Справедливости определённо нет. Попасть на пароход было делом чести, делом жизни... И смерти. Где-то в одной из кают второго класса расположился его друг. Друг, которого нужно убить.
Роберт хотел разрядить в него кольт в тысячной толкучке порта, но не отыскал в толпе серый клетчатый пиджак и золотые локоны под хомбургом. Проклятье, а ведь на встрече клуба джентльменов, где они с Уильямом познакомились, его невозможно было не заметить. Красавец и балагур из тех, что равно очаровывают и женщин, и мужчин. Но ничего, больше он никого не очарует. Только бы попасть на лайнер... Дьявол забери того, кто выкрал из кармана билет!
- Продайте ваш, - Роберт схватил кого-то за рукав пальто. - Плачу втрое!
Брань, торопливые шаги. Уже в пятый раз. Какой же он жалкий неудачник. Мало, что не уберёг сестру, так даже сквитаться за неё не может.
"Робби, - зашептала она как-то ночью, вбежав в его комнату, - Робби, я сделала ужасное!" А сама вся сияла. Сияла и рассказывала, как этот подонок целовал и обещал жениться, затаскивая в постель. Роберт же думал лишь: "Убью!" И надо было. Может тогда всё не стало бы так скверно...
- Нужен билет? - тип подозрительней некуда преградил Роберту дорогу.
- Сколько?
Он готов был платить, даже если покупал собственный украденный билет. Третий класс за двадцать фунтов... Больше, чем втридорога. Плевать.
"Робби, говорят, Уильям уезжает. Это же ложь?" - спрашивала побледневшая сестра. Накануне она расторгла помолвку с состоятельным женихом, за которым охотились все незамужние девицы округи. Потому что Уильям влюбил её в себя. Забрал её первый поцелуй. Первую ночь. А ведь друг клялся, что не позволит себе... Роберту пришлось сказать сестре, как обстоят дела на самом деле, что Уильям никогда её не любил. Подонок не только причинил сестре боль, он заставил Роберта чувствовать себя таким же подонком.
После этого разговора она перестала называть его "Робби".
- Я не могу пустить вас на борт!
- Что? - очнулся Роберт.
- Билет фальшивый.
- Нет! Я должен попасть на этот корабль!
Ему двинули в челюсть, чтобы заткнулся. Он скатился со сходней, сплюнул кровь и сунул руку в карман. Чтобы достать кольт, чтобы выдать по пуле в грудь каждому, кто не даёт добраться до Уильяма.
Кольта не было. Может, его сейчас пинают ногами пассажиры с настоящими билетами. Может, он спокойно лежит на дне гавани. В кармане кольта не было.
- Нет, нет, - бормотал Роберт, жалкий неудачник, обворованный, избитый, не способный защитить собственную сестру. Жизнь была кончена. А вор с его билетом и мерзавец Уильям отплывали в Новый свет, к новой жизни.
"Справедливости нет", - думал Роберт, глядя, как из порта Саутгемптона выходит "Титаник".