Дохлая кошка была прикопана в кустах бересклета под детсадовским забором. Диман притащил ее сюда пять дней назад, выудив проволокой из-под плиты подъездного крыльца."Свежая, ќќќ-думал он тогда, копая железякой неглубокую ямку, поглядывая на серо-белый пушистый трупик, -целая совсем. Крови чуть-чуть всего...Наверное пацаны стукнули палкой для прикола...". Из уха кошки к уголку ощеренной пасти тянулась тонкая ,с ниточку, струйка крови.
Смрад дохлятины чувствовался уже на расстоянии. Стараясь дышать реже и короче, Диман, морщась, осторожно снял тонкий слой земли размочаленной фанеркой. "Во, блин ! Рыбалка, значит, будет !"
Опарышей было немеряно. Отщепив от фанеры две лучинки, он по одному, по два кидал банку белых жирных куколок. "Как китаец - палочками, - усмехнулся про себя Диман , -Интересно, едят китайцы опарышей? Наверное, да...Они и кошек хавают. А чего они вообще не хавают?"
Ядовито-зеленые цифры на черном табло часов высвечивали шесть -ноль пять. Пока Диман добывал опарыша, мать, подхватив сумки, умчалась к шестичасовому дачному автобусу, оставив на кухонном столе червонец и записку из двух слов : "Купи хлеба".Это значило, что Диман теперь при деньгах, а мать будет дома не раньше девяти вечера. До этого времени сумму можно будет запросто увеличить, наловив и быстренько продав чехонь где-нибудь на проходном месте. Вблизи Старого рынка , например, куда бабки-дедки волокут всякий овощ - фрукт со своих огородиков. Про чехонь, которая "дуром прет!" на дальней косе Копытова острова. Диман подслушал вчера, от двух мужиков, покупавших перед ним курево в табачном ларьке. Поэтому и решил проверить кошку.
"Примы", кстати, оставалось четыре штуки. На рыбалку явный недобор, что и говорить, но была материна десятка. Можно взять даже "Оптиму", с фильтром. Не хуже, чем у людей. Еще и сдача останется. Проездной был постоянный: Диман состоял на учете в психушке, с детства, с легкой формой шизофрении. На это было удостоверение. Когда становилось скучно, особенно по осени, Диман днями колесил по городу в автобусах и троллейбусах, от конечной до конечной.
Итак, опарыш есть, куреха, считай, тоже. Снасти имелись - телескопичка, которую он сменял на часы, найденные в автобусе же, и две донки. Жратва - ну с ней было все ясно. Диман чисто механически открыл холодильник. "Мышь повесилась "" - так бы сказал Славка Ледин, сосед снизу. Четыре картофелины в потрескавшихся мундирах, полпакета прокисшего молока, полузасохшая морковь. В хлебнице валялась позавчерашняя ржаная корка.
Картошку и хлеб он завязал в целлофановый мешочек и кинул в сумку. ""Дуром прет...- улыбался про себя Диман - Интересно, как она там прет... И что я оттуда, с косы, вечером упру ? Вдруг - кило пять, щесть ... Ого! Рублей по двенадцать на Седьмом скинуть все - это сколько будет ? '" - Цифры не хотели умножаться, испуганно разбегаясь, прячась в извилинах. Диман вздохнул. Все равно - если удача, то будут какие-то деньги...
Тугой ход мыслей прервал тихий стук. Стучали ногтем по дверной ДВП. Звонка не было с самого заселения восемнадцать лет назад, а дверь была единственной "родной" совдеповской дверью на весь подъезд, если даже не на весь дом. Стук был долгим, неторопливым. "" Славка? - удивился Диман - что-то рановато...""
- Кто?
- Диман... Это я, Славан, - Славкин голос был пригашен почти до шепота - Покурим айда... Диман открыл дверь.
- А матери нету, что ли ?
- На даче...Проходи на кухню.
- Ага... Во, прикинь, я прочухал - Диман не спит... Че не спишь ?
- На рыбалку собираюсь... Поедешь ?
- Не-а, - Славка достал "L&M". - Налетай. Курить, что, опять нету ?
- Да "Прима"... А сам чего не спишь-то ? - Диман потянул носом. - А-а... Бухали...
- Хэ-э, - Ледин довольно заулыбался. - И не только... - он щелкнул зажигалкой, прикурил, - Шмар подсняли вчера с на тачке с Вованом - трех! Прикинь!..
- Ого...
