После мойки трамвай выкатился из депо на проспект, на котором рельсы блестели от лучей солнца, восходившего на безоблачном небосводе.
Вагоновожатый в синей униформе увидел на остановке высокую красавицу в черном длинном платье и под стать ей светло-русого лейтенанта в полицейской форме. Лица их были бледны и неподвижны. Руки их держали овальный венок из искусственных темно-фиолетовых цветов.
Вагоновожатый остановил трамвай и открыл двери. Лейтенант и красавица внесли в салон венок и встали в проходе, держась свободной рукой за поручень.
Вагоновожатый закрыл двери, отпустил педаль тормоза и надавил на педаль газа. Трамвай плавно покатился по рельсам между высотными домами.
Вагоновожатый услышал их разговор.
- Я не хочу быть на похоронах твоего мужа, - сказал лейтенант.
- Будешь выёжиковаться, - пригрозила красавица, - я сообщу, что ты убил моего мужа пустой бутылкой шампанского по голове.
- Я же ударил твоего мужа по твоей просьбе, - напомнил лейтенант.
- Тебе никто не поверит, - твердо произнесла красавица. - Пустую бутылку с отпечатками твоих пальцев я надежно припрятала.
- Я хочу тебя, - сказал лейтенант.
- Но не здесь же, - с придыханием отозвалась красавица.
Вагоновожатый остановил трамвай и открыл все двери. В переднюю дверь вошла и присела у окна женщина с грудным ребенком на руках; в заднюю дверь вошел мужчина в серо-синем костюме; а через среднюю дверь красавица и лейтенант покинули трамвай.
Вагоновожатый кнопкой на панели управления закрыл двери, повел вагон дальше по маршруту и услышал женский голос.
- Спи, Анечка, спи. Во сне есть не хочется. Вот приедем к твоему отцу, он увидит, что ты - чудо, и даст нам денежку на хлеб. Спи, спи Анечка.
Затем вагоновожатый услышал мысли мужчины в серо-синем костюме.
- Когда она проснется, я с ее деньгами буду далеко. На мой век дур хватит.
На светофоре перед перекрестком загорелся красный свет.
Трамвай застыл.
- Впусти меня! - стукнув клюкой по обшивке корпуса возле передней двери, крикнула старушка. - Впусти! У меня больные ноги!
Вагоновожатый и ухом не повел. На светофоре загорелся зеленый свет. Трамвай переехал через перекресток, сразу остановился и открыл все двери.
Через заднюю дверь в салон его вошли два хмурых мужчины спортивного вида. Вагоновожатый услышал их мысли.
- Грохнем клиента, прикончу Жорика, - подумал один о своем подельнике, - и заберу его долю себе.
- Грохнем клиента, прикончу Павлика, - подумал другой о своем подельнике, - и заберу его долю себе.
Мужчины скупо улыбнулись друг другу. Трамвай покатил дальше.
На следующей остановке из трамвая вышла женщина с грудным ребенком, а вошла молодая блондинка с брюнеткой.
Трамвай поехал по маршруту. Вагоновожатый услышал разговор.
- Твой муж любит тебя? - спросила брюнетка строго.
- Говорит, что любит, - ответила блондинка.
- Так ты скажи ему: если ты любишь меня, то верь, что я тебе верна, что я ночевала у подруги, - посоветовала брюнетка.
- Но я же переспала у тебя с Вовой футболистом, - напомнила блондинка.
- Не тупи. Чтобы муж тебя не выгнал из своей квартиры, клянись, что любишь только его одного и лезь ему в штаны.
- Боюсь, он мне не поверит, - засомневалась блондинка.
- Поверит! Мужики - дураки, это я точно знаю, - заявила брюнетка.
Вагоновожатый остановил трамвай на остановке и открыл двери. Через заднюю дверь в салон вбежал худой молодой человек в желтой пижаме и громогласно выдал тираду:
- Люди! Любите друг друга! - заметался по проходу между сидений, ловя руками и ртом муху. - Люди, любовь правит миром! Люди, любите друг друга!
Путь трамваю преградила "скорая помощь". Из нее вылезли четыре мужчины в белых халатах и шапочках. Они поднялись в вагон, скрутили молодого парня в желтой пижаме, вынесли и погрузили в "скорую помощь", - и она с включенным проблесковым маячком на крыше умчалась в психиатрическую больницу.
Трамвай покатил дальше.
На следующей остановке в салон трамвая вошел плотный рыжеволосый парень в футболке, супружеская пара с велосипедами, пожилой мужчина с книгой.
Вагоновожатый повел трамвай далее по маршруту и слушал, что говорят и думают пассажиры. До конца его работы оставалось...
