хотела изменять своему нынешнему трахальщику, может, секс-выбор Гарика обидел, но она с ненавистью в глазах собралась и ушла, гневно хлопнув дверью и переполошив соседей.
- Что это было? - встрепенулся Дядя Саня, который уже давно, как казалось, сладко дрых в обнимку с новой пассией. - Разбудили, черти.
- Это твоя сука Лера - черт в юбке. Отказалась трахаться. Вот и выгнал ее. У меня сейчас две герлы на подходе, их тоже надо куда-то укладывать. Вон и ты сам кого-то приволок так некстати.
Долгожданные Оля и Юля нарисовались ближе в двум часам ночи. Секса, конечно, не получилось: уж очень тесно было на диване втроем. Но Папаша Кураж от души потискал Олю, они даже решили перебраться на пол. Для своих недетских утех. Однако весь кайф обломали внезапное утро и заботливая мама братьев. Она настойчиво постучала в дверь:
- Гарик, вставай. На работу уже пора. Уже! Завтрак стынет.
Бывший дембель, а ныне молодой строитель коммунизма еще поворковал с подругой, договорился о новой встрече и в хорошем настроении убежал в соседний НИИ. О вчерашней стычке с Лерой он и думать забыл. Не Афродита Боттичелли!
Вечером Папаша Кураж понял, что эта подлая тварь Коромысло ему отомстила. Причем, как показалось Гарику в тот миг, изуверски. Она приперлась часов в шестнадцать, пока Клочков-старший не вернулся с работы. И, застав на заветном диване Олю и Юлю, обиженная Лера во всех красках расписала:
- Девочки, коварный Гарик вчера меня, наивную, заманил и чуть не изнасиловал. Раком ему, козлу, захотелось! Вот Дядя Саня - свидетель. Не верите, спросите, спросите...
Девушки, конечно, не знали всей подлости Коромысла, злопамятной суки. Ревнивая и трепетная Оля обиделась на Клочкова-старшего и ушла от него. Лера еще раз была выставлена. Хотел ей Папаша Кураж настучать по наглой корявой роже. Но пожалел подлую герлу: мол, что с убогими связываться. К тому же, он никогда не бил людей по лицу. Практически никогда.
На том они и расстались, казалось, что навсегда. У братьев уже открывались другие горизонты в амурных делах. Все у нас будет клево, - думал тогда Папаша Кураж, - планы более чем радужные. Равновесие я восстановил, похоже. Так что одно приключение закончено, надо готовиться к новым.
Вот так Папаша Кураж и жил по своим правилам. А как еще можно было выжить в удушливую эпоху полного застоя? Нормально жить, а не исполнять нудную функцию строителя коммунизма, который так и не наступил к обещанному сроку. Правда, история Папаши Кураж и Коромысла на этом не завершилась: вновь свела их нелегкая.
Холодная Лера однажды снова выкинула подлый фортель. Тут уж Гарик не выдержал и почти нежно позвал ее:
- Сука, выйди в коридор! Мне поговорить с тобой надо...
![Полный пи... [Найдено в Сети]](/img/z/zhelezko_r/kuraz/images1.jpg)
![Назад в застой! [Найдено в Сети]](/img/z/zhelezko_r/kuraz/thumb.jpg)