- Во-о... Как раз мы в куражах - пивище, джин-тоник, и на дачу к Вове ! Телки там оппоролись этим джином, крыши у всех трех - ш-шух... И айда-пошел. Вован на мансарде, я - внизу...
Славка скорчил полумертвую рожу, передразнил :
- Славан, Сла-аван! Забери одну! Они тут меня добьют! Хэ-э-э... Понял? Во. И теперь я как ватный весь, и ватное у меня мое всё...
- Везет вам...
- Че - везет.. Проехались слегка по рыбным местам - там их всегда как грязи...
- Может, поехали на Копытов ? Чехонь, говорят, пошла...
- Не, Диман. Никак. Вечером стрела, делюга, по ходу, какая-то. Обещал быть. Не могу, Диман... Сам езжай.
Дворовые друзья Димана специализировались по автомобильному аудио, вскрывая "тачилы" в дальних кварталах.
- - Чирик займешь ?
На куреху ? На... - Славка двинул по столу '' L&M'', - полная почти, вот только купил. Я все равно спать пойду
Славка потянулся, зевнул.
- Они там на даче все отъехали под утро... А мне че"т домой встремилось. Вовку будил, будил - ноль... Ладно хоть "мотор" подвернулся в такую рань.
- Мне чирик - на жратву, Славк... В холодильнике - голяк.
- А-а. Ну, на.. - Славка достал из кармана десятку и бросил на стол. Затушил окурок в жестяной банке, секунду помолчал, - Жрать нету... Ты, Димк, тормозни пять сек, я сбегаю, у себя на кухне шмон наведу...
Двадцать рублей, почти полная пачка сигарет, полбуханки ржаного, две жирных чайных колбаски, горсть кураги, пластиковая баклага минералки - нехилые припасы на день рыбалки. На душе было уже хорошо, плюс полупустой автобус, что было немаловажно - дорога до парома на Копытов занимала почти час, который ехать лучше сидя.
Желтый "Икарус"-гармошка лениво катился вдоль белых изгибистых девятиэтажек. Разноцветный, редкий с утра пунктир легковушек, в обгон и навстречу, ярко нахваливающие всякую всячину рекламные щиты, вывески магазинов и павильонов, городской шум из форточек и открывающихся на остановках дверей, бормотание старухи-кондукторши - давно привычные атрибуты городского автобуса.
Расслабившись на сиденье - одиночке, Диман воткнул стекленеющий взгляд в окно, уйдя в полудремоту, оставив лишь еле мерцающий датчик в дальнем уголке мозга, автоматом считывающий минуемые остановки..
Переправа была предпоследней перед конечной на этом маршруте, и к ней ближе набралось уже изрядно пассажиров, в основном пенсионеров - дачников с корзинами, рюкзаками и сумками. Так что пришлось подшустрить в толпе, хлынувшей с горки к пристани - на пароме могло и места не хватить. Но все вышло как надо, и Диман мирно ждал билетершу на деревянной лавке вдоль невысокого борта. Льгот тут не было, и бабками чуть ли не хором тянулась одна и та же песня про тяжелую и горбатую жизнь, а тут их, видишь, "грабют" эти речники, каждый год поднимая цены аж на целый рубль, и что совести совсем нигде и ни у кого нету.
Паром, здоровенный плоскодонный катерище, вскоре отчалил и, раздвигая зеленоватую гладкую воду, пошел через канал.
Копытов лишь по старинке звался островом, хотя уже лет пятьдесят был соединен короткой дамбой с плотиной ГЭС. Протока, разделяющая его восьмикилометровую плоскую тушу с берегом, была в свое время основательно углублена для прохода судов всех калибров и измещений, и называлась каналом. Был он почти сплошняком уставлен спортивными и тур -базами, прозябающими или, наоборот, преуспевающими, разграфлен дачными участками, ухоженными по причине всегдашней нужности , а также охраняемости.
К югу же, ниже по течению, цивилизация на Копытове заканчивалась, теряясь в буйных зарослях всяких бузин, волчьих ягод и тальников, из которых вырывался узкий желтый язык песчаной косы.
До неё с островной пристани было километра три - полчаса хорошего Димановского хода. Диман хрустел драными кроссовками по щебню дачного проулка. На пароме он замерз - по каналу тянул утренний свежачок, а на Димане была обычная повседневка: черные китайские штаны "Адидас" и тонкая футболка в черно-белую клетку. Куртку-плащевку, которую всегда брал на рыбалку, Диман просто забыл. Выбираясь с пристани, он еще забыл спросить время - торопился, чтоб не путаться среди дачников с их багажом на узкой тропинке к дачам. Навскидку времени выходило около восьми. "Нормально. Если на косе клев - куда она, рыба, денется? Успею...". На косе Диман рыбачил с детства, раз, может, семь или восемь, поэтому место определил заранее: Камни.
