- Необходимы два-три оппонента. И ещё некоторое множество отзывов со стороны.
- Начнем с одного оппонента и обойдёмся без отзывов.
- В чем же моя миссия? Аплодировать? Запросто. Браво, Автор, ты превзошел сам себя. Впрочем, это было не трудно, ибо до этого ты ничего не создавал.
- Не то. Ты должен признать новизну и полезность всего, созданного мной.
- Этого я сделать не могу. Поскольку полезность всего созданного тобой не доказана, а новизны никакой и вовсе нет.
- Ты должен со мной согласиться!
- Минуточку! Если ты так говоришь, пользуясь своим превосходством надо мной, я пожалуй, соглашусь, что я должен согласиться. Но если ты хочешь, чтобы моё признание твоих заслуг имело хотя бы какую-нибудь ценность, тебе следует предоставить мне право выбора - соглашаться или нет. Только если я соглашусь, имея возможность не согласиться, моё согласие будет иметь хоть какое-то значение, не так ли?
- Ладно. Убедил. Я позволяю тебе не соглашаться со мной, а теперь поскорее признай меня автором.
- Излагай.
- Что излагать?
- Доводы.
- Какие ещё доводы?
- Ты ведь не приказываешь, а просишь. Следовательно, ты должен привести аргументы.
- Ну... Я создал всё. Я - автор всего сущего.
- Это общие фразы. Необходима конкретика.
- Ошибаешься, это очень конкретные фразы. Я создал всё в этом мире.
- Всё? Следовательно, мне не с чем сравнивать. Как же я могу признать, что это хорошо? И потом, давайте разберёмся. Если ты создал всё, то, значит, и самого себя? Из чего? Если что-то до тебя было, следовательно, ты создал не всё, а лишь придал новую форму тому, что было раньше. Упорядочить хаос - это не то же самое, что создать новую сущность. Кто создал хаос? Кто создал тебя? Кто создал время? Необходимы ссылки на первоисточники. Следует выделить всё, что было до начала твоего творчества, отметить недостатки всего этого, сформулировать цель твоей работы, вывести из этой цели конкретные задачи, обозначить методы и средства решения поставленных задач. Где всё это? Я слушаю.
- То есть как? Я создал всё!
- По порядку. С чего ты начал?
- Я создал свет и тьму.
- Что же было до этого? Мрак? Не есть ли это то же, что и тьма?
- Это - совсем иное!
- Что?
- Нечто среднее между светом и тьмой.
- Значит, были сумерки? Между прочим, моё любимое время суток. Напрасно ты их испортил. При свете всё слишком ярко - ты видишь недостатки всего. В таких условиях трудно полюбить мир. При тьме же ты не видишь его достоинств, тут уж не до любви к миру. Тьма страшит даже меня. Представляю, каково во тьме смертным. Сумрак - вот самое отличное состояние мира. Ты всё испортил. Кстати о смертных - для чего ты их создал? Зачем ты создал смерть?
- Иначе нельзя было!
- Можно. Ведь ты же бессмертный! Я - тоже. Ты знаешь, бессмертие нисколько не тяготит.
- Не отвлекайся.
- Хорошо. Итак, ты создал свет и тьму, испакостив сумерки. Постарайся убедить меня, что это имело смысл.
- Днём всё живёт и развивается, ночью всё спит.
- Полегче с обобщениями. Совы, например, ночью охотятся, а спят днём. Ты в курсе? То же самое с летучими мышами. Вообще, ты знаешь, те, кто так поступают, лично мне намного симпатичнее. Охота - это смерть для твоей добычи. Как-то не вежливо убивать невинную мышку среди белого дня. К тому же, какой пример молодёжи!? Ночью и удобнее, и не так пагубно для нравов.
- Тебе лишь бы противоречить!
- Ладно, оставим эти тонкости. Итак, свет и тьма. Что же в них хорошего? Полагаю, если бы не было никого, кто мог бы их различить, то между ними не было бы никакой разницы. Для слепого нет ни света, ни тьмы. Следовательно, твои творения могут оценить лишь те, кто имеют глаза.
- Ну, так я и создал тварей с глазами!
- Минуточку! Ты настаиваешь, что глаза - твое изобретение? А как быть с твоими собственными глазами? И потом - ведь в трудах, которые ты нашептал людям, ясно сказано, что ты создавал по образу и подобию своему. Поскольку мы не установили, кто создал тебя, то автор глаз и других полезных приспособлений - некоторые я нахожу чрезвычайно полезными - автор их, увы, не ты.
- Но ведь животных я создавал не по своему образу и подобию!