После мойки трамвай выкатился из депо на проспект, на котором рельсы блестели от лучей солнца, восходившего на безоблачном небосводе.
Вагоновожатый в синей униформе увидел на остановке высокую красавицу в черном длинном платье и под стать ей светло-русого лейтенанта в полицейской форме. Лица их были бледны и неподвижны. Руки их держали овальный венок из искусственных темно-фиолетовых цветов.
Вагоновожатый остановил трамвай и открыл двери. Лейтенант и красавица внесли в салон венок и встали в проходе, держась свободной рукой за поручень.
Вагоновожатый закрыл двери, отпустил педаль тормоза и надавил на педаль газа. Трамвай плавно покатился по рельсам между высотными домами.
Вагоновожатый услышал их разговор.
- Я не хочу быть на похоронах твоего мужа, - сказал лейтенант.
- Будешь выёжиковаться, - пригрозила красавица, - я сообщу, что ты убил моего мужа пустой бутылкой шампанского по голове.
- Я же ударил твоего мужа по твоей просьбе, - напомнил лейтенант.
- Тебе никто не поверит, - твердо произнесла красавица. - Пустую бутылку с отпечатками твоих пальцев я надежно припрятала.
- Я хочу тебя, - сказал лейтенант.
- Но не здесь же, - с придыханием отозвалась красавица.
Вагоновожатый остановил трамвай и открыл все двери. В переднюю дверь вошла и присела у окна женщина с грудным ребенком на руках; в заднюю дверь вошел мужчина в серо-синем костюме; а через среднюю дверь красавица и лейтенант покинули трамвай.
Вагоновожатый кнопкой на панели управления закрыл двери, повел вагон дальше по маршруту и услышал женский голос.
- Спи, Анечка, спи. Во сне есть не хочется. Вот приедем к твоему отцу, он увидит, что ты - чудо, и даст нам денежку на хлеб. Спи, спи Анечка.
Затем вагоновожатый услышал мысли мужчины в серо-синем костюме.
- Когда она проснется, я с ее деньгами буду далеко. На мой век дур хватит.
На светофоре перед перекрестком загорелся красный свет.
Трамвай застыл.
- Впусти меня! - стукнув клюкой по обшивке корпуса возле передней двери, крикнула старушка. - Впусти! У меня больные ноги!
Вагоновожатый и ухом не повел. На светофоре загорелся зеленый свет. Трамвай переехал через перекресток, сразу остановился и открыл все двери.
Через заднюю дверь в салон его вошли два хмурых мужчины спортивного вида. Вагоновожатый услышал их мысли.
- Грохнем клиента, прикончу Жорика, - подумал один о своем подельнике, - и заберу его долю себе.
- Грохнем клиента, прикончу Павлика, - подумал другой о своем подельнике, - и заберу его долю себе.
Мужчины скупо улыбнулись друг другу. Трамвай покатил дальше.
На следующей остановке из трамвая вышла женщина с грудным ребенком, а вошла молодая блондинка с брюнеткой.
Трамвай поехал по маршруту. Вагоновожатый услышал разговор.
- Твой муж любит тебя? - спросила брюнетка строго.
- Говорит, что любит, - ответила блондинка.
- Так ты скажи ему: если ты любишь меня, то верь, что я тебе верна, что я ночевала у подруги, - посоветовала брюнетка.
- Но я же переспала у тебя с Вовой футболистом, - напомнила блондинка.
- Не тупи. Чтобы муж тебя не выгнал из своей квартиры, клянись, что любишь только его одного и лезь ему в штаны.
- Боюсь, он мне не поверит, - засомневалась блондинка.
- Поверит! Мужики - дураки, это я точно знаю, - заявила брюнетка.
Вагоновожатый остановил трамвай на остановке и открыл двери. Через заднюю дверь в салон вбежал худой молодой человек в желтой пижаме и громогласно выдал тираду:
- Люди! Любите друг друга! - заметался по проходу между сидений, ловя руками и ртом муху. - Люди, любовь правит миром! Люди, любите друг друга!
Путь трамваю преградила "скорая помощь". Из нее вылезли четыре мужчины в белых халатах и шапочках. Они поднялись в вагон, скрутили молодого парня в желтой пижаме, вынесли и погрузили в "скорую помощь", - и она с включенным проблесковым маячком на крыше умчалась в психиатрическую больницу.
Трамвай покатил дальше.
На следующей остановке в салон трамвая вошел плотный рыжеволосый парень в футболке, супружеская пара с велосипедами, пожилой мужчина с книгой.
Вагоновожатый повел трамвай далее по маршруту и слушал, что говорят и думают пассажиры. До конца его работы оставалось...