Неизвестно, когда, зачем и с какой баржи на косу свалили гору серых известняковых валунов, самый большой из которых был чуть ли не с дачный домик величиной. Нравилось то, что там сразу шла глубина, как в яму. От резвой ходьбы озноб, подхваченный на пароме, быстро прошел. Щебневая отсыпка постепенно разжижалась и вскоре пошла чистая грунтовка ; дорога перешла в пологий спуск, чтобы вскоре коротким крутым уклоном нырнуть в низину, заросшую густым кустарником и растечься там множеством узеньких, вечно влажных тропок. Местность была заливной - каждую весну ее топило с гэсовских шандор.
" ... Место на Камнях досталось бы, - думал Диман, - Слух пошел про чехонь, так, видать, и народу порядком...". Дорога, наконец, выскочила через железные решетчатые ворота из дач к спуску в кусты. Диман приостановился, вспомнив,что курил он последний раз еще дома, со Славкой, и потянулся в сумку за сигаретами.
- Диман!
Диман вздрогнул.
- Ты что ль?
Медленно повернул голову на голос. Вдоль окрашенного забора по тропинке шагал худощавый темный паренек, радостно улыбаясь подвижным лицом:
- Хо-о-о! А я гляжу - выруливает... Диман, что ль? Точно, Диман! И без охраны... Во-о, блин!..
-Ты че, Диман, не узнал? - паренек подошел, улыбаясь еще даже радостнее. - Богатым, может, буду...
Диман молчал.
- Здорово, блин! - паренек протянул ему руку. - Да я это, Виталя...
Диман слегка нахмурился, тупо уставившись ему куда-то в плечо.
-...Че, совсем забыл? Скоко уж не виделись... Ну да, с девяносто пятого что ль?- гомонил Виталя - Третий год пошёл, э-э-э... Зёма я!
"Зёма, - вспомнил Диман, - Зёма, точно... Жил в четвертом подъезде, потом уехал... Точно, года два назад... Дразнили его всегда, докапывались - Вован, Славка..."
- Здорово...
- Ну, Диман! Во где увиделись... Что куришь? О,"элэм"...- удивился Зёма, - Кучеряво... Дай, а то я сегодня на "Приме". Никак не привезут нормальных сигарет. Что, на косу?
-Ну, во-от... - протянул Зёма. - Че, с хвоста меня? Типа, обловлю?
-Нет... Сам, что ли, не дойдешь? Тут вон до косы-то - чуть...
-Ну... Короче, уломал, Диман! Ты где там будешь?
-На Камнях.
Зеленцова Виталика дворовая братва не очень жаловала. В сложившемся пацановском коллективе он был единицей приходящей, точнее - мимоходной, эпизодически прошмыгивающей по двору под возгласы типа : "Эй (свист ), Земляк! Сюда иди! Деньги есть? "" - "" Не-е - тянул Виталик с безопасного расстояния - Нету... В натуре..."" -"" В бычьей шкуре... А если точнее, Зёма ? - вставал с лавки кто-нибудь, - Ну"к дай двадцатник!"" - ""Сказал, блин, нету! "" - включал Виталик независимо-рассерженный тон и нырял в подъезд. Лет с одиннадцати он глушил палкой на мелководьях водохранилища солитерных лещей, а затем продавал их на плотине. Там половина машин - иногородние, откуда им знать, что в брюхе здоровенной рыбины ворочается длиннющий, плоский, как лапща, червяк. Связка из пяти-шести лещей уходила за полтинник. На всякий случай Зёма брал с собой удочку: вот, сейчас только поймал...
Весной он таскал из леса на трассы сначала подснежники, потом ландыши. Впрочем, этим занималось едва ли не полгорода его ровесников. Вот так - рыба, цветочки, по осени еще и грибы.
Пару лет назад женился старший брат, уломал родителей на размен квартиры, пришлось переехать на другой конец города. Прошлой весной ему ненавязчиво предложили заняться "дурью" - "план", травка... Деньги завелись, и довольно весело. Важно знать, где взять, а сдать - у-у... Желающих - безбрежное море. Главное - не попасть никуда и никому.
