Моя душа взлетала, а тело стремительно набирало скорость по направлению к земле, подчиняясь закону, открытому в 17 веке одним умным парнем. Страшно ли мне? Нет. Страх ушел в тот момент, когда я решилась на прыжок. Сейчас было чувство свободы. Свободы от всех проблем, свободы от толпы, которая, затаив дыхание, наблюдала за моим падением, свободы от себя. Солнце было особенно ярким и слепило в глаза до боли, казалось, оно обратило все свои лучи на меня, указывая толпе, где находится главный актер. До завершения свободного падения всего мгновение. Я закрываю глаза.
Минутой ранее.
Дрожь. Дрожь по всему телу. Страх. Страх пропитал всю душу. Воля. Воля единственное, что удерживает меня на ногах. Едва сдерживаю слёзы, которые норовят хлынуть ручьём, но не время, только не сейчас. Я должна быть сильной. Вдох. Жжение в груди. Всё решено, давно решено. Я сделаю это...
Накануне вечером.
Сон никак не идет. Пара капель валерьянки должны помочь. Должны, но не помогают... Лежу в темноте с открытыми глазами. Я знаю, что завтра всё закончится. 18 августа - этот день обведен в моём календаре.
Тремя месяцами ранее.
- Алло, Свет, ты где? - четвертый звонок мужа за сегодня, с одним и тем же вопросом.
- Коля, а ты не знаешь, где я? - не сдержавшись, кричу в трубку. - Может хватит мне названивать каждые десять минут?
Слышу в трубке недовольное молчание и после паузы сухое: "Пока". Я понимала, что на самом деле означает это его "пока". На самом деле это "прощай". Но почему он настолько уперт? Думает только о себе, считает меня своим домашним атрибутом, который должен убирать, стирать и готовить ему еду. Но у меня есть свои цели, мечты, в конце-концов - своя жизнь, и я не хочу провести ее на кухне.
Подходить к дому сегодня было особенно страшно. Хотя я понимала, что именно я увижу, но всё-таки в глубине души жила надежда, что всё будет не так. Вставляю ключ в замочную скважину. Щелчок. Еще. Открываю дверь. Первое, что ощущаю - запах пустоты. Включаю свет. Так и есть. Уехал. Предатель. Трус... Хочется плакать, но сил совершенно нет. Засыпаю на диване, даже не раздевшись.
Пятнадцать лет назад.
- Папочка, пожалуйста, подбрось меня повыше!
Я знаю, что папе тяжело, но мне так хочется. Папа подбрасывает меня над головой и ловит. Мои волосы развиваются на ветру. Я так люблю летать. Это так страшно. Это так интересно. Хохочу.
- Андрей, аккуратней только, - мама переживает, что он не удержит, но я вижу, что ей нравится мой смех. Она с фотоаппаратом пытается поймать лучший кадр. Солнце было особенно ярким и слепило в глаза до боли, казалось, оно обратило все свои лучи на меня. Закрываю глаза.
Сейчас.
Открываю глаза. Приземляюсь на мат и понимаю, только что стала олимпийской чемпионкой. Вскакиваю, едва приземлившись и кричу, что есть силы! Можно больше не сдерживаться. Можно дать волю эмоциям! Смеюсь и рыдаю! Рыдаю и смеюсь...
. .. . . .