Проклятая изморось, доставлявшая неудобства с самого утра, и не думала прекращаться. От мерзких капель, летящих в лицо и за шиворот, не спасал ни походный плащ с капюшоном, давным-давно промокший, казалось, насквозь, ни крепкий кожаный дублет, сшитый по особому заказу из шкуры собственноручно добытого сквернопарда портными в столице королевства.
Эрих Зигель поежился, кутаясь в потяжелевшие от влаги одежды. Погода, испортившаяся ещё ночью, не собиралась облегчать квалифицированному королевскому охотнику на нечисть его работу. Дождь уже явно смыл любые отпечатки лап тварей, равно как и скрыл следы их присутствия здесь, на восточном берегу сильно обмелевшей сейчас Крайней.
Феномен, при котором в самом дождливом регионе королевства Андор резко падал уровень почти всех рек и озер, а болота временно усыхали, многие десятилетия терзал ученых мужей, писавших мозголомные и малопонятные для простых смертных трактаты. Порой в Академии разворачивались настоящие баталии и поединки с использованием перьев, стилусов и профессорских жезлов, зачастую завершавшиеся травмами и увечьями среди лучших мудрецов государства.
Эрих знал об этом не понаслышке, ведь ему не раз приходилось тащить в столицу различных тварей и монстров, от известий о существовании которых церковники начинали орать и брызгать слюнями, а ученые и маги Гильдий и Коллегий готовы были выложить внушительную сумму в серебре, а то и золоте.
Впрочем, сейчас охотника не волновали высокие материи. Куда больше внимания он уделял тому, чтобы не въехать вместе с недовольно фыркающей лошадью в очередную грязевую лужу. Грунтовка буквально расползлась в стороны, и настоящая речка из полужидкой грязи чавкала под копытами верного скакуна, грозя рано или поздно оставить Вихря без подков, а самого Эриха с грязной одеждой. Дорога здесь уходила вниз, по направлению к реке, и грязевой поток становился быстрее и обильнее с каждым шагом. Конь тоже не выражал ни малейшего восторга от красновато-бурой жижи, несущей в себе размокшие комья глины, ветки и демоны знают что ещё.
Охотник чуть натянул поводья, а затем и спрыгнул прямо в противно причмокивающую грязь. Нечего было и думать о том, чтобы найти здесь и сейчас следы присутствия тех, кто изредка забредал на человеческие территории из лесов с той стороны границы.
Кольцо, фиксирующее меч на поясе, негромко звякнуло, когда он присел на колено, чтобы выловить из жижи заинтересовавший охотника кусок глины. Буровато-желтый кусок пах дождем и землей, и моментально разломился, стоило лишь Эриху чуть надавить. С раздражением отбросив растекающийся комок и отряхивая темно-коричневые кожаные перчатки о и без того грязный плащ, мужчина увлек коня за собой, покидая размытую паводком дорогу.
Темные кроны мрачных и безразличных деревьев сомкнулись над головой, отрезая от следопыта мрачное небо, целиком закрытое густой пеленой серых облаков. Вихрь негромко заржал, прядя ушами и показывая, что ему всё больше не нравится то, что затеял его безумный хозяин. Эрих лишь слегка похлопал коня по шее, да двинулся вглубь чащи, влекомый давным-давно выработавшимся чутьем на всякие сюрпризы и неожиданности. Да, многие его коллеги посчитали бы глупым соваться в западные леса Приграничья в одиночку, делая это в самый пик сезона дождей, но именно сейчас многие твари и монстры, являвшиеся обыденными целями охотника, начинали терять осторожность и устремлялись ближе к людским поселениям, принося с собой смерть для простых крестьян и горожан.
Западная граница никогда не считалась приоритетным направлением. Успешно освоив территории к востоку от Крайней, Андор сосредоточился на борьбе за серебряные рудники Фортеции, а затем и на защите южных рубежей от Каганата и Орды, не так давно вторгнувшейся в человеческие владения. В этом решении были и свои резоны. В то время как здесь, на западе, кроме обыденного леса да дрянных пахотных земель не было ровным счетом ничего, заслуживавшего внимания Короны, в центральных провинциях раскинулись богатейшие копи, дающие Андору золото и медь, железо и драгоценные камни, уголь и соль. Эти же земли в большинстве своем даровались отставным офицерам, опальным дворянам, неугодным столице магам и прочим личностям, наличие которых по близости вызывало у Вице-канцлера и Его Королевского Величества мигрень и зубную боль соответственно.