Но Зёма попал. В этом марте "дурь" взяли уже у него - он знал этих ребят с зимы, общались часто,но зря доверил товар на реализацию... В итоге - ни людей, ни товара, ни денег. С кредиторами Зёма тянул до конца апреля, была слишком большая сумма, и чем ее было отдавать? Товар, как раньше, ему не отпускали. Потом включили счетчик, и Зёма подался в бега. Его искали, напрягали родителей и брата, разводили на деньги - вкрадчиво, осторожно... Он жил на теткиной даче с начала мая - мать договорилась. Родители с оглядками, но приезжали. Мать плакала, отец стучал кулаком по столу: ты в кого нас превратил, бандюки приезжают каждый день, ты с кем связался... А что им мог ответить Зёма? Пишите заяву в шестой отдел, может, отвяжутся...Крику было много, но еды и курева ему все же привозили. Родителей не было уже две недели, тетка приезжала на выходные - "ничего не знаю", и, в общем, что там сейчас в городе - Зёма был не в курсе.
" Чего же я раньше думал? Во прогнал... Рыба-то рядом... - Зёма разламывал куски унавоженной земли, скидывая в банку жирных червей, - и удочки нашел. Глядишь, натаскаю чего, а мало будет - Димана-придурка бомбану... Куда денется, дебил...".
Опасения были напрасны - народу на Камнях почти не было, какие-то считанные рыбачишки на дальнем конце косы. Вдалеке слева, почти возле воды стояла "Нива"-пятидверка, да еще, выходя из зарослей на косу, Диман увидел неподалеку серебристую "восьмёрку" со сплошь затонированными стеклами. Идти было мимо, и оставалось шагов десять, когда внезапно взвыл движок, из-под передних колес брызнули струи песка и машина , едва не сбив оторопевшего Димана, бешено сорвалась с места и рванула по колее в сторону асфальтки. "Как будто напугал я его, - подумал Диман. - Или -их... Турбазники, видать... По пьянке, что ли, заблудились?.."
Малое количество народа его совсем не обрадовало. Совсем не было похоже на то, что чехонь "перла дуром". "Ладно, закинемся - посмотрим. Куда деваться-то..." - Диман привычно разматывал снасти.
Когда пришел Зёма, в садке уже серебрился улов.
- Ого! - Зёма приподнял садок из воды. - Чехонь! Вот ты успел! Четыре штуки - и всего один подлещик...
- Чего, Камней мало? Вон, блин, - Диман махнул рукой вдоль каменистого берега, - народу никого, бери любое место...
Диман был настроен сегодня рыбачить "в одного", и слушать болтовню этого откуда-то свалившегося Зёмы ему никакого интереса не было. Тем более, что кроме удочки и банки с червями при Зёме ничего не было, а делиться, особенно куревом, в димановские планы никак не входило.
- Ты чё, Диман? - обидчиво загнусил Зёма. - В нату-уре, как не пацан... Типа, рыбное место зажал?
- Кто - не пацан? - Диман исподлобья уставился на Зёму.
"Во, долбанутый, - напугался Зёма, - Псих, дебил... Возьмет и придушит тут за рыбу свою. Вон ломоть какой...". Диман был явно мощнее, шире тщедушного Зёмы.
Далеко Зёма не ушел - шагов этак на полста подальше. "Во, сука, - злился он, цепляя червя на крючок, - Дебил, а туда же... Жмотяра.".
Часа через три Диман подумал про безмен, который зря не взял из дома. Безмен был нужен, потому и вспомнился. Потому, что рыбу уже можно будет волочь на Старый рынок. Запуская очередную жирную чехонь в садок, где рыбе уже становилось тесновато, Диман прикидывал:"Кило на два с половиной, может...А время только где-то обед. Ага... Ну, часов в шесть если отсюда срулить - к восьми буду на Старом. Ничего... Там движуха допоздна. А если что, рыбу - в ванну, и завтра продам. Нормально". Потом опять вспомнился безмен - заезжать за ним домой - это уйма времени, поэтому Диман решил рыбачить до конца, до последнего парома, а рыбу все же продать завтра.
Время близилось к обеду, и Диман, сглатывая слюну, все чаще подумывал о вкусной чайной колбаске и мягкой сладкой кураге, благодарно вспоминая друга Славку. "Надо и похавать, чего тянуть?" - принимая это важное решение, Диман взглянул в сторону недалеких зарослей. Нужно было решить одну кардинальную проблему: " Вроде, блин, с утра ничего не ел, считай, кроме хлеба с этим молоком прокисшим... А на клапан давит не по-детски, - думал Диман, - Ну да, это, видать, и есть с молока... Нырну-ка я в кусты - места будет побольше в кишках...". Он повернул голову в сторону Зёмы - тот все это время тоже что-то таскал, насаживая улов на кукан - кусок ржавой проволоки, найденной тут же, на камнях. Чуть подальше удил двумя телескопичками немолодой мужик, пришедший на полчаса позже них, на радость Зёме, сразу же открывшему беглую ворошиловскую стрельбу по куреву новоприбывшего.