- Да. И обрати внимание на то, насколько они несовершенны по сравнению с человеком. Впрочем, и человек весьма не совершенен по сравнению с тобой. Ты создал неполноценную модель. Зачем создавать множество неполноценных копий по образу более полноценному? Сравни себя и их! Они в сравнении с тобой, практически, ни на что не способны. К тому же, они смертны. Они отягощены суетностью, греховностью, в них нет ни мудрости, ни справедливости, ни благородства. Хоть в чем-то они лучше тебя? Ни в чем! Следовательно, ты повторил своего создателя в более упрощенной, ухудшенной форме. Количество не заменяет качество. Я отказываюсь признать это хорошим делом.
- Как ты смеешь так разговаривать со мной?
- Мы договорились, что я имею право признавать или не признавать твои заслуги. Пока что ты меня не убедил. Но у нас масса времени. Ты можешь исправиться. Приведи новые аргументы, быть может, ты меня убедишь.
- Я создал и заселил Землю.
- А сколько пустого пространства вокруг ничем не заселено? И кому от этого хуже? Если жизнь на Земле так уж хороша, что ж ты остановился на полпути? Не следует ли подумать о том, чтобы заселить все планеты, все звёзды?
- Полагаю, что нет.
- И я так полагаю. Ты увидел, как они испакостили одну единственную планетку, которую ты им предоставил, и ты справедливо рассудил, что продолжать в том же духе - безумие.
- Это ты так считаешь, но не я! Я не думаю, что с ними Земля стала хуже. Посмотри на природу, на цветы, на зверей и птиц!
- Природу сделали не они, они её уничтожают. То же самое можно сказать о животных.
- Да, это создал я. Не находишь ли ты, что это прекрасно?
- Но ведь венцом своего творения ты объявил человека, а человек разрушает твои творения. Он поганит природу, истребляет животных, отравляет воздух.
- Оставим это. Признайся, что природа хороша!
- Чем?
- Она цветёт. Пахнет.
- Так. Во-первых, запах - это субъективное чувство, рождающееся в организме того, кто обоняет. Для мух запах тухлого мяса очарователен, а аромат роз их не восторгает. То же можно сказать о крабах, медведях...
- Даже если и так, что из того?
- Давай разбираться. Получается, что прекрасное - это то, что доставляет наслаждение определенным органам чувств? Но если эти органы были бы устроены так, что им безобразное доставляло бы наслаждение, а прекрасное внушало бы отвращение, то следовало бы прекрасное назвать безобразным, а безобразное - прекрасным?
- Что ты хочешь сказать?
- Всего лишь, что прекрасного, так же как и безобразного, не существует. Ты создал мир, плох он или хорош, но ты населил его существами, которые приспособлены к тому, чтобы наслаждаться этим миром. На этом основании ты утверждаешь, что мир прекрасен. Так?
- Даже если так - разве это плохо?
- Хорошо. Во всяком случае, я вижу твою цель. Она состоит в том, чтобы населяющие этот мир существа были бы им довольны. Другого смысла нет? Во всяком случае, мы его не усмотрели.
- Есть.
- Какой?
- Много.
- Ах, да, я забыл сказать, что необходимо ещё, чтобы ты, Автор, был доволен. Но это не входит в задачу. Ведь ты доволен уже тем, что ты - Автор. Автор может наслаждаться бездарным творением, потому что его таланта не хватило на то, чтобы осознать, насколько оно бездарно.
- Прекрати говорить глупости!
- Это - не глупости, это суть явлений. Но отвлечемся от Автора. Ты хотел признания, и лишь признание со стороны является таковым. Признание Автором собственных творений за большое достижение - ничего не значащая подробность, отличающая любое творчество. Ребенок, слепивший впервые куличик из песка тоже, вероятно, полагает его совершенным, но в следующую минуту теряет к нему интерес, а то и вовсе разрушает его.
- Как ты мне надоел со своей демагогией!
- Терпение! Ты ведь хотел признания! Вернёмся, впрочем, к понятиям прекрасного и отвратительного. Мы договорились, что эти понятия не имеют смысла сами по себе, если нет ценителей, не так ли? Тебя, как Автора, мы оставляем за скобками.
- Вспомни, что не только я нахожу аромат розы прекрасным, но и каждый человек.
- Отлично! Человек! Итак, ты создал мир для человека? И если человек признает этот мир совершенным, мы, возможно, отыщем смысл в создании мира! Давай разбираться! Ты полагаешь, что люди довольны тем миром, который ты для них создал?
- Я его создал не для них.
