Было холодно. Злой ноябрьский ветер дул сквозь рамные щели и прогуливался по подоконнику, чтобы, быстро согревшись, растворится в тёплой квартире.
Тёмка уже собирался было отойти от окна, как вдруг заметил в сумеречном свете уходящего дня маленький темный листик, лежащий на самом краю оконного карниза. Нет! Это был не листик! Это была бабочка! Ну, конечно, бабочка! Только она была неподвижна и, действительно, похожа на опавший маленький желто-коричневый лист.
--
Бабушка!- закричал Артемка.- Смотри, бабочка!
--
Что ты меня пугаешь, - заворчала по-доброму бабушка. - Разве можно так кричать! Какая может быть бабочка зимой.
--
Да посмотри же, там, за окном! - не унимался Артемка.
- Вот еще, придумаешь,- сказала бабушка и выглянула в окно.
- А и впрямь бабочка!- удивилась она, осторожно открыв раму и достав нечто невесомое с усиками-антенками.
Бабочка сложила крылья в узкий листок и лежала на боку, подогнув под себя ножки-паутинки. Тема осторожно взял бабочку и положил на стол. Он долго молча сидел в теплой кухне и смотрел на замершие листики-крылья, думая о чем-то своём.
Вдруг ему показалось, что усик у бабочки дрогнул! Нет, не показалось, потому что зашевелился и другой! Затем очнулись лапки-паутинки и бабочка встала на них!
--
Бабушка!- закричал Тёма. - Бабочка ожила!
--
Смотри-ка ,- удивилась она, зайдя на кухню. - И впрямь ожила. Отогрелась!
--
Ура!- закричал Тема. - Теперь она будет у нас жить! Давай ее чем-нибудь покормим!
--
Вот уж никогда бабочек не кормила,- задумалась бабушка.- Они же пьют сладкий нектар, а где его взять? Хотя... А не дать ли нам ей вишневого варенья?! Там ведь тоже есть фруктовый сироп!
У Тёмы даже вытянулся нос, так он старался разглядеть, что будет делать бабочка после того, как бабушка налила перед ней на стол маленькую каплю варенья. И о, чудо! Бабочка расправила свой хоботок-пружинку и погрузила его в каплю. Тёма не просто видел, он даже ощущал, как вишневый сироп волнами покатился по этому волоску жизни!
Потом бабочка медленно расправила крылья и Тёма увидел четыре ярких лиловых кружочка-глазка, озорно подмигнувших ему с двух оживших листиков. Крылья-листики несколько раз попробовали упругость воздуха и взметнули свою хозяйку к потолку.
Тёма был счастлив! Бабочка весело порхала по всей квартире, присаживаясь то на шкаф, то на комнатные цветы. А потом уселась мальчику на макушку и долго чистила лапками свой хоботок. Малыш даже дыхание сдерживал, чтобы не вспугнуть невесомую гостью.
Но, неожиданно, бабочка вспорхнула , подлетела к окну, прильнув к щели, в которую на кухню забегал погреться морозец с улицы. Прильнула и замерла.
--
Что ты делаешь! Замерзнешь! - закричал Тёма и осторожно подвинул бабочку в сторону. Но она вновь поползла к холодной щелке, потому что вдруг разучилась летать. Казалось, что эта щелка - последняя и самая дорогая цель, к которой она стремиться.
--
Что это, бабушка!- залился слезами Артемка. - Она хочет умереть?
--
Не плачь, - сказала бабушка. -У каждого есть свой срок, за который он должен успеть сделать что-то важное: то, зачем он появился на свет...
Было холодно. Злой ноябрьский ветер забирался под бушлат и покусывал спину. Лейтенант очнулся и открыл глаза. Он лежал ничком, уткнувшись лицом в холодную землю, между колесами "Урала". Тонкая струйка бензина из пробитого бака лениво стекала ему на плечо. Он так прижимался к колесу грузовика, когда отстреливался от нападавших, что оно впилось ему в бок и даже мешало дышать. Попробовал повернуться, но не смог. Тело не слушалось его команд. Позвоночник, как будто догадавшись, что Артём снова может чувствовать, отозвался нестерпимой болью осколочного ранения.
Наверху, в кузове грузовика, была слышна оживленная гортанная речь чеченцев вперемешку с русскими словами.
- Радуются-, подумал Артем. - Ещё бы! Целый грузовик взрывчатки! Если бы знали, что у нас в кузове, наверно не лупили из пулеметов по всей машине. Рванула б, так метров на 200 в живых никого не осталось.
Он с трудом поднял глаза от земли и выглянул из под машины. На дороге горела БМП сопровождения. Около нее лежало двое бойцов.
Артем уже много раз видел смерть за время своей чеченской командировки и всякий раз удивлялся в каких нелепых позах застигает курносая человека в бою. Совсем не как в кино.
Неожиданно, прямо перед ним, с кузова спрыгнули две пары ног в российских армейских ботинках и заговорили "по - нашему" с таким уже знакомым кавказским акцентом:
--
Алхан, русских в живых не оставлять. Проверь еще раз: нет ли среди них раненных и отгоняй "Урал".
--
Понял, командир, - ответил второй, направившись к БМП.
--
А ботинки совсем новые, ...- почему-то промелькнуло у Артема в голове. -Где- то у наших и покупают. Сволочи...
Он пошевелил руками, и они ответили ему:
- Больно! Больно! Больно!
Лейтенант, стиснув зубы, заставил руки вытащить из под груди уже бесполезный автомат. Патроны кончились еще до того, как он потерял сознание. Вдруг, его взгляд упал на черную металлическую болванку:
--
Вот она, зараза, куда закатилась! Наверно, в горячке не заметил.
Граната Ф-1 лежала совсем рядом, до нее можно было дотянуться рукой, если немного подтянуть тело...
Ветер дул ему прямо в лицо, обжигая щеки, а каждый новый сантиметр, приближавший его к этому маленькому черному предмету, отдавался в мозгу страшной болью. Но лейтенант теперь точно знал: это - самая последняя и самая дорогая цель, к которой надо стремиться...
Металл "лимонки", остывший на морозном воздухе, обжигал пальцы, а сама граната показалась тяжелым куском льда.
--
Что ты делаешь! Замерзнешь !..- вдруг вспомнил Артем бабочку из детства . Улыбнулся запёкшимися губами. И выдернул чеку....