Диман вытащил удочку и отправился к зарослям, шаря глазами в поисках бумаги, но не попалось даже ни единого обрывка. "Ладно, лопухов немеряно..."
Он пролез, как в лаз, в узкий промежуток меж ветвей. "Похоже, и дождик нехилый здесь переждать можно, - подумал он, спуская штаны и присаживаясь, - Как в пещере."
После яркого просторного дня на речном свежачке здесь как будто заплутали, устали и уснули вчерашние сумерки, придавив этот маленький мирок душным тягучим мраком. Кладбищенская тишина давила слух до писка в ушах, переходя в мозг ощущением какой-то жутковатой нереальности. Крохотная белая моль, возникнув из ничего, как из параллельных миров, трепеща зависла над переносицей. Диман махнул рукой - моль исчезла бесследно, словно распавшись на атомы.
"Ещё, блин, Фредди не хватает Крюгера или оживших мертвецов этих, - Диман поежился, - Где лопухи?"
Искать их привыкшими к сумраку глазами долго не пришлось. Мать-и-мачехой эта микроскопическая полянка была буквально устлана. А точнее - выстлана.
Присмотревшись, Диман понял, что лопушки кем-то сорваны, и недавно, и вяли на земле светлой изнанкой наружу. "Ого, лежанка, - удивился он, затем мелькнуло другое, таинственно-пугающее слово, - Лежбище! Надо ломиться отсюдова!.." Он схватил ближний лист. Рука дернулась назад, выронив лопух, ноги моментально напряглись, готовые катапультой отбросить тело прочь... "Змея!" - но сработал какой-то подсознательный сигнал. Змеи - чешуйчатые, но, в общем, гладкие на ощупь, цельные - они не состоят из звеньев. Из звеньев состоят авиационные эскадрильи, позвоночники, колхозные бригады, человеческие судьбы, пулеметные ленты. Из звеньев состоят, конечно, цепи - всякие и разные.
Под лопухом, затейливо свернувшись, лежала цепь.
"Ну, может быть, не то, что цепь, - переведя дух и осмелев, присмотрелся Диман, - но и цепочкой не назовешь... О, там еще что-то...".
Цепь была с крестом, массивным и увесистым.
Выбравшись из кустов, Диман ушел от тропинки в сторону, осмотрелся - нет ли лишних глаз. Разжал кулак. Цепь, крест, желтый металл. Золото? С золотом дела он никогда не имел, и как отличить настоящее от фальшивого, не знал. Подцепив цепь указательным пальцем, еще раз оглянувшись по сторонам, Диман поднял крест на уровень глаз. "Тяжелый... Здоровый, блин... Как у попов. Красивый...". Искусная отливка была украшена переплетающимся растительным орнаментом. Раскинув руки и печально склонив голову, страдал припаянный к кресту Иисус. В утолщениях по краям кровянели ромбовидные рубины величиной с некрупное подсолнечное семечко.
"Если настоящий, - думал Диман, - Сколько же это денег? У-у-у... Продать? Кому, где?". Потом он вспомнил про Славку. Ну да. Вот через него эту находку и продать. Славка - он в курсе, где, что и почем. Славка не кинет с деньгами. Славка - сосед, а потом - считай, все детство они провели вместе. Диман был на год постарше, и таскал Славку по всем окрестностям едва ли не с младшей детсадовской группы.
Вот и решено. Диман положил находку в глубокий карман штанов и посмотрел в сторону Камней. "Может, свернуться и срулить? - мелькнула мысль. - В кармане-то вон чего, зачем чехонь тогда продавать?". Но сегодня определенно был клев, и Диман решил продолжить удачную рыбалку.
"Принесу домой сколько наловлю, а там поглядим, куда её девать. Да так и так - разойдется...".
2
- Паш-шёл ты.. - злобно пробубнил Цыка, внаглую подрезав на очередном кольце какую-то "классику", обиженно гукнувшую ему вслед. "Догоняй, разбирайся... Еще спасибо скажи, что не помял, а то бы развели потом тебя - прав ты там или нет...".