Раздумывая об известных почти любому фактах, Эрих раздвинул очередные кусты и вышел на небольшую поляну, увлекая за собой пофыркивающего от недовольства коня. Изморось наконец прекратилась, и следопыт хотел развести костер, дабы согреться и высушить одежду. Его не останавливали промокшие насквозь сучья и отсутствие под рукой сухого хвороста, благо магические амулеты, которыми расплатился предыдущий наниматель, вполне позволяли не беспокоиться об этом. В кои-то веки можно было выполнять свою работу с каким-никаким комфортом.
Нынешнюю цель охотника последний раз видели примерно в пятнадцати лигах отсюда. Молодой вервольф из числа новообращенных, скорее всего бывший крестьянин, повадился воровать и без того немногочисленный скот, а когда разозленные селяне в ярости организовали дежурства и столкнулись с тварью во время очередного визита в хлев, оборотень накинулся на глупцов. Монстр успел задрать двоих, а сам ушел, получив несколько явно некритичных для него ранений. Тогда здешний феодал, барон ван ден Бринк решил тряхнуть стариной и лично попытался загнать тварь вместе с собственной дружиной, но успеха не добился.
Зверь, понятное дело, усмотрел в этом разрешение на ответные действия и вновь атаковал, теперь уже целенаправленно убивая селян. Наконец, скрепя сердце и уняв жадность, барон решил таки обратиться к специалистам.
Эрих взялся за это дело отнюдь не из-за награды. Глупо было бы считать, что старый жлоб раскошелится хотя бы на пяток золотых. Но среди бесконечных заказов и требований притащить очередную магическую тварь непременно живой, простое и внятное "пойди и убей" реально расслабляло. Другое дело, что монстр оказался на диво шустрый и не купился на ложную приманку в виде позаимствованной у пейзан козы. Не подействовали ни оставленные в лесу ложные "метки" другого оборотня, ни даже облава с факелами и дрекольем, когда тварь попытались выгнать на засевшего в засаде Эриха.
Охотник связывал это в первую очередь с тем, что обращенный крестьянин, вероятно, сохранил отдаленные и частичные воспоминания о жизни среди людей, и даже смог сделать из этого некоторые выводы. Такой монстр гораздо опаснее своих изначально "диких" коллег, ибо знает кого следует опасаться, а кого можно убивать невозбранно. Ну, а вкусивший человеческой плоти вервольф точно не остановился бы.
Поэтому Эрих уже пятые сутки преследовал петляющую и активно драпающую тварь, руководствуясь скорее принципами и нежеланием допускать дальнейших нападений, чем обещанной наградой. К тому же земли баронства закончились примерно половину дня тому назад, и охотник пересек линию межевых камней, углубляясь на территорию сопредельного феодала. Если он верно запомнил увиденную месяц тому назад в кабинете бургомистра Хольмгарда карту, то где-то здесь располагался замок баронов Тормхейских, а соваться в логово имеющих не самую лучшую славу феодалов не хотелось. Тем не менее тварь легко могла вернуться и снова начать убивать, терроризируя крестьян...
Интуиция и чутьё пока не подводили, и охотник на нечисть уже не раз замечал на своем пути следы убегающего от погони монстра. До сегодняшнего дня, когда ливень смыл все следы и разом обесценил достигнутые результаты. Теперь наткнуться на тварь можно было только случайно.
Эрих уже начал извлекать из чересседельных сумок нехитрый ужин, раздумывая о том, что принципы это конечно хорошо, но впадать в маразм ему пока рановато, когда очередной порыв ветра донес до чуткого обоняния охотника на нечисть легкий оттенок запаха, ощутив который, тело среагировало само. Правая рука метнулась на гарду эстока, а сам мужчина напряженно замер, сосредоточившись на ощущениях и проверяя, не показалось ли ему.
