Надо пойти снять белье, пока чайки его не засрали. Все уже, наверно, высохло сто раз - жара прямо с утра. А я рада, что жара - можно по улице голой ходить и загорать. Выходишь из прохладного подъезда - и сразу волна тепла на тебя накатывает. Входишь из пустоты в пространство обволакивающего щердого света. И глаза сразу ничего не видят - морщишься как дура. Прямо чувствуешь как жесткие лучи полируют кожу, выравнивая угревые бугорки, растапливают вонючие сальники, испаряют, выжигают, дезинфицируют всю эту смрадную грязь, что наслаивается на тебе пока сидишь в своей берлоге.
Люблю это время - пока пацаны спят, пока голова еще соображает с утра - погрузиться в простые полезные дела. После полудня опять навалится ломота, кисель в голове, надо хоть что-нибудь успеть сделать.
Капкан бухтит, что мы скатились в матриархат. Сам скатился уже дальше некуда. Не понимаю - как можно спать на мокром, обоссаном матраце? Воняет мертвецом на всю квартиру.
Без меня давно бы уже заросли говном по самые уши. Или сторчались как Доктор и его глюконавты в аптеке. Свобода - это, в первую очередь, ответственность. Не выношу хаос вокруг себя. Дашь чему-нибудь в своей жизни зависеть не от тебя - и оно обернется твоим врагом. Хотя руки порой тоже опускаются - сидишь целый день, смотришь молча на холодную батарею и думаешь: "да какой смысл рыпаться, провались оно всё". День, два, потом вскакиваешь и опять за все подряд хватаешься: надо в парник идти, надо подмести, надо то, надо сё.
Но есть и предел мечтаниям. Самой мне пианино из 46-ого дома, конечно, не притащить, а ведь оно там испортится совсем. Из квартиры подполковника. Третий этаж.
Подполковник-полуполковник... Сидел тут до последнего, ждал, что дети за ним приедут и заберут на Большую Землю. А они не успели, не смогли или просто забыли про него. Сам-то он был еще совсем не старый и вполне способен отсюда вырваться, но хотел, чтобы за ним непременно приехали и начали бы его уговаривать. А тут еще жена его - взяла и померла. Может съела что-то не то, а может просто не выдержала трудностей Нового Времени.
Полуполковник нас вобще за людей не считал, а тут вдруг ребят позвал, чтобы помогли ему могилу выкопать. Странно.. Хотя, чего странного - кого ему еще звать - кроме нас никого не осталось. Ну пришли, а он возле ямы, уже вырытой, ждет. Прямо тут, за домами. И сейчас его вижу - так врезалось в память. По форме весь такой, выбритый и смотрит мимо всех куда-то за залив. Ветер трепет его седину, в загорелых морщинах - тоска и долг, и мне даже показалось, что что-то блестит у него в глазах, как будто бы слеза. Наверно показалось. Кто-то полез его успокаивать, а он вдруг достает свой табельный Макаров и в голову себе - ба-бах. Мы аж присели от неожиданности. Заранее, значит, все придумал, - позвал, чтоб закопали их вместе. Положили его к супруге под бок, закидали кирпичом сначала, чтоб собаки не вырыли. А потом еще из сквера приволокли трактором стеллу с надписью "Памяти защитников Серногорска" и придавили это место. Никто больше такого безумия не удостоился с тех пор, все как-то потихоньку, один за другим, отправились в межзвездные просторы, оставив свои сухие, свернутые калачиком каркасы по закоулкам. А мы оказались самые живучие.
Какие еще планы на сегодня... Все виды принуждения у нас под страшным табу, так что приходится агитировать. Фронт работ на ближайшее время - спилить, наконец, петли с крайнего гаража. Один остался невскрытый. Машины там точно нет, но, может, хоть аккумулятор.
- Эй, гуманоиды, вы вставать думаете или нет?
Захарик вскакивает как пьяная кобра - глаза в кучу, капюшон рыжих волос раздут. Начинает толкать Капкана:
- Кэп, вставай, нам принадлежит весь мир.
Капкан улыбается во сне, морда в слюне как у кретина. Медленно-медленно возвращается к нам из своих бредней. Сразу мрачнеет и начинает ныть и причитать. "Эхэ-хэ-хэ... Как я себе надоел... взял бы себя, вывернул наизнанку и повесил на прищепку сушиться как носок... медузы в голове плавают..." и тому подобное.
- Ты опять с первыми петухами вскочила?
- Ага... с двумя петухами - первым и вторым...
- Сама ты петух!
- Эй! Ты чего там чешешься? Ну-ка, дай голову свою сюда.
- Отстань...
- Да дай посмотрю - что там у тебя. Разведешь нам тут педикулез. И побриться тебе уже пора. Давай, может, голову побрею тебе на всякий случай?
- Марина, иди в пень.
- Ну смотри сам...
- Есть чего поесть?
Вид у него совсем нехороший. Никакие витаминные салаты из одуванчиков не помогут. Желтый весь, с какими-то пятнами. Ржавые пересохшие вены с гнилыми дырками тут и там. Сколько он ещё протянет? И главный вопрос - успеет ли он запустить станцию. Захарик один не справится - кроме энтузиазма у него в активе только восемь классов и ДЮСШ номер 10.
- По кусочку хот-дога, чай.