Олег Цыколев, погоняло - Цыка, чувствовал себя очень хреново. Он опаздывал. Хреново было и то, что Удав "хлопнет" его штрафом - по штуке за минуту опоздания, хреновыми были и всякие слова, которыми Цыку обложили по мобильнику Копченый и Ротор, "торпеды" из его звена.
Цыка, чья очередь была гонять на бригадной тачке, по уговору обязан был заезжать за ними по утрам, чтобы к восьми - тридцати, и ни секундой позже быть на планерке, которая всегда случалась на задней веранде кафешки "Бангладеш".
- ...Во, и я, как лох, на бордюре мотор стану ловить?... Ты че, Цык, вообще обурел? Кайфуешь? - басил Ротор. Копченый обошелся теми же примерно словами. Оба пригрозили тачилу не далее, чем сегодня отобрать. Но это как посмотреть... Денег в виде штрафа за опоздание Цыке было не жаль. Неприятнее будет нудное гундение Удава с задаванием всяческих вопросов - "...а, Цыка?" - по поводу кайфований, шлюх, расслабух и тэ пэ.
"Ийёу! Восемь - тридцать четыре..." - Цыка в секунду проскочил короткую аллейку, выходящую на площадку возле кафе.
Братва была в сборе - кто завтракал, кто тянул всякие соки или просто курил за чашкой кофе.
- Цыка, подойди... - вопреки предположениям, Удав не стал много разглагольствовать насчет трудовой дисциплины. - Четыре минуты...Ты в курсе?
- Ага...
- В следующий раз тариф прогрессирует на пятьдесят процентов...Как понял?
- Понял...
- Иди к своим. Я подойду.
- Что, нахлобучка? - ехидно спросил Копченый, мотнув головой в сторону Удава. - Где кайфовал-то?
- Где - где ... - сумрачно забубнил Ротор. - Не знаешь, где он шлюх ловит, куда их потом таскает? Турбазы там, или "нумера" при бане, когда, типа, зима...
- Ладно, хорош. - Цыка был голоден, как стая волков, и Люба, официантка, поняв его взгляд, подошла. Цыка заказал сразу две отбивных с картошкой фри и большую бутылку "Спрайта".
- Хорошо порезвился паренек, - продолжал ехидничать Копченый. - Коза, видать, шустрая попалась - все соки выжала...
- Высосала... - добавил Ротор. Оба заржали.
"Пошли вы..." - подумал Цыка и затеял беспощадную битву с голодом и отбивными, работая челюстями как бультерьер. "Похавать плотно с утречка - может, легче станет как-то...".
Несмотря на то, что все уже стояло вроде бы на своих местах - Удав его увидел, что хотел - высказал, пацаны вроде нормально, отмякли, но где-то под ребрами Цыку грыз какой-то злой зубастый червяк. Цыка уж и не помнил, когда чувство такой вот беззастенчивой, откровенной тревоги посещало его в последний раз.
"Что за херня? - злился он на непонятный этот шухер. - Чего не хватает? Все при всем, все ровно...".
- Ха-а...Олеган! - Копченый закуривал новую сигарету. Ему вообще пачки "Уинстона" хватало чуть за обед - откуда и погоняло. - Слышь... А где награда?..
"Что за пурга еще? - Цыка насаживал на вилку последние бруски картошки. - Какая награда? Что за разводка?..".
- В нату-уре, - протянул Ротор. - Ему доверили, а он - ... забил! Буреешь, братан!..
До Цыки в тысячную долю секунды дошло, откуда была тревога, и червь сразу вырос в здоровенную зубастую гремучую змею...
Две с лишним недели назад тут же, за этим пластмассовым столиком, их звену была выдана тема.
- Вы... - как обычно кривя рот, Удав обвел троих "торпед" выпуклыми, тусклыми серо-зелеными глазами, - Вот. - выложил три фотографии. - Каждому по одной...Пасти. Ловить. Вот адреса примерных лежбищ. - добавил три картонных прямоугольника с адресами. - Нужен только в товарном, кa"грица, виде.
- Есть момент один... - пододвинув стул, к ним подсел Горох.
Горох жил в тех же курмышах, что и Цыка, в доме напротив, и был на десяток лет постарше. Сначала просто в авторитетах среди местных шпанюг, потом - ходка, дали семь, ушел на "удо" через четыре с половиной. Вскоре вообще проканал за крутизну, меняя машины через каждые три месяца, купил матери однокомнатную в новых кварталах, женился на модельной блондинке - для неполных тридцати вроде все при всем.
Прошлой весной он привез Цыку к Удаву - "...я рекомендовал, поручился. Смотри, Олеган, чтоб все пучком было...".