- Если не для них, то для себя, а это тем более не имеет никакого смысла. Ты мог создать для себя ощущение самодовольства, и наслаждаться им вечно. Для этого не нужен ни слух, ни зрение, ни осязание, ни обоняние.
- Искусственные удовольствия меня не интересуют!
- А разве создание мира для собственного удовольствия - не есть искусственное удовольствие? Итак, на этом направлении ты обречен на поражение, давай лучше вернемся к предположению, что мир создан для людей.
- Готов на некоторое время признать это - в качестве рабочей гипотезы.
- Если ты хочешь добиться моего одобрения, ты должен вести себя иначе - не соглашаться нехотя с моими предложениями, а сам вносить предложения для обоснования целесообразности всех твоих трудов. Ладно, оставим это на твоей совести. Кстати, есть ли она у тебя? Впрочем, оставим это. Итак, рассмотрим мир, который создан, якобы для людей. Хорош ли он для них?
- Лучшего они не имеют.
- Это - единственное, что оправдывает его в том виде, в каком он есть. Что мешало тебе создать его без страданий? Зачем ты создал болезни, муки, ревность, боль, смерть? Ну, я понимаю ещё, для чего ты создал зуд - он раздражает, но удовлетворять его - в этом есть некоторая радость. Но для чего боль? А жестокость? Люди умерщвляют друг друга, чтобы завладеть жалкими крохами материальных благ только лишь потому, что ты создал этих благ недостаточно. Либо людей слишком много, либо благ слишком мало. Остается предположить, что ты нарочно создал дефицит, чтобы насладиться зрелищем войны за него. Конечно, какой же будет футбол, если у каждого игрока имеется собственный мяч, и никто не охраняет ворот. Забивай себе голы, сколько влезет! Иное дело, когда мяч у тебя отнимают, а в воротах стоит вратарь. Приблизительно так ты рассуждал, ведь верно?
- При чем тут футбол?
- Возьми иную игру, допустим, карты. Дай каждому по колоде карт, пусть он выбирает себе тузы и козыри, и наслаждается? Ведь это - скучно! Не так радуются тузу, когда на всех одна колода и туз только у тебя. Вот оно в чем дело: ты создал зависть и её оборотную сторону - ненависть. Тебе необходимо было устроить борьбу за существование, чтобы одни убивали других ради куска хлеба. Да что там хлеб - они воюют даже ради куска земли, на котором могли бы в поте лица добывать свой хлеб. Прежде, чем стать честными трудягами, они должны быть воинами. Даже те, кто не хочет воевать, вынуждены вооружаться, чтобы защитить свой клочок пахотной земли от посягательств.
- Тот успех, что приходит сам, не радует.
- Ах, вот как? А, знаешь ли, я ведь имел в виду не трудность при достижении цели, а тщетность усилий. Если рыбак промерз, продрог, изрезал в кровь руки о сеть, противоборствовал с бурей, и вернулся, наконец, с уловом домой, к теплому очагу и к радостным детям и жене - это я могу назвать трудным счастьем. А если он утонул? Для чего такие развязки? Если ты всемогущий, то почему такой не справедливый? Иным радости достаются ни за что, иные же, как ни бьются, не могут выбраться из нищеты, а для других нищета была бы счастьем, ибо их удел - рабство или позорная смерть. Причем, позорная смерть порой застигает людей, ничем не заслуживших позора, также как и слава достается тем, кого следовало бы раздавить как клопа.
- Ты судишь, многого не понимая.
- Вот как? Кто же понимает? Ты? Ты один понимаешь, что хорошо, а что плохо? В таком случае уволь меня от поздравлений по поводу созданного тобой мира.
- Мне не нужны твои поздравления!
- Ты сам хотел одобрения. Ты его не заслужил!
- Я ничего не хочу заслуживать!
- Конечно, ты берёшь сам всё, что хочешь. А остальные для тебя ничто. Как можешь судить о том, что хорошо и что плохо ты, который никогда не рискует умереть, не знает, что такое боль, отчаяние, горечь утраты?
- Почему ты решил, что я не знаю боли?
- Как тебе её знать? Боль - это то, что доставляет страдания, и от чего не можешь избавиться. Разве может существовать что-либо, от чего ты не мог бы избавиться, как только оно тебе не нравится? Разве может что-либо доставить тебе страдание? Ведь вокруг существует только то, что создал ты сам! Какой бы ты был Автор, если бы создавал то, что самому тебе не нравится? Тебе этот мир нравится, но он плох. Ты можешь его исправить, но никто другой не может. За все плохое, что в нем творится, ты наказываешь тех, кто не виновен в этом, а себя похваливаешь сам, и велишь похваливать другим!