Буржуйка посреди комнаты - как алтарь. Все функции объединились у нас одной комнате, для концентрации тепла и уюта. И спальня, и кухня, и все что хочешь. Вторая комната завалена дровами, разломанными рамами, дверями - всем что горит. На кухне куры были когда-то, сейчас просто хлам - провода, книжки, натасканные из библиотеки и квартир.
Радио от автомобильного аккумулятора. Опять - белый шум. Капкан говорит, что бесполезно в казенном диапазоне что-то искать. Все ретрансляторы вокруг обесточены. Надо слушать любительские частоты - может кто остался живой. Уже год по всем каналам - только шипение. Вся надежда на приливную электростанцию, она ведь когда-то работала, питала маяк и причалы. Будет электричество - появятся шансы.
- Кэп, давай про станцию что-нибудь решим уже...
- А что тут решать... - Капкан на мгновенье превращается в человека, - там шлюз открыт и поток мимо турбин ходит... мимо... фить-фить - понимаешь? А чтобы заслонку опустить нужно питание на приводы, а его - нет... и еще неизвестно - целые ли там генераторы, даже если закрутятся...
- А вручную?
- Ты видел эту заслонку? Ее там вдесятером не провернешь - вся приржавела, а нас всего двое с половиной...
Двое с половиной... Мы были передовым отрядом колонизации будущего, коммуна свободных новых людей, а теперь от нас осталась инвалидная команда.
- Надо пробовать... Либо тогда уже как-то буксир чинить, пока лето...
- И чего?
- И драть отсюда! чего-чего...
- Куда драть?
- В Европу...
- Какую Европу? Захарик, ты хоть чем-то, кроме мопеда, управлял в своей жизни? И нет уже никакой Европы! Нет!
Да, это и так видно, что Капкан уже практически сдался...
- Ладно, давайте хоть гараж сегодня откроем...
Как закончила с матрасом - выложила его на подоконник сушить - пошла за ними к гаражам. Осмотрелась сначала - нет ли собак. Одичали совсем, бегают стаями. Но мы тут научились ловить их. Пацаны высовывают из окна палку с проволочной петлей на конце и дразнят. Как только подойдут поближе - хвать за шею и приподнимают. Поскулит-поскулит и через пару минут - каюк. Втаскивают через окно и - на кухню, хот-доги из нее кромсать.
- Ну что? Как у вас тут продвигается?
- Осталась верхняя... На... Хочешь попилить?
Захарик, прислонившись к металлическим воротам гаража, лихорадочно атакует ось петли обломком ножовки. Капкан сидит рядом на траве, разглядывая свои ладони.
- Еще чуток... щас... зараза... петли - с лом толщиной... как в банке...
Присела рядом. Мухи жужжат в унисон с маталлическим повизгиванием зубьев пилки. Бессмысленное, все-таки, это дело - мы сами видели как соседи уезжали отсюда на машине и запирали этот гараж - ничего там нет. Даже если аккумулятор - он или уже севший, или сядет через пару дней, а скорей всего там только грязные тряпки и ржавые велосипеды, как в большинстве предыдущих гаражей. Мухи блестят на солнце и ползают как будто занятые важными делами, на самом деле - просто тусуются. Как мы. И ничего у них не получится.. В лучшем случае они просто смогут кое-как выжить.
- Все!
Захарик отвалился от ворот, весь покрасневший.
- Давайте топор сюда.
Просунули топор, отодвинули слегка воротину, стали тащить ее на себя, пока она не повисла на замке, пропуская нас внутрь. Гараж был абсолютно пустой. Никто ничего не сказал - на что мы,собственно, надеялись? Давно уже разучились надеяться, просто копошимся день за днем.
- А почему гнилью тянет?
- Картошка в погребе наверно.
Захарик нашарил на полу крышку погреба, отодвинул и полез вниз.
- Ну, чего там?
- Темно... Похоже пусто...
Капкан опять погрузился в изучение мозолей на руках. Когда нет ветра тишина становится такой, что пролетающую муху слышно издалека.
- Не... Чего-то есть..
Из-под земли показалась рука, держащая что-то круглое. Толстая шайба, покрытая пылью.
- Банка!
- Банка?
- Ну... консервная!
- Консерва? Ну-ка, дай глянуть..
Захарик едва вылез, как мы все схватились за то, что он нашел. Все наши шесть рук стали любовно гладить, обтирать банку по бокам. На истлевшей этикетке по кругу можно было различить светлые буквы, как послание из далекого уничтоженного мира.
- Гор-бу-ша...
- Горбуша дальневосточная...
- Рыба!
Капкан схватил напильник, положил банку на дощатый пол гаража и молниеносно пробил в крышке треугольную дырку. Потом расковырял эту дырку в зубастую жестяную пасть.
- Держи! - протянул мне.
Я осторожно просунула пальцы внутрь и вытащила кусочек розовой скользкой мякоти. Мы потянули носами - пахнет лежалыми водорослями. Сунула в рот - какой-то радужный, маслянистый вкус жира и далекого моря.
- Мммммм....
- Ну как?
- Я ела такую когда-то...
Дружно стали выковыривать рассыпчатые кусочки и пихать в рот. Порезались об остые края, капельки крови закапали внутрь банки.
- А много там?
- Целая полка...
- Я вам говорила - надо открывать!
Мухи решили присоединиться к нашей ностальгической трапезе и стали усаживаться на наши пальцы и улыбающиеся лица.