Не показалось. Очередное дуновение ветра принесло с собой легкий запах свернувшейся крови, и мужчина разом подобрался, извлекая из небольшого чехла на поясе небольшое - не больше указательного пальца в диаметре - оловянное кольцо, покрытое рунами. Поверхность амулета тускло засветилась молочно-белым, нагреваясь и приобретая буроватые оттенки. Где-то рядом однозначно темное существо убило кого-то, причем с того момента минуло едва ли более пары-тройки часов.
Эрих извлек меч из ножен, сбросил плащ, чтобы тот не мешался, да кинул наверх ножны. В левой руке охотник сжал амулет и осторожно двинулся туда, где по ощущениям и находилось то самое место убийства.
Пара ворон с карканьем взвилась в воздух, когда мужчина мягко спрыгнул на дно небольшого оврага. Стойкий запах свежей, ещё не до конца свернувшейся крови, перебивала лишь ещё более едкая вонь дерьма. Очень характерного дерьма...
Охотник слегка пнул ногой крупный и вытянутый бело-красный обглоданный череп, переворачивая его челюстью вверх. Присел, рассматривая находку с профессиональным интересом, а затем двинулся по кругу, высматривая одному ему известные следы. Те кто жестоко и быстро расправились с оборотнем, не смогли бы уйти слишком далеко, а все следы тут намекали на неизвестных существ, расквитавшихся со своим природным врагом. Последней каплей стал обломок грубого деревянного копья, наконечник которого явно был обожжён на костре.
- Гоблины... - С ненавистью выплюнул единственное слово Эрих, разворачиваясь и устремляясь обратно к коню.
Требовалось действовать как можно быстрее...
***
Гоблины... Раса этих низкорослых и уродливых дикарей издавна являлась врагом человечества. Никто уже и не помнит, с чего начались конфликты вначале с обитателями Хаарглота, древнего царства этих коротышек, но спустя примерно четыре столетия после Исхода гномов государство зеленокожих уродцев пало под ударами железных легионов Объединенной Империи. Так закончилось толком не начавшись правление существ, которых издавна боялись и ненавидели.
Теперь же остатки этой расы влачили жалкое существование за пределами обжитых и исследованных земель, скрываясь от охотничьих команд людских королевств, не показываясь на глаза имперским экспедициям и тем более прячась, когда воздушные корабли подгорных мастеров вновь поднимались в небо, восстанавливая сообщение с разобщенными подземными крепостями гномов.
Гоблинов убивали всегда. Зеленокожие уродцы обладали удивительной жаждой жизни и при этом не были способны к мирному сосуществованию, предпочитая совершать налеты и набеги на приграничные земли. Плодясь в глухих чащобах, собираясь в толпы вооруженных палками оборванцев, а затем и нападая на деревни, стоящие на отшибе, одичавшие твари заслужили репутацию подлого и враждебного народа, договариваться о мире с которым было совершенно невозможно. Гоблинам хватало хитрости и мозгов для того, чтобы вовремя спрятаться от рейдовых отрядов и трапперских команд. Доставало им и глупости, чтобы, скрывшись от преследования, вновь вернуться к разграблению и налетам на человеческие земли.
Тварям не нужно было золото. Гоблины отрицали само понятие денег, как таковых, предпочитая натуральный обмен и не признавая "блестящих кругляшей". Куда больше ценилось ими железо, найти которое в лесах было невозможно, а также скот и человечина. Уж это за свою карьеру охотника на нечисть Эрих усвоил накрепко. Тварь, вкусившая людской плоти, обязательно вернется, чтобы повторить трапезу, но станет куда осторожнее и опаснее.
Зигель сталкивался с гоблинами несколько раз, и ни в одном случае эти встречи не принесли ему ничего, кроме крови, дерьма, человеческого горя и ненависти к мелким уродцам. Вот и сейчас перед глазами вставали пылающие деревеньки, разбросанные на снегу кости, кровь и требуха, а также толпа орущих что-то на своем отвратном наречии монстров.
В тот раз, когда гоблинам удалось перебороть сопротивление обитателей небольшой деревушки, а затем и "позабавиться" с телами павших и взятых в плен, всё завершилось сокрушительным ударом тяжелой кавалерии. Атакующий клин всадников буквально вмял уродцев в землю, не оставив им и тени шанса на бегство или пощаду...