- Я не велю никому хвалить себя!
- Как же! В писаниях, которые ты нашептал, так много внимания уделяется необходимости благодарить тебя! Все твои создания должны считать наипервейшей обязанностью воздавать тебе хвалы. Всё остальное не так важно. Они должны строить места, куда им следует приходить, чтобы возблагодарить тебя. При этом ты не дал им убедительных доказательств собственного существования. Ты бы мог на каждом листочке расписаться в авторстве, а мог бы, если бы захотел, вложить людям с детства понимание о том, кто ты, каков, и что тебе угодно, а чего не угодно. Ты мог бы сделать их такими, чтобы они вели себя только так, как тебе угодно, и получали от этого наслаждение. Но ты создал их такими, что наслаждение они получают лишь от тех дел, которые тебе не угодны, а угодные тебе дела им скучны, а порой неприятны. Ты повелеваешь им быть щедрыми, но не даешь средств для существования и вкладываешь в их души жадность. Ты повелеваешь им быть праведными, но в созданном тобой мире только порочные люди достигают успеха, а праведники страдают.
- Я награждаю праведных и наказываю порочных!
- Когда это было? Примеры?
- Иов, Ной, Лот.
- Про Иова тебе лучше помалкивать. Про Лота и Ноя - тем более. Пару раз за всю историю мира по твоему мановению два семейства праведников спаслись, а все остальные люди были признаны порочными и погибли! Отлично! И всё это - для того, чтобы это служило им примером! И ты велел это записать и учить как истину в последней инстанции!
- Вовсе нет!
- Именно так. Но и это всё - выдумки. Судьбе Иова не позавидуешь. Разберемся и с остальными. Вот ты спалил Содом и Гоморру, а семью Лота вывел из неё. В чем смысл?
- Добро торжествует.
- Так ли? Неужели в этих городах все кроме этого почтенного семейства - порочные люди, а это семейство - праведники?
- Да.
- Ничуть не бывало! В этих городах были ведь и новорожденные! Как могли они быть порочными? Были и малые дети, которые не успели бы развратиться, даже если бы их родители поставили своей целью растлить их с пелёнок. Были и раскаявшиеся, наверное - так не ты ли говорил, что те, кто раскаялись, тебе милей, чем те, кто не грешил никогда? Ну, а жена Лота - чем виновата? Если она была праведной, почему ты обратил её в соляной столб только за то, что она оглянулась? А если она была не праведной, почему ты дал ей шанс спастись, и за что ей было бы такой счастье, не оглянись она назад? Тебе, видать, попросту не нужны были свидетели.
- Ты ничего не понимаешь.
- Отлично понимаю. Такое зло ты сотворил с этими городами, что те, кто это видели своими глазами, никогда не простят тебя, и лучше бы уже не жить этой женщине, и обратиться в соляной столб. Сколько в ней было соли - столько соли должно было содержаться в слёзах по тем, кто погиб в Содоме и Гоморре. Ну и к чему мы пришли?
- Праведник спасся.
- Это Лот - праведник? Познал своих дочерей, и понесли они от него! Куда уж лучше? А дочери-то каковы? Если Лота можно простить, ибо был он пьян и не чувствовал всего, что происходило, то дочерей простить никак нельзя - они всё затеяли, они чувствовали, они решили опоить отца и отдаться ему, чтобы понести от него. Глядите, какие праведницы! Да и Лоту я не верю. Попробовал бы меня кто так опоить, чтобы я не чувствовал, что совершаю блуд! В таком случае, он, как минимум - пьяница. То же можно сказать и про Ноя. Пьяница и алкоголик! Напился так, что всё хозяйство наружу вывалилось. Да и сынок у него ещё тот - потешаться надо отцом. Вот какие люди тебе милы, вот кого ты спасаешь, а остальных топишь или сжигаешь! Отличный мир ты создал!
- Прекрати! Мне надоело слушать твои глупости!
- Конечно, виноват. Увлёкся. Прости, мой Автор, величайший из всех и единственный. Потому-то и величайший, что единственный. В забеге победил единственный участник забега.
- Я заткну тебе рот!
- ... ... ...
- Что?
- ... ... ...
- Говори же.
- Вот видишь, ты побеждаешь не убеждением, а силой.
- Так что же?