Так Цыка очутился в одной из самых мощных бригад города - бригаде Кнопа.
- ...Такой момент, - неторопливо проговорил Горох. - Клиент этот - он морпех бывший, спец-песец какой-то, по ходу... То есть не просто так...Да и "балда" при нем не исключена, вдруг начнет шмалять...Так что - ушки на макушке. Cроку - неделя...
- А он точно в городе? - спросил Копченый.
- В городе, не в городе - Горох поднялся со стула.
- Пасёте - очень плотно, без передыху, днём и ночью. Через семь дней доложите, что к чему...Тогда и узнаем - в городе, нет ли...Еще вопросы?
- Ну и что? - не унимался Копченый. - Он шифруется, мы его пасем по этим наводкам...Брать-то самим? Ну, если нарисуется? Или...
- Или мне на трубу. Я на связи. - ответил Горох. - Берете - это если момент совсем удобный...Сами думайте - у него ствол, спецназ. А спугнете - ваши проблемы тогда.
- Ага. - мрачно вставил Удав. - Он нам тепленьким нужен, при памяти...Там... - Удав поднял водянистые, в красных прожилках глаза к небу - мол ясно, кому - Как можно быстрее.
В тот день Цыка "пас" в одном из дворов, и с утра дул минералку - сильно наперчил гуляш за завтраком, угомонил полтора литра, и теперь ерзал на сиденье: возникла нужда. Машину он поставил возле сетчатого детсадовского забора. Как раз все группы вывели на прогулку - стремно вынимать при детях свое хозяйство. Не маньяк же...
Подходящих мест в маленьком старом дворике не было, подвалы были на замках. Помучавшись еще какое-то время, Цыка решил, что не будет большого греха, если он минут на десять куда-нибудь отъедет.
Сразу за домами начинался железный гаражный городок, отделенный от квартала разбитой асфальтовой дорогой и кленовыми посадками. Проехав посадки, Цыка остановился у ларька при въезде в гаражи и кинулся в кусты.
"В натуре - для счастья мало нужно..., - с удовольствием справившись с грандиозной проблемой, подумал он. - И бесплатно, главное... Так, надо курить взять - до вечера не хватит...".
Они подходили к ларьку с разных сторон..
Цыка сразу узнал его - точь-в-точь как на фотке. "Опасный", как заочно окрестил тогда с первого взгляда. Брюнет лет сорока, волнистый волос, виски с проседью, высоко, углом, изогнутые брови, колючий взгляд. Мозг забился о стенки черепа.
"Он. Опасный...Здоровый, блин...Я - в одного... Опасный расслаблен, на меня внимания - ноль. В тачке - дубье...По башке? Так, берет что-то в "ларе"... Быстрее!" - дальше Цыка додумывал, уже открывая дверь "восьмёрки",откидывая коврик и хватая дубинку - стальной полуметровый прут - тридцатку, обрезиненный толстостенным шлангом. Бешено стучало сердце.
"Гаражи... Народу - ноль. Кусты... С домов - не видать... Расплачивается... Сзади - по башке, над ухом... Переборщу - убью ведь, будут проблемы. - вспомнил он Гороха с Удавом. - Не будет проблем. Убью - увезу, зарою. Не видел, не знаю... Шито - крыто..."
"Опасный" выпрямился от ларькового окошка и напрарился в его сторону. До машины оставалось шагов десять. Цыка, весь как сжатая боевая пружина, сидел впереди, на пассажирском месте, ноги на асфальте, и, наморщив лоб, якобы что-то искал в бардачке. Мягко и легко прошуршали кроссовки "Опасного", задев невидимый взведенный механизм.
Курок сорвался с боевого взвода, пружина разжалась.
Ни один суставчик не щелкнул, ни одно сухожилие не хрустнуло, когда послушное Цыкино тело взлетало с сидушки, подброшенное реактивными мышцами. Пара быстрых шагов вслед, одновременно правая рука с короткой дубинкой - к левому бедру. Снизу вверх, с разворотом плеча и туловища, Цыка попал так, как и хотел - чуть выше левого уха.
Звякнули пивные бутылки в выпавшем пакете. "Опасный" беззвучно и как-то неловко, боком, осел на колени ( Цыка замахнулся, целясь добавить по затылку ) и свалился в пыль обочины.