Вот только сейчас у Эриха не было времени на то, чтобы мчаться в столицу графства и именем короля требовать поднимать гарнизон. Он просто не успел бы добраться от далекой глухомани западных границ до Хольмгарда до того, как свершится непоправимое, ибо только лишь путь сюда занял у него неделю. Оставалась, правда, возможность обратиться уже к местным феодалам, которые и должны были прикрывать границу от подобного рода угроз, вот только до того же ван ден Бринка было далековато.
Потому и гнал сейчас Зигель своего Вихря в сторону мрачного замка Тормхейских, тщетно силясь вспомнить всё, что когда-либо слышал об этом благородном семействе. Получалось с трудом, ибо Эрих никогда особо и не интересовался столь незначительными в его работе личностями, как заштатные приграничные бароны, а потому и не знал, чего ожидать от нынешнего правителя этих земель.
Оставался, правда, немалый шанс того, что феодал предпочтет запереться в родовом замке за высокими и крепкими стенами, пропустив банду низкорослых тварей вглубь коронных земель, но здесь в дело должен был вступить сам статус королевского охотника на нечисть, дающий возможность привлекать для ликвидации особо опасных тварей не слишком желающих вмешиваться в это дело дворян и церковников.
Зигель пришпорил коня. Сгущались сумерки. Мрачная громада единственной башни родового гнезда Тормхейских стремительно вырастала впереди, но ни одного огонька не светилось в бойницах укрепленного манора. Дождь перестал окончательно, однако раскисшая за день грунтовка сейчас обдавала коня и всадника настоящими фонтанами грязи. Эрих с тоской подумал, что о теплой ванне или хотя бы бокале вина можно даже и не мечтать. И дело здесь было даже не в гипотетической реакции аристократов, на головы которых он собирался вывалить внезапную проблему. Если упустить время, гоблины растворятся в лесах с концами, и никакой опыт и навыки охотника не позволят нагнать тварей прежде, чем они нанесут свой удар.
Он спрыгнул с Вихря не доезжая шагов десяти до ворот, преодолев это расстояние быстрым шагом и ведя коня под уздцы, а затем обрушил на свежий крепкий брус весьма чувствительный удар.
Замок ответил тишиной.
Подождав для верности пару мгновений, Эрих замолотил сапогом в дерево. Бил аккуратно, так, чтобы в первую очередь не повредить собственную ногу, выдавая немалый опыт в этом деле.
Однако реакция обитателей замка запаздывала, и когда где-то за воротами наконец послышались поскрипывающие и грузные шаги, Зигель уже был готов обматерить всех и вся.
- Кому там ещё не спится? - скрипящий словно несмазанное колесо телеги старческий голос был преисполнен недовольства.
- Срочная весть! Мне немедленно нужно встретиться с бароном! - рявкнул Зигель.
- Приходите завтра, мы никого не ожидаем, - проскрипели с той стороны и, судя по шагам, развернулись, даже не доходя до ворот.
- Именем короля, приказываю открыть ворота! Сейчас же! - Эрих не любил использовать этот аргумент, понимая, что со стороны такое отношение будет воспринято крайне негативно, но здесь и сейчас он чертовски устал, вымок и был готов зарубить всякого, кто будет стоять на пути его цели: - А тебе, старик, я прикажу всыпать десяток плетей за твой длинный язык!
- Ходют тут всякие, требуют не пойми чего... Приказывалка ещё не выросла, - с той стороны со странным сипением выдохнули, - Тебе ж, милок, сказали, что не ждем никого. Имеешь что сказать господину барону, так приходи завтра...
- Нарываешься, старик, - угрожающе процедил Зигель, - Если ты сейчас же не уведомишь Тормхейского...
С той стороны что-то лязгнуло, клацнуло и щелкнуло, а затем небольшая и не слишком заметная на первый взгляд заслонка в воротах откинулась внутрь.
- Свалил бы ты отсюда, милок, покуда я добрый, - почти нежно проскрипел лысый и смертельно бледный дед, угрожающе наводя на охотника на нечисть тяжелый армейский арбалет.
- Ох ты ж мать твою... - прошептал Зигель, в шоке уставившись на сияющую тускло-фиолетовым некромагическую руну Перт, с любовью вырисованную точнехонько посередине лба весело скалящегося монстра.