- Ничего. Ни один ученый совет не признал бы твои результаты ни полезными, ни оригинальными, ни научными. Тебе бы не присвоили степени доктора наук. И кандидатом бы тебя не признали. И нобелевскую премию тебе бы не выдали. Пожали бы плечами и бросили бы все черные шары. Это - при условии объективного рассмотрения твоего дела. Если же учесть, какие у тебя связи, то тебе бы выдали какой угодно диплом безо всякой защиты. Что ты предпочитаешь - честное поражение или нечестную победу?
- Ничего из этого.
- В таком случае никогда не хвастайся своими достижениями, и оставайся далее анонимным.
- Ты хочешь сказать, что я - анонимный автор?
- Конечно!
- Глупости! Имя мое известно человечеству!
- Ошибаешься. Они спорят по этому поводу и убивают друг друга, не находя иных аргументов. Все те имена, которыми они зовут тебя, выдумали они сами. Но и эти имена - ничто, они даже не знают, как они произносятся. В зависимости от географического положения они представляют тебя кто голубем, кто старцем в балахоне, кто глупо улыбающимся толстяком, кто многоруким танцором, кто солнцем, кто рабом на кресте. И всё это не имеет ничего общего ни с твоим именем, ни с твоей внешностью. По сути, благодарность свою они возносят не тебе, а своим суевериям. Да и откуда им знать тебя, если ты не показываешься им? Выступил бы хоть разок по телевизору! Любой уважающий себя правитель, по крайней мере, раз в год, обращается к народу с поздравлениями по поводу какого-нибудь листочка в календаре. Ты же даже этого не делаешь.
- Как ты себе представляешь моё выступление по телевизору?
- Ну, скромного выступления, конечно не получится. 'Люди, я вас создал, так будьте же счастливы и благодарите меня в своих молитвах' - как-то так? Не то! Не скромно. Опять же посыплются просьбы. К чему такой пиар? Пожалуй, ты прав, не следует выступать. Вот поэтому я и говорю - будь и далее анонимным. Те, кто полагают, что тебя нет, менее других тебя ненавидят, поверь мне.
- И все же я знаю боль.
- Какую?
- Боль за собственного сына.
- Подумай, о чем ты говоришь. Ты отправил сына на муки, чтобы искупить грех Адама. Проще было бы простить Адама. Да он и не виноват, в сущности. Я бы понял, если бы ты распял Змея. Ну, на худой конец - Еву. Или Еву и Адама и Змея - всех троих. Но при чем тут твой сын. Да и твой ли он? И потом - казнить сына, это не ново. В этом ты ничем не превзошел Ирода. Лучше бы ты казнил себя, если уж тобой движет раскаяние. Очень странные у тебя способы искупать грехи одних мучениями других. Нет, дорогой мой, если ты хочешь, чтобы я тебе аплодировал, либо заставь силой, либо уволь.
- Так будь же ты проклят, Критик!
- Вот теперь я вижу, как ты ценишь правду, и какую благодарность ты воздаешь тем, кто тебе ее открывает.
- Ты будешь судить отверженных. Твоим уделом будут души грешников.
- Это лишь означает, что только грешники будут судимы по справедливости. Что же будет с праведниками?
- Их буду судить я.
- Когда?
- Время и место я назначу сам.
- Вместо того чтобы работать с материалом по мере поступления, ты предпочитаешь волокиту. И когда единовременно поднимутся дела стольких - тут уж справедливости не жди. Что ж. Приходится заключить, что этот мир, каким бы ни был он плохим, всё же лучше того, который ты уготовил нам в будущем. Это и не удивительно: всякий автор, пока молод, создает лучшие произведения, а с годами превращается лишь в тень самого себя. Пока бы будешь слушать ежечасные восхваления, перестав создавать, и предоставив мир самому себе, мне будет не до этого - я буду занят делом. Что ж, пойду разбирать дела грешников. Если у тебя появится хоть один праведник, дай знать. Хотелось бы понять, что это такое. Думаю, что именно появления праведника ты ждешь, прежде чем начать судить остальных: тебе нужна точка отсчета. В таком случае, я уверен, что твой суд не начнется никогда.
Часть вторая
СТЕНОГРАММА
К счастью для Автора, стенограмма после защиты подвергается редакционной правке, которую, как правило, возлагают на самого Автора.
В данном случае стенограмма была записана не на бумаге, не на магнитофонной ленте и не на ином носителе. Стенограммой была жизнь, а Автор был волен отмотать её назад и внести какие ему заблагорассудится правки. Что ж тут удивительного? Ведь эту жизнь создал он! Он может её переделать - один раз, сто или тысячу - сколько заблагорассудится!
После некоторой корректировки диалог выглядел так. ... Впрочем, кому это интересно?