Ни одной звезды- небо облачно. По-вечернему( или по -весеннему?) качаются оранжевые фонари. Ветер перепрыгивает с них, прохладный, но уже намекающий на тепло.
Бери ночные фонари
Себе под власть, под царскую.
Он стоит, облокотившись на перила мостов. Всех мостов сразу. Смотрит на отражение Москвы в темной воде.
Бери себе мосты Москвы,
Всё в дар тебе, ненастному.
Сейчас он похож почему-то на врубелевского "Демона". Задумчивый и искристый, безудержно красивый и печально- одинокий.
Я стою где-то поодаль, боясь пошевельнуться и разбить момент. Одно движение- и нарушится тишина, покой... нарушится всё, ведь я захочу подойти и обнять его.
А я, усталая от бешенства,
Зароюсь в пляже, в диком.
И холодно, по- лешему,
Завою волчьим криком.
Он медленно поворачивает голову и смотрит своими лучистыми глазами в мои, чернеющие. Потом опять, будто какой-то герой тургеньевских книг, пасмурно вглядывается в извилины Яузы.
Ему хорошо? Плохо? О чем он думает?
Бери же всё, что есть и будет!
А я останусь нищенкой.
Свобода душу мне застудит,
Простуда- дело личное.
Я стою, застынув. Мне хорошо. Я с ним, но я и без него. Мне не положено быть с этим странным, запретным существом. Незаметно застыла, как будто меня вовсе нет.
Поставь ты фонари в квартиру,
В квартире- мостовая!
Я памятником в ней застыну:
И во вселенной радужной
Единственная
Буду я. Такая.
От прыгающего ветра волны начинают плескаться и никак не могут достать до мостовой. Будто чувства: с двух сторон закрытое пространство, и никак им не выплеснуться.
Тем не менее все так же тихо.
А он все также стоит, облокотившись на перила мостов.
С первыми лучами солнца он исчезнет, как это всегда бывает. И я буду проходить по этим залитым солнцем мостам и вспоминать его волшебную, тоскливую неподвижность. И волны- чувства, пытающиеся дотянуться до мостовой.
Кто же знал, что я и вправду люблю этого человека.