Затем Цыка все делал в ураганном темпе: тащил совсем не мелкого мужика к машине (откинулась пола спортивной куртки, обнажив торчащую из-за ремня джинсов бордовую пистолетную рукоять - Цыка отшвырнул ПМ на передний коврик ), вязал запястья и ступни, сдернув кроссовки вместе с носками, скотчем в немеряно слоев, запихивая его поперек салона - ноги, конечно, торчали, но Цыка согнул их в коленях. Мужик при этом чуть дернулся, со всхлипом вздохнув - Цыка бросил ноги, нашел возле колеса дубье и нехило огрел пленника по затылку - тот затих. Только тогда Цыка закрыл заднюю дверь.
Все? Нет. Следы замести. А следов-то: кроссовки с вонючими носками да пакет с дешевым пивом. Все это Цыка забросил подальше в бурьян. "Ну, вот... Ништяк - ни людей, ни машин... Везуха... Чисто.". Тяжело дыша, Цыка стоял возле водительской двери, раздумывая. Потом потопал к ларьку, постучал в форточку.
- А? - она непонимающе захлопала слипшимися от туши ресницами.
- ... на!! - рявкнул Цыка. Брюнетка разозлила его. - Мужик, говорю... Че, не въезжаешь, чувырла? Пиво брал сейчас - в олимпийке такой, синяя с красным...
- Да-а...
- Ну. Куда он пошел?.. В какую сторону?
- Я не знаю... Я не видела... Мне не видно отсюда, - быстро проговорила продавщица.
" По ходу, правду говорит... Тишина, значит."
- Ладно. Торгуй давай. "Слова не по-нашему выговаривает. С Чуркистана какого-нибудь беженка...".
Руля одной рукой, лавируя меж ям и колдобин окраинных закоулков, Цыка вызвал Гороха.
- Андрей? Андрей, надо стрельнуться, - Цыка ухмыльнулся про себя: "можно ведь и по натуре стрельнуться.". В бардачке лежал трофейный "макарон", набитый, как успел проверить Цыка, патронами по самое "не хочу" плюс еще девятый в стволе. - Где, скажи? А? Я везу, ну, того... На ту тему... На базе? Понял. Буду через десять минут.
Базой назывались склады подшефной фирмы, где для бригады был отведен отдельный ангар, отгороженный бетонным забором с железными воротами.
Сторож, раньше уже видевший Цыку на базе, открыл внутренние ворота. Сам ангар открывали люди покруче. Вскоре на своем чёрном "Чероки" приехал Горох. Пассажиром был Удав.
Цыка раскрыл заднюю дверцу. Выпали связанные скотчем нечистые ступни.
- Сейчас поглядим, - сказал Горох. - Все равно вынимать.
Он раскрыл противоположную дверь, повернул голову "Опасного".
- Ну да - он... Все правильно. Иди, загоняй тачку, Цык.
В ангаре "Опасный" опять начал подергиваться, когда они волокли его по бетонному полу к стеллажам. Металлические, чуть ли не под потолок, стеллажи были уставлены пирамидами каких-то ящиков, пестрящими нерусскими названиями, картонными цилиндрами с железными ободами, коробками с надписями электронных фирм чуть ли не со всего света, и еще морем всякого добра, назначением которого Цыка решил не забивать себе голову.
Горох вышел, помахивая тонкой блестящей цепью, похожей на собачью, но заканчивающуюся по обеим концам браслетами наручников.
- Во! Спецом для беглых негров... Видел такие?
- В кино... - признался Цыка.
Удав с матерками размотал скотч. Горох защелкнул браслет на запястье пленника, сделал пару оборотов цепью вокруг трубы стеллажа и защелкнул второй браслет.
- Жди, дорогой товарищ! За тобой приедут...
Тот уже начинал приходить в себя.
- Цыка! А где пацаны? - спросил Горох, закрыв ангар.
- Во! - вспомнил Цыка. - Надо же им отбой дать, а то пасут, не знают ничего...
- Не понял, - Горох, уже идя к машине, приостановился. - Как - не знают?
- Хочешь сказать - в одного этого повязал? - недоверчиво спросил Удав, куривший в машине с открытой дверью.
- Ну да...
- В натуре - сам? - удивился Горох. - А эти где были? - спросил он, имея в виду Ротора и Копченого.
- Ну, мы разделились, они на своих точках... А мне вот подвернулся, ну, я и без шума и пыли...
- Ну-у, Олеган! Супермен!
- Рэмбо! - с усмешкой добавил Удав.
- Ну, Андрей! Блеснул, блеснул... Добыл беглеца. Раньше срока. За это премия положена - в солидных конторах... Так ведь? - Кноп обвел глазами сидящих за столом. - Не расплатишься с тобой, Андрюша...