Со мной за кухонным столом
Сидит старуха-смерть.
Седые локоны (её) спадают
На тщетность плеч.
Нам удостоился покой, -
Мы выбрали жребий свой.
Я под холодною строкой,
С игрою онемелых рук,
Веду с ней бурный разговор.
Об амнезии чувств.

Нам на столе стоит коньяк,
В нем кровь паршивой кошки.
За окном кони прянули во мрак,
И мертвый месяц вмерз 
Рогами в землю от зимней дрожи. 
Ты враг мой давний, я твой враг.
Полночный бред все по местам расставит.
Нам на столе поставят яд,
И пить его заставят.

За окном кони прянули во мрак,
Сверкнула мерзлая коса.
Там смерти две в кибитке бесятся
И пьют вино до дна.
Тут (ты) третья смерть моя.

Ледяной ветер в окна бьет,
А окна набекрень.
Две смерти крикнули во мрак:
Гони ямщик скорей.
И покатили в табор.
Я не успею на трамвай
Мой уводящий в небо.
Нам удостоился покой, - 
Мы кинули жребий свой.
И гонит тех коней ямщик,
Заместо плетки острою косой.

Твоя коса стоит в углу (Одна коса стоит в углу)
Страшась собственной тени.
А на столе стоит коньяк 
Из крови дохлой кошки.
И мы все пьем под бременем искусств,
И тихо ветер завывает над амнезией чувств.

L@